Пробуждение Зодиака

Джулиус

Джулиус Лун не раз попадал в неожиданные и потенциально опасные ситуации. Он был в некотором роде экспертом, когда дело касалось разного рода неприятностей, из которых приходилось выкручиваться. На протяжении десятилетий Джулиус охранял наследие семьи Лун, одной из самых влиятельных фамилий Манхэттена, и с каждым годом его навыки импровизации и выживания становились только лучше. Джулиус был из тех, кто всегда находил выход даже из самых безнадежных ситуаций.

То был будний день. Солнце едва скрылось за горизонтом. Джулиус прогулял первый вечерний урок, чтобы прийти на Бруклинский мост. Возможно, тот, кого он ждал, не придет, но хуже этого только то, что если придет и попытается его убить.

Джулиус никому не рассказал о своих планах на вечер. Он не обмолвился ни единым словом своему учителю боевых искусств, мастеру Хоу, который наверняка уже был обеспокоен отсутствием Джулиуса на уроке. Своей банде, верным Когтям, Джулиус тоже ничего не сказал. Никто из восьми его подчиненных, держащих под контролем улицы Китайского квартала, ни о чем не догадывался. Его младшая сестра, Эванджелина, тоже ничего не знала. Да, он оставил ей записку, в которой ничего толком не объяснил, хотя понимал, что рискует больше никогда не вернуться домой. Он понимал, насколько безответственным и опрометчивым было его решение прийти сюда, и это было совершенно не похоже на него, хладнокровного и расчетливого канцлера, возглавляющего Верховный совет академии «Пяти стихий».

Уже несколько дней Джулиус не спал и не пил кровь. На самом деле вампирам не нужно спать, поскольку они не чувствуют усталости, но перед тем, как прийти на место встречи, ему все же стоило выпить последний пакет донорской крови.

Что ж, теперь было слишком поздно о чем-либо сожалеть. Так или иначе, Джулиус исполнит долг перед своим народом и перед наследниками воинов зодиака.

– Гоу, Цзи, Ян, Шэ, Лун, – произнес Джулиус в темноту, следуя данным ему ранее инструкциям.

Собака. Петух. Овца. Змея. Дракон.

Долгое время ответом ему была тишина. Затем тишину нарушили голоса. Мимо Джулиуса прошла парочка: мужчина и женщина. Судя по их грязной поношенной одежде, они были бездомными. Бродяги с любопытством оглянулись на Джулиуса.

– На что уставились? – буркнул Джулиус, и парочка поспешила уйти.

Джулиус с раздражением уставился на заброшенное здание перед собой. Когда-то здесь располагался Фултонский рыбный рынок, но теперь старое здание пустовало, ветшало и гнило. Именно здесь Джулиусу была назначена встреча, только вот уже было начало девятого, а на рандеву никто не явился. Больше всего Джулиус ненавидел тратить время впустую.

Джулиус пришел сегодня сюда из-за пропитанной магией записки, что появилась на его столе накануне. Он решил, что это был знак, которого он ждал уже очень давно. Наконец-то пять пропавших бронзовых статуй – собака, петух, овца, змея и дракон – были найдены.

Автор записки, несомненно, владел сильной магией. Возможно, ее отправил шаман. Но все же, скорее всего, послание было от фейри. Это объясняло, почему бумага была покрыта мерцающей волшебной пылью. С другой стороны, возможно, записку специально посыпали пыльцой фейри, чтобы сбить Джулиуса с толку.

Впрочем, неважно. В скором времени Джулиус получит ответы на все вопросы.

Завтра ровно в восемь вечера приходи один к бывшему рыбному рынку, что недалеко от Бруклинского моста на Саут-стрит, на пересечении Бикман и Фултон-стрит. У меня есть информация о пяти пропавших бронзовых головах. Как придешь, назови их имена, и я расскажу тебе то, что ты хочешь знать. Не бесплатно, конечно.

Записка вспыхнула и превратилась в пепел, едва Джулиус ее дочитал, но, к счастью, благодаря феноменальной памяти он успел запомнить все слово в слово. Да, он серьезно рисковал, придя сюда, но Джулиус был готов пойти на риск. Десятки лет фейри не контактировали с наследниками воинов зодиака. Он должен был первым узнать, по какой причине все вдруг изменилось. Почему именно сейчас? И почему именно фейри решили поделиться с ним информацией о пропавших источниках силы?

После того как Джулиус получил записку, он заметался по поместью, стараясь закончить как можно больше дел. Он изо всех сил старался вести себя так, как будто ничего не произошло, особенно в присутствии Эванджелины.

Младшая сестра Джулиуса не должна была знать, какой опасности он себя подвергает. По крайней мере, пусть еще какое-то время остается в блаженном неведении. Джулиус делал все, чтобы оградить сестру от опасности, прекрасно зная, что она его действия не одобрит. Именно поэтому, вопреки дурному предчувствию и здравому смыслу, Джулиус сегодня был здесь.

– Надо же, какой ты послушный, наследник.

Принесенный ветром вкрадчивый голос показался Джулиусу знакомым. Он мог бы поклясться, что слышал его раньше, но не мог вспомнить, при каких обстоятельствах. Может, то был фейри, с которыми он сражался во время Опиумных войн? У Джулиуса была феноменальная память, но и она его подводила, когда дело касалось деталей сражений, в которых он участвовал более сотни лет назад. Примерно тогда же началось противостояние шаманов и фейри. Они воевали за влияние в Китайском квартале, и все закончилось в 1930-х годах ничьей и хрупким перемирием. Впоследствии оба народа держались особняком: шаманы ушли жить под землю, а фейри обосновались к северу от пятьдесят девятой улицы. Будучи бессмертными, превознося свою магию и наследие, шаманы и фейри в равной степени ненавидели сверхъестественные сущности, которые некогда были людьми, в частности они ненавидели наследников воинов зодиака. После окончания войны за влияние шаманы и фейри решили, что в их общих интересах будет никогда не водить дружбы с наследниками. Оба народа договорились делать все возможное, чтобы не позволить воинам стать сильнее. Это была единственная причина для заключения перемирия, которое было настолько непрочным, что даже небольшого недоразумения хватило бы, чтобы его нарушить.

«Сегодняшняя встреча, – подумал Джулиус, – может качнуть чашу весов».

Джулиус сжал кулаки и резко обернулся. Кем бы ни было это существо, оно явно обладало древней магией. Джулиус чувствовал силу в воздухе, который практически звенел от напряжения. Он ощутил магию всем телом, а также он понял, что только что прошел точку невозврата. Сегодняшний летний вечер, ничем не отличающийся от других, возможно, будет последним в его жизни. По сути, он только что повернулся лицом к собственной смерти. Эта мысль его ничуть не испугала. Наоборот, она придала Джулиусу решительности.

На протяжении десятилетий двенадцать могущественных фамилий – нет, весь Китай и китайская диаспора Нью-Йорка – ждали ответов, справедливости или знака к дальнейшим действиям после разрушения Старого Летнего дворца. И вот сейчас Джулиус чувствовал, что он наконец оказался на пороге грандиозных перемен.

Только вот он сомневался в том, что выживет, чтобы донести благую весть своему народу. Впервые в жизни Джулиус не был уверен в завтрашнем дне настолько сильно.

Посланник появился будто из воздуха. Он был одет в изумрудную мантию, из рукавов которой лился золотистый свет. Длинные белокурые волосы обрамляли сияющее лицо. Его кожа была белее снега, а его глаза – чернее ночи.

Джулиус заставил себя отвести взгляд от фейри, чтобы не ослепнуть от его красоты или не сойти с ума. Он много знал о коварстве фейри. Чары делали их еще красивее, чем они были на самом деле. И тем не менее, несмотря на многолетний опыт и обширные знания, Джулиус по-прежнему чувствовал себя уязвимым перед неземной красотой этих существ. Возможно, бессмертные народы были правы. Возможно, тот, кто некогда был смертным, никогда не сможет избавиться от смертных слабостей.

– Это ты отправил мне записку? – спросил Джулиус.

В горле пересохло, отчего его голос прозвучал хрипло. Он прочистил горло и расправил плечи, вытягиваясь в полный рост. Рядом с фейри он чувствовал себя низким и нескладным. Однако Джулиусу нужно было хотя бы сделать вид, что он держит себя в руках, а ситуацию – под контролем. За сотню лет он в совершенстве овладел этими навыками.

– Ты написал, что у тебя есть информация о пропавших реликвиях.

– Да, так и есть. Я знаю, где они.

Фейри ответил на китайском с такой легкостью, словно это был его родной язык. Однако Джулиус знал правду: фейри обладали феноменальным умом и памятью. Им было достаточно подслушать разговор на иностранном языке всего лишь раз, чтобы включить все произнесенные фразы в свой лингвистический репертуар. Голос у фейри был мягким и мелодичным, поэтому Джулиусу следовало быть особенно осторожным, иначе он рисковал оказаться зачарованным.

– Ты знаешь, где они все? Все пять? И они что, на вашей территории?

Недоверие Джулиуса взяло верх над магией фейри. Он не ожидал, что все пять пропавших источников силы окажутся в одном месте; он думал, что, когда придет сюда сегодня вечером, ему максимум удастся узнать что-нибудь об одной или двух бронзовых фигурах.

Фейри кивнул.

– Попрошу не оскорблять мой народ и не называть нас ворами, – продолжил он, словно прочитав мысли Джулиуса; его слова прозвучали резко и язвительно. – Мы всего лишь перехватили ваши артефакты у истинных преступников – британских солдат.

«И до сих пор их не вернули», – злобно подумал Джулиус, но воздержался от язвительных комментариев. Он старался держать себя в руках. Первому приему успешного ведения переговоров, которому его научил отец, было умение сохранять спокойствие. Эмоции, которые ты показываешь противнику, дают ему преимущество.

– Что ж, я не удивлен, что наше наследие оказалось у фейри, – сказал Джулиус. Несмотря на все прилагаемые усилия, в его голосе прозвучала нотка сарказма. – Вы же просто обожаете, кхм, шутки шутить.

Фейри прикрыл рот тонкими пальцами и рассмеялся. Его мелодичный смех был для ушей Джулиуса одновременно и усладой и пыткой.

– Ну и почему ты решил сообщить мне об этом именно сейчас? – спросил Джулиус, подозрительно прищурившись. – С чего вдруг фейри помогать мне?

– Не все фейри мыслят одинаково. Мы не единый организм. Некоторые из нас считают, что мародерство и воровство – недостойное поведение.

– Ну да, ну да, – пробормотал Джулиус. Фейри никогда не было дела до других, однако они ни за что не упустили бы возможность насолить шаманам. – Ну и где мне искать наши реликвии?

Фейри усмехнулся:

– Ты не найдешь их. Или, скорее, стоит сказать, что не тебе суждено вернуть их своему народу.

– И что все это значит? – резко спросил Джулиус.

– Однажды наш великий провидец озвучил пророчество Верховному совету наследников воинов зодиака. Пророчество гласило, что за один день и одну ночь «Круг двенадцати» будет разорван. – Фейри понизил голос и закрыл глаза, повторяя слова, которые Джулиус слышал давным-давно. – Ключ к возрождению славы былой – росток летнего солнцестояния, никто иной; но коли алчность посеет раздор, гармонию сменят война и позор.

– Знаю, знаю. В то время я уже был канцлером Верховного совета, поэтому лично слышал это пророчество.

Все наследники воинов зодиака знали о пророчестве, поэтому Джулиус не понимал, зачем фейри повторяет ему общеизвестные факты.

Он попытался сдержать раздражение, но это оказалось крайне трудно. Прошло уже более сотни лет с тех пор, как «Круг двенадцати» был варварски разрушен, и теперь наконец появился шанс вернуть народу Джулиуса былое могущество, принадлежащее ему по праву. Только вот фейри вместо реальной помощи говорил загадками.

Фейри открыл глаза, и они оказались были не черными, а белыми, светящимися в темноте. Не обращая внимания на раздражение Джулиуса, он продолжил:

– Затем провидец сказал, что придет снова, в свое время, когда полнолуние совпадет с праздником летнего равноденствия, и заберет душу достойного наследника в обмен на то, чтобы пророчество сбылось.

В этот момент Джулиус вспомнил о том, что произошло много лет назад, и по его спине пробежал холодок.

В глазах фейри вспыхнул голод, который Джулиусу не понравился. Полнолуние…

Он посмотрел на небо, и его душа ушла в пятки. Луна сияла высоко в небе огромным, почти идеально ровным диском.

Медленно, очень медленно Джулиус начал пятиться. Его инстинкты требовали, чтобы он бежал со всех ног, чтобы расстояние между ним и фейри стало как можно больше.

Много воды утекло с тех пор. Тогда он был слишком наивен и еще только привыкал к роли канцлера, да и течение времени приглушило воспоминания о внешности провидца. Так вот почему голос показался Джулиусу знакомым. Чем больше он смотрел на фейри, тем больше кусочков головоломки вставало на свои места.

– Ты…

– Неужели ты действительно забыл меня, Лун Инь Эн? – спросил фейри, и его губы растянулись в улыбке, которая не коснулась его глаз.

– Теперь меня зовут Джулиус. – Канцлер перешел на английский. Ему нужно было сделать акцент на том, что большую часть своей жизни он провел в Штатах. Да, по крови он был китайцем, но именно Америка была его домом.

– Джулиус? Американское имя. – Фейри так же легко переключился с китайского на английский.

Джулиус говорил спокойно и доброжелательно, продолжая отступать.

– Так и есть. Инь Эн – мое имя в прошлом. Так меня уже давно никто не называет.

– Потеря идентичности и бегство от старых привычек в унылой попытке ассимиляции. Крайне по-американски, должен заметить.

В любых других обстоятельствах Джулиус, возможно, принял бы эти слова за оскорбление, но сейчас ему было не до этого. Ему просто нужно было потянуть время, чтобы спланировать побег. Он инстинктивно сжал и разжал пальцы левой руки. Магия не ответила на зов, поскольку была давно утрачена. Если бы только Джулиус все еще владел своей силой, то тогда бы он без труда поставил этого проклятого фейри на колени, парализовав его одним движением руки, как то было в дни его былой славы. Но Джулиус уж давно смирился с новой безвестной жизнью, смирился со своим бессмертием, поэтому не собирался умирать, а уж тем более без боя.

Фейри стоял на том же на месте, пока Джулиус медленно отходил, и это пугало еще больше. Провидец его не преследовал, потому что фейри был абсолютно уверен в том, что у Джулиуса нет шанса сбежать.

– Должен признать, я немного разочарован в тебе, Джулиус, но это неважно. Время пришло. Полнолуние и летнее солнцестояние сольются в танце уже через два дня. Теперь отдай мне то, что и так принадлежит мне.

– Ты ничего от меня не получишь, – заявил Джулиус со всей властностью, на которую был способен.

Джулиус был лидером наследников воинов зодиака на протяжении десятилетий. Именно он снова собрал их всех вместе после разграбления Старого Летнего дворца, возродил их численность и моральный дух. Джулиус привык подчинять себе других, и фейри-провидец не станет исключением.

– Как ты смеешь претендовать на мою душу? Ты, должно быть, шутишь, – заявил Джулиус.

Глаза фейри вспыхнули ярко-красным светом, и воздух вокруг него заискрился магией.

– Истинный лидер добровольно пожертвует собой ради блага своего народа, Джулиус.

– Если он дурак, то да.

Провидец просто моргнул, не выказывая ни малейшего смущения. Возможно, он не впервые столкнулся с сопротивлением со стороны тех, кому предсказывал будущее.

– Когда твои соплеменники попросили меня о пророчестве, я назвал свою цену, и ты на нее согласился, как и они, не так ли?

– Я не думал, что ты придешь именно за моей душой, – процедил Джулиус. – Ты можешь забрать душу любого другого наследника, но не мою. Мой народ не может остаться без лидера. Они без меня не выживут.

– Но душа любого другого наследника будет менее ценной. Разве это достойная жертва, по-твоему? – надменно и презрительно возразил фейри.

– Не надо разговаривать со мной в таком тоне, провидец. Я не собираюсь торговаться с тобой за свою душу.

– Поверь мне, торга не будет, – холодно ответил фейри. – Я изрек пророчество и теперь пришел получить за него плату. Ты не в силах изменить судьбу, так что не трать мое время, Джулиус Лун.

Фейри молниеносно выбросил руку вперед, целясь в грудь Джулиуса, где уже давно не билось его сердце. Движения вампиров были невероятно быстрыми, и Джулиус успел уклониться от атаки. Над его головой пролетело остро заточенное оружие.

– Осиновый кол? – презрительно усмехнулся Джулиус, сделав сальто и приземлившись на сук ближайшего дерева. – Надо же, ты подготовился.

Фейри облизал губы, глядя на Джулиуса снизу вверх:

– Не оттягивай неизбежное, наследник. Ты будешь лишь дольше мучиться.

– Это мы еще посмотрим, – с этими словами Джулиус спрыгнул вниз и схватил деревянный кол.

Некоторое время вампир и фейри боролись за оружие, и Джулиус довольно быстро понял, что недооценил физическую силу провидца. У фейри была стальная хватка.

– Отдай, – прорычал Джулиус.

Они стояли настолько близко друг к другу, что их носы почти соприкасались. Они были одного роста, но фейри все равно смотрел на Джулиуса как будто бы свысока.

– То, что ты сейчас делаешь, дорого обойдется твоему народу. Не будь глупцом.

Мышцы Джулиуса ныли от напряжения. Даже его сверхчеловеческая сила медленно иссякала под натиском истинного бессмертного.

– Ты слабеешь, – прошептал фейри.

– Тебе кажется.

– Не лги мне, наследник. Мне жаль – правда, жаль, – но другого пути нет. Великое пророчество требует великой платы. Обменять пять бесценных артефактов на одну душу – хорошая сделка, разве нет?

Холодный пот выступил на лбу Джулиуса и потек вниз по носу. Несмотря на то что шансы на выживание были явно не в его пользу, вампир сохранял спокойствие. За десятки лет, раз за разом попадая в смертельно опасные ситуации, он уяснил для себя следующее: выход есть всегда, а изворотливость и смекалка помогут его найти.

– Да зачем провидцу душа? – выдохнул Джулиус. Сейчас ему было жизненно необходимо, чтобы фейри говорил как можно дольше.

– Душа, даже смертного, гораздо ценнее, чем ты можешь себе представить. А душа лидера наследников воинов зодиака… Ты даже не представляешь, сколько силы из нее можно извлечь. – Провидец мечтательно закрыл глаза и поежился от предвкушения. – Пока твоя душа в твоем теле, она пропадает зря.

Стиснув зубы, Джулиус посмотрел в лицо фейри. Сейчас он увидел провидца по-настоящему, во всей его великой и пугающей красоте. Он сам не понимал, чего он хочет больше: упасть к ногам своего врага и целовать землю, по которой тот ходит, или же бежать с криками прочь.

– Ты…

Джулиус отпустил деревянный кол, почти не задумываясь о том, что он делает.

И тут наконец до него дошло: он не вернется домой. А Эванджелина? Он оставит свою mei mei [1] совсем одну, так же как когда-то их оставили родители. Он знал, что такой исход возможен, но, столкнувшись с неизбежной реальностью, Джулиус ощутил пронизывающий страх и чувство вины.

Готов ли он уйти и бросить Эванджелину? Готов ли он к тому, что для него все закончится?

– Сопротивление бессмысленно. Оно лишь продлевает твои страдания. – В голосе провидца прозвучала нотка печали, когда он нацелил осиновый кол в грудь Джулиуса. Возможно, ему действительно было жаль.

И вот перед лицом смерти Джулиус думал только о сестре. Она расстроится, когда он завтра не принесет ей пакет свежей крови, как обычно делал перед занятиями.

– Эванджелина… – с трудом выдавил вампир. – Росток летнего солнцестояния…

– Прощай, достойнейший из наследников.

Фейри вонзил острие осинового кола в грудь Джулиуса, и из нее вырвался огонь, окружив их. Глаза провидца округлились от удивления. Но он не успел ничего сказать, потому что дым уже заполнил его легкие и легкие Джулиуса.

Вдали зазвучали сирены. Мрачная мелодия заполонила улицы и так шумного города. Вой сирен был настолько привычным делом, что жители Манхэттена едва ли обратили на него внимание, ведь каждый из них спешил по своим делам.

К тому времени, как пожарные машины наконец достигли подножия Бруклинского моста, все уже кончилось. Джулиус Лун, любимый сын покойных Му Чэнь и Цзя Ци Лун, канцлер Верховного совета наследников воинов зодиака, последний оставшийся мужчина дома Дракона был мертв.

Эванджелина

Эванджелина Лун была уверена, что эти мучительно скучные заседания совета когда-нибудь сведут ее в могилу. То есть так было бы, если бы она могла умереть. Эванджелина не знала страха смерти уже более ста пятидесяти лет, с тех пор как была проклята жить вечность в качестве вампира. Да, для нее это стало проклятием. Некоторые сверхъестественные сущности считали бессмертие благословением, однако Эванджелину перспектива жить на медленно, но верно разрушающейся планете угнетала – особенно учитывая, что расплатой за ее бессмертие стала потеря почти всех магических способностей. Когда-то давно Эванджелина обладала способностью внушать другим свою волю при помощи слов, но ее лишили этого дара. Вместо магии в ее теле поселилась боль, и с каждым днем эта боль пульсировала и росла.

На протяжении десятилетий, отчасти от скуки, отчасти от отчаяния, Эванджелина пыталась периодически свести счеты с жизнью, пробуя разные способы. Только вот оказалось, что ей не хватало силы воли, чтобы покончить с собой единственным верным методом – вонзив осиновый кол в свое холодное мертвое сердце. Несколько десятилетий назад именно так убил себя один вампир, и описание его смерти было крайне омерзительным и пугающим, поэтому Эванджелина уже довольно долгое время была одержима идеей отыскать альтернативный способ убийства вампира и использовала собственное тело в экспериментах.

Прыжок со школьной крыши научил Эванджелину следующему: вампиры, как и кошки, всегда приземляются на ноги, даже если падают с головокружительной высоты. Самосожжение по ощущениям похоже на горячую ванну, хотя в тот раз она чуть не спалила дотла собственный дом. Попытка отказаться от крови превратила ее в дикого, обезумевшего зверя. В итоге Эванджелина все же поддалась инстинктам, и это привело к кровавой бойне. Полиция Нью-Йорка до сих пор разыскивала серийного убийцу, который будто забавы ради выпустил кровь десяти пассажирам в метро, а затем бесследно исчез. После того случая Эванджелина больше никогда не пыталась заморить себя голодом. Чувство вины за убийство невинных людей в безумном приступе голода терзало ее, и повторения подобного она бы точно не перенесла.

Наследники посвятили жизнь борьбе с гневокрылами. Теперь же, кого ни спроси, казалось, будто монстрами стали они сами.

Эванджелина моргнула, отгоняя неприятные мысли и возвращая свое внимание в настоящее. Она сидела на заседании Верховного совета.

Верховный совет состоял из тринадцати старейших членов двенадцати наследников воинов зодиака, которые курировали академию «Пяти стихий», а также отношения между сверхъестественными сущностями по всей стране. Поскольку дом Дракона возглавлял другие дома, то ему было разрешено иметь двух членов в Верховном совете – Джулиуса и Эванджелину.

Прошло несколько часов после захода солнца, и для созданий ночи это означало начало их времени. Эванджелина первой прибыла в зал заседаний, и теперь наблюдала, как один за другим приходили остальные одиннадцать наследников. Еженедельные собрания проводились в библиотеке академии «Пяти стихий». Это была самая большая комната в главном здании. Помещение впечатляло величием и обширным собранием книг: здесь их было несчитаное множество, начиная от тех, что были опубликованы в династии Ся, и заканчивая изданиями, вышедшими на прошлой неделе.

Члены совета рассаживались за прямоугольным столом из красного дерева, но Эванджелина продолжала стоять. Стул слева от нее – место Джулиуса – оставался пустым. Прошлым утром ее старший брат сообщил, что не сможет присутствовать на сегодняшнем заседании, а это означало, что ответственность за проведение встречи ложилась на Эванджелину. Скорее всего, Джулиус разбирался с какой-то срочной проблемой и, по обыкновению, не сообщил сестре никаких подробностей, предоставив ей очередной повод для беспокойства. Должно быть, это было что-то серьезное, потому что с тех пор, как Джулиус был назначен канцлером Верховного совета, он не пропустил ни одного заседания.

И все же, даже будучи занятым своими сверхсекретными делами, вчера вечером брат оставил для нее несколько булочек с кровью. Наследники воинов зодиака употребляли кровь животных вместо человеческой, так как это было более этично, пусть и не так вкусно и питательно. Они ведь должны защищать людей, а не есть их. В отсутствие Джулиуса булочки поддерживали Эванджелину. Джулиус рассчитывал на нее, верил, что без него она со всем справится, и Эванджелина не могла подвести брата.

– Где Джулиус? – требовательно спросил Маркус Ню из дома Быка, коренастый, круглый наследник с таким же круглым лицом. Он лениво провел рукой по своей бритой голове и закинул ноги на стол, поудобнее устраиваясь на стуле.

Эванджелина прикрыла глаза. Как Джулиусу хватало терпения вести заседания Верховного совета на протяжении десятилетий? Она молилась богам, чтобы они даровали ей сил вытерпеть Маркуса. Обычно наследник из дома Быка вел себя менее дерзко в присутствии Джулиуса, но сейчас он не скрывал, что ни во что не ставит Эванджелину. Она не сомневалась, что это все потому, что она, в отличие от Джулиуса, была девушкой. Маркус не единственный среди наследников воинов зодиака считал, что лидером по традиции должен быть мужчина.

Эванджелина подавила раздражение. Она должна показать себя с лучшей стороны. Если она хотела заслужить уважение каждого члена совета хотя бы на время заседания, то ей нужно было дать им всем понять, что она не потерпит такого явного неуважения.

– Маркус, убери ноги со стола. Пожалуйста.

Эванджелина приложила колоссальные усилия, чтобы добавить «пожалуйста» в конце. Она изо всех сил старалась избежать полномасштабной войны хотя бы до начала занятий в академии.

Маркус смерил ее презрительным взглядом. Вся комната погрузилась в напряженную тишину. Наследники переводили взгляды с Эванджелины на Маркуса и, казалось, затаили дыхание. Очень медленно, как бы делая одолжение, Маркус выполнил просьбу.

– Джулиус занят, – пояснила Эванджелина, отворачиваясь от наследника из дома Быка. Смотреть на его омерзительную рожу дольше было выше ее сил. – Прошу прощения за возможные неудобства, но сегодня я буду вместо брата.

Она кивнула мускулистой девушке с короткой стрижкой. То была Сильвия, оборотень из дома Кролика, и именно она вела записи на всех заседаниях Верховного совета.

– Сильвия, напомни всем, на чем мы остановились в прошлый раз.

Сильвия Ту уставилась в черную книгу для заметок, лежащую перед ней:

– Мы обсуждали тему… эм, вымирания.

Все присутствующие поежились. Эванджелине пришлось приложить немало усилий, чтобы сдержать собственную дрожь.

Вымирание.

Вымирали динозавры и другие доисторические существа. Наследники не могут исчезнуть с лица земли. Но, увы, когда наследники превратились в бессмертных созданий ночи, многие из них также стали бесплодными. Бессмертие не означало, что наследников нельзя было убить, поэтому их численность сокращалась с каждым годом.

Эванджелине нужно было вести себя как Джулиус, поэтому она подавила свои эмоции и спокойно спросила:

– Кто хочет продолжить? – Она обвела взглядом стол, но единственным наследником, поднявшим руку, был Маркус. Эванджелина мысленно выругалась. Протокол требовал, чтобы члены Верховного совета выступали в порядке поднятия рук, и у нее не было другого выбора, кроме как обратиться к нему: – Да, Маркус?

– Я остаюсь при своем мнении, которое высказывал на прошлой встрече, – сразу же затараторил тот. – Единственная линия смертных наследников, способных к размножению, – дом Кабана – должна сделать все возможное, чтобы произвести на свет как можно больше новых людей. Это довольно практичное решение.

– Варварское, ты хотел сказать, – выпалила Эванджелина, прежде чем успела придержать язык. Она тут же пожалела о своих словах.

Джулиус всегда старался сохранять нейтралитет в любых жарких дискуссиях между членами Верховного совета, беря на себя роль медиатора, а она, в отличие от брата, сразу же позволила Маркусу вывести ее из себя.

Маркус презрительно усмехнулся:

– О, я знаю, ты и твой брат хотите, чтобы мы собрали веселую компанию и отправились путешествовать по миру в тщетных попытках отыскать пять утраченных магических источников, восстановили «Круг двенадцати» и вернули себе смертность. Только это все глупые фантазии, Эванджелина. Ничего. Не. Получится. Это бессмысленно.

В этот момент Эванджелина окончательно убедилась в том, что он не может вести себя так же, как брат. У нее не получится так же холодно и спокойно ответить на оскорбительный, насмешливый тон Маркуса. Джулиус был мастером в этом. Внешне он сохранял спокойствие, но тут же начинал планировать ответный удар. Эванджелина же не могла удержать свой гнев в узде, да и на продумывание плана мести у нее не хватало терпения. Она изо всех сил стукнула ладонями по столу, опершись на него. Стол содрогнулся. Некоторые ахнули.

– Попридержи язык, Маркус Ню. Пока Джулиуса нет, канцлер здесь я, и ты не смеешь разговаривать со мной в таком тоне.

Маркус поднялся, его глаза налились кровью. Он облизал губы. Было очевидно, что он нарывался на драку, и Эванджелина разрывалась между желанием преподать выскочке урок и своим долгом перед Джулиусом.

Она закрыла глаза. В конце концов, если она когда-нибудь заменит Джулиуса и станет канцлером, то ей нужно показать здесь и сейчас, что она не потерпит пренебрежения в свой адрес. Ей нужно было добиться, чтобы все в академии «Пяти стихий», включая Маркуса Ню, относились к ней с уважением.

Но прежде, чем кто-либо из них успел что-то предпринять, поднялся парень с серебряными волосами, сидевший между Маркусом и Сильвией. Он повернулся к Маркусу и уставился на него.

Николас был выше Маркуса почти на голову, но Маркус не собирался отступать; наоборот, его губы скривились в презрительной усмешке.

– И что ты хочешь сказать мне, красавчик? – издевательски спросил Маркус.

– Прояви уважение к канцлеру, Маркус, даже если она временно исполняет обязанности, – прорычал Николас Ху, сжимая кулаки.

Лучший друг Эванджелины повышал голос в исключительных случаях, и, видимо, сейчас Маркус разозлил его не на шутку.

– А иначе что? Ты мне наваляешь, принцесса? – Маркус с насмешкой покосился на сжатые кулаки Николаса. – Так же, как ты навалял англичанам во время Второй опиумной?

Эванджелина поморщилась. От Маркуса не стоило ждать благородства, но сказанное было низко даже для него. Это был удар ниже пояса, потому что Николас был одним из тех, кто не бился на последнем рубеже, прежде чем британские солдаты захватили источники силы.

– Это было лишним, – сказала Эванджелина, устремив на Маркуса самый холодный взгляд, на который была способна.

– Рыцарь в сияющих доспехах пытается тебя спасти. Как предсказуемо, – фыркнул Маркус.

Вверх по шее Николаса пополз некрасивый румянец, перебираясь пятнами на его щеки.

– А ну-ка повтори, что сказал, – прошипел он.

Его руки начали светиться – явный признак того, что проклятый дух девятихвостого лиса пробудился от его гнева. За его спиной проступили едва различимые очертания девяти хвостов. Николас редко терял человеческое обличье, но от сильных эмоций его лисья сущность выходила наружу.

– Не провоцируй Николаса, – сказала Эванджелина Маркусу. Она говорила это ради его же блага и ради блага всех остальных, поскольку девятихвостые лисы обладали редкой, могущественной и разрушительной силой. – Последнее предупреждение, Маркус. Если ты не сядешь, Джулиус узнает все подробности сегодняшнего собрания, и вряд ли он одобрит твое поведение.

Маркус стиснул зубы и окинул взглядом других наследников, словно надеясь, что кто-то из них его поддержит. Но, встретившись лишь с пустыми взглядами или равнодушными лицами, он наконец усадил свой огромный зад на место, бросив на Эванджелину злобный взгляд. Николас тоже успокоился и сел; его девять хвостов тут же исчезли.

Эванджелина постаралась не показать облегчения. Да, Маркус все еще не усвоил урок, но она могла с этим смириться. Важнее всего было сделать так, чтобы ее первое собрание в роли лидера не переросло в хаос.

Один из членов совета поднял руку.

– Трэвис, – обратилась к нему Эванджелина, обрадовавшись тому, что кто-то еще вступил в обсуждение.

Трэвис Шу из дома Крысы, вампир с безупречно уложенными черными волосами, откашлялся и взял слово.

– Я хотел бы озвучить то, о чем думают некоторые из нас. Не то чтобы мы согласны с любым из предложенных вариантов, но, учитывая, что время у нас ограничено, реалистичный и гарантированный вариант у нас только один, не так ли?

У Эванджелины сжалось сердце, когда она услышала ропот и увидела кивки других членов Верховного совета. На лице Маркуса расплылась самодовольная ухмылка.

Кейт Чжу из дома Кабана, единственный человек в Верховном совете, скрестила руки на груди.

– Вы уж простите, но меня не радует перспектива превратить своих братьев и сестер в инкубаторы, – сказала она голосом, полным вынужденного спокойствия.

– Да как будто нам хочется, чтобы вы размножались, – буркнул Маркус. – Какой смысл передавать слабые гены?

Кейт покраснела и резко встала, ударив ладонями по столу.

– Прошу прощения? Слабые?

Ни для кого не было секретом, что некоторые бессмертные наследники презирали людей, но обычно они хотя бы держали свое мнение при себе.

Заседание полностью вышло из-под контроля, и, если Эванджелина не сделает хоть что-нибудь, все закончится потасовкой.

Ей в каком-то смысле повезло, когда двери библиотеки с громким треском распахнулись.

– С-срочные новости! – выкрикнул запыхавшийся студент, Брайан Цзи из дома Петуха. – На Бруклинском мосту обнаружено тело. И это… это… не человек.

Элис

Элис Цзянь проснулась утром и тут же услышала о том, что одного из бессмертных наследников нашли мертвым. Хотя никто не знал, кто именно пустил молву, но сплетни всегда распространялись по дому Кабана, как лесной пожар. Куда бы ни шла Элис, ее встречала жутко-мрачная атмосфера волнения и страха. Кто-то даже говорил, что нашли тело Джулиуса Луна. С бессмертными наследниками академии ничего подобного никогда не происходило, и, как поняла Элис, этой новостью были шокированы все без исключения.

Элис даже не могла представить, что будет, если погиб действительно Джулиус. Она ни разу не видела его, но много о нем слышала. Она была человеком и училась в академии всего лишь несколько месяцев; а Джулиус Лун был вампиром, лидером Верховного совета и легендой академии «Пяти стихий». Многие ученики шептались о канцлере, рассказывали истории о нем, которые казались порой слишком невероятными, чтобы быть правдой. Поговаривали, что во время Опиумной войны Джулиус Лун в одиночку сражался с сотней британских солдат. Шушукались, что у Джулиуса Луна была камера пыток где-то под зданием академии, которую он использовал для наиболее жестокой расправы с врагами.

Элис никогда не встречалась с Джулиусом. Она, как и прочие люди, мало контактировала с созданиями ночи в принципе, учитывая, что занятия для человеческих наследников проходили днем, а бессмертные наследники тренировались ночью. Да и в социальной иерархии они стояли выше. Насколько Элис могла судить, члены Верховного совета считались элитой, а дом Дракона был признан главным. Среди остальных домов, однако, и остальных созданий ночи не было особых различий в статусе. Было очевидно, что смертные и бессмертные наследники принадлежали двум разным мирам, люди считались низменными созданиями, но это не особо беспокоило Элис. Она опасалась созданий ночи и считала, что оно даже к лучшему, что их пути не пересекаются.

– Думаешь, Джулиус Лун правда мертв? – заговорщицким шепотом спросила Мэдисон, соседка Элис по комнате. – Очень жаль. Он был таким красавчиком.

Элис поморщилась. Ну конечно, Джулиус был красавчиком, как и все бессмертные наследники. Если верить слухам, они все без исключения были настолько красивыми, что на них было почти больно смотреть.

– Он был намного старше нас, Мэдисон.

– Может быть, по умственному развитию, но тело-то у него было самый сок, а это главное.

– Мэдисон!

– Что? Я просто говорю правду. Мужчины поздно созревают, так что ментально он наверняка был с нами примерно одного возраста. – Мэдисон очистила банан и съела его за пару укусов. – Не думала, что убить вампира-наследника будет просто. У Джулиуса ведь есть банда, чтобы его защищать, ты же знаешь? Интересно, кто осмелился напасть на него? Думаешь, это кто-то из школы?

Мэдисон задавала вопросы с такой скоростью, что Элис не успевала ответить ни на один из них. Более того, этот разговор ее не особенно интересовал. Мэдисон – хорошая девчонка, но у нее слишком длинный язык, а Элис не любила совать нос в чужие дела. Последнее, чего ей было нужно в школе, – это драмы, интриги и слухи.

– Ты уже закончила домашнее задание для класса старейшины Ян? – спросила Мэдисон.

Судя по всему, тема смерти канцлера Верховного совета себя исчерпала.

– Да, закончила.

– Покажешь? Мне нужно немного вдохновения, чтобы свое написать.

Элис вздохнула. Она полезла в рюкзак, достала ноутбук и открыла только что законченное эссе о китайском оружии империи Сун. Она протянула ноутбук Мэдисон:

– Вот.

– Спасибо. Ты меня очень выручаешь.

Комнату наполнил звук клацанья клавиш.

Элис, затаив дыхание, ждала, что Кейт или кто-то еще из руководства вскоре придет и сообщит человеческим наследникам, что им нужно покинуть стены академии и эвакуироваться. Но никто не пришел. И это беспокоило девушку.

Через некоторое время тревога настолько замучила Элис, что она больше не могла усидеть на месте.

– Я пойду позавтракаю. Ты идешь?

– Иди без меня. – Мэдисон покачала головой, даже не взглянув на соседку.

В академии «Пяти стихий» было двенадцать домов в двенадцати разных зданиях, каждое из которых носило имя животного китайского зодиака. Элис была распределена в дом Кабана, и, хотя она не знала почему, ей нравилось думать, что это случилось благодаря тому, что она обладала теми же качествами, что и знак зодиака: амбициозностью, состраданием, трудолюбием. Над дверью дома Кабана висела большая красная табличка с его названием, а по обеим сторонам от двери стояли две колонны в форме огромных, грозных кабанов.

Общая гостиная была большой и просторной. В ней стояло несколько стульев и диванов, а также располагался камин. На стенах висели картины с фантастическими существами, и каждый раз, проходя мимо них, Элис посещало странное чувство, будто уже видела их раньше, но никак не могла вспомнить где. В центре комнаты стояла большая белая каменная скульптура кабана, вокруг которой были расставлены диваны. Также в противоположных концах комнаты стояли два каменных льва-хранителя, напоминая Элис статуи, которые она видела в китайских дворцах в сериалах.

Когда она вошла в общую гостиную, Элис заметила несколько знакомых лиц. Дарла Тан, невысокая девушка с блестящими черными волосами до талии. Джимми Чэн, высокий парень с толстыми круглыми очками и зачесанными назад волосами. Ребекка Ву, высокая и стройная ученица. Склонившись друг к другу, они перешептывались, скорее всего, о Джулиусе, предположила Элис. За короткое время, проведенное в академии «Пяти стихий», девушка поняла, что если в школе распространялись какие-то слухи, то Дарла Тан, скорее всего, приложила к этому руку.

– О, привет, Элис, – сказала Дарла.

Джимми и Ребекка улыбнулись ей, а затем снова склонились друг к другу и продолжили разговор. И хотя они все были в академии всего несколько месяцев, эта троица успела сдружиться. К Элис они относились довольно приветливо, и иногда они все вместе делали домашнее задание, но Элис понимала, что по большей части студентам дома Кабана не было до нее дела. Не то чтобы ее это особенно беспокоило – будучи единственным ребенком, воспитываемым занятой матерью-одиночкой, она привыкла к уединению. Но иногда, когда она видела, как Дарла, Ребекка и Джимми идут все вместе обедать, или когда они затихали, как только она входила в комнату, Элис не могла не чувствовать болезненного одиночества. В такие моменты ей казалось, что все остальные нашли свое место, а она… будто потерялась.

Решив, что свежий воздух пойдет ей на пользу, Элис направилась к выходу. Проходя мимо одного из каменных львов-хранителей, она машинально прикоснулась к камню кончиками пальцев.

И тут произошло нечто странное. Живот скрутило, и девушке показалось, будто реальность от нее ускользает. Элис резко повернулась, но прежде, чем успела понять, что происходит, невидимая сила ударила ее в солнечное сплетение. Девушка отшатнулась, задыхаясь. Вокруг нее зазвучали голоса, говорившие на другом языке, на китайском.

– Быстрее! Они наступают! Защитить императора!

– У нас мало времени – забирайте только самое ценное…

– Дворец скоро падет…

Голоса звучали отдаленно, как будто пробивались сквозь толщу воды. Элис казалось, будто то были голоса из прошлого, которые она почему-то слышала сейчас, в настоящем.

А затем в ее ушах раздался оглушительный рев, и потом отчаянные крики, как будто голоса пережили великое и ужасное горе и их страдания стали страданиями Элис. Девушка не знала, как долго эти непрекращающиеся крики звучали в ее голове. И вот наконец она почувствовала, что кто-то трясет ее за плечо.

– Элис! Элис!

Элис в буквальном смысле вырвали из наваждения. Дарла держала девушку за руку, уставившись на нее во все глаза. Другие ученики тоже собрались вокруг, некоторые из них прикрывали рты руками от удивления, замешательства и даже ужаса.

– Ты в порядке?

У Дарлы, насколько было известно Элис, было много подписчиков в Instagram [2]. Она была той еще сплетницей, поэтому девушка смотрела на Элис внимательным, голодным взглядом хищника, готового наброситься на свою жертву. Сердце Элис сжалось от тревоги, когда она поняла, что вскоре может стать новой сенсационной новостью в академии.

– Ты кричала, и тебя прямо согнуло пополам, – сказала Ребекка. По крайней мере, хотя бы она проявила искреннее беспокойство. – Мы думали, у тебя началась паническая атака.

– Я…

Горло Элис болезненно сжалось, а в висках пульсировала боль. Она пыталась обдумать все сразу, но ей нужно было сосредоточиться на самом важном: каким-то образом она стала приемником для голосов из прошлого.

– Может, в медпункт? – продолжала наседать Дарла.

– Н-нет, я… Я в порядке, – пробормотала Элис, чувствуя, как ее щеки начинают пылать под пристальными взглядами учеников. Она сама не понимала, что только что произошло, и поэтому объяснить другим тоже не могла.

– Наверное, это был приступ паники или что-то подобное, – сказала Дарла с понимающим кивком. – Неудивительно. Один из учеников только что умер. Так себе новости.

– Да, наверное, ты права, – поспешно согласилась Элис, надеясь как можно быстрее оставить в прошлом тему ее странного приступа.

Сама она была уверена, что это была вовсе не паническая атака. С тех пор, как ей исполнилось шестнадцать, в ее жизни начали происходить вещи, которые не поддавались логическим объяснениям.

Элис исполнилось шестнадцать почти год назад, и с этого момента мама постоянно твердила ей, что она больше не ребенок, говорила, что ее жизнь изменится. Понятное дело, все проходили через это. Элис понимала, что ее жизнь, как и жизнь ее сверстников, менялась во многих аспектах – школьные задания становились сложнее, внеклассные занятия приобретали все большее значение, а уровень стресса у всех повышался из-за того, что на горизонте маячило поступление в колледж. Однако Элис подозревала, что мама говорила не только об изменениях в учебе. Мама стала более нервной и строгой, чем обычно. Она стала по несколько раз проверять заперты ли окна и двери. Она даже начала звонить Элис в течение дня, чтобы проверить, все ли в порядке, как будто боялась, что дочь могут похитить в любой момент.

Мамино беспокойство в конце концов вылилось в то, что она отправила Элис в эту своеобразную школу, считая, что здесь ей будет лучше, чем в обычной, и теперь с каждым днем жизнь Элис становилась все более странной.

Через несколько дней ей исполнится семнадцать, и Элис гадала, какие еще сюрпризы принесет ее грядущий день рождения.

Конфуз в общей гостиной произошел, когда день Элис только начался. Ей нужно было взять себя в руки и отправиться на занятия. Позабыв о завтраке, девушка вернулась в свою комнату. Смежив веки, она сделала глубокий вдох.

Когда Элис снова открыла глаза, она уставилась на расписание, висящее над письменным столом.

Сегодня был вторник, а значит, Элис ждал урок китайского языка. К счастью, пятница, суббота и воскресенье были выходными днями для учеников, и Элис использовала это время, чтобы исследовать территорию академии и Манхэттен, а также пытаясь узнать хоть что-нибудь о своем отце. Она была полна решимости отыскать как можно больше информации о той части своей семьи, которую никогда не знала.

Элис часто задумывалась, чем занимаются бессмертные в свободное время. Может, пугают людей? Или играют в бейсбол?

– Ты готова?

Голос Мэдисон вернул Элис в реальность. Она обернулась и увидела, как ее соседка с рюкзаком на одном плече расчесывает свои черные волнистые волосы.

Элис быстро сунула расписание в рюкзак и закинула его на плечо.

– Да, пойдем.

Девушки направились в общую гостиную, где Дарла, Джимми и Ребекка снова что-то тихонько обсуждали. К счастью, никто из них ничего не сказал о том, что произошло с Элис ранее, хотя Дарла и задержала на девушке взгляд. Элис сделала вид, что ее внезапно очень заинтересовала стена. Сегодня на уроках она решила не привлекать к себе внимание в принципе и сидеть тише воды ниже травы.

– Как думаете, старейшина Ню снова завалит нас домашкой? – нервно спросил Джимми, когда они направлялись к главному зданию. – Час назад я едва успел закончить эссе.

– Может, тебе просто нужно начинать ее делать пораньше, а не в ночь накануне, – усмехнулась Ребекка.

Листья и ветки хрустели под ногами, пока ученики торопливо шагали по каменной дорожке. Как и все остальное в академии «Пяти стихий», дорожки были проложены здесь десятилетия назад, и теперь их окружала густая зелень.

– Не могу дождаться, когда уроки закончатся, – зевнув, сказала Дарла. – Здесь не так интересно, как я думала.

– Тебе скучно? Но мы ведь изучаем бессмертных, магию и все такое, – заметила Элис.

С момента поступления в академию «Пяти стихий» ей ни разу не было скучно. Тревожно, нервно, страшно и волнительно – возможно. Но точно не скучно.

– Учеба – это такая тоска. Я хотела провести год в Греции, у нас там домик у моря, – вздохнула Дарла, накручивая локон на палец. – И…

Внезапно она остановилась, и Элис наступила ей на пятку.

– Ой, прости! – быстро извинилась девушка, но Дарла, кажется, ничего не заметила.

Мэдисон тоже не обратила на Элис внимания. Как и Ребекка с Джимми. Все четверо разглядывали группу невероятно привлекательных бессмертных, которые собрались перед главным зданием, привлекая внимание всех студентов, спешащих на утренние занятия.

– Это что, Верховный совет? – ахнула Мэдисон. – Что они тут делают?

Элис моргнула. Очень странно. Бессмертные наследники посещали занятия ночью, а люди учились днем, поэтому они редко пересекались. Элис могла пересчитать по пальцам одной руки те разы, когда она видела бессмертного наследника, не говоря уж о членах Верховного совета, которые разительно отличались от остальных.

Члены Верховного совета были неописуемо красивы. Все высокие и яркие. Они держались уверенно, как те, кому всю жизнь твердили, что они особенные. Если бы наследники не двигались, Элис приняла бы их за произведения искусства. Попытайся она нарисовать их, то вряд ли бы у нее получилось передать их великолепие в полной мере.

– Так, ладно, теперь мне уже не скучно, – сказала Дарла высоким, прерывистым голосом, обмахивая свое лицо рукой. – Думаешь, они здесь из-за смерти Джулиуса?

– Вообще-то, тело еще не опознано, – напомнила ей Элис.

Никто всерьез не верил, что это мог быть Джулиус. Но Дарла ее не слушала.

– Идем. – Голос Джимми звучал как будто издалека, словно ему самому было трудно оторвать взгляд от членов Верховного совета. – Мы… Мы же опоздаем на урок.

Ученики продолжили свой путь. Элис заставила себя шагать, хотя больше всего на свете ей хотелось остаться и рассмотреть каждую черточку, каждую деталь облика членов Верховного совета. Девушка, стоявшая впереди группы, вдруг обернулась. Ее темно-карие глаза встретились с глазами Элис. Ее кожа была белой, как свежий снег. Элис потянуло к ней, как мотылька к свету; и вот она оказалась всего в нескольких шагах от членов совета, то есть достаточно близко, чтобы подслушать их разговор.

– Не маловато смертных набрали в этом году? – спросил один из парней.

– Ну, учитывая, что человеческие наследники часто погибают во время миссий, возможно, многие из них благоразумно держатся подальше от школы, – ответила бледнокожая девушка.

Она сказала что-то еще, но у Элис зашумело в голове, как только она услышала, что люди здесь умирают.

– Элис, смотри, куда ты идешь…

Предупреждение Мэдисон прозвучало слишком поздно. Элис шла, не разбирая дороги, увлеченная разговором членов Верховного совета. Она споткнулась обо что-то и полетела вперед, приземлившись на четвереньки на твердый бетон. Ладони и колени обожгло болью.

До ушей Элис донесся смех, и ее щеки вспыхнули от стыда. Прекрасно. Первый урок еще даже не начался, а она уже дважды успела опозориться перед кучей народа. Она явно шла на рекорд.

Элис порывисто встала и поспешила присоединиться к Мэдисон и остальным, но прежде, чем это сделать, она снова покосилась в сторону членов Верховного совета. И тут же пожалела об этом.

Они все смеялись и смотрели прямо на Элис. Ослепительно красивая девушка, стоявшая впереди, облизала губы, глядя на нее, как хищница, высматривающая добычу. Ее гладкие блестящие черные волосы развевались на ветру, но их движение было замедленно, словно они были в воде. Элис никогда не видела, чтобы волосы двигались подобным образом, словно на них не действовала гравитация.

Девушка улыбнулась, обнажая клыки, и сердце Элис ушло в пятки.

Вампир. Она никогда не сталкивалась с вампирами вживую, но посмотрела довольно много фильмов и сериалов про них, поэтому была уверена в своей догадке.

– М-да, какой сброд начали принимать в академию. Неужели в доме Кабана теперь привечают любого человека с каплей крови наследников? Клянусь, смертные с каждым годом становятся все более неуклюжими, – проворчал один из парней с желтоватым оттенком лица. У него были длинные кудрявые черные волосы, густые брови и волосатые ноги. Определенно, оборотень.

Щеки Элис запылали еще сильнее. Ей хотелось провалиться сквозь землю. Да, у нее никогда не было друзей, но обычно она не привлекала к себе внимание, поэтому не становилась объектом насмешек и издевок. Но здесь на ней будто нарисовали мишень.

– Когда девушки падают к твоим ногам, это довольно мило, – ответил бледный парень, другой член Верховного совета. Еще один вампир. Он подмигнул Элис, и теперь она покраснела по другой причине.

– Мило? – фыркнула красивая девушка-вампир. – У тебя дурной вкус, Трэвис.

– Не ревнуй, Эванджелина. Ревность тебя не красит, – парировал Трэвис.

– Да хватит вам, – сказала другая девушка, стоявшая рядом с Трэвисом. Она не была ни бледной, ни волосатой, а ее красота была почти неземной – опасной, манящей, сводящей с ума. Элис подозревала, что, если бы эта девушка попросила ее о чем-то, она согласилась бы без промедления. То была девятихвостая лисица.

Эванджелина снова повернулась к Элис, и ее глаза вспыхнули красным.

– Как тебя зовут?

Элис несколько секунд пыталась вспомнить свое имя.

– Элис… Элис Цзянь.

Ее имя произвело эффект взрыва бомбы среди членов Верховного совета. Несколько из них напряглись, некоторые просто уставились на нее. Интерес в их глазах напомнил Элис о Кейт.

– Цзянь… как тот Цзянь? – спросил Трэвис с блеском в глазах.

– Вряд ли, – презрительно фыркнула Эванджелина, но она изучала Элис с явным любопытством. – Цзянь – не такая уж редкая фамилия.

– Но среди смертных наследников только у одного рода такая фамилия, – заметила девушка-лис.

– Лили, только не говори мне, что ты сейчас намекаешь на то, о чем я думаю? – сказала Эванджелина с явным скептицизмом в голосе.

– Она пахнет так же, как он. Разве ты не чувствуешь его запах в ее крови? – Лили подняла нос и глубоко вдохнула, глядя в сторону Элис.

Элис в ужасе отшатнулась.

О чем они говорили? Они сказали «его»… Неужели они говорили про отца Элис? Она никогда его не видела и почти ничего о нем не знала; мама редко говорила о папе, и Элис давно поняла, что не стоит про него спрашивать. Мама отмахивалась от ее вопросов и постоянно уходила от темы, как только речь заходила об отце. Она воспитывала Элис одна, и девушка знала папу только по нескольким фотографиям, которые мама хранила в кошельке. Светло-карие глаза и милую ямочку на щеке Элис унаследовала от него.

Возможно ли, что члены Верховного совета знали ее отца?

– Да, она пахнет, как он, но… – Эванджелина скривила идеальные губы. – Но как она может быть наследником тех самых Цзянь? Она же такая… маленькая и жалкая на вид.

– Я вовсе не маленькая и не жалкая, – выпалила Элис, прежде чем успела остановить себя. Девушка в ужасе зажала рот рукой. Неужели она только нагрубила членам Верховного совета? Да, они начали ее оскорблять, но Элис должна была благоразумно промолчать, как на ее месте поступил бы любой другой новенький.

Эванджелина прищурила глаза. Ее рот немного приоткрылся, отражая удивление, вызванное словами Элис.

– Что ты только что сказала?

Возможно, в этот самый момент Элис стоило броситься наутек и на бегу молиться, чтобы Эванджелина забыла ее лицо. Однако сейчас, когда все внимание Верховного совета было сосредоточено на ней, Элис выпал шанс узнать хоть что-то о своем отце. Ее обычная застенчивость и тревожность отошли на второй план. Она не могла упустить такую редкую возможность.

Ничто не имело значения, кроме задачи, стоящей перед ней. И Элис готова была на все, чтобы найти ответы.

– Вы знали моего отца? – спросила она, с трудом сдерживая волнение и страх.

Девушка и сама не могла поверить в то, что говорит с членами Верховного совета так дерзко, как будто на равных. Элис старалась ни о чем не думать, чтобы не растерять свою храбрость.