Пробуждение (ЛП)

Глава 7

Постучали. Открыв дверь, Брандт взмахом руки пригласил Дрейка в дом.

— Уже поздно, — вместо приветствия произнёс он с твердой уверенностью, что возникли какие-то проблемы. Без крайней необходимости Дрейк никогда бы им не помешал. Лишь сутки они пробыли наедине с Мэгги. А этого слишком мало, чтобы он на все сто процентов был уверен в её решении остаться.

— Знаю. — Дрейк посмотрел на Мэгги. — Мне, правда, жаль, Мэгги. Но нам нужна помощь Брандта, иначе я бы не пришёл.

— Браконьеры? — догадался Брандт.

— Мы проверили территорию, которая тебя беспокоила и, правда, не досчитались одного медведя. А так же обнаружили ещё одну ловушку. — Дрейк прошёл по блестящему полу вглубь помещения. — Брандт, я прекрасно понимаю, что всё это совсем не вовремя, но там реально нездоровая активность. Мы думаем, что именно сегодня браконьеры совершат новую вылазку. А у нас там племенная пара, потерять которую мы не можем.

Брандт покачал головой.

— Хан Воль Дан вот-вот начнется, и я не оставлю Мэгги одну через это проходить. Дрейк, ты же знаешь, этот процесс может до смерти её напугать.

— Это может произойти когда угодно, — запротестовал Дрейк, отводя взгляд от Мэгги. — Ты же прекрасно понимаешь, если мы правы, то сегодня ночью нам без тебя не обойтись. Брандт, браконьеры будут действовать. Они и так подобрались слишком близко к нашим поселениям. Если нас обнаружат, если хотя бы один человек оставил по неосторожности после себя следы… Бандиты не хуже нас считывают знаки. — Он бросил на Мэгги тревожный взгляд. — В лагере браконьеров повсюду присутствовал запах Джеймса. А его и след простыл.

— Конечно, он пойдет. — Мэгги стала нежно растирать напряженные мышцы предплечья Брандта. — Иди и покончи с этим. И за меня не волнуйся.

Неодобрительно поджав губы и угрюмо посмотрев на Мэгги, Брандт покачал головой.

— Это очень опасно.

— Ты должен идти, — протараторила Мэгги, почувствовав неуверенность Брандта. — А обо мне не беспокойся. Я взрослая женщина. И могу сама о себе позаботиться. — Без тени сомнения добавила она. Ещё задолго до того, как Брандт Толбет ворвался в её жизнь, она прекрасно справлялась сама.

— Мэгги, ты очень близка к изменению. Я это чувствую. Мне следует быть рядом с тобой, когда ты в первый раз через это пройдешь, — запротестовал Брандт, явно разрываясь между долгом и своей парой. Не спуская глаз с её невозмутимого лица, он запустил руку в тёмные волосы.

Мэгги наигранно самоуверенно улыбнулась.

— Иди. Я буду ждать тебя здесь. — Прижимаясь к крепкому телу, она обняла его за шею. — Брандт, я не боюсь. Ты занимаешься очень важным делом.

Поколебавшись мгновение, Брандт прижал любимую к себе и крепко поцеловал.

— Мэгги, ты для меня всё, — с отчаяньем прошептал он, — Запомни. Всё для меня. Для тебя всё произошло слишком быстро, и ты пока сомневаешься. Это понятно. Я же всегда знал, что ты моя вторая половинка. Тебе принадлежат моё сердце и душа. Лишь в твоей власти уничтожить меня. Надеюсь, ты этого не сделаешь.

Мэгги покрыла легкими, как пёрышко, поцелуями его заросший щетиной подбородок.

— Ты должен мне больше доверять. А теперь иди.

Она буквально светилась от его слов, и знала это. Хотя втайне боялась на фоне их взаимного притяжения влюбиться в его мрачную внешность, сердце поэта и глаза охотника. Переживала, что Брандт может её бросить после умопомрачительного секса, как поступали самцы леопардов после спаривания. А ведь он порой так их напоминал.

Брандт снова её поцеловал. Крепко. Тщательно. Собственнически. А когда он, наконец, отстранился и на неё посмотрел, глаза пылали золотом.

— Будь дома. Ни при каких обстоятельствах не выходи наружу. Ни для исследований, ни ради спасения животного, даже, если услышишь, что кто-то жалобно скулит. Мэгги, я не шучу. Браконьеры опасны. Не хочу, чтобы ты даже близко к ним подходила. И пока меня нет, дверь никому не открывай, даже если на пороге окажется один из наших.

Держась за руки, они подошли к двери.

— Брандт, со мной всё будет в порядке.

Он повернулся, чтобы последовать за Дрейком в ночь, но замешкался, тихо выругался и, не удержавшись, охватил ладонями её лицо.

— Мэгги, будь здесь. Мне не передать словами, что я испытал, когда искал тебя по всему свету и каким одиноким себя чувствовал. Боялся за тебя, такую одинокую, без защиты своего народа, о котором ты даже не знала. Прошу, не уходи.

Она попыталась встретиться с ним взглядом.

— В чём дело? Скажи.

Он покачал головой.

— У меня ощущение, предчувствие, можно и так назвать.

Приподнявшись на цыпочки, она прижалась долгим поцелуем к морщинкам между бровей.

— Тогда именно тебе стоит держать ухо востро. Пока ты гоняешься за браконьерами, я буду дома, в полной безопасности. И кому и стоит волноваться, так это мне.

— Брандт, — позвал Дрейк крайне настойчиво. И на этот раз Брандт сбежал за другом по ступенькам.

С веранды Мэгги смотрела им вслед, пока они не скрылись из виду. После этого вернулась в дом и заперла за собой входную дверь. Она выключила везде свет, прекрасно понимая, что он, как маяк может привести кого-то к дому. Зрение стало острей, так что она превосходно видела в темноте. Удивляли изменения в теле. Казалось, она с каждым часом менялась, все чувства усилились в стократ.

От их секс-марафона тело приятно ныло, и Мэгги захотелось расслабиться в горячей ванне. Несмотря на обычную духоту, одна мысль, что она будет нежиться в тёплой воде, приводила в восторг. Она зажгла ароматическую свечку и пряный аромат начал заполнять комнату. Мягкие мерцающие отблески пламени затанцевали на стенах. Вода успокаивающе, словно тысяча исцеляющих язычков, действовала на ноющую плоть. Она увидела синяк с той стороны бедра, где в сильном порыве страсти в неё впивались пальцы Брандта. Его щетина натёрла нежную кожу груди и подбородка, и теперь она слегка горела. Даже на внутренней стороне бёдер остались доказательства его пыла. И она всё ещё словно чувствовала его глубоко внутри себя. И до сих пор жаждала.

Она заснула в тёплой воде, мечтая о том, как Брандт, такой твёрдый и большой, её заполнит, растягивая и даря удовольствия. Мышцы напряглись и по телу прошли судороги. Дёрнувшись, она ударилась головой о край ванны. Мгновенно проснулась. Сонно моргая, потёрла ушибленное место. Насухо вытерлась полотенцем, отметив, какой чувствительной стала кожа. Разражённой и воспалённой. Она знала, что может понадобиться Брандту, поэтому, превозмогая боль, оделась.

Мэгги беспокойно металась по выложенному плиткой полу. Живот скрутило от боли, в голове стоял странный гул. Она попыталась массировать виски. Голова просто раскалывалась, словно по ней били отбойным молотком. Такое чувство, что она вот-вот взорвётся, а сам череп будто увеличился вдвое. Так вот из-за чего Брандт волновался! Неужели началось? Проверяя, стали ли зубы острее, она провела по ним языком.

Слегка пошатываясь от ужасной боли, Мэгги прошла в спальню. Не покидала уверенность: если лечь в кровать, то всё пройдет. Но попытка спокойно полежать с треском провалилась. Даже мягкий матрац вызывал сильный дискомфорт. Присев, она почувствовала как мышцы на животе и руках странно подрагивают. А потом увидела, как под кожей что-то шевельнулось.

Кажется, она закричала. С ужасом Мэгги наблюдала, как мышцы деформировались, перекатывались и завязывались в узел. Под кожей словно лазили паразиты. Пульс участился, во рту пересохло. Неожиданно одежда стала слишком тесной. Ткань причиняла боль. В смятении она сорвала с себя джинсы и отбросила в сторону.

Живот охватило пламя, ноги стали ватными. И она упала на пол.

— Брандт!

Мэгги попыталась позвать того, кто посреди этого безумия являлся её единственной надеждой. Но из отекшего деформированного горла вырвалось только что-то похожее на кашель и хрип. Голосовые связки отказались работать.

Приближался Хан Воль Дан, а она одна и напугана. Тело скрутило в тугой узел. Выброс адреналина напомнил извержение вулкана. Раздражённая кожа стала сверхчувствительна. Малейшее прикосновение причиняло боль. Страх затуманивал разум, и Мэгги, пока не поздно, изо всех сил пыталась с ним совладать. Необходимо избавиться от одежды, прежде чем руки не превратились в лапы. Слезы безудержно текли по щекам, когда она снимала блузку и нижнее белье. Страшно смотреть за изменениями тела. Думая, что процесс пройдет быстро, Мэгги никак не ожидала, что её охватит такая агония.

Она поползла к балконной двери. В доме стояла такая духота, что нечем было дышать. Потянувшись к ручке, Мэгги не удержалась и посмотрела на руку. Кисть оказалась изогнутой и узловатой, суставы пальцев удлинись.

Ей удалось открыть дверь и выползти на балкон.

Позвоночник, казалось, согнулся в дугу и хрустнул. И в этот момент сквозь кожу пробился густой рыжеватый с множеством розеток мех и волнами распространился по телу. На долю секунды она застряла в форме между человеком и зверем. Её мучил вопрос, как тайна такого видоизменения до сих пор не раскрыта. Но потом процесс превращения из человека в животное поглотил её полностью.

Трещали кости, мышцы рвались, сухожилия с треском лопались. Звуки шокировали, но Мэгги уже захватила необузданная сущность. Чувства обострились. На неё нахлынула ночь, мир, о существовании которого она и не подозревала.

Воцарилась тишина, даже ветер затаил дыхание. А потом хлынул дождь. Капли падали на распластавшуюся на балконе и с трудом дышавшую большую кошку. Она приподняла морду и огляделась вокруг. Не поворачиваясь, Мэгги могла засечь движение среди деревьев в поле зрения почти на двести восемьдесят градусов. От глубокого потрясения разум почти оцепенел, когда она попыталась осмыслить случившееся. Но, по крайней мере, могла мыслить, хотя и оказалась заключенной в совершенно чуждое ей тело. Что-то дикое и свирепое глубоко внутри стремилось слиться с ней воедино.

Леопард поднялся. Легко. Изящно. Никаких неловких движений. Грациозный и умный, полностью отдававший отчет в своих действиях. Единственное, чего хотела Мэгги, — это покинуть дождевой лес. Вернуться к цивилизации, где ничего подобного с ней не могло бы произойти. Это совсем не весело и не интересно, а ужасно страшно. Если бы не чрезвычайно острые кошачьи чувства, Мэгги Одесса в джунглях бы заблудилась. Леопард спрыгнул с балкона и стал быстро пробираться сквозь сеть ветвей деревьев. Усы, как уникальный радар, помогали найти дорогу.

Мэгги понятия не имела, как стать снова собой. Тело леопарда ей не принадлежало. Самое неприятное, убегая из безопасного дома к границе дождевого леса, самка в сексуальной агонии повсюду оставляла привлекающие самца сигналы. Терлась о деревья, царапала их и метила. Мэгги пришла в ужас, когда неожиданно до неё дошло, что она с кошкой в равной степени жаждет спаривания.

Она побежала со всех ног, желая побыстрей избавиться от влияния диких, знойных, душистых джунглей и своей чрезмерной похоти. Бежала долго, легко перепрыгивая поваленные стволы, поднимаясь по крутой насыпи. Даже речка ни на минуту не сбавила заданного темпа, переплыв которую, она выпрыгнула на берег и изящно отряхнулась. А побежав снова, Мэгги наконец-то приноровилась к чуждому ей телу.

Сердце замерло в груди, когда в лесу послышались приглушённые голоса и крики. Хотя шум доносился с очень большого расстояния, она сразу поняла, в чём причина. Брандт мог попасть в беду. Она помчалась сломя голову, ведь где-то там Толбета подстерегала опасность. Мысль отрезвила. Но что можно сделать, находясь как в ловушке, заточённой в тело животного? Хотелось разрыдаться от страха и безысходности. И всё же Мэгги, подавив приступ паники, попыталась мыслить логически.

Она упорно продолжала видеть себя либо животным, либо человеком. Это не так. Существо, с такой лёгкостью мчавшееся через лес, являлось неотъемлемой её частью. Она и сейчас оставалась Мэгги Одессой, но в другом совершенно незнакомом обличье, в котором, казалось, стала чувствовать себя уютнее.

Как только она поняла, что осталась всё той же Мэгги, только в другом облике, на душе стало гораздо спокойнее. С этими мыслями перешла на шаг и перевела дыхание, озираясь по сторонам. Зрение стало острее. Её зрение. Она всегда им обладала, просто никогда этим не пользовалась. Вдохнув, втянула ароматы джунглей. Не леопард и не человек. Другая, но всё равно Мэгги.

Мягкие подушечки на лапах позволяли бесшумно передвигаться. В этом теле чувствовалась огромная сила. Ей хотелось проверить собственные возможности и, не удержавшись, Мэгги без труда запрыгнула на толстую ветку, метра на два возвышавшуюся над головой. Оказалось проще простого с легким прыжком приземлиться в задуманном месте. Такое чувство, словно она всю жизнь этим занималась.

Припав к ветви, Мэгги подумала о Брандте. Он оказался совершенно прав. В ней уживались не две сущности. Нет, она оставалась всё той же Мэгги Одесса, которая могла принимать более одной формы. На неё нахлынуло ощущение небывалой силы. Вот так подарок. Биологические родители оставили ей бесценное наследие. Вспомнив разговор с Толбетем, она поняла важность дисциплины. Как эмоции, так и сексуальное напряжение можно контролировать в форме леопарда. Обличье зверя не имело никакого значения. Не нужно уподобляться животному. Она просто не сумела держать в узде поднявшуюся в ней столь необузданную дикую сущность.

Сильные эмоции, но такие знакомые. Конечно же, она хотела быть с Брандтом, соблазнять его, искушать и совращать, но на своих условиях. Леопард чувствовал то же самое, но это усугублялось его примитивной природой, которая тоже являлась неотъемлемой её частью. Мэгги расслабилась. Напряжение постепенно сошло на нет. Ей просто надо было сосредоточиться и всё обдумать, а не как испуганный ребёнок давать дёру. И призвать свою дисциплину и сдержанность обуздать дикие страсти. Сила принадлежала ей, и она могла управлять ею по своему усмотрению.

Брандт боялся, что она не справиться с изменением и хотел остаться с ней, а не идти выслеживать браконьеров. Её ребячество доказало его правоту. Необходимо вернуться домой и спокойно ждать его возвращения. Толбет поможет ей принять человеческий облик. Если же он в скором времени не вернется, то она воспользуется навыками леопарда и выследит Брандта. И всем, чем сможет, поможет.

Мэгги вспомнила рассказ возлюбленного. Как он искал её по всему свету. Потому что всегда знал, что она его пара, и они принадлежат друг другу. До настоящего времени она даже не подозревала о своём наследии, поэтому и не была так в этом уверена. Хотя и знала Брандта всего ничего, но в глубине души чувствовала его правоту. Он умолял её не покидать дом. Мэгги не хотела оставлять любимого. И не оставит. Выбор сделан — и это Брандт Толбет.

Спрыгнув с дерева, леопард мягко приземлился на землю. В глубине тропического леса Мэгги впервые почувствовала себя такой живой. И не собиралась позволить страху ослабить эту живительную энергию и отобрать у неё Брандта. Дело всей её жизни связано с тем, что находилось именно здесь, в первозданной экзотической местности.

Это её не пугало. Наоборот, она получала истинное удовольствие. Полог, цветы, обилие фауны ни в коей мере не вызывало клаустрофобии, как это часто происходило с другими людьми в аналогичной обстановке. Жара её не беспокоила. Она любила как сам дождевой лес, так и всё в нём. И конечно Брандта. Любила в нём поэта, неожиданное проявление его нежной стороны души. Он — причина всех причин, почему она хотела здесь остаться и принять то, кем являлась. Свою природу. Мэгги собиралась изучать историю своего вида и сделать всё, чтобы вписаться в новый для неё мир.

Мэгги направилась к дому. Леопард знал дорогу, бесшумно бежал, вдыхая запах приносимый ветром и используя острое ночное зрение. Она уже приближалась к знакомой территории, когда ночь расколол громкий выстрел. За ним последовал ружейный залп. Закричали животные, целая какофония звуков. В густой растительности над головой началось беспорядочное метание, взмахи крыльев, обезьяны, крича, перепрыгивали с ветки на ветку. Во мраке леса прозвучало предупреждение — громко и настойчиво.

Мэгги вздрогнула, резко отпрыгнула в сторону, скрываясь в густой растительности, оскалила клыки. Сердце от страха колотилось. Тут же последовал ответ от её народа, что-то наподобие барабанной дроби. Старо, как мир, но работает. Похоже на Азбуку Морзе, которую ей так и не довелось выучить, хотя и следовало бы. Она не могла понять переданное её соплеменниками сообщение, но уже знала, в чём дело.

Первое, что пришло в голову — Брандт. Во рту почувствовалась горечь страха. Только найдя, Мэгги не хотела его потерять. Почему не придала значения его словам? Почему не сказала о своем желании с ним остаться? Леопард выскочил из листвы и большими прыжками помчался к дому. Оттуда можно взять след Дрейка и Брандта и выйти на место, где браконьеры установили ловушки.

К её удивлению леопард пошатнулся, а передние ноги стали ватными. Кубарем перелетев ветку, она пробороздила землю. Растянувшись на грунте, Мэгги услышала ужасный скрип и треск, которые сопровождали изменение.

— Не сейчас, — простонала она. Вместо слов из горла леопарда вырвался хрюкающий кашель.

Боль почти отсутствовала. Возможно, её никогда и не было. Просто, из-за страха она была надуманной. Тело зачесалось, в один момент кожа покрытая мехом стала гладкой и обнаженной. В конце концов, Мэгги поняла, что сидит на земле в чём мать родила. Она быстро вскочила, испугавшись, что насекомые заберутся под кожу.

С лёгким вздохом она побежала трусцой к дому. Теперь Мэгги знала дорогу. Она обладала теми же способностями, что и леопард. Ей нужно только их признать, принять и научиться использовать. Не так уж приятно бежать босыми ногами по лесной подстилке, да и полные груди при беге тряслись, и ей пришлось обхватить их руками. Когда она была леопардом, тело с легкостью перемещалось по джунглям, а вот человеку было ой как не сладко. Острые края листьев и кора деревьев ранили нежную кожу. Но она почти этого не замечала, когда побежала со всех ног, желая быстрее добраться до дома, чтобы оттуда сразу же пойти по следу Брандта.

От шума она остановилась, как вкопанная. Болезненный вопль животного. Мэгги не раз такое слышала, но теперь к этому примешивался запах крови. Инстинктивно она повернулась на раздирающий душу звук. Нужно пойти и помочь раненому существу.

Медведь с чёрным, как смоль мехом оказался меньше, чем она ожидала. На груди красовался белый полумесяц. Изо рта высунулся длинный язык. Отчетливо видны длинные и заостренные когти, которыми бируанг мог вскрыть кору деревьев и добраться до насекомых и мёда. Медведь скулил от страха и боли. Он качнулся головой в её сторону, когда она появилась между деревьями, попытался перевернуться, но вместо этого сильно покачнулся. Земля потемнела от густой крови, вытекающей из левого бока зверя.

Предусмотрительно держась на расстоянии, Мэгги протянула руку, шагнув к раненому зверю.

— Малыш, спокойно, я тебе помогу.

Чтобы усыпить медведя и осмотреть рану, ей нужен рюкзак с медикаментами. Но останется ли зверь жив, пока она будет бегать до дома и обратно? Вид бируанга в таком бедственном положении вызывал гнев. Это редкий вид даже в девственном лесу.

Примерно в четырех с половиной метрах над головой, она увидела гнездо, сплетенное из согнутых и сломанных ветвей дерева. Возможно, оно служило местом отдыха животного. Из гнезда открывался хороший вид на лесную подстилку. Бируанг лежал и, тяжело дыша, наблюдал за ней печальными глазами. При этом она могла видеть голые стопы и серповидные когти.

Медведь вдруг встал на дыбы и попытался атаковать, но из-за страшной раны в боку не смог до неё добраться. Беспомощно упав на спину, он, предостерегающе, оскалился.

— Я собираюсь тебе помочь, — пообещала она. — Просто дай мне пару минут, чтобы сбегать за вещами.

Как далеко до дома? Расстояние не малое, она уверена.

Мэгги отвернулась от несчастного существа. Сейчас главное — как можно быстрее принести сюда медикаменты. Медведь сделал вторую жалкую попытку подняться. На этот раз, скуля, он явно просил о помощи. Сердце разрывалось от жалобного плача. Бесспорно, зверь чего-то испугался, стараясь перетащить себя в укрытие. Когда она повернулась к страдающему животному, то уловила запах крупного кота. Поблизости находился леопард, самец, преследующий добычу.

Как и обеспокоенный бируанг, Мэгги, принюхиваясь, подняла голову по направлению к ветру. И сразу поняла, что леопард больше чем просто зверь, он — соплеменник Брандта. И знал, что Толбет уже заявил на неё свои права. Джеймс. Её встревожила перспектива такой встречи. Каким-то невероятным образом его запах вызывал сильное отвращение.

Пришёл ли он на помощь? Мэгги заколебалась, понимая, что совершенно голая и поэтому крайне уязвимая. Она не боялась диких зверей, темноты, даже раненого бируанга. Но чётко понимала, что независимо от формы, Джеймс до чертиков её пугал.

Развернувшись, она собралась дать деру. Совсем не обязательно Джеймсу её видеть, если он решил помочь бируангу. Добравшись домой и одевшись, можно вернуться с медикаментами. Не успела Мэгги сделать и два шага, как крупная кошка выскочила из густой листвы.