Призрак нереального

1

Он внезапно, как-то резко проснулся. Осмотрелся. Тишину нарушало только тиканье будильника, стоящего на тумбочке рядом с кроватью. Закрытые шторы не пропускали в комнату лунный свет, да и откуда ему было взяться, если вечером шел дождь, и тучи не собирались развеиваться. Глаза привыкли к темноте, все вокруг было, как и прежде, но внутри сидело беспокойство. Дома он был один, почти как всегда, так как холостяцкая жизнь не предусматривала, что рядом каждую ночь будет женщина. Он повернулся на бок в надежде уснуть и закрыл глаза. Сон не шел. Включив лампу, что стояла рядом с будильником, он посмотрел который час. Была половина второго. «И что? Так и лежать до утра, — обиделся он на себя, — если сон не идет ко мне, сбежал, прямо скажем, то значит, я иду пить чай в одиночестве».

Решив свою проблему бессонницы, и чем себя занять, он решительно откинул одеяло, сунул ноги в шлепанцы, и направился к выходу из спальной комнаты. Дверь была открыта, не от кого было прятаться, потому вышел в одних трусах.

Едва ступив за порог, и свернув направо в большую комнату, он замер. Это был шок. Волосы на его голове дыбом не встали, но что-то вдруг упало из груди в пятку. «Должно быть, сердце прячется» — мелькнула мысль.

На диване сидело приведение. Такое, каким он его себе и представлял. Было видно, что это женщина, молодая, приятная, даже красивая насколько мог он судить по сгустку белого цвета, но имеющего конкретные формы и контуры. «Почему женщина? — подумал он, — и почему привидение?» Привидение не мерцало, не колыхалось, а просто сидело на диване. Он протер глаза, пытаясь отогнать видение, но женщина не исчезла, а смотрела на него. Что делать он не знал, и как был в трусах, так и стоял замерев.

— Вас смущает мое появление? — услышал он.

— Если это можно назвать так, то да, — и он услышал свой вдруг осипший голос, — а вы кто? Привидение?

— Да. И не от слова привиделось. Вы меня реально видите. Вы испугались?

— А как вы думаете? Вдруг проснулся, бессонницей не страдаю, но вот сон ушел куда-то, оставив меня одного в ночи. Просто так лежать я не захотел, и пошел попить чаю, — почему-то пустился он в объяснения.

— Извините, это я вас разбудила, иначе как бы вы смогли выйти ко мне.

— Знаете, я вас в гости не приглашал. Вы гость не званный. Не хорошо это.

— Действительно не хорошо, выходить к гостям в нижнем белье. Или теперь так принято? — словно не услышав его недовольства, сказала она.

Как ни странно, он не боялся. Было некое чувство непонятности, ошеломления, но не страха не было, а вот почему он и сам не знал.

— Тогда подождите, пойду, надену костюм и галстук, — решил он съязвить, и вышел в спальную. Там он прошел к окну, выглянул на улицу. Все было, как и прежде: дома, деревья, тучи. Он ущипнул себя. Нет, он не спал. Надел джинсы, футболку и снова вышел, и снова замер. Женщины в комнате не было.

«Так, пора прийти в норму, иначе надо идти к врачу. Или я видел ее в реальности, или я схожу с ума», — посетила его мысль.

— Я на кухне, — раздался голос.

Пройдя через комнату, он вошел на кухню и увидел ее сидящей на диванчике за кухонным столом.

— Вы хотите чаю? — спросил он не найдя лучшего вопроса, уже своим обычным голосом.

— Если бы даже и хотела, то не смогла бы удержать чашку.

— Ну, да. Я читал.

Он прошел к плите, и, включив газ, поставил чайник. Свет он не включил, и от пламени газа на плите, на кухне чуть посветлело, и силуэт стал более расплывчатым, а не как в темноте.

— Вас в темноте видно лучше.

— Можно и днем видеть, но не все это могут. Только избранные.

— Что настраиваете резкость?

— Почти.

— А я что, избранный, раз могу вас видеть, — спросил он с усмешкой.

— Вы оказались случайно выбранным. Вас как зовут?

— Евгений.

— А меня Елена. Наша встреча не совсем случайна, конечно, но меня радует, что вы не боитесь меня. Я очень хотела, чтобы вы не испугались.

— Это шок, когда он пройдет, то испуг займет свое место, — поделился Евгений своими мыслями.

— Я не хочу вас пугать, — заверила она.

— Я не знаю, что вы хотите. И не надо «выкать». Раз пришла без приглашения, то зачем эти церемонии.

— А ты пригласи.

— Зачем? — спросил он с большой долей удивления. Ему еще ни разу не приходилось приглашать в гости женщину-привидение, да и просто привидение.

— Просто так.

— Знаешь, — перешел он на «ты», — я ночью не свидания еще никого не приглашал. Ночью я предпочитаю спать.

— Никогда не поздно сделать попытку.

— А если войдет в привычку? Что делать тогда? Ты можешь себе представить, что я приглашаю женщину на свидание в половине второго ночи. У меня бывают бредовые идеи, но не до такой же степени. Но пусть так и будет. Елена, приглашаю тебя на свидание. Извини, но свободное время в моем плотном графике только с половины второго ночи. Дела, понимаешь ли.

В это время вода в чайнике закипела. Евгений выключил газ, налил себе чаю и сел на табурет напротив нее.

— И что теперь делать?

— Давай, поговорим, — предложила она.

— Давай, все равно не сплю. А о чем? Как понимаю у нас разные взгляды на жизнь, да и не понятно мне живая ты или нет. С моей точки зрения — нет.

— Ну и что? Представь себе разговор с призраком. Кстати, сердце вернулось на место?

— Так ты еще и мысли читать умеешь?

— Догадалась. Это нормальная реакция живого человека на привидение.

— Вернулось, даже перебоев нет. Зачем ты пришла?

— Захотелось поговорить с живым человеком.

— А если бы в квартире были дети, или женщина?

— Я выбирала.

— Вот оно что! Ты оказывается, еще и не ко всем приходишь! И выбрала именно меня?

— Я присматривалась к тебе, смотрела, как ты живешь, как общаешься с женщинами.

— И много увидела? — Евгений представил, как его встречи смотрятся со стороны и чуть покраснел, но в сумерках этого не было видно.

— Все что смогла.

— И?

— Романтично, — ответила она вежливо, — потому и решила спросить разрешения.

— Разрешения? У кого?

— У главного. Не всегда мы можем входить в контакт с живым человеком, у нас тоже есть правила.

— А как же бывает, что рассказывают всякие страсти?

— Хулиганы есть и у вас.

— Понял, значит, разрешение получила. И надолго ко мне в гости?

— У меня времени всего час.

— Призрак на час, — изрек он.

— Получается, что так.

— И ко мне в каком статусе пришла? Как женщина или так, в общем?

— Так, в общем. Как женщина я тебе не подойду.

— Раз ты здесь, расскажи мне себе. Как стала призраком?

Ее взгляд стал грустным, насколько он может быть грустным у призрака.

— Мне бы не хотелось об этом сейчас говорить, да и вспоминать тоже. Потом.

— Потом?

— Я надеюсь, ты пригласишь меня еще. Скажу только, что я на промежуточном этапе.

— Сочувствую. Но давай хотя бы расскажи, зачем я тебе? Для чего пришла?

— Я бы хотела побродить по городу.

— А без меня никак?

— Одной скучно. Вот и пришла к тебе с просьбой составить мне компанию.

— Ну, да глубокой ночью, — он отпил чай, посмотрел на нее, пытаясь понять ситуацию. Считать все это реальностью не хотелось, но приходилось. Вот она сидит за столом, смотрит на него и ждет, что он будет говорить. Не было у него опыта общения с женщиной-призраком. С реальной женщиной можно было бы поговорить. А с ней? У нее же нет земных привычек, хотя взгляды могут быть.

— А ты давно в таком состоянии?

— Месяца три.

— И как долго еще будешь?

— Не знаю.

— Если честно, я не знаю о чем с тобой разговаривать. У нас нет ничего общего.

— А ты представь, что я женщина.

— Я не жалуюсь на свою фантазию, но сделать это могу с трудом. Я не могу сесть с тобой рядом и обнять тебя, почувствовать тебя.

— А ты попробуй.

Евгений вздохнул, пересел к ней на диван, закинул руку ей на плечо, изображая, что она лежит.

— Не очень удобно. Рука устает. А ты что чувствуешь?

— Легкое покалывание, такое теплое и приятное.

Он опустил руку себе на колено и посмотрел на нее. Она повернулась к нему лицом.

— А ты красивая, — сделал он ей комплимент.

— Спасибо, что не сказал, была.

— Говорю, что вижу. В реальной жизни ты была, наверное, еще красивее.

— Это так, — ответила она с грустью.

Оба замолчали. Говорить было не о чем.

— Ты хочешь спать? — нарушила она молчание.

— Не помешало бы, не знаю, усну ли.

— Иди.

— А ты?

— Я пойду с тобой, посижу рядом, если ты не против.

— Не против, пошли.

Он направился в спальную, разделся и лег под одеяло. Она присела на краешек кровати.

— Закрывай глаза.

— Будешь рассказывать мне сказку?

— Нет. Я посижу и исчезну. Можно я приду завтра?

В ее голосе звучала надежда.

— Первый раз слышу, чтобы привидение спрашивало разрешения, хотя я и привидение вижу впервые.

— А я впервые и прошу. Так как?

— Приходи. Завтра пятница и я могу долго не спать.

— У меня всего час. Давай завтра погуляем?

Он вздохнул: — Хорошо. Приходи, а там посмотрим, что делать, а пока надо спать, — и он закрыл глаза. Сон словно ждал, что он вернется и мгновенно, едва закрыв глаза, Евгений уснул.

2

Утром, выйдя на кухню, Евгений увидел на столе чашку с недопитым чаем. «Значит, чай я ночью все-таки пил, и вероятнее всего призрак мне не приснился, хотя гарантий дать не могу. Мы договорились, что она сегодня придет, а если придет, тогда и увидим, приснилось или нет» — размышлял он, глядя на чашку.

На работе он никому, ничего не рассказывал, считая, что услышь он от кого-либо что-то подобное, в лучшем случае улыбнулся бы. Не хотелось, чтобы за спиной смеялись, и таким образом стать объектом насмешек. Внимания ему и так хватало. Ему было двадцать семь лет, холост, карьера шла в рост. Звезд он с неба не хватал, но женихом был не плохим: не глуп, приятен, с собственной квартирой. Но пока он избегал выходить на финишную прямую, ведущую в ЗАГС.

По окончании рабочего дня, ему предложили пойти в ночной клуб, отметить окончание рабочей недели, но он отказался, сославшись на дела.

— Какие у тебя могут быть дела? — спросил его Санька, — у тебя же сейчас никого нет. Или есть?

— Свободен.

— Тогда в чем дело? Пошли.

— Я подумаю, может быть и подъеду. Вы будете там же где и всегда?

— Там и только там.

На этом они расстались. Дома Евгений поужинал в одиночестве, и в ожидании чудес сел смотреть телевизор. Его занимало любопытство. За окном стало уже смеркаться, а ее все не было. Когда он устал от ожидания, то посмотрел на часы. Времени было половина одиннадцатого.

— Когда она придет, — произнес он вслух, — время мы не обговаривали, но сидеть просто так скучно, лучше бы пошел в клуб.

— Евгений, я пришла, — услышал он голос Елены, и она появилась из дверей спальной комнаты.

— Ты что слушала, пока я позову вслух?

— Нет, так совпало, но я слышала, что ты сказал.

«Тут, из Женькиной, из спальни. Холостяцкой и пустой. Появилось привидение, молвив: «Ждешь, мой дорогой!» — Сказал он возникшие в голове строки.

Она засмеялась: тихо и нежно. Ее смех завораживал. Улыбка добрая и открытая, манила.

— А ты оказывается поэт?

— Рифмоплет, не более. А как тебе по поводу дорогой. Не слишком?

— Все нормально. Мне очень хотелось тебя увидеть, и я пришла раньше, чем вчера.

— Снова на час?

— Увы. Вчера не знала, как ты воспримешь мое появление, но пришлось принять меры, чтобы ты проснулся, а сегодня свидание назначено было.

— А если бы не проснулся вчера?

— Тогда я бы ушла. Ты что-то говорил про клуб?

Ему пришла идея:

— А пошли вместе в ночной клуб. Там меня друзья ждут, только вот не знаю, как это будет выглядеть. Тебя другие не увидят?

— Не увидят, только ты, — заверила Елена.

— Тогда если ты не против, вперед.

Он накинул куртку и направился к выходу. Елена медленно двигалась, если можно так выразиться, за ним. Выйдя из дома, он подошел к машине:

— Садись, — и открыл дверь со стороны пассажира. Она скользнула на сидение, а он, повернувшись, вдруг увидел изумленное лицо мужчины, который в это время проходил мимо.

— Это не вам, это я сам себя приглашаю, — пояснил ему Евгений.

Мужчина, косясь на него, прошел мимо, а затем ускорил шаг. Из машины раздался смех.

— Ты так людей напугаешь.

— Ничего, мне это не страшно, а им полезно взбодриться, — ответил он, садясь за руль, — жаль, что ты не можешь вести, а то было бы здорово. Представляешь, я сижу на сиденье пассажира, а машина едет и за рулем никого.

— Я могу.

— Ты это серьезно? — воззрился он на нее, — ты же вчера чашку не могла держать.

— Это было вчера, но вообще надо много сил, а расходовать их не хочется.

— Как скажешь.

Он завел двигатель, и они направились на встречу.

Музыка в клубе гремела так, что разговаривать спокойно было не возможно, либо повышать голос, либо наклоняться к уху собеседника.

— Пошли искать, — произнес он, напрягая голос, не зная, что она и так все услышит, — они где-то здесь, — и направился поперек зала, сквозь танцующих. Елена двигалась за ним, с любопытством смотря по сторонам. Евгений, чуть присматривал за ней, не замечает ли кто ее, кроме него, но понял, что нет, и успокоился.

— Женька! Иди сюда! — прорвался сквозь музыку голос Саньки, который стоял возле столика и поднял руку, чтобы его заметили. Когда они подошли, то увидели, что за столом сидит еще один мужчина — Степан.

— Хорошо, что пришел. Сейчас принесу, — и Санька намерился пойти к стойке.

— Подожди, — задержал его Евгений, — вот это Санька, а это Степан, — показал он рукой на своих друзей.

— Это кому нас представляешь? — удивился Степан.

— Репетирую, вдруг, кто окажется рядом не знакомый с вами, — вывернулся Евгений.

— Репетируешь? — подозрительно спросил Санька, — значит надо готовиться к встрече. Ты готов Степан?

— Всегда готов, но когда увижу.

— Я все-таки пойду, — и Санька удалился.

Евгений сел на свободный стул, Елена села на стул рядом. В это время он почувствовал на плечах упругую женскую грудь и поцелуй в затылок.

— Женька, привет, — услышал он голос Анжелки. Та подошла и плюхнулась на стул, где сидела Елена. Какое-то мгновение, Евгений видел на стуле двух женщин, как бы слитых единое целое, и улыбнулся. Елена поднялась и встала за стол, напортив него, рядом со Степаном.

— Ты чего улыбаешься? Рад меня видеть, — сделала вывод Анжела.

— Я всегда рад тебя видеть.

— Любуйся, пока свободна.

Анжела была миловидной девушкой, лет двадцати трех. Они познакомились здесь же, но их отношения не переходили грани, и были просто дружескими. Знакомых здесь у Евгения было не мало, они часто сюда захаживали.

— А что есть вероятность? — подал голос Степан.

— Вероятность есть всегда. Кто знает, что будет завтра. Вдруг кто пригласит замуж.

— Я бы тебя пригласил, но ты не пойдешь?

— За тебя Степа, нет. Не в моем ты вкусе.

— А Евгений?

— Я бы подумала, но пока он не зовет, значит, и думать нечего.

— Я не готов к таким подвигам, ты уж извини.

— Ну, что же, — притворно вздохнула Анжела, — придется ждать или выйти за Степу.

Здесь все понимали друг друга, и никто не придавал значения, данной теме, принимая простой разговор в шутку.

— Ты на машине? — спросила Анжела Евгения.

— Да, пить нельзя. Я сопровождаю даму. Показываю ей клуб, — решился он на провокацию.

— И где она? Уже сбежала, не выдержав конкуренции со мной?

— Рядом. Ты ее не видишь. Она привидение, — сказал Евгений стараясь придать голосу интонацию таинственности.

Елена опустилась на диванчик рядом со Степаном. Все это время она с ироничной улыбкой смотрела за ними. В это время подошел Санька, неся коктейль и апельсиновый сок.

— Санька, Женьке сок, у него глюки, хотя не мешало бы, что и покрепче. Он видит привидение, и не только видит, он его сопровождает. Если выпьет, их может стать больше, — поведала подошедшему Саньке Анжела.

— Не рассчитывайте, вы в их число не попадете, — ответил Евгений.

— В число кого? — полюбопытствовал Степа.

— В число сопровождаемых мной, конечно, а ты подумал в привидения? Это брат, заслужить надо.

— Не, я не хочу заслуживать такую почесть.

«Продолжай. Интересно, как ты будешь выкручиваться из ситуации» — произнесла Елена, но ее слышал только он, так как она мгновенно сместилась к нему и прошептала ему это в ухо.

— Женька, а какое оно, извини она? — не улыбаясь, поинтересовалась Анжела.

— Прекрасная, милая, очень красивая, добрая.

— Ты влюбился! Вот только в кого, жаль, не видим. А я читала, что привидения всегда страшные и злые.

— К тебе точно такое придет, если будешь так думать.

— А к тебе, почему пришло иное?

— Заслужил.

— Праведник? — засмеялась Анжела.

— Трезвенник и бабник, — подключился Санька, вы же женщины таких больше замечаете. Если на него другие смотрят, то и вам он интересен. А вот сделай так, чтобы он был интересен тебе, тогда и увидишь, что он сразу станет интересен и другим.

— Вот то-то и оно, что сделай. Степан вон предложил, что не будет возражать, если я выйду за него замуж, значит надо начинать с него?

— А ты все хочешь получить готовенькое? А если постараться, то ценить будешь больше.

— Ну, да, как в песне. «Я его слепила из того, что было, а потом что было, то и полюбила».

— Истину глаголешь.

— А сделай так, чтобы оно как-то себя показало?

— Не страшно? Смотрите.

Евгений поднялся, подставил руки с обеих сторон стакана, рассчитывая, что Елена его поймет, и она поняла. Вдруг стакан на глазах у всех, чуть сдвинулся, но Евгений к нему не прикасался. Это Елена сконцентрировалась и чуть двинула стакан, взяв его в руку.

Все молчали. Эффект был.

— Красиво. В тебе погибает экстрасенс, — заметил Степан.

— Ладно, пойду я к своим, а вы уж тут без меня ублажайте свое привидение, — сделала вывод Анжела, — может, кто и мной заинтересуется так же, — и ушла, несколько огорченная.

На ее стул опустилась Елена, как будто ничего не произошло.

— Как ты это сделал? — спросил Санька.

— Не забивай голову, я вас обманул, а как, это дело техники.

— Я так и думал.

— Анжелка обиделась, — сделал вывод Степан.

— Что ты предлагаешь?

— Ничего, жаль, хорошая девчонка и одна.

Елена с интересом смотрела на танцующих.

— Хочешь потанцевать? — обратился к ней Евгений.

— Ты меня приглашаешь? — среагировал на его вопрос Санька, — или Степана?

— У меня правильная природная ориентация.

— Тогда с кем общаешься?

Решив, что пора заканчивать, Евгений сказал погромче: — С собой, любимым, с кем же еще.

— Я скоро уйду, ты не ищи меня, отдыхай, а завтра я приду, если ты не возражаешь. Не надо, не провожай меня, не надо их провоцировать дальше, они не поймут, а тебе будет неприятно, — заметила Елена, наклоняясь к нему, — а потанцуем потом и не здесь.

— Я уже думаю, что Анжела права, и у тебя глюки, — продолжал Санька.

— Да разыграл я вас. Пошли на танцпол, — и Евгений поднялся из-за стола. Друзья поднялись за ним.

Во время танца, Евгений иногда бросал взгляды за столик, где видел Елену, но однажды его взгляд увидел свободный стул. Он посмотрел на часы и понял, что ее время истекло.

Странно, он вдруг ощутил, некую пустоту. И знал то он ее всего два дня, а точнее два часа, но было в ней то, чего ему порой не хватало: нежность и спокойствие. Стало грустно, и он вернулся за столик. Выпил сок и стал ждать друзей. Вскоре подошли и они.

— Слушай, там, у барной стойки, такие девчонки стоят, — заметил Санька.

— Ты их что, первый раз видишь? Тебе даже ценник у них спрашивать не надо.

— Вижу не первый, — согласился друг, — но всегда восхищаюсь формами.

— А умом?

— А зачем мне их ум? Не книжки же сними читать и обсуждать?

— Это верно, в библиотеку с ними не пойдешь.

— Это почему?

— Не уверен, что там есть «Кама Сутра». Ладно, парни, я поеду домой.

— Что так рано?

— Не интересно что-то. Пока.

— Привидение позвало в домой, — подвел итог Степан.

— Не совсем, но оно ушло, а без него скучно.

— Иди, Женька, иди, — поддержал его Санька, — а то странный ты сегодня. Лучше поспи.

Евгений встал и направился к выходу, кивнув Анжеле по дороге, лихо отплясывающей с каким-то мужчиной. «Все равно домой пойдет одна» — подумал Евгений, зная ее, и что мужику ничего не светит. А вот почему, он не знал. Вернувшись домой, он с тенью грусти лег спать. Закрыв глаза, Евгений увидел лицо Елены, которое за столь короткое время стало ближе и желаннее. Он попытался представить, какой она могла быть в реальной жизни. Его фантазия буйствовала, но потихоньку успокоилась и он уснул.

3

Суббота прошла в ожидании. Не то чтобы он очень ждал, но какое-то непонятное, не осознанное чувство, поселилось в нем. Что она ему? Женщина из ниоткуда, да и можно ли назвать ее женщиной в той мере, в какой он привык их воспринимать. И все же, он, скрывая от себя, обманывая себя, ждал вечера, ждал встречи. Он старался заполнить пустоту своего ожидания, делами, на которые раньше и не считал нужным тратить время. С утра долго стоял под душем, затем умышленно медленно колдовал над приготовлением кофе. Помолол зерна в пыль, добавил чуть соли, чуть корицы, а потом залив кипятком поставил на газ, ловя момент, когда пена поднимется в турке и не успеет схлопнуться, уйдя на дно. Ложечкой положил пену в чашку и наполнил ее напитком. Пить сразу не стал, а некоторое время вдыхал аромат кофе. Все в этот день он делал не торопясь, пытаясь сжать время, а оно как специально тянулось очень медленно.

Когда стемнело, он включил музыку. Смотреть телевизор не хотел. Он даже немного волновался, словно это было его первое свидание.

Елена появилась около одиннадцати. Он еще не увидел ее, но почувствовал, что она рядом.

— Лена?

— Да, я здесь, — подала она голос, который он ждал, и она вышла из прихожей.

— Ты появляешься который раз из разных мест.

— Я хотела сделать вид, что пришла, как обычно приходят в гости, через дверь. Ты ждал меня? — спросила она игриво.

— Как видишь, ждал. Сижу, слушаю музыку.

— Пригласи меня танцевать.

— Давай попробуем, но я не знаю, как это сделать.

Он встал, она подошла к нему и положила руки ему на плечи. Держать руки вдоль тела было глупо и смешно. Он попытался изобразить, что держит ее за талию. Они медленно двигались в такт музыки.

— Наверное, смешно я выгляжу со стороны, танцуя с растопыренными руками.

Она улыбнулась: — Это важно сейчас?

— В сущности, нет.

На удивление их движения были плавными. Она была примерно его роста. Он смотрел в ее глаза, пытаясь угадать, какие они.

— Мне кажется, что у тебя были очень красивые глаза изумрудного цвета.

— Как ты угадал? Нет, честно, именно такие они у меня, — и чуть замешкавшись, добавила, — были.

— А сейчас?

— И сейчас, но не здесь.

— А где?

— Там, где тебя нет.

— А какие волосы?

— Каштановые. Я вообще смуглая.

— Жаль не могу увидеть.

— Мне тоже.

Музыка закончилась, и началась другая, но уже быстрая.

— Пойдем, погуляем? — предложила она.

Он кивнул головой: — Пойдем. На машине?

— Нет. Просто так.

— Хорошо.

Они вышли на улицу. Со стороны казалось, что мужчина в одиночестве совершает ночную прогулку. Он шел не торопясь. Вечер был теплый. Полная луна приветливо освещала землю, а свет фонарей играл с тенью, которая была только одна. Звезды мерцали и подмигивали им. Улица в дневное время была достаточно многолюдной, но в это позднее время пустынна, и лишь поток машин свидетельствовал, что город продолжал жить своей жизнью. Прохожие попадались редко, и те спешили. Таких, как он праздно идущих, больше не было.

— А ты чувствуешь ветерок, что касается лица, — спросил Евгений.

— Увы. Он меня не трогает, что безумно жаль. Я смотрю ночная жизнь в полном разгаре.

— А ты разве этого не знала?

— Я из другого места. Из небольшого городка. У нас не было такой иллюминации, разве только по праздникам. А почему ты живешь один?

— Это временно.

— У тебя есть женщина?

— Сейчас нет. Я стараюсь не связывать себя длительными отношениями.

— Почему.

Ему хотелось говорить с ней откровенно: — Считаю рано. Учился, делаю карьеру.

— Зачем?

— Не знаю. Наверное, чтобы стать более обеспеченным, более независимым.

— Все мы зависимы, но каждый по-своему. Кто-то от людей, кто-то от обстоятельств.

— А я пытаюсь быть не зависимым финансово.

— Все равно не получится.

— Я знаю, но хотя бы помечтать.

Они замолчали. Проходящие мимо парень с девушкой, внимательно посмотрели на него, и было от чего. Не часто встретишь ночью человека, ведущего разговор, когда рядом никого нет. Такие люди вызывают опасение, поэтому они обошли его стороной. Заметив это, Евгений и Елена засмеялись. Смех Евгения еще больше вселил уверенность в молодую пару, что мужчина не в себе, и они ускорили шаг.

— И долго собираешься жить один? — продолжила Елена прерванный разговор.

— Как получится, но я не жалею. Вот если бы я был женат или жил не один, ты бы пришла?

— Нет.

— Вот видишь. А я не жалею, что познакомился с тобой.

— А в начале напугался.

— Вот уж нет. Это был не испуг, а оторопь.

— Вижу, что она прошла. Нельзя быть одному.

— А я и не один. Жить одному, не значит быть одиноким. Все временно. Это квартира бабушки. Она переехала жить к родителям, здесь не далеко. Оставляя мне квартиру, велела, чтобы долго в ней не жил один.

— Сколько тебе лет?

— Двадцать семь.

— Знаешь, уже пора. Время летит значительно быстрее, чем нам кажется и может, случится, когда будет жаль, что оно прошло, а ты так много хотел сделать. Даже просто, чтобы после тебя кто-то остался.

— По себе судишь?

В ответ было молчание, и только когда они повернули обратно, она произнесла: — По себе. Не знаю, к радости или к сожалению. Наверное, и то, и другое.

— Может быть, расскажешь о себе?

Она снова молчала, а он, понимая, что ей нужно время, чтобы собраться с мыслями и дать ему ответ не настаивал.

— Я была счастлива, как бывает, счастлива женщина. У меня было все необходимое для простого человеческого счастья: ребенок, муж, которых я любила. Был дом, в котором все было так, как мы хотели.

— Сколько тебе лет?

— Двадцать пять… Было, — закончила она грустно.

— Что случилось?

Она глубоко вздохнула, и если бы была реальной женщиной, то на ее глазах навернулись бы слезы.

— Мы попали в аварию.

— Все?

— Только я и муж.

— Ты погибла?

— Не только я, но и муж. Мы поехали в гости, и на одном из поворотов вылетели в кювет.

— А ребенок?

— Он остался дома, с подругой.

— И где он теперь?

— В детском доме. Ему три года. Детский дом в вашем городе.

— Поэтому ты здесь.

Она кивнула головой.

— А родственники?

— У меня нет близких, а со стороны мужа тоже. Дальние только. Подруга не может его оставить, она еще молода, не замужем, и ей надо устраивать свою жизнь.

— Ты жила недалеко отсюда?

— В ста километрах.

— Кажется, я начинаю догадываться, почему ты ко мне пришла.

— Я на это надеялась. Как видишь радость в том, что я хоть и молодая, но после меня остался самый дорогой мне человек, а сожаление в том, что я не могу ему ничем помочь.

— Ты хочешь, чтобы это сделал я? Странно.

— Я не знаю, как поступить. Я изучала тебя. Присматривалась. Я могу обратиться к тебе только с одной просьбой — присмотри за ним. Я не прошу ничего больше. Он будет расти, ему нужен присмотр. Я знаю, что ты сможешь. Не хочется, чтобы он сбился с пути. Присмотри издалека, а если сможешь, поправь его путь.

— А почему ты не обратилась к семейным или бездетным семьям?

— Я не прошу его взять к себе, а только присмотреть. А бездетные могут посчитать мое появление, как указ свыше. Мне этого не надо, они будут относиться по-другому, а хочется, чтобы он рос просто человеком. Семейные имеют своих детей, зачем им еще присматривать, хотя всякое могло быть. Времени у меня мало. А у тебя устойчивая психика, ты знаешь, что хочешь. Ты даже не напугался, когда я появилась, а это не мало.

— Я в растерянности. Согласись, что просьба очень необычна, — он замолчал, — но я попробую. Не знаю, как это у меня получится, но попробую, на сколько это может холостой.

— Спасибо. А почему ты решился?

— Мы с тобой видимся всего третий раз, но я уже к тебе привык. Если бы ты была реальной женщиной, то я был бы вынужден признаться себе, что влюбился.

— Только себе?

— Но ты же была замужем, была счастлива, а так как я тебя знаю, то в том состоянии что ты сейчас, считать любовью я не могу, но ни сколько не жалею, что ты появилась. Наверное, я теперь буду иначе смотреть на свою жизнь и, особенно, на себя со стороны. Я не могу вот так отмахнуться от ребенка женщины, в которую как бы влюблен, потому как это ее частичка.

— Я поняла. Мне легче от того, что я буду знать, что не все так плохо.

— А что будет с тобой потом?

— Я не знаю.

— Ты выпросила это время, чтобы найти человека и попытаться защитить своего ребенка?

— Не выпросила, умоляла.

— Считай, что не зря. Я попытаюсь сделать все, что смогу. Мне даже самому странно, что три коротких встречи, так могут изменить жизнь. Если бы не со мной, не поверил бы.

— Такова жизнь. Она состоит из встреч и расставаний. Иногда даже одна встреча меняет людей. Что касается расставаний, то мне пора, — в ее голосе звучала неприкрытая грусть.

— Уже? — он взглянул на часы. Время приближалось к полуночи: — ты придешь завтра?

Она остановилась и повернулась к нему. По ее взгляду он все понял.

— Я бы хотела, но нет. У меня очень ограниченное время.

— А если бы не успела?

— Значит, не смогла помочь сыну, не смогла упросить, убедить.

— Ты меня не убеждала. Ты была собой, ты же только сейчас мне все рассказала, а не в первую встречу, давя на жалость.

— Мне жалость для моего ребенка не нужна. Жалость унижает. Я хотела узнать тебя поближе, и чтобы ты привык ко мне, а потом уже решить.

— Я и привык, причем быстро.

— Ты обиделся?

— Нет. Я пытаюсь быть разумным. Я же мог и отказаться, но не хочу это делать, и не жалею о своей привычке к тебе и своем решении.

— Спасибо, но мне пора. Прощай.

Елена назвала адрес детского дома, как зовут сына и его фамилию. Затем вдруг наклонилась к нему и прикоснулась своими губами к его губам. Он почувствовал ее поцелуй. Он не был холодным, он был нежным.

— Если бы я была реальной женщиной, я бы тебя полюбила. Поверь.

Ее силуэт стал тихо таять, как рассеивается туман. Через несколько секунд она исчезла.

Евгений стоял посередине тротуара, опустошенный, и с памятью прикосновения губ.

4

Ночью он почти не спал, но утро встретил на удивление бодрым. В нем появилась некая дополнительная энергия, сила, которая толкала его к действиям и сдерживать ее он не собирался. Наскоро позавтракав, отправился в детский дом. Ему повезло, несмотря на воскресенье, заведующая была на работе. Это была женщина лет пятидесяти, с добрыми и грустными глазами.

— Я бы хотел посмотреть на мальчика, — и он назвал кого.

— Зачем?

— Это сын женщины, которую я любил. Я не видел ее несколько лет, и только недавно узнал, что она погибла, — поведал Евгений, считая, что небольшая ложь в данном случае не во вред.

— Я знаю, что она погибла, но он вам зачем?

— Хочу увидеть, и может быть помочь, мне его судьба не безразлична.

— Хотите усыновить?

— Если возможно, да.

— Одиноким мужчинам это обычно не разрешается. Сами понимаете, есть опасения разного рода.

— Я понимаю.

Не уверена, что понимаете, и в том, что это получится. Вы же работаете, а ему нужен уход.

— Я попытаюсь. И у меня есть родители, бабушка.

— Пойдемте, — согласилась она.

Они прошли по коридору и остановились у дверей комнаты, за которой раздавались детские голоса. Верхняя часть двери была прозрачной. Она показала на мальчика, но могла этого и не делать, он узнал его сразу. Они постояли и пошли назад.

— И все-таки я попробую, — сказал он при прощании.

— Это ваше право, — и помолчав, добавила, — если вы ее любили, может быть это и к лучшему. Удачи вам.

Все последующее время он занимался тем, что собирал разные справки. Рассказал родителям и бабушке о своем решении, умолчав о том, что это был призрак. Они знали своего сына, и приняли его решение.

Месяца через два, он, подключив всех знакомых, дошел до верхов и получил разрешение на усыновление.

В ближайшие дни, он собирался забрать мальчика, а пока готовил для него комнату. В клуб он больше не ходил, он был занят другим — пытался создать семью из двух мужчин, приобретая игрушки меняя мебель.

В один из дней он возвращался домой и встретил Анжелу.

— Ты куда пропал? Не видно, не слышно.

— Вырос и клубные посиделки стали не интересны.

— Может быть тебе, покажется странным, но мне тоже.

Евгений посмотрел на нее. Он знал, что Анжела хорошая женщина. И внешне: стройна, мила. Ему даже рассказывали, что она из хорошей семьи и обеспечена. Его это никогда не привлекало, ему интересна была женщина, а не положение ее родителей и их социальный статус. Все, кто пытался ухаживать за ней, терпели фиаско.

— Я здесь живу рядом. Пойдем чаю выпьем, — предложил он, — а то все в клубе, а просто поговорить и не получалось, — и она согласилась.

Осматривая его квартиру, Анжела обратила внимание на детские игрушки, детскую мебель.

— А это все, откуда? — поинтересовалась она, — у тебя есть ребенок?

— Теперь уже есть, — радостно сообщил Евгений.

— Что значит теперь? Ты этого не знал?

— Не знал, но это не то, что ты подумала.

— Ты не знаешь, что я подумала. Может быть, расскажешь?

— Садись, — предложил он ей сесть на диван, а сам сел рядом. В конце концов, надо рассказать, чтобы потом не додумывали. Он рассказал ей многое, умолчав о том, что просьба не от реальной женщины, да и преподнес так, что она уже, будучи в тяжелом состоянии, попросила присмотреть за ее сыном, а он, увидев его, решил усыновить.

— Ты ее любил?

— Я бы не назвал это любовью. Между нами ничего не было.

— Для любви это не всегда главное.

— Нет, но отношения были очень хорошие.

— Очень не ординарный поступок для мужчины. Это серьезный шаг, хотя я понимаю, что ты не шалопай из клуба, но все равно не ожидала.

— И как ты к этому, и ко мне относишься?

Она смотрела ему в глаза. Он скорее прочитал по ее губам, чем услышал:

— Как и прежде. Я люблю тебя.

— Ты серьезно?

— Такими вещами не шутят. Я и в клуб ходила, чтобы встретить тебя, а сейчас мне там делать нечего. Там нет тебя.

— И что теперь?

Она пожала плечами, мол, я сказала, и мне стало легче. А ты поступай, как думаешь.

— Выходи за меня замуж, если тебе не страшно сразу получить двух мужчин в семью, — решился он на второй значимый шаг за последнее время. Он вдруг понял, что все это время воспринимал ее как хорошую знакомую, и лишь сейчас, когда она смотрела ему в глаза, почувствовал, что она та, что ему нужна. Куда смотрел раньше? А может быть, так было надо. Любил ли он ее? А что такое любовь? То, что он чувствовал сейчас, и была, возможно, любовь. Ему не нужна была просто женщина для воспитания мальчика, ему нужна была она, Анжела. Это он понял и не хотел ее терять.

— Ты же меня не любишь.

— Полюблю. Поверь. Я тебя знаю и себя тоже. И к тебе отношусь, как к никакой другой женщине среди живущих.

— Так предложение мне еще никто не делал.

— Ты хочешь подумать? Поговорить с родителями?

— Родители примут мое решение. Нет, мне не надо думать. Я согласна, но с одним условием.

— Каким? — удивленно спросил он.

— Не пугайся. Я хочу поехать забирать нашего сына вместе.

— Согласен.

Н.Новгород 2012 г.