Проданная невеста. Наследник корпорации

Глава 1

Второй раз я готовилась к свадьбе.

Второй раз красивое платье не радовало меня, а на глазах были слезы.

– Все будет хорошо, дорогая, – щебетала подруга, расправляя юбку свадебного платья, чтобы она легла красивыми фалдами. – Кирилл тебя любит. Он тебя защитит. Все остальное в прошлом!

Я судорожно выдохнула, стараясь сдержать слезы.

– Ты из-за Руслана плачешь? – тихо спросила Вика.

Тихо, это чтобы Зверь не услышал.

– Нет, – прошептала я.

– Да что ты мне врешь? – серьезно спросила она. – Я же вижу!

– Нет, Вика… Не из-за Руслана.

Ее не переубедить. Вика бросала на меня сердитые взгляды, пока поправляла корсет.

Она права. Пора все забыть.

В этот раз я выхожу замуж по любви.

Нужно забыть, как Руслан похитил меня и принудил к близости. Как под давлением я подписала контракт, согласно которому должна была родить ему наследника. Забыть, как забеременела. И самое страшное: как меня отравили. Я родила недоношенного малыша, и он умер у нас на руках.

Это изменило меня. Изменило Руслана.

И теперь я выхожу замуж за того, кого по-настоящему люблю. За его брата. Он не подарок, совсем нет… Они стоят друг друга. Но я выбрала Зверя сама. Он не заставлял меня.

Сердцу не прикажешь.

Только свое тяжелое материнство забыть не могу. Душа все так же плачет по погибшему ребенку.

– Вика, ты же врач…

– Пока нет.

– Но понимаешь в медицине. Скажи, сколько недоношенный малыш проживет один в инкубаторе?

Она внимательно посмотрела на меня.

– Дорогая… Откуда у тебя такие страшные вопросы?

Я знала, что это похоже на безумие. Но не могла перестать думать об этом.

– Лили, не обижайся, но я позову твоего… – подруга осеклась, что хотела сказать – позову твоего мужа, хозяина, господина? – Позову Зверя!

Она оставила меня перед зеркалом, и вышла из спальни.

Я смотрела на себя: на прекрасное платье, которое стоило, как половина особняка, черные волосы рассыпались на плечах. Это всего лишь репетиция примерки, а не настоящая свадьба.

Но и ту я сорвала.

Дверь распахнулась через секунду. Кирилл стоял на пороге.

Высокий и мощный, в его присутствии сразу становилось спокойнее. Не всем, конечно. Свое прозвище он получил не просто так. Но мне – да. Мне всегда было с ним хорошо, несмотря на то, кем он был в городе.

Если Руслан был его хозяином. То Зверь – страшным кошмаром.

Психопат, убийца, садист, полный пороков и темной страсти.

– Лили, что случилось? – он решительно подошел.

Развернул к себе и наклонился, словно хотел поцеловать. Светло-голубые глаза, похожие на осеннее небо, жестко смотрели на меня.

Вика ему все доложила.

– Почему ты думаешь, что ребенок жив? – хрипло спросил он. – Его похоронили. Я был на похоронах. Видел тело. В чем дело, крошка? С чего ты стала задавать такие вопросы?

У Зверя были встревоженные глаза.

Не помешалась ли я от горя? Но вдруг про ребенка правда!

– Невеста моего отца сказала, что он похитил какого-то малыша. Она плакала и кричала, что после его смерти ребенок один и может погибнуть… А вдруг это мой? Это ведь был его внук. И сыновей у него быть не может. Он мог его похитить! Назло Руслану – мог!

– Это все? – выдохнул Зверь с видимым облегчением.

– Тебе мало?

– Иди сюда, милая, – прошептал он, ласково ловя в ладони мое лицо. – Давай-давай, не реви…

Зверь выдохнул с облегчением, гладя лицо и шею. Затем поцеловал – почти силой, потому что мне было не до поцелуев. Но он большим пальцем раздвинул мне губы, проникая внутрь языком.

– Милая, успокойся, – выдохнул он. – Она сумасшедшая.

– Я не могу так оставить, – запаниковала я. – Мой отец убит. А если это правда и где-то там погибает какой-то ребенок, пусть даже не мой!

Для многих Зверь чудовище.

Но мне всегда помогал.

Я провела ладонями по его груди, пальцами нащупав под футболкой бугорки – это остались шрамы после того, как он вырезал на груди мое имя.

– Милая, подумай сама… Ребенок не может быть один, его кто-то кормит, ухаживает… – начал перечислять он.

Доводы звучали разумно. Но я продолжала с болью смотреть ему в глаза.

Когда мы говорим о моем отце, наверняка знать не можем. Если он подозревал, что его могут убить, то вполне мог перед этим ребенка спрятать, сделать что угодно. И Зверь знает об этом.

Я не могла успокоиться.

– Пожалуйста, Зверь…

Он любил, когда я его так называю.

– Хорошо, – сдался он. – Сообщу властям, что там может быть ребенок.

Я продолжала смотреть в глаза, гладя мускулистый живот. Пока поверх одежды, но затем вытащила футболку из джинсов и прикоснулась к голой коже, ощущая, как тяжело он дышит, изгибы его мышц и стальной пресс.

У нас уже был секс. До свадьбы.

И не раз.

Но по-настоящему, во всю полноту чувств – еще нет. Я еще не отошла от потрясений. Зверь следил за выражением моих глаз. Ему нравилась моя инициатива.

– Если ты окажешься права, а я нет, ты меня не простишь, – сказал он. – Переодевайся. Едем к коронеру. Проверим, кого мы похоронили на самом деле.

Он вышел из спальни, у меня подкосились ноги, и я оперлась на стену. В спальню влетела перепуганная Вика.

– Помоги переодеться, – я попыталась спустить рукав с плеча, забыв, что корсет зашнурован, и подруга бросилась ко мне. – Ты можешь съездить с нами? Я не справлюсь одна.

– Если ребенок жив, ты снова станешь собственностью Руслана, – зашипела она. – Ты понимаешь?

У подруги были колкие и злые глаза.

– Я ничья не собственность, – отрезала я.

– Это ты так думаешь. А он по-другому. Он дрался с братом. Застрелил твоего отца, мужа. Ты всерьез думаешь, его какие-то слова остановят?

– Руслан в тюрьме, – напомнила я. – А к тебе я обратилась, чтобы ты помогла, а не читала нотации. Ты поможешь, Вика?

Вместо ответа она застонала от страха.

Глава 2

– Зачем пришла?

В участке, среди обшарпанных стен и старой мебель, Руслан выглядел чужеродно. Он привык к шикарным клубам, пентхаусам, крутым машинам. Привык к большим деньгами и огромной власти.

Я была одна. Зверь ждал меня за дверью.

Начальник полиции предоставил нам свой кабинет. Теперь он мялся рядом, смятенно поглядывая то на наручники на массивных запястьях Руслана, то на меня.

Я была в мокрой майке, волосы облепили щеки, и глаза, отражение которых я видела в зеркале напротив, были огромными, потрясенными и темными, как черная дыра. Я тяжело дышала.

По мне видно, что я не в порядке.

– Что случилось, Лили? – в полуоборот он бросил начальнику полиции. – Выйди.

Это звучало, как приказ, но тот послушался.

Ему не позавидуешь: самого влиятельного человека в городе обвинили в убийстве. Руслан убивал и прежде. Моего мужа, например… На это закрыли глаза. Мэр города – его лучший друг. Полиция – прикормлена. Здесь все подчиняются Руслану. Но в этот раз он убил не простого горожанина, а акулу не меньшую, чем он сам. И не просто на глазах у всех, а в прямом эфире, посвященному Дню города.

Мне всегда было интересно, где проходит та грань, за которой Руслана, преступившего закон в очередной раз, перестанут покрывать. Кажется, начальник полиции и сам этого не знает.

По глазам я видела, что Руслану безразлична его судьба. Он отомстил, не позволил собой помыкать, это главное.

– Кое-что произошло… – призналась я.

И не зная, как начать, судорожно вывалила на стол пробирки для взятия образцов. Руслан даже на миг не допустил, что я могла прийти из-за него, хотя мы вместе год прожили. Он знал, что не приду.

С каменным лицом он изучил раскатившиеся по столу пробирки, и взглянул мне в глаза. Не знаю, понял ли, что это. Когда-то я от одного его взгляда дрожала. Но с тех пор слишком много воды утекло.

Я распечатала набор для взятия эпителиального образца. Просто ватная палочка в пробирке. Нужно потереть ее об внутреннюю сторону щеки, и готово.

Проще простого.

– Мне нужна твоя проба ДНК, – запинаясь, сообщила я.

– Зачем? – у него остался равнодушный, спокойный взгляд.

Сердце стучало быстро, как у птички, и горячо. Я была полна надежды, хотя знала – кроме слов и догадок у меня ничего нет. Ни одного факта, ни одной улики, что мой ребенок жив.

Просто верила в это.

Не знаю, что будет, если надежды на подтвердятся.

Наверное, умру от отчаяния.

Взгляд Руслана был невыносим. Думала, я легко все объясню, но этот тон, глаза, лишали меня не только уверенности, а простой возможности дышать.

– Это связано с нашим сыном?

– Да, – выдохнула я. – Прошу, дай образец. Я хочу убедиться, что мы похоронили его, а не чужого ребенка…

Долгая пауза.

– Кто вбил тебе эту чушь в голову? Это был наш сын, – тон стал жестче. Я знала, что Руслан не обрадуется, когда я приду с этой просьбой.

Он уже пережил смерть ребенка. У мужчин горе короче, чем у матери. Материалист до последнего вздоха, он не станет цепляться за призрачные надежды, как я.

А у меня кроме них давно ничего не осталось.

– Его мог похитить мой отец, – я зажмурилась. – И заменить своим умершим сыном. Он там, где-то совсем один, Руслан… Счет идут на часы…

Я заплакала, увидев, каким взглядом Руслан смотрит на мой жалкий лепет.

– Это невозможно, Лили, – вздохнул он, откинувшись на спинку стула. – Наш сын умер в госпитале. Ребенка охраняли, вели круглосуточное наблюдение, поверь, это невозможно. Передай моему брату, чтобы нашел тебе хорошего врача. Мне жаль, что с тобой это произошло.

Выражение лица стало таким, словно во рту было что-то горькое, на челюстях выступили желваки. Руслан правду жалел меня. Жалел, что я помешалась.

Он вынул пробирку из моих пальцев, ватной палочкой потер во рту, и вложил обратно.

– Возьми, если нужно.

Я сжала пробирку.

Пора идти, но я сидела. Колени были слабыми и ватными, я просто не смогла встать. Первое время после гибели ребенка я не могла на Руслана даже смотреть. Впадала в истерику, орала, и пряталась от него.

Его брат за него зализал мои раны.

Он вернул меня к жизни, а не тот, кто должен был!

Я не смогла за это простить.

Это ты виноват. Ты, ты и только ты. Во всем, что с нами случилось, в нашей боли, и в том, что у нас одинаковая горечь в душе и боль в глазах. В том, что ты сам себя переиграл, потерял все, не сумел сохранить ребенка и заставил меня пережить это.

Теперь его ждет тюрьма.

Но сейчас Руслана было жаль.

– Что с тобой будет? – спросила я.

– Я не знаю, Лили. У твоего отца были влиятельные друзья. Возможно, меня отправят в столицу. Возможно, попытаются убить в камере. Тебе не все ли равно?.. – лицо ничего не выражало, словно ему все равно, жить, умереть или сидеть в тюрьме, в любом случае это не мое дело. – Позаботьтесь о моем приемном сыне, хорошо?

– Мы можем найти адвоката, – предложила я.

Не знаю, зачем.

– На свободе мне нечего делать, – ответил Руслан, и я все поняла: ему действительно все равно.

Его вид, спокойный, но безразличный, словно говорил: ты выходишь за другого, так иди к нему.

И он прав.

– Я сообщу, что покажет тест, – пробормотала я, и встала.

В этой комнате было слишком много воспоминаний и концентрированной боли, убитые глаза Руслана. А за ее пределами меня ждали надежда, и Зверь.

– Не нужно, – голос догнал меня в дверях. – Тест покажет, что ребенок был нашим. Позаботься о себе.

Я вышла из комнаты, как из преисподней.

– Ну как, милая? – Зверь шагнул ко мне, ловя в руки.

Я молча протянула пробирку.

– Идем, – игнорируя начальника полиции, он увлек меня по коридору.

В окнах частной лаборатории горел свет несмотря на позднюю ночь. Меня отвели внутрь, дали полотенце вытереться, а затем усадили на стул. У меня тоже возьмут образец для сравнения, чтобы исключить возможную ошибку.

Глава 3

Зверь выслушал молча.

– Это из лаборатории? Что сказали?

Я напряженно ждала ответ, когда он отключил телефон. Мускулистая спина ничего не выражала, а лица я не видела. Но когда он обернулся, по лицу я тоже ничего не прочла.

– Зверь… – прошептала я. – Это лаборатория или нет?!

Когда мы встретились глазами, пульс подпрыгнул.

Он кивнул.

– Результаты готовы?

– Ответь сначала мне… – Кирилл остро взглянул на меня, и приблизился к кровати, – что ты ко мне чувствуешь, Лили?

Что за дурацкий вопрос? Я молча таращилась, не понимая, в чем дело? Мне не до игр! Но по глазам Зверя поняла: это не игра.

– Тест плохой, да? – пролепетала я. – Это… это…

Я не договорила.

Перед глазами летали «мушки», словно от недостатка кислорода.

Зверь сорвал с меня покрывало и заполз сверху, покрывая поцелуями. Я их не ощущала. Ни его рук, ни рта, только запах травяного геля для душа, оставшегося на коже и волосах.

Последний поцелуй был в ключицу, и Зверь приподнялся на локтях, глядя в глаза. Мое лицо он держал в ладонях. Я утопала в матрасе под весом Кирилла.

– Ты меня любишь? – спросил он.

В глазах прыгали холодные искорки.

Он боится, что я снова провалюсь в депрессию. Снова буду кричать и на всех кидаться. Но один раз я это пережила, и спаслась – в его объятиях спаслась, в его доме. Если бы Зверь не забрал бы меня сюда, не утешил, возможно, меня бы уже не было в живых.

Руслан на это способен не был.

Люблю ли я его… Глупый вопрос.

В глубине души я уже знала ответ. Не была готова с ним смириться, но понимала.

– Да… – я закрыла глаза, ощущая, как горячая слеза прочертила дорожку на коже.

Зверь поцеловал меня в губы. Несколько секунд тяжело дышал.

– Это не сын Руслана, – неожиданно хрипло сказал он. – Не знаю, кого мы похоронили, но не он.

Несколько секунд я лежала, онемев от шока.

– Что? – переспросила я, думая, что помешалась и слышу то, что хочется, а не правду.

Просто не смогла поверить!

– Тест на отцовство отрицательный.

Я хотела оттолкнуть его, вскочить, но Зверь не позволил. Сжав челюсти пальцами, он продолжил смотреть мне в глаза. Сердце застучало сумасшедше быстро. Я увидела тот самый стальной блеск, доводивший до паники врагов. Взгляд Зверя из «Авалона».

Я не понимала, в чем дело.

Не понимала, чего он бесится.

– Кирилл? – прошептала я.

– По матери были совпадения потому, что это, скорее всего, твой единокровный брат, – тихо продолжил он. – Значит, это правда. Ребенка выкрал Девин. Я помогу его найти, и что будет дальше, Лили? Ты меня любишь?

– О чем ты? – пугало, что я не понимаю ситуацию, но тут до меня дошло. Зверь боялся, что я вернусь к Руслану. – Да… Да, я люблю тебя. Ты же сразу мне поверил! Ты, а не Руслан!

Он меня отпустил, и позволил сесть.

В голове гулким роем кружили мысли. Я не могла понять, что чувствую, понимала, что нужно куда-то бежать, что-то делать, но что, с чего начать?

Новость, что мой ребенок еще может быть жив шокировала. Просто выбила из реальности прямым ударом.

– Нужно сказать Руслану… – прошептала я.

– Нет.

Я вскинула глаза на Зверя.

– Руслану ты не скажешь, – отрезал он. – Я помогу найти твоего ребенка. Мы заберем его в семью. Но Руслан об этом никогда не узнает.

– Почему?

Казалось чем-то ужасным, почти кощунственным осознание того, что Руслан будет гнить в тюрьме, не зная, что его сын жив. Я из своего черного омута вынырнула, а он никогда не сможет.

– Потому что мне не нужны конкуренты, Лили. Подумай сама. Если он захочет забрать ребенка, он сможет. Он его отец. Я не хочу, чтобы из-за этого ты к нему вернулась.

– Я к нему не вернусь, – пообещала я.

Кирилл смерил меня жестким взглядом. Он не верил моему запалу.

– Вернешься, если заставит. Мать к ребенку всегда возвращается.

Об этом я даже не подумала.

Руслан может забрать его силой. Шантажом вернет меня. Я по колючей проволоке поползу за ребенком после всего пережитого. И он достаточно жесток, чтобы это сделать. Вернуть меня, и забрать положенное.

– Пока он в тюрьме, – продолжил Зверь. – И ни о чем не знает. Будет лучше, если так и останется. А когда я найду ребенка, мы скажем, что он наш. И ты никогда даже не намекнешь, что это не так.

– Хорошо. Я тебе клянусь.

Что еще я могла сказать.

Только после клятвы Зверь поднялся с кровати, через голову натянул футболку. Выдвинул ящик тумбы, забирая оружие и пару обойм. Он собирается, поедет искать ребенка!

– Я с тобой, – я вскочила с кровати.

В голове был полный хаос, но я была полна решимости действовать. Зверь поймал мой взгляд, и усмехнулся.

– Поедем к Девину. В полицию обращаться не будем. С моими людьми обыщем его имения.

Я села на переднее сиденье пикапа. Начиналось утро, холодное и серое из-за туч, по мокрой дороге мы направились в город. Все мысли были заняты ребенком. Радоваться еще рано, так что ни счастья, ни радости я не испытывала. Ребенок был слаб, он мог умереть и в резиденции Девина. Его еще нужно найти. И где-то на фоне не оставляла мысль о Руслане.

Я скрою правду. Зверь мне выбора не оставил.

Но я сама приходила к нему за пробой. Можно будет показать только первый результат анализа, где есть совпадения, а второй – уничтожить. Со свидетелями в лаборатории Зверь вопрос уладит, раздаст деньги, заставит молчать. А может, просто уберет. Спрячет правду, как сделал Девин.

Но здесь слишком много слабых мест… Слишком много свидетелей.

Слухи могут дойти до Руслана и без меня.

И тогда он разнесет весь город, пытаясь вернуть родного ребенка.

Я взглянула на профиль Зверя. Волосы он собрал назад, но влетевший в окно ветер растрепал несколько прядей. Он сосредоточенно смотрел на дорогу и, кажется, скрывал свой внутренний раздрай. Ноздри раздувались от гнева.

Мне ведь он тоже не поверил.

Глава 4

– Если ваша сестра пожелает.

– Дайте номер.

Юрист вновь смерил меня взглядом. Таким, словно ненавидит меня за то, что я здесь распоряжаюсь. Но продиктовал его, чтобы я смогла набрать.

Я прижала телефон к уху.

Шли долгие гудки. Не знаю, который час в Лондоне, и что ей скажу. Появилось ощущение легкого мандража, я ни разу не говорила с сестрой. Даже не представляю, какая она – только раз на фото видела.

– Алло? – раздался осипший голосок.

Я промолчала, так меня удивил ее голос. Мелодичный, нежный, но, наверное, она долго плакала. Голос огрубел.

– Кто это?

– Это Лилия, – сказала я. – Твоя сестра.

Теперь наступила ее очередь молчать. Наверное, она просто не знает, как себя вести – она еще очень молода.

– Ты позвонила из-за похорон папы?

Я нащупала стул позади, и села. Вздохнула, пытаясь собраться с мыслями. Звонила я на эмоциях, но очевидно, что нам нужно поговорить, познакомиться, обсудить ситуацию. Кажется, Коринна из-за отца рыдала, поэтому у нее такой голос.

Знает ли она, что отца убил мой любовник?

– Нет, – про похороны я сама ничего не знала. – Нет, я позвонила поговорить. Когда похороны я не знаю, следствие еще идет.

– Мне сказали, через неделю тело отдадут.

– Где ты планируешь провести похороны? – поинтересовалась я.

– А ты?

У нас были одинаковые права затребовать тело – мы обе его дочери. Но Коринну он любил, она законнорожденная дочь, я считала, что этих прав у нее больше.

– Не знаю…

– Тогда похороним на родине, он любил наш город. Скоро я приеду, и организую церемонию.

– Как это – приедешь? – не поняла я. – Одна?

Мне казалось, она будет отсиживаться в Лондоне из страха перед моими любовниками. Или настолько уверена, что ей не причинят вреда? Или планирует отказаться от наследства в мою пользу? Мысли вихрем пронеслись в голове.

– Приеду на похороны, – пояснила она. – Это ведь наш отец. Меня привезет мой опекун.

– Опекун? – растерялась я.

– Да. Отец распорядился на случай его смерти. Это человек, который будет заботиться и присматривать за мной, пока не исполнится двадцать пять. Папа полностью ему доверял. Он разрешил мне приехать на похороны, мы прилетим вместе.

В висках молоточками застучал пульс.

Ни о каком опекуне я не знала. И мои мужчины о нем не говорили – ни Руслан, ни Зверь. Я думала, что этот вопрос придется, возможно, решать мне.

– Коринна, отец не рассказывал тебе о моем ребенке?

– Я слышала в новостях. Соболезную, Лилия.

– Но тебе он не говорил?

– Нет.

Конечно, с чего бы он делился с дочерью-подростком таким. Я не знала, что делать еще – разговор зашел в тупик.

– Я бы хотела остановиться в папином доме на озере, когда приеду, – сказала Коринна. – Ты не против?

– Нет, – выдохнула я. – Извини, у меня мало времени…

Я отключила телефон и сжалась, глядя в точку перед собой. Разговор ничего не дал для поисков, оставалось ждать, а хуже этого ничего нет. Ждать, пока люди Зверя перевернут город, а он сам выбьет информацию из персонала клиники.

Я прекрасно понимала, куда он поехал и зачем. И даже понимала, почему не взял меня с собой.

Потому что девочек не берут на охоту.

Пусть он вернется с хорошими новостями. Пусть.

Юрист ушел, я одна сидела в кабинете в оцепенении и прострации. Следовать совету Кирилла и осматривать имение я не хотела. Но, подумав, что это может чем-то помочь, начала просматривать бумаги на столе. Договоры, соглашения – это все касалось бизнеса. Осмотрелась в кабинете и вышла в коридор.

Резиденция была громадной.

Здесь все было построено, словно для великанов: окна, двери. Очень торжественно и с претензией. В таком доме должна быть прислуга, но кроме «наших» я никого не видела. Наверное, как и юриста, их куда-то согнали и держат.

– Зверь не звонил? – спросила я телохранителя на дверях.

Тот помотал головой.

Я прошла по анфиладе залов, рассматривая огромные пространства под впечатляющими по размеру люстрами. Он жил здесь один, не считая сменяющихся девушек рядом с ним, зачем ему эти дворцы? Он даже меня выкинул – незаконнорожденную дочь, хотя я имела полное право жить здесь, а не в трущобах. Дом и территорию уже обыскали, я ничего здесь на найду. Но какое-то внутреннее чувство заставило блуждать по дому. На улице начало темнеть – весь день ушел на поиски, Зверь не вернулся, и охрана не докладывала.

Быстрей бы он пришел.

Кирилл приехал к полуночи. В дворе блеснул свет фар, я вскочила с кровати и подбежала к окну. Я нашла спальню и лежала в одежде, но не спала. Просто не смогла, хотя глаза уже болели от недосыпа, словно в них песка насыпали.

Напротив, парковался пикап.

Я выбежала из спальни, запуталась в коридорах и к тому моменту, как нашла дорогу к холлу, Зверь сам меня нашел. От него пахло потом и лесом, словно Кир был в осеннем лесу.

– Принцесса… – он поймал меня в объятия, когда я подбежала.

На секунду я затихла у него на груди.

– Ну что? – спросила я. – Ты что-нибудь выяснил?

– Пойдем, – Зверь повел меня обратно в спальню.

Сел на кровать, размышляя, как построить разговор и взглянул мне в глаза.

Как он устал…

Волосы были собраны в хвост, чтобы не мешали, но давно растрепались. Что он делал в лесу? Что там искал? Я старалась не думать об этом, даже представить боялась.

– Пока мы его не нашли, – признался Зверь, и я похоронила лицо в ладонях.

Глубоко вздохнула-выдохнула, и снова посмотрела прямо.

Ребенок давно один. Даже если при нем медперсонал, Девин мертв и какие инструкции дал на этот счет – неизвестно.

– Ну хоть что-то ты узнал?

– Узнал, – Зверь облизал губы и отвел глаза. Я видела – что-то не так! Слишком долго он собирается с мыслями! – Ребенка подменили в госпитале ночью. Это сделала главный врач. Почему, не спросишь.

– Не нашел ее?

Глава 5

Мы со Зверем шли через лес.

Под ногами хрустели валежник и прошлогодние листья. Я косилась на Кирилла, он ничего не объяснил, но вел себя, как хищник, присматриваясь к дому. Движения стали плавными, он даже понюхал воздух, как тигр.

– От дома пахнет жильем, – наконец пояснил он. – И окна странно выглядят.

– Странно?

Я шла следом, кутаясь в тонкую куртку. В лесу было холодно.

– Не просвечивают. Некоторые закрыты чем-то изнутри.

Я еще раз удивленно взглянула на дом. Да, ряд окон на втором этаже словно закрыты изнутри темными экранами. Мы приблизились к дому, и Зверь остановился.

– Тебе лучше вернуться в машину, – сказал он после долгого молчания.

– Нет.

– Я хочу понаблюдать за домом. Это займет время.

– Я останусь, – отрезала я, хотя зуб не попадал на зуб.

Я не хотела уходить, потому что чувствовала – Зверь что-то скрывает. Что-то про этот дом он понял, только не хочет говорить мне. Даже охрану с собой не взял. Впервые за последние дни я ощутила силу в теле, несмотря на хронический недосып и холод. Ощутила жгучее желание жить и бороться.

Возможно, это след, и он приведет меня к сыну.

Около получаса мы блуждали вокруг. Зверь изучал обстановку. На мой взгляд все спокойно: во дворе нет людей, машин, дом выглядел необитаемым.

– Ты думаешь, он там? – спросила я.

– Не знаю. Но здесь что-то не так.

Я мысленно согласилась. Если дом продан, почему Коринна об этом не знала и с чего хочет остановиться именно здесь? И кто прячется внутри?

– Смотри, – вдруг хрипло сказал Зверь.

Во дворе появилась тень, слишком далеко, чтобы сказать кто это – мужчина или женщина, но явно человек в широкой одежде.

– Я же говорил. Жди здесь, я осмотрюсь, – он двинулся к дому.

Обогнул дерево, и растворился в темноте, оставив меня сходить с ума от страха и надежды. Минуты текли и ничего не происходило. На безумное мгновение оказалось, что я одна в холодном лесу.

Позади раздался тихий треск ветки. Я обернулась, надеясь, что Зверь вернулся с разведки, но передо мной стоял незнакомый мужик в черном дождевике.

Я даже вскрикнуть не успела, когда он пнул меня, целя в корпус.

Удар пришелся в центр грудины.

Сильный, неожиданный и выбивающий воздух из легких. Я отлетела на сырую землю, задыхаясь. В месте удара разгорелась боль, словно мне что-то сломали.

– Шпионка, твою мать… – процедил он, хватая меня за волосы и приподнимая. – Ты кто такая?

Я раскашлялась ему в лицо, не в силах не то, что сказать, даже ответить.

Голова запрокинулась, пока я с хрипом пыталась вдохнуть.

– Кто такая, я спросил?!

– Я… – «Лили Девин» я не смогла осилить. – Я его мама…

Даже не уточнила, чья. Мужик меня отпустил, и сорвал рацию с пояса. Он сейчас доложит – и малыша увезут, я его снова потеряю! Я попыталась подползти к нему, как будто могла остановить. Протянула скрюченные пальцы, но он шагнул в сторону, и они пропахали грязь.

Я захрипела: «Нет!».

В этот момент из-за него вынырнула тень. Все завершилось ударом ножа в шею, и Зверь оттолкнул тело в сторону. Когда мужик рухнул, Кирилл перевернул его и распахнул дождевик:

– Охранник, – он забрал ключи, пистолет, рацию и наклонился ко мне. – Лили, милая? Сильно тебя ударил?

Я затрясла головой, испугавшись, что он отправит меня домой, и встала, опираясь на предложенную руку. Голова кружилась после удара, руки тряслись и дышать было больно – удар был не слабым. Я с облегчением прислонилась к Кириллу, вдохнула поглубже. Больно, не терпимо. Мне ничего не сломали.

– Ребенок был в доме, – сказал Зверь. – Или все еще там.

Я перестала замечать боль.

– С чего ты взял?

– Нашел в мусоре медицинские отходы. Пустые капельницы, флаконы, пеленки…

Я с надеждой смотрела ему в глаза, грязными пальцами сминая майку на груди. И боялась верить каждому слову.

– Давай вызовем людей! – сгоряча предложила я.

И по лицу Зверя видела, что идея плохая, и решения он не видит.

– Тебя видели, Лили. Нет времени ждать, нужно идти быстрее. Поднимут тревогу, и все насмарку. Я пойду один.

– Один? Туда? А если там еще охрана?

– Нужно рискнуть. Ждать не будем. Я думаю, если ребенок там, то на втором этаже, – он указал на ряд окон, закрытых панелями. – В одной из тех комнат. Их закрыли светонепроницаемыми панелями, чтобы не палить, что в доме есть люди. Рация молчит, нельзя терять время.

– Иди, – я его отпустила, и я прижалась к дереву спиной.

Когда Зверь скрылся в темноте, я беззвучно разрыдалась от напряжения и съехала по стволу. Запахнула тонкую куртку. Мне было холодно и больно, внутри все трясло.

Собравшись с силами, я поднялась и начала спускаться по тропе вслед за Зверем. Оставаться на месте так же опасно, как идти.

Он прав, у нас нет времени. И кому доверять – мы не знаем. Меня тянуло к этому дому невидимыми цепями, и захотелось, чтобы в этот момент здесь, рядом, был Руслан. Потому что ощущал бы то же самое.

Я почти спустилась к дому. Ни Зверя, ни других людей не видела: тишина была наполнена звуками ночного леса: шорохом облетающих крон и сухой травы.

– Лишь бы ему повезло… – прошептала я, наблюдая за темными окнами.

Если бы Руслан сейчас был на свободе, я бы плюнула все и ему позвонила – лишь бы помог. Ни о чем я сейчас так не жалела, как о том, что он попал в тюрьму. Они были сильнее вместе. Я их рассорила и теперь пожинаю плоды.

А если он не вернется? Если Зверь погибнет там, что делать мне?

Из-за наблюдения я боялась подходить к дому ближе. У меня даже телефона нет с собой и к машине одна не факт, что смогу вернуться.

Пусть ему повезет.

Я следила за окнами.

Пыталась уловить тень или движение, хоть что-то. Ничего. Зато сзади раздался шорох, не собираясь больше никого к себе подпускать, я спустилась ближе к дому и затаилась в кустах. Не знаю, было это животное или…