Проходящие сквозь

Сеанс

И вот долгожданный час пробил. Когда я пришел, на полу уже была выложена пентаграмма, с черными свечами на лучах. На столе лежала Рукопись, которую из-за длинного и немного несуразного названия никто по другому не называл.

— Это явно не от твоих индейских родственников, — сказал я Юле, указывая на звезду.

— Мы пользуемся всем, что выработало человечество, — просто ответила она. — Хармс тоже не был индейцем.

— Да, уж, — подтвердил Стас.

Трубка пошла кругу. Но это была не просто обсадка. И по мере того, как мы вдыхали ее сладковатый дым наши органы чувств все более и более обострялись. Тихая музыка теперь отдавалась ритмом по всему телу, как будто подчинив себе протекающие в нем процессы.

— Оно сделано по древнему рецепту, — сказала Юля. — И содержит глюкоген, получаемый из одного южноамериканского кактуса.

— Пейота, — подсказал я, вновь блеснув эрудицией.

Когда все дошли до нужной кондиции, Лера выпила какое-то снадобье и легла на диван, мы же впятером стали каждый на один из лучей пентограммы, как это сказала Юля. Роль Леры заключалось в том, чтобы впасть в транс, и тем самым обеспечить своим внутренним миром наш вход в мир духов. Мы же должны были открыть врата с этой стороны.

Юля начала читать заклинанья. Звучали они необычно и, прямо скажу, страшно. Половина гласных произносилась на вдохе, что придавало речи дополнительной странности. Остальным участникам следовало хором повторять одну мантру при взмахе ее руки. я бы привел ее здесь, но думаю, что не стоит этого делать. Для вашего же блага.

И вот воздух над пентаграммой странно заколыхался, и комната озарилась неясным красноватым светом, источник которого я не мог определить. Постепенно пространство над пентаграммой потеряло прозрачность, но зато в нем начали просматриваться тени, явно чуждые окружающему нас миру. Они наводили леденящий ужас, но вместе с тем все более и более проявляясь, манили к себе, как бездна пропасти манит смотрящего в нее.

Вскоре среди теней появились ясные антропоморфные очертания. Я внимательно вгляделся в их лица и уловил несомненное сходство с лицом нашей предводительницы. Судя по всему, это были ее родители.

— Bonas dias, padre, — обратилась она к мужчине, полностью подтвердив мои догадки.

— Здравствуй, дочка, — ответил он ей.

Его слова будто бы напрямую отпечатывались в моем мозгу, минуя органы чувств.

Они протянули друг другу руки, но в момент касания все резко изменилось. На секунду мне показалось, что все закончилось, но лишь на секунду. Отец Хулии исчез, и мы находились в той же комнате, но комната была уже не той, в которой мы начали свой сеанс. И мы были уже не те. Все вокруг было ярко и неестественно, как в мультипликационном кино. Причем разные вещи изменились по-разному, а некоторые исчезли вообще. В том числе диван, на котором спала Лера, теперь был пуст. Когда она успела исчезнуть?

— Где это мы? — медленно произнес Стас.

— Насколько я понял, внутри сознания Леры, — отозвался Артур, указуя глазами на пустой диван.

— Я бы сказала, не совсем так, — немного раздражающим нравоучительным голосом промолвила Юля. — С одной стороны — это действительно внутренний мир Леры, но в отличие от нашего основного мира, он менее замкнут, и раскрывает ворота в доселе недоступные для нас измерений.

— Но эти ворота особенные, — продолжил Артур, — И основная их особенность заключается в том, что их нет. То есть, они как бы проникающие. В данном случае мы находимся сразу в двух мирах.

— Ты прав, что сразу в… Но не двух, а во многих. Прорвав хрупкую грань одного из них, мы находимся на рубеже бесконечности. Но все же связаны с Лерой. Ибо без нее, как медиума, нам едва ли удалось найти дорогу ни сюда, ни обратно.

— Кстати о дороге, — наконец вставил свое слово я, — Как мы собираемся возвращаться?

— А мы еще не собираемся, — отозвался Стас. — Мы ведь только начали!

По ту сторону Я увидел чертягу и погнался за ним, Ну а он уходил в непроглядную даль, Там где нету огня, а один только дым, Хотя кто-то твердил, что там должен быть рай.