Проект `Святогор` или Путь Черного Сталкера

Глава 8. Печеный мутант.

Мы бежал целый час, спотыкались и падали, и снова бежали. Не знаю, как Чугунову, а мне ежесекундно чудился рев за спиной. Я не знал еще тогда, что звук, издаваемый детищем Северного, заставляет вибрировать каждую клеточку тела в течении долгого времени. Я бежал, не обращая внимания на показания приборов и, быть может, в некоторых местах чуть ли не касался аномалий. Мне было все равно. Лишь бы подальше отсюда.

Мы бежали, ломились через кусты, перепрыгивали через овраги, и ушах у меня звенел пронзительный клич Святогора, а в глазах мелькали картины рушащейся девятиэтажки…

…Мы выскочили из окна и спустились вниз по дождевой трубе, когда здание затряслось. На нас посыпалась каменная крошка и битые кирпичи. С трудом уворачиваясь в темноте от падающих обломков, мы с Чугуновым побежали прочь, поминутно оглядываясь. Тогда-то нас и настиг Глас Святогора…

…Мы пришли в себя только на дороге. Ни я, ни Чугунов, не помнили, какими путями мы выбрались из Зоны, и не имели никакого представления о том, где мы сейчас находимся. Сигнал со спутника был настолько слабым, что вычислить по нему наше местоположение не представлялось возможным. Тьма была кромешная, небо — затянуто облаками. Куда не кинь взгляд — с одной стороны лес, с другой — степь с чахлыми кустиками. И… не может быть! Огонек!

Чугунов достал свой "горизонт", при свете фонарика критически оглядел его и засунул в рюкзак. Я осмотрел свой. При бегстве мы сильно побили аппаратуру, но мой бинокль выдержал, только левая главная линза чуть треснула. Я навел бинокль на огонек и чуть не вскрикнул от радости — то светились милым, знакомым, ласковым светом окна таверны "У погибшего сталкера"!!!

Мы преодолели этот километр за пять минут. Двери были приветственно распахнуты. Мы ввалились туда, и сразу почувствовали облегчение.

"Погибший сталкер" не пустовал, равно как и в любое другое время суток. Опять тренькала гитара, опять удачливые на сей раз искатели артефактов отмечали свое возвращение. Тир не работал, но подле него сидело с десяток как всегда пьяных в стельку сталкеров, травящих анекдоты. Когда мы проходили мимо, я смог разобрать под непрерывным гоготом обрывки фраз:

- -…Винни-Пух с Пятачком возвращаются из Зоны, а ослик Иа им и говорит…

- -…Кирпич, не долетев до лысины Мюллера, остановился и помчался назад. Комариная плешь, подумал Штирлиц…

- -…Свалился как-то Василий Иванович в Ведьмин Студень, и кричит Петьке…

- -…Врезался как-то сталкер на Ниве в БТР, и оттуда вылезают…

Гриша увидел нас и бросился навстречу с распростертыми объятьями:

— Батюшки! Какие гости! Добро пожаловать! Рад я вам завсегда, а со вчерашнего дня — особенно! Удружили, ну, удружили — и помощью, и своим появлением! Вы просто так али стряслось чего?

Вопрос был риторическим. Оглядев нас, оборванных, измазанных грязью с головы до ног, Гриша предложил нам согреться, и мы прошли за стойку, в каморку-склад. Гриша, извинившись, сказал, что у него много клиентов и попросил подождать десять минут, на что мы ответили согласием. Бармен нацедил десяток кружек и как-то умудрившись подхватить их все сразу, понес в главный зал.

— Пленка-то хоть цела? — поинтересовался я у Чугунова. Тот продемонстрировал мне черную маленькую видеокассету. Отлегло. Хоть не зря ходили.

— Сегодня же я отправлю копию пленки в Интерпол, пусть ищут. Теперь только комиссию европарламента перетерпеть.

— Прорвемся, — согласился я, — Однако в желудке пусто. Гриша нас обещал приютить для рассвета, а как насчет кормежки?

Чугунов пожал плечами. Я встал и прошел на кухню. Там, на большой электрической плите стояла сковородка с горелой картошкой. Я понюхал ее и накрыл крышкой. Пошуровав в холодильнике, я обнаружил там все, что требовалось — три больших помидора, яйца и ветчину. Достав из буфета чистую сковородку, я отодвинул позавчерашнюю картошку в сторону и принялся за дело. Ровно через пять минут яичница была накрыта крышкой и весело скворчала. Я вернулся обратно к Чугунову, чтобы сообщить, что скоро мы поужинаем (или позавтракаем, не знаю, что у нас обычно бывает в три часа ночи), как вдруг вернулся Гриша. Насвистывая, он достал пять тарелок, вилки и металлическую лопатку. Открыл крышку МОЕЙ сковородки и, не глядя, начал раскладывать дымящуюся яичницу по тарелкам. От возмущения я потерял дар речи. Гриша каким-то немыслимым образом подхватил все пять тарелок и понес в зал. Я помчался к выходу и там столкнулся нос к носу с Гришей.

— Как это понимать? — возмущенно начал я. Гриша испугался моего тона.

— Да я вот, завертелся. Я… там к сорокаградусной картошечки попросили…

— Картошечки? — я подвел его к сковородке, где лежали остатки яичницы.

Гриша недоуменно уставился на сковородку, потом посмотрел по сторонам и увидел картошку, отодвинутую в сторону, отчего густо покраснел. Мне стало его жалко.

— Ну, извини, тут тоже моя вина. Давай выйдем и извинимся перед клиентами.

Однако извиняться нам не пришлось. Пятеро сталкеров, отодвинув от себя абсолютно пустые тарелки, громко стучали вилками по дощатому столу и кричали:

— По-ва-ра! По-ва-ра.

Когда вышел Гриша, его подхватили на руки и начали качать. Вот уж не думал, что обычная яичница пройдет на "бис"…

Я подробно описал Грише способ приготовления, отчего тот готов был целовать мне ботинки, перекусил с Чугуновым еще одной новоиспеченной порцией и отправился к себе в контору — Чугунов встретил в баре своего знакомого и тот согласился нас подбросить.

В своем кабинете я обнаружил Семена, храпящего за столом. На столе лежала все та же "Мастер и Маргарита", открытая на странице девяносто пять. я нагнулся и прочитал:

"Весть о гибели Берлиоза распространилась по всему дому с какой-то сверхъестественной быстротой, и семи часов утра к Босому начали звонить по телефону, а затем и лично являться с заявлениями, в которых содержались претензии на жилплощадь покойного. И в течение двух часов Никанор Иванович получил таких заявлений тридцать две штуки"

Сразу вспомнился Критик и странно обставленная комната в "погибшем Сталкере". Жаль, что не вспомнил раньше, нужно будет кого-нибудь послать, что там сейчас твориться.

В это время проснулся Семен.

— Доброе… утро, Вадим Георгиевич. Как вылазка?

Я рассказал ему, как прошла "вылазка".

— Ёшкин свет! Значит, Святогор уже существует?

— Значит, Так.

— А что это за Альянс?

— Не знаю. Чугунов обещал навести справки.

— Так давай его спросим!

— Подожди, мне нужно надавать несколько поручений.

Пользуясь своими полномочиями, я снарядил двух новеньких сталкеров к Грише, а еще одного, имевшего в военном патруле брата-близнеца, послал узнать, не болтают ли рядовые военные о странных происшествиях в районе реки.

Чугунов ждал нас, и глаза его горели. Он явно хотел сообщить нам что-то очень важное. Он уже давно освободился от комбинезона и щеголял в парадном генеральском мундире со всеми своими наградами.

— В чем причина такой торжественности? — удивился я, — К приезду комиссии Европарламента или как?

— Или как, — уклончиво ответил Чугунов, и в его глазах запрыгали чертики, — в наше отсутствие произошли удивительные вещи!

— Какие же?

— Наши люди проследили за "Торговыми агентами", которые рассчитались с Гришей и забрали свой заказ. Как ты думаешь, куда они пошли?

— К Невидимому дубу! — воскликнул Семен.

— Нет. К нам в управление. Зарегистрировали акт купли-продажи. Мой зам по внешним делам связался с институтом, который они представляли, все чин-чином. Никакого криминала!

— Если бы было все так просто, ты бы нам этого не рассказал.

— Да, не рассказал бы. А дальше было вот что: зам мой их спрашивает, нужна ли им охрана для транспортировки артефактов. Они говорят: сорри, в ваших услугах мы не нуждаемся, за нами сейчас вертолет королевских ВВС прилетит. Ну, вышли их провожать. Вертолет точно в назначенный срок явился. Из него элитные дяди повыскакивали, чемоданы взяли — со всей осторожностью. Покупатели только-только на ступеньку ногу поставили, как вдруг из-за кустов выскочил урод, другим словом его нельзя назвать. Те наши ребята, что там были, они в Зоне огонь и воду прошли, а такого, говорят, в жизни не видели. Прозрачный шар, словно холодец, внутри всякая гадость плавает, от шара присоски всякие расходятся шевелящиеся, глаза на отростках по всему телу — ужас! И этот урод бросился на вертолет и давай его щупальцами кромсать! Элитные королевские войска, естественно, за свой Оксфорд горой — рассредоточились, и давай в него палить. Да только уроду как-то все равно — пули проходят как сквозь воду. Ребята уже было на склад побежали за огнеметом, как вдруг выскакивает еще одна такая же тварь — ну вылитая копия, только размером меньше раза в полтора. Все, думают, хана. И тут эта, вторая, бросилась на первую. Вокруг сразу озоном запахло, а эти чуть ли не в комок слиплись, и дерутся, да так, что клоч… нет, капли летят во все стороны. Ребята с огнеметом возвращаются, смотрят — большая уродина по траве лужей растеклась, а маленькая рядом стоит, и щупальца вверх протягивает, и говорит человеческим голосом: "плиз донт килл ми!". Хорошо, нашелся среди новичков паренек смышленый, достал электромагнитную сетку и накинул на зверушку. Потом, под прицелом огнемета, ее препроводили в лабораторию. Научники взвыли от радости! Пойдем, посмотрим?

Отказаться, значит было сделать непоправимую ошибку. Я и Семен последовали за Чугуновым, который повел нас длинными коридорами с дверями без табличек. Мы спустились по крайней мере на пять этажей под землю, когда Чугунов наконец остановился перед белой круглой дверью.

— Святая святых, — торжественно произнес он, и набрал на стенной клавиатуре хитрую комбинацию. Дверь медленно и величественно распахнулась.

Именно такими изображают лаборатории в голливудских блокбастерах про НЛО и опасные вирусы, тут я солидарен с кинематографом. Огромные залы, заставленные всякими приборами и сосудами, по которым живописно течет какая-нибудь гадость. В центре — прозрачный трехметровый купол, от которого к приборам тянутся километры трубок и проводов. Вокруг купола суетятся люди в непременно белых халатах и обязательно с масками на лицах. А в центре стеклянного купола сидит пойманное существо. Я подошел ближе и остолбенел. НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!!!

— Саммуль? — чуть ли не закричал я. Существо направило на меня все свои три десятка глаз и усиленно заверещало щупальцами.

— Оно что-то говорит! — оповестил нас один из научников, сидящий за монитором.

— Ну так дайте звук!

— Даю.

Научник щелкнул каким-то тумблером, и из динамиков послушалась скрипучая, но вполне разборчивая речь.

— Я хочу говорить с этим человеком, — произнесло существо, указывая на меня щупальцами, — он поймет меня и все объяснит вам.

Чугунов сказал пару слов научникам, те усадили меня в кресло и дали в руки микрофон. Я постучал по нему пальцем и громко сказал "Раз, раз!". Существо за стеклом встрепенулось.

— Здравствуй. Ты — разумный? — как можно тактичнее начал я. Существо помолчало и ответило:

— Да.

— Тебя действительно зовут Саммуль?

— Да.

— Расскажи о причине твоего появления здесь.

— Я преследовал своего врага. Я почти настиг его, когда он бросился на особей вашего мира. Я не мог допустить жертв, и поэтому попытался остановить его.

Среди научников пронесся восторженный гул. Я сделал жест, призывающий к тишине, и продолжил:

— Как ты попал сюда?

— Результат Планетарной Максимизации. Наши Враги сумели преобразовать минимальные частицы нашей материи в минимальные частицы вашей. То же самое сделали и наши ученые, преобразовав меня.

— Погоди. То, что МЫ называем молекулой, вы называете…

— Планетарной Системой.

Научники взревели и начали биться головами о стены от избытка чувств. Я же, почему-то, был абсолютно спокоен. Может, всему виной де жа вю?

— Твои цели?

— Ликвидировать опасность — Преобразованных, и поделиться с лучшими представителями вашей цивилизации знаниями, накопленными нашим народом.

— Каким образом будет выполнена задача?

— Я должен встретиться с местными существами и попросить помощи. Плата за помощь — информационный носитель с нашими знаниями.

— Твои действия по окончанию задачи?

— Преобразоваться обратно.

Я немного подумал.

— Мы согласны предоставить помощь. Покажите информационный носитель.

Саммуль завибрировал. Несколько его щупалец воткнулись в прозрачное тело и ухватили какой-то продолговатый предмет. Щупальца, преодолевая силу поверхностного натяжения, выволокли этот предмет наружу.

— Вот носитель.

Саммуль осторожно поместил металлическую пластинку в контейнер-приемник.

— На пластину нанесены последовательно элементы периодической таблицы. Каждому элементу соответствует свой цвет. Отношения элементов к цветам даны на обратной стороне. На лицевой — несколько тысяч схем, чертежей и изображений.

— Я все понял. Можно еще несколько вопросов?

— Да.

— Тебе сняться сны?

— Да.

— Ты видел сон перед Преобразованием?

— Да. Я был в нем гуманоидом.

— Его звали Ариэн Саотран?

— Да! Откуда вы располагаете такой информацией?

— Я сам затрудняюсь в ответе. Саммуль, ты помнишь какие-нибудь особенности сна?

— Да. Мне почему-то казалось, будто я сплю, но не я-круссант, а я… человек. И мне кажется, что я вас тоже узнаю!

Мой лоб мгновенно покрылся испариной.

— ДЕНИС!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

Саммуль замер, и стал напоминать стеклянную статую. Сердце мое бешено колотилось, и я не сразу услышал, что по всему залу раздается резкий звук зуммера. Научники, доселе находившиеся в состоянии прострации, разом повскакивали с мест и начали о чем-то переговариваться и тыкать пальцами в мониторы. Один подбежал к Чугунову и что-то прошептал ему на ухо.

— Что, черт возьми, происходит? — взъярился я, не понимая причины суеты.

— Денис пришел в себя.