Призрак

1

Эта история случилась со мной, когда я был очень одинок, если быть точнее, я никогда не был так одинок, как в те времена. Нет, я не был болен, меня не бросали близкие и не увольнял с работы начальник – просто в какой-то момент я оказался на периферии жизни, ушел в себя и закрыл дверь для всех доселе родственных душ. Я принимал телефонные звонки, сухо на них отвечал и клал трубку; я бродил по городу, кишащему жителями, и меня не покидало ощущение, что я иду по пустым, осиротевшим улицам и площадям; я выполнял свои обязанности, не обмолвившись с коллегами ни единой фразой за целый день; словом, меня охватило внутреннее забытье, и я не мог найти себе место среди, казалось бы, знакомых людей и в знакомой обстановке. Впрочем, в этом было нечто романтическое, и, хотя такое состояние несколько пугало меня, я им упивался. Иногда мне даже казалось, что я абстрагировался от окружающей действительности, взлетел, воспарил над суетным миром – и вот-вот постигну высшее знание.

Все раньше и раньше включали уличное освещение, горожане радовались первому снегу и легким морозцам, румянящим щеки, готовились к праздникам и жили в ожидании теплой и мягкой зимы. Для меня же день сменялся ночью, а ночь сменялась днем по одному хлопку ресниц, но с другой стороны – время тянулось бесконечно медленно, и каждый вечер я бесцельно просиживал перед компьютером, изнывая от усталости и скуки, разогревал в микроволновой печи дешевые полуфабрикаты, поглощал их перед экраном и не мог заставить себя что-либо изменить, при этом на что-то надеясь, вероятно, на чудо. Каким оно должно было быть, это чудо, или хотя бы на что оно могло быть похоже, я не имел ни малейшего понятия. Поначалу мне поступали предложения от товарищей и коллег сходить в кино, бильярд, на спортивное состязание или попросту загулять, но я отклонял их, ссылаясь на занятость; на самом деле, они мне были неинтересны. Позже обо мне уже никто не вспоминал, я добился своего и превратился в истинного одиночку – страшный, но обладающий особым шармом статус.

Вот тут-то я и заметил странные вещи, которые начали происходить в моей крохотной квартирке.

Я на ночь закрывал дверь в ванную, а наутро она оказывалась нараспашку открытой, и от воды в чайнике шел пар. Я насторожился: не может ли быть такого, что я страдаю лунатизмом? Или моя память выкидывает со мной шутки, и я на самом деле сам открывал дверь и щелкал на кнопку чайника минутой назад?

Но еще через несколько дней дали о себе знать совсем уж жуткие явления. Как только я ложился в кровать, компьютер сам по себе выходил из спящего режима, а на кухне пищала микроволновая печь. Я молился о том, чтобы полтергейст (я не находил этому другого объяснения) меня не тронул, и быстрее старался заснуть, чтобы ничего не слышать и не видеть. Мне казалось, что я тронусь умом. При свете дня я вспоминал ужасы ночи как кошмарный сон, но как только осенне-зимнее солнце отправлялось на отдых, атмосфера в моей крохотной квартирке накалялась, и я с дрожью в коленях ожидал наступления полуночи.

Но однажды полуночи ждать не пришлось.

В ванной комнате забарабанила вода. В моей грудной клетке забарабанило сердце.

Кто-то включил душ. И мне это точно не послышалось. Необходимо все выяснить здесь и сейчас.

Я набрался смелости и встал перед дверью в ванную. Меня колотило. Заглянуть в душ означало заглянуть в лицо собственному страху. И увидеть на этом лице я мог абсолютно что угодно.

Я медленно открыл дверь ванной. Вода с характерным шумом била по кафелю. То, что предстало перед моими глазами, я вряд ли буду способен когда-либо забыть.

Окутываемая каплями воды и поднимающимся паром, под душем стояла молодая, статная, призрачная девушка. Мелкими движениями пальцев она расправляла вьющиеся призрачные локоны. Я мог видеть ее саму и ее блистательные формы благодаря стекающей по ее спектральному телу воде.

Она обернулась ко мне и содрогнулась. Тут же прикрыла стыдливые места призрачными руками.

Мы стояли несколько секунд и пялились друг на друга. А потом я сказал:

– Извини, – и вышел из ванной.