Продвинутая магичка, или Попаданка на замену

Глава 4 О том, что веселье только начинается

Во-первых, как таковой информации почти не осталось. По крайней мере той, которая помогла бы вжиться в роль Элены.

А во-вторых, кому и зачем понадобилось подчищать биографию такой недалёкой девицы?

Уж не оттого ли, что сбежала она в другой мир не только развлечения ради?

Как бы мне ни хотелось, но любопытство буйствовало, не давало покоя, и я принялась строить догадки на этот счёт, только долго мне подумать не дали. В дверь заскреблись, и я даже не сразу поняла, что это копошение принадлежит кому-то. Но потом постучали, тихо, но всё же куда отчётливее.

Я замерла, кажется, даже дышать перестала. И кого это нелёгкая принесла?

Нет, открывать я не собиралась, но посмотреть, кто там явился очень хотелось.

Аккуратно положила папку на стол, одёрнула рубашку, что доходила мне едва не до колен, и на цыпочках пошла к двери. Настойчивый посетитель и не думал уходит, всё так же постукивал в дверь, но когда подошла ближе, то поняла – этого посетителя стоило ожидать.

Профессор Элшар. Горе-любовник, ловелас, хахаль и прочие эпитеты, к нему относящиеся.

Он тихо барабанил пальцами по дереву, и приговаривал:

– Эли, это я, открой. Я знаю, что ты здесь! Открой. В корпусе никого нет. Открой.

И так без остановки. Вот же приставучий. А ему в голову не приходило, что если девушка тебя игнорирует, то значит не нужно проявлять такое упрямство? Видимо, не приходило, раз он стоял и повторял, словно заведённый одно и тоже.

Честно слово, едва сдержалась, чтобы тоненьким голосом не сказать:

– Дома никого нет.

Так он упрямствовал минут двадцать, не меньше, я же за это время успела сходит на кухню, найти там довольно вкусные местные печеньки. Разогреть воду для чая, правда, не получилось. Пыталась пойти по уже известному пути – прикоснулась ладонью, но ничего не сработало. Магии будто и не было вовсе. Пришлось жевать печенья всухомятку, потому что в закромах у этой девы ничего больше не нашлось. На сегодня придётся озаботиться ещё и пропитанием.

Когда профессор Элшар всё-таки удалился восвояси, я принялась более внимательно осматривать вещи Элены. В кухонных шкафчиках было не густо – с десяток кусочков сахара, упаковка печенья, какой-то травяной сбор. В гостиной в ящиках стола вообще ничего не было, кроме двух криво оторванных листочков, и те были чистыми.

В спальне в прикроватных тумбах тоже царил идеальный порядок, что, смотря на творившийся повсюду хаос было довольно подозрительно. Я уже уверилась в том, что бумаги, наверняка имевшиеся у Элены, исчезли так же, как и документы из личного дела – не просто так.

Нагнулась посмотреть под кровать, но и там ничего, кроме толстого слоя пыли не обнаружила. Кроме тёмного краешка какой-то бумаги. Кое-как достала его. Им оказалась маленькая чёрно-белая фотокарточка. На ней была изображена… шкатулка. Резная, украшенная драгоценными камнями. Дорогая, но… совсем не простая. Даже от фотографии веяло каким-то потусторонним холодом.

А эта Элена была той ещё штучкой. Как бы мне ни хотелось, нужно будет сегодня как-то вызвать Гришу и расспросить его с пристрастием о том, чего мне вообще ждать.

Шкатулку я рассматривала долго, пыталась понять, откуда взялось это странное чувство, будто спрятано под резной крышкой что-то тёмное, нехорошее. Собственно, я никогда не страдала излишней мнительностью и суеверием, но тут не могла отделаться от мысли – что-то здесь не так.

С фотографией вернулась в гостиную и так и застыла на месте – на столе лежала небольшая стопка книг и большой, сложенный пополам лист сверху них. И ещё одна записка:

«Это на случай, если соберёшься куда-нибудь выйти»

А Гриша прохвост, однако! И дело сюда притащил, и книжечки вот, видимо наперёд знал, что в лечебнице надолго я не задержусь. Или именно на это и рассчитывал?

На большом листе, или точнее сказать, холсте, была карта академии. Подробная. Жаль только, не имела ничего общего с картой Мародёров, а было бы здорово, точно знать, где находится ректор и профессор Элшар, чтобы избегать встречи с этими двумя индивидами. С первым, потому что его брезгливость вызывала раздражение, а со вторым… А, собственно, с ним по той же причине встречаться не хотелось – раздражал он меня безмерно своей навязчивой любовью.

В стопке книг обнаружились следующие:

«Краткий справочник по миру Эхноэр»

«Краткий справочник для переселенцев»

«Памятка на чрезвычайный случай»

Последней была вовсе не книга, а тоненькая брошюрка. Её я и открыла, потому что справочники справочниками, а вот чрезвычайный случай – дело неотложное.

Но каково же было моё разочарование, когда на двух листах брошюры были расписаны приветствия и поздравления с новосельем, и только на одной важная (до смешного) информация:

«… Если вам грозит смертельная опасность, то стоит обратиться в ближайшее отделение стражи и предоставить жетон о переселении. Если же такая угроза отсутствует, то возникающие проблемы вам стоит решать самостоятельно».

Вот так – мол, за что боролись, на то и напоролись, выкручивайтесь, как хотите. Интересный подход, какой-то странный и неправдоподобный, ведь Григорий утверждал о точной работе всяким там служб, а тут – ваши проблемы, вам и разгребать.

Поговорить с горе-работником захотелось ещё сильнее, жаль, что не застала, его, когда он принёс вот это вот добро. А может он специально так быстро сбежал, лишь бы со мной не встречаться, ведь мог бы вежливости ради хоть поинтересоваться, как я тут устроилась.

Вопросы множились, ответы на них не находились, и я всё больше закипала от злости. Вот вроде Григорий всё складно рассказывал, когда мы сидели у него в кабинете, а всё равно картинка не складывается. Или это я такая бестолковая, и секрета тут никакого страшного нет? Не знаю.

Ладно, пока отложим мозговой штурм, нужно позаботиться о бедном желудке, который уже вовсю выводит громкие рулады, недвусмысленно намекая – меня пора кормить. Карта есть, осталось найти одежду. С горестным вздохом отправилась в гардероб.

Что самое удивительное, одежда на выход не была столь вульгарна, как та, что предназначалась для дома. Свитера с высоким горлом, из мягчайшей пряжи, чем-то напомнившие кашемировые изделия, только ещё нежнее. Длинные повседневные платья хоть и с вырезами, но не такими глубокими, вполне целомудренные блузки, юбки в пол без разрезов и даже не в обтяжку. Хотя и других вещей тоже было в достатке, на манер тех, в которых я пришла из лечебницы, но их было не абсолютное большинство, что, несомненно, радовало.

Выбрав нежно-голубой свитер, и серую юбку, окинула своё отражение критичным взглядом. А эта Элена ничего так. Даже хорошенькая – чёрные густые волосы средней длины, прямой нос, аккуратные губы, мягко очерченные скулы. Словом – девочка-красавица. Если бы ко всему этому не прилагался скверный характер и напрочь испорченная репутация, то вообще было бы прекрасно.

Заплела волосы в простую косу, закрепила лентой, которая была украшена перламутровым жемчугом, или чем-то очень на него похожим, и, нервно выдохнув, решилась.

Ещё раз внимательно просмотрела карту, определилась с маршрутом, и замерла на несколько минут у двери, прислушиваясь к происходящему в коридоре. По ту сторону было тихо.

Я вышла, озираясь по сторонам – никого. Неплохое начало. Прошла по коридору, без проблем открыла дверь, свернула на лестницу, что вела на второй этаж, там миновала ещё один пустынный коридор, ещё один поворот и… Едва не оглохла от обрушившихся на меня звуков – студенты, которых я и не думала увидеть, толпой устремились из дверей столовой.

А завидев меня, буквально сбивались с шага, прожигая в теле дырку. Жаль, что к карте не прилагалось расписание, по которому живёт академия.

– Здравствуйте, мисс Элена! – хором бросила кучка парней, ростом превосходящие меня раза в два.

– Когда вы осчастливите нас своим присутствием? – Продолжил один из них, нахально улыбаясь. А сам глазками на мою грудь – зырк, и я прямо увидела, как его покоробило от разочарования. Ну да, свитерок, это вам не блузка с вырезом.

«Никогда!» – хотелось проблеять в ответ, но я подобралась, и чинно кивнула:

– Когда позволит доктор!

– Кто? – нахмурился второй, который стоял, облокотившись о стену. Длинная белесая чёлка падала ему на глаза, и он то и дело мотал головой, пытаясь убрать её.

– Ну-у-у, – замялась, только сейчас сообразив, что ляпнула глупость: – Надеюсь, черед пару дней смогу вернуться к работе.

Ребята переглянулись между собой и расступились, пропуская меня. Жутко не хотелось заходит в гущу этой толпы, но видя насмешки и откровенный вызов во взгляде, решилась. Правда не была готова к тому, что первый говоривший чернявый мальчишка прошепчет с придыханием:

– Мы ждём вас с нетерпением! – А все остальные поддержали его кривляние громоподобным гоготом.

В столовую я вошла, буквально полыхая от смущения и злости.

Это надо! Нет, от горшка два вершка, а всё туда же – во взрослые игры им поиграть хочется. Ну я им устрою! Такое устрою, такое… Задохнулась от собственного возмущения и, запнувшись, остановилась.

Чего это ты Ленка, разошлась? Оно тебе надо? Подкалывают ведь не тебя и издеваются эти прыщавые хлыщи тоже не над тобой. Не ты же щеголяла перед озабоченными юнцами, демонстрируя им все женские прелести. И не тебе разгребать эту вонючую кучу, а какой-то другой Елене, которой романтики и приключений в нашем земном мире не хватило. Вот и успокойся. Не для чего изводить нервные клетки и душевное благополучие на неотёсанных болванов!

Отчитала себя мысленно и даже легче стало. Будто груз с плеч свалился. А потом доброго расположения духа добавила и еда, которая была здесь необычайно вкусной, или это дело в том, что я сильно проголодалась? Не важно. Главное, мне действительно стало хорошо впервые за последние сутки.

В комнату я вернулась без особых приключений. Даже получилось остановиться у огромного панорамного окна и полюбоваться видом на парк. Он хоть и был небольшим – видно было опоясывающую его живую изгородь, – но довольно ухоженным и уютным. Может быть, завтра выйду погулять. Подышу свежим иномирным воздухом, так сказать.

На сытый желудок и информация воспринималась куда легче. Брошюра на случай какой опасности не казалась такой уж нелогичной – на самом деле, если романтической барышне не сидится на месте и приспичило глобальных перемен, то пусть она будет готова, что даже в сказках принцессы не какают зефирками. У них есть проблемы, вполне себе обычные, людские.

Переодевшись снова в рубашку, завалилась на кровать и принялась изучать справочник по миру, в котором оказалась. Не то чтобы я планировала знания эти куда-нибудь применить, просто любопытства ради – когда ещё мне представиться возможность полистать такую книженцию.

А любопытству было где разгуляться.

С первых строк автор сего творения чётко обозначил границы – Эхноэр, это вам не Земля, и вести себя здесь, как дома нельзя. Нужно уважать традиции чужого мир и не пытаться перекроить его под свой вкус и свои стандарты.

Интересно… А прибывшим на Землю магичкам тоже подобное пособие выдают? Чтобы они не пытались привнести всякие там иномирные штучки?

Ладно, опустим эти бесполезные рассуждения.

Так вот, в мире, куда я попала, было пять королевств. Территории они занимали примерно одинаковые, войны между ними случались редко, по кровожадности тоже никому особо не подфартило. Магия… Тоже примерно на одном уровне, с некоторыми незначительными отличиями.

Мне довелось попасть в королевство Южных Предгорий, если судить по не выдранным листам из личного дела Элены. Магию тут измеряли по шкале Кроуса, и даже тут моей предшественнице не повезло – из двадцати возможных всего лишь десять силовых волн. Но, как значилось ниже в книге, магию можно было развить, как я поняла, это всё равно что у нас при усердных тренировках тело становилось выносливее, а у них – энергоспособнее.

Читать хоть было и интересно, но уже где-то к десятой странице поняла, что меня клонит в сон и противиться этому желания я не стала.

А стоило мне закрыть глаза и задремать, как я очутилась в кабинете Григория. Он успел махнуть рукой в знак приветствия, потом посмотрел куда-то поверх моей головы и… меня выбросило из комнаты. Только утром я поняла, что столь желанная встреча не состоялась. И что же произошло?

Итак, я вновь осталась без информации, без напутственных замечаний и просто без поддержки. И я даже не знаю, удалось ли Грише разведать хоть что-то о местоположении Грома какого-то там.

Но утро принесло не только это. Стоило мне встать с кровати, как в дверь постучали. Не так, как вчера вечером, боясь, чтобы его услышали, а ничуть не скрываясь.

Я быстро накинула шаль, которую стоило бы вернуть медсестре, и подошла на цыпочках к двери. Но меня всё равно услышали.

– Мисс Элена, профессора Хаша вызвали в министерство, подменить его некому, кроме вас, – надменный, чуточки низковатый голос принадлежал женщине. И я, не боясь увидеть горе-любовника, открыла дверь.

За ней стояла высокая, сухопарая особа, в том самом возрасте, когда определить его весьма проблематично. Сорок с небольшим? Или с большим? Не знаю. Строгая причёска, из которой не выбивалось ни единого волоска, похоронное выражение лица, и взгляд… Бр-р-р! Таким только запугивать нерадивых учеников. Словом, я и себя почувствовала нашкодившим ребёнком, которого отчитывают за очередную провинность.

– Простите, – извинилась, стараясь выглядеть как можно более разбитой. – Я ещё плохо себя чувствую.

Уголок тонких губ дёрнулся вверх и меня окатило волной нездорового презрения:

– Мисс Ганель сказала, что вашему здоровью ничего не угрожает, так что… – она небрежно взмахнуло костлявой кистью. – Будьте так добры, приведите себя в порядок и приступайте к работе!

В каждом слове так и сквозило: «Начни уже приносить пользу, нахлебница!»

Но нахлебницей я никогда не была, да и работы никогда не боялась. В самом деле, не убудет же от меня посидеть вместо профессора в аудитории. Хоть осмотрюсь немного.

– Хорошо, сейчас буду, – и когда она обернулась, самым невинным голосом поинтересовалась: – Не напомните мне, в какой аудитории будет проходить лекция?

Ну вот, опять этот взгляд – полный неописуемого удивления.

– В девятнадцатой, – фыркнула, будто я в долг у неё тысяч сто попросила.

– Благодарю, – чинно кивнула, чем вновь повергла надзирательницу в шок.

Точно, именно надзирательницу из фильма про какой-нибудь институт благородных девиц эта дама мне и напомнила. Или всё же Шапокляк?

А когда закрыла дверь, тихо проворчала:

– Ну, Гриша, я тебе и это припомню. Посиди, говорит, тихо два дня…