Приз для миллиардера

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Кэролайн сидела за длинным столом рядом с Гидеоном и пыталась понять, на каком она свете. Дом околдовал ее. Все казалось нереальным: этот человек, дворец, работа, его ожидаемая сестра, ее гости. И почему только Тремейн решил, что она справится с таким безумным заданием?

И как быть с тем, что каждая его улыбка отзывается в ее теле горячей волной, любой его жест — о, Господи! — внутренней дрожью.

Он притягивает ее. Наслаждение — внимать его словам, голосу, смотреть на него.

Стоп! Все очень скверно. Она хочет быть спокойной, быть самой собой, быть непринужденной. Неуместное влечение может испортить такое приключение. Она преодолеет себя и насладится необычайностью момента. Возможно, будет весело. Когда ей еще выпадет шанс поработать на миллиардера и пожить в особняке?

Кэролайн собрала все свое мужество и осмелилась поднять глаза на Гидеона. Официальный костюм невероятно шел ему. Он, должно быть, почувствовал взгляд и ответил ей улыбкой. В это время в комнату вошла пожилая служанка, на секунду остановилась, посмотрела на Гидеона, и материнская улыбка озарила ее лицо. Она прошла к столу и поставила перед ним блюдо. Затем женщина перевела взгляд с молодого хозяина на Кэролайн, поставила другую тарелку перед девушкой и вышла из комнаты.

— О, я вижу, у вас все же есть помощники, — заметила Кэролайн, опуская взгляд на тарелку с чем-то отдаленно напоминающим еду.

— В некотором роде, — отозвался Гидеон, поднимая вилку. Казалось, он вовсе не замечал, что овощи выглядят так, будто были приготовлены в прошлом десятилетии, и что рыба подгорела с одной стороны. — С тех пор как я приехал в город, я практически не выхожу из моего кабинета, навожу порядок в бумагах, занимаюсь бизнесом. Думаю, со временем я бы привел в порядок и дом тоже. Миссис Уилльямс готовит для меня и занимается стиркой. Только самое необходимое.

Кэролайн осмелилась попробовать кусочек. Еда оказалась съедобной. Не аппетитной, но и не отвратительной. Гидеон с улыбкой изучал девушку, пока она разбирала овощи на тарелке.

— Мне нужна была кухарка, — объяснил он. — В агентстве сказали, что миссис Уильямс требуется работа. Я был занят делами по горло, а к еде я довольно равнодушен. Раньше домашним хозяйством руководила моя мать, но в прошлом году она скончалась.

Кэролайн озарило: возможно, сестра Гидеона знает о миссис Уильямс и о клейких овощах с подгоревшей рыбой, поэтому так сильно и беспокоится о нем. В таком случае между братом и сестрой существует очень крепкие родственные отношения. Он нанял кухарку и помощницу в один и тот же день. Не очень-то лестно.

— А что у вас за бизнес? Вы сказали, что занимались продажей семейных особняков, имущества вашей семьи, ну а ваше дело — что из себя представляет? Речь идет о поместьях?

Он повернул голову.

— Этим был знаменит клан Тремейнов, в частности мой отец. А я занимаюсь разработкой и проектированием компьютерных систем. Компания «Тремейн Технолоджи», с отделениями в Чикаго и Урбане. Сейчас я налаживаю связи здесь. Уверяю вас, Кэролайн, я трачу гораздо больше времени и усилий на свои компьютерные системы, чем на еду.

Она не могла сдержать улыбки.

— Мне кажется, миссис Уильямс очень сердечная женщина и она очень благодарна вам за это место.

Он усмехнулся и поднял стакан вверх.

— Разумеется, она полагает, что делает большое одолжение, не давая мне умереть с голоду, и она права. Мне нужна была кухарка. Теперь она у меня есть.

— Счастливый человек, — согласилась с ним Кэролийи. — Все-то у вас есть: кухарка, сестра, которую вы обожаете и которая обожает вас, богатство, процветающий бизнес, дом-дворец словно с книжной картинки. Чего еще желать — разве что чем заполнить это пространство. Представьте себе, сколько детей вы могли бы здесь разместить, если бы пожелали завести семью. У вас есть возможность организовать свой собственный симфонический оркестр или бейсбольную команду.

Гидеон выпрямился. Кэролайн никогда раньше не видела такого испуганного лица. Их взгляды встретились. Искреннее потрясение исказило его красивые, правильные черты.

— Боюсь, мне придется оставить такие устремления кому-нибудь другому. Воспроизведение и воспитание себе подобных не входит в мои планы. — Его голос звучал глухо и напряженно.

— Вы не любите детей? — Она не могла поверить своим ушам и даже наклонилась вперед, пристально изучая его и пытаясь сообразить, в чем ошиблась. Она могла поверить, что он разбил сердце некой местной леди. В конце концов, он из тех мужчин, один взгляд которых заставляет женские сердца трепетать. Но возможно ли, чтобы человек с такой лучезарной улыбкой не любил детей?

Гидеон сжал рукой подбородок. В ее словах он услышал недоумение и страх, как если бы сказал ей, что выбрасывает по ребенку из окна каждое утро ради веселья. Что за чушь? Что ее так напугало? Черт возьми, как же легко уничтожить смех в ее глазах! Конечно, он постарается объяснить, доказать ей, что он не чудовище, просто выбрал для себя иную жизнь.

— Я бы так не сказал, — начал он. — У меня слишком маленький опыт общения с малышами, но он убедил меня в том, что здоровье и благосостояние маленьких и впечатлительных ребятишек не должны находиться в руках таких людей, как я. Быть отцом — не мое призвание.

— Откуда такая уверенность?

Он-то знал причину — его родители. Он находил в себе их фамильную черту — отсутствие «гена» любви и заботы. Его отец всецело посвятил себя бизнесу, мать — сохранению престижа семьи. Никто из них не имел ни желания, ни таланта воспитывать детей. Так же и он. Его отношения с детьми ограничились единичным случаем общения с кузенами и с сыном женщины, с которой он встречался недолгое время. Опыт оказался весьма плачевным. Дети нуждаются в том, что он не в силах дать им. В любви. В ответственности.

Он откашлялся и твердо посмотрел на собеседницу, ожидающую ответа.

— Жизненный опыт, — продолжал он. — И этого достаточно, чтобы не желать самоутверждаться в педагогическом эксперименте и рисковать душевным здоровьем невинного существа. Вот вы, Кэролайн, учитель, и, предполагаю, в отличие от меня, хотели бы заиметь одного или двух собственных ребятишек.

— О, да, — просияла она, и в ее глазах заиграли золотые звездочки. — Я собираюсь завести детей, как только смогу. Четверых или целых пять. Мне нравятся большие шумные семьи.

Он поднял бокал и некоторое время рассматривал ее.

— Из ваших слов я понял, что вы не романтик. Разве это не будет помехой?

Она слегка зарделась от его вопроса, но отрицательно покачала головой.

— Наоборот. Женщине не нужна романтика, чтобы выйти замуж и родить детей. Думаю, чтобы стать отцом, мужчине тоже нет необходимости играть в игру под названием «любовь». Достаточно быть добрым и стремиться завести семью. Он должен быть... я не знаю... зрелым? Способным наполнить женщину... Разве не так?

Способным наполнить... ее. Слова обрушились на Гидеона словно бурный водопад, сильный, неудержимый, дикий. Перед глазами яркими красками полыхнула картина: он склоняется над ней, снимает одежду, их ноги сплетаются, и он скользит дальше и дальше в поисках наслаждения...

Тремейн положил ладони на стол, медленно вдохнул и рискнул поднять на нее глаза. Ее щеки пылали от смущения, она внезапно осознала, как глупо обращаться с такими речами к мужчине. К мужчине, который не делает секрета из своих взглядов на женитьбу и время в кровати проводит ради удовольствия. Сегодня на аукционе, окруженный со всех сторон шепотом дам, Гидеон заподозрил, что весь мир в курсе его пристрастий. Без сомнения, и Кэролайн тоже. И сейчас, сидя за столом рядом с ним, она постоянно напоминала себе об этом.

— Поздно, — произнес он, поднимаясь на ноги. — Вам надо отдохнуть, а я, как и собирался, пойду поработаю. — Там, в кабинете он сумеет отвлечься. Неважно, что он неистово мечтает об этой женщине, он сладит с этим наваждением — он умеет держать себя в руках. Когда работа будет сделана, он, разумеется, завершит слишком долгий период воздержания. Сейчас ему необходимо побороть в себе искушение дотронуться до шелковой кожи Кэролайн О'Доналд. Затаив дыхание, он ждал, когда она поднимется из-за стола.

Она отодвинула стул и протянула ему руку, делая вид, что не чувствует опасности в этом прикосновении. Он помог ей встать, стараясь удержать свое внимание на отвлеченных темах. На бизнесе, на предстоящем разговоре с Хармоном, на том, как убедить клиента в необходимости использования его компьютерной системы. Удалось. Он едва ощущал нежность ее кожи под своими пальцами.

— Спасибо за ужин, — сказала она. — И за работу. Вы поможете многим... людям.

Гидеон напрягся. Она хотела сказать «детям», но вовремя спохватилась. Теперь она будет более осторожна с ним. Укол совести или что-то похожее на разочарование в себе обожгло его сердце. Кэролайн права. Она — очень умная женщина и преподала ему хороший урок.

— Вы позволите, я провожу вас в вашу комнату? Дом большой. На втором этаже темно, вы можете заблудиться. — Он должен был предложить свою помощь. По долгу гостеприимства. Даже если мысль подняться с ней по лестнице наверх, где открыты лишь две спальни, мешала ему трезво соображать — ситуация, которую он даже не желал анализировать.

Кэролайн быстро убрала руку.

— Нет-нет, все в порядке, — уверяла она, покачивая головой, и прелестные рыжеватые локоны на голове дрожали в такт ее словам. — Я не боюсь темноты. Со мной все будет хорошо.

С ним тоже, если ему удастся избавиться от мыслей об этой женщине.

Он стоял и смотрел ей вслед. Он отметил, что ее волосы густой волной закрывают спину и скользят по синему вечернему платью при малейшем движении.

Не совершил ли он ошибку, предложив Поле другую работу?

— Ну же, Кэролайн, давай, расскажи нам все. Какой же он на самом деле, этот Гидеон Тремейн, и что ему нужно от тебя? — пытала Эмили свою подругу. Ребекка организовала телефонный разговор для всех троих одновременно.

Они уже обсудили нового работодателя Эмили, Саймона Сантрелла, местного светского льва. Следующим в списке был Логан Брюстер, магнат гостиничного бизнеса, который выбрал третью подругу. Странно, думала Кэролайн, она испытывает какое-то беспокойство и вовсе не желает обсуждать Гидеона, даже не хочет думать о нем.

— Кэролайн? — позвала Эмили.

Кэролайн сидела на высокой кровати и старалась отвлечь себя от мыслей о высоком красивом мужчине, расхаживающим по комнатам первого этажа.

— Успокойся, Эм. Он кажется очень... симпатичным. — Что еще она может сказать? Что одним взглядом он может вызвать в женщине желание освободиться от одежд, чтобы ощутить своим телом прохладу его кожи? Господи, нет, она не должна даже думать об этом. — Он добр к кухарке... и ко мне, — с трудом добавила она.

— Хм... это ни о чем не говорит, Кэролайн, — начала Ребекка. — Что он хочет?

— Ну, перестаньте, у него нет никаких злых умыслов по отношению ко мне. Сейчас он спит внизу, в своем кабинете, а я расположилась наверху, в спальне. Я в абсолютной безопасности в этом доме.

— Как трогательно, сражена наповал, — призналась Эмили. — И все-таки, что он хочет от тебя за такие-то деньги?

— Я должна сделать его дом уютным, эффектным и сыграть роль хозяйки.

— Звучит заманчиво и успокаивает, — вновь подала голос Ребекка.

— Бекки, милая, со мной все будет в порядке, — уговаривала ее Кэролайн. — Ты же знаешь, я всегда у руля.

— Только неважные были у тебя капитаны последние годы, — напомнила Эмили.

Это, конечно, правда. Доналд жаждал развлечений... на некоторое время. А до него был Роберт, которого она веселила и смешила и который, как выяснилось в один прекрасный момент, мечтал о женщине тихой и спокойной. Эти дни остались позади. Раны зажили, но шрамы остались — как бесценное напоминание, как жизненный урок.

— Он из тех, кто любит комфорт, Кэролайн, не так ли?

— Да, — согласилась она. А еще он заставляет сильнее биться женские сердца, ты это хотела сказать? — Не берите в голову. У меня все будет замечательно.

Они многое пережили вместе. Плохое и хорошее: боль, разбитые сердца и веселье. Они беспокоились друг о друге, но сейчас Кэролайн решила не обременять подруг своими проблемами.

— Послушайте, вы обе, я хочу кое-что сказать вам. Для ваших тревог нет никаких причин. В этом я уверена на все сто, потому что Гидеон упомянул о своем отрицательном отношении к браку.

— Неожиданно для такого симпатяги.

— Кроме того, он не хочет иметь детей. Никогда, — прибавила она.

Повисло молчание, и Кэролайн осознала, что, затаив дыхание, ждет реакции своих подруг.

— Итак, он не хочет иметь детей. Неплохие новости. — В голосе Ребекки звучали бодрые нотки. — Мы слишком хорошо тебя знаем, Кэролайн.

— Кто, как не мы! — подтвердила Эмили. — Теперь мы можем спать спокойно. Ты самая непрактичная, редкая фантазерка, но ты никогда не влюбишься в человека, не желающего иметь большую семью. Здорово! Гидеон Тремейн может встать на уши, соблазнять тебя пылкими взглядами и появляться с обнаженным торсом пред твоими очами хоть десять раз на дню, но он просто зря потратит время.

Представив себе яркую картинку, нарисованную подругой, Кэролайн ощутила ком в горле.

— Ты абсолютно права, Эмили. — Закончив разговор, она повесила трубку.

Между ней и молодым Тремейном никогда ничего не будет. И не может быть, они оба не хотят приключений.

Кэролайн взбила подушку и уткнулась в нее, ожидая, когда ее тревожные мысли медленно перетекут в блаженный сон. Ей нужен отдых. Заботы начнутся завтра. Она надеялась справиться с этой работой... и с этим мужчиной.