Проданное убийство

Глава 3

– Таня-сан! Вот так сюрприз. Сколько лет, сколько зим. Вспомнила-таки про старика Аякса? А я уж думал, забыла. Не зовешь, не пишешь. Никому-то старик не нужен, кроме верных дружков-собутыльников.

Я стояла под мостом на набережной, наслаждалась утренней прохладой и улыбалась. Мой верный агент в среде маргиналов Венчик Аякс, он же Вениамин Аяксов, разливался соловьем. Было видно, что встреча ему приятна. С Венчиком меня свела судьба, когда я расследовала жутко запутанное дело. В этом расследовании Аякс сыграл не последнюю роль, и с тех пор я обращалась к нему за помощью в щекотливых вопросах, таких, как нынешний. К любой работе Венчик относился свысока. Не его, мол, планида за гроши на заводе горбатиться. И вообще, работать на государство, которое тебя же и обворовывает, верх идиотизма. Но от моих скромных пожертвований Аякс никогда не отказывался и отрабатывал их с лихвой.

– Чего ж сама в эту клоаку явилась? Могла бы маляву с посыльным прислать. Я бы пришел туда, куда велела б, – полюбопытствовал Аякс.

– Дело уж больно срочное, – ответила я. – Помощь твоя требуется. Просто позарез.

– Погодь. Тут лишнего не болтай. В нашей среде разный народ случается. Пойдем-ка лучше вон на ту скамеечку, там и расскажешь.

Мы поднялись на набережную, присели на свободную скамью, и я заговорила.

– В доме по Студеному тупику обнаружен труп мужчины. Мужчина этот, Филипп Мальцев, много лет проработал на городской свалке. Водил дружбу с вашим братом. С лицами, не имеющими определенного места жительства. Официальная версия – самоубийство через повешение, – принялась я вводить Аякса в курс дела.

– Эк, куда хватили! Бомж повесился. Смешно. Почти как в анекдоте про колобка, – усмехнулся мой собеседник.

– Вот и мне эта версия кажется притянутой за уши. А доказательств нет. Надо бы с дружками его по душам потолковать. Как жил, чем дышал, о чем мечтал, – пояснила я. – Меня они погонят, а ты для них – свой в доску. Тебе могут и рассказать.

– Это несомненно, – подтвердил Аякс и по-деловому осведомился: – Адрес, сроки, бюджет?

– Первый Студеный тупик, дом номер два. Это адрес покойного. Имеется дружок закадычный. Кличка Кирпич. Обитает неподалеку, у пруда, в заброшенном сарае. Сроки – чем быстрее, тем лучше. Что касается бюджета, – я вытащила из кошелька три пятисотенные бумажки и протянула Аяксу, – этого должно хватить. Твой гонорар, естественно, в эту сумму не входит. Сработаешь быстро, расчет как всегда.

– Заметано, Таня-сан. Как связь держать будем? – спросил он, вставая со скамейки.

– Сколько времени тебе понадобится на налаживание контакта? – уточнила я.

– Дай-ка подумать. Сейчас девять утра. Думаю, к ночи все будет, – пообещал Аякс.

– Значит, завтра утром к девяти подходи в кафетерий на Студеной. Я недалеко от дома покойного видела приличное кафе, – предложила я.

– Будет сделано, Таня-сан, – заверил меня Аякс.

– Личный вопрос можно? – спросила я. – Таня-сан – это в честь чего?

– О, это в нашей среде японец-бомж появился, Таня-сан. Так вот он нас просветил, что обращение без этой добавки совершенно недопустимо по отношению к уважаемым людям. Вот мы теперь и называем всех «санами». И ты, Таня-сан, заслужила это приложение к имени по праву, – хитро улыбаясь, объяснил он.

– А я уж думала, ты в Страну восходящего солнца эмигрировать надумал, – засмеялась я.

– Куда ж я без матушки нашей, Россия – моя родина. Хоть и неприветлива, а мать. Да и вы, Таня-сан, пропадете тут без меня, – то ли в шутку, то ли всерьез произнес Аякс. – Ну, я пойду. До вашей Студеной улицы путь неблизкий.

– Я на такси. Могу подвезти, – предложила я, но он отказался.

– Чай, не баре. Сам доберусь. Тем более что для подобного рода визитов рановато еще. Вот заодно и время убью, и гостинцами разживусь. А вы езжайте, Таня-сан, и ни о чем не беспокойтесь. Сделаю все в лучшем виде.

Аякс поплелся в сторону автобусной остановки, а я пошла к своему такси. Машина дожидалась меня за углом, в разрешенном для парковки месте. Назвав адрес тарасовского университета, я откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. Ночка выдалась бессонная. Я почти до утра все думала, за какую ниточку нужно потянуть прежде всего, чтобы добиться нужного результата, но так ничего и не придумала, только время потеряла. Теперь вот наверстывала упущенное. Глаза слипались сами собой. Хорошо, хоть за дорогой следить не надо. Есть все же свои прелести в безлошадной жизни!

В университетском вестибюле было пустынно. Пора вступительных экзаменов прошла, и до начала учебного года оставался почти месяц. И студенты, и абитуриенты наслаждались последними вольными деньками. Но преподавательский состав должен был присутствовать. Хоть частично. Строгая вахтерша придирчиво осмотрела мой паспорт, трижды поинтересовалась, по какому вопросу мне понадобилось университетское начальство, и только после этого позволила подняться на третий этаж на кафедру литературоведения.

– Спросите Зинаиду Павловну, – скрипучим голосом велела она. – Кабинет триста двадцать пять. Не перепутайте.

Ее замечание я предпочла проигнорировать. Поднялась по лестнице на третий этаж. Отыскала триста двадцать пятый кабинет и заглянула внутрь. Худощавая мадам с высокой халой на голове оторвала глаза от бумаг и строгим голосом проинструктировала:

– Приемное отделение на втором этаже.

– Да я, собственно, не по этому вопросу, – робко сообщила я. – Мне Зинаида Павловна нужна.

– Заочница? Хвосты закрывать? Поздно спохватились, милочка. В июне нужно было суетиться. Теперь до сентября ждите. Все преподаватели в отпуске. Они, знаете ли, тоже люди. – И строгая мадам снова уткнулась в свои бумажки.

– А вам отпуск не положен? – иронично заметила я.

– Хамите? Нашли время. Хамить, милочка, нужно тогда, когда у вас все зачеты проставлены. А еще лучше, когда диплом на руках, – невпопад заявила мадам.

– Значит, мне уже можно, – усмехнулась я. – Мой диплом давным-давно со мной.

– Так чего вам тогда еще надо? Говорите и уходите. Не видите, работы валом, – обвела рукой стол мадам.

– Мне бы Зинаиду Павловну увидеть, – сообщила я. – Вопрос к ней имеется.

– Вы что же, из газеты? – Мадам подобрела на глазах. – Так бы сразу и сказали. Чего голову занятым людям морочить? Проходите. Я Зинаида Павловна. Интервью будете брать у меня. Сам декан в отпуске.

– Да я, собственно… – начала я и осеклась.

Пусть будет интервью. Может, это и к лучшему. Я заняла место напротив Зинаиды Павловны, достала из сумки телефон, включила режим диктофона и вежливо спросила:

– Можно начинать?

– Что, так вот сразу? Без репетиции? – испугалась она. – Может, для начала очертим круг вопросов?

– А чего тянуть? Мы ж не в прямом эфире. Все, что окажется лишним, в статью не пойдет, – заверила я.

– А разве это будет не серия статей? – удивилась она. – Мне кажется, мы с редактором четко условились. Серия статей на протяжении всего года. Как-никак юбилейный год. Можно и уважить.

– Конечно, серия, – поспешила я заверить мадам. – Но сегодня, так сказать, обзорное интервью. Как раз для того, чтобы определить темы для статей. Вы готовы?

– Только если вы обещаете не пускать в печать то, что запишете, без предварительного согласования с деканом, – безапелляционным тоном объявила Зинаида Павловна.

– Само собой, за кого вы нас принимаете? У нас все законно, – притворно возмутилась я.

– Вот и хорошо. Задавайте свои вопросы, – смилостивилась она.

– Для начала расскажите историю создания университета, – попросила я.

Зинаида Павловна явно ждала подобного вопроса. Заученные фразы посыпались из ее уст как из рога изобилия. Минут десять я слушала историю университета. Когда речь зашла о постперестроечных годах, я насторожилась. Зинаида Павловна рассказывала, как удалось университету выжить в сложные времена, как боролись преподаватели за сохранение высокого звания ученых. Как много они все пережили ради общего дела. Вот он, подходящий момент. Поерзав на стуле, я прочистила горло и спросила:

– В те трудные времена по всем направлениям отмечался высокий рост сокращений. Как этот вопрос решался в вашем учреждении?

– Да, сокращения, конечно, имели место, – споткнувшись на полуслове, нерешительно ответила Зинаида Павловна. – Но основного преподавательского состава они не коснулись. Нашему университету удалось сохранить светлые умы.

– Похвально. А как реагировали на сообщение о сокращении те, кто все же не избежал этой участи? – продолжила я развивать тему.