Проект Триада

Часть 1. Глава 2

Столовая на «Вортекс» Билла уже ничем не удивила: столы ломились от разнообразия натуральной еды – выбирай, что хочется. Ужинающих было немного, за двухместными столиками сидели пары, видимо, потенциальные или тренирующиеся пилоты триад. Чаще разнополые. На вид они все были ровесниками Радека, а может, даже младше.

– Сколько тебе лет? – спросил Билл, когда они сели за стол – у каждого был свой поднос.

– Двадцать один, – Радек поднял неопределённого цвета глаза на него. Казалось, до этого он был погружён в свои мысли, по всей видимости, не очень радостные.

– Ты учился на кого-нибудь? – хотелось узнать о напарнике побольше, но за пределами кабинета Йори тот неожиданно замолчал и больше не шутил. С другой стороны, это было даже плюсом.

– Да, – кивнул Радек и со вздохом продолжил: – На педиатра. Не успел окончить, мобилизовали.

– Будущий детский врач на войне? – скривился Билл. – Что ты здесь делаешь?

– Билл, а что ОНИ здесь делают? – Радек взглядом указал на несколько пар в столовой. – Конечно, всё возможное, чтобы помочь человечеству выжить. У меня не было выбора. Если мои способности потребовались на войне, значит, так тому и быть.

В воздухе на несколько минут повисло молчание – Биллу нечего было ответить Радеку. Да, он понимал, что сейчас большинство экипажей триад – зелёная молодежь, которая едва успела за полгода освоить основы управления космическими кораблями. Потому его партнёр не исключение, а скорее правило. И Радек прав: Билл в такой ситуации поступил бы аналогичным образом, плюнув на мечты и амбиции, поскольку решалась судьба цивилизации. Тогда почему ему так непросто общаться с Радеком? Разум сознаёт необходимость, а вот всё существо кричит о том, что мальчишка чужой и совершенно ему не подходит. Билл мысленно приказал себе собраться: их триада нужна на рубежах, потому нет времени для переживаний, которые, кстати, ранее никогда не были ему свойственны.

– У тебя есть позывной? – после нескольких минут судорожных попыток нашлась тема для продолжения разговора.

– Ветер, – ответил Радек.

– Почему?

– Не знаю, – он пожал плечами, – в учебке выбрали. А у тебя?

– Пилигрим.

– Интересный, – Радек вновь еле заметно улыбнулся – лицо вмиг потеряло симметричность.

– Был Шторм, – пояснил Билл, – но когда я перевёлся обратно в Лётную академию, то решил взять этот.

– Я думал, что позывной не меняют.

– Меняют. И не только позывной, – Билл поднялся из-за стола, подхватывая поднос.

Радек поспешил за ним, неловко лавируя между столами. Сложно было понять, что у него на уме. Приступы веселья сменялись молчанием. Видимо, так работала его защитная реакция. Билл, пока они в тишине шли до жилого корпуса, решил, что ему как старшему нужно будет взять себя в руки, – слишком многое на кону. Он же хотел оказаться на рубежах? Тогда надо пользоваться предоставленным шансом! Правда, совершенно непонятно, как они с Радеком смогут управлять «Лисой», если даже поговорить нормально не получается.

– Вот твоя спальня, – Билл указал на дверь. – Здесь ванная.

– Ясно, – в неярком свете сложно было понять, покраснел ли Радек, но он стоял посреди гостиной так, что, казалось, мечтал провалиться сквозь землю.

Билл хотел было добавить что-то ободряющее, но комм подал сигнал – Йори вызывал его к себе. Одного.

– Я хотел поговорить с вами наедине, Билл, – доктор сложил пальцы домиком и рассматривал его сквозь стёкла очков. – Понимаете, Радек очень молод и неопытен. Прошу вас относиться к нему со снисхождением, всё-таки вы на восемь лет старше. Полагаю, что уровень совместимости при интеграции на начальном этапе будет невысок. К тому же ваш корабль был изначально настроен на другую двойку пилотов.

– Я понимаю, – Билл вздохнул – кто говорил, что будет просто? – Сколько процентов у нас по заочным тестам?

– Цифра невелика, – затараторил доктор, – но сейчас порог существенно снижен, в работу берутся пары с совместимостью от шестидесяти пяти. Во время подготовки чаще всего доводим до восьмидесяти.

– А у нас с Радеком? – Билл не дал сменить тему.

– По предварительным данным, около пятидесяти, – выдал Йори и тут же добавил: – На это наложится его несовместимость с кораблём, потому не ожидайте высоких цифр. Пока будете тренироваться в режиме симуляции, как только цифра достигнет шестидесяти – дадим добро на реальные полёты.

Билл, попрощавшись с доктором, отправился в квартиру. Всё оказалось ещё хуже, чем он предполагал – Радек не был с ним совместим даже для того, чтобы подняться в космос на «Лисе». Наверное, поэтому паренёк и вызывал глухое и необъяснимое раздражение – интуиция подсказывала, что ничего не выйдет. Не было лёгкости в общении, как с Дайной, когда даже не возникало вопросов о том, как общаться, о чём говорить, заниматься ли им сексом… В последнем пункте Билл сомневался больше всего – Радек не вызывал у него влечения, скорее наоборот, угловатая неловкость парня отталкивала. Конечно, для снятия стресса он спал и с менее привлекательными объектами, но тогда помогал алкоголь и понимание того, что больше с ними он не пересечётся. А если и увидит, то вряд ли вспомнит. С Радеком дело обстояло сложнее.

В квартире он дожидался Билла в гостиной, сиротливо устроившись в углу дивана.

– Что сказал Йори? – спросил Радек.

– Что сначала будем работать в режиме симуляции, после шестидесяти процентов выпустят в космос, – Билл хотел сразу свернуть в ванную, но нехотя задержался, чтобы ответить.

– Ясно, – кивнул тот и отвёл глаза.

Принимая душ, Билл попробовал представить процесс интеграции, который предстоит им завтра, но каша в голове мешала. Или скорее, это была каша в душе: он не знал, как ему относиться ко всему происходящему. И в первую очередь – к Радеку. Который, кстати, не ушёл в свою спальню, а по-прежнему сидел на диване, гипнотизируя дверь в санузел.

– Билл?.. – начал он было говорить, но осёкся.

– Что? – одеваться тот не стал, просто повязал огромное полотенце на талии. Никакого желания разговаривать с Радеком в этот момент не было.

– Ты любил её? – подобрав колени на диван, Радек обнял их руками.

– Кого? – Билл почувствовал крайнюю необходимость выругаться – совсем не время и не место для задушевной болтовни. Да и собеседник подкачал…

– Дайну, твою напарницу.

– Не твоё собачье дело! – рявкнул Билл, с силой задвинув дверь в свою спальню.

Умом понимал, что нельзя было так срываться на Радеке, но какого чёрта этот мальчишка задаёт вопросы, на которые у самого Билла не было ответов? Да ещё в самый первый день их знакомства!

Ночь прошла беспокойно – снились Дайна и «Лиса». Интеграция, когда физически перестаёшь ощущать себя отдельным человеком, а становишься частью одного суперразума, когда мысли почти синхронны и понятны, не нужны слова, не нужны действия. Тело тоже чувствуешь иначе, будто оно и не твоё вовсе, а просто кусок мяса, который расположился полулёжа на кресле в утробе настоящего тела – корабля, который становился плотью. Органы чувств биомашины подавали сигналы в мозг напрямую. А ещё интерграция с партнёром, когда чувствуешь её разум как свой, когда нет сомнений, нет преград. И главное – это продолжается и после, когда интеграция уже завершена. Доверие, лёгкость и полное отсутствие каких-либо барьеров. Их с Дайной желания практически всегда совпадали. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что она хочет сказать. И наоборот. Каким дураком был Билл, когда не ценил всего этого? Наверное, просто очень молодым. Возможно, отношения с Дайной задали ценз, и именно поэтому он больше не смог ни с кем ужиться, не смог вновь ощутить привязанность.

А сейчас, когда на повестке стоит вопрос участия в боевых действиях, ему подсунули в пару совершенно неподходящего человека, как бы заранее предрекая на отрицательный результат.

Утро прошло в молчании: собирались – а Радек встал раньше Билла и успел принять душ и одеться – и завтракали, не проронив ни слова. Глухое раздражение сменилось апатичным разочарованием от всего, что было вокруг. Восхитительный омлет не радовал, как и крепкий кофе из кофемашины. Билл уже почти забыл его вкус за годы войны, а сейчас, только почуяв запах из столовой, только недоверчиво повёл носом.

– Билл, готовы увидеть «Лису»? – спросил Йори, который встретил их после завтрака.

– Не знаю, – честно ответил тот.

– В режиме консервации в корабле ничего не меняли, так что она встретит вас в неизменном виде.

– Она знает, что Дайны больше нет?

– Да, конечно. Ей сразу сообщили, это было обоснованием для принудительной консервации, – кивнул доктор.

Лётное поле было практически пустым – только пара кораблей триад, уже нового образца, современных, лишь отдалённо напоминающих «Лису». Сновали тягачи, которые перекатывали обтекаемые светло-серебристые полуживые машины по разметке. Билл отвлёкся от беседы с Йори (Радек всё это время напряжённо молчал) и начал искать ту, по которой, как оказалось, очень сильно скучал. Теперь он понял, что сны были связаны с близостью корабля, – вместе с ними появились странное ощущение в области солнечного сплетения и лёгкая туманность в голове. Так организм готовился к скорой интеграции. Предвкушал.

«Лиса» нашлась в самом дальнем углу космодрома. Словно и не было семи лет разлуки – сверкала в лучах утреннего солнца своими плавными линиями. Как благородный хищник.

– Огромный, – вдруг выдохнул Радек, который, задрав голову, рассматривал корабль, будто видел его вблизи впервые. Собственно, это было не так и далеко от истины.

– Малый класс, средний и тяжёлый на поверхность не садятся, – прокомментировал Билл, на секунду отрываясь от «Лисы», которая тоже его почувствовала: загорелась подсветка кабины, а в мозг начали прорываться импульсы, ещё не оформленные как мысли, но дающие понять, что ему рады.

– Прошу на борт, – Йори сделал приглашающий жест, отходя поодаль. – Билл, надеюсь, вы всё покажете своему напарнику.

Трап «Лисы» медленно выехал, оставалось только взобраться. Даже мысли не возникло пропустить Радека вперёд – настолько не терпелось оказаться в кабине корабля… нет, фактически живого существа, с которым были связаны самые приятные воспоминания Билла, не считая детских. В то время, когда он был пилотом «Лисы», всё было легко и просто, жизнь казалась полной возможностей и перспектив.

– Здравствуй, Пилигрим, – её мелодичный голос не изменился, как не изменилось и нутро – никаких доработок, никаких изменений конструкции.

– Привет, Лиса, – Билл прошёлся рукой по обшивке узкого и короткого коридора до кабины. – Ты знаешь мой новый позывной?

– Доктор Йори сообщил, – ответил корабль. – Как и сообщил, что нашего нового пилота зовут Ветер.

– Приятно познакомиться, – нервно произнёс Радек, озираясь по сторонам.

– Внутри мы используем только позывные, – предупредил Билл, направляясь к пилотским креслам.

На секунду он замер – память, а может, и «Лиса», которой не терпелось начать интеграцию, подбросила образ из прошлого: на кресле слева лежала Дайна, невидящими глазами уставившись куда-то вверх, – во время слияния с кораблём контроль за действиями собственного тела практически не осуществлялся.

– Где консоли? Почему панель маленькая, как из бойницы выглядываешь? – Радек показал взглядом на узкую щёлку, которая по определению ничем бы не помогла пилотам в управлении кораблём.

– Потому, что после интеграции глаза «Лисы» становятся твоим глазами, – раздражённо ответил Билл. – Чем ты в учебке занимался?

– На данный момент у триад реализована возможность гибридного управления, на случай, если что-то случится со вторым пилотом или разумом корабля, – примирительно вступилась за нового члена экипажа Лиса. – Потому есть консоли управления и панель, позволяющая наблюдать из кабины за происходящим вокруг.

– То есть получается, что ты, Лиса, устаревшая модель? – Радек замер у кресла пилота справа, того, которое всегда занимал Билл.

– Да, Ветер, но мне провели модернизацию, в том числе улучшились и адаптационные возможности. Вносить изменения в конструкцию гораздо сложнее, если они не заложены при рождении.

Билл, как только покинул проект «Триада», перестал интересоваться новшествами, потому тоже не знал, что новые биокорабли имели аналоговое управление. Почему тогда нельзя было выводить пилотов, не имеющих большой степени совместимости в таком случае? «Надо спросить у Йори», – решил он.

– Понятно, – кивнул Радек и присел на краешек кресла. Кресла Билла, блядь! – Вы же бесполые существа, да?

– Всё верно, Ветер.

– Тогда, Лиса, ты можешь общаться с нами мужским голосом, да? – он по-идиотски улыбнулся, оглядываясь на Билла.

– Конечно. Сделаю запрос в центральную базу, пришлют голосовой профиль. Если Пилигрим, конечно, не против.

– Не против, – процедил сквозь зубы тот, ощущая, как закипает.

Первая интеграция была назначена после обеда, сейчас Билл радовался этому факту, поскольку через пару часов у него, скорее всего, получится успокоиться. В Радеке раздражало буквально всё: ну зачем этому идиоту менять привычный слуху приятный голос «Лисы» на мужской? Почему он занял кресло Билла? Не спросил даже – не додумался! И сейчас с дебильным выражением лица задаёт вопросы кораблю буквально про каждый рычаг или кнопку (которых, кстати, довольно мало в сравнении с аналоговыми). «Лисе», напротив, казалось, нравилось общаться с новым членом экипажа. Конечно, она же всё равно не живое существо в общепринятом понимании – вряд ли сможет переживать или тосковать. Или мозги ей существенно поправили, что тоже нельзя сбрасывать со счетов. Именно поэтому сейчас она охотно рассказывает Радеку обо всём, практически не обращая внимания на истосковавшегося по ней Билла. И совсем не вспоминает Дайну…

В этот раз до обеда Йори вызвал к себе только Радека, так что Билл ел в тишине и компании нескольких разнополых двоек, которые при близком рассмотрении казались совсем детьми. Его же напарник в столовой так и не показался.

Интеграция, пусть и в режиме симуляции, должна была проходить под наблюдением медиков. Билл заметил бригаду со всем необходимым оборудованием, даже медкапсула портативного образца стояла в ангаре, куда «Лису» отбуксировали. Очевидно, до реальных полётов его триаде ещё очень далеко. Радек объявился вместе с доктором Йори. Опять глупо улыбнулся Биллу, но тот не отреагировал – волновался не меньше.

– Пилигрим, Ветер, рад вас снова видеть, – поприветствовала «Лиса» уже молодым мужским голосом.

Билл чуть не выругался вслух, хотя больше всего хотелось стукнуть Радека головой о переборку: это была его идиотская идея о смене голоса!

– Привет, Лиса! – Радек расплылся в улыбке. – Или теперь Лис? Можно я буду называть тебя Лисом?

– Мне нравится, Ветер.

Скрипнув зубами, Билл поспешил к своему креслу, тут же сел и отклонился на покатую спинку. Выдохнул, чтобы снова не психануть и не сорваться, – недопустимые условия для интеграции. Так точно ничего путнего не выйдет. Но мужской голос Лисы, а точнее, теперь уже Лиса, пусть приятный и успокаивающий, вызывал в душе бурю негодования.

Радек расположился во втором кресле, поёрзал немного, будто устраиваясь, и повернулся к Биллу:

– Йори сказал, что в первый раз обязательно строго синхронно.

– Знаю, – буркнул тот. – На счёт «пять». Один, два, три…

Это было сущим адом: ничего из того, что у Билла сохранилось в памяти об интеграции, не произошло. Путанный поток мыслей завихрялся, прерывался неожиданно. Мысли «Лисы» тоже потеряли ясность: вот Билл видит ангар, в котором корабль находится, а вот реальность смазывается, растекается и превращается во внутренности кабины.

«Пилигрим, ты блокируешь меня», – обратилась к нему Лиса, или всё-таки Лис?

«Я стараюсь», – выдавил из себя связную мысль Билл.

«Конец интеграции», – сообщил корабль через несколько мгновений бесплодных попыток.

Билл в ярости вылетел из кабины и на руках скатился по трапу – так быстрее. Радек показался в люке только через минуту.

– Что случилось, Билл? – Йори перегородил выход из ангара. – Всего шесть процентов.

– Он меня давит силовыми приёмами! – выкрикнул Радек, неловко пытаясь поставить ноги на ступеньки. Когда Билл присмотрелся, то заметил, что у того течёт из носа кровь. – Я задохнулся бы, если бы «Лиса» не прекратила процесс интеграции принудительно.

– Билл? – доктор внимательно разглядывал его из-под очков.

– Я… не знаю, как это вышло, не контролировал себя, – он замотал головой, но сомневаться в словах напарника не было смысла.

Радек после оказания первой помощи – пусть четвёртый боевой уровень и не был достаточно сильным, чтобы серьёзно навредить, но в момент интеграции менталист особенно уязвим – отправился в квартиру отдыхать. Йори распорядился, чтобы ужин ему принесли – не следует пересекаться с другими пилотами. На «Вортекс» не было принято афишировать неудачи.

Возвращаться под одну крышу с тем, кому только что чуть не вскипятил мозги, Биллу не хотелось, потому он бродил по ухоженным дорожкам территории базы, а под конец, утомившись, присел на газон. Пару минут подумав, решил лечь, подложив под голову руки. Над ним было бескрайнее голубое небо – не хотелось думать ни о чём плохом.

А стоило бы – ведь сегодня именно Билл стал причиной фиаско. Не надоедливый и шумный Радек, а именно Билл не только не смог раскрыться для интеграции, но и чуть не навредил своему напарнику, которому, между прочим, практически удалось войти в слияние. Об этом свидетельствовал лог интеграции, который рассматривал Йори в кабинете на его глазах. Док пытался докопаться до правды всеми возможными способами. Наверное, завтра он попросит разрешения на сканирование воспоминаний Радека, Билл уже прошёл процедуру, хотя снимать все блоки перед посторонним менталистом было неприятно.

Почему ему так сложно раскрыться перед Радеком? У них же общая цель: оказаться на рубеже и выступить против риттаи. Защитить человечество, если мыслить шире. Никто не заставляет его заниматься сексом с Радеком, к примеру. Или рассказывать про личные проблемы. Только освободить разум от блоков на момент интеграции, когда залезть в голову и долговременные воспоминания не получится даже при большом желании. Полёт забирает слишком много ресурсов.

Билл, стараясь не шуметь, зашёл в квартиру – Радек, видимо, находился в своей спальне. По-быстрому приняв душ, он юркнул в свою дверь. Пересекаться с напарником совершенно не хотелось. Не то чтобы Билл испытывал вину по поводу случившегося с Радеком – просто не знал, что и как говорить в своё оправдание. Да и вообще не знал, о чём с ним говорить. Видимо, конец эксперимента близился. Хотя, может, Радек и сможет сработаться с «Лисой» – на первый взгляд, до интеграции у него неплохо получалось.

Следующим утром Радек отправился в медблок, о чём сообщил через закрытую дверь Биллу. А потом Йори вызвал их к себе вдвоём. Билл начал подозревать, что сейчас каждого отправят туда, где они были до вызова на «Вортекс».

– Я понимаю, насколько сложно фактически посторонним людям войти в интеграцию, – начал док, – потому на этапе симуляции предлагаю вам принимать лёгкие мелитики, чтобы ослабить ваши способности. Ты, Билл, не сможешь таким образом применять силовые приёмы, а Радек не сможет тебя прочитать при всём желании. А «Лисе» будет достаточно на первых порах ваших остаточных способностей, чтобы зацепиться. Естественно, в космос вы под мелитиками не полетите, но, надеюсь, это упростит вашу взаимную адаптацию.

Доктор выдал по два стандарта таблеток каждому. Следующая попытка интеграции была назначена через день – у препарата был накопительный эффект. Пришлось идти вместе на обед, Билл не знал, как ему вести себя с Радеком, который теперь вообще не поднимал глаз и не шутил по обыкновению.

– Прости, я сам не ожидал, что так отреагирую, – начал Билл.

– Ничего страшного, – пожал плечами Радек, но так и не посмотрел на него, – Йори сказал, что всякое бывает. Потому и стараются не брать первый класс. По возможности, конечно.

– Я до этого даже не знал, что умею применять силовые приёмы, – Билл вновь оправдывался. – Не учился этому. Родители не настаивали, а я не хотел.

– Правда? Они у тебя разве не менталисты? – на него смотрели серо-зелёные глаза, под которыми залегли глубокие тени.

– Нет, обычные люди. А у тебя?

– Мама чтец, а папа – программер, – ответил Радек.

– А ты получился эмпатом?

– Ага. Это всё части единого целого, знаешь.

– Нет, если честно, не интересовался, – Билл разглядывал его, начиная понимать, насколько разные у них стартовые условия. – Как родители отнеслись к мобилизации?

– Папы уже четыре года как нет, – Радек вновь опустил глаза, – а мама сказала, что я должен сделать всё, чтобы помочь. Как когда-то мои родители боролись против Конгломерата. Каждый со своей стороны.

– Ничего себе, – удивился Билл. – Твои родители причастны к созданию истории?

– Да, наверно, можно и так сказать, – поёжился Радек. – Не будь сопротивления и их единомышленников, тебе, наверно, пришлось бы принудительно обучаться блокам и приёмам, равно как и попрощаться со своей семьей.

– А почему ты захотел стать педиатром?

– Наверно, по той же причине, что ты захотел быть пилотом? – вернул вопрос Радек. – Но, в отличие от тебя, война не оставила мне выбора. Как, впрочем, в данный момент всем нам.

Он встал, быстро отнёс свой поднос и направился к выходу. Билл не понял, что именно он сказал обидного сейчас. А может, Радеку просто нужно было побыть в одиночестве. Устав от прогулок за предыдущий день, Билл пошагал в сторону ангара. «Лиса» стояла там безмолвно, но как только он приблизился, моментально включилась подсветка и выдвинулся трап.

– Привет… Лис!

– Привет, Пилигрим, – поздоровался корабль. – Как Ветер себя чувствует?

– Лучше, – усмехнулся про себя Билл – видимо, Лису новый пилот очень понравился.

– Я чувствовал, что ему было нормально, а потом утром Ветру стало плохо.

– Ты его чувствуешь на расстоянии? – удивился он.

– Он очень сильный. Я не стараюсь специально, но чувствую. Ему сейчас плохо.

– Может, от таблеток? – предположил Билл.

– Каких?

– Йори нам дал мелитики.

– Я чувствую, что ты стал слабее, Пилигрим, но Ветра я ощущаю, как и прежде. Сможешь ему помочь?

– Знал бы как – помог.

А Билл и правда понятия не имел, что делать с Радеком и почему ему, по словам Лиса, сейчас плохо. Но всё-таки пошёл в сторону квартиры, чтобы обнаружить, что Радек заперся в своей спальне. «Не больно-то и надо было», – подумал Билл про себя и отправился в душ.

Утром оба столкнулись в ванной – Йори сообщил о том, что интеграция переносится на час раньше. Радек затравленно глянул на Билла, быстро прополоскал рот от зубной пасты и, ухватив полотенце, вылетел.

Почему Радек избегал его? Что случилось с момента их разговора? Или проблема возникла раньше, если верить Лису, который чувствует своего второго пилота лучше, чем первого.

Билл старался больше не злиться, но для этого и не было причин – Радек почти всё время молчал или отвечал односложно. Не только Биллу и Йори, но и Лису, которого, казалось, очень беспокоило его состояние.

– Один, два… – начал отсчёт до интеграции Билл.

В этот раз объединиться с Лисом вышло легко, но третий, только войдя в интеграцию, начал пытаться её покинуть, и на Билла обрушилась вся нагрузка слияния.

«Ветер, ты где? Ты нам нужен, – спрашивал Лис, но ответа не последовало. – Конец интеграции».

Билл вытер тыльной стороной ладони кровь, которая потекла из носа, – ему не доводилось в одиночку справляться с разумом биокорабля. А принятый мелитик только усугублял его положение.

– Ветер, в чём дело? – он повернулся к левому креслу, превозмогая головокружение.

– Прости, – отозвался тот, уставившись на какой-то рычаг.

– Ветру нужно прийти в себя, – успокаивающим голосом начал Лис. – Уверен, через пару дней всё будет в порядке. Ветер, больше не пытайся выйти из интеграции самостоятельно, давай мне знак. Ты сильный, из-за этого можешь навредить Пилигриму.

К несчастью, Йори не разделял оптимизма корабля:

– Девятнадцать! Что опять стряслось? Билл? – пытливые глаза из-под очков сразу устремились на первого пилота.

– Это я попытался прекратить интеграцию, – честно ответил Радек.

– Билл, в медблок, живо! – скомандовал доктор.

– Отойду, – отмахнулся тот и поковылял в сторону жилых блоков.

Радек шёл сначала поодаль, а потом поравнялся с Биллом, который размышлял в этот момент о том, что, наверное, ничего не выйдет. Всколыхнувшаяся надежда умирала на глазах – в то, что следующая попытка будет удачной, уже не верилось. Значит, он опять вернётся возить грузы на номерной астероид? Будет гнить заживо, не имея возможности проявить свой потенциал? Ярость острыми пиками прорывалась сквозь слабость и туманную пелену, созданную в мозге мелитиком.

– Я сегодня всё испортил. Прости, – выдавил Радек, когда они зашли в гостиную.

– Мы проебали свой шанс, оба! – Билл запустил в стену попавшейся под руку вазочкой.

– Ты первопричина! – неожиданно и Радек вышел из себя. – Как ты не можешь понять, что я не твоя грёбаная Дайна и не буду ею никогда? Даже корабль это понимает, только не ты! Если бы не ты, я бы… – губы его задрожали, он резко замолчал и ринулся в ванную, с грохотом задвинув за собой дверь.

Билл метался по квартире, как дикий зверь, – в душе клокотало: этот щенок обвинял его во всех бедах! Его одного! Как будто именно Билл несёт ответственность за то, что ему подобрали неподходящего напарника! Тогда этот хитровыебанный Йори виноват: мог бы найти кого-то с совместимостью больше жалких девятнадцати процентов!

Может, Билл и остановился бы и не стал продолжать ссору, но внутри жгло, а осознание, что, скорее всего, им недолго осталось на «Вортекс», добавляло азарта, потому он недолго думая рывком отодвинул дверь и зашёл в санузел.

Радек был обнажён и стоял, оперевшись на раковину, – видимо, ждал, пока ванна наполнится водой. Взгляд Билла невольно скользнул по его сухой фигуре, которая ещё не утратила подростковой угловатости, а потом задержался на члене, покоящемся в зарослях светлых лобковых волос. Билл резко отвёл глаза, надеясь, что это осталось незамеченным, но по выражению лица Радека, уставшему и удивительно взрослому, он понял, что зря. Тот выпрямился и повернулся, сложив руки на груди и не стесняясь своей наготы, всем своим видом спрашивая Билла, почему тот ворвался в ванную.

– Тогда уж Йори виноват, – в горле пересохло, потому звучало чересчур хрипло. – Он не смог найти мне напарника.

– Потому, что второй Дайны не существует, – спокойно ответил Радек и сделал шаг вперёд.

Его рука легла сначала Биллу на грудь, а потом скользнула вниз, оглаживая через ткань форменных штанов поднимающийся член. Билл, конечно, не ожидал от своего организма возбуждения, как до этого не собирался спать с Радеком, но оттолкнуть его был не в силах, как будто превратился в соляной столп. Радек приблизился, прижимаясь к нему голой кожей, Билл чувствовал его дыхание, но не мог рассматривать так близко, своё же стало более тяжёлым от накатывающего возбуждения. Радек, привстав на цыпочки, посмотрел ему прямо в глаза – прочитать выражение было невозможно, а потом, потянувшись, лизнул ухо. Тело Билла прошибла дрожь, он обхватил Радека за затылок и притянул к себе, не решаясь поцеловать.

Ещё каких-то пару минут назад он не рассматривал своего напарника как сексуального партнёра, но сейчас ситуация резко встала с ног на голову. Неужели его настолько возбудил вид обнажённого парня? Или просто секса не было давно, и организм требовал какой-никакой разрядки? Даже на трезвую голову. Руки шарили по всему телу Радека – худому, нескладному. Член его тоже начал вставать – Билл обхватил и несколько раз передёрнул. Радек тем временем расстегнул ширинку и высвободил давно возбуждённый ствол.

Билл опустил взгляд: хоть в чём-то они были равны. Радек, как будто угадывая, как нужно ласкать, вновь заставил его задрожать. Тёплые губы коснулись шеи, пальцы свободной руки прошлись вдоль позвоночника и пробрались, минуя брюки и трусы, к ягодицам. Билл честно хотел отвечать на ласки, но у него настолько перехватывало дыхание от смелых прикосновений, что он едва соображал, а потом и вовсе кончил, забрызгав семенем живот Радека. Тот отстранился, убирая руку Билла со своего члена.

– Йори не дурак, – с каким-то щемящим чувством сказал Радек и, отвернувшись, начал погружаться в ванну.

Хотелось предложить помощь с его стояком, но Билл вдруг почувствовал себя лишним, а потому просто сполоснул член и руки в раковине и вышел.