Проклятие Дарка. Игры богов. Книга 3

Глава 7

— Лия, хватит уже наворачивать круги по думу!

Маринка устроившись за столом нарезая яблоки для пирога, который собралась сегодня приготовить. Весь последний месяц нашего вынужденного заключения она поддерживала меня, помогая не сорваться. Не знаю, чтобы делала без ее поддержки, тогда как была бы в этом чужом и холодном для меня доме, где не было моего любимого мужа.

— Что-то мне не спокойно, Марин.

На тот момент, я уже месяц жила вдали от Миши, практически без какой-либо связи с ним. Это было настоящей пыткой, знать, что он там один. С ним могут сделать все что угодно. Каждый день я не находила себе место, каждую минуту изводила себя и лишь редкие вести от мужа, в которых говорилось, что с ним все хорошо, немного успокаивали меня.

Изо дня в день, я ждала их, сходя с ума от беспокойства.

Только вот сегодня все было иначе. Не так, как всегда. Я будто чувствовала, что должно что-то случиться, но никак не могла понять, что именно. Страх. Я чувствовала дикий, всепоглощающий страх.

— Милая, ты накручиваешь себя из-за того, что сегодня заседание суда, — резонно заметила Маришка. — Только вот, паникуя, ты никому лучше не сделаешь. Нужно успокоить, ведь совсем скоро все закончиться и ты сможешь вернуться к своему любимому муженьку.

— Сегодня Миша должен выступить и дать показания, но…

Я задержала дыхание, смотря в окно, где осень подходила к своему концу. Совсем скоро зима вступит в свои права, заваливая улицы снегом.

Говорили, что зима в этом году должна быть поистине холодная.

— Не беспокойся за него. Ты ведь знаешь, что он под охраной и…

— Нет, ты не понимаешь, — покачав головой, я выскочила из кухни, чтобы спешно начать переодеваться. Я должна быть рядом с мужем сегодня. Именно так кричала моя интуиция, и я не могла ее игнорировать. Это было словно наваждение, которому я никак не могла сопротивляться.

— Не сходи с ума! — Маринка выхватила из моих рук сумку, в которую я спешно начинала класть документы. — Прекратить истерику! Ты сейчас ничем не поможешь Мише, кроме того, чтобы быть в безопасности.

— Как же ты…

— Мам! Марин! Идите сюда!

Нахмурившись, я тут же рванула на голос сына. Максимка залез на подоконник в гостиной и практически прилип к окну, где с неба начали срываться первые хлопья снега.

— С первым снегом, Максимка, — подхватив моего сына на руки, подруга закружила его, вызывая детский, заливистый смех.

— Мам, а пойдем, погуляем? На улице так классно!

Глаза моего сына горели от предвкушения. Ему хотелось, наконец, выбраться на улицу, где бывал за последний месяц не так часто. Все его прогулки были лишь в небольшом дворе или до ближайшего магазина со мной или Мариной. Возможно, я перестраховывалась лишний раз, но так мне было спокойней.

— Солнышко мое, вот вернемся в город, и тогда нагуляешься вдоволь, — ласково погладив сына по волосам, я увидела, как он недовольно поджал губы. — Не сердись. Скоро все закончиться, и мы вернемся домой к папе.

— Правда?

Взгляд моего сына вновь загорелся, а на губах появилась мечтательная улыбка. Он очень скучал по отцу. Столь долгие разлуки непривычны для него, ведь Миша никогда не оставлял нас надолго.

— Правда.

— Обещаешь?

Прижав Максимку к груди, я зарылась в его мягкие волосы, и выдохнула в самое ушко:

— Обещаю.

Это было еще одно обещание моему сыну, которое я не смогла сдержать. Я всегда старалась держать свое слово, но иногда просто нет возможности выполнить обещание.

Тогда, смотря в глаза того, в ком текла моя кровь, я почему-то поверила, что смогу выполнить обещание. В моей душе затрепетала надежда, желая пустить свои корни, но…

Все это оказалось иллюзией.

Ничего хорошего меня не ждало, но тогда мне так хотелось в это верить.

Какой же глупой и наивной я была. Никогда себя не прощу, что не доверилась тогда интуиции. Нужно было действовать, как хотела. Нужно было немедленно отправиться к мужу, но…

Я поддалась на уговоры подруги, поверила, что в городе буду лишь мешать мужу, не смогла оставить сына одного, когда он так нуждался во мне. Это была моя ошибка, которая будет преследовать меня всю жизнь.

Если до этого я думала, что моя жизнь превратилась в кошмар, то я глубоко ошибалась.

Впереди меня ждал самый настоящий ад!

Страх стал неотъемлемой частью жизни Ксантериона в последнее время. С каждым днем он все больше погружался во тьму, теряя вкус к жизни, который был у него всегда. Даже будучи рабом, он никогда не сдавался, продолжая борьбу. Никому не удалось его сломить, хотя пытались многие.

Теперь же, смотря на закрытую дверь, за которой Дартагнан борется за жизнь его жены, оборотень неожиданно понял, что если она умрет, то он просто последует за ней. Сейчас это стало так ясно понятно, он даже удивился, почему никогда особо не задумывался об этом раньше.

Ксан слишком свободолюбив, будучи рабом, он стремился к обретению свободы и независимости. Так было, пока он не встретил ее. Лия. Рядом с ней, мир переставал существовать, ничего не имело значения, кроме нее. Сама того не подозревая, девушка быстро стала смыслом его жизни.

Она исполнила его мечту — подарила свободу и права выбора. Только вот все это перестало иметь значение. У него была новая цель — быть рядом с той, кого полюбил всем сердцем и неважно, в каком качестве он при этом будет.

Ее любовь стала для Ксана самым большим подарком, о котором страшно было даже мечтать. Он любит, и любим самой прекрасной женщиной в мире. Это казалось просто невероятным, просто плодом его воображения, но Лия каждый день доказывала ему реальность происходящего.

Наверное, можно было бы сказать, что мужчина получил все, о чем только мечтал, но судьба порой очень жестока. Полюбить избранную оказалось несложно, сложнее — сохранить свое сердце, а ведь оно, каждый раз готово разорваться от боли за свою любимую, на хрупкие плечи которой возложили столь опасную миссию.

Слишком много боли ей пришлось пережить.

Слишком много испытаний.

Как она только выжила? Как смогла сохранить свой свет?

Дагр метался возле двери, словно раненный зверь. Он чувствовал боль той, с кем был связан, но ничего не мог поделать. Именно его вой они услышали тогда и поняли, что это означает.

Наклонившись, Ксан дотронулся до шкуры зверя, желая то ли себя успокоить, то ли его. Малыш вздрогнул от прикосновения, а потом вновь заметался, скуля возле двери.

Взгляд скользнул по Мету, который сидел на полу, обхватив голову руками, он покачивался, не поднимая взгляда. Сломленный, напуганный, как и все они.

Энжел застыл напротив двери, гипнотизируя ее взглядом. Казалось, что он был спокоен, но в глазах его полыхал самый настоящий страх, как и у всех них.

Появилась уверенность, что за женой последует каждый из ее мужей.

— Что с ней?

Когда дверь скрипнула, и Дартагнан появился в проходе, ирлинг первый подал голос, боясь услышать ответ. Ксантерион же уже не слышал ничего, застыв, словно статуя и не веря своим глазам.

Он был ближе всех к двери и ему открывался вид на кровать, где сидела сильно ослабленная, измученная, но живая Лия.

Она смотрела прямо на него, и в этот момент его мир сузился лишь до ее бездонных глаз.