Про Ленивую и Радивую

«ПРО ЛЕНИВУЮ И РАДИВУЮ»

Отсканировано и обработано: https://vk.com/biblioteki_proshlogo

ПРО ЛЕНИВУЮ И РАДИВУЮ

Русская сказка

У старика со старухой были две дочери. Старшая и минуты без дела не посидит. И за что ни возьмётся, всё у неё ладно выходит, всякое дело спорится.

А меньшая дочь — ленивица. Ничего делать не хочет, к тому же спесивая, неприветливая была. Что ни станет делать, всё с неохотой да кое-как.

И прозвали люди старшую сестру Радивой, а меньшую — Ленивой. Так и пошло — Радивая да Ленивая.

Как-то пошла старшая сестра по воду и уронила вёдра. Стало одно ведро относить от берега. Радивая вошла в воду и только ухватила ведро за дужку, как оступилась и угодила в глубокий омут. Открыла глаза... Что такое? На песчаном дне изба стоит. Зашла в избу и видит: на лавке сидит старик. Лицо зелёное, глаза зелёные, борода зелёная — весь зелёный.

Девушка приветливо поздоровалась со стариком, поклонилась ему в пояс.

— Чья ты? — спрашивает Зелёный старик. — Откуда?

— Из деревни, что на берегу. Пошла по воду, обронила ведро, стала доставать, оступилась и вот сюда попала. 

— Ну, садись отдохни, незваная гостья!

А девушка видит: в избе не прибрано, холодно. Взяла веник, подмела избу, прибралась, печь затопила. Потом спрашивает:

— Может, ещё чего надо сделать?

— Экая ты трудница-работница! Ступай-ка коз подои. 

Взяла девушка подойник и пошла. Сперва во хлеву прибрала. Сухой соломы козам подстелила, копыта и вымя у них тёплой водой помыла:

— Стойте, козоньки, стойте, матушки!

Молоко процедила, принесла, на стол поставила. А Зелёный старик шасть во хлев. Спрашивает коз:

— Не обидела ли вас девица?

— Век бы с такой хозяйкой жить да радоваться! Заботливая, ласковая!

Воротился старик в избу, налил чашку молока, подаёт девушке:

— Выпей! Не простое это молоко, а волшебное.

Выпила девица молоко и стала такой красавицей — ни вздумать, ни сказать, только в сказке рассказать.

— А это тебе подарок, — подал старик шкатулку, — дома откроешь!

Поблагодарила девушка Зелёного старика и только вышла из избы, как очутилась на берегу, а рядом вёдра стоят. Зачерпнула воды и пошла домой. А дома, лишь только через порог переступила, отец с матерью и меньшая сестра глядят на неё во все глаза, наглядеться не могут.

— Ай, батюшки! Да какая ты стала красавица! — всплеснула руками мать. —

Расскажи, поведай нам, что с тобой приключилось?

Рассказала красавица, как она побывала у Зелёного старика в гостях, и открыла шкатулку, что ей старик подарил. И только открыла, как все так и ахнули. В шкатулке и душегрея парчовая, соболями отороченная, и сарафан атласный, и башмаки с серебряными пряжками, и жемчуг скатный, и кошелёк с золотом.

Увидела это завистливая сестра, и глаза у неё разбежались, ногой топнула:

— Я тоже достану себе приданое у Зелёного старика!

И побежала на берег. Прибежала, бросила ведро в воду и сама вслед. Только ухватилась за ведро, как оступилась и оказалась в омуте. Зашла в избу, не поздоровалась, села на лавку и говорит Зелёному старику:

— Я за подарком пришла!

— Сперва надо тебе коз подоить, а уж потом и о подарке поговорим, — сказал Зелёный старик.

С неохотой пошла Ленивая. Во хлеву раз-другой вилами в солому ткнула, коз пинками в угол загнала. Подоила кое-как, молоко не процедила, принесла в избу, поставила подойник на стол.

А Зелёный старик пошёл во хлев и спрашивает коз:

— Как девица прибиралась? Как доила?

— Сам видишь, как прибиралась! Стоим в грязи по колено. Ногами нас пинала, а доила как попало.

Воротился хозяин в избу, а девица нетерпеливо ему:

— Давай скорее подарок! Я домой тороплюсь.

Налил старик чашку молока:

— Пей!

Выпила Ленивая и тотчас стала дурнушкой: нос вытянулся и загнулся крючком, кожа пожелтела, брови клочьями повисли. Подал старик ей шкатулку, точь-в-точь такую же, как и старшей сестре.

Схватила она шкатулку, со стариком не простилась, побежала домой.

А дома в ту пору никого не случилось: ни матери, ни отца, ни старшей сестры. Ленивица, как только порог переступила, тотчас шкатулку открыла, да так и обмерла. В шкатулке оказались угли да зола.

КАША ИЗ ТОПОРА

Русская сказка

Старый солдат шёл на побывку. Притомился в пути, есть хочется.

Дошёл до деревни, постучал в крайнюю богатую избу.

— Пустите дорожного человека!

Дверь отперла старуха.

— Заходи, служивый.

— Нет ли, хозяюшка, перекусить чего?

В доме всего вдоволь, а солдата жадная старуха поскупилась накормить, прикинулась сирота сиротой:

— Ох, добрый человек, и сама сегодня ещё ничего не ела: нечего.

— Ну, нет так нет, — солдат говорит.

Тут он приметил под лавкой топор без топорища.

— Коли нет ничего, можно и из топора кашу сварить.

— Как так из топора кашу? — всплеснула руками хозяйка.

— А вот так, дай-ка котёл.

Принесла старуха котёл, солдат топор вымыл, опустил в котёл, налил воды и поставил на огонь.

Хозяйка на солдата глядит, глаз не сводит.

Достал солдат ложку, помешал варево. Попробовал.

— Ну как? — спрашивает старуха.

— Скоро будет готова, — солдат отвечает, — жаль, что вот соли нет.

— Соль-то найдётся, посоли.

Солдат посолил, снова попробовал.

— Ежели бы сюда да горсточку крупы!

Старуха принесла из чулана мешочек крупы.

— На, заправь, как надо.

Варил, варил солдат, помешивал, потом попробовал.

Старуха глядит, оторваться не может.

— Ох и каша хороша! — хвалит солдат. — Кабы сюда да чуточку масла — было бы и вовсе объедение.

Нашлось у хозяйки и масло.

Сдобрили кашу.

— Бери ложку, хозяюшка.

Стали кашу есть да похваливать.

— Вот уж не думала, что из топора этакую добрую кашу можно сварить, — дивится старуха.

А солдат ест да посмеивается.

ХОРОШИЙ ПОРЯДОК

Украинская сказка

Жили себе муж с женой. И росла у них дочка-красавица. Родители были люди зажиточные, работящие, дочку холили, нежили. И вырастили белоручкой. Делать ничего не умеет. Только и знает наряжаться да плясать.

Отец с матерью, глядя на неё, тужат, сетуют:

— И в кого она ленивая, нерадивая уродилась? Замуж выйдет — нагорюется, и мужу с такой женой жить — беду бедовать.

А женихи тут как тут. Один, другой, третий сватаются. Отец с матерью перво-наперво женихам говорят:

— Мы свою дочь всяким добром наградим, богатое приданое дадим, только пусть она у вас не работает. Тешеная, вынеженная она у нас — делать ничего не умеет.

Так с одним, с другим поговорили. А женихи как услышат такие речи — прочь да подальше. И нет никого.

Как-то раз встретился отец белоручки на ярмарке со своим старинным приятелем из другого села. Сидят они, ведут разговор о том о сём.

— А что, — заговорил приятель, — у тебя ведь дочь невеста, а у меня меньшой сын жених. Может, породнимся?

— Отчего не породниться? Породниться можно. Только уговор такой: не заставляй мою дочку работать. К работе она не приучена и ничего делать не умеет.

Подумал женихов отец и говорит:

— Хорошо, давай по рукам! Пусть так и будет.

— А коли так, засылай сватов!

И в скором времени сыграли свадьбу. Гуляли, пировали. И вот наконец свадебный пир окончился.

Свёкор рано встал и принялся распоряжаться: сыновьям, дочерям и невесткам работу дал, и все разошлись. Каждому дело нашлось. Свекровь принялась обед варить. Сам свёкор принялся что-то на дворе мастерить. Одна молодая невестка в хате сидит, ничего не делает. Никто ей ничего не сказал, и она ни у кого ничего не спрашивала. Сидит себе и сидит. Когда пришло время обедать, собралась вся семья, сели за стол.

— Ну, рассказывайте, кто чего делал? — спрашивает свёкор.

И каждый отвечал, только старшая дочь молчит, ничего не говорит. Отец к ней:

— А ты, доню?

— Я, тату, ничего до обеда не делала, — тихонько проговорила дочь.

— А коли ничего не делала, — отец проговорил, — так чего села за стол? Ведь порядок знаешь?

Дочь молча вышла из-за стола, села на лавку возле порога и сидит.

А молодую невестку никто ни о чём не спрашивает, и она вместе со всеми пообедала.

После обеда опять все разошлись кто куда. И старшая дочь, которая до обеда не работала, тоже принялась за дело. Только одна молодая невестка по-прежнему сидела в хате и ничего не делала.

Вечером, когда сели ужинать, старик снова стал каждого спрашивать, кто что делал. Все рассказывали. Только средняя дочь сказала:

— Я, тату, от обеда до ужина ничего не делала.

Проговорила так средняя дочь и тотчас вышла из-за стола. А молодая невестка приглядывается, прислушивается. И после ужина подсела к золовке:

— Что же, сердце моё, у вас тут творится?

— Такой уж у нас порядок, сестрица... — золовка ей шепчет. — Кто ничего не делал, тому и за столом места нет.

— А чего ж меня про работу не спрашивают?

— Так ведь ты, сестрица, покуда ещё гостья, — золовка отвечает. — А вот как обживёшься, так и тебя станут спрашивать.

На другой день, когда все разошлись на работу, невестка спрашивает у свекрови:

— А мне, мамо, чего делать?

— Возьми, доню, веник, — говорит свекровь, — да подмети хату и сени.

Подмела молодая невестка и хату и сени. А тут как раз все собрались к обеду. Сели за стол. И опять свёкор спрашивает каждого, кто и что делал. Все рассказывают. Тут и молодуха заговорила:

— А я, таточку, хату да сени подметала.

— А, моя лю́бая, — свёкор ей говорит. — Я тебя и не спрашиваю. Знаю, что ты из хорошего рода. Родители твои работящие, а ты вся в них пошла. Знаю, что без дела сидеть не станешь, потому тебя и не спрашиваю.

После обеда все разошлись на работу. Молодая невестка спрашивает у свекрови:

— А мне что делать?

— Возьми, доченька, вёдра, воды наноси, потом коров загони во двор да вместе со мной подоишь.

Когда сели ужинать, свёкор говорит:

— Вот какая у нас молодушка, умница-разумница: сама работу ищет. Сегодня и по воду ходила, и коров доила.

На третий день молодая невестка и огород полола, коров доила, хату да сени подметала. И так день за днём ко всякой работе приучилась: и обед варить, и хлебы печь — всё стала по хозяйству делать. И никто не понуждал, а все только похваливали да хорошим примером учили.

Прошло недели две. Родители дочку вспоминают.

— Мне что-то недужится, — говорит мать, — а ты, старик, пошёл бы проведал дочку. Как она там, в чужом доме привыкает, обживается?

— А и правда, надо сходить, — старик отвечает.

Управился со своими делами и отправился в путь. Пришёл и видит — что такое? Дочка обед варит, по хозяйству управляется. Увидела отца, обрадовалась, поздоровалась, а сама опять поскорее за работу принялась. И так у неё всё споро да ладно выходит — отец диву даётся. Потом спрашивает:

— Как тебе, доченька, живётся?

— Хорошо, таточку.

— Гляжу, ты и обед варишь. Разве умеешь?

— Научилась, таточку. Да ведь у нас так, таточку, — прибавила дочь, — кто не работает, тот и не ест. Уж такой порядок.

— Ну, дитятко, порядок у вас хороший, — согласился отец. — А может, доченька, ты и голодом насиделась, покуда за работу не принялась?

— Нет, тату, голодом меня не морили, и никто меня не принуждал, а все помаленьку учили.

— Вот и хорошо, дитятко.

Свёкор видел, как пришёл сват, но повременил заходить в хату: пусть, дескать, с дочерью с глазу на глаз поговорит. Переждал какое-то время и зашёл в хату. А гость как увидел в окно, что хозяин идёт, схватил грязную свитку, что висела у порога, и принялся её чистить. Хозяин вошёл. Поздоровались сваты, и гость снова принялся свитку чистить. Хозяин и говорит:

— Что это вы, сватушка, делаете? Бросьте!

— Эге, сват, — гость возражает, — хорошо так говорить. А я ещё сегодня не обедал. Зачем же стану без дела сидеть?

— Так-так, сватушка, и у нас в семье тоже давно этот порядок: кто работает, тому и за столом честь и место, и, слава богу, всем хорошо.

— В том-то и дело, сватушка, у всякого хозяина свой порядок, а если порядок хороший, так зачем бы я стал нарушать его.