Привычка думать

BOOM! And we’re live! – Joe Rogan.

– Пойдемте со мной – молодой парень махнул рукой и квадрокоптер двинулся следом, облетая по верху деревьев. Маленький жужжащий диск, лопасти которого были надежно закрыты корпусом, был симбиозом легких сплавов и карбоновых вставок. Антенны автоматически регулировались, подстраиваясь под оптимальный прием и передачу данных. Камеры, микрофоны и датчики были спрятаны в ударопрочных куполах, которые не запотевали и имели систему авто подогрева. Очень удачная разработка от СамарКам (или СиКей, как их обычно все называли) одной из топовых мировых корпораций. Продвинутая система ИИ позволяла молниеносно реагировать на любые нестандартные ситуации, включая попытки атаки из электромагнитных винтовок, выстрелы из ружья с сетью, не говоря уже про авто наводящиеся рогатки и самострелы. Известны случаи работоспособности дронов после многократных попаданий из револьверного рельсотрона, специальных ЭМИ снарядов и легких снайперских винтовок.

Внутри, среди начинки, плат и устройств захвата располагался саморепродуциуемый черный ящик, доступ к которому без специального оборудования приводил к пеленгации сигнала сетью полицейских спутников, а широкие пластины бета – гальванических батарей позволяли дрону автономно работать до ста лет. Отличная выносливая и неприхотливая в обслуживании машина. Дроны стали глазами и ушами не одного поколения, настоящими репортерами эпохи Сопряжения. Они прекрасно себя зарекомендовали как в военных, так и в гражданских миссиях. Полученные данные передавались в ближайший Эпинополис. Гигантский город, который разрастался раз в несколько столетий после того, как жители прилегающих территорий были готовый пройти Сопряжение и отдать свои судьбы на благо всего человечества став настоящей частицей общего потока мыслей и понимания.

Когда все ресурсы на прилегающей территории найдены и изучены, производственные участки оптимизированы, всем ясна задача на ближайшие века, тогда и каждый житель переставал нуждаться в личном и сугубо материальном и начинал ставить себе задачи по качественно новому образу существования, изменению целей, мироописания и начинал заниматься внутренним созиданием и движениями к абстрактным, высшим целям в составе уже группы таких же личностей. Термины судьба и душа давно стали неким речевым атавизмом. Никто больше не верил в эту чушь. Сопряжение мыслей, моментальная передача знаний и информации, виртуальное обучение всему, что захочешь за считанные часы. Когда человечество выиграло войну у собственно невежества и отставания образования от порой молниеносных смен самых ключевых парадигм, тогда то, что раньше считалось душой, невидимыми частицами бога в нас, напыщенными сказками о чем-то неизмеримо великом, ведущим каждое живое существо, за короткое время заменилось проницательным откровением. Мы смотрели в зеркало все это время, неподвижно и с полной концентрацией. Когда же мы смогли отвести взгляд, мы увидели себя старыми, обессиленными, высохшими стариками неспособными даже ходить, так как из-за статичности у нас атрофировались все необходимые для движения мышцы. Было больно. Было крайне неприятно признавать, что мы так и не поняли суть своей миссии и боги тут не причём.

Впереди ожидали миллионы лет эволюции. В ежесекундно расширяющейся вселенной, где на одном из триллиардов триллиардов камней, удерживаемого от распада энергиями природы невероятной и недостижимой силы, радостно подкидывая палками в воздух свои какашки, бегали люди. Зачастую с серьезным лицом заявляя, что вот это вот вокруг и есть вся реальность. Ну, например, как свидетельствуют старые хроники, служители веры и поборники религий могли сунуть 8 летнему ребенку пальцы в задний проход у себя в подсобке за алтарем и оправдать свое поведения перед родителями и обществом вмешательством неких высших сил. Дьявол попутал, простите извините, больше не буду. Ни трибунала, ни переобучения. Слабое порицание, переезд в другой полис и определенная сумма денег решала в то время практически все вопросы. Мы с ужасом читали эти документы в цифровых библиотеках. Серийные убийцы, психопаты, религиозные взрывники продающие днем еду людям, а ночью взрывающие их же спящих в своих домах, мутанты, существа из войдов, воздействующие на центры страха и насилия в мозгу, военные преступники, массовые отравители, просто сумасшедшие невежды режущие и кромсающие индивидов из мести и зависти, садисты до животных. Это был настоящий АД. Всё это под соусом иллюзии контроля. Сейчас доступ к таким материалам для не сопряженных моложе 30 лет находится под строжайшем запретом. Бывали даже случаи суицидов, после осознания принадлежности к своей «человеческой» природе.

Было весело примерно первый миллион лет, но, мы так или иначе стали понимать, что пора заняться чем-то по серьезнее. Тем, о чем нам всегда что-то нашептывало в глубинах сознания. Тогда мы смело шагнули на встречу техно революции и сознательному сопряжению мыслей. Технически созданным сознаниям раньше уделялось слишком много внимания и почета. Автономно собирающиеся ИИ, нейросети, боевые ИИ. Полиция, пожарные, доктора, учителя, фермеры, продавцы, инженера, рабочие всех профессий, все сферы жизни буквально кишели искусственными существами. В лучших своих традициях, от зажжённой спички до всепланетного пожара у людей ушло буквально мгновение. Когда мы поняли, что сознание – это не нечто уникальное, присущее только Человеку мы вновь вернулись к взгляду внутрь самих себя. Слишком много ошибок и неточностей давал ИИ. Слишком много человеческого находилось в соприкосновении с неизведанными еще силами, не поддающихся ни описанию, ни управлению. Это объединяло нас и противопоставляло искусственному. Тот самый нейронный компьютер между ушей, создаваемый природой из обычной яйцеклетки и сперматозоида, таит в себе просто невероятные способности. Над его загадками и продолжают биться лучшие умы. Некоторые эксперименты, конечно, и сейчас невероятно жестокие, и бесчеловечные по меркам старой морали. Люди прошлого просто бы не поверили, куда мы смогли прийти и во что мы превратились, они бы забили нас камнями яростно отрицая саму фундаментальность идеи. Хотя они сами и были её носителями, всё это время. Ну разве это не зловещая ирония бытия.

Спустя тысячелетия с нами вышли на связь другие цивилизации. Не сказать, чтобы мы не догадывались, рассекреченные данные говорят об обратном. Мы знали и давно, и как обычно скрывали это от самих себя. Хотя давать какую-либо оценку этому на самом деле не просто. Как и ожидалось ВАУ эффекта и разбивания своих черепных коробок в неистовых обрядах поклонения не последовало, чем безмерно облегчило наше дальнейшее общение, позволив выступить хоть и начинающими свой путь, но уже относительно повзрослевшими участниками Вселенской Общины. Правда делится технологиями и знаниями с психопатами с таким послужным списком за спиной пока никто не торопится. В общем и целом, как любили говорить в эпоху позднего Нового Времени:

Благими намерениями вымощена дорога в ад

Паренек пересек небольшой луг, невысокая трава и полевые цветы остались примятыми там, где он только что прошел. Он сел на опушке, положив под себя плотный рюкзак. Впереди возвышался разрушенный цех из красного кирпича и небольшая градирня. Трубы из серого бетона, вываливающиеся куски теплоизоляции. Белыми потеками осадки засыхали на стенах. Тот тут то там небольшие кустики выбивались из трещин. Дрон медленно вращался, зависнув в воздухе, делая панорамный снимок, затем отлетел назад и сделал проходку наездом на объект своего слежения. Паренек поднял два пальца вверх и улыбнулся.

– Джей Джей Линк снова на связи. Скучали по мне, а? Что там спросите вы? – он указал подбородком в сторону заброшенного цеха – Возвращаясь к вопросу о поиске крутых антикварных вещей. Мы сейчас с вами обойдем здесь всё, посмотрим, что там осталось и над чем можно поработать. Найденные предметы, Я (улыбнувшись он указал пальцем на себя) проведу аукцион, рарные вещи пойдут на продажу, кое-что вы сможете получить в розыгрыше комментариев, призы также получат несколько человек по рандому выбранных из лайкбокса. Никуда не переключайтесь, впереди самый интересный контент и совсем немного рекламы.

Затвор вновь тихо щелкнул, красная лампочка сменилась на мигающую зеленую.

– СиКей, поставь таймер на четыре минуты. – Коптер качнулся вниз, словно кивнул. Парень зевнул, вытянул руки, похрустев суставами пальцев и полез в рюкзак за бутылкой воды.

Глава 1 Представление

Плотные темные облака заволокли все небо. Был вечер и шел дождь. По улицам Района разгуливали люди с Е-зонтами. Несколько туристов разглядывали витрины магазинов. Главная улица жила и цвела. Виртуальный кинотеатр предлагал сеансы новых серий популярных сериалов в уютных приватных кабинках, в общем зале шел какой-то триллер про команду космического корабля, впервые вступившую в контакт с неизведанным где-то в Облаке Оорта, снятую по книгам одного старого писателя фантаста, но так удачно попавшего своими романами в современные реалии. На парковке перед гостиницей стояло порядка двадцати автомобилей с матово-белыми номерами Эпинополиса. Огромный шестиколесный джип хозяина гостиницы, как обычно, стоял на своем месте, перекрывая по диагонали три парковочных места и почти упираясь бампером в панорамное окно. Его хромированные трубы отражали свет от вывесок и светодиодных светофоров. В баре было шумно, из динамиков играла какая-то легкая lo-fi мелодия. В ресторан по соседству даже образовалась небольшая очередь.

Районы не выделялись чем-то особенным, но жители Эпинополисов всегда стремились вырываться из безумного ритма и провести время на природе, а не кататься по виртуальным сафари. Всё-таки в природе есть энергия, и созерцание творений, созданных невероятными силами природы, оказывало благоприятное влияние на человека. Главной его особенностью этого места было, пожалуй, уникальное пересечение местностей. В округе, преимущественно в западной части имелась плотная лесная зона, заканчивающаяся холмами и горной грядой. С них открывался отличный вид на город с его ровной застройкой, современную электростанцию и старый заброшенный мост через реку, который, казалось, всегда был затянут туманом. Совсем вдалеке был виден железнодорожный вокзал, он постоянно перестраивался, дополнялся, словно жил своей собственной жизнью. То его переводили на обслуживание магнитных поездов, то на экспериментальные гравитационные подушки. Но все местные были убеждены, что кое кто просто отмывает на этом деньги и все это лишь прикрытие, потому что подземные капсульные поезда стабильно продолжали привозить туристов и отправлять товары 365 дней в году. На центральном плато располагались круглогодичные теплые домики для туристов, свой обслуживающий комплекс с кафе и спа салонами, прокатом оборудования для катания по снегу (очень популярное в этих широтах развлечение для всей семьи). Расходящиеся от них в разных направлениях маршруты оканчивались охотничьим и рыболовными угодьями, с кабинками и постами охраны, для лицензированных специалистов или просто желающих разнообразить свой активный отдых.

По трассе ведущей от Района в Эпинополис, был своеобразный иссохший биом. Округлый участок сухой и местами почти безжизненной почвы, словно специально выжженной и не вскультивированной заново, по каким-то уже давно забытым причинам, занимал большую область, включавшую в себя умеренно холмистую местность на востоке, плавно перетекающую в непроходимый горный массив на севере. Заросли невысокого жестколистного кустарника, кактусовые растения и своеобразная живность, преимущественно крупные хищные птицы, совы, ящерицы, тушканчики, пумы и снующие сумерках по зарослям загадочные тени. В нескольких местах велись археологические работы и в целом регион был известен антропологам, так как содержал в себе информацию о многих-многих поколениях людей, живших в этих местах десятки и сотни тысяч лет назад. Путешествуя по тем дорогам, вы могли найти самую настоящую старую церковь, превосходно сохранившуюся до наших дней, одну из немногих еще продолжавших работать с сертифицированным религиозным деятелем и парк развлечений (увы уже закрытый). Где-то на самом краю области располагался заброшенный аэропорт, но дороги туда давно заросли, да и кроме пустых ангаров, мрачного центрального вокзала, оскалившегося разбитыми стеклами с тысячей лестниц ведущих во тьму его внутренностей и разбитой взлетной полосы там, поверьте, ничего больше не было.

Южные части представляли собой настоящий рай по сравнению с севером, контраст был такой сильный, что некоторые водители словно проснувшись во время движения, сразу лезли в навигатор, чтобы удостоверится, что они едут по нужным окрестностям Района. Красивые фермерские поля с апельсиновыми деревьями, тепличные комплексы, плантации и аккуратно ухоженные складские зоны бесконечно далеко тянулись за горизонт. Инфраструктура доставки и получения материалов была так ловко продумана, что вы никогда не видели тракторов, комбайнов, грузовиков и большегрузов в самом Районе, подземные товарные поезда имели свои перегрузочные пункты внутри ангаров, словно это был город в городе. Широкая река на самом юге то тут то там создавала маленькие гротескные островки с одиноко растущими пальмами, красивые и идеально круглые озерца окаймляли их. Там же располагались парковые зоны, идеальное место для отдыха и романтического времяпровождения. Большое разнообразие флоры и фауны, красивая лодочная станция с возможностью взять как озерный, так и речной катамаран для прогулок. Ухоженные бесплатные парки с легкой инфраструктурой в виде аккуратно встроенных в местность кафе и миниатюрными зоопарковыми зонами, без ярких вывесок и массивных бетонных площадок. Местные любили и следили за этой зоной, как за собой и не позволяли вмешиваться в его природную красоту. Заезжим бизнесменам и даже топ менеджерам агентских домов представляющие крупнейшие корпорации Земли предлагали выкупать участки любых размеров на северо-востоке и благоустраивать их там хоть до позеленения, но они обычно пропадали с грустными лицами, до следующего года, когда сделав новый круг они вновь появлялись то тут то там, как весенние цветы, приезжая в город с новыми, уникальными предложениями, чем вызывали умиление у местных, даже шутивших о них, как о природном явлении.

В самом центре (географически) располагался основной перекресток, по его восточной стороне располагались бары, рестораны и гостиницы. Люди жившие тут или часто тут бывавшие знали, располагавшийся около гостиницы, небольшой магазинчик товаров. У него была скромная вывеска и никакой рекламы на стенах. Парковка перед ним всегда была свободна. Приезжим он не цеплялся за глаз, да и внутри в нем не было ничего примечательно, разве только то, что хозяин продавал свои товары чуть дешевле чем в обычных магазинах.

Дождь колотил по козырьку кепки крупными каплями и Бенжи стоял, копаясь в своей памяти, прикидывая что конкретно можно купить на имеющиеся у него деньги. Машины медленно катили по улицам и их фары отбрасывали свет на мокрый асфальт. Закутанные в непромокаемые плащи скутеры и их хозяева мчались по делам щурясь и сосредоточенно держась за руль. Район гудел, была пятница, сезон понемногу подходил к концу и впереди была зима. За его спиной свет пробивался сквозь витрину. Внутри виднелись полки с товарами, небольшая дорожка между кассой, за которой стоял торговец, с, как всегда, натянутым на голову капюшоном. Он изучал какой-то журнал, не обращая внимания на то, что происходило за окном. Что-то прикинув и придя в согласие с мыслями Бенжи вошел в магазин. Дверь мягко закрылась за ним, где-то пискнул сигнал.

Продавец невозмутимо читал журнал стоя, опираясь обеими руками на высокую стойку. Внешне отделанная под аккуратный недорогой белый пластик в действительности была сделана из современных материалов и должно быть весила тонну. Кое кто из местных старожил знали, что у нее есть секреты и не болтали об этом. Обычно тех, кто выяснял её потрясающие скрытые функции находили потом в бессознательных состояниях на помойке за магазином. Он не первый кто задавался вопросом пуленепробиваемая она или нет. Взрывозащищенная? Он прошелся вдоль рядов со всевозможной лапшой быстрого приготовления. Корейские бренды со слащавыми мальчиками на обложках, японские, китайские, со всевозможными начинками. Внушительные само разогревающиеся емкости по цене бизнес-ланча в кафе с натуральным мясом и овощами. Порошковое картофельное пюре, рис, гречка, кускус, макароны в пакетах, банки с консервами и большие контейнеры спортивного питания разных вкусов. Пятилитровые бутылки с водой, еще не распакованные стояли в углу. Он взял пачку вяленого мяса, острую нарезку сушеных кальмаров и подошел к кассе.

Торгаш уставился в комикс на японском, на первом фрейме грязный кирпичный подвал, обнаженная, безногая и безрукая дева, привязанная веревками к потолку с черным кляпом во рту и спальной маской на глазах. Из пережатых веревками огромных посиневших грудей бьют струи жидкости. Стекающая по кляпу слюна падает на лежащего под ней мужчину, черный образ, он жадно раскрыл рот и высунув язык яростно мастурбировал. Вокруг них облачка с символами, видимо означающими эмоции и звуки. На соседнем фрейме располосованный живот девы открывается, маска сползла на бок и повисла в волосах, глаза становятся гротескно огромными, зрачки закатились, слюна брызжет сквозь кляп во все стороны. Каркас девы раскрыт и вместо внутренностей оттуда вываливаются плотоядные черви, которые вцепляются в мужчину, он извивается от боли и ужаса, когда они рвут его плоть и пьют кровь.

– Охуеть – Бенжи нервно рассмеялся и ткнул пальцем в журнал – Не боишься такое при клиентах читать?

Торговец захлопнул журнал и поднял глаза. Красивые импланты с эффектом проекции внутренней подсветки в даль, словно бездонные, с синей окантовкой и вставками из хромированного металла, видимо очень дорогие.

– Бенжи, я видел, как ты дрочил на заднем дворе гостиницы заглядывая в окна столько раз, что я удивлен, как там еще пальмы не выросли от такого обильного удобрения.

Лицо Бенжи вспыхнуло, мысли заметались, он готов быть провалиться на месте. Бля.Бля.Бля.Бля. Ну как так, я так и знал, за что, кто еще знает, что же теперь делать, зачем я это делал? Он начал представлять себе картины, как все, кого он знал неожиданно стали хитро на него смотреть и подкалывать при каждом разговоре. Настоящее цунами мыслей унесло его в открытый океан жалости к себе. Это был конец. Всего пару раз, когда там гостила та милая учительница, что приезжала на стажировку из Полиса. Однажды его спугнул какой-то шум, он побежал, но запутался в спущенных штанах. Одной рукой продолжая держать член он упал лицом на землю и разбил себе бровь, весь в пыли и грязи он кое как добежал до дома, закрыл все замки, опустил все шторы и никогда больше не занимался таким. Теперь всё пропало. Знает он – знают все.

Торговец безучастно разглядывал его. Глаза паренька расширились и носились из стороны в сторону словно он был под действием нейротоксинов выключивших его двигательный аппарат. Торговец щелкнул пальцами перед его лицом и тот вздрогнул, придя в себя.

– Это было сто лет назад – задыхаясь прошептал Бенжи.

– Да знаю пацан, мне всё равно. Я не хотел тебя обидеть. Я не подумал, что такие глупости еще тебя волнуют. Прими мои извинения.

Бенжи молча выложил еду на стойку и когда торговец забирал пакеты он положил свою руку поверх его. Кожа торговца оказалась холодная как корпус ледокола, застрявшего в Арктике. Странное жужжание раздалось под стойкой. Звук, не предвещающий ничего хорошего. Словно раздраженный трансформер, который хотел превратится в крутую тачку, но превратился в Lada 2110. Из-за линз зрачок торговца выглядел нечитаемой бездной и угадать реакцию было невозможно, они словно поглощали внимание. Он только открыл рот и торговец сказал:

– Я никому не говорил и не скажу – Он молниеносно выдернул руку и поднял пакетики в воздух, держа на уровне глаз. – За мой счет.

Бенжи почесал волосы на голове, подумав немного он сказал

– Слушай, такая погода мерзкая, вроде осень сейчас и я, типо, чувствую как организму требуются эээм.. минералы, там и витамины.

– Я похож на доктора?

– Нет, но вдруг есть что-нибудь позеленее этих фисташек?

Торговец ухмыльнулся.

– Не рановато тебе еще?

Бенжи молчал, опустив глаза.

Харт знал этого паренька давно, с его родителями приключилось много нехорошего. По официальной версии они затерялись в Эпинополисе, пропали без вести поехав на ежегодную церемонию Сопряжения в качестве зрителей. У полиции были данные, что они вернулись обратно в Район и вроде как даже соседи слышали, что к дому подъезжала машина, спустя несколько минут она уехала. В доме ничего не пропало из личных вещей, они просто растворились. С существующими технологиями было не просто объяснить восьмилетнему ребенку, как это возможно взять и пропасть в цифровом мире. Да никак. Точка. ДНК, поведенческие паттерны, база лиц, привычек, потребительские паттерны, практически отсутствие наличных денег. Это технически невозможно, даже если ты живешь в бункере под водой, планетарные сканеры найдут тебя по малейшим выхлопам углекислого газа и отходам жизнедеятельности. Нейросети были настоящим кошмаром преступников. Цифровой колпак окутывал планету. Потребовалось очень много времени, чтобы все успокоились и приняли это как факт. Система действительно содержалась в очень надежных руках, её невозможно взломать, купить или обмануть. У нее строгие протоколы безопасности и каждый входящий с ней в контакт оставляет там столько следов, что их невозможно скрыть. Это как вмешиваться в саму природу. Она всегда знает кто что делает, но ничего не говорит. Потому что это не важно. Она не выбирает сторону, она просто выполняет свою работу. Его отец, кажется, был фермером, а мать преподавала антропологию в университете. У него была родная сестра и старший брат, оба уехали отсюда, когда он повзрослел достаточно, чтобы жить и следить за собой. У него были кое какие поведенческие проблемы, в основном вызванные взрослением и отсутствием дисциплины и внешнего наставничества. Но ничего серьезного, видящие люди знали, что он хороший человек.

– Успеешь еще накурится вдоволь. После 20-ти. Ты знаешь правила.

– Ну да – разочарованно сказал Бенжи и сгреб пакеты со стойки.

– Тем более остались только по 650, не трать на это денег – в голосе торговца звучала забота и Бенжи удивленно вскинул брови.

– 650? А что так дорого?

Торговец молча всматривался в его лицо, и он понял, что не должен был этого говорить. Он словно знал о нем всё. Его смуглая кожа, казалась выжженной космическими ветрами и под ней был натуральный камень. Бенжи видел его много раз и часто заходил в этот магазин потому что у него не было машины чтобы ехать в БестБай, и он не любил находится среди такого количества людей, он не любил смотреть на доверху набитые мясом, свежими фруктами и овощами тележки растолстевших соседей. Да и цены тут были такие же, плюс ему иногда удавалось кое-что вынести не заплатив. Он каждый раз отчитывал себя за такое и обещал, что когда он заработает денег то вернется и всё отдаст. Он даже вел тетрадку куда записывал на какую сумму он уже наворовал, но она его еще сильнее печалила, и он её куда-то забросил.

Бенжи оставалось еще 4 года до 20-ти, официального возраста с которого разрешено покупать натуральные стимуляторы, но он уже пробовал несколько раз травку, пиво, виски и какой-то порошок один раз, с которого он потом долго истекал вонючим потом, но не оказавшим на него никакого заметного эффекта. В школе можно было достать кое-что и те три мудака которые казались ему друзьями в младших классах, с которыми он таскался на «сходки» в заброшенном парке развлечений теперь превратились в его худших врагов. Они преследовали его каждый день и требовали, чтобы он отдавал им деньги иначе, они всё расскажут завучу, прямо перед выпускным и его выгонят из школы. У кого-то из них была фотография, где его тошнило, они дернули его за белье, так чтобы оно торчало наружу, а рядом валялись полупустые бутылки с мутной жидкостью. Его родители официально были еще живы, и они еще несли ответственность за него, и, если они не явятся на официальные запросы внесенные в базу его отчислят и больше не примут ни в одну школу в мире. Ему придется пахать всё свою жизнь на ферме или сидеть в будке и обслуживать клиентов (о, людям до сих пор нравилось, когда в будке не просто андроид, а живой человек, жизнь которого была посвящена лишь тому, чтобы раздавать буклеты и улыбаясь объясняя где тут есть туалеты) Они считали это высшей благостью или чем-то таким. Показателем духовного класса. Он не понимал их сопряженных терминов. Всё казалось ему каким-то напыщенным бредом. Просо взять и получить Сопряжение он тоже не мог. Таких как он там уже был миллиард и теперь к послушникам предъявляли по истине жесткие требования.

Мир вновь дробился на классы и касты. Он хотел сбежать из этого места, раствориться в мире, исчезнуть или просто умереть. Невероятная волна чувств нахлынула на него, казалось, он сейчас расплачется. Все что он делал в жизни, это совершал ошибку за ошибкой и остановить это не было никаких сил. Все, что он умел это лишь проигрывать раз за разом, словно барахтаясь в болоте, которое его затягивало, пока окружающие проходили мимо и лишь искоса поглядывали на его мучения. Все они были слишком умны, успешны, богаты, красивы, со своими четкими целями и установками, всегда знали, что происходит, зачем и что делать дальше. Он ненавидел этот дом, этот Район, эту школу, всех своих сверстников и их родителей.

– Ты знал, что я работал с твоей матерью? – неожиданно произнес торговец и Бенжи чуть не выронил пакеты из рук.

– А? Что, правда? Где? Когда?

– Лет десять назад. Незадолго до…событий. Она работала консультантом по одной теме, связанной с историей этого региона. Я в то время служил, мы виделись на полевых работах несколько раз. Очень позитивный был человек.

– Они еще живы и однажды вернутся! – выкрикнул Бенжи и сам удивился, своему резкому тону – Может, может у них секретная миссия и они вынуждены были переехать, может они живут где-то далеко, может быть, они работают на Луне и знают, что я тут и что всё в порядке.

– Ты скучаешь по ним, я могу это видеть, они все еще живы в твоей памяти.

Бенжи затрясло, каждая часть его тела ходила ходуном.

– Да откуда, мать твою, ты знаешь, что я чувствую! – проорал он и выбежал из магазина в прохладную дождливую ночь.

Харт опустил жалюзи и выключил кассу. На улице стало тихо, в домах горел свет, где-то едва слышалась музыка и веселые крики. Перед отелем, на парковке стояли несколько человек и курили сигареты. Слабый лунный свет пробивающийся сквозь прогалы темных туч отражался от поверхностей. Патрульная машина, не сбавляя хода пролетела перекресток в сторону участка, который располагался в западной части города. На крыше машины, на специальной магнитной подставке пристыковались два полицейских дрона, раскрашенных в бело-синие цвета и едва слышно жужжа пинговали пространство набором сканеров. Харт собрал накопившийся за день мусор и вынес его на задний двор, кинув в мусорный бак. Он оглянулся по сторонам, постоял минут десять прислушиваясь к окружению и выискивая какие-либо артефакты на всех уровнях чувств. Прямо за его магазином располагался пустырь, широкая незастроенная полоса, очищенная от мусора, и обнесенная забором. Через год тут должна была появится высотка, но начинать строительство и копать котлован в зиму не стали, зная, что в январе выпадет до 134% месячной нормы снега, а февраль будет самым холодным за последние 50 лет. Читать погоду умели идеально, все знали, что именно так и будет. Знали когда и где будет подтопление, когда накапливаются критические массы снега для схода лавин, за месяцы знали, когда летом начинались масштабные пожары, даже знали в какие конкретно часы будет идти дождь. Такие технологии настолько вжились в жизнь всего человеческого общества, что их уже не замечали и принимали как само собой разумеющееся, словно так и было всегда. Работы приостановили, перенеся их на конец марта – апрель.

Харт отогнул в одном месте дешевый проволочный забор и пролез в отверстие. Он спокойно пересек пустырь и перепрыгнув забор на другой стороне скрылся в переулках. Он двигался на север. По черному плащу стекали крупные капли, анорак плотно облегал тело, капюшон натянут, на лице прорезиненная маска с микронаправляющими желобками позволявших воде быстро стекать с маски, не затекая под воротник. Он проскочил четыре квартала, небольшой круглосуточный рынок с развешанными между домов е-блокаторами осадков. Люди в майках сидели на стульях на улице, курили трубки и рубились в карты. Вокруг вкусно пахло едой, всевозможные виды лапши с гарниром, плова, кускуса с мясными подливами, вегетарианская забегаловка ТоФуРоФл, как всегда, была забита полностью, хотя цены в ней были не из самых дешевых.

Местные знали его, и он за эти годы перестал привлекать их внимания гуляя по ночам. Старая привычка, выходить на разведку ночью – объяснял он интересующимся, но они думали, что это просто послевоенные синдромы дают о себе знать и не беспокоили его без надобности. Он кивнул нескольким ребятам, а стоящая у входа в приватный клуб девочка подмигнула ему и выгнула языком щеку.

– Мини, ты бы оделась блин, на улице не май месяц.

– Ооо – простонала невысокого роста девушка и надула губки – Ты не грел меня уже несколько месяцев, я что, обидела тебя?

Харт лишь покачал головой и прошел мимо. Она была из Видейра Веньеносса или ВиВи, так называли представительниц бандформирования, преимущественно связанных с секс услугами, продажей виртов и проводниками различных телесных опытов под веществами. Все члены банды проходили настоящие военные инструктажи с боевыми офицерами в отставке, разбиравшие для них тактики боя в закрытых помещениях, психологию и разные виды контактных единоборств. Оружием в районах было категорически запрещено пользоваться и за трупы со следами применения огнестрела или энергетического оружия наказывали крайне жестко, оно легко тречилось и оставляло слишком много следов. А вот подручными средствами, дубинками, бутылками, стульями, кружками, ремнями, повязками, полотенцами, назови что хочешь – они владели мастерски, зная минимум десяток способов, как этими предметами можно было сделать из здорового быка – инвалида. Несколько лет назад в горных массивах, на севере, нашли пакет с телом какого-то бандоса, с десятком бамбуковых зубочисток, воткнутых в особые места, где соединяются артерии. Мастерская работа. Все всё поняли. Они чуть ли не открыто сотрудничали с полицией и легко сдавали своих же клиентов, заводя на каждого свое досье. Стоило ему где-либо, в любой точке мира натворить дел, покалечить или убить одну из ВиВи, попасться с детским насилием, недоговорным садизмом, работорговлей – независимо от статуса и размера компенсации ему выписывался приговор. За такое лицемерие и морализм они были не в почете у других банд и регулярно подвергались нападениям со стороны корпораций и других банд, однако смогли занять свое место под солнцем и люди хоть их и боялись, но в каком-то смысле даже уважали.

Основной занозой в заднице для всех было то, что полиция закрывала на них глаза, зачастую приезжая на вызовы по их деятельности спустя часы и чисто для отметки. Пока человек не прошел Сопряжение бессмысленно было бороться со всевозможными подпольными борделями, мелкими нарколабораториями и игорными заведениями. Это лишь порождало более сильный ответ. Яростно боролись с продажей информации, технологическим шпионажем и торговлей товарами военного сектора. То есть с серьезными игроками. Остальное – это так, пыль на ветру. Ты попадаешь в объективы дронов тысячи раз в день и о тебе и так всё знают. Пока ты нажирался в баре водкой и амфетаминосодержащими леденцами завалившись в бордель до утра, а потом в одном ботинке, без штанов и рыготиной на воротнике томно попукивая спал в такси, которое заботливо вышвыривало тебя на лужайку перед домом при этом выставив счет на пару тысяч кредитов больше, чем следовало – до этого вообще никому не было дела. Суды занимались такими делами в автоматическом режиме при минимальных затратах человеко-ресурсов. Этим уже даже перестали шантажировать, да и сам институт морали, семьи и брака сильно поменялся за последние 8 столетий, давно отринув моногамию, гендерно-ролевые конструкты и прочие нелепые атавизмы. Гражданский договор стал единственной правовой основой отношений, при обоюдном желании участников естественно, как и подобает продвинутым существам.

Тотальная технократия всегда требует всё больше и больше контроля, контроля за контролем и контроля за контролем контролирующего. Поэтому такую борьбу было принято считать за что-то типа поддержания баланса. Вы сможете остановить ветер на определенном участке построив стену, но вы не сможете остановить ветер глобально. Ветру в принципе наплевать на ваше существование, вы такая же часть всего сущего, ни больше ни меньше. Скорее ветер выбьет из вас всё дерьмо за самонадеянность. В любом случае, после Сопряжения человек сам выбрасывал этот эгоцентричный мусор из головы, как по щелчку пальцев и больше никогда не интересовался этой приземленной частью жизни, ни стимуляторами, воздействующими на сознание, ни игровыми зависимостями выдаивающими дофаминовые железы до критических отметок вызывая глубочайшие зависимости и депрессии, ни животными оргиями для физического наслаждения, ни получением немедленной выгоды за счет других причиняя им вред и страдания.

Дальше, через парк, укрывшись под стеклянными навесами высоток, через квартал и мимо одиноко стоящего трейлера Деда Дэйва, у которого были проблемы с головой, и он иногда ночи на пролет выглядывал в свое окно, следя за тем, не следит ли кто за ним. Дети доводили его до приступов помешательства и пару раз в год он уезжал в госпиталь, попить таблетки и по релаксировать в мягкой комнате в рубашке с завязанными на спине рукавами. Бесполезно было ему объяснять, что он сам провоцировал себя.

– Если ты стоишь целый день перед окном – кто-то тебя обязательно увидит, Дэйв, просто закрой шторы – говорили санитары и штатный психолог, тяжело вздыхал каждый раз, когда его привозили.

– Как обычно?

– Как обычно!

(обычно его клали в палату на верхнем этаже, окна оттуда выходили на поле конефермы. Спустя пару дней он приходил в норму и отправлялся домой пешком, в приподнятом настроении)

– Но оно там, оно смотрит мне в окна! – кричал он.

– Это никак не влияет на тебя Дэйв, люди смотрят друг на друга каждый день. В окна, в палмпады, в экраны. У тебя дрон на крыше висит, он всё пишет, у полиции есть доступ к этим камерам, ты в безопасности.

– Аааа – дед Дэйв начинал истошно орать и отправлял подносы и бутылочки из-под таблеток вполет. Он был безобидный. Детям сильнее доставалось от завучей в школе за эти провокации.

Харт обошел стороной, его логово, для чего пришлось немного вскарабкаться на пригорок, но оставался на его нисходящей части, чтобы не быть заметным. В такой дождь ничего не было видно в 5 метрах перед собой.

Часам к 3 ночи он вышел из кустарника в северо-восточной части Района, как обычно по дороге слушая музыку, а часть слушая звуки природы. Дождь сбавил обороты и уже едва накрапывал. Он пересек широкую, мощеную дорогу и пошел вдоль высокого забора. Метрах в двухстах, на востоке виднелся заброшенный парк аттракционов, большая табличка давно свалилась, лампочки побились и осколки стекла блестели россыпью на мокром асфальте. Поросшая мхом горка, взмывающая в небо многочисленными кольцами в свете молний, выглядела, как скелет морского существа, с тысячами тонких костей и ребер, извиваясь и переплетаясь между собой.

Что-то витало в воздухе. Он мог чувствовать, когда огибал эту местность, как им дышали. Едва уловимые чувства, требовался полный контроль над тишиной в мыслях, чтобы его заметить. Словно невидимые ноздри втягивали воздух в себя. Харт почувствовал, как объемный пузырь воздуха размером с пляжный мяч двинулся в районе лодыжек. Пространство сделалось более прохладным, воздух ушел на анализ, сквозь чьи-то незримые легкие и вернулся обратно, едва ощутимый, но чуть теплый и направленный потоком против ветра. Его губы непроизвольно сжались в гримасу омерзения, он тоже сделал глубокий вдох и пристально посмотрел вглубь парка. Где-то там, в дожде, между проржавевших стен, тяжелыми перетекающими пространство тенями, жило оно. Он не первый раз это ощущал. В разные сезоны и годы по-разному, и ему казалось, что оно набиралось силой. Там. В районе офиса, в старых складских комнатах, где падающие через протекающий потолок капли отдавались эхом в стенах лишенных окон. В вечной тьме. Даже самые отпетые подонки обходят такие места под любыми предлогами. В этом плане, животные куда умнее человека, они держаться от таких мест за километры.

Не существует такой воли, которая позволит человеку спокойно провести там ночь. Расстелить мягкую пенку, выкурить сигаретку, положить свитер под голову и заснуть крепким сном с бодрящими сновидениями, чтобы с утра встать с полуулыбкой на лице и как ни в чем не бывало пойти дальше путешествовать. Путешествовать вам скорее всего придется, но не туда куда вы ожидаете. Остаться наедине в той тьме, означало принести себя в жертву. Может телом, физически, вы бы еще выглядели как человек с утра, но ваш разум, украденный тьмой, был бы уже далеко-далеко отсюда. Став районным сумасшедшим в глазах окружающих, физическое тело бы болтались туда-сюда еще пару дней. Но телу, лишенному сознания нечего делать в этом мире, это всего лишь кусок земли, рожденный из земли и обязанный вернуться в землю – это закон. Всё что оно могло это ведомое силой выйти на дорогу перед машиной или забраться на один из тех холмов с отвесной стеной в десятки метров и шагнуть в пропасть.

Харт потряс головой. Снова этот вдох-выдох. Чавкающий звук усилился. Он знал, что это лишь слуховой обман, в такой катавасии звуков прислушаться может что угодно. Хоть страх и рождается внутри разума, этим же разумом его можно держать под контролем. Но в этот раз, он чувствовал, как что-то там жадно впитывает его животный страх, заставляя тело непроизвольно дрожать, посылая сигналы мозгу, жалобно прося того заставить ноги уйти отсюда подальше. Оно питалось страхом, он представил себе, как невидимые губы чмокают в предвкушении еды обнажая кинжалоподобные зубы. Оно знало, что его страх имеет другой вкус. И оно хотело его убить еще сильнее. Харт заставил себя отвернуться и двинулся дальше. Спустя еще час он добрался до нужного места. Небольшая мостовая, дождь совсем сошел на нет, лишь изредка звонко падая на поверхность воды в канале. Впереди возвышалось здание аэровокзала. Мрачная цитадель уходила на десятки метров в небо. Харт поднял лицо и взглянул на круглую диспетчерскую башню, распухшую как шляпка мерзкого гриба. Ему надо было успеть все сделать за 24 часа, потом шанса уже не будет.

Глава 2 Отрывки

Джей Джей сидел, как обычно, на крыльце и попивал пиво. Деревянные ступени с облупившейся краской, множеством слоев наложенных поверх друг друга придавали выбоинам глубину. За спиной у него располагался двухэтажный дом, в котором он провел весь прошлый год, и ¾ текущего переехав из одного края Района в другой. Для него это было сродни переезду в другой город, ведь Район был внушительных размеров с большим населением и считался крупным входя в категорию G-1 (Гэ-один, как сказали бы где угодно на Земле, используя удобные буквы русского алфавита, хотя в оригинале читалось как Гимель-один. Система Алеф-Бет-Гимель-Даль-Эпсилон и от 5 до 8 подкатегорий входящих в каждую группу). За центральным окном, выходившим на крыльцо, располагалась кухня. Даже беглого взгляда было достаточно, чтобы понять – хозяин дома не самый богатый человек. В доме было мало мебели. Телевизор и аудиосистема стояли на дешевой деревянной стойке, в углу комнаты валялся матрац с подозрительными желтыми пятнами по бокам, вокруг валялись инструменты, пачки из-под пиццы и китайской лапши. В мусорном бак регулярно отправлялись целые батареи пивных банок и бутылок.

Сегодня была суббота, а значит ничего не надо было делать. В планах у Джей Джея был выбор – сгонять на запад и пройтись по индустриальный кварталам, заснять жизнь улиц, поговорить с незнакомцами или сгонять на север, отснять живописную панораму, оставить дрона на ночной таймлапс, чтобы потом объединить это с зимними съемками, потестить кое какие фичи, покопаться в фильтрах и технических настройках объектива, может сделать компиляцию видосов. Планов всегда было много. И пива тоже. В целом, в субботу, статистически, было пиковое падение количества просмотров, множество людей посвящало первую половину дня отдыху от сети, поездкам, общению в реале, вторую часть дня пополнением своих соцсетей фотками и историями из реала, походов в бары, живыми стримами, киберспортивными ивентами, музыкальными сессиями, навязчивой рекламой всех видов и прочими активными и не очень мероприятиями. На просмотры контента свыше 20 минут уделялось самое минимальное время за всю неделю, чуть меньше, чем в утро понедельника. С его аудиторией варьировавшейся от нескольких тысяч до тридцати-сорока тысяч уникальных просмотров в час он по праву считался новичком в среде цифровой медийности, кем он по факту и являлся, не хватая с неба звезд и не желая выезжать на сомнительном контенте он мысленно смирился, что становление его, как участника шоу Цель, займет годы и годы. Он понимал важность создания прочного фундамента, все топовые звезды имели плавно движущуюся вверх и вправо карьеру, не говоря уже про роль Ведущего Шоу.

Само собой, под вечер, топовые рейтинги были на каналах с мировой известностью. Конечно же Шоу «Цель» настоящий бестселлер популярный даже за пределами Солнечной Системы, собирающая какие-то безумные миллиарды просмотров еженедельно и разбирающаяся на куски, мемы и создающая целый пласт побочных шоу и шоу о шоу, разборов и прочих программ, которые следовали за своим хостом, как рыбы прилипалы плывут вместе с китом в глубинах океана.

На прошлой неделе, Пайлсоны довели значения Кредита Доверия на аккаунте до 1 миллиона, а значит выиграли Цель. Они праздновали все выходные, а сегодня утроим их забрали в Эпинополис с командой новостей и кучкой фанатов, махавших плакатами. Джей Джей по-доброму завидовал им то и дело представляя себя в их ситуации. Хорошие ребята были, они держали магазин со всякой всячиной, муж делал мебель из дерева, украшения, а также занимался ремонтом чего угодно. Жена отлично готовила под заказ вкуснейшие полуфабрикаты. Различные виды пельменей с мясом свинины и говядины, с рыбой; манты с бараниной, тыквой, курдючным салом и сахаром; вареники – с картофелем, с вишней, малиной и черникой, с творогом; колбасы, сосиски в тесте и прочие изделия по старинным рецептурам. Не дешевое хобби, но, если вложиться в оборудование и поддерживать высокие стандарты качества – можно было неплохо зарабатывать. На рекламу такие небольшие предприятия даже не тратились, люди в соцсетях всегда болтают о том, что им нравится, привлекая внимания к качественным товарам. Созданная на пищевых принтерах еда, генномодифицированные продукты, перемолотые в паштетно-белковую массу пищевые каши и батончики законно заняли большую часть рынка производства пищевых продуктов, а безумные стандарты качества обусловленные в основном страхом перед судебными издержками в случаях нанесения вреда клиентам, превратили всю индустрию в стерильный конвейер одинаково невкусной, но безопасной продукции. Что говорить, батончики ЗапХап со сроком годности в 250 лет стали легендарными у всего человечества от заключенных в тюремных колониях на Марсе, до офиса Верховного Консулата в Первом Эпинополисе Земли.

Так они прожили здесь 20 или 25 лет, вырастили двух детей, очень умные парни, поедут с ними на Сопряжение. Один хорошо разбирался в гравитационных двигательных установках, второй казалось знал химию лучше мистера Уолта, известного химика в этом городе, получившего множество наград на соревнованиях и рекомендовавшего его кандидатуру представителям Консулата. Часть заработанных денег они отправляли в благотворительные фонды, регулярно выставлялись на ярмарках, карбутах, сэконд хэнд аукционах. В целом были очень позитивными людьми, берущими от жизни не больше, чем нужно. Показное богатство в этой части мира не было в моде.

История семьи, однако, не всегда была такой радужной. Муж, по рассказам старожилов, сильно пил после окончания института, ездил на заработки в Эпинополис, где попал в плохую компанию и был пойман за воровство. Его будущая жена жила с жутким отчимом, где-то на отшибе в окраинах, регулярно приходила в школу с синяками и курила по 3 пачки в день, её часто видели на Джоинт-стрит, в компании индивидуалок из ВиВи. Но они нашли способ собраться. Зрители любили такое, хорошая мотивация особенно для поколения людей среднего и старшего возраста. Они мало по малу встали на ноги, и тогда их дети уже вытребовали купить им «Медиа-дрон» и подписаться на участие в «Шоу Цель».

Это вам не мотивашки от 30 летних ссушеных кросфит аддиктов с жопами наковальнями о том, что преодолевать себя просто и весело. Такие гастролеры пропадали каждый год пачками и о них забывали. Но эти ребята стали настоящими звездами наравне с топовыми участниками по всему миру. Простыми и благодарными. Такие люди заслуживают Сопряжения.

Дело это всегда было сугубо личное и добровольное, не хочешь – не получишь, к этому никто никогда не принуждал. Но отказов было крайне мало. В основном от тех, кто какими-то способами мог достигать высот со настройки с реальностью. Различные духовные деятели, мистики, гуру, монахи, практикующие так называемый Тхао, путь медитации – или путь духа, путь воды, путь и тому подобных лирических метафор. Довольно запутанный философско-прикладной конструкт, часто сравниваемый с теориями квантовой физики в противопоставлении общим теориям физики, но по утверждению самих практикующих являющийся их неразрывным симбиозом. Но это невероятно сложный путь, который могут пройти очень немногие и на это уходит сопоставимое с несколькими жизнями число человеко-лет, полностью посвященных развитию концентрации и осознанности в текущем моменте и своеобразному освобождению от многих физических действий, чувств, убеждений, принципов и мыслеформ, что является, по ряду причин, для подавляющего большинства людей невыполнимой задачей.

Научным Консулатом достоверно подтверждено, что тело и сознание, после рождения, несет в себе следы воздействия сил в прошлом. Будь-то эволюция мозга, сохранившая в себе до сих пор части принадлежащие рептилиям, млекопитающим и надстроенным современными конструктом, созданными природой под воздействием социализирования жизни каждого человеческого индивида. Частично заложенными через ДНК инстинктами, общими эволюционными процессами и/или применяемыми в настоящем методиками воспитания и развития индивидуума находящегося в жесткой зависимости от географических, социальных и материальных факторов ведущих к неограниченному разнообразию и потрясающей вариативности на каждой стадии их жизни, детство/формирование/переходный период/взросление/активный этап/плато/старение/предсмерть. Также учеными задокументировано, что сознание индивидуума на протяжение физического проживания жизни частично пополняется знаниями из какого-то еще не открытого источника, но имеющего природу отличную от обычных мыслей, рожденных в мозговой коре, иногда называемую интуицией, великим банком данных, надмозгом, душой итд. Полной механики еще не открыли, но они экспериментально подтверждаются, хотя это и кажется невозможным. Тем не менее, Люди Знания, как и положено настоящим технократам, смогли обойти это ограничение и сделать Сопряжение массово доступной альтернативой как привычному, животному образу мышления и проживания жизни, так и духовному пути, требующему полной самоотдачи и даже в какой-то мере самопожертвования.

Джей Джей еще многого не знал и мог только догадываться, о Путях, о том, что такое истинная Цель и других современных сложных метафизических концепциях. Ведь в мире продолжали существовать и закрытые Консулаты, занимающиеся практиками, выходящими далеко за грани логического и материально-чувственного понимания. О таких вещах не болтали попусту. Информация о них никогда не выходила за строго охраняемые рамки. Да и как в итоге выяснилось в этом не было смысла. Не сопряженный человек не мог пользоваться такой информацией, как если бы чтение этой книги одними органами зрения вдруг превратилось бы в набор примитивных чувств, запахов, картинок и звуков, заполнивших разум, набором шрифта Брайля под подушечками пальцев, абсолютно бессмысленными и не связанными друг с другом образами. Вы бы не знали на что смотрите и что должны при этом понимать и чувствовать. Из этого следовали ложные выводы, и выстроенная за миллионы лет защита сознания от разрушения установленных шаблонов, в итоге привела вас прямиком в безумие и неистовство разума, знающего лишь одну систему миро описания и не способную встать на другие рельсы.

Людям свойственно искать материальную выгоду для себя и не каждый может отказаться от своего Я в пользу чего-то абстрактного, будь он хоть тысячу раз уверен, что конструкт Я – это лишь аппендицит, маленький отросток кишки, с очень ограниченным набором довольно важных функций (в основном копить в себе говно и мусор), но тем не менее не способный существовать вне остального тела и быть независимой единицей. Вы должны были показать, что намерены идти по этому пути иначе никак. Дело это опять же было сугубо добровольным.

Спустя несколько часов и пару литров выпитого пива Джей Джей направился в ближайший магазин за добавкой. Подходя ближе, он остановился, давая дорогу для проезда машине. Темно зеленый Паск Рурал припарковался на левой стороне, выбрав самое свободное от других машин место. Водитель копался в подлокотнике между сидений. Он неловко задел локтем один из лепестков на рулевой колонке, и машина выпустила два пучка света из фар. Попытавшись это исправить он еще раз задел рукой рычаг и по лобовому стеклу побежали волны е-зонта от дождя и снега. Джей Джей помотал головой из стороны в сторону скривив рот в наигранной ухмылке. Не то чтобы, ему сильно было интересно, что происходит, скорее по привычке так делать, подсмотренной где-то.

Он похлопал по карманам своей куртки, пытаясь вспомнить, куда он положил зажим с электронными картами. Джей Джей не хотел расплачиваться с палмпада за алкоголь и траву, для этого он использовал стороннюю карту, привязанную на какого-то левого мужика, у которого эту карту он приобрел за 1200 юаней где-то в дебрях кварталов за Индепендэнс Плаза, известного места, где можно было найти «Всё. Что. Угодно»

В памяти тут же всплыл плакат с кислотно- фрактальным небом с которого капали мультяшные фигурки сперматозоидов, пистолетных патронов, желейный мишек, липким душем омывая повернутых полу боком карлика оседлавшего большегрудую женщину в костюме единорога, рог которой заменял внушительных размеров радужный дилдо, а анальная втулка заканчивалась таким же радужным хвостом. Ноздри карлика были обильно покрыты синим порошком, очевидно обозначавшим «ксифелин» рядом в ржавой клетке сидела одетая в полицейскую униформу гвинейская свинка и какой-то лысеющий извращенец в засаленой майке едва натягивающейся на пузо, облизывая губы отлистывал бабло карикатурно нарисованной топлес девочке в мини юбке и чулках выше колен, очевидно намекавшей на одну из ВиВи. Все персонажи плавно двигались в зацикленном ритме и Джей Джей мечтал своровать когда-нибудь такой цифровой плакат себе домой и повесить над кроватью, но в тайне боялся, что, если это случайно попадет в официальный эфир из его стримов, у него будут большие проблемы.

Он повернул голову продолжая думать о плакате и заметил в машине молодую девушку. Он уже видел её раньше и всегда мельком. Это была дочь священника, которую он про себя называл Мышкой. Она постоянно залипала в своем палмпаде, была очень скромной и мило сдвигала носки стоп друг к другу когда с ней кто-то разговаривал. Длинные, чуть пышные, рыжие волосы. Их оттенок интересно менялся в зависимости от освещения с темно розового до ярко оранжевого. В голове Джей Джея кто-то открыл кран с мыслями и образы захлестнули его, когда она вышла из машины и забыв что-то в салоне, на заднем сиденье, сперва открыла дверь и чуть нагнувшись нырнула в темноту. У нее была идеальная фигура, спрятанные под свободно сшитой белой рубашкой упругие груди, худая талия и … он перевел взгляд. На переднем сиденье, за рулем сидел Пастор и внимательно следил за лицом Джей Джея. Его тонкие усы, казалось, начали жить своей жизнью, и двигались словно оголодавшая змея в погоне за ящерицей. Он тут же отвернулся и вдруг понял, что стоит, засунув руки в карманы, а эрекция была такой сильной, что напрягшиеся мышцы паха согнули верх его тела, нитки пуговиц на джинсах держались из последних сил и случае отрыва могли в прострелить стеклянное окно насквозь. Не ловко-то как получилось. Он покраснел и поспешил скрыться, буквально вбежав в первую попавшуюся дверь.

Звякнул сигнал.

Торговец, сидевший прижав два пальца к виску и прикрывая остальными губы, проследил взглядом за влетевшим в магазин молодым человеком. Интегрированная в столешницу проекционная установка тончайшими, едва уловимыми в солнечном свете лазерными нитями мерцала всевозможными цветами. В открытом браузере плавно вращалась карта какой-то двойной звездной системы. Несколько маленьких планет с миниатюрными лунами, быстро вращались по своим орбитам, несколько газовых гигантов летали по широким орбитам, маркер слежения синим ореолом освещал небольшую планету, раза в полтора больше Земли, находившуюся в зоне обитаемости. Торговец, глянув в окно и еще больше нахмурился. Спустя мгновение, постучал дважды пальцами по стойке, изображение тут же пропало, едва уловимый щелчок раздался в глубине – проекционное устройство выключилось.

Джей Джей шмыгнул за ряды с упаковками быстрорастворимой лапши, продолжая говорить с самим собой, о том, какой же он иногда бывает идиот. Не успев схватить пиво он услышал, как вновь звякнул сигнал, оповестивший, что новый клиент зашел в помещение. У него не было сомнений, кем являлся этот клиент, и он очень не хотел пересекаться с ним после того, что случилось пару минут назад.

– Здравствуйте господин Харт – звучный голос раздался, казалось, во всем объеме магазина сразу, заставив мурашки побежать по коже.

– А, Пастор, доброго дня и вам – обыденно ответил торговец.

Джей Джей, словно окаменевший, стоял прижавшись спиной к прилавку с баночками острых соусов, соевых соусов и майонезных смесей, прислушиваясь к звуку шагов, пока наконец не набрался смелости и не сказал себе

– Какого хрена я делаю? Да вообще наплевать. Это мой шанс пойти поговорить с Мышкой. – На его лице расплылась хитрая улыбка и оценив по отражению в холодильниках с холодным чаем и соками местонахождение Пастора, он ловко проскочил между рядов, с другой стороны, быстро поставив шесть бутылок германского пива на стойку, сунул руку в карман и выкинул две купюры по 500 рублей на стойку.

– Сдачи не надо – он быстро выудил из кармана смятый зеленый пакет и сложив туда бутылки вышел на улицу. Сразу же вспомнив, что забыл купить грамм любимой OG ХайЛайтс – Ну да ладно. Зайду попозже.

Торговец с интересом наблюдал за ним через окно, мало того, что наличные были, мягко говоря, не в моде, так еще, и чтобы студент оставлял щедрые чаевые продавцу?! Даже не притронувшись к деньгам, он знал, что там хватит примерно еще на бутылку-две такого же хорошего лагера. Отвернувшись от окна, он окинул быстрым взглядом помещение. Пастор копался где-то у дальних полок и через несколько секунд он увидел его на специальном мониторе камер наблюдения. Тот внимательно изучал ценники плавно двигаясь вдоль напольных холодильников забитыми овощными смесями, мороженным, недорогими пельменями и прочими полуфабрикатами. Сделав еще несколько шагов в сторону, тот пропал с экрана в слепой зоне. Харта больше интересовало, что начало происходить на парковке.

Небольшая купольная камера, висевшая над входом, зажужжала. На мониторе одна из картинок в таблице расширилась на ¾ экрана. Вот паренек в темной куртке и с пакетом в руках идет к машине. Эту машину Харт прекрасно знал, так как следил за ней уже не первый месяц. Парень поправил волосы свободной рукой и постучал в боковое стекло. Спустя несколько секунд окно открылось и на пассажирском сидении показалась девушка с длинными волосами. В ней он без труда узнал единственную дочь Пастора. Молчаливую и застенчивую девочку лет 16-17, изредка приходившую, обычно в первой половине дня, в магазин, за мармеладными коктейлями Gong Cha. Иногда он видел её с подругами, гуляющими перед входом в виртуальный кинотеатр. Имя её он не помнил, что-то на Хинди. Амита? Амрита? Что-то такое.

Краем глаза он уловил едва заметную тень, скользнувшую по левой части стены и окна. Молниеносно сменив картинку с камер наблюдения на новостную ленту, он, подперев кулаком подбородок, стал лениво открывать разные статьи пролистывая абзацы. Казавшийся внешне расслабленным и не вовлеченным, внутри он был словно профессиональный спортсмен на кубке Галактики, напряжен, собран и весь внимание, отбивая каждую едва зародившуюся мысль, словно теннисист, лупя ракеткой по мячу, он посылал каждое чувство, каждый зарождавшийся внутренний диалог обратно во тьму сознания. Концентрируясь, он машинально приподнял указательный палец. Почувствовав это, он вернул его обратно на контроллер. Всё внимание было сконцентрировано на пространстве внутри магазина. Он пытался уловить малейшие артефакты. Что-то что выбивалось бы из общей канвы физических взаимодействий. Он отвел глаза в сторону и расфокусировал взгляд направив его в пространство поверх заставленных продуктами полок и, хотя он не мог видеть, что происходило в дальнем конце магазина, это помогало ему лучше осязать.

Вот взгляд прошел поверх китайская фунчозы, также известной, как стеклянная лапша. Стекла там конечно же нет, прозрачность лапши добивается определенным способом подготовки крахмала из бобов маша. С соусом а-ля морепродукты с забавными красно белыми спиральками чего-то, что должно было вас заставить подумать о мясе краба или омара. Чуть дальше, поверх стеллажа с дешевым русским пивом (не таким уж и плохим, честно говоря). Часто покупатели берут пару банок пива “Волга” и китайскую лапшу с сырными сосисками, но практически никогда китайское пиво и русскую лапшу. Суровые северные люди любят макароны из твердых сортов пшеницы, варить их дольше и они на порядок питательнее, он знал это проведя несколько лет в тех краях и с теплотой в душе и желудке вспоминал мощные обеды с бесчисленными вариациями супов, первых, вторых блюд и гарниров. Зато их быстро-лапша смахивала на застывший в эпоксидном лаке кусок пенопласта. Ели её, обычно, в крайних случаях, громко шутя про последний обед и крестясь на манер каких-то древнеязыческих религиозных обрядов.

Что-то тут было. За долгие годы службы, а затем гражданской работы с людьми и десятками тысяч отыгранных сценариев он научился, что называется “чувствовать клиента” и он знал, когда что-то не попадало в шаблон. Какие-то странные мелочи, зачастую не осознанные, едва заметные, но иногда и специально сконструированные ситуации. Фигура на заднем плане стояла неподвижно. Он чувствовал это, и он научился доверять своей интуиции.

Спустя несколько минут напряженнейших усилий он даже уловил, как из микроскопических пор на лбу и спине выделялись маленькие капли пота начиная свое скоростное ралли по коже. Затем раздался звук шагов и одна из дверей холодильника открылась. Харт моргнул, тело чуть содрогнулось, словно его ударило статическим электричеством, с необычайной осторожностью он приоткрыл рот и едва слышно, протяжно, выдохнул весь воздух из легких. Он бросил мельком взгляд на парковку – ну да – паренек, довольно улыбаясь, как только умеют улыбаться молодые люди, находящиеся под влиянием химии влюбленности, шагал прочь с парковки, чуть ли не махая пакетом со стеклянными бутылками так, словно там лежала одежда. Стекло в машине пастора поднялось, скрыв за тонировкой всё что происходило внутри. Он вновь сменил вкладку на камеры наблюдения и увидел, как пастор продолжает разглядывать витрины и изучать ценники. Спустя минут десять Пастор подошел к прилавку и выгрузил из корзины продукты. Расплатившись и как всегда вежливо перекинувшись парой обыденных предложений, он вышел на улицу.

Солнце ярко светило, день был безоблачный, бесконечное пространство неба заливало мягкими тонами синего. На улице раздавались крики детей, бегающих по просторной стоянке, по сути, соединяющей 3 дома: магазин Харта, который он выкупил, вернувшись со службы и осев на гражданке, в спокойном, как ему тогда, казалось, месте. Дом семьи Сукудзи, стоявший по середине и огражденный отдельным забором. Приятное матово-белое с черным, трехэтажное строение, всегда в идеальном состоянии, с чистыми вымытыми окнами, небольшим бонсай садом и принадлежавшую этой же семье гостиницу на дальнем краю улицы. Парковка перед ней, имевшая собственные въездные пункты со шлагбаумами и охраной, всегда была забита кучей автомобилей и постояльцы с деловым видом, выходившие на парадный вход, чтобы попросить подогнать им машину стояли, под широким стеклянным навесом, болтая по связи и дымя сигаретами. На асфальте перед магазином, уже, как всегда, россыпью появлялись нарисованные мелом схематичные изображения людей: женщины с треугольными телами, мужчины с квадратными телами. То тут то там проскакивали сердечки, цветочки, цифры от 1 до 20, рычащие динозавры, ракеты, взмывающие в воздух и роботы, стреляющие лазерными лучами в астероиды, длинные поезда, состоящие из вагонов всех цветов и геометрических форм, корявый английский алфавит и японская иероглифика с пропущенными черточками. Семья Сукудзи сдавала первый этаж своего дома под частный центр дошкольного обучения и ребетня иногда вываливала во двор, разрисовывая всё, до чего могли дотянуться. Делать это они должны были строго на территории своего центра, но ассистентки учителей, которым видимо платили не так уж и много, без лишних эмоций шли в магазин, чтобы купить что-нибудь перекусить или насладиться фруктовыми компотами, которые Харт специально возил из другой части Района, потому что они нравились ему самому, и в итоге стали так хорошо продаваться, что он иногда даже задумывался о покупке франшизы.

Дождавшись, когда поток клиентов сойдет на нет, Харт вновь открыл космический атлас, войдя в свою учетку. Окошко с новостями и обновлениями выскочило на экран:

Обновления в Системах:

Кеплер 438 в созвездии Лиры

Кеплер 69 в созвездии Лебедь

Составлены детальные карты ландшафта и внесены изменения по угловым координатам, для 3D и VR моделирования наблюдения с поверхности.

Глубоко погруженный в свои мысли он не заметил, как пролетело время.

Звякнул колокольчик, в магазин забежали несколько детей и сразу побежали к холодильнику с газировкой. Невысокий тучный мужчина подошел к прилавку, покопался в шоколадных батончиках, взял охапку и кинул на прилавок.

– Папа, папа, можно я возьму это? – Девочка размахивала розовой колбой с пенной водой и круглой кисточкой для мыльных пузырей. Мужчина чуть закатил глаза.

– У тебя дома куча таких лежит.

– Нет – ответила девочка – Они пустые уже, а эта полная. И эта с пандой, такой у меня нет.

Мужчина покачал головой и сказал

– Ладно, клади сюда – он указал пальцем на прилавок, и девочка закинула конфеты и мыльную трубку. К ней присоединились двое других детей, радостно перешептываясь и показывая пальцами на галактический атлас, красиво проецируемый в воздухе. Харт пробил товары: 47.5 кредитов. Кассовый аппарат вывел проекцию кода для оплаты, и мужчина перевел деньги с палмпада повернув его экраном к изображению.

Принималась любая земная валюта, с 0,5 % конвертацией по установленным в единое время курсам валют. Все виды долларов, рубли и юани платились 1 к 1 по своему курсу без %, за этим строго следили. Различные внеземные валюты меняемые на земные требовали подтверждений по счетам от банка, и на них был более высокий процент. Самая дорогая операция была конвертация местных кредитов на внеземную наличку. Вот там с вас сдерут так, что любой банк бы пожал руку черным обнальщикам за такую, по-настоящему, галактическую наценку. Обычные банки почти не выполняли таких операций по гражданским запросам, деньги печатались строго для отделений банков той планеты где использовались, доставляли их в военных конвоях (я даже не хочу говорить о том, что случалось с теми, кто по тупости решал заняться космическим пиратством, и нарывался на замаскированный под гражданское судно военный крейсер. Ежегодный дайджест самых тупых гангстеров в галактике пользовался особой популярностью и попасть в него надо было ну очень серьезно постараться. Про последствия попадания туда я вам расскажу, как-нибудь в другой раз, но просто знайте, в мире действительно есть вещи похуже смерти). Напечатанные деньги всегда помечали, их очень сложно подделать и потому они были предметом острой необходимости для разного рода преступников, промышляющих во внеземных колониях.

Погруженный в свои мысли Харт отметил, что, когда эта семейка заходит к нему в магазин, с полок пропадают товары. Иногда дети что-то тайком забирали, обычно разноцветные мятные леденцы, небольшие батончики мороженного, но и отец семейства не отставал, таком выкрадывая небольшие бутылки с дешевым виски, пакеты с острым вяленым мясом и различные чипсы.

Размышляя над тем почему люди с явным отсутствием финансовых проблем воруют в магазинах он раз за разом приходил к одним и тем же выводам. Вся система обучения, восприятия и миро описания прививаемая социумом в целом и родителями в частности являлось грубейшей попыткой придать бесформенному и всеобъемлющему форму, дать ему описание и указать на базовый функционал, отрезая всё остальное, загоняя сам процесс мышления в фиксированные рамки, заставляя проявлять индивидуальность через достижения которые сама же система и предлагает, что раз за разом приводит каждую существующую индивидуальность к массе неразрешимых логических ловушек, неврозам, глубочайшему экзистенциальному кризису по мере проживания жизни и другим побочным проблемам. У этой фабрики производства рабов не было ни начала ни конца. Из поколения в поколение принято холить и лелеять систему хищнических инстинктов, романтизируя силу, власть и материальное богатство в сравнении с другими личностями, хотя эта же парадигма, в буквально промышленных масштабах, совершает геноцид человеческих существ, где бы они не начинали жить. Так яростно оберегаемая ими же, и принимаемая, как единственно верная. Ни одни опиаты, нейротоксины, загрязнённые микропластиком водоемы и природные катаклизмы не могли сравниться с той по истине кровавой жатвой, несущейся смертельным вихрем по всем планетам, где присутствует Человек.

Одной из форм выражения этого внутреннего конфликта, через попытки почувствовать хоть что-то иное, от заданного круговорота рутины и однообразия, была глубокая потребность зацепить пульс жизни и почувствовать остроту «сейчас-момента», сублимируемое через мелкое воровство. Довольно расчетливый шаг, как нельзя лучше подходящий в современных реалиях, ведь исполняющий его понимает, что большой ответственности за это он не понесет, магазин страхует все свои товары, сам он максимум выплатит какой-нибудь штраф, в личное дело такие проказы даже не записывают, по сути это был мини катарсис и индивид бы с радостью согласился быть пойманным, чтобы пройти всю цепочку, намерение->действие-> результат-> следствие, ведь это тоже являлось частью игры сознания с самим собой. Желание быть наказанным за отступление от нормы фактически и приводило человека в норму, в гармонию со своими мыслями, на какое-то время.

Люди же вынужденные идти на такие поступки отличались глубиной и трезвостью понимания причин, из-за которых они на это пошли и возможных последствий. Такие люди острее чувствовали свою вину, зачастую сильнее наказывали сами себя, и были способны к настоящему раскаянию. На памяти, таких воришек он ловил раза два или три, в отличии от сублимантов практически ежедневно выносящих что-то по мелочи. Каждый раз после профилактической беседы он набирал им сумку основных продуктов с большими бутылками воды, самоготовящимися контейнерами с обедами, посуду от которых можно было нагревать на прямом огне и использовать многократно, зерновыми хлебцами с большим сроком хранения в герметичных упаковках, вакуумными пачками с вяленым мясом, пачками сухофруктов, ореховых миксов и различных полезных мелочей, маленькой аптечкой, парой миниатюрных бобин с черными и белыми нитками и иголкой, мотком дешевой проволоки, брезентовым мешком, который можно было использовать под спальник и дешевыми вариациями швейцарских ножей с отвертками и мини пилой. Всё, что может быть жизненно необходимо, когда ты посреди ночи в плохих погодных условиях застрял где-то в безлюдной местности без возможности сделать укрытие, развести костер или починить орудие труда.

Сказать, что люди были безмерно благодарны за такое отношение, означало не сказать и половины правды. Ему этого не стоило практически ничего. Харт тяжело вздохнул и привычно заполнил список пропавших продуктов в специальную таблицу с пометками на таймкод камер наблюдения. Он намеревался отправить сведения в полицию в конце сезона. Люди, занимающиеся такой херней, сами напрашиваются на правосудие, кто он такой, чтобы их в этом ограничивать.

Остаток для он провел, оптимизируя настройки в системе безопасности, изредка поглядывая на целые пласты зашифрованной информации приходивших на личный сервер. Система явно что-то фиксировала и ему приходилось выкидывать мысли из головы чтобы не плодить сущностей раньше времени. Харт то и дело подвисал в молчании стоя между полок, прижимая кулак к губам, сдвигая брови к переносице. Свет от ламп едва заметно мерцал, заставляя тени жить своей жизнью, мерно двигаться в такт волнам фотонов и электронов.

Ближе к полуночи в магазин пришел Джей Джей, достаточно пьяный, чтобы моторика начала его подводить, он чуть заплетался в ногах и потерял четкость речи. Харт как бы невзначай оставил на проекторе открытую страницу из всемирной энциклопедии, в которой рассказывалось о клерикальной службе, религиозных течениях эпохи информационной и предшествующей им эры. Оплачивая упаковку с травой Джей Джей кивнул головой в сторону проекции и кое как произнес

– Интересуетесь религлией?

Продавец лишь пожал плечами.

– Да нет, не помню зачем открыл уже, но заметил, что религиозные культы прошлого подозрительно похожи на военными формирования, с четкими иерархиями, своими генералами, офицерами, солдатами, срочниками и наемниками. У них даже имелись собственные инженеры и связисты, целая цепочка командования, также они использовали дипломатические связи для шпионажа создавая целые агентурные сети, закончив тем, что люди должно быть были не очень умными раз не могли этого видеть перед своим носом.

Джей Джей сказал, что и сейчас люди не сильно умнее раз до сих пор не запретили всю эту индустрию, на что Харт ответил, что помогать людям – это сложная и зачастую не благодарная работа, которую может выполнять только человек с определенными моральными принципами, развитой логикой и сильной волей.

– Работа – ухмыльнулся Джей Джей – разводить людей на деньги вот и вся их работа.

– Не соглашусь с тобой – ответил Харт – в несопряженных людях прослеживалось множество противоречий, и тяга к духовному умиротворению, гармонии и успокоении перед лицом неизвестности будущего являлась одним из основных инстинктов присущих человеку, наравне с добычей пищи, защитой себя и потребностью к самореализации.