Проклятие египетской гробницы

4

В последний момент чьи-то руки мелькнули в воздухе и вцепились мне в запястья.

– Держись! – крикнула Сари.

В следующее мгновение я уже снова схватился за лестницу.

– Ну дела, – пробормотал я, на большее меня не хватило. Обхватив веревку мертвой хваткой, я стал ждать, пока сердце немного успокоится. Пальцы заныли.

– Я тебе жизнь спасла, между прочим, – сказала Сари, наклоняясь ко мне. Теперь с ее лицом мое собственное разделяли считанные дюймы.

Я открыл глаза и уставился на нее.

– Спасибочки…

– Нет проблем, – ответила она и рассмеялась, немножко нервно.

Почему я не могу спасти ей жизнь, сердито спросил я себя. Почему мне не выпадает шанс погеройствовать?

– Что у вас там, Гейб? – крикнул дядя из нижнего туннеля. Его зычный голос разнесся по залу раскатистым эхом. Широкий круг света от его фонаря плясал на гранитной стене.

– Все в порядке, порезался немного о веревку, – объяснил я сверху. – Не ожидал…

– Не торопись, – повторил дядя Бен. – Ступенька за ступенькой, помнишь?

– Расслабься и не трепыхайся, – посоветовала Сари, снова показавшись в жерле наверху.

– Хорошо-хорошо, – ответил я обоим, потихоньку приходя в себя.

Сделав глубокий вдох, я задержал дыхание. Затем медленно и осторожно спустился по длинной веревочной лестнице.

Вскоре мы все трое стояли на полу туннеля, держа в руках зажженные фонарики и следя глазами за кругами света.

– Сюда, – тихо сказал дядя Бен и медленно пошел направо, пригибаясь из-за низкого потолка.

Песчаный пол хрустел под нашими подошвами. Я увидел справа еще один туннель, потом еще один – слева.

– Мы дышим воздухом, которому четыре тысячи лет, – сказал Бен, направляя луч фонарика на пол перед собой.

– Он воняет, – прошептал я Сари, и та хихикнула.

Тут действительно пахло стариной, тяжелой и затхлой, как на чьем-то чердаке.

Туннель немного расширился, поворачивая направо.

– Мы уходим все глубже в землю, – объявил Бен. – Чувствуете, что идете под уклон?

Мы с Сари пробормотали, что да, что-то такое определенно есть.

– Мы с папой вчера исследовали один из боковых туннелей, – заметила Сари. – И в одной маленькой зале нашли саркофаг. Красивый – крышка превосходно сохранилась!

– А мумия-то внутри была? – нетерпеливо спросил я. Вообще, я умирал от желания увидеть своими глазами мумию – настоящую, а не розыгрыш дяди Бена. В музее у нас в городе была только одна, и ее я уже изучил до мельчайших деталей.

– Нет, он был пустым.

– Что будет, если все время лить бальзам на душу? – спросил вдруг дядя, замерев.

– Э… не знаю, – честно ответил я.

– Душа превратится в мумию! – воскликнул Бен и расхохотался, запрокинув голову.

Мы с Сари обменялись пресными улыбочками.

– Не раззадоривай его, – сказала Сари достаточно громко, чтоб услышал отец. – Он знает миллион шуток про мумии, и все они, поверь, не лучше этой.

– Одну секунду! – Шнурок, зараза, опять развязался – пришлось наклоняться и поколдовать над ним.

Туннель изогнулся, потом расщепился надвое. Дядя Бен провел нас в левый «рукав» – такой узкий, что нам пришлось протискиваться по нему боком, склонив головы, пока тот не превратился в большую комнату с высоким потолком.