Привет с того света

Глава 1

Нет, что ни говорите, а оказаться в тарасовском ночном клубе куда приятнее, чем провести вечер в компании занудных приятельниц, обсуждающих кандидатуры вероятных женихов и то, что будут носить в этом сезоне. И что может быть лучше, чем наше милое ночное заведение «Новая волна»?! Этому клубу уже, наверное, лет двести, но «Волна» почему-то всегда новая, обновляется в духе со временем.

Люблю я это заведение, даже не знаю отчего. Ведь в нашем городе немало других баров, кабаре, шикарных ресторанов. Но милую старушку «Волну» я не сравню ни с фешенебельной «Ротондой», ни с заморской «Братиславой». Там вроде и публика не та.

Здесь-то люди попроще, в основном что-то изображающие из себя студенты и разбогатевшие гоблины. Многих я знаю в лицо и здороваюсь, как с приятелями… И вообще «Волна» – это то место, где я своя. Помню, еще в добрые времена дедушки Брежнева мама приводила меня сюда по праздникам и кормила ванильным мороженым. Тогда это было просто кафе передового комсомольского коллектива. Теперь же одно из самых модных мест города.

Громкая музыка будоражила сознание, будила приятную ностальгию школьных лет, рассыпаясь яркими бликами световых установок по просторному мраморному залу, скользя по стенам, полу и потолку. В танцевальном зале импульсивно двигались фигуры женщин и мужчин, изрядно взбодренных алкоголем.

Подошедшая официантка принесла заказанный мной сухой мартини и канапе с черной икрой. Мои соседи по столику – Сергей и Марина – давно ушли танцевать и пока не возвращались, так что я даже успела заскучать. Почему-то танцевать не хотелось совсем, а было просто здорово сидеть вот так одной, ничего не делая. Курить в полумраке, пить мартини, слушать музыку и молча думать о своем. Тем более что прошлое дело было весьма сложным, и хотя бы неделю я должна была отдохнуть. Неделя отпуска за свой счет. И я надеюсь, что эта неделя будет самая счастливая, не хуже, чем те несколько дней в Париже.

Это было с Эриком… Да ладно, только не о нем. В конце концов, я тоже женщина, как и все. Как-то моя подруга Света сказала: «Знаешь, ты только корчишь из себя такую самоуверенную львицу, а на самом деле такая же баба, как и все». А может, она и впрямь права? И потому, что я лгу себе, играю роль мужика. Нет у меня ни семьи, ни сколько-нибудь постоянного любовника. Голос Пугачевой запел, задевая за живое, ну точно как про меня:

«Крикну, а в ответ тишина. Снова я осталась одна. Сильная женщина плачет у окна».

– Татьяна? Вот ты где. Весь день тебя ищу! Можно присесть?

Сквозь рой мыслей и полудрему грез прорезался знакомый мужской бас.

Передо мной стоял, что называется, человек-гора. Неподвижные и ничего не выражающие маленькие медвежьи глазки с легким прищуром уставились на меня.

Ну конечно же, это Костя Бабин. Тот самый гоблин-бизнесмен. Он так хотел продолжить прошлогодний наш роман, а мне он тогда вдруг стал таким чужим и безразличным. И что им всем от меня надо?.. Я свободная женщина, нечто вроде амазонки, и у меня совсем другие планы на жизнь.

«Принц мой ненаглядный, сильный и крутой, ты мне предлагаешь стать твоей женой».

– Эти песенки меня вконец доконают, – как-то ни к чему вставила я, все еще разглядывая Костю.

– А что? Не так, да? Песня не в кайф?

– Да нет, я о своем. Привет, Константин, – люблю называть мужиков полным именем, то ли солидней, то ли романтичней получается.

– Привет. Тань, ты мне очень нужна.

– Это что, замуж, что ли, опять позовешь? Нет, Константин Батькович, не выйдет. Этот вопрос закрыт давно.

– Да ладно, я не о том. Ты вроде как детектив. А у меня… Вернее, у сеструхи моей штука такая вышла недавно…

«Ну, началась неделя отдыха в „Новой волне“», – подумала я. С новым делом, милая Танюша, с новой тайной. Мысль пробежала мимолетно, как строчка телетайпа.

– Давай все по порядку. Что у вас там случилось?

Константин встряхнул белокурой головой, и я подумала, что серьезное выражение лица, впрочем, как и не столь короткая стрижка «три дня из тюрьмы», как нельзя лучше подходили ему. Вот бы всегда он был таким, не задающим идиотских вопросов и без излишне давящего мужского начала.

– Ну так вот… – Не зная с чего начать, Костя пытливо взглянул на меня, как бы желая узнать, а смогу ли я справиться с его весьма щекотливым делом.

В руке у него дымилась зажженная сигарета. Смачно затянувшись, Костя начал свой сбивчивый рассказ, заметно волнуясь и напоминая обиженного ребенка, только очень сильного и мужественного.

– Есть у меня сестра Албена. Ну, вообще-то зовут ее Аллой, по мужу Семенова, но для понта она называет себя Албеной. Два месяца назад Макс, муж то есть, со своим дружбаном поехал на Волгу, порыбачить. И не вернулся… Вместе со своим Арифом…

– Кто такой Ариф? – быстро спросила я.

– Ариф – это дружбан его из Баку. Мутный какой-то тип, и Албена говорит, что он от азербайджанской полиции скрывается в России. Да мне-то все по фигу, это бабий базар, только чую нутром, криминально тут.

Косте трудно было говорить, и я почувствовала, что передо мной человек со своими проблемами, страхами и сомнениями. И ему, этому гоблину Косте, богатому тарасовскому бизнесмену, так рьяно домогавшемуся меня год назад, тоже иногда бывает нелегко и попросту горько.

– Выпей! Успокойся и расскажи все по порядку. – Я потянулась за «Кэмелом» и, закурив, внимательно приготовилась слушать его рассказ.

– Ну, если по порядку, тогда слушай… Когда Албена выходила замуж, родители были против. Пока они встречались, постоянно шум стоял. Ну не пара он ей, чмырь какой-то! Но не послушалась, пошла. И, по правде говоря, жили они нормально. Хоть и оба чокнутые. Только зарабатывал он мало – инженером работал. А Албена привыкла жить на широкую ногу.

Костя вздохнул и опрокинул рюмашку коньяку. Сделал он это залпом, словно свежего воздуха глотнул.

– Она его любила! Он – не знаю, а она любила. Иначе за такого дурака не пошла бы… Ну я, так уж и быть, восемь лет назад, как раз когда у них Сережка родился, ввел Макса в свой бизнес. Короче, человека сделал из него я.

Я скептически посмотрела на Костю.

– С тех пор как он возглавил ювелирный магазин «Черная жемчужина», у него появился довольно приличный заработок. Спустя некоторое время скончался наш с Албеной отец, оставив нам дачу, квартиру в центре и драгоценности. Цацки оценивали в огромные суммы. Дачу я оставил себе, квартиру отдал сестре, а драгоценности мы разделили поровну. Отец, умирая, завещал, что продать камушки можно лишь в чрезвычайном положении, так как это первая большая ценность, которую он купил по дешевке у потомка бывших дворян, еще в семидесятых годах работая завскладом. Семейная, так сказать, реликвия.

Он сделал несколько больших глотков остывшего кофе и серьезно нахмурился, словно что-то припоминая. Я не перебивала Костю, стараясь обстоятельно вникнуть во все детали этого дела, не исключая мелочей. В то же время я еще раз отметила про себя, что когда Костя ведет себя более-менее корректно, то много выигрывает как мужчина.

– Наверное, эти драгоценности и навели меня на мысль заниматься ювелирным бизнесом. Не знаю даже, как к этому пришел, но камушки надо любить.

И как бы в подтверждение лирическому отступлению на грубой лапе Константина заиграл бриллиантовый огонек старинного перстня. Я еще в первый момент нашего знакомства, год назад, обратила внимание, что перстень этот – работа искусного мастера, а не бандитская печатка с черепами из турецкого золота.

– Начиная с момента перехода Макса в коммерческие структуры их отношения в семье как-то изменились. Я-то хотел как лучше, а получилось как всегда. Он часто не ночевал дома, говорил, мол, на работе занят. А последний год вообще исчезал неделями, объясняя это тем, что ездит на рыбалку с Арифом.

Костя прервал свой рассказ и, взяв из пачки сигарету, закурил. И снова посмотрел на меня с надеждой. И было в этом взгляде что-то беспомощное и детское. А мне это так нравится.

Я положила свою ладонь на его волосатую лапу. Он вдруг мне показался таким близким и родным. И было в этом движении души что-то непривычное. Ладонь его ответила мне теплом, а может, мне просто показалось. Или я начала стареть. Двадцать семь ведь, и женская тоска по сильному плечу становится все более заметна.

– Итак, о деле, – я пыталась прервать затянувшуюся паузу.

– Несколько месяцев назад Макс пришел домой взбудораженный и расстроенный, сказал, что он влип в долги и братва с него требует десять тысяч долларов, не то придется расплачиваться жизнью. Тут-то Албена и решила, что пора пускать в ход папины камушки, и предложила мне купить часть вещей для того, чтобы получить необходимые деньги. Я, конечно, согласился сразу, ведь по дешевке наследство постепенно переходило ко мне. Хоть она мне и сестра, но то, что все это со временем Алка спустит с рук, было ясно с самого начала. Такая уж у нее натура непрактичная… Так уж лучше мне, чем посторонним. А эта сделка с Албеной была выгодна хотя бы потому, что я предложил ей продать за десять тысяч баксов не часть ее камушков, а все. На что она быстро согласилась. А Макс, узнав об этой сделке не в их пользу, почему-то очень огорчился, и наши отношения, и без того натянутые, еще более усложнились.

– И чем все кончилось?

– Я пытался переговорить о сделке еще раз, даже предлагал удвоить сумму, но Макс был категоричен. Он сказал, что нашел другого ювелира, которому решил продать камни. Помню, что на следующий вечер ко мне пришла Албена в гости и объяснила, что сейчас у нее дома совершается эта самая сделка с другим ювелиром. И вроде как женщине нечего делать при сделках… Часа четыре она пробыла у меня. Ее присутствие тогда было мне малоприятно. Не потому что я не люблю сестру… Все дело в этом мудаке – ее муже. Лох конченый, а ставит из себя черт знает кого… Козел! А я как чувствовал, все время нервничал.

Костя снова налил себе коньяку и выпил.

– Короче, когда она вернулась домой, то увидела Макса на полу со связанными руками и ногами. Рот был заткнут кляпом. Ни денег, ни покупателя, ни цацок, естественно, не было. Я убить готов был этого ублюдка! Оказывается, покупатель пришел с дружбаном. Ну и… связали этого лоха и сделали ноги.

– Следствие было? – поинтересовалась я.

– Да какое следствие?.. Что я скажу в ментовке?.. Откуда у моего отца были бриллианты на астрономические суммы? Жалко, конечно. Короче, Тань, – он взял меня за руку, – если ты найдешь камушки, с меня хороший подарок. Клянусь, не обижу. А Албенке двадцать тысяч баксов, так уж и быть, дам, вдвое больше того, что первый раз предлагал. Я даже зарок на это дал. Вот в церковь недавно ходил. Чувствительным становлюсь каким-то.

– Стоп! Ты начал свой рассказ с того, что Макс уехал на рыбалку и не вернулся…

– Да. Спустя несколько дней после этой неудачной сделки он поехал рыбачить на Волгу вместе со своим приятелем Арифом… Ну, в общем, версия такая, что лодка перевернулась… – Константин нахмурился. – А я думаю, что пришили их.

– Ты хочешь, чтобы я нашла убийцу?

Костя внимательно посмотрел на меня и серьезно сказал:

– Я хочу вернуть драгоценности.

Я обратила внимание, что материальное Костян ставил на первое место. Возможно, найти убийцу для него тоже было важно, да и наверняка… Но прежде всего – материальная сторона дела. Я подумала и решила, что займусь делом.

– Двести долларов в день плюс расходы.

– Нет проблем, – быстро отреагировал Костя и, насупившись, уставился в тарелку с овощным рагу.

Посмотрев на Костю, я вдруг почувствовала, что неплохо было бы на несколько деньков освежить старый наш роман.

Проснулись мы утром вдвоем на квартире Константина, в одной постели. Жил он богато, окруженный восточноевропейской роскошью. Шикарные ковры ручной работы были расстелены по всему дому. Картины абстракционистов, довольно оригинальные, украшали стены во всех пяти комнатах этой навороченной хаты. Все здесь, от прихожей до спальни, буквально кричало о богатстве ее владельца.

– А ничего у тебя квартирка. Прямо воплощенная буржуазная мечта. И, главное, подобрано со вкусом, – заметила я.

– Не-а. Это не я подбирал.

– А кто же?

– Албенка. Я ей доверяю. Она дизайнером работает. Что-что, а уж как деньги тратить и что покупать, знает прекрасно.

– Видно, у тебя сестренка со вкусом. Поистине талант…

– Да уж, еще бы котелок варил как надо, так совсем бы прекрасно было.

Костя утопил мощный палец в клавише магнитофона, и легкая музыка приятно разлилась по комнате. Я, вскочив с кровати, легкой походкой направилась на кухню – приготовить завтрак.

Плотно закусив жареной индейкой и пловом, которые, ясное дело, приготовила не я, они уже имелись в холодильнике, и запив все это на скорую руку крепким кофе, мы уже садились в «БМВ», как вдруг зазвонил сотовый. В трубке звучал грудной женский голос.

– Алло, Костик. Это я… – послышались всхлипывания и стоны.

– Да что у вас там еще? – Костя на секунду повернулся ко мне: – Это Албена.

– Помоги мне, Костик! Сережу украли…

– Что?.. – в голосе Константина послышалось недоумение.

– Сына украли, говорю!

– Сейчас мы приедем, – после секундной паузы коротко ответил Костя. – Я привезу тебе детектива.

За всю дорогу, что мы ехали до дома Албены, Костя не проронил ни слова. Только лицо его стало более серьезно и строго. Видимо, мальчика он любил. Да и горе сестры никогда не было ему чужим, хоть он и не понимал ее подчас.

Дверь на условный звонок нам открыла полная брюнетка, возможно, крашеная, но сделано это было высокопрофессионально и естественно. Даже несуразный балахон в виде хитона, вероятно, заменявший пеньюар, смотрелся как нельзя кстати на этой эмансипированной даме, делая ее смесью Клеопатры и царицы Савской русского розлива.

– Костик… – дама тут же разрыдалась.

– Вот детектив, – поглаживая сестру по волосам, начал Константин, показывая на меня. – Татьяна Александровна возьмет на себя это дело.

– Вы поможете мне, правда? – женщина отстранилась от брата и посмотрела на меня с мольбой.

– У Татьяны Александровны не одно раскрытое преступление за плечами, – очень официально произнес Константин. – Ты же знаешь меня, я найму только самого лучшего. Пусть тебя не смущает, что это женщина – свое дело она лучше любого мужика знает.

Говорил он это холодно, без каких-либо эмоций. Словно не со мной провел ночь. И я мысленно поблагодарила создателя, что есть еще на свете такие вот железобетонные люди.

– Итак, давайте присядем, и вы расскажете мне все по порядку, – сказала я. – Я прошу вас говорить все обстоятельно, не упуская мелочей, даже если считаете их неважными. И не волнуйтесь. Я вам обязательно помогу.

Я не знала, как никогда не знаю в начале любого дела, смогу ли я удачно его завершить, но я всегда в этом себя уверяю и уверяю других. Наверное, это помогает мне в раскрытии тайн, сразу настраивая на благополучный исход, мобилизуя скрытые силы человеческого организма.

– Вчера Сережа вышел гулять на улицу. Как рассказывает соседский мальчик, подъехал дяденька на машине и увез его куда-то. Вдалбливала ведь ему: «Не бери ничего у чужих дядей, вообще к ним не подходи».

– Естественно, ни номера, ни марки, ни цвета машины вы не знаете?

– Цвет – белый и вроде бы «Нива». Так сказал соседский мальчик.

– Это уже что-то.

– Потом, как только я поднялась домой, зазвонил телефон, и какой-то мужчина, по акценту – нерусский, явно с кавказским выговором, сказал, что мой муж уже заплатил за зло, которое причинил ему. И если я не хочу потерять сына, с меня причитаются драгоценности, оставшиеся от моего отца. Эти украшения, принадлежавшие какой-то графине, еще при советской власти приобрел наш отец, вложив в них все деньги, какие у него тогда были.

«Крутой у вас папаша был при Советах. Моя мать тогда сто пятьдесят в месяц получала. Цацки графские на это не купишь», – внезапно прорезала мозг язвительная усмешка.

– То есть они требуют мои цацки, что ли? – вставил Костя. – Они что, за фраеров нас держат?

– Дело в том, что украшения после смерти отца мы разделили поровну, – глядя на меня, объяснила Албена. – Мне и Косте. Мою половину украли, когда муж собирался их продать. Украл покупатель с другом. Я всего этого не видела, так как мой муж попросил меня не присутствовать во время сделки.

– А как он это вам объяснил?

– Что?

– Ваше нежелательное присутствие.

– Говорил, что покупатели – люди восточные, и женщина при таких обстоятельствах то ли дурная примета, то ли признак дурного тона. Да я и не вдавалась в подробности. Меня это мало интересует. Только вот похититель, наверное, думает, что ценности до сих пор у меня.

– Давно умер ваш муж?

– Два месяца назад. Он утонул в Волге.

– У него могли быть враги?

– Даже не знаю, Макс не посвящал меня в бизнес. Он кому-то задолжал. Но потом как-то уладил эти дела.

– А друзей вы его знали?

– Друзья… Да их много, но это так, в основном приятели. Ариф был лучшим его другом. И… Может быть…

– Что?

– Понимаете… – Албена на секунду замялась. – Знаете, Ариф любил ходить в места, где тусуются геи, лесбиянки, транссексуалы, трансвеститы. Он даже нас с Максом водил в такое место. Может, слышали что-нибудь про частный клуб «Вольдемар»?

Я кивнула головой.

– Нет, Ариф вел себя вполне пристойно. Ничего такого, не то что другие посетители. И вообще, даже если он «голубой», то все равно классный мужчина. Очень интересный, содержательный. А главное, с ним всегда было весело. Если говорить начистоту, то Ариф был настоящим другом. Правда, я слышала, что там, – Албена сделала неопределенный жест рукой в сторону, словно это «там» находилось где-то поблизости, – в Азербайджане у него были неприятности с полицией. Но я уверена, он исправился. Это лучший представитель Кавказа, можете мне поверить.

– Понятно… Значит, они погибли оба?

– Да, утонули…

– Правда, есть один нюанс, – подал голос Константин. – Тело Арифа так и не нашли.

Я удивленно подняла брови. К подобным нюансам я привыкла всегда относиться с подозрением.

– А вы не подозревали никогда Арифа в смерти Макса? – спросила я, обращаясь к обоим.

– Представьте себе, нет, – сразу же живо отреагировала Албена, и в интонации ее послышались нотки категоричности. – Они оба погибли. По крайней мере, я уверена в этом. Если бы Ариф был жив, он бы обязательно объявился. Ведь он самый близкий друг Макса. Я была на опознании… Это было так ужасно! – Албена принялась всхлипывать. – Если бы не талисман на шее Макса, я бы его не опознала.

Албена разрыдалась.

– Успокойтесь, Албена. Константин Андреич, налейте воды.

Костя быстро подскочил со стаканом воды и валерьянки.

– А что за талисман… о котором вы говорили?

– Это маленькая фигурка из агата, изображающая согнутого под тяжестью мешка старика с блуждающей и довольной улыбкой на лице. А по мешку бегут крысы… Макс всегда носил ее с собой на золотой цепочке. Он уверовал в силу этого талисмана с тех пор, как, обратившись к колдунье, получил этот генератор энергии материального благополучия. Макс всегда хотел быть богатым. Он вырос в бедной семье, всегда добивался всего своей головой, но постоянно испытывал нехватку денег. Но с появлением этой вещицы Макс стал состоятельным человеком. И никогда не снимал талисман с груди.

Албена вышла из комнаты. Квартира ее была богато обставлена, но выглядела, пожалуй, более экстравагантно и вычурно, чем уютная берлога Константина. Целая стена в гостиной была изрисована в стиле египетских фресок. С потолка и со стен свисали хрустальные сталактиты светильников. У самого окна валялась небрежно брошенная шкура леопарда. Картину дополняли изящные вазы-амфоры и многочисленные африканские маски.

Спустя некоторое время Албена принесла фотоальбом. Я задумчиво принялась рассматривать фотографии. На меня смотрел улыбающийся брюнет, очень красивый и хорошо сложенный, как я сумела заметить по снимкам, сделанным на пляже.

Если у Кости была фигура взрослого медведя, то у Макса было тело молодого бога. Смеющийся Аполлон расписывался в книге регистрации гражданского состояния, а счастливая Албена в свадебном платье улыбалась в ответ всему миру под поджатыми губами родителей и флегматичное презрение братца. «Не пара он ей!» – вспоминались слова Кости. А мне подумалось совсем наоборот: «Чем они не пара?» Очень красивые, молодые. Рядом с такой артистично смотрящейся личностью, как Албена, Макс выглядел приятным дополнением. Возможно, для семьи было бы лучше, чтобы она вышла замуж за какое-нибудь торгово-кооперативное рыло, но любовь зла…

– А где же Ариф? – спросила я, закончив листать альбом.

– Это, кажется, здесь, – с этими словами Албена положила другой альбом на стол.

Я начала рассматривать фотографии. Ариф производил впечатление умного красивого человека, изысканно одетого по последней моде. Довольно не часто можно встретить мужчину, разбирающегося в одежде, что, куда и с чем надеть. И почему-то мне не поверилось, что его больше нет. Уж слишком большим жизнелюбом выглядел он на фото в шикарном баре, в окружении Албены, Макса и других довольно симпатичных молодых людей.

Неожиданно вдруг зазвонил телефон. Я сориентировалась сразу. Албена сняла трубку в комнате, а я успела добежать до прихожей, где стоял второй аппарат. Густой баритон с кавказским акцентом издевательски процедил в трубку:

– Ну что, папашины ценности готовы?

Я молила бога, чтобы Албена подольше тянула резину.

– А можно мне поговорить с сыном?

Однако незнакомец проигнорировал ее слова.

– Ценности заверните в старую тряпку и оставьте в кабине телефона-автомата у входа в Главпочтамт. Сделайте вид, что звоните, и «забудьте» сверток. Потом идите по Московской и ждите около входа в шашлычную. Там вам вернут вашего сынульку. А теперь до встречи. Не опаздывайте… В час дня у входа в Главпочтамт. И чтобы без глупостей. Менты вам все равно не помогут.

Далее послышались гудки.

– Что, что теперь делать? – Албена положила трубку и сложила руки так, как будто обращалась к всевышнему. – Костик, давай отдадим твою часть ценностей! Я отдам тебе все, что у меня есть!

– Не гони пургу, – послышался в ответ медвежий бас Константина, – Татьяна Александровна здесь именно для того, чтобы решать проблемы, а не увеличивать их.

– Что, что теперь делать? – верещала Албена.

– У вас есть украшения? – спросила я.

– Только бижутерия… Есть лишь пара золотых колец. Я не ношу драгоценности.

– Сгодится и это, – сказала я. – И еще захватите какую-нибудь шкатулку или коробку.

Через несколько минут Албена принесла коробку. В нее я положила бижутерию таким образом, чтобы самые блестящие камушки оказались наверху.

– У тебя есть еще украшения? – неожиданно перейдя на «ты», спросила я Албену.

Албена стянула с пальца золотое кольцо с рубином и достала из вазочки тонкое обручальное.

– Больше, пожалуй, ничего. Макс не носил ничего такого, а где его обручальное, я не знаю.

– Сгодится и так.

– А зачем вам все это?

– Пытаюсь придать этому барахлу хоть какой-то товарный вид. И давай не будем «выкать». Лучше просто по имени.

– Хорошо, – согласилась Албена.