Про Любофф

Двести тысяч

Когда неотвратимость свадьбы стала неизбежной, оформившись в виде круглого животика, родня беременной невесты и родители заторопившегося в папаши жениха собрались на окончательный совет по поводу предстоящего бракосочетания. В просторной- квартире, где достиг половой зрелости мальчик, будущие родственники стыковали предсвадебные моменты.

Мать и отец невесты, поденщики бюджетной сферы, люди материально скованные, простые и открытые, как предвыборные обещания кандидата в депутаты, начали с главного.

— Единственным нашим сбережением до сегодняшнего дня была невинность дочери, — с места в карьер начал отец невесты. — Теперь мы — полные банкроты. Вот почему я полагаю, что все организационные мероприятия должны пройти на ваши сбережения, уважаемая сторона жениха!

— Лерочка так мечтала стать врачом-гинекологом! — подхватила разговор улыбчивая мать невесты. — Теперь все это надо отложить на несколько лет. А Володя еще слишком незрел, чтобы обеспечить семью всем необходимым. Ребеночком, да, он хорошо обеспечил, а вот всем остальным…

Я выделяю на свадьбу двести тысяч рублей! — устало развалившись в кресле, заявил отец жениха, совершив глубокую затяжку и наполнив комнату табачным выхлопом. — И дарю практически новый «опель».

— А я буду оплачивать квартиру, которую мы сняли специально для них, — вставила словечко мать Владика. — У ребят будет все необходимое. А там, глядишь, дети оперятся, начнут зарабатывать сами, постоят свой дом…

— Двести тысяч на свадьбу?! — протяжно присвистнул отец невесты и уважительно посмотрел на своего нарождающегося родственника. — Это же целое состояние!

— А у меня есть идея! — продолжила размышления мужа мать невесты. — Тетушка моя прекрасно готовит. Сестра Аня работает официанткой в кафе «Дракула». А дядя Миша водитель маршрутки. Половину затрат можно на этом сэкономить, а сто тысяч мы бы были рады получить от вас в качестве акта доброй воли.

— Во-во, акта доброй воли! — поддакнул отец невесты. — Это отличная компенсация того неконтролируемого акта, что состоялся по инициативе вашего шустрого сынка…

В коридоре хлопнула входная дверь.

— Это дети пошли прогуляться, — сказала, выглянув в прихожую, хозяйка и вернулась на свое место. — Скучно им тут с нами. У них другигие проблемы.

— В принципе я не возражаю, если технические вопросы свадьбы вы решили взять в свои руки, — слегка поморщившись от услышанных откровений, согласился хозяин дома. — Нам и легче. Зал на сорок человек — по двадцать с обеих сторон — пожалуйста, занимайтесь! А деньги, сто тысяч, я вам выделю. Я ж понимаю, вы люди со стабильными материальными проблемами.

— А вот почти новый «опель» немного жалко! — заохала мать невесты и в очередной раз сменила форму улыбки. — Мой муж Вова прекрасно водит машину, у него почти новый «запорожец», доставшийся от много лет назад парализованного дяди. Предлагаю: пусть молодежь несколько сезонов спокойно разъезжает на нашей машине, а Вова будет аккуратно содержать и очень бережно водить «опель», чтобы чуть позже в целости и сохранности отдать его детям, когда те научатся прилично водить.

— А почему мы, собственно, должны проводить свадьбу с таким размахом? — вопросил папа Вова. — Сорок человек! Да у нас, например, кроме парализованного дяди и моих родителей, живущих в доме престарелых, никого и нет по большому счету. Поэтому с нашей стороны будет шесть человек: мы, два моих брата и их жены. Меньше растрат понесем. А эти высвободившиеся тридцать тысяч мы лучше себе возьмем. Дочке, вон, шубу какую к зиме справим. Или маме ее, к при-меру.

— А пожить дети смогут в квартире нашего парализованного дяди. Он совершенно безобидный и добрый. Говорить не может, ходить не может, обслуживать себя не может. А квартира у него со всеми удобствами. Однокомнатная, тринадцать метров одной только жилой площади! Дети будут за ним ухаживать, кормить там, убирать и прекрасно ладить. А эти триста-четыреста долларов, которые мы с вами выиграем, отдавать будете мне — на лекарства и еду дяде. У нас сформируется большая родственная группа, где будут процветать взаимопонимание и помощь друг другу. Как это прекрасно!

— Ну, вы и даете, дорогие родственнички! — повысила голос мать жениха. — Может быть, нам и свадьбу тогда не проводить?! Выпить за углом после росписи, отдать все деньги вам, пригнать машину и поменять пеленки вашему парализованному дяде?!

— _Молодец, Варвара Игнатьевна, молодец! — вскочил с кресла папа Вова и припечатал к щеке остолбеневшей хозяйки свой размашистый поцелуй. — А я только думал, как вам об этом сказать! Молодец! Показывай нам свой мой «опель»!

— И денежки, двести тысяч, пожалуйста, не забудьте! — залебезила мама беременной. — Это ведь наши денежки, мы ведь на всем сэкономили. А за квартиру парализованного дяди можно платить в конце каждого месяца. Я не тороплю…

В этот момент раздался телефонный звонок.

— Что?! Где?! Уже?! — орал в трубку папа жениха, яростно глядя на своих гостей. — Раз так, делайте все, что хотите!..

Он швырнул трубку на кресло, налил всем коньяка и без каких-либо дополнительных слов метнул жидкость в ротовую полость. Остальные молча последовали его примеру.

— Так… Дети расписались без нас и уехали отмечать это событие с друзьями на природу. Жить они собираются в общежитии завода, на который вчера устроился мой оболтус. — Хозяин взял в руки рюмку, повертел в руках и вдруг неожиданно швырнул ее об пол. — Свадебного застолья не будет, «опель» отпадает, большой привет парализованному дяде! А вас, мои дорогие родственнички, мы больше не задерживаем…

Гости медленно встали с кресел. На их лицах царило разочарование, смешанное с тоской и беспомощностью.

Уже на выходе они повернулись к родителям жениха и в один голос, как будто сговорившись, выдохнули: «Дайте хоть сто рублей на такси!»