Мы тем вечером очень долго гуляли с детьми. Ну правда долго – больше трех часов. В последние полчаса они придумали догонялки по сугробам. Бегали, прыгали, макали друг друга в снег. Мокрые все насквозь. Пока носились, вспотели – и выпили всю воду, которую мы взяли с собой.
Собираясь на прогулку, мы всегда берем бутылочку 0,33 с розовой крышкой, Катину любимую. Вот никакую другую бутылочку Катя (ей пять лет) не признает категорически – только с розовой крышкой.
Вот ее и выпили.
Я стала загонять детей домой. Ведь мокрые же – снег во время игрищ попал и за шиворот, и в сапоги. Дети отказывались наотрез. Мокрые, но румяные, они кричали: «Ну еще минуточку-у-у!»
И так все полчаса.
Наконец я проявила строгость и топнула ногой. И через пять минут мы ввалились домой. Голодные, холодные, мокрые.
Я была сосредоточена: у меня «мильон дел». Всех раздеть. Надеть сухое. Мокрое рассортировать: грязное – в стирку, не грязное – в сушку, голодное – на кухню, ужинать.
Плюс я сама носилась вместе с ними, и, если честно, я тоже мокрая и голодная.
Я бегаю по квартире как электровеник: развешиваю шапки и варежки, запускаю стирку, на плите уже разогревается плов – надо помешать, чтоб не пригорел.
Катя в этот момент решает налить в свою любимую бутылочку (с той самой розовой крышкой) воды.
У нас на кухне кулер. Она стала наливать, но не рассчитала и перелила. Дернулась – и вода разлилась вокруг кулера.
– Ой, мам, я разлила, вытри тут, пожалуйста… – зовет растерянно Катя.
– Ага, сейчас, – я мешаю плов.
Катя идет вылить из бутылочки лишнюю воду в раковину, но неудачно наклоняет бутылку, вода проливается около раковины.
– Ой, мама, я и тут разлила, прости. Вытри, пожалуйста…
– Ага, сейчас, – я закидываю джинсы сына в стирку, вытащив из карманов ключи и конфеты. Параллельно вытираю воду около кулера.
Теперь Катя идет к кулеру долить разлитое.