Проклятие флибустьера

1.1. Монахи

Год 1697-й. Карибское море. Небольшое пиратское судно преследует двухмачтовое судно, у которого не было флага, ни одного опознавательного знака. У кормы стояли двое пиратов и наблюдали за преследуемым неизвестным судном.

— Тысяча чертей, если это не испанец!

— Да нет, не похоже. Наверняка это какой-то голландский торговец, видишь, он без флага идет.

— Наверное, уже догадался, что мы его преследуем.

— Думаю, что через три часа мы его нагоним. Вот тогда-то и повеселимся. Надоело бороздить пустыми. Ведь уже месяц ходим впустую. Разнеси меня гром!

Преследование пиратами неизвестного судна длилось еще четыре часа. Капитан приказал готовиться к абордажу. Все прошло на высоком уровне. Пиратское судно к часу дня настигло преследуемое судно и взяло на абордаж. Пираты работали, как дьяволы. Ловкими движениями, они соединили суда кошками и привязали их накрепко канатами. Как разъяренные, голодные тигры, они набросились на добычу. Без малейшего сопротивления они перебрались на палубу неизвестного судна. Здесь они увидели нечто неожиданное. На судне находились лишь монахи, которые стояли полукругом вокруг какого-то сундука, расположенного в центре палубы. На них были надеты длинные рясы, а их головы были укрыты капюшонами. Пираты быстро окружили небольшую группу монахов, которые, по-видимому, защищали сундук. Капитан пиратов вышел вперед.

— Какого дьявола! — заорал он. — Кто вы такие?!

Несмотря на разъяренного пирата, монахи продолжали молчать. Их спокойствию можно было позавидовать. Создавалось впечатление, что их жизни ничего не угрожает. Пираты, к этому времени, уже находились на всей палубе неизвестного двухмачтового судна и держали все под своим контролем.

— Надо проверить, что у них в трюмах! — сказал один из пиратов.

— А может эти канальи, что-то в сундучке запрятали? Небось, церковные книги! — раздался громкий смех пиратов.

— Открывайте свой сундук братья, да поживей! — сказал грозно предводитель пиратов. — Я дважды повторять не люблю, — добавил он.

Капитан сердито и угрожающе посмотрел на монахов, которые, не смотря на его грозный вид, так и не шелохнулись с места. Их лица, под капюшонами ряс, хранили невозмутимое спокойствие и молчание.

Видя это, капитан пиратов начал подходить ближе к ним. И вдруг, неожиданно для пиратов, монахи, словно по чьей-то невидимой команде, все как один вытащили из своих длинных ряс мечи и застыли в боевых позах, ожидая отразить любую атаку пиратов.

— Вы, что это задумали, святоши?! Драться удумали, вас же всего шестеро. Да я вам глотки перегрызу! — заорал капитан пиратов.

— А может, мы перестреляем их просто с пистолей, капитан? — сказал один из пиратов, обращаясь к своему вожаку, видя, как тот нервничает.

Пираты, все как один, двинулись на небольшую горстку монахов, которые по-прежнему не двигались со своих мест. Их невозмутимые лица поражали спокойствием, с которым они охраняли небольшой сундук, по виду очень старый, с металлическими крестами необычной формы.

Пираты уже почти приблизились на расстояние атаки, как вдруг, распахнулась дверь каюты нижней палубы. Из нее вышел очень старый монах, голова которого была покрыта капюшоном. Его руки были дряблыми и немощными. Он еле передвигался на ногах и тяжело дышал. Его глаза были удивительно голубые. На ярком солнечном свете казалось, что их вовсе нет. Он был встревожен, но это беспокойство не шло от внезапного нападения и штурма судна. Это было что-то потаенное, скрытое в синеве его глаз.

— Стойте! — тихо, немного задыхаясь, с большим усилием, произнес старый монах.

Из под своей мантии он достал, небольшого размера, книгу.

— Здесь все написано, — сказал, тяжело дыша, монах. — Вы не должны этого делать. Не выпускайте его. Иначе… — монах начал кашлять, из его горла показалась кровь, и он упал на палубу.

— Какого дьявола! — заорал капитан. — Вперед мои коршуны! Очистите это судно!

Пираты набросились на монахов. Они дрались словно тигры. Ловкими движениями, они согнали монахов в кучу и обезоружили их. Капитан подошел к сундуку, который так яростно и настойчиво охранялся монахами. Он открыл сундук ножом. В сундуке было семь статуэток, сделанных из дерева, кости, железа и бронзы, одна из них и вовсе была сделана из каких-то тонких веток неизвестного вида дерева.

— Какого дьявола! — заорал капитан.

— Что делать с монахами? — спросил помощник капитана.

— На дно морское, вместе с их сундуком, — ответил капитан.

— Хорошо, капитан.

Капитан подошел к лежащему на палубе старому монаху.

— Где золото, каналья?

Но, в ответ он услышал лишь невнятное бормотание, тяжело дышавшего монаха. Монах тяжело кашлял, а из его рта шла кровь.

— Проклятие, проклятие… — тяжело дыша и захлебываясь собственной кровью, произнес старый монах.

— Если ты не заговоришь, то клянусь всеми святыми, я тебя прибью к мачте собственного судна, как Христа!

— Не надо… это проклятье…

— Что ты здесь скрываешь святоша! Признавайся, не то…

К капитану подошел его помощник.

— Капитан. Возможно, этот монах болен. Как бы не подцепить заразу. Может у него какая-то тропическая лихорадка.

— Ладно, пусть подыхает здесь. Идем в трюм. Проверить все каюты! Что вы застыли, олухи! — заорал разъяренный капитан, давая поручения своим головорезам.

Монах что-то бормотал, но никто не обращал на него внимания. Капитан и еще семеро пиратов ворвались в каюты и трюм. К их сожалению, ничего ценного там они не нашли. Лишь одна каюта была накрепко закрыта, она располагалась в трюме.

— Дверь, капитан… не поддается. Она сделана из крепкого дерева и замок необычный, тяжелый.

— Принесите таран. Нет такой двери, которую нельзя было бы открыть, — произнес капитан.

— Глядите, на ней какие-то надписи. Что это за язык, вроде не французский.

— И не английский.

— На голландский тоже не похож.

— Какого вы гадаете… разобьем ее и узнаем, что там скрывают святоши-католики.

— Кстати, капитан. Они не католики. Я католиков знаю. Два года на их плантациях работал.

— Один черт! Мне, что католики, что не католики, все одно…

На палубе, к этому времени, пираты уже расправились со всеми шестью монахами. Их тела выбросили за борт на съедение акулам.

— Опять не повезло. Месяц плавания, и вот…, пустая работа. Здесь ничего нет.

— Ну, хоть корабль возьмем, как трофей. За него можно на Ямайке не плохие деньги выручить.

— Черта с два! Дьявол тебе в ребро! Губернатор скуп, как последний ростовщик ведет себя, а ведь мы его темные дела прикрываем и все время снабжаем товаром, а он покупает его за двадцатую часть цены судна.

— Это верно, скупой черт, что и говорить. А может мы его на нож посадим, пригрозим?

— Ну и что с того, новый будет не лучше прежнего.

— Это верно. Этого мы хоть знаем, а новый…

Вдруг, кто-то из пиратов закричал.

— Тревога! Тревога! Все в трюм!

— Что-то случилось. Готовь пистоль.

Ошеломленные пираты ринулись к входу в каюты судна. За дверью были слышны удары меча и выстрелы из пистолей и ружей. Там отчаянно сражались. И вдруг, все неожиданно умолкло. Пираты остановились у входа в каюты. Они стояли на палубе, не решаясь войти вниз, внимательно прислушивались. Какая-то зловещая тишина ворвалась в их трепещущие сердца, и впустила легкий сквозняк неведомого страха. За дверью была подозрительная пугающая тишина. Пираты почувствовали пронзительный холод, и дрожь окатила их тела.

— Черт знает, что! — сказал один из пиратов.

— Не выпускайте его… — произнес изо всех сил, в последнем вздохе, лежащий на палубе старый монах.

Все пираты обернулись и посмотрели на умирающего старого монаха.

— Кого его? Что ты мелишь?! — сказал один из встревоженных пиратов.

Вдруг, дверь медленно приоткрылась. Из нее еле передвигаясь, вышел капитан. Пираты с ужасом обернулись на звук скрипящей двери. Капитан сделал еще один шаг. Он хотел что-то сказать, но не смог, и упал на колени, а затем, его безжизненное тело рухнуло на палубу лицом вниз. Из его спины торчал кинжал, по лезвию которого лилась багровая кровь.

1.2. На пути к острову

Из дневника Уила Торнтона.

Ноябрь 1697 года. Прибыл на борт корабля «Луиза» в 8 утра, ровно за час до его отплытия. Капитан судна Тед Харкли, вежливо принял меня. Капитан очень любит свой корабль, так как долго рассказывал мне обо всех достоинствах судна, которое назвал в честь своей жены Луизы. Свою каюту я нашел достаточно удобной и компактной. От капитана судна я узнал, что есть и другие пассажиры, желающие отправиться на Багамские острова. Среди них священник и работорговец. Однако чего я совсем не ожидал, так это то, что на этом судне будут перевозить заключенных. Их доставили на борт судна еще за пять часов до моего прибытия. Сорок заключенных, в кандалах. Их разместили в трюме.

Двухмачтовое судно «Луиза» отошло от пристани города Нью-Йорк ровно по расписанию в 9 утра. Расположившись на корме, я любовался видами берега и водным горизонтом. Как прекрасен восход! Стюард любезно предложил мне чашечку кофе и сообщил, что завтрак будет в 11 часов, и о том, что меня приглашает капитан судна Тед Харкли на завтрак в свою каюту. Кофе оказалось весьма вкусным на свежем морском воздухе. Толи из-за моего хорошего настроения, толи из-за прекрасного кофе, выращенного на одном из Карибских островов, но мне начало нравиться мое морское путешествие к Багамским островам, хотя для меня это было скорее не путешествие, а работа, точнее — командировка. В эту командировку меня направил мой босс, начальник особого отдела Нью-Йоркской полиции. Итак, расположившись поудобнее на палубе двухмачтового судна и пробуя чашечку кофе, любезно предоставленную стюардом, я раскрыл свежую газету «Нью-Йорк таймс», купленную до отъезда, и начал читать заголовки. Одна из статей была посвящена пиратству на Карибских островах, другая — о землетрясении, которое разрушило пиратское логово, где скрывались пираты, и где был расположен пиратский центр. «Так им и надо», — подумал я. По-видимому, сама природа ополчилась против насилия в этих водах. Я вздохнул с облегчением.

К 11-ти утра Уил зашел на завтрак к капитану. Капитан был не один, за столом сидели пятеро мужчин.

— Приветствую вас Уил, — добродушно произнес капитан.

Слуга пригласил Уила за стол.

— Господа, позвольте представить вам, лейтенанта Нью-Йоркской полиции Уила Торнтона.

Капитан представил Уилу других пассажиров:

— Слева от вас священник Франсуа Дидьен, справа майор тюремной полиции Девид Метью, напротив вас купец Чарль Хаузен и мой заместитель Томас Клайд, он же по совместительству выполняет услуги врача на судне.

Майор тюремной полиции Девид Метью был грубым человеком и не сдержанным на язык. Его задачей было доставить заключенных, среди которых были воры, бандиты и дезертиры, на остров, где их ждало 10-ти летнее заключение или работы на плантациях.

— Скажите, любезный майор Метью, позвольте мне так вас называть. За что этих несчастных так наказали, — спросил капитан Харкли.

— Это все отъявленные мерзавцы, будь моя воля, я бы вздернул их всех на виселице, а не тратил бы силы на их перевозку. Хотя, они и так сгниют там, на острове, работая под палящим солнцем. Как сказал мой начальник, это разумное использование живой силы.

— Но, возможно, среди них есть и те, кто уже осознал или осознает свою вину, — произнес Томас Клайд.

— Я сильно сомневаюсь в этом, сэр, — сказал майор.

— Наверное, это по части Дидьена, — сказал капитан.

— О нет, увольте, — сказал священник, — у меня иные задачи. Я отправляюсь на острова, что бы христианская вера дошла до каждого жителя острова. Во всяком случае, тогда меньше насилия будет.

— Знаю я этих святош, небось, золотишко у аборигенов обменивать будете на веру свою, — злобно, с сарказмом произнес Чарль Хаузен.

— Ну, что вы, как такое возможно, — обижено произнес священник.

— Знаю я вашего брата, — сказал купец Хаузен.

— Господа, господа! — сказал капитан. — Не надо сориться. В этих морях водятся пираты, и мне бы не хотелось, что бы мы были в ссоре друг с другом. В этих водах лучше быть вместе.

После слов капитана, все согласились с его мнением. Тема разговора поменялась.

— А вот вы лейтенант, — обратился Чарль Хаузен, — вы за какой такой надобностью отправляетесь на Багамские острова?

— Отправляюсь на службу, по делам, — коротко ответил Уил Торнтон.

— Да ладно вам, — сказал капитан, — давайте лучше выпьем за то, что бы все беды нас обошли, за благополучное прибытие до конечного пути.

Все подняли бокалы, и выпили роскошного вина.

— Я такого вина еще не пил, — произнес Уил Торнтон. — Скажите капитан, из чего оно сделано?

— О, рецепт этого вина я узнал от аборигенов Панамы. Они делают его из бананов и кокосового ореха. Сначала фрукты молотят до жидкой массы, затем, опускают эту жидкую массу на восемь дней в яму, что бы она начала бродить. Вот и весь секрет.

— Да, действительно просто, — произнес Уил Торнтон.

Чарль Хаузен все расспрашивал тюремщика Майора Метью о заключенных. Выяснилось, что Хаузен занимается не только торговлей табака, но и не прочь торговать живым товаром. Он хотел купить парочку негров у майора. Предлагал большие деньги. Но майор отказался, сославшись на то, что он находится на службе, и его подопечные, хоть и преступники, но все же заключенные, и потому продать их он не может.

Из дневника Уила Торнтона.

Шел восьмой день плавания. Корабль, который так хвалил капитан, действительно был быстроходен и удобен для пассажиров. Каюты были с крепкими стенами и перегородками. Он был легким и маневренным. От майора Метью, я узнал, что скончался один заключенный. Заместитель капитана Клайд, который был по совместительству судовым врачом, засвидетельствовал смерть заключенного. По его словам, старик умер своей смертью. Но, многие не поверили словам Клайда. Уж очень плохо выглядел труп старика. Его тело по морскому обычаю бросили в море.

На десятый день плавания, заключенные подняли бунт, они требовали лучших условий, так как считали, что старик умер от малярии. Зачинщиками бунта были, некто Джон и Ханс. По словам майора Метью, они были самыми отъявленными негодяями, и попали в тюрьму за пиратство. Бунт удалось погасить. Капитан не хотел неприятностей на своем судне и поэтому пообещал, что к заключенным будет раз в три дня приходить врач и осматривать их. Несмотря на принятые меры, смерть забрала еще двух заключенных.

Двенадцатый день плавания. Я стал свидетелем древнего морского обычая. Моряки его называют «морским крещением». Боцман обмазал себя сажей и «крестил» новеньких моряков, за это они платили ему бутылкой вина, затем купались в открытом океане. Вечером, все вместе за столом распивали это вино. Мне тоже довелось стать участником этого события.

Священник Дидьен никак не мог справиться с морской болезнью, то и дело его находили лежащим на палубе. Матросы не обращали на него внимания и даже перешагивали через него. Мне не раз приходилось отводить его в каюту и вместе с Томасом Клайдом укладывать беднягу на койку.

На двадцать третий день плавания вновь взбунтовались заключенные. На них больно было смотреть. От малярии умерло еще двое, это и послужило причиной нового бунта. Однако, на этот раз, от рук заключенных погиб один из солдат, которыми командовал майор Девид Метью. Тогда все и узнали о том, какие бывают наказания за бунт и неповиновение. Майор выбрал первого попавшегося заключенного. Им оказался молодой негр, которого по приказу майора привязали к доске. Затем привязав ее к судну, выбросили ее вместе с привязанным к ней заключенным за борт судна. Около часа бедняга находился в воде, пока его на глазах у всех не разорвали акулы. Зачинщиков бунта, ими были те же Джон и Ханс, по приказу майора посадили отдельно от остальных и заковали в кандалы до самого прибытия на остров Кет Айленд. Несмотря на бунт, заместитель капитана Томас Клайд, по-прежнему посещал и лечил заключенных, но теперь уже чаще.

Шел двадцать восьмой день плавания. Я еще раз перечитывал дела, которые мне передал мой начальник полковник Сэм Уилторн. Несколько писем касались губернатора острова Кет Айленд. В них, губернатор просит разобраться с некоторыми делами, касаемо плантаций и земель прилегающих к оным. Второе дело — о пропавшем сыне известного Нью-Йоркского адвоката. Мальчик убежал из дома в поисках приключений. Трудный подростковый возраст. Последний раз его видели на судне, отплывающим на Багамские острова. Придется заняться этим делом. Отец мальчика готов заплатить крупное вознаграждение — 5 тысяч реалов тому, кто вернет ему сына. Одно письмо, от губернатора, меня заинтересовало больше остальных. В нем речь шла о том, что у берегов острова Кет Айленд рыбаками было замечено неизвестное двухмачтовое судно. Судно было без знаков, какой либо принадлежности к той или иной стране. На борту судна были обнаружены трупы пиратов, среди них был труп какого-то священника, и один живой сумасшедший пират, которого посадили в тюрьму Кет Айленда. Это дело, так же, как и два остальных, поручили расследовать мне.

На 36-й день плавания поднялся сильный шторм, и капитан был вынужден изменить курс, чтобы не разбить судно, которое попало в шторм и серьезно пострадало. На следующий день мы дошли до острова Элеутора, где сделали вынужденную остановку, что бы запастись пресной водой и сделать небольшой ремонт судна. Вместе со священником Франсуа Дидьеном, Чарльзом Хаузеном и двумя солдатами мы отправились в джунгли за пресной водой. На деревьях мы обнаружили обезьян. Хаузен решил позабавиться, и выстрелил в одну из них, что бы попробовать обезьяньего мяса. Но он не был столь меток и лишь ранил животное. Удивительно то, что другие обезьяны не убежали, а увидев страдающего собрата, подошли к раненной обезьяне и начали прикладывать к ране какие-то листья. Детеныши обезьян находились на своих матерях, они держались за них своими лапками. Любопытно, что детеныш не покидал своей матери, даже если ее подстрелили. Остров Элеутер богат своими деревьями, в основном это были банановые и ананасовые деревья. На берегу, мы обнаружили несколько морских черепах. Вечером мы расположили лагерь недалеко от берега. Матросы коптили мясо обезьян и морских черепах. Часть мяса заготовляли в дорогу. Несколько матросов поймали пару десятков крабов и съели их. На следующий день у них кружилась голова, и они почти потеряли зрение. Правда, это прошло через два дня. На острове обнаружили свечное дерево, и моряки сделали из него много факелов.

На второй день пребывания на острове, были обнаружены и пойманы четыре диких свиньи. На острове растет много разновидностей пальм. Капитан Тед Харкли вместе с тремя матросами срубили дуб и сделали несколько десяток досок. По словам капитана, эти доски хороши для починки судна, так как это дерево прочно и его совсем не берет морской червь. Один из матросов съел какой-то плод, похожий на яблоко, а затем три дня ничего не видел. Врач приказал всем, кто покидает лагерь быть внимательными к здешним плодам и ягодам. Не есть того, что им не ведомо. На берегу, где был расположен наш лагерь, было много москитов. Они впиваются в кожу и сосут кровь до такой степени, что не в состоянии уже летать. Из-за этих насекомых лагерь пришлось перенести в более спокойное место. Томас Клайд сорвал листья какого-то кустарника и ими обтер свое тело, после этого москиты его не тревожили. По его примеру последовали и другие члены команды и пассажиры. Томас Клайд, каждый день пребывания на острове, посещал заключенных, однако, несмотря на его заботу, все равно пришлось похоронить одного заключенного. На острове есть пауки, величиной с ладонь, очень волосатые, с черными глазами и множеством мелких зубов. Они кусаются, но не ядовиты. В свою паутину они ловят мелких птиц.

На пятый день мы покинули остров и отправились на нашем судне на юго-восток к Багамским островам, где и была конечная остановка нашего пути – остров Кет Айленд.

1.3. Прибытие на остров

Из дневника Торнтона.

Почти через два месяца пути, судно «Луиза» дошло до порта острова Кет Айленд. Губернатор острова Ричард Маклей принял меня хорошо. Я пообещал губернатору, что займусь его делом — земельным вопросом, первым. Губернатор любезно предоставил мне комнату в своем летнем домике. Так как мне поручено несколько дел, то я решил заниматься ими параллельно.

В тавернах небольшого города Кет Айленд, я расспрашивал моряков, охотников и торговцев о пропавшем сыне адвоката. Мне удалось выяснить, что на остров прибывают много таких молодых людей в поисках приключений, но все они оказываются жестоко обманутыми теми, кто им рассказывает, что на этих островах можно найти деньги и славу. Остров, хоть и может прокормить своими богатыми ресурсами каждого, но все же люди здесь бедны. Сюда съезжаются отбросы общества со всего света и, что бы выжить, здесь нужно иметь силу и опыт, а так же понадобится и везение. Как правило, приезжие молодые люди могут попасть в слуги к буканьерам. Буканьеры — это охотники, они заготовляют шкуры и мясо убитых ими диких животных. Охотятся они в лесах несколько лет, затем со шкурами и мясом они отправляются в город, чтобы продать свой товар и пополнить запасы пороха, ружей, свинца и прочего необходимого для охотника товара. Буканьеры покупают бочонок вина и пьют его до упаду. Все заработанные деньги они тратят в таверне на вино, девок и играют в кости. А когда деньги заканчиваются, то они вновь возвращаются в леса к своему ремеслу. Буканьеры имеют слуг, которых они покупают на 5–7 лет, и которые всюду следуют за своими хозяевами. Буканьеры строят временные жилища, которые они называют «букан», и живут так, по 4–6 человек охотников, вместе со слугами. Построив хижину, они отправляются на охоту. У буканьеров есть собаки, которых они выращивают и обучают для охоты. Хорошую собаку можно купить за 6–8 реалов. Буканьеры питаются мясом и фруктами. Мясо коптят и готовят на продажу, а шкуры растягивают между двух камней и высушивают. Затем, мясо и шкуры грузят на суда и везут в город. В городе некоторые буканьеры обменивают мясо на необходимый им товар или продают его плантаторам, которые заранее договариваются с ними об обмене мяса на табак или его покупке. Тренируются буканьеры в стрельбе по апельсинам. Буканьеры очень суровые и не щадят своих слуг, они избивают их до полусмерти, если те отказываются работать. Иногда на буканьеров нападают испанцы. Они убивают их ночью во время сна, так как бояться напасть на них днем.

От одного буканьера я узнал, что он видел похожего по моим описаниям парня, который работал на знакомого ему буканьера. На следующий день, я отправился к этому буканьеру, но опоздал. Я стал свидетелем жуткого зрелища. Парень, к моему приходу уже был мертв. Его тело сняли с забора и похоронили. К счастью он не был тем парнем, которого я разыскивал. От соседей я узнал, что буканьер — хозяин слуги, разгневался на своего слугу из-за того, что тот отказался работать. Затем, буканьер начал бить слугу, потом привязал беднягу к воротам. Что бы тот надолго запомнил наказание за неповиновение — в его кровавые раны насыпал испанского перца и масла. Через день, он вновь пришел к слуге и, видя, что тот еще жив начал вновь бить его. К вечеру, слуга не выдержал побоев и умер.

Я обещал вознаграждение тому, кто видел похожего по описанию парня. Я обещал 1000 реалов, это значительная сумма, и потому я надеялся, что вскоре смогу его найти.

Из дневника Торнтона.

Я нахожусь на острове уже три дня. Вчера, наконец, приступил ко второму делу, которое мне поручил губернатор. Он сказал мне, что это загадочное и непонятное дело о пиратах. Как я уже писал, три месяца назад, местные рыбаки обнаружили дрейфующее судно. На борту судна обнаружили, из живых, лишь одного сумасшедшего пирата. Из письма, мало что можно было понять, и сегодня я отправился к начальнику гарнизона города, что бы посмотреть на судно и оставшегося в живых пирата. Для начала я посетил начальника тюрьмы, которая была расположена в прибрежной крепости. Перед началом осмотра вещей, найденных на судне, начальник тюрьмы, дал мне рапорт офицера, который был первым, кто осматривал это судно. Вот этот рапорт: «17 октября 1697 года. Раннее утро, 5 часов 20 минут. Неизвестное судно было обнаружено рыбаками. Его мы пришвартовали у крепости в небольшой гавани. Для осмотра судна была назначена комиссия из трех человек». Список членов комиссии перечислен в конце рапорта. «Поднявшись на борт судна, мы обнаружили жуткую картину. На палубе двухмачтового судна повсюду лежали останки изъеденных, по-видимому, птицами, человеческих тел. По лохмотьям их одежды, мы легко догадались, что это были тела пиратов. У входа в каюту мы обнаружили тело священника. В его крепко сжатых кистях мы обнаружили небольшую книгу. Детальное изучение книги ничего не дало. Книга была напечатана на непонятном языке, никто из местных переводчиков — языковедов, не смог ее перевести. Кроме непонятного текста, книга содержала множество картинок. Эти картинки были похожи на изображение каких-то ритуалов, погребений с убийствами, возможно, это было приношение в жертву. На палубе судна мы обнаружили небольшой сундучок с какими-то фигурками внутри. Некоторые из этих фигурок были сделаны из золота. Весь сундук был покрыт изображениями каких-то знаков, напоминающих странные, необычной формы кресты. Верхняя часть креста — вертикальная, была очень тонка, как нить. Перпендикулярная ей — толще, а вниз шла тоже вертикальная черта, но уже толще размером. Внешне, этот знак был похож на крест. В трюме мы обнаружили небольшую комнату с весьма массивной дверью, сделанной из дуба обитого железными пластинами. Возможно, за этой дверью хранили, что-то важное. На двери были нарисованы те же знаки, что и на сундуке, найденном на палубе. В трюме и в каютах, повсюду лежали трупы пиратов. Вероятно, перед своей смертью они яростно боролись, из-за всех сил сопротивлялись своим убийцам. В одной из кают мы обнаружили красивый и, возможно, дорогой меч. На рукоятке меча изображены такие же иероглифы, что и в найденной книге. Принадлежность корабля мы не смогли установить, вероятно, он принадлежал пиратам, однако, в каютах, мы обнаружили лишь монашеские вещи. Религию этих монахов мы так же не смогли определить. Ясно было лишь одно, это были ни католики, ни протестанты. Возможно, что пираты были с монахами заодно — в сговоре, может быть, они держали этих монахов в заложниках. Не смотря на это, на борту судна было обнаружено лишь одно тело весьма старого монаха.

Глубоко в трюме мы нашли одного живого но, по-видимому, не в сознании находящегося, пирата. Он не сопротивлялся. Его одежда пришла в негодность. Он весь оброс. Перед его допросом, его обстригли и привели в порядок. Перед нами стоял молодой человек лет 33-х. К сожалению, допрос ничего не прояснил в этом деле. Выяснилось, что мы имеем дело с сумасшедшим, его рассудок был явно помутнен. Даже под пытками, мы ничего от него не добились».

Далее следовали подписи трех человек, проводивших осмотр судна и присутствующих на допросе пленного пирата. При осмотре сундука, я и впрямь обнаружил изображение каких-то крестообразных изображений. Хотя, скорее всего это были не кресты. В сундучке были небольшие статуэтки. Возможно идолы, каким поклоняются аборигены или индейцы. Одна из этих статуэток действительно была сделана из золота, другая из какого-то металла, остальные были деревянными, из разных пород дерева. В книге и на самой ее обложке я обнаружил тот же непонятный крест. Но, к сожалению, более ничего не смог определить, так как текст книги был напечатан какими-то иероглифами. Множество иероглифов были нарисованы и на картинках книги. Рядом с сундуком лежал меч без ножен. Его рукоятка была расписана теми же непонятными иероглифами, что и напечатаны в тексте книги. Книга была весьма старой.

1.4. Дело о пиратах

После осмотра вещей, найденных на судне, я поднялся в крепость, что бы осмотреть корабль и допросить единственного уцелевшего пирата.

— Мое почтение капитан Нильсон. Я Уил Торнтон, следователь по особым делам из Нью-Йоркской полиции. Меня к вам направил губернатор острова Маклей. Вот его письмо. — Уил протянул капитану небольшой конверт. — Я хотел бы осмотреть судно, найденное три месяца назад и допросить заключенного, которого обнаружили на этом судне.

— Я вас тоже приветствую Уил Торнтон в моей крепости. Я уже слышал о вашем приезде в наш город, и о том, что губернатор города назначил комиссию, которую поручено вам возглавить по этому делу.

— Могу ли я приступить к осмотру судна и допросу пирата, который находится в вашей тюрьме?

— С пиратом вы можете делать что хотите, только вряд ли вам это что-то даст, так как он ненормальный. Он только стонет и говорит какой-то бред. А вот судно я не смогу вам предъявить.

— Почему? Что случилось?

— К сожалению, сегодня утром… — капитан немного сконфузился, — я утром написал свой рапорт губернатору. Вероятно, вы об этом еще не знаете.

— Да, что же случилось, капитан?

— Дело в том, что сегодня ночью судно исчезло.

— То есть, как это исчезло? Судно же не булавка, что бы потеряться?

— Вот так, исчезло. Двое солдат, которые были на вахте, были найдены утром с перерезанными горлами. Их тела мы нашли в море, у берега крепости. А судно, которое им было поручено охранять, испарилось, словно призрак. И кому только понадобилось оно? Ведь там ничего ценного не было. Я предполагаю, что это дело рук пиратов.

— Все понятно. Я ваш рапорт почитаю позже. А сейчас отведите меня к пленному, для допроса, пока еще кого-то не убили или, что-то не пропало.

Из дневника Торнтона.

Допрос, к сожалению, как и предполагал капитан Нильсон, ничего не прояснил. Было ясно, что передо мной сидел сумасшедший пират. На мои вопросы, он лишь смеялся и плакал. Он говорил какую-то чушь. Мое решение по этому делу было таковым. Сумасшедшего пирата необходимо было держать под охраной, и в более лучших условиях, чем тюрьма. Возможно, к нему придет дар речи, и он поможет пролить свет на это таинственное и темное дело. О присутствии пиратов, в этом деле, говорит то, что возможно, эти события были следствием каких-то внутренних разборок пиратов за дележ добычи. Интересно, что же они не могли поделить между собой? Дело в том, что золото, найденное в сундуке, осталось нетронутым. Что же касается монахов, которых не нашли на судне, но о присутствии ранее которых говорили их вещи найденные в одной из кают, и судя по тексту письма в найденной нами книге, эти монахи принадлежали какому-то монашескому, возможно, древнему ордену. Это дело требует дополнительных исследований. А пока, найденные вещи пусть хранятся под надзором солдат в крепости. Книгу с иероглифами я забрал с собой, для дальнейшего исследования. Сумасшедший пират под моей ответственностью был переведен из тюрьмы в город, его расположили в доме. К нему были приставлены двое солдат, ему позволено было ходить по городу в определенных границах. Все это было сделано для того, что бы он пришел в себя, и смог бы давать показания, находясь в здравом уме. Тогда, этот пират смог бы поведать о тех событиях, о которых мы мало, что знаем, о принадлежности судна. Кроме того, больного пирата будет посещать врач. Он будет следить за его здоровьем. Так как я не знаю имени этого пирата, то я решил назвать его Гари. Думаю, что он не будет против этого, так как не помнит своего истинного имени.

Губернатор был страшно удивлен и разгневан, когда узнал, что из под носа крепости был похищен корабль пиратами. По приказу губернатора, охрана города в крепости, была усилена. Он опасался возможного повторного нападения со стороны пиратов не только на крепость, но и на город.

1.5. Буканьеры

Из дневника Торнтона.

Поиски пропавшего сына известного адвоката из Нью-Йорка неожиданно увенчались успехом. Парня, совершенно случайно, обнаружили буканьеры. Ньюйорскому адвокату придется раскошелиться еще на 300 реалов. По словам буканьеров, парня нашли в лесу на соседнем острове. Он не был похож на человека, весь оброс, косматый и грязный. Он был очень худой, его прикрывала лишь кора дерева, которой он себя обвязал. Но дар речи он еще не потерял. После того, как его перевезли в город, на остров, и привели в человеческое состояние, мне удалось поговорить с ним, расспросить его о том, что с ним произошло. По словам парня, его заманил на остров один его приятель. Обещал ему, что он сможет здесь легко разбогатеть и стать богатым плантатором с множеством слуг, в крайнем случае, он сможет увидеть новый мир, которого он еще никогда не видел. Побег из дома он осуществил ночью, когда его родители еще спали. Втайне от родителей, вместе с приятелем, он сел на судно, которое отправлялось к Багамским островам. По прибытии на остров Кет Айленд, его приятель, лет 35, продал его одному местному трактирщику за долги. Так он стал невольным слугой. Трактирщик проиграл его в кости одному буканьеру. Тот очень жестоко обращался с ним, заставлял его делать всю тяжелую работу. Как-то раз, взял он его с собой на охоту, на другой остров. Там буканьер заставлял парня нечеловечески работать, а когда тот отказался повиноваться, высказав при этом свои требования — отдыхать по выходным, то его хозяин сильно разгневался и избил его до полусмерти. Подумав, что парень скончался, буканьер бросил его в лесу, а сам покинул остров на небольшой барке. Когда парень ожил, он понял, что оказался один на необитаемом острове. Ему пришлось добывать себе пропитание голыми руками, так как он не имел даже ножа. Первое время, он питался ягодами и растениями. От этой пищи у него частенько болел живот, он вырывал все, что съедал за день. Однажды, на берегу, он нашел несколько досок, которых прибило к берегу. На них он обнаружил пару ржавых гвоздей. Один гвоздь ему удалось вынуть из доски и заточить о камень. Этот гвоздь он использовал, как нож, для разделки пойманных им мелких грызунов. Ему приходилось питаться сырым мясом, так как огонь он не умел разводить. В общей сложности, пробыл он на острове около шести месяцев. Его почти одичавшего и заросшего обнаружили на острове буканьеры, которые сжалились над парнем и доставили его в город Кет Айленд.

Так как парень, которого звали Том Брайтон, считался все еще слугой, то мне пришлось выкупить его у его хозяина за 50 реалов. Теперь этот парень хочет лишь одного — вернуться в Нью-Йорк к отцу с матерью. Том поклялся мне, что больше не станет совершать таких необдуманных поступков. Он осознал цену того, что имел. Сейчас Том живет со мной, и ждет, когда появится судно до Нью-Йорка, и пока я не завершу другие дела на острове. Я же хочу, что бы его здоровье укрепилось, и лишь тогда вернуть его родителям. Удивительно то, что том до сих пор питается лишь сырым мясом, а от варенного или жареного мяса его тошнит и он рвет. На примере Тома, я сделал вывод, что человеческий организм может приспособиться к любой пище.

Из дневника Торнтона.

В городе мне не раз приходилось видеться со священником Франсуа Дидьеном, который подолгу своей работы занимался не только делами церкви, но и посещал заключенных в тюрьме, расположенной в крепости. Томас Клайд, который работал в качестве помощника капитана на судне «Луиза», решил сменить свою работу и образ жизни моряка. Он сошел на берег и остался работать в городе, в качестве врач. По его словам, он давно мечтал бросить плавание и заняться любимым делом на суше. Кроме того, он решил завести семью здесь на острове, ведь ему было уже 34 года. Я попросил Томаса навещать раз в два дня моего подопечного Тома и сумасшедшего пирата Гари, находящегося под пристальным надзором двух солдат. Здоровье Тома шло на поправку, через неделю он уже начал принимать варенную и жареную пищу, хотя он, все еще не прочь был съесть сырое мясо поросенка. Что же касается пленного пирата Гари, то на его допросе, в присутствии нашего доктора Томаса Клайда, как врача-психиатра, он стал меньше смеяться и плакать. Его манеры поведения, как заметил Томас, больше напоминали поведение ребенка 6 лет. Он радовался и огорчался, словно малое дитя. Для меня по-прежнему остается загадкой, что же могло произойти тогда 4 месяца назад? Что так могло повлиять на поведение молодого человека? Ведь у пиратов закаленные нервы, и мало что могло напугать их. Томас заметил, что правая рука Гари была в мозолях. Это говорило о том, что его кисти не раз сжимали рукоять меча, и он был правшой.

Я решил провести эксперимент с заключенным Гари. Во время эксперимента присутствовал доктор Клайд. Гари сидел за столом, на котором, под покрывалом, лежали вещи, найденные на таинственном судне. Этими вещами были: маленький сундук, семь статуэток, меч и книга. Гари был в спокойном состоянии. По его внешнему виду, было видно, что он готов с нами играть. Он первым спросил меня:

— Уил, что ты прячешь от меня, за этим покрывалом? — Гари указал пальцем на стол, на котором лежали вещи прикрытые покрывалом. — Ты мне это покажешь?

— Да, Гари. Покажу. Только давай договоримся, если я дам тебе поиграть ими, ты будешь хорошо вести себя?

— Да, Уил. Я хочу играть, — с задором сказал он.

Я медленно снял покрывало со стола. Гари, от восторга, начал улыбаться, он протянул руки к этим вещам, словно дитя к игрушкам. Я надеялся, что эти вещи смогут повлиять на сознание Гари, и к нему придет память. И может быть, он кое-что вспомнит о том, что произошло с ним на судне 4 месяца назад.

— И это все моё? — радостно произнес возбужденный Гари.

Он вел себя словно малый ребенок, который хотел поиграть новой игрушкой. Я видел нескрываемую чистоту его намерений.

— Нет, Гари, ты можешь только поиграть ими, но если ты, что-то вспомнишь, то обязательно скажи мне об этом.

— А, что я должен вспомнить? — удивился Гари.

— Например, если ты уже видел эти вещи раньше, то расскажи нам с доктором об этом.

— А, я понял. Это такая игра… хорошо, — радостно согласился Гари, на его устах заиграла улыбка.

Гари рассматривал статуэтки так, будто видит их в первый раз. Он взял в руки книгу и начал смеяться, когда увидел в ней картинки. На картинках было изображено приношение человеческой жертвы. Затем Гари бросил книгу и вновь вернулся к игре со статуэтками. Он начал расставлять их вокруг себя и разговаривал с ними, как будто они были живыми. Словом, он поступал так, как играл бы шести летний мальчик. Неожиданно, Гари уронил одну из статуэток на пол. Статуэтка с треском разбилась, и из нее выпал небольшой, сложенный в несколько раз листок бумаги. Я поднял этот листок с пола и развернул его. На нем была изображена карта Карибских и Багамских островов, остров Куба и часть материка. На карте были обозначены семь мест маленькими красными крестиками. Эти обозначенные места были как на островах, так и на материке в районе Панамы. Эту карту, я сразу же спрятал, что бы доктор не видел, что изображено на ней. Единственный предмет, к которому Гари не проявлял интереса, был меч. Я решил взять его, но меня остановил доктор Клайд.

— Может, не стоит? Итак видно, что Гари ничего не вспомнил. Он играется с этими вещами, словно видит их в первый раз.

— Да, это верно. Вы правы доктор.

Я положил меч обратно на стол. Гари увидел, что я делаю и потянулся к мечу, отставив статуэтки в сторону.

— Гари осторожней, не порежься, меч настоящий, с ним опасно играть, — произнес доктор, пытаясь остановить его.

Гари взял меч правой рукой. И вдруг, неожиданно для нас обоих, он швырнул меч со страшной силой в сторону, словно у него в руке оказалась ядовитая змея. Гари отскочил в угол комнаты и начал нечеловеческим голосом кричать, будто в него вселился дьявол.

— Нет! Неееет!..

Доктор начал успокаивать Гари, и вскоре, истерические крики заменились плачем и стонами. Эксперимент пришлось прекратить. Все вещи были вынесены слугой из кабинета. Гари отвели в его комнату, где он вскоре заснул. Доктору пришлось дать ему снотворное. После этого, мы с Клайдом вернулись в кабинет.

— Одно можно сказать определенно. Он что-то вспомнил, — сказал лейтенант Торнтон.

— Он вспомнил, что-то ужасное в его прошлой жизни. Возможно то, чего он боится, — произнес доктор Клайд. — Я думаю, что он знаком с этим предметом.

— Еще бы, он же пират. Его правая кисть вся в мозолях. Вы же сами это заметили. Однако для меня остается по-прежнему загадкой, как меч монахов оказался в руках у пиратов? Что связывает пиратов и монахов отшельников?

— Я полагаю, что мы это выясним от самого Гари. Ведь мы стали свидетелями лишь первого всплеска забытой информации мозга. Прошлые события, которые он переживал, все же остались в долгосрочной памяти. А вот короткосрочная память, к сожалению утрачена. Нам нужно его память оттуда достать. Он ведь не младенец 6-ти лет, ему на вид около 30-ти с лишним. Определенно, надо продолжать курс лечения его психики.

— Вы полагаете, что надо устроить ему еще какие-то эксперименты с памятью?

– Нет, напротив. Экспериментов достаточно. То, что он знает какую-то тайну этих вещей – это определенно. Однако подобные эксперименты считаю опасными и преждевременными. Сначала, надо подлечить его нервную систему, иначе он может замкнуться, и тогда мы от него ничего не добьемся. Пусть он отдыхает и живет обычной жизнью, без стрессов. А, когда его состояние улучшиться мы вновь вернемся к нашим экспериментам – для извлечения его долгосрочной памяти тех событий, которые произошли с ним на судне.

1.6. Найденная карта

Из дневника Торнтона.

После эксперимента над Гари, я решил заняться детальным исследованием найденной книги и карты, которую мы неожиданно нашли в одной из статуэток. Красными маленькими крестиками были обозначены на островах и материке какие-то места. На некоторых обозначениях рядом с красным крестиком виднелось изображение статуэток, похожих на те, что мы нашли в сундуке. Возможно, это были обозначенные места, где пираты или монахи, а возможно они вместе спрятали свои или награбленные драгоценности, пиратское золото или сокровища аборигенов — местных жителей тех районов. Во всяком случае, вероятно, эта карта является тем предметом, из-за которого похитили судно и убили пиратов и монахов.

Однажды, я столкнулся с нечеловеческим отношением плантаторов к рабам и слугам. Один местный плантатор по имени Бертран, бил своих слуг и рабов каждый день. Когда я узнал о подробностях подобного отношения к людям, то пришел в шок. Этот плантатор забил до смерти уже более 100 человек. На моих глазах Бертран сек розгами одного негра, привязав беднягу к столбу. А, когда плантатор выдохся из сил, то приказал положить на землю, напротив избитого им, до полусмерти, слуги, свежее мясо и овощи так, чтоб тот видел, но не смог дотянуться до еды. Мне было жаль беднягу. И, так как мне нужен был помощник, то я решил выкупить этого негра у его безжалостного хозяина. Слуга мне обошелся в 50 реалов. Эта цена была почти вдвое больше той, за которую здесь на острове продают слуг и рабов. Но я пошел на это, так как не мог видеть такое нечеловеческое отношение к людям. Моего нового друга звали Тим. Доктор Клайд почти неделю лечил беднягу Тима от побоев своего прежнего хозяина. Я обещал Тиму, что дам ему свободу, как только освобожусь от своих дел на острове. Выяснилось, что Тим не чистокровный негр. Его отец был буканьером французом, а его мать — рабыней у одного плантатора. По словам Тима, отец бежал с матерью с острова Ямайки и поселился здесь в Кет Айленде. Мать негретянка умерла пять лет назад от лихорадки, а его отец начал много пить и, в конце концов, был вынужден продать своего единственного сына в качестве слуги трактирщику, которому задолжал 120 реалов. Три года назад его отец ушел в плавание в надежде, что вернется с деньгами и выкупит сына у трактирщика, но прошло уже много времени, а о нем ничего не было известно. Скорей всего, что его отец умер или ушел навсегда. Трактирщик же, через полгода, продал Тима местному плантатору. Так, Тим попал к одному из самых безжалостных плантаторов острова. Его жизнь целиком и полностью зависела от настроения этого негодяя, которого нельзя было назвать даже человеком.

Я обещал Тиму, что никогда не буду его бить и сделаю его вольным человеком. После его полного выздоровления, я найму его на службу и буду платить ему по 8 реалов в месяц. Со временем, за полученные деньги, он сможет уехать с острова на материк и там найти работу по душе, какую захочет. Тим с радостью согласился на это предложение, хотя и не верил мне — это прочитал я в его глазах. После его выздоровления, он с удовольствием помогал мне по дому и выполнял различного рода поручения. Тим признался, что великолепно знает местные острова, так как он бывал на них когда-то со своим отцом. Как-то Тим поведал мне одну историю о пиратах, с которыми его отец работал. Шестеро пиратов попали в плен к испанцам. Испанцы сначала пытали их, стреляли в них из стрел, соревнуясь в меткости, а затем продали в рабство. Потом их отправили в Испанию для работ. Четверо пиратов погибло в мути от малярии. А двое, достигнув Испании, через три месяца, бежали и вновь оказались на Ямайке.

1.7. Новое дело

Из дневника Торнтона.

Встревоженный сержант, по имени Джек, прибежал ко мне с ужасной новостью.

— Этой ночью, был зверски убит учитель местной школы.

— Где произошло это убийство? — спросил Уил.

— В школе, ваша честь. Его изуродованный труп обнаружил утром директор школы.

Вместе с сержантом я немедленно отправился к месту преступления. В местной детской общеобразовательной школе я встретил доктора Клайда. Он склонился над трупом. Видя меня, он поднялся и поприветствовал.

— Здравствуй Уил. Это дело для тебя. Для твоего ищущего разума.

Труп школьного учителя находился в классе в кресле за столом. Вокруг все было в крови, словно убийца рубил чем-то острым свою жертву, и делал это многократно.

— По-видимому, жертва не сопротивлялась. Нет следов борьбы. Все так, словно жертва принимала эти удары без боя, — произнес лейтенант Уил Харкли. — преступник наносил свои удары не один раз. Орудие убийства нашли?

— Нет, не нашли, — сказал сержант Джек.

— Что вы можете сказать об этом, как врач? — спросил Уил.

— Для своего окончательного ответа, я должен провести ряд опытов. В том числе детальный осмотр тела со вскрытием. Сегодня вечером зайди ко мне, часиков в восемь, — сказал доктор. — А вы сержант, будьте так любезны, доставьте этот труп в мою лабораторию, ко мне домой.

Сержант кивнул.

— Будет сделано, — ответил Джек.

Когда Томасу Клайду предложили остаться на острове в качестве врача, то ему предоставили дом с лабораторией. Первый этаж дома он использовал для приема больных. В подвальном помещении у него находилась лаборатория. В ней он и собирался осматривать труп школьного учителя.

Днем лейтенант Торнтон посетил родственников погибшего. Он побывал и у соседей, рядом с которыми жил погибший учитель. Вечером лейтенант, как и было договорено, зашел к доктору домой. Томас пригласил лейтенанта пройти в лабораторию, которая находилась в подвальном помещении дома. Посередине просторной комнаты, на столе лежало тело.

— Что тебе удалось выяснить, Томас? — спросил Уил.

— Мне удалось установить, что жертва была убита острым длинным предметом, например мечом. Преступник нанес по жертве более 10 ударов. Однако жертве было все равно…

— Не понял, что ты этим хочешь сказать? — перебил его Уил.

— Я хочу сказать, что жертва уже была мертва.

— Но… но зачем же преступник…

— Ты хочешь спросить, зачем преступник наносил бесполезные удары по телу уже мертвого? И от чего умер учитель?

— Да, я хочу знать, было ли это убийство или…

— Этого я не знаю. Мои познания в судебной медицине не столь сильны, что бы ответить на эти вопросы точно. Однако могу сказать определенно, что преступник наносил свои удары уже после смерти учителя.

— От чего же тогда умер этот бедняга?

— Это то и странно.

— То есть?

— Сначала я исследовал его грудную клетку там, где было нанесено большинство ударов. И обнаружил, что убийца положил в грудь жертве какой-то цветок. Его название я не знаю.

— То есть, как цветок?! Где он? — спросил Торнтон.

Доктор достал маленькую стеклянную баночку и показал ее лейтенанту. В баночке находился цветок, вокруг него была кровь.

— Но позволь, Томас. Я не понял, как этот цветок, попал в грудь жертве?

— Цветок был не поврежден и находился на месте, где должно быть сердце, — ответил доктор.

— Как это — на месте сердца, а сердце где находилось? — удивленно спросил Уил.

— А вот так. Сердце не было обнаружено. Его у бедняги просто не было, а в место сердца был этот цветок.

— Но, ведь этого не может быть. Абсурд. Как же он без сердца…

— И это еще не все, — сказал доктор. — У жертвы так же отсутствовал гипоталамус.

— А это еще что? Это где-то в мозгу? — удивился лейтенант.

— Да, это часть мозга. Расположен этот орган по середине центрального мозга, в голове. В быту говорят, что гипоталамус когда-то был третьим глазом человека. То есть, выполнял функцию тайных ощущений человека, тех, что мы не можем объяснить научно. Но это все вранье. Возможно, этот орган вырабатывает какие-то важные для человека вещества — гормоны, которые воздействуют на другие органы.

— Ты хочешь сказать, что у жертвы при жизни отсутствовала часть мозга и сердце, и при этом, вместо сердца рос этот цветок?

— Ни в коем случае. Он бы не смог жить без сердца, так как именно сердце помогает циркулировать кровь по двум замкнутым системам, по большому и малому кругу, насыщая ткани и легкие кровью. Кровь же несет в себе важные для жизнедеятельности органов полезные вещества, и выводит из организма отработанные или вредные вещества, ферменты.

— Эти познания весьма полезны, но, черт возьми, как у жертвы изъяли эти органы?

— Возможно, перед убийством была сделана операция, вследствие чего, было удалено сердце и гипофиз, а вместо сердца разместили этот цветок. Но для меня остается по-прежнему загадка то, как эти органы были удалены. Ведь нет никаких рубцов, разрезов. Например, череп не пострадал, на нем нет ни единой царапины. Даже, если предположить, что при жизни у жертвы не было гипоталамуса, то есть его отсутствие было патологично, то, как же… ничего не понимаю, — последнюю фразу доктор, казалось произнес самому себе.

— Я думаю, что ты Томас сможешь мне дать ответы на мои вопросы. Однако, после моего прихода к тебе, у меня их стало еще больше.

— Это еще не все, Уил.

— Что? Еще что ни будь, пропало? — со странной улыбкой произнес Уил.

— Не совсем, — спокойно ответил доктор.

— Ну, не тяни. Что еще? — с волнением в голосе, спросил Уил.

— Сначала — кости груди, потом и остальные кости я исследовал. Выяснилось, что все кости жертвы раздавлены, не пострадали лишь кости черепа и некоторые другие. При этом мягкие ткани не пострадали.

— Что значит эта хренотень? — недоуменно вопрошал Торнтон.

— Это значит, что по всей вероятности, мышцы жертвы еще при его жизни сильно сократились, то есть мгновенно все вместе. Да так, что раздавили весь опорно-двигательный аппарат, а точнее все кости. Кости практически раздавлены сокращением собственных мышц. Глобальный спазм мышц.

— А, почему же не пострадали кости черепа?

— Череп частично пострадал. Особенно кости лицевого черепа, то есть там, где мышц больше.

— Иначе, ты хочешь сказать, что все его мышцы так сильно напряглись, что раздавили все кости.

— Да, именно это я и хочу сказать. Мышцы через сухожилия крепятся к костям, их же они и перемещают в пространстве, когда сокращаются, то есть, как ты сказал — напрягаются. Мышцы, как будто все по команде в один миг так сильно сократились, что кости, к которым они прикреплены, не выдержали и сломались, разрушились. Это покажется невероятно, но это так.

— Но, как это возможно с практической точки зрения?

— Я читал об этом еще в университете, когда учился в Англии. Когда сильный электрический разряд попадает на мышцу, например, во время грозы, молния. Мышца, сокращаясь под действием сильного электрического разряда, раздавливает кости.

— Однако ты же не думаешь, что он умер от удара молнии? Ведь труп нашли в кабинете, — лейтенант задумался.

— Нет, конечно, нет. Так как в противном случае были бы видны следы ожогов на коже, да и вообще все тело бы испепелилось, сгорело бы. Вот собственно и все факты, которые я хотел тебе сказать. Ты огорчен?

— Не то слово, Томас. Я озадачен, и в недоумении. Что делать, за что зацепиться в этом деле? Однако, информация, которую ты мне сообщил, думаю, в дальнейшем, может быть, кое-что прояснит. Факты, есть факты. Но, я тоже не с пустыми руками пришел. Я побывал в доме у жертвы и говорил с его родственниками, а так же разговаривал с его коллегами по работе. О погибшем везде говорят с положительной стороны. Его семья: жена и двое детей. Теперь уже сироты. На работе тоже говорят лишь положительные слова о нем. При жизни, это был добрый, отзывчивый и трудолюбивый человек. Любил детей. И, я не понимаю, за что его так судьба наказала? Кому он был неугоден?

Через три дня город был взволнован новым преступлением. Следующей жертвой стала маленькая девочка лет 12-ти. Детали убийства совпадали с предыдущим преступлением школьного учителя. А, еще через пять дней, аналогичным способом был убит местный священник. Его тело нашли в церкви, у алтаря. Поползли слухи о том, что в городе появился серийный маньяк-убийца. По приказу губернатора, была введена дополнительная охрана в городе. Ночью дежурство вели не только солдаты, но и жители города, которые согласились помочь найти преступника. Поговаривали, что этот маньяк прибыл в город на одном из судов, пришедших из материка. Появились и новые версии. Полагали, что это проклятие, которое шло от заколдованных статуэток, найденных на неизвестном судне. Другие говорили, что это проклятие монаха таинственного ордена, которого нашли мертвым на неизвестном, а позже пропавшем судне.

Лейтенанта Уила Торнтона вызвал к себе губернатор города Ричард Маклейн. Разговор с губернатором бал на повышенных тонах. Губернатор требовал, что бы все статуэтки и другие предметы, найденные на судне, вывезли за пределы города. Внимание же надо сосредоточить на появившемся в городе маньяке-убийце. Однако лейтенант стоял на своей теории. Он не боялся разгневанного губернатора, так как его начальство находилось в Нью-Йорке, и поэтому он не собирался идти на поводу у губернатора под действием эмоций. Все вещи, которые нашли на судне, теперь являются вещественным доказательством, и он лейтенант, стоящий на службе закона, не может относиться к ним, как к ненужным вещам. Но, не смотря на это, лейтенанту пришлось пойти на некоторые уступки. Он пообещал губернатору, что вывезет эти вещи первым судном, которое будет идти в Нью-Йорк, а сам же вплотную займется лишь этим новым делом о серийном убийце.

Священник Франсуа Дидьен занял место погибшего соотечественника и стал работать пастырем в местной церкви. Он не раз навещал заключенных в тюрьме. А так же приходил и к находящемуся под надзором Гари, по долгу беседовал с ним. Выяснилось, что Франсуа Дидьен знал много языков, в том числе: древнеегипетский, китайский, турецкий, латынь. Ввиду новых событий, лейтенанту было сложно вести оба дела одновременно, и поэтому, он попросил священника ему помочь в переводе древней книги. Лейтенант показал ему загадочную книгу, напечатанную на неизвестном древнем языке. Франсуа Дидьен с радостью согласился помочь лейтенанту. Дидьен сказал, что при первом просмотре книги, язык на котором она была напечатана, ему был незнаком. Он полагал, что книга была напечатана на очень древнем языке, и ему нужно время для более серьезного исследования этой книги. Именно священник Франсуа Дидьен помог определить название цветка, найденного в жертвах. Название цветка: «бермудиан». Растет он на Бермудских островах. Его лепестки, в основании окрашенные в пурпурный цвет, напоминали золотую глазурь.

1.8. Испанцы

Губернатор города Ричард Маклейн решил самостоятельно проводить параллельное расследование пропавшего судна и загадочных статуэток. По этому делу он назначил офицера Бена Транса. Транс имел звание майора, ему было около 50-ти лет. Несмотря на запреты Торнтона о допросах заключенного Гари, все же к лейтенанту не прислушались. Произошло это по той причине, что губернатору кто-то сказал, что будто пленному пирату известно, где спрятаны сокровища. По этой причине, губернатор решил провести свое, параллельно Торнтону, расследование. На допросе, который проводил майор Транс, пленного спрашивали о золоте, спрятанных пиратами, сокровищах и связи золота с найденной картой. Удивительно, но Гари неожиданно для лейтенанта, начал по детски соглашаться с тем, что будто знает, где находятся спрятанные сокровища. В результате выяснилось, что сокровища разделены на части и спрятаны на островах, их места помечены на карте красными крестиками. Губернатор так ухватился за это дело, что позабыл о всех своих обязанностях губернатора. Тем временем, в городе произошло еще одно убийство. По признакам оно совпадало с предыдущими преступлениями. Это была уже четвертая жертва убийцы. Жители города начали бунтовать и требовать скорого поиска преступника, а также требовали, что бы вывезли за пределы города проклятые статуэтки. Горожане считали, что это проклятые статуэтки есть души умерших демонов, и они лишают жизни их соотечественников, ни в чем не повинных людей. Что касается последнего мнения, то оно было абсолютно верным. С этим согласился и губернатор, и майор Транс, и лейтенант Уил Торнтон. Дело в том, что все жертвы были хорошими и добропорядочными людьми. Поэтому версия о том, что эти убийства были чей-то местью или разборками, отпала. Однако две другие версии остались. Губернатору удалось убедить начальство лейтенанта Торнтона в Нью-Йорке в том, что необходимо организовать и отправить военную экспедицию к этим островам, где, как он полагал, были спрятаны пиратские или монашеские сокровища. К удивлению и разочарованию Торнтона, такая экспедиция была одобрена и создана. При желании получить золото, даже начальство лейтенанта из Нью-Йорка не смогло отказаться. Стремление заполучить золото оказалось сильнее долга. Губернатор настолько интенсивно работал над этим делом, что уже через неделю были готовы два судна. Одно — для членов экспедиции, другое — было военным, для сопровождения и охраны членов экспедиции и найденного в будущем золота.

Из дневника Торнтона.

Близился день отплытия. Вместе с доктором и моим слугой Тимом, мы поднялись на небольшое двухмачтовое судно, которое готовилось для похода за золотом. Мы собирались осмотреть это судно и перевести наши вещи на его борт, а также проконтролировать погрузку провианта для путешествия. Капитаном этого судна назначили молодого офицера по имени Луи. Его на судне мы не обнаружили, поэтому решили сами распорядиться о погрузке провианта. Мы приступили к осмотру судна. Это судно стояло в небольшой лагуне, недалеко от города. Губернатор боялся, как бы об этой экспедиции не пронюхали пираты. Но, не смотря на предпринятые меры безопасности, его опасения оправдались.

Во время нашего посещения судна, к нам прибежал весьма взволнованный солдат. Он сообщил нам, что были похищены статуэтки вместе с сундуком, книгой и мечом, которые готовили отвезти, а затем и погрузить на судно. Мы немедленно отправились с солдатом в город. Там, нам удалось выяснить, что последним, кто держал книгу, был священник Франсуа Дидьен. Дидьена в доме не оказалось, его не было и в церкви. Губернатор начал винить во всем меня, дескать, это я позволил читать священнику книгу и допустил его к находящемуся под надзором пирату. Поиски Дидьена продолжались весь день. Удалось узнать, что последний раз священника видели в районе западной окраины города. Опасения губернатора о похищении священником найденных улик, оказались верными. Священника и еще двоих, похожих по описанию на беглых каторжников, видели, как они направлялись к западной части острова. Мы тут же пустились в погоню. Мой слуга Тим сказал мне, что возможно, они направляются к западной бухте острова. Тим знал более короткий путь в эту бухту. Пойдя по этому пути, мы надеялись опередить беглецов. Перемещаясь по охотничьей тропе, мы прибыли в западную бухту, как и предполагали, раньше беглецов. Утром нам удалось схватить их.

Выяснилось, что священник похитил книгу и другие вещи, во время их погрузки и отправки на судно. Оказалось, что Франсуа Дидьен знал о таинственном судне еще задолго до прибытия на остров. Он отказался говорить с нами, сказав лишь, что у него, так же как и у меня, есть свое начальство на материке, перед которым он должен держать ответ. По его словам, Дидьену на материке, было дано задание, аналогичное моему. На вопрос, как ему удалось выяснить про дело о пиратском судне, он промолчал. Двоих каторжников тоже задержали. Они следили за священником, затем напали на него, посчитав, что он нес золото, пряча от всех. А, когда каторжники Джон и Ханс узнали, что священник собирался бежать на барке, которая ждала его в западной бухте, то решили убежать вместо него.

Мы погрузились на барку, и на ней решили, сократив путь, добраться до лагуны, где ждало нас судно. На четвертый час пути, мы уже приближались к южной лагуне, где стояло судно «Ветерок». На борту мы увидели офицера Бена Транса, он махал нам руками, словно хотел что бы мы гребли быстрее. Мы поняли, что в наше отсутствие, что-то произошло. Когда мы поднялись на палубу двухмачтового судна, к нам подбежал обеспокоенный чем-то лейтенант Бен Транс.

— У меня к вам срочное донесение от губернатора города, — сказал Бен Транс.

— Господи, да, что же случилось?! Неужели наш губернатор нашел пиратское золото? — сказал, улыбаясь Уил.

— По приказу губернатора, вам надлежит немедленно отплыть по делам экспедиции.

— Что же произошло, в наше отсутствие, лейтенант? — спросил Уил, недоумевая.

— Дело в том, что сегодня в 8 утра наш форт был атакован тремя испанскими судами. Наше военное судно, которое должно было сопровождать экспедицию, было потоплено испанцами. Губернатор полагает, что форт выдержит осаду. В форте достаточно тяжелых пушек. Однако испанские корабли не приближаются к форту на расстоянии выстрела тяжелых пушек, и не уходят. Губернатор полагает, что эти корабли опасны для нашего судна, они потопили военное судно, могут атаковать и это.

— Может быть нам надо немедленно стать на защиту города, ведь испанцы никого не пощадят, если ворвутся в город, — сказал Томас Клайд.

— Ни в коем случае. Губернатор считает, что силы охраны города и форта справятся. У нас достаточно и пушек и людей. Он волнуется за нас и экспедицию. Ведь испанцам не известны наши планы по поводу экспедиции. Они легко могут завладеть этим судном и узнать о карте и сокровищах. Так как этот корабль плохо вооружен, то губернатор приказывает немедленно отплывать в экспедицию.

— Это невозможно, — сказал Уил, — у меня в городе остались незаконченные дела, да и не все вещи погружены на судно.

— Губернатору ведомо это, — сказал Бен, — и он уже отдал приказ, что бы об этом позаботились.

— То есть? Что вы имеете ввиду? — вопросительно посмотрел Уил на Бена Транса.

— На борт судна уже доставлен под конвоем пират Гари, а так же на борт прибыл Том Брайтон. По словам губернатора, Тома Брайтона вы можете отправить в Нью-Йорк к отцу, в любом порту Багамских островов.

— Спасибо губернатору за его заботу, — произнес Уил Торнтон, — но, в этом вопросе я не нуждаюсь в его советах. Похоже, что у меня нет выбора. — Произнес Уил раздумывая.

— У меня так же поручение от губернатора и к вам доктор Клайд, — сказал лейтенант Транс, — вас губернатор просит так же отправиться в эту экспедицию, так как ваша помощь, как врача и психиатра, незаменима в этой экспедиции.

– По-видимому, у меня тоже губернатор не спросил согласия, – сказал Томас, обращаясь к лейтенанту Уилу Торнтону.

10 мая 1698 года двухмачтовое судно «Ветерок» отправилось в экспедицию. Первой остановкой судна должен был быть остров Куба. Это был ближайший остров, отмеченный на имеющейся пиратской карте. Кроме следователя Уила Торнтона и доктора Томаса Клайда, на борту были: капитан судна лейтенант Бен Транс; Том Брайтон — сын богатого Нью-Йоркского адвоката, которого необходимо было высадить на Кубе и отправить на встречном судне в Нью-Йорк; слуга-мулат Тим; священник Франсуа Дидьен, который не смотря на его воровство, мог быть полезным в переводе таинственной книги; под стражей находились два каторжника Бен и Транс; в отдельной каюте, под стражей находился Гари, здоровье его шло на поправку; кроме того, на борту по заботам губернатора было 30 солдат, которые выполняли функции матросов и восемь легких пушек. Судно «Ветерок» не зря получило такое название. Оно могло развивать скорость до 14 узлов, при хорошем ветре.