До завтрака
Зубы?
Вовремя
Пей,
Вовремя
Ешь,
Будешь
До старости
Крепок
И свеж.
Ешь,
Не спеша.
Пусть работают скулы.
Мы - пионеры,
А не акулы!
В школе
Учись
И работай
В отряде.
Книг
Не марай
И не пачкай
Тетрадей.
Счету
Учись
Перед классной доской,
Строить
Учись
У себя в мастерской.
Вредно
Ребятам
Лежачее чтенье:
Вредно
Для книги
И вредно
Для зренья.
Рано
В кровать,
Рано
Вставать
И начинаем
Сначала
Опять.
Гривы спутанные ваши
Гребнем расчешу я,
Красным шелком разукрашу
Праздничную сбрую.
Из книги "МЫ ВОЕННЫЕ"
ТРУБАЧ
На Красной площади трубач
Полкам играет сбор.
А конь под ним несется вскачь,
Летит во весь опор.
ЛЕТЧИК
Взгляните-ка
На малого,
Похожего
На Чкалова,
А может быть
На Громова,
Всем гражданам
Знакомого!
Сейчас машину он ведет
По гладкому паркету,
А поведет он самолет
На ближнюю планету.
ТАЧАНКА
Эх вы, кони удалые,
Гладкие, красивые!
Коренные - вороные,
Пристяжные - сивые!
Гривы спутанные ваши
Гребнем расчешу я,
Красным шелком разукрашу
Праздничную сбрую.
На тачанке мы поедем
По степям, по кочкам
Вместе с Мишкою-медведем,
Храбрым пулеметчиком!
ПАРАШЮТИСТКИ
Мы,
Куклы,
Часто
Падаем
И бьем
Себе
Носы.
Учиться
Прыгать
Надо нам
В свободные
Часы.
ПОЛКОВАЯ КУХНЯ
По дороге, громыхая,
Едет кухня полковая.
Повар в белом колпаке,
С поварешкою в руке.
Он везет обед шикарный
Суп с трубою самоварной.
НОВОМУ ЧИТАТЕЛЮ
Эту короткую песню мою
Я посылаю в печать.
Тем я в подарок ее отдаю,
Кто научился читать.
Новый читатель является к нам.
Это хорошая весть!
Очень приятно, что может он сам
Каждую строчку прочесть.
Школе спасибо! Спасибо тому,
Кто напечатал букварь.
Будто принес он в глубокую тьму
Яркий волшебный фонарь.
***
Бьют вразброд часы стенные.
Часовщик, прищурив глаз,
Крутит винтики стальные,
Чинит часики для нас.
Напоследок, щелкнув дверцей,
Он пружину заведет,
Чтоб опять стучало сердце
Дни и ночи напролет.
Чтобы маленькая стрелка
Стрекотала на бегу
И вертелась, точно белка,
В самом маленьком кругу.
Чтобы мерила минутки
Стрелка длинная для нас,
А другая дважды в сутки
Отмечала каждый час.
Чтоб они не отставали
От других своих подруг
Тех, что в школе, на вокзале
И в Кремле обходят круг.
КУРОЧКА РЯБА И ДЕСЯТЬ УТЯТ
Знаешь сказку про деда и бабу
И курочку рябу?
Если ты ее знаешь,
Могу я
Рассказать тебе сказку другую.
Жили-были другие дед и баба,
И была них другая курочка ряба.
Снесла курочка яичко,
Не золотое,
Простое.
Не всмятку
И не крутое,
А самое обыкновенное
Сырое.
Мышка бежала,
Хвостиком махнула
Яичко упало
И разбилось.
Горько плачет
Курочка ряба.
Пожалела курочку
Баба,
Прибежала в курятник с корзиною,
А в корзине - яйца утиные,
Не одно, а целый десяток.
- Высиживай, ряба, утяток!
А рябая курочка рада.
Ничего ей больше не надо.
Принялась она сразу за дело
Весь десяток высиживать села.
Дни и ночи сидит напролет.
Редко-редко поест и попьет.
Скоро вылупились у наседки
Из скорлупок пушистые детки
Целый десяток
Желтых утяток.
Запищали один за другим:
- Есть хотим!
Пить хотим!
Жить хотим!
На цыплят они не похожи:
На ногах - перепонки из кожи,
А носы у них плоские, длинные,
Не куриные,
А утиные.
Вышла с детками курочка-мать
Из ворот погулять, поклевать.
Разгребает землю проворно,
Ищет лапкою крошки и зерна.
Отыскала и кличет утят,
А утята идти не хотят
Убежали куда-то в канавку,
Щиплют клювами свежую травку.
А у курицы
Короток нос,
До утиного не дорос.
Хорошо ей клевать зерно,
А траву щипать мудрено.
Ковыляют утята за курицей,
По зеленой спускаются улице.
Увидали широкий пруд,
Побежали к воде - и плывут,
Воду пьют, обгоняют друг друга...
А наседка кричит с перепугу:
- Куд-куда! Куд-куда! Вы куда?
Иль не видите? Это вода!
Уж такая курица птица,
Что воды, как огня, боится.
А утята, почуяв свободу,
Так и режут студеную воду.
Выходить из воды не хотят.
Смотрит курица-мать на утят,
Беспокойно по берегу ходит,
Глаз с детей непослушных не сводит.
- Ко-ко-ко! - говорит. - Ко-ко-ко!
Вы утонете! Там глубоко!
И сама она в воду пошла бы,
Да не плавает курочка ряба!
Возвращаются девять утят,
Вперевалку выходят, спешат.
Только младший вернуться не хочет,
Машет крыльями, голову мочит.
Увидал плавунца - и нырнул.
А наседка кричит: - Караул!
Самый младший сынок утонул!
Вот и вышел утенок десятый,
Да ушли остальные утята
Друг за дружкой цепочкой идут
И в другой направляются пруд.
Добежать им осталось немножко.
Вдруг навстречу - усатая кошка.
Притаилась она за травой,
Только водит слегка головой,
На утят ковыляющих щурится.
Да ее заприметила курица.
Поглядела сердитым глазом,
Пух и перья взъерошила разом
И, хоть прежде летать не умела,
Над землею стрелой полетела.
Налетела и ринулась в бой,
Всех утят прикрывая собой.
Плохо кошке пришлось в этой схватке.
Удирает она без оглядки
По траве между кочек и пней.
А наседка
Вдогонку
За ней
Через ямы, бугры и ухабы...
Ну и храбрая курочка ряба!
[ЦИРК ДУРОВА]
МЕДВЕДЬ, ГИЕНА И КОЗА
Взгляните в цирке Дурова
На медвежонка бурого.
Он косолап и мешковат,
Но превосходный акробат.
А кто же это рядом с ним?
Щенок обыкновенный.
Когда 'же вырастет большим,
Кем будет он? Гиеной!
Глядит медведь во все глаза.
Гиена глаз не сводит
С площадки цирка, где коза
На двух копытцах ходит.
- Как жаль, что нет у нас копыт
Для танцев на арене!
Косматый Мишка говорит
Морщинистой гиене.
ОБЕЗЬЯНА НА ВЕЛОСИПЕДЕ
На седле велосипеда
Обезьяна-непоседа.
Руки держит на руле,
Хвост волочит по земле,
Нажимает на педаль,
Исподлобья смотрит вдаль,
И зовет на состязанье
Все семейство обезьянье.
МОРСКОЙ ЛЕВ
А вот заслуженный циркач
Блестящий лев морской.
Он вертит носом пестрый мяч
Свободно, как рукой.
ЛИСА И КОЛОКОЛ
Тех, кто хочет поучиться,
Можно делу обучить:
Насобачилась лисица
В медный колокол звонить.
ГОЛУБИ
Белый голубь в черной сбруе
Ходит, ласково воркуя.
Он в колясочке по кругу
Возит белую подругу.
ПО ДУШЕ КОТУ РАБОТА
Изворотливый и гибкий
Между стоек ходит кот.
По порядку, без ошибки
Все он стойки обойдет.
По душе коту работа,
Вероятно, потому,
Что уж больно неохота
Взаперти сидеть ему!
ЛИСИЦА
Зовет лентяев на урок
Ученая лисица.
Проснись, енот! Вставай, сурок!
Пожалуйте учиться!
БЕЛЫЙ КОТ
Не страшен этот белый кот
Ни крысам, ни мышам,
Частенько с ними он ведет
Беседу по душам.
Мышей он ласково зовет
Из ящика без крышки.
- Эй, малыши! - мурлычет кот,
Давайте в кошки-мышки!
ОБЕЗЬЯНКА
У обезьянки цирковой,
По имени Мавруша,
Есть медвежонок - не живой,
А сделанный из плюша.
И хорошо, что не живой,
А сделанный из плюша:
Его порой вниз головой
Несет гулять Мавруша.
Или, взобравшись на карниз,
Его роняет носом вниз.
МЕДВЕДЬ, ГИЕНА И УТКА
- Это вправду или в шутку?
Говорит медведь гиене,
Целлулоидную утку
Увидавши на арене.
Но гиена, видно, трусит,
Шепчет: "Звать ее не стоит.
Эта утка нас укусит,
Хоть она и целлулоид!"
МУЗЫКАНТЫ
Посмотрите вы, какие
Музыканты - львы морские!
И не снилось в океане
Никогда морскому льву,
Что играть на барабане
Он отправится в Москву.
И не думали тюлени,
Что запляшут на арене!
ПОЕЗД
Ты слышишь ровный гул колес,
И вот перед перроном
Остановился паровоз
С прицепленным вагоном.
Стоит дежурный на посту
И держит флаг под мышкой,
Но ты узнаешь по хвосту,
Что он родился мышкой.
По всей платформе слышен свист,
И через полминутки
Мышонок белый - машинист
Махнет флажком из будки.
В окошки поезда глядят
Три мышки-пассажирки.
Бояться кошек и ребят
Их отучили в цирке.
Клубя пары, пуская дым,
По длинным полосам стальным
Мышиный поезд мчится.
Вот семафор простился с ним...
Пора и нам проститься!
РАДУГА-ДУГА
Солнце вешнее с дождем
Строят радугу вдвоем
Семицветный полукруг
Из семи широких дуг.
Нет у солнца и дождя
Ни единого гвоздя,
А построили в два счета
Поднебесные ворота.
Радужная арка
Засверкала ярко,
Разукрасила траву.
Расцветила синеву.
Блещет радуга-дуга.
Сквозь нее видны луга.
А за самым дальним лугом
Поле, вспаханное плугом.
А за полем сквозь туман
Только море-океан,
Только море голубое
С белой пеною прибоя...
Вот из радужных ворот
К нам выходит хоровод,
Выбегает из под арки,
Всей земле несет подарки.
И чего-чего здесь нет!
Первый лист и первый цвет,
Первый гриб и первый гром,
Дождь, блеснувший серебром,
Дни растущие, а ночи
Что ни сутки, то короче.
Эй, ребята, поскорей
Выходите из дверей
На поля, в леса и парки
Получать свои подарки!
Поскорей, поскорей
Выбегай из дверей
По траве босиком,
Прямо в небо пешком.
Ладушки! Ладушки!
По радуге, по радужке,
По цветной
Дуге
На одной
Ноге.
Вниз по радуге верхом
И на землю кувырком!
ЦИРК
*
Пред вами - вы знаете что?
Игрушечный цирк Шапито.
Сейчас обезьяны
Забьют в барабаны,
И выйдет - вы знаете кто?
*
Висит на хвосте обезьянка.
А родом она - африканка.
Хоть мал ее рост,
Зато ее хвост
Длинней, чем сама обезьянка.
*
А это - наш Попка-дурак.
И сам он зовет себя так.
А мы называем
Его попугаем.
Наш Попка - совсем не дурак
*
Василий Васильевич, клоун.
Вы скоро узнаете, кто он.
При виде собак
Он сгорбится так,
Что сразу поймете вы, кто он.
*
А вот акробатка - Матрешка.
Покуда она еще крошка.
Но время придет,
Она подрастет
И станет Матреной Матрешка.
*
Наш ослик - совсем как живой
Умеет кивать головой.
Скажи ему: "Здравствуй,
Приятель ушастый!"
А он и кивнет головой.
*
А это - оседланный конь.
За повод его только тронь,
Быстрее, чем птица,
По кругу помчится
Красивый оседланный конь.
*
Вот два акробата-медведя,
По имени Миша и Федя.
Увидим сейчас,
Как пустятся в пляс
Мохнатые Миша и Федя.
*
А это - наш фокусник-еж.
На елку его позовешь,
Все яблоки с елки
К себе на иголки
Нанижет бессовестный еж.
*
Вот это - машина-такси,
А кто на ней едет, - спроси.
Ее пассажирка
Мартышка из цирка,
А пудель - водитель такси.
*
Вот маленький плюшевый слон.
Хоть мал он, но очень силен.
Ему еще ста нет,
А старше он станет,
Быть может, и вырастет он.
*
Сейчас заведем мы игрушки.
Запрыгают зайцы, лягушки.
Козел и баран
Забьют в барабану
И дружно запляшут игрушки.
***
Я сам проворен и удал,
И конь мой весь в меня.
Я сам взнуздал,
И оседлал,
И покатил коня.
Я сам поем
И конь мой сыт.
Я спать ложусь
И конь мой спит.
Я целый день вожу коня,
А ночью конь везет меня.
Во весь опор, взметая пыль,
Несется он вперед,
И легковой автомобиль
Дорогу нам дает.
***
Живо! у нас под креслом еж,
Колючий, тихий ежик.
На щетку очень он похож,
Когда не видно ножек.
Ты понимаешь, для чего
У ежика иголки?
Чтобы не трогали его
Мальчишки или волки.
А если яблоки найдет
Он у тебя на елке,
Оп три-четыре украдет,
Надев их на иголки.
ДОЖДЬ
Ветерок бежит по саду,
От реки несет прохладу,
А с прохладой вместе
Радостные вести:
- Вы послушайте, цветы,
Скоро-скоро с высоты
Гром из тучи грянет,
Дождь забарабанит
По цветам, по листам,
По деревьям и кустам.
Только вы не бойтесь,
Хорошо умойтесь!
В МЕТРО
Вот он - город под Москвой,
Озаренный светом.
Здесь не холодно зимой
И не жарко летом.
Каждый миг гудит рожок,
Слышен гул далекий.
И весенний ветерок
Обвевает щеки.
УЧЕНИКАМ ЯЛТИНСКОЙ ШКОЛЫ э 7
Жил я в Ялте выше всех
На холме над школой,
Часто слышал звонкий смех,
Топот ног веселый.
Так я рад был голосам,
Молодым и чистым,
И себе казался сам
Прежним гимназистом.
Шлю, ребята, вам привет
С искренней любовью
И желаю долгих лет,
Счастья и здоровья!
4 октября 1963 г.
ПОВЕСТИ В СТИХАХ
БЫЛЬ-НЕБЫЛИЦА
Разговор в парадном подъезде
Шли пионеры вчетвером
В одно из воскресений,
Как вдруг вдали ударил гром
И хлынул дождь весенний.
От градин, падавших с небес,
От молнии и грома
Ушли ребята под навес
В подъезд чужого дома.
Они сидели у дверей
В прохладе и смотрели,
Как два потока все быстрей
Бежали по панели,
Как забурлила в желобах
Вода, сбегая с крыши,
Как потемнели на столбах
Вчерашние афиши...
Вошли в подъезд два маляра,
Встряхнувшись, точно утки,
Как будто кто-то из ведра
Их окатил для шутки.
Вошел старик, очки протер,
Запасся папиросой
И начал долгий разговор
С короткого вопроса:
- Вы, верно, жители Москвы?
- Да, здешние - с Арбата.
- Ну, так не скажете ли вы,
Чей это дом, ребята?
- Чей это дом? Который дом?
- А тот, где надпись "Гастроном"
И на стене газета.
- Ничей, - ответил пионер.
Другой сказал: - СССР.
А третий: - Моссовета.
Старик подумал, покурил
И не спеша заговорил:
- Была владелицей его
До вашего рожденья
Аделаида ХитровО.
Спросили мальчики: - Чего?
Что это значит - "Хитрово"?
Какое учрежденье?
- Не учрежденье, а лицо!
Сказал невозмутимо
Старик и выпустил кольцо
Махорочного дыма.
- Дочь камергера Хитрово
Была хозяйкой дома.
Его не знал я самого,
А дочка мне знакома.
К подъезду не пускали нас,
Но, озорные дети,
С домовладелицей не раз
Катались мы в карете.
Не на подушках рядом с ней,
А сзади - на запятках.
Гонял от гуда нас лакей
В цилиндре и в перчатках.
- Что значит, дедушка, "лакей"?
Спросил один из малышей.
- А что такое "камергер"?
Спросил постарше пионер.
- Лакей господским был слугой,
А камергер - вельможей,
Но тот, ребята, и другой
Почти одно и то же.
У них различье только в том,
Что первый был в ливрее,
Второй - в мундире золотом,
При шпаге, с анненским крестом,
С Владимиром на шее.
- Зачем он, дедушка, носил
Владимира на шее?..
Один из мальчиков спросил,
Смущаясь и краснея.
- Не понимаешь? Вот чудак!
"Владимир" был отличья знак.
"Андрей", "Владимир", "Анна"
Так назывались ордена
В России в эти времена...
Сказали дети: - Странно!
- А были, дедушка, у вас
Медали с орденами?
- Нет, я гусей в то время пас
В деревне под РомнАми.
Мой дед привез меня в Москву
И здесь пристроил к мастерству.
За это не медали,
А тумаки давали!..
Тут грозный громовой удар
Сорвался с небосвода.
- Ну и гремит! - сказал маляр.
Другой сказал: - Природа!..
Казалось, вечер вдруг настал,
И стало холоднее,
И дождь сильнее захлестал,
Прохожих не жалея.
Старик подумал, покурил
И, помолчав, заговорил:
- Итак, опять же про него,
Про господина Хитрово.
Он был первейшим богачом
И дочери в наследство
Оставил свой московский дом,
Имения и средства.
- Да неужель жила она
До революции одна
В семиэтажном доме
В авторемонтной мастерской,
И в парикмахерской мужской,
И даже в "Гастрономе"?
- Нет, наша барыня жила
Не здесь, а за границей.
Она полвека провела
В Париже или в Ницце,
А свой семиэтажный дом
Сдавать изволила внаем.
Этаж сенатор занимал,
Этаж - путейский генерал,
Два этажа - княгиня.
Еще повыше - мировой,
Полковник с матушкой-вдовой,
А у него над головой
Фотограф в мезонине.
Для нас, людей, был черный ход,
А ход парадный - для господ.
Хоть нашу братию подчас
Людьми не признавали,
Но почему-то только нас
Людьми и называли.
Мой дед арендовал
Подвал.
Служил он у хозяев.
А в "Гастрономе" торговал
Тит Титыч Разуваев.
Он приезжал на рысаке
К семи часам - не позже,
И сам держал в одной руке
Натянутые вожжи.
Имел он знатный капитал
И дом на Маросейке.
Но сам за кассою считал
Потертые копейки.
- А чаем торговал Перлов,
Фамильным и цветочным!
Сказал один из маляров.
Другой ответил: - Точно!
- Конфеты были Ландрина,
А спички были Лапшина,
А банею торговой
Владели Сандуновы.
Купец Багров имел затон
И рыбные заводы.
Гонял до Астрахани он
По Волге пароходы.
Он не ходил, старик Багров,
На этих пароходах,
И не ловил он осетров
В привольных волжских водах,
Его плоты сплавлял народ,
Его баржи тянул народ,
А он подсчитывал доход
От всей своей флотилии
И самый крупный пароход
Назвал своей фамилией.
На белых ведрах вдоль бортов,
На каждой их семерке,
Была фамилия "Багров"
По букве на ведерке.
- Тут что-то, дедушка, не так:
Нет буквы для седьмого!
- А вы забыли твердый знак!
Сказал старик сурово.
Два знака в вашем букваре.
Теперь не в моде твердый,
А был в ходу он при царе,
И у Багрова на ведре
Он красовался гордо.
Была когда-то буква "ять"...
Но это - только к слову.
Вернуться надо нам опять
К покойному Багрову.
Скончался он в холерный год,
Хоть крепкой был породы,
А дети продали завод,
Затон и пароходы...
- Да что вы, дедушка! Завод
Нельзя продать на рынке.
Завод - не кресло, не комод,
Не шляпа, не ботинки!
- Владелец волен был продать
Завод кому угодно,
И даже в карты проиграть
Он мог его свободно.
Все продавали господа:
Дома, леса, усадьбы,
Дороги, рельсы, поезда,
Лишь выгодно продать бы!
Принадлежал иной завод
Какой-нибудь компании:
На Каме трудится народ,
А весь доход - в Германии.
Не знали мы, рабочий люд,
Кому копили средства.
Мы знали с детства только труд
И не видали детства.
Нам в этот сад закрыт был вход.
Цвели в нем розы, лилии.
Он был усадьбою господ
Не помню по фамилии...
Сад охраняли сторожа.
И редко - только летом
В саду гуляла госпожа
С племянником-кадетом.
Румяный маленький кадет,
Как офицерик, был одет
И хвастал перед нами
Мундиром с галунами.
Мне нынче вспомнился барчук,
Хорошенький кадетик,
Когда суворовец - мой внук
Прислал мне свой портретик.
Ну, мой скромнее не в пример,
Растет не по-кадетски.
Он тоже будет офицер,
Но офицер советский.
- А может, выйдет генерал,
Коль учится примерно,
Один из маляров сказал.
Другой сказал: - Наверно!
- А сами, дедушка, в какой
Вы обучались школе?
- В какой?
В сапожной мастерской
Сучил я дратву день-деньской
И натирал мозоли.
Я проходил свой первый класс,
Когда гусей в деревне пас.
Второй в столице я кончал,
Когда кроил я стельки
И дочь хозяйскую качал
В скрипучей колыбельке.
Потом на фабрику пошел,
А кончил забастовкой,
И уж последнюю из школ
Прошел я под винтовкой.
Так я учился при царе,
Как большинство народа,
И сдал экзамен в Октябре
Семнадцатого года!
Нет среди вас ни одного,
Кто знал во время оно
Дом камергера Хитрово
Или завод Гужона...
Да, изменился белый свет
За столько зим и столько лет!
Мы прожили недаром.
Хоть нелегко бывало нам,
Идем мы к новым временам
И не вернемся к старым!
Я не учен. Зато мой внук
Проходит полный курс наук.
Не забывает он меня
И вот что пишет деду:
"Пред лагерями на три дня
Гостить к тебе приеду.
С тобой ловить мы будем щук,
Вдвоем поедем в Химки..."
Вот он, суворовец - мой внук,
С товарищем на снимке!
Прошибла старика слеза,
И словно каплей этой
Внезапно кончилась гроза.
И солнце хлынуло в глаза
Струей горячей света.
СЕВЕРОК
В письме, полученном из города Но
рильска, Красноярского края, ребята
пишут автору этих стихов, что город.
в котором они живут, "красивый и
сильный", что всю долгую зиму они
купались в местном бассейне и с удо
вольствием смотрели детские телепере
дачи, которые ведет их любимец - Севе
рок. А кто такой Северок, читатели
узнают, прочитав стихи.
Северок,
Северок.
Кто же это Северок?
Может, это ветерок?
Или, может быть, зверок
Северного края
Вроде горностая?
Северок,
Северок...
Погодите, дайте срок
Вам понятно станет,
Кто же это Северок
Да и чем он занят.
----
Увидеть можно Северка
В Норильске на экране.
И очень любят земляка
Ребята северяне.
Он в телестудии живет,
Программу детскую ведет.
И если быстрый говорок
Услышишь утром рано,
То это значит - Северок
Зовет тебя с экрана.
----
Игру затеет он подчас,
То петь он будет песни,
А то придумает для вас
Рассказ поинтересней.
Он вам расскажет, где и как
Построен город сильный,
Сменивший ездовых собак
На парк автомобильный.
Там и сейчас рукой подать
До тундры, где во мраке
Зимой везут людей и кладь
Олени и собаки.
----
В Норильске долгая зима,
Коротенькое лето.
Но все быстрей растут дома,
В домах - все больше света.
Под сенью флагов и знамен
Зовет на праздник стадион
В краю снегов и вьюги.
А есть и дом, где круглый год
В бассейне плавает народ,
Как где-нибудь на юге.
Занес бы долгий снегопад
Норильск многоэтажный,
Но спорит день и ночь подряд
С зимой народ отважный.
Дома, фонарные столбы
Все снегом замело бы,
Когда б отряд снегоборьбы
Не расчищал сугробы.
Там, где века царила тишь,
Безмолвье и безлюдие,
Сейчас торчат антенны с крыш
Норильской телестудии.
----
И ранний час, и вечерок
С детьми проводит Северок.
Он вам расскажет про Сибирь,
Где столько вольных рек
Загородил, как богатырь,
Запрудой человек.
А загороженный ноток
Дает станкам электроток
И ярко светится в домах,
Где зимовал народ впотьмах.
Необходим электроток,
Как знаете вы сами,
И для того, чтоб Северок
Явился перед вами!
Прочтет вам сказку Северок
О дедке и о репке,
Потом с экрана даст урок
Художественной лепки.
Растут в руках у Северка
Фигурка за фигуркой:
Слепил старуху, старика
И Жучку с кошкой Муркой.
Слепил он внучку, мышь с хвостом,
А репку вылепил потом
Упрямую такую,
Большую-пребольшую!
----
Отлично знает Северок,
Кто спал за партой, как сурок,
А кто работал честно,
Все Северку известно.
Идет молва, что Северок
К себе скликает всех сорок,
И все сороки вместе
Ему приносят вести,
Приносят вести на хвостах
Про все, что слышат на местах.
Так на хвосте он прочитал,
Что Мишка на диктовке
Страницу целую скатал
У двоечника Вовки.
И значит, Вовка виноват,
Что в Мишкиной диктовке
Ошибок ровно пятьдесят.
(И столько же у Вовки!)
----
Таких в Норильске меньшинство,
Там двоечники редки.
Не будет их ни одного
К исходу семилетки.
И если справился народ
С упрямым Енисеем,
Наверно, лень за этот год
Мы тоже одолеем.
- Да и притом в кратчайший срок!
Сказал с экрана Северок.
----
С тяжелой сумкой на боку
Приходит почтальон,
И сотни писем Северку
Протягивает он.
Вот из Москвы пришел журнал
"Веселые картинки".
Вот целый класс письмо прислал
Из города Дудинки.
Немало добрых, теплых строк
В день получает Северок.
А из какого-то села
(А может, городка)
Посылка ценная пришла
На имя Северка.
Но очень занят Северок.
На почту сбегать он не мог.
Он не выходит за порог
Ни сам, ни с провожатым.
И, значит, надо поручить
Посылку эту получить
Друзьям его - ребятам.
На почту вместо Северка
Явились Женя с Колей,
Два расторопных паренька,
Товарищи по школе.
Нашли на почте в тесноте
Окошко для посылок
И стали рядышком в хвосте
Последнему в затылок.
Болтая, двигались вперед
Ребята понемножку,
Пока пробились в свой черед
К открытому окошку.
Им, головой кивнув слегка,
Сотрудница сказала:
- Вам надо паспорт Северка
Мне предъявить сначала!
- Но паспортов у кукол нет!
Сказали мальчики в ответ.
- Да разве кукла - адресат?..
Спросила тетя у ребят.
Так что же вы вначале
Об этом умолчали?
На имя куклы в первый раз
Посылку требуют у нас!..
И тут раздался громкий смех.
Смеялся Женя громче всех,
Смеялись он и Коля
До коликов, до боли.
Смеялся тихо в кулачок
Письмо писавший старичок.
Смеялись те, кто в зале
Посылки получали,
И тот, кто рядом ждал письма.
Да и сотрудница сама
Смеялась чуть ли не до слез.
Потом, слегка припудрив нос,
Взяла посылку со стола
И Жене с Колей отдала.
----
Ребята расписались
И с почтой распрощались.
А в той посылке, что привез
В Норильск полярный летчик,
Две куклы были: "Дед-Мороз"
И "Север-Северочек".
(Был "Северочек", говорят,
На Северка похож, как брат.)
Северок,
Северок,
Вьюги северной сынок,
Внук Зимы-старушки,
Ты родился, Северок,
В ледяной избушке.
Чуть немного ты подрос,
Только встал на ножки,
Дед-Мороз тебе принес
Шубку и сапожки.
А метелицы-сестрицы
Подарили рукавицы.
В белой шубке на меху
С пышной оторочкой
Ты в сугробе, как в пуху,
Прятался за кочкой.
Подходил к тебе олень
В тундре без опаски,
И рогатому весь день
Говорил ты сказки.
А когда ты барабан
И трубу услышал,
Ты сейчас же на экран
Из сугроба вышел.
И теперь издалека,
С вечных льдов Сибири,
Могут слушать Северка
Все ребята в мире!
МИСТЕР ТВИСТЕР
Приехав в страну, старайтесь
соблюдать ее законы и обычаи во избежание
недоразумений ..
Из старого путеводителя
- 1
Есть
За границей
Контора
Кука.
Если
Вас
Одолеет
Скука
И вы захотите
Увидеть мир
Остров Таити,
Париж и Памир,
Кук
Для вас
В одну минуту
На корабле
Приготовит каюту,
Или прикажет
Подать самолет,
Или верблюда
За вами
Пришлет,
Даст вам
Комнату
В лучшем отеле,
Теплую ванну
И завтрак в постели.
Горы и недра,
Север и юг,
Пальмы и кедры
Покажет вам Кук.
- 2
Мистер
Твистер,
Бывший министр,
Мистер
Твистер,
Делец и банкир,
Владелец заводов,
Газет, пароходов,
Решил на досуге
Объехать мир.
- Отлично!
Воскликнула
Дочь его Сюзи.
Давай побываем
В Советском Союзе!
Я буду питаться
Зернистой икрой,
Живую ловить осетрину,
Кататься на тройке
Над Волгой-рекой
И бегать в колхоз
По малину!
- Мой друг, у тебя удивительный вкус!
Сказал ей отец за обедом.
Зачем тебе ехать в Советский Союз?
Поедем к датчанам и шведам.
Поедем в Неаполь, поедем в Багдад!
Но дочка сказала: - Хочу в Ленинград!
А то, чего требует дочка,
Должно быть исполнено. Точка.
- 3
В ту же минуту
Трещит аппарат:
- Четыре каюты
Нью Йорк - Ленинград,
С ванной,
Гостиной,
Фонтаном
И садом.
Только смотрите,
Чтоб не было
Рядом
Негров,
Малайцев
И прочего
Сброда.
Твистер
Не любит
Цветного народа!
Кук
В телефон
Отвечает:
- Есть!
Будет исполнено,
Ваша честь.
- 4
Ровно
За десять
Минут
До отхода
Твистер
Явился
На борт парохода.
Рядом
Старуха
В огромных очках,
Рядом
Девица
С мартышкой в руках.
Следом
Четыре
Идут
Великана,
Двадцать четыре
Несут чемодана.
- 5
Плывет пароход
По зеленым волнам,
Плывет пароход
Из Америки к нам.
Плывет он к востоку
Дорогой прямой.
Гремит океан
За высокой
Кормой.
Мистер
Твистер,
Бывший министр,
Мистер
Твистер,
Банкир и богач,
Владелец заводов,
Газет, пароходов,
На океане
Играет в мяч.
Часть парохода
Затянута сеткой.
Бегает мистер
И машет ракеткой,
В полдень, устав от игры и жары,
Твистер, набегавшись вволю,
Гонит кием костяные шары
По биллиардному полю.
Пенятся волны, и мчится вперед
Многоэтажный дворец-пароход.
В белых каютах
Дворца-парохода
Вы не найдете
Цветного народа:
Негров,
Малайцев
И прочий народ
В море качает
Другой пароход.
Неграм,
Малайцам
Мокро и жарко.
Брызжет волна,
И чадит кочегарка.
- 6
Мистер
Твистер,
Миллионер,
Едет туристом
В СССР.
Близится шум
Ленинградского
Порта.
Город встает
Из-за правого
Борта.
Серые воды,
Много колонн.
Дымом заводы
Темнят небосклон.
Держится мистер
Рукою за шляпу,
Быстро
На пристань
Сбегает
По трапу.
Вот, оценив
Петропавловский
Шпиль,
Важно
Садится
В автомобиль.
Дамы усажены.
Сложены вещи.
Автомобиль
Огрызнулся зловеще
И покатил,
По асфальту
Шурша,
В лица прохожим
Бензином
Дыша.
- 7
Мистер
Твистер,
Бывший министр,
Мистер
Твистер,
Миллионер,
Владелец заводов,
Газет, пароходов,
Входит в гостиницу
"Англетер".
Держит во рту
Золотую сигару
И говорит
По-английски
Швейцару:
- Есть ли
В отеле
У вас номера?
Вам
Телеграмму
Послали
Вчера.
- Есть,
Отвечает
Привратник усатый,
Номер
Девятый
И номер
Десятый.
Первая лестница,
Третий этаж.
Следом за вами
Доставят багаж!
Вот за швейцаром
Проходят
Цепочкой
Твистер
С женой,
Обезьянкой
И дочкой.
В клетку зеркальную
Входят они.
Вспыхнули в клетке
Цветные огни,
И повезла она плавно и быстро
Кверху семью отставного министра.
- 8
Мимо зеркал
По узорам ковра
Медленным шагом
Идут в номера
Строгий швейцар
В сюртуке
С галунами,
Следом
Приезжий
В широкой панаме,
Следом
Старуха
В дорожных очках,
Следом
Девица
С мартышкой в руках.
Вдруг иностранец
Воскликнул: - О боже!
- Боже! - сказали
Старуха и дочь.
Сверху по лестнице
Шел чернокожий,
Темный, как небо
В безлунную ночь.
Шел
Чернокожий
Громадного
Роста
Сверху
Из номера
Сто девяносто.
Черной
Рукою
Касаясь
Перил,
Шел он
Спокойно
И трубку
Курил.
А в зеркалах,
Друг на друга
Похожие,
Шли
Чернокожие,
Шли
Чернокожие...
Каждый
Рукою
Касался
Перил,
Каждый
Короткую
Трубку
Курил.
Твистер
Не мог
Удержаться от гнева.
Смотрит
Направо
И смотрит
Налево...
- Едем!
Сказали
Старуха и дочь.
Едем отсюда
Немедленно прочь!
Там, где сдают
Номера
Чернокожим,
Мы на мгновенье
Остаться
Не можем!
Вниз
По ступеням
Большими
Прыжками
Мчится
Приезжий
В широкой панаме.
Следом
Старуха
В дорожных очках,
Следом
Девица
С мартышкой в руках...
Сели в машину
Сердитые янки,
Хвост прищемили
Своей обезьянке.
Строгий швейцар
Отдает им поклон,
В будку идет
И басит в телефон:
- Двадцать-ноль-двадцать,
Добавочный триста.
С кем говорю я?..
С конторой "Туриста"?
Вам сообщу я
Приятную весть:
К вашим услугам
Два номера есть
С ванной, гостиной,
Приемной, столовой.
Ждем приезжающих.
Будьте здоровы!
- 9
Вьется по улице
Легкая пыль.
Мчится по улице
Автомобиль.
Рядом с шофером
Сидит полулежа
Твистер
На мягких
Подушках из кожи.
Слушает шелест бегущих колес,
Туго одетых резиной,
Смотрит, как мчится
Серебряный пес
Марка на пробке машины.
Сзади трясутся старуха и дочь.
Ветер им треплет вуали.
Солнце заходит, и близится ночь.
Дамы ужасно устали.
Улица Гоголя,
Третий подъезд.
- Нег, - отвечают,
В гостинице мест.
Улица Пестеля,
Первый подъезд.
- Нет, - отвечают,
В гостинице мест.
Площадь Восстания,
Пятый подъезд.
- Нет, - отвечают,
В гостинице мест.
Прибыло
Много
Народу
На съезд.
Нет, к сожаленью,
В гостинице
Мест!
Правая
Задняя
Лопнула шина.
Скоро
Мотору
Не хватит бензина...
- 10
Мистер Твистер,
Бывший министр,
Мистер Твистер,
Миллионер,
Владелец заводов,
Газет, пароходов,
Вернулся в гостиницу
"Англетер".
Следом
Старуха
В дорожных очках,
Следом
Девица
С мартышкой в руках.
Только они
Позвонили
У двери,
Вмиг осветился
Подъезд в "Англетере".
Пробило
Сверху
Двенадцать
Часов.
Строгий швейцар
Отодвинул засов.
- Поздно!
Сказал им
Привратник
Усатый.
Занят
Девятый,
И занят
Десятый.
Международный
Готовится
Съезд.
Нету свободных
В гостинице
Мест!
- Что же мне делать?
Я очень устала!
Мистеру
Твистеру
Дочь прошептала.
Если ночлега
Нигде
Не найдем,
Может быть,
Купишь
Какой-нибудь
Дом?
- Купишь!
Отец
Отвечает,
Вздыхая.
Ты не в Чикаго,
Моя дорогая.
Дом над Невою
Купить бы я рад...
Да не захочет
Продать Ленинград!
Спать нам придется
В каком-нибудь сквере!
Твистер сказал
И направился к двери.
Дочку
И мать
Поразил бы удар,
Но их успокоил
Усатый швейцар.
Одну
Уложил он
В швейцарской на койку,
Другой
Предложил он
Буфетную стойку.
А Твистер
В прихожей
Уселся
На стул,
Воскликнул:
- О боже!
И тоже
Уснул...
Усталый с дороги,
Уснул на пороге
Советской гостиницы
"Англетер"
Мистер
Твистер,
Бывший министр,
Мистер
Твистер,
Миллионер...
- 11
Спит
И во сне
Содрогается он:
Спится ему
Удивительный сон.
Снится ему,
Что бродягой
Бездомным
Грустно
Он бродит
По улицам темным.
Вдруг
Самолета
Доносится стук
С неба на землю
Спускается
Кук.
Твистер
Бросается
К мистеру
Куку,
Жмет на лету
Энергичную руку,
Быстро садится
К нему в самолет,
Хлопает дверью
И к небу плывет.
Вот перед ними
Родная Америка
Дом-особняк
У зеленого скверика.
Старый слуга
Отпирает
Подъезд.
- Нет, - говорит он,
В Америке
Мест!
Плотно
Закрылись
Дубовые двери.
Твистер
Проснулся
Опять в "Англетере".
Проснулся в тревоге
На самом пороге
Советской гостиницы
"Англетер"
Мистер Твистер,
Бывший министр,
Мистер Твистер,
Миллионер...
Снял он пиджак
И повесил на стул.
Сел поудобней
И снова заснул.
- 12
Утром
Тихонько
Пришел
Паренек,
Ящик и щетки
С собой приволок.
Бодро и весело
Занялся делом:
Обувь собрал,
Обойдя коридор,
Белые туфли
Выбелил мелом,
Черные
Черною мазью натер.
Ярко, до блеска,
Начистил суконкой...
Вдруг на площадку,
Играя мячом,
Вышли из номера
Два негритенка
Девочка Дженни
И брат ее Том.
Дети
На Твистера
Молча взглянули:
- Бедный старик!
Он ночует на стуле...
- Даже сапог
Он не снял
Перед сном!
Тихо промолвил
Задумчивый Том.
Парень со щеткой
Ответил: - Ребята,
Это не бедный старик,
А богатый.
Он наотрез
Отказался вчера
С вами в соседстве
Занять номера.
Очень гордится
Он белою кожей
Вот и ночует
На стуле в прихожей!
Так-то, ребята!
Сказал паренек,
Вновь принимаясь
За чистку сапог
Желтых и красных,
Широких и узких,
Шведских,
Турецких,
Немецких,
Французских...
Вычистил
Ровно
В назначенный срок
Несколько пар
Разноцветных сапог.
Только навел
На последние
Глянец
Видит:
Со стула
Встает
Иностранец,
Смотрит вокруг,
Достает портсигар...
Вдруг
Из конторы
Выходит швейцар.
- Есть,
Говорит он,
Две комнаты рядом
С ванной,
Гостиной,
Фонтаном
И садом.
Если хотите,
Я вас проведу,
Только при этом
Имейте в виду:
Комнату справа
Снимает китаец,
Комнату слева
Снимает малаец.
Номер над вами
Снимает монгол.
Номер под вами
Мулат и креол!..
Миллионер
Повернулся
К швейцару,
Прочь отшвырнул
Дорогую сигару
И закричал
По-английски:
- О'кэй!
Дайте
От комнат
Ключи
Поскорей!
Взявши
Под мышку
Дочь
И мартышку,
Мчится
Вприпрыжку
По "Англетер"
Мистер Твистер,
Бывший министр,
Мистер Твистер,
Миллионер.
ВОЙНА С ДНЕПРОМ
Человек сказал Днепру:
- Я стеной тебя запру.
Ты
С вершины
Будешь
Прыгать,
Ты
Машины
Будешь
Двигать!
- Нет, - ответила вода.
Ни за что и никогда!
----
И вот в реке поставлена
Железная стена.
И вот реке объявлена
Война,
Война,
Война!
Выходит в бой
Подъемный кран,
Двадцатитонный
Великан,
Несет
В протянутой руке
Чугунный молот
На крюке.
Идет
Бурильщик,
Точно слон.
От ярости
Трясется он.
Железным хоботом
Звенит
И бьет без промаха
В гранит.
Вот экскаватор
Паровой.
Он роет землю
Головой,
И тучей
Носится за ним
Огонь,
И пар,
И пыль,
И дым.
----
Где вчера качались лодки,
Заработали лебедки.
Где шумел речной тростник,
Разъезжает паровик.
Где вчера плескались рыбы,
Динамит взрывает глыбы.
----
На Днепре сигнал горит
Левый берег говорит:
- Заготовили бетона
Триста тридцать три вагона,
Девятьсот кубов земли
На платформах увезли.
Просим вашего
Отчета:
Как у вас
Идет работа?
За Днепром сигнал горит
Правый берег говорит:
- Рапортует
Правый берег.
Каждый молот,
Каждый деррик,
Каждый кран
И каждый лом
Строят
Солнце
Над Днепром!
----
Дни
И ночи,
Дни
И ночи
Бой
С Днепром
Ведет
Рабочий.
И встают со дна реки
Крутобокие быки.
У быков бушует пена,
Но вода им по колено
----
Человек сказал Днепру:
- Я стеной тебя запру,
Чтобы,
Падая
С вершины,
Побежденная
Вода
Быстро
Двигала
Машины
И толкала
Поезда.
Чтобы
Столько
Полных
Бочек
Даром
Льющейся
Воды
Добывали
Для рабочих
Много хлеба
И руды.
Чтобы
Углем,
Сталью,
Рожью
Был богат
Наш край родной.
Чтобы солнце
Запорожья
Загорелось
Над страной!
Чтобы
Плуг
По чернозему
Электричество
Вело.
Чтобы
Улице
И дому
Было
Вечером
Светло!
РАССКАЗ О НЕИЗВЕСТНОМ ГЕРОЕ
Ищут пожарные,
Ищет милиция,
Ищут фотографы
В нашей столице,
Ищут давно,
Но не могут найти
Парня какого-то
Лет двадцати.
Среднего роста,
Плечистый и крепкий,
Ходит он в белой
Футболке и кепке.
Знак ГТО
На груди у него.
Больше не знают
О нем ничего.
Многие парни
Плечисты и крепки,
Многие носят
Футболки и кепки.
Много в столице
Таких же значков
Каждый
К труду-обороне
Готов!
Кто же,
Откуда
И что он за птица
Парень,
Которого
Ищет столица?
Что натворил он
И в чем виноват?
Вот что в народе
О нем говорят.
Ехал
Один
Гражданин
По Москве
Белая кепка
На голове,
Ехал весной
На площадке трамвая.
Что-то под грохот колес
Напевая...
Вдруг он увидел
Напротив
В окне
Мечется кто-то
В дыму и огне.
Много столпилось
Людей на панели.
Люди в тревоге
Под крышу смотрели:
Там из окошка
Сквозь огненный дым
Руки
Ребенок
Протягивал к ним.
Даром минуты одной
Не теряя,
Бросился парень
С площадки трамвая
Автомобилю
Наперерез
И по трубе
Водосточной
Полез.
Третий этаж,
И четвертый,
И пятый...
Вот и последний,
Пожаром объятый.
Черного дыма
Висит пелена.
Рвется наружу
Огонь из окна.
Надо еще
Подтянуться немножко.
Парень,
Слабея,
Дополз до окошка,
Встал,
Задыхаясь в дыму,
На карниз,
Девочку взял
И спускается вниз.
Вот ухватился
Рукой
За колонну.
Вот по карнизу
Шагнул он к балкону...
Еле стоит
На карнизе нога,
А до балкона
Четыре шага.
Видели люди,
Смотревшие снизу,
Как осторожно
Он шел по карнизу...
Вот он прошел
Половину
Пути.
Надо еще половину
Пройти.
Шаг. Остановка.
Другой. Остановка.
Вот до балкона
Добрался он ловко,
Через железный
Барьер перелез,
Двери открыл
И в квартире исчез...
С дымом мешается
Облако пыли.
Мчатся пожарные
Автомобили,
Щелкают звонко,
Тревожно свистят,
Медные каски
Рядами блестят.
Миг - и рассыпались
Медные каски.
Лестницы выросли
Быстро, как в сказке.
Люди в брезенте
Один за другим
Лезут
По лестницам
В пламя и дым
Пламя
Сменяется
Чадом угарным.
Гонит насос
Водяную струю.
Женщина,
Плача,
Подходит
К пожарным:
- Девочку,
Дочку
Спасите
Мою!
- Нет,
Отвечают
Пожарные
Дружно,
Девочка в здании
Не обнаружена.
Все этажи
Мы сейчас обошли,
Но никого
До сих пор
Не нашли!
Вдруг из ворот
Обгоревшего дома
Вышел
Один
Гражданин
Незнакомый.
Рыжий от ржавчины,
Весь в синяках,
Девочку
Крепко
Держал он в руках.
Дочка заплакала,
Мать обнимая.
Парень вскочил
На подножку трамвая,
Тенью мелькнул
За вагонным стеклом,
Кепкой махнул
И пропал за углом...
Ищут пожарные,
Ищет милиция,
Ищут фотографы
В нашей столице,
Ищут давно,
Но не могут найти
Парня какого-то
Лет двадцати.
Среднего роста,
Плечистый и крепкий,
Ходит он в белой
Футболке и кепке.
Знак ГТО
На груди у него.
Больше не знают
О нем ничего.
Многие парни
Плечисты и крепки,
Многие носят
Футболки и кепки.
Много в столице
Таких же
Значков.
К славному подвигу
Каждый
Готов!
ПОЧТА ВОЕННАЯ
- 1
Кто стучится в дверь ко мне
С толсти сумкой на ремне?
С цифрой 5 на медной бляшке,
В старой форменной фуражке?
Это - он,
Это - он,
Ленинградский почтальон!
С ним я встретился по-братски,
И узнал я с первых слов,
Что земляк мой ленинградский,
В общем, весел и здоров.
Уцелел со всем семейством.
Горе нынче позади.
И медаль с Адмиралтейством
На его блестит груди.
Он - защитник Ленинграда,
И не раз на мостовой
Он слыхал полет снаряда
У себя над головой.
Но походкою спокойной,
Как и двадцать лет назад,
Он обходит город стройный,
Город славы - Ленинград.
- 2
Кто стучится в дверь ко мне
С толстой сумкой на ремне?
С цифрой 5 на медной бляшке,
В старой форменной фуражке?
Это - он,
Это - он,
Ленинградский почтальон!
Скоро год пойдет двадцатый,
Как со мною он знаком.
Он будил меня когда-то
Каждый день своим звонком.
Сколько раз в подъездах зданий
И под сводами ворот
Мне встречался этот ранний,
Одинокий пешеход.
Дождь стучал по крышам гулко,
Снег ли падал в тишине,
Он шагал по переулку
С толстой сумкой на ремне.
Обходил походкой мерной
Он домов по двадцати.
Красный замок Инженерный
Был в конце его пути.
Жил со мной тогда приятель
И герой моих стихов
Замечательный писатель
И чудак Борис Житков.
Черноморец, штурман старый,
Он объехал целый свет,
И кругом земного шара
Шло письмо за ним вослед.
Шло письмо по разным странам,
По воде и по земле
И над синим океаном
На воздушном корабле.
Облетело пояс жаркий,
Посмотрело, как живет
Не в Московском зоопарке,
А на воле бегемот.
Посмотрело, как фламинго
Чистит перья поутру,
Как бежит собака динго
За хвостатым кенгуру.
Как рабы, склоняясь низко,
Носят к пристани зерно,
А торговцы в Сан-Франциско
К рыбам шлют его на дно...
Все в наклейках и помарках
В Ленинград пришло письмо,
И на всех почтовых марках
Было разное клеймо.
Это Дублин - город Эйре,
Это - остров Тринидад,
Дарвин,
Рио-де-Жанейро,
Сан-Франциско,
Ленинград.
Кто вручил письмо Житкову?
Ну конечно, это он
Воин армии почтовой,
Ленинградский почтальон!
- 3
Дети Тулы и Ростова,
Барнаула и Черкасс
Про товарища Житкова
Прочитали мой рассказ.
Но Житкова нет на свете.
А читатели мои
Этих лет минувших дети
На фронтах ведут бои.
К ним идет письмо без марки
Сквозь огонь и град свинца,
И дороже, чем подарки,
Строчки писем для бойца.
Эти письма - словно стая
Белых, синих, серых птиц
Со всего родного края,
Из поселков и станиц.
Пишут матери и жены,
Пишут дети в первый раз.
Шлют приветы и поклоны
Все, кто дороги для нас.
Почтальоны возят вести
По дорогам фронтовым,
И лежат в их сумках вместе
Письма к павшим и живым.
С каждой нашею победой,
С каждым новым днем войны
Письма дальше, дальше едут
К рубежам родной страны.
И случиться может снова,
Что придет письмо в Берлин
Для товарища Житкова,
Не для прежнего - другого
(У него на фронте сын).
- 4
Где вчера кипела схватка,
Стлался дым пороховой,
Там раскинута палатка
Нашей почты полевой.
Снова слышен русский говор,
И гармоника поет,
И бойцам советским повар
Щи и кашу раздает.
По дорогам Украины
Меж садов, баштанов, хат
В бой идут бронемашины
И повозки тарахтят.
По следам кровавым боя
Едут письма, и порой
Отдает письмо герою
Письмоносец - сам герой.
По лесам и горным склонам,
По тропинкам потаенным
Ходит почта на войне.
Слава честным почтальонам,
Полковым и батальонным.
Слава честным почтальонам
С толстой сумкой на ремне!
- 5
В далеком южном городке
С утра пылает зной,
А снег на склонах вдалеке
Сияет белизной.
Под темной зеленью ветвей
В саду среди двора
Шумит ручей, а у детей
Весь день идет игра.
Какие игры у детей?
Они ведут войну,
Они форсируют ручей,
И враг у них в плену.
Во двор заходит почтальон,
Обходит все дома,
П слышит он со всех сторон:
- А нет ли нам письма?
- Вам не успели написать.
Сегодня письма есть
В квартиру номер двадцать пять
И номер двадцать шесть!
- Мы из квартиры двадцать шесть.
Письмо отдайте нам!
- А вы сумеете прочесть?
- Сумеем по складам!
Бегут с высокого крыльца
Ребята за письмом.
- Письмо Петровым от отца!
Молва идет кругом.
Не рассказать, как был бы рад
Взглянуть издалека
На этот дом и этот сад
Петров - герой полка.
Вот здесь во флигеле он жил,
Где тополь под окном.
Здесь во дворе он и служил
На складе нефтяном.
Здесь на крыльце с детьми, с женой,
Усевшись на ступень,
Встречал он день свой выходной,
Последний мирный день...
Где он? Воюет, если жив.
А может, пал в бою,
За близких голову сложив,
За Родину свою.
Кто знает!.. Письма говорят
О том, что был здоров
Недели ари тому назад
Сержант Сергей Петров...
- 6
Сын письмо писал отцу
И поставил точку.
Дочка тоже к письмецу
Приписала строчку.
Много дней письму идти,
Чтоб дойти до цели.
Будут горы па пути,
Гулкие туннели.
Будет ветер гнать песок
За стеклом вагона.
А потом мелькнет лесок,
Садик станционный.
А потом пойдут поля
И леса густые,
Пашен черная земля
Средняя Россия.
Через всю пройдут страну
Два листка в конверте
И приедут на войну,
В край огня и смерти.
Привезет на фронт вагон
Этот груз почтовый.
Там получит почтальон
Свой мешок холщовый.
И помчит грузовичок
Этот серый, плотный,
Полный письмами мешок
В Энский полк пехотный.
Долог путь от городка
У границ Китая
До пехотного полка
На переднем крае...
- 7
На одной из станций
Вместе
Ожидали поездов
Запечатанные
Вести
Из десятков городов.
И шептались меж собою
Груды писем:
- Вам куда?
- В Киров.
- Горький.
- Боровое.
- Кзыл-Орда.
- Караганда.
Так болтали до погрузки
Письма в сумках и метках
По-казахски, и по-русски,
И на прочих языках.
Говорить они не могут
Не слышны их голоса.
Но за письма всю дорогу
Говорят их адреса.
Знают письма и открытки
Город, улицу, район.
Знают номер той калитки,
Что откроет почтальон...
Но не названы квартиры,
Не указаны дома,
Где бойцы и командиры
Ждут желанного письма.
Станет поезд ночью где-то...
- Выходи, ребята! Фронт!
Точно молнии, ракеты
Освещают горизонт.
Слышен рокот самолета.
Эго вражий или наш?
Что там ждать! Давай работай,
Выгружай скорей багаж!..
По лесам и горным склонам,
По тропинкам потаенным
Ходит почта на войне.
Слава честным почтальонам,
В жарких битвах закаленным.
Слава честным почтальонам
С толстой сумкой на ремне!
- 8
Человек он незаметный
Ротный почтальон,
Но почти что кругосветный
Путь проходит он.
Через поле до траншеи
Сотни три шагов,
Да намного путь длиннее
Под огнем врагов.
Над тобою тонко-тонко
Пули засвистят.
На пути твоем воронку
Выроет снаряд.
Под огнем идешь - не мешкай.
Гибнуть не расчет.
Где ползком, где перебежкой
Движешься вперед.
Ближе падают снаряды.
Столб земли, огня...
Рвут поводья у ограды
Два гнедых коня.
Почтальон коней руною
Треплет по спине.
"Вам, мол, тоже нет покою,
Кони, на войне!"
И пошел... Вдруг туча пыли
Замутила свет.
Там, где кони прежде были,
И следа их нет.
Не остыло на ладони
Конское тепло...
Будто вас, гнедые кони,
Бурей унесло!
Через поле до траншеи
Сотни три шагов,
А насколько путь длиннее
Под огнем врагов!
- 9
Вот в траншею адресата
Входит почтальон.
Свой ремень молодцевато
Поправляет он.
Все кричат ему: - Здорово!
Рады от души.
- Нет ли здесь у вас Петрова?
Ну, сержант, пляши!
Жарко нынче, точно в бане,
Некогда читать.
Да с таким письмом в кармане
Легче воевать!
- 10
С каждой нашею победой,
С бою взятой у врагов,
Письма дальше, дальше едут
От родимых очагов.
От бойцов не отставая,
Шаг за шагом, день за днем
Едет почта полевая,
Пробираясь под огнем...
По лесам и горным склонам,
По тропинкам потаенным
Ходит почта на войне.
Слава честным почтальонам,
Полковым и батальонным.
Слава честным почтальонам
С толстой сумкой на ремне!
ГОЛУБИ
- 1
В грузовой машине тряской
По пути в Берлин
Рассказал нам эту сказку
Землячок один.
Правда это или байка,
Или то и се,
Вот поди-ка отгадай-ка!
Верится - и все...
- 2
Нет, не может голубь сизый
Позабыть окно,
Где, гуляя по карнизу,
Он клевал пшено.
Увези его в корзинке
Из страны родной
В небе он найдет тропинки,
Что ведут домой.
Так быстра его головка,
Ясен круглый глаз.
Голубиная сноровка
Высший летный класс.
Ни один не знает штурман
Путь свой назубок
Так, как знает быстрый турман,
Сизый голубок.
За моря, леса и горы
Мчится с письмецом
Легкий голубь длинноперый,
Меченный кольцом.
- 3
Занял недруг город старый
На крутой горе.
До небес взвились пожары,
Разлились в Днепре.
Во дворах детей топтали
Кони патрулей.
В жаркой буре трепетали
Ветви тополей.
На Крещатике, Подоле
Стон стоял и плач.
Это девушек в неволю
Угонял палач.
Шел со скрипом за границу
Не один вагон,
Украинскою пшеницей
Тяжко нагружен.
- 4
Каждый день домой подарки
Немец посылал.
Зверь двуногий в зоопарке
Тоже побывал.
В клетках вывез он оттуда
Тигров, обезьян,
Крутогорбого верблюда,
Птиц далеких стран.
Вывез льва и попугая,
Черно-желтых змей
И воркующую стаю
Пестрых голубей.
- 5
Стонет голубь на чужбине
Месяц и другой.
А меж тем на Украине
Не смолкает бой.
Бой гремит на Украине
Сутки напролет.
Сквозь огонь немецких линий
Армия идет.
Крут днепровский берег правый,
Широка река.
Темной ночью переправу
Начали войска.
День Октябрьской годовщины
Вместе в этот год
С вызволеньем Украины
Праздновал народ.
- 6
Но шагнул через границы
Далеко наш фронт.
В славном Киеве-столице
Стройка и ремонт.
Говорят, и в зоопарке
Жизнь идет на лад.
Шлет Москва ему подарки,
Шлет и Ленинград.
Казахстан прислал верблюда,
Серну, кабана.
И - не помню я, откуда
Шлют туда слона.
Дал Кавказ орлов и ланей,
Север - соболей.
Будет петь в одном из зданий
Курский соловей.
Но в вольере голубиной
Та же тишина.
Не вернутся к нам с чужбины
Наши турмана!..
Не вернутся?
Но откуда
Этот шум и гам?
Видишь, голубь синегрудый
Сел на крышу к нам.
Плеском воздух рассекая,
Прямо с неба в сад
Многокрылой пестрой стаей
Голуби летят.
Эти два - белее снега.
Розовый один.
Вот сорочий, темно-пегий,
Синий, как павлин.
Так гульливо, говорливо
Стая голубей
Ходит, кланяясь учтиво,
По земле своей.
Сколько смелости и силы
В пуховом комке
В этой птице легкокрылой,
В сизом голубке!
Расскажите, сестры-птицы,
Людям про войну
И про то, как за границей
Жили вы в плену.
Как под крышей черепичной
От Днепра вдали
Там, в неволе заграничной,
Ваши дни текли.
Все ли были вы согласны
Осенью махнуть
В этот трудный и опасный
И далекий путь?
И какой крылатый штурман
Вел вас на восток
Огнеглазый, быстрый турман,
Сизый голубок?..
-----
Рассказал нам эту сказку
Землячок один
В грузовой машине тряской
По пути в Берлин.
ЛЕДЯНОЙ ОСТРОВ
Посвящается
капитану медицинской службы
Павлу Ивановичу Буренину
Там, за далью непогоды.
Есть блаженная страна
Не темнеют неба своды,
Не проходит тишина
Но туда выносят волны
Только сильного душой ..
Н. Языков
- 1
Этот старинный поморский рассказ
В детстве слыхал я не раз.
В море затерян скалистый Удрест.
Волны бушуют окрест.
А на Удресте всегда тишина.
Там и зимою весна.
Вольным ветрам на Удресте приют.
Недруги в дружбе живут.
В гости к Норд-Осту приходит Зюйд-Вест,
Пьет у соседа и ест.
В гости к Зюйд-Весту приходит Норд-Ост,
Время проводит до звезд.
Только во мраке погаснет заря,
Оба летят на моря.
Мачты ломают, свистят в парусах,
Рвут облака в небесах
И, погуляв на просторе зимой,
Мчатся на остров - домой.
Буйный Норд-Ост и веселый Зюйд-Вест
Мчатся домой, на Удрест...
Много измеривших свет моряков
Бросили жен и невест.
Чтобы найти за грядой облаков
Солнечный остров Удрест.
Чайки кружились у них за кормой.
Чайки вернулись домой.
Но не вернулись домой корабли
Те, что на Север ушли.
Только один мореход уцелел.
Был он вынослив и смел.
Шхуну доверив движению льдин,
Цели достиг он один.
Он и донес до родных своих мест
Этот счастливый пловец
Вести про северный остров Удрест,
Пристань отважных сердец.
В книгах старинных встречал я не раз
Сказочный этот рассказ.
Книги покрыла столетняя пыль.
Червь переплеты их ест.
Лучше послушайте новую быль
Сказку про новый Удрест...
- 2
На севере северной нашей земли,
За мшистою тундрой Сибири,
От самых далеких селений вдали
Есть остров, неведомый в мире.
Тяжелые льдины грохочут кругом,
И слышится рокот прибоя.
Затерян на острове маленький дом.
Живут в этом домике двое.
В полярную стужу и в бурю они
Ведут, чередуясь, работу
Да книжки читают. А в ясные дни
Выходят с ружьем на охоту.
Добыча их - птица, тюлень иногда,
Порою медведь-северянин.
Но вот на зимовке случилась беда:
Один из полярников ранен.
Ружье ль сплоховало, патрон ли подсел
Кто знает? В глубоком сугробе
Его полумертвым товарищ нашел
В тяжелом бреду и в ознобе.
Над ним просидел он всю ночь напролет,
Гоня неотвязную дрему,
Повязки менял да прикладывал лед.
Но легче не стало больному.
Всю ночь на подушках метался больной,
А взломанный лед скрежетал за стеной,
И слышался грохот прибоя.
И снилось больному: он едет в Москву,
И где-то в дороге ложится в траву,
И слышит листву над собою...
Но чаще и громче удары колес,
Пронзительный скрежет железный,
И поезд несется с горы под откос.
Ломая деревья, летит паровоз
Со всеми вагонами в бездну...
Очнувшись, услышал больной наяву:
Ключом телеграфным стуча,
Товарищ его вызывает Москву
И требует срочно врача.
"Та-та! Та-та-та! Та-та-та! Та-та-та"
Радист отбивает тревожно:
- Раненье серьезно. Грозит слепота.
Посадка на лед невозможна...
- 3
В любую погоду с утра до утра
По городу ходят к больным доктора.
Иль с красным крестом на стекле и борту,
Пугая прохожих гудком за версту,
Машина закрытая мчится
К бессонным воротам больницы.
А в дальнем краю, среди горных стремнин,
Куда не проникнут колеса машин,
Оседланный конь быстроногий
Бежит по отвесной дороге.
Песчаною степью кибитка ползет,
В полярных просторах летит самолет,
Да мчатся в упряжке собаки
По снежному насту во мраке.
Но может ли путник пробраться туда,
Где рушатся горы плавучего льда,
Куда не пройти пешеходу,
Куда не доплыть пароходу,
Где лодки своей не причалит рыбак,
Не ждет самолетов посадочный знак,
Где даже упряжке полярных собак
В иную погоду нет ходу!
- 4
- Серьезное дело я вам поручу!
Начальник сказал молодому врачу.
Взгляните на карту с маршрутом.
Сюда предстоит совершить вам полет
В летающей лодке, откуда на лед
Вы прыгнуть должны с парашютом.
- К полету готов! - отвечал капитан,
Потом оглядел деловито
Синевший на карте пред ним океан,
Где надпись была: "Ледовитый".
Мы знали, что лечат больных доктора,
Так было по прежним понятьям.
Но, видно, отныне настала пора
Не только лечить, но летать им.
К полету готов молодой капитан.
Ему-то летать не впервые.
Летал он с десантом в отряд партизан
В недавние дни боевые.
Не в залах, где свет отражен белизной,
Где пахнет эфиром, карболкой,
А и тесной и темной землянке лесной
Из ран извлекал он осколки.
Он смерть свою видел на каждом шагу,
Но был он душою не робок.
Не раз с партизанами ночью в снегу
Лежал он в засаде бок о бок...
- 5
Над тундрой сибирской гудит самолет.
Грозят ему вьюги и ветры.
Пять тысяч. Шесть тысяч. Шесть тысяч пятьсот
Легло позади километров.
И вот за спиною осталась Сибирь
В мохнатой овчине тумана.
Открылась пустынная, бледная ширь
Белесая муть океана.
Под солнцем базовым летит самолет,
Над бледно-зеленой страною.
Ложится он набок - и вздыбленный лед
Встает на мгновенье стеною.
Не видно нигде ни полоски земли.
Равнина мертва, нелюдима.
И вдруг померещилось где-то вдали
Ползущее облачко дыма.
На льду среди трещин и мелких озер
Блеснул в отдаленье сигнальный костер...
Кружит самолет над водою и льдом,
Изрезанным тысячей речек.
Уж виден в тумане игрушечный дом
И рядом на льду человечек.
Как он одинок, как беспомощно мал
В пустыне холодной и белой.
Но Родину-мать он на помощь позвал
И помощь к нему прилетела.
Крылатая лодка кружит над водой,
Десант она сбросить готова.
А этот десант - капитан молодой,
Летящий к постели больного.
Приказа последнего ждет капитан,
И вот наступила минута:
Он прыгнул с крыла в ледяной океан
И дернул кольцо парашюта...
- 6
В любую погоду с утра до утра
Повсюду - в горах, на равнинах
К постели больного спешат доктора
В телегах, в санях, на машинах.
Но в мире таких не бывало чудес,
Чтоб доктор на землю спускался с небес.
Верней, не на землю, а в воду
В такую дурную погоду...
Он дернул кольцо и над морем повис
Под белым шатром парашюта,
Но камнем тяжелым стремительно вниз
Его понесло почему-то.
Мгновеньем в опасности люди живут,
Оно не воротится снова...
Он понял, что прорван его парашют,
И дернул кольцо запасного.
Беду отвратил он движеньем одним.
Серебряный купол раскрылся над ним,
И снова могучая сила
Его на лету подхватила.
И, плавно спускаясь с холодных высот,
Услышал он вновь, как гудит самолет,
Плывущий по бледному своду.
Услышал, как лает на острове пес...
Но тут его ветер куда-то отнес
Он сел не на остров, а в воду.
Помог парашют человеку в беде,
Но стал его недругом лютым.
И долго, барахтаясь в талой воде,
Боролся пловец с парашютом.
Его парашют, словно парус, тянул.
Он вымок насквозь - до рубашки,
Но все же он встал и с трудом отстегнул
Застывшими пальцами пряжки.
Он вышел на лед, - утомленный борьбой,
Воды наглотавшись студеной,
И свой парашют потащил за собой...
Нельзя же оставить - казенный!
- 7
Возник этот остров из старого льда,
А почвенный слой его черный
Сюда нанесла по песчинке вода
Веками работы упорной.
Стоит здесь не больше недель четырех
Холодное, бледное лето.
Растет из-под снега один только мох
Седого и черного цвета.
Весною здесь пуночка робко поет,
Проворная, пестрая птичка.
Тепло возвещают утиный прилет
Да черных гусей перекличка.
Посылки и письма привозит сюда
Зимою упряжка собачья,
А летом дорогой, свободной от льда,
Приходит и судно рыбачье.
Но редки такие событья в году,
А год у полярников долог.
Живут одиноко в снегу и во льду
Два парня: радист и попавший в беду
Гидролог-метеоролог.
По радио только они узнают
О том, что творится на свете...
Но в самую злую из горьких минут
Пришел к ним на выручку третий.
- 8
Никто б не узнал офицера, врача
В продрогшем насквозь человеке.
Он шел, за собой парашют волоча,
И наземь текли с него реки.
Вошел и сказал он: - А где же больной?
Нельзя нам минуты терять ни одной!
Сменил он одежу, умылся, согрел
Над печкой озябшие руки.
Потом он больного, раздев, осмотрел
По правилам строгой науки.
В дорожном мешке инструменты нашел,
А вечером вместе с радистом
Он вымыл и выскоблил стены и пол,
Чтоб все было свежим и чистым.
И только тогда принялись за еду
И час провели в разговоре
Усталые люди - в избушке на льду
Среди необъятного моря...
- 9
А утром, когда за вспотевшим окном
На солнце капель зазвенела,
Приехавший гость, освежившийся сном,
Оделся и взялся за дело.
Не зря он вчера парашют приволок:
Теперь - после стирки и сушки
Он шелком блестящим покрыл потолок
И голые стены избушки.
Блестят серебром инструменты и таз.
Больному хирург оперирует глаз.
Бежит за мгновеньем мгновенье...
И в эти мгновенья бегущие спас
Товарищ товарищу зренье.
Придет катерок через восемь недель,
Доставит врача к самолету.
А раненый раньше покинет постель
И выйдет опять на работу.
На море и небо он будет смотреть,
На все, что нам дорого в мире...
Для этого стоило в бурю лететь
На край отдаленный Сибири.
Для этого стоило прыгать с высот
В седой океан, на изрезанный лед,
Куда не пройти пешеходу,
Куда не доплыть пароходу,
Где лодки своей не причалит рыбак,
Не ждет самолетов посадочный знак,
Где даже упряжке полярных собак
В такую погоду
Нет ходу!
КТО ОН?
- 1
Из-за моря-океана
Отдохнуть от всяких дел
Мистер Смолл из Мичигана
К нам в столицу прилетел.
Прилетел на две недели,
Чтоб увидеть, какова
Не в кино, а в самом деле
Эта красная Москва.
С голубым цветком в петлице,
В белой шляпе набекрень
Колесил он по столице
На машине целый день.
За рекой, в тиши окраин,
Он у спутника спросил:
- Извините, кто хозяин
Этих загородных вилл?
Из окна автомобиля
Спутник вывеску прочел
И сказал: - На этой вилле
Отдыхает Комсомол.
В тихом парке на лужайке
Высоко взлетает мяч.
Паренек в зеленой майке
За мячом несется вскачь.
- Чья спортивная площадка?
Кто играет в баскетбол?
Проводник ответил кратко
Тем же словом: - Комсомол.
И сказал румяный янки,
Член конгресса и богач:
- Есть, как видно, деньги в банке
У владельца этих дач!
- 2
По дороге перед будкой,
Где висел афишный лист,
Задержался на минутку
Любознательный турист.
- В оперетте - "Перикола".
А в балете - "Красный мак".
А в театре Комсомола
"Сирано де Бержерак".
Видно, дорого он стоит,
Этот мистер Комсомол.
Под Москвой он дачи строит
И театры приобрел!
Мимо берега крутого
Пароход, гудя, прошел.
На борту блестело слово
Золотое: "Комсомол".
Иностранец хитровато
Бровью рыжею повел
И сказал: - Какой богатый
Этот мистер Комсомол!
Мне рассказывали в Штатах,
Будто нет у вас богатых.
Между тем в СССР
Есть еще миллионер!
Я прошу вас на прощанье:
Если с вами он знаком,
Вы устройте мне свиданье
С вашим знатным земляком!
- 3
Мимо каменных заборов
Едет за город турист,
Слышит ровный гул моторов
И ремней протяжный свист.
Надпись четкую у входа
Переводчик перевел:
- "Комсомольский цех завода"...
Вот он, мистер Комсомол!
Шли с портфелями ребята
Из ворот соседних школ.
- Вот, - заметил провожатый,
Вот он, мистер Комсомол!
Над Москвою реял летчик,
Как над скалами орел.
- Вот, - промолвил переводчик,
Вот он, мистер Комсомол!
Не откажется он с вами
Повидаться, мистер Смолл,
Но, как видите вы сами,
Очень занят Комсомол!
КАК ПЕЧАТАЛИ ВАШУ КНИГУ
Мне говорили много раз
Знакомые ребята:
- Стихи, пожалуйста, для нас
Скорее напечатай!
Я написать стихи готов,
Ребята дорогие,
Но не печатаю стихов
Печатают другие.
Я был на фабрике такой,
Где вам готовят книжки.
Там в самой первой мастерской
Есть ящики без крышки.
Их люди кассами зовут.
В них буквы разные живут
Свинцовые,
Литые,
Заглавные,
Простые.
На клетки ящик разделен,
По букве в каждой клетке,
И запрещает ей закон
Перелезать к соседке.
Наборщик знает, где, какой
Хранится знак печатный,
Берет привычною рукой
И ставит аккуратно.
Строка к строке, строка к строке.
За рядом ряд ложится.
И вот сверкает на доске
Свинцовая страница.
Как полк солдат, в строю стоят
Все буквы, цифры, точки.
И где стоит свинцовый ряд,
Там в книжке будут строчки.
Но утомителен для глаз
Наборный труд старинный.
Пускай работает за нас
Наборная машина.
Она и строчки соберет
И отольет в пластинки.
А ты работаешь, как тот,
Кто пишет на машинке.
Но все же бодро до сих пор
Живет на белом свете
Заслуженный ручной набор,
Проживший пять столетий.
----
Сейчас набор пойдет в печать,
В машину ляжет скоро.
Но прежде надо оттиск снять
С готового набора.
По строчкам валиком мазнут
И тиснут отпечаток,
Чтобы увидеть, нет ли тут
Ошибок, опечаток.
Но вот наборщик лист собрал,
Теперь страницы свяжет,
А уж в машине круглый вал
Их свежей краской смажет.
Пошла, пошла машина в ход
Бесшумным шагом скорым.
Бумага белая идет,
Чтоб встретиться с набором.
Выходит комом первый лист,
Но это только проба.
Теперь, печатник-машинист,
Глядеть ты должен в оба,
Чтобы печать была чиста,
Красива и опрятна,
Чтоб на поверхности листа
Не появились пятна.
С бумагой встретится на миг
Набора лист свинцовый
И уж страницы наших книг
Оттиснуты, готовы.
Взяла машина лист простой
И наложила краску
И вот писатель Лев Толстой
Рассказывает сказку.
Хоть у машины нет ума,
Машина знает дело:
Листы нарежет вам сама
И сложит их умело.
А переплетчик их сошьет,
Края обрежет миюм.
Потом оденет в переплет,
И вот пред вами - книга!
Теперь нам надо разобрать
Свинцовые страницы:
Ведь буквы могут нам опять
Для книжек пригодиться.
На них лежит дорожный прах
Налет свинцовой пыли.
Они и в горьковских строках,
И в гоголевских были.
Иная буква так умна:
Печатала немало.
И в астрономии она
И в химии бывала!
Когда рассыпанный их строй
Вернется в цех наборный,
Их покрывает толстый слой
Машинной краски черной.
----
Приятно книжки почитать.
А сделать их попробуй!
Искусство тонкое - печать
И требует учебы.
Мы знаем славных стариков,
Печатающих книжки,
А рядом с ними у станков
Работают парнишки.
Один хороший паренек
Знаком со мною лично.
Он невелик и невысок,
Но трудится отлично.
Он предан делу всей душой,
И посмотреть приятно,
Как он командует большой
Машиною печатной.
Хоть говорят, что ростом он
Не более аршина,
Ему послушна, точно слон,
Огромная машина.
Меня печатал он не раз,
И эту книжку тоже
Мы вместе сделали для вас
Я и Смирнов Сережа.
Работа сложная - печать.
И всем рабочим цеха
Должны мы счастья пожелать,
Здоровья и успеха!
КАК ИСКАЛИ НАТАШУ
Отряд приехал в лагерь,
Над крышей вьются флаги.
В полях, в лесах, в овраге
Мы слышим голоса.
Несутся звуки горна,
Взбегая вверх задорно,
И будят луг просторный
И дальние леса.
Машины разгрузили,
Шоферов накормили,
И вновь автомобили
Отравились в Москву.
Приезжие ребята
И Надя, их вожатый,
Идут на склон покатый,
Садятся на траву.
Они - вторая смена.
Уже скосили сено.
Плывет комбайн степенно.
Уборка началась.
Но вот к вожатой Наде
Подходит рослый дядя.
- Кто, - говорит, - в отряде
За старшего у вас?
Нужна нам помощь ваша.
Пропала внучка наша,
По имени Наташа,
Трех с половиной лет.
Жена и дочка Валя
Орехи с нею рвали,
Да внучку прозевали
Глядят - девчонки нет.
Моя старуха с дочкой
Обшарили все кочки.
Коль не найдем до ночки,
Ребенка не спасти.
В колхозе нашем "Горки"
Все нынче на уборке.
А вы, ребята, зорки,
Попробуйте найти!
- Найдем! - сказала Надя,
На лес далекий глядя.
Кто из ребят в отряде
Отправится со мной?
- Мы все! - сказали Вова,
И Катя Иванова,
И Шура Глазунова,
И Петя Куренной,
И Кузнецова Зойка,
И Вероника Бойко
С Мариной Ильиной,
И Бондарева Ленка,
И Громов Константин,
И длинный Нестеренко,
И маленький Фомин.
- Товарищи! Два слова!
Мы предлагаем план,
Сказали Белкин Вова
И Бондарев Иван.
Давайте для разведки
Разделим лес на клетки.
А лучше цепью редкой
Прорежем лес насквозь.
Прочешем лес гребенкой
Нельзя ж искать ребенка,
Как курица цыпленка,
Без плана, на авось!
- Да только, чур, смотрите,
Сказал Малеев Витя,
Грибов в пути не рвите
И ягоды лесной!
- Кто будет рвать орехи,
Тем будет на орехи!
Идем не для потехи!
Добавил Куренной.
Ребята входят в чащу,
В густой и темный лес.
Над ними шелестящий
Колышется навес.
Здесь делом каждый занят
В закатной тишине.
Вон дятел барабанит
На розовой сосне.
Пригнулась ветка ниже,
Упал лесной орех.
И белки красно-рыжей
Сверкнул пушистый мех.
Снует народ пернатый
Вокруг примолкших гнезд,
И тихо в час заката
Посвистывает дрозд.
- А я нашла чернику.
Да как она крупна!
Позвала Веронику
Марина Ильина.
- Нашла? - спросили Вова,
И Катя Иванова,
И Шура Глазунова,
И Петя Куренной.
И сразу гулко, звонко
Откликнулись вдали:
- Нашли, нашли ребенка!
- Две девочки нашли!..
Когда же понемногу
Горячка улеглась,
Спросила Надя строго:
- С чего ж у вас тревога,
Ребята, началась?
Краснея, Вероника
С Мариной Ильиной
Признались, что черника
Была всему виной.
Пришлось им перед всеми
Вину свою признать.
- Ну вот, нашли же время
Чернику собирать!
За нами ночь вдогонку,
Домой идти пора.
Но как в лесу девчонку
Оставить до утра?
- Взглянуть бы сверху надо
Взберись-ка на сосну,
Вожатая отряда
Сказала Фомину.
Фомин быстрее белки
На дерево залез.
Кругом - кустарник мелкий
И рослый, старый лес,
Вон пышная рассада
Молоденьких дубков,
Как дети из детсада
Меж дедов-стариков.
Ручей струится тонкий,
А там - туманный луг.
Но нет в лесу девчонки,
Как ни гляди вокруг!
Опять бредут ребята,
Проходит долгий час.
Последний свет заката
Меж соснами угас.
Последний свет заката
Угас, блеснув огнем,
И говорят ребята:
- Неужто не найдем?
- Нет, - Надя им сказала,
Прошли мы полпути
Во что бы то ни стало
Должны мы след найти!
Хоть, правда, поздновато,
Но старшие ребята
Пускай идут со мной,
А младших вместе с Натой,
Со звеньевой вожатой,
Отправим мы домой.
- Домой? Да что ты, Надя!
Послышалось в ответ.
Все старшие в отряде,
В отряде младших нет!..
Луна встает над чащей,
И луч ее косой
Покрыл кусты дрожащей
Туманной полосой.
Идут-бредут ребята
Гуськом, за шагом шаг.
И вдруг с крутого ската
Фомин скользнул в овраг.
С горы Фомин Сережка
Скатился, словно мяч,
Опомнился немножко
И слышит тихий плач.
Он слышит голос тонкий
Из-за густой листвы.
Что это? Плач ребенка?
А может, крик совы?
Но плач затих. Ни звука
В овраге не слыхать.
Кричит Фомин: - А ну-ка,
Заплачь, заплачь опять!
Да нет, никто не плачет.
В лесу шумит листва,
Журчит ручей. Ну, значит,
То вскрикнула сова.
Во мраке куст колючий
Хватает Фомина.
Но вот из темной тучи
Прорезалась луна.
И сразу стал просторней
Овраг в лучах луны.
Торчат, чернея, корни
Березы и сосны.
Густой кустарник колкий
Теснится у ручья.
Как мелкие осколки,
В кустах блестит струя.
Фомин идет смелее.
Вдруг что-то вдалеке,
В лучах луны белея,
Мелькнуло в лозняке.
Забилось сердце звонко
У Фомина в груди:
Среди кустов девчонку
Он видит впереди.
Идет она, хромая,
С корзиночкой в руке.
Одна нога босая,
Другая в башмачке.
Идет, тревожно дышит,
Глядит на каждый куст
И плачет, чуть услышит
Далекий треск иль хруст.
Фомин ползет вдогонку,
Крадется позади
И вдруг позвал девчонку:
- Наташа, погоди!
Но девочка сначала
Метнулась, как зверек,
От страха закричала,
Пустилась наутек.
Фомин за ней: - Наташа!
Твой дед, сестра и мать
И все ребята наши
Пришли тебя спасать!
Наташа поглядела
Назад из-за ствола
И медленно, несмело
К Сереже подошла.
Приставшие колючки
Он снял с ее волос
И, взяв ее на ручки,
Через кусты понес.
Наташа понемножку
Становится смелей.
- Я уколола ножку.
Гляди-ка, кровь на ней!
Он обвязал ей пальчик:
- Ну вот и не болит!
- Спасибо, дядя мальчик!
Наташа говорит.
Но вновь исчезла в туче
Бродячая луна,
И снова куст колючий
Хватает Фомина.
Фомин прибавил шагу
И слышит сквозь листву,
Как по всему оврагу
Разносится "ау"!
"Ау!" - несется снова
Из темноты ночной.
Да это Надя, Вова,
И Катя Иванова,
И Шура Глазунова,
И Петя Куренной,
И Кузнецова Зойка,
И Вероника Бойко
С Мариной Ильиной.
- Нашел! - кричит Сережа
И слышит, как вдали
Звенит: - Ура, Сережа!
И маленькая тоже
Кричит: - Меня нашли!
С крутой горы ребята
И Надя, их вожатый,
Гуськом, замедлив шаг,
Спускаются в овраг.
Идут цепочкой Вова,
И Шура Глазунова,
И Катя Иванова,
И Петя Куренной,
И Кузнецова Зойка,
И Вероника Бойко
С Мариной Ильиной.
Фомин передовому
Ребенка отдает,
Передовой - другому,
А там и третий ждет.
Потом четвертый, пятый,
Шестой,
Седьмой,
Восьмой...
И вот идут ребята
С Наташею домой.
Горнисты будят лагерь.
Трава блестит от влаги.
Горит на алом флаге
Рассветная заря.
Несутся звуки горна,
Взбегая вверх проворно,
И вторят им задорно
Другие лагеря.
ПРИМЕЧАНИЯ
В первый том Собрания сочинений входят оригинальные стихотворные произведения С. Я. Маршака для детей {В составлении настоящего тома принимали участие члены комиссии по литературному наследию С. Я. Маршака В. Д. Берестов, А. И. Любарская, И. С. Маршак.}.
В письме М. Горькому от 9 марта 1927 года С. Я. Маршак рассказывал:
"К детской литературе я пришел странным путем. В 1913 году я познакомился с очень любопытной школой в южном Уэльсе (Wales). Дети жили там почти круглый год в палатках, легко одевались, вели спартанский образ жизни, участвовали в постройке школьного дома. Я прожил с ними около года - и это было счастливейшим временем моей жизни. Во всяком случае, это было единственное время, когда я чувствовал себя здоровым. После революции я работал в наших колониях для ребят. Блейк и народная детская поэзия - вот еще что привело меня к детской литературе. А к тому же у меня дома есть читатели, которые иногда заказывают мне книги - мои маленькие сыновья" {Здесь и далее письма С. Я. Маршака цитируются по 8-му тому настоящего Собр. соч.}.
О своем дальнейшем творчестве для детей С. Маршак писал в автобиографии:
"Оглядываясь назад, видишь, как с каждым годом меня все больше и больше захватывала работа с детьми и для детей. "Детский городок" (1920-1922), Ленинградский театр юного зрителя (1922-1924), редакция журнала "Новый Робинзон" (1924- 1925), детский и юношеский отдел Ленгосиздата, а потом "Молодой гвардии", и, наконец, ленинградская редакция Детгиза (1924-1937)".
Вспоминая о той обстановке, в которой протекала его работа в эти годы, Маршак писал Горькому:
"В отделе дет. литературы Госиздата, когда мы начинали работу, преобладали профессиональные детские писательницы и переводчицы. Большинство книг о природе, технике, путешествиях - было переводом или компиляцией. Детей приучали к литературно-безличному, шаблонному, переводному языку. Бывали и хорошие книги, но редко. Значительная часть старой детской литературы отметалась по педагогическим соображениям. В последнее время выработался новый шаблон - бытовая беллетристика и поэзия для детей (дет. дом, школа, беспризорные, пионеры, дети - участники гражданской войны) с псевдосовременным жаргоном и надуманным бытом, или "производственная" литература - довольно сухая и скучная. Трудно было начинать в таких условиях" (9 марта 1927 г.).
Трудно для С. Я. Маршака, так как он подходил совсем с иными требованиями к детской книге. В том же письме к Горькому изложены требования, которые Маршак предъявлял авторам книг для детей и которым всегда следовал сам:
"В книжках для маленьких мы избегаем "сюсюканья" - подлаживанья к детям. Нет ничего лучше народных детских прибауток, песенок, считалок, скороговорок-тараторок, "дразнилок". Очень важно достигнуть в детской книге четкости, пословичности. Как говорит мой товарищ по работе - художник Лебедев, текст книжки дети должны запомнить, картинки вырезать, - вот почетная и естественная смерть хорошей детской книжки" {Кроме В. Лебедева, стихи С. Я. Маршака для детей иллюстрировали Л. Бруни, Ю. Васнецов, О. Верейский, В. Горяев, А. Ермолаев, Л. Зусман, А. Каневский, В. Конашевич, Н. Кочергин, Ю. Коровин, Кукрыниксы, В. Курдов, Б. Кустодиев, М. Митурич, А. Пахомов, К. Петров-Водкин, Ю. Пименов, П. Радлов, М. Родионов, К. Ротов, Н. Тырса, Н. Цейтлин, М. Цехановский, Е. Чарушин, С. Чехонин и др.}.
Этих принципов С. Я. Маршак придерживался до последних дней.
В 1963 году, отвечая молодому поэту В. Левину, Маршак снова высказал мысли относительно того, какой должна быть детская поэзия.
"Прежде всего, я думаю, стихи для маленьких должны быть настоящими стихами, без рассудочности, от всего сердца, от радости душевной.
Во-вторых, в них должно быть ясное чувство формы, цельность рисунка, каким бы коротким или длинным не было стихотворение. Так, как это бывает в лучших народных песенках, сказочках (вроде "Репки") или считалках. Должна быть свежесть и чистота языка.
В-третьих, стихи должны быть полны действия, игры, воображения, то есть меньше всего похожи на те вялые стишки и песенки, которые читают и поют во многих детских садах.
Людям, пишущим для маленьких, надо учиться у народа, у лучших мировых поэтов - и у детей".
Новые качества детской литературы не сразу и не легко встретили признание. Долгое время критики предъявляли к детской книге примитивно-утилитарные, вульгарно понятые педагогические требования. Горечь от изматывающей борьбы с подобными критиками также нашла отражение в письме Маршака Горькому:
"Очень мешает нам в работе отношение педагогов (а они почти единственные, к сожалению, критики и рецензенты дет. литературы). Почти всегда они оценивают произведение только со стороны темы ("Что автор хотел сказать?"). При этом они дают похвальные отзывы часто явно бездарным произведениям и порицают талантливые книжки, не подходящие под их рубрики. Прежде всего они боятся сказочности и антропоморфизма. По их мнению, фантастика (всякая) внушает детям суеверие. Напрасно в спорах мы указывали, что всякий поэтический образ грешит антропоморфизмом - оживлением, очеловечиванием всего окружающего. Один из педагогов на это ответил мне: если поэтическое сравнение употребляется со словом "как" ("то-то, как то-то"), тогда можно; если же без слова "как", - то сравнение собьет ребят с толку. Веселые книжки - особенно те, в которых юмор основан на нелепице упрекают в легкомыслии и в том, что они вносят путаницу в детские представления" (письмо от 9 марта 1927 г.).
О характере примитивной, утилитарно-педагогической критики того времени можно судить, например, по отзыву рецензента М. Семеновского в журнале "Детская литература" (1932, э 13) о таких стихах Маршака, как "Багаж", "Человек рассеянный", "Мастер-ломастер":
"Эти веселые и легко запоминающиеся (благодаря формальному мастерству Маршака) куплеты не преследуют никаких воспитательных, агитационных или познавательных целей. Функция их чисто развлекательная". Далее рецензент возмущался переизданием этих стихов. В том же журнале (1933, э 12) критик С. Болотин негодовал по поводу одного из классических произведений советской детской литературы - "Почты" Маршака:
"В этой книге, посвященной описанию кругосветного путешествия письма за своим адресатом, почти совершенно отсутствует познавательный элемент". Но, пожалуй, шедевром критического недомыслия можно считать отзыв о знаменитом "Пожаре" Маршака (см. прим. к стихотворению). Большую роль в оздоровлении критической атмосферы сыграли выступления М. Горького по вопросам детской литературы. С. Я. Маршак вспоминает в письме к литературоведу В. Д. Разовой:
"В 1930 году Горький выступил в "Правде" со статьями, в которых защищал то дело, которое делал я и мои ленинградские товарищи, от нападок педологов и рапповцев ("Человек, уши которого заткнуты ватой" и др.).
В 1933 году Алексей Максимович пригласил меня к себе в Сорренто. Там по его просьбе я составил проект записки о положении в детской литературе. Проект этот Горький окончательно проредактировал и послал в ЦК. Речь шла о необходимости создания Детиздата - специального издательства детской и юношеской литературы.
В том же году он поместил статью в "Правде" ("Литературу - детям"), сославшись на мою статью в двух номерах "Известий" ("Литература - детям").
Тогда же (а может быть, позже) Алексей Максимович опубликовал письмо к пионерам в "Правде" с вопросом о том, что ребята читают и о чем бы хотели почитать. Множество полученных от ребят писем он передал мне и попросил ответить ребятам на страницах "Правды", что я и сделал. Готовясь к съезду писателей, Горький уделял много времени и внимания детской литературе и настоял на том, чтобы мой доклад ("О большой литературе для маленьких") был содокладом к его докладу" (письмо от 26 апреля 1962 г.).
В своих статьях, в частности "О безответственных людях и о детской книге наших дней", Горький утверждал, что как раз гонители увлекательного забавного в детской книге относятся к воспитанию безответственно.
Между тем работа Маршака над своими стихами свидетельствует именно о глубочайшем чувстве ответственности за воспитательное воздействие книг, говорит о его высокой творческой требовательности.
От издания к изданию поэт неустанно шлифовал свои произведения. "Его точность, - пишет Виктор Шкловский, - была результатом долгой работы. Количество вариантов и уточнений у Маршака бесчисленно" (В. Шкловский, Старое и новое, "Детская литература", М. 1966, стр. 31).
Иногда, как, например, в "Пожаре", переделка была направлена на то, чтобы приметы времени соответствовали и сегодняшнему дню.
В некоторых случаях автору пришлось переделывать стихи под давлением критики, и зачастую подобные переделки его, естественно, не удовлетворяли. Например, в письме читательнице 3. Н. Гомоюновой от 16 декабря 1961 года поэт замечает:
"Мне и самому было в свое время очень жалко выбрасывать из книги "Детки в клетке" стихи про обезьянку. Настояли на этом педагоги, уверявшие редакцию и меня, будто содержание и самый ритм этих стихов проникнуты такой грустью, что почти все ребята при чтении их не могут удержаться от слез.
То же самое говорили они о стихотворении "Львица".
Теперь бы я, пожалуй, не послушался этих критиков. Но когда я был моложе, мне трудно было спорить с редакцией и с педагогами, претендовавшими на абсолютное знание детской психологии".
Не вполне удовлетворял Маршака и поздний вариант "Мистера Твистера", что нашло отражение, например, в письме Маршака читателю Д. Балашову:
"Я не стал бы объяснять Вам, почему и при каких обстоятельствах внесены мною те или иные изменения, если бы по письму Вашему я не почувствовал, что имею дело с честным и требовательным читателем. (А таких "сердитых" читателей я очень ценю.) А дело обстояло так.
В начале 30-х годов, когда была выпущена эта книга, издать ее было очень нелегко. Только вмешательство Горького помогло мне выпустить ее в свет. Несмотря на то, что она была направлена против расизма, ее выход в свет считали несвоевременным. Затруднения были и при каждом переиздании книги. Редакции убеждали меня, будто бы интуристы перестанут ездить к нам, если несколько швейцаров могут объявить мистеру Твистеру бойкот. Помню, я очень неохотно согласился на изменения, но спорить тогда было трудно, а книга казалась мне нужной и своевременной. Основная же идея ее при этом сохранялась.
Вы правы: "В рожи прохожим бензином дыша" было лучше, чем "в лица прохожим". Лучше и по смыслу и по звучанию. Но тут тоже пришлось уступить лжепедагогическим соображениям людей, боявшихся в детской книге "грубого слова".
Вообще-то я не из уступчивых. Но книга для детей быта в то время под такой строгой опекой, что не всегда удавалось настоять на своем - особенно в деталях" (письмо от 21 января 1963 г.).
Но такого рода переделки были редкими исключениями. Как правило, подавляющее большинство вариантов и уточнений у Маршака вело к совершенствованию произведения. Читатель, особенно неискушенный, находящийся под гипнозом первого знакомства со стихами, не всегда по достоинству мог оценить новый вариант стихотворения. Одному из таких читателей К. Зеленому Маршак писал:
"Спасибо за хорошее, умное и сердитое письмо. Для каждого из нас встреча с читателем, который замечает всякую строфу, - настоящая радость.
Постараюсь ответить на Ваши вопросы. Начало "Почты военной" я изменил, во-первых, потому, что хотел сделать экспозицию более короткой и энергичной. А во-вторых, я был не очень доволен строчками:
Он обходит город стройный,
Город славы - Ленинград.
Эти слова казались мне несколько общими, условно-поэтическими. А я до этого не охотник и в чужих и в своих стихах.
Строфа, о которой вы пишете ("Он - защитник Ленинграда" и т. д ), не вызывала у меня сомнений, но ею пришлось пожертвовать, потому что она по смыслу и по строю связана со строчками, которые я вычеркнул. Что касается письма мальчика к отцу, то здесь я с Вами не согласен. По-моему, новый вариант тоньше и глубже первого. Четверостишие "Под тобой земля родная" мне и самому нравится. Может быть, в новом издании мне удастся его восстановить" (письмо от 16 мая 1955 г.).
В своих сборниках для детей Маршак чаще всего располагая стихи по тематическим разделам. Так составлен и последний подготовленный при жизни автора сборник детских стихов "Сказки. Песни. Загадки" ("Детская литература", М. 1966). Этого принципа придерживались и составители настоящего тома оригинальных стихотворений Маршака для детей. Состав тематических разделов прижизненных изданий свидетельствует о возрастном критерии распределения стихов, которому следовал автор. Это также учтено при составлении данного тома. Так, цикл "Начинается рассказ" служит своего рода вступлением к другим стихам для детей и в то же время адресован самым маленьким читателям.
Однако следует иметь в виду, что резко обозначенных границ в возрастном восприятии стихов нет. В письме Маршака В. Д. Разовой есть строки:
"О книгах для самых маленьких скажу только, что это труднейший жанр детской литературы. Помню, мой маленький сын просил меня прочитать вслух книжку, когда ему еще двух лет не было. Я стал ему читать, но ни одна из стихотворных книжек не остановила его внимания. Тогда я начал рассказывать сказку. Приступил я к ней в прозе, а потом незаметно перешел на стихи. Вступление, непосредственно обращенное к моему маленькому слушателю, сразу же заинтересовало его. Так возникла книжка "Усатый-полосатый". "Сказка о глупом мышонке", "Рассеянный", "Багаж" доступны ребятам чуть постарше. Впрочем, Горький однажды рассказывал мне, как двое ребят-двухлеток, перебивая друг друга, читали ему наизусть "Дама сдавала в багаж" и т. д.
Часто ребята, даже не вникая в смысл стихов, любят их за ритм. Так, например, подчас не понимая слова, любят они игровые считалки.
Ритмическая четкость делает для них доступными такие стихи, как "Почта", хотя они еще не знают географических названий" (письмо от 26 апреля 1962 г.).
Настоящий том наиболее полный по сравнению со всеми предшествующими подобными изданиями стихов Маршака для детей. Стихи, не входившие в последние прижизненные сборники детских стихов Маршака (в том числе - первый вариант "Пожара"), выделены в специальный раздел "Стихи разных лет".
В примечаниях, кроме библиографических данных, приводятся варианты и разночтения отдельных стихотворений. Поскольку всех вариантов стихотворений Маршака для детей в связи с профилем издания здесь привести невозможно, отобраны наиболее характерные из них (значительные по объему или варианты строчек, важные в идейном и художественном отношении). Остальные случаи авторской правки специально не оговариваются.
Указание на первые публикации стихотворений {Данные о первых публикациях подготовлены библиографом Е. А. Яновской.} дает возможность заинтересованным читателям сравнить их с окончательным текстом.
Тексты стихотворений приводятся по последней прижизненной публикации, иные случаи отмечаются особо.
Указание на сборники "Сказки. Песни. Загадки", изд-во "Детская литература", дается сокращенно - сб. 1957 г., сб. 1966 г. и т. д.
Ссылки даются только на сборники С. Я. Маршака, поэтому имя автора специально не оговаривается.
Упоминаемые в примечаниях автографы хранятся в архиве писателя.
О себе. - Впервые в книге: Избранное, "Художественная литература", М. 1964.
Печатается по этому изданию.
СКАЗКИ. ПЕСНИ. ЗАГАДКИ
Начинается рассказ
Великан. - Впервые в книге: Раз, два, три, четыре, Детгиз, М. 1941.
Печатается по сб. 1966 г.
Вторая строфа первой публикации:
Рано утром на подушку
Ставит он стальную пушку
И стреляет в корабли,
Проходящие вдали.
Вместо: "Самым младшим старшиной", - было: "Водолазным старшиной". Предпоследняя строфа: "У него бушлат матросский" отсутствовала.
Мяч. - Впервые в сборнике "Радуга", Л. 1926, в следующей редакции;
Мой веселый звонкий мяч,
Ты куда пустился вскачь?
Красный, желтый, голубой
Не поспеть мне за тобой:
Поросенка - хлоп,
Собачонку - в лоб!
Гонишь по двору утят
Перья по ветру летят.
Я и сам с тобой в беду,
Глупый мячик, попаду:
Разобьешь стекло в окне,
А влетит за это мне!
В настоящей редакции (с небольшими отклонениями) впервые в журнале "Литературный современник", 1933, э 12.
Печатается по сб. 1966 г.
"Стала курица считать..." - Впервые под названием "Считай по пальцам", в разделе "Для младших братьев и сестер", в журнале "Мурзилка", 1963, э 6.
Печатается по сб. 1966 г.
Усатый-полосатый. - Впервые под названием "Про котенка", в журнале "Еж", 1929, э 6.
Печатается по сб. 1966 г. Первое отд. издание (1930) с посвящением "Маленькому Якову" (Я. С. Маршак - младший сын поэта, 1925-1946). См. также общие примеч. к тому.
Два дрозда. - Впервые в журнале "Мурзилка", 1963, э 6, в разделе "Для младших братьев и сестер".
Печатается по сб. 1966 г.
"У стола четыре ножки..." - Впервые в книге: Для маленьких, "Детская литература", М. 1964.
Печатается по сб. 1966 г.
Кто колечко найдет? - Впервые в журнале "Огонек", 1959, э 47.
Печатается по сб. 1966 г.
Ванька-Встанька. - Впервые в журнале "Сверчок", М. 1937, э 2, затем в "Литературной газете", 1938, э 15, 15 марта.
Печатается по сб. 1966 г.
Большой карман. - Впервые в сб. 1957 г.
Печатается по этому изданию.
Детки в клетке
Впервые в книге: Детки в клетке, "Радуга", П. - М. 1923.
Содержание первого издания: 3оологический сад. - Зебра. - Верблюд. Львенок. - Белые медведи. - Шимпанзе. - Слон. - Львенок. - Королевский пингвин. - Медведь. - Жираф. - Пингвины. - Кенгуру. - Страус. - Эскимосская собака. - Слон. - Львица. - Гиена. - Тигренок. - Собака Динго. - Шакал. Кенгуру. - Антилопа КудУ. - Ибис.
При многочисленных переизданиях этой книги названия и содержание стихов менялись. Книга выходила также под заглавием "Мой зоосад".
В письме А. Смоляну от 19 ноября 1946 года Маршак, в частности, замечает:
"Как Вы знаете, "Детки в клетке" были одной из моих первых детских книжек. Она постепенно совершенствовалась, и только текст последних изданий я считаю вполне законченным". См. также общие примечания к тому.
Зоосад. - Впервые с начальной строкой: "Мы резвые, милые детки..." - под названием "Детки в клетке". В 1-м издании книги "Детки в клетке", "Радуга", П. - М. 1923. Со второго издания (1924) с начальной строкой: "Рано, рано мы встаем..." Печатается по сб. 1966 г.
Слон ("Дали туфельки слону..."). - Впервые в книге: Детки в клетке, "Радуга", П. - М. 1923.
Печатается по сб. 1966 г.
С первого по пятое издание (с 1923 по 1924 гг.) в книгу "Детки в клетке" входило еще одно стихотворение под названием "Слон".
Без кружки я голову мою,
Я хоботом воду беру,
Приятно прохладной водою
Облить себе спину в жару!
Каким удивительным носом
Меня наградила судьба:
Мой хобот мне служит насосом,
В бою он трубит, как труба.
Срываю я хоботом ветки,
Чтоб мух от себя отгонять,
И, высунув хобот из клетки,
Могу я конфетку поднять.
Столбы и деревья ломаю
На множество мелких частей
И ласково шляпы снимаю
С моих шаловливых гостей.
Жираф. - Впервые в книге: Детки в клетке, "Радуга", П. - М. 1923.
Печатается по сб. 1966 г.
Тигренок. - Впервые в книге: Детки в клетке, "Радуга", П. - М. 1923.
Печатается по сб. 1966 г.
В первой редакции стихотворение состояло из шести двустиший:
Убирайтесь! Я сердит!
Мне не нужен ваш бисквит.
Что хорошего в бисквите?
Вы мне мяса принесите.
Я - тигренок, хищный зверь!
Понимаете теперь?
Я с ума сойду от злости!
Каждый день приходят гости,
Беспокоют, пристают,
В клетку зонтики суют.
Эй, не стойте слишком близко,
Я - тигренок, а не киска!
Начиная с издания 1935 года Маршак оставляет в стихотворении только заключительное двустишие.
Зебры. - Впервые в журнале "Чиж", 1935, э 3, в цикле "Зоосад "Чижа".
Печатается по сб. 1966 г.
С 1923 по 1931 год в изданиях книги "Детки в клетке" печаталось стихотворение "Зебра":
Я - зебра полосатая.
Не здесь я родилась.
На родине когда-то я
Под пальмами паслась.
Помахивая гривою,
Учусь я танцевать.
За мной идет сварливая
Моя старуха-мать.
Конечно, ей не нравится
Мой танец на лугу.
Пора бы мне исправиться,
Да только не могу!
Белые медведи. - Впервые в книге: Детки в клетке, 6-е изд., Госиздат, М. 1928. Печатается по сб. 1966 г.
До шестого издания стихотворение состояло из восьми двустиший. Затем печаталось без двух первых двустиший:
Для нас, медведей-северян,
Устроен в клетке океан,
Он не глубок и очень мал,
Зато в нем нет подводных скал.
И без двух заключительных:
А жалко, брат, что сторожа
К нам не хотят пустить моржа.
Хоть с ним я лично незнаком,
Но рад подраться с земляком!
Совята. - Впервые в книге: Детки в клетке, ОГИЗ - Детгиз, Ленинградское отделение, Л. 1935.
Печатается по сб. 1966 г.
Страусенок. - Впервые в настоящей редакции в журнале "Чиж", 1935, э 3, в цикле "Зоосад "Чижа". Печатается по сб. 1966 г.
В издании 1923 года стихотворение начиналось двумя строфами, которые были впоследствии опущены:
Я - замечательный птенец
Породы очень редкой.
Какой хорошенький чепец
Нашел я перед клеткой!
Он очень мил, красив и прост!
Не нравятся мне шляпы
С большими перьями, как хвост
У мамы и у папы!
С издания 1935 года стихотворение публиковалось в настоящем виде. Пингвин. - Впервые под названием "Королевский пингвин" в книге: Детки в клетке, "Радуга", П. - М. 1923.
Печатается по сб. 1966 г.
Лебеденок. - Впервые под названием "Ибис" в книге: Детки в клетке, "Радуга", П. - М. 1923.
Печатается по сб. 1966 г.
Стихотворение печаталось под заглавиями: "Ибис" (1923, 1924, 1927, 1928), "Гусенок" (1937, 1938, 1940, 1943, 1947, 1950, 1953, 1956, 1960, 1964), "Лебеденок" (1956, 1957, 1966).
Верблюд. - Впервые в книге: Детки в клетке, "Радуга", П. - М. 1923.
Печатается по сб. 1966 г.
В первом варианте стихотворение состояло из десяти строк:
Бедный, маленький верблюд!
Посмотрите, как он худ.
Он сегодня съел с утра
Только два таких ведра!
Бедный маленький верблюд!
У него тяжелый труд,
Возит по саду детей,
Наших маленьких гостей.
Ах, какой тяжелый груз
Пятилетний карапуз!
Эскимосская собака. - Впервые в книге: Детки в клетке, "Радуга", П. -М. 1923.
Печатается по сб. 1966 г, 502 В первой редакции стихотворение состояло из десяти строк. Сняты строки с пятой по восьмую.
Зимою северяне
Нас запрягают в сани,
И с визгом мы летим
По скатам ледяным...
Пингвинята. - Впервые под заглавием "Пингвины" в книге: Детки в клетке, "Радуга", П. - М. 1923.
Печатается по книге: Детки в клетке, "Детская литература", М. 1964.
Кенгуру ("Вот полюбуйтесь на игру..."). - Впервые в книге: Детки в клетке, "Радуга", П. - М. 1923.
Печатается по книге: Детки в клетке, "Детская литература", М. 1964.
Собака Динго. - Впервые в книге: Детки в клетке, "Радуга", П.-М. 1923.
Печатается по книге: Детки в клетке, "Детская литература", М. 1964.
Львята. - Впервые под названием "Львенок" в книге: Детки в клетке, "Радуга", II. - М. 1923.
Печатается по книге: Детки в клетке, "Детская литература", М. 1964.
В первом издании стихотворение состояло из трех строф. Снята заключительная строфа:
Я тихо рычу спросонок,
Когда мне дают рожок.
Я маленький, глупый львенок,
Веселый и добрый щенок.
Львенок ("Нет, постой, постой, постой..."). - Впервые в книге: Детки в клетке, "Радуга", П. - М. 1923.
Печатается по книге: Детки в клетке, 7-е изд., 1929 г.
Львица. - Впервые в книге: Детки в клетке, "Радуга", П. - М. 1923.
Печатается по книге: Детки в клетке, 7-е изд., 1929 г.
Гиена. - Впервые в книге: Детки в клетке, "Радуга", П. - М. 1923.
Печатается по книге: Детки в клетке, 5-е изд., 1927 г.
Медведь. - Впервые в книге: Детки в клетке, "Радуга", П. - М. 1923.
Печатается по книге: Детки в клетке, 7-е изд., 1929 г,
Шакал. - Впервые в книге: Детки в клетке, "Радуга", П. - М. 1923.
Печатается по книге: Детки в клетке, 5-е изд., 1927 г.
Слон ("Африканец молодой..."). - Впервые в книге: Детки в клетке, 6-е изд., Госиздат, М. 1928.
Печатается по книге: Детки в клетке, "Детская литература", М. 1964.
Обезьяна. - Впервые под названием "Шимпанзе" в книге: Детки в клетке, 6-е изд., Госиздат, М. 1928.
Печатается по т. 1 Собрания сочинений в четырех томах.
Вариант стихотворения под названием "Шимпанзе" в издании 1923 года:
Из дальней солнечной земли
К нам обезьянку привезли.
Весь день, печальна и больна,
Сидит на корточках она.
И про себя поет в тоске
На обезьяньем языке:
"На теплом, светлом юге,
На родине моей,
Веселые подруги
Играют меж ветвей.
Чудесные бананы
На родине моей.
Живут там обезьяны.
И нет совсем людей!"
В шестом издании изменено начало стихотворения:
Приплыл по океану
Из Африки матрос,
Малютку-обезьяну
В подарок нам привез.
Сидит она, тоскуя,
Весь вечер напролет
И песенку такую
По-своему поет:
(далее - как в первом издании).
В изданиях книги "Детки в клетке" с 1935 года печаталось стихотворение "Мартышка Маго" с рисунком Е. Чарушина. Первая строфа - как в приводимом тексте. Вторая (по ред. 1964):
Мартышка вспоминает
Страну свою - Алжир
И утром принимает
Прохладный рыбий жир.
(Эпитет "прохладный" поставлен на место бывшего ранее эпитета "невкусный" под давлением педагогов.)
Кенгуру ("Длиннохвостый кенгуру..."). - Впервые в книге: Детки в клетке, ОГИЗ - Детгиз, Ленинградское отделение, Л. 1935.
Печатается по книге: Детки в клетке, М. 1957.
Вариант стихотворения под тем же названием печатался с первого по девятое издание книги "Детки в клетке" 1923- 1931 годов.
Очень хитрый брат мой Том:
Мы играли с ним вдвоем,
Я хотел его поймать.
Вдруг явилась наша мать.
Он и спрятался в мешке
У мамаши на брюшке.
И кричит оттуда Том:
"Чур! Не трогай! Это - дом!"
Где обедал, воробей? - Впервые под названием "Воробей в Зоопарке" в журнале "Чиж", 1934, э 12.
Печатается по сб. 1966 г.
В первой редакции стихотворение состояло из восьми строк:
Где обедал, воробей?
В зоопарке у зверей.
Пообедал у лисицы,
У моржа попил водицы,
Ел морковку у слона,
С журавлем поел пшена,
А мохнатый рыжий львенок
Чуть не съел меня спросонок.
Детский дом. - Впервые в журнале "Чиж", 1935, э 2.
Печатается по книге: Детки в клетке, "Детская литература", М. 1964.
Фомка. - Впервые в газете "Правда", 1941, э 98, 9 апреля.
Печатается по сб. 1966 г.
После пятой строфы в "Правде" следовали еще пять строф:
Когда к нему вы подойдете,
Он глаз не сводит с ваших рук.
Его в Москву на самолете
Привез товарищ Мазурук.
Они летели, сидя рядом,
И на раскинувшийся мир
Смотрел с небес угрюмым взглядом
В меха одетый пассажир.
Но вот трава аэродрома
Зашевелилась, как в грозу,
И летчик узнает знакомых
Его встречающих внизу.
Ослабевает винт машины,
Перестает мотор греметь.
Выходит летчик из кабины,
И, пятясь, катится медведь.
- Кто это? - спрашивает громко
Народ, столпившийся вокруг.
- Второй пилот, товарищ Фомка!
Ответил летчик Мазурук.
Про гиппопотама. - Впервые Б журнале "Огонек", 1956, э 19.
Печатается по сб. 1966 г.
СКАЗКИ. ПРИСКАЗКИ
Сказка о глупом мышонке. - Впервые в книге: Сказка о глупом мышонке, "Синяя птица", П. - М. 1923.
Печатается по сб. 1966 г.. Печаталась также под заглавием "О глупом мышонке".
В письме И. М. Дольникову от 27 апреля 1955 года С. Я. Маршак сообщает:
"С первых лет работы в области литературы для детей я стал вольно и невольно воевать за народные традиции против доморощенного слащавого стихоплетства. Из лаконичных, внутренне законченных песенок постепенно стали у меня складываться сказки ("О глупом мышонке") или маленькие стихотворные повести вроде "Пожара".
"Сказка о глупом мышонке" упоминается в письме В. Д. Разовой от 20 апреля 1962 года:
"Основной сюжет "Сказки о глупом мышонке" был задуман и продуман мною задолго до того, как я написал эту сказку. Одного мне не хватало: музыкальной темы, той счастливо найденной формы, которая дает возможность весело, с удовольствием развивать сюжет, а не излагать задуманное.
Форма этой сказки со всеми повторениями, с ее ритмом пришла мне в голову во время вечерней прогулки по улицам Ленинграда, и я сочинил эту сказку до конца устно. Записал ее почти сразу начисто, возвратившись домой". См. также примеч. к "Разноцветной книге", "Почте" и общие примеч. к тому.
Сказка об умном мышонке. - Впервые в журнале "Юность", 1955, э 2, в разделе "Для младших братьев и сестер".
Печатается по сб. 1966 г.
За строкой: "От ежей ты не уйдешь!" - в первой публикации шла строфа:
Мы всему известны свету!
Ежедневную газету,
Ежемесячный журнал
Всякий грамотный читал!
Дремота и Зевота. - Впервые с начальной строкой: "По городу бродили Дремота и Зевота" в газете "Известия", 1935, э 286, 10 декабря.
Печатается по сб. 1966 г.
Тихая сказка. - Впервые в журнале "Юность", 1956} э 14 январь, в разделе "Для младших братьев и сестер",
Печатается по сб. 1966 г.
В первой редакции не было двустишия:
Что-то мне неможется.
Мне бы тоже съежиться.
В письме Ц. И. Кин от 1 февраля 1955 года есть строки "В "Тихой сказке" у меня было
И хрипят:
- Головку спрячь,
Съежься, милый ежик...
И еще:
А ежи хрипят: - Лови,
Догоняй, царапай!..
У волчицы нос в крови,
А у волка лапа.
Но мне сказали, что еж не хрипит, а издает звуки, похожие па хрюканье. Сам я не слышал голоса ежа и не знаю, каким глаголом заменить слово "хрипят". Поэтому я придумал варианты, но не знаю, естественно ли они звучат. Посоветуйтесь поскорей - до своего отъезда - и скажите мне по телефону, каково впечатление". См. также примечание к "Разноцветной книге".
Багаж. - Впервые в сборнике 1-м "Советские ребята", Госиздат, М. - Л. 1926, и в книге: Багаж, "Радуга", Л. 1926 (вышли одновременно).
Печатается по сб. 1966 г.
В первом редакции вместо: "Приехали в город Житомир..." - было:
Как только приехали в Тверь,
Открыли багажную дверь
И стали носить в экипаж
Приехавшей дамы багаж...
- и т. д.
Несколько иначе звучало обращение к даме:
Позвольте, гражданка, на станции,
Согласно багажной квитанции,
От вас был получен багаж...
- и т. д.
Говоря о своем постоянном стремлении к строгой законченной форме, С. Я. Маршак в письме В. Д. Разовой от 20 апреля 1962 года отмечает:
"Часто это получается само собой, то есть без заранее задуманного намерения. Только в самом конце стихотворения "Багаж" пришло мне в голову последнее четверостишие:
Однако
За время пути
Собака
Могла подрасти!
Так же только в самую последнюю минуту я нашел ключ к стихотворению "Барабан и Труба". Помните, Труба говорит Барабану:
Себя ты должен, баловник,
Бранить за жребий жалкий.
Все дело в том, что ты привык
Работать из-под палки!
Может быть, такие находки были результатом моей долгой предшествующей работы - над балладами, сонетами и т. д.". См. также примечание к "Разноцветной книге", "Почта" и общие примеч. к тому.
Пожар. - Вторая редакция стихотворения впервые в книге: Стихи, Сказки, Переводы, кн. I, Гослитиздат, М. 1952 (первую редакцию см. в разделе "Стихи разных лет").
Печатается по сб. 1966 г.
В журнале "Детская литература" (1932, э 10) была опубликована рецензия А. Грудской на девятое издание книги С. Маршака "Пожар". Эта рецензия характерна для вульгарной, примитивно-утилитаристской критики, с которой приходилось бороться лучшим детским писателям. В рецензии говорится:
"Автор показывает девочку, у которой сгорел дом: "Дом сгорел у бедной Лены". Горе ребенка дано в книге каким-то одиноким. Это личное горе по поводу своего собственного несчастья.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги