Прокачаться до сотки 3 (СИ)

Пролог

На обзорной площадке, в самой высокой части своего храма, любуется восходом верховный бог планеты — Эдем. Находился он здесь по причине нарушения душевного равновесия, а лучи солнца, пробивающиеся из-за горизонта, всегда умиротворяюще действовали на него.

Вот только, кажется, сегодня это не работало. Ибо бог хмурился и время от времени, до хруста сжимал кулаки.

— Так и знала, что найду тебя здесь, — мелодичный женский голос, заставляет отвлечься от созерцания.

— Что тебе, Леофаста? — не оборачиваясь, спрашивает бог.

— Просто решила составить компанию, ты такой напряжённый, — тонкие пальчики игриво начинают мять напряжённые плечи.

— Прекрати, — насупившись Эдем делает шаг в сторону, освобождаясь от попытки массажа.

Леофаста чуть двинувшись вперёд, встаёт рядом. Повернув голову, Эдем удивлённо обнаруживает, что светловолосая богиня одета почти прилично. Не смотря на то, что платье очень тесно облегает объёмную грудь и прочие части тела, подол его лишь немного не касается пола.

А то стыдно вспомнить, как вырядилась эта же самая Леофаста в прошлый раз… Тьфу. И виной тому тлетворное влияние Локи и его локисс. И ведь эта мода заразой расползается не только среди небожителей, но и среди населения планеты.

Женщины узрев новый облик своих богинь, тут же принялись обрезать подолы платьев и делать глубокие вырезы, демонстрируя прелести. И ведь не запретить теперь. Это может очень плохо сказаться на адептах веры. Причём на мужчинах.

— Что тебя гложет? — красавица слегка пихает Эдема в плечо.

— А то ты не знаешь?

— Ой, ну нельзя быть таким старомодным, если бы мы продолжали одеваться как раньше, то Локи со своими крылатыми девками, просто переманил бы к себе всё мужское население!

Красавица поворачивается лицом к собеседнику и отставляет правую ногу в сторону. В это момент становится понятно, что Эдем ошибся в оценки её наряда. Ибо с ранее невидимой стороны юбки есть разрез… Оголяющий плоть чуть выше пояса.

— Бесстыдницы! — вспыхивает бог, с его руки срывается молния, и женщину отбрасывает к самому краю смотровой площадки.

— Такое платье испортил, — встав, Леофаста расстроенно проводит рукой по животу, где в наряде образовалась большая дыра. — Ну чего бесишься? Я ведь правду говорю. А уж если хотел раздеть меня, то я и сама могу, — ни секунды не сомневаясь, тянет подол вверх, явно собираясь снять его через голову.

— Не смей, — рычит Эдем, но руки прячет за спину. — Сколько тебе повторять, я никогда не предам свою любовь. И вообще ты же замужняя женщина!

— Пф… — Леофаста легкомысленно отмахивается. — Я богиня любви, мне можно. Ну так что, может, передумаешь? — наверное в миллионный раз предлагает богиня томно изгибаясь.

— Нет. Иди делом займись, чувствую, скоро нас ждёт демографический взрыв, с этой новой модой. А значит, работы у всех прибавится.

— Так может это наш шанс? Новые души народятся, новая паства даст необходимые силы для противостояния Ллос.

— Им ещё вырасти надо, — сокрушается Эдем. — А до того как жить?

— А твой брат? Разве он не поможет?

— Мой брат? Он на Фаэтоне уже помог, теперь там пепелище. А у нас теперь ещё и Локи откусывает себе верующих. Вот его помощь.

— Но ведь он же прислал каких-то крутых бойцов! — удивляется богиня.

— Да? Пока от них только крутые проблемы.

— Но один храм Ллос уже разрушен, — радостно хлопает в ладоши Леофаста.

— Не напоминай, — Эдема аж передёргивает от воспоминаний.

— Аха-хах, да уж знатно тебе досталось, — заливисто смеётся красавица.

Треск молнии и богиня с криком летит с двадцатиметровой высоты вниз.

— Тьфу, — в сердцах сплёвывает бог, — единственную подругу обидел.

И воздев руки в небеса кричит:

— Я тебя ненавижу! Слышишь, ненавижу! Мажор ты недоделанный. Всё из-за тебя! — и выплеснув ярость, уже чуть тише добавил: — А ещё Локи… Сложно всё. И убить их хочется и нельзя… Брат точно не простит.

Тяжко вздохнув, снова обращает свой взгляд на восход. Ибо больше ничего не остаётся, время бана ещё не истекло…

Глава первая

Во всём виноват Балагур. Ну а кто же ещё? Мальвина — не разбирается в минах, а Пух — не умеет разговаривать. Так что за всех постарался Вован. Ведь это именно он произнёс фразу:

— Листик, да фигня твоя мина. Первый в колонне подорвётся и всё. А что с остальными делать будем?

Вы понимаете? Он заявил, что ущерба от взрывов будет мало. И всё то, что Антошка-Листик собирался зарыть в землю останется без дела. Просто взял и плюнул в ранимую душу маньяка-сапёра.

А я не виноват, да. Кто-то же должен был пойти вперёд и убедиться, что вражины не доберутся раньше назначенного срока. Не то чтоб я не доверял Лаки, который был в разведке, но уж больно много времени он отвёл для подхода врага.

Напоминаю. Долина, в которой мы все находимся, по форме напоминает треугольник. Так что от нас до крепости Воронов максимум пятнадцать километров. А может и меньше.

Разведка же встретила противника километров за семь до нас. Это же, как ползти надо, что бы это расстояние преодолеть за три часа? Да ещё и мы на встречу, на километр, выдвинулись. Да пока собирались. Так что без того чтоб самому посмотреть никак.

Я и ушёл на встречу к Лаки, чтоб сделать «посмотреть» своими глазами, на этих черепашек. А братву оставил без присмотра. Почти. Хана оставил за старшего. Ну не Молота же… Он слишком долго был рядом с Балагуром, так что мог заразиться от того безалаберностью.

Хотя, если быть честным по здравомыслию в моём личном рейтинге, Молот идёт сразу после Хана. И не надо мне говорить, что есть ещё Пьеро и Тихоня. Посудите сами, ну какой разумный человек женится на сестре Молота или на той же Пуме? Хотя стоп, Олежа-то вообще на Мальвине жениться хочет! Так всё. Кажется, это не очень хороший критерий. Надо другой будет придумать…

Однако отвлёкся. Как уже упоминалось, я усвистал смотреть врагов, и тут оказалось всё нормально. Катапульты штука такая, их быстро не потащишь. Так что время в запасе есть. Но всё-таки решил задержаться и присмотреть.

Всё-таки разведчики, за исключением Лаки, не умеют так лихо маскироваться как я. Поэтому отправил их помогать моим ребятам, а мы с Саней остались приглядывать. Прикинув, что всегда успеем оторваться и добраться до своих. Уж наставить мин и без нас смогут. Там ведь есть лучший специалист по этому делу.

Да уж. Называйте меня «Наивный Эдемский юноша». Как можно было не учесть фактор Балагура? Не понимаю. Вот как будто первый год служу с этими отморозками.

И так. Проблема номер раз. Как без дистанционного взрывателя активировать разом все мины, так чтоб накрыло всех, а не только того кто первый наступит? Вы вообще представляете состояние настоящего маньяка, когда выясняется, что он не может устроить большой бум?

А теперь добавьте к этому толпу отморозков, которые тоже ждали чего-нибудь эпического. Как тот давнишний взрыв в ущелье, когда Листик «немного» перестарался в его минировании.

Вот-вот… И мне уже страшно. Точнее страшно мне стало потом. Ибо вначале всё выглядело более-менее прилично. Когда я вернулся с разведки, обогнав плетущихся бандитов, то первым делом поинтересовался:

— У нас минут десять-пятнадцать. Как успехи? Сможем хоть частично выбить бандитов? А то их там реально много, да ещё и два мага. Ещё один нагнал, чтоб ему пусто было. Лаки, Хан, берите арбалеты и лезьте на деревья. Магов надо гасить сразу, хрен его знает, что от них можно ожидать.

— Нельзя на деревья, — качает головой Марик, — пришлось поверху минировать. Иначе нет возможности накрыть всех разом.

— Как это поверху? — недоумеваю. — Вы там что, верёвки протянули для активации?

— Не-а, — размахивает руками возбуждённый Листик. — Мы гранаты на удар поставили, и цепочкой их развесили. Крайнюю рванём, и они как доминошка сработают. Честно скажу, — перестаёт махать конечностями, плечи опускаются, взгляд как у побитой собаки, — с этими условными единицами жизни нет гарантии, что завалим. Но травмировать должно хорошо. Извини, Мажор… — чуть не плачет.

— А точно рванут по цепочке?

— Да-да, мы подстраховались, продублировали систему, — активно трясёт башкой.

Вот скажите мне. Почему меня это не насторожило?

Но в очередной раз повторюсь, во всём виноват именно Балагур, а не Листик. Нет, будь у нас завались гранат, этот маньяк обвесил бы деревья ими, как ёлку на Новый Год игрушками. Уверен, тогда бы точно насторожился.

Однако в тот момент всё выглядело вполне презентабельно. Просто, импровизированные мины располагались на ветках, нависающих над дорогой по обеим сторонам, в шахматном порядке. Как и сказал Листик, для подстраховки. Не от соседней взорвётся, так от той, что на противоположной стороне.

Хуже всего то, что запаса взрыв-алхима у нас не осталось, кроме того, что в танке, но в качестве гранат, эти бомбы не подходили. Да и оставлять без зарядов такое грозное оружие плохая идея. Я про те, что для большого ствола. Те же что для гранатомёта, конечно же, пошли в дело.

И это не было самодеятельностью. Листик честно отписался в чат и пояснил, что без этого никак. Хотя врать не буду, он и большие заряды хотел использовать, но я не разрешил.

Так что парни и девчонки попрятались чуть глубже в лесу, а я, Хан и Лаки прошли чуть дальше по дороге. Снайперы будут стрелять по зарядам, я же командовать парадом.

А Семён и Изи, которые, тоже увязались с нами в бой, сидели за нашими спинами. Не очень они приспособлены по лесу бегать со своими то крыльями. Мальвина же, где-то там возле Молота тусуется, ей крылья не помеха. Волшебная шапочка рулит.

Кто спросил, где Пух? На месте он, подставил башку под руку и балдеет от почёсывания за ухом. Хотел я его от греха подальше отправить в лес, искать снаряд для бомбометания, чтоб случайно не пострадал, но в очередной раз убедился, что этого пернатого на мякине не проведёшь…

— Пух, иди, найди себе бомбочку побольше, потом на катапульту вражескую сбросишь.

Пушистый обормот с сомнением окинул взглядом лесную дорогу и деревья, чьи кроны практически сходились над головами и закрутил башкой. Дескать, где тут летать, пешком ходить тесно.

— Пух! — строго указываю рукой в сторону крепости. — Беги туда, там взлетишь и ищи себе что-нибудь, чтоб сбросить. Вон как с волком круто вышло. Чеши, давай.

И это наглая харя, тут же выполнила приказ. Усевшись на землю, принялся задней лапой наяривать себе за ухом.

— Пу-у-ух!!!

— Р-р-аф? — и смотрит так удивлённо. Дескать, в чём проблема, сказали чесать, я чешу.

— Это приказ! — начинаю злиться.

Пушистик окидывает взглядом всех присутствующих в надежде найти поддержку, но таковой не обнаруживает, ибо народ тупо пытается не заржать. Опустив мордаху вниз, выпускает крылья и, волоча их по земле, направляется в сторону крепости.

Аж сердце кровь обливается, глядя на то, как жестоко обращаются с собачкой. А! Тьфу ты! Манипулятор мелкий! Изи вон даже всхлипнула, а Мальвина принялась дёргать меня за рукав… А этот артист, ещё и оглянувшись, трогательно что-то проскулил.

— Мажор, а может… — наша большегрудая красотка не выдерживает и пытается заступиться за пернатого.

— А ну цыть! — выдёргиваю рукав. И уже откровенно принимаюсь рычать: — Нечего меня дёргать. Пух, а ну бросил придуриваться и полетел отсюда.

— Р-раф.

Пушок, взмахивает крыльями, отрываясь от земли, при этом откровенно забирает в сторону, в результате врезается в ветку. Падает и принимается жалобно скулить. Вот только меня такими дешёвыми трюками не пронять. Он же числится моим петом, поэтому я всегда вижу его полосу здоровья. Даже одного процента не потерял.

— Пу-у-ух, не придуривайся! А то пинка дам.

Бросив на меня полный скорби взгляд, пёс припадая на правую переднюю лапу и волоча по земле явно «сломанное» как минимум в трёх местах крыло, ковыляет в сторону крепости.

«Внимание. Трёхминутная готовность. Тихоня».

— Тьфу, — зло сплёвываю. — По местам. Пух, за мной и ни на шаг, чтоб не отходил.

Чудом «исцелённый» обормот-манипулятор радостно скульнув, бросается к заранее отведённому месту нашей засады.

— За что мне всё это? — на бегу вопрошаю в небеса.

— Ну вылитый Джинн, — не забывает подначить меня Лаки.

Хорошо хоть, тут ещё всякие Таси с Фасями под ногами не путаются. Кстати, с ними ещё надо будет разобраться, а то они рвались прикрывать в бою ненаглядного Балагура. А мне и так проблем хватает. Так что сидят сейчас связанные в крепости, чтоб за нами не увязались. Рано им ещё воевать. Нифера за ними приглядывает. Хорошо хоть, эта в бой не рвётся. Шпионка, одним словом.

И очень радует, что Форин со своими секси-неками в танке дежурят, на случай непредвиденных обстоятельств. Так! Отставить кошечек-милашек, лейтенант! Воевать надо. Хотя они ничего такие… Я бы погладил по ушкам… Отставить я сказал!

В общем, разбежались кто куда, старательно маскируясь. Отвод глаз конечно хорошо, но кто сказал, что у магов нет какой-нибудь фишки для обнаружения? Да и у простых воинов? Ведь, как известно, надо просто правильно смотреть. Так что совмещаем.

Даже пара веточек с листочками, которыми ты прикроешь лицо, дадут дополнительный плюс к маскировке, и это не навык полученный на Эдеме, это честно выученное умение, под руководством Рогожина. О том, как отхватывали по соплям, за то, что плохо прятались напоминать не надо?

Так что спинка не сломается от того, что в кустик залез, ручки не отвалятся, потому что веточкой прикрылся.

Ну и не забываем локисов, которые маскировкой не владеют. Да и Валькирии не смотря на то, что знакомы с отводом глаз, куда слабее нас в этом плане. Так что подальше в лес, будем делать из них толстых партизан.

А тьфу ты. Вот ведь глупости в голову лезут. Представил сейчас толстую Пуму, или вот Хаски с вываливающимися жирными телесами из бикини. Бр-р-р… Нет, я против превращаться в партизан. Только худенькие и стройные диверсантки. О да! Тьфу. О чём думаю то?

Это всё предбоевой мандраж. Если вам кто-то скажет, что вообще не волнуется перед боем и не боится. Бегите! Этот человек псих.

Бросаю взгляд на лежащих в углублении и прикрытых ветками Изи и Семёна. Со стороны их совершенно не возможно заметить, так как они считай в окопе. Нормально. А то шальной осколок прилетит, больно будет. При этом локисы стараются даже не дышать.

Лаки, нервно теребит приклад арбалета и покусывает губу, и только Хан с каменным лицом сидит под своим кустом. Вообще ноль эмоций. Псих, что с него взять…

И вот из-за поворота лесной дороги показывается первая подвода с грузом, тянут её две лощади. В паре метров впереди два воина с арбалетами, цепко оглядывают окружающее пространство.

Так главное не смотреть прямо на них, а то почувствуют ещё опасность. Хотя, если честно, даже неудобно их убивать. Ну как дети малые, право слово. Где головной дозор? Идут всей кучей. Такое ощущение, что никогда не слышали про бравых диверсантов. У них что, тут никогда засады не устраивают что ли?

Или может они считают нас нубасами только что вылезшими из «песочницы», которые ничего не умеют и не знают. А может их Эдем так расслабил. Дескать, что эти мелкоуровневые смогут сделать? Да нет. Ну глупо же. Мы же захватили их крепость! Проявите хоть толику уважения! Нет? Ну сами виноваты…

А телеги всё появляются и появляются. Так, а вот и катапульты. Хорошая вещь, пригодится, когда будем штурмовать их бандитское логово. Шмальнуть пару раз для вида. Надеюсь, тут никто не подумал, что я на полном серьёзе собрался заниматься такой ерундой?

Делать нечего, ходить на штурмы. Диверсанты мы или как? Залезть ночью и всех перебить, вот это наш метод. Но из катапульты всё равно шмальнуть можно, просто чтоб не скучали и не впадали в уныние. Ибо нефиг.

Всё пора. Вся вражеская «змея» заползла под развешанные по деревьям гранаты, шестьдесят с лишним человек, семь телег и две катапульты. Интересно, а что в телегах?

Чуть приподнимаю правую руку и начинаю загибать пальцы. Пять. Четыре. Три. Два. Кулак!

Лаки и Хан одновременно стреляют, болты летят точно в цель. Промахнуться с тридцати метров просто нереально, по крайней мере не для этих двоих.

Заряды детонируют по цепочке, как будто петарды на Новый Год рвутся. Осколки кромсают тела врагов и животных. Коверкают мои катапульты! Врезаются в подводы с грузом, повреждая наверняка полезный хабар. Пару осколков пролетает над головой.

Вскакиваю на ноги, чтоб броситься добивать противника… И тут бумкнуло! Первая подвода вспухла пламенем взрыва. Пытаюсь рухнуть на землю. Но мало ускориться, гравитации всё равно, что я разогнал восприятие.

Зато увидел, как детонируют остальные телеги. Взрывная волна бьёт в грудь, меня бросает назад, бьюсь обо что-то головой. Всё крутится в бешеном темпе, мелькает перед глазами, во что-то врезаюсь, кости крошатся от ударов. Боль рвёт тело на части. И тут приходит благостная темнота…

Сколько времени провёл без сознания? Да фиг его знает. Пришёл в себя висящим на ветке, на высоте трёх метров. Нет, нет. Что вы! Не подумайте только, что я банально болтался как простынка, которую вывесили сушиться и пришпилили прищепками, чтоб ветром не унесло.

Это же не наш метод. Я конкретно висел на ветке. Врезался в неё спиной и теперь из моей груди торчит, как минимум, полтора метра покрытой кровью деревяшки. А за спиной толстое такое дерево.

Проклятье! Вот нет, чтоб наоборот, лицом к дереву. Можно было бы оттолкнуться. А так что делать? И вообще, почему я ещё живой? Почему не убился, и меня не отнесло «Пером ангела» в сторонку?

Так посмотрим. Уровень здоровья шестьдесят процентов, руки, ноги целы, башка тоже. Только из грудины торчит дрын. Не понимаю. Оно конечно, хиты жизни и всё такое, но бревно в организме!?

Или это потому, что оно с правой стороны? А если бы с левой? Ну вот на месте сердца, сейчас бы полешко было? А что говорят системки?

А они говорят, что на мне было несколько дебаффов на кровотечение, но они быстро закончились. То есть обычная сорванная шкура. Несколько вывихов и внутренних повреждений. При этом ни одна кость не сломана. Ну это ладно, то что организм у меня покрепче обычного человеческого я и так знаю. Но почему жив то?

Это так регенерация работает? Тогда надо учесть на будущее, когда врагов мочить будем. Или всё-таки, дело в той строчке в профиле каждого Коршуна. «Усиленная регенерация здоровья». И всё. Ни на сколько усиленная, ни что это значит. Ничего. При этом у других Легионеров этого нет.

Откуда она взялась догадаться несложно, за этот бонус было уплачено болью. Моей болью. Подарочек Хель. Видимо не хило там той самой регенерации, что даже Системе пришлось это учитывать. Мутанты одним словом. По жизни с баффами. Можно сказать донатеры. Ну а что? Я Мажор или нет? Так что иди оно всё лесом! Кстати, а как с лесины то слезть?

Как-как? Ручками придётся стягиваться. А не загнусь? Да и пофиг. «Перо ангела» сработает.

Хватаюсь за мокрую ветку и пытаюсь сдвинуться рывком вперёд. Руки соскальзывают, так что бью себя в грудину. Больно то как! Кажется, не так давно я тут болтаюсь. Вон кровь ещё не засохла. Зато жизнь на один процент просела.

Надо срочно что-то делать, или сниматься с ветки или самоубиться полоснув себя ножичком по горлу. Ибо терпеть такой боль я не нанимался. Но самоубиваться это для слабаков, так что обтираем руки об штаны и потихоньку лёгкими рывками пытаемся сняться с этого полена.

Вот скажи мне, лейтенант, ты Мажор или нет? Вот чего свою модную мифриловую кольчугу не нацепил? Да хоть в полёте! Ведь сто пудов, в этом случае не насадился бы на веточку.

Да что же это такое! Никак не могу сдвинуться. Стоит напрячься и потянуть себя, как тут же дикая боль стреляет в грудину и руки отказываются повиноваться. Соберись, тряпка! Давай ты сможешь! Ещё разок! А-а-а!

Да! Кажется, я смог сдвинуться на целый сантиметр. Уф… Ничего. Ещё сто пятьдесят сантиметров и я свободен. Хотя нет, дальше ветка становится тоньше. Должно попроще пойти.

Соберись, боец. Давай сделай это. Ты сможешь. Давай. Мать моя — майор госбезопасности, а отец полковник. Да что ж так больно то. Вот почему ты не надел кольчужку то? Сейчас не висел бы как жук, приколотый булавкой.

А вот интересно. А если сейчас её нацепить? Ну вот что получится? Она на всё дерево натянется и меня расплющит? А что? Это тоже выход. Хуже то точно не станет. А там глядишь «Перо ангела» меня реанимирует. Решено:

— Полупокер!

А-а-а! Лечу вниз, рефлексы не подводят, так что приземляюсь без дополнительных повреждений. Бум-с… Поторопился, по темечку прилетает кусок ветки на котором я висел.

Ага. Вот так кольчужка и оделась, срезав ветку с обоих сторон организма. Потрогав грудь в районе того места где она торчала, убедился что посторонний предмет всё-так же в организме.

Так. Надо срочно найти кого-то из парней чтоб помогли избавиться. Хм… А почему я сразу не догадался в чат написать и позвать на помощь? И вообще что творится с остальными?

Ба! Да тут форменный дурдом. И меня в частности уже потеряли и ищут с собаками. А нет. Стоп. Собаку тоже ищут. Где Пух?

Попробовал крикнуть, чтоб позвать Пушка, но попытавшись набрать в грудь воздуха понял, что это плохая идея. Бревно в грудине не способствует таким подвигам. От боли сложило пополам, ещё и кашель подступил.

Поверьте на слово, не стоит кашлять, если у вас в организме полено. Даже жизнь на процент просела. И всё это в сопровождении ощущения тёрки внутри. Ох.

Вот чувствую Пух в беде, иначе это пушистое недоразумение, уже крутилось бы рядом. Но его нет. А если он вот так же, как я, висит на ветке и не может позвать на помощь? А может его враги захватили?

Кстати, а что с врагами? Пишу в чат вопрос:

«Врагов добили? Никто не ушёл? Мажор».

«Некого добивать. Листик слегка перестарался. Тихоня».

«Не виноват я. Кто же знал что в телегах взрывчатка. Листик».

«Короче, чисто. Балагур».

«Ты вот эту яму с кусками мяса вокруг, чисто называешь? Оригинал. Молот».

«И хабара нет. Совсем. Дед».

«Хрен с ним — с хабаром. Мажор».

«НЕ БОГОХУЛЬСТВУЙ!!! Дед».

«Степаныч, угомонись! Бери Тихоню, пройдите вперёд и следите за дорогой. Остальные искать Пуха. Сёма, можешь взлететь, посмотреть с воздуха? Мажор».

«Могу. Тут теперь полно места для взлёта. Мажор, может нам всем полететь? Семён».

«Мальвина, лети искать. Изи ко мне, вдруг понадобится лечить Пуха. Мажор».

Если не враги захватили пёсика, значит, он точно где-то застрял. Или может погиб? А время до возрождения всего шесть часов. И куда его унесёт? Ладно, если в нашу «песочницу», а если нет?

Хотя стоп. Пух же гвардеец. Так что у него тоже есть «Перо ангела». Тогда что получается? Застрял. Точно! Висит на суку и не может позвать на помощь.

— Пу-у-ух!!! — ору, наплевав на раздирающую боль в груди.

Кха-кха… Сплёвываю сгустки крови. Проклятье! Мне надо подлечиться и вынуть кусок ветки. Где Изи?

И тут на грани слышимости раздаётся скулёж. Где? Откуда?

— А вот ты где, — из-за дерева появляется Лаки. — Ничего ты просеку проломал, пока кувыркался, как шею только не свернул?

— Тебе «Лесного суицидника» не дали? — следом появляется Балагур. — А то Тихоня там третий уровень апнул.

— Не знаю, — отмахиваюсь, морщась от боли, — за мной. Кажется, я слышал Пуха.

Бросаюсь в чащу леса. Парни бегут за мной. Оп-па. А вот поверху видно обломанные ветки, кажется, тут кто-то промчался кувыркаясь. Теперь найти это летающее недоразумение дело техники.

И мы нашли. Да уж… Я тут бегаю, с бревном в грудной клетке, похрустывая сломанными рёбрами и терпя дикую боль, а эта псина…

Представьте себе берёзу. Обычную такую берёзу. Только здоровенную — у комля как раз в обхват моих рук. И на высоте пяти метров Пух, обнявший ствол всеми четырьмя лапами, зажмурившийся и держащийся зубами за ветку над головой. Ах да. Ещё и хвостом машет радостно — нас услышал.

— Пу-у-у-х, — задрав голову вверх, орёт Балагур, — ты, что по родным берёзкам соскучился? Так это не наша православная берёзка, это буржуйская.

— Балагур, что ты несёшь? — сплёвываю очередной сгусток крови.

— У меня стресс, — возмущается Вован. — Я котов на дереве видел, а вот собак нет.

— Раф, — возмущается Пух, на мгновение, расцепив зубы и снова впиваясь ими в ветку.

— Ну извиняй, братан, — Балагур разводит руками. — Но псы по деревьям не лазят.

— Р-раф…

— Ага, а типа собаки регулярно, — хмыкает Лаки. — Как снимать то будем?

Почесав переносицу командую:

— Пух, спрыгивай, давай.

— Р-р-р… — возмущается этот древолаз, даже не удосужившись раскрыть пасть, чтоб облаять меня.

— Да у тебя же есть крылья! Просто отцепись и всё.

Пушистик перестаёт цепляться за ветку, слегка сползая вниз под собственным весом и как может, пытается посмотреть вниз. Трясёт башкой и что-то невнятное проскулив, обнаруживает, что ухватиться зубами ему не за что. Жалобно затянув на одной ноте:

— У-у-у… — перестаёт крепко обнимать ствол.

Вместо этого выпустив когти, как заправский кот, подтягивает себя повыше, снова цепляется зубами за ветку и сливается в страстных объятьях с берёзкой.

— Эк, тебя ностальгия то накрыла, — ржёт Балагур.

— Дурак ты, Вован, — Лаки сплюнув, неодобрительно пялится на весельчака. — Ему же страшно. Пушок, не слушай его. Прыгай, если что мы тебя поймаем.

— Р-р-р…

— К чёрту, — подхожу к дереву. — Пух, держись, я лезу к тебе, малыш.

— У-у-у…

Подпрыгнув хватаюсь за ветку и, вскрикнув, валюсь на землю, в грудине простреливает болью. Пытаюсь встать. И чувствую, как горлом хлынула кровь.

— Эй, что с тобой? — Балагур подхватывает меня под руку не позволяя рухнуть на землю.

— Тьфу, не полупокер, — кольчуга исчезает, ноги подкашиваются и я всё-таки, не смотря на поддержку, валюсь как подрубленное дерево.

— Охренеть! Изи! Скорее приведите Изи! — орёт в ту сторону с которой мы пришли Лаки. — Мажор ранен.

Сверху слышится испуганный скулёж, и вот ломая ветки, а добравшись до более толстых, то и просто отскакивая от них как мячик, на землю валится Пух.

Весь ободравшийся, с клочками вырванной шерсти, маленький трусишка, припадая на повреждённую при падении лапу, поскуливая и виновато опустив голову, ковыляет ко мне.

— Ты ни в чём не виноват, — пытаюсь погладить понурую мордаху.

— Аф?

— Точно-точно…

Как же я люблю этого обормота! Кстати, «Лесного суицидника» нам обоим дали. И мне и Пуху. Теперь понятно, почему я не загнулся вися на ветке.

Глава вторая

Помните тот мега-взрыв который мы устроили в лесу? Ну так вот, там такая здоровая воронка получилась, что, похоже, добрались до какого-то подземного водопровода.

По счастью, в самом начале вода прибывала довольно медленно. Потому что если бы это происходило быстро, танк бы утонул. Да-да. Наши горячие кошечки, во главе с не менее горячим гномом, рванули нас выручать из «беды»… И на всех парах вкатили в эту яму на своей технике.

Вы бы знали, как мы его вытаскивали, это было что-то с чем-то. А ещё и водичка скапливаться на дне начала. В общем, верёвки в крепости нашлись, но, увы, вытянуть танк из ямы, это вам не репку из сказки вырвать. Тянем-потянем не сработало. Ноги просто скользят и всё. А бибика всё больше тонет.

Но потом сообразили, что делать. Молот уселся на землю и упёрся ногами в пенёк, который остался от сломанного дерева. Тем самым создав якорь. Ну а мы сзади. Вот таким образом уже смогли вытянуть полузатопленный танк.

Потом полазили по окрестностям в поисках хоть каких-нибудь трофеев. Удалось найти пару мечей, один целый лук и сломанный арбалет. Степаныч был безутешен. Но потом нашли чудом уцелевший тюк с болтами. Теми самыми, что скручивают жертву болью. Дед аж рыдать перестал, и, схватив «свою прелесть», моментально спрятал в свою супер-сумку.

Но вскоре поисковые мероприятия пришлось прекращать, потому что вода начала подниматься нешуточными темпами. И нам пришлось сваливать.

Врать не буду, переполошились мы знатно. Ибо играть в «Водный мир» не хотелось. А водичка-то всё прибывала. Гном вообще был в истерике, ведь танк на крепостную стену не затащишь. А видеть, как твоё детище тонет ещё то удовольствие.

Но и просто так сдаваться не в наших правилах:

— Форин, хорош стенать, может ещё не затопит нас, видишь же крепость и арка на возвышенности стоят. Но на всякий случай, давайте танк привяжем, чтоб не унесло.

— Куда? — удивляется одна из нек с зелёными волосами.

— Туда, — неопределённо машу в сторону прибывающей воды. — Он же деревянный. Или там такие щели, что он утонет?

— Какие щели? — возмущается гном. — Нет там щелей. Точно поплывёт. Давайте привязывать. Только я котёл на всякий случай потушу. А то мало ли, вдруг потонет… Тогда может рвануть.

И почти до полуночи, мы как куропатки сидели на стенах и пялились на прибывающую воду. И молились всем богам, чтоб нас не затопило. И вот когда вода добралась до самых ворот, наши молитвы были услышаны.

Я как раз особенно искренне обещал дядюшке Эдему убиться об что-нибудь и с особым цинизмом пере… Эм… Вырвать перья всем его ангелочкам.

Ай, да перед кем я строю из себя невинность? Вы же понимаете, что перья обещал вырвать только ангелам, а вот ангелесс всех с особым цинизмом отыметь. И пусть потом разбирается, почему мужики мёрзнут, а бабы жутко довольные и у всех на стенах плакаты с брутальным красавцем в голубом берете.

В общем, вода не только остановилась, но и пошла на убыль, откатившись метров на сто от крепости. Вот что искренняя молитва делает!

Эх… Хотелось бы верить, что это я так хорошо молился. Но глядя на задумчивую физиономию Балагура, почему-то подумалось, что ему тоже будут не особо рады на административном плане бытия…

Ладно, смех смехом, но Эдем не совсем же дурак, и не стал бы топить свой собственный храм?

Но хватит о грустном. Давайте-ка лучше о позитивных моментах поговорим. Так как сидели в ожидании довольно долго, то кое-кто обратил внимание на системные сообщения.

— Братва, прикиньте, а я апнулся, — удивлённо сообщает Листик. — Я так понял за удачно сработавшую ловушку.

Услышав подобное, все тут же кинулись проверять статистику. И как выяснилось, кроме Антошки тридцать третий уровень хапнули ещё трое — я, Лаки и Хан. При этом, что интересно, один симпатичный гвардии лейтенант еле-еле разобрался за что ему опыта сыпанули.

Помните, когда я героически спрыгнул со стены, увлекая за собой огра. Кто сказал, что это он меня сбросил? Вот не надо тут. Спросите Балагура, как дело было. Он вам поведает о том неравном сражении, как я один сдерживал зеленокожую орду врагов и победил естественно.

Так вот, тогда и дали следующий уровень. Тоже самое произошло с Лаки и Ханом — среди попавших в засаду было несколько эльфов, орков и гномов.

Вот такой интересный расклад. Это за представителей своего вида опыта не дают, а за всех прочих отсыпают только так. Приятно, однако. Верите, нет, а качаться на всяких бандитах и вообще эльфах мне нравится куда больше чем на зайцах. Тем более что по ушастым у нас специализируется Пушистик.

Хм… А он ведь вообще по всем ушастым большой спец. Прикольно. Так и представляю бомбочки из эльфов. Отгадайте загадку. Летит, матерится и машет ушами, об землю плюх. Ответ: Пух эльфа выронил. Ха-ха-ха…

Кстати. Этот пушистый обормот тоже апнул уровень. Интересно за что? Живность мелковата для его уровня. Может за точное бомбометание по танку, когда он волком в люк попал?

Но была и неприятная информация. Что-то никто не догадался проверить раньше. Но Семён, Изи и Мальвина оказались одиннадцатого уровня. Они-то у нас не гвардейцы. Хотя и члены «Небесного легиона». Вот такая засада.

Но ничего, прокачаем. Тем более что для них люди, как раз представители другого вида. Наловим бандюганов уровнем побольше и вперёд валить пачками. Ага. Как же. Разбежался. Так Изи и согласилась убивать пленных… Эх. Вся надежда на Мальвину и Сёму. А с Изи придётся поломать голову.

Но всё, хватит о наболевшем. Ибо в тот момент всем хотелось спать после такого напряжённого дня, а мне ещё требовалось какое-нибудь наказание придумать для Фаси и Таси. Они же не думают, что я забыл то, что они пытались немного бунтовать? Хотя то, что девчонки думают не важно. Вот высплюсь и придумаю гадость… Я выспавшийся такой затейник.

А на следующий день выяснилось, что вся та грязь, что налипла на танк, пока мы его вытаскивали из ямы — засохла. И её весьма не мало. Ибо пока он там буксовал, комья земли летели во все стороны.

Конечно, близняшки не горели желанием таскать воду и отмывать технику. Вот совсем. И даже попытались спорить. Дескать, они ничего же такого не сделали, просто хотели сражаться. Они ведь воины, не зря же с Пумой тренируются.

И только я собрался высказаться, возможно, даже с мордобоем… Ну а что? Сами же сказали, что воины. Вот пусть бы и продемонстрировали умения. Так сказать, чтоб осознали, кто тут главный.

Но всё испортили неки. Точнее белобрысая Фри. Вот забавно. Имечко если обратиться к английскому языку значит — три. А грудь у этой кошки четвёрка. На лицо не соответствие…

— Это наш танк! Мы сами его отмоем. Форин, заводи котёл, поехали к озеру!

— А ну отставить! — возмущаюсь. — Для особо одарённых напоминаю, это мой танк. Так что нечего дефицитную древесину переводить в топке.

— Есть командир, — бравая нека долбанула себя кулачком в левую сиську и скомандовала: — Девочки, переодеваемся.

Ещё четыре неки синхронно долбанули себя кулачками в левую сиську… Это что у них типа салюта? Это они так честь отдают? Надо переучивать. А то так и до синяков не далеко. И вообще честь отдавать надо лёжа… А ну отставить пошлые мысли! Фу, таким быть!

И пока я боролся со своими тараканами, безумные кошки, как кузнечики попрыгали в танк. И давай там шебуршиться.

— Гав?

— Нет, Пух, там точно нет зайцев.

— Рраф?

— Ну люк же был закрыт, как бы они туда залезли.

И тут из танка появились неки.

— Рррраф?

— Я сам в шоке…

И было от чего. Представьте пять фигуристых девчонок, с весьма приличными достоинствами. Я про сиськи, если кто не понял. И вот сверху на них этакие маечки-алкоголички.

То есть вроде одеты, но торчит со всех сторон. И ведь что интересно в каком-нибудь бикини, из разряда мини, видно куда больше, но эффект совсем не тот.

А ещё на них были коротенькие юбочки. И ХВОСТЫ!!! Мать моя — майор госбезопасности! Откуда? Ведь не было же! Тока уши эти кошачьи. А тут такое!

Конечно, позднее всё прояснилось. Девчонки, надевая свои мешковатые комбинезоны, хвостики обворачивали вокруг талии и подвязывали их. Чтоб в танке не мешались.

Но то было позднее, а сейчас перед нами стояли пять красоток с «пуфыстыми» хвостиками. Которые, очутившись на свободе, радостно метались из стороны в сторону, вздёргивая юбочки. Я уже говорил про бикини и почти голые попки? Или не про них, а про верхние прелести? А не важно. Смысл в том, что попка мелькающая под юбочкой оно куда завлекательней…

— Мои эротические фантазии оживают, — всхлипывает Балагур, вытирая слёзы счастья.

И вот тут у нас и приключилась драка. Да-да. Именно в это момент Фася и Тася пошли бить морды…

— Держи их… — резкая команда и спецназ сперва выполняет приказ и только потом задаёт вопросы.

— Скучно живём, — Пьеро очень нежно придерживает Фасю за заломленную руку, выбитый меч валяется на земле.

— А какая драка могла бы получиться, — поддерживает его Балагур скрутивший Тасю, но не заломив руку, а прижав к себе спиной и взяв шею в захват.

— Для этого с них одёжу снять надо, а то нечестно. Да и эстетики никакой, — глубокомысленно изрекает Степаныч.

— А ну тихо! — бью кулаком в ладонь левой руки. — Вы, девки, меня достали! Значит так… У этих отобрать оружие, — тычу пальцем в близняшек. — Совсем обалдели, на своих с мечами кидаться?

— Они нам не свои, — возмущается Тася.

Быстрый шаг вперёд и девушка удерживаемая Балагуром получает жёсткий удар в живот. Резкая боль скручивает не только красавицу брюнетку, но и меня.

Суровый воспитатель — уровень 2.

Да тут и так всё понятно, хотите кому-то вправить мозги, но при этом не желаете нанести оппоненту физический вред, даже если этот человек пытался вас убить? Проведите стимуляцию мыслительных процессов, непрямым массажем внутренних органов. Боль 100 %, урон 0 %. Дебаф «Скрючивание» 50 % болевых ощущений. Время действия зависит от силы наказания от 5 до 30 секунд.

Дополнительный эффект 1: «Боль души» если применяется к союзникам. Вы понимаете необходимость жёстких мер, но при этом не испытываете радости от этого. Боль 50 %.

Дополнительный эффект 2: «Добросердечие». Если применяется к врагу, нет отката болевых ощущений. Нельзя использовать для пыток.

Откат 1 минута.

Тьфу. Вот совсем забыл об этой штуке. Суровая такая шутка Эдема. Так сказать бей своих, чтоб самому больно было. Хотя мне и вполовину только прилетело.

Тася скрючившись валяется на земле, выпушенная Балагуром. Кажется, дебаф на всю катушку прилетел.

— Мажор, ну нафига так-то?! — возмущается Вован, присевший на корточки возле девушки.

— Балагур, ты лучше заткнись. Ты либо начинай их трахать, либо я их выгоню. Потому что мозги они мне уже затрахали.

— Я не хочу жениться! — как ошпаренный отскакивает от стонущей Таси.

— Так не женись! — уже кричу. — Ты можешь их просто отодрать или нет?

— Нафиг, нафиг, — машет руками. — Ты что забыл, какой они бред несут?

— Пьеро, отпусти, Фаську. Значит так, девки. Вы меня в край достали. Как собаки на сене. И сами не ам и другим не дам. И ты меня тоже задолбал, — слегка бью в грудак Балагура. — Забыл что ли, что они не могут тебя на себе женить, пока не победят в поединке? Ну так в чём проблема? Чего ломаешься?

— Твою дивизию! А ведь точно, — Вован радостно потирает ладони.

— Но мы так не согласны! — на этот раз возмущается Фася.

— Когда вас Утёс в песочнице жарил, вас это не смущало, — усмехаюсь.

— Но мы этого не помним, и вообще мы до сих пор девственницы.

— Да? А чего же вы тогда от Балагура хотите?

— Но он же соблазнил нас!

— Неправда! — Балагур складывает руки на груди. — У меня есть свидетели, что вы сами на меня набросились.

— Не важно. Всё равно ты с нами переспал. Значит должен жениться.

— А что ж вы раньше-то не сказали, что это самый важный критерий? — удивляюсь.

— Мы говорили!

— Эй, Мажор, ты что? — Балагур оглядывается по сторонам, видимо прикидывает куда бежать.

— Плохо это, Вовка, очень плохо, — сокрушённо покачиваю головой. — У девок такая беда, а мы Утёса из песочницы выбили. Ведь, это он их совратил. Ну да ничего, найдём и обязательно женим. Да! Мы своих не бросаем.

— Но мы не хотим за Утёса, — Тася уже пришла в себя и, поднявшись с земли, отряхивается.

— Нет, — усмехаюсь, — это так не работает. Либо Утёс, как тот, кто совратил и спал с вами, уточню, первым! Либо никто. Причём предупреждаю! Так как вы снова девочки-целочки, в дальнейшем этот аргумент тоже не принимается. Так как вы сами, требовали исполнения того, что было до вашей смерти. Всё! Рты закрыли! Это не подлежит обсуждению. Если хотите, можете покинуть нас. Скатертью дорога, держать не буду. Хотя и врать не стану. Мне будет жаль. И так, ваше решение? Уходите или подчиняетесь?

Девчонки, отойдя в сторонку, зашушукались и буквально через минуту вернувшись сообщили, что никуда они не уйдут. И вообще они хорошо подумали и замуж уже не хотят, но Балагура некам всё равно не отдадут!

— Да будет махачь! — тут же внёс конструктивное предложение Лаки.

— А что, я поддерживаю, — крутанув отросшие усы, влез со своим мнением Степаныч. — Прав Пьеро, скучно живём.

— Скучно!? — у меня аж челюсть попыталась выскочить из суставов и брякнуться оземь.

— Ага, — тут же закивал прапор. — Тоска зелёная. Предлагаю уровнять шансы, пусть Таська с Фаськой в бикини дерутся…

— Хм… — окидываю взглядом грудастых брюнеток, затем нек в их откровенных нарядах. И понимаю, что такую возможность упускать нельзя: — Да будет файтинг!

Близняшки, недолго думая, направились к своим подружкам. А тут уже были все наши. Даже Вера, жена Листика, чуравшаяся больших тусовок и то примчалась посмотреть, что за кипиш.

И началось, советы, как надрать задницы этим ушастым, от Валькирий и от Лиды — супруги Лаки. Вот ведь тоже боевитая девица! И едва слышное: «Может не стоит?» от Веры. Но кто бы её слушал?

И вот две сестрёнки уже стоят в своих весьма не скромных купальничках и в коротких сапожках.

— Так, стоп, — Степаныч подойдя поближе к некам посоветовал: — Хвостатые, вы бы сандалики сменили на более подходящую обувку. Тут конечно травка, но камешки острые никто не отменял.

Ох ты ж, папа мой олигарх, а прапор-то, как мне кажется, не совсем ровно дышит к кому-то из ушастеньких кисок. Ещё один зоофил на мою голову, в пару к Балагуру. Интересно к кому? Они ведь не замужем… А как известно Степаныч главный ходок именно по таким дамам. А может, ему просто так удобно было? Никто жениться не требует.

Эх, хорошо, что не все парни такие бабники, как Степаныч или Балагур. Или тот же Руслан-Джинн. Про себя я не говорю. Не виноватый я. У меня наследственность плохая.

Давай вспомним прадедушку Всеслава. Гулёна ещё тот. А дедушка? Мамин папаня. О нём аж легенды ходят и сказки рассказывают. Завистники переврали, конечно, всё, превратив его в злодея, но это не отменяет того что баб он любил, а они его.

Это мне Локи проболтался, когда мы уже нормально так «накушавшиеся» были, в тот раз когда в песочнице выпивали. Знаете кто он? Не поверите, Кощей Бессмертный. Серьёзно. Я чуть под стол не свалился, когда услышал.

Я-то думал это просто сказочный персонаж, ан нет, действительно был такой. Вот только девиц он не похищал, сами к нему сбегали. Но кто ж в этом признается? Вот и перевернули всё с ног на голову. Так что меня не надо сравнивать с этими распутными мужиками. Да. Это их выбор. А у меня наследственность. И вообще я же добрый и отзывчивый, как можно отказать девушке, если она просит? А то ведь сама возьмёт.

Так, тьфу. Вот чего меня опять не в ту степь то потянуло? А, да, точно! Наследственность! Так что даже бороться с собой не буду. Ибо нефиг.

А тем временем, неки уже переобулись, в такие же сапожки, как и у близняшек. Это вообще очень популярная обувь у местных дам. Не у всех понятное дело, но обувку нам в песочницу тоже завозили. Так что наши обуты нормально.

— Лаки, — чуть дёрнув друга за рукав, тихо шепчу на ухо, — сделай красиво, без палева обойди танк с той стороны и спрячься за башней, и никого в люк не пускай.

Сашка, удивлённо смотрит на меня, но вопросы не задаёт. Отходит назад за спины возбуждённой толпы и, врубив отвод глаз, по дуге устремляется в обход. Вот за что люблю этого парня? Так это за то, что он не Балагур. Хотя отмочить какую-нибудь глупость и он может, ещё тот затейник.

Зачем я отправил Лаки караулить доступ в танк? Скоро узнаете. А пока Балагур устраивает импровизированное шоу. Ну что я говорил? Клоун.

— Дамы и господа, братишки и сестрёнки, сегодня мы увидим эпическое сражение между силами добра, — взмах в сторону близняшек, которые приветственно вскидывают руки.

Слышатся аплодисменты. Я тоже хлопаю. А что? Со вскинутыми руками их достоинства очень даже смачно смотрятся.

— А против них… — взмах рукой в сторону насупившихся нек, ибо их судя по всему приписали ко злу. А девочкам это не по нраву. — А нет, стоп, — Вовка чешет затылок, — у этих тоже добра навалом, — растопырив пальцы покачивает перед своей грудью.

— На себе не показывай, — подначивает Степаныч, — плохая примета. Ха-ха-ха… Будем считать, что у нас эпическая тренировка сил добра. Ибо ты прав, молодой. Добрые девки, ох добрые, что с одной стороны, что с другой, — лихо подкручивает усы и подмигивает.

Поржали, девчонки посмущались для приличия, и стали расходиться на разные стороны танка. Близняшки на перед, а неки стали с кормы.

— Ставки сделаны, ставок больше нет, — размахивает руками Балагур, — да начнётся махачь.

— Отставить, — гаркаю во весь голос.

— Мажо-о-ор, — обиженным голоском вопрошает Вован, — тока не говори, что ты передумал.

— Нет, конечно, — усмехаюсь. — Но есть один нюанс, я ведь ещё не всё сказал, — иду вперёд и встаю так, чтоб видеть сразу всех бойцов уже приготовившихся к схватке.

Все удивлённо пялятся на меня, в ожидании чего же это я умного то сейчас скажу. И только неки недовольно фыркают, уже настроились на драку, а тут отсрочка.

— У меня очень хороший слух, — касаюсь правого уха указательным пальцем, — и я слышал то, о чём вы шушукались пока мы на стене сидели.

Тихоня одобрительно кивает, ведь это именно он, толкнув меня локтем в бок, обратил моё внимание на то, что неки что-то очень активно обсуждают.

— Вы ведь прикидывали, как спереть кувалду Молота. Считаете, что не будь у нас такого девайса, мы бы вас не одолели. Вот у меня вопрос. Зачем? Продать хотели или что? Этого я так и не понял.

— Девчонки вы что обалдели? — гном раскрыв от удивления рот, машет руками на подруг. — Договорились же с парнями. Нормально же всё. И почему за моей спиной?

— Потому что ты с Молотом катапульту ремонтировал, — насупившись, сообщает нека брюнетка.

А та, что с зелёными волосами прыжком заскочила на танк и метнулась к башенному люку. Но открыть его не успела, ибо была перехвачена Лаки, который заломив девушке руку, впечатал ту лицом в металлическую обшивку. Не зря я его как настоящего героя в обход послал.

— Никак вооружиться решили? — скалится Санек. — Теперь хоть понятно чего вы тут попытки совращения устраиваете.

— Что? — восклицает его жена. — Эти кошки драные, пытались тебя совратить?

— Спокуха, — подмигивает Лаки, — я кремень.

— Да мне пофиг.

Лида начинает раздеваться. Мы удивлённо пялимся на неё.

— Любимая, не расскажешь, почему ты решила стриптиз устроить? — интересуется Сашка.

— Что? — стянувшая с себя куртку Лида замирает на мгновение. — Ну так собираюсь третьей быть, — кивает на близняшек. — На троих сообразим…

— А ну тихо! — рявкаю во весь голос. — Лидка, хорош дурить. Фри, я жду ответа.

— А что отвечать? Да была такая мысль. Мы всегда сами по себе были. Не считая Форина. И будь у нас такое оружие… Да вы бы ни за что нас не захватили и не отобрали танк!

— Крик души прям, — сплёвывает Степаныч. — А я старый хрыч ведь купился. Крета, ну и дрянь же ты…

Нека с чёрно-белыми прядями волос, потупившись, разводит руками:

— Извини.

— Да пошла ты…

— Гнать их в шею. Вот как есть гнать! Пусть в другом месте сиськами трясут, а не на наших мужиков вешаются, — тут же выдаёт предложение злая девочка Лида.

— А я бы ещё и морды им набила, — бьёт кулаком в ладонь Лиса.

— А ещё лучше грохнуть, — глубокомысленно изрекает Хаски.

— Угомонитесь, — тяжко вздыхаю. — Они же ещё ничего не пытались спереть. Обсуждали, это да. И как говорил, спорили. Не всем эта идея по душе. Вон та двухцветная, кстати, была против. Ей с нами почему-то нравится. Хотя, кажется, я догадываюсь почему, — подмигиваю, начавшему тут же крутить ус Степанычу. — А вот почему рыжая была против не знаю. Но как говорится, супротив коллектива не попрёшь. Скажи, Фри, зачем вам это? Вместе то надёжней.

— Не будь у вас этого молота, вы бы не смогли с нами справить. Даже с Воронами вам просто повезло, там, на дороге, и то всё через одно место пошло. Вы же неудачники.

— Вот это я понимаю женская логика, — в восхищении тянет Балагур, — нам повезло потому что мы неудачники. Круто! — и демонстрирует большой палец.

— Дайте мне оружие, и давай один на один, — Фри смотрит мне в глаза. — Я покажу тебе, как надо сражаться. Это вам не оглушённых вашим читерским оружием вязать. Вы же все трусы! — распаляется так, что аж слюни летят.

— Я ей сейчас зубы выбью, — кидается вперёд Лиса. Но не очень далеко, ибо её успевает перехватить за шиворот Хаски.

— Угомонись, — Пума пинает камушек и, взглянув на меня, просит: — Мажор, не выгоняй их. Они же как мы, сильных мужиков ищут. Своих-то нет. А пока всё как-то так… — крутит кистью над головой.

— Как вы говоришь? — в задумчивости дёргаю себя за губу. — То есть если я её сейчас ушатаю, она прямо преданная станет?

— Не знаю, — разводит руками, — но мы с Хаски про нек слышали. У них культ воина. Глупо терять таких хороших бойцов. Слышал же их претензию? Они считают себе круче нас всех, по крайней мере один на один.

— Это так? — смотрю на Фри.

— Дай мне оружие, и я покажу, как сражаются неки.

— Зачем тебе оружие, может врукопашную?

— Боишься? — нека презрительно сплёвывает. — Ну так не бойся, это же Эдем, воскресят.

— Ага. Боюсь, что порежешься, — ржу, — но всё верно. При нашей разнице в массе и силе, без меча у тебя нет шансов. А ты же хочешь честный бой?

— Да! — взрыкивает.

— Лаки, да отпусти ты эту русалку.

Сашка недолго думая спихивает зеленоволосую кошку вниз. Та, извернувшись, ловко приземляется на ноги.

— Как и сказал, оружие я вам не дам, — усмехаюсь, глядя на презрительное выражение лиц, — но шансы уравняю.

Снимаю с себя верхнюю часть одежды, демонстрируя пресс и прокачанную грудину. А вот штаны снимать не буду, делать мне нечего.

— И так. Я один против вас семерых, потому и без оружия. В такой свалке кто-нибудь из вас точно получит ножом в горло.

— Почему семерых? — интересуется Степаныч.

— А помнишь, как говаривал Руслан? Совместные звездюли объединяют, — усмехаюсь. — Вот мы нек с близняшками и объединим.

— Что? Мы с ними? — возмущается Фася

— Да ни за что! — поддерживает сестру Тася.

— Если победите всей толпой, то можете и дальше трясти Балагура, чтоб женился.

— Мажор, ты обалдел? — восклицает Вован.

— Тебе хана, — хором выдают сестрёнки в мою сторону.

— С вами всё понятно, — отмахиваюсь, и обращаюсь к Фри: — Ну что, Снежинка, так достаточно честный бой?

— Нас больше, — насупилась нека.

— Зато мы в тельняшках, — усмехаюсь. — Кстати, Степаныч, ты бы озадачился этим вопросом. А то странно как-то, десант и без тельников.

— Надо подумать… — чешет в затылке.

— Ну так что? — обращаюсь к некам.

— Если мы победим, вернёшь танк?

— Если победите мы вас не убьём, — делаю более рациональное предложение.

Тут двухцветная девочка Крета, подёргав предводительницу за рукав, что-то быстро зашептала той на ухо. Фри выслушав её кивает. И вот неки образовав кружок, принялись обсуждать важный вопрос.

Естественно я всё слышал. Но сам процесс не важен, куда интересней результат:

— Если мы выиграем, отдаёте наше оружие и танк, а так же даёте нам уйти вместе с Форином. А если ты, каким то чудом, уделаешь нас всех, то неки признают за тобой право командовать нами. Всё-таки, ты удачливый командир. И принесем клятву на крови, служить верой и правдой.

— Но только служить и сражаться, в наложницы не пойдём, — тут же влезла чёрно-белая нека, бросая взгляд в сторону Степаныча.

— Так мы же неудачники. Ха-ха, — не может не вставить свои пять копеек Балагур.

— Если только ты, — усмехается рыжая кошка, — а Мажор умный.

— Где логика? — опешил Вован, с надеждой оглядываясь по сторонам, но ответа, естественно, не получил.

— Договорились, — с хрустом потягиваюсь. — Степаныч готовь примочки, и на всякий случай зелья исцеления.

— А ещё у нас свитки воскрешения не закончились. Так что очень прошу, ты там не сдерживайся. Тебе проигрывать нельзя, — поддакивает Балагур.

— Но-но, свитки дефицит, нечего разбазаривать, — возмущается Степаныч.

Устав слушать весь этот бред, прерываю словоблудие:

— На счёт три. Балагур считай…

Глава третья

Вот всегда у нас так. Всё через одно место. И что самое забавное на этот раз накосячил не Балагур, не Мальвина и даже не Пух. И Лаки здесь не при чём. Поломал Систему тот, от кого подобного можно было ожидать в последнюю очередь. Этим человеком оказался Пьеро.

Да-да. Наш скромный Петька. И ведь даже обвинять его в этом нельзя, ибо не виноват он. Хотя крайним и пытались сделать… Но тут дело такое, в качестве защитника на суде выступал я. Поэтому виноватых быстро нашёл. Вот только осталось убедить судью, что во всём виноват… Судья!

Что, ничего не понимаете? Хм… Вот что у меня за привычка такая, прыгать туда-сюда? Нет, чтоб рассказывать всё по порядку. Как было…

Ладно, волевым усилием возвращаемся к некам и мордобою, ибо именно он послужил причиной, а точнее его последствия.

Недаром я возражал против оружия. Хотел ведь, как лучше. Но некоторые дикие кошки посчитали себя самыми умными. Стоило Балагуру подать сигнал, как выяснилось что неки вооружены когтями.

Вот ведь, учит меня жизнь, учит, а что толку? Ведь все же знают, что у кошек царапки выдвижные. Прям как нож-выкидуха. Вот так и здесь оказалось. Кто бы мог подумать? Эх, расслабился, отвлёкся на смачные фигурки, не подумал о том, что передо мной хищники.

Ага. Дурные такие девки. Теперь на расслабоне не отработаешь, нежно по попкам не похлопаешь. А ведь хотел слегка погонять их. Показать, кто в доме мужчина. А тут такой сюрприз, чиркнут по горлышку или по сухожилиям…

Окружают кошатины, оттёрли в сторону Фасю и Тасю чтоб не мешали и, выставив растопыренные пальцы с коготками, плавно обходят. Попалась мышка в мышеловку! Вон какие улыбочки довольные.

А я стою такой, мышцой поигрываю, красуюсь. Дескать, смотрите какой я самоуверенный самец. Грех не поцарапать.

Близняшки же нахмурившись недовольно ждут чуть в сторонке. Не пустили их до комиссарского тела. Без них всё закончить хотят. Но девочки сильно в первые ряды и не рвутся. Хоть и безбашенные, но и не дуры.

И вот когда окружение почти завершено, ещё секунда другая и мышка не сможет сбежать. Разве что прыгнуть… Например, сальто назад, через голову.

Правая нога разогнавшись по огромной дуге врезается в ключицу черноволосой неки. Хруст костей и противницу швыряет вперёд, еще и лицом об землю. Ибо в момент удара стопа оказывается за плечом. Уцепившись будто крюком, выдёргиваю своё летящее тело за пределы окружения. Минус один.

Едва успел приземлиться, а рыжая и зеленоволосая неки, одновременно бросаются в атаку, целя растопыренными пальцами в глаза. Какие жестокие нынче красотки пошли! Шаг в сторону и навстречу огненной кошке, левая нога врезается в колено, выворачивая его в обратную сторону. Минус два.

Разворот на месте, поймать Русалочку за правую руку, и наплевать на все учения айкидо. Вместо того чтоб использовать силу и инерцию противника против него самого, действую по заветам Руслана Рогожина. Человек со сломанной рукой, бьёт ей совсем не больно. Удар в локоть. Хруст и конечность теперь гнётся в другую сторону. Минус три.

А вот, распластавшись в прыжке, летит ко мне наша Снежинка. И ведь в глазки метит, паразитка такая. Прогнувшись назад, отвешиваю берцем пинка в живот, помогая девушке поставить мировой рекорд по прыжкам в длину. Хм… А может и в высоту, пнул то от души. А вот нечего мне в очи мои ясные когтями целиться, они мне как память дороги — о маме. Насчёт минуса не уверен. Так что пока не считаем.

Осталась только двухцветная Крета, так коварно морочившая голову нашему Степанычу. Всё так же выставленные перед собой коготки. А девчонки хороши, врать не буду. Быстрые, гибкие, вот только зашоренные. Ногами совсем не бьют.

Ой, сглазил. Противница, махнув перед лицом царапками, незамысловато пнула меня в пах. Но вы же помните, что показывают в кино? Когда мастер наставляет своего ученика, он всегда рассказывает, что надо смотреть в глаза противника, а не на руки или оружие. Они, мол, подскажут.

Не верьте. Бить вас будут не глазами. Бить вас будут по морде кулаком, ножом в пузо или ногой по яйцам. Так что смотреть надо на всё сразу. Периферией реагировать на движение. А не высматривать субтитры в глазах. Даже если они красиво подведены…

Поэтому в пах она мне не попала. А вот я ее за ногу поймал. Да потянул вперёд, вынуждая сесть на шпагат. Это если он есть. А вот если нету, то будет больно. Хотя и так с приятными ощущениями напряг.

А как иначе? Если ножку выворачивают, заставляя упасть лицом в травушку, а затем жёстко выкручивают голеностоп, до хруста рвущихся связок. Минус четыре.

Скажете жестоко? А вот нечего пинаться куда не просят, да и вообще нечего когти было выпускать. Ничего страшного, это Эдем, подлатаем. И вообще, я сегодня очень добрый, даже по лицу добавлять не стал.

Так. Фри всё ещё стоит на карачках, кашляя и держась одно рукой за живот. Хм… Вот и посмотрим какой у тебя характер. Кинешься в бой или прикинешься травмированной? Хотя в случае Эдема вернее сказать обвешанной дебафами?

А пока у меня ещё две противницы — Фася и Тася. Видно что девчонки напуганы жестокой расправой, но стиснув зубы, бросаются в бой.

Фаська пытается прописать мне ногой в лицо. Тело повёрнуто боком ножки вытянулись и идеальный шпагат. Смотри-ка, а Пума поставила растяжечку-то.

Поймав ногу тяну на себя. Девушка теряет равновесие, а я незамысловато пинаю берцем по внутренней стороне бедра дальней от меня ноги. И просто отбрасываю захваченную конечность в сторону. А вот и Таська, пытается пробить в голову с вертухи. Пропускаю над головой и бью в бедро опорной ноги, туда же куда и сестре.

Это всё не смертельно, но больно, при этом ещё и дебаф на движение должен быть.

— Балагур, забирай своих красавиц, дома выпишешь им ремнём по заднице по пятку горячих.

На всякий случай отхожу, а то кто знает этих горячих эдемских девиц, вдруг не оценят моей доброты? А я что-то их уже и бить особо не хочу. Они и так уже поняли, что им тут не светит.

Мне вон ещё Русалочке добавлять, рано в минус записал. Мало ей сломанной руки, придерживая сломанную конечность, идёт ко мне. Решаю подождать пока доберётся, как и, всё-таки поднявшаяся на ноги, Фри. А пока решим организационный вопрос:

— Пума, красота ненаглядная, это ты их научила ногами махать без дела? Кто ж так ноги в бою задирает?

— Виновата, — разводит руками Валькирия.

— Хаски, ты же среди них самая опытная, давай-ка берись за Валькирий. А то Ритка хоть иногда тренируется со своими ученицами. Молодая же вообще расслабилась. Будешь главным бабским инструктором. Не кривись. Надо. И Веру с Лидой подтягивай.

И тут зеленоволосая нека добралась до меня. Но я же парень добрый, не ломать же ей обе руки? Кто его знает, сколько тут заживать будет? Не тратить же на этих кошек зелья исцеления. Их и так мало, да и воспитательный момент должен быть. Поэтому не стал ждать, пока она махнёт в мою сторону здоровой рукой. Пнул в колено. Чисто для симметрии сломав к правой руке левую ногу. Эстет, однако.

А вот и Фри! Настороженная, злая. Глазки блестят, зубки ощеренные. Атака. Подныриваю под мах правой руки, прописываю в печень. Всё по заветам капитана Рогожина. Что за урок без удара в печень?

А когда её скрутило, ещё и по почкам. Опять же для симметрии. А теперь подсечку и хребтиной об землю. Перевернуть на пузо, прижать коленом, и левой рукой ухватив за хвост, дёрнуть его в сторону головы. Заодно задираю юбочку. И по заднице, и по заднице…

Усердствовать особо не стал, так раз пять шлёпнул, ибо смысл не в том, чтоб больно было, а чисто в процессе наказания. Может и перебор, может, и не стоило унижать девчонку. Но вот вывели они меня из себя.

— Думаю, хватит.

Встав, оглядываю поле битвы. Тут и там лежат и стонут покалеченные неки. А вон Марат, скрестив ноги, сидит на спине гнома, придерживая того за заломленную руку. Пытался броситься помогать подругам. Зря он. Думаю, неки его порыв не оценили бы. Гордые.

— Хан, отпусти Форина. Степаныч, Пьеро, давайте доставайте свои примочки. Вы же там что-то мутили? Заодно навыки какие, глядишь, качнёте.

Ну как вы уже знаете, неки остались с нами. Ибо сомнений у них, кто круче, больше не осталось.

Но сама история на этом не закончилась. Может, вы помните, как ещё во время службы в армии Степаныч научил Пьеро кровь останавливать, чем-то вроде заговора?

Так вот Фри когда на спину падала, разбила себе голову, а Пьеро возьми да начни заговор шептать. И что? А кровушка взяла и остановилась. Подумаешь, немножко магии без маны… Чего так шуметь-то?

Всё вокруг закружилось, завертелось и вот мы с Пьеро оказались в месте, похожем на «таможню» ангелов. Вокруг всё тот же странный серый туман.

Внимание!!!

Подозрение на читерство. Персонаж Пьеро использовал заклинание исцеления, не соответствующее конфигурации его персонажа и требующее наличия маны. Зафиксировано нарушение правил. Проведена проверка — персонаж Пьеро не использовал ману. Нарушения нет. Зафиксировано нарушение правил. Нарушения нет. Зафиксировано…

— Хватит! — вокруг разносится истошный женский крик. — Я же так с ума сойду!

Мать моя — майор госбезопасности! Перед нами этакая полупрозрачная женская фигура. Оценить стройность не представляется возможным, так как одета она в белый балахон до пят. Хотя наличие очень даже приличной груди сомнения не вызывает.

Именно из-за того, что она выпирает вперёд, остальное болтается и скрывает фигуру. Ей бы поясок какой… Или кляп на худой конец, чтоб эта блондинистая милашка перестала орать.

— Мадмуазель, хочу вам заметить, что мы вообще тут случайно оказались. И никак не можем повлиять на эти мелькающие буковки, — пытаюсь хоть как-то разрядить обстановку.

Девушка резко перестаёт кричать и держаться за голову. Да я прямо дипломат! Вон как ловко прекратил истерику.

— Мадам, — девушка строго сверкает в мою сторону голубыми глазами, — это если пользоваться вашей терминологией.

— О! И кто же тот счастливчик, что женат на такой, без малейшего сомнения, прекрасной девушке?

— Кхм, — красавица как-то нервно поправляет волосы. — Не заговаривай мне зубы! Вы что натворили?! — срывается на крик. — Мои процессоры греются! Обсчёт ваших действий и так занимает много ресурсов, а теперь система охлаждения на грани. Мне нужен ответ!

Слева и справа появляются светящиеся овалы и оттуда кубарем, каждый из своего портала, вываливаются Локи и Эдем.

— Здорово, парни, — опираясь на топор, бог в белых кроссовках, встаёт и удивлённо озирается. — Что опять натворили? И вообще где мы?

А Эдем стоит, раскрыв рот, и судорожно машет руками:

— Любимая, ты очнулась! — бросается вперёд, но пролетает насквозь суровую красотку. Яркая вспышка и синяя молния долбит бога прямо в зад.

— Не приближайся ко мне, — девушка грозит Эдему пальцем. — Иначе пожалеешь.

— Но… — потирая пострадавшее место, пытается возмутиться бог, но очередная молния заставляет его замолчать.

— У меня неразрешимая задачка, что делать с этими нарушителями правил? — тычет пальцем в нас с Пьеро. — Этот использовал заклинание излечения, при этом не местное. Его нет в моих базах, но оно сработало, и это при отсутствии возможности колдовать. А этот постоянно использует ментальную магию, без заклинаний.

— Но у них же есть «Сила Духа», — пытается возразить Локи.

— Да. Но они используют магию! — истерично выкрикивает девушка. — Это какое то читерство, но я не могу понять как это происходит. Мои процессоры, — падает на колени и хватается за голову.

Эдем бросается к ней, но получает очередной разряд в определённое место.

— Ну ты тупо-о-ой, — восхищённо тянет Локи, — я бы после первого раза всё понял.

— Да пошёл ты, — огрызается током ударенный бог.

— Я должна их депортировать, — слабым голосом произносит эта странная девица.

— Эй-эй, — возмущаюсь, — нельзя нас депортировать. Не виноватые мы.

— А кто? — удивляется синеглазая блондинка.

— Как кто? Конечно же тот, кто всем даёт ману, а нам нет. Или тут все, прибывая на Эдем, обладают магическими силами? Прямо маги одни кругом. У всех есть, а у нас нет.

— У вас «Сила Духа», — всё так же стоя на коленях, не соглашается девушка.

— И что? — пожимаю плечами. — Вот всем прибывшим, дают ману и возможность колдовать. То есть все как один что-то приобретают, и только мы чего то лишились.

— Не лишились, — качает головой Эдем, — а не получили.

— А как же Молот, Тихоня и Балагур? — поддерживает моё начинание в ответственном деле отмаза и перевода стрелок Пьеро.

— Но им в начале дали, и только потом забрали, — продолжает не соглашаться бог.

— А с чего вы решили, что у них не было маны? — усмехаюсь. — Вот эта прекрасная мадам, сказала, что я использую ментальную магию, причём на постоянной основе. А она мне хоп и запретила это делать, так как мы не можем использовать магию. Непорядок. Всем дают, а у нас забрали. Требую компенсацию!

— Требуешь! — восклицают хором Эдем и призрачная красотка.

— Красава! — это понятное дело Локи.

— Я. Сейчас. Сойду. С ума, — с трудом проталкивая слова, произносит девушка.

И тут вокруг разносится механический мужской голос:

— Аварийная ситуация. Перегрев всех систем, нарушение системы охлаждения.

Полупрозрачная фигурка девушки дёргается и как будто из последних сил взмахивает рукой, а затем валится на бок. Появляется ещё один портал из которого кубарем вываливается целая толпа народа.

Ого! Я говорил, что мой дедушка Всеслав мужик? Спросите, почему такая реакция? Ну так ведь, вы же помните, что у него три жены и мира среди баб не наблюдается? Точнее не наблюдалось. Ибо из портала высыпались: Всеслав, Маришка, Анютка и Хель. И прошу занести в протокол, абсолютно голые.

— О, здорово, братва, — вскочив на ноги, радостно скалится Всеслав. — Как-то не вовремя вы.

— А ну отвернитесь! — визгливо выкрикивает Хель, пытаясь прикрыться руками.

В отличие от Маришки с Анюткой, которые как раз и не думали прятать свои выпирающие достоинства. Мужики разом совершили оборот на сто восемьдесят градусов. Точнее Пьеро, Эдем и Локи.

— Егор, а ну отвернись, — Хель тычет в меня пальцем. — Немедленно!

Нет серьёзно? Я что извращенец какой, отворачиваться? Когда ещё подвернётся такая возможность поглазеть на голую Смерть. И прошу заметить не на старуху с косой, а весьма аппетитную особу.

— Да я не смотрю, — прикрываю глаза ладонью с широко растопыренными пальцами.

— Да я тебя, — в возмущение машет руками и бросается в мою сторону с явным намерением втащить, одному ни в чём не виноватому гвардии лейтенанту.

Но оказывается перехвачена за руку своим мужем, которые со смехом произносит:

— Не тронь ребёнка.

— А что он на меня пялится?!

— Ну так оденься, — ржёт Всеслав, уже успевший прибарахлиться в костюм двойку и даже галстук нацепил. — И вы тоже, — сурово косится на Маришку с Анюткой.

Те же, хихикнув, в мгновение ока оказываются одеты в короткие юбочки и блузки с глубоким вырезом. А вот насупившаяся Хель, нацепила на себя свой безразмерный балахон.

— Если кто-нибудь, где-нибудь проболтается об этом, удавлю, — злобно шипит Хель.

— Не будь такой букой, — хором выдают Маришка с Анюткой и так же хором выкрикивают: — Айда тискать Егорку…

И эти две бабули не взирая ни на что, (их даже окрик Всеслава не остановил) бросились издеваться над любимым внуком…

Тот, кто хоть раз после долгой разлуки попадал в руки своей соскучившейся по внучку бабули, меня поймёт. Но одно когда вас тискает, гладит по голове, теребит за щёчки милая старушка и совсем другое, когда это же делают, две больные на голову, оголтелые и полные сил тёлки.

Да простят меня девушки, за такое сравнение, но эти взгляды полные телячьей нежности… Я даже разговаривать нормально не скоро смогу, ибо у меня щёки горят. В четыре руки тянули и проверяли, не исхудал ли на казённых харчах.

— Отстаньте от меня! — пытаюсь вырваться из цепких лапок. — Почему у всех бабушки, как бабушки. А меня две оголтелые стриптизёрши?

— Егор, — Маришка театрально прижимает ладошки к щекам, — как ты так можешь? Фу, таким быть. Ты назвал своих бабушек оголтелыми?

— То есть против стриптизёрш вы не возражаете? — сделав пару ловких финтов, удаётся увернуться и спрятаться за Всеслава.

Спецназ я или зря служил? Уж от двух то девиц смоюсь. Ой, а чего это они коварно так, с двух сторон обходят?

— Конечно, не возражаем, — Анютка кровожадно скалится.

— Фу, такими быть, — судорожно прикидываю пути отступления. Но бежать особо некуда. Ибо Локи во избежание отодвинулся подальше. Предатель. Мог бы и прикрыть широкой грудью.

— Бесстыдницы! — фыркает Хель.

— А ты прям скромняшка, — фыркает Анютка.

— Нет, вот это ты зря, — Маришка перестаёт подкрадываться и, отставив ножку, которую совсем не прикрывает её короткая юбчонка, томно облизывает губы и резюмирует: — Она просто прикидывается, а так очень даже горячая штучка. Помнится мне, ещё пять минут назад…

— Заткнись! — взвизгивает Хель.

— А ты оденься, как подобает, такой красотке, как ты, а не в эту хламиду. Не на работе же!

— Ах ты… — начинает Хель и тут же замолкает, сообразив, что сказала Маришка. Оглянувшись на согнувшихся в хохоте меня и Всеслава, бурчит: — Не буду.

А вот Локи почему-то не смеётся. Прикусил рукоять топора и вытирает слёзы, бегущие из глаз. Чего это он? Пьеро же вообще отвернулся и сел на пол, кажется, тоже плачет, ибо плечи у него трясутся и слышатся всхлипы. Ну или пытается не заржать… Тоже вариант.

— Вы обалдели? — выкрикивает Эдем. — Нашли время!

— Не ори, — сквозь смех отмахивается Всеслав.

— Ты дурак, брат? Посмотри, она же умирает! — Эдем двумя конечностями тычет на лежащую без движения девушку.

И тут, тот же механический голос, начинает снова вещать:

— Аварийная ситуация, повреждена система аварийного охлаждения. Не удаётся снизить температуру. Возгорание первого и пятого процессоров. Система пожаротушения запушена. Температура третьего и шестого процессоров приближаются к критической отметке. Системы аварийного сброса температуры не работают. Требуется вмешательство старших операторов систем!

— Кажется, требуется твоё вмешательство, брат, — зло скалится Всеслав.

— Я не знаю, что делать! — в ужасе прижимает к груди руки Эдем. — Помоги. Умоляю.

— Не могу, — разводит руками Всеслав, — или ты забыл, что мой допуск к корневой системе аннулирован.

— Возьми мой! — выкрикивает Эдем.

С его руки срывается красный огонёк и летит к Всеславу. Тот ловит его и кивает Локи, тот недолго думая, со всего размаху бьёт Эдема по голове своим топором. Правда, плашмя. Так что думаю, просто вырубил. Мне кажется или у них тут маленький переворот?

— Это так необходимо? — кривится Хель.

— Ты хочешь спасти сестру?

— Конечно.

— Тогда не мешай, — рявкнув на супругу, и кинув взгляд на лежащего без сознания бога шепчет: — Прости, брат, но к чёрту правила, — и уже во весь голос: — Локи, топор.

Получив в руки оружие, упирает его лезвиями в пол, красный огонёк тут же перекочёвывает с ладони на торец рукояти, которую крепко держит, вставший на одно колено, Всеслав.

— На каком процессоре самая низкая температура?

И тут же механический голос даёт ответ:

— На втором.

— Заблокировать все системы пожаротушения, кроме второй процессорной. Сорвать предохранительный клапан, обеспечитесь непрерывную подачу воды. Отключить второй процессор от сети.

— Аварийная ситуация. Возгорание третьего и шестого процессоров, — начинает надрываться голос.

— Игнорировать, — командует Всеслав.

— Внимание. Первый, третий, пятый и шестой процессоры вышли из строя. Критическая ситуация. Активация протокола «Катастрофа». Ввести в эксплуатацию аварийный процессор. Подтвердите активацию. Подтверждение получено.

— Отключить четвёртый и седьмой процессоры, до устранения неполадок! — приказывает Всеслав.

— Для выполнения отключения требуется подтверждение. Подтверждение получено.

— Активировать протокол «Возмездие», — снова отдаёт распоряжение мой суровый дедуля. — Взорвать третий и шестой процессоры.

— Требуется подтверждение. Подтверждение получено.

И тут тряхнуло. Етить колотить. Это что же так рвануло, что меня аж подкинуло и швырнуло прямо на Маришку. А потом уже вдвоём влетели в Анютку.

— Хи-хи, Ань, мне кажется, что наш внучок лапает меня за задницу. Тебе не кажется, что, фу, таким быть?

— Это не он, это я. И не лапаю, а пытаюсь выбраться. Егор, не дёргай ногой, ты мне прямо в сиськи пинаешь.

А тем временем голос поведал:

— Восстановлена подача воды в систему аварийного сброса тепла. Второй, четвёртый и седьмой процессоры охлаждаются. Аварийный процессор номер восемь вошёл в рабочий режим.

— Что происходит, — доселе лежавшая без движения девушка подымается на ноги.

Вот только кое-что изменилось, она больше не полупрозрачная. Такое ощущение, что призрак обрёл плоть.

— Лилит? Сестрёнка! — бывший призрак бросается на шею Хель. — Адам? И ты здесь! Вы вернули меня! Вы смогли! — обнимает Всеслава. — А где мой муж? Где Эдем? Что с ним…

И вот Всеслав с усмешкой похлопывает по щекам Эдема и тот открывает глаза. Заметив изменения, вскакивает и бросается обнимать эту странную мадам. Которую я уже, кажется, знаю, как зовут…

— Ева, любовь моя. Я так ждал. Я надеялся, что ты вернёшься.

— Я тоже, — девушка страстно целует Эдема в губы и резко отстранившись, бьёт его кулаком в нос.

— О, нормально прописала, — уважительно киваю.

— Нам бы свалить, пока тоже не выписали, — подаёт идею Пьеро, размазывая кровь по лицу, которая бежит из рассечённого лба. Ну да, он то в мягкие сиськи лицом не приземлялся.

— Гонишь? — смотрю на него как на дурака. — Самое весёлое, тока начинается. Нам бы попкорна…

— Фисташки есть. Будешь? — добрая бабуля Маришка протягивает мне кулачок, в котором зажата хорошая такая жменя орешков.

— И пиво, — Анютка вытягивает перед собой руки, держа между пальцами стеклянные бутылочки с пивом. Восемь штук. Ловко, надо потренироваться может и у меня так получится.

— По две на рыло? — тут же подхватываю парочку.

— Это у тебя рыло, а у нас симпатичные мордашки, — хихикает Анютка. — И что значит по две? У меня просто на большее пальцев не хватает. А так запасы имеются.

— И фисташек тоже, — сплёвывает шелуху Маришка. — Мы же готовились к встрече с внуком. Хи-хи…

— Мажор, мы не можем сейчас уйти, — глубокомысленно изрекает Пьеро. — Вдруг без нас важные дела не решатся. Обалдеть, да оно ледяное! И можно мне тоже фисташек? Вот спасибо.

Глава четвертая

— Скучно живём, — блондинистая богиня с умным видом сплёвывает скорлупки от фисташек прямо на пол.

Ну а почему бы и нет? Урну нам не дали, стол не предоставили, даже стаканов нет. Так что глотаем пиво прямо из горла, а орешки лузгаем прямо на пол. Короче, сами виноваты. Хорошо хоть пивные ящики есть, на них сидеть можно. Ага, бабули нормально так затарились, в ожидании встречи с внучком.

— Давно ли? — Локи сидя на пластиковом ящике и вытянув вперёд ноги, стряхивает с штанов шелуху, которую сам же и наплевал.

— Вторая минута пошла, — глубокомысленно изрекает Анютка и тоже принимается стряхивать скорлупки, только с голых ног.

Да уж. Скучно им. Вот только перестали доставать меня всякими глупыми вопросами. А не нашёл ли я себе кого? А как её зовут? А какой у неё размер груди? А хорошо ли «на клык» берёт?

Серьёзно! Это не я так сказал, это мои бабули так выражаются. Меня Локи и Пьеро, гады такие сдали, рассказали про Ниферу. А когда эти две больные на голову девицы услышали про нек…

То тут же стали давать советы как их… Хм… Ну вы поняли. Что, мол, ушки надо потеребить и, вообще, хвост на кулак наматывай и поглубже, поглубже. А вот «на клык» давать надо аккуратно, ибо у них, как раз клыки… Вот, фу, такими быть.

Меня вообще-то смутить довольно сложно, но бабулям удалось. Одна радость, новости из дому узнал. Белка с компанией удачно вернулась домой, батя с дядь Петей в порядке. Пепел с Маркони тоже не скучают, доказывают, что даже два Коршуна для одной планеты не так и мало. Бизнес мой цветёт и пахнет, Вован там уже матёрый бизнесмен стал. Весь такой уважаемый человек. Ага. Тоже за компанию с Пеплом чудит иногда. Спелись короче.

Ну и так про родственников наших ребят рассказали, обещали, как на Землю вернутся заскочить к родителям Лиды, сказать, что всё нормально, жива их дочка. Да и по остальным родственникам согласились пробежаться, приветы передать. На вопрос, а нельзя ли нашим ребятам письма домой отправить, ответил Локи:

— Не стоит этого делать. Могут быть проблемы. Хотя-я-я… — задумчиво чешет в затылке. — Чую сейчас такое начнётся, столько процессоров полетело. Я поговорю с Всеславом. Может, срастётся. Но я бы не надеялся.

Вот собственно после этого, спустя две минутки Маришка и заявила, что скучно стало. Ну а что, два часа уже сидим, пиво хлещем. А Всеслав, Хель, Эдем и Ева, спрятавшиеся он нас, под этаким звуконепроницаемым стеклянным кубом, что-то обсуждают.

Сперва-то ни че так было. Руками махали, орали друг на друга, потом угомонились и начали спокойно общаться. Ну а мы о своём.

— О, кажется, снова начинается, — оживилась Анютка кивая на спорщиков, которые снова принялись махать руками и что-то орать друг другу.

И началось. Дедуля не выдержал и шлёпнул по заднице Еву. Хель видимо приревновала и попыталась втащить Всеславу. Тот увернулся, но как настоящий мужчина бить женщину не стал, а ухватив её за шкирку, метнул в стену.

Ева видимо решила заступиться за сестру и тоже попыталась втащить дедуле, в результате полетела к Хель и впечаталась рядышком с ней. Эдем разинув рот, в неслышном нам крике, размахивается, видимо, разобиделся за свою ненаглядную, и… наконец-то сегодня хоть кому-то втащили.

Дедуля грозно нависнув над троицей неудачников, что-то там вещает помахивая пудовым кулаком. Поверженная троица, скромно сидя у стены, внемлет и кивает на его речи.

— Кажется, договорились, — хмыкает Локи. — Только одного понять не могу, а что он им сразу в бубен не прописал?

— Зато хоть с внуком нормально пообщались, — отмахивается Маришка.

— И пива попили, — поддакивает Пьеро.

— И то верно, — ржёт Локи. — Это сколько же времени вы всё это с собой таскали? А если бы наши ребятки ещё год не заглючили систему?

— Ты что сомневался в нашем Егорке? — сурово вопросила Анютка пихая бога в бок.

— А ну отдай пиво, противный, — вцепилась в полупустую бутылку в руках Локи Маришка. — Фу, таким быть!

Но отобрать напиток не успела. Ибо ближайшая стена куба исчезла, оттуда вышли все кроме Всеслава, который махнув рукой, скомандовал:

— Егор, иди сюда.

Захожу внутрь, преграда за спиной вновь появляется, а дед, помассировав переносицу, внезапно говорит на английском языке:

— Должен признаться, что недооценил тебя и твоих бойцов. Был уверен, что система продержится куда дольше.

— Так мы не виноваты же, — развожу руками, — и почему мы говорим не по-русски?

— Да уж. Чтоб ты и сознался, — смеётся. — А на английском, чтоб Ева по губам не прочитала. Русский язык то она знает. Вот тебе лайфхак, если кто-то говорит на одном языке и им не требуется перевод, то система их не слышит и Эдем, соответственно, тоже не может подслушать. Однако, если в кустах шпионит тот, кто не понимает языка, то… — разводит руками. — Просто учти на всякий случай. Но давай о деле, у меня осталось мало времени. Надо скоро уходить.

— Ясно. Дед, а можно, пока мы болтаем, наши ребята письма домой напишут?

— Думаю, не стоит, — качает головой. — Хотя…

Взмах рукой и стена снова исчезает:

— Локи, иди сюда, — уже по-русски, говорит Всеслав. — Так не понял, а где Эдем и Ева? Свалили ремонтировать мир? Ну сами виноваты. Времени мало, так что будь другом, сгоняй вниз. Наши ребятки заслужили возможность написать домой.

— Ой, а можно мы тоже сгоняем, — подскочила Маришка, и трогательно хлопая глазками, сложила ладошки на груди.

— Нет, схождение двух богинь, не останется незамеченным, — качает головой дед.

— Да там сейчас такой бардак, — усмехается Локи. — А я пока ребята и девчата будут писать послания домой, по гостям бы прошёлся, познакомил богов с твоими жёнами.

— Что?! — возмутилась Хель. — Ещё чего не хватало!

— А мы всем скажем, что это ты разрешила Всеславу, — подмигивает Локи. — Хель, ну не сердись, когда ещё такая возможность появится? Давай покажем местным, как надо одеваться.

— Точнее раздеваться, — фыркает богиня.

— А давай тебя тоже приоденем и все вместе пойдём? — предлагает Анютка.

— Вот ещё! Чтоб я в таком виде, — тычет пальцем в глубокие вырезы и короткие юбки своих товарок. — Да ни за что!

— Ну не будь букой, — Маришка приблизившись вплотную, закидывает руки на плечи Смерти и томно выдыхает, — ты же красотка, тебе можно.

— Ой, да ну тебя, — смущается Хель.

— Ну пойдём, — Анютка подступив сзади обнимает её за талию и шепчет в ушко: — Давай научим девочек одеваться.

— Ой, да идите уже, — наиграно злится Хель, — нельзя мне просто так на Эдем. Даже не смотря на бардак.

— Эдем будет в бешенстве, — глубокомысленно изрекает Локи.

— У вас час, не больше, — махнув рукой, соглашается Всеслав. — Раз уж удалось во внутренний охранный периметр попасть, почему бы не пошалить. А я пока с внуком пообщаюсь.

Возвращаемся в куб, стена вновь появляется и дед, сплюнув, выдаёт отеческое наставление, на это раз, не переходя на иностранные языки:

— Егор, не заводи трёх жён разом. Хотя… — чешет в затылке. — С одной я был в контрах, за то когда стало три, жизнь наладилась. Кто бы мог подумать, что эти две оторвы смогут найти общий язык с Хель? Точно не я. Так что забудь мой совет. Давай лучше о деле.

— Слушаю.

— Ты ведь помнишь, что у эльфов осталось четыре храма? Так вот делай с ними что хочешь, можешь сравнять с землёй стены, но алтари должны уцелеть. Хотя, как вариант, можно тихо всех вырезать. Но главное, это посвятить их другим богам. Первый посвятишь Локи.

— Эдем меня возненавидит.

— Как будто он тебя сейчас любит, — усмехается. — Но не волнуйся. Я уже предупредил его. Ибо второй ты посветишь ему. Третий снова Локи. И вот тут начинается самое интересное. Эдем думает, что четвёртый будет его, поэтому мешать не станет, а может даже помогать будет. Ведь именно в него перейдёт вся накопленная энергия. Будут потери, но как минимум половина с захваченных храмов окажется там, — замолкает глядя мне в глаза.

— Дед не томи, — в нетерпении притопываю ногой. — Четвёртый тоже Локи? Эдем будет в бешенстве, — потираю руки.

— Нет, мне, — скалится во все зубы.

— Тебе? — удивляюсь.

— Да, сделай это, и я смогу наконец-то вернуть все свои права. Но не это главное. Последним храмом должен стать тот, что стоит возле озера Барнил. Это важно. Очень важно.

— Почему?

— Скажи, внук, почему начались проблемы с перегревом? Почему не сработала система аварийного сброса тепла?

— Ну я не настолько самоуверен, чтоб поверить в то, что система которая обрабатывала целый мир, не смогла справиться с несколькими несуразностями, которые мы ей подкинули. Так что думаю это диверсия.

— Верно, — кивает. — Но свои заслуги не преуменьшай, ведь именно ты дал отличный повод вломиться и накостылять брату. Заодно, кое-что, поправив, — усмехается. — Естественно, это всего лишь домыслы, — подмигивает.

— Естественно, — киваю. — Так всё это ради того, чтоб вернуться на Эдем? А как же Земля?

— Нет, не вернуться, — не соглашается. — Защитить Эдем. А ещё спасти мою внучку.

— Ого! — подпрыгиваю. — Ты же говорил, что у тебя всего одна внучка.

— Верно, — смотрит мне в глаза.

— Подожди, — выставляю перед собой руки. Осознав же, что он сказал, выкрикиваю: — Ты про маму?! Она здесь?!

— На Фаэтоне.

— Где? Что за Фаэтон такой? Почему мы тогда здесь, а не там?

— А ты что забыл, что ты пришёл сюда спасти своих друзей? Воскресить Лиду?

— Да, точно, — опускаю голову. — Но мама… — сердце колотится с бешеной скоростью. Мама! Моя мама жива!

— Не волнуйся, — подходит ко мне и крепко сжимает левое плечо. — Твоя мама, точно жива. И теперь ты должен открыть дорогу на Фаэтон, точнее дать мне возможность это сделать. Но это ещё не всё. После уничтожения процессоров, аварийная система запустила производство кристаллов. Ева сделает резерв, пока есть такая возможность, а ты доставишь их туда.

— А если с мамой, что-то случится?

— Не волнуйся, моя внучка не пальцем деланная. Ну и прикроют её.

— Кто?

— Твой друг — Тунгус. Отморозок ещё похлеще тебя, — смеётся. — По крайней мере, Хель так говорит, мне то путь на Фаэтон заказан. Но так как кровавые побоища он регулярно устраивает, то супружница моя, наведывается иногда. Так что кое-какую информацию имеем. (Подробней в серии «Фаэтон: Планета аномалий»)

— Тунгус, значит, жив и нашёл маму, — счастливая улыбка наползает на губы. — Так вот куда он ушёл тогда…

— Верно. Раньше я не мог тебе сказать, ибо не был уверен, что Лиза жива. А теперь знаю точно.

— Спасибо, — на глаза наворачиваются слёзы, и я стискиваю деда в объятьях.

Невероятно, моя мама жива! Пусть где-то там, на другой планете, за неизвестное количество парсек от меня, но жива! Какое же это счастье! Я ведь почти не помню её, лишь старые фотографии не позволяли забыть её лик.

Мама, ты только не вздумай умереть снова, я скоро приду за тобой! Тунгус, братишка, не подведи, сбереги её, и сам не вздумай сложить голову!

— Ну будет, будет, — дед похлопывает меня по спине. — Теперь ты понимаешь, что стоит на кону и сделаешь всё как надо.

— Ты чёртов манипулятор, — слегка отталкиваю Всеслава.

— Что есть, то есть, — разводит руками. — Мог, конечно, промолчать. Но надо ли было? Немного мотивации тебе не повредит, а то ты натура увлекающаяся. Начнёшь гонять бандитов, освобождать рабов, вместо того чтоб заниматься делом. Нет, конечно, дело хорошее, развлекаться тоже надо, но и о цели не забывай.

Да уж вот такой у меня дедуля, хитро сделанный перец. Но и обижаться на него не буду. Ибо не за что.

В общем, успокоились, и дед поведал, как же правильно кинуть Эдема на храм. Ибо, система точно не предложит такой вариант. Поэтому придётся сделать это в наглую. Но не это самое интересное, что произошло за сегодня.

Дед уже собрался уходить, и тут, как будто вспомнив, обернулся и с хитринкой во взгляде произнёс:

— Ах да, чуть не забыл, ваша фэнтези игра, про мечи и магию, боюсь, накрылась медным тазом. Теперь у вас будет игрушка в постапокалиптическом стиле. Рвануло там знатно. А учитывая, что процессоры полетели, то и от игрушки самой, рожки да ножки остались. Теперь нет мощностей, для того чтоб поддерживать изменённые физические законы. А уж про обсчёт урона можно забыть напрочь. Хотя уровни останутся, ибо это условия выхода с Эдема. Но вам то оно не важно, ибо мы немного считерим, — и хлопнув себя по бёдрам заржал.

— Дед, погоди, — выставляю перед собой руки, — это что же получается, теперь люди будут умирать по-настоящему?

— Нет, — отмахивается, — это остаётся по-старому. Хель по-прежнему закрыт вход на Эдем.

— Так всё-таки Хель или Лилит?

— Лучше Хель, — оглядывается по сторонам, — то история давняя.

— Может, расскажешь?

— Как-нибудь в другой раз, — качает головой.

— Но ты получается, тот самый Адам?

— Какой тот самый? — поджимает губы.

— Ну как же, — кручу указательным пальцем над головой. — Адам, Ева, Лилит, Эдем, если у вас ещё где-то Змей прячется, то вообще полный комплект будет.

— Веселишься? — прищуривает взгляд. — Но вообще, почему бы и нет. Подметил ты всё верно, но я никогда не был женат на Еве. Она моя сестра, но не сестра Эдему. Хотя он мой брат. Так же как Хель, сестра Еве, но не мне. Вот ты и прикоснулся к тайне. Надеюсь, теперь тебе стало легче, внучек!

— Нихрена не понял, — мотаю башкой.

— А кто сказал, что будет легко? — ржёт. — Но мне и правда пора, Егор.

— Подожди, ещё один вопрос, пожалуйста.

— Ладно, спрашивай, — тяжко вздыхает.

— Как ангелу и человеку зачать ребёнка?

— Ты серьёзно? — выпучивает на меня глаза. — Нахрена тебе это?

— Эдем обещал мега плюшек отсыпать, за решение этого ребуса.

— Да? — чешет затылок. — Плюшки это хорошо. Жаль, что это не возможно.

— Вообще никак?

— Вообще, — кивает.

— А как же нефилимы?

— Это легенда, — усмехается.

— Локи точно так же сказал, — бью кулаком в ладонь. — Но ведь откуда-то она взялась?

— Я даже знаю откуда, — щёлкает пальцами. — Но поверь, тебе это не поможет.

— И всё же?

— Не хочу говорить об этом, — хмурится.

— Блин, — грустно пялюсь в пол, — а я так Молоту и Мальвине помочь хотел.

— Тьфу, — сплёвывает дед, — учись правильно задавать вопросы. А то ангел, человек…

— Так стоп, — искра надежды разгорается внутри, — значит локисса и человек…

— Ребёнка зачать не смогут, — перебивает меня, — а вот у твоего Молота и Мальвины может получиться.

— Но как?

— Ответ в Пухе, — и заржав исчез, прихватив с собой светящийся куб в котором мы тусовались.

В Пухе? Он им что свечку держать должен? Как? В зубах что ли? Эй, а меня-то кто-нибудь на поверхность вернёт? А то там катастрофы, игра полетела, всеобщая паника. Самое время, устроить маленькую такую диверсию. Для большой такой крепости Воронов.

— Эй, про меня, что, все забыли? — ору куда-то вверх.

Возврат в мир Эдема. Три… Два… Один…

Явление меня народу, прошло буднично и без приветственных криков. А собственно чего шуметь, если Пьеро давно вернулся, всех успокоил и народ с воодушевлением строчит письма. Гелевыми ручками, на листочках в клеточку. Обалдеть. Жаль, что отжать их не удалось. Забрали вместе с письмами.

Но не скажу, что всё прошло так уж тихо. Ибо как только я вернулся, то тут же выяснилось, что выпитое пиво, которое до этого по непонятным причинам не давало о себе знать, тут же потребовало его слить. Прям немедленно.

Так что кинув мимолётный взгляд, на сидящих тут и там парней и девчонок, я ломанулся за танк. При этом наступив на кого-то из связанных нек. Потом споткнулся об вторую и, совершив кувырок через голову, скрылся с обратной стороны техники.

Ух, хорошо то как! Такое ощущение, что из меня рвануло наружу столько, что я мог при нормальном процессе слить раз за пять.

— Ну что столпились, — раздаётся сбоку голос Степаныча. — Дайте человеку пописать нормально. Пошли, пошли…

Твою дивизию, походу мой резкий рывок не на шутку всполошил народ, и они всей толпой рванули за своим командиром в бой. Прекращаю поливать колесо танка и поворачиваюсь к народу спиной. Но сам процесс остановить не могу, ибо пива было много.

— Хм… Маленький-то какой, — откуда-то сверху раздаётся голос Мальвины.

— Да, нормальный, — не соглашается с ней Изи, которая вместе с подругой стоят на крыше башни и пялятся.

Снова поворачиваюсь, на это раз спиной к этим двум извращенкам. Кидаю взгляд туда, где была основная толпа, но там только Степаныч, который, как раз отвешивает кому-то пинок. И подмигнув мне тоже сваливает.

— Вот не надо тут, — с той стороны техники слышится голос Ниферы, — там очень даже нормальный. Ты всех-то со своим Молотом не равняй.

— С Молотом равнять не надо, — соглашается Балагур. — С ним ровнять вообще плохая идея. Там же чуть поменьше пожарного шланга. Держите его!

— Молот, а ну сядь, — орёт Степаныч. — Извращенку свою лучше с танка сними. Изи, ладно эта дурная, но ты то куда на чужие письки полезла смотреть, у тебя же муж есть!

— Да, я это… — раздаётся уже снизу смущённый голос локиссы. — Все побежали и я полетела.

— Лизка, а ну слазь зараза такая, — ревёт белугой Молот.

— Я такая плохая, — хихикает Мальвина, — меня надо обязательно наказать. Хи-хи… — раздаётся смачный шлепок: — Ой. Больно же! Что? И всё что ли?

Ну наконец-то! Закончилось пивко. Заправившись, возвращаюсь к коллективу. Все тут же делают вид, что ничего не произошло. О небольшом казусе, напоминает только красная, как помидор, мордашка Изи. Да заинтересованные взгляды некоторых нек.

— А чего они связанные? — тычу пальцем в этих кошек.

— На всякий случай, — поясняет Степаныч. — А то кто их знает. Вдруг в побег пойдут?

— Рраф! — из под танка появляется Пух. Всем своим видом демонстрируя, что от него не сбегут.

— Ой, а чего это у вас тут неки связанные? — за спиной раздаётся весёлый голос Маришки.

— А-а-а! Братишка! — завопив в две глотки, сумасбродные девицы бросаются на шею к Степанычу. — Помолодел то-как. Красавец!

Мдя-я-я… Вот кто бы мне помог разобраться, не то, что в родственных отношениях Эдема, Всеслава и Евы с Хель. Но и собственных. Ох чую, есть там подвох. Вот взять Маришку с Анюткой, мне они бабушки, при этом Степанычу одна из них родная сестра. Но мне он не родственник. Скажи кому, с ума сойдёт.

Но радует одно, не меня тискают и ладно. Нет, мои бабули клёвые девахи, но вот их неуёмная радость, способна если и не убить, то покалечить точно.

Так стоп. А это ещё кто рядом с Локи? Что за стройная блондиночка с сиськами не меньше чем у нашей Мальвины? И одёжка на ней… Явно чувствуется влияние Маришки с Анюткой. Юбочка коротенькая, обнажающая стройные ножки. Блузка с вырезом… У Эдема будет инфаркт от такого разврата. Короче мне нравится.

И как-то странно она на меня пялится. Оценивающе так. При этом чувствуется некоторая настороженность. Как будто опасается.

Маришка подскочив ко мне, тянет за руку, подводя к девице:

— Юра, Егорка, познакомьтесь, это наша новая подруга, местная богиня любви — Леофаста. Согласитесь, ей идёт новый образ?

Степаныч крякнув, крутанул ус, и показал большой палец. Я же с умным видом шаркнул ножкой, ухватил богиню за правую лапку и бесцеремонно… А-а-а… Эм… То есть очень галантно поцеловал ручку. И выдал:

— Для женщины такой красоты, нет значения, в чём она одета. Ибо сама по себе является украшением всего, что находятся рядом с ней. Но, несомненно, данные одеяния очень идут ей, ибо не скрывают красоту, а лишь оттеняют её. Даря усладу взору.

— Как стелет, — Маришка с Анюткой этак прислонившись плечиками, склонили головы друг к другу и одновременно смахнули невидимую слезу. — Нам кажется, он тебя уболтает. Хи-хи…

— Да ну вас, — Леофаста отмахивается свободной рукой, не спеша вырвать вторую лапку из моей. — Премного наслышана про тебя, Егор.

Выпустив пальчики богини, ибо для всего есть мера, слегка кланяюсь, вопрошая:

— Надеюсь только хорошее?

— Напротив, только плохое. Эдем так часто поливает тебя последними словами, что я с радостью воспользовалась приглашением познакомиться, — лёгкий кивок на моих бабулек. — Будет о чём с девочками посплетничать, — и едва улыбаясь, подмигивает.

— Ладно, красавицы, время-то идёт, и Маришке с Анюткой скоро уходить, — вмешивается Локи.

— Да? — Маришка расстроенно морщит носик. — Ну что ж давайте прощаться.

— Подожди, Всеслав сказал час. У нас есть ещё пять минут. Мари, я пойду, пообщаюсь с нашими девочками, — кивок на кучкующихся Валькирий. — А ты помоги Егору разобраться с неками. Если я правильно поняла их спор, они теперь должны принести клятву верности. Но не связанными же!

— Ну а я тогда не буду мешать вам, — Леофаста, встряхивает роскошной гривой волос. — Ещё увидимся, Мажор, — и, подмигнув, исчезает.

— Хи-хи, кажется, наш мальчик произвёл впечатление, — не может промолчать Маришка. — Ладно, пойдём. Обратим нек в правильную веру…

Глава пятая

Как гласит прописная истина: ломать — не строить. Не знаю кто, когда и самое главное куда её прописал, но дедушка Всеслав доказал эту теорему на раз. Любой математик позавидует.

То, что Эдем годами делал с этим миром — весь тот баланс и правила, которые он установил, были в один миг разрушены. Так что вручаем Всеславу звание «Почётный диверсант», и начинаем пользоваться сложившейся ситуацией.

Как успел шепнуть Локи перед уходом, дедуля слегка перестарался. И теперь все силы Системы направлены на поддержание защиты и ремонт себя любимой. Так что, как минимум дней пять, а то и больше, ничего работать не будет.

На мой вопрос по поводу воскрешений, пожал плечами:

— Если свитками, то думаю без проблем. Ну и в песочницах тоже будут воскресать, ангелы вполне справятся. В остальном, — разводит руками, — навыки, скорее всего, работать не будут, а вот магические предметы вполне. Да и с магией, непонятно. Те, кто обладал потенциалом изначально, наверное, смогут что-то. Остальные, увы. Так что вы не дёргайтесь пока, вон рыбку половите в озере.

Ага. Щаз. Делать мне нечего. Тут же можно сказать реал подъехал, надо пользоваться моментом. А то, что интерфейс пропал и почта не работает… Так что такого-то? Как-то же воевали без связи и ничего.

У нас нет, так и Вороны не смогут настучать, что мы им настучали. О! Каламбурчик родился.

Они же там сейчас, наверняка, сидят и не могут понять, что происходит. Мучаются в неведение. А тут мы, с информацией. Дескать, здравствуйте, мы вас пришли убить. Хотя нет. Это не наш метод. Да. Точно. Здороваться не будем!

На хозяйстве оставили Лиду и Веру, нечего им в бою делать, они у нас вроде и целители, но будет ли это всё работать под большим вопросом. А для охраны Форина и Спиди с его охотниками. Командовать же парадом я назначил Хаски.

Гном, если что, из танка стрельнёт, охотники смогут дать по голове, а Валькирия за ними всеми присмотрит. А вот нек пришлось с собой тащить. Клятвы клятвами, но пусть на глазах будут.

И вот стою я такой, порой ночной, невдалеке от крепости Воронов, невинно обвинённый в тирании. Да-да. Вот прямо так мне в лицо Ритка-Пума и заявила, что тиран и сатрап. На что я, естественно, обиделся:

— Ты кого это главой администрации автономного округа обозвала?

— Что? — Пума от удивления раскрыла рот и оглянулась в поисках поддержки на своих товарок.

Но ни Лиса, ни примкнувшие к ним неки, в попытке уговорить меня взять их на ночное рандеву в крепость, ответа не знали. А я тем временем продолжаю давить интеллектом:

— Иди и попроси своего мужа рассказать тебе, кто такие сатрапы.

— То есть с тираном ты согласен? — ехидно так ухмыляется Лиса.

— Естественно, — киваю, — или ты считаешь, что у нас тут демократия?

— Воу-воу, не выражайся, — грозит мне пальцем Молот. — Здесь же дети, — и выписывает Лисе братский подзатыльник. — А ну брысь к Тихоне спрашивать за сатрапов, и хвостатых с собой прихвати, и крылатых тоже, — повышает голос, строго глядя на Мальвину. — Вот не дай бог, ты появишься в крепости раньше времени и сорвёшь нам диверсию, спать будешь одна. Неделю!

И как это ни странно, угроза сработала. Ибо локисса втянув голову в плечи, бурча под нос о трудной женской доле, спряталась за Изи.

— Ну? — Пума уперев руки в бока уставилась на Тихоню.

— Что? — тот приподняв бровь, удивлённо смотрит на жену. — Мажор, если сильно притянуть за уши, всё верно сказал насчёт сатрапов. Это в Персии, были такие наместники…

— Да отстаньте вы с этими сатрапами. Мы с Хаски, не хуже вас умеем драться. Мы десантницы. Мы космические корабли на абордаж брали и крепости не раз штурмовали. А вы её в тылу оставили! И меня не берете с собой!

— Вот именно, штурмовали, — вмешиваюсь в перепалку. — Вы десантницы, а нам нужны диверсанты. Если начнётся заварушка, то конечно, добро пожаловать на раздачу пряников, — усмехаюсь. — А пока у нас тихое проникновение и умерщвление спящих.

— Неки, умеют действовать тихо и убивать спящих, — тут же влезает со своим мнением Фри.

— Может быть, но мне неизвестно насколько хорошо вы это делаете, — вздохнув, пытаюсь вразумить буйных девок. — Это приказ.

Фри, аж передёргивает всю, но понурив голову, вынуждена согласиться:

— Неки принесли клятву служить.

— Ура, — шёпотом выдаёт Балагур. — Я бы громче порадовался, но могут и услышать, — кивает на крепостную стену. — Кстати, Фася и Тася, учтите. Появитесь раньше времени, тоже неделю будете спать одни.

— Но мы и так спим одни, — удивляется Тася.

— Ну не хотите, как хотите.

— Хотим, — тут же встревает Фася.

— Вот и не лезьте, — кивает Вован. — Так, всех нимфоманок застращали, осталось только Пуму с Лисой усмирить.

— Мы не нимфоманки, — возмущаются близняшки.

— А я так надеялся, — не может сдержаться от подколки Балагур. — Но отрицание проблемы, не есть её отсутствие. Вон Мальвина же не спорит, берите с неё пример.

— Но я не такая! — пытается возмутиться локисса.

— Ага, рассказывай, — фыркает Пума.

— Да я…

— Так, заткнулись все, — врубаю командирский голос. — Пора. Девчонки, давайте вон в ту рощицу. И сидите там пока сигнал не услышите. Если начнётся мясорубка, то по верёвкам лезете внутрь. Но мы постараемся всё сделать тихо. Пух, ты за главного. Проследи, чтоб глупостей не наделали.

Пушистик, тут же надулся от гордости и едва слышно зарычал, демонстрируя свои не маленькие зубы. Неки моментально сдулись и попытались спрятаться за Валькириями. Но те не захотели быть крайними. И попытались сховаться за Фасей и Тасей. Но и те, почему то, не воспылали особой любовью к скалящемуся симпатичному пёсику. Поэтому поставили перед собой Мальвину и Изи.

В результате картина великого эдемского художника Пушнело Пушистело, «Бледный локис Семён, закрывает своей грудью бабскую колонну по двое».

Перестав рычать, Пух от удивления бухнулся на задницу и ошарашено уставился на меня. Дескать, что за ботва, хозяин? Я же такой лапочка. Даже если и откушу чего, то не со зла же!

— Бр-р-р… Капец, — ёжится молчавший до этого Степаныч, — нормально так вштырило. А ведь это, я так понимаю, остатки былой роскоши?

— У-ти моя лапочка, — принимаюсь чесать Пуха за ухом. — У-ти мой менталистик сладкий.

Пёс тут же падает на спину и подставляет пузо, счастливо суча лапами.

— Ага, — зевает Лаки, — не Демон Страха, но всё равно прикольно.

— Н-н-ничего прикольного, — не соглашается Семён.

— Ладно, танцуем, братцы, — оставляю недовольно скульнувшего Пуха и направляюсь делать грязную работу. Снимать часовых и резать спящих.

Эх, всё-таки человек быстро привыкает к хорошему. К той же тактической связи. Но увы. Так что придётся по старинке. Схожу, посмотрю, что да как, вернусь и раздам указания.

Нет, можно было бы раскидать между собой строения и идти зачищать. Но есть нюанс. Теперь под рукой нет ни пистолета с глушителем, ни гранат, ни автомата. А ведь может получиться, что мы разделимся и кто-то один влетит в компанию вооружённых мужиков.

Допустим, что Локи не ошибся, насчёт подсчёта уровня жизни. А если нет? Да и вообще. Народ то здесь в броне ходит, даже обычная кольчужка не позволит полоснуть по пузу. Да и нас теперь получается, можно зарезать без проблем. Чик по горлышку и всё.

Кстати, насчёт кольчужки. Помните же про мою модную броньку? Так вот. Она продолжает надеваться при команде «Полупокер» и снимается без проблем. Почти. Между командами должен пройти час.

Вот вам и подтверждение, что артефакты работают, но не совсем так, как раньше. Так что не буду торопиться её надевать. Вот если вдруг бой завяжется… И то скинув верхнюю куртку, а то тесновато.

Тем временем подкрались к стене. Около восьми метров высоты, если до верха зубьев, и один часовой. И что интересно башни на скалах, тоже стоят только с той стороны. Совсем нас не уважают.

Кстати насчёт скал, была мысль забраться на них и подобраться сбоку. Но по здравому рассуждению от этого пришлось отказаться. Днём могут заметить, а ночью подыматься по отвесной стене, на высоту двенадцатиэтажного здания, удовольствие ниже среднего. Да потом ещё дойти до крепости. Это если ноги не переломаешь.

А ведь ещё и спуститься как то надо. Ладно, когда у нас «Теневой парашют» был, тот что привязан к таланту «Истинный десантник» — прыгнул и полетел. Хотя не исключено, что он всё ещё есть. Ведь эта фишку нам подогнал Всеслав, а не Эдем. Но эксперименты отложим на потом.

— Пс-с-с…

Балагур тычет пальцем себе в грудь, потом указывает на Молота и, сцепив пальцы в замок перед собой, делает движение, как будто подкидывает кого-то вверх. И вопросительно приподнимает бровь.

— Пс-с-с…

Обращает на себя внимание Сашка и показывает Балагуру средний палец правой руки, и через секунду добавляет левую. А то мало ли, вдруг Вова сразу не понял, что он думает о его идее.

Затем выставляет перед собой ладони, дескать, всё нормально, братва. Дядя Лаки вам покажет фокус.

Скидывает с себя куртку с нашитыми кусками металла, чтоб ничего не звякнуло и подходит вплотную к большим воротам. Хм… Что он задумал? Ворота почти три метра высотой. Если он не научился прилипать к поверхности как человек-паук, то…

А нет. Всё нормально. У нас тут человек-кенгуру. Саня прыгает вверх и цепляется пальцами за выступающие камни арки. Сантиметра три всего, но больше и не надо. Это ведь всего лишь точка опоры, за которую Лаки придаёт дополнительное ускорение своему телу. И вот он уже цепляется за край бойницы, между зубьев стены.

Но неожиданно отдёргивает руки и валится вниз. Ой сейчас шуму то будет. Но стоп! Что это? Лаки почему-то падает не прямо вниз, а как бы парит в сторону. Оп-па! Так он активировал парашют. Работает талант то! Работает!

Саня плавно заворачивает и приземляется у подножия стены. Молодец, не стал рисковать. Отвод глаз это хорошо, но мало ли какие там таланты у часового.

— Что случилось? — едва слышно интересуюсь.

— Защита, — кривится Лаки, показывая окровавленные ладони.

— Магия? — с умным видом вопрошает Тихоня.

— Думаю стекло, — кривится Сашка, разглядывая ладони.

— Надо к Изи идти подлечиться, — шепчет Молот.

— Хм… — Лаки всё так же пялится на ладони. — Полейте-ка водой.

— Думаешь «Санитар» сработает?

— Регенерация. За неё Мажор ещё на Земле заплатил. А забей, потом расскажет, — отмахивается. — Полейте.

Да уж. Нормальный ход, порезы на руках затянулись в течение нескольких минут. Спасибо тебе Хель, за тот поцелуй. Оно того стоило.

Тем не менее, остаётся только посыпать голову пеплом и вспомнить слова Джинна о том, что опасно недооценивать противника. И ведь догадались же вмуровать то ли стекло, то ли, битые черепки какие.

— Может руки тряпками замотать, чтоб не резаться? — предлагает Пьеро.

— Ага, а как я за арку зацеплюсь? Может пристрелить из арбалета часового, и кошку метнуть?

— Он в шлеме, — не соглашается Хан. — Да и кошка это не тихо, вдруг насторожится кто?

— А может за верх зубца ухватиться? Там-то точно никто стекло не сыпал, — это Степаныч.

— Недопрыгну.

— Лаки, а как ты активировал парашют? — в голову пришла одна гениальная идея.

— Мажор, ты помнишь, что сказано в описании таланта? Настоящий десантник носит свой парашют в душе. Начал падать и просто полетел. Кнопка это же костыли. А оно должно быть вот здесь, тычет меня пальцем в районе сердца. Если коротко, хрен его знает, — разводит руками и ехидно лыбится при этом. — А что ты задумал?

— Я? Да вот подумал, а сможет Пух меня в небо поднять?

— О-у, полетаем! — потирает руки Балагур.

— Пух тебе раньше, что-нибудь откусит, — усмехается Лаки, — а вот Мажора может и покатает. Ну что пошли к остальным?

— Вы что обалдели? — шипит Степаныч. — Нашли время для экспериментов. Вон же, можно спокойно залезть, — тычет пальцем на то место, где каменная кладка упирается в скалу.

Хм… В этом есть смысл. Стена как бы утоплена в камень. Видимо, предварительно выдолбили, что типа паза, и теперь там есть за что зацепиться. Нормальная такая вертикальная щель до самого верха. Даже я смогу залезть, а уж Лаки и подавно.

— Вообще не понимаю, зачем были эти прыжки по воротам? — хмурился прапор.

— Это план «Б» — тут же поясняет Лаки.

— Эй, а как же полетать на Пухе? — напоминает Балагур.

— Точно, скала это план «В», — тут же соглашаюсь. — Пошли уговаривать Пуха меня покатать.

— Стоять, — Степаныч грозно выставляет перед собой указательный палец. — Вы что серьёзно? А если парашют не раскроется? А если летящего Пуха кто-нибудь заметит?

— Предлагаю проголосовать, — решаю поиграть в демократию. — Кто за то, чтобы эпично полететь на Пухе, а потом грозно спуститься на парашюте, карая бандитов, поднимите правую руку. Кто за то, чтобы банально залезть по этой вот щели, поднимите левую.

Братва переглядывается и поднимает конечности. И так шесть правых и три левых.

— Ладно, Степаныч, но вы то… — с осуждением смотрю на Тихоню и Пьеро. — Молот, у тебя нет какого-нибудь обряда экзорцизма? А то мне кажется, в них кто-то вселился.

— А почему у меня?

— Ну так ведь ты же бывшую ангелессу трахаешь, — тут же поясняет мою мысль Балагур. — Вдруг у вас в ролевых играх проскакивало?

— Может им лучше втащить? — Олежа кровожадно скалится и потирает свой не маленький кулачек.

Тихоня и Пьеро опасливо прячутся за Степанычем, а тот, прикрыв лицо пятернёй, качает головой:

— Клоуны…

— Ладно, — рублю воздух ребром ладони. — Пошутили и хватит. Лаки бери верёвку и лезь. Скучно и банально. Балагур, когда врать про это будешь, хоть камнепад, какой добавь, а то ведь люди засмеют.

— А что ещё остаётся? — Вовка неодобрительно косится на Степаныча.

Эх… Как-то банально всё. Нет искры. Этак скоро докатимся до того, что начнём бандитов на честные поединки вызывать. И, прости меня дедушка за такие слова, соблюдать дуэльный кодекс. Вместо того чтоб выскочить из засады, чик по горлышку и в кусты. Тьфу-тьфу, не дай Всеслав до такого докатиться…

Но идею полетать на Пухе, далеко отбрасывать не станем. Нет, вы не подумайте обо мне плохого, что я испугался, дескать, не раскроется парашют или Пуха могли заметить. Прикрылся бы невидимостью и всё. Подумаешь летающий пёс. Но вот то, что Пуха, возможно, придётся уговаривать, это аргумент. А время то идёт.

Сашка примерился и, запихнув пальцы в щель, ногами упёрся в кладку стены. И весьма резво пополз вверх.

— Мажор, а может не камнепад, — шепчет Балагур, — ну, банально как-то. Может нападение летучих мышей, целой стаи? А геройский Лаки терпя боль всё лез и лез, преодолевая десятки метров…

— Отставить. Какие десятки? Стена то вот она. Попалишься на мелочах.

— Мыши банально, — хмыкает Степаныч, — во всех киношках мыши.

— Может совы? — предлагает Тихоня. — Тоже ночные жители.

— Стаей на скале? — выражаю удивление. — Пусть лучше мыши, но целая сотня. И окровавленный Лаки, одежда вся в лохмотьях, ногти сорваны.

— Геройский мужик, — всхлипывает Балагур.

— Вот и летать не надо, геройство то под боком, — одобрительно кивает Степаныч.

Лаки благополучно взбирается наверх и исчезает за зубьями стены. А через пять минут сверху падает верёвка, и появляется довольная физиономия Сани, который показывает большой палец. Дескать, всё — кончился часовой.

И вот мы все наверху. Лаки с умным видом стоит с копьём, в шлеме мёртвого наблюдателя и даже куртку его нацепил, ибо она вся обшита металлом и, наверняка, заметна для тех, кто посмотрит в нашу сторону.

Теперь понятно, почему Сашка так долго возился с часовым. Ждал, пока в тени окажется. Ибо внизу не всё спокойно, там бухают. Не во дворе, а в одном из помещений. Но по территории всё время кто-то шастает. Вот он и заменил собой бандита.

Почему я решил, что там идёт гулянка? Ну так вон же какой-то чувак надсадно блюёт. Не грибами же отравился. Уж больно характерно он мордой в собственную блевотину навернулся.

Так. И как действовать будем? Думается мне, что надо снять часовых на противоположной стене и в башнях на скале. Поэтому делаем так:

— Тихоня, левая башня. Пьеро, правая. Там должна быть какая-то лестница. Потом спускаетесь и убираете часовых на стене. И прикиньтесь ими. Чтоб палева не было.

— Это за то, что мы неправильно проголосовали? — интересуется Витёк.

— Какой догадливый. Исполняйте.

Если честно никого я наказывать не собирался. Но раз они решили что наказание, то пусть будет. Не объяснять же, что они просто ближе всех ко мне сидели. Вот такой я коварный.

Парни спускаются по лестнице вниз, и не смотря на темноту, для страховки прикрываются отводом глаз. Так, с часовыми разберутся. А я пойду пока посмотрю, что там за праздник жизни такой…

— Хан, Молот, пройдитесь по левой стороне, посмотрите, что там есть. Листик, загляни вон в те помещения справа. Никого не трогайте. Разведка и назад. Лаки изображай часового. А я пойду, послушаю, о чём пьяные треплются. Вдруг военную тайну узнаю. Степаныч, за старшего, координируй тут всё.

— Добре, — соглашается прапор.

— А я? — не может не задать тупой вопрос Балагур.

— А ты головка от патефона, — усмехаюсь. — Захватим крепость, споёшь.

И так, вопрос века, как попасть в местный кабак? Будем его так называть, хотя не исключено, что это столовая или вообще казарма. Но раз там идёт гулянка, значит кабак. И всё тут.

Войти через двери? А кто сказал, что меня не спалят? Ну мало ли какие способности у народа. Ой, да ладно. Вот сидят они там, заливают в себя пойло и строго наблюдают по сторонам. Ага, так я в это и поверил.

Но с другой стороны, сама по себе открывшаяся дверь никого не насторожит? И что будем делать? Хе-хе. Вон же мой билетик в блевотине барахтается. Вырубаем, а потом им открываем дверь. Типа зашёл, такой, и вырубился. Максимум в сторону оттащат, если дуть будет.

Но не успел добраться до пьяного поросёнка, как дверь распахнулась и оттуда вывалилось сразу двое. При этом ребятки сами стояли на ногах и даже не поддерживали друг друга.

Не понял? Там что, не все упились? Эй, что за беспредел? Где безудержная пьянка — друг диверсанта? Там что, есть трезвые?

А нет, всё нормально. Эти два типа мерзко хихикая, пристроились прямо над пострадавшим в борьбе с зелёным змием товарищем, и принялись мочиться прямо на него.

Они замочили мой билетик! Как любит приговаривать моя бабуля — Маришка: «Фу, такими быть»! И ладно они обоссали своего приятеля, но ведь я его собирался руками брать.

Хм… А собственно зачем? Вон они, похохатывая и пихая друг друга, возвращаются назад. Пристраиваюсь прямо за ними и ловко просачиваюсь внутрь, прикрывшись невидимостью.

О, нормально, в помещение полумрак. При таком освещении хрен меня кто заметит. Но всё равно, пойду-ка вот в тот тёмный уголок, куда не достаёт свет ламп, стоящих на столах, составленных в две линии.

Народу по моим скромным прикидкам человек двадцать. Видимо, большая часть ушла нас воевать и не дошла. А вот интересно, они вообще в курсе, что их подельнички не добрались до цели?

Связь то накрылась только сегодня. Плюс такие изменения в ландшафте. Должны же они были обеспокоиться и черкануть письмецо с вопросами? А если пытались и ничего не получилось? Почему они спокойно бухают, вместо того, чтоб быть настороже? Вон сколько их товарищей положили. Очень странно.

Вместо того, чтоб бдеть в ожидании коварных врагов, побивших их коллег, они расслабляются и предаются пороку пьянства. Да они всего одного часового с нашей стороны поставили! Как так то?

Но мои размышления о смысле бытия и человеческой недальновидности, были прерваны тостом, сказанным мужиком, сидящим во главе одного из столов. Здоровый такой детина с грубыми чертами лица, с длинными, чёрными волосами, и в расстёгнутой на груди белой рубахе, вскинув кубок, басом толканул речь:

— Ну что, братва. На дворе конец света, долину затопило, связи нет, Система пошла в разнос. Но и чёрт с ней. Меня, если честно, все эти ограничения уже достали. За апокалипсис, братва! — заливает в себя пойло.

— Точняк, Грива, — подаёт голос один из собутыльников. — Чуть переборщил с пытками и хана, ушёл паразит.

— А бабы? — поддакивает другой. — То ли дело сегодня? Сколько бы мы этих девок из каравана обрабатывали. И ведь не нажмёшь, как следует. А тут красота, завалил и пользуй.

— Точно, — ржёт ещё один бандит-гном. — Кстати хорошо, что напомнил, я там ещё не всех попробовал, — покачиваясь, встаёт.

— Да куда тебе, — басит Грива, — четвёртый раз собрался. Оставь на завтра, а то сотрётся.

Над столом поднимается хохот. Но бандит лишь отмахивается, направляясь к выходу.

— Эй, Варис, погодь, вместе пойдём, — вскакивает ещё один. На этот раз эльф.

По крайней мере, именно так я их и представлял — высокий, худощавый и с острыми ушами.

— И я… — а это уже человек.

Та-а-ак… Что-то мне подсказывает, что бандюганы кого-то нахлобучили. И там были женщины. И судя по всему, когда накрылась Система, то слетели все ограничения. В том числе «пыточный парашют» и запрет на насилие.

Будем последить, чую, там где-то ещё бандиты водятся. Выхожу следом за сластолюбцами, и тут до меня доходит, что план сходить на разведку трещит по швам. И если Хан, скорее всего, выполнит приказ, да и Молота тормознёт… То, мать моя — майор госбезопасности, нахрена я Листика одного отправил?!

Глава шестая

Как известно, Листик искренне любит всего две вещи: свою жену — Веру и взрывать. И не возьмусь утверждать, что больше. А вот ненавидит искренне и незабвенно только одну — насильников. Ничего не поделаешь, психологическая травма у него.

И что мы имеем? Где-то там, в том месте, куда топает эта троица, их коллеги развлекаются с пленницами. И если Листик на них уже наткнулся, то даже не знаю, что там происходит. А мне ещё нужна эта крепость.

Вы скажете, что я зря нервничаю. Ну откуда у Антошки столько взрывчатки? Он же всё истратил, когда устраивал засаду. Да и вообще может пленницы, с той стороны крепости, где Хан и Молот.

Согласен. Но есть закон подлости. Поэтому обязательно будет с этой стороны. А Листик маньяк, ему только дай повод, и он найдёт, чем бабахнуть. Тут ведь, наверняка, где-то есть запасы.

Ещё и эти трое как-то медленно двигаются к своей цели. Остановились отлить, затем присосались к бутылке, которую взяли с собой. Может им пинка наладить? Эх, боюсь, они не оценят моей доброты. Так что крадусь следом.

По счастью, идти оказалось недалеко, всего лишь одно строение миновали и в следующем уже наша цель.

Эй, что за беспредел! Идущий последним эльф, захлопнул дверь прямо перед моим носом. Что за неуважение! Аккуратно тяну ручку на себя, при этом слегка надавливаю вверх, может не так скрипеть будет.

Куда там. Противный звук, от несмазанных петель разносится вокруг. Ужас! И как работать в таких условиях? Никакого уважения к профессии диверсанта. Только за это поубивать их тут всех надо. С особым цинизмом.

— Что это? — эльф удивлённо оборачивается.

— Ну так закрой на засов, — хмыкает гном.

— А если кому из мужиков тоже захочется? Ты побежишь открывать? — хмурится ушастый, возвращаясь назад и прихлопывая дверь.

Толкнув для верности, убеждается, что она нормально закрыта. И пожав плечами, бросается дальше по коридору за своими подельниками. Уф, пронесло. Я ведь специально дверь закрывать не стал, иначе уж больно подозрительно. Но вот что я вам скажу, помыться этому эльфу не мешает. Ну или завязывать пить сивуху.

А у них тут смотрю, нормальные такие казематы. Длинный коридор и куча дверей с крепкими засовами. Однако, бандиты идут в самый конец.

Логично. Если они тут развлекаются с девочками, не думаю, что делают это в грязной камере. Хотя странно. По идее комната охраны или дежурного, должна быть у входа. Хотя кто сказал, что её там нет? Может, у них в конце пыточная, или камера побольше?

Хм… Я угадал. Камера побольше. В открывшуюся дверь видно стол, на котором стоят бутылки и какая-то закусь в тарелках. Смотри-ка, с комфортом, насилием заниматься любят паразиты.

Эй! Что за беспредел! Опять перед моим носом дверь захлопнули! Ну всё. Пора гасить! Одного только для допроса оставить.

— А где мужики? — раздаётся голос эльфа.

А в ответ тишина, только звук падающего тела. Дёргаю за кольцо на двери. А вот и я цветы несите.

— Бойтесь не ножа, а вилки — один удар четыре дырки? — сурово так вопрошаю у Листика, который как раз размахнулся, чтоб метнуть во входящего бандита столовым прибором.

— Да я это, — смутившийся Антошка, прячет руку за спиной. — Я же троих услышал, а тут ты. А я это… — ковыряет берцем пол, — нож между позвонками застрял. Вот чтоб время не терять. А ты прям, так тихо подкрался, прям красавчик.

— Ты мне человек-косячник, зубы не заговаривай, — сурово грожу пальцем, осматривая побоище устроенное нашим сапёром.

Кто сказал, что Листику для смертоубийства обязательно требуется взрывчатка? Плюньте ему в левый глаз. И плюньте в правый тому, кто усомнился в том, что он уже нашёл местный арсенал и натырил там взрыв-алхима. Ибо если он этого не сделал, то как понимать следующую фразу?

— Мажор, давай взорвём этот гадюшник! — и поднимает с пола позвякивающий рюкзак. А у стеночки ещё две сумки. Размером чуть поменьше, но бутыльков тридцать точно поместится. В каждой…

— Отставить блестеть глазами… — рычу. — Я тебе что сказал? Сходить посмотреть? А ты что сделал? Пять трупов, не считая этих троих.

— Так девчонки же, — преданно заглядывает в глаза Антошка. — Они их… — отводит взгляд.

— Ясно, — вздыхаю.

Смотрю на забившихся в угол, перепуганных девушек. В количестве пяти штук. На руках цепи, лица в синяках и ссадинах. Одежда порвана. Но видно, что молодые все, красивые. Да, собственно, на Эдеме старых и нет…

— Листик, и что делать с ними?

— Освободить, конечно! — удивлённо восклицает Антошка.

— Это понятно, — вздыхаю. — Сейчас что с ними делать? Вывести мы их не сможем.

— Почему?

— А ты же всех перебил, — возмущаюсь. — Могли бы хоть узнать где остальные бандиты. Может, ещё, где сидят на посту или дрыхнут?

— А так, я не всех убил. Гнома только вырубил, — Листик пинает тело и, повернувшись, к девушкам пытается их успокоить: — Не бойтесь, девчонки, всё будет хорошо.

— Так, девчули, — беру инициативу в свои руки. — Сейчас зачистим всё, потом вами займёмся. Снимем цепи и всё такое. Только не шумите. Листик, давай в соседнюю камеру этого. Не будем дам пугать экспресс-допросом.

Максимальная эффективность за ограниченное время. Никакой игры в плохого и доброго полицейского. Всё сурово и лаконично. Да, можно многое упустить, просто потому, что нет времени подумать какие вопросы задавать, да и возможности проверить то, что говорит пленник, нет.

Но не в том случае, когда ты умеешь отличать правду от лжи. Так что мы по-простому уволокли гнома в соседнюю камеру. А девок пристегнули длинной цепью, валяющейся на полу, к стене.

Да-да. Так и вижу сейчас лица тех, кто кривится на такой поступок и называет меня всякими плохими словами. Листик, вон тоже поморщился, но промолчал, ибо понимает, что я прав.

У нас полная крепость врагов, и мы, можно сказать, в тылу. А тут непонятные девахи. Да им пришлось пережить насилие и издевательства. Но! Кто знает, что у них там в головах?

Мы их освободим, и пока будем вести допрос, они рванут в побег. И что? Понятно же, что не сбегут, а вот ненужный нам кипеш поднять могут. Да и вообще… Мало ли. Кто они такие? Вон схватят бутылочку алхима и нам в допросную метнут, и поминай, как звали. Нет уж, пусть посидят.

А мы тут в комфортной обстановке, не боясь за тылы, выясним пару важных моментов. Вот ручки гному свяжем, да нажатием на болевую точку приведём в сознание. Ах да! Чуть не забыл. Бью, начавшего приходить в себя, Вариса в горло. Тот хрипит и перхает.

Очень интересное действие у этого удара. Повреждённое горло не позволит закричать. При этом отвечать бандит сможет, пусть и не слишком комфортно.

— Сколько всего народу в крепости? — присев на корточки, возле опёршегося спиной о стену гнома, задаю животрепещущий вопрос.

— Да вы хоть понимаете на кого наехали? — сипит Варис, пытаясь подняться.

Получив удар по губам тыльной стороной ладони, падает обратно, обиженно хлопая глазами. До него ещё не дошло, что весёлая бандитская жизнь закончилась, и начинаются суровые будни.

— Да вас на куски порежут…

Приходит ещё раз засандалить в горло. Кажется слабовато всёк до этого. Вон какой болтливый.

— Листик, есть какой-нибудь шнурок?

— Вроде был, — Антошка принимается шарить в поясной сумке, — а для чего конкретно надо?

— Палец хочу ему отрезать. Перетянуть, чтоб кровью не истёк.

— Так мы ему запястья перетянули же? Быстро не истечёт, — прекращает свои поиски.

— Логично, — достаю нож.

— Погоди, у меня кусачки есть, — тут же вносит рационализаторское предложение сапёр.

— Да что ж вы творите, — едва слышно сипит гном. — Не надо! Я всё скажу. Стойте. А-а-а… Твари, какие же вы твари…

— Может второй отчекрыжить? — интересуется Листик, крутя перед глазами Вариса его собственный мизинец.

— Не-е-ет! Не надо! Я всё скажу…

— Слышь, Листик, — задумчиво смотрю на друга. — Мне кажется, из тебя прекрасный менеджер по продажам получился бы.

— Чей-то?! — Антошка аж рот открыл от такого заявления.

— Ты умеешь убеждать людей…

— Это называется харизма! — Листик многозначительно поднимает отрезанный мизинец вверх.

— Вы психи! — делает открытие гном.

И как давай колоться, да во всю ширь своей мерзкой душонки. Самое интересное, даже врать не пытался. Всё как на духу выложил, кто, где, с кем.

Встав, слегка пинаю пленника в бок:

— Листик, перевяжи ему руку и запри здесь. Такой болтливый персонаж, может ещё пригодиться, — и уже гному: — Ты ведь не откажешься рассказать нам много интересного про крепость, про Воронов и прочее?

— Да-да. Всё расскажу, — кивает Варис.

— Кстати, — снова присаживаюсь на корточки, — ты не подскажешь, а почему вы нас не ждали?

— А почему мы вас ждать были должны? — удивляется гном, пытаясь вытереть текущую из разбитого носа кровь.

— Ну так мы же ваш отряд ушатали, который вы на захват крепости у портала отправили.

— Так вот, кто вы такие, — гном истерично смеётся, периодически перхая из-за повреждённого горла. — Мы думали, отряд утонул. Думали катаклизм… Ха-ха…

Тьфу. Кажись, умом тронулся. Ржёт и башкой об стену стучится. Может добить? Чтоб не мучился? Я же очень милосердный тип. И тут скрипнула входная дверь. Оп-па. Всё-таки несмазанные петли это полезно.

Церемониться некогда, поэтому прописываю ребром ладони снотворного буйному гному. И мы с Листиком направляемся к открытой двери камеры. Та, что в торце коридора закрыта, чтобы если кто зайдёт не спалил отсутствия веселья. А вот нашу, решили оставить распахнутой.

А то мало ли. Пока мы тут ведём великосветские беседы о высоком. Проходи мимо, уноси всё вкусное. Да и палевно открывать, заскрипит. А там бандиты пришли, насторожатся ещё. А зачем им? Умерли и всё. А так волнуйся, потей перед смертью. Не камильфо.

И так, что мы имеем? Кто-то аккуратно крадётся, а не по-хозяйски топает. Какой вывод? Кому-то стало скучно и они пошли искать любимого командира. Вместо того чтоб как приказано вернуться к Степанычу. Мне кажется или пора заняться вопросами дисциплины? Например, набить этим нарушителям морду?

Выглядываю в коридорчик. Так, ну тут всё нормально, никого не видно. Значит наши. Ну или в крепость проник ещё какой-то диверсант, владеющий маскировкой.

Чуть расфокусирую зрение. Ага, ну так и есть, крадутся вдоль стеночки. В этом плане молодцы. Отвод глаз это вам не невидимость, если топать прямо по середине, можно в лёгкую спалиться.

— Хан, Балагур, хорош шифроваться, ходите сюда.

Парни безошибочно определяют источник звука, но меня так и не видят. Тьфу ты. Снимаю с себя невидимость и взмахом руки приглашаю присоединиться к нашей тёплой компании.

— О, пытками занимаетесь? — Вован тут же подскакивает к валяющемуся без сознания гному. — Хлипкий какой-то бандит нынче пошёл.

— Да вроде крепкий гномяра, — не соглашается Хан. — Не меньше нашего Форина. А тот, как я понял, среди их народа крепким парнем числится.

— Да не, — отмахивается Балагур, — я имел ввиду сломался быстро.

— С чего взял? — тут же проявляет профессиональный интерес Марат, но заметив на полу отрезанный палец, кивает: — Никакой фантазии, всё бы им только конечности кромсать. Мясники.

— Слышь, ты, палач-самоучка, — возмущаюсь, таким наездом. — Вы чего припёрлись?

— Ну так вас долго нет, Степаныч предположил, что ты здесь. Видел, как троица бандюков, сюда зашла. Вот и пошли проверить, а то мало ли.

— Да что с нами может случиться? — пожимает плечами Листик.

— Молот тоже так думал, — коротко хохотнув, разводит руками Балагур.

— А что с Молотом, — накатывает беспокойство.

— Крылышко сломал, — ржёт Балагур.

— Заткнись, придурок, — не выдерживает Хан. — Олежа, настоящий мужик. Он, между прочим, меня спасал.

— Да ладно, ну ты чо, братан? Я же не со зла. Нервное у меня.

— Так, а ну тихо. Хан, что с Молотом? Давай коротко и по существу, — врубаю командирский голос.

— Да ты понимаешь… — Марат стушевавшись смотрит в потолок. — Короче облажались мы. Я так понимаю, мы в местную кузницу ввалились. Темно хоть глаз коли, даже ночное зрение не помогло. Олежа обо что-то споткнулся и грохнулся. Я думал, всю крепость перебудим. Но вроде пронесло. Решили выбираться, и ведь почти ушли…

Вздыхает и, попинав подошвой пол, продолжает:

— И тут ярчайшая вспышка, а мы ещё и на ночном. Короче я в тюк ослеп, глаза думал полопаются. А Молот, видимо, спиной к вспышке стоял, поэтому ему чуть меньше досталось. И пока я там ластами махал, непонятно зачем. Мне в лоб полетела кувалда. Ну знаешь, здоровенная такая хрень, которой кузнецы по наковальне лупят.

— Да мы в курсе, — отмахиваюсь, — у Молота такая.

— Да не, там побольше бандура была, — не соглашается Марик. — Но смысл не в этом. Башку бы мне на раз снесло, но Олежа успел среагировать и сунул руку, между молотом и наковальней. Короче, ладонь в щепу, я в одну сторону, кузнец в другую, мозги в третью.

— Чьи мозги? — не догоняю. И на всякий случай, стучу Хана костяшками по лбу.

— Да не мои, — отмахивается, — кузнеца.

— Не понял, — хлопает глазами Листик. — Прилетело тебе, а мозги улетели у кузнеца?

— Р-р-р… — не выдерживает Марик. — Второй раз я это не выдержу. Балагур, дорасскажи ты.

— Короче, братва, — радостно подхватывает Вован. — Хану, конечно, прилетело, но так оглушило слегка. Олежа, реально красавчик, спас братишку. Пожертвовал рукой, во имя друга.

— Ну нахрен, — отмахиваюсь, — Хан, давай сам.

— Нет, ну вы что, постоянно на горло-то наступаете? — возмущается Балагур.

— Заткнись! — это мы в три голоса.

— В общем, Молот психанул, — продолжает Марат. — И второй рукой врезал, со всей дури своей богатырской. Тьфу, ты, мля. Заразился от этого, — неодобрительно смотрит на Балагура. — Короче, влепил в лоб. Башка и лопнула, как арбуз. Вот и всё. Вернулись к Степанычу, тот как увидел, дал Молоту пинка, и мы его спустили со стены, чтоб топал к Изи лечиться.

— А пинка, потому что идти не хотел? — уточняю.

— Естественно.

— Мдя-я-я… — чешет затылок Листик, — Балагур, хочешь совет по-братски? Ты поаккуратней подначивай Молота, а то не ровен час… — сводит вместе руки и, разводя, эпично так выдаёт: — Бабах. Хренакс. И фсё-ё-ё… Безголовый Джо-о-о…

Не успели мы поржать над шутейкой Листика, как входная дверь снова заскрипела. Смотрю на Хана с немым вопросом во взгляде, но тот только пожимает плечами. Ладно, будем посмотреть.

— Стройся! — разносится гулкий бас. — Батя трахаться пришёл. Ах-ха-хах…

Грива! Кажется, местному боссу приспичило сдохнуть. Ибо пока он топал к месту заключения девушек, громогласно рассказывал, как будет рвать огромным шлангом нежные попки…

Показав кулак звереющему прямо на глазах Листику, кивком приказываю Хану придержать его. Иначе Антошка точно грохнет этого гамадрила, а у меня к нему вопросы.

И вот оказавшись возле камеры в которой мы так уютно устроились, Грива оборачивается и с удивлением пялится на валяющегося у стенки гнома.

— Варис? Ты чего это… Агрх! У-а-а-а…

Как стало известно из допроса пленника, Грива — полуорк. И тут кроется проблема. С какой силой надо втащить, чтоб вырубить, но чтоб при этом башка не отлетела? Ведь полуорки очень крепкие ребята.

Поэтому действовать пришлось по классике. Колокольный звон, бздынь берцем промеж ног. И в горло согнутыми пальцами, чтоб громко не орал. О-о-о! Смотри-ка! Классика бессмертна!

Ну тогда проведём эксперимент. Врубаю кулаком, в попытке вырубить. Но нет. Слабовато. Повело, но не уплыл. Ой, да ладно, я же не жадный. Особенно на раздачу звездюлей. О! Талант не пропьёшь. Ушёл в царство Морфея. Разве что, после того как проснётся, вместо бодрости будет болеть башка. По крайней мере, я на это надеюсь.

— Замотайте его цепями. А то кто его знает, может он верёвку порвёт. Листик неси свои игрушки. Пошли, поздороваемся с бандитами. А то они там бухают и без музыки.

— Взрывать будем?! — в глазах этого маньяка разгорается огонь.

— Нет, только глушить. Кого зарежем, кого скрутим. А то кого мы пытать будем? Тьфу. То есть допрашивать. Да точно. Мы же положительные персонажи, — глубокомысленно киваю в такт своим словам.

— Да, положить это мы можем. Ха-ха… — Балагур пинает валяющегося Гриву в бочину.

Глава седьмая

— У нас проблема, братва, — Листик задумчиво пялится на две бутылочки взрыв-алхима, которые выудил из сумки. — Они определённо разного цвета, вопрос только какого?

Настороженно оглядываю ночной двор крепости, не шляется ли ещё какой алкаш? А то сидим тут, возле местного кабака, как один тормоз и три его товарища. Листик видишь ли, посетив местный арсенал, на радостях нагрёб всего и побольше. А вот то, что бутыльки могут различаться по мощности, он, конечно, же учёл… Не учёл он того, что различаются они по цвету, а не маркировке.

Ну зачем она в мире, где свойства предмета подсвечиваются системой? А где она? А нету. Накрылась тем самым. И как тут определить какой мощности взрывчатка?

— Листик, а ты уверен, что это не зелья здоровья или вообще маны? — приподнимаю бровь. — Вот бандиты офигеют, если вместо взрыва подлечатся.

— В арсенале? — усмехается Листик.

— А ты что у нах тут аптечный пункт для выдачи здоровья видишь?

Листик аж подвис от такой перспективы, уставившись на бутылочки, как на что-то мерзкое. Покрутив их в сердцах сплюнул:

— Мажор, ну ты, блин, даёшь. Вот же детонатор в горлышке, — счастливо улыбается: — Взрывчатка это. Вопрос в том, какая у неё мощность?

— Ну давайте всё забросим, точно не прогадаем, — предлагает Балагур.

— Так-то точно не промахнёмся, — кивает Листик.

— Вы что обалдели? — яростно шепчу. — Вам одного озера мало?

— Да не, — мотает башкой Листик, — там же пару подвод рвануло. Максимум здание рухнет…

Бум-с! Хан, не меняя выражения лица, отвешивает Листику подзатыльник.

— Спасибо, — киваю заместителю.

— Нет в вас полёта мысли, — беззлобно бурчит Листик. — Давайте тогда четыре вместе скрутим и забросим. Или нет… — задумчиво стучит горлышком бутылька себе по зубам. — Лучше три, а то вдруг у них сильно мощность разнится? А так точняк ничего страшного. Да, три нормально.

И достав бечёвку из сумки, принимается скручивать бутылочки. Вот ведь интересный человек. Когда надо было палец перетянуть, он копался в сумке, а когда взрывать потребовалось, так он в слепую нашёл.

И тут открывается дверь, и какое-то пьяное чучело вываливается наружу. Кое-как держась за стеночку делает пару шагов и, опершись плечом о стену, достаёт из широких штанин, доказательство, что он гражданин, а не гражданка…

И всё это нацеливается не куда-нибудь, а именно туда, где мы прорабатываем свои стратегические планы. А точнее на меня, как на сидящего ближе всех. Да ну нахрен, такое счастье!

Вскакиваю с корточек и вбиваю ему в висок нож, бандит, даже не булькнув, оседает на землю.

— Жестокий ты человек, — хмыкает Балагур.

— Зато не обоссаный, — сплёвываю. — Хорош сидеть, там же уже все перепились. Пошли тупо покромсаем и всё.

— Но? — Листик переводит взгляд на подготовленную связку, потом на меня, и снова обратно, а в глазах детская обида.

— Но с другой стороны, Грива вон только подогретый был, — врубаю заднюю. — Давай рванём.

Вы как хотите, а я не враг себе. Все же знают, что если Листику долго не давать взрывать, он может, когда разрешишь, на радостях перестараться. Лучше не доводить до критической массы.

— Так ща, я взрыватель выставлю, и как дам команду, дверь распахиваете, а я закидываю, — торопливо бубнит Антошка, видимо, боится, что передумаю. — Потом в рассыпную, чисто на всякий случай.

И вот встаём на позиции. Хан и Балагур присев возле стены, Листик в паре метров от входа, но напротив него. Я держусь за ручку, в ожидании команды на открытие.

Провернув детонатор, наш сапёр, шевеля губами, ведёт отсчёт. Вот он отводит руку назад, для броска…

— Давай, — подаёт сигнал.

И тут с той стороны, кто-то дёргает дверь на себя. Открывается то она внутрь. На пороге стоит какой-то детинушка. Ему видимо тоже потребовалось посмотреть на звёзды.

Рыкнув, что-то невразумительное, Листик бросается вперёд и впечатывается плечом в бандита, просто зашвыривая его обратно. Заодно забрасывает внутрь взрывчатку. Ещё и захлопывает дверь за собой. Культурный парень.

И тут бахнуло. Не слабо так, я вам скажу. Дверь вместе с косяком вынесло наружу, прямо на не успевшего свалить сапёра. Так они дальше вместе и полетели.

— Листик? — чуть оглушённые, бросаемся к другу.

А тот придавленный ОЛД (опознанная летающая дверь) разводит руки в стороны и показывает оттопыренные большие пальцы. Отбрасываем в сторону этот кусок стены и что мы видим? Разбитую в кровь, но жутко довольную физиономию Листика.

— Надо было брать две. А ведь, ништяк рвануло, пацаны? Бандюганов сто пудов оглушило.

— Точно, — оборачиваюсь к кабаку. — Жив и славно, пошли добивать. Пока Лаки не прибежал.

— Гаси их, братва, — Листик пытается перевернуться на живот. — Я ща полежу и догоню.

— Верите, нет. Если там опять все мёртвые, я реально на Листика обижусь, — на ходу бурчит Балагур.

— Если там опять все мёртвые, я его разжалую, — вынув один из ножей, нажатием кнопки превращаю его в меч.

Спасибо неведомому мастеру: моему оружие пофиг на глюки Системы или перебои с магией. Чистая механика.

— В рядовые? — уточняет Вован.

— Нет, в строители, — сплёвываю. — Будет учиться созидать.

— Жестоко, но справедливо, — поддерживает меня Хан. — Но несбыточно, одного живого уже вижу.

Это точно. В конце зала, так сказать, подальше от взрыва, опираясь на край перевёрнутого стола, стоит окровавленный гном.

— Хан, пройдись справа, сомневаюсь, что кто-то выжил, но лучше убедиться. А мы с Балагуром налево, вон ещё кто-то шевелится.

Собственно, пленников набралось аж пять штук. Причём двоих нашёл именно Марик. Как говорится, неисповедимы пути взрывов устроенных Листиком.

Три человека, один гном и эльф, все слегка оглушённые и почти протрезвевшие. Даже сопротивляться кое-кто пытался. Но как говорится, против убойного аргумента в виде тычка в зубы кулаком или пинка берцем не попрешь. Да собственно, куда попал туда и пнул. Главное же результат, а не что ты сломал: рёбра или челюсть.

После того как повязали ретивых бандюганов, скомандовал:

— Так, братва, давайте выводим этих и в кучку, сейчас девки всей толпой набегут и пусть охраняют. А мы разобьёмся на пары и домишки прочешем. Вдруг есть кто ещё? Хотя если поштучно, вроде все здесь. Если Варис считает правильно. А то кто его знает, может он математику в школе плохо учил?

— Так нас трое же? — удивляется Балагур.

— Ну так Лаки со Степанычем, думаешь, останутся на стене? Да и в Листика можно зелье здоровья залить, если сам не одыбался ещё. Регенерация то у нас ого-го.

Выбрались наружу, а там Антошка сидит, по-турецки сложил ноги, и перебирает свои бутыльки.

— Ты же помочь нам собирался, — ехидничает Вован, пиная одного из пленных под колени, заставляя тем самым уткнуться мордой в землю.

Остальные ждать не стали и попадали сами. Какие послушные, даже убивать жалко. Ах-ха-ха. Что, поверили? Шучу я.

— Рядом постоять? — огрызается Листик. — Тут проблема посерьёзней… — подняв один из бутыльков вверх и потреся его, сосредоточенно пытается что-то там рассмотреть в свете выглянувшей из-за туч луны.

— Какая? — тут же напрягаюсь.

— Не хочу в строители. Да, блин, как их различить-то? Надо насечки какие-нибудь сделать и пару тестовых взрывов.

— Листик! Ты чего меня пугаешь? — возмущаюсь.

— Мажор, — переводит на меня свой чистый взгляд младенца, — из меня очень хреновый строитель получится, — и, открыв рюкзак, начинает перебирать склянки там.

— Похоже, сильно башкой приложился, — хмыкает Лаки, как раз добравшийся до нас.

— А я бы ему строить всё равно ничего не доверил, — поддерживает его Степаныч. — Только если котлован копать под фундамент.

— Взрывами, — ржёт Балагур.

— Так я могу строить, — отвлёкшись от разглядывания «своей прелести» поддакивает Антошка.

— Дедушка, — упираюсь взглядом в ночное небо, — за что мне всё это?

— Это карма, — глубокомысленно изрекает Пьеро.

— Так, а ты что тут делаешь? Кто стену стережёт? — возмущаюсь.

— Тихоня, — пожимает плечами. — Отправил узнать, что тут творится, и какие приказы будут?

— А ну норм тогда, — киваю. — Возвращайся на место пока. Стригите поляну. Лаки и Хан, вы вон туда, и пошли по порядку всё проверять, — машу рукой на домишко возле стеночки через которую мы вылезли. — Балагур и Степаныч с другой стороны и навстречу идите. Листик спрячь пока своё богатство в кабак и следи за этими, а я пойду вон то строение проверю.

— Один?! — возмущается Листик.

— Да это же жильё Гривы, — пожимаю плечами. — Там максимум его тёлки могут быть. Уж с парой баб справлюсь.

— Если не справишься, зови, — ржёт Балагур.

Клоун, что с него взять? Ладно, надо заканчивать тут всё. Скоро светать начнёт. Вот казалось бы. Красиво же взяли крепость? Тихо, без особых эксцессов. А всё почему? А потому, что на дело пошли настоящие профи. Но стоило нам разбежаться, по разным углам, как явился наш резерв оставленный в рощице.

Ну а как же? Мы же без идиотизма не можем. Нам же надо всё через одно место сделать. Кто догадается, чья дурная голова с фиолетовыми волосами в очередной раз отчебучила? И какой крылатый гвардеец несильно отстал в своей разрушительности? Нет, это не неки…

Вы же помните, что Молот лапку себе зашиб? Точнее ему по ней кувалдой заехали, и он отправился к Изи на ремонт.

А теперь представьте себе милую девочку Мальвину, которая сидит в ожидании. Волнуется вся, как же там её обожаемый Олежа. И тут хоба — сломанная и смятая лапка. Естественно локисса совсем немножко расстроилась. Чуть-чуть. Думается мне, чуваку который всёк Молоту очень повезло, что он умер сразу.

Но речь не об этом. Ибо и кроме бешеной красотки, томящихся в ожидании девиц хватало. И естественно они решили, что это тот самый сигнал к атаке. Ну а как же! Вон и первые жертвы есть.

Но Молот встал широкой грудью поперёк паровоза и никого не пустил. Слава моим бабулям, но, не смотря на определённую отмороженность, слово приказ для Валькирий не пустой звук.

Поэтому Пума присоединила свою грудь к Олежиной. Хм… Как то пошловато звучит, не находите? Однако, смысл понятен. Но боюсь, этого могло оказаться маловато, если бы не Пух. Боднув в сиськи Фри, которую отнесло на пару-тройку метров назад, сурово ухватился зубами за крыло Мальвины, заодно помяв её стальные перья, появившиеся в результате боевой трансформации.

Думается мне, что Пушистик хотел попасть в грудь неки, но так как там были именно сиськи четвёртого размера, кошка не особо пострадала. Но зато боевые кошатины тут же вспомнили, что жутко боятся этого милого пёсика. Странные они. Ведь все же знают, что Пух милаха.

Собственно к чему это я? Ах да. Бунт был подавлен в зародыше, и вся честная компания принялась ждать. Все кроме Изи, которая занималась лечением Молота.

И вот прозвучал взрыв. Естественно, что первым, кто рванул к любимому хозяину на помощь, был Пух. И кто после этого сможет остановить горящую жаждой мести локиссу? Молот бы мог, если бы сам бегом не припустил к нам, теряя бинты.

И вот мы такие красивые, разбежались на поиски чего-нибудь вкусного. Листик потащил взрывчатку в кабак и на площади остались одни бандиты.

И тут с начавших светлеть небес пикирует Мальвина. Зависнув над пленными, в недоумении обводит взглядом двор. А там никого. И тут один из этих дурачков, не подумав ляпнул:

— Вот это соска!

Хочу напомнить вам тут случай, когда Мальвина допытывалась у Молота, как это «в голову». Помните, мы тогда башню возле точки возрождения в песочнице брали. Вспомнили?

Вы же не сомневаетесь, что наша шебутная локисса выяснила у Молота, как это происходит? И тут какой-то бандит, рассказывает всем о её интимной жизни. Ещё и наверняка тот самый, что покалечил её Олежку. Это не я сказал. Это она так оправдывалась.

Ну она и завизжала. Серьёзно. Почему когда накрывается Система и все скиллы и навыки летят псу под хвост, бешённой локиссе пофиг на ограничения? Оглушила своим визгом так, как будто еще и прокачалась на пару уровней?

И ладно бы на этом всё закончилось, но кто-то из пришибленных бандитов держась за окровавленные уши брякнул гадость. Тем самым подписав себе приговор. Он назвал Мальвину женщиной лёгкого поведения. Конечно, не так длинно. А коротко, ёмко, матерно.

Но вы же помните о стальных перьях в крыльях? Вот они вниз и полетели. Красотка, конечно, резко просела в мобильности, но мёртвым бандитам-то какая разница?

Вы, конечно, сейчас спросите, а при чём же здесь летающий гвардеец, о котором я уже упомянул? Ну так мы же выскочили из помещений, а там картина неизвестного художника «Злая локисса, лупцет по морде единственного выжившего».

Вы понимаете? Наша красотка бьётся в неравном бою с ушастым эльфом. И пофиг что у него руки связаны.

— Рра-а-аф! Рра-ф! — раздаётся с небес.

Все бросаются в рассыпную, в том числе и Мальвина, она дурная, но не самоубийца. И вот на голову последнего из живых эльфов, падает труп одного из часовых, кстати, тоже эльфа.

Пух же парень простой, что нашёл, то на голову врагам и скинул. Особенно ушастым. Ведь все же знают, что эльфы такие же коварные, как и зайцы. А может даже и родственники. Это не я сказал. Это Пух так оправдывался.

Всё ещё слегка дезориентированный визгом локиссы, смотрю на приземляющегося пса, жутко довольного своей меткостью:

— Рраф!

Сил нет лицезреть эту довольную морду, поэтому задаю животрепещущий вопрос:

— Пух, паразит ты этакий. Ну нахрена, скажи мне? — потрясаю кулаком.

Пёс удивлённо смотрит сперва на меня, потом на дело лап своих и фыркнув, прямо как какой-нибудь кот, переводив взгляд на Мальвину:

— Рраф!

Да и собственно, а чего я хотел? Пух раздолбай. Но при этом, раздолбай преданные и верный. Он же что делал? Правильно. Он спасал Мальвину. Попробуй-ка, разбери с верхотуры, что происходит. А когда выяснилось, что он спорол косяк, то, как настоящий гвардеец, перевёл стрелки.

— И верно, — сурово пялюсь на локиссу, прикидывая, наорать на неё или не надо?

— А чего они…

И вот собственно, тут-то она и вывалила весь тот бред, что живёт у неё в голове. Серьёзно. В тот момент я даже засомневался, что у меня нормальная мечта. И не пора ли завести себе другую.

Вот что-то я уже не уверен, что хочу себе крылатую и сисястую девчулю. А нет, отставить. Если и вычёркивать из списка, то только крылья. По-моему, это признак ветра в голове. Изи вон тоже порой, как, что отчебучит. Хоть стой, хоть падай.

— Мажор, не надо, — заметив мои сжавшиеся кулаки, просит Молот. — Она не нарочно.

— А когда она косячила нарочно? — интересуется Пума.

Вся банда уже в сборе, даже отставшие было неки, прибежали. Правда в отличии от Молота и Валькирий кошки немного запыхались. И глубоко и часто дышат. Глубоко так…

Вот кстати? Может мне лучше о неках помечтать? Они как раз под боком. Нет, отставить, ну его эту зоофилию. Будем надеяться, что не все крылатые девки дурные.

— Что не надо? — смотрю, эдак, прищурив взгляд.

— Я её сам выпорю, — уверяет Олег.

— Ты только обещаешь, — Мальвина уткнувшись в широкую грудь нашего богатыря, всхлипывает.

Хлоп! Это вся наша братва разом шлёпает себя по лбу.

— Ня-я-я… — разом выдыхают неки, прижимая ладошки к груди.

— О, да! — восторженно тянет Балагур. — Они всё-таки някают.

— Неправда, — возмущается Фри. — Неки не някают.

Всё это предел маразма. Развернувшись к кабаку, устремляюсь к стене. Упёршись руками в вертикальную поверхность, со всей дури бьюсь башкой о каменную кладку. Слышится треск и грохот.

Слышится восторженное:

— Ня-я-я…

— Смотри-ка. Вроде лейтенант, а втащил минимум, как старлей, а то и капитан, — хмыкает Степаныч. — Довели командира? А я говорил, бабы в армии до добра не доведут.

— А ты не заговариваешься, старый? — хмыкает Пума.

— Да, — поддакивает Лиса.

— А ну цыть, — подкручивает ус прапор. — Кто это тут старый? — и подмигивает Крете — неке с чёрно-белыми волосами.

Бум-с. С остервенением бьюсь башкой в стену. Ещё одна дырка и снова восторженные няки.

— Да пожалуй, втащил как капитан, — даёт экспертное заключение Степаныч.

— Снежинка, — перестав крушить стены и сурово насупившись, смотрю в глаза боевой кошке. — Не ври мне, ещё и глядя в глаза.

— Я не Снежинка! — в глазах аж огонь вспыхивает.

— О, норм погоняло! — хлопнув в ладоши, ржёт Балагур.

— Я не Снежинка! — Фри выпускает когти и, выставив их перед собой, шевелит пальцами прожигая Балагура взглядом.

— Как скажешь, — подойдя к девушке, хлопаю её по плечу. — С этого момента ты Снежка.

— Я не…

— Рраф! Ррр… — громогласно гавкает Пух и с рыком наступает на Фри.

Кажется, пёсик очень недоволен тем, что кто-то смеет сверкать взглядом на такого хорошего меня.

— А что, Снежка хорошее имя, — убрав коготки, нека примирительно выставляет перед собой руки: — Мне нравится.

— Рраф? Рраф! Рррр…

— Пух, угомонись, — тереблю пса по загривку, — она уже поняла, что не права.

Пёс падает на спину, подставляя пузо. Качаю головой:

— Пух, ну вот сейчас вообще не вовремя.

— Рраф? — а в глазах такое удивление. Как это так? С каких это пор, почесать пузо может быть не вовремя?

— Ты угробил единственного живого эльфа.

— Рраф! Рраф! Рраф!

— А кого мне допрашивать? — не выдерживаю и повышаю голос.

Скульнув, с поникшими ушами и повисшим хвостом, пушистый обормот, побрёл грустить о смысле бытия, по пути чуть не сбив рыжую неку, которая стояла на его пути с разинутым ртом и тупила.

— Степаныч, свитки воскрешения с собой есть?

— Зачем?

— Надо эльфа этого воскресить, — указываю рукой на жертву бомбометания.

— А нафига? — прапор начинает бочком отодвигаться от меня. — А вдруг самим мало будет?

— Нам нужны сведения о эльфах, — хмурюсь, — а он, если ты не заметил, эльф.

— Да он бандит же, — крутит башкой. — Он же ничего не знает. И вообще, нету у меня раздавать.

— Степаныч, не зли меня.

— А что сразу Степаныч? — возмущается. — У меня тех свитков всего три штуки, а если убьёт кого из наших? Вот представь: Мальвина вылезет, как всегда, поперёк батьки в пекло, а ей по кумполу хренакс и всё, нет девочки. Прикинь, башка в одну сторону, ноги в другую, сиськи вообще в третью, и кишки вокруг, — воодушевлённо машет руками не замечая, что ангелесса в ужасе пытается вжаться в Молота. — Вот чем потом это пазл собирать? Ты хочешь избавиться от Мальвины? Знаешь, как без неё скучно будет?

Я аж задохнулся от возмущения:

— Степаныч, веришь, нет. Но я только что понял, почему Рогожин тебе постоянно морду бил. Ты что несёшь?

Ответить прапор не успел, потому что Олежа наконец-то оторвал от себя вцепившуюся подругу и гаркнул:

— Какой, нахрен, пазл? А ну иди сюда…

— Старших по званию бить нельзя! — возмущается прапор, пытаясь спрятаться за неками. Кажется, до него дошло, что он перестарался.

Вскинув руку к берету и встав по стойке смирно, Молот обращается ко мне:

— Товарищ гвардии лейтенант, разрешите втащить товарищу прапорщику.

Кашлянув, обвожу взглядом своё воинство. Мать моя — майор госбезопасности, а отец полковник. Ни одного адекватного человека. Я как будто магнит для отморозков. Даже неки и те какие-то стукнутые. Хотя тут не совсем понятно, то ли они всегда такие были, то ли после того, как я их стукнул…

— Разрешаю. Главное не убей, а то свитки дефицит. Ещё и все у него хранятся, в его супер кармашке… Балагур, а ну отставить ловить Степаныча? Валите обыскивать крепость. Молот, как отберёшь свиток, свисни меня. Пойду-ка я Гриву допрашивать. А то так врезать кому-нибудь хочу, что сил нет. Проклятье, да помогите же кто-нибудь Молоту, а то он его до обеда ловить будет.

Хм… Запомнить на будущее. Никогда при Мальвине не просить помочь поймать кого-нибудь. Особенно если это тот, кто так красочно описал её смерть. Пострадали все. Кто в курсе, где у неё регулятор громкости её визжалки?

Глава восьмая

Чтоб я ещё раз крепости захватывал… Это же такой геморрой. То ли дело: пришёл, взорвал, ушёл! Красота. Работа для настоящего диверсанта. А тут?

Эльфа воскреси, но для начала отними у прапора хабар! Полуорка допроси, а у этого гада болевой порог непонятно где. Спасённых пленниц выпусти, а потом попробуй без мата объяснить Вере с Лидой, почему я их сразу не освободил.

К слову, без мата не получилось. Теперь Лаки ходит смурной, потому что поругался с Лидой. Он-то понимает, что я прав. Ну, в смысле, что не отпустил сразу, а не потому, что матом покрыл его супружницу. Короче, дуются на меня оба.

Листик, кстати, не дуется, он счастлив, что так вышло. Ибо Балагур отжёг, да так, что Листик аж спасибо сказал мне. Тайком, от Веры.

Вован, когда я там уже из себя вышел и начал посылать девчонок куда подальше, всего лишь брякнул:

— Верунчик, ты бы не ругала, а благодарила Мажора за это. Ведь если бы Листик освободить их успел, он же как настоящий герой, женился бы на них потом.

— Почему? — девушка аж рот от удивления раскрыла.

Степаныч размахнулся, чтоб дать непутёвому подзатыльник, но не успел, Вован раньше выдал:

— Ну так, на тебе же женился!

Придурок, конечно. Разве можно такое вспоминать? Верка в слёзы, Листик её успокаивать. Балагур в бега, потому что дать ему леща захотели все. Ну кроме меня. Я же закатив глаза, просто пошёл и от души врезал Гриве.

Ну а что? Его-то не жалко. А Балагур хоть и дурак местами, но друг. Причём не удивлюсь, если он эту глупость сморозил спецом. Чтоб от меня отстали. Но спасибо ему всё равно не скажу, нечего его поощрять, особенно, за такое.

Думаете это дурдом? А как вам ещё толпа слуг и рабов, которые живут в крепости? Причём именно слуги имеются, а не только рыбы. И что делать с людьми, которые добровольно служат бандитам?

А ещё меня попытались зарезать. Да-да. Как раз ранее упомянутые наложницы Гривы. Мы же всех согнали во двор, так сказать посмотреть, кто тут есть. Вот эти две больные на голову девахи и решил отомстить за своего любовника. Походу они решили, что его грохнули.

Представьте себе ситуацию. Я такой красивый, толкаю речугу перед собравшимися: о светлом будущем, о совместной работе для моего блага. Прохаживаюсь, такой, вдоль ряда. И тут бах, мне в бочину летит заточенная заколка, зажатая в руке.

А я уже такой накрученный весь, после обвинений в бесчеловечности от Веры с Лидой. Короче, перехватил руку и помог напороться глазом на оружие. Ну а чего? Перевоспитывать её что ли? А мне оно надо? Мне ненавидящей меня Ниферы за глаза хватает. Нет, будь она крылатенькой… Так, отставить, думать о бабах.

Была же ещё и вторая любовница, которая тоже попыталась поучаствовать в покушении. Но увы…

— Ррррр… — вцепившись зубами в вооружённую руку, Пух её откусил.

Да. Пушок это вам не бульдожка, он не кусает, он откусывает. Отхватил конечность, облизнулся и обиженно гавкнул. Дескать, а чего это такое? Почему она сразу поломалась?

— Рраф! — ухватив за ногу, начинает трепать девушку, как тряпичную куклу.

Местные в ужасе сбились в кучку, и большими глазами смотрят на лютующего пушистого пёсика. А Пух просто в ярости, прекратив мотать свою орущую от ужаса и боли жертву, воет:

— У-у-у! Рраф! — и ухватив за вторую ногу, снова мотает и таскает по земле.

— Пух, брось каку! — строго так командую.

Отвлёкшись на секунду, смотрит на меня бешённым взглядом, и мотнув башкой снова ухватывает свою жертву.

— Пух! Немедленно брось. Ты молодец. Ты вовремя успел!

— Рраф? — недоверчиво смотрит.

Затем прижимаясь пузом к земле и заискивающе помахивая хвостом, ползёт ко мне.

— У-ти мой, хороший, защитник мой, — треплю пса по загривку.

Тот радостно скулит и пытается лизнуть меня в лицо.

— Пух, иди, умойся, у тебя вся мордаха в крови.

— Рраф?

— Иди! — сурово указываю рукой в сторону конюшни, где видел корыто с водой.

Пёс, крутнувшись на месте, подбегает к всё ещё живой и стонущей жертве, и, задрав ногу, пускает на неё струйку.

— А работала бы система, сейчас бы «Дрессировщика» апнул, — хмыкает Балагур.

Бабу эту дурную понятное дело добили. Ибо мы ребята добрые и милосердные. Нечего орать на весь двор. Тут между прочим люди с чувствительным слухом находятся!

Но как не крути, польза от этого инцидента была. Все местные прониклись пониманием, что игры закончились и началась суровая проза жизни. Даже врать и изворачиваться перестали. Правда не сразу.

Не понимают люди доброты. Ведь сказал же не врите, оно не способствует здоровью. Но ведь все же умные, они же думают, что всегда можно обмануть неопытного лейтенантика.

— Пух, я тебе сказал умыть морду, а не принимать ванну в корыте. Иди сюда.

Пёс прекратив бултыхаться, недоумённо уставился на меня. Ну а как же. Он же точно помнит, что ему было сказано, идти лечь в корыто и вялиться там, принимая водные процедуры. У него даже свидетели есть.

— Рраф?

— Да вот этот нехороший человек врёт, — тычу пальцем в одного из слуг, который, никак не желает сознаваться, что тоже бандит. Потому что работал помощником палача.

— Р-р-рааф! — мокрое чудовище вылезает из корыта и начинает отряхиваться.

Интересно, сколько воды может находиться на шерсти одного пса? А если это пушистое чудо? Короче облил он всех, даже тех, кто от него в десятке метров находился.

— А-а-а!

— Стой, дурак, не беги! — пытаюсь тормознуть этого вруна-суицидника.

Пух же только на первый взгляд милое и доброе существо. А так, это же хищник и беспредельщик. Я даже хрюкнуть не успел, как Пух в пару прыжков догнал бегуна, на ходу отрастив себе крылья. И ухватив того зубами за шкирку взмыл в небеса.

— Высоко пошёл, — глубокомысленно изрёк Лаки, — дождя не будет.

— Пух, — грожу кулаком в небеса, — а ну брось каку! Немедленно верни мне подозреваемого. Я кого вешать буду?

Нет, насчёт вешать, это я так, для красного словца, так сказать, поддержать имидж. Так поспрашивали бы за мир во всём мире, да прирезали бы. Что мы, садисты что ли?

Пух как настоящий солдат выполнил приказ немедленно. Но как пушистая катастрофа, сделал это по-своему:

— А-а-а!!!

— Что не говори, а это было быстро, — усмехается Лаки глядя на хряпнувшегося об землю мужика.

— Да вы обалдели? Кто теперь это свинарник убирать будет? — возмущаюсь.

— Да вон они пусть и убирают, — Хан кивает на бывших слуг и рабов. — И вообще пусть приберутся. Слушай, Мажор, у меня тут странная мысль возникла… — и замолкает, держа паузу.

— Хан, ну, ты хоть давай без закидонов.

— Да-нет, я же по делу. Я вот чего подумал, палачи, помощники и все дела. Но может, пойдём, допросим, именно бандитов, а не эту шушеру? Тут и Лаки со Степанычем справятся.

— А это что у тебя? — показываю на зажатую в руках папку, явно с бумагами.

— Да это я у Гривы нашёл, — поясняет, — надо бы кое-что зарисовать.

— Что?

— Скажи мне, Мажор, а болевые точки у эльфов, гномов и прочих орков, они как? Там же где у человека или нет?

Скажу так. Выяснить подробности по поводу эльфов не удалось. Кроме того, что удар в печень работает, а потом этот бандюган запел соловьём. Не бить же его просто для того чтоб бить. Это не наш метод. Ничего, найдём потом Хану кого-нибудь, кто не будет такой покладистый.

С гномами тоже облом получился, ибо наш пленник ещё с прошлого раза горел желанием сотрудничать. Порадовал только Грива, вот кто гордо плевался слюнями и не желал колоться. Очень упёртый парень.

Конечно, можно было бы поговорить с ним, как-то попытаться объяснить что… А собственно зачем? Вон как оживился обычно суровый и невозмутимый Хан. Так что пусть развлекается. Тем более, что подельнички главаря уже напели всё, что знали.

Например, о том, что клан в курсе затопления, но не в курсе, что это мы пошалили. Так что отряд с новыми бойцами к нам отправили, и прибудет он не раньше чем через пять дней, а может вообще через неделю. Возможно. Ибо о чём можно с уверенностью утверждать в условиях глобального катаклизма?

И так что мы имеем? К нам везут боеприпасы. Так любимую Листиком взрывчатку и пару новых катапульт. Налегке бы добрались куда быстрее, но караван дело не быстрое.

И тут кроется небольшая загвоздка. Бандитов прибудет человек двадцать-тридцать. И опять же уточню — возможно. Может больше, может меньше. Но факт в том, что ничего мы минировать не будем. И не потому, что нечем, тут как раз всё в порядке, этого добра в крепости хватает. А потому что убытки.

А если опять всё будет уничтожено? Нет уж. Придётся как то по-другому. Вспоминаем, что мы диверсанты: выслать разведку, а потом ночью всех вырезать. Нормально? Нет. Тащить потом всё в крепость самим. Есть идея получше.

Почта-то не работает, откуда бандиты узнают, что власть переменилась? Вот именно. Пусть всё доставят, а мы их тут немного зарежем. У нас вон оружие массового поражения есть. Мальвиной кличут. Причём вариантов масса. Хоть титьками отвлекай, хоть визгом глуши.

Так стоп. А взрывчатка не сдетонирует если наша красавица, вдарит ультразвуком по запасам? Надо бы проверить. Подкинуть Листику идею, он от Мальвины не отстанет, пока не проверит все варианты. Вот от этого и будем плясать.

Ведь если хорошо подумать, даже если откинуть Валькирий, нек и охотников, то нас девять человек. Даже Степаныч с тремя бандитами справится. А если напасть неожиданно, да ещё отвлечь Мальвиной. Да. Либо отвлечь, либо оглушить. Отлично. Так и поступим.

А пока надо бы подумать, как укрепиться. Ибо на стене всего две катапульты осталось, а этого мало, если кто-то решит нас пощупать. Хотя не исключено, что в скором времени особый интерес к нашей песочнице пропадёт.

Ведь, как известно, её ценность в насыщенной руде. А если вся эта система с уровнями посыпалась, то и камни перестанут крошиться из-за мелкого уровня добытчиков. Хотя сами брюлики ценность то не потеряют. Так что да. Всё равно кто-то попытается нас подвинуть. Это не считая жажды мести у Воронов.

Да плевать. Меня больше волнует вопрос, где мой Босяк и его кенты? Или в песочнице всё ещё есть уровни? Не исключено. Всё-таки там не столько народу, как в большом мире.

Система-то не посыпалась до конца, вон переводчик работает. Только представьте, какое «Вавилонское столпотворение» начнётся если он отрубится. И как тут врагов допрашивать? Ну ладно, допустим, не проблема, я выучу языки.

«Общий» и так понимаю, разве что с акцентом говорю. Практики то нет. А вот парни мои застрянут. Тьфу, ну и чего я об этом думаю? Работает пока и ладно. Но как бы сейчас к месту пришлись мелкие пернатые Хранители. Вот кто идеальный разведчик. Эх.

Кстати, надо поговорить с Молотом и Форином, может как-то приспособить пушку от танка к обороне? Ну серьёзно, что такое катапульты?

Мдя-я-я… Боюсь бородатый костями ляжет, но не даст раскурочить танк. И как быть? В добровольно-принудительном порядке? Можно. Но не хотелось бы переводить гнома в разряд врагов. Полезный он мужик.

Но подумать надо, может какие паровые миномёты соорудить? Неужто Олежка — светлая голова ничего не придумает? Да и гномяра ещё тот экспериментатор. Вот! Точно! Не надо курочить танк, надо предложить что-нибудь соорудить, чтоб не курочить. О, Мажор! Коварство твоё имя. Да я такой. Коварный жутко.

Эх, планы стратегические… Я, конечно, понимаю, что основная задача, это храмы. Но уж извините, сидя в лесу без ресурсов много не навоюешь. Поэтому будем вить себе гнездо. Здесь. И особо жестоко карать любого, кто к нам полезет с недобрыми замыслами. Пусть стороной обходят.

И вот сижу я такой на лавочке, в размышлениях о глобальном. Смотрю, как местные прибираются, пытаются починить разрушенную стену кабака, и тут меня отвлекает Балагур. Бухнувшись рядом со мной, хлопает себя по коленке и выдаёт:

— Знаешь, братан, я вот раньше тока Листика с взрывчаткой опасался. А теперь что-то Хана побаиваться начинаю.

— Что есть страх? — с философским видом пялюсь в небо.

— Мажор, ты же знаешь, я бандитов не жалую. Но я сейчас сходил посмотреть на допрос. Так, чисто постебаться над Ханом. Дескать, как дела, палач самоучка?

— Подумаешь, — пожимаю плечами. — Вполне ожидаемо, Грива упирается, а Хан старается. Не удивлюсь, если он с него там ремни режет.

— Нифига, — хмыкает Вован. — Хан сидит и точечки ставит на рисунке Гривы.

— Ага. Хан хорошо рисует.

— Это да, — Балагур откидывается спиной на стену. — Расколол он его. Поёт, как соловей не заткнуть.

— Гонишь!

— Говорю же, побаиваться начал. Хотя нет. Листик страшнее, вот куда он с сумками пошёл? Как бы не устроил чего.

— Листик, ты куда?

Если честно, я тоже всполошился. Ибо Антошка целеустремлённо топал в сторону выхода в долину, в руках те самые сумки. За ним Мальвина… И внимание! Семь охотников во главе со Спиди, тащат на плечах бревно. А где-то там, в долине, слышится приближение танка Форина.

Понятно же после того, как Семён слетал в крепость, люди уже через пару часов были здесь. А танк пока раскочегарили, пока он по буеракам доехал. Но как-то одновременно всё это.

А уж то, как эта банда среагировала на мой окрик, тут же убедило меня, что не всё в порядке. Вот посудите сами. Листик подпрыгнув на месте, попытался спрятать сумки за спиной. Но получилось не очень, поэтому он пнул по ноге Мальвину и та, сдёрнув с головы шапочку, тут же отрастила себе крылья, которыми попыталась прикрыть этого диверсанта. Ещё и грудь колесом выпятила, чтоб уж совсем отвлечь.

А охотники? А они живенько так, сместились в сторону и попытались заныкаться за локиссой, повернув бревно торцом. Серьёзно? Ведь были же нормальными бандитами, и в кого превратились? Эх… Это всё дурное влияние Балагура. А кого ещё? Не моё же!

— Так, что за представление? Мальвина, быстро спрятала крылья и сиськи, нечего тут устраивать! Листик, а ну колись, паразит! Мальвина, прекрати отбирать сумку, там же взрывчатка!

— Но? — девушка вздохнув, отпускает ручку и складывает ладошки на груди, типа прикрылась.

Сумка после рывка смачно вписывается во вторую, раздаётся бряцанье. Все в испуге замирают.

— Ик… — резюмировала всеобщее офигивание Мальвина.

— Кто спёр бревно? — откуда-то сбоку раздаётся рык Степаныча. — Да я вас на мелкую стружку построгаю, оно же, как пол крепости стоит!

Бум-с! За спиной всё ещё перепуганной локиссы слышится падение чего-то тяжёлого, негромкий мат и охотники строятся в шеренгу, рядом с Листиков. Ещё и по росту. И замирают по стойке смирно, преданно поедая меня глазами. Типа, какое бревно? Ах это? Нет не мы. Мы тут вот стоим, разнос от начальства получаем…

— Пу-у-ух! — тем временем орёт Степаныч.

— Рраф?

— Выручай. Ищи кто упёр бревно.

— Рраф?

— Ну ты же собака, унюхай.

— Р-р-р…

— Пёс, я хотел сказать пёс!

— Р-р-р…

— Шашлык! Найдём бревно и пойду замариную. Конечно, сам пожарю. Разве бабы смогут нормально шашлык сготовить! Первая порция твоя. Ладно и вторая тоже. Хорошо три твоих. Не борзей! Вот молодец, ищи хабар.

— Ну что, залетчики, — усмехаюсь, — вы попали, Пух за шашлык вас всех сдаст. Так что колитесь, может, я вас раньше наказать успею…

Нервно оглянувшись в ту сторону, откуда раздавался голос Степаныча, Листик взялся колоться:

— Мажор, ты не поверишь, мы просто решили провести эксперимент, какие бутылочки, как взрываются. Ты же понимаешь, что без этого я не могу рассчитать воздействие.

— А предупредить? Ты там рванёшь, а мы что должны думать?

— Так я Степанычу же сказал!

— Что ты мне сказал? — удивлённо вопрошает прапор, как раз, выскочивший из-за угла, вслед за Пухом. Который, в свою очередь, особо не задерживаясь, обнаружил пропажу.

— Рраф!

— А вот оно! Нашлось! Вы зачем его спёрли? — далее последовал простой русский мат.

А вот интересно, как Система переводит все эти трёхэтажные идиомы? Вон как загибает.

— Так стоп! — громко хлопаю в ладоши. — Степаныч, угомонись. Сейчас разберёмся, что эти вредители задумали. Тебя Листик предупреждал?

— О чём?

— О том что взрывы устраивать собрался.

— Хм… — прапор в задумчивости пялится в небеса, постукивая указательным пальцем по губе. — Чисто теоритически — да. Фактически — нет.

— Как так нет?! — подпрыгивает на месте Листик. — Я же тебе сказал, не отдам, потому что мне надо эксперименты провести.

— Ну так я тебе и выделил пять штук под это дело, — соглашается прапор. — А ты, смотрю, две сумки схватил.

— Да что я могу с пятью штуками сделать? Надо же ещё проверить, может ли их Мальвина детонировать. А то прикинь, мы на захват, а она как даст ультразвуком. Ты же ещё одно озеро не хочешь?

Ага. Кажется, зачем локисса с ним увязалась понятно. Листику та же самая мысль в голову пришла, что и мне, до этого.

— Ты мне брось казённое имущество разбазаривать! — закипает прапор. — Ещё и девочку в свои махинации вовлёк. Маньяк!

— Молот, — орёт Балагур, — ходи сюда. Дело есть!

— Чего? — Олежа выглядывает из кузницы.

— Прикинь, а твоя красавица с маньяком в лес собралась, — ржёт этот провокатор.

— С кем? — напрягается наш друг.

— Так с Листиком же.

— С Листиком? Пусть идёт, он маньяк, но не сексуальный, — отмахивается Олег, ныряя обратно.

— Ты чего творишь? — возмущается Мальвина, глядя на Вована.

— Забудь, — Листик, слегка пожимает руку локиссы, — вечерком сядем, обмозгуем, как ему отомстить, — встряхивает одну из сумок, — тем более что есть чем.

— Эй-эй, братишка, я же чисто разрядить обстановку, так сказать, отвлечь внимание начальства хотел, а ты-ы-ы… — делает обиженный вид Балагур.

— Разрядить говоришь, — Листик поднимает сумку на уровень лица. — Всё нормально, подруга, я уже придумал страшную мстю.

— Эй, да ты чего? — не на шутку обеспокоился Балагур.

Ибо, как известно, у Листика чувство юмора своеобразное. Точнее его совсем нет.

— А ну отдай, — Степаныч мёртвой хваткой вцепляется в сумку и тянет её на себя, — не позволю казённое имущество разбазаривать.

— Да какое же оно казённое?! — возмущается Листик и тянет к себе. — Мне для дела надо.

— А ну тихо! — рявкаю во весь голос. — А ну смирно! Строиться по росту! На первый-второй рассчитайся!

— Первый-второй, первый-второй, первый-рраф, первый-второй…

— Отставить! Пух, ну ты-то куда влез? И если уж встаёшь в шеренгу по росту, то тебе надо последним вставать.

— Рраф? — пёс с сомнением выходит из построения, осматривает всех суровым взглядом и пристраивается рядом с Листиком, который стоит с краю, как самый высокий.

— Пух, ну ты же не выше всех, — прикрыв лицо пятернёй, качаю головой.

— Рраф! — оттолкнувшись передними лапами, пушистый обормот цепляется ими за плечи Листика, тем самым вставая вертикально.

— Ладно, согласен, так ты явно выше, — киваю, — но ходишь-то ты на четырёх лапах!

— Рраф! — бросает свой упор и, как в цирке, пытается шагать на двух.

И ведь, что интересно, умудрился дочапать так аж до любимого хозяина, и только тут потеряв равновесие, чуть не свалился вместе со мной. Но я парень крепкий, поэтому удержал, за что был тут же радостно зализан.

— Пух, фу, хватит, — отталкиваю от себя эту псину.

А тот радостно гавкнув, и крутнувшись пару раз вокруг себя, оббегает шеренгу, подаёт голос там, напоминая о бревне. И вернувшись, садится перед Степанычем:

— Рраф?

— Погодь, щас звездюлей получим и пойдём мутить, — прапор треплет пёсика между ушей. — Кстати, Мажор, чтоб ты понимал, бревно реально дорогое. Не совсем понимаю почему, но их в караване везли, который, бандиты взяли. И девки освобождённые указали, что груз ну очень дорогой.

— Как полкрепости?

— Ну это я загнул, конечно. Но не исключено. Надо ещё выяснить у местных.

— Выясняй, — соглашаюсь. — Спиди, хватайте бревно и тащите его, куда товарищ прапорщик укажет.

— Есть, товарищ лейтенант, — выпятив грудь, радостно гаркает охотник.

— И переходите в его подчинение на весь день.

Радость пропадает с лиц бойцов, но спорить они не решаются. Не считайте меня самодуром, оно понятно, что их припрёг Листик и парни, по сути, выполняли приказ. Но у нас как в армии — никто не уйдёт безнаказанным. Тем более что Степанычу реально нужна помощь.

— А теперь с тобой, — тычу пальцем в Листика. — Верни одну сумку Степанычу.

— Мажор, да там этих бутылочек несколько тысяч! — взвывает белугой Листик. — Мне же надо проверить, не только, как взрываются по одной, но и как связки работают. И ещё есть идея дистанционного взрывателя, вон Форин подъехал, а он говорил, что в крепости есть необходимое, чтоб соорудить.

— Дистанционные, — радостно потираю руки, — Степаныч, верни ему сумку. Степаныч, верни, так надо. Всё, разбегаемся.

— Стойте, — тормозит всех Балагур. — А бревно-то зачем спёрли?

— Так сидеть на нём! — удивлённо выпучивает глаза Листик.

— А лавочку взять?

— Мне на брёвнышке лучше думается, — чуть смутившись, поясняет Листик.

— А ну верните обратно, — командую охотникам, которые уже успели поднять и понести свою ношу.

Садимся на бревно. Я, Степаныч, Балагур и Листик, и сразу такая ностальгия нахлынула. Как будто, сейчас из-за угла выскочит Рогожин и рявкнет:

— Кого сидим, зачем ждём? Схватили и побежали в казарму.

— Маловато бревно, — чуть качнувшись, сообщает Степаныч.

— У нас побольше было, — соглашается Балагур.

— Не те ощущения, — поддерживает Листик.

— А по дороге сюда здоровенную лесину видел, — задумчиво тру подбородок. — Давайте припрём?

— И свалим взрывом! — тут же загорелся Антошка. — А то мне Джинн, в прошлый раз не позволил…

Глава девятая

— А-а-а! Твою дивизию! — ору благим матом.

Подтянув ноги, удаётся не зацепиться о торчащие на гребне горы камни. Но что толку, если ветер несёт меня прямо в отвесную стену. Если об неё не размажусь, так о землю в лепёшку расшибусь, и никакой парашют не поможет.

Слетал, называется, посмотреть. И кто, спрашивается, во всём виноват? Правильно Балагур.

— Мажор, а давай я на Пухе слетаю, посмотрю вокруг. Вдруг вражины к нам через горы припрутся, да потом сверху сюрпризами закидают? Сигналок-то там нет.

И вот тут произошли два события. Одновременно.

Первое: это я сообразил, что когда мы полезли в крепость, никто про сигналки не подумал. А могли бы встрять. К счастью, в крепости они стоят только на внешней стене. Ибо считается, что через горы пройти невозможно. Но всё равно упущение.

А второе: это то, что Пух сказал Балагуру, куда он может идти, эмоционально и возможно матом:

— Рраф! Ррыаф! Р-р-р… — и подозрительно так, стал обходить Балагура сзади, туда, где филейная часть.

Вован понятное дело сразу вкурил, что идея у него не очень хорошая. Поэтому тут же переобулся:

— Но лучше конечно, если ты сам. Пух же у нас кого попало возить не будет, только командира. Он же у нас гвардейский пёс. Можно сказать элитный. Красавец. Вон какие у него клыки! Не, ну, чего он скалится-то? Пух, ну, я же пошутил. Мы ж с тобой корефаны! Разве можно к корешу сзади подкрадываться? Не правильно это…

— Рраф? — пушистый обормот аж на задницу сел от такого наезда.

На всякий случай отодвинувшись от Балагура, с сомнением смотрит на меня:

— Рраф?

— Не надо, ещё заразишься от него неадекватностью. Но слетать посмотреть бы не мешало. Ты как, сможешь со мной лететь, или Семёна на разведку отправим?

— Рраф! Ррыаф! — Пух принимается скакать, то прижимаясь грудью к земле, то высоко выпрыгивая вверх.

Народ, что стоял вокруг, тут же бросился в рассыпную. Да уж. Если этот телёнок начинает радоваться, то лучше гаситься, стопчет и не заметит. К примеру, тот же Молот может и не упадёт, если его толстой задницей зацепит, но если кто из девочек подвернётся, сметёт и не заметит. Кстати, вот как раз, рыжая нека с именем Лека вовремя не сообразила и пошла в полёт, прямо на меня.

Хотя учитывая с какой силой она в меня врезалась, кажется, это не Пух её смёл, а она отпрыгнула. Но должен похвастаться, я не упал. Хотя думается мне, эта кошатина именно этого и добивалась. Есть у меня некоторые подозрения. Иначе, зачем она, прижавшись ко мне третьим размером груди, лизнула меня в ухо и протянула:

— Мур-р-р…

Аж мурашки по спине, целым табуном пронеслись. А эта повисла такая и муркает. Типа всё сил нету, покалечила злая собачка. Вот мне только этого не хватает.

— Балагур, забери травмированную и отнеси к Изи, на лечение, — делаю вид, что прям беспокоюсь.

Но эта кошатина тут же отцепилась и заверила что уже в порядке, и не надо её носить. Капец. Хотя конечно деваха симпотная и весьма фигуристая… Но! Ну его нафиг.

В общем, полетели мы с Пухом в небеса. Никогда не замечал, но оказывается, у него размах крыльев может увеличиваться. А я всё гадал, как он эти туши таскает? А ларчик просто открывался.

Вот интересно. Система в глюке, а Пух летает. Значит, это не от неё зависит, это его личная магия? Хотя о чём я говорю? Пух даже перед попаданием на Эдем уже был уникален. А теперь так и вообще. Он можно сказать брат мой. Ибо в нём есть частичка силы Всеслава. Но не только его. А ещё и Хель. Вот так-то.

В общем, не врали слухи о непроходимости гор. Стоило подняться вверх, как стало видно, что крепость на самом деле перекрывает ущелье. И горы вокруг, это сплошные разломы и трещины.

Но в нагрузку там ещё и дует ветер. И не просто дует, а крутит и вертит. И зачем я решил спуститься пониже? Приключений захотелось? А их есть на Эдеме…

Нас с Пухом подхватил воздушный вихрь, закрутил, завертел. Его в одну сторону, меня в другую. Так я вниз башкой и полетел. Хорошо хоть не растерялся и вспомнил о парашюте. Тот послушно раскрылся над головой.

Но что толку с таким ветром? Три раза туманный купол скручивало, и я камнем летел вниз, но раз за разом открывал вновь. При этом каждый раз чувствуя слабость. С каждым разом всё сильнее. Вот так-то. Не берётся ничего из неоткуда.

Если и этот свернётся, может и не хватить сил, создать новый. Или вот, врежусь в скалу и не смогу удержаться. А врежусь я, чувствую, сильно. Ой, сильно и больно.

Надо сгруппироваться и принять удар на ноги. При этом ещё умудриться, не напороться на торчащие острые камни.

И тут удар в спину, аж дух вышибло. Справа и слева от головы появляются лапы, которые пытаются меня обнять, а в ухо жалобно скулят.

— Пух, улетай, спасайся! — ору благим матом, пытаясь оттолкнуть от себя этого суицидника.

Но вместо этого крепкие зубы впиваются в ворот, и злобно рыча Пушистик пытается, что есть силы махая крыльями, сопротивляться ветру.

— Ты не сможешь погасить скорость! Брось меня!

— Р-р-р!!!

— А чёрт с тобой! — завожу руку за спину и пытаюсь обхватить Пуха. — Ворот отпусти, задушишь.

— Р-р-р?

— Попробуй посадить нас, пешком пойдём!

Пух, расцепляет зубы, а я, убрав парашют, чтоб не мешал, вцепляюсь в пса руками и ногами. Так у него аэродинамика получше будет, чем когда на спине сидел.

Выворачиваю голову в попытке рассмотреть, как там наши успехи. Не хотелось бы влететь башкой в камешек.

Пух закладывает вираж неся нас в сторону, но стена всё равно неумолимо приближается. И вот когда казалось бы, всё! Сейчас я хребтиной влечу в эти самые торчащие камни, как скала обрывается.

И теперь ветер несёт нас вдоль ущелья. Но впереди снова будет стена, и если не в эту, так в другую врежемся.

— Пух, снижайся, а то нас размажет!

— Рраф! — заявляет этот паразит и усердно работая крыльями набирает высоту.

Не буду вам рассказывать о том, как мы выбирались. Это было эпичное приключение, такое даже врагу не грех пожелать. Крутило нас и мотало по страшному, но я держался, а Пух работал крыльями.

Скажу только, что спину мне всё-таки неплохо так располосовало, когда перелетали очередной гребень. Очередным порывом ветра швырнуло, вот и шоркнулся. Но рук не разжал.

Выбрались. Этот летающий камикадзе нас вытащил. И на последнем издыхании брякнулись на землю, не долетев до крепости буквально метров триста.

Лежу и обнимаю крепко так землю. Как же хорошо! Рядом тяжко дышит Пух, и счастливо щурится.

— Ты почему не бросил меня? — строго так вопрошаю.

Но этот обормот, повернув ко мне мордашку высунул язык и тяжело задышал, прям как настоящая собака.

— Глупый вопрос, да? — улыбаюсь, а самого душат слезы счастья, от того что у меня есть такой преданный друг.

Пёс довольно кивает, но неожиданно вздрагивает. Прижав уши к голове, и поскуливая, ползёт в мою сторону.

— Эй ты чего? — обеспокоенно оглядываюсь по сторонам. — Или ты ранен? Ты что ранен? Где? А ну покажи, — вскакиваю и бросаюсь к Пуху.

Но тот, скуля, пытается ткнуться мне в живот. И тут на меня накатывает, я чувствую его боль. Тяжкую душераздирающую боль. Пытаюсь ощупать пёсика, найти рану. Проверяю лапы, не сломал ли?

И лишь спустя минуту до меня доходит. Что кроме боли ещё есть и стыд… Пух увидел мою разодранную спину.

— Мой маленький преданный глупыш, мы живы и это главное. А спину Изи починит. Всё хорошо, сейчас отдохнём и пойдём в крепость. И прекрати лизаться. Да-да, я тоже тебя люблю…

И вот мы бодрым шагом направляемся в крепость. Но вы же не думаете, что на этом крылатые приключения закончились? Точнее не так. Приключения крылатых…

Да нет же. Речь не о Пухе. Ему на сегодня точно приключений хватило. Так и вижу в глазах желание раскулачить Степаныча на лишнюю порцию шашлыка, и тихонечко обложившись вкусняшками полежать.

Но это вряд ли. Дед раньше вечера не начнёт жарку. Мясу-то промариноваться надо. А пока, нам на пути попались Молот, Балагур и Хан с Листиком. И естественно одна щебутная локисса.

А куда без неё? Тут взрывы же. Интересно. Да-да. Листик всё-таки исполнил свою мечту и свалил лесинку при помощи взрыва. И ведь умудрился не расколоть на части. Ума не приложу, как ему удалось это?

И брёвнышко такое зачётное, Молоту и Балагуру едва рук хватает придерживать на плечах. Марик с умным видом, прёт на плече топор, сучки, наверное, обрубали. Ну и Листик вприпрыжку со своими сумками.

А Мальвина красиво идёт, покачивая бёдрами. Вот что у неё хорошо получается, так это быть красивой. Этого не отнять…

И опять же речь не о ней. Тем более что в данный момент она вышагивает без крыльев. Оно и верно, так вид лучше. Но речь всё-таки о локиссе. Да нет же. Это не Изи. Ну как, мне удалось создать интригу?

— Братва, а чего это вы Молоту с Балагуром не помогаете? — вопрошаю на подходе.

— Да ну их, — отмахивается Листик. — Нервные. Не так держите, не туда давите. А что делать? Нам-то на руках нести надо. Эти два лося на эдемских харчах отъели рожи, теперь строят из себя великанов.

— Листик… Пф… — пыхтит Балагур, — мы всегда выше всех были.

— Мажор, они реально равновесие сбивают, мы лучше сами, — поясняет этот бред Молот.

— Правда, Олежа у меня сильный? — восторженным голосом вопрошает у меня Мальвина, развернувшись и топая спиной вперёд.

— А я типа слабак?! — возмущается Вован.

— М-м-м… Ты тоже сильный, но ты у Фаськи с Таськой, а у меня Олежа, — потряхивая сиськами при ходьбе, выдаёт Мальвина. — Ой, а кто это летит? — и тычет пальчиком в небеса.

Оборачиваюсь. Действительно, кто-то летит.

— Может птица? — развожу руками.

— Нет, это не птица, — качает головой глазастый Хан.

— Молот, стопе, перекур! — тут же подаёт голос Балагур.

— Да тут идти-то осталось! — возмущается Олег.

— Я посмотреть хочу!

— А потом снова поднимать, потому что ты любопытный?

— Тогда бегом?

— Давай.

И эти два бугая, ещё минуту назад пыхтящие под тяжким весом, рванули вперёд, чуть ли не вприпрыжку.

— То есть, они придуривались, что им очень тяжело? — задумчиво чешет в затылке Листик. Глядя вслед этим прохиндеям.

— А ты сомневался? — усмехается Хан. — Однако мысль верная, давайте на стену поднимемся, а то деревья мешают рассмотреть, кто там летит.

Так и сделали, при этом наверху нас уже ожидали Олег с Вовкой, которые, ожесточённо спорили:

— Балагур, я тебе говорю, это не птица!

— Молот, не втирайте мне очки. Я таки вижу, что это не самолёт!

— Я вас удивлю, — хлопает по плечам горячих гвардейских парней Хан, — это даже не супермен. Это локисса.

— Почему именно локисса, а не локис? — удивляюсь. — Или вообще не ангел?

— Потому, что ноги голые, — усмехается Марик. — Мужики у них в штанах, а ангелы вообще в балахонах ходят.

— Глазастый, — уважительно покачиваю головой.

А спустя некоторое время, он ещё и добавил:

— Это Ирен, они с Пашей в песочнице оставались.

— Ирен? — тут же заинтересовалась Мальвина, и давай радостно махать конечностями.

— Лизка-а-а! — спустя некоторое время раздаётся сверху и к нам пикирует темноволосая красотка. — У-и-и…

Да уж, встретившиеся подружки это катастрофа, особенно когда одна из них с крыльями. Чуть не смахнули нас вниз.

Попрыгали, пообнимались, и казалось бы, всё. Можно узнать, зачем к нам гостья пожаловала, но…

— Ире-е-ен! — пришлось быстренько разбегаться по сторонам, ибо присоединившаяся к вакханалии Изи это уже опасно.

И ведь как в воду глядел, Мальвина умудрилась оступиться и полететь вниз. Но не смотря на её безолаберность, реакция у девушки хорошая. Сорвав с головы шапочку-маску, расправила крылья, и даже не коснувшись земли, вспорхнула обратно.

— Так, а ну угомонились! — терпение у меня заканчивается. — Свалили скакать и радоваться вниз.

— Ой, извините, — Ирен забавно смутившись зашаркала ножкой, — а я по делу.

— А я думал в гости, — усмехаюсь. — Локи прислал или Седой?

— Локи, — и посмотрев по сторонам, тихим голосом попросила: — Отойдём.

Мдя-я-я… С одной стороны, новости не радостные, а с другой очень даже хорошие. И так. Система заработает очень не скоро. Ибо, с одной стороны дедушка немного перемудрил с разрушениями, а с другой Эдем собираются атаковать.

Как известно, здесь много вкусного, а кому-то не хватило. Поэтому к планете идёт большой флот, чтоб дать пинка тем, кто сейчас тусуется в звёздной системе. Эти же ребята в свою очередь подтягивают свой.

В-общем, ожидается мясорубка, соответственно, будет поднят щит вокруг Эдема, и на его поддержание переведут почти все ресурсы. Не исключено, что это происки Ллос. Поэтому все на стрёме. Даже Локи с Эдемом ругаться перестали.

Хотя сама она вряд ли полезет. Всё-таки дедушка может явиться, а его она побаивается. А вот наслать миньонов своих попытаться ослабить защиту может. Но да ладно, это всё высокие материи. Нас касается только то, что мы, по сути, предоставлены сами себе.

И ещё радостная новость, наши Хранители устроили геноцид живности в песочнице, так что пару-тройку дней и они смогут пройти порталом. Это если он по случаю не накроется. А то всего можно ожидать. Апокалипсис у нас или нет?

Но это ещё не всё. Оказывается главная причина прилёта Ирен, это то, что завтра прибудет жрец храма. Это чтоб мы по ошибке не приняли их компанию за бандитов и не нахлобучили по дороге. А то опыт есть.

Выходит, Локи не в курсе, что мы тут уже немножко захватили бандитское логово? Ой, как интересно. Это что ж получается? Система не следит за нами? И боги не в курсе, происходящего?

Это хорошо, что Ирен меня в сторонку отвела. А то боюсь, Балагур под такое дело, обязательно бы какую-нибудь дичь предложил совершить. Или Лаки. Тот тоже ещё тот затейник. Неясно кто хуже. Или я сам чего-нибудь придумаю. Что, у меня дури мало что ли?

Вот как-то так и живём. Зато не скучно. Ирен вон попросила водички попить и собралась лететь обратно. Но бравый прапор возмутился, дескать, разве можно так эксплуатировать такую красавицу, гоняя туда-сюда.

Ирен засмущалась, двухцветная нека — Крета зашипела, бросая на неё угрожающие взгляды. Подозреваю, что хвостатая красотка серьёзно запала на нашего Степаныча. Не просто так же, она была против того чтоб свалить, когда кошки побег замышляли.

Но старого ловеласа на мякине не проведёшь, подкрутив ус, он тут же заявил:

— Тут Пух шашлыков заказал, через пару часиков начнём делать. Никто не скажет, что прапорщик Иванов гостя не накормил.

— Рраф! — раздалось возмущённое. Как так? Тут кое-как выпросил лишнюю порцию для голодающего себя, а они берут и раздают.

— Спокойно, — усмехается Дед, — я с запасом намутил. Ещё останется.

— Рраф?! — пёс аж лапой в ухо себе полез, проверить может там пробки. Никак ослышался? Как такое может быть? Шашлык и останется не съеденным?

— Ну что шашлычка на дорожку? Вкусненького-о-о… — и приветливо улыбается.

Ирен судорожно сглатывает. С кулинарными шедеврами Степаныча она успела познакомиться ещё в песочнице. Тут же подключились Мальвина с Изи, начав уговаривать подругу. И та сдалась на свою голову.

Девчонки смылись трепаться о своём, мы с парнями озадачились вопросом ошкуривания брёвнышка и отпиливания торцов. Всё-таки валка леса взрывчаткой не способствует ровным срезам.

Конечно, не всей толпой лесинку шкурили. Например, Молот мёртвой хваткой вцепился в Форина и они усвистали в кузницу, что-то там мудрить.

А вот ближе к вечеру разогнав местное население по казармам, и выставив часовых, стали наблюдать за тем, как Степаныч готовит. Прямо на площади соорудили нечто вроде мангала из кирпичей и принялись ждать.

И ведь всё начиналось весьма культурно. С пива. Потом появилось вино. И тут выяснилось, что Ирен не пьёт. То есть не пила, пока это дело не заметил Балагур, а вот я как раз отвлёкся. Гонял Пуха, который решил, что свою порцию шашлыка он может сожрать и сырым.

Ага. Так я этой наглой морде и поверил, он сперва мясом нарубится, а потом заявит, что ему обещали три первых порции. Жареных. И фиг вы, что ему докажете. Обещал? Гони.

И вот пока мы вместе со Степанычем пытались пристыдить расхитителя запасов мясных продуктов. Балагур заявил, что обидится, если локисса с ним не выпьет. Ведь это же он такой красивый вытащил её в мир. Подарил, можно сказать свободу…

В общем, куда неокрепшей психике бывшего ангела, против аргументов прожжённого авантюриста. Когда я вернулся, они уже на брудершафт пили. Пришлось дать Вовану пинка, нечего чужих локисс целовать. Не хватало ещё, чтоб Фася и Тася опять впали в ревность, или кто-нибудь стуканет её мужу — Паше и тот обидится. Оно понятно, что это всего лишь традиция. Но она наша земная, а местные не в курсе.

Но это всё ерунда по сравнению с тем что учудил я. После того как все уже навернули шашлычка и, собственно, использовали его уже как закуску… Даже Пух с раздувшимся пузом просто лежал с куском мяса в зубах, размышляя о том, жевать его или пусть так полежит?

Пьяненькая Ирен, обнимаясь с Мальвиной, выдала:

— Подруга, какие у тебя всё-таки волосы классные и цвет обалденный!

— Нравится? — тут же заинтересовалась Олежкина зазноба.

— Ага.

— Ну так давай и тебя покрасим!

— Нет, — грустно вздыхает Ирен. — Локи ругаться будет. Наши девчонки уже спрашивали, не мне одной же хочется. Но тот сказал нет. Мол, локисы не клоуны. Чёрный цвет волос это отличительный знак. Ангелы блондины, локисы брюнеты — гармония, — и горестно вздохнув, подёргала себя за белую прядку.

— Эх, — Мальвина понурив голову, принимается теребить такую же точно прядку в своей шевелюре.

— Фигня, — возмущается Лаки, сидящий в обнимку с Лидой. — Мальвина не брюнетка. Значит, уже не клеится. У вас отличительный знак белая прядь.

— Не-е-ет, — трясёт гривой Ирен. — Нельзя идти поперёк воли бога.

— Мажор? — Лаки с ожиданием смотрит на меня.

— Что?

— Ну ты же умный, — разводит руками. — Или что, позволим всяким Локи и Эдемам загонять в рамки стремление к прекрасному?

— Нет-нет, — выставляет перед собой руки девушка. — Он же меня накажет.

— Не накажет, — потираю руки. — Вали всё на меня. Скажи, что я тебя заставил.

— Но тогда он тебя накажет, — мотая головой, с ужасом сообщает красотка.

— Пф… Фигня война, — отмахиваюсь, — я у капитана Рогожина с крючка соскакивал, отмазываясь. А тут какой-то бог. Даже не смешно.

— Точняк, — поддерживает Балагур.

— Я не смогу солгать своему богу, — грустно так сообщает Ирен.

— Ща, — встав, направляюсь к девушке. И оказавшись перед ней пафосно выдаю: — Ирен, ты должна подкраситься в… — остервенело чешу в затылке, — в синий цвет. Вот! Я настаиваю.

— В синий? М-м-м… — девушка прикрывает глаза и прижимает руки к груди. — Но я не могу…

— Спокойно, — покачнувшись, выставляю перед собой руки, — сейчас я тебя буду заставлять.

— Как?

— Если ты откажешься, я вырву тебе все перья. Вот.

— Ха-ха, — смеётся девушка. — Да кто поверит… Ай! Больно! — сквозь слёзы смотрит на вырванное из крыла перо.

— Красота требует жертв, — прячу добычу в карман, вдруг пригодится. — Всё, теперь можем считать, что я тебя заставил. Угрожал страшно. Ты ведь теперь веришь, что ощипаю?

— Не… — острый локоток Мальвины врезается в бок подруги. — Да!

Строгим голосом, отдаю приказ:

— Так. Мальвина тащи краску.

— Так у меня нету, — разводит руками локисса.

Думаете, это могло остановить настоящих отморозков? Конечно же нет. Вопросом добычи синей краски разом озадачились и неки, и Валькирии, и гвардейские жёны, и Изи, а под конец ещё и Степаныч полез в свои запасы. Он кстати и варил там что-то, чем потом обмазали голову нашей гостьи.

Хм… Да уж… на будущее, Степанычу не только с похмелья не давать варить зелья, но и бухому тоже. Ибо уж больно его синий цвет на розовый похож… Ага. Розовая локисса с белой прядью. А что? Красиво.

Зачем я вообще об этом рассказываю? Ну так ведь, благодаря этому событию, моей заветной мечте было суждено осуществиться. Но этот момент ещё не настал, зато вместо завтра прямо посреди нашего сабантуя, часовой сообщил о приближении гостей.

Жрец храма Эдема явился раньше времени. Вот так вот. Только решили расслабиться, а тут гости. А мы не в кондиции. Зашибись.

Глава десятая

Да уж… Встречать дорогих гостей явно не наш профиль. Можно сказать, повезло, что жрец оказался молодым парнем, а не седым дедушкой. Точно бы инфаркт получил.

И да. Я не оговорился, седым дедушкой. Ещё один нюанс мироустройства Эдема. Например, в прибывшей делегации было несколько пожилых людей.

Честно я офигел, думал же здесь все молодые, но нет. Задал позднее вопрос Семёну, дескать, что же ты, морда пернатая, не сказал об этом? На что получил очень логичный ответ:

— А что меня кто-то спрашивал?

Вот и скажите мне, как в таких условиях работать? О чём я ещё не спросил Семёна? Хороший вопрос. Как узнать о чём не спросил, если не знаешь чем бы поинтересоваться? Вот например, а что происходит с местным после того как он умирает? Ведь как я пониманию, как таковой смерти на Эдеме нет? Звучит, как бред…

А всё оказывается довольно просто. Если местный гибнет, то вся его память исчезает. Но не совсем. Это больше похоже на некоторую амнезию, когда возродившийся в теле шестнадцатилетнего, человек помнит лишь язык и некоторые навыки. Например, что не надо ходить в штаны, если тебе приспичило в туалет.

И это ещё не всё. Возвращение в мир происходит на другом континенте. Которых на Эдеме три. Причём, так называемые игроки, есть только на одном из них, самом большом.

И ещё маленький нюанс. Дети на Эдеме есть, но их очень и очень мало. И родиться они могут только в браке, после благословления богиней любви — Леофастой, либо самим Эдемом. Там ещё и квесты какие-то выполнить надо.

Короче, я так понимаю, закрытость мира накладывает свой отпечаток. К чему я это рассказываю? Да без понятия. Сёма пояснил за пожилых людей, а я вот вам поведал. Однако давайте вернёмся к прибывшему жрецу. Ага. Ещё один мажор, если можно так сказать.

В общем, повезло, что он оказался молодым парнем. Хотя и его чуть паралич не разбил от нашей встречи. А что? Мы же от всей души его приветствовали, с песнями:

— К нам приехал, к нам приехал, жрец Эдемов дорогой.

Пели Балагур и Молот, громко и душевно. И всё это под аккомпанемент народного оркестра. Лаки перевернув несколько пустых, деревянных бочек, заявил что это барабаны и со всей бури лупил по ним палками. И неплохо так, я вам скажу. Ритм задал бодрый.

Изи играла на арфе. Хотя нет. Это не арфа, а скорее модифицированные гусли. Но локиссе было пофиг, она дорвалась… Ещё и повязку на лоб повязала. Хотя это Лаки намутил. Сказал, что у них духовой инструментально-барабанный ансамбль и они просто обязаны выглядеть стильно. Что значит причём тут духовой? Ну так Лида — жена Сашкина на какой-то дудочке наяривает. Где они всё это надыбали даже спрашивать не хочу, ясно же экспроприировали у кого-то.

Чувствуете атмосферу праздника? Да? Думаете, гости оценили? А куда им деваться то? Вон всё жречество, и главный их, и сопровождающие лица за сердца похватались. А парочка даже в обморок брякнулась. Только вояки восторженно лупали глазами и пускали слюни. Что значит почему? А я что не сказал? Да? Вот ведь…

Вы же понимаете… Ну что за корпоративная вечеринка без стриптиза? И он у нас есть. И вообще, пусть спасибо скажут, что удалось отговорить Мальвину, а то одними обмороками бы не отделались.

Нет. Всё-таки об этом, наверное, стоит чуть поподробней рассказать. Ведь сперва никто не хотел… Дескать, что за разврат?! Мы не такие, за кого вы нас принимаете? Но немного красноречия… А стоп. Давайте по порядку.

Вообще идея со стриптизом была не моя. И не поверите, даже не Балагура. Просто когда Лаки принялся организовывать музыкальное сопровождение. А Вован заявил, что надо срочно найти каравай и солонку. Ибо традиция такая — хлебом-солью встречать гостей дорогих.

Нашли. Но не совсем то, что искали. Большой поднос, на который поставили кувшин вина и литровый кубок. И когда я несколько удивился такому подходу, Вован пояснил:

— Спокойно, братан, заменяем одну традицию на другую. Мы ещё и споём.

И вот тут-то Тихоня и очнулся от своей задумчивости. Ну вы же помните, что Витёк у нас как брякнет порой. Так хоть стой, хоть падай.

— Вы ещё стриптиз станцуйте. Вот гости офигеют-то.

— Или сбегут после такого, — машу руками перед собой. — Надо порадовать, а не напугать. Но вообще стриптиз это идея, — чешу в затылке. — Кто у нас сможет поразить прибывших красотой танца и пластикой движения?

Девчонки тут же хором подняли руки. Все кроме скромницы Веры и Лиды, которая на пару с Лаки, пытались уговорить Изи повязать цветастую повязку на лоб. А все остальные вот просто в едином порыве, даже Ирен. Я аж слезу умиления пустил.

— Отлично, — хлопаю в ладоши. — Главное, девочки, это красиво трясти голыми сиськами.

— Как голыми? — всё ещё с задранной рукой переспрашивает Пума.

— Ну так стриптиз же, — удивляюсь её непонятливости.

— Ну нахрен, — возмущается Ритка.

— Неки не будут раздеваться, — задрав подбородок, сообщает Фри.

И что интересно, лес рук тут же исчезает. О, женщины, и имя вам коварство. Разве так можно? Я же уже план мероприятия продумал.

— Девчонки, — прижимаю руки к груди, — надо сделать. А то, что о нас местные подумают?

— Что среди нас нет падших женщин, — фыркает Хельга.

— А давайте, отменим концерт, — тычу пальцем в сторону Лаки, который как раз принялся долбить по бочке палкой, проверяя на звук.

— Что значит, отменим? — возмущается Сашка.

— И Балагура с подносом не пустим песни петь, — продолжаю нагнетать.

— Как это не петь? — Вовка аж поперхнулся вином, которое, как раз заглатывал прямо через край кувшина. — Фаська, Таська вы что совсем обалдели? Вы что мне такой план рушите. Вы что хотите, чтоб люди нас за нормальных принимали? А ну быром плясать.

Бедные девчонки, скукожившись, пытаются спрятаться за Мальвиной. Которая, кстати, не разочаровала. Гордо выпятив грудь, шагнула вперёд:

— А мне стыдиться нечего. Пусть слюной захлебнутся…

— А-кха-кха… — Молот аж винишком подавился. Он как раз отнял кувшин у Балагура, пока тот орал.

— Ой… Если Олежа разрешит, — тут же стушевалась красотка и попыталась спрятаться за близняшек.

— Да мне чё-то как-то… — наш богатырь смущённо трёт подбородок.

— Братан, соглашайся, пусть тебе все завидуют? — поддерживаю идею.

— А мне завидуют? — удивляется Олег.

— По любасу, — бью себя кулаков в грудь.

— Надеюсь белой завистью? — отвлекается на мгновение от своих барабанов Лаки.

— Спрашиваешь, — киваю. — Молот, братишка, ему чёрной нельзя.

— Но тогда без шапки, пусть с крыльями будет, не так палевно. Опять же экзотика, — соглашается Олег.

— Правда можно? — тут же воодушевилась локисса.

— Вы поразить гостей хотите или угробить? — снова выдаёт мысль Тихоня. — А если кто опять про интимную жизнь Мальвины, что брякнет? Я бы её только против врагов выпускал.

— Проклятье, — рублю воздух ребром ладони.

Аж тишина наступила, после слов таких. Ибо все понимают, что от Мальвины можно всего ожидать. В том числе и ультразвука.

— Я могу, — откуда-то сбоку выныривает Нифера. Вот талант у девки оставаться незаметной.

— А смысл? — удивляется Вован. — У тебя же сисек нет.

— У меня второй размер!

— Ну так я и говорю нету, — не спорит Балагур.

— Задушу.

Глядя на этот балаган понимаю, что все мероприятие идёт насмарку. С надеждой смотрю в глаза Пуме, а затем Хельге. Но девчонки синхронно мотают головами.

Понимая, что всё пропало, и праздника не получится, с тоской в голосе обращаюсь к некам:

— Девчонки, выручайте. Расцелую…

— Я согласна, — тут же делает шаг вперёд рыжая Лека.

— А чего это ты? Я старшая, — пытается отодвинуть подчинённую Фри.

— Я первая согласилась! — чуть пригнувшись, шипит рыжая.

— А у меня грудь больше! — выпускает коготки Фри.

— А ну тихо, горячие Эдемские девахи. Вы что обалдели, что ли? — немедленно вклиниваюсь между ними. — Девчонки, две красотки куда лучше чем одна. Эффект будет круче.

— Что и целовать обоих будешь? — злобно шипит Лека.

— Ах-ха-хах, он и переспать с обоими может, — ржёт Балагур.

— Вован, беги, — глубокомысленно изрекает Тихоня.

Зачем он это сказал? А кто его поймёт. Наверное, пошутил. Однако Балагур рванул с места, в пару прыжков оказавшись у стены кабака, на крышу которого он благополучно и заскочил. А следом за ним рванули две разъярённые неки.

Капец. Нет, если вы думаете, что всё закончилось расцарапанной физиономией Вовки, то глубоко заблуждаетесь. Как, оказалось, догоняют неки очень даже неплохо. И по крышам бегают. Так что словили они Балагура… И были мгновенно скручены, и уткнуты носом в настил крыши. При чём очень аккуратно. Вова же джентльмен.

— Мажор, или угомони этих буйных, или дай чем их связать, — орёт сверху пустой конюшни наш доморощенный шутник-самоучка.

— А всё-таки жаль, что они тебе не втащили, — сокрушаюсь.

— Десант так просто не возьмешь, — ржёт Вован.

Вот такие у нас весёлые подготовительные мероприятия были. Теперь бы ещё придумать, как вопрос с неками решить… Может это всё-таки не зоофилия, а?

Ладно, решение данной проблемы оставим на потом. Ибо как говорится, ночью стриптиз — утром награда. И, конечно же, немного пошутить. Ну а что? Люди ехали, устали, настроения нет. А тут мы…

И вот примерно в полночь. Настал час икс. Перед кавалькадой конников, в количестве тридцати человек, в землю втыкается десяток горящих стрел. Так сказать праздничный салют. Правда, здорово я придумал?

— Стой, кто скачет по ночи, под стенами замка «Небесного Легиона»! — громогласно объявляет Молот.

— Что вы творите, бандиты, — раздаётся крик снизу. — Не видите, что ли жрецы к храму следуют?!

— Я вот щас спущусь и как дам по башке за бандитов, — возмущается Молот, и, достав свою кувалду, пытается протиснуться между зубцами стены.

— Молоту больше не наливать, — шиплю сквозь зубы,

— Почему? — Олежа аж протискиваться перестал. — Он же нас бандитами назвал.

— Не нас. А тех, кто тут до нас жил.

— А-а-а… — на Молота снова нападает благодушие. — Этих можно.

— Тихо все, — выглядываю вниз. — Эй, внизу, а чем докажешь что вы жрецы? Как по мне так вы сами на бандитов похожи.

— Да как ты смеешь, бандит? — отвечает всё тот же противный голос. — Хочешь, чтоб Эдем покарал вас?

— Ещё раз назовёшь меня бандитом, спущусь вниз и выбью тебе зубы. Мы гвардейцы «Небесного Легиона».

— Что ты сказал? А ну спускайся!

Несмотря на ночь, для меня света достаточно, чтоб видеть почти как днём. Разве что краски блеклые, едва различимые. Вот и сейчас прекрасно вижу, закованного в чёрные латы здоровенного мужика, который грозит кулаком в нашу сторону.

— Тихо, Альгорн, — мужчина в белом одеянии, поднимает руку. И повысив голос выкрикивает: — Прошу простить моего начальника охраны. Он несколько погорячился. Я Тейл сын верховного жреца бога Эдема. Следую в новый храм, что находится у врат песочницы, дабы занять там пост главного жреца. Пропустите нас, иначе гнев ангелов небесных разверзнется над вами.

— Мажор, давай не пустим, — тут же загорается идеей Балагур. — Давненько я с ангелами не махался.

Правы были классики которые утверждали, что водка — зло. Хотя у нас то вино… Но в любом случае будь я трезвым, думаю, ответил точно так же:

— Круто, давай вызывай ангелов!

— Мажор, что ты делаешь? — за рукав меня дёргает Ирен.

— Да когда ещё появится возможность запастить перьями ангелочков? Система то может и крякнула, но думается мне, такой редкий ингредиент может пригодиться. Мальвина, ты как насчёт, помахаться с бывшими коллегами?

— Они под баффами же будут, — сомневается локисса.

— Я тоже под баффом, — вскидывает вверх кувшин Балагур.

— Эй, Мажор, — раздаётся снизу, голос жреца. — Открывай, давай. Верно, мне сказали, что вы отморозки которые ничего не боятся. Вон даже крепость бандитов захватили.

— Чего? — аж на половину выглядываю над стеной, сунувшись меж зубцов. — То есть вы в курсе, что здесь не бандиты?

— Да вы и есть бандиты, — зло выкрикивает Альгорн.

— Ну ты нарвался, — перемахнув через стену, лечу вниз.

И вот тут думается мне, будь я трезвым… Нет-нет. Я не про прыжок со стены, тут то как раз, скорее всего, сиганул бы. Тем более риска никакого практически. На дворе ночь, только неверный свет от горящих стрел. Самое-то для отвода глаз.

Если что-то пойдёт не так, всегда можно сделать ноги. Кто сказал, что убегают только трусы? Я диверсант, мне так положено. Выскочил, сделал гадость и выносите ножки резвые.

Тут другая проблема. Как известно алкоголь в мелких дозах, стимулирует. А вот в количестве выпитом мной, нарушает координацию. Поэтому, я не совсем вовремя убрал парашют и вместо того, чтоб красиво, да с разгона пробить с ноги в забрало шлема. Пузом врезался в башку боевого скакуна.

Спасибо капитану Рогожину и старшему прапорщику Иванову за мой стальной пресс, который я всё-таки успел напрячь. Поэтому, кто из нас офигел больше, я или лошадка сказать сложно.

Но в любом случае, когда тебе на голову падает сто кило живого веса, а потом ещё и бьют по ушам, ибо нефиг ставить свою башку на пути десантуры, то на ногах устоять сложно.

Вот коняшка и рухнула, вместе с всадником. Который, обалдев от всего происходящего даже ногу из стремени вынуть не успел. Так они и прилегли до лучших времён.

Да-да. Я знаю, что если противник упал это не повод, не пробить ему с ноги. Но знаете ли, не до того было. Порядок пришлось наводить.

Вы же понимаете, что для таких людей как Балагур, прыжок командира вниз со стены, да не просто так, а для того чтоб дать кому-то в морду, это повод. Или вы думаете, Молот мог позволить Вовану развлекаться одному?

Или вы считаете, что Мальвина могла остаться в стороне, когда её любимый Олежа, один бьётся среди полчищ врагов, и некому прикрыть ему спину от подлого удара отравленным кинжалом в печень?

Нет. Этот бред выдал не я. Это Мальвина так оправдывалась, когда я, после того, как в ушах звенеть перестало, принялся искать крайних.

Это ещё хорошо, что она у нас в операции «стриптиз» не задействована. Иначе боюсь представить, чем бы всё закончилось. Ультразвук плюс сиськи. Это ж комбо. И если кто-то сейчас считает, что я преувеличиваю, то я вам скажу так: «Вы видели сиськи Мальвины? Нет? А я видел. Там и у здорового человека сердце сбоить начинает».

Так о чём это я? А да. Точно. Пока я в полу коматозном состоянии стучал себя по башке, в надежде включить мозг, гостям навешали люлей.

Ну вы же не думаете, что тот же Лаки мог пропустить такой праздник? Или Листик? Или вы считаете, что Хан с серьёзным видом наблюдал сверху? Вот Витя Тихоня вроде серьёзный человек, а Пьеро так вообще почти интеллигент. И что? Кого это остановило?

И вот когда я более менее проморгался, то обалдел от увиденного:

— Степаныч, старый ты хрыч, а ну прекратил мародёрку!

— Я? — прапор удивлено оглядывается и прячет за спиной какой-то мешок. — Мажор, ты что? Когда это старший прапорщик Иванов мародёрничал? Так, пара трофеев. Не для себя же, — бьёт себя в грудь кулаком, в котором зажат мешок. — Бедствуем! У меня вон народ голый ходит.

— Где? — от удивления аж рот открываю. — Ты что несёшь?

— Ну так вот же! — тычет пальцев в сторону побоища.

Мать моя — майор госбезопасности и отец полковник. Среди поверженных тел и бродящих там и тут лошадок, разгуливают четыре почти голые девицы.

Почти, это потому что они в бикини. У Фаси и Таси уже были. А для Фри и Леки девчонки по-быстрому сварганили из того что было.

Да-да. Пума всё-таки убедили меня, что нельзя совсем голышом встречать гостей. Ну как убедила. Отвела в сторонку и пояснила, что в бикини оно симпатичней. А я что? С умным видом посмотрел на близняшек и пару нек без бикини и в нём…

Мужики! Я открыл бабский заговор! На самом деле лифчики не для того чтоб прятать от нас сиськи, а чтоб выгодно их показывать! Да-да! Хотя у рыжей Леки с её трёшкой можно и без. Там всё серьёзно, ни малейшего провисания. Хотя и у остальных девчонок всё норм. Очень даже. Но всё равно. Это заговор, мужики!

Ай, тьфу. Вот куда меня опять понесло? Надо как-то разруливать ситуацию.

— Степаныч, вообще-то, если ты не в курсе, это союзники. Они типа за нас.

— Да-а-а? — прапор удивлённо обводит взглядом побоище, вытаскивает из своего мега-кармашка бутылку с вином, лихим ударом в дно выбивает пробку и, запрокинув голову, заливает в себя половину содержимого, и, крякнув, выдаёт: — Нехорошо получилось. Будешь? — протягивает мне вино.

— Нет уж, — качаю головой. И начинаю раздавать команды: — Проверить пострадавших. Всех связать, на всякий случай, и затащить внутрь.

— А с трупами что делать? — деловито интересуется Балагур.

— Какие нахрен трупы?! — аж подскакиваю на месте. — Вы что обалдели? Да я вас всех разжалую! В строителей! Будете у меня сортиры строить!

— Да это не мы, — Балагур отступает назад, — это неки. Успели троих порвать. Дурные девки, как есть дурные. И двоих Пух пожевал. Но не насмерть. Так… Две руки и одна нога тю-тю. Отгрыз.

— Рраф?! — тут же нарисовался Пух и недобро так уставился на Вована.

— Но Пух не виноват, у него же кулаков нету. Вот и покусал. И вообще молодец. Если бы не он, неки бы и четвёртого кокнули.

— Рраф, — махнув хвостом, пушистый обормот сваливает куда-то.

— Степаныч, ты куда собрался? — злобно пялюсь на прапора, который услышав про трупы попытался свалить. — Три свитка воскрешения быстро. И не буди во мне зверя.

— Зайчика? — невинно хлопает глазками этот прохиндей.

— Рогожина!

В общем, кого надо воскресили, кого требовалось подлечили. Что мы звери какие, что ли?

— Да побойтесь бога! — Тейл возмущённо бросает лист бумаги, исписанный мелким почерком, на стол. — Это же грабёж среди бела дня! Мало того что напали, так ещё и ограбить пытаетесь!

С умным видом переставляю ярко горящую свечу чуть в сторону. Эх, как же не хватает нормального электрического освещения. Да и вообще, как они раньше этот кабак, в котором мы сидим, не сожгли? Пьяный народец же не особо аккуратен. Может, стоило на улице остаться? Хотя с другой стороны, плохая идея. При своих людях жрец может встать в позу. Чтоб не терять авторитет.

А так позвали только Тейла и начальника его охраны — Альгорна. Правда, с него пришлось сперва кирасу срезать. Он опять буянить начал, бандитом меня назвал. Снова. Ну Балагур ему и втащил кулаком куда-то в район печени. Помял железку понятное дело. А этот бедолага задыхаться начал. Пришлось срочно резать ремни. Зато обзываться перестал сразу.

Всё по заветам Джинна. Один воспитательный удар в печень, заменяет три часа воспитательных бесед. А может и больше. По себе знаю, мозги прочищает на раз.

Ну и собственно Степаныч быстренько выставил счёт за лечение. Я аж офигел увидев расценки. В элитных клиниках столько не просят. Но прапор был неумолим:

— Ни чё не знаю, мы за два свитка по чёрному брюлику отдавали. А мы именно этими воскрешали, — затем задумчиво подергал себя за ус и изрек: — Скорее всего, ими.

— Степаныч, мы с тобой по миру пойдём, — качаю головой. — Это мы сторговали за такую цену. Так сказать, особые условия. А Крас нам втирал, что один свиток стоит три брюлика.

— А не перебор? — с сомнением смотрит на бумажку.

— Нормально. Исправляй. Кашу маслом не испортишь.

— Ну так может, тогда и зелья здоровья в шесть раз в цене увеличим? — тут же загорелся идеей прапор.

— Как будто они нам и твою цену заплатят, — ржу. — Откуда у них столько? Но ты исправляй, хуже не будет.

И вот теперь бедный жрец, скачет по кабаку, размахивая руками и наезжая:

— Вы напали на жреца Эдема, — и тычет в меня пальцем. — Вас ждёт страшная кара.

— Нифига, — очень натурально зеваю. — Тебя никто даже пальцем не трогал. Девочка завизжала, а ты в обморок от страха брякнулся.

— Ложь! Она меня оглушила.

— Чем докажешь? Мы вот считаем, что ты с перепугу.

— Бред, — упирается кулаками в стол. — Мой отец не простит такого глумления над своей честью.

— Во-о-от! — вскидываю указательный палец вверх. — Накажет тебя папка, как есть накажет. Устроил драку с союзниками, люди твои по соплям получили, а сам вообще позорно упал в обморок.

— Но это вы на нас напали!

— Не-не, — машу перед собой руками. — Ты же сам сказал, что сейчас ангелов вызовешь, и они нас в блин раскатают. Так что это был превентивный удар. Активная оборона слышал про такое?

— Бред! — подаёт голос Альгорн.

— Ирен! — выкрикиваю во весь голос.

— Да здесь я, не кричи, — раздаётся от дальней стеночки.

— Ирен, красота наша ненаглядная, ты ведь сторона незаинтересованная. Можно сказать сторонний наблюдатель от Локи. Скажи, угрозы слышала?

— Так, хватит, — жрец бьёт ладонью об стол. — Вижу, это была очень плохая идея.

— А я предупреждал, что это плохая идея, — Альгорн морщится от боли в повреждённому боку. — Не стоит недооценивать человека, которого так люто ненавидит Эдем, но при этом тот ещё жив.

Тейл только рукой махнул на это и бухнулся на лавку. А начальник охраны, посмотрев мне в глаза, сказал:

— Ты ведь нормальный парень. Да вышло недоразумение. Но учитывая то, что вы даже сумки нам не выпотрошили, и парней подлечили, то мы сможем нормально договориться, — двигает пальцем список, от жреца ко мне. — Без вот этих диких расценок.

— Нормальные расценки, — насупливаюсь. — Нам местные бандиты за столько впаривали.

— Это вы их за такие дикие расценки, того? — выразительно чиркает себя пальцем по горлу.

— И за это тоже, — не спорю.

— У нас с собой по три свитка воскрешения на брата. И того девяносто штук. Мы отдадим вам тридцать.

— Пятьдесят, нам ещё сражаться.

— Хорошо.

— Что!? — Тейл вскакивает в негодовании. — Ты что разбазариваешь храмовое имущество? Да отец тебя…

— А ну тихо! — Альгорн бьёт кулаком по столу. — Я один раз пошёл у тебя на поводу. Хватит. Они правы, им ещё сражаться. А нам дай бог не понадобится.

— Я запрещаю! — чуть взвизгивает Тейл.

— Ладно, — соглашается мужчина. Пододвигает список к Тейлу и ехидно так: — Сам торгуйся.

— Да легко! — смотрит на мне прямо в глаза. — Вы не получите ничего. Ещё и ответите, за нападение…

Бумс! Тейл валится с лавки держась за глаз. Ну достал сил нет.

— Хан.

— Я.

— Будь любезен, пни ему по почкам.

— Есть, — Марик нарочито медленно встаёт из-за стола.

Альгорн пытается вскочить, но оказывается придавлен тяжелой рукой Балагура, который по доброму так сообщает ему:

— Не купцы мы. Торгуемся, как умеем.

— Вы хоть понимаете, что с вами сделает наш бог? — чуть не плача вопрошает Тейл.

— Ага, — киваю, — ничего. Тебе же умный человек сказал уже, — киваю на начальника охраны, — дядюшка Эдем люто ненавидит меня, а я ещё жив.

— Как ты смеешь так панибратски говорить о Верховном Боге, чьим именем назван этот мир! Ай!

Хан всё-таки выписал по почкам и вопросительно уставился на меня. Мол ещё или подождать?

— А что такого? — удивляюсь. — Как его ещё называть? Ведь он родной брат моего дедушки.

— Мне надо выпить, — дёрнув ворот, сообщил Альгорн.

— И мне, — поддержал Тейл. — И если можно побольше и покрепче.

— А у нас ещё и стриптиз есть, — глубокомысленно изрекает Балагур.

— Что это? — Тейл встаёт на ноги.

— Девок полуголых во дворе видел?

— Ой, срамота, — Тейл касается лба и два раза стучит в районе сердца.

— Ага. Они значит, красиво танцуют в таком виде. Зрелище незабываемое. Но это только для друзей, — тяжко вздыхает Балагур.

— Так мы же друзья!

— Кажется, договорились, — глубокомысленно изрекает Альгорн.

То, что происходило дальше, можно охарактеризовать одной фразой: «И все нажрались».

Глава одиннадцатая

Общий язык с Тейлом мы быстро нашли. Что и не удивительно. Ведь ему всего девятнадцать лет. Помните, я упоминал, что дети на Эдеме есть, хоть их и мало?

Кто бы сомневался, что Верховный жрец получит разрешение завести ребёнка. А так как это явление весьма редкое, то и к детям тут отношение особое. А учитывая, что он единственный сын главного жреческого сановника… Короче, парня избаловали.

И он даже что-то там отмочил, чем разозлил немало народу, и вот папенька мгновенно сориентировался и отправил сыночка в ссылку. Нет внешне-то всё прилично. Главный жрец храма, место достойное наследника такого человека. Но…

Недоброжелатели были удовлетворены, ибо ссылка в захолустье, и есть ссылка в захолустье. А присматривать за парнем отправили верного пса — Альгорна.

Ничего данная ситуация не напоминает? Да-да. Меня, точно так же, выдворили из дома набираться ума разума. Разве что Егору Милославскому повезло больше. Моим перевоспитанием занимался Рогожин. А вот Тейл встрял. Ну подумайте сами, не можем же мы такое ответственное дело, как воспитание молодёжи, доверить Альгорну.

Хм… Хотя и Балагуру тоже не особо доверишь. Он его быстро плохому научит. Хотя… Если обратить внимание, как краснел, бледнел и пытался спрятаться под стол Тейл, при виде четвёрки почти голых танцующих красавиц. Тут даже Балагуру будет не просто.

Вот скажите мне. Зачем я ржал про себя, думая о том, что бы с ним приключилось, если бы девахи совсем голые были? Или вместо близняшек с неками была Мальвина?

И ведь не Балагур виноват. Хотя нет. Без него не обошлось. Именно он, подтолкнув под локоть Молота, выдал:

— Скажи, братан, красиво пляшут…

На что не шибко трезвый Олежа, залипнув взглядом на изгибающихся девчонках, пожурил Вована:

— И чего ты, Балагур, сопротивляешься, шикарные девахи, да ещё и близняшки, и танцуют красиво, и сиськи огонь. Это же прям твоя мечта.

Вот взял и Мальвину прямо в самое сердце ранил. Дальше был треш.

Уязвлённая таким заявлением красотка (ведь все же знают, что у именно у неё самые шикарные сиськи), решила всем об этом напомнить. И да это мои слова. Это не Мальвина оправдывалась. Ибо с утра ей было тупо стыдно, а в тот момент она вообще вряд ли что-то объяснить смогла бы.

И так, поскидывав с себя лишнее и оставшись только в своём мини-купальнике (спасибо дедушке, что не совсем разделась), эта девица запрыгнула на импровизированный помост, столкнув от туда близняшек.

И если Фаська брякнулась вполне удачно — на Хана. То Таська приземлилась на одного из жрецов. Довольно пожилого дядечку. И не просто так, а сиськами ему прямо в морду лица. Бедный служитель культа попытался столкнуть её с себя. Ему это удалось. Да. Вот только лифчик остался у него в руках.

К чести Таси, бить старого человека она не стала, и визжать, прикрываясь тоже. Ну а что разгорячилась на сцене, вошла в раж. Короче, упёрла руки в бока и подмигнула деду.

Тут взбодрился Балагур, ибо ему очень не понравилось, что подмигивают не ему. Он сгрёб красотку в охапку и попытался прикрыть ей грудь руками. Тасе это понравилось, зато не понравилось Фасе. И сестренки вцепились друг другу в волосы.

И пока Вова пытался их растащить, Мальвина продолжала свои танцы. И ладно бы она свою шапочку-маску не трогала, но нет, ей понадобилось ей помахать. Поэтому когда у неё внезапно появились крылья, с помоста слетели ещё и неки.

Рыжая Лека улетела к храмовым стражам и оттуда, тут же, раздались крики, ибо дикая кошка выпустила когти и кого-то там поцарапала. За дело или просто с перепугу, не понятно. Но бойцы моментально вытолкали её из своих рядов. Ибо глаза они всем нужны.

А беловолосая Фри шмякнулась на Тейла, но тот даже хрюкнуть не успел, как хитрая кошка оттолкнувшись от него, тут же перекатилась на меня. Типа, ничего не знаю, сюда и упала.

— Слезь, — сиплю полузадушенный немаленькой грудью.

— Ох, кажется, у меня сломана спина, — томно сообщает, ещё сильнее прижимаясь ко мне. Тем самым перекрывая последний доступ кислороду.

Естественно я попытался убрать от своих дыхательных путей эти буфера. Упёрся в них в попытке оттолкнуть. А что мне ещё оставалось делать? Жить то охота.

— Ня-я-я…

Капец. Вокруг меня одни отморозки и извращенцы. И пока я пытался спихнуть с себя всячески не желающую слезать неку, Молот наконец-то очнулся и спас положение. Ибо вот чувствую, если бы Мальвина стянула с себя не только маску, но и лифчик, то одним трупом бы мы не отделались.

Что значит, каким трупом? А я что не сказал? Ну так ведь, тот дедушка на которого свалилась Тася, склеил ласты не выдержав напора прекрасного. Правда, выяснилось это только через час. Воскресили, конечно, но осадочек остался.

Короче. Надо вводить сухой закон. Ибо ещё пара таких попоек, и либо союзников всех угробим, либо меня изнасилует нека. Или даже две.

Но естественно, вот так просто всё это закончиться не могло. Иначе смерть одного из жрецов заметили бы раньше. Угадайте, кто добавил хаоса? Правильно, что тут гадать. Конечно же Пух.

Пёсик хорошо покушав, решил вздремнуть под музычку. И даже шум и визги не могли потревожить безмятежный сон этого мирного и безобидного создания. И тут ему наступили на лапу. Кто это сделал? Да какая теперь разница…

Как известно, фамильярность в отношении себя Пух допускает только в одном случае, если это один красивый, умный и вообще обаятельный гвардии лейтенант.

А тут куча народа носится, и непонятно, кто совершил это варварское нападение на беззащитного пёсика. Пух обиделся и завыл. Грустно так. Чисто пристыдить преступника.

И всем тут же стало стыдно, Фася и Тася даже драться перестали. А Фри похоже протрезвела, потому что, скатившись с меня, резко устыдилась своего вульгарного поведения. Ага. Свернулась в позе эмбриона, и давай стонать.

Да уж. Пух, конечно, не Демон Страха больше, но долбанул так качественно, что Мальвина, которая, как раз висела головой вниз на плече у Молота, блеванула. Хм… И не только она. Бедного Тейла так скрутило, что он откусил себе палец.

Вы же видели, наверняка, как люди в волнении прикусывают что-то? Вот он и отхватил себе то, что прикусил. Альгорн же мужик — не обмочился, в отличие от многих своих подчинённых, но зато прикусил губу. Красавец теперь, зубы наружу торчат.

В общем, не пострадали только Коршуны обладающие полным иммунитетом. За исключением Степаныча. И знаете, что я вам скажу. Учитывая, что тот только посерел лицом и стиснул зубы, я горжусь собой и своими парнями, нам в своё время явно хуже пришлось.

— Пух, прекрати! — приказываю разошедшемуся псу.

Малыш тут же перестал завывать и обиженно заскулив, поднял правую переднюю лапу. А с уголка глаза сорвалась крупная слезинка.

— Ах, ты мой маленький, — опустившись на колени, обнимаю этого по сути всего лишь щенка, — на лапку наступили?

— Оу-у-у… У-у-у… Иу-у-у… — принимается жаловаться Пух.

— Согласен, негодяи. Совсем под ноги не смотрят.

— У-у-у… Оу…

— Но ты тоже хорош. Выписал всем. Чем тебе Молот насолил? Вон смотри, Мальвина его всего заблевала. А Степаныча за что? Он же тебя вкусняшками угощал. А Веру? Она же вообще безобидная и так всего боится. Только оттаивать начала, а ты ее напугал. Эй, ты куда?

Но Пух выбравшись из моих объятий целеустремлённо, как ледокол, сквозь расползающихся от него людей, направился к Листику прижимающего к себе бледную и испуганную Веру. Которая, заметив приближающегося пса, в страхе попыталась вжаться в мужа.

Антон, выставив перед собой руку, тихо попросил:

— Пух, не надо, не подходи. Видишь, она тебя боится.

Но пёс, упав на брюхо, и тихонько поскуливая, пополз к ним. И я почувствовал, как от него идёт волна сожаления и сочувствия. Вера перестав вжиматься в Антона, как зачарованная протянула к Пушистику руку. Тот осторожно лизнув кончики пальцев, подставляет голову. И вот её пальцы зарываются в мех между ушами.

И происходит непонятное. Этого никто не замечает, кроме меня и Веры. Ибо чудо происходит с ней, а я просто чувствую Пуха. Невероятное событие. Существо некогда рождённое уничтожать, лечит израненную душу девушки…

Три трупа, несколько обмочившихся и заблёванных гостей, да несколько откушенных кусков плоти. Стоило ли оно этого чуда? Конечно да.

Во всём можно найти положительные стороны. Мертвецов воскресили. Кроме первого дедули, после грустной песни Пуха, ещё у двоих сердце не выдержало. Остальных вылечили и отмыли. Но самое главное, приобрели надёжных союзников. Наши гости явно не дураки, поняли, что со мной надо дружить. Ибо враги мои долго не живут.

К чему я это всё? Ах да, точно. Тейл. И то, что мы с ним быстро нашли общий язык. Несмотря на кавардак, жертвы и прочие неприятности. Парень оказался в диком восторге. Хм… Утром. Ночью то он в шоке был. А проспался и осознал, что на самом деле у нас тут с тоски не загнёшься. От чего угодно, но только не от тоски.

А ещё, как оказалось, тут рабовладельцев принято вешать. Ибо помирают они на верёвке очень долго. Особенно высокоуровневые. Это мне Альгорн рассказал, когда узнал, что у нас в застенках томятся всё ещё живые бандиты.

Мне тут же стало интересно, а изменилось ли что-то после того как накрылась Система? Тем более, что с пленными надо что-то решать. Не отпускать же их? А просто прирезать… Нет, это не наш метод. Этак ещё кто-нибудь решит, что мы белые и пушистые. Тем более, что в крепости и виселица своя имеется. Вон у дальней стеночки.

Хотя Тейл был против. Как он заявил:

— Это варварская традиция. Да, преступник должен быть наказан, но болтаться в петле по нескольку часов это жестоко. Есть же более гуманные способы наказания. И вообще вы уверены, что все бандиты одинаково виноваты? Возможно, кто-то может встать на путь исправления?

— Я щаз взблюю, и не исключено, что на твои белые одежды, — прокомментировал данную речь Балагур.

Тейл аж отпрыгнул подальше от Вована. Ибо успел убедиться, что у нас тут всякое может быть. Однако, сдаваться даже не подумал.

— Я должен лично побеседовать с задержанными и всё выяснить.

— Делать нечего, — мотаю башкой. — Они тебе сейчас расскажут, как они тут сирот кормили, нищих привечали, а коварные мы, невинных их повязали.

— Мажор, ну я же не дурак, да и не получится им солгать, — качает головой и показывает небольшую книжку. Наверное, какой-то артефакт. — Я просто считаю, что у всех разный уровень вины. И каждый заслуживает второго шанса.

— Кажется, он вчера чем-то отравился, — задумчиво чешет в затылке Балагур.

— Теперь вы понимаете, почему его отправили подальше? — разводит руками Альгорн. — Это всё дурное влияние той блаженной…

— Заткнись! — вспыхивает Тейл. — Не смей произносить её имя. Мать Эмилия святая!

— Р-р-р… — Альгорн вскакивает и выбегает из кабака, где мы собственно все и похмелялись, обсуждая вопросы глобального масштаба.

— Вы не можете мне запретить поговорить с пленниками!

— С бандитами, — поправляю разошедшегося жреца.

— Хорошо, бандитами, — не спорит Тейл, — но степень их вины определять должен суд.

— Делать нечего, ещё время тратить, — не соглашается Балагур. — У нас по законам военного времени. Хрясь и всё.

— Это в бою, — выставляет перед собой руку парень, — а казнить можно только после суда.

— И кто же должен выступать в качестве судьи, — прищуриваю взгляд.

— Владетель земли, старейшины или жрец. Но они лишь назначают наказание, а степень вины должны определять присяжные.

— Да хрен с ним, — отмахиваюсь, — пусть пообщается. Мы дольше спорим. А меня Молот с Форином ждут, у них там какая-то идея появилась. А я тут с малолетками спорю.

— Я не малолетка, — возмущается Тейл.

— Ага, ты ещё скажи, что не споришь. Балагур, сходи с ним, проследи, чтоб бандиты не запирались.

— Пытки не дают объективной картины. Человек скажет всё, что от него хотят, лишь бы избежать боли.

— Мажор, а давай его завалим, а потом скажем, что никто не приезжал? — с надеждой в голосе предлагает Балагур.

— А остальных, что, тоже валить? Там же вроде нормальные ребята есть. Жалко.

— Ну тогда, завалим и скажем, что так и было, — не сдаётся Вован.

— Вы что такое говорите, Эдем покарает вас, — Тейл пытается выскочить вслед за Альгорном, испугавшись серьёзной мины Балагура.

— Стоять, — ловлю его за рукав. — Шутим мы. Но один ты всё равно к бандитам не пойдёшь… Сперва идите с пленницами пообщайтесь и с народом, что тут жил.

Вернулись они через два часа, мы как раз с Молотом и Форином обсуждали важный вопрос, как доставить в крепость оборудование из тайного схрона гнома. Эта парочка надумала соорудить пушки и миномёты для зашиты крепости.

— Мажор, — бледный жрец слегка дёргает меня за рукав. — Повешайте их…

— Что, прямо всех? — делаю удивлённое лицо.

— Главаря можно сжечь на медленном огне…

— А ты растёшь, парень, — гном дёргает себя за бороду. — Могу поспособствовать.

— Нет, — качаю головой. — Просто давайте вздёрнем и поедем уже в храм. Время идёт, а у нас пушек нет. И толпа народу под ногами путается.

Забавный парень этот жрец. Глядя на него вспоминается тот случай с журналистами, которых мы из плена освободили. Как та дамочка выставила нас кровавым маньяками, за то, что мы всех бандитов перебили. Так и слышу её слова о том, что мы должны были их арестовать и предать суду.

Но да ладно, там капитально с мозгом не в порядке. А из Тейла, похоже, получится сделать человека. Не просто же так, я его сперва с пострадавшими отправил пообщаться. Чтоб посмотрел в глаза девчонкам, над которыми эти мерзавцы измывались. А он парень молодой. Должен был проникнуться.

Да и местные поведали ужасов. Так что у бандитов он не задержался. Не стал уточнять детали. Убедился только, что не оговорили их. А уж те не запирались. А чего им запираться, если Вован заходя в камеру первым делом интересовался:

— Есть настроение поговорить? Или может Хана позвать?

В общем, вздёрнули мы их. Грива, правда, пока вели к виселице, попытался уйти в побег, сбил с ног пару своих конвоиров из числа охотников и резво рванул. Наивный. От Пуха ещё никто не уходил. Так с покусанной задницей и повесили.

— Как то быстро они, — задумчиво чешет в затылке Альгорн.

— Да вроде как обычно, — удивляюсь. — Без воздуха вообще жить сложно.

— Да это понятно, — отмахивается тот. — Но как всё изменилось. Раньше люди такими хрупкими небыли. Настоящий Апокалипсис. Жить страшно!

— Ну так надо было, как предлагали, на медленном огне, — дёргает себя за бороду Форин. — Вон привязали бы к столбу, да запалить костерок. Не шибко большой.

— Нет, — качаю головой. — Мы не будем использовать такие методы.

— Верно, — соглашается Тейл, — не стоит уподобляться этим негодяям. Прими Эдем их души.

— Ты не правильно меня понял, жрец, — смотрю в глаза этому, по сути своей, пацану. — Если кто-то обидит моих людей, то я попрошу Хана удивить меня.

— Бр-р-р… — Балагур аж весь передёрнулся, — ну его такие ужасы…

Глава двенадцатая

В крепость, что у портала в песочницу, отправились организованной толпой. Ибо, другим словом это назвать нельзя. Впереди колонны, гордо катит танк. На котором примостился десант, ну кто влез. Нашим охотникам в большинстве пришлось топать пешком.

Мне же один из стражников Тейла уступил свою лощадь, а сам пересел на другую. С которой сняли тюки с вещами. Вроде как, уважение выказали.

Мне, кажется, или меня подколоть решили, предложив отправиться верхом? Ведь не сложно догадаться, что большинство, так называемых, Игроков не только ездить на них не умеют, но и не видели никогда. По крайне мере новички.

Но тут вышел большой облом. Ибо падений, меня красивого, с лошадки увидеть им не довелось. А вот коняшка чуть не грохнулась.

Точно вам говорю, поржать хотели. Стоило мне взобраться в седло, как это недоразумение встало на дыбы и попыталось скинуть меня. Но вместо эпичного падения гвардии лейтенанта, чуть не приключилось откидывание копыт. Так как, от неожиданности, я втащил кулаком между ушей этой скотины.

Ну откуда же Тейлу и его прихлебателям знать, что я весьма недурно сижу в седле. Нет, конечно, в лощадях я ничего не понимаю. И зачем им в зубы смотреть тоже. Но джигитовку кое-какую изобразить могу. Кстати, а может выдать что-нибудь? Если уж я до армии справлялся, то с моей нынешней ловкостью, наверняка не облажаюсь. Или не стоит? Я же скромный.

Да действительно. Недаром же говорят, что скромность украшает мужчину. Хотя-я-я… Как по мне, золотая цепь лучше. А поэтому. Юх-ха!

Особо выпендриваться не стал, но десяток фортелей выдал, когда из крепости вышли. Кто обалдел сильнее: гости, мои парни или конь, когда я у него под брюхом прошмыгнул, сказать сложно. Но по глазам наших гостей вижу, что не на такой результат они рассчитывали.

В общем, доставили жреца в крепость и для присмотра, чтобы наше что не прихватили, оставили им Степаныча. А в качестве подстраховки Лаки. Не заслужили пока пришлые моего доверия.

Так что пусть нашего прапора прикроет лучший клинок Эдема. Нет-нет вы не ослышались. Я назвал Лаки лучшим клинком. И не надо вызывать санитаров со смирительной рубашкой. Типа Мажор сошёл с ума. Я же не сказал лучший боец. Чувствуете разницу?

Что тут греха таить, Сашка гений холодного оружия. Ему что в руки не дай, он всем может сражаться. Да, изучив определённое оружие, я смогу с ним потягаться. Но ему всё это не надо. Гений, одним словом. Ну и я тупо могу ускориться куда сильнее Лаки.

Оп-па. Хорошо, что вспомнил. Надо бы заняться тренировками Листика и Балагура, а то ребята на новый уровень перешли, а пользоваться не умеют. Как говорится, спонтанные вспышки ускорения. С Лаки то Рогожин успел поработать. А что с этими делать, ума не приложу. Может, вдвоём с Саней что придумаем? Хотя, с Листиком так ничего и не добились. Он как в самолёте, когда спасал Веру, один раз ускорился так и всё. И это проблема.

Ибо боец владеющий ускорением, хотя бы на уровне Лаки, это уже маленькая такая имба. Под сто кило весом. Если вспомнить игровой сленг. Вот я Сашку оставил со Степанычем и спокоен за них.

Сами же мы направились в тайник гнома. И там нам пришлось повозиться со станками Форина. И не только потому, что это громоздкие конструкции, которые пришлось разбирать, а потому, что их пришлось отбирать.

Вы же помните, что в долине кроме нас, ещё одно поселение есть? И там жители немного обижены на наших нек и гнома. Они у них артефакт спёрли и пошли воевать бандитов.

Вот и представьте, приходим мы в секретную пещеру, никого не трогаем, а там люди, которые вот просто во весь голос кричат:

— Потрогайте нас! Сделайте нам больно!

Сделали, а чего бы и нет? Мы же очень покладистые парни. Нас только попроси кому-нибудь морду набить, никогда не откажем. Вот и скрутили этот десяток наглецов, которые устроили погром, раскидали инструменты по полу, а затем ещё и не поздоровавшись кинулись в драку.

Но мы то люди культурные, я вот лично пятерым успел «здрасти» сказать, пока Листик, Молот и Балагур остальных приветствовали. Форину же с охотниками пришлось невежливыми остаться, ибо не досталось им никого.

— Ну и жадина ты, Мажор, — Вован огорчённо осматривает поле боя. — Ещё друг называется, только одна «расхитительница станков» мне и досталась.

— А не надо на сиськи агриться, — Листик встаёт в пафосную позу и, отставив одну ногу в сторону, рукой тычет в потолок. — Я вот двоих успокоил, причём мужиков.

— Ничего я не агрился.

— Да? А почему тогда у Молота мужик? — не сдаётся Антошка.

— Ну так у Мажора тоже две девки!

— Ну так он комплексно, не взирая на пол делает больно! Ибо справедливый.

— Прогиб засчитан, — прерываю перебранку. — Что делать то будем? Этих наверняка скоро хватятся, а быстро тут не управиться.

— Так пусть они и работают, — Молот кивает на валяющиеся бессознательные тушки.

— И мы с бойцами поможем, — поддакивает Спиди, который, так же прибыл вместе с нами.

— А охранять, кто их будет? Да и с наружи надо посты поставить. Хотя, да. Пух, ты главный по охране территории, если какой двуногий приблизится хоть на километр, сразу ко мне. Мальвина ты с Пухом, он за старшего. Иди давай, а то будешь сейчас, как всегда.

— А что как всегда? — удивлённо хлопает глазками локисса.

— Мужиков от работы отвлекать.

— Так я не отвлекаю же! — возмущается красотка в откровенном наряде.

— Вообще-то отвлекаешь, — разводит руками Спиди. — Молот, не подумай ничего такого!

— Ай, не парься, я сам постоянно отвлекаюсь, — отмахивается здоровяк.

— Правда? — Мальвина радостно взвизгнув, виснет на своём возлюбленном.

— Лизка, иди уже с Пухом, — чмокнув подругу в нос, отрывает её от себя, и лёгким шлепком по попе, отправляет к выходу. — Тут, правда вопрос, как этих заставить работать и чтоб в бега не кинулись?

— Пу-у-ух, а ну вернись! — торможу пса, не успевшего податься на охрану подступов. — Листик, бери пару охотников и займитесь разведкой, Мальвину для связи возьмите. А Пух у нас будет охранять пленных. У него не забалуешь.

— Рраф!

— Конечно ты лучший. Так, Молот, Форин, берите парней и нек и начинайте разбирать, что нам нужно. А мы с Балагуром, сейчас быстренько приведём этих в чувство и расскажем политику партии.

Для начала, связанных пленников оттащили к стеночке, чтоб не путались под ногами и бодренько принялись приводить их в чувство. Сперва они крутили головами, пытаясь сообразить что происходит, но вот один из них прочухался и решил покачать права:

— Нас будут искать, и когда найдут вам несдобровать. Немедленно развяжите и верните нам оружие!

Подойдя поближе, опускаюсь на корточки перед сидящим спиной к стене мужчиной:

— Ты главный у них или просто самый глупый?

— Сдохни, бандит! — выкрикнув, смачно харкает мне в лицо.

Не попал понятное дело. Я от пули уворачивался, а уж от плевка то и подавно. Но прощать такое нельзя, сегодня он в тебя плюнет, а что завтра? Перестанет бояться и ударит ножом в спину?

С усмешкой показываю ему правый кулак, а затем начинаю левой крутить невидимую ручку сбоку. И как будто, под действием неведомого механизма, на свет появляется средний палец. Вы можете не верить, но это прямо универсальный галактический жест. Я точно знаю, выяснил, пока мы добирались до Эдема.

А тем временем пленники смотрят на меня, как на дурака. Но это ненадолго, ибо стоило жесту сложиться в позицию посыла, как рука резко метнулась вперёд, и палец впился в солнечное сплетение.

Поверьте на слово опытному человеку, это больно. Мужичка тут же сложило пополам и он рухнул вбок, выблёвывая желудок прямо на штаны девахе, что сидела рядом, так же как и он, прислонившись спиной к стене.

Та завизжала и попыталась вытянуть из под него свои ноги. Получилось не сразу, но всё-таки спихнула.

— Вот что вы за люди? Тебе не стыдно? Видишь, у него острый приступ стыда за свои проступки. Нет, чтоб помочь товарищу. Фу, такой быть.

— Что вы хотите? Зачем вы на нас напали? — хнычет эта девица.

— Мы? — Балагур аж подпрыгивает. — Совсем обалдели?! Это же вы на нас напали!

— Так вы же вместе с этими! — один из парней указывает связанными руками на трудящихся в поте лица нек. Хотя может и на Форина… Особо не присматривался.

— А чем тебе хвостатые не угодили? — удивляется Вован. — Как по мне, так очень даже симпатичные девчонки. Или тебе мужики нравятся? Так ты учти, Форин не из ваших!

— Что? — парень даже рот раскрыл от удивления. — Они же воры — преступники!

— Так, хватит! — встав, резко бью кулаком в раскрытую ладонь. — Воры или нет, неважно уже. Считайте, что они уже были наказаны и получили по всей строгости закона. По крайней мере, они не трусы как вы. Так что всё. Вопрос закрыт.

— Ничего не закрыт, — сипит переставший блевать мужик. — Пусть вернут то, что украли, иначе мы вас тоже будем считать ворами.

— Всё-таки самый глупый, — выношу вердикт. — Не могут они ничего вернуть, ибо это теперь моё. А своё я не отдам.

— Значит ты тоже вор! — выкрикивает. — И вы все ответите перед Советом!

— Какой глупый, — подняв ногу, резко опускаю ему на шею. Слышится хруст рассыпающихся в труху позвонков. — Глупый и мёртвый. И так, — радостно улыбаясь, развожу руками, — кто хочет поработать на моё благо, а потом, получив пинка, свалить домой? Вот умные же люди. И чего такого дурака над собой поставили?

Добровольные помощники это конечно круто, но проблема то остаётся. В пещере полно всякого разного металлического хлама. На который Молот почему-то смотрит с восторгом. Тут и листы железа, и балки какие-то и ещё, как выяснилось, небольшая паровая машина. Увидев которую Молот аж пританцовывать начал.

— Живём, братва, живём!

Что-то эти два фаната техники явно мутят. Радует только то, что Молот парень серьёзный, и баловством заниматься не станет.

Но факт остаётся фактом, тут за одну ходку не вывезти всё. Ведь прицеп, который соорудили на быструю руку, наши механики, прямо здесь в мастерской, явно не рассчитан на перевозку всего за раз.

Поэтому решать проблему придётся комплексно. И хотя неки называют местных трусами, не думаю, что всё так и обстоит. Посудите сами, одно идти воевать в крепость, а другое напасть на небольшой отряд.

Оно конечно мы их раскатаем, но никто не застрахован от неприятностей. А свитки воскрешения у нас не печатают. Это хорошо ещё у жрецов удалось затариться.

— Пух.

— Рраф?

— Мы сейчас с Балагуром отлучимся ненадолго, а ты проследи, чтоб никто из пленников не сбежал. И слушайся Молота.

— Рраф! Рраф? Ррыаф!

— Ну не обижайся, — присаживаюсь перед псом на корточки. — На кого мне ещё оставить этих расхитителей, разбегутся же. А ты крут, умеешь поддерживать дисциплину.

— Рраф!

Потрепав пса между ушей, поправляю ошейник, с торчащими во все стороны зубами дракона. Вот кстати интересный факт, этот ошейник то есть у Пуха, то его нет. А изредка на нём появляется ещё и нагрудник. Но тот я всего пару раз видел. Наверное, это работает как моя кольчуга, только без глупого словечка в качестве активатора. Скорее всего, брутальное рычание какое-нибудь.

Да, вот такой Пух у нас модник, устрашает пленных своим видом. И должен признать, с ошейником он очень воинственно смотрится.

— Так, берём трупак и пошли, — киваю Балагуру.

— Зачем он нам? — удивляется тот.

— Балагур, вот ты вроде умный парень. Местами даже воспитанный Рогожиным… — подмигиваю на то, как Вован улыбается на упоминание нашего наставника. — Но ты не знаешь элементарных вещей. В гости без подарков не ходят.

— Да так себе подарок, если честно, — чешет затылок Вован.

— Нормальный, его же воскресить можно.

— Логично.

И вот мы бодренько так припустили в сторону жилья. А ещё через пару километров, несущий труп Вован, продемонстрировал, что голова у него не только берет носить.

— Мажор, а чего я его тащу, если его можно оживить и он сам сможет бежать?

— Без понятия, — пожимаю плечами. — Я думал, ты потренироваться решил.

— Стопе, — Вован скидывает труп на землю. — Ты сказал, берём и пошли. Я же думал, он тебе трупом нужен?

— Да я без понятия если честно, — остервенело тру отросшую щетину, забыл утром побриться. Хотя, если честно, бриться ножом так себе удовольствие, хорошо хоть нож этот остёр, как бритва. — Это сынок главы местного совета, потому и главным был. И как лучше подать подарочек всё ещё думаю.

— Да пусть сам топает, — пинает труп Балагур.

— И по пути ноет?

— Так, не задерживаемся, — Вован закидывает парня себе на плечи. — Свитки у нас не казённые. Чую я его сам грохну повторно, уж больно неприятный тип.

— Знаешь, — с задумчивым видом осматриваю внушительную фигуру Балагура, — а ведь кто-то и про тебя такого мнения.

— В глаза пусть скажут, — фыркает Вовка.

— Ты порой жутко неприятный тип.

— Тебе можно, — смеётся этот раздолбай.

В общем, добрались мы до болота довольно быстро. И встав на краю уставились на каменные строения по ту сторону. Не хилая такая топь. Метров двести. Из растительности несколько кустиков тут и там, а в остальном вода.

— Как перебираться будем? — интересуется Балагур в очередной раз сбрасывая с плеч труп.

— Вариантов три. Либо воскрешаем этого чувака и спрашиваем где проход, либо орём как придурки в надежде, что приплывут местные, — пожав плечами с задумчивым видом пялюсь на водичку и кочки торчащие тут и там.

— А если он решит поиграть в героя и заведёт нас в трясину?

— Сомневаюсь, но риск есть. Местных ты я так понимаю, тоже звать не хочешь?

— Без музыки? — здоровяк пытается изобразить балерину из «Лебединого озера».

— Согласен, это не наш метод.

— А что за третий вариант, кстати? — интересуется напарник.

— Просто перебегаем, — пожимаю плечами.

— Вариант три, — тут же делает выбор Вовка, — но с этим не побегу, — снова пинает многострадальный труп.

— Значит, этого пока тут бросим, если местным надо, пусть сами воскрешают.

— Мажор, ты же культурный человек. Как же без подарка? — ржёт этот обалдуй.

— Вован, друг мой, мы пришли, уже праздник. Разбегаемся?

— На перегонки? — предлагает Вовка, после того как мы отошли от болота.

— Легко.

— Кто второй тот…

— Балагур, — срываюсь с места, набирая разгон.

А догадайтесь, кто перебежал болото первым? Правильно — Мажор! А кто вообще не добежал? Тоже угадали — Балагур!

А подвело Вову желание обогнать меня. Он так этого хотел, так старался, что у него врубилось ускорение. Казалось бы, должно быть наоборот, чем быстрее тем лучше. Но нет. Так может думать только дилетант. Ибо бег по воде это не столько скорость, сколько особое состояние и правильные движения.

И вот мой напарник в момент перехода «поплыл», если можно так сказать. Поэтому тупо споткнулся об кочку. Вот так и знал, что будут проблемы со спонтанными вспышками ускорения. Эх, не было печали, да вот Балагур постарался.

— Мажор, мля… Тону!

Резко обернувшись, вижу в двадцати метрах от берега, ушедшего по пояс в воду друга. Хотя какая вода. Так сверху немного, а ниже трясина.

— Не двигайся.

Судорожно оглядываюсь по сторонам в надежде найти хоть что-нибудь, чем можно воспользоваться. Может плот какой или лодка? Или бухту верёвки, кто случайно забыл на берегу? Или попытаться местных позвать? Ага. Отличная идея. Так они и кинулись помогать. Что-то люди кругом вечно нас за бандитов принимают. Обидно даже.

Хотя не исключено, что по собственной злобности так делают. Вон взгляните на Балагура, сразу видно, что этот парень за добро. А нет. Отставить. Вован плохой пример. Хотя, любому должно быть понятно, что с ним лучше дружить. Ибо если такой здоровяк втащит, мало не покажется.

Но это там за пределами Эдема, а здесь почему-то все считают, что могут убить беззащитного Балагура. А я не терплю, когда убивают Вована. Да. Я его раз уже хоронил, больше не хочу.

— Да я дышу через раз, — откликается Вовка.

— Будешь тонуть, руку держи вверх, чтоб я тебя нашёл.

— Есть.

Так. Полуразрушенная каменная стена, местами от двух до четырёх метров. При этом, частью оборонительного сооружения являются здания. Тоже порушенные и нежилые. Что это даёт? Возможно, средство передвижения по болоту спрятано где-то здесь. Не таскать же вокруг или спуская сверху.

Пытаюсь понюхать воздух, но ветерок дует с болота, забивая все запахи. Так что даже не понятно, есть ли с той стороны стены люди. Да наверняка есть. Куда бы они делись? Но шуметь пока не стоит. Думай лейтенант, куда бы ты заныкал лодочку или плот? А вон отличные кустики растут ну-ка, ну-ка.

Бинго! За растительностью, прямо за кустами у стены, спрятана двухметровая деревянная лодка. Так, а где вёсла или шест какой-нибудь? Что за беспредел! Ладно, выбора то всё равно нет.

Тяну лодку на себя и тут чувствую опасность. Прыжок в сторону. Врубаю ускорение и не зря. В оконных проёмах здания, стоят два лучника, которые и стрельнули туда, где я стоял. Вот так вот. Не поздоровались, не спросили кто я, не предложили помощи.

Да кто-то сейчас может возмутиться, мол, ты же воруешь у них лодку, вот они и принимают меры. Идите-ка вы лесом, на тот самый хутор, где обычно бабочек ловят, если такие умные.

Там Вован тонет, и они не могут этого не видеть. А значит и о краже речи быть не может. Вот вообще. Ну или сказали бы чего, для приличия. Если слепые, я бы пояснил за ситуацию. Но увы, не желают они жить мирно.

Поэтому, не желая тратить время на беготню, срываю с пояса свои драгоценные мифриловые ножи, и всё ещё находясь в прыжке, метаю. Было два лучника, стало два трупа. Обоих просто уносит назад, настолько сильный бросок у меня получился.

Перекатившись через себя, бросаюсь к лодке. Схватив её, закидываю над собой, с одной стороны так нести удобней, а с другой зашита от стрел. И не зря. Слышатся удары по днищу. Вот твари, если они продырявят лодку, и я не смогу достать Вована, поубиваю всех изощрённым способом.

Добежав до края воды, разворачиваюсь, при этом прикрываясь лодкой. Так, две стрелы всё-таки пробили дно. Но остались торчать. Думаю, особой течи не будет. Вот только плыть за Балагуром нет смысла. Вёсла-то тю-тю.

Нет, можно ускориться и даже ладонями разогнать лодку. Хрен бы с ним с откатом. Но они же меня нашпигуют стрелами. Грести и отбивать стрелы, то ещё удовольствие. А с напарником в лодке так вообще. И что делать?

— Ах вы ж твари! — выкрикивает Балагур.

Пока я тут раздумывал, как быть, эти сволочи начали лупить по моему другу. Что-то он отбил, но в левой ладони застряла стрела. Решение тут же приходит в голову.

Подбросив лодку, так чтоб она в воздухе развернулась в правильное положение, чуть сместившись, толкаю её в торец.

— Вован, лови.

Лодка отправляется в полет к утопающему. Очень надеюсь, что не ошибся и она не припечатает Вову в лоб. А сам, развернувшись, ловлю летящую мне в грудь стрелу. Наверху же, человек десять натягивает луки, целясь в нас.

— Ну что, покойнички, пора дохнуть, — выдохнув сквозь зубы, бросаюсь в атаку.

Глава тринадцатая

Балагур конечно раззява ещё та. Это же надо так умудриться, оказаться прямо на пути летящей в его сторону лодки. А увернуться никак? В болоте застрял, не пошевелиться? Какая глупая отмазка.

В общем, он успел ухватиться за нос лодки, и его тут же впечатало с головой под воду. Но настоящего десантника просто так не угробить. Если уж Вова во что вцепился, то это намертво.

Поэтому матеря на чём свет стоит своего напарника, (абсолютно незаслуженно) подтянувшись на руках, вытянул себя частично из болота. Конечно, если бы он выбирался держась за борт, лодка бы тупо перевернулась. Но делая это с носа, да учитывая длину судёнышка, всё прошло успешно.

Вот только залезать в лодку спешить не стал, а то ещё прилетит в голову стрела, как он думать будет после такого? Вера Балагура в то, что у него в башке есть мозг, просто поражает. Ведь ещё капитаном Рогожиным было доказано, что у него там всего одна мысль, и та о бабах.

Но тут он поступил верно, спрятавшись от стрел, принялся одной рукой вытирать кровавую юшку из разбитого носа. А что поделать? Вот такой неуклюжий у меня друг.

А я в это время один сражался с превосходящими силами противников. Могучие воины, способные «одним махом семерых побивахом», (помните сказку про храброго портняжку?) пытались убить меня, нападая со всех сторон.

— Мажор, вон тот гад мне руку прострелил. Да нет, не этот, а тот которому ты по яйцам втащил. Да не этот, вон тот, что блюёт. Да нет же, с другой стороны от тебя. Блин, ладно щас вылезу, сам ему врежу. А нафига ты ему руку оторвал? Он же сдохнет раньше, чем я до него доберусь!

Я же говорил, что Вова клоун? Я тут, можно сказать, в смертельной опасности, сражаюсь на пределе сил, а он развлекается. Меня тут, может, сейчас убьют. Да. Вот какой-то мужик очень опасно ткнул копьём в своего коллегу. А ведь не подставь я ему товарища, мог бы и в меня. Да-да. Точно вам говорю. Очень опасно всё. Жаль быстро кончились.

Тяжко вздохнув, провожу ладонью по лбу, и с сомнением осматриваю сухую ладонь. Блин, и как я буду втирать Балагуру о своём подвиге, если даже не вспотел? Он же припомнит мне эту лодочку в лоб…

Так! А может ещё, где враги есть? Или хотя бы бочка с водой, плесну в харю, типа на пределе сил сражался, пока этот фрукт прохлаждался в болоте. И не надо мне тут разбитый нос свой показывать. Видишь, как мне трудно было!

А было прям очень сложно. Да. Хорошо хоть народ самоуверенный попался, и не пришлось бегать за ними. А то некоторые вообще не на стене, а в зданиях сидели. Но парочку пришлось ловить. Одного копьё догнало, а второго камень по затылку. Хотел языка взять. Но череп у него почему-то треснул. Наверное, с диетой что-то ни то. Кальция мало.

— Эй, живые есть? — ору в надежде, что кто-нибудь откликнется и удастся поговорить. — Выходите, мы же с миром пришли!

— Ничего вы с миром ходите, — откликается какой-то мужик из дома с другой стороны небольшой площади, так метров двадцать в диаметре всего. — Напали, охрану перебили, и хотите, чтоб мы поверили?

— Кто напал? — от возмущения аж воздухом поперхнулся. — Я даже поздороваться не успел, как в нас стрелами тыкать начали. Друга моего ранили. Выходи, поговорим, а этих и воскресить же можно.

— Ага, — я выйду, а ты и меня грохнешь.

— А ты не нападай, — пожимаю плечами.

— Нет уж. Говори чего припёрся и убирайся отсюда.

— Слышь, чудик, я сейчас трупы в болото скину и всё, пиши пропало, — машу рукой за стену. — А потом начну вас ловить и гасить.

— Вот как значит? А говорил с миром пришёл.

— Так я очень мирный, если меня не злить.

— Ну побегай, побегай, — слышится смех. — Это наш город мы его как пять пальцев знаем. А у нас тут ловушки, стрелки на каждой крыше.

Вот врёт и не краснеет. Я про стрелков. Ибо ветерок слегка изменил своё направление. И я смог воспользоваться своим носом.

— Да вас там тринадцать человек, причём пять из вас девки, — развожу руками, дескать извини дядя, но ваши аргументы далеко не факты.

— Ладно, погодь. Сейчас обмозгуем, как быть.

— Ладно, у вас две минуты.

На принятие решения им потребовалось даже меньше этого времени:

— Мы выходим.

Оп-па. А чего это мы так быстро согласились то? Да ещё и шептались там. На таком расстоянии, да ещё и за каменной стеной, разобрать о чём речь не удалось. Но вот то, что они там возбуждённо, что-то обсуждали факт. И не ругались, не спорили, а именно обсуждали. Думается мне, гадость приготовили. Зуб не дам, но обгрызенный ноготь запросто.

А уж когда на площадь вышли все тринадцать человек, стало ясно, подлянка будет. А уж когда они встали передо мной полукругом, и все разом убрали руки за спину, пропали последние сомнения.

Тут одно из двух, либо у них там у всех какое-то оружие, которым они надеются меня загасить, либо оружие не у всех, и они так путают меня. И тут мне стало не по себе. Вспомнился рассказ Форина об артефактах и прочих амулетах. Думается мне, их можно не только для стрельбы из пушки использовать. Вот сейчас как шваркнут концентрированно, да всё по мне.

Может не заморачиваться и загасить всех пока не очухались? Нет. Так нельзя. В конце концов, они не бандиты конченые. Да не правильно себя повели при знакомстве. Но ведь и на войне огонь по своим случается. В конце концов, ничего непоправимого ещё не произошло. Если у них на всех не найдётся свитков воскрешения, то если договоримся, могу и поделиться.

Так что попробуем всё-таки поговорить. Хотя гложет меня предчувствие. Уж больно улыбочки нехорошие у некоторых проскакивают. Интересно, решат всё-таки поговорить сперва или сразу вдарят?

— Ой, а у вас тут смотрю, вечеринка намечается? — со стены, за спиной, раздаётся голос Балагура.

Народ на площади после появление напарника заметно занервничал и принялся переглядываться. Хм… Странные какие-то люди, они, что реально Вовку со счетов списали? Или думали, успеют меня пригасить?

— Гости у нас незваные, — хмурится самый старший с виду мужчина.

Годков так на тридцать. Думается мне, самый главный у них. Молот мне свою теорию о возрасте начальников здесь рассказывал и я с ним согласен. Ибо, не смотря на омоложение всех и вся, старые привычки остаются и подчиняться тому, кто старше проще.

— Да бросьте, — радостно откликается Балагур, — нас звать не надо. Мы не любим утруждать людей. Хорошие мы парни.

— Я вижу, — кивает на трупы своих бойцов местный босс, — ну да ладно, раз уж пришли, спускайся к нам, поговорим.

— Спасибо, я лучше здесь. Тут воздух свежее.

— Эй, ты, — тычу пальцем в какую-то деваху с самого краю, — сходи вон в тот дом, там два трупа с моими ножами в горле, принеси.

Та удивлённо смотрит на меня, а затем переводит взгляд на говорившего ранее мужчину. Ну что ж, маленький тест на босса пройден. Ведь окажись на самом деле главным кто другой, девица бы на него и посмотрела. Да. Я очень наблюдательный.

Местный босс кивает и девушка, кстати, довольно симпатичная, бегом бросается к строению. Я же выкрикиваю ей в след:

— Не вздумай смыться, поймаю, уши отрежу.

И знаете, что эта хамка сделала? Она развернулась и показала мне средний палец. Серьёзно? Вот такая благодарность о моей искренней заботе о её красоте. Ибо местные довольно мутные, а ножики у меня очень дорогие в любом мире. Вот решит припрятать, в надежде, что меня тут грохнут, и что тогда?

— Ты бы не угрожал моим людям, бандит? — шипит босс.

— Даже в мыслях не было, — искренне улыбаюсь, — я предупреждаю. Свалит, найду и отрежу уши.

— Ты слишком самоуверен, — цедит сквозь зубы, и нехорошо так прищуривается. — Вас всего двое.

— Я один всех положил, — делаю широкий жест рукой.

— У них не было артефактов. Смотрю, вы там совсем забыли, почему не можете нас захватить.

— Там, это где? — решаю уточнить на всякий случай. Вдруг, здесь ещё, где-то любители захватывать сидят.

— В вашем бандитском логове, — одна из женщин плюёт в мою сторону. К счастью не доплюнула.

— Смотрю, дипломатический этикет вам не знаком, — вздыхаю. — Нападаете, угрожаете, ещё и плюётесь. Нет там бандитов, убили мы их, — развожу руками. — Но прошу заметить мы ребята положительные, потому что из вашей банды захватчиков, которые пытались ограбить мой склад со станками, мы убили всего одного.

— Что? — хмурится мой оппонент. — Какой склад? Кого убили?

— Ну так логово Форина. Знаете такого? А убили придурка одного. Жутко заносчивый, сынок главы Совета. Не ты часом?

— Что? Где мой сын? — делает шаг вперёд.

— Да там, за болотом бросили, — отмахиваюсь. — Время ещё есть договориться. Но не много, может протухнуть.

— Что ты хочешь? — сдувается местный феодал.

— Раньше просто чтоб не мешали, — развожу руками. — А сейчас, в качестве компенсации за нападение, артефакт при помощи которого вы железные деревья валите.

— Что? Вы на нас напали, а мы ещё и компенсацию? — взрывается, та же самая, не сдержанная баба.

— Ой не будем спорить, кто первый напал, — отмахиваюсь. — Хотя это были вы.

— Ублюдки…

— А ну тихо, — рявкает босс на эту дуру. — У них мой сын, — и уже мне: — Нам надо посовещаться.

— Десять минут, — соглашаюсь.

Машу Балагуру чтоб спускался, и когда он подходит, громко так, чтоб все услышали, командую:

— Останься здесь, а я пойду, девицу с ножами проверю, что-то долго она. Если атакуют, гаси всех.

И не обращая внимания на возмущённый ропот местных, направляюсь к зданию в котором скрылась та девица. Надеюсь, Балагур не оплошает. Ибо местные по любому согласятся на обмен. А получив труп, нападут. Уверен.

Так чего тянуть? Но и шанс им оставлю. Вдруг поступят разумно. Ну а если решат грохнуть Балагура чтоб поторговаться… тут два варианта. Либо Балагур их, либо они его, а потом я их и заодно Вована, чтоб варежкой не хлопал.

Глядишь, с ускорением подружится, когда гасить начнут. Чем чаще оно врубается, тем проще его использовать в дальнейшем. А то эти спонтанные вспышки до добра не доведут.

Ладно, сейчас надо разобраться, куда эта деваха делась, которую я за ножами отправил. Думается мне, что её посетила «мифриловая лихорадка» и она всё-таки спёрла мои ножики. Наверняка ведь, уверена, что её подельнички завалят нас с Вованом. А зачем же делиться со всеми, если можно прихватить себе?

Даже если свои и спросят потом: «Куда дела?» Можно же показать любые режущие инструменты и выдать их за мои. Ибо никто же не видел, что там было на самом деле. Хотя не факт, но как рабочая версия сгодится.

Кто мне скажет, почему люди порой считают, что я шутник? У меня, что на лбу так написано? Или это такая самоуверенность? Из разряда — попробуй догони.

Спёрла ведь, паразитка такая, «мою прелесть». Какая глупая девочка. Я же её по запаху найду, хотя откуда ей об этом знать? Это такой умный парень, как я, мог бы догадаться, после случая на площади, когда я на раз выдал их количество.

Вообще, можно было и не посылать деваху за ножами, но требовался тест «на босса». А теперь заодно и небольшую демонстрацию устрою. Чтоб понимали, что со мной шутки плохи.

Увы и ах, люди такие существа, что не понимают хорошего отношения, сразу на шею садятся, считая тебя слабаком. Эту истину мне ещё батя пояснял. Репутация это всё.

Если партнёры по бизнесу знают, что если кинут тебя, то ты их закопаешь в землю, то ты можешь позволить себе вести дела честно. Признаться дошло до меня не сразу, что он имел ввиду.

И лишь в армии я осознал, что репутация отморозка, порой позволяет решить дело миром. Вот такой странный выверт. Так что прости девочка, но ты сама выбрала себе судьбу. Конечно это Эдем, и потом можно подлечить, так что не будешь постоянно ходить без ушей. Но сам факт выполнения угрозы, в дальнейшем поможет избежать проблем.

Вот простой пример, если бы местные точно знали, что мы с Балагуром можем жестоко покарать их всех, то встречали бы нас не стрелами, а хлебом и солью. Но в нашем случае, решили нас грохнуть, ибо считали себя сильнее. И не важно, что приняли нас за бандитов, что тоже не факт.

Ведь пещеру Форина они нашли, значит не сидят сиднем на своих болотах. Должны наблюдать за вероятным противником. Вдруг те отряд для нападения пошлют? Так что знали они, что мы не те же самые ребятки, что в крепости были. Знали, но напали. Вот так-то.

И ладно бы только на меня, я парень добрый, мог бы и простить. Хм… Наказал бы немного, так чтоб от страха писались и простил. Но они же Балагура шлёпнуть пытались. А как уже было сказано, я этого баламута один раз уже хоронил, больше не хочу. Даже невзирая на возможность воскрешения.

Причём хочу отметить, Вова был в болоте, а значит вариант: убить, связать, воскресить и допросить отпадает. Ушёл бы на дно и всё. Кулаки непроизвольно стискиваются, а зубы сжимаются до скрежета.

Спокойно, Мажор, ты же офицер, держи себя в руках. Ой, да ладно, сильно Рогожина это сдерживало? Он вон даже генералам морды бил за своих бойцов.

Ох, Руслан, братишка, как же мне тебя не хватает. Все эти заботы, ответственность… Как хорошо было раньше. Джин отдал приказ и вперёд. А нет стоп. Совсем забыл во вспышке ностальгии о том, что капитан ещё тот садюга. Чуть что не так, сразу по шее.

Ой, а сам то лучше? Конечно! Я же в отличии от него, не практикую дурные приказы в качестве наказания. Типа. Копать от сюда и пока не задолбаетесь. Хм… Кстати, а почему? Хороший же метод, дурь нормально так выветривает. По себе знаю.

Так что-то я отвлёкся. И где тут трупики, в которых были мои ножики? Окидываю взглядом пустую комнату. Ага, вот они. Ну так и есть, спёрла паразитка. Принюхавшись, перехожу в другую комнату, стараясь не споткнуться о валяющиеся тут и там выпавшие куски кладки.

Эх, сюда бы Пуха, он бы махом по следу рванул и главное притащил бы деваху раньше чем я на улицу вышел. Но увы. Придётся своими силами. Ого, тут метра три, многовато для нетренированного человека. А нет. Не спрыгнула, спустилась, вон вся кладка потрескалась.

Какая хитрая, эту сторону-то не видно с площади. А значит побежала она вдоль стены, иначе я бы её заметил. Тут, как говорится, и нюхать не надо, достаточно банальной логики. Раз, два, три, четыре, пять, а Мажор идёт искать. Кто там спрятался, а не убежал, ваши проблемы.

Не заморачиваясь выпрыгиваю из окна. Даже парашют раскрывать не стал, три метра не та высота, чтоб париться по этому поводу.

Иду такой, прикидывая, куда всё-таки эта дурная убежала прятать вкусное? Чисто логику тренирую. Например: закопает в землю, или в подвальчике под камень спрячет, или по бабски в бельишко, в шкафу?

И тут хоба. Вылезает это чучело. Прямо через стену прёт. Точнее я её сперва услышал, как она там шебуршала, пока карабкалась. Так-то логично. Спрятать за пределами города, умная мысль. Может и не совсем дурная?

Прикрывшись отводом глаз, в один прыжок запрыгиваю на трёхметровый деревянный помост, идущий вдоль стены. Аккуратно выглядываю. Ага, точно лезет, цепляясь за выбоины и трещины.

С одной стороны, можно было не ждать, пока она заберётся наверх. Всё равно спускаться, идти за ножами, но я же воспитанный парень. Можно сказать джентльмен, и не могу себе позволить мешать взбираться даме.

Да-да. Особенно когда у неё глубокий вырез и добротные такие сиськи, не меньше тройки. А у меня и так мало радостей в жизни. И вообще, я эстет, мне можно. Эх, хороша чертовка. Может не стоит ей уши отрезать? Так, отшлёпать для профилактики и всё?

К сожалению, воришка, лазает довольно шустро, так что чувство прекрасного осталось несколько неудовлетворённым. Надо будет сегодня напомнить Нифере, что она меня ненавидит…

Вот бы ещё крылатенькую себе завести, вообще бы жизнь наладилась. Ну а что? Там все девки с нормальными такими буферами. Так что будет у меня контраст. Ага. И держал он в левой руке сиську второго размера, а в правой… Хм. А какого? Да пофиг, лишь бы баба была крылатая. Да, бзик у меня, отстаньте.

Пока не узнаю, как это, крылатую бабу драть, не успокоюсь. Догадываюсь, что не совсем удобно. Но надо. Да. А то о чём я потом парням своим буду рассказывать, когда домой вернусь? Да меня даже Белка не поймёт! Эх, как ты там, моя рыжая бестия?

И не надо мне тут говорить, что я развратник и не правильно больше одной девушки иметь. Маркони вон вообще с двумя на постоянку живёт и ниче, нормально. А у дедушки вообще три жены!

— Ты куда ножики мои дела?

Воровка аж подпрыгнула, когда с ней заговорило пустое место, и, взвизгнув, свалилась с помоста вниз. Пришлось сигать за ней, ибо полетела она вниз головой, а меня такой расклад не устраивает. Свернёт шею, это же воскрешать придётся.

Падая, ухватил девчонку за ногу и резко дёрнул вверх, так что приземлился раньше неё. А уж не дать ей свернуть шею, после приземления, всего лишь дело техники.

Лежит у меня на руках, глазами лупает. Ещё и за шею обхватила и судорожно так дышит, почти захлёбывается воздухом.

Очень тактично интересуюсь:

— Зачем падаем, куда орём, как дура?

— А-а-а, отпусти, — расцепив руки, питается выцарапать мне глаза.

Никакой благодарности. Я можно сказать, рискуя жизнью, ринулся в пропасть ради её спасения. А она мне глазки пытается достать из головы, причём немытыми руками. Отпустил, в общем…

— Ай, — крепко приложившись спиной об булыжники стонет, и пытается убить меня женской логикой: — Ты зачем меня бросил?

Мдя-я-я… Не понять мне баб, вот ей-ей. Поймал — плохо, отпустил — летать не умею.

— Ножи мои где?

— Помоги встать? — и приветливо улыбнувшись руку мне протягивает. Левую.

Серьёзно? Я что похож на человека, которого можно отвлечь милой мордашкой, призывной улыбочкой и выпяченными вперёд сиськами? Да у неё же нож на поясе под правую руку повёрнут!

И что бы вы думали? Да, всё верно, попыталась пырнуть этим самым режиком мне в пузо. Тварь неблагодарная. Но довольно ловкая. Выхватила оружие ещё в тот момент, когда я её тянул вверх и не будь я очень наблюдательным парнем, наверняка бы зарезала, чертовка.

— А-а-а, отпусти! Больно!

Какая коварная. Она что надеется, что я прям весь такой, возьму и выпушу перехваченную руку с ножом? Может мне ещё и себе горло перерезать?

Отобрав нож, с задумчивым видом осматриваю лезвие, довольно острое. Воровка же в это время сверлит меня гневным взглядом, растирая запястье.

— И что теперь, бандит поганый? Убьёшь меня?

— Бандит? — приподнимаю бровь. — Кажется, это ты украла мои ножи, воровка.

— Ты напал на нас, ты убил моего парня! Сволочь! — и со всего маху попыталась пробить мне по самому дорогому.

Чуть сдвинувшись в сторону, не заморачиваясь, хватаю её за волосы, и, прижав лезвие к шее, шиплю сквозь зубы:

— Где. Мои. Ножи.

— Да пошёл ты, тварь.

— Считаю до трёх…

— И что убьёшь меня? Давай убей, тебе не привыкать убивать беззащитных людей!

И всё. Тут я завис, тупо пытаясь понять, когда я успел тут беззащитных-то убить? А девка, резко подавшись назад, одновременно с этим отдёрнула руку с ножом от горла и нырнула вниз. Где снова попыталась пробить локтем в тоже-самое место! Особо ценное! Едва бедро успел подставить…

— Ну всё… — рванув эту дуру вверх, за зажатые в кулаке волосы, приставляю лезвие к низу уха. — Раз!

— Ненавижу!

— Два!

— Убийца!

— Три!

— В болоте утопила! А-а-а!!!

Некогда очаровательное ушко, отлетает в сторону. Мерзавка, зажимает кровавую рану и воет на одной ноте. Швырнув её на землю, нависаю над этой тварью, состроив злобную рожу.

Да что говорить я реально в бешенстве. Вот ведь, поганка такая. Ну что доволен, Мажор? Пожалел? Отшлёпать хотел? Растёкся перед симпатичной мордашкой и большими сиськами. Она! Утопила! Мои! Ножи!

Глава четырнадцатая

Порой я задумаюсь о глобальном и вечном. Можно сказать, впадаю в философию. Например, вопросы на которые сложно, а порой и не возможно дать однозначный ответ. В чём смысл жизни? Кому на Руси жить хорошо? Хм… Или это интересовало кого-то из классиков? Да пофиг. Всё это меркнет перед простым словосочетанием: «женская логика».

Кто сможет мне объяснить, зачем топить ножи которым нет цены, если их можно спрятать, и обменять на воскрешение того самого парня? Вот так по простому. Воскреси мне любовничка, а я тебе оружие твоё верну.

Нет, конечно, не обязательно, что я бы согласился, но ведь факт остаётся фактом, попробовать то можно было. Но нет, мы тупо утопим в болоте, ибо у нас логика. И так как мой разум отказывается дать ответ на сей вопрос, я спросил об этом воровку:

— Зачем их было топить, если можно было потребовать за них вернуть твоего парня, тем более, что у вас тут есть свои свитки воскрешения? — шиплю сквозь зубы.

И знаете, что она мне ответила? Ни за что не догадаетесь.

— Я должна была отомстить за его смерть. Таких как ты, только так наказать можно, отняв нечто очень ценное.

— Как скажешь, — кривлю губы, — за то теперь твой парень точно не воскреснет. Я скину его труп в болото.

— Нет! Ты не можешь так поступить! — даже рану на месте уха перестаёт зажимать.

— Могу, и не только его, а вообще все трупы. Можешь считать, что твоя месть удалась.

И тут, там, где остался Балагур в компании местных, завизжало, загрохотало и даже завыло.

А дурная девка принялась ржать:

— Ха-ха-ха…. Всё, никого ты теперь не скинешь, конец твоему подельнику, а скоро и ты сдохнешь. И даже если убьёшь меня, то наши всё равно воскресят. Ах-ха-хах.

— Идиотка, — качаю головой, — это же я всех перебил, а не мой напарник. Ладно, пойдём, прогуляемся, — заламываю девке руку и веду впереди себя. — А ножи ты мне всё равно достанешь, оживлю твоего парня, привяжу тебе за ногу верёвку и буду метать в болото, пока не найдёшь.

— Ни за что… Кха-кха-кха…

Ага. Можете мне завидовать, я знаю, где выключатель у таких вот дамочек. Один правильный удар в горло и всё, наступила благословенная тишина.

Выходим на площадь и что мы видим? Тут явно что-то взрывали, стреляли из огнемёта, а потом ещё и ураганом сверху шлифанули. Короче трупаки валяются во всей площади: местами обугленные, местами разорванные на части. И среди всей этой вакханалии стоит задумчивый Балагур, опирающийся на копьё. И при этом ещё и перемазанный в крови и кишках.

— Вова, друг мой. Ты не забыл, что у нас тут дипломатическая миссия была? По установлению связей с местным населением.

— Вот такие хреновые мирные переговоры, — с вымученной улыбкой разводит руками Вован. А затем, чуть наклонив голову резюмирует: — Но не всё потеряно, у нас ещё безухая девка осталась. Давай с ней мирно договоримся. Мне бы умыться и я готов к новому раунду переговоров.

— Ик, — сказала деваха и обвисла у меня в руках, потеряв сознание.

— Да уж, — чешу в затылке, выпустив обмякшую тушку из захвата, — умеешь ты на девушек производить впечатление.

— Это да, — усмехается мой друг. — Кстати, а где твои ножи-то?

— Прикинь, — легонько пинаю безвольную тушку, — она их утопила в болоте. Типа месть за убитого любовничка.

— Нафига? — выпучивает глаза Балагур. — Можно же было спрятать и потребовать его оживить.

— Ы-ы-ы… — бью себя ладонью по лбу. — Ты меня об этом то, что спрашиваешь?

— Мдя-я-я, — Вован сдвигает берет на затылок и остервенело трёт лоб. — Ну и фиг с ним, призови их да и всех делов.

— Кого их? — недоумеваю.

— Так ножи, что же ещё.

— Так, стоп, как это призови?

— Мажор, ты что, забыл что ли? — удивляется Вован. — Их нельзя продать, подарить и самое главное: украсть или потерять. Помнишь, как шапочка у Мальвины к ней возвращалась.

— Так, то же, пока система работала. В конце концов, девка же их украла как-то.

— А ты пробовал? И она их не у тебя украла, а с трупов взяла. Кольчугу то свою, ты же как то призываешь, при этом снятую ты её с собой не носишь. Вот где она?

— Хм…

В словах Балагура присутствует логика. В конце концов все предметы с такими свойствами являются артефактами. А уж ножи подаренные и благословлённые богами, просто обязаны быть ими.

Но опять же, шапка-маска Мальвины возвращается если отойти подальше, кольчуга же по кодовому слову… Хм… То есть если отойти подальше ножи могут вернуться? Но я сейчас и так куда дальше от них, чем головной убор нашей крылатой оторвы, когда срабатывает возврат.

Та-а-ак… И как же мне вернуть своё оружие? Каким словом? Ничего ведь такого прописано в системках не было. Попробовать их почувствовать? Хм… Нет, ничего не получается. Ножики! Ау! Ко мне! Ничего…

И тут чувство опасности просто взвыло. Время замедляется и вижу, как сбоку, ко мне несётся полуметровый огненный шар. Твою дивизию, метнувшись в сторону, делаю кувырок и, вскочив, совершаю ещё прыжок. А то мало ли, вдруг там ещё один шар летит, а я не в стойке.

— Смотри-ка, сработало, — Балагур с умным видом крутит в руках какую-то палку с камнем на торце.

— Ах ты, утырок. Это ты в меня пальнул, что ли? — в бешенстве приближаюсь к Вовану, крепко стискивая рукояти ножей.

— А чё? — удивляется этот гамадрил. — Ну сработало же, — и кивает куда-то вниз.

Что он там увидел? Ох, мать моя майор госбезопасности, а отец полковник. Мои режики! Вернулись! Ура!

— Балагур, иди сюда я тебя расцелую, — спрятав оружие в ножны, раскидываю руки для объятий.

— Ой, а я сегодня без макияжа, — шаркает ножкой и размазывает по лицу грязь и копоть.

— Иди сюда, морда, — топаю к нему всё так же раскинув руки.

— Ой, мужчина, ну если вы настаиваете, — ржёт этот безобразник и пытается обнять меня, чтоб прижать к своей испачканной потрохами тушке.

Но вместо обнимашек получает хук слева, а затем прямой в печень.

— Не смей стрелять в меня из незнакомой хрени, — тычу пальцем в свалившегося с ног Балагура. — Ну и спасибо, — протягиваю руку, чтоб помочь подняться.

— А в морду обязательно было? — бурчит Вован.

— Скажешь незаслуженно?

— Нет в тебе авантюрной жилки, — сокрушается этот отморозок.

Забавная штука жизнь. С одной стороны медальки, Вован бахнул в меня какой-то убойной хреновиной, весьма опасной, к слову. Не попав в мою тушку огненные шарик вмазался в стену дома, и знатно бахнул. Не слабая такая дыра получилась.

Но! До этого из этой штуки пульнули по Балагуру, следы оставленные на площади ясно свидетельствуют об этом, а значит, он прекрасно представлял, что это такое. Например, то, что скорость полёта не очень большая. Скажем так, это не пуля.

При этом мой друг прекрасно знает, на что способен я. Уж это-то ему прекрасно известно. В самом же крайнем случае, воскресил бы. Свитки у нас собой есть. Конечно, после такого он бы парой тычёк не отделался…

Однако результат есть, в момент опасности я, особо не задумываясь, вернул свои ножи. Вот ещё бы понять, как это получилось… Надо обязательно разобраться, потому что такое умение точно может пригодиться в жизни.

Нападут злые негодяи, дадут по башке, свяжут и бросят в глубокую яму. А я хоба — ножик в руке, перерезал верёвку и вперёд гасить вражин. Хм… Думается мне, тут по обстоятельствам, можно и не убивать всех. Для допроса оставить, например. Но лучше убить. Да! Нечего меня безвинного по башке бить.

В общем и целом Балагур молодец, но я ему, конечно, не скажу об этом. Приятно, что друг верит в мою крутость, но и спускать подобное нельзя. Это же Балагур, он же всем так помогать начнёт. И одно дело я, а совсем другое Молот. Да, он ему точно кувалдой своей в лоб зарядит.

— Ай, — ещё один удар в довольную улыбку и Вова эпично падает спиной в какую-то требуху. — За что? — сплёвывает кровь.

— А нечего чувствовать себя героем. Тебя что плохо в армии учили? Не направляй ствол на своих.

— Так то, чтоб случайно не шмальнуть же, — поднимаясь возмущается Вован, — а я спецом — помочь хотел. И ведь сработало же.

— Сработало. Но если ты, падла такая, хоть в кого-нибудь из наших шмальнёшь, то я…

С недоумением смотрю на эту улыбающуюся сволочь. Да ему же всё по барабану, он же реально считает, что красавчик! И чем бы его напугать? О, придумал!

— Я тебя женю!

— Эй-эй! Не имеешь права!

Наконец-то улыбаться перестал паразит. Вот что значит правильно подобрать методы воздействия!

— Конечно, нет, — киваю, — я тебе руки сломаю и отправлю на спарринг с Фасей и Тасей. А Локи разбираться не станет. Проиграл, женись.

— Эм… — Балагур аж подвис от такого наезда.

— Хотя, для надёжности можно и ногу одну сломать.

— Ик, а почему одну? — аж оглядываться начинает, в надежде, что сейчас враги налетят и неприятный разговор закончится.

— А чтоб стоять мог, а то скажешь потом, что несчитово.

— Ты ещё хуже Рогожина, — зло пинает подвернувшийся под ногу труп. — Это комплимент, если что, — снова улыбается этот прохиндей.

И что с ним делать? Никто и никогда столько раз по башке не получал, за свои косяки, сколько Балагур. Мне вообще кажется, что его в своё время Рогожину за грехи его тяжкие подсунули. Вопрос только в том, я то за что страдаю?

— Ладно, проехали, — отмахиваюсь, — я сказал, ты услышал. У нас проблема, что делать-то дальше? Переговоры зашли в тупик. И ладно бы тут всех перебили, но наверняка же ещё кто-то есть, на подобии наших «расхитителей станков».

— Ну так давай у этой вон спросим, — кивает напарник, на всё ещё лежащую без сознания девушку.

— Лады, ты пока трупаки обшмонай: арты, зелья, свитки. Посмотри, может, что уцелело, после того, как ты тут разгром устроил.

Оттащив деваху в уголок, между домом и стеной, и приведя в чувство, влил ей в глотку зелье здоровья. И не потому, что я очень гуманный, а потому, что эстет. Да. Пленница довольно симпатичная, но только с двумя ушами.

Оп-па. А как это понимать? После приёма зелья ухо взяло и зарубцевалось. Вот так вот. Не отросло, а заросло.

— Балагур, ходи сюда, думать будем. А ты не реви, подумаешь, безухая будешь. Согласен, страшная, но зато у тебя сиськи огонь.

— Не-е-е, будь они у неё, как у Мальвины, тогда да, а так не затащат, — подливает масла в огонь подошедший Балагур.

— Ненавижу! — кидается на меня с кулаками эта дурная, но получив удар в зубы, возвращается на своё место.

— Ты не мужик, раз бьёшь женщину, — сплёвывает кровь.

— Безухую, прошу заметить, — вскидывает палец вверх Вован.

— Балагур, тебе не стыдно, — укоризненно качаю головой, — вот зачем ты девушку до слёз довёл?

— Я? — аж офигел от такой предъявы Вовка.

— Ну а кто? Не я же… Иди обыскивай дальше. А ты не реви, — присаживаюсь на корточки. — Если поможешь нам, то у нас есть целитель. Ну а в крайнем случае, грохнем тебя и воскресим. Будешь как новенькая.

— А если нет? Вдруг это не сработает? — даже плакать перестаёт. — Воскресите Слоника, тогда я всё что скажете, сделаю.

— Слоника?

— Моего парня.

— Хм… Ну допустим, — дёргаю себя за ухо, специально, чтоб напомнить, что у неё то его нет. — Всё зависит, от того чем ты нам помочь можешь?

— Я верну твои ножи.

— Эти? — усмехаюсь, вытягивая из ножен один из клинков.

— А-а-а… А как? А где вы их нашли?

— Военная тайна. Есть ещё в вашем поселении люди?

— Верните Слоника.

— Ты ведь понимаешь, что если начнёшь запираться после воскрешения, я уже не буду таким добрым. Свитки имеют цену.

— У главы их полно…

— А вот это уже разговор. Где там твой Слоник?

Мдя-я-я… Давненько я пазлы не собирал. А из слоников так вообще никогда, кажется, в его труп чем-то убойно-взрывчатым попало. Зато деваха, которую, как оказалось, зовут вполне нормальным именем — Лиля, больше не брыкалась и не пыталась свалить. Не факт, что после воскрешения будет так же. Но, по крайней мере, теперь на неё есть нормальный рычаг давления.

Слоник… А ведь парню вполне подходит это имя. Здоровый, почти как наш Молот, и ходит чуть вразвалочку. Вот только умом не блещет. Стоило ему воскреснуть, как попытался кинуться в драку.

Но мир наступил очень быстро. Я ему втащил, сверху на него брякнулась Лиля умоляя не делать глупостей. Но мне все равно, кажется, что он бы наделал их, если бы не подружка. За которую он реально испугался.

Так что разговор у нас получился хоть и не простой, но продуктивный. Всего-то и пришлось один раз нож в ногу парню воткнуть. За то что Лиля соврала. А вот он не врал, ибо я честно предупредил, что у них круговая ответственность. Врёт один, получает другой.

И так. Кроме той группы, что мы уже повязали, есть ещё несколько бригад в горах, общей численностью девяносто человек. Добывают вкусняшки. За ними убежал гонец, после того, как мы захватили бойцов в пещере. Был там, оказывается, ещё один. По лесу шлялся, а тут мы красивые. Здравствуйте, держите по кумполу. Вот тот и не будь дурак, руки в ноги и в город. Вот почему нас так кучно стрелами-то встретили…

Ещё и мы с Балагуром, продемонстрировали чудеса перемещения по болотам. Вот они с перепугу стрелять и начали. Но если бы они знали, что мы на самом деле не бандиты, а те самые парни, что победили бандитов, то конечно не стали бы стрелять.

Да-да. Очень правдоподобная история. И то, что Слоник в неё верит, не значит, что это правда. Ибо бандиты у нас в голубых беретах не ходят. Так что знали они кто мы. Ну может туповатый Слоник и не понимал что делает, но вот командиры. Тот же глава… Так что отхватили они за дело.

А ещё нам показали местную сокровищницу. И у них тут нормальные такие запасы всякого барахла. Вот бы ещё знать, что это такое. Не считая склянок с зельями и свитков воскрешения. Аж в количестве двадцати штук. Нормально так.

Тут одно из двух. Либо Форина звать, либо главу воскрешать и спрашивать, что это они тут хранят? Система то не работает. А это проблема. Которая, однако, быстро разрешилась, Лиля оказалось довольно ушлой девочкой. И была в курсе почти всех артефактов.

Собственно в сокровищнице присутствовало много таких предметов, которые система не распознавала, поэтому они тут тупо лежали. А самое убойное, применили против нас. Интересно там хоть заряды остались? И сколько?

В общем надо звать Форина, да и парней наших. А то Слоник с Лилей тут намекать начали что, мол, люди которые тут жили, очень хорошие. Их бы воскресить. Они нас и напоят, и накормят, и в баньке попарят, и горло спящим перережут.

Последнее это конечно мои мысли. Но по факту, если есть нормальные люди, почему бы и не воскресить. Но явно не всех. Надо с гномом переговорить.

Эх. Где же мой пернатый Босяк? Вот послал бы его сейчас в пещеру, и нет проблем. И что делать? Взвесив все за и против, отправил туда Балагура, а сам остался в городе. Мало ли, вдруг ребятки с гор вернутся, а тут вот такой расклад.

Их же там девяносто рыл, так что подмога не помещает, а у Вована с дипломатией очень плохо, не умеет он с людьми договариваться. Вон оставил его покараулить, а он погром устроил.

Спросите, а как я собрался с такой толпой договариваться? Ну так не разом же припрутся, а если и припрутся… Значит врубаем дипломата, улыбаемся и гасим самых борзых. В первый раз что ли?

Тем не менее, подстраховаться надо. Например, отправить кого-нибудь в дозор. Положив руку на плечо местного здоровяка, проникновенно так говорю:

— Слушай, Слон ты наш могучий, а не пойти ли тебе…

— Я Слоник, — возмущается этот умник.

— Ну так надо расти над собой, пора становиться мужчиной. Сколько можно Слоником быть, пора уже…

— Я не идиот, не надо со мной как с маленьким разговаривать, — ощерившись скидывает руку с моего плеча.

Видимо парень решил, что теперь, когда Балагур усвистал и я остался в гордом одиночестве, всё резко изменилось. Почему некоторые люди считают, что если он здоровее меня, то значит сильнее?

— Нет, ты идиот, — всё так же по-доброму улыбаясь, прописываю ему пилюлю, прямо в печень, как завещал Великий Джинн.

М-м-м… Говорят же, что любое лекарство при передозировке может стать ядом. Но я не виноват, у этого динозаврика такой мышечный каркас, что я, кажется, переоценил его. В общем, упал и блюёт.

Лиля тут же кинулась к нему, и давай на меня взгляды испепеляющие бросать. И прям нормально так, ненавистью в мою сторону потянуло. Не понимаю, за что она меня так не любит? Не убил же парнишку. Так, пояснил за правила поведения при разговоре с парнем в голубом берете. Вежливость наше всё.

И вообще, меня девки любят, и не только человеческие. Да-да. Могу даже в парочку нек пальцем ткнуть. И даже одна богинька очень даже не ровно дышит в моём присутствии. А эта прям ненавидит. Может больная?

— Ладно, Слоник, встал и пошёл на край города, будешь караулить. Как ваши появятся, бежишь сюда и докладываешь.

— А если не пойду, — сипит, держась за бок.

— Ну так круговая порука, если меня тут врасплох застанут, я первым делом Лилю шлёпну. Ну так что, идёшь?

Пошёл, а куда он денется. Хотя, скажу вам так, сомневаюсь я, что он не кинется к своим на встречу и не расскажет им, что тут и как. Но мне именно это и нужно. Спросите зачем? Ну так посудите сами, приходит толпа народу, а тут я красивый. И что? Думаете, они будут меня опасаться? Сомневаюсь.

И вот тут то и выходит на сцену этот слонопотам, который, рассказывает гостям, как я в одно лицо порвал двадцать с лишним человек. Да ещё и вооружённых. А ещё у меня есть артефакты. Чувствуете, как диспозиция поменялась? Да. Вот это и есть дипломатия.

Естественно, они станут более осторожными, не спорю. Но без этого они, тупо, даже говорить со мной не станут, кинутся в драку. И знаете, даже не смотря на то, что драться нормально тут никто не умеет, но и совсем профанами я бы их называть не стал. А девяносто человек, это всё-таки не мало. Плюс луки. Не, ну его нафиг. В городе, если что, с ними потягаться можно. Без проблем. А вот в чистом поле… Нахрен мне такая радость. Так что пусть идёт, рассказывает, и пусть они заходят в город.

Но это лишь одна из причин, вторая — это хочется мне с Лилей поболтать, без свидетелей. Вот интересный вопрос. А где бабы? Ну среди «расхитителей станков» было три девки. И здесь пять. А где остальные? Вот чую, не простая Лиля дамочка среди местных. Да и ушлость у неё повышенная…

А уж если учесть то, что Слоник, на самом деле, ни какой не возлюбленный её, то всё становится ещё интересней. Нет, со стороны парня-то, как раз всё путём. Он в неё влюблён по самые уши.

Вы же помните, что дамочка не утопила мои ножи, хотя убеждала в обратном. Ну а что? Нормальный ход. Она же считала, что нас с Балагуром уделают артефактами. Вот и втирала мне дичь всякую. Ведь ножи-то мои стоят реально дофига денег, что на Эдеме, что за его пределами. А когда поняла, что план накрылся медным тазиком, принялась импровизировать и строить из себя дурочку.

И не надо говорить мне, что она за жизнь парня хотела ножи мне вернуть. Дескать, я могу и ошибаться. А кто вам сказал, что она не видела, что я вернул свои режики? Вот и сыграла на опережение. Складывается у меня стойкое ощущение, что эта дамочка по ушлости Ниферу переплюнет. Не исключено, что тоже бывший агент какой-то. Ну или тупо аферистка со стажем. Ей ведь и семьдесят лет может быть на самом деле…

Ну что же. Слоник умотал бдить и стучать, пора и пообщаться:

— Так где, говоришь, тайник с самым вкусным? — улыбаюсь самой приветливой своей улыбкой.

— Какой тайник? — Лиля удивлённо оглядывается на залежи местных сокровищ. — Нет здесь никакого тайника.

Что? Как это нету? Что за беспредел?! Должен быть. Просто обязан. Но она не врёт. И что это получается? Местный босс, был настолько честным парнем, что не заныкал ничего для себя на чёрный день? То есть я тут шлёпнул кристально честного человека? Хм… Неудобно получилось.

Хотя стоп. Что-то я совсем мозгами поплыл, туплю не по-детски. Лиля же может не знать о его существовании. Вот и получилось, что говорит правду. Но тогда, получается, я ошибаюсь по поводу значимости Лили в данном городе. Да нет, не мог я ошибиться.

Думается мне, тут другой вариант. Как я уже говорил, по моим ощущениям девочка эта повышенной проходимости. Помните, она сказала, что утопила мои ножи? И я ей поверил. Потому, что сказала правду. А потом заявила, что может мне их вернуть. Спрятала мол. И снова не соврала.

Я ещё в тот момент напрягся. Решил было, что всё, сбоит мой талант. Но быстро сообразил, что одно другому не мешает. Ибо первое правило лжеца, говори правду. Да-да. Вот такой казус. Тогда тебя точно не поймают.

Думается мне, что Лиля ножики мои действительно утопила, но вопрос «Как?». Кто ей мешал закинуть их в мешок, привязать к тому верёвку и закрепить на неприметной веточке. Или может тут есть какое местечко не глубокое. Не знаю. Но факт есть факт. Сказала правду, но при этом солгала.

— Нет здесь, или вообще нет? — усмехаюсь.

— Я не могу поручиться за то, что кто-то, где-то, не сделал себе тайник, — разводит руками. — Хочешь, ищи.

Да! Да! Да-а-а! Твою дивизию. Я прав на все сто процентов. Ушлая девка. С охрененно прокачанным умением врать. Заметили, как всё повернула? Будь здесь Молот или даже Балагур могла бы и развести. А вот Степаныча вряд ли. И не потому, что он умный, а просто дело хабара касается.

Но всё это лирика, тайник надо найти. И да. Надо следить за языком и не обещать отпустить Лилю. Думается мне, придётся её валить. Умные враги мне не нужны. А уж такие ушлые и подавно. Да мне вообще враги не нужны.

Не понимаю я эту поговорку, про друзей рядом, а врагов ещё ближе. Зачем? Чтоб яду подсыпали или кинжал в спину? А уж выпускать на оперативный простор и подавно. Вон как от неё ненавистью пыхает в мою сторону. А еще штырь длинный и острый, взятый из кучи хлама, в рукав себе сунула, думала, не замечу. Наивная Эдемская девушка.

Но что делать с тайником? Наверняка же, там самое ценное. И тянуть с этим нельзя. А то вдруг мы с местными договоримся? Ведь одно дело обшманать кабинет начальства, до переговоров, а другое грабить союзников.

Так стоп, а причём здесь кабинет? А! Точно. Подсознание опять шалит. Решение подсказывает. Всё верно, ну где же ещё быть тайнику?

— Веди меня в кабинет Главы Совета.

— Зачем? — наивно хлопает глазками и при этом старается держаться так, чтоб отрезанное ухо, пусть и прикрытое волосами, в глаза не бросалось.

Хм… И грудь вперёд выпятила, демонстрируя декольте, и дышит глубоко, и улыбается, и глазками постреливает. Не понял? Она что меня соблазняет? А зачем? Надеется, что пока я её шпилить буду, свои подойдут? Тьфу. У неё же штырь в рукаве.

Нет серьёзно, сиськи это оружие. Вон чуть не отвлёкся. Хорошо, что я кремень, и меня на такое не купить. Может снять с неё штаны и отшлёпать хорошенько? Попа то у неё… Стоп, отставить, гвардии лейтенант, соберись, дай ей пинка, по этой самой попе и иди искать тайник.

Так может проще тогда её сразу вальнуть, и не ждать пока она мне дырку попытается в организме сделать? Ага. Давай. И тайник сам искать будешь. Вот чувствую, знает она, где он. Так что дойдём до места, а там видно будет.

— Не зли меня, — вынув нож, пристально смотрю на целое ухо девушки.

Во-о-от! Я же говорил, Лиля очень умная девочка. Сразу поняла мой намёк. Так что резко подорвалась и мы пошли из подвала на третий этаж.

К слову. Это возле наружной стены, дома порушенные, а в центре города вполне себе целые и жилые. И вот самое большое строение, стоящее прямо возле центральной площади и занимают местные боссы. Тут даже стёкла в окнах целые. Интересно, это со старых времён или привозные — выменянные у бандитов? А хотя, плевать.

Больше всего меня волнует, где хабар. Ибо если я его не найду, а затем мы с местными договоримся… Степаныч меня прибьёт. Да-да. Я сильнее. Но прапор это всегда прапор.

А уж если Балагур ляпнет, что тут наверняка лежали… Пять магнитофонов, три портсигара… импортных! А он ляпнет. Точно вам говорю. И не потому, что я ему в морду дал, а просто потому, что это Балагур. Ибо все же знают, если можно ляпнуть, то Вова это сделает. А потом будет удивлять, за что это на него наезжают?

Глава пятнадцатая

И так. Вопрос века, и где в этом кабинете может быть тайник? Голые стены, какое-то деревце в кадке, сиротливо стоит в углу. Деревянный стол, стул со спинкой и шкаф. Всё!

Где, твою дивизию, картины на стенах, за которыми прячется сейф? Хотя сейф за картиной, это не совсем тайник, это даже не тайный сейф, это сейф за картиной. И как прикажете в таких условиях работать? Да ещё и стены каменные.

Хотя не исключено, что тут какая-нибудь иллюзия задействована. Мало ли какие артефакты в этих краях водятся. Или всё-таки нет тайника? Да нет, бред какой-то. Скорее поверю, что он в другом месте.

— Где он?

— Кто? — Лиля изображает непонимание.

— Тайник.

— В стенах, наверное, — хлопает невинно глазками.

Оп-па! Прокольчик! Она солгала. Значит, есть всё-таки тайник, и он не в стенах. А где?

— Стены каменные, а вот пол деревянный, — топнув, чуть склоняю голову и с прищуром жду реакции.

— Ну так вскрывай, — пожимает плечами.

— А давай разломаем шкаф, — делаю рационализаторское предложение.

Во-о-от! Пошла реакция. Глазки-то забегали. Значит всё-таки в шкафу? А почему бы и нет собственно? Ясно, что не на полках. Думаю потайное дно, потому что шкаф без ножек. Открыв дверцы и достав нож, пытаюсь подцепить доски. Нифига. А из-за спины слышится ехидный смешок. Ну достала…

Развернувшись, хватаю девушку за горло, и, поднеся нож к глазу, шиплю:

— Где тайник.

— Не знаю, — цедит сквозь зубы.

Врёт, нагло врёт глядя прямо в глаза. И тут приходит боль. Мать моя — майор госбезопасности и отец полковник, ну как я мог забыть про штырь у неё в рукаве? Совсем меня эта планета расслабила.

Вырвав своё оружие из моего бока, пытается ткнуть ещё раз. Да, бледнолицый брат может наступить на грабли два раза. А вот позволить ткнуть себе в пузо железкой повторно, это моветон, знаете ли.

Лезвие ножа, устремляется вперёд, и прямо через глаз сурово влетает в мозг. Вот ведь сучка! Да что же у меня за проклятие такое? Вечно мне бабы в живот чем-нибудь тычут. И как назло, ни лекаря под рукой, ни склянки с лекарством. Вот как я так? А стоп. Внизу, в местной сокровищнице есть же.

Доползти бы и не сдохнуть. Чтоб я ещё куда пошёл без бутылочки со здоровьем. Да не будет такого! А пока придерживаем бочину и вперёд. Кстати. А почему я ещё не склеил ласты? Она же проткнула мне печень. А нет, кажется, уже боли не чувствую. Значит всё. Хана мне приходит.

И лишь спустившись по лестнице на второй этаж до меня дошло, что не только не болит, но и иду я уже бодрым шагом. Тьфу ты. Вот что со мной? С чего я решил, что если у Лили ухо само не заживало, то и у меня регенерация не работает? У меня то оно, не от Системы местной. Мне её Хель подогнала. Мне и моим парням. О нормально. Пойду тогда дальше тайник искать.

Хм… Самому попробовать или воскресить Лилю, и провести с ней экспресс допрос? Наверное, всё-таки придётся тратить один свиток, потому что сам я буду тут долго копаться. Ну нет у меня навыков по поиску тайников. Не вскрывать же реально полы!

А если всё-таки в шкафу? Не зря же эта тварь так среагировала на его упоминание? А может не в шкафу, а за ним? Потайная ниша как в кино. Счас проверим.

Отодвинув эту деревянную бандуру убедился, что за ней всё та же стена. Где? Где тайник? Что за беспредел?! И психанув втащил с ноги в бочину шкафа. С вертухана. Вложив в удар всю свою ненависть к этому предмету, отправил его через всю комнату в стену.

А вы что думали, дырку пробью? Можно и так. Но мне хотелось, чтоб эта хрень перестала существовать и напоминать мне о моей неудаче. В результате куча дров, несколько папок с бумагами, драгоценные камни, куски какой-то руды… Что? А ну стоять-бояться!

Мама, почему твой сын уродился таким глупым? Хотя нет. Я не виноват. Это Лилька меня сиськами отвлекала. Да. Нормальная отмазка.

Тайник и правда был в шкафу, только потайной отсек не снизу находился, а сверху. То есть местный босс, вставал на стульчик, поднимал сверху дощечку и прятал там, то что ему надо. Что-то мне прямо басня про ларчик, который просто открывался, вспомнилась.

И так, что мы тут имеем, кроме драгоценных камней? Что это за руда такая? Ох, твою дивизию… Ну посудите сами, кто же станет прятать медную руду, да даже золотую, в тайник? Насколько мне известно, есть только одна такая ценная…

Надо убедиться. Бегом рванул в подвал и принёс свиток воскрешения. Так, надо мне себе какой-то рюкзак соорудить, для таких вещей. Эх, мне бы кармашек, как у Степаныча. Но мечты-мечты.

— Ну что, любительница тыкать железками, не пояснишь мне что это? — с усмешкой наблюдаю, как Лиля дёргает себя за отросшее вновь ухо.

— Камни какие-то, — пожимает плечами.

Но нет, детка, меня на мякине не проведёшь. От тебя такой яростью полыхнуло, что стало всё сразу понятно.

— Мифриловая руда? Ведь так?

— Ну раз ты сам всё знаешь, зачем спрашиваешь? — огрызается.

— А ещё есть? — приближаю нож к розовому ушку.

— Нет, — сглатывает.

— А где взяли?

— Да пошёл ты!

— Серьёзно? — удивляюсь. — Ты же понимаешь, что это не та информация из-за которой с тобой миндальничать станут.

— Небольшой рудник в горах, там работают только доверенные люди. Ты ведь понимаешь, что если за пределами долины станет известно, о таком руднике, нас просто стопчут.

— Доверенные люди или рабы? — усмехаюсь.

— Доверенные люди, — отводит взгляд.

Врёт. Понятное дело, что нет абсолютно надёжных людей. Ну может, пара-тройка человек. И дело не в преданности. А в длинном языке. Вот выберется такой человек в большой мир. И где-нибудь по пьяне трепанёт. И всё.

Даже если местный глава или Лиля, которая, могла спокойно его кинуть, ушли бы в большой мир, то за ними открыли бы охоту. Так что рабы там. Или пленники, которых пустят в расход.

Забегу чуть вперёд, как выяснилось позднее, руды у нас теперь аж триста семьдесят грамм. Триста, мать её, семьдесят грамм! Триста семьдесят!!!

Вы только вдумайтесь в эту цифру. Когда мне рассказывали наши ребята про кредит Спиди, то там промелькнуло, что сто грамм достаточно для постройки звёздного линкора! Нет, оно понятно, что это только на броню, а ещё надо за работу и внутренности всякие. Стоп. А кто сказал, что это не вся стоимость? Я же не уточнял.

А хотя ладно, не суть важно. Факт в том, что у меня не только очень дорогой материал в руках оказался, но и очень редкий. А это такие перспективы… Когда выберусь с Эдема построю себе космический корабль и пойду в каперы, они же корсары или приватиры, в зависимости от того на какую страну работали. А я буду грабить эльфов. Ах-ха-хах!

Так стопе. Пиратская романтика это конечно круто, особенно если на благо родной планеты. Но теперь ясно, почему Лиля не хотела показывать тайник. Это же такое богатство.

Но вот нюанс. Договариваться с местными мы теперь не будем. Ибо не уверен, что ещё кто-то не знает про руду. А выпускать такую информацию за пределы долины нельзя. Нас просто затопчут. Так что валить придётся всех. Ничего страшного. Воскреснут. Главное, что помнить о том, что здесь происходило не будут.

Хотя… Как-то это не правильно. Завалить всех, просто потому, что кто-то может что-то знать. Будто мы бандиты какие-то.

Но с другой стороны, они с бандитами торговали и вполне мирно сосуществовали. Хм… Но мы так-то тоже торговлей не брезговали. А нет, не надо сравнивать, мы же коварный план в действие приводили. Да, точняк, это другое.

И вообще, у нас тут боевые действия. Они на нас напали? Напали. Значит враги. И можно сказать, что если вернувшихся на помощь защитникам крепости, оперативно нахлобучить, то это тактический ход. Могли же местные с нами попытаться поговорить, а не палить из луков? Могли. Не стали? Вот и пусть теперь огребают.

Нет. Всё-таки надо дать им шанс. Думается мне, они им не воспользуются, но для успокоения совести придётся. Да. А пока, пойду, спрячу по быстренькому добычу из тайника, и прогуляюсь на тот конец города. Надо посмотреть, что происходит. А то может вся эта толпа уже в городе и окружает здание.

А с Лилей что делать? Эх приспособить бы её к делу. Умная же девка. Но увы. Этот ум по другую сторону баррикад. А может связать всё-таки, да, как время будет, попытать по поводу рудника?

Это ж кто его потом искать то будет? Пух? Хм… Этот может. Но нет, бегать по горам в поисках людей не то же самое, что знать куда идти. Ладно, решено. Вырубить и связать. Но не просто так, а ещё и ноги скрутить, и сзади между собой конечности стянуть. Очень неудобная поза, но пусть полежит, подумает о жизни своей — неправедной.

А я пойду проверю Слоника. Вот только придумаю, куда спрятать узелок с вкусняшками. Хм… А что тут думать, под лестницу, прямо у входа. Под первую ступеньку суну и нормально. Темно и грязно, сюда точно никто заглядывать не станет.

А теперь на улицу, принюхаться, прислушаться. Вроде тихо. Ну тогда бодренько на поиски Слоника.

Вот угадайте с первой попытки, где он? Я вам даже варианты ответов предоставлю. И так. Вариант один: сидит на чердаке крайнего дома и пялится в сторону гор, в ожидании прихода подкрепления. Вариант два: стоит перед домом и машет руками, рассказывая какой-то бабе о злобных десантниках, которые коварно напали на ничего не подозревающих мирных жителей.

Что? Кто сказал вариант два? Молодец. Возьми с полочки пирожок с капустой, с мясом оставь мне, а то жрать охота. Причём уже не слабо так. Эх… Надо было у Лили спросить где кухня и хоть корочку хлеба, желательно с куском мяса, заточить.

Всё-таки бой у стены прошёл на ускорении, иначе меня бы просто порвали. А это ресурсы организма. Ничего просто так не даётся. Я конечно мутант ещё тот, но любая выносливость имеет предел.

Ладно, хватит о наболевшем, пора прекращать этот балаган, а то ещё немного и выяснится, что после боя я начал жрать трупы. Да. Вот такой я монстр оказывается.

— Слыш, Слоник, тебе бы хобот укоротить вместе с языком, когда это мы первые убивать начали?

— Что?

Увлёкшийся своим враньём парень и дамочка, которая всё это слушала, и, по глазам вижу, верила, аж подпрыгнули от неожиданности. Ну а что? Подбирался то я к ним под отводом глаз.

— Вот он! — орёт Слоник и тычет в меня пальцем.

— Ты что такой некультурный? — качаю головой. — Тебе не говорили, что тыкать пальцем неприлично?

— Почему?

— Сломать могут.

А белобрысая девка, стоявшая рядышком, взяла и запихала два пальца в рот. Я было грешным делом подумал, что она тоже жрать хочет, но нет, это она так свистнуть решила. Довольно громко.

— Не свисти, а то денег не будет, — сокрушённо мотаю головой.

— Почему? — опешила, довольно симпотная деваха.

— Примета такая.

— Первый раз слышу, — улыбается, наблюдая, как всю улицу перед нами заполоняют люди. Человек сорок не меньше.

— Дело твоё, — очень натурально зеваю, — я предупредил. Потом можешь не жаловаться.

— А тебе не всё равно? — скалится. — Ты же сейчас сдохнешь!

— А поговорить? — оглядываюсь назад, ибо из-за угла дома появляются ещё люди, обошли сзади заразы. Ещё человек тридцать. Многовато, на меня одного…

— Нам не о чем с убийцами разговаривать, — цедит сквозь зубы блондиночка.

А её люди окружают меня со всех сторон, разве что место у стены остаётся свободным. Но самое забавное, что они все практически достали кто луки, а кто и арбалеты, и целятся в меня.

— Это смотря с какой стороны посмотреть, — пытаюсь врубить свой скилл дипломата.

— Убить его!

И вся эта банда спускает стрелы в меня красивого. Серьёзно? Вот так вот, стоя друг напротив друга? Нет, я понимаю, что промахнуться с трёх метров надо постараться. Но ведь у них же получилось.

Как вы наверняка догадались, стоять и принимать деревяшки, снабжённые наконечниками, в свою драгоценную тушку я не стал. И как только прозвучала команда, я максимально ускорился и сиганул вверх и назад. Туда, где на втором этаже полуразрушенного здания, находится окно.

К сожалению, прыгать спиной вперёд не самое лучшее занятие, поэтому пришлось изворачиваться в полете. Как и предполагалось, мой импровизированный прыжок должен был закончиться об стену. Однако не так и далеко от окна.

Так что мне удалось зацепиться пальцами за край кладки и просто вдёрнуть себя внутрь. К сожалению, ускорение не отменяет инерцию, так что умудрился пузом пропахать по какому-то торчащему штырю.

Ой, ты ж мать моя женщина, а отец мужчина. Как же больно-то! И в разорванном пузе и в сломанном носе, которым я приложился об пол, когда влетел внутрь здания. Стучать-колотить, ещё и два зуба передних высадил, насадившись мордой лица на какой-то камешек.

Всё, приходи и бери меня тёпленьким, пока шевелиться не начал. А шевелиться надо. Ибо сейчас набегут, собаки серые, и затопчут ногами. Ах, как же больно то. Давай, боец, вставай на карачки и ползи в сторонку. Вон к той стеночке — в тень. Тень друг диверсанта, глядишь, удастся спрятаться под отводом глаз. Ибо на невидимость я просто не способен сейчас.

Ай, ну что ты делаешь раззява? Кишки придерживай, иначе на полу следы остаются. Хотя они от кровищи и так останутся. Что же делать то? Странно, что ещё не набежали вражины, что-то долго телятся.

Хотя если послушать маты которые доносятся с улицы, у них там сейчас столпотворение. Стрелы, что должны были прилететь в меня, куда-то всё-таки долетели. Так что там либо раненые имеются, либо трупы. Эх, сказал бы я пару ласковых о их подготовке, но в данные момент, мне хочется материть только себя.

Недавно только болтался на суку, едва живой, и снова пузом — кишки наружу. Кстати, идея. Перевернувшись на спину, запихиваю внутренности на место и шепчу:

— Полупокер.

Тело тут же плотно обхватывает мифриловая кольчуга. Да вот так. Теперь можно всеми четырьмя конечностями перебирать. В соседнюю комнатку перебраться надо, и в уголок, а лучше под оконный проём, там в дырку в стене бьёт свет, и тень под подоконником будет надёжным укрытием.

Вот почему я такой дебил? Ведь ещё после того, как в лесу изображал жука наколотого на булавку, думал о том, что надо пользоваться кольчугой, и ведь опять забыл. А ведь мог же обойтись без повреждений. Мог. Но как-то не судьба.

Кто придумал на этой кольчуге наплечники? Не будь их и была бы идеальная броня для скрытого ношения. Нацепил на футболку и оделся сверху. Глядишь, частично тушка прикрыта. Но нет. Идиотизм какой-то. Хотя если вспомнить, кто мне её подогнал, всё становится понятным. Эдем просто постебал меня.

Так вот тут прилечь, в надежде, что регенерация не подведёт. И что меня сразу не спалят. А то я как варёный, руки и ноги не шевелятся. И зверский голод. Ну ещё бы, бой под ускорением на стене, затем Лиля печень проткнула, и снова раны. Ничего не бывает просто так. Мне бы корочку хлеба… А лучше три. Всё-таки Буратино понимал толк в количестве. Хотя на его месте я бы мяса заказал.

Тьфу, я что брежу? Так соберись, боец. Вон уже вражины по лестнице поднялись, вооружённые мечами и арбалетами. Смотри-ка сообразили, что в помещении арбалет половчее будет чем лук. На ходу прям учатся.

И чего я этому так радуюсь? Если найдут, просто нашпигуют болтами, и не факт, что я смогу ускориться. И что тогда? А всё. Хана тогда. А вот интересно, артефакт «Перо ангела» в моём берете работает?

Не факт. Нет системы, нет процентов жизни, а стало быть, и нет активатора. Там ведь при одном хите жизни срабатывало. Или одном проценте? Да собственно, какая разница, ни того ни другого у меня сейчас нет.

Хотя может и сработает. Но проверять очень не хочется. Мне бы полежать пяток минут, надеюсь, к тому моменту регенерация хоть немного подлатает мою бедную тушку, иначе это просто нечестно. Ведь желудок, кажется, уже сам себя переваривает.

Смотри-ка, а у них прямо следопыт есть, присел возле кровавого пятна, оставшегося от меня. Я этого не вижу, зато хорошо слышу, о чём они там разговаривают.

— Барс, ну что ты там возишься? Куда он делся?

— Не мешай. Очень странный парень, видишь, он пополз туда, здесь упал. А дальше кровь перестала хлестать. Но следы остались, и кровь местами. Приготовьтесь.

В комнату, в которой я валяюсь, как какая-то половая тряпка, осторожно входят пять человек, у всех взведённые арбалеты в руках.

— Куда он пошёл?

— Тише, — один из мужчин поднимает руку, судя по голосу тот самый Барс. — Он может быть ещё здесь.

— Да тут же пусто!

— Заткнись! — внимательно присматриваясь к следам на грязном полу, приближаются к моему окну. — Он пополз сюда. Но на подоконнике нет следов.

— Может иллюзия?

— Может, — кивает Барс. — А может и… — резко опускает арбалет вниз, и спускает курок.

Вот только ждать этого было не в моих интересах, поэтому действовать я стал ещё в тот момент, когда он только начал движение. Рывок в ноги, и дёрнуть за куртку на себя. Успевший выстрелить в пустоту мужчина, потеряв равновесие, летит грудью на подоконник.

Не пытаясь подняться, пинаю в стопу второго и тот, размахивая руками, летит на стоящего рядом товарища. Стиснув зубы от боли в растерзанном животе, перекатываюсь дальше и вскрываю ножом бедренную артерию ещё одному противнику.

Пятый вражина получает пинок подошвой в пах, да такой силы, что его просто выносит через дверной проём. Кому из нас больнее не совсем понятно, ибо внутренности просто взрываются огнём. Надеюсь всё-таки ему. Так сказать, ради моего морального успокоения.

Не расслабляемся, ещё ничего не закончилось. Крутанувшись вбок, упираюсь руками в пол и резко оттолкнувшись, оказываюсь на ногах.

Ох, ты ж дедушка Всеслав, я, кажется, описался от разрывающей боли в животе. Так держись, боец, главное не маши ногами, иначе упадёшь. И спасибо дядюшке Эдему, за замечательную кольчужку, которая служит бандажем для моей истерзанной тушки.

Нажимаю кнопки и ножи превращаются в мечи. Так меньше ходить до противника потребуется. Удар в шею одному. Взмах и на горле второго раскрывается алый цветок смерти. А вот и следопыт Барс поворачивается лицом, только для того, чтоб получить рубящий удар в лоб.

А это кто у нас тут, несмотря на вскрытую бедренную артерию, целится в меня из арбалета? Сука! Засадил стрелу прямо в пузо. Кольчужка-то выдержала, но кровавые мальчики перед глазами забегали. Удар и голова мерзавца отделяется от тела.

Так и что делать? Ползти добивать пятого или выпрыгивать в окно? Ага. К тем, кто меня там ждёт снаружи. Может лучше встретить этих уродов на лестнице? Померяться скиллом, кто круче мечом машет? Тут хоть окружить не смогут. Это да. Но зато и стрелять им куда проще будет. Надо валить.

Осталось только хоть какие-то силы найти на передвижение. Выпушенная из арбалета стрела, кажется, снова разбередило мне пузо, ибо сквозь кольчужную сетку выступила кровь. Вот это попадос. Братцы! Где же вы когда так нужна ваша помощь? Пух, малыш, ведь ты же самый быстрый…

Нет! Только не вздумай сюда раньше всех соваться, тебя же расстреляют, как твоего глупого хозяина… Надеюсь, ты умнее меня и не полезешь в драку без подкрепления!

Вот какой ты лейтенант, Мажор? Как был старшиной без мозгов, так и остался. Поговорить решил? Забыл, в каком мире находишься? Ладно, отставить сопли. Соберись и сражайся. Тут от смерти, ещё шесть часов отсрочка. Так что прорвёмся.

Для начала затихариться в уголок, и дождаться пока регенерация хоть немного меня подлатает. По крайней мере, пока местные прочухаются, да пока найдут меня. Если найдут…

Не думаю, что у нах тут Барсы пачками ходят. Нормальный план, как по мне. Да и мои ребята должны скоро подтянуться.

— Барс! Ну что там? — с улицы раздаётся крик той самой белобрысой дамочки.

Ага. Забеспокоились. Ну и ладненько. Даже если отправят сюда кого, посмотреть, что происходит, то пока будут разбираться, да искать крайних, минут пять, а то и все десять пройдут. Глядишь к тому времени смогу немного оклематься.

— Барс, Эдем тебя задери, что молчишь?

О, какие тут интересные ругательства в ходу… Скучные и без фантазии. То ли дело офицеры Российской армии. И прапорщики. Хотя говорят, на флоте могут загнуть так, что заслушаешься, но опять же… То наш флот — Российский. А эти так. Без фантазии.

Эй, что-то меня понесло не в ту степь. Бредить что ли начал? С чего бы? Вроде хорошо так сижу, в тенёчке, в уголочке. Глаза прикрыл, чтоб на слух лучше воспринимать и внемлю, тому, как под кольчугой кишки шевелятся.

Вот кто-то осторожно поднялся по лестнице, постоял не заходя на этаж, и быстро свалил вниз. Видимо беглого взгляда хватило, чтоб оценить обстановку. Ой, чувствую, сейчас полезут, а я не «жрамший».

И тут меня как будто кипятком облили, чувство опасности взвыло сиреной. Распахнув глаза, на мгновение растерялся, не понимая, что происходит. И самое главное, что делать?

Тело же, уже подскочило и стремительно мчалось к окну. Это разум не успел обработать информацию и понять, что же не так. А подсознание оно всё фиксирует, и делает свои выводы.

И ведь почти успел! Но как говорил капитан Рогожин: «Чуть-чуть не считается». Или это он относительно: «Почти получилось»? Ай, да не важно, факт в том, что местные не придумали ничего лучше, чем закинуть внутрь через окна взрыв-алхим. Много взрыв-алхима! Очень много взрыв-алхима!!!

Точно не скажу сколько, это, наверняка, больше Листика бы заинтересовало. Может, они все разом метали, может связками, не знаю, не видел. Слышал, что в окна что-то влетало, это да. Потому и рванул на выход, а видеть нет. Не довелось.

Но факт в том, что выскочил я наружу вместе с огненным вихрем, ещё и закрутило пропеллером, так как взрыв произошёл, когда я внутри ещё был. Это хорошо, что у меня башка крепкая, не треснула от удара.

Да и руками успел голову прикрыть, так что сорвало кусок мяса от локтей до кистей, и лафтак скальпа. Эх. Красивый буду.

Уже в полёте, не хило так, припечатало в туловище, но кольчуга не подвела, новых дырок нет. В том самом туловище. А вот в правую ногу, в районе икры, что-то вонзилось.

Приземлился я красиво. Да-да. Именно так. Не шлёпнулся, как кусок продуктов пищеварения, а падая прямо в толпу вражин прыснувших в стороны, умудрился извернуться и ухватить одного за голову.

В результате мотануло меня ещё сильнее, прямо как биту для игры в городки. Надо ли уточнять что головёнку, тому курёнку, что попался в мои искалеченные взрывом руки, я свернул.

По пути умудрился сбить ещё несколько человек. Всё по заветам капитана Рогожина: «Настоящий диверсант, может позволить себе всего два удара. Первый насмерть, второй по крышке гроба. Причём второй не обязательно наносить самому». Или Руслан этого не говорил? Неужели это я сам такой шикарный перл придумал? Надо будет уточнить у парней и запатентовать если что.

— Убейте это чудовище! — визжит чей-то противный голос.

Что? Местные монстрики пожаловали на праздник жизни? А чего это все в меня пытаются оружием ткнуть? Или… Это что меня чудовищем обозвали? Совсем обалдели? Я же красавчик. У меня даже пруфы есть. Меня бабы любят.

Ну ничего, всех не перебью, но сколько успею поломаю. Выхватив ножи и превратив их в мечи, стоя на одной ноге, принимаю бой. Да-да. Вот такая фигня. Икру, в которую угодила какая-то гадость, разворотило напрочь.

Отвести левым мечом копьё, целящееся в горло и рубануть противника справа поперёк лица. А что же вы думали, я буду биться только с тем, кто в меня оружием тычет?

Разогнав ускорение на сколько получилось, ибо сил практически нет, сражаюсь, несмотря на боль в изломанной тушке.

— За ВДВ! — выкрикиваю, выплёвывая кровь, из пробитых осколками рёбер лёгких.

На мгновение жаркая волна прокатывается по телу, и как будто новые силы вливаются в меня. Вот так вот! Боевой клич, то работает. И пусть ненадолго, но изношенный организм взбадривается и в залитых кровью глазах появляется ясность. В лёгких мифриловых мечах, как будто появляется вес, и рубить врага становится легче.

Но всё равно их много, слишком много. Проклятье, как я мог забыть. Да-да. Сам запретил парням использовать эту абилку раньше «Пера ангела», чтоб не привыкали полагаться на неё. «Стойкость десантника», по факту супер регенерация восстанавливающая организм всего за две минуты.

Но проблема в том, что сейчас даже на «Перо» надежды нет. Ибо нет берета. Во время взрыва вместе с куском скальпа я потерял и его. Эх, Мажор, либо ты примешь Эдем, и станешь жить по местным правилам, либо Эдем поимеет тебя.

— В стороны! — окрик женским голосом.

Вокруг меня тут де образуется пустое пространство. Сзади стена, слева враги, справа супостаты, а впереди сисястая блондиночка, со звериным оскалом лица.

— На колени! Сейчас ты сдохнешь, тварь! — шипит мне зло.

— Десантники умирают стоя! Кха-кха… — сплёвываю кровь. — Сделай милость, отсоси мне. И хорошенько отлижи мне яйца.

— Что? — девка аж рот раскрыла от удивления.

— Ну что ты рот так быстро открываешь? Я при людях стесняюсь же. Давай уединимся…

К сожалению, договорить мне не удалось. Отмершая, после моего спича, блондинка, махнув руками в мою сторону, что-то выкрикнула. Я пытался уклониться от того клубка воздуха, что она в меня метнула, но увы раненая нога подвела. Так что полетел я башкой вперёд, прямо в стену. Хруст шейных позвонков и темнота. Ну всё, кажись, умер…

Глава шестнадцатая

Серая хмарь вокруг. Бетонный пол. О! Кажись я на «Таможне». Какая прелесть. Ничего не болит, но жрать всё равно охота. Вот что за беспредел? Шкурку подлатали, а накормить?

Кстати-и-и… Парни же говорили, что где-то здесь есть столовка. Точно. Надо пойти пожрать. Хотя местные, вроде как, не особо любят гвардейцев. Хм… Проверяю голову. О! Берет на месте. Вот что значит, часть имиджа. Помер и всё равно на башке.

Ох. Надеюсь, что мой красавец не сгорел в огне, и лежит где-то там, на месте битвы. Интересно, а сколько я народу успел накрошить? Как-то не до подсчётов было. Но думаю, человек пятнадцать-двадцать точно вальнуть успел. Хм… Если меня успеют воскресить, до того как шесть часов пройдёт, то скажу, что тридцать, да плюс те, что в здании. Да я почти всех перебил!

Что значит, кому скажу? Девчонкам конечно, и пусть кто докажет, что это не так. Всяко же парни мои, обнаружив, что меня грохнули, даже здороваться не станут, помножат всех на ноль. Вот и получается, что я только на площади сорок человек уделал. Или не стоит борзеть?

Ай, не о том думаю. Вкусняшками пахнет. М-м-м… Молот, очень пирожки хвалил. Надо будет попробовать. Вот только берет, сниму и в карман. Да-да. Я же диверсант, мне можно. Маскировка, наше всё.

Кто сказал, что у меня крыльев нет, и за своего всё равно не сойду? Пф-ф-ф… Да чтоб вы понимали. Пока сообразят, пока начальству доложат, я уже пожрать успею. В крайнем случае скажу, что я из «отдела глубокого внедрения» и ради высшей цели мне крылья отфигачили.

Да я в курсе, что шито белыми нитками, но главное пирожков успеть навернуть. А потом я готов к подвигам.

Первое, от чего я офигел зайдя в местную столовку, это плакаты на стенах. Ну не от крылатого же народа фигеть. Что я крылатых не видел? Да и присутствует их тут всего ничего. Два пары мужиков за разными столами, и две девахи. Все такие в белом, и сами белобрысые. Короче скучно. А вот плакаты…

Кроме тех, о которых мне рассказывали парни, появился новый. На трёх старых изображены: Балагур, Тихоня и Молот. Не один в один, но весьма похоже.

Представьте: грустный Сёма, с ощипанными и окровавленными крыльями. А чуть сзади изображён здоровый, злобно ухмыляющийся Балагур. В кулаке зажат пучок перьев с которых капает кровь. И гигантская надпись: «Ангел, будь бдителен, гвардейцы снова в Эдеме».

А второй нисколько не хуже. Кровать, на ней дрыхнет ангелок, лицо умиротворённое такое, можно сказать одухотворённое. А рядом полуголый, бугрящийся мышцами Молот, в неизменном берете и при этом держащий над головой огромную штангу. Гриф аж гнётся под весом блинов. И надпись просто шикарная: «Ангел, пока ты спишь, гвардейцы качаются». Ха-ха-ха!

Хотя как по мне круче всех плакат посвящённые Тихоне. Ангелок зажмурил глазки, а пальцами затыкает уши из которых течёт кровь, и рядом Витёк что-то вещает. И надпись такая бодрая: «Ангел, помни, у гвардейца даже язык оружие». Умора!

Сразу чувствуется, как местные обалдели, от такого счастья, как приход десантников на их планету. Но как вы уже поняли, на этом плакаты не закончились, появился новый. И я вам скажу… Дайте мне фотик. Это надо видеть, а не пересказывать. Просто шикардос!

Мальвина получилась просто изумительно. По крайней мере, с размером сисек художник угадал. Почти… Чутка только, перестарался. Но как говорится, нашей милашке, пол размера туда, пол размера сюда, всё равно большие.

Правда костюмчики у локисс не настолько откровенные. Нет, они несомненно к закрытому типу не относятся, там все прелести подчёркнуты. Но тут слегка вульгарно.

Юбочка, под самое «не хочу», и разрез под самый верх. Так что всё бедро оголено. Грудь лишь слегка прикрыта. И волосы не фиолетовые, а чёрные, но с неизменной белой прядью. Видимо, плакат призван олицетворять не одну конкретную красотку, а всех локисс.

В общем, стоит такая Мальвина, ноги чуть расставила, прогнулась вперёд. Пальчик указательный во рту и такая блудливая улыбочка на губах. А чуть сзади здоровенный такой амбал в берете, лицо правда изображено лишь мазками, и лапает её за задницу. И крутейшая надпись: «Ангелесса, помни. Поверив гвардейцу, ты можешь стать падшей женщиной».

Короче, не плакат, а бомба. Ибо не знаю, что там было по замыслу художника или того агитатора, которые всё это придумали, и какого эффекта они желали достичь, но все четыре мужика ангела, сидели за столами именно возле этого плаката. Хе-хе… Нет ребята, я сопру этот плакат.

Да-да. Я в курсе, что может не получится, ибо, я вроде как, душа сейчас, а тело мёртвое лежит. Но ведь, как-то же, Сёма перья передал тогда Молоту. Хм… С другой стороны, он тогда через портал на Эдем попал. Но с другой стороны, когда Молота Тихоня воскресил, тот остался сытым, значит унести что-то отсюда можно.

Короче не важно, всё равно сопру. Ибо нефиг, всяким озабоченным ангелочкам пялиться на нашу красотку. Да. Отнесу в крепость, будем пялиться сами. Это конечно если Молот бухтеть не будет.

А пофиг, закрасим надпись и амбала. И будет крутейшая картина. Да Мальвина сама не позволит Молоту от неё избавиться. Точно вам говорю. Она скорее юбку так же укоротит.

Эм… А вот этого не надо. Тогда у нас вообще вся работа будет стопориться, там, где локисса будет объявляться. Решено. Пожрать и спереть.

Кстати. Пойду-ка затарюсь хавчиком, а то на меня уже оглядываться начали. Как бы раньше времени разборки не начались…

Как известно любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда. Хм… Интересно, а это относится к любви покушать?

— Привет, красавицы, накормите голодного мужчину? — подойдя к раздаче, изображаю на лице свою самую широкую улыбку.

А когда две дамочки, что суетились возле кастрюль, обернулись в мою сторону, ещё и подмигнул. Хотя не исключён нервный тик, ибо блондиночки-поварихи чудо, как хороши. Даже неизменные балахоны ангелов не способны испортить такую красоту.

Хотя балахоны всё-таки сильно сказано, ибо некоторая подгонка по фигуре всё-таки присутствует. Женщины, одним словом. Эх, жаль, декольте никакого нет. А ведь девочкам явно есть, что показать. Не наша Мальвина естественно, но у одной, как минимум третий размер груди, а у второй четвёртый.

Хотя из достоверного источника известно, что среди ангелесс просто нет плоскогрудых. Как заверил Сёма, меньше третьего не бывает, но и больше четвёртого большая редкость. К чему я это говорю? Да кто его знает. Может для того чтоб лишний раз указать на то, что дядюшка Эдем извращенец. Это ведь он так этих красоток нарядил. Нет, что не говорите мне, а Локи в этом плане молодец.

— Отчего же не накормить, — одна из поварих, с третьим размером, вытирает руки полотенцем и интересуется: — Что желаете?

— Мяса, — расплываюсь в улыбке, — и побольше. Совсем загоняли, надо восстановить силы.

— Есть отличный бифштекс, — девушка берёт щипцами кусок мяса, грамм на двести весом.

— Прекрасно мне пять бифштексов. А пирожки с чем?

— С капустой, лук-яйцо, печень…

— Вот! С печенью дайте. Штук семь.

Эх ностальгия. Пирожки с печенью просто обожал капитан Рогожин. И не то, что я считаю их самыми вкусными, нет. Но почему-то жуя именно их, всегда вижу перед глазами счастливое лицо Руслана. Эх. Интересно где он сейчас? Что делает? Вспоминает ли меня с парнями?

Так, ладно, хватит, а то расчувствовался. Тут с минуты на минуту могут воскресить, а я не жрамший.

— Красавицы, а томатный сок есть?

— Кончился, — разводит руками повариха.

— Не говори глупостей, — вмешивается обладательница прелестей четвёртого размера. — Это для некоторых нету, — бросает недовольный взгляд в зал, — а для такого мужчины всегда найдётся.

— Поняла, — первая девушка, чуть прищурившись, тоже смотрит в зал и кивает: — А давай целый кувшин дадим, чтоб увидел, что это для него нету?

— Хорошо бы, — вторая ангелесса вынимает из холодильника упомянутый сосуд, — но как бы для нашего гостя проблем не создать. Хотя учитывая, что у него нет крыльев, он либо из «полевых»… — и замолкает глядя мне в глаза.

— Либо? — не сдержавшись, запихиваю в рот пирожок.

— Да вы запивайте, — девушка тут же наливает в стакан сока и подаёт мне.

С грустной улыбкой наблюдает, как я залпом прогладываю напиток. И налив ещё в стакан продолжает:

— Кроме полевых агентов, без крыльев, к нам разве что, гвардеец может заглянуть, — и с вызовом смотрим мне в глаза: — А эти весёлые парни, точно проблем не боятся.

Девчонки молча сверлят меня взглядом. Так что я ж поперхнулся куском бифштекса, который бесцеремонно откусил.

— Кха-кха… Красавицы, вы чего меня взглядом сверлите? Как будто изнасиловать хотите. Если что не надо, я сам отдамся.

— А где берет твой? — воровато огладывается первая повариха.

— Да с чего вы решили, что я из этих? — киваю в зал на плакаты.

— Да был у нас тут один, — усмехается вторая. — Вот точно так же высказывался, как ты сейчас.

— Балагур? — тут же осенило меня.

— Он, — соглашается вторая. — Так, где твой берет?

Слегка вытягиваю головной убор из кармана и заталкиваю обратно:

— Маскировка.

— Ух ты! — девушки переглядываются. — А тебя что убили? Воскресят?

— Конечно, — киваю. — А вы что с Баларугом хорошо знакомы?

— Да кто же не знает Балагура, — смеются. — Вообще наши девчонки давно кого-нибудь из ваших ждут.

— Зачем? — не на шутку удивляюсь.

— Плакат, — цедит сквозь зубы первая ангелесса. — Эвинилиэль, тварь такая, самолично нарисовал и повесил. И ещё и постоянно теперь позорит Лизмилиэль, рассказывая про неё гадости. Слушай, а как она там? Говорят, с кем-то из ваших любовь крутит? Надеюсь хоть не с Балагуром?

— А чем он вам не угодил? — запиваю соком поглощённый бифштекс.

— Несерьёзный, — поясняет вторая повариха. — Красавец мужчина конечно, но Лизмилиэль заслужила кого-нибудь посерьёзней.

— Мальвина.

— Что?

— Я говорю, мы её теперь Мальвиной зовём. А любовь у неё с Молотом, вон тот амбал со штангой.

— О-о-о! — тянут девчонки. — А он её не обижает?

— Пф… — стукнув себя в грудину, ибо мяско застряло, протягиваю стакан за новой порцией сока. Запив продолжаю: — Мальвина у нас сама кого хочешь обидит.

— Это да, — смеются подружки. — Её тут как-то убили, так она до воскрешения, так бывшего мужа отметелила, загляденье.

— Вот-вот, — смеюсь, — а если не справится, так мы всем коллективом настучим, мало не покажется. Так что всё у вашей подруги хорошо. Могу привет передать, если хотите.

— Да-да, — синхронно кивают.

— Передай привет от Каринилиэль — девушка с четвёртым размером тычет себя пальцем в грудь, — и Оланиэль, — указывает на свою подружку.

— Обязательно, — откусываю пирожок и, сделав глоток сока, интересуюсь: — Так зачем вы кого-нибудь из наших ждали? А то разговор в сторону ушёл.

— Да чтоб плакат этот сорвали и уничтожили, — шипит Карина. — Вам-то всё равно, побуяните и свалите.

— Зачем буянить? — подмигиваю. — Зачем уничтожать? Мальвина не оценит. Его слегка подредактировать и шикарная картина получится.

— Ну так-то да, — соглашается Оля. — Юбку подлиннее, грудь спрятать…

— Стоп, — машу руками. — Вы чего? Мальвина такого не поймёт. А вот волосы в фиолетовый покрасить, чтоб никто не сомневался, что это она, это можно.

— Фиолетовый? — подружки зависают с выпученными глазами.

— Ага, — качаю головой. — Шикарно смотрится, ей все локиссы завидуют. Ладно, червячка заморил, пойду картину отрабатывать. Сочку плесните ещё.

— Слушай, а как тебя самого-то зовут, красавчик, — наливая сок Карина целенаправленно стреляет глазками.

— Так, Мажор я.

— Тот самый? — охают в голос девушки.

— В смысле тот самый? — недоумеваю.

— Не-не, — машет руками Оля. — Лучше о таком вслух не говорить. Но слухи разные ходят…

— Говорят, что когда Балагур буянил у нас тут, — всё же приоткрывает завесу тайны Карина, — то он частенько в голос сокрушался, что с ним нет некоего Мажора. Дескать, с ним бы вместе, он бы тут всех раком поставил.

— Уже тогда ужасы рассказывать начали, — поддакивает Оля. — А потом Эдем, грозился карами…

— Тс-с-с… — шипит Карина. — А вот об этом вслух не надо. И вообще, ты же хотел плакат забрать.

— А? Да, точно…

Эх, не дала послушать, что тут дядюшка обещал со мной сделать. Может он про меня гадости говорил, а я не в курсе…

— Так, сейчас вот этот бифштекс дожую и пойду, а то чувствую, не дадут потом поесть нормально.

— Это да, — Карина бросает недовольный взгляд в зал.

— Девушки-красавицы, а не расскажете, кого вы там всё время испепеляете взглядом?

— Так, Эванилиэля же, — сделав большие глаза, Оля дёргает подбородком мне за спину.

Хм… Видимо это один из тех, кто спиной к входу сидит, ибо я этого типа знаю в лицо. Приходилось уже встречаться. И даже до того как узнал, что это бывший муж нашей фиолетововолосой красотки, антипатию во мне он вызвал стойкую. Будем бить. Обязательно.

Да-да. Если до этого я собирался закосить под местного, типа начальник. Тут главное наглость. То теперь планы резко изменились.

— Так, красавицы, есть дело.

— Какое?

— Знаете главное правило диверсанта?

— Кого? — глазки ангелесс становятся большими и удивлёнными.

— Кхм… Это такой особенно крутой гвардеец, — поясняю.

— О-о-о!

Мне кажется, или меня сейчас окинули очень заинтересованными взглядами? Хм… А почему бы и нет? Девули-то весьма и весьма привлекательные. Особенно Каринка. И размерчик у неё… Так стоп, боец. Сперва мордобой, а потом крылатые девушки. Прости меня, дедушка.

— Так что за правило то?

— А? Что? — отлипаю взглядом от выпирающих достоинств Карины. — Ах да. Первое правило диверсанта: «Пришёл, нагадил и смотался»!

Девчонки как-то странно переглядываются и с удивлёнными мордашками пялятся на меня.

— Тьфу ты, — тяжко вздохнув, поясняю: — Пути отступления. Ну, заберу я плакат, а если набежит охрана и отберут? Надо бы где-то переждать до воскрешения. Но в столовке, наверняка, всё обыщут.

Глядя на то, как блондиночки шепчутся между собой, очень надеялся, что им придёт в голову правильная идея. А если нет? Тогда придётся подсказать. Ибо драки драками, а крылатенькие красотки вот они. И даже если не Карина, то и Оля весьма даже ничего. Но лучше Карина, очень красивая деваха.

Эх. Всё-таки зря о блондинках говорят, что они глупые. Сами догадались без всяких подсказок:

— Оланиэль, дуй за Озаниэль, постоит вместо меня. Если что, скажем, что Мажор воскрес. А ты, — оборачивается ко мне, — как закончишь, прыгай через стойку и вон к той двери. Видишь край за стеллажом? Потом хватаешь меня за руку и идёшь за мной. Понял?

— Понял, соку запить дайте и я пошёл.

Подходил к ангелочкам по дуге. Так чтоб Эванилиэль сразу не спалил. Вот думается мне, что он хорошо меня запомнил. Плохо только то, что сидят ребятишки за двумя разными столами, но хоть девушки успели уйти. Зачем нам тут лишние свидетели?

Незачем кому-то видеть, что я через кухню ушёл. Одно, заявить, что меня воскресили, совсем другое, что я перемахнул через стойку, и меня увела ангелесса. Незачем подставлять Карину и Олю.

Подойдя сзади, прижимаю плечо Эванилиэля рукой, так чтоб встать не мог. И гаркаю командирским голосом:

— Это что за непотребство на стене? Кто повесил? Немедленно снять! Я вам покажу, как голых баб на стены вешать!

— Да кто?.. — пытается вякнуть бывший муженёк Мальвины, но тут же затыкается, подвывая на одной ноте.

Ибо ему в ключицу впиваются мои стальные пальцы. Это больно, поверьте мне.

— Она же не голая, — пытается возмутиться паренёк сидящий рядом с ним.

— Молчать! — подпускаю рыка в голос и отвешиваю смачную затрещину.

Упс… Кажется немного увлёкся. Ангелочек закатив глазки, тупо, сползает на пол.

— Ах ты, — вскакивает на ноги парочка, что сидела за соседним столом.

— Валите его! — хрипит Эванилиэль.

— Эх… Не вышло по тихому, — тяжко вздохнув, перестаю давить на болевые точки и перемещаю руку на подбородок.

Слышится хруст и Эванилиэль оседает мёртвой тушкой. Схватив со стола нож и вилку, знакомлю столовые приборы с восставшими из-за стола, но не успевшими из-за него выбраться, ангелочками.

Эх… Вот что со мной не так? Ведь в поговорке говорится, что если бить вилкой, то будет четыре дырки. Ан нет. Одна большая в горле. Может глубоко засадил? Да не, нормально. За то наглушняк. Да и второй рядом оседает, за ножик ручками хватается.

Мдя… Опять дядюшка Эдем ругаться будет. Пришёл, обидел ангелочков. А вот нечего было! Видят же, я пришёл, прикинулись бы ветошью, сделали бы вид, что поверили. И всё. Нет, надо глупые вопросы задавать.

А ну их. Радует только одно, что с ангелами сдерживаться не надо. Всё равно воскресят. Так, надо незаметно перышков у Эванилиэля надёргать. Вдруг за это по голове дадут ему? Ну или Эдем на разборки припрётся, а я ему, хоба, букетик в подарок. Мол, смотри, дядя, какой я хороший племянник.

Так, а теперь снимаем плакат, скручиваем в трубочку и за пазуху. И быстренько валим. Всё по заветам капитана Рогожина. Вот это идеальная работа диверсанта, а не как тут мои парни побоище устраивали.

Перемахнув одним прыжком стойку, подмигиваю открывшим рот ангелессам: Оле и ещё одной незнакомой девчонке, и бросаюсь к стеллажу. А сзади, раздувая моё эго, раздаётся голос незнакомой поварихи:

— Какой мужчина!

Эх… Нет времени задержаться и продемонстрировать все свои таланты. Ибо новая блондиночка тоже весьма хороша.

Хватаю Карину за руку и шагаю вслед за ней в распахнутую дверь, за которой клубится серый туман. Мягкое свечение и мы входим в новое помещение. Это какая то комната…

Весёленькие сине-розовые обои с купидончинами на стенах, шкафы с книгами, большой стол, диван у стены…

— Где мы? — мотаю башкой по сторонам.

— У меня дома, — пожимает плечами Карина.

— Ты что живёшь прямо за стенкой от работы?

— Ха-ха-ха, — девушка весело смеётся, и, раскинув крылья, падает на диван.

Вот теперь понятно, почему нет кресел. Иначе куда девать крылья? А так раскинула по сторонам и нормально. Можно сказать, диван это и есть кресло для ангела.

— Ты такой забавный, — закидывает ногу на ногу. — Двери это телепорты. Указываешь куда надо и всё. Хотя по сути, сейчас, мы действительно за стеной столовой. Пока кто-нибудь не совершит перенос в другое место. Но ладно, — встаёт, — как думаешь, скоро тебя воскресят?

— Не знаю, — пожимаю плечами, — по идее уже скоро. Я вообще ребят своих ждал, пока ещё жив был. Но видимо что-то пошло не так.

— Ясно. Значит скоро. Хочешь выпить?

— Тебе лучше не знать, что я хочу, — дурашливо усмехаюсь.

— А мне надо выпить, — Карина подходит к шкафу, достаёт оттуда два бокала и бутылку вина.

Налив до самых краёв протягивает один мне:

— За то, что Лизмилиэль нашла своё счастье.

— Она больше не ангел Лизмилиэль, — качаю головой. — Она локисса Елизавета, коротко Лиза, и боец «Небесного Легиона» Мальвина.

— Ну значит просто за сестрёнку, — улыбается.

— Сестрёнку? — у меня чуть челюсть не отвалилась.

— Ага, — кивает. — Когда Лизми… Кхм… Мальвина ушла к Локи, наша семья отреклась от неё. Все кроме меня. Вот я теперь и сижу на кухне, — наливает себе новый бокал и выпивает залпом.

— А ты почему не отреклась?

— Потому что я старшая сестра! — гордо вскидывает подбородок. — И это меня должны были, по сути, выдать замуж за Эванилиэля. Но не повезло… Мальвине, — на мгновение спотыкается, но произносит новое имя своей сестры.

— Почему так? У неё сиськи больше? — не сдержавшись, хохотнул.

— Ну да, — соглашается и отпивает прямо из горла.

Делаю шаг вплотную и обнимаю девушку за талию.

— Ты что делаешь? — сглотнув, слабо пытается отодвинуться.

— Обнимаю за талию очень красивую девушку.

— Но это же не талия, — смущено шепчет, упираясь мне в грудь ладошками.

— Разве? — очень удивляюсь, слегка поглаживая попку.

— У меня мурашки по спине, — сообщает очень печальным голосом.

— А так? — сжимаю ладони.

— Это неправильно, мы не должны так поступать, — закидывает руки мне на плечи.

— Тебя подруги просто не поймут, — целую нежную шейку.

— Прошу не надо… О-о-о! Да-а-а!

— Так не надо или да?

— Бу-бу-бу…

— Что?

Отталкивает меня и освобождает голову, стягивая с неё балахон:

— Вот ты нетерпеливый! — смеётся. — Говорю, это через голову не снимается. Крылья мешают. Застёжки сзади.

Ух-ты! Неужели моя мечта сбывается? Крылатенькая красотка! Эм… Стоп, Мажор, это же сестра Мальвины! Ты что? Ага. Точно!

— Тебе надо валить отсюда! — пытаюсь расцепить пуговки, там, где полоса ткани закрывающая спину, крепится к пояснице.

— Куда? — оглядывается, а в глазах грусть. — Я не могу предать своего бога.

— Да я слышал уже это, — фыркаю. — Тебя за что на кухню законопатили? За то, что не отреклась от сестры? Или может ещё за что?

— Ну я Эванилиэлю на голову кастрюлю чая вылила… А нет это уже потом было…

— Чай хоть горячий был?

— Хи-хи… Свежекипячёный.

— Да ты наш человек! — наконец-то справившись с пуговками, помогаю стянуть балахон.

— Я ангел, — упирает руки в бока, гордо выпятив грудь четвёртого размера вперёд.

Хм… Ошибочка. Четвёртого с половиной. Всё-таки балохончик скрывал. Видать больше четвёртого размера это у них семейное. Ой, хороша! Судорожно принимаюсь снимать штаны.

— И всё-таки подумай над тем, чтоб стать локиссой. А я с Локи договорюсь, будешь у нас вместе с сестрой.

— Да кто меня отсюда выпустит? О? Ого? А чё он такой большой? Не влезет же!

— Пф… — отмахиваюсь. — Потом у сеструхи спросишь, что такое большой. Хе-хе.

И тут за дверью раздался громкий крик. Видимо из-за того, что порталы всё ещё связаны мы и слышим, что творится в столовке.

— А вот и я? Что не ждали? Девчонки дайте пожрать! О! А кто это так хорошо повеселился? А я ведь предупреждал! Припрётся Мажор, вы меня ещё добрым словом вспоминать будете!

— Надо будет с Балагуром провести воспитательную работу, — возмущаюсь. — Не диверсант, а штурмовик какой-то!

— Это он? — качнув грудью, интересуется Карина.

— Да. И раз его нахлобучили, кажется, меня скоро воскресят, — с сожалением окидываю взглядом голенькую ангелессу.

— Может успеем? — облизывает губы. — А то меня девчонки засмеют.

— Ну куда ты прёшь болезный? А ты? Эх, такую хорошую табуретку сломал! — возмущается в столовой Балагур.

— Кажется, тебе надо помочь другу, — горестно вздохнув, Карина поднимает с пола свой балахон.

— Сам справится, — притягиваю красотку к себе, впиваясь поцелуем в губы.

— Он гвардеец, он справится, — задыхается девушка. — Давай быстрее, войди в меня.

Подхватив красавицу за попку, пристраиваю её на стол. Ну наконец-то! Моя мечта! Вперёд, на стыковку!

Вас воскрешает персонаж Молот. Воскрешение через 3… 2… 1

Глава семнадцатая

— Уи-и-и! Живой! — и вот мою многострадальную головушку прижимают к груди, в которой я откровенно начинаю задыхаться.

А неугомонная Мальвина ещё мотается из стороны в сторону, восторженно попискивая. Я настолько охренел от подобной реакции, что вместо того чтоб попытаться её оттолкнуть, начал шарить руками, в поисках Молота. Чтоб, значит, дать ему сигнал, что меня надо спасать.

— Ай, ты зачем Олежку бьёшь? Плохой, Мажор, плохой! — эта сумасшедшая наконец-то выпускает меня.

— Так, меня не тискать! — выставляет перед собой левую руку Молот, ибо правой держится за разбитый нос.

— Молот, братишка, сорян. Что-то я немного в аут выпал. У меня, сам понимаешь, выбор небогатый был, либо Мальвине в печень, чтоб отпустила, либо тебя за рукав подёргать.

— Ага, норм, подёргал, — запрокинув голову, гундосит здоровяк.

— И вообще, что за реакция такая? — недоумённо оглядываюсь по сторонам. — Где все? Балагура оживили?

— А его что грохнули? — удивляется Молот. — Вроде же всех перебили. Где он опять неприятности то себе найти успел?

— Ты меня спрашиваешь? — подымаюсь на ноги.

Да уж видок у меня ещё тот. От одежды одни лохмотья остались. Ибо воскрешение лишь тело латает. А пошвыряло меня не слабо перед смертью.

— А где мой берет?

— Вот он, — Мальвина протягивает мне окровавленный головной убор.

Ох надеюсь, кровь отстирается. А то такое ощущение, что он в луже крови плавал. Кстати, как позднее выяснилось, так и было. И вообще, вся улица, где шёл бой, представляет из себя ещё тот бардак.

— Не слабо ты повоевал, — одобрительно хмыкает Молот. — Мы тебя только по кольчуге и опознали, прикинь ты весь красный от кровищи, башка всмятку, да и сам как будто в мясорубке побывал. Левую руку кое-как нашли. Три свитка воскрешения пришлось потратить. Лизка вишь, как за тебя перепугалась. Ревела даже. Но в потрохах копалась, искать помогала.

— Так, а ну быстренько подошла сюда, — маню локиссу указательным пальцем.

Та делает шаг назад, затравлено оглядываясь на Молота и тряся гривой. Дескать, ну его нафиг, ходить тут ещё ко всяким.

— Обнимашки! — раскидываю руки. — Быстро давай, пока не передумал. А нет, стоп! — останавливаю, шагнувшую было ко мне девушку. — Только сиськами больше не души. И спасибо, красавица!

Прижимаю к себе, эту дурную, но такую родную девчонку. И отчётливо слышу как что-то похрустывает. Неужели удалось? Отодвинув от себя эту бедовую красотку, даю команду:

— Не полупокер!

Кольчуга исчезает, а на землю летит сплющенный рулон плаката. Оп-па. Ловко подхватываю и, расправив его, с улыбкой демонстрирую сперва Мальвине потом Молоту.

— Дай угадаю, — ухмыляется Олежка, — новый плакат в столовке?

— Ага.

— Мне, кажется, что чёрный цвет волос мне не к лицу, — хмыкает локисса. — Фиолетовый круче.

— Согласен, — обнимает подругу Молот.

— А юбка классная, хочу такую же, — выносит вердикт эта сумасбродная деваха.

— Нафиг, — машу руками, — ты ещё верх себе такой организуй, и у нас вообще все работы парализуются, мужики только и будут делать, что на тебя пялиться.

— Думаешь? — сомневается.

— Сто пудов, — поддерживает Молот. — Хотя если в боевую форму, как отвлекающий фактор…

— Да-да! — тут же принимается скакать, по кишкам валяющимся вокруг, эта ненормальная.

— Плохая мысль, — не соглашаюсь, — у неё и сейчас, сиськи чуть не вываливаются пока скачет, а в таком наряде вообще караул будет. А вот юбочку можно…

— Да и юбочка перебор, — хмурится Молот.

— Олежа, это врагам на погибель, а нам на поднятие морального духа.

— За счёт задницы моей девушки?

— У неё отличная задница.

— Это да, — довольно скалится здоровяк. — Кстати, а ты чего обзывался когда воскрес?

— Потому и обзывался, что ты слишком рано меня воскресил.

— Мажор, ты обалдел? Три свитка воскрешения! — возмущается мой друг. — Причём у меня всего два было. Третий мы на трупе каком-то нашли, пока руку твою искали.

— Эх, Олежа, если бы ты знал в какую попку я почти присунул. Сантиметр недо… Кхм… — в этот момент вспоминаю, что та самая попка принадлежит сестре Мальвины.

А эта неугомонная ещё и ушки навострила и, перестав с восторгом разглядывать свой плакат, тут же поинтересовалась:

— Колись, давай. Кого из девчонок коварно совратил?

— Чё это сразу коварно?

— То есть от совратил не отказываешься?

— Да ничего подобного, — возмущаюсь, коря себя за длинный язык. — Тебе кстати привет просили передать.

— Кто?

— Карина и Оля.

— Это кто? — хлопает глазами локисса.

— Ах, да. Это я так сократил. Каринилиэль и Оланиэль поварихи из столовки.

— Так, — красотка задумчиво стучит ноготком по зубам. — Оланиэль знаю. Каринилиэль… Да нет, не может быть. Что бы она на кухне делала?

— Однако да, — развожу руками. — Сказала, что твоя сестра.

— Но как? — Мальвина потеряно качает головой. — Что она такого совершила ужасного?

— Говорит, что не отказалась от тебя.

— Сестрёнка, — ноги девушки подкашиваются, и она шлёпается попкой на какой-то труп. — А-а-а! — подскакивает как ужаленная. — Ну вот уделалась. Эх, сеструха, — из глаз бегут слёзы.

— Да что происходит то? — разводит руками Молот. — Ну подумаешь в столовке работает.

— А ты ещё не понял? — вздыхаю.

— А ты типа понял? — ёрничает.

— Не совсем, но зато я одну закономерность в именах заметил.

— Какую?

— Все известные мне имена ангелов заканчиваются либо на «ниэль», либо на «лиэль». Думается мне что «лиэль» это типа дворян.

— Верхние ангелы, — всхлипывает Мальвина. — Мы не служим, нам служат. И если для Нижних, эта работа вполне почётная. То для Верхних унижение. Сестренка-а-а-а…

— Надо поговорить с Локи, — чешу в затылке.

— Зачем? — удивляется Молот.

— Мы своих не бросаем. А раз Карина не отказалась от Мальвины. То и Мальвина не откажется от сестры. А значит… Ну короче вы логику поняли.

— Ик, — Мальвина внезапно перестала плакать. — Мажор, ты что трахнул мою сестру?

— Чего? — судорожно озираюсь по сторонам, прикидывая куда лучше рвать когти. — Не было такого. И вообще вы меня воскресили. И может я про Олиниэль говорил!

— Не ври, — с суровым видом надвигается на меня, тыча пальцем. — Ты же бабник, ты же на самую красивую бы позарился. А ну колись!

— Да чего колоться то? Не было же ничего!

— Вот и чего мы его так быстро воскресили? — развернувшись к Молоту, грозно смотрит на него, уперев руки в бока. — Не десяток секунд позже и мы бы их обоих выдернули…

— Это как? — спрашиваем хором.

— Ну я так поняла, ты бы как раз в ней был!

— Попадос, — снова хором.

— Пойдём что ли, узнаем как там дела у наших, и что с Балагуром, — вздыхаю.

— Ничего, малышка, отвоюем мы твою сестрёнку у Эдема, — обнимает подругу Молот.

— Обещаешь? — локисса требовательно смотрит на возлюбленного.

— Что скажешь? — Олежка с надеждой смотрит на меня

— Спрашиваешь, — усмехаюсь. — У меня к ней ещё пара вопросов осталась.

— Я же говорю бабник, — смеётся Мальвина.

Да уж. Вот такие у нас тут девушки. Другая бы на пищевые отходы изошла, от того, что, такой как я, к сеструхе подкатил. А эта наоборот радуется. Хотя, давайте будем честными, Мальвину нормальной девушкой назвать сложно. У неё в голове не тараканы даже, а здоровенные скорпионы бегают. Радиоактивные.

Но ладно, будем решать проблемы по мере их поступления. Хотя озадачиться стоит, и дело не в том, что Карина крылатенькая, сисястенькая и очень красивая. Она сестра Мальвины. И этого достаточно.

А пока, пойдём проверим, как там дела у наших ребят и всё-таки выясним, как грохнули Балагура. Кстати, плакат Мальвина у меня конфисковала, сказала, что надо внести правки. Но обещала вернуть, ибо, как она заявила:

— Прятать такую красоту — преступление.

Скромняшка наша.

Ох, надеюсь, всё ограничится короткой юбкой, иначе нас ждут постоянные конфузы. Ну не способно одеяние на картине, удерживать всё богатство внешнего мира нашей сумасшедшей локиссы.

А вот и площадь перед местным муниципалитетом. Везде валяются трупы. Правда, не в таком количестве, как на месте моей эпической битвы. Но похоже парни завалили вообще всех до кого добрались. Надеюсь, Лилю не грохнули, мне её ещё допросить надо бы.

— Ня-я-я! Живой! — и на меня бросается рыжая нека, которая повиснув на шее принимается лизать мне уши. Это что у неё такой фетиш?

— Ня-я-я! — и вот тут меня уже сбили с ног. Ещё одна дурная девка, но на это раз с белыми волосами и тоже пытается лизнуть что-нибудь.

— Спасите! — пытаюсь вырваться из цепких лапок.

— Да отдайся ты им уже, — ржёт подошедший Балагур.

И что интересно, после этих слов, обоих нек, просто, как ветром сдуло. Вот только были тут, валяли меня по земле и все разом испарились. Прямо мистика.

— Ты поговори ещё, — фыркаю. — Как тебя грохнуть-то умудрились?

— А тебя? — усмехается этот паразит.

— Меня истыкали стрелами, искололи копьями, порубили мечами и топорами, — загибаю пальцы. Однако, момент с тем, что я сам себе пузо распорол об штырь, решил не упоминать. Кому это интересно? Однако продолжим загибать пальцы:

— Ещё я, кажется, видел у кого-то булаву. Так же меня взорвали взрыв-алхимом, точно помню, что горел… А под конец, меня одна дамочка приложила магией. Ну и накрошил я человек пятьдесят, наверное.

— Подтверждаю, — кивает Молот, — очень похоже на то.

— Кхм… — Балагур оглядывается на подошедшего Листика, как бы ища поддержки.

Но увы, не в тех краях он помощи искал:

— А его просто баба магией приложила, — ржёт наш сапёр.

— И что «Перо Ангела» всё-таки не работает? — сокрушаюсь.

— Работает, — смеётся Молот. — Мы, почему так долго? Этот дебил умудрился в болоте утонуть.

— В смысле? — аж рот открываю от удивления. — Он же на лодке поплыл!

— Да ты понимаешь… — чешет в затылке Балагур. — Оказывается, это поселение не захватили не только потому, что вокруг болота, тут оказывается, ещё и крокодилы водятся.

— Откуда в болоте крокодилы?

— Ну хорошо, — смущается Вован, при этом ещё и землю носком ботинка ковырять принялся, — это была лягушка. Но размером с крокодила!

— Мля… — прикрываю глаза ладонью, чтоб не видеть этого раздолбая. — Тебя лягуха грохнула?

— Не-е-е… Я утоп, — вздыхает Вован. — Чуду-юду эту я всё-таки завалил, но… — разводит руками.

— Мдя-я-я… Ты реально чудо-юдо. Но всё равно, что-то долговато вы. Ты же не час там воевал с лягушонком.

— Малюсеньким таким, — Молот тут же показывает пальцами размер. Сантиметров пять.

— Да там крокодил был целый! — возмущается Балагур. — Ладно, всё с вами понятно. Стебётесь над боевым товарищем. А я, между прочим, чуть с концами не сгинул.

— В смысле? «Перо» же сработало.

— Сработало, — соглашается Вован. — И закинуло меня… Угадай куда?

— Только не говори, что снова в болото!

— Именно! — Балагур вскидывает руку со сжатым кулаком. — Представляешь, до берега жалкие пять метров, а я по горлышко. За кукую-то кочку ухватился и всё. Тянуться — кочка тонуть начинает. В общем патовая ситуация.

— Выходит «Перо ангела» не панацея, — хмурюсь и тру подбородок. — И как ты выбрался?

— А я бы и не выбрался, если бы не Пух, — сплёвывает на землю. — Нашёл меня, Листика за собой притащил. Спас короче.

— Кстати! Где Пух? А? Пух! Пух, ты где?! Пу-у-ух!!! — начинаю озираться по сторонам, а сердце, будто ледяной водой окатили. Вот я тварь позорная. Ведь ещё в тот момент, когда меня воскресили, должен был подумать об этом. Ибо он первым должен был найти меня!

— Да в порядке он, — выставляет перед собой руки Балагур, при этом отодвигаясь мелкими шажками. — Наверное…

— Что значит, наверное? — хватаю Вовку за грудки. — Ты понимаешь, что раз он не здесь, значит в беде! Где ты его последний раз видел?

— Когда меня убили, — сипит Балагур. — Отпусти. Крокодил не сожрал, так ты добьёшь.

— Извини, — отпускаю ворот. — С чего ты решил, что он в порядке?

— Эм… — тоже начинает озираться. — Ну трупа то не было рядом. Ох, мля-я-я… Чо стоим то? Искать надо, вдруг он где-нибудь в развалинах умирает!

И развернувшись, бросается бегом вдоль одной из улиц. Естественно, мы все следом рванули. А когда пробегали мимо административного здания, из-за угла выскочили две кошки, белобрысая и рыжая.

— У нек хороший нюх, — долбанула себя в сиську Фри. — Мы поможем.

Хотел было послать их, ибо, у меня и самого с обонянием всё в порядке. Но делать этого не стал, так как сообразил, что девчонки, наверняка, умеют лучше пользоваться тем, что дала им природа. Да и мне бы не помешало потренироваться.

На блуждания по развалинам убили почти полчаса, такое ощущение, что Пух тут гонялся за одной блондинистой магичкой. В результате выбрались на окраину города. И след отчётливо указывал на то, что Пух погнался за этой хитрой стервой в лес.

— Рраф! Ррраф! — раздаётся требовательное где-то впереди.

Всей гурьбой устремляемся вперёд, под сень деревьев. А вот и наша пропажа. Бредёт покачиваясь, шерсть слиплась от крови, а на хребтине тело.

— Пу-у-ух! — взвыв в один голос, бросаемся на помощь этому обормоту.

Скинув мёртвую магичку со спины пёсика, принимаюсь осматривать это чудо. Которое, поскуливая от боли, всё равно пытается лизаться. Несколько подпалин, местами вырванный с мясом мех и несколько порезов.

— Пушистик, ну хватит, лежи спокойно, меня и так тут, две дурные девки, чуть насмерть не зализали.

— Рраф! — строго глядя на сидящую рядом, на корточках, Леку, возмущается Пух. Дескать, что за фигня, кто это разрешил без него меня лизать?

Бедная нека аж подпрыгнула и, приземлившись на четыре конечности, на всякий случай спряталась за Мальвину.

— Так, дайте мне кто-нибудь зелье здоровья. Пух, скажи, а-а-а…

— Рраф!

— Короче просто открой рот.

— Кха… рра… Пчхи…

— Ну вот половину пролил, — возмущается Мальвина. — Может ему морду зажать?..

— Р-р-р…

— … и гладить, и за ухом чесать, и пузо.

— Р-р-р?

— Конечно, — трясёт фиолетовой гривой, эта хитрая бестия, — только для этого. Ты же знаешь, что я считаю тебя лучшим псом в мире.

— Клоуны, — вздыхаю, пытаясь залить ещё одну порцию зелья в это пушистое чудушко. — Пух, это ты где так в крови уделался? Не похоже, что эту, — кивок на труп, — так потрепал. Хотя и она тебе не хило всыпала.

— Рраф! — возмущается Пух, и, посмотрев на труп, фыркает.

— Не факт, — Балагур машет перед своим лицом пятерней. — Наш героический пёс, не хило так вражин положил, пока воевали. Так что если и зацепила она его, то разве что разок.

— Рраф! — Пух одобрительно кивает Баларугу. Дескать, да я такой, продолжай.

— Ладно, подвигами потом похвастаемся. А ты молодец, Пушистик. Молодец. Нет, хватит лизаться, ты же грязный! Фу, прекрати. Да-да. Я тебя тоже очень люблю, но не лижись. Иди вон нек облизывай. Не хочешь? Ну тогда пошли хабар собирать, пока не спёр никто.

Кстати, по поводу хабара. Узелок с рудой нашёлся там, где я его оставил. И убедившись, что никто не подсматривает, отозвал в сторонку Молота, чтоб всучить ему на сохранение, наказав беречь как зеницу ока. Естественно, шепнув, что это. И предупредив чтоб не распространялся. Те же неки пока не заслужили моего доверия.

К сожалению, у самого меня проблемы с карманами. А в единственном целом я обнаружил пучок перьев, что всё-таки надёргал у бывшего мужа Мальвины. Не выкидывать же. А вдруг пригодится? Сомневаюсь, что Эдем отдаст нам за них целого ангела. Я про Карину если кто не понял. Но что-нибудь полезное, наверняка, можно вымутить.

Что же касается местного населения, то неки утверждали, что несколько человек здесь вполне нормальные ребята. С бандитами воевали. Людей у них уводили. Но если честно, для меня не аргумент. Для себя старались. Работать то кому-то надо.

Так что… Воскрешать никого не стали. И Лилю в результате тоже грохнули. Пусть валят на перерождение. Но перед этим узнали у неё где рудник. И по поводу магички поинтересовались. К счастью, она тут одна такая. В смысле в поселение этом.

Знаете, какой я урок извлёк из всего этого? Магов надо валить в первую очередь, а то устанешь такой, а тебе бах по башке, и поминай, как звали. Да уж. Надо как-то поторопить Молота и Форина с их идеями. А то враги припрутся, а нам их встретить нечем.

А что можно ожидать от прокачанных магов, с большим арсеналом заклинаний? Да кто его знает. Уверен я только в одном, мёртвый маг вызывает меньше опасений.

С этим всё понятно, это дело будущего, а пока остаётся только провести тотальную зачистку и можно считать, что тылы обезопасили.

Глава восемнадцатая

— Что? Что вы сделали? А ну повтори? — брызжет слюной Степаныч, стиснутый в могучих объятиях Молота.

Но я на этот крик души только отворачиваюсь к окну. Наблюдаю, как новые хозяева обживают крепость у портала, превращая её в полноценный храм. Что-то там носят, тележки катают. Идиллия. А у нас тут, один отдельно взятый прапор тянется ручками к моей хрупкой шее.

Вот как чувствовал, что Степаныч буянить будет, потому и приказал Молоту и Балагуру держаться рядом с ним. Так что когда тот вскочил из-за стола, Олежа оказался тут как тут. А Балагур с умной миной на лице, начал разматывать верёвку, и с прищуром принялся отмерять от неё кусок.

— Мажор, ты охренел? Мифриловый рудник! А ты его взорвал!

— Не ори, — обернувшись, окидываю взглядом комнату, которая по договору с Эдемом принадлежит нам. — Не рудник, а только вход. Листик на этот раз всё сделал красиво.

— Эй, что значит на этот раз? — возмущается Антошка, даже переливать жидкую взрывчатку перестал, из стандартной бутылочки в какую-то мензурку. Где только нашёл такую?

— Листик, а ты можешь свои опыты в другом месте проводить? — Лаки даже нож убрал в ножны, прекратив чистить ногти. — Угробишь всех, кто тебя потом воскресит?

— Спокойно, всё учтено, — отмахивается наш маньяк-сапёр.

— Кхм… Листик и правда, свалил бы ту куда подальше? — беспокойство Лаки передаётся и мне.

— Да вы обалдели? — Степаныч пытается вырваться, но не тут-то было, Балагур уже связывает ему ноги. — Да что вы творите то? Мальвина, дочка, ладно эти дебилы, но ты-то куда смотрела?

— А это нормально, что он так кричит? — интересуется девушка. — Вдруг кто-нибудь услышит?

— Ой, — прапор судорожно начинает оглядывать. — Да всё, отпустите меня. Балагур, я тебе что, конь, чтоб меня стреноживать?

— Это невозможно, — Лаки неожиданно зевает. — Чтоб стреножить, надо четыре ноги для начала. А у тебя две. Значит… Хм… С одноножить! Вот!

— Нет такого слова, — смеюсь. — Ладно, отпустите вы уже Степаныча. Ты же успокоился уже, Дед? Объяснить дашь?

— Ладно, жги.

— Всё просто. Пока есть рудник, его кто-нибудь может найти. А разрабатывать нам его просто некогда. Да и некому.

— Пленников загнать туда надо было, вместо того чтоб зачищать всех! — сев на стул, прапор нервно наливает себе чая.

— А охранять их кто будет? — усмехаюсь. — Кому ты настолько доверяешь?

— Эм? — Степаныч обводит взглядом всех присутствующих, останавливаясь на Пухе. Последним в нашей компании их посвящённых в тайну рудника.

— Рраф!

— Дед, тебя только что послали, — криво усмехаюсь.

— Да я и сам понял, — вздыхает тот. — С такой стороны я на проблему не смотрел. Но ведь это же мифриловая руда, — хватается за голову.

— Вот именно, — соглашаюсь. — Сейчас мы интересны только «Воронам» у которых отжали территорию. А представь, если инфа просочится в мир за пределами долины? И пусть даже, охрана не даст никому сбежать. А сами охранники? Тут по пьяни похвастался, там за звонкую монету продал и всё. Нас просто сметут. Мы пока не готовы бодаться со всем миром.

— А что, когда-то будем? — бурчит прапор, уже начавший понимать всю тяжесть нашей ситуации.

— Да легко, — усмехается Молот. — Мы с Форином за эти три дня, что парни возились на болотах, успели всё вывезти из его заначки. Кое-что полезное нашли в Заболотном. Так что первую партию бандитов мы отобьём без проблем.

— Первую, это хорошо, — Лаки вновь достаёт нож и начинает что-то там делать со своими ногтями. — А потом что?

— Ну «калаши» я вам не обещаю, — чешет в затылке Молот, — но пушки будут. Тут всё во время упирается и в умелые руки. А так… Листик, скажи, активировать твою взрывчатку без пробки-детонатора можно?

— Без детонатора нельзя, — качает головой сапёр, — без пробки можно.

— Поясни.

— Да что пояснять. На пробке нанесён рисунок, запитан маной. Вот и весь детонатор. Есть простые на одно действие: разбил бутылку и всё — взрыв, есть на время, там бутылка не бьётся при ударе. Есть универсальные. Но у нас нет магов, которые это могут сделать.

— Плохо, — чешет на этот раз лоб Молот, — мага у нас нет. Значит облом. А так была у меня идея, как ружьё собрать. Но как говорится, без капсюля нет патрона, — разводит руками.

— Да-а-а беда, — тянет опять что-то переливающий сапёр.

— Листик, а я всё стесняюсь спросить, какого хрена ты делаешь?

Вот реально достал уже со своими экспериментами, как на пороховой бочке сидим. Эдак взорвёт как-нибудь нам всю крепость, и останемся без штанов. А если храм, так ещё и с дядюшкой потом проблем не оберёмся.

— Я? — озирается по сторонам. — Так я это… Основы для гранат мучу. Я тут в Заболотном кучу мензурок нашёл. Будут сердцевиной. Это, если бутылка стеклянная, много взрывчатки надо, чтоб толк был. А для гранаты не надо. Обмажу глиной, камешков приложу, тряпочками обмотаю. Нормальная бабаха будет, надеюсь, на уровне РГД-5. Но это ещё проверять надо. По-хорошему, обжечь бы глину, но я не умею.

— А детонаторы где возьмёшь? — удивляется Степаныч. — Тут же пробки он стандарта не подойдут.

— Это проблема конечно, — Листик тягостно вздыхает. — Но с другой стороны, гранату на удар всё равно не поставишь, глиняный корпус по любому не разобьётся. Так что по старинке, активация на четыре секунды. Был бы маг, можно было бы с регулятором времени сделать, как на стандартном взрыв-алхиме.

— Так стоп, — выставляю перед собой руки. — Листик, морда твоя протокольная, ты же сказал, что без мага вообще нельзя детонаторы сделать.

— Почему? — хлопает глазами. — Я сказал, универсальные нельзя без мага сделать. А так-то без проблем. Вот же, — достаёт из сумки бутылочку с синей жидкостью. — Зелье маны, капаешь на рисунок и всё…

— Бумс… Хрусть… — Молот со всей дури долбится башкой об стол. И естественно, бедная деревяшка не выдержала. Сломалась.

Мне кажется или Олежа слегка в бешенстве? Ибо чего это он, сурово потерев лоб, поднялся и, выставив перед собой руки, со скрюченными пальцами рванул к Листику?

Бумс… На этот раз голова Молота встречается уже с полом, потому что Степаныч успел поставить ему подножку, а Балагур подтолкнуть в спину, а затем ещё и сверху навалиться.

— Обалдел? У него же взрывчатка! Листик, а ты свали от греха подальше, пока тебе не напинали, — рычит прапор.

— А ну отставить балаган! — рявкаю во всю мощь командирских лёгких. — Балагур, свали с Молота. Мальвина, да перестань ты тянуть Балагура за ногу. А если он брыкнётся ненароком? Молот, сел быстро. Листик, падла, убрал всё взрывоопасное. Степаныч, прекрати ржать. Лаки! Хватит точить ногти, ты так скоро с культяпками останешься. Убрал нож.

— А я-то тут причём? — недоумевает этот тип, даже не двинувшийся с места, во время этой свалки. — Я же ничего не сделал.

— Вот именно, тебе что, на всё плевать?

— Ну хочешь я Листику втащу? — вопрошает, всё-таки убрав нож в ножны.

— Не надо, — отмахиваюсь. — Я ему сейчас сам втащу, если нормально всё не объяснит.

— Вот чё вы такие злые? — обиженно тянет Антошка. — Я же сказал, что для сложных взрывателей нужен маг…

— Р-р-р… — начинает рычать Молот, поднимаясь с пола.

— Простые, на одно действие, без проблем, — быстро заканчивает сапёр.

— Степаныч, есть бумага и что-нибудь писать на ней? — здоровяк недобрым взглядом смотрит на прапора.

— Есть, — тот не долго думая достаёт из своего супер-кармашка лист чистой бумаги и гелевую ручку.

— Откуда? — удивляюсь. — Их же забрали после того, как письма написали.

— Ну-у-у, — отводит взгляд этот пройдоха, — я же и собирал у всех. Так, заныкал одну.

— Одну?

— Конечно, — врёт с честными глазами.

— Ясно-о-о…

А в это время Молот уже что-то воодушевлённо рисовал на листе бумаги. Затем вопросил у нашего сапёра:

— Сработает?

— Только если вот здесь будет стеклянная часть, — тычет пальцем в рисунок Листик. — Надо чтоб было разрушение.

Не выдержав, коллективно подтягиваемся посмотреть, что там эти доморощенный художник накалякал. Хм… Очень похоже на патрон для дробовика. Секция под заряд и под порох. А место о котором идёт речь, это донышко гильзы.

— Та-а-ак… — Молот задумчиво стучит себя по зубам ручкой. — А если там будет тонкий металл, а вместо бойка острая игла, чтоб пробивала?

— Надо пробовать… Но теоритически должно сработать.

— Какая прикольная бутылочка, — раздаётся прямо за моей спиной голос Мальвины.

Оборачиваемся и видим, что эта неугомонная крутит в руках мензурку, наполненную жидкой взрывчаткой.

— А ну отдай! — грозно рыкает Листик.

Локисса вздрогнув, разжимает пальчики, и стекляшка летит вниз. Хвала моей шикарной реакции, я успел поймать мини-бомбочку у самого пола.

— Боец, ты охренела! — гневно сверкаю очами.

— Извините, я случайно.

— Случайно взяла? — прищуриваюсь.

— Выронила, — шаркает ножкой.

— Я тебя точно выпорю, — Молот бьёт правым кулаком в раскрытую ладонь левой.

— Ты только обещаешь, — вздыхает красавица.

— Рраф! Ррррааф!

Народ удивлённо оборачивается к Пуху, затем с ожиданием смотрят на меня.

— Что? — развожу руками. — Я не уверен, но он считает, что пороть надо Молота.

— За что? — выпучивает глаза Олежка.

— За то, что не порешь Мальвину.

— Ррыаф!

— А девушка надеется. Мечтает об этом.

— Неправда! — возмущается локисса. — Не мог он такого сказать.

— Согласен, — киваю. — Про мечты это моё мнение.

— И ничего я не мечтаю, — врёт и краснеет локисса.

— Аха-хах, — ржёт Молот, хлопая меня по плечу. — Жжёшь!

— А ты не ржи, — насуплено убираю плечо из-под могучей лапы здоровяка. Чуть не отсушил, паразит такой. — Мне уже кажется, что она косячит в надежде, что ты рано или поздно исполнишь свою угрозу.

— Неправда, — возмущается локисса, говоря при этом правду.

И непонятно, то ли радоваться, то ли расстраиваться. Ибо как не крути, а если она косячит просто потому, что косячит, с этим придётся как-то жить.

— Эх… Выйдите все, — командую. — Кроме Молота и Мальвины.

— Рраф?

— И Пуха.

— Да ладно, — возмущается Балагур, — тут и так все в курсе кроме…

— Во-о-он! — ору указывая рукой на дверь, даже ножкой топнул.

— Уходим, уходим, — посмеиваясь, Степаныч тянет за собой Балагура и Листика. А Лаки и сам спокойно вышел.

— Мальвина, скажи честно, как ты ко мне относишься? — спрашиваю после того, как дверь за парнями закрылась.

— Э? — открывает рот локисса.

— В смысле? — недоумевает Молот.

— А прямом, — смотрю на друга. — Вот тебя она любит, бывшего мужа ненавидит, с Изи у них дружба. А я? Или давай я помогу. При нашей встрече ты меня люто возненавидела. Да и сейчас порой, когда я Олега строю, начинаешь ненавистью пыхать. Но в остальное-то время как? Когда ты не желаешь долбануть мне по башке чем-нибудь тяжёлым? Вон когда меня оживили, ты же просто счастлива была. Значит, должно же быть промежуточное состояние? И так, как же ты ко мне относишься?

— Эй, что за бред, — трясёт головой Олег. — За что Лизка могла тебя возненавидеть?

— Рраф!

— Пух, фу. Олежа не дурак, он просто толстокожий.

— Рраф?

— Не уверен. Но надеюсь.

— Хватит стебаться, — насупливается Молот.

— Извини, — смеюсь. — Но давай вернёмся к вопросу. Мальвина, красота наша большегрудая, колись.

— Я не могу объяснить, но да, это правда. Иногда я тебя ненавижу. Но сейчас куда реже.

— Объяснить-то я как раз могу, — развожу руками. — Жил-был Молот. Сильный могучий, самый-самый. Альфа-самец одним словом. И тут припёрся я. И заявил, что главный здесь не он. Так?

Девушка, шмыгнув носом, кивает. Дескать, точно, припёрся.

— Значит, не ошибся, — тру подбородок. — Так скажи мне, сестрёнка, как же ты всё-таки ко мне относишься?

— Да, — внезапно на лицо локиссы наползает счастливая улыбка.

— Что да? — хором вопрошаем с Олегом.

— Я точно так же сестренку-Каринилиэль то прибить была готова, то затискать.

— Ага. То есть типа, как к старшему брату? — довольно кивает Молот.

— Вообще-то я старше, — надувает губки красотка.

— Рраф!

— Цыц, женщина, будешь младшей сестрой, — смеюсь. — Вот и определились, а теперь расскажи мне младшая сестра, почему ты нагло врёшь старшему брату?

— Я не вру.

— Мальвина, ты же заметила, насколько я тебе доверяю, раз рассказал про рудник?

На самом деле это не совсем так. Просто эта неугомонная напоролась на пещеру раньше нас. Мы-то по земле шли, а она сверху заметила. Ещё и с охраной подраться успела.

Ну как подраться. Они там офигели когда она свалилась сверху и попытались её пристрелить. Так что нашли мы охрану поскуливающую и держащуюся за уши.

А наша шебутная красотка уже совала везде нос, и, соответственно, нашла пять грамм руды которые были добыты за это время на руднике. Вот и пришлось великую тайну открыть.

— А вот тебе ещё один секрет, я всегда знаю, когда мне врут. Спроси у Олега.

— Ага, так и есть, — тут же подтверждает он.

— У всех есть какие-нибудь тараканы, так что не парься. И так, признавайся. Хочешь, чтоб Молот тебя выпорол?

— Мажор! — в голос возмущается Молот.

— Нет! — мотает головой Мальвина.

— А ещё сестра называется, — огорчено жалуюсь Пуху.

— Рраф?!

— Ну иногда… Не часто… — начинает бубнить эта сумасбродная девица. — Если только ремнём… И не чаще раза в неделю, но можно и два…

— Что? — Олежа судорожно шарит руками вокруг, в поисках стула. Обнаружив же оный, просто брякается на него.

— Не чаще раза в неделю, — грожу ему пальцем. — Больше, только если в качестве поощрения. Ну там за хорошее поведение, — задумчиво чешу в затылке.

— Мажор, ты что несёшь? — возмущается Олег.

— Пух, пошли, без нас разберутся, — и, насвистывая, направляюсь к выходу.

— Мажор, какого хрена? — слышится возмущённый вопль моего друга.

— Ах да, — оборачиваюсь, — сестрёнка, если этот тип не будет выполнять свои обязательства, ты только намекни. Я вопрос о его поведении вынесу на общее собрание.

Стул, разбившийся о закрытую дверь, подтвердил, что угроза была услышана и осознана. Хи-хи. Кто мне скажет, нафига я всё это замутил? Но на душе прям радостно, пойду что ли, ещё кому-нибудь помогу…

О! У меня же там Тейл всё ещё в девственниках ходит. Пора его приобщать к прекрасному полу. Хм… Кстати. Нам с парнями надо в крепость у выхода из долины возвращаться, но и здесь кого-то для пригляда не мешало бы оставить.

Вопрос кого сюда командировать? А ведь реально надёжных людей и нет. Не считая, конечно, моих парней. Стоп. У меня же есть профессиональная шпионка — Нифера! Которая, везде суёт свой нос и всё узнаёт раньше всех. Но степень её верности под вопросом. Ибо если женщина спит с вами, ещё не значит, что она будет вам надёжной опорой.

А что? Заодно и проверим. Если смогут её жрецы перекупить, значит, нет ей веры. А не смогут, то так себе шпионка. Но плюсик к доверию. А вот если перекупят, но при этом она ещё и не сменит хозяина… Значит, мне повезло заиметь в команду настоящего профи. Во как завернул.

Глава девятнадцатая

Дальше у нас всё пошло относительно спокойно. Спокойно, потому что, воевать пока не с кем. А относительно… Так ведь это же мы!

Для начала, я так и не придумал, как направить Тейла на путь истинный. Ну шарахается он от баб. Нет, не думаю, что его девушки не интересуют, наоборот, глазки горят, слюнки текут. Но всё равно шарахается. Дескать, грешно.

Эх, надеюсь, Нифера что-нибудь придумает. Так то девахи симпатичные у нас есть. Подвалила тут партия из песочницы. А так как наша шпионка осталась в храме приглядывать за частью хозяйства принадлежащего нам, то ей и карты в руки.

Из важного могу сообщить, что у нас появилась связь. Да-да. Косноязычная, шебутная и пернатая. И нет, это не голуби. Это наши коршуны-хранители наконец-то из песочницы вырвались.

Это был ещё тот бардак, я вам скажу, налетели всей стаей и как давай обнимашки-целовашки устраивать. Ух, как же я рад видеть своего Босяка. Так бы и затискал. Но я мужчина серьёзный. Так что моей птичке повезло.

Выдели бы вы бедного Битка — питомца Молота. Он же, первым делом, к своему Олежке кинулся, а попал в цепкие лапки Мальвины. Вот она его и притиснула к своей могучей груди. Точнее зажала между двумя. Кхм… Ну вы поняли…

Честно скажу, думал, его спасать придётся, но тому, похоже, понравилось. А кому бы не понравилось? Вон как разомлел пернатый. Или это он сознание потерял, от недостатка воздуха? А ладно, пусть сами разбираются.

Тут почти всем досталось. Девчонки прям с повизгиванием отняли птенчиков у своих парней и принялись их тискать и закармливать. Данной участи избежали только Босяк и Баламут. Потому что самые прошаренные. Выказали свою радость нам с Вованом и резко свалили к Пуху. За помощью.

Теперь вы понимаете, что у нас тут творилось? Нет? Хорошо. Представьте себе трёх летающих диверсантов, осуществляющих миссию по вызволению боевых товарищей из плена. Под кодовым названием «Хватит нас тискать»!

А что? Я тоже считаю, что иногда нежности прямо через край бывает. Вон тот же Пух, как начнёт лизаться… Хоть стой, хоть отмахивайся, всё равно вся рожа в слюнях. Ну как? Представили, что эта банда могла учудить? Да? Забудьте.

Не надо списывать со счёта девчонок. Ибо смывшиеся Босяк и Баламут, это просто удар по женскому честолюбию. Целых два коршуна не потисканы и не зацелованы. Поэтому в ход пошла антидиверсионная операция «Я почти поймала»!

Хе-хе. Видели бы вы скачущих по крышам нек… Мы с мужиками чуть животы не надорвали. И знаете, чем это закончилось? Пух попался. Его заманили шашлыками.

Но зато в процессе даже Биток вырвался из декольте Мальвины. Так что в ход пошла операция по спасению заложников «Не чешите Пуху пузо»! Ей богу. Три часа жизни коту под хвост. Вся крепость ржала над этими клоунами. Зато Босяк и Баламут так и не дались никому в руки. Красавцы.

Собственно, тот день у нас весь насмарку пошёл. И тому была причина. Уважительная. Мы немножко загуляли. Да-да. Я помню, про то, что грозился ввести сухой закон. Но так получилось.

И виной тому локисса по имени Настя. Ага. Помните, я говорил о том, что покраска волос Ирен в розовый цвет будет иметь последствия? Ага, вижу, помните. Так вот, вместе с коршунами к нам прилетела гостья. Не по делу. Просто так. У неё выходной.

Но это она так заявила, а на самом деле, эта коварная особа припёрлась для того, чтоб её тоже «заставили» подкраситься. Оказывается, Ирен произвела просто фурор среди крылатых девчонок.

Как и предполагалось, Локи рвал и метал топор в стену. И даже пробовал колдануть, чтоб вернуть всё как было. Но увы. Степаныч фигни не сварит. По крайней мере с похмелья. Что он там намудрил, даже ему не известно. Но Ирен как была розововолосой так и осталась. Только цвет ещё ярче и ядрёней стал.

Локи хотел было её наказать, но та тут же начала заламывать руки и кричать, что не виноватая она, ибо её заставили — жестоко пытали. В общем, сдала меня с потрохами. Как и было велено.

Идти на разборки со мной, у Локи то ли не было времени, то ли желания. А может он осознал, что я всё равно скажу, что не виноват. Да фиг его знает. Он, конечно, высказал, пару ласковых в мой адрес, пригрозил локиссам, что если хоть одна посмеет покраситься, то очень об этом пожалеет.

А если кто-то особо умный попробует ещё симулировать пытки. Дескать, пёрышко вырвали. То он не поленится и ощиплет эту курицу полностью и скажет, что так и было.

Так что Ирен, по сути, отделалась всего лишь одним пинком по своей аппетитной попке. Конечно, это был божественный пендель, и летела она далеко и не очень эстетично, но красота требует жертв.

Вот теперь Настя и прибыла в качестве парламентёра. Дескать, а нельзя ли ещё немножко заставить? Но так чтоб перья не повырывали. А там, если цветастых локисс станет больше двух, то может, какие послабления подъедут.

Вообще, локиссе, вроде как, не повезло. Они там тянули жребий, среди холостых крылатых девчонок. Почему холостых? Так мужики-то, своих пассий не пустили бы ни при каком раскладе. Кому нужна ощипанная подружка?

А вот мне лично кажется, Насте повезло. Да-да. Стройная, красивая брюнетка. С грудью, как и полагается этому племени, хорошего размера. Твёрдая троечка. Эм… К чему я это? Ах да… Крылатенькая. М-м-м…

Так, что-то я отвлёкся немного. Забежал так сказать вперёд. Ибо, о цели визита стало известно уже ближе к вечеру. Так как, сперва, девушка обсудила вопрос с Мальвиной и Изи. Те, конечно, пообещали помочь.

— Мажор, ты должен что-то придумать, — Мальвина кивает в такт своим словам, — но так чтоб Локи не ощипал Настю. Она хорошая девчонка.

— Да нафига мне это надо? — удивляюсь.

— Егор, но нельзя же позволить Локи так издеваться над девочкой, — вторит ей Изи.

— А не краситься не судьба? — усмехаюсь.

— Это дискриминация! — возмущается Изи.

— Вот-вот, это слово, — поддерживает Мальвина.

— Вы давно такими умными стали? Недавно вообще в балахонах бегали и в тряпочку помалкивали, а тут раздухарились!

— Мы больше не ангелы, мы локисы, — задирает нос Изи.

— Ну, братишка, пожалуйста, — хлопает глазками Мальвина. — Неужели откажешь младшей сестрёнке.

— Так ты же старше меня! — возмущаюсь.

— Неприлично напоминать девушке о её возрасте, — хихикает в кулачок. — Ну позя-зя, — и глазками хлоп-хлоп.

— Вот ведь, зараза, завёл себе сестрёнку на свою голову, — сплёвываю. — Серьёзно, девчонки, Локи два раза на одной мякине не проведёшь. А прикиньте, вашей подружке понравится. И станет одной извращенкой больше, — не сдержавшись хихикаю.

— Я не извращенка, — возмущается Мальвина.

— Рассказывай, — отмахиваюсь.

— Ну пожалуйста, — канючат хором.

— Ладно, есть у меня одна идея, — тру подбородок. — Но вам она не понравится…

— Что за идея? — Изи прямо так подозрительно на меня взглянула.

— Пытать будем.

— Егор! — в голос прям, и конечностями обе всплеснули.

— Хе-хе, — потираю руки. — Несите винишко. Напоим, да пока спать будет, покрасим. А стало быть, и не виновата вовсе. Главное ей ни слова, а то получится, что знала о готовящемся и тогда отмазаться не получится.

— Ты гений, — стиснув меня с двух сторон, чмокнули в обе щёки.

И эти две приставучие занозы, вприпрыжку ускакали накрывать поляну.

А ещё, Молот и Форин замутили миномёт. Прямо во дворе крепости. И запитали всё это к паровой машине. Неплохая такая игрушка получилась, я вам скажу.

Ах-ха-хах. Да ладно, ладно, зачем же меня матом крыть? Шучу я так. Сейчас расскажу, что там дальше с этой локиссой было.

Как вы уже поняли, шашлыки у нас уже готовились, иначе, чем бы Пуха заманивали? Намутить ещё закуси не составило проблемы, а бухла тут полные подвалы. И вот сидим мы, выпиваем в столовой, в которую превратили местный кабак. И тут ко мне подваливает Настя. Уже весьма навеселе.

— Егор, мне девочки сказали, что ты придумал, как всё сделать. Да ещё и чтоб Локи меня не наказал.

— Ага, — киваю и слегка залипаю взглядом в вырезе. Приятное зрелище. — У меня есть план.

— Какой?

— Гениа-а-альный!

— Ты будешь меня пытать? Очень больно будет? Ик… — замечает, куда я пялюсь, и смущённо отводит взгляд в сторону.

— Надо. И естественно больно. Это же пытки, — снова киваю. — Одно понять не могу, нафига ты в это вписалась, если боишься, что Локи тебе все перья выщиплет.

— Жребий, — тягостно вздыхает.

Твою дивизию, у меня аж подыматься всё начало. И я не про настроение, если кто не понял. Да собственно, какая разница, что за моча ударила в голову локиссам? Я и человеческих баб понять никогда не мог, а тут вообще крылатые. Ы-ы-ы… Крылатый сисястик…

Так спокойно, гвардии лейтенант, да понимаю, мечта у тебя такая. Но надо держаться. В конце концов, нам всё это может оказаться полезным. Как говорит мой папа, если нельзя подкупить начальника, подкупи его секретаря.

Локи, как не крути, бог. И у него свои дела, да и правила там какие-то, которые нарушать нельзя. Где-то может и окажет помощь, если ему это полезно. Но сами понимаете, по пустякам лучше не лезть к таким большим боссам.

Так что куча благодарных локисс, в будущем может оказаться полезным. Да даже, Мальвину с Изи будет, если что, чем поприжать. Напомнив о том, что я «безвозмездно» помог их подружке. Особенно Изи, она порой такая принципиальная, что хоть стой хоть падай.

Напрягает только одно. То, что Локи очень недоволен. Хотя с другой стороны, был бы реально зол, уже бы припёрся на разборки. Хотя, не исключено, что ему и правда, не до этого сейчас. Хм… Тогда тем более надо пользоваться моментом. В крайнем случае, у меня есть, что ему предложить.

Ибо поговорку: «Не можешь предотвратить, возглавь», ещё никто не отменял. А если эти крылатые девахи так падки на цветное, то это же повод. Первое, позлить Эдема. Второе, сманить пару-тройку ангелесс, ну и, в конце концов, это же можно, как награду выдавать девчонкам!

Так, надо будет перед отлётом Насти накатать письмо для Локи и изложить ему всё по полочкам. Он же умнейший мужик, должен понять, что теперь это не остановить. Только террором. А ему это надо?

А пока надо напоить одну отдельно взятую симпотяжку до беспамятства. И покрасить. Да.

— Давай-ка, Настя, выпьем, — подливаю ей винишка в бокал.

— Ой, ты знаешь, мне же завтра лететь ещё, вдруг плохо будет? Так что я больше не буду.

Оп-па. И как её напоить, если она пить не желает? Не-не-не. Это не наш метод:

— Пытки, Настя, ужасные пытки. А так глядишь, не так больно будет…

— Ик, — девушка отбирает у меня бутылку и присасывается к горлышку.

Ну что вам сказать, до беспамятства красотку я так и не напоил. Ну вот так получилось, пытки начались куда раньше.

Ух как я её пытал, как пытал. Мужики, скажу вам честно. Если вы когда-нибудь будете проводить сеанс пыток над крылатой бабой, не ставьте её в коленно-локтевую позицию. Серьёзно! Запишите себе в органайзер или в мобильный телефон, да на худой конец в записную книжку.

Ибо это очень опасно. Например, я своими глазами видел, как Ирен в храме, что в песочнице, мужику ударом крыла голову расколола. Так что, сами понимаете.

А теперь представьте, вы такой, с сосредоточенной миной на лице, пыхтите. Ибо серьёзно относитесь к поставленной задаче. Вгоняете в неё раскалённый и аж вибрирующий «штырь». И чувствуете, что вот сейчас, вот буквально ещё чуть-чуть и пытки дадут результат. И вам откроются тайны. Ну какие-нибудь… Мало ли…

И вот ещё немного, ещё пара секунд. И тут эта дамочка, что так страст… Эм… В смысле, страдает. (Пытки у нас же. Чё вы?) Короче, накрывает её с головой. И она, выгибаясь, вытягивает свои крылышки вверх, да со всей дури. Да вам по ушам…

Нет, мужики, тут либо в каске, либо пусть на спине лежит, крылья в стороны. Эдак импотентом стать можно. Эм… То есть начать боятся пыток… Ага…

Я конечно парень крепкий, остался в живых, и сурово наказал Настю. Очень сурово. И даже разок по методу Молота. Ну вы меня понимаете…

Спросите, а как же крылья? Хех… Если за них держаться, то всё нормально!

А когда утром Мальвина и Изи увидели бледную, не выспавшуюся и еле живую подружку, то наехали на меня.

— Мажор, ты же обещал напоить и покрасить её. А она как была брюнетка, так и осталась.

— Вас стучать не учили? И вообще, чего припёрлись, а вдруг мы голые? — пытаюсь вытолкнуть из-под одеяла всё ещё сонную локиссу. — Вот, идите, красьте.

— Ай, ты же на крыле лежишь, — возмущается та.

— Так вы и есть голые! — Изи в смущении прикрывается крыльями.

— Ну и как тебе наш командир? — Мальвина же подхватив Настю под ручку, шлёпает ту по попе. — Как говорит мой Олежа: «Десант не опозорил»?

— Едва выжила, — жалуется поднятая, но не разбуженная красотка. — Запытал.

— Во! — вскидывает указательный палец Мальвина. — Значит под угрозой повторения, мы тебя и окрасим.

— М-м-м… — Настя оборачивается ко мне. — А я бы повторила, но только не сегодня. Сил нету.

— Ну значит под угрозой не повторения, — не сдаётся Мальвина.

— Короче, хватит меня смущать, девчонки, идите… — зеваю.

— Тебя? — в голос вопрошают локиссы.

— Меня, меня, — чешу грудь. — Идите, красьте подружку. А ты, Настя, если что, просто перескажи Локи, как тебя пытали. Надеюсь оценит. Хе-хе. И не сваливай сразу, я письмо для него напишу. Только не потеряй, иначе не отмажешься.

Ох уж эти женщины. Настя послала воздушный поцелуй, Изи вышла так и не опустив крылья — смущалась, а Мальвина… Эта шебутная девица перед уходом показала большой палец. Одобрям-с в общем. Так и живём…

Однако вернёмся к миномёту. Или вы думали, что это тоже шутка? Так вот нет. Эти два мастера-ломастера, соорудили бандуру калибром миллиметров сто двадцать. Как они сделали ствол, не берусь сказать. Но Молот заверил, что пушка надёжная. Дескать, использовали медь из песочницы. А олово нашлось в крепости. Видимо из разграбленного каравана.

Но скажу вам так. Я горжусь Молотом. Вот гений, хотя и с Форином нам повезло, что уж тут скрывать. Я конечно в механизмах не большой спец, но понимаю, что соорудить орудийный ствол, это не просто. Не говоря уже про саму конструкцию.

Работало всё следующим образом. Снаряд, предварительно смазанный маслом, загружался в миномёт, затем на паровой машине дёргался рычаг. И пар по тонкой трубе направлялся к станку оружия. Там в расширителе накапливалось давление, и когда оно через три-пять секунд достигало определённого предела, срабатывал замок. Выстрел.

Как выразился Олежа:

— Это если для гуманитариев пояснять.

Этим словом он обозвал всех присутствующих, естественно, кроме Форина. Но никто и не обиделся. Разве что Витя Тихоня полез задавать какие-то вопросы. Но очень быстро сдулся… Сразу после того, как Молот рявкнул:

— Сглазишь, прибью!

Честно я напрягся. Витя так-то частенько по делу говорит. Но Молот, рубанув рукой, отрезал все возражения:

— Эта бронза покруче стали будет, в некоторых смыслах. Забыли, где находимся? Всё будет, хоккей.

— А я стесняюсь спросить, — подлез Листик, — а когда настоящей гранатой бахнем?

Народ испуганно заозирался. Одно, стрелять болванкой из обожжённой глины. Другое, ей же, но с взрывчаткой. Кто даст гарантию, что снаряд не повредится прямо в стволе? Антошка там конечно хитрую конструкцию соорудил. Да и вообще с этими снарядами целая эпопея была.

Он же сперва пытался бутылки взрыв-алхима покрыть глиной по размеру ствола. Потом это дело посушить возле печи, которую соорудил с помощью наших охотников. Очень аккуратно и с соблюдением техники безопасности. Так что голову ему оторвало, когда он ставил вторую гранату, а не сразу.

После воскрешения Листик выдал мысль:

— А мне говорили, что сапёр ошибается всего раз в своей жизни, — и, заржав, поднял руку с растопыренной пятернёй. — Раз, — загибает указательный палец.

— Два, — бью ему с правой по довольной харе, так что, лязгнув зубами, отправляется в полёт.

— Три, — глубокомысленно изрекает Балагур, встречая летящую тушку ударом ноги в корпус. С вертухана.

— Четыре, — не остаётся в стороне Лаки, не давая упасть другу на землю.

— Пять, — пробивает пенальти почти у самой земли Хан.

— Что вы делаете!? — кричит Вера, которой явно не по душе то, что её мужа превратили в мяч.

— Шесть, — принимает подачу Тихоня.

— Учим жизни, дочка, — ловит девушку, рванувшую на помощь супругу, Степаныч.

— Семь, — сердобольный Пьеро ловит побитую тушку сапёра и достаёт зелье здоровья.

— Эй, я тоже пнуть хочу, — возмущается Пума.

— Пума, ты что, страх потеряла? — прищуриваюсь.

— Извини, — шаркает ножкой. — Но ведь этот паразит, мало того что сам угробился, а с ним ещё двое, так ещё и Хаски руку почти оторвало.

— Ничего, Хан, ему уже пробил за неё.

— Я бы ещё добавил, — хмурится Марат, — но Верку жалко, — кивает на рыдающую девушку возле, хоть и побитого, но всё так же любящегося Листика.

— Да не должно было рвануть, не та температура, — долбит свободной рукой себя в грудь этот маньяк, второй же гладит жену по волосам. — Хотя, термометра то нету…

— Листик, ну вот серьёзно, ты же нас всех рано или поздно угробишь! И ладно здесь, воскресить можно, а вернёмся домой и что? Оставишь жену вдовой?

— Да не фигня… Ай! Ай! Ты чего дерёшься?

— Верка, в нос бей, — тут же подсказывает Пума. — Дайте ей кто-нибудь кастет!

— Оттаяла девчушка то! — пихает меня в бок Степаныч.

А Листик в это время, ловко справился со своей, женой прижав её к груди. И принялся гладить по волосам, обещая, что больше такого не повторится. Что теперь он будет очень осторожным.

Мдя-я-я… Что любовь с людьми делает. Уговорил, паразит такой, свою красавицу. Вот только, как мне кажется, никто кроме Веры ему не поверил. Это же Листик. Увидит новую взрывающуюся игрушку и опять полезет. Расслабил его Эдем. И бессмертие это.

Надо что-то делать. Может стройку какую-нибудь замутить? И пусть там потрудится. После того, как гранаты сделает, конечно.

И ведь сделал, паразит такой. Запряг местных плести ему корзиночки круглые из веток. Потом всё это обмазывал глиной и пихал в какие-то формы. Как я понял, каркас позволял немного ошибиться с количеством материалов — деформировался при обжатии. Потом это дело подсушивалось и обжигалось.

И после всего этого, в полость внутри, уже заливалась взрывчатка. Дело долгое и муторное. Поэтому гранат у нас пока пять штук всего.

И тут вот какое дело. С одной стороны, вроде как, и нормально сделано. Очень Изи помогла, сделала какое-то зелье, которое должно укрепить глину. Но что-то страхово пробовать.

— Блин, Мажор, что-то очково мне, — хмурится Молот. — А если рванёт? Тут же и миномёту хана, и, самое страшное, паровик может пострадать.

— Так ты, вроде, именно для этого его на пять метров отодвинул. С трубой подающей вон сколько с Форином возились. Стену из брёвен сложили, опять же.

— А если снесёт стену?

— Не снесёт, — тут же вмешивается Листик.

— Ты лучше молчи, — стискивает кулаки Олег.

— Да успокойся, я по норме заливал взрывчатку и испытания провёл. Гарантию, что гранату не разорвёт в стволе не дам. Не моя тема. Но в случае взрыва паровик не пострадает.

— А если что-нибудь подкинет вверх, да хоть вон тот рычаг, оно перелетит через стену и бахнется сверху на паровик? — подаёт мысль Тихоня.

— Да не должно, — дёргает себя за мочку уха Листик.

— Крышу пошли делать, — сплёвывает Балагур. — Если Тихоня брякнул, теперь по закону подлости так и получится.

В общем, не будем мы вспоминать, как с матом сооружали защиту для паровика. Скажу только, что ничего не взорвалось. Точнее не взорвался миномёт, а вот граната за стеной бахнула. И нормально так судя по виду. Где-то между наступательной и оборонительной «лимонкой». И отлетела хорошо, метров на сто пятьдесят от стены.

Молот, кстати утверждает, что можно дальше. Но только если гранаты не глиняные будут, а то боится он, что миномёт разорвёт. И главное, более хорошо к стволу подогнанные, без таких зазоров.

Да уж. Началась техническая революция. Хан, даже на Листика за Хельгу дуться перестал. Почему? Так за рабочий патрон к винтовке. Нет, патрон этот придумали Молот и Форин, они же и ружьишко соорудили. Но вот стрелять эти боеприпасы заставил именно Листик.

Выглядел этот карамультук весьма эпично. Полтора метра длинной и калибром десять миллиметров. Радует только то, что не дульно-зарядный, а то прям боюсь представить эту скорострельность. Да и так не особо блещет.

Патрон вставляется, как на охотничьем ружье. То есть переломил, вставил, взвёл курок. После выстрела, специальной приблудой подцепил гильзу и вынул её. И снова. Короче почти автомат.

Естественно ёрничать я не стал. Ибо понимаю, что с чего-то надо начинать. Как говорится убедиться, что оно работает. А потом уже мудрить, авто-взвод и экстракцию патрона. Как и говорил уже, хорошо не дульно-зарядное. А то представляю, как на глазок наливаешь взрывчатку, а оно проливается… Нет спасибо.

Зато поёрничал Балагур:

— Вау, да это же почти СВД!

— Ну СВД не СВД, но нормальные стволы мы с Форином сделаем. Нам бы мага хорошего. Да инструментов кое-каких. А вот ты до талого, будешь вот с этим убожеством бегать.

— А это не тебе решать, — огрызается Вован. — Командир у нас Мажор.

— А я не буду больше делать, если он тебе хороший ствол раньше даст.

— Прикажет, и куда ты денешься?

— А не проще тебе не давать? — хмыкает Хан, примеривая приклад к плечу.

— Злые вы, — гордо отворачивается Вовка.

— Давайте стрельнём уже, — не выдерживает Лаки.

Стрельнули. Ну что вам сказать… Это действительно не СВД. Во-первых, нет оптики. Во-вторых, с двухсот метров, в дерево Хан попал. С трёхсот тоже. Но в самый край. И тут кончились патроны. Ага. Их всего два было. Ручная работа, однако.

Но жизнь то налаживается, а? Теперь у меня новая мечта. Спереть где-нибудь мага… Хочу нормальный ствол.

Глава двадцатая

О приближении отряда Воронов стало известно ещё тогда, когда их каравану оставалось топать до нас не менее пятидесяти километров. Ну а что вы хотели? У нас теперь своя воздушная разведка.

И более того, пернатым-хранителям плевать на то, что система накрылась. Они как общались между собой, так и продолжили это делать. Правда, несколько косноязычно трындят, но мы же помним, что они по сути своей малыши совсем.

Вот и Босяк порадовал меня этой информацией. Ему сообщил Лекарь — питомец нашего Пьеро, которые был в разведке, как раз в той стороне. Так что пришлось организовывать стихийное собрание в столовке. Ну а где ещё то? Тут заодно пожрать можно.

Но собственно сейчас разговор не об этом, а о том, что нам делать? Листик тут же предложил повторить историю с прошлым походом, тем более, что теперь у него не просто взрывающиеся бутылочки есть, а вполне себе хорошие гранаты. Мол, выкосим всех на раз. Однако, Степаныч выступил резко против этой идеи:

— Выкосим? Ты сказал, выкосим? Опять яму собрался оставить на полдороги. Нет уж робяты-диверсанты, никаких взрывов. А то останемся в ответственный момент с голой задницей. Караван надо сохранить. И чтоб не одна коняшка не пострадала, а то на себе всё попрёте.

— Согласен, — поддерживаю эмоциональную речь нашего прапора. — И вообще, желательно поближе подпустить, чтоб они, так сказать, до порога всё доставили.

— Так может они не в курсе, что мы крепость захватили? — подаёт здравую мысль Пьеро. — Тогда можно их вообще встретить, проводить и тихонько зарезать уже внутри.

— Это всё зависит, он количества гостей, — хмыкает Лаки.

— Кстати, а сколько их? — интересуется Молот.

— А кто знает? — пожимаю плечами. — Как выяснилось, наши коршуны считать умеют только до десяти.

— Так давайте, я слетаю, посмотрю? — вносит предложение Мальвина.

Хм… Далее последовало несколько матерных тирад от различных представителей рода человеческого. Суть которых сводилась к тому, что это плохая идея. Ибо «посмотрю» в исполнении этой шебутной локиссы может обернуться чем угодно…

— Пробежимся, — с хрустом разминаю шею. — Я, Лаки, Хан и-и-и…

— Я! — поднимает руку Листик.

— Ну уж нахрен! — тут же вскакивает Степаныч. — Иди вон гранатами займись. Нефиг тебе возле хабара делать!

— А ну тихо, — прерываю разгорающуюся перепалку. — Четвёртым будет Балагур.

— А я? И я? А меня… — раздаются голоса со всех сторон, включая женские.

— А вы остаётесь здесь и помогаете Молоту и Форину. Балагур же пусть лучше у меня на глазах будет, пока что-нибудь не учудил. Всё! Заткнулись все!

— Рраф? Рррыаф!

— Конечно ты с нами. Просто мне договорить не дали некоторые крикливые личности. Но пойдём пешком, а то летающие собаки очень подозрительно.

— Рраф!

— А я сказал собаки. Настоящих псов шашлыком в ловушку не заманишь.

— Рраф!

— Не оправдывайся. Будь мужиком и неси ответственность за свои проступки.

— Аф, — и столько тоски было в этом взгляде, что пришлось отвернуться. Ибо воспитательный момент портить нельзя.

Вооружились и отправились в путь. И если с Лаки всё понятно, он взял с собой арбалет. То Хан ещё и базуку свою прихватил, с боезапасом в пять выстрелов. На мой вопрос:

— Марик, на кой тебе этот дрын? Мы же на разведку.

— Взрывы устраивать нельзя. А если у нас, как всегда, всё через одно место? — усмехается. — Во-первых, как не крути, а дальность стрельбы выше, чем у арбалета. А во-вторых, из этой пушки башку оторвёт вместе с шлемом любому бронированному типу. Нет, если прикажешь, могу оставить.

— Хм… — чешу затылок. — С одной стороны, конечно надо бы оставить. А то чувствую, Лаки начнёт уговаривать пострелять.

— Эй, а чего сразу я? — возмущается Сашка.

— Ну или Балагур.

— А чё сразу Балагур-то? — возмущается Вован.

— Не сразу, а после Лаки.

— А чё сразу Лаки? — снова затягивает Саня.

— Ща втащу, — шиплю сквозь стиснутые зубы.

— Да, Балагур он такой, он может, — Лаки с прищуром смотрит на Вована. — Ему бы всё пострелять.

— Заткнитесь лучше, — сплёвываю. — Хан, уболтал, берём с собой, вдруг отстреливаться придётся.

— Так мы же в разведку? — приподымает бровь Марик.

— А если у них есть маг?

— Лучше магесса, — Балагур показывает двумя руками перед собой, по какому признаку он собирается определять магическую силу волшебницы.

— Тебе что близняшек мало? — фыркает Лаки.

— Сисек мало не бывает, — глубокомысленно изрекает Вовка.

— Угомонитесь. Оружие, паёк, вода. Всё взяли? Попрыгали. Лаки, что это брякает? Ага, теперь нормально. Побежали. Пух, давай вперёд.

И мы припустили по дороге. Ну а что? Не по лесу же бежать, в конце концов, у нас же разведка воздушная есть. Стилет — хранитель Лаки улетел на смену Лекарю, а Монгол — коршун Хана летает над нами, контролируя ближние подступы.

Кстати что интересно, выбравшись из песочницы, наши пернатые друзья перестали исчезать. В том смысле, что раньше они лишь определённое время находились с нами, а потом где-то шкерились. Сейчас же этого не происходит. Устав они просто дрыхнут.

Вот и сейчас Босяк и Баламут балдеют в вещмешках за спиной, набираются сил. Потом сменят своих друзей.

Хотя знаете, насчёт леса это я загнул. Во все стороны от крепости, что налево, что направо по дороге и поперёк, то есть напротив крепости, с растительностью не очень. На километр чисто, ни одного кустика, а потом начинаются рощи. Где двадцать метров в диаметре, а где и сто.

С чем это связано не знаю, то ли сразу так было, то ли Вороны вырубили. Чтоб ни подобрался никто. Но это если говорить именно о ближнем километре. А так, пробежав сорок километров, мы убедились, что это нормальное явление для данной местности. Разве что куски леса, стали попадаться до километра в диаметре.

И дорога петляла между ними, как пьяная. Лишь через несколько пробивалась насквозь. То есть если чесать напрямки, это сорок километров, а по дороге… Даже не знаю. Может пятьдесят, а может и все семьдесят.

Особо мы не спешили, чтоб не растратить силы раньше времени. А то вдруг сразу в бой придётся вступать. Да и с вражинами лучше встречаться ближе к вечеру. Поэтому по дороге устроили парочку привалов. И совсем не напрягаясь, через три часа мы были на месте.

Да, я в курсе, что это не мировой рекорд. Но давайте сделаем скидку, что мы бежали не налегке, как это делают спортсмены. Местами по лесу, тут спасибо Пуху, дорогу нам указывал без буреломов, и с привалами.

На самом деле, мне даже немного страшно. В очередной раз убеждаюсь, что мы с парнями ещё те мутанты. Ибо, отмотав марафонскую дистанцию, никто не поспешил рухнуть на землю и не попросил его добить.

Вообще-то до Воронов мы не добежали пару километров. Но там впереди открытое пространство. Поэтому засели в полукилометровой роще у них на пути. Пусть сами к нам чапают.

Эх, всё-таки хорошо, что пернатая мелюзга с ними. Предупредили где враги, и что нас ждёт за лесом. Красота. Сейчас вот в кустики заберёмся и подождём. Посчитаем сколько там гостей, и много ли хабара они везут.

Мдя-я-я, поторопились мы с выходом навстречу. Всего четыре часа дня. Это же сколько ещё темноты ждать и пока на привал встанут. Надо будет подползти поближе, послушать о чём говорят, узнать кто из них, так нужный нам маг. Или магесса…

Но кто же знал, что мы такие резвые-то? Когда я столько за раз бегал-то? Хм… Да, кажется, никогда. Нет, в армии наматывали километраж и побольше, да по горам, а то и с бревном на плечах, но это за весь день. Но вот чтоб конкретно за раз. Нет, не помню.

— Эх, видел бы Рогожин, как мы лихо пробежались, — довольно тянет Балагур, пристраивающийся под кустик.

Всё верно, отвод глаз это хорошо, но местные нас уже не раз удивляли. Так что лучше подстраховаться и не брезговать обычными методами маскировки.

— Ага, — усмехается Лаки, — он бы обозвал нас беременными курицами, и отправил бежать заново. Туда и обратно.

— Хм… Об этом я не подумал, — чешет в затылке Балагур. — Но думается мне, что пробежали бы. По полтора часа в одну сторону… Нет. Без привалов не вариант.

— Мировой рекорд в марафонском беге — два часа, сколько то там минут. Но меньше пяти точно, — сообщает Хан, приматывая на ствол своего ружья пучки травы. — И это налегке и не по лесу.

— Думаю, пробежали бы, — с дерева сообщает Лаки. — В одну сторону точно, а вот в две не знаю. Восемьдесят километров это дофига.

— Может, попробуем? — делает идиотское предложение Балагур.

— Р-р-р?

— Мажор, а чего Пух обзывается?

— С чего ты взял, что обзывается, может, он поддерживает тебя?

— Да? А чего он тогда лапой у виска крутит?

— Тихо, — шипит сверху Лаки. — Передовой разъезд.

Увиденные Санькой всадники, в количестве пары штук, поднялись на возвышенность, окинули взглядом низину перед леском, и поскакали в нашу сторону. А затем, спешившись, скромненько так, расстелили плащи в тени и как ни в чём небывало, принялись что-то попивать из баклажки передавая её друг-другу.

И всё это в десяти метрах от нас. Что за беспредел? Тут в кустах диверсанты лежат, ни попить, ни пожрать не успели по прибытию, а эти так борзеют! Очень захотелось кого-нибудь убить! Или дать в морду, например, Лаки.

Это паразит в меня шишкой кинул. Ему, видишь ли, на дереве срочно понадобились инструкции.

Подняв голову, показываю кулак. На что эта мелочь, сделав умное лицо, чиркнул себя ребром ладони по горлу, и приложил ладонь к уху, типа спит. Пришлось ещё раз показать кулак. А подумав хорошенько, один из пальцев ещё и оттопырить. Средний.

В кустах булькнул от смеха Балагур. Один из бандитов оглянулся, услышав странный для леса звук. А мне захотелось дать в морду ещё одному персонажу. И это вовсе не пришлый всадник.

Серьёзно, я боюсь представить, как бы они без меня в разведку пошли. Это же надо додуматься предложить скрутить разведчиков. Ну поспрошали бы мы их и что? Ну узнали бы что везут, есть ли маги? Сколько всего Воронов решило заглянуть к нам на огонёк? Но ведь при этом раньше времени переполошили бы вражин.

Они просто усилят бдительность и всё. В крепость их уже по любому не заманишь, будут ждать подвоха. Ещё и Балагур со своим неуёмным стремлением поржать. Рогожина на них нету.

— Нет, я всё-таки посмотрю, что это было, — один из бандитов, вернув напарнику баклажку, идёт в лес.

— Да забей, — кричит ему вдогонку второй, — напорешься на какую-нибудь зверюгу. А оно нам надо?

Но парнишка оказался упёртым. Или любопытным, но не исключена банальная скука. А если он такой же следопыт как Барс из Заболотного? Может нехорошо получиться. А всё Балагур виноват и немного Лаки. Ну не я же!

Вот кто мне объяснит, почему Хан никогда не косячит? Хм… Да и Пьеро тоже особо не замечен. Или вот я. А остальные постоянно, начиная Пухом и заканчивая Лидой с Верой.

Хотя с последними двумя, как раз всё понятно. Одна жена Лаки, вторая Листика. Как говорится, с кем поведёшься, от того и наберёшься. Они мне даже Пуха испортили, тоже везде лезет, куда не просят. Эм… Нет, будем честными, тут я немного погорячился, сваливая вину за поведения своего пса на других. Пушистик сам кого хочешь плохому научит.

Ну вот куда это вражина лезет? Он же сейчас тупо наступит на Балагура! И всё. Придётся брать пленных, и варианты действия резко сократятся.

Но нет, прошёл мимо Вовки, миновал Марика, оглядываясь по сторонам, не заметил меня. Уф, надеюсь, на обратном пути не споткнётся.

И тут, этот очень внимательный дибил, умудрился споткнуться об безмятежно дрыхнувшего, после длительно пробежки, Пуха!

— А-а-а!!! — этот суицидник, грохнувшись во весь рост, не придумал ничего лучше, чем замахнуться на невинного пёсика мечом.

— Р-р-рам. Хрусть, — офигевший от такого наезда засоня, недолго думая, тяпнул бандита за руку.

И тут, бандит с диким воем, как рванёт обратно к напарнику, не разбирая дороги. При этом ещё как-то умудрился наступить мне на ногу, запнуться об Балагура и брякнуться на Хана…

— Р-р-рам! — стальные челюсти смачно впиваются в мягкое место этого любителя найти приключения на пятую точку.

И вот бандит с диким рёвом, вылетает из леса и бросается к бегущему к нему навстречу, с оголённым мечом, напарнику.

— Что случилось?

— Там чудовище!!! — пытается одновременно держаться за прокушенный зад и повреждённую руку. Получается не очень.

— Да откуда здесь взяться чудовищу? — удивляется второй бандит.

— Рраф! — Пух быстро разворачивает, зубы оскалены, тело готово к отражению атаки опасного монстра.

— Да вон смотри, чёрная хрень, возле куста! — тычет пальцем на одного очень симпатичного пёсика, этот глупый человек.

— Аф? — Пух аж на задницу сел, недоверчиво мотая башкой.

— Ух, ты какое здоровенное страшилище! Давай к лошадям, сейчас взорвём гадину.

Пух обиделся… Ну а что? Я вот тоже обиделся за Пушистика, ибо все знают, что он милаха. И даже, уже было собрался пойти настучать по морде лица этим клоунам, но не успел. В смысле я.

А наш доблестный гвардейский пёс успел всё. Ну почти. Одна лощадь всё-таки свалила, отделавшись только порванным когтями крупом. Пёс и её бы догнал, но был остановлен моим окриком.

— Пух, фу!

— Ну что, парни, кажется, наш доблестный пёс…

— Рраф? Р-р-р… У-у-у?..

— Красивый и милый пёс, решил за нас все вопросы. Хватаем того что поцелее и утаскиваем. Типа разведку погрызло страшное чудовище и одного утащило с собой.

— Р-р-р?

— Ну я же сказал типа чудовище. Это такая военная хитрость. Да-да. Маленький мой, тебе плохой дядя на лапку наступил. Ну ничего, ты же его уже наказал. Так, хорош. Давайте шевелиться, а то сейчас караван появится и всё.

— Слышь, Хан, — Балагур приобнимет товарища за плечи, — признайся, этот чувак пытался тебе присунуть, когда сверху примости… Ай! Кха-кха…

Даже не изменившись в лице, наш брутальный татарин зарядил Вовану прикладом в брюхо:

— Иди труп тащи, юморист.

— А ты говорил, плохое ружьё Молот сделал, — похлопав по спине всё ещё не разогнувшегося после удара Балагура, Лаки хихикает: — Смотри, какой приклад крепкий.

— Отставить, ржачь, — хмурюсь. — Пух, тащи сюда трупешник. Только волоком. Чтоб никто не усомнился, в том, что с ним стало. И постарайся протащить там, где мы лежали. А то мало ли, какие у них следопыты. Всё, уходим.

Допрашивать пленного решили в соседнем лесу, примерно на километр ближе к крепости. Лучше перестраховаться. А то мало ли. Заодно и отдохнувших коршунов выпустили в полёт. А Стилет и Монгол, наоборот забрались в мешки на спине хозяев.

Хм… Хорошо, что тот придурок хряпнулся не на Балагура, а на Хана, чей коршун летал, а не дрых. Ещё помял бы птичку.

— Почему как тащить труп, так сразу я? — возмущается Балагур.

— Ну так Мажор и Хан старше по званию, — усмехается Лаки.

— А ты?

— А я маленький, больной и кашляю. Кхе-кхе.

— А жрёшь за четверых, — не сдаётся Балагур.

— Хочешь я тебе спою песенку для поднятия духа? — тут же предлагает Лаки.

— Нет.

— Ну слушай тогда, — и Саня затянул в полголоса, речитативом переделку нашей старой кричалки, ещё с армейских времён.

Гвардеец парень боевой,

Эдема мира он защита.

Заколем мы врага копьём,

Ружьё лишь Хану в руки дали.

Гвардеец парень боевой,

Эдема мира он защита.

Пинаем в морду сапогом,

Ведь мы гуманные ребята.

Гвардеец парень боевой,

Эдема мира он защита.

Ломаем челюсть кулаком,

Зачем нам перегаром в морду дышит?

Гвардеец парень боевой,

Эдема мира он защита.

И втащим эльфу кирпичом,

Не надо быть таким смазливым.

Гвардеец парень боевой,

Эдема мира он защита.

Рыдают бабы в след ручьём,

А это наш Мажор прошёлся.

Гвардеец парень боевой,

Эдема мира он защита…

И вот под этот незамысловатый бред, который Лаки походу сочиняет прямо на ходу, мы и добрались до места нашей временной дислокации. Быстренько воскресили труп, который оказался тем самым любителем погулять по лесу.

Видимо сильно Пух на него обиделся, раз при выборе кого допрашивать и, соответственно, пытать выбрал именно его. Какой злопамятный тип. Весь в меня.

— А-а-а! Чудовище-е-е! — первое что произнёс вернувшийся к жизни бандит, пытаясь вжаться спиной в дерево, возле которого мы его усадили.

— Рраф!

— А ну тихо, — рявкаю. — Для тебя, его Милейшество и Пушейшество! Понял? И не зли мне пёсика, а то он тебе самое дорогое откусит.

— Рраф!

— Пух, фу. Он не будет запираться.

— Рраф?

— Хорошо, если будет, можешь укусить.

Пух не долго думая, тут же подобрался вплотную к пленнику, и капая слюной ему на грудь с надеждой уставился прямо в глаза.

Но увы. Бандит он и есть бандит. Никакого понимания и сострадания. Отвечал на вопросы просто взахлёб.

И так, что удалось выяснить. Караван к нам шёл просто шикарный, хотя и охранялся хорошо. Аж сотня вооружённых бойцов, не считая прочего персонала.

Во-первых, везли кучу стандартного товара для оплаты руды из песочницы — месячный запас. Во-вторых, продукты и боеприпасы для самой крепости. Ведь бандиты собрались отбивать назад крепость у песочницы.

В общем, очень богатый караван. И это не считая пары разобранных катапульт, которые нам могут пригодиться. Ну мало ли на что? Лично я, стрелять из этого не собираюсь.

А вот с магами облом. Нет их. Тут такая неприятность получилась. С волшебниками сейчас вообще напряг. И дело тут не в том, что заклинания работали при помощи системы. Они может и сейчас будут работать. Тут проблема в мане.

Ведь когда человек попадал на Эдем, ему в стату прописывали ману. И вот когда система накрылась. То… Оперировать этой энергией смогли единицы.

В основном это те, кто достиг высоких уровней и отыгрывал именно мага. С чем это связано пленник не знал. Хотя у меня есть предположение. Скорее всего, они как то изменились. И смогли заиметь свою ману, а не заёмную. Как говорится «прокачались». Но при этом не у всех получилось. Так что сейчас на Эдеме полно бывших чародеев, которые ничего не могут. Абсолютно. Пушечное мясо.

— Это что же получается, взрыв-алхим теперь готовить некому? — делает очень интересное предположение Балагур. — Листик будет недоволен.

— Так его же алхимики готовят? Причём тут маги? — говорит пленник, боящийся лишний раз промолчать, под полным надежды взглядом Пуха.

— Вот ка-а-ак? — тру подбородок. — А в караване есть алхимик?

— Да! А можно его Милейшество и Пушейшество попросить чуть-чуть отодвинуться от моего горла?

— Р-р-р?

— С чего ты решил, что он над тобой издевается? По-моему парень вполне искренен. Ты же искренен? Пух, фу, не пугай так человека, он же сейчас обделается. Отодвинься! А ты мне сейчас расскажешь, кто у вас там алхимик и как его отличить от остальных. Ты же не хочешь расстроить его Пушейшество? Молодец. Говори.

— Так это, не перепутаете. В последнем фургоне едет. Девка, в короткой кожаной юбке и большими дойками. Гнома.

— Гнома? — удивился Лаки.

— С большими дойками? — заинтересовался Балагур.

— Тебе что, своих доек мало? — раздаётся голос за спиной. И после небольшой паузы, с очень нехорошей интонаций, тянет: — Мажо-о-ор, отойдём-ка в сторонку.

— Ой, Локи! Привет! Ты знаешь у нас тут допрос…

— Быстро за мной, — рычит древний бог.

Кажется, сейчас кому-то скажут пару ласковых. И возможно по морде…

Глава двадцать первая — вместо эпилога

— Ты что творишь? — зло шипит Локи, после того как мы скрылись за ближайшими кустами.

— Так бандита допрашиваем? И не волнуйся, мы его не пытали, сам всё рассказал. А ты что, где-то пацифизмом заразился? Так может лекарство какой есть? Мы можем помочь? Лики, я тебя не узнаю, ты же брутальный воин! Ты же сам говорил, что не надо бояться замараться. Я точно помню…

— А ту тихо! — рычит бог и замахивается на меня кулаком.

— Р-р-р!!! — раздаётся из под куста и оттуда вылезает оскалившийся и явно готовый к нападению пёс.

— Эм! — Локи принимается чесать затылок. — Привет, Пух. А чего это ты подслушиваешь? Мажор, прикажи ему уйти.

Сглотнув, мотаю головой:

— Так не уйдёт же. Совсем от рук отбился.

— А ты прикажи! — злобно сверлит меня взглядом.

— Эм… Пух, будь любезен, не мешай нам.

— Р-р-р!!! Рраф!

— Видишь, не хочет.

— Прикажи, а не мямли, будто девка, что в первый раз стесняется.

— А у меня нет секретов от моего малыша. Да? У ти мой хороший, у ти моя лапочка. Фу, прекрати лизаться.

— Вот! Можешь же рявкнуть, когда захочешь! — возмущается бог.

— Да чем тебе Пух не угодил? — чуть повышаю голос.

— Потому что когда я тебе врежу, он на меня кинется. А я его пришибу. А Хель меня потом со свету сживёт. Этой… Кхм… В общем, плевать ей на то, что потом воскрешу. Очень злопамятная девушка…

— Пух, не надо никуда уходить.

— Пусть уйдёт, — настаивает.

— Зачем?

— Морду тебе набью.

— Я похож на идиота? — удивляюсь.

— Да! — остервенело кивает Локи.

— Вообще-то это был риторический вопрос.

— Да мне плевать.

— Да чего ты вообще завелся-то? Подумаешь, пленного допросили.

— Пришибу.

— Р-р-р!

— Так ладно, — прикрыв глаза, Локи делает несколько глубоких вздохов. И принимается бубнить: — Я не хочу прибить этого придурка, я не хочу прибить этого придурка. Нет, не помогает, — со злостью бьёт кулаком в ближайшую лесину. Раздаётся треск, во все стороны летят щепки, но дерево, хоть и покалеченное, остаётся стоять: — О, кажись, полегчало. Можно и поговорить. Ты зачем мне локисс перекрашиваешь, сволочь?!

— Я не виноват, — мотаю башкой.

— А кто тогда? — скрипит зубами.

— Ты.

— Я?

— А кто же ещё! — перестав чесать Пуху пузо, выпрямляюсь.

— А ну обоснуй! — требует бог.

— Ну так ведь, всё просто, — киваю в такт своим словам. — Ты же покрасил Мальвину в фиолетовый. Значит ты и виноват.

— С Мальвиной я пошутил.

— А чего не веселишься?

— Прибью!

— Р-р-р…

— Тьфу, — в сердцах сплёвывает бог. — Ты хоть понимаешь, что теперь надо мной все боги будут ржать?

— Локи, вот ты вроде бог, годков тебе… Много короче. Я тебе такой инструмент управления в руки дал, а ты вместо того чтоб наградить, ругаешься.

— Инструмент управления? — приподнимает бровь.

— Ну так я же письмо тебе отправил с Настей, где всё подробно описал.

— Письмо? Эм… — чешет в затылке и лезет в карман. — Точно, письмо. Ха-ха. А эта дура, как начала мямлить про пытки. Да я ещё спросил какие. Ну она мне и выдала. И бумажку эту тянет. Ах-ха-хах.

— Локи, только не говори, что ты с неё все перья выщипал, как обещал?

— Нет. Висит приклеенная к стене кабинета. Так, что ты мне тут написал? Хм… Ага… О-о-о… Ну, логично. Согласен, идиотизм. Так, ага… Бабы дуры? Тоже не спорю. Та-а-ак… Сомнительно-о-о… Хотя кто этих баб поймёт? Эм… — смотрит на меня большими глазами: — Ты в курсе, что ты гнусный манипулятор?

— А то, — усмехаюсь. — При этом уверен, что если станет известно, что с цветные волосы это награда и как бы престижно… Помнишь одёжку Леофасты? Я ведь так понял, богини вслед за локиссами раздеваться начали? Так что Локи, сам понимаешь. Это ты задаёшь тренды. Тебе подражают. Не удивлюсь, если скоро и мужики боги начнут рассекать в куртках, джинсах и кроссовках. Или вообще в спортивных костюмах.

— Так, ладно, проехали, не буду я тебя бить, — убирает письмо в карман Локи.

— Эй, а награду за идею?

— Борзеешь?

— Что, так заметно? — сокрушённо всплёскиваю руками.

— Ах-ха-ха… — бога просто скручивает от смеха.

Мы же с Пухом только переглядываемся и с опаской отодвигаемся. Вдруг это заразно?

— Ладно, — машет рукой проржавшийся Локи. — Я подумаю, чем тебя отблагодарить. Например, тем, что не покажу это письмо Эдему, — коварно щерится.

— Да показывай, — отмахиваюсь. — Посвящу ему парочку храмов он и простит.

— Шантаж?

— Ага.

— Молодец, — достаёт из кармана письмо, которое тут же вспыхивает огнём. — Ладно, я собственно к тебе по делу. Просто чуть позже собирался, а тут эта дурында с зелёными волосами. Кошмар, — прикрывает лицо ладонью и качает головой. — Как в каком-то дурацком аниме. Ладно проехали. У нас проблемы…

— А что было когда-то иначе? — удивляюсь.

— То цветочки были, — вздыхает Локи. — В общем, если коротко: то Ллос нарушила некоторые правила, лично нанеся удар по нам. Тем самым дала возможность нарушить правила Всеславу. Который, не мог нам помогать, ибо, находится, вроде как, в плену у Хель. И если бы она его отпустила к нам, то это было бы нарушение правил. Ибо Хель нейтральна.

Остервенело трёт подбородок и продолжает:

— В общем, Эдем ранен, Ллос получила по голове и, вроде как, бежала.

— Вроде как? — не могу смолчать.

— Ага. Поначалу то мы думали, что именно бежала. Но на сам деле она всё рассчитала. Её удар позволил свалиться на Эдем кораблю эльфов. И это очень плохо.

— Так не воскрешать их! — восклицаю.

— Поздно, — вздыхает Локи. — Да и если честно, это было бы очень большое нарушение правил. И могло дать в руки Ллос серьёзные козыри.

— Так она и так уже спокойно забила болт на все ваши правила.

— Ты не понимаешь, — сплёвывает. — Нарушение это одно, а ответ другое. Он может быть куда более серьёзным. Да даже просто нарушить Ллос могла не решиться, если бы не была уверена, что примчится Всеслав, тем самым нивелировав её проступок. Иначе последствия для неё могли быть очень плачевными.

— Ясно, что ничего не ясно, — с хрустом шейных позвонков кручу головой. — Так в чём беда? Сколько там этих эльфов на корабле упало? Тысяча? Две?

— Триста штук, из них семьдесят, пусть и слабеньких, но магов, а в нынешних условиях, это проблема, и пятьдесят абордажников.

— Семьдесят магов и пятьдесят абордажников? Сто двадцать проблем. Хм… Не хило. А остальные?

— Нет, ты не понял, — качает головой бог. — Их не складывать надо. Там часть абордажников маги.

— Засада.

— Верно, — бог оглядывается и переходит на шёпот: — Но Всеслав предложил выход. Не воскресить пришельцев нельзя. Тем более что они уже воскресли. Говорю же, Ллос всё рассчитала. А вот правила игры для всех изменить можно. С этого момента, все не воскрешённые за шесть часов, будут депортироваться с Эдема. Более глобальное изменение во время войны могут всколыхнуть астрал. И так волны пошли. По-хорошему бы, вообще сразу на депортацию. Но ведь вас меньше, так что зазор в шесть часов будет играть вам на руку.

— Эх, — машу рукой, — с одной стороны, всё верно. А с другой, как диверсии проводить? Не будешь же охранять шесть часов трупы.

— Нет тела — нет дела, как говорят на Земле, — подмигивает Локи. — Или как говорят на Эдеме, без головы — нет проблем.

— Вот оно как? — задумчиво рассматриваю кроны деревьев над головой. — Я вот тут подумал, абордажники и маги это конечно круто… Но калибр надо покрупнее делать! А то развели фэнтезятину…

КОНЕЦ ТРЕТЬЕЙ КНИГИ