Приют одиноких сердец

ГЛАВА ВТОРАЯ

— В укрытие! Всем в укрытие! Засада! Мы должны добраться до него! Не-е-е-ет!

Лесли подскочила в постели так, что чуть не ударилась головой о второй ярус кровати. Что происходит? Кто кричал?

Она отодвинула одеяло и увидела Джейсона, разметавшегося во сне. Должно быть, ему что-то приснилось. Он лежал раскрывшись, стонал и бормотал что-то нечленораздельное.

Лесли аккуратно задвинула одеяло и снова легла. Что произошло с этим человеком? Был ли он военным? Почему он еле ходит? Слишком много вопросов… Она отвернулась к стене и повыше натянула одеяло.

Думая о хозяине хижины, она отвлеклась от собственных проблем. Девушка не осмеливалась позвонить Тери и спросить, приходили ли снова те люди, которые искали ее. Так как они имели доступ к базе данных полиции, возможно, они уже обнаружили, что она взяла напрокат машину.

Будут ли они искать ее у родственников? Если да, то из-за нее Ларри и его семья в опасности. Возможно, эти люди уже добрались до Мичигана…

В конце концов Лесли забылась беспокойным сном. Когда она снова открыла глаза, слабый свет, проникающий в комнату, возвестил о наступлении утра. Она высунула из-под одеяла руку. Несмотря на то, что в печке все еще горел огонь, в комнате было холодно.

Она села на кровати и, отодвинув одеяло, удивилась, увидев, как Джейсон делает зарядку возле печки. Ругательства, которые он бормотал себе под нос, говорили о том, что каждое движение причиняет ему боль, однако он продолжал разрабатывать ногу. Керосиновая лампа отбрасывала золотистый свет на его мускулистый торс.

До Лесли вдруг дошло, что она наблюдает за ним без его ведома, и она быстро опустила одеяло. Девушка подождала, пока Джейс пойдет в ванную, затем, убедившись, что она одна в комнате, Лесли быстро переоделась в свою одежду, свернула рубашку и брюки и положила их на подушку.

Погрев руки у печки, она отправилась на кухню. В холодильнике было совсем немного продуктов, зато в кладовке она нашла все необходимое для завтрака. Лесли быстро замесила тесто для бисквитов, взяла орехи, сухофрукты и овсяную крупу. Пока бисквиты пеклись в духовке, она сварила овсяную кашу с курагой и орехами.

Когда Джейсон вышел из ванной, стол был уже накрыт, а кофе сварен. Лесли заметила, что он побрился и стал выглядеть гораздо привлекательнее. Он моложе, чем ей показалось сначала.

На нем были джинсы и толстый свитер, который, видимо, связала для него любящая женщина, потому что он был того же необыкновенного цвета, что и его глаза. Увидев накрытый стол, он резко остановился.

— Не нужно было… — Он осекся, увидев, что Лесли несет еще и бисквиты.

Девушка улыбнулась ему:

— Надеюсь, вы не против, что я приготовила завтрак?

Джейс промолчал, но, прежде чем сесть, выдвинул для нее стул.

Ага, значит, все-таки он учился хорошим манерам до того, как стал отшельником.

За едой не было произнесено ни слова. Лесли налила себе кофе, а Джейсону подложила овсянки.

— Кто надоумил вас положить сухофрукты в кашу? — наконец спросил он.

Поскольку Джейс охотно съел целую тарелку, Лесли решила, что это скорее комплимент. Потягивая кофе, она неспешно ответила:

— Моя мама. Раньше я терпеть не могла овсянку, и она начала экспериментировать, чтобы уговорить меня ее есть.

— Гмм. Где живет ваша мама?

Что случилось со вчерашним брюзгой? Хотя его лицо было напряжено, он, по крайней мере, пытался быть вежливым.

— Она жила в Алабаме и умерла прошлой весной.

— Мне очень жаль. Вы ведь тоже выросли в Алабаме, не так ли?

Лесли нахмурилась.

— Да. А как вы догадались?

— Ваша речь выдает вас.

Девушка слегка наклонила голову.

— А откуда вы знаете, как говорят в Алабаме?

— Один из моих солдат был… — Он остановился, покачал головой и сделал глоток кофе. Его лицо приняло вчерашний хмурый вид.

Лесли ждала, но он больше ничего не сказал.

Его солдаты. Военный. Очевидно, произошло что-то ужасное, о чем Джейс не хотел говорить. Девушка могла его понять. Она тоже не собиралась объяснять ему, почему в такой спешке покинула Теннесси.

Лесли судорожно подыскивала другую тему для разговора. Наконец она спросила:

— А ваши родители еще живы?

Джейсон кивнул, затем поднялся, взял со стола грязные тарелки и отнес их на кухню. Лесли пожала плечами и собрала остальную посуду. Войдя в кухню, она заметила, как Джейс наполняет раковину мыльной водой.

— Я могу сделать это, — сказала девушка, поставив посуду рядом с раковиной.

— Не надо, — не глядя на нее, ответил Джейс. — Кстати, спасибо за завтрак.

Очевидно, он дал ей отставку.

Неслышно вздохнув, Лесли отвернулась и подошла к окну.

Снег все еще шел. А чему тут удивляться? Наверное, Джейсон не шутил, говоря, что снегопад может продолжиться до марта.

Несколько минут Лесли смотрела на падающий снег, затем отвернулась. Она с грустью подумала о вещах, оставленных в машине. По дороге она купила несколько журналов и книг, решив, что они могут ей понадобиться, когда она доберется до дома Ларри. Они понадобились ей сейчас.

Приняв решение, Лесли надела пальто и взяла перчатки. Когда она была уже у двери, раздался голос Джейсона:

— Куда, черт возьми, вы собрались?

Он снова превратился в раздражительного брюзгу. Не оборачиваясь, Лесли ответила:

— К своей машине.

— Зачем? — резко спросил он.

Она сосчитала до десяти. Медленно. По-прежнему не глядя на него, сказала:

— Мне нужно взять оттуда некоторые вещи.

Он раздраженно вздохнул.

— Вы любите создавать другим проблемы, не так ли?

Лесли покачала головой:

— Обычно нет.

Она отперла дверь, распахнула ее и вышла наружу. Стоя на крыльце, осмотрелась. Лесли не знала, как добраться до машины, но по просвету между деревьями догадалась, что здесь должна проходить дорога, ведущая к хижине. Она пойдет по ней и выберется на шоссе, а затем найдет свою машину.

Сойдя с крыльца, Лесли сразу увязла в снегу по колено. Здорово. Только этого ей и не хватало. Однако она не собиралась возвращаться в хижину, не взяв что-нибудь почитать, так как неприветливый хозяин не считал необходимым разговаривать с ней.

С трудом передвигаясь в снегу, Лесли потеряла счет времени. Хотя ее ноги промокли и превратились в ледышки, она ни за то не повернет назад и не признается, что он был прав. Девушка стиснула зубы и, тяжело дыша, продолжила свой путь.

Когда она добралась до шоссе, проблема холода была решена. Лесли вся вспотела, продираясь сквозь горы снега. Она огляделась по сторонам. Хижина скрылась за заснеженными деревьями, но был виден поднимающийся из трубы дымок. Это давало девушке надежду на то, что она найдет дорогу обратно.

Машина была завалена снегом, но Лесли нашла ее. Она сбросила перчатки и полезла в карман пальто за ключами. Подойдя к багажнику, она стала смахивать с него снег, пока не показался замок.

Но он замерз.

Лесли не знала, плакать ей или проклинать себя. Она ни за что не вернется в хижину без вещей. Уверенная в своем решении, Лесли встала на колени и начала дышать на замок. Через каждую минуту она пыталась вставить ключ, но все без толку. Она продолжала дуть, пока у нее не заболели челюсти.

Вдруг послышался скрип, и ключ повернулся в замке. Лесли приложила все силы, чтобы открыть багажник. Когда он с грохотом открылся, она почувствовала себя завоевателем, сломившим оборону вражеской крепости.

Не теряя времени, девушка открыла чемодан, засунула в него книги и журналы, валявшиеся в багажнике, и вытащила его из машины. Закрыв багажник, она убрала ключи и огляделась. Она могла вернуться той же дорогой, которой пришла сюда, или пройти между деревьями, где снег не был таким глубоким. Лесли не сомневалась в том, какой путь ей выбрать.

Стиснув зубы от напряжения, девушка продиралась между деревьями с огромным чемоданом. Ее мама всегда говорила ей, что она слишком упряма, но до сих пор это шло ей на пользу.

— Ты была права, мама, — бормотала Лесли, отбиваясь от колючих веток.

Наверное, ее мама порадовалась бы за нее, зная, что Лесли не сдастся, пока не откроет багажник. При этой мысли девушка усмехнулась.

Они с матерью всегда были очень близки. Когда мать вынашивала ее, отец погиб в военной операции. Ее маму не интересовали другие мужчины, и Лесли выросла с убеждением, что каждая женщина должна ждать своего единственного, предназначенного ей судьбой.

Хотя в зрелом возрасте Лесли уже не была уверена в этом так, как в детстве…

Ее мать по всему дому расставила фотографии мужа, чтобы Лесли знала, кем он был. Она не предусмотрела, что Лесли вырастет, испытывая стойкое отвращение ко всему, что было связано с армией. Ее лишили отца, маму — мужа. Но за что? Неужели никто до сих пор так и не понял, что силой ничего не решишь?

Лесли остановилась и осмотрелась. Кажется, полдороги уже позади. Она вцепилась в ручку чемодана и продолжила свой путь, возвращаясь мыслями в детство.

В то время, когда она не была так одинока и беззащитна.

Прошел уже час, а ее все нет! Джейс так злился на Лесли, что был готов собственноручно задушить ее, если она вернется живой.

Двадцать минут Джейс метался от одного окна к другому. Невыносимо чувствовать себя таким беспомощным. Несмотря на раненую ногу, он был лучше приспособлен к экстремальным условиям. Так почему же он не настоял на том, чтобы пойти вместо нее?

Потому что ему и в голову не могло прийти, что она окажется такой дурой и покинет хижину! Он думал, что она немного постоит на крыльце, реально оценит свои силы и вернется.

Когда он понял, что Лесли не повернет назад, было уже поздно. Крепко выругавшись, Джейс встал и подошел к двери. Открыв ее, он проклял безрассудство и упрямство своей гостьи.

Пусть замерзнет! Она это заслужила.

Джейс постоянно твердил себе это последние шестьдесят минут. Но сейчас он по-настоящему испугался. Лесли уже слишком долго отсутствует. Скорее всего, он обнаружит ее лежащей в сугробе без сознания.

Джейс достал свою зимнюю одежду. Он не мог надеть снегоступы, и это еще больше разозлило его. Вместо них он вытащил свои костыли. Оставалось лишь надеяться на то, что он не упадет, передвигаясь по снегу.

Пройдя метров десять по следам Лесли, он заметил слева от себя что-то движущееся. Это была она. Девушка медленно шла между деревьями, волоча за собой огромный чемодан. Он постоянно опрокидывался, и ей приходилось останавливаться и поправлять его.

Джейсу хотелось проклясть все и вся за то, что он оказался в этой ситуации. Вместо этого он повернулся и пошел по направлению к Лесли.

— Что с вами стряслось? Я уже отправился вам на помощь!

— Я…

— А ну марш в дом! — приказал Джейс, забирая у нее чемодан.

— Но я…

— Идите! — прорычал он так, что Лесли подскочила.

Девушка в ужасе уставилась на Джейса. Ее испуганный взгляд обезоружил его. Он открыл рот, затем снова закрыл его и наконец проговорил:

— Пожалуйста, ступайте в дом и согрейтесь. Я донесу ваш чемодан.

Она молча кивнула и подчинилась. Лишь дождавшись, пока она доберется до крыльца, Джейс, подцепив костылем ручку чемодана, захромал следом.

Когда этот кошмар наконец закончился, Джейс был полностью измотан. Ему пришлось опираться костылем на больное плечо, и оно давало о себе знать. В боку болело так, словно он только что пробежал стокилометровый марафон. Бедро на каждый стук сердца отзывалось пульсирующей болью.

Джейс лишь слегка нажал на ручку, и дверь открылась. Лесли испуганно уставилась на него.

— Я возьму его, — тяжело дыша, произнесла она и втащила чемодан. Затем, обернувшись, сказала: — Давайте я вам помогу.

— Лучше отойдите в сторону, — пробубнил Джейс. Он был слишком изможден, чтобы повышать голос.

Очутившись внутри, он запер дверь и, закрыв глаза, прислонился к ней. Когда он снова открыл их, то увидел перед собой Лесли.

— Мне так жаль. Вам не нужно было идти за мной. Со мной было все в порядке.

Джейс пристально посмотрел на нее.

— Ну конечно. У вас посинели губы. Возможно, вы переохладились. Раздевайтесь и идите под душ. Ну, живей.

Он произнес это довольно мягко. Тогда почему она снова шарахнулась от него?

Открыв чемодан, Лесли бросила на пол книги и журналы, достала кое-что из одежды и пошла в ванную.

Ему нужно поберечь здоровую ногу, иначе он вообще не сможет передвигаться. С трудом раздевшись, Джейс, превозмогая боль, дошел до своего кресла рядом с печкой. Сев в него, он осторожно снял ботинки.

Что, черт возьми, происходит? Он так беспокоился за Лесли, что чувство облегчения, которое он испытал, увидев ее, застигло его врасплох. А еще к нему примешивалось какое-то другое, более сильное чувство.

И Джейсу это не нравилось.