Проклятие рубина

Глава 1. Башня Сумеречного Сияния

– Мы потеряли целый день, и даже больше, – пробормотал варвар, оглядываясь на исчезающее за горизонтом солнце. – А убийца с каждым мгновением удаляется от нас.

– Не стоит сворачивать с пути, который указал нам Гаркл Гарпелл, – ответил Дзирт До'Урден. – Он был вполне искренен в своем желании помочь нам.

Сейчас, когда солнечный свет уже не резал ему глаза, темный эльф отбросил капюшон на спину, и его белоснежные волосы рассыпались по плечам.

Вульфгар махнул рукой в сторону видневшихся вдали высоких сосен.

– Похоже, это та самая чаща, о которой говорил Гаркл, – сказал он. – Правда, я не вижу ни башни, ни каких-либо других строений. Сомневаюсь, что в этих мрачных местах вообще кто-либо живет.

Лавандовые глаза эльфа, более привычные к полумраку, напряженно всматривались в даль. Сомневаться не приходилось – это было именно то самое место, о котором говорил им Гаркл Гарпелл. Прямо перед ними лежало небольшое озерцо, за которым мерно покачивались толстые стволы деревьев. Здесь начинался Вечнозеленый Лес.

– Потерпи, – сказал Дзирт Вульфгару. – Вспомни – чародей предупреждал нас: что найти обиталище Малькора можно, только запасясь терпением. А мы ведь даже еще не въехали в лес.

– Но ведь так мы лишь еще более удлиняем дорогу, – пробормотал варвар, забыв о том, что ни один звук не ускользает от чутких ушей Дзирта.

Эльф знал, что варвар прав, – судя по рассказу фермера из Широкой Скамьи, который видел скакавших на одном коне закутанного в черный плащ человека и хафлинга, убийца опередил их на добрый десяток дней.

Но Дзирт уже имел дело с Энтрери и прекрасно понимал, какого опасного противника они преследуют. Именно поэтому в деле спасения хафлинга он хотел заручиться более серьезной поддержкой. Судя по словам фермера, Реджис был еще жив, и Дзирт не сомневался, что Энтрери не убьет его, во всяком случае до Калимпорта.

Нет, Гаркл Гарпелл знал, что делал, советуя им сначала заехать сюда.

– Будем останавливаться на ночлег? – спросил Вульфгар. – Лично я вернулся бы на дорогу и помчался на юг. Конь Энтрери везет двоих и наверняка устал. Если мы будем скакать всю ночь, мы сможем сократить разрыв.

В ответ Дзирт лишь улыбнулся.

– Сейчас они наверняка уже проехали Глубоководье, – сказал он. – И Энтрери, конечно, сменил коня.

Сказав это, Дзирт умолк, решив не расстраивать молодого варвара предположениями о том, что убийца, вполне возможно, уже сел на корабль и вышел в море.

– Тогда время и подавно работает против нас! – возразил Вульфгар.

Не успел он договорить, как его конь громко фыркнул и свернул в сторону озерца, мимо которого они проезжали. Животное, широко раздувая ноздри, принялось напряженно осматриваться, словно пытаясь определить, куда поставить копыто для следующего шага. В следующее мгновение на горизонте растаяли последние солнечные лучи. Наступила ночь. И в сиянии звезд перед друзьями предстала расположенная на небольшом островке в центре озера волшебная башня. Изумрудно-зеленые стены загадочного строения, увенчанного множеством шпилей разной высоты, призрачно мерцали в ночном небе. Казалось, что создали башню духи и феи.

А прямо к ногам коня Вульфгара перекинулся сплетенный из ярко-зеленых лучей сверкающий мост.

Дзирт спрыгнул на землю.

– Башня Сумеречного Сияния, – сказал он Вульфгару так, словно с самого начала знал, что им предстоит увидеть. Чуть помедлив, эльф указал на мост, как бы приглашая друга первым вступить на него.

Но Вульфгар был настолько поражен увиденным, что, резко натянув поводья, поднял своего коня на дыбы.

– А я-то думал, что ты больше не боишься волшебства, насмешливо сказал Дзирт. Действительно, Вульфгар, как истинный варвар, с молоком матери впитал уверенность, что чародеи – опасные мошенники и им ни в коем случае не следует доверять. У его народа основными достоинствами считались сила и искусство владения оружием, а вовсе не магические знания. Но в ходе путешествия Дзирт не раз видел, что варвар находил силы превозмочь свои предубеждения, а порой даже проявлял некоторое любопытство к тому, как действует колдовство.

Легким движением могучих мышц Вульфгар успокоил коня.

– Ну, – выдавил он, плотно сжав зубы и спрыгивая на землю, – у этого Гарпелла, как у всех у них, могло получиться не то, что он хотел создать.

Дзирт, внезапно понявший, в чем кроется причина сомнений друга, широко улыбнулся. Он и сам, несмотря на то что его детство прошло среди наиболее искусных и опасных колдунов подземного мира, порой недоверчиво качал головой, глядя на достижения чудаковатых волшебников из Широкой Скамьи. Гарпеллы, вне всякого сомнения, всё видели по-своему, и, хотя они никому не желали зла, их опыты подчас приносили на редкость опасные плоды. Видимо, их понимание мира весьма отличалось от свойственного обычным людям.

– Малькор не таков, – заверил Вульфгара Дзирт. – Он давно уже не наведывается во Дворец Плюща и много лет помогает советами правителям севера.

– Все равно он тоже Гарпелл, – упрямо сказал Вульфгар, и Дзирт понял, что спорить с другом бесполезно. Еще раз покачав головой, варвар покрепче перехватил поводья своего коня и двинулся по мосту. Эльф, по-прежнему широко улыбаясь, последовал за ним.

– Гарпелл есть Гарпелл, – вновь пробормотал Вульфгар, когда они наконец вплотную приблизились к башне.

И увидели, что в стенах нет дверей.

– Имей терпение, – напомнил варвару Дзирт.

Впрочем, ждать им пришлось недолго. Не прошло и нескольких мгновений, как друзья услышали скрежет засова и скрип открываемой двери. Навстречу эльфу и варвару прямо из стены вышел мальчик. Он прошел сквозь изумрудно-зеленую каменную кладку так легко, словно был призраком, и неторопливой походкой направился к ним.

Вульфгар напрягся и сбросил с плеча свой боевой молот. Дзирт тут же схватил его за руку, опасаясь, что варвар нанесет удар до того, как они поймут намерения загадочного мальчика.

Тот подошел ближе, и друзья увидели, что он явно состоит из плоти и крови и не имеет ничего общего с бестелесными духами. Вульфгар сразу расслабился. Мальчик отвесил глубокий поклон и, выпрямившись, жестом пригласил их следовать за собой.

– Малькор – это ты? – спросил Дзирт. Мальчик ничего не ответил и вновь взмахнул рукой в направлении башни.

– По-моему, Малькор должен выглядеть постарше, – сказал Дзирт и двинулся следом за ним.

– А что с лошадьми? – спросил Вульфгар. Но мальчик продолжал молча шагать к башне. Дзирт обернулся к Вульфгару и пожал плечами:

– Что ж, поведем их с собой и пусть наш бессловесный приятель решает, куда их деть!

Подойдя к стене вплотную, друзья увидели, что по меньшей мере в одном месте она не сплошная, однако сложена таким образом, чтобы скрыть дверь. Войдя внутрь, они оказались в большом круглом зале на первом этаже башни. Вдоль одной из стен располагались стойла, и друзья поняли, что поступили правильно, решив не оставлять коней снаружи. Быстро привязав животных, эльф и варвар бросились вслед за мальчиком, который уже входил в следующую дверь.

– Подожди нас, – крикнул Дзирт, однако проводника нигде не было видно.

Осмотревшись, друзья поняли, что находятся в слабо освещенном коридоре, который, уходя вверх, по спирали опоясывает башню.

– Что ж, другой дороги нет, – сказал эльф подбежавшему варвару, и они двинулись вперед.

Описав полный круг, коридор поднялся по меньшей мере на десять футов и, как догадался Дзирт, вывел их на второй уровень башни. Здесь они вновь увидели своего проводника, стоявшего у отходящего в сторону, к центру, бокового коридора. Увидев друзей, мальчик двинулся дальше по главному коридору.

Вульфгару быстро надоела эта загадочная игра. Ему упорно не давала покоя мысль о том, что Энтрери и Реджис с каждым мгновением все больше удаляются от них. Обогнав Дзирта, он схватил мальчика за плечи и рывком развернул его лицом к себе.

– Отвечай, ты Малькор или нет? – проревел варвар.

Мальчик побледнел от ужаса, но не издал ни звука.

– Отпусти его, – сказал Дзирт. – Я уверен, что это не Малькор. И не сомневаюсь, что мы скоро увидим хозяина башни. – Эльф повернулся к насмерть перепуганному мальчику и спросил: – Это так?

Тот быстро кивнул и вновь пошел вперед.

– Подожди еще немного, – повторил Дзирт, желая успокоить Вульфгара, и, ускорив шаг, пошел между варваром и проводником.

– Эти мне Гарпеллы! – проворчал за его спиной Вульфгар.

Подъем становился все круче, и друзья поняли, что еще немного – и они окажутся на вершине башни. Наконец мальчик остановился перед дверью и, распахнув ее, жестом пригласил их войти.

Дзирт вошел первым. Он всерьез опасался, что рассерженный варвар может произвести на ожидающего их чародея неблагоприятное впечатление.

В дальнем конце зала, за столом, восседал высокий жилистый человек. Его темно-каштановые, слегка тронутые сединой волосы были аккуратно подстрижены. Чародей сидел скрестив руки на груди. Дзирт начал было произносить заранее заготовленные слова приветствия, однако Вульфгар, ворвавшись в зал, едва не сбил его с ног и направился прямиком к столу.

Некоторое время варвар, уперев левую руку в бок, а правой крепко сжимая Клык Защитника, молча смотрел на незнакомца.

– Ты тот самый чародей Малькор Гарпелл, к которому мы приехали? – громогласно спросил он, и по его тону эльф понял, что Вульфгар прямо-таки кипит от злости. – А если нет, то где тогда, о Девять Кругов Ада, нам его найти?

Сидевший за столом встал и подошел к варвару.

– Конечно же, это я, – оглушительно рассмеялся он и с размаху хлопнул Вульфгара по плечу. – И мне по душе гости, которые не стремятся скрыть свои истинные чувства за пеленой сладких речей!

Обойдя окончательно сбитого с толку варвара, чародей двинулся к задержавшемуся у двери мальчику.

– Ты говорил с ними? – грозно спросил он.

Мальчик побледнел еще сильнее и, испуганно глядя на чародея, изо всех сил замотал головой.

– Ни слова? – взревел Малькор. Мальчик, дрожа всем телом, вновь отрицательно качнул головой.

– Он не сказал… – начал было Дзирт, но Малькор резким взмахом руки оборвал его.

– Если я узнаю, что ты издал хотя бы звук… – зловеще прошептал чародей и двинулся вглубь зала.

Мгновение спустя, отойдя ровно настолько, чтобы мальчик успел несколько расслабиться, он внезапно развернулся и бросился к нему, да так стремительно, что бедняга от испуга чуть было не выскочил из своих сапог.

– Ты еще здесь? – рявкнул Малькор. – Исчезни!

Дверь захлопнулась еще до того, как он успел закрыть рот. Малькор вновь расхохотался и спокойно вернулся к столу. Дзирт подошел к Вульфгару, и они изумленно переглянулись.

– Идем отсюда, – прошептал Вульфгар, и Дзирт понял, что варвар еле сдерживается, чтобы не перемахнуть через стол и не задать чародею хорошую трепку.

Эльф чувствовал то же самое, однако он не сомневался, что в свое время все станет на свои места.

– Приветствуем тебя, Малькор Гарпелл, – сказал он, глядя прямо в глаза чародею. – Должен заметить, что поведение твое не вполне соответствует тому, что рассказывал о тебе твой кузен Гаркл.

– Смею тебя заверить, что я именно таков, каким меня описывал Гаркл, – спокойно ответил Малькор. – И я рад приветствовать тебя, Дзирт До'Урден, и тебя, Вульфгар, сын Беорнегара. Поверьте, столь почетные гости нечасто посещают мою скромную обитель. – С этими словами Малькор завершил приветствие низким поклоном.

– Мальчик не сделал ничего дурного, – рявкнул Вульфгар.

– Точно. Он вел себя великолепно, – согласился чародей. – А ты что, никак опасаешься за него? – Малькор окинул взглядом громадного варвара, все еще сжимавшего кулаки. – Не беспокойся, я хорошо обращаюсь с ним.

– Мои глаза говорят о другом, – возразил Вульфгар.

– Он мечтает стать чародеем, – объяснил Малькор, не обращая ни малейшего внимания на возмущение варвара. – Его отец, крайне влиятельный в наших местах человек, уговорил меня взять мальчишку в ученики. У парня есть задатки. Он обладает пытливым умом и проявляет способности к искусствам. Но поверь мне, Вульфгар, чародейство мало чем отличается от той жизни, что ведешь ты.

Вульфгар усмехнулся и задумался.

– Выдержка – вот что самое главное, – назидательным тоном продолжал Малькор. – Что бы мы ни делали, только способность владеть собой определяет, насколько успешными окажутся наши поступки. У этого мальчишки есть огромное желание стать чародеем и некая сила, которую он сам еще не способен понять и оценить. Но если он не в силах заставить свой язык умолкнуть хотя бы на месяц, я не собираюсь тратить на него годы моего драгоценного времени. Твой друг отлично знает, что я имею в виду.

Вульфгар мельком взглянул на Дзирта, который спокойно стоял рядом.

– Да, я понимаю, – кивнул эльф. – Ты устроил ему испытание, с тем чтобы проверить, насколько глубоко его желание достигнуть цели.

– Ну так что, я прощен? – спросил их чародей.

– Плевать на мальчишку, – буркнул Вульфгар. – В конце концов, мы пришли сюда не для того, чтобы обсуждать твоих учеников.

– Согласен, – сказал Малькор. – Ваше дело не ждет. Гаркл уже поведал мне, что к чему. Идите назад, к лошадям. Там можно умыться. А мальчик тем временем подаст ужин и придет за вами.

– А имя-то у него есть? – насмешливо осведомился Вульфгар.

– Имени он еще не заслужил! – резко ответил Малькор.

Вульфгар хотя и рвался в дорогу всей душой, тем не менее не мог не признать, что ужин в башне Малькора превзошел все его ожидания. Они с Дзиртом пировали, прекрасно понимая, что скорее всего им не скоро еще удастся так сытно поесть.

– Вы останетесь здесь на ночлег, – объявил Малькор, когда они отужинали. – Мягкая постель пойдет вам на пользу, – добавил он в ответ на недовольный взгляд Вульфгара. – И обещаю, что подниму вас с первым лучом солнца.

– Мы останемся. Прими нашу сердечную благодарность, – ответил Дзирт. – Что и говорить, в твоей башне ночевать гораздо приятнее, чем на сырой земле.

– Вот и отлично, – сказал Малькор. – А теперь идите за мной. У меня есть кое-что полезное для вас.

Чародей вышел из зала и повел гостей вниз по коридору. Пока они шли, Малькор рассказывал друзьям о том, как устроена башня и почему все сделано именно так, а не иначе. Наконец они свернули в один из темных боковых проходов, и чародей распахнул перед ними массивную дверь.

Дзирт и Вульфгар на несколько мгновений застыли, не веря своим глазам. Они попали в хранилище Малькора. Здесь находились самые разнообразные вещи – от обладавших волшебной силой до самых заурядных, которые чародей собрал за долгие годы странствий по всему свету. Мечи и до блеска начищенные доспехи, сверкающий мифриловый щит и корона давным-давно канувшего в Лету неведомого короля… Стены были покрыты древними коврами. Стоявший в центре зала огромный стеклянный сосуд, доверху наполненный драгоценными камнями, сверкал и переливался в отблесках пламени факелов.

Малькор быстро подошел к стоявшему у дальней стены хранилища небольшому сундуку, и, когда Дзирт и Вульфгар приблизились к нему, они увидели, что чародей небрежно жонглирует тремя подковами. Когда друзья подошли вплотную, он легко добавил к их воздушному танцу четвертую.

– Я заколдовал эти подковы, и теперь ваши скакуны помчатся быстрее любого четвероногого, – объяснил он. – Волшебство это недолговечно, но его вполне хватит, чтобы добраться до Глубоководья. Уже одно это оправдывает время, потраченное вами на визит ко мне.

– По две подковы на каждого коня? – подозрительно спросил Вульфгар.

– Согласен. Маловато, – ответил Малькор, уловивший сомнение в голосе молодого варвара. – Если, конечно, ты не хочешь, чтобы твой конь, встав на задние ноги, бежал как человек.

Чародей рассмеялся, но Вульфгар продолжал хмуриться.

– Не расстраивайся, – сказал Малькор, смущенно закашлявшись оттого, что варвар не оценил его шутку. – У меня есть еще кое-что. – С этими словами он повернулся к Дзирту. – Я слышал, что мало кто сможет сравниться в ловкости с темными эльфами. И я также слышал, что Дзирт До'Урден необычайно ловок даже по меркам своего народа. – Сказав так, чародей, не изменившись в лице и ни на мгновение не прерывая воздушный танец подков, бросил одну из них эльфу.

Дзирт легко поймал подкову и тем же плавным движением подбросил ее под потолок. За ней последовали вторая и третья, и Дзирт, не сводя глаз с Малькора, все так же небрежно перехватывал подковы, подбрасывал их и продолжал жонглировать.

Четвертая подкова летела к нему низко, почти на уровне колена, и Дзирту пришлось немного присесть, но он легко подхватил ее, и спустя мгновение в воздухе мелькали уже все четыре подковы.

Вульфгар, с интересом наблюдавший за происходящим, никак не мог взять в толк, с чего это вдруг чародею взбрело в голову испытывать ловкость эльфа.

Малькор склонился над сундуком и достал еще четыре подковы.

– Пятая, – предупредил он и запустил в Дзирта еще одну подкову.

Эльф, не изменившись в лице, присоединил ее к бешено мелькавшим в воздухе первым четырем. Выдержка – вот что самое главное! – воскликнул Малькор, обращаясь к Вульфгару. – А ну-ка, эльф! – вдруг закричал он и одну за другой метнул в сторону Дзирта три оставшиеся подковы.

Дзирт напрягся, его руки совершили несколько неуловимых движений, и вот уже все восемь подков замелькали под потолком. Немного придя в себя и чуть расслабившись, эльф вдруг понял, чего добивается чародей.

Малькор подошел к Вульфгару и хлопнул его по плечу.

– Выдержка, – повторил он. – Взгляни на эльфа, молодой воин. Твой темнокожий друг в совершенстве владеет собой, и потому ему многое по плечу. Ты еще не вполне понимаешь, к чему я клоню, но поверь мне, мы с ним весьма схожи. – Он взглянул варвару прямо в глаза. – Вообще-то, мы, все трое, мало чем отличаемся друг от друга. Конечно, наши цели могут быть разными. Но действуем мы одинаково!

Дзирт, решив, что подковы сделали свое дело, прекратил жонглировать и одну за другой поймал их, собрав все восемь штук на согнутой в локте руке. Все это время он не спускал с чародея внимательного взгляда. Заметив, что его молодой друг задумался, эльф задался вопросом: что принесет им больше пользы – волшебные подковы или урок, который преподал варвару чародей?

– Но хватит об этом, – внезапно сказал Малькор и подошел к одной из стен зала, где было в изобилии развешено самое разнообразное оружие. – Я гляжу, одни из твоих ножен пустуют, – сказал он Дзирту и, сняв со стены саблю, вручил ее эльфу. – Думаю, эта тебе подойдет.

Дзирт почувствовал мощь оружия сразу же, как только рукоять сабли легла в его ладонь. Взвесив ее на руке, эльф отметил, сколь искусно выкован и безупречно уравновешен клинок. Рукоять сабли была украшена большим, ограненным в форме звезды небесно-голубым сапфиром.

– Имя этому клинку Сверкающий. Он был создан много веков назад руками мастеров-эльфов.

– Сверкающий Клинок… – отозвался Дзирт. И, как бы подтверждая его слова, клинок озарился голубоватым сиянием. Дзирт почувствовал, что сабля словно налилась неведомой силой, и несколько раз взмахнул ею, внимательно наблюдая за проносящимся следом за лезвием голубоватым шлейфом. Клинок со свистом рассекал воздух, и эльф без труда представил, что произойдет, если он коснется врага. Опробовав оружие, Дзирт благоговейно опустил саблю в ножны.

– В создании Сверкающего Клинка участвовали волшебные силы, которым поклоняются эльфы, живущие на поверхности, – сказал Малькор. – В нем заключена сила луны, звезд и душ его творцов. Лучшего хозяина, чем ты, эльф, ему не найти. Не сомневаюсь, что этот клинок отменно послужит тебе.

Дзирт не мог найти слов, чтобы отблагодарить чародея, но Вульфгар, до глубины души тронутый честью, которую Малькор оказал его другу, нашел в себе силы перебороть недоверие, которое он питал к чародею еще несколько минут назад.

– Прими нашу сердечную благодарность, Малькор Гарпелл. – С этими словами варвар низко поклонился.

– Всегда поступай так, как велит тебе сердце, Вульфгар, сын Беорнегара, – ответил Малькор. – Порой гордыня может оказаться полезной, но иногда она застилает глаза, и ты теряешь способность видеть мир таким, каков он есть. А теперь отправляйтесь спать. На рассвете я подниму вас и провожу в дорогу.

Когда Вульфгар заснул, Дзирт сел на кровати и пристально вгляделся в лицо друга. Эльф всей душой переживал за варвара, оказавшегося так далеко от родной тундры. Отправившись на поиски Мифрил Халла, они, с боями преодолевая почти каждую милю пути, пересекли едва ли не весь негостеприимный север. Но когда они в конце концов достигли цели, выяснилось, что приключения только начинаются. Пройдя сквозь горный город дворфов, они чудом выбрались на поверхность. Там, в Мифрил Халле, Вульфгар потерял своего учителя, а Дзирт лишился одного из лучших друзей. Покинув город дворфов, они вернулись в Широкую Скамью, мечтая лишь о том, чтобы хорошенько отдохнуть.

Но отдыхать было некогда. Энтрери, захватив Реджиса, стремительно удалялся от них, и Вульфгар с Дзиртом были единственными, кто мог помочь хафлингу. Приехав в Широкую Скамью, они завершили одно путешествие, но сразу же оказались в начале следующего, которое обещало стать еще длиннее и тяжелее.

Дзирт легко превозмогал усталость. Он давно привык к тяготам и лишениям странствий. Но Вульфгар в последнее время то и дело впадал в уныние. Опасности, подстерегавшие их на каждом, шагу, явно подрывали его боевой дух. Он был еще очень молод и неопытен и впервые в жизни выбрался за пределы Долины Ледяного Ветра. А сейчас они с каждым днем все больше удалялись от родных мест.

Чтобы добраться до Калимпорта, им предстояло преодолеть расстояние во много раз больше того, которое они уже прошли…

Дзирт откинулся на подушки и в который уже раз напомнил себе, что Вульфгар сам принял решение отправиться в путь и что он в любом случае не сумел бы переубедить молодого варвара.

Эльф закрыл глаза. Единственное, что он мог сделать сейчас, чтобы помочь Вульфгару и самому себе, – это хорошенько выспаться и быть готовым к тому, что принесет им грядущий день.

Через несколько часов ученик Малькора безмолвно разбудил друзей и проводил в обеденный зал, где их уже ждал чародей.

– Мой кузен говорил, что вы держите путь на юг, – сказал Малькор. – Вы преследуете человека, который похитил вашего друга хафлинга, Реджиса?

– Да, – ответил Дзирт. – Мерзавца зовут Энтрери. Я уже имел с ним дело и знаю, что нам будет нелегко справиться с ним. Он спешит в Калимпорт.

– И, кроме того, он знает, что мы гонимся за ним, – добавил Вульфгар. – Теперь нам остается лишь надеяться, что он не свернет с пути.

Понимая, что слова эти обращены скорее к нему, чем к волшебнику, Дзирт возразил:

– Ну, в том, куда он направляется, никакой тайны нет. Энтрери двинулся в Глубоководье, город, расположенный на побережье. И сейчас он наверняка уже добрался туда.

– Тогда можно не сомневаться, что он уже вышел в море на первом же попутном корабле, – рассудил Малькор.

Вульфгар едва не поперхнулся от неожиданности.

– Этого я и опасаюсь, – сказал Дзирт. – Но, честно говоря, собираюсь сделать то же самое.

– Сейчас отправляться морем крайне рискованно, – сказал Малькор. – Лето близится к концу, и пираты болтаются вдоль побережья в надежде перехватить последние в этом сезоне купеческие корабли. И если не подготовиться к путешествию как следует… – Чародей не договорил, и его слова повисли зловещим предупреждением. – Но боюсь, что у вас нет выбора, – продолжал он. – Коню не угнаться за идущим под всеми парусами кораблем. Так что я вам советую предпринять путешествие морем. Думаю, что, связавшись с друзьями в Глубоководье, смогу кое-чем помочь вам. Мой ученик уже подковал ваших лошадей, и с помощью волшебных подков вы доберетесь в порт за считанные дни.

– А сколько нам плыть? – спросил Вульфгар, все еще не веря, что Дзирт решится последовать совету чародея.

– Я вижу, что твой молодой друг не вполне представляет себе, какой путь вам предстоит проделать, – сказал Малькор, обращаясь к Дзирту. Чародей положил на стол две вилки в нескольких дюймах одна от другой. – Это – Долина Ледяного Ветра, – объяснил он Вульфгару, указывая на первую вилку. – Вот Башня Сумеречного Сияния, где вы сейчас находитесь, – ткнул он пальцем во вторую. – Их разделяет расстояние в четыре сотни миль.

Выдержав паузу, он бросил Дзирту третью вилку, и эльф положил ее на стол прямо перед собой – примерно в трех футах от той, что обозначала башню Малькора.

– Вам предстоит преодолеть расстояние, более чем в пять раз превышающее то, что вы уже оставили за спиной, добираясь сюда. Калимпорт – в двух тысячах миль к югу отсюда, и на пути к нему расположено несколько больших королевств.

– Тогда у нас нет никаких шансов, – простонал Вульфгар, поняв, что не может даже представить себе такое расстояние.

– Глупости, – сказал Малькор. – Вам помогут попутные северные ветры, и уверяю тебя, вы успеете добраться туда еще до прихода зимы. Вот увидишь, на юге и климат, и люди гораздо гостеприимнее, чем здесь.

– Посмотрим, – недоверчиво сказал Дзирт. Для него, темного эльфа, встречи с людьми неизменно означали неприятности.

– Понимаю, – кивнул Малькор, сообразив, что имеет в виду эльф. – Но у меня для вас припасено кое-что еще. Я дам вам карту, следуя которой вы уже сегодня сможете заполучить одну крайне полезную вещь.

– Но мы же потеряем еще один день, – возмутился Вульфгар.

– Поверь мне, это сущие пустяки по сравнению с тем, что вам даст эта штука, – ответил Малькор. – Я уверен, что она много раз выручит вас в густонаселенных городах юга, где, если не ошибаюсь, темные эльфы не рискуют появляться днем.

То, что Малькор так тонко почувствовал его слабость и явно хотел предложить какой-то выход, сразу заинтересовало Дзирта. Понятно, что на юге, как, впрочем, и здесь, мало кто обрадуется, увидев на пороге своего дома темного эльфа. Города, которые не задумываясь примут коварного и беспощадного Энтрери, мигом захлопнут ворота перед ним, Дзиртом. Темные эльфы много веков назад покрыли себя недоброй славой – злобные, безжалостные убийцы, готовые без всякой причины отнять чужую жизнь. И мало кто поверит, что Дзирт До'Урден напрочь порвал со своим народом.

– К западу отсюда, в пещере, укрытой чащей Вечнозеленого Леса, обитает жуткая тварь, которую местные фермеры называют Агатха, – продолжал Малькор. – Насколько я понимаю, она когда-то была могущественной волшебницей. Легенда гласит, что она ожила после смерти и теперь является людям по ночам.

Дзирту доводилось слышать легенды о подобных чудовищах, и он сразу припомнил, как их называют.

– Наверное, это банши, – сказал он.

Малькор кивнул:

– Да, и, если у вас хватит смелости, вам следует отправиться прямиком в ее логово. Она собрала множество сокровищ, и, насколько я знаю, у нее есть одна волшебная вещь, которая просто необходима тебе, Дзирт До'Урден.

Эльф, забыв о еде, подался вперед и напряженно ловил каждое слово чародея.

– Маска, – объяснил Малькор. – Волшебная маска, которая поможет тебе скрыть твой истинный облик и принять облик светлого эльфа или человека, если, конечно, это тебе не противно.

Дзирт откинулся в кресле и задумался, стоит ли ему воспользоваться тем, что предлагает Малькор.

– Я прекрасно понимаю, что смущает тебя, – сказал Малькор. – Нелегко принять решение скрываться от тех, кто несправедлив к тебе, ведь таким образом ты как бы признаешь, что их предубеждения вполне обоснованны. Но вспомни о своем друге и пойми, что я предлагаю тебе пойти на это только ради него. Воспользовавшись маской, ты сможешь свободно путешествовать по южным краям.

Вульфгар прикусил губу и сидел молча. Дзирт должен был сам принять решение, и варвар знал, что сейчас любые его советы или возражения не имеют ровным счетом никакого значения.

– Мы поедем в эту лесную пещеру, – сказал наконец Дзирт. – И если надо, я надену маску. Сейчас мы должны думать только о Реджисе, – добавил он, мельком глянув в сторону Вульфгара.

Дзирт и Вульфгар вывели коней из Башни Сумеречного Сияния и вскочили в седла. Малькор вышел проводить их.

– Будьте осторожны, – в последний раз напутствовал их чародей, вручая Дзирту карту, на которой был обозначен путь к логову банши, и еще один свиток, где он набросал примерные очертания побережья. – От прикосновения этой твари веет холодом смерти, и, как гласит легенда, стоит услышать ее крик – и ты покойник.

– Ее крик? – переспросил Вульфгар.

– Да, она способна издавать вопли, которые невыносимы для слуха смертных. Будьте осторожны!

– За нас можешь не беспокоиться, – заверил его Дзирт.

– Мы никогда не забудем гостеприимство и щедрые дары Малькора Гарпелла, – добавил Вульфгар.

– Надеюсь, ты запомнишь и то, что я пытался тебе объяснить, – сказал чародей, подмигивая варвару. Тот лишь смущенно улыбнулся.

Дзирт был рад, что его друг хотя бы на мгновение лишился излишней самоуверенности.

Тут из-за горизонта показались первые лучи зари, и башня сразу же исчезла.

– Башня растаяла, а чародей остался, – заметил Вульфгар.

– Башня растаяла, но дверь осталась открытой, – поправил его Малькор. Он отошел назад, протянул руку, и друзья увидели, как исчезла его ладонь.

Вульфгар поежился.

– Дверь осталась для того, кто знает, как ее найти, – добавил Малькор, – для того, чье сознание открыто волшебству. – Чародей сделал еще один шаг и скрылся в невидимой башне. Спустя мгновение друзья услышали его прощальные слова: Помните, самое главное – это выдержка!

И Вульфгар понял, к кому в первую очередь адресовался чародей.

Дзирт спрятал карту и пришпорил коня.

– Так, говоришь, такой же, как и остальные Гарпеллы? – спросил он, глянув через плечо и в точности копируя вчерашнюю интонацию Вульфгара.

– Эх, были бы все Гарпеллы такими же, как этот Малькор! – ответил варвар. Он задумчиво смотрел туда, где еще совсем недавно возвышалась башня чародея, который в течение одной ночи преподнес ему два чрезвычайно полезных урока.

Малькор, стоя у входа в башню, задумчиво смотрел вслед друзьям. Ах, как ему хотелось тряхнуть стариной и присоединиться к ним на пути к неведомым приключениям. Чародей знал, что Гаркл не ошибся в этих двоих и правильно сделал, что попросил его помочь им.

Он устало прислонился к двери. Времена его молодости давно позади, и ему уже не суждено двинуться навстречу опасности, взвалив на свои плечи тяжкое бремя защиты добра и справедливости.

Но Малькор был несказанно рад уже тому, что ему представилась возможность помочь правому делу, – значит, его факел перешел в надежные руки.

Глава 2. Тысяча тысяч отражений

Убийца зачарованно наблюдал за тем, как раскачивается на цепочке волшебный рубин, вбирая в себя свет свечи и изливая его наружу тысячей тысяч отражений. Камень явно был огранен не человеческими руками, слишком уж точной и безупречной была работа.

И все-таки кто-то сделал это, думал убийца, пристально вглядываясь в игру лучей на поверхности рубина. У него в руках было чудо – колдовской камень, предназначенный только для того, чтобы полностью овладеть душой жертвы.

Тысяча тысяч крошечных свечей.

Неудивительно, что ему так легко удалось уговорить капитана взять их с Реджисом на борт. А сейчас он и сам никак не мог отделаться от раздумий, которые навевал камень. Сознание, помимо его воли, наполнилось спокойными, умиротворяющими мыслями, так, словно он беседовал со старинным приятелем…

На суровом лице убийцы заиграла улыбка. Он с каждым мгновением все глубже уходил в мечтательное полузабытье.

Но вот Энтрери усилием воли оторвал взгляд от волшебного камня и потер глаза, несказанно пораженный тем, что даже он, обладавший, казалось бы, безупречной выдержкой, оказался столь уязвимым перед чудесным рубином. Вздохнув, Энтрери глянул в угол каюты, где, понурив голову, сидел Реджис.

Теперь я понимаю, зачем ты спер этот камень, – сказал убийца хафлингу.

Реджис встрепенулся, удивленный тем, что впервые с тех пор, как они поднялись на корабль в Глубоководье, Энтрери обратился к нему.

– И понятно, почему Паша Пуук так хочет вернуть его, – продолжал Энтрери, обращаясь скорее к самому себе, чем к Реджису.

Реджис покосился на убийцу. Неужели рубин способен влиять даже на Артемиса Энтрери?

– Да, камень очень красивый, – пискнул он, еще не вполне понимая, как реагировать на столь неожиданное поведение хладнокровного убийцы.

– Нет, это не просто красивый драгоценный камень, – задумчиво пробормотал Энтрери, впиваясь глазами в озаренную тысячами бликов поверхность рубина.

Реджис поймал себя на мысли, что в свое время, впервые увидев этот камень у Пуука, он и сам так же зачарованно смотрел на него. В те далекие времена дела его шли отлично, он был всеми уважаемым вором и неплохо жил в Калимпорте. Но волшебный камень наполнил его разум такими удивительными посулами, что он мигом забыл обо всех прелестях жизни в качестве члена Гильдии воров.

– Возможно, это не я его, а он меня украл, – внезапно пробормотал Реджис.

Но хафлинг недооценил силу воли и самообладание Энтрери. Убийца метнул в его сторону полный презрения взгляд, ясно давая понять, что он отлично знает, куда клонит Реджис.

А тот, по привычке пытаясь использовать любую возможность, дававшую надежду на спасение, продолжал:

– Думаю, что камень околдовал меня. Какое там воровство… у меня просто не было выбора…

Резкий хохот Энтрери прервал его на полуслове.

– Мне наплевать, кто ты – хитроумный вор или несчастная жертва рубина! – прорычал он. – В любом случае меня тебе не разжалобить. Как ни крути, а ты заслуживаешь того, чтобы Пуук расправился с тобой!

Подбросив камень, убийца ловко поймал его и опустил в висящий на поясе мешочек. Затем Энтрери извлек из кармана небольшую, вырезанную из оникса фигурку.

– Расскажи-ка мне лучше, что это за штука! – скомандовал он.

Реджис давно уже ожидал, что Энтрери попытается выяснить, что это за статуэтка. Он видел, как убийца, издеваясь над эльфом, подбрасывал и ловил ее у самого края Ущелья Гарумна. Но с тех пор хафлингу еще не доводилось видеть ониксовую фигурку.

Реджис беспомощно пожал плечами.

– Второй раз я спрашивать не буду! – угрожающе прошептал Энтрери, и Реджис сразу почувствовал леденящий душу ужас, кошмарное предчувствие смерти, которое так умело внушал своим жертвам убийца.

– Эта статуэтка принадлежит эльфу, – торопливо сказал Реджис. – Ее зовут Гвен… – Слова застыли у него в горле, как только он увидел, что Энтрери, мгновенно выхватив кинжал, изготовился к броску.

– Ты хотел позвать ее на помощь? – зловеще усмехнулся Энтрери и сунул статуэтку в карман. – Я знаю ее имя, хафлинг. Уверяю тебя, что ты будешь мертв еще до того, как она явится на зов.

– Ты боишься ее? – спросил Реджис.

– Просто я никогда не рискую понапрасну, – ответил Энтрери.

– Но сам-то ты ее вызовешь? – упорствовал Реджис, прикидывая, как бы изменить соотношение сил в свою пользу. – Плохо ли иметь такую спутницу, когда вокруг полно опасностей? Энтрери расхохотался:

– Спутницу? Зачем она мне, маленький дуралей? Что это мне даст?

– По-моему… если путешествуешь не один… ну, в общем, это безопаснее… – попытался доказать Реджис.

– Дуралей, – повторил Энтрери. – В бою и в пути от спутников одни неудобства. Только лишние хлопоты и зависимость, а это обычно плохо кончается! Посмотри на себя, друг эльфа, чем ты сейчас можешь помочь Дзирту До'Урдену? Он сломя голову мчится следом за тобой, чтобы исполнить долг дружбы. – Последние слова убийца произнес с явным отвращением. – И можешь мне поверить, он мчится навстречу своей смерти!

Реджис опустил голову и ничего не ответил. Да, сейчас его друзья рискуют ради него головой, и все это из-за ошибок, которые он совершил задолго до того, как познакомился с ними.

Энтрери сунул кинжал в ножны и вскочил на ноги.

– Отдыхай, маленький воришка. Выйди на палубу, проветрись! Наслаждайся прелестями морского путешествия как человек, который смотрит в лицо смерти. Можешь не сомневаться, она поджидает тебя в Калимпорте. Там ты и твои друзья найдете свой конец! – Сказав так, убийца вышел из каюты, захлопнув за собой дверь.

Реджис заметил, что Энтрери не запер его. Да в этом и не было особой нужды. Ужас, который внушал ему убийца, держал хафлинга во сто крат надежней любых цепей. Впрочем, бежать все равно было некуда.

Реджис в отчаянии обхватил голову руками и вдруг услышал, как жалобно стонут и поскрипывают доски обшивки. Видавшее виды судно мерно покачивалось на волнах.

У него закружилась голова.

Хафлинги никогда не были мореплавателями, а Реджис был трусоват, даже по меркам своих не слишком отважных сородичей. Трудно было придумать для него более мучительную пытку, чем путешествие на корабле через бурное море Мечей.

– В жизни больше не выйду в море, – простонал Реджис и, распахнув иллюминатор, подставил голову освежающим порывам ветра.

Энтрери, плотно закутавшись в плащ, неторопливо прохаживался по палубе. Над головой то и дело похлопывали наполненные первыми осенними ветрами паруса. Небо было усыпано бесчисленным множеством звезд.

Убийца вновь достал рубин, и волшебный камень засверкал в исходившем от звезд сиянии. Энтрери всмотрелся в плясавшие на поверхности камня лучистые блики, – за время, оставшееся до конца путешествия, ему предстояло подружиться с рубином.

Паша Пуук будет безмерно рад заполучить камень назад, ведь он сулит ему поистине безграничную власть. Энтрери только сейчас начал понимать, как можно использовать волшебный камень. В прошлом именно при помощи рубина Пуук легко превращал врагов в верных друзей, а друзей в покорных рабов.

– А как же я? – вдруг прошептал убийца, зачарованно рассматривая пляшущие на гранях камня звездочки. – Неужели в свое время я тоже стал его жертвой? Или меня тоже подстерегает такая судьба?

Верить в это не хотелось, но Артемис Энтрери не мог не признать, что камень в считанные мгновения завладел его воображением.

Убийца громко расхохотался. Рулевой, единственный матрос, находившийся на палубе в столь поздний час, бросил на него удивленный взгляд, но Энтрери быстро пришел в себя, и моряк снова невозмутимо уставился на горизонт.

– Нет, – прошептал Энтрери, обращаясь к рубину. – Ты не сможешь покорить меня. Я знаю, на что ты способен, и научусь не поддаваться твоему влиянию! Я буду часто разглядывать тебя, но только для того, чтобы понять, как выпутаться из твоих сетей!

Вновь рассмеявшись, он набросил золотую цепь, на которой раскачивался рубин, себе на шею и спрятал камень под кожаную куртку. Затем убийца запустил пальцы в висевший на поясе мешочек, прикоснулся к лежавшей там статуэтке пантеры и повернулся на север.

– Эй, Дзирт До'Урден, ты смотришь в мою сторону, а? – негромко спросил он.

Энтрери знал ответ. Где-то вдали, в Широкой Скамье или в Глубоководье, а может, на полпути между ними, лавандовые глаза эльфа напряженно смотрели на юг.

Оба они прекрасно знали, что им суждено встретиться вновь. Однажды они уже сошлись в бою, в коридорах Мифрил Халла, но там никому из них не удалось взять верх над противником.

Но один из них обязательно должен был победить.

Энтрери еще никогда не встречал никого, кто обращался бы с оружием так же искусно, как он. И убийца до мельчайших подробностей запомнил их первый поединок. Они с эльфом были настолько похожи, что их движения, казалось, составляли один танец. И все-таки Дзирт, глубоко переживавший за друзей и способный сострадать врагам, обладал той человечностью, от которой Энтрери давным-давно сумел избавиться, считая, что подобным чувствам нет места в холодном сердце истинного бойца.

При воспоминании о темном эльфе кулаки Энтрери сжались сами собой, а дыхание стало резким и прерывистым.

– Догони же меня, Дзирт До'Урден! – процедил он, плотно сжав зубы. – Давай наконец выясним, кто из нас сильнее!

В голосе убийцы читалась твердая решимость, к которой примешивалось легкое, едва заметное возбуждение. Если они встретятся еще раз, поединок станет величайшим испытанием для каждого из них, ведь это будет борьба принципов, с которыми они привыкли сверять каждый свой шаг. И Энтрери прекрасно понимал, что у него нет выбора: если Дзирт До'Урден победит или хотя бы докажет, что ни в чем не уступает ему, само существование убийцы окажется не более чем жалкой, бессмысленной ложью.

Впрочем, Артемис Энтрери не собирался проигрывать.

Стоя у иллюминатора, Реджис тоже смотрел на ночное небо. Прохладный морской воздух несколько улучшил его самочувствие, а при виде призрачно мерцающих звезд его мысли унеслись в прошлое. Там, в Долине Ледяного Ветра, друзья частенько собирались вместе, чтобы поведать друг другу об удивительных приключениях, а то и просто так молча посидеть у жарко пылающего камина. Долина представляла собой полосу безжизненной тундры, край, где в борьбе с беспощадной стихией жили грубые, суровые люди, однако с друзьями, которых приобрел там Реджис – с Бренором, Кэтти-бри, Дзиртом и Вульфгаром, – ему было тепло и уютно даже в самые холодные ночи. Встречаясь с ними, он забывал о ледяных укусах свирепо завывавшего ветра.

Сначала Долина Ледяного Ветра казалась хафлингу всего лишь очередной короткой остановкой на его полном приключений жизненном пути. Реджис прожил в долине менее десяти лет. Но сейчас, на пути в южное королевство, где он родился и провел большую часть жизни, Реджис вдруг понял, что именно Долина Ледяного Ветра была его настоящим домом. И друзья, расположение которых он привык принимать как должное, были, пожалуй, его единственной семьей.

Отмахнувшись от горестных размышлений, Реджис начал думать о том, что ему предстояло в самое ближайшее время. Дзирт наверняка уже пустился в погоню, и уж точно с ним Вульфгар, за которым скорее всего увязалась Кэтти-бри.

Не хватало только Бренора.

Радость, которая охватила Реджиса при виде целого и невредимого Дзирта, вернувшегося из глубин Мифрил Халла, мигом растаяла, как только дракон перекрыл им путь к спасению, а со стороны города появилась свора злобных псов-призраков и толпа свирепых дворфов-дергаров…

Но Бренор, пожертвовав жизнью, расчистил им путь. Нацепив на спину бочонок с горящим маслом, дворф запрыгнул на спину дракона, и после жестокой схватки чудовище рухнуло на дно ущелья. Вместе с Бренором…

При одном только воспоминании об этой ужасной битве Реджиса неизменно охватывала дрожь. Несмотря на ворчливый характер и те насмешки, которыми он осыпал хафлинга, Бренор Боевой Топор был его лучшим другом.

По небу, оставляя за собой сверкающий след, пронеслась и исчезла за горизонтом падающая звезда. Корабль, слегка покачиваясь, несся по волнам. От соленого морского воздуха кружилась голова, но Реджис уже не чувствовал слабости. Он с головой ушел в воспоминания о тех приключениях, которые он пережил вместе с отважным дворфом. Что и говорить, Бренор Боевой Топор прожил жизнь, подобную пламени факела, – он бился до конца.

Остальным удалось спастись. В этом хафлинг, так же как и убийца, нисколько не сомневался. И они спешат ему на помощь. Дзирт спасет его. Все будет хорошо.

В это надо было верить.

Что же касается его собственной роли в этой гонке, тут все очевидно. Как только они с убийцей прибудут в Калимпорт, Энтрери тут же свяжется с людьми Пуука. Там убийца будет у себя дома. Энтрери знает город как свои пять пальцев, и все преимущества будут на его стороне. Поэтому надо попытаться как-то задержать его.

Осознав это, Реджис окончательно пришел в себя и быстро осмотрел каюту, прикидывая, что он может сделать в такой, казалось бы, безвыходной ситуации. Его взгляд уперся в неровное пламя стоявшей на столе свечи…

– Огонь, – пробормотал хафлинг, и на его губах мелькнуло некое подобие улыбки. Подскочив к столу, он схватил подсвечник, у основания которого уже скопилась небольшая лужица расплавленного воска. Сейчас будет больно, подумал Реджис.

Но медлить нельзя.

Он быстро закатал рукав и, стиснув зубы, аккуратно пролил на руку несколько капель воска.

Надо задержать Энтрери.

Наутро Реджис, редко поднимавшийся наверх, вышел на палубу. Он хотел осуществить свой план до того, как начнется день. Встав у ограждения, он принялся сочинять то, что ему предстояло сказать морякам, одновременно пытаясь собраться с духом и хотя бы ненадолго забыть тот ужас, что вселял в него Энтрери.

И в этот момент убийца вырос у него за спиной! Реджис, решив было, что Энтрери разгадал его план, испуганно схватился за перила.

– Смотри-ка, показался берег, – сказал Энтрери.

Проследив за его взглядом, Реджис заметил еле видневшуюся на горизонте полоску суши.

– Берег, – продолжал Энтрери. – И гораздо ближе, чем раньше. – Глянув на Реджиса сверху вниз, он злобно усмехнулся.

Реджис пожал плечами:

– Слишком далеко.

– Возможно, – ответил убийца. – Но может быть, ты и смог бы доплыть. Хотя, насколько я знаю, вы, коротышки хафлинги, никогда не были хорошими пловцами. Ты не собирался вплавь добраться до берега?

– Я не умею плавать, – решительно сказал Реджис.

– Жаль, – рассмеялся Энтрери. – Но если ты все-таки решишься, не забудь предупредить меня.

Реджис, не понимая, что имеет в виду Энтрери, отшатнулся.

– Клянусь, я позволил бы тебе попробовать! – заверил его Энтрери. – Думаю, что это даже доставило бы мне удовольствие!

Хафлинга трясло от негодования. Он понимал, что убийца издевается над ним, но никак не мог взять в толк, в чем смысл зловещей шутки.

– В этих местах водятся забавные рыбки, – объяснил Энтрери, указав на море. – Очень умные рыбки. Они следуют за кораблями и ждут, когда кто-то свалится за борт… – С этими словами убийца искоса взглянул на Реджиса, желая убедиться, что сказанное произвело на хафлинга должное впечатление. – Их нетрудно заметить по выступающему из воды острому плавнику, – продолжал Энтрери, заметив, что полностью овладел вниманием хафлинга. – Плавник разрезает воду, оставляя после себя такой же след, как и корабль. Понаблюдай за морем, и ты обязательно их увидишь.

– А зачем мне на них смотреть?

– Эти прелестные рыбки зовутся акулами, – продолжал Энтрери, словно не слыша вопроса хафлинга. Убийца извлек свой кинжал из ножен и с силой прижал его острие к пальцу. Показалась кровь. – Такие забавные. Каждый зуб у них величиной с кинжал, а их челюсти способны перекусить человека пополам. – Сказав так, он подмигнул Реджису. – Можешь не сомневаться, что хафлингов они глотают целиком.

– Я уже сказал тебе, что не умею плавать! – огрызнулся Реджис, которому стало не по себе от кошмарной картины, которую нарисовал Энтрери.

– Очень жаль, – усмехнулся убийца. – Но если передумаешь, обязательно скажи мне.

Сунув кинжал в ножны и запахнув полы плаща, Энтрери пошел прочь.

– Мерзавец, – пробормотал Реджис и облокотился было на ограждение, но, бросив взгляд на волны, в которых скрывались злобные зубастые твари, тут же передумал и перебрался в центр палубы.

Осмотревшись, хафлинг увидел бушующее вокруг корабля море, и ему опять стало дурно…

– Я гляжу, ты боишься подходить к борту, недоросток, – послышался насмешливый голос, и Реджис, резко обернувшись, увидел, что к нему подошел невысокий кривоногий матрос. Добродушно сощурившись, он широко улыбался, обнажив десны, в которых не хватало доброй половины зубов. – Что, никак не можешь привыкнуть к качке?

Реджис поежился и сразу вспомнил о своем плане.

– Да нет, не в этом дело, – безразлично обронил он.

Моряк не уловил скрывавшейся в словах хафлинга коварной уловки и, усмехнувшись, двинулся дальше.

– Но спасибо тебе за заботу, – сказал Реджис. – Мы вообще благодарны всем вам за то, что вы не побоялись доставить нас в Калимпорт.

Моряк, не вполне понимая, в чем дело, остановился:

– А что в этом такого? Мы часто берем на борт путешественников, которые хотят поскорее добраться до южных королевств.

– Конечно, но, принимая во внимание опасность… хотя я всей душой надеюсь, что она невелика! – быстро добавил Реджис, делая вид, что ему не хотелось бы преувеличивать угрозу неведомой напасти. – Не важно. Я уверен, что в Калимпорте нас вылечат, – продолжал он и шепотом, впрочем достаточно громким, чтобы моряк мог расслышать его, добавил: – Если, конечно, мы доберемся туда живыми…

– Эй, о чем это ты? – грозно спросил матрос, подходя вплотную к хафлингу. Улыбка мигом исчезла с его лица.

Реджис застонал и схватился за руку так, словно его пронзила невыносимая боль. Затем, задрожав всем телом, он принялся царапать руку, сдирая пленку застывшего воска и стараясь расковырять скрывавшийся под ней струп. Спустя несколько мгновений из его рукава показалась тонкая струйка крови.

Моряк схватил его за шиворот и, закатав рукав курточки, ошеломленно уставился на рану:

– Ожог?

– Не прикасайся! – зловещим шепотом предостерег его Реджис. – Зараза распространяется именно через прикосновения.

Моряк, заметив еще несколько шрамов, в ужасе отшатнулся:

Но я не видел пламени! Как ты ухитрился так обжечься?

Реджис беспомощно пожал плечами:

– Они возникают сами собой. Изнутри. – (Лицо матроса стало мертвенно бледным.) Конечно, я постараюсь продержаться до Калимпорта, – еле слышно пробормотал Реджис, стараясь говорить как можно менее убедительно. – Обычно эта болезнь сжирает свою жертву за несколько месяцев. А у меня большинство ран совсем свежие. – Реджис понуро опустил голову и засучил рукав еще выше. – Видишь?

Но матрос сломя голову понесся в сторону каюты капитана.

– Посмотрим, как ты выкрутишься из этой истории, Артемис Энтрери, – злорадно прошептал Реджис.

Глава 3. Битва у Кроличьей Ямы

– А вот и поселок, о котором говорил Малькор, – сказал Дзирт, когда они с Вульфгаром обогнули одну из рощ на границе огромного леса. Вдали виднелась дюжина плотно прилепившихся друг к другу домиков, окруженных с трех сторон полями.

Варвар хотел было пришпорить коня, но Дзирт резко остановил его.

– Это простые фермеры, – объяснил эльф. – Их сознание окутано сетью бесконечных предрассудков. Вряд ли они обрадуются, увидев у своих дверей темного эльфа. Мне кажется, лучше въехать в деревню ночью.

– Но может, мы сумеем найти дорогу сами, – сказал Вульфгар, которому ужасно не хотелось терять остаток дня.

– Рискованно, можем заплутать в лесу, – возразил Дзирт, спрыгивая на землю. – Отдыхай, мой друг. Нас ждет славное приключение.

– Да, пожалуй. Ведь ее время – ночь, – согласился Вульфгар, припомнив, что поведал им о повадках банши Малькор.

Дзирт широко улыбнулся.

– Точно. Но только не сегодня, – прошептал он.

Увидев, как блеснули из-под низко опущенного капюшона лавандовые глаза эльфа, Вульфгар кивнул и тоже спешился. Он понял, что Дзирт уже готовится к предстоящему бою. Нисколько не сомневаясь в боевом опыте друга, варвар тем не менее не сумел сдержать легкую дрожь, которая охватила его при мысли о том, с каким кошмарным чудовищем им предстоит сразиться.

Они провели остаток дня в сладкой дремоте, наслаждаясь пением птиц и наблюдая за смешными прыжками белок, которые уже вовсю готовились к зиме. Но когда на равнину опустилась ночь, Вечнозеленый Лес резко изменился. Мрак привычно, по-хозяйски, накрыл огромные деревья, и сразу наступила мертвая тишина.

Дзирт разбудил Вульфгара, и, решив не ужинать, они двинулись в сторону поселка. К счастью, стояла безлунная ночь, и узнать в Дзирте темного эльфа можно было, лишь внимательно присмотревшись, да и то подойдя вплотную.

– Говорите, что вам нужно, или убирайтесь прочь! – послышался угрожающий голос откуда-то с крыши.

Дзирт отметил, что их окликнули еще до того, как они успели подойти к двери и постучать, но нисколько не удивился.

– Мы приехали сюда, чтобы свести счеты, – быстро сказал он.

– И что за враги у вас в Кроличьей Яме?

– Здесь, в вашем добром поселке? – изобразил удивление Дзирт. – Нет, мы собираемся схватиться с той, кого вы тоже считаете своим врагом.

Послышался легкий шум, и из-за угла появились двое мужчин, державшие наготове луки. Дзирт и Вульфгар сразу поняли, что за ними наблюдает еще много глаз и, вне всякого сомнения, с крыши на путников был направлен не один лук. Что и говорить, для простых фермеров эти люди были слишком хорошо подготовлены к обороне.

– У нас общий враг? – спросил один из лучников. – Мы в жизни не видели ни тебя, эльф, ни твоего друга верзилу!

Вульфгар сбросил с плеча Клык Защитника, и на крыше тут же кто-то зашевелился.

– Ты прав, мы никогда не бывали в вашем добром поселке, – спокойно сказал он, не обратив ни малейшего внимания на то, что его обозвали верзилой.

– Неподалеку отсюда, на одной из темных лесных троп, погиб наш друг. И нам сказали, что вы сможете указать нам дорогу к его убийце, – продолжал Дзирт.

Внезапно дверь одного из домов распахнулась и во двор выскочила сгорбленная старая женщина.

– Что вам нужно от лесного призрака? – злобно прошипела она. – Зачем вы пришли к нам, мы с ней не ссорились.

Дзирт и Вульфгар в замешательстве переглянулись – слова старухи были для них неожиданностью. Но, похоже, мужчины, сжимавшие луки, думали точно так же.

– Точно. Незачем тревожить Агатху! – сказал один из них.

– Убирайтесь прочь! – донеслось с крыши. Вульфгар, боясь, что фермеры просто околдованы, покрепче сжал рукоять своего боевого молота, но Дзирт, имевший некоторый опыт подобных бесед, сразу уловил в словах крестьян страх.

– Мне говорили, что этот призрак, Агатха, как вы ее называете, на редкость злобный дух, – спокойно сказал эльф. – Неужели меня обманули? Я вижу, что ее защищают достойные люди.

– Она злобная?! Да что вы понимаете в злобных духах? – вскричала женщина, подскочив вплотную к Вульфгару, и тот невольно отшатнулся.

– Призрак сумеет защитить свою берлогу, – подал голос один из мужчин. – Смерть ожидает того, кто отправится туда!

– Смерть! – завизжала старуха, тыча в грудь Вульфгара костлявым пальцем.

И варвар не сдержался.

– Поди прочь! – закричал он и с силой хлопнул ладонью по своему боевому молоту. Его лицо и шея побагровели от прихлынувшей крови. Женщина завизжала и исчезла в доме, с треском захлопнув за собой дверь.

– Ах, как жаль, – прошептал Дзирт, сразу понявший, что сейчас начнется, и молнией метнулся в сторону. В следующее мгновение на том месте, где он только что стоял, дрожала пущенная с крыши стрела.

Вульфгар тоже отскочил, ожидая выстрела, но вместо стрелы на него с крыши дома бросился один из фермеров. Подняв руку, могучий варвар поймал противника на лету и легко поднял его над головой, так что сапоги противника повисли в добрых трех футах от земли.

Тем временем Дзирт, несколько раз перекувыркнувшись, вскочил на ноги прямо перед лучниками и, выхватив сабли, приставил каждую из них к горлу не успевших ничего понять фермеров. Сделал он это так быстро, что они не смогли даже отшатнуться и лишь в ужасе раскрыли рты, увидев, кто стоит перед ними. Но даже если бы кожа Дзирта была такой же светлой, как и у его живших на поверхности сородичей, одно только пламя, полыхавшее в его глазах, произвело бы на фермеров не меньшее впечатление.

Прошло несколько долгих секунд.

– К сожалению, мы не поняли друг друга, – спокойно сказал Дзирт и, сделав шаг назад, вложил сабли в ножны. – Отпусти его, – кивнул он Вульфгару. – Только осторожно!

Вульфгар плавно опустил свою жертву на землю, но насмерть перепуганный фермер все равно не устоял на ногах и шлепнулся в грязь, не отрывая от огромного варвара полного ужаса взгляда.

Вульфгар решил еще некоторое время сохранять гневное выражение лица – так, на всякий случай, – чтобы избежать нового нападения.

Дверь дома распахнулась, и на пороге опять появилась старуха. На сей раз она вела себя удивительно кротко.

– Вы ведь не будете убивать бедняжку Агатху? – взмолилась она. – Поверьте, она не выходит из своего логова и не причиняет нам вреда.

Дзирт повернулся к Вульфгару.

– Нет, – сказал варвар. – Мы просто заглянем к ней и кое о чем потолкуем. Можете не сомневаться, мы не сделаем ей ничего плохого.

– Но скажите же, как нам найти ее, – попросил Дзирт.

Мужчины, державшие в руках луки, переглянулись, явно не решаясь выдать свою тайну.

– Ну! – зарычал Вульфгар, обращаясь ко все еще лежавшему на земле фермеру.

– Идите к березовой роще, – быстро проговорил тот. – А там сверните на тропу, ведущую прямо на восток. Тропа извилистая, но она приведет вас куда надо.

– Прощай, Кроличья Яма, – учтиво сказал Дзирт и отвесил фермерам глубокий поклон. – Мы бы с радостью погостили у вас, чтобы вы убедились в наших добрых намерениях, но у нас много дел, и перед нами долгая дорога.

Друзья вскочили в седла и двинулись прочь из поселка.

– Постойте! – закричала им вслед старуха, и они, остановив коней, обернулись. – Скажите хоть, как вас зовут, бесстрашные или, может, безрассудные странники.

– Я Вульфгар, сын Беорнегара, – прокричал варвар, стараясь придать своему голосу грозное звучание, хотя его прямо-таки распирало от гордости. – А это – Дзирт До'Урден!

– Но я уже где-то слышал ваши имена! – удивленно воскликнул один из фермеров.

– И еще не раз услышишь! – пообещал Вульфгар и, пришпорив коня, двинулся следом за Дзиртом.

Эльф не был уверен, что Вульфгар поступил мудро, раскрыв их имена; это могло сыграть на руку Артемису Энтрери. Однако, увидев на лице молодого варвара счастливую улыбку, он решил оставить свои сомнения при себе.

Вскоре огни Кроличьей Ямы растаяли вдали, и Вульфгар перестал улыбаться.

– Я бы не сказал, что они желали нам зла, – сказал он после некоторого размышления. – И все-таки они защищают эту банши… и даже дали ей имя! Боюсь, что мы оставили за спиной темные силы!

– Вовсе нет, – ответил Дзирт. – Кроличья Яма – обычная крестьянская деревушка, каких множество, и живут в ней добрые, честные люди.

– Но они защищают Агатху, – возразил Вульфгар.

– В округе сотня таких же поселков, – объяснил Дзирт. – У большинства даже названия нет… и повелителям этих земель нет до них никакого дела. Однако вся округа, и, можешь не сомневаться, даже жители Глубоководья не раз слыхали о Кроличьей Яме и о ее хранителе, призраке Вечнозеленого Леса.

– И прославила их именно Агатха, – заключил Вульфгар.

– Главное, что она служит им надежной защитой, – подытожил Дзирт.

– Ну конечно, никакие разбойники и близко не подойдут к Кроличьей Яме, зная, что неподалеку, в лесу, живет кошмарный призрак, – рассмеялся Вульфгар. – И все-таки странный союз, ты не считаешь?

– Это не наше дело, – сказал Дзирт и остановил коня. – Кстати, вот и роща, о которой они говорили. – Эльф махнул рукой в сторону небольшого скопления корявых берез, за которыми темной загадочной стеной возвышался Вечнозеленый Лес.

Конь Вульфгара прижал уши.

– Да, похоже, цель близка, – сказал варвар, спрыгивая на землю.

Стреножив коней, друзья двинулись в глубь леса. Дзирт крался бесшумно, как кошка, а огромный варвар то и дело задевал за торчащие во все стороны ветви берез.

– Ты собираешься убить ее? – спросил он у Дзирта.

– Только если не будет другого выхода, – ответил эльф. – Не забывай, что мы пришли сюда только за маской и к тому же дали слово жителям Кроличьей Ямы.

– Что-то мне не верится, что Агатха с радостью отдаст нам свое сокровище, – сказал Вульфгар, пробираясь между кривыми стволами берез и выходя вслед за Дзиртом к кряжистым дубам Вечнозеленого Леса.

– Молчи, – прошептал эльф и, вытащив из ножен саблю, подаренную Малькором, выставил ее перед собой так, чтобы исходящее от нее голубоватое сияние освещало им дорогу.

Они вошли в лес, и деревья сразу плотной стеной окружили их. Стояла мертвая тишина, каждый шаг отдавался гулким эхом. Сейчас даже Дзирту, который провел несколько столетий в безмолвии подземного мира, стало не по себе. Здесь, в мрачной чаще Вечнозеленого Леса, друзья почувствовали присутствие зла, и если у них и были какие-то сомнения насчет правдивости легенд о кошмарной банши, сомнения эти мигом растаяли. Дзирт вытащил из прикрепленного к поясу мешочка тонкую свечку и, разломив ее на две части, протянул одну из половинок Вульфгару.

– Залепи уши, – прошептал он и повторил предупреждение Малькора: – Тот, кто услышит ее вопль, – обречен на смерть.

Даже в кромешной тьме идти по тропе оказалось легко. По мере приближения к логову банши они с каждым шагом все сильнее ощущали зло, которым веяло из глубины леса. Через несколько сотен шагов впереди показался призрачно мерцающий огонек. Друзья укрылись за стволами деревьев и принялись настороженно вглядываться вперед.

Прямо перед ними стволы и ветви огромных деревьев образовывали нечто вроде купола – это и была берлога банши. Вход в нее представлял собой небольшую дыру у самой земли. Отверстие было настолько узким, что человек мог проникнуть внутрь разве что ползком. Ни Дзирт, ни Вульфгар не испытывали особой радости оттого, что им, возможно, придется пробираться навстречу смертельной опасности согнувшись в три погибели. Подняв над головой Клык Защитника, Вульфгар жестом показал Дзирту, что надо бы расширить проход, и двинулся к логову чудовища.

Дзирт пошел следом. Идея варвара не слишком понравилась ему. Эльф нисколько не сомневался в том, что существо, жившее здесь уже несколько столетий, наверняка сумело обезопасить вход в свою берлогу. Но ничего другого он сейчас предложить не мог.

Вульфгар широко расставил ноги, сделал глубокий вдох и что было силы обрушил Клык Защитника на вход в берлогу. Деревянный купол содрогнулся, сломанные ветви разметало в разные стороны, и… самые худшие опасения эльфа подтвердились. Стоило деревянной преграде рухнуть под сокрушительным ударом, как молот варвара и его руки оказались плотно окутанными упавшей откуда-то сверху сетью.

Увидев впереди тень, заметавшуюся на фоне пылавшего в глубине берлоги пламени, Дзирт сразу понял, как уязвим сейчас его друг, и, не теряя времени даром, выхватил сабли и, обогнув варвара, бросился в пещеру. И почти тут же его сверкающий волшебный клинок вонзился в нечто осязаемое. Прикосновение длилось какую-то долю секунды, но Дзирт понял, что сумел задеть загадочное существо из потустороннего мира. Упав на дно берлоги, эльф был ослеплен ярким светом и не сразу сумел подняться на ноги. Однако он краем глаза заметил метнувшуюся в тень фигуру. Откатившись в сторону, эльф вскочил, прислонился к стене и принялся рубить путы Вульфгара.

И тут раздался жуткий вой.

Звук легко проник сквозь ненадежную защиту воска и, пронизав друзей до самых костей, мгновенно высосал силу из их мышц и опутал их сознание липкой пеленой страха. Дзирт тяжело прислонился к стене, а Вульфгар, сумевший наконец высвободиться из объятий сети, зашатался и, не устояв на ногах, сделал несколько неверных шагов назад, во мрак ночи, и рухнул на землю.

Дзирт понял, что сейчас ему придется туго. Собравшись с духом, он попытался забыть о дикой боли в голове и, сощурившись, стал всматриваться в глубь берлоги, стараясь сквозь застилавший глаза туман разглядеть пламя костра.

Но перед его глазами разом заплясали две дюжины языков пламени, и, как он ни тряс головой, отделаться от странного видения не удалось. Поначалу он решил, что это галлюцинации, навеянные воем чудовища, однако прошло несколько долгих мгновений, загадочная пляска огней не прекращалась, и эльф наконец понял, в чем дело.

Метавшиеся по берлоге тени были удивительно похожи друг на друга. Это была сама Агатха – просто ее жилище бдительно охраняли так удачно сбившие Дзирта с толку зеркальные отражения. Присмотревшись, он увидел, что на него со всех сторон взирают два десятка причудливо расплывающихся образов давным-давно умершей женщины-эльфа. Иссохшая кожа плотно обтягивала угловатый череп, на котором зияли огромные пустые глазницы.

Впрочем, здесь, в пещерном мраке, она отлично ориентировалась. И Дзирт понял, что Агатха знает, где он находится. Банши несколько раз взмахнула руками и, повернувшись к нему, злобно оскалилась.

Дзирт сообразил, что она собирается пустить в ход колдовство, и четко осознал – у него осталась только одна возможность уцелеть. Призвав на помощь свое врожденное оружие и всей душой надеясь, что он не ошибся и точно угадал, какое пламя настоящее, эльф окутал один из маячивших перед ним огней черным облаком мрака. В пещере мгновенно стало темно, и Дзирт, решив не искушать судьбу, упал на живот.

В следующее мгновение темноту прорезала ярко-синяя вспышка молнии, с грохотом ударившая в стену там, где он только что стоял. Длинные белоснежные волосы эльфа, словно заколдованные, встали дыбом.

Отразившись от стены, пущенная Агатхой молния вырвалась наружу и вывела Вульфгара из оцепенения.

– Дзирт! – закричал он, вскакивая на ноги. В берлоге банши было темно, его друг вполне мог быть мертв, и варвар, забыв о собственной безопасности, перехватил поудобнее молот и ринулся в пещеру.

Дзирт осторожно крался вдоль стены, стараясь двигаться в сторону тепла, исходившего от невидимого пламени. Опасаясь внезапного нападения, эльф непрерывно размахивал перед собой саблями, но клинки либо рубили воздух, либо задевали стены берлоги.

Но вот облако тьмы, которое он вызвал, растаяло, и вспышка света от двух дюжин огней застала его стоящим у середины стены слева от входа. Вокруг эльфа вновь заплясали кошмарные образы Агатхи, которая, призывая на помощь колдовские силы, вновь взмахнула руками. Дзирт быстро осмотрелся, прикидывая, куда в случае чего бежать, и вдруг заметил, что Агатха смотрит не на него, а в сторону входа.

Бросив взгляд на противоположную стену, Дзирт увидел вползающего в берлогу Вульфгара и понял, что смотрит в зеркало.

Медлить было нельзя. Эльф наконец-то сообразил, что порождает пляску огней и где находится настоящая банши. Упав на колено, он зачерпнул с пола горсть песка и, широко размахнувшись, веером метнул его через берлогу.

Все окружавшие его образы яростно замотали головами, и Дзирт вновь потерял врага из виду. Но где бы ни находилась сейчас настоящая Агатха, он опять сумел помешать ей произнести заклинание.

Тем временем Вульфгар вскочил на ноги и, размахнувшись, с силой опустил молот на стену берлоги – справа от входа. Затем, перехватив рукоять, он запустил Клык Защитника к противоположной стене, в сторону одного из огней. Послышался громкий треск, и волшебный молот, проломив стену, проделал широкий проход в ночной лес.

Дзирт метнул один из своих ножей в сторону возникшего перед ним расплывающегося образа Агатхи. И краем глаза успел заметить, что Клык Защитника вернулся в руки Вульфгара. Поняв, что нельзя терять ни секунды, эльф стремительно метнулся в глубь берлоги.

– Прикрой меня! – что было сил закричал он, всем сердцем надеясь, что Вульфгар услышит его.

Варвар понял, что надо делать. Издав душераздирающий клич во славу Темпоса, чтобы предупредить друга, он вновь метнул молот.

Дзирт упал и покатился по полу. Клык Защитника, просвистев над его головой, ударил в одно из зеркал. Раздался звон разбитого стекла, и добрая половина призрачных образов Агатхи исчезла – так, словно их и не было. Банши взвыла от ярости, но эльф, не обращая внимания на ее крик, поднялся на ноги и, разбежавшись, проскочил сквозь раму зеркала, из которой еще торчали осколки стекла.

И попал в зал, где хранились сокровища Агатхи.

Вопль банши перешел в неистовый рев, и Дзирт с Вульфгаром вновь ощутили на себе удар смертоносного звука. Но на этот раз они были готовы к нему и без особого труда преодолели нахлынувшую на них слабость. Дзирт, склонившись над сундуками, принялся набивать свой мешок золотом и драгоценными камнями, а Вульфгар, размахивая молотом, заметался по берлоге, вдребезги разнося висевшие на стенах зеркала. В считанные мгновения пол оказался усыпанным сверкающими осколками стекла. Руки Вульфгара были сплошь покрыты обильно кровоточащими царапинами, однако охваченный яростью варвар, не обращая внимания на боль, продолжал крушить все, что попадалось ему на пути.

Наполнив мешок, Дзирт уже было собрался уносить ноги, как вдруг его взгляд остановился на одном небольшом предмете. Эльф в глубине души чувствовал облегчение оттого, что не нашел того, за чем пришел. Он всем своим существом надеялся, что в берлоге этого не окажется, что такого не существует в природе. Но нет, в одном из сундуков лежала она – обычная, ничем не примечательная маска, снабженная тонким ремешком, позволявшим укрепить ее на голове владельца. Дзирт сразу со всей очевидностью понял, что именно об этой маске с правильными, ничего не выражающими чертами лица говорил ему Малькор. И как только эльф увидел ее, все сомнения, мучившие его прежде, мгновенно растаяли. Реджису нужна его помощь, поэтому ему не обойтись без маски. И все-таки, достав маску из сундука и почувствовав заключенную в ней колдовскую силу, Дзирт не удержался от тяжелого вздоха. Но, решив, что сейчас не время предаваться сомнениям, он свернул маску и сунул ее в мешок.

Однако Агатха вовсе не собиралась так легко расставаться со своими сокровищами. Когда Дзирт через раму разбитого зеркала выскочил назад, возникший перед ним призрак оказался более чем реальным, и эльфу пришлось хорошенько поработать саблями, отражая градом посыпавшиеся на него удары.

Вульфгар, поняв, что сейчас Дзирту как никогда нужна его помощь, мигом забыл о своей ярости и, решив, что надо действовать аккуратно, поудобнее перехватил Клык Защитника и внимательно осмотрелся по сторонам. Он приготовился было снова метнуть молот, однако вовремя сообразил, что не знает, какой из дюжины пляшущих вокруг образов банши – настоящий, и потому, опасаясь зацепить друга, решил немного повременить.

Эльф, неистово размахивая саблями, кружил вокруг сбитой с толку банши, постепенно оттесняя ее к залу с сокровищами. Дзирт легко мог бы прикончить ее, но он помнил о своем разговоре с фермерами Кроличьей Ямы и решил сдержать данное им слово.

В конце концов эльф сумел отогнать Агатху к разбитому зеркалу. В какой-то момент Дзирт сделал два резких выпада саблями, банши, нелепо взмахнув руками, выкрикивая проклятия, пошатнулась и, споткнувшись о раму, провалилась назад и исчезла во мраке своей сокровищницы. Эльф, не теряя времени даром, метнулся к двери.

Заметив, что настоящая Агатха исчезла, а вслед за ней растаяла и дюжина ее образов, Вульфгар по сдавленному стону банши догадался, где она находится, и приготовился прикончить чудовище.

– Оставь ее! – крикнул ему Дзирт, пробегая мимо, и слегка хлопнул варвара тупым концом сабли по спине, желая напомнить ему, что дело сделано и они должны сдержать слово, данное фермерам.

Вульфгар повернулся к нему, но проворный эльф, выскочив из пещеры, уже исчез во мраке ночи. Бросив взгляд туда, куда провалилась банши, он увидел, что Агатха, злобно оскалившись и сжав кулаки, медленно приподнимается.

– Прости нас за столь бесцеремонное вторжение, – мягко сказал варвар и, низко поклонившись, последовал за своим другом. Выскочив на извилистую лесную тропу, он понесся за эльфом, ориентируясь по голубоватому сиянию Сверкающего Клинка.

И тут раздался третий вопль банши. Дзирт был уже достаточно далеко, но пульсирующая волна звука настигла Вульфгара и сбила его с ног. Радостная улыбка исчезла с его лица, и, вскочив на ноги, он не разбирая дороги помчался прочь.

Дзирт попытался было остановить его, но огромный варвар, даже не заметив этого, отшвырнул эльфа с дороги. И спустя мгновение врезался в ствол гигантского дуба.

Но еще до того, как Дзирт успел прийти ему на помощь, Вульфгар уже был на ногах и снова побежал. Варвар был настолько напуган и сбит с толку, что даже не чувствовал боли.

А позади Агатха, в бессильной ярости, продолжала оглашать лес дикими воплями.

Заслышав первый крик банши, жители Кроличьей Ямы поняли, что пришельцы нашли логово Агатхи. Крестьяне, все – от мала до велика, высыпали на улицу и вскоре услышали еще два не менее ужасных вопля. Через некоторое время крики призрака переросли в непрерывный душераздирающий рев.

– Так им и надо, этим незнакомцам, – усмехнулся один из крестьян.

– Нет, ты ошибаешься, – возразила старуха, сразу почувствовавшая, как изменился характер криков Агатхи. – Это вопль побежденного! Они победили ее! Победили и ушли своей дорогой! Остальные молча слушали и вскоре, поняв, что старуха права, в изумлении уставились друг на друга.

– Как они назвались? – спросил кто-то.

– Вульфгар, – последовал ответ. – И Дзирт До'Урден. Я уверен, что слышал о них раньше.

Глава 4. Город сокровищ

Солнце еще не взошло, а друзья уже выехали на главную дорогу и помчались в сторону Глубоководья. Оставив позади башню Малькора и навестив Агатху, они вновь сосредоточились на предстоящем путешествии и живо представили себе, какая кошмарная судьба ожидает хафлинга, если они не успеют прийти ему на помощь. Их скакуны, подкованные волшебством Малькора, стремительно неслись вперед, а окружающая местность неуловимо расплывалась перед глазами всадников, настолько быстрым был бег коней.

Они не остановились с восходом солнца и, забыв о пище, скакали и скакали, а светило величественно ползло по небосклону у них над головой.

– Мы сможем как следует отдохнуть, когда сядем на корабль, идущий на юг, – сказал Дзирт Вульфгару.

Но варвара, думавшего лишь о том, как бы побыстрее спасти Реджиса, не надо было лишний раз уговаривать.

Опустившаяся на равнину ночь застала друзей в пути. Их кони ни на мгновение не прекращали свой бег, и, когда на следующее утро первые лучи зари ударили им в спину, друзья почувствовали дуновение легкого, пропитанного морской солью ветра и увидели вдали высокие башни Глубоководья, Города Сокровищ. Вскоре они поднялись на вершину холма, и их взору открылась величественная панорама огромного мегаполиса. И если в начале весны Вульфгар был ошеломлен видом Лускана, находившегося в пятистах милях к северу отсюда, то сейчас он попросту лишился дара речи. Глубоководье сокровище севера, крупнейший порт королевства, был по меньшей мере в десять раз крупнее Лускана. Высокая крепостная стена уходила вдаль до самого горизонта, и, насколько хватало взгляда, из клубящегося морского тумана тут и там поднимались мощные башни и остроконечные шпили.

– Сколько же здесь жителей? спросил Вульфгар у Дзирта.

– За стенами этого города вполне может укрыться сотня твоих народов, – объяснил эльф, по-своему поняв восторг друга. Молодой варвар никогда не бывал в городах, и его посещение Лускана чуть было не завершилось несчастьем. И вот они у стен Глубоководья, города, в котором жителей в десять раз больше и который в десять раз опаснее Лускана.

Впрочем, на этот раз Вульфгар был настроен не так воинственно, и Дзирт несколько успокоился. Он надеялся, что молодой варвар будет вести себя спокойнее, чем в Лускане. Эльфу и самому предстояло принять некое решение. Он чуть помедлил и все-таки вытащил из мешка волшебную маску.

Прекрасно понимая, что сейчас ощущает Дзирт, Вульфгар искренне переживал за друга. Варвар не был уверен, что у него самого хватило бы решимости пойти на такой шаг – даже если от этого и зависела бы жизнь Реджиса.

Дзирт задумчиво вертел маску в руках, раздумывая над тем, насколько сильно заложенное в ней волшебство. Его пальцы, крайне чувствительные к малейшим проявлениям магии, сразу дали ему понять, что это не обычная маска. Что произойдет, когда он наденет ее? Не окажет ли маска разрушительное влияние на его сознание? Дзирт припомнил, что ему не раз доводилось слышать истории о том, как подобные, зачастую, казалось бы, полезные предметы изменяли своих обладателей.

– А может, в этом городе они примут тебя таким, каков ты есть? – с надеждой спросил его Вульфгар.

– Нет, – ответил эльф. – Стражники Глубоководья никогда не пропустят в свой город темного эльфа. И ни один капитан, направляющийся на юг, не возьмет меня на борт своего корабля. – Сказав так, он надел маску.

Сначала ничего не произошло, и Дзирт решил было, что все его страхи напрасны. Маска, похоже, оказалась совершенно бесполезной…

– Ничего не произошло, – разочарованно прошептал он. – Она не… – Слова застыли у него на губах, когда он увидел, как изменилось лицо Вульфгара.

Варвар пошарил в своем заплечном мешке и вытащил небольшую, до блеска начищенную кружку.

– Взгляни, – пробормотал он и протянул эльфу так кстати оказавшееся под рукой зеркало.

Дзирт взял кружку, и руки его при этом задрожали. Но они задрожали еще сильнее, когда эльф увидел, что их кожа уже не черная. Он поднес кружку к лицу, и, хотя отражение было расплывчатым, а лучи утреннего солнца, раздражавшие его привычные к ночному мраку глаза, еще больше смазали картину, эльф не мог не поразиться смотревшему на него с поверхности кружки лицу. Его черты не изменились, однако еще несколько минут назад черная кожа приобрела золотистый оттенок, свойственный, пожалуй, лишь живущим на поверхности светлым эльфам. Длинные снежно-белые волосы стали ярко-желтыми, словно впитали в себя солнечный свет.

И лишь глаза Дзирта сохранили свой природный цвет, так и оставшись похожими на глубокие озера, наполненные сверкающей водой цвета горной лаванды. Судя по всему, любое волшебство было бессильно лишить его глаза свойственного им сияния, и эльф вздохнул с облегчением оттого, что, кажется, его внутренний мир остался нетронутым.

Не зная толком, как реагировать на столь резкую перемену, Дзирт смущенно взглянул на Вульфгара. И увидел, что варвар явно приуныл. Насколько я представляю себе эльфов, ты сейчас выглядишь как самый что ни на есть распрекрасный доблестный воин-эльф, – сказал Вульфгар, заметив вопросительный взгляд Дзирта. – И можешь не сомневаться, что не одна девушка зальется краской и потупит взор, когда ты будешь проезжать мимо.

Дзирт отвернулся и постарался не подать виду, что его задело замечание друга.

– Но мне твой вид не нравится, – твердо заключил Вульфгар. – Нисколько не нравится.

Дзирт вопросительно посмотрел на него.

– А выражение твоего лица сейчас нравится мне и того меньше, – продолжал Вульфгар, не на шутку взволнованный изменением облика друга. – Я воин и привык без страха смотреть в глаза драконов и троллей. Но при виде сражающегося Дзирта До'Урдена я всегда робею. Помни о том, кто ты есть на самом деле, благородный странник.

Дзирт широко улыбнулся.

– Благодарю тебя, друг, – сказал он. – Поверь, что из всех испытаний, которые мне довелось пережить, это одно из самых тяжелых.

– Сказать по правде, ты мне больше нравишься без маски, – проворчал Вульфгар.

– Мне тоже, – послышался голос у них из-за спины.

Друзья, схватившись за оружие резко обернулись и увидели идущего к ним высокого, крепко сбитого человека средних лет. Его черные волосы и аккуратно подстриженная борода казались едва тронутыми сединой. Одет он был в простое платье, совсем как обычный горожанин.

– Приветствую тебя, Дзирт До'Урден, и тебя, Вульфгар, – сказал он, отвесив поклон. – Я – Хелбин, друг Малькора. Он связался со мной и попросил встретить вас.

– Ты что, тоже чародей? – спросил Вульфгар, запоздало сообразив, что, пожалуй, не всегда следует говорить то, что приходит на ум в первые мгновения встречи.

Хелбин пожал плечами.

– Я всего лишь лесничий, – ответил он. – Впрочем, я люблю живопись, хотя вряд ли достоин называться художником.

Дзирт поймал себя на мысли, что не верит ни единому слову Хелбина. Этот человек держался с достоинством лорда и вел себя так уверенно, как это принято среди весьма влиятельных людей. Судя по его поведению, он был по меньшей мере столь же искусным чародеем, как и Малькор. Что же касается живописи – Дзирт понимал: если этот человек действительно питает слабость к рисованию, он наверняка достиг в нем совершенства.

– Ты будешь нашим проводником в Глубоководье? – спросил эльф.

– Я провожу вас к тому, кто станет вашим проводником, – ответил Хелбин. – Мне известна ваша цель, и я знаю, что вам нужно. Не так-то легко будет найти место на корабле, идущем на юг, если не знать, где и у кого спросить об этом. – И Хелбин, подозвав своего коня, вскочил в седло и поскакал к городу, жестом предложив друзьям следовать за ним.

Они обогнули громадную, высотой по меньшей мере в сотню футов, скалу, защищавшую подступы к городу с восточной стороны. Здесь стена прерывалась и вновь начиналась там, где скала заканчивалась. Но вместо того, чтобы проехать к показавшимся впереди южным воротам, Хелбин неожиданно свернул в сторону и направил коня к небольшому, густо заросшему высокой травой холмику, на вершине которого одиноко стояло раскидистое дерево.

Как только они приблизились к вершине, от дерева отделился и, озираясь по сторонам, направился к ним невысокий черноглазый человек. Судя по его одеянию, он не бедствовал, но то почтение, которое ясно читалось на его лице, еще больше убедило Дзирта, что Хелбин вовсе не тот, за кого себя выдает.

– А, Олпар, как хорошо что ты нашел время, чтобы встретиться с нами, – как бы между делом приветствовал незнакомца Хелбин, и Дзирт с Вульфгаром обменялись многозначительными улыбками. Вряд ли Олпар мог бы отказаться от встречи, даже если бы сильно захотел.

– Приветствую вас, – сказал Олпар, явно желавший побыстрее покончить с этим делом. – Я договорился с капитаном. Вас возьмут на борт. Деньги при вас?

– Когда? – спросил Хелбин. Через неделю, – ответил Олпар. – «Танцующий у побережья» выходит в море на следующей неделе.

Дзирт и Вульфгар озабоченно переглянулись, и это не ускользнуло от внимания Хелбина.

– Они не могут так долго ждать, – сказал он Олпару. – В этом порту ты знаешь всех и каждого. Пойми, мои друзья очень спешат.

– Но чтобы договориться, нужно время! – вспылил Олпар, но тут же, словно вспомнив, кто стоит перед ним, опустил голову.

– Это нам не подходит, – жестко сказал Хелбин.

Олпар задумчиво почесал подбородок.

– Дюдермонт, – выдохнул он после некоторого размышления. – Капитан Дюдермонт уходит на своей «Морской фее» сегодня ночью. Более благородного морехода в наших краях, пожалуй, не сыскать. Но я не знаю, как далеко он отправляется на этот раз. И цена будет высока.

– Об этом, мой друг, ты можешь не волноваться. Я могу предложить тебе весьма выгодный обмен, – улыбнулся Хелбин.

Олпар подозрительно покосился на него:

– Но ты же говорил, что расплатишься золотом…

– Это лучше, чем золото, – ответил Хелбин. – Мои друзья прискакали сюда прямо из Широкой Скамьи, но, как видишь, их кони даже не вспотели.

– Кони? – разочарованно протянул Олпар.

– Нет. Я не предлагаю тебе скакунов. В качестве платы я отдам тебе их подковы. Это волшебные подковы. Они несут коня быстрее ветра!

– Я привык иметь дело с мореходами! – заартачился Олпар. – Какой мне прок от этих подков?

– Успокойся, Олпар, – сказал Хелбин и подмигнул ему. – Ты помнишь о своем брате? Я не сомневаюсь, что ты без особого труда обратишь эти подковы в звонкую монету.

Олпар тяжело вздохнул и постарался взять себя в руки. Друзья поняли, что Хелбин загнал его в угол.

– Что ж, посмотрим, может, я и смогу чем-то помочь вам. – Он резко развернулся и побежал вниз по склону холма в сторону южных ворот города.

– Я вижу, ты легко убедил его, – заметил Дзирт.

– О, это было нетрудно, – ответил Хелбин. – Дело в том, что его брат – глава одного очень уважаемого в городе семейства. И порой Олпар умело использует это в своих целях. С другой стороны, ему приходится вести себя очень осторожно, чтобы не давать поводов для пересудов. Но хватит об этом. Коней вы можете оставить мне. Входите в город через южные ворота. Стражники укажут вам путь в гавань, а там вы без труда отыщете таверну «Объятия русалки».

– А ты не пойдешь с нами в город? – спросил Вульфгар, соскакивая с коня.

– У меня есть другие дела, – сказал Хелбин. – Вам лучше идти одним. Поверьте, вам ничто не угрожает, Олпар сделает все, как обещал. Насколько мне известно, капитан Дюдермонт – честный мореход. И в городе полным-полно таких же, как вы, странников. Особенно в районе порта.

– И, кроме того, чужестранцы, вошедшие в город с Хелбином, могут привлечь внимание, – рассудил Дзирт, добродушно усмехнувшись. Хелбин улыбнулся, но ничего не ответил. Дзирт спрыгнул с коня.

– Ты вернешь наших скакунов в Широкую Скамью?

– Конечно.

– Прими нашу благодарность, Хелбин, – сказал Дзирт. – Ты нам очень помог. – Взглянув на своего коня, он, чуть помедлив, добавил: – Ты должен знать, что волшебство, которым Малькор наделил подковы, не вечно. Олпар вряд ли сможет извлечь выгоду из сегодняшней сделки.

– И поделом ему, – рассмеялся Хелбин. – Можете мне поверить, старый плут много кого облапошил на своем веку. Возможно, хоть это образумит его.

– Возможно, – улыбнулся Дзирт, и они с Вульфгаром, поклонившись Хелбину, двинулись вниз по склону холма.

– Будьте настороже, но знайте, что вам нечего здесь опасаться, – сказал им вслед Хелбин. – В портовом районе полным-полно бродяг и разбойников, однако стража не дремлет, и бандиты частенько попадают прямиком в подземелья города. – Хелбин взглянул на друзей и, совсем как Малькор, невольно припомнил годы своей молодости, когда он не раздумывая пускался в путь в поисках приключений.

– Ты видел, как он припугнул этого коротышку? – спросил Вульфгар у Дзирта, когда они отошли достаточно далеко и Хелбин уже не мог слышать их. – И это, по-твоему, простой живописец?"

– Скорее всего он чародей, причем крайне могущественный, – ответил Дзирт. – Но прежде всего мы должны благодарить Малькора. Ведь это он позаботился о том, чтобы нас встретили. Поверь моему опыту – простому художнику не под силу так легко управляться с людьми вроде этого Олпара.

Вульфгар обернулся и окинул взглядом вершину холма, но ни Хелбина, ни лошадей уже не было видно. Даже мало что понимая в черной магии, Вульфгар все же сообразил, что только волшебство способно так быстро унести с холма человека и трех коней. Молодой варвар улыбнулся и лишь покачал головой, в очередной раз мысленно поблагодарив судьбу за то, что она дарует ему встречи со столь удивительными людьми.

Следуя указаниям стражников, охранявших южные ворота, Дзирт и Вульфгар вскоре вышли на длинную извилистую улицу Пристаней, огибавшую гавань Глубоководья в южной части города. Соленый морской воздух был пропитан запахом свежей рыбы. Над водой с громкими криками носились чайки, а по улицам и переулкам портового района слонялось множество моряков и воинов-наемников. Некоторые из них были заняты делом, но большинство сходило на берег для того, чтобы как следует отдохнуть и поразвлечься перед тем, как выйти в море.

Улица Пристаней была отлично приспособлена для такого рода времяпрепровождения – таверны и постоялые дворы располагались здесь буквально на каждом шагу. Но в отличие от гавани Лускана, где отцы города отдали портовый район на откуп разбойникам и бандитам, улицу Пристаней в Глубоководье нельзя было назвать злачным местом. В этом городе уважали закон – здесь воины городской стражи попадались на каждом шагу.

В тавернах на улице Пристаней отдыхали бывалые искатели приключений. Эти закаленные в сотнях боев странники многое повидали на своем веку и носили оружие с привычной небрежностью. И все-таки, шагая по портовому району, Дзирт и Вульфгар нет-нет да и ловили на себе удивленные взгляды. Поначалу Дзирт решил было, что волшебная маска не вполне скрывает его истинный облик. Однако, взглянув на свои руки, он успокоился – кожа на руках, а значит, и на лице была золотистой, совсем как у живших на поверхности эльфов.

Решив спросить у Вульфгара, по-прежнему ли маска скрывает его лицо, Дзирт повернулся к молодому варвару и чуть было не расхохотался, поняв, что вовсе не он, темный эльф, привлекает внимание публики. Зная варвара уже несколько лет, Дзирт привык к внешнему виду юноши и давно перестал обращать внимание на его громадные размеры. Вульфгар, в котором было добрых семь футов роста, поигрывая литыми мышцами, шагал по улице Пристаней, излучая саму уверенность.

По тому, как небрежно молодой варвар нес на плече тяжелый молот, было видно, что он вполне достоин занять место среди наиболее доблестных воинов королевств.

– Похоже, что сегодня, впервые за все время, что я себя помню, зеваки глазеют не на меня, – сказал Дзирт.

– Так сними маску, эльф, и посмотрим, на кого уставятся зеваки! – прорычал Вульфгар, побагровев от смущения. – И прошу тебя, хоть ты-то не глазей на меня.

– Я бы снял маску, если бы нам не надо было догонять Реджиса, – подмигнув другу, ответил Дзирт.

Таверна «Объятия русалки» мало чем отличалась от множества таких же заведений, в изобилии разбросанных по портовому району. Из ее окон и дверей доносились громкие крики, приветствия и тосты, которыми обменивались посетители. На улице вокруг таверны стоял крепкий запах дешевого эля и вина. У самого входа, толкаясь, громко ругаясь и то и дело осыпая проклятиями тех, кого они еще мгновение назад называли друзьями, топталась пестрая толпа гуляк.

Дзирт озабоченно покосился на Вульфгара. Когда варвар впервые в своей жизни посетил таверну, а было это в Лускане, он учинил там настоящий разгром, изрядно потрепав при этом ее завсегдатаев. И нечему было удивляться: воспитанный отважным воином, он твердо следовал усвоенным с детства законам чести, о которых посетители подобных заведений не имели ни малейшего представления.

Не успели они подойти к дверям, как из таверны выскользнул Олпар и, проходя мимо друзей так, словно он их знать не знает, еле слышно прошептал:

– Дюдермонт стоит у стойки бара. Высокий, в синей куртке, с бородой соломенного цвета…

Вульфгар открыл было рот, чтобы что-то сказать, но Дзирт, сразу сообразив, что Олпар предпочитает держать их знакомство в тайне, подтолкнул друга, и они прошли внутрь таверны.

Подвыпившие гуляки, с восхищением взирая на Вульфгара, расступились.

– Спорим, что Бундо разделается с ним, – прошептал один из них, провожая друзей оценивающим взглядом.

– Да… пожалуй, стоит пойти посмотреть, – усмехнулся другой.

Эти слова не ускользнули от чутких ушей Дзирта, и он, вновь взглянув на своего огромного приятеля, в который уже раз подумал, что Вульфгару, видимо, на роду написано одним своим видом давать забиякам повод для подобных мыслей. Обстановка внутри «Объятий русалки» полностью соответствовала назначению заведения. Зал был окутан клубами табачного дыма, к запаху которого примешивался терпкий аромат крепкого эля. Несколько мертвецки пьяных мореходов уже лежали, уткнувшись лицом в стол, в то время как остальные, размахивая кружками, вели задушевные беседы, впрочем то и дело расплескивая содержимое кружек на соседей, которые, если еще могли что-то соображать, тут же сбивали обидчиков на пол. Глядя на завсегдатаев таверны, Вульфгар мысленно прикидывал, сколько из них уже опоздало на свои корабли. Неужели они так и будут болтаться здесь до тех пор, пока не пропьют все деньги? И что потом? Останутся на улице, не имея крыши над головой?

– Я второй раз вижу жизнь большого города, – прошептал он Дзирту. – И меня уже тянет прочь, навстречу опасностям, которыми полны дороги!

– Ты хочешь сказать, что тебе гораздо приятней встречаться с драконами и гоблинами? – как ни в чем не бывало спросил Дзирт, подталкивая Вульфгара в сторону пустого стола, расположенного у стойки бара.

– Да, пожалуй что так, – ответил Вульфгар. Подавальщица подошла к ним еще до того, как они успели сесть за стол.

– Что вы хотите? – с безразличным видом спросила она. Судя по всему, эта женщина уже давным-давно потеряла всякий интерес к посетителям.

– Воды, – угрюмо буркнул Вульфгар.

– И вина, – быстро добавил Дзирт, протягивая женщине золотой.

– По-моему, это тот самый Дюдермонт, – сказал Вульфгар, не дав Дзирту отчитать себя за то, что он заказал столь неуместный в стенах таверны напиток, и ткнул пальцем в сторону рослого мужчины у стойки.

Дзирт, решив поскорее переговорить с капитаном и уносить ноги отсюда, тут же вскочил.

– Не выходи из-за стола, – мимоходом бросил он Вульфгару.

Капитан Дюдермонт явно не был завсегдатаем «Объятий русалки». По горделивой осанке этого высокого, статного морехода было ясно, что он привык обедать в обществе влиятельных, всеми уважаемых горожан. Но сейчас он, как, впрочем, и все капитаны, приводившие корабли в гавань Глубоководья, внимательно наблюдал за своими матросами, стараясь сделать все возможное, чтобы они, загуляв, не оказались в одной из и без того переполненных темниц города в последний вечер перед отплытием.

Дзирт, не обратив никакого внимания на полный недоумения взгляд подавальщицы, подошел к стойке и, встав рядом с капитаном, прошептал: У нас общий друг.

– Я не стал бы называть Олпара своим другом, – так же негромко, ответил Дюдермонт. – Но я вижу, что, рассказывая о твоем молодом друге-великане, он нисколько не преувеличивал.

Не только Дюдермонт обратил внимание на Вульфгара. В «Объятиях русалки», как, впрочем, и в остальных тавернах Глубоководья, да и всего королевства, имелся свой главный забияка.

И тучный, неуклюжий верзила по имени Бундо приметил Вульфгара сразу же, как только тот вошел в зал. Его заинтересовал вид молодого воина. Могучие мышцы Вульфгара, конечно, произвели на Бундо должное впечатление, но еще меньше ему понравилось то, что в походке огромного варвара и в том, как он, садясь за стол, играючи сбросил с плеча тяжелый молот, чувствовался не по годам большой боевой опыт.

Дружки Бундо столпились вокруг своего предводителя, и их кривые ухмылки подстегнули его к решительным действиям. Обычно, будучи совершенно уверенным в своих силах, Бундо сдерживал себя. Но семь лет правления у стойки бара не прошли даром – добрая половина его ребер была переломана в жестоких потасовках. Сейчас, глядя на налитые силой мышцы Вульфгара, Бундо в глубине души засомневался в том, что ему удалось бы справиться с этим юнцом даже в прежние времена.

Но завсегдатаи «Объятий русалки» ждали потехи. Бундо был главным забиякой этой таверны, не зря же они кормили и поили его из своего кармана. Нет, он не мог их подвести.

Верзила залпом осушил свою кружку и оттолкнулся от стойки. С грозным рычанием растолкав тех, кто попался на его пути, он направился к Вульфгару.

Молодой варвар безошибочно выделил среди посетителей таверны тех, кто намеревался затеять драку, еще до того, как они двинулись к нему. Все происходило в точности так же, как и полгода назад в «Кортике», и Вульфгар не сомневался в том, что именно его стоящие у стойки громилы выберут в качестве своей жертвы.

– Что тебе здесь надо? – зловеще прошептал Бундо и, уперев руки в бока, навис над сидящим варваром. Его дружки мигом обступили стол плотным кольцом.

Инстинкт воина упрямо приказывал Вульфгару вскочить и размазать наглеца по стенке. Присутствие восьмерых приятелей Бундо нисколько не пугало его. Вульфгар прекрасно понимал, что это жалкие трусы, которым для драки как воздух необходим крепкий боец, тот, кто поведет их в бой. Если ему удастся уложить Бундо одним ударом, а он не сомневался, что так оно и произойдет, остальные крепко задумаются, перед тем как броситься в драку. И это промедление дорого обойдется им – ведь перед ними не кто-то, а он, Вульфгар.

Но за последние несколько месяцев молодой варвар научился смирять свою ярость и в полной мере осознал, что честь – понятие гораздо более широкое, чем ему представлялось раньше. Поэтому сейчас он лишь пожал плечами, решив вести себя так, как учил его Бренор.

– Я зашел сюда, чтобы посидеть и немного выпить, – спокойно сказал он. – А ты кто?

– Я – Бундо, – объявил верзила, брызгая слюной при каждом слове, и гордо выпятил грудь так, словно его имя могло что-то значить для Вульфгара.

И вновь варвар, смахнув со лба брызги слюны Бундо, сумел сдержаться. Стиснув зубы, он напомнил себе, что у них с Дзиртом есть куда более важные дела.

– А почему это ты вдруг решил, что можешь без спросу войти в мою таверну? – зарычал Бундо, всей душой надеясь, что ему удалось напугать молодого воина, и, гордо приосанившись, глянул на своих дружков, которые еще теснее придвинулись к Вульфгару.

Варвар сжал кулаки и решил, что Дзирт наверняка поймет его, если он слегка проучит забияку.

– Всего один удар, – еле слышно пробормотал он, обводя взглядом стоящих вокруг драчунов. Что и говорить, эти мерзавцы выглядели бы гораздо приятнее, лежа без чувств на полу.

Но, подумав об этом, он тут же вспомнил о Реджисе, и возникший перед его мысленным взором образ хафлинга несколько умерил пылавшую в сердце юноши ярость. Хотя его пальцы впились в край стола с такой силой, что побелели суставы.

– Ты уже распорядился насчет нас? – спросил Дзирт.

– Да, все в порядке, – ответил Дюдермонт. – Вам приготовлена каюта, а я всегда рад лишним рукам и особенно клинкам таких опытных, закаленных в боях воинов, как вы. Но сдается мне, что вы можете опоздать к отходу.

Взяв Дзирта за плечо, он развернул его в сторону стола Вульфгара, где вот-вот готова была вспыхнуть драка.

– Видишь, это главный забияка и его прихлебатели, – объяснил Дюдермонт. – Правда, я бы поставил на твоего друга.

– И можешь быть уверен, выиграл бы, – сказал Дзирт. – Но у нас нет времени…

Дюдермонт кивнул в затемненный угол зала, где за одним из столов сидели, внимательно наблюдая за забияками, четверо крепких мужчин.

– Это городская стража, – сказал он. – Если начнется драка, твой приятель проведет ночь в темнице. А я не могу ждать.

Дзирт, прикидывая, как выручить Вульфгара, быстро осмотрелся по сторонам. Посетители таверны, предвкушая славную потасовку, внимательно наблюдали за развитием событий. И эльф понял, что если он сейчас подойдет к столу… его появление может послужить тем толчком, с которого все начнется.

Выпятив живот так, что он оказался всего в нескольких дюймах от носа Вульфгара, Бундо продемонстрировал ему широкий ремень, украшенный множеством надрезов.

– Это напоминает мне о тех, кому я тут задал хорошую трепку, – объявил он. – Надо же как-то коротать долгие ночи, когда сидишь в тюрьме. – Сказав так, он ткнул пальцем в располагавшийся рядом с пряжкой особенно широкий надрез. – А это – за того парня, которого я ненароком прихлопнул. Слишком уж крепко треснул беднягу по башке. Пришлось отсидеть пять ночей.

Вульфгар, на которого эта похвальба не произвела никакого впечатления, помнил, что надо держаться, ведь корабль отходит уже сегодня.

– Вообще-то, я зашел сюда именно для того, чтобы встретиться с тобой, Бундо, – сказал он, скрестив руки на груди и откидываясь на спинку стула.

– Разделайся с этим наглецом! – взревел один из стоявших вокруг драчунов.

Бундо бросил на Вульфгара испепеляющий взгляд:

– Ты пришел, чтобы подраться?

– Что ты, ведь я всего лишь мальчишка, делающий свои первые шаги в этом огромном мире.

Бундо был настолько поражен, что даже не попытался скрыть свое замешательство, и, мельком глянув на своих дружков, в ответ лишь неуверенно повел плечами.

– Присядь, – сказал Вульфгар, но Бундо остался стоять как вкопанный.

Один из стоявших рядом с Вульфгаром дружков Бундо с силой хлопнул варвара по плечу и зарычал:

– Так что тебе здесь надо?

Вульфгар едва успел остановить свою руку до того, как она успела, стиснув кисть обидчика, раздавить тому пальцы. Сейчас он уже полностью владел собой.

– Я пришел сюда не для того, чтобы драться, а чтобы смотреть и учиться, – спокойно сказал он. – Когда-нибудь, в один прекрасный день, я, возможно, вернусь и не сомневаюсь, что ты и тогда будешь самым грозным бойцом этой таверны. Но боюсь, что этот день наступит не скоро. Мне предстоит еще многое узнать.

– Так зачем же ты явился сюда? – прорычал Бундо, к которому вновь вернулась уверенность в собственных силах.

– Я пришел, чтобы учиться, – ответил Вульфгар. – Учиться, глядя на одного из самых грозных бойцов Глубоководья. Чтобы своими глазами увидеть, как он встречает тех, кто приходит в эту таверну, и каков он на самом деле.

Бундо расправил плечи и окинул взглядом своих дрожащих от нетерпения дружков, которые, подавшись вперед, внимательно прислушивались к разговору. Вот беззубый рот Бундо расплылся в широкой улыбке – так всегда бывало перед тем, как он обрушивал на дерзнувших бросить ему вызов град смертоносных ударов… его приятели напряглись… и тут произошло то, чего никак не ожидал никто из собравшихся в этот вечер в таверне. Гроза «Объятий русалки» с силой хлопнул Вульфгара по плечу так, как обычно приветствуют закадычных друзей.

Бундо плюхнулся на стул, чтобы выпить с незнакомцем, и по залу пронесся нестройный гул голосов до глубины души потрясенных завсегдатаев.

– Пошли вон! – взревел верзила, обращаясь к своим дружкам, и те, все еще не веря своим глазам, поспешно вернулись к стойке бара, причем один из них, обходя Вульфгара, по примеру Бундо дружески похлопал варвара по плечу.

– Он поступил на удивление разумно, – заметил Дюдермонт, повернувшись к Дзирту.

– Да, пожалуй. И от этого лучше им обоим, – ответил эльф, с облегчением облокотившись на стойку.

– У вас есть еще дела в городе? – спросил капитан.

Дзирт покачал головой.

– Нет. Проводи нас на корабль, – сказал он. – Я чувствую, что здесь, в Глубоководье, нас ждут одни только неприятности.

В эту ночь небо было безоблачным, на его бархатном занавесе ярко горели миллионы звезд, и их свет сливался с заревом огней огромного города. Поднявшись на палубу, Вульфгар увидел, что Дзирт сидит у борта, наблюдая за бегущими волнами.

– Ты знаешь, я бы не прочь потом снова заглянуть в этот город.

– Чтобы свести счеты с этим пьяным наглецом и его друзьями-мерзавцами? – сказал Дзирт.

Вульфгар рассмеялся, но смех застыл у него на губах, когда он увидел глаза резко повернувшегося к нему эльфа.

– Для чего? – спросил Дзирт. – Для того, чтобы занять его место в «Объятиях русалки»?

– Нет, такой жизни я не завидую, – ответил Вульфгар, вновь усмехнувшись, на этот раз уже смущенно.

– Тогда пусть этой жизнью живет Бундо, – сказал Дзирт и повернулся в сторону с каждым мгновением удалявшегося от них города.

И вновь улыбка сама собой исчезла с лица Вульфгара.

Прошло несколько долгих минут. Тишину нарушал лишь плеск волн, время от времени ласково касавшихся крутых бортов «Морской феи». Внезапно Дзирт, повинуясь неведомому порыву, выхватил из ножен Сверкающий Клинок. В призрачном свете звезд сабля в руках эльфа, казалось, ожила, и лезвие, в полной мере оправдывая свое имя, озарило Дзирта ярким сиянием.

– Это оружие как раз для тебя, – заметил Вульфгар.

– Да, это отличный спутник, – согласился Дзирт, всматриваясь в тонкую резьбу, покрывавшую изогнутый клинок. И эльф вдруг вспомнил еще одну некогда принадлежавшую ему саблю – ту, что он нашел в пещере белого дракона, с которым они разделались на пару с Вульфгаром. Та сабля тоже была отличным спутником. Ее наделенный волшебными силами льда клинок был создан для борьбы с теми, кто был порождением пламени. И что самое главное, его обладатель тоже становился неподвластным огню. Это свойство сабли неплохо послужило эльфу и даже спасло его от неминуемой смерти в бою с огнедышащим драконом.

Дзирт вновь повернулся к Вульфгару.

– Я вспомнил о том, первом, драконе, которого мы убили вдвоем, – объяснил он, заметив вопросительный взгляд Вульфгара. – Помнишь битву с Ледяной Смертью? Он ведь оказался грозным противником.

– И легко расправился бы с нами, – сказал Вульфгар. – Но прямо над ним висела громадная сосулька…

– Ты считаешь, что нам тогда просто повезло? – задумчиво произнес Дзирт. – Возможно. Но я придерживаюсь мнения, что удача – это то подчас незаметное преимущество, которое истинный боец ухитряется обратить себе на пользу, если, конечно, сражается до конца.

Вульфгар понял, на что намекает Дзирт. Ведь это именно он тогда, в, казалось бы, безвыходной ситуации, догадался метнуть молот и сбить сосульку, решившую исход битвы.

– Жаль, что со мной нет той сабли, которую я взял в качестве трофея из пещеры Ледяной Смерти. Они бы лихо танцевали в паре со Сверкающим Клинком, – сказал Дзирт.

– Да, ты прав, – согласился Вульфгар и улыбнулся, припомнив давние битвы, в которых ему довелось сражаться рядом с эльфом. – Но тут уж ничего не поделаешь. Та сабля сгинула навеки. Сейчас она лежит на дне Ущелья Гарумна… вместе с Бренором.

Дзирт ничего не ответил, но вдруг несколько раз моргнул, словно ему плеснули в лицо ледяной водой. Перед его мысленным взором возник образ, одновременно пугающий и вселяющий надежду. Образ дворфа, Бренора Боевой Топор, медленно исчезающего в глубине ущелья на спине пылающего дракона.

Пылающий дракон…

И когда эльф вдруг выдохнул: «У Бренора была моя сабля…» – Вульфгар впервые за все время их дружбы услышал, как задрожал голос Дзирта.

Глава 5. Пепел

В зале было пусто и темно, пламя в камине почти угасло. Тот, кто скрывался в тени, отлично знал, что в соседнем помещении сидят серые дворфы-дергары, – он слышал их голоса через приоткрытую дверь. Но делать нечего, придется схватиться с ними. Здесь, в этой части горного города, врагов было слишком много, чтобы пытаться как-то обойти их посты.

Выскользнув из главного коридора, он, стараясь ступать как можно тише, прокрался мимо боковой двери к камину. Почувствовав исходящий от углей жар, он было отшатнулся, но, как ни странно, погрузив руки в золу, совсем не почувствовал боли.

Когда спустя несколько мгновений боковая дверь начала отворяться, он, схватив последнюю пригоршню пепла, растер его по лицу, надеясь лишь на то, что уже успел достаточно перепачкать свою огненно-рыжую бороду и, самое главное, длинный нос.

– Что ты там делаешь? – донесся до него хриплый голос одного из дергаров.

Перепачканный пеплом дворф что было силы дунул на угли, и в камине вспыхнуло небольшое пламя.

– Замерз, – ответил он. – И вот решил отдохнуть. – С этими словами он встал и, пряча за спиной свой мифриловый топор, повернулся к вошедшему.

Два серых дворфа пересекли пещеру и встали напротив него.

– Кто ты такой? – спросил один из них. – Ты ведь не из Клана Мак-Удак, и не из нашего клана тоже.

– Я Туук-туук из Клана Трилк, – не моргнув глазом солгал дворф, пустив в ход имя дергара, которого он изрубил на куски не далее как сегодня утром. – Был в дозоре и потерялся! Как здорово, что я наткнулся на ваш зал, где можно погреться!

Серые дворфы обменялись многозначительными взглядами и вновь повернулись к незнакомцу. В последнее время, после того как не стало Мерцающего Мрака, дракона, которому они поклонялись как богу, из отдаленных районов города то и дело приходили известия о зверски убитых, зачастую обезглавленных дергарах. Почему этот дворф болтается по туннелям один? И где остальные воины его отряда? Дворфам Клана Трилк было отлично известно, где граница владений клана Мак-Удак.

И почему это его борода, как заметил один из дергаров, отливает рыжим?

Дворф сразу понял, что его собеседники заподозрили неладное. Впрочем, он и не надеялся надолго отвлечь их внимание.

– Я потерял двоих друзей, – сказал он. – Мы столкнулись с темным эльфом. – Увидев, как расширились глаза дергаров, он усмехнулся: серые всегда начинали трястись при одном лишь упоминании о темных эльфах, и это помогло ему выиграть еще несколько мгновений. – Но битва стоила того! – объявил он, поднимая над головой мифриловый топор. – Я добыл себе отличное оружие! Видите?

Как только один из серых, очарованный блеском мифрила, подался вперед, дворф, словно желая дать получше разглядеть лезвие, мигом всадил топор ему в лицо. Второй едва успел прикоснуться к рукояти меча, как топор рыжебородого обратным движением ударил его прямо в глаз. Он было отскочил назад, но, споткнувшись и корчась от дикой боли, понял, что ему конец. И не ошибся – спустя мгновение мифриловый топор снес ему голову.

Тут из соседнего зала, размахивая мечами, выскочили еще два дергара.

– Беги за подмогой! – заорал один из них, бросаясь в бой. Второй сломя голову ринулся к двери.

И вновь удача сопутствовала рыжебородому дворфу. С силой пнув валявшийся под ногой предмет, он запустил его в сторону убегавшего дергара и при этом ухитрился своим золотым щитом отбить удар меча своего нового противника.

Тому, который мчался к двери, осталось преодолеть всего несколько метров, как вдруг что-то подвернулось ему под ноги и он кувырком полетел на пол. Встав на колени, он увидел то, обо что споткнулся, и едва сумел сдержать подкатившую к горлу тошноту.

Он споткнулся о голову своего друга.

Рыжебородый дворф ловко увернулся от второго удара и, метнувшись через зал, с размаху заехал щитом в голову стоявшего на коленях серого, да с такой силой, что просто впечатал его в стену.

Удар оказался настолько сильным, что он и сам едва устоял на ногах, и в этот момент на него снова бросился один из дергаров. Рыжебородый едва успел поднять щит над головой – как раз вовремя, чтобы встретить меч серого, – и, не теряя времени даром, круговым движением взмахнул топором над полом, намереваясь зацепить колени нападавшего.

Но тот был начеку и проворно отскочил в сторону. Мифриловый топор лишь слегка задел его ногу.

– Твои вонючие останки станут пищей для пожирателей падали! – взревел рыжебородый.

– Кто ты? – вскричал дергар. – Я точно знаю, что ты не из наших.

Перепачканное пеплом лицо его противника озарилось белозубой улыбкой.

– Имя мое Бренор! – прорычал он, выставив вперед щит, в центре которого красовалось изображение пенящейся кружки эля – герб Клана Боевого Топора. – Я наследный король Мифрил Халла!

Увидев, что лицо серого дворфа стало белым как полотно, Бренор злобно усмехнулся. Поняв, что ему не взять верх над столь могущественным противником, дергар несколько раз взмахнул мечом и попятился к двери в соседний зал. Сделав несколько шагов, он вдруг развернулся и, проскочив в дверной проем, попытался захлопнуть дверь.

Но Бренор, вовремя сообразив, что на уме у серого, в два прыжка настиг его и успел просунуть свой тяжелый сапог в щель, до того как дверь затворилась. Затем он с силой ударил плечом в тяжелые, окованные железом дубовые доски, и дергар кубарем покатился по полу, сдвинув по пути массивный стол и опрокинув несколько стульев.

А Бренор, помахивая топором, спокойно прошел в распахнутую дверь. Уж чего-чего, а схватки один на один он сроду не избегал.

Поняв, что теперь ему бежать некуда, серый, выставив перед собой щит и воздев меч над головой, бросился в атаку. Бренор легко отбил летящий сверху клинок, после чего с силой опустил топор на вражеский щит. Но щит дергара тоже был сделан из мифрила, и потому топор дворфа не причинил ему никакого вреда. Однако удар оказался настолько сильным, что кожаные ремни, за которые серый держал щит, лопнули, а его рука, мгновенно онемев, бессильно опустилась. Дергар взвыл от ужаса и взмахнул щитом перед грудью, в отчаянной попытке защититься.

Бренор молниеносно ударил своим щитом по руке, которой дергар сжимал меч. Он попал точно в локоть, и серый дворф пошатнулся. И тут Бренор, широко размахнувшись, послал смертоносное лезвие своего топора к шее дергара.

И еще одна голова покатилась по полу.

Бренор злобно фыркнул, удовлетворенно оглядел дело своих рук и двинулся назад, в большой зал. Дергар, сидевший у стены, уже начал приходить в себя, и, заметив это, Бренор с силой опустил свой тяжелый щит ему на голову.

– Двадцать два, – пробормотал он, подводя итог схватки и прикидывая, сколько всего серых дворфов он уже прикончил за последние дни.

Бренор осторожно выглянул в коридор. Стояла мертвая тишина. Он аккуратно прикрыл дверь и двинулся к камину, чтобы опять вымазать лицо пеплом.

Опускаясь на дно Ущелья Гарумна верхом на объятом пламенем драконе, Бренор лишился чувств. А когда пришел в себя, не поверил собственным глазам. В том, что дракон мертв, он убедился сразу же, но вот чего он никак не мог понять: как это он сам, лежа на дымящейся туше чудовища, не то что не сгорел, а даже не получил ни одного ожога?

На дне ущелья было темно и тихо. Дворф понятия не имел, как долго он провалялся без чувств. Впрочем, он нисколько не сомневался в том, что его друзья, если они уцелели в этом бою, наверняка нашли выход из горного города и сумели выбраться наружу.

И… Дзирт не погиб! Лавандовые глаза эльфа, которые промелькнули перед дворфом, когда он падал вниз, четко отпечатались в сознании Бренора. Даже сейчас, по прошествии нескольких недель, образ неуязвимого Дзирта До'Урдена то и дело возникал перед его мысленным взором, мгновенно возвращая ему надежду на спасение в, казалось бы, безнадежной ситуации. Не имея возможности вскарабкаться вверх по стенам ущелья, которые здесь, возле дна, были безупречно гладкими и почти отвесными, Бренор мог надеяться лишь на то, что, двигаясь по единственному уходившему вверх коридору, он сможет найти выход в хитросплетении туннелей и шахт. Сражаясь при этом с неистовыми дергарами, которые после гибели своего богоподобного дракона, Мерцающего Мрака, вели себя крайне настороженно.

Ему удалось подняться достаточно высоко, и сейчас каждый шаг приближал его к поверхности. Но вместе с тем Бренор все ближе подходил к главной пещере города, месту, где дергары жили и работали. Уже сейчас он четко слышал звон множества молотов в главном зале, который, и в этом не приходилось сомневаться, кишмя кишел серыми дворфами. Бренор знал, что для того, чтобы выйти к ведущим на верхний уровень туннелям, ему обязательно придется пройти через основную пещеру.

Но если уже сейчас, в полумраке шахт, пепел, которым он мазал лицо и бороду, никого не мог обмануть, на что же ему рассчитывать в озаренном пламенем печей главном зале? А ведь там вокруг него будут сновать тысячи серых…

Помотав головой, Бренор отогнал безрадостные мысли и принялся натирать лицо пеплом. Незачем волноваться раньше времени – уж он-то найдет дорогу наверх. Подхватив меч и топор, Бренор двинулся к выходу из зала.

Лежавший у двери дворф вновь зашевелился и попытался встать на ноги. Бренор, поражаясь его упрямству, улыбнулся и покачал головой.

В следующее мгновение он, взмахнув щитом, уже в третий раз впечатал несчастного в стену, и, когда тот начал оседать, Бренор мимоходом опустил ему на голову свой тяжелый мифриловый топор с таким расчетом, чтобы дергар уже никогда больше не пришел в себя.

– Двадцать два, – повторил он, выходя в коридор.

Скрип закрываемой двери эхом отозвался в темноте. Когда наступила тишина, Бренор прислушался, и до него вновь донесся звон множества молотов.

Путь наружу лежал через нижний город Мифрил Халла.

Выпрямившись, Бренор глубоко вздохнул и, с силой грохнув топором о щит, двинулся по коридору, направляясь прямиком в сторону главной пещеры.

Прошло время прорываться наверх.

После нескольких поворотов коридор вывел его в низкую галерею, в конце которой открывался величественный вид на ярко освещенную множеством кузнечных горнов пещеру.

Впервые за без малого двести лет Бренор Боевой Топор смог воочию увидеть огромный нижний город Мифрил Халла. В этой пещере, стены которой имели ступенчатую форму, некогда жил его народ. На кромках уступов еще сохранились богато разукрашенные двери жилищ его сородичей.

Нижний город выглядел таким, каким Бренор его запомнил, и сейчас, как и в годы его юности, многие горны жарко пылали, а на нижнем этаже виднелись склонившиеся над наковальнями фигурки мастеров. Ах, как часто в те давние времена молодой Бренор и его друзья забирались сюда, чтобы насладиться этим волшебным зрелищем, послушать звон тысяч молотов о наковальни, тяжелое дыхание огромных кузнечных мехов.

Но, сообразив, что теперь там копошатся вовсе не его сородичи, а злобные серые дворфы, Бренор мигом забыл о приятных воспоминаниях. Сейчас надо было думать о предстоящем переходе через пещеру. Всего-то – пересечь открытое пространство и добраться до расположенной на другом конце зала лестницы, по которой надо подняться до туннеля, который ведет в верхнюю часть горного города.

Заслышав топот сапог, Бренор нырнул в тень, назад под своды галереи. Крепко сжав рукоять топора, он затаил дыхание. Неужели все-таки настал его последний час? Но дозор тяжело вооруженных серых дворфов прошел мимо… они лишь мельком заглянули в галерею и двинулись дальше.

Бренор глубоко вздохнул и последними словами выругал себя за нерешительность. Медлить больше нельзя. Стоит ему простоять здесь еще немного, и очередной дозор наверняка обнаружит его. Он снова выглянул из галереи и прикинул, как действовать дальше. До дна пещеры оставалось пять уступов. Вверху, прямо над его головой, через всю пещеру был перекинут мост, но его наверняка охранял большой отряд. Если Бренор, отделившись от толпы занятых работой дворфов, двинется к мосту в одиночку, это обязательно вызовет подозрения у стражников.

Путь по дну пещеры представлялся единственным выходом. Туннели, входы в которые располагались на противоположной стене, выведут его в западную часть города, а там он легко найдет дорогу к Долине Хранителя. Да, судя по всему, это его последняя надежда, если, конечно, ему удастся незамеченным пробраться мимо тысяч серых дворфов.

Бренор выглянул из-под арки и прислушался, пытаясь сообразить, не возвращается ли дозор. Успокоенный тем, что все тихо, дворф напомнил себе, что он король, законный король этого города, и вышел на располагавшийся прямо под ним уступ. Ближайшая к нему ступень уходила вправо, но, памятуя о том, что дозор направился именно в эту сторону, Бренор счел за лучшее не попадаться им на глаза и двинулся влево.

Каждый шаг прибавлял ему уверенности. Ни на мгновение не останавливаясь, он миновал несколько серых дворфов, мимоходом отвечая на их приветствия.

Спустившись на одну ступень и потом еще на одну, Бренор почувствовал жар, исходивший от огромных печей, которые находились сейчас не далее чем в пятнадцати футах от него. Стараясь держаться в тени, он инстинктивно пригнулся и только тут сообразил, что яркий свет пламени на самом деле является его лучшим союзником. Дергары были жителями тьмы. Не в силах переносить яркий свет, они терпеть не могли дежурить у печей. Именно поэтому те, кому приходилось работать с мехами, плотно закутались в черные плащи, капюшоны которых были низко опущены, чтобы защитить глаза. Бренор, не долго думая, тут же накинул свой капюшон и тем самым стал еще больше походить на серых. Дергары суетливо сновали вокруг него, и он начал думать, что переход по дну пещеры пройдет спокойно.

Поначалу дворф шагал неторопливо, но потом постепенно ускорил шаг. При этом он шел пригнувшись и низко надвинув на лоб свой видавший виды однорогий шлем. Стараясь держаться как можно естественней, он небрежно помахивал щитом, однако его правая рука покоилась на рукояти заткнутого за пояс топора. Уж к чему к чему, а к бою Бренор был всегда готов.

Вот он благополучно миновал центральные печи и стоявших у них дергаров, а затем, внимательно глядя по сторонам, пропустил цепочку серых дворфов, кативших к печам тачки с рудой. Бренор приветливо помахал рудокопам, но, когда увидел наполненные драгоценным мифрилом тачки, у него комок подкатил к горлу.

– Вы поплатитесь за это, – еле слышно прошептал он, смахивая рукавом пот со лба. За двести лет своего изгнания Бренор забыл, как жарко на дне этого зала, когда горят печи. И, совсем как у стоявших вокруг серых дворфов, по его лицу потекли струйки пота.

Поначалу Бренор ничего не заметил, но вот один из проходивших мимо серых дворфов как-то странно посмотрел на него, и он сразу все понял.

Согнувшись еще больше, Бренор быстро отошел в сторону. Он уже сообразил, что выступивший на лице пот смыл его нехитрую маскировку. Нечего было и надеяться, что пепел по-прежнему делает его похожим на дергара. К тому моменту, когда он поднялся на первую ступень и до цели оставалось совсем немного, его лицо уже полностью очистилось от пепла, а усы местами приобрели свой истинный, огненно-рыжий, цвет.

И все-таки Бренор всей душой надеялся, что успеет добраться до заветного туннеля. Опустив капюшон еще ниже, он ускорил шаг и почти сразу же столкнулся со стоявшим двумя ступеньками выше воином. Подняв голову, Бренор взглянул ему прямо в глаза и мгновенно понял, что маскарад окончен. Воин схватился за рукоять меча, но Бренор, понимая, что сейчас не время размахивать оружием, нагнулся и стремительно бросился вперед и вверх. Единственный рог его шлема вонзился в колено дергара, и, когда Бренор выпрямился, незадачливый воин, перевалившись через него, кубарем скатился по лестнице.

Бренор быстро осмотрелся по сторонам. Мало кто обратил внимание на скоротечную схватку у серых дворфов драки были обычным способом выяснения отношений. Поняв, что ему несказанно повезло, Бренор стремительно помчался вверх.

Но упавший воин нашел в себе силы ткнуть пальцем в сторону незнакомца и прокричать: Хватайте его!

Дальше скрываться не было смысла. Бренор выхватил из-за пояса свой мифриловый топор и рванул вверх по лестнице к следующей площадке. По залу разнеслись тревожные крики, грохот переворачиваемых тачек, лязг извлекаемых из ножен мечей и глухой топот множества воинов, устремившихся за ним в погоню. Бренор выскочил на следующую площадку, и перед ним тут же выросли два дергара.

– В чем дело? – закричали они, обращаясь к Бренору и явно не понимая, что именно этот дворф служит причиной поднявшегося внизу переполоха. Одному Бренор срубил голову, другого столкнул с лестницы.

Дворф помчался дальше, но спустя мгновение, увидев показавшийся наверху дозор, свернул к другой лестнице. На нижнем уровне пещеры сотни дергаров обеспокоенно метались из стороны в сторону, постепенно осознавая, кто нарушил их спокойствие.

Миновав еще один лестничный пролет, Бренор выскочил на площадку и понял, что попал в ловушку. На него с разных сторон бросилась дюжина дергаров.

Он в отчаянии осмотрелся. По лестнице, которую он только что миновал, карабкалась добрая сотня серых дворфов.

Тут ему в голову пришел дерзкий план, и на его губах засияла улыбка. Несколько раз взмахнув топором в направлении подступавших к нему дергаров, он надвинул шлем на лоб и вдруг припустил вниз по лестнице, с диким воплем обрушившись на поднимавшихся воинов. Оказавшись на предыдущей площадке, он сбил с ног нескольких серых дворфов и вместе с ними влетел в бушевавшую на дне пещеры толпу.

Там он вскочил на ноги и, размахивая топором, принялся расчищать себе дорогу. Сбитые с толку кузнецы, не имея ни малейшего желания столкнуться с, казалось, сошедшим с ума дворфом, врассыпную бросились в разные стороны. Разогнав тех, кто находился в непосредственной близости от него, Бренор бросился бежать по дну пещеры.

Оказавшись в одиночестве, он остановился, чтобы перевести дух, и быстро осмотрелся. На пути к выходу из подземного города стояло уже несколько дюжин врагов, а те, что находились на одном уровне с ним, с каждой секундой все плотнее смыкали ряды.

Один воин бросился к нему, и Бренор, резко взмахнув топором, разрубил его пополам.

– Ну идите же! – заорал он, решив забрать с собой в иной мир как можно больше врагов. – Подходите все, у кого хватит смелости, и вы увидите, как страшен в гневе законный король Мифрил Халла!

Стрела, метко пущенная из арбалета, звякнула о щит и несколько поумерила его пыл. Движимый не разумом, а скорее инстинктом, дворф неожиданно для врагов помчался в сторону печи, в единственном направлении, которое серые дворфы не удосужились перекрыть. Заткнув свой мифриловый топор за пояс, Бренор принял решение. Если уж пламя не тронуло его, когда он сидел на спине падающего в пропасть дракона, а пепел, которым он натирал лицо, ни разу не обжег его…

И дворф прыгнул прямо в жерло жарко горевшей печи. Он сразу же понял, что неуязвим для свирепо пляшущих вокруг языков пламени. Сейчас у него не было времени раздумывать над причиной своей столь удивительной несгораемости, и Бренора лишь посетила мимолетная догадка, что, пожалуй, тут все дело в доспехах, которые он нацепил, войдя в Мифрил Халл.

Но на самом деле его уже во второй раз спасла волшебная сабля Дзирта, которую он подвесил под своим вещевым мешком и о которой уже давным-давно позабыл.

Пламя недовольно зашипело, почувствовав присутствие волшебного клинка, и начало постепенно гаснуть, но, когда Бренор после недолгого размышления полез вверх по дымоходу, вспыхнуло с новой силой. Он услышал позади себя вопли ошеломленных дергаров. Кто-то призывал залить пламя водой, и вдруг чей-то одинокий голос прокричал:

– Давайте задушим его дымом!

Враги принялись швырять в огонь мокрые тряпки, и вскоре Бренора окутали клубы едкого серого дыма. Глаза начали слезиться, он едва мог дышать, и все-таки у него не оставалось другого выхода, как продолжать подъем. Крепко зажмурившись, он упрямо продолжал нащупывать трещины в стенках дымохода и, ни на мгновение не останавливаясь, карабкался вверх.

Бренор знал, что стоит ему сделать один неверный шаг – и он лишится чувств. Его лишенные воздуха легкие разрывались от дикой боли, но он продолжал подъем.

Неожиданно в стене рядом с ним показалось отверстие, и он тяжело ввалился внутрь узкого прохода.

– Неужели боковой коридор? – подумал он и тут же вспомнил, что в свое время все дымоходы были связаны между собой такими туннелями, чтобы облегчить их чистку.

Откатившись в сторону от подымавшегося вверх столба дыма, он с облегчением сделал несколько глубоких вдохов и попытался протереть глаза от заливавшего их пота, но тут же почувствовал резкую боль. В кромешной темноте Бренор не мог видеть свои залитые кровью руки, но по боли в пальцах понял, что скорее всего при подъеме сорвал несколько ногтей.

Дворф смертельно устал, но отдыхать было некогда, и потому он пополз по отходившему в сторону от дымохода узкому туннелю, надеясь, что под тем дымоходом, к которому он ведет, находится бездействующая печь.

Вот пол туннеля резко оборвался, и Бренор чуть было не провалился в очередную шахту. Он с радостью отметил, что дыма тут нет, а стена так же испещрена трещинами, как и та, по которой он только что карабкался. Поправив свое снаряжение, он потуже затянул ремень, выровнял на голове шлем и вновь полез вверх, стараясь не обращать внимания на боль в плечах и пальцах. И, освоившись с обстановкой, осторожно нащупывая за что бы ухватиться, уверенно взбирался все выше и выше.

Секунды сливались в минуты, которые, как казалось усталому дворфу, сливаются в часы. И вот он заметил, что отдыхает столько же, сколько ползет вверх. Его дыхание стало тяжелым и прерывистым. Делая очередную передышку, он услышал впереди над головой легкий шорох. Бренор был совершенно уверен в том, что этот дымоход не выходит в другие туннели и никак не связан с переходом верхнего уровня, а поднимается прямо на поверхность горы. Выбравшись на ближайший выступ стены, Бренор помотал головой, пытаясь стряхнуть со лба заливавший глаза пот, и вгляделся в темноту. Он не сомневался, что наверху кто-то есть.

Внезапно загадка разрешилась сама собой. Стремительно спустившись по стене, прямо напротив его ненадежного насеста расположилось ужасное чудовище и, резко взмахивая длинными мохнатыми лапами, попыталось сбросить дворфа вниз. Бренор сразу понял, кто это.

Гигантский паук.

Сочащаяся ядом клешня оцарапала его руку. Не обратив ни малейшего внимания на боль, не думая о последствиях ужасной раны, дворф бросился в бой. Ухватившись за ближайшую трещину, он подтянулся и, уперевшись головой в похожее на луковицу мохнатое тело чудовища, что было сил оттолкнулся от стены.

Паук своими ужасными клешнями вцепился в сапог дворфа и, стараясь удержаться на месте, замолотил по телу Бренора всеми свободными конечностями.

Дворф в отчаянии сообразил, что у него есть только одна возможность победить чудовище – сбросить его со стены. Изогнувшись, он принялся выворачивать мохнатые лапы врага, одновременно пытаясь вырвать их из щелей. Его рука в том месте, где в нее вцепилась клешня монстра, горела от ядовитого укуса, а нога, хотя сапог и выдержал, была неестественно изогнута и, возможно, вывихнута.

Но ему было не до боли. Издав глухое рычание, дворф зацепил еще одну лапу паука и оторвал ее.

И тут они сорвались со стены.

Паук, не обладавший особым умом, изогнулся всем телом и, пытаясь удержаться, выпустил дворфа из своих смертельных объятий. Падая, Бренор услышал свист воздуха и ощутил прикосновение шершавой стены. Оставалось лишь надеяться, что дымоход окажется прямым и, падая, они не натолкнутся на острые выступы. Полностью сохранив самообладание, дворф уцепился за тело паука и устроился на нем так, чтобы в момент падения оказаться сверху.

В конце концов они с оглушительным треском обрушились на дно печи. Воздух с шумом вырвался из легких Бренора, но разбившийся в лепешку паук смягчил падение. Дворф, с ног до головы перепачканный кровью и зловонными внутренностями паука, с трудом разлепил глаза, но так ничего и не успел разглядеть в окружавшей его кромешной темноте. Единственное, что он успел сообразить, – это то, что они упали в дальней части пещеры, – снаружи, рядом с печью, в которой он оказался, не было слышно криков серых дворфов. Бренор шатаясь встал на ноги и, подтянув ремень, брезгливо обтер руки полой плаща.

– Уж теперь-то я наверняка разбудил праматерь дождей, – пробормотал он, вспомнив старинную примету дворфов: если убьешь паука, обязательно испортится погода. И, забыв об усталости и боли, вновь полез вверх…

При этом он старался не думать, что наверху таких пауков может быть много.

Нащупывая трещины и выступы в стене и из последних сил подтягивая свое израненное тело вверх, упрямый дворф карабкался по дымоходу. Постепенно яд паука начал действовать, и Бренор почувствовал, как слабость волнами накатывает на него. Но дворф был крепче камня, из которого его предки вырубили свой горный город. И если суждено, он расстанется с жизнью только снаружи, под светом солнца или звезд – это уж как получится.

Но из Мифрил Халла он выберется, несмотря ни на что.

Дуновение холодного воздуха мигом вернуло ему силы. Он с надеждой взглянул вверх, но опять ничего не увидел. Возможно, там наверху была ночь. Прислушавшись к завываниям ветра, Бренор понял, что до цели осталось всего несколько ярдов. Он собрался с силами и двумя рывками подобрался к выходу из дымохода – и к закрывавшей его железной решетке.

– Я проклинаю тебя молотом Морадина! – взвыл Бренор.

Нащупав в стене небольшой выступ, он встал на него, расставил ноги пошире и схватился за прутья решетки до крови разодранными пальцами. Решетка несколько изогнулась под его весом, заскрипела, но не поддалась.

– Да… Вульфгар управился бы с ней в считанные мгновения, – устало пробормотал дворф. – Эх, мне бы сейчас твою силу, дружище… – застонал он и принялся раскачивать прутья.

А в сотнях милях от Мифрил Халла, беспокойно ворочаясь на узкой койке в каюте «Морской феи», Вульфгар в который уж раз видел кошмарный сон о героической гибели своего отважного друга и учителя. И возможно, его дух, пока молодой варвар спал, устремился на помощь Бренору, хотя скорее всего сыграло свою роль упрямство дворфа, оказавшегося сильнее железа. Вот один из прутьев решетки изогнулся, зашатался, и Бренор рывком высвободил его из стены.

Повиснув на одной руке, дворф метнул железный стержень в пустоту и, злобно рассмеявшись, представил себе, как было бы здорово, если бы сейчас под дымоходом, стоя над останками паука, какой-нибудь серый дворф взглянул вверх…

Подтянувшись, Бренор наполовину протиснулся в образовавшееся отверстие, но на то, чтобы выбраться наружу, у него сил не хватило. Надежно закрепившись, он так и остался висеть над бездной.

И, уронив голову на железные прутья решетки, забыл обо всем на свете.

Глава 6. Ворота Балдура

– За борт их! За борт! – вопил один из матросов.

– Вышвырнем их! – вторил ему другой. Толпа моряков, размахивавших кривыми саблями и дубинами, все ближе подбиралась к ним.

Энтрери, сложив руки на груди, невозмутимо наблюдал за беснующейся командой. Рядом с ним стоял насмерть перепуганный Реджис. Убийца никак не мог сообразить, в чем причина столь внезапной перемены в настроении матросов, но нисколько не сомневался, что тут не обошлось без хитрого хафлинга. Энтрери не торопился выхватывать оружие – он знал, что, когда понадобится, успеет дотянуться до своих верных клинков, – пока что матросы, осыпая их ругательствами и проклятиями, держались на расстоянии по меньшей мере в десять футов.

Вот на палубу вышел и, переваливаясь с ноги на ногу, направился к ним капитан судна. Это был плотный седобородый человек с жемчужно-белыми зубами и вечно прищуренными глазами.

– Иди сюда, Красноглазый, – скомандовал он чумазому матросу, который первым доложил ему, что пассажиры заражены страшной болезнью, а теперь явно раструбил эту новость всей команде. Красноглазый последовал за ним, и, пройдя сквозь бушующую толпу, они с капитаном встали напротив Реджиса и Энтрери.

Капитан, не сводя с Энтрери испытующего взгляда, достал трубку и принялся неторопливо набивать ее табаком.

– Вышвырнуть их за борт, и все дела! – то и дело кричали матросы, но капитан каждый раз взмахом руки успокаивал команду. Перед тем как принять решение, он хотел разобраться, что к чему, и потому, набив трубку, еще несколько долгих мгновений задумчиво раскуривал ее.

Все это время Энтрери не мигая смотрел на него. При этом он откинул полы плаща и открыл взорам мореходов ножны, из которых торчали рукояти сабли и кинжала, после чего вновь скрестил руки на груди так, что его ладони оказались всего лишь в нескольких дюймах от оружия.

– Ты должен был предупредить меня, – сказал наконец капитан.

– Твои слова так же неожиданны для меня, как и действия твоих моряков, – спокойно ответил Энтрери.

– Да уж, – пробормотал мореход и выпустил очередное облако дыма.

Но кое-кто из матросов не обладал таким терпением, как их капитан. Сплошь покрытый татуировкой, крепкий верзила устал наблюдать за разбирательством и решил, подойдя к убийце сзади, без лишних слов выбросить его за борт.

Но не успел он дотронуться до плеча Энтрери, как тот внезапно сделал несколько резких движений – настолько молниеносных, что остальные матросы, увидев, как он опять сложил руки на груди, не поверили своим глазам и в изумлении притихли, решив, что все это им почудилось.

Верзила упал на колени, после чего лицом вниз рухнул на палубу. Кованый каблук убийцы раздробил ему колено, но упал он не от этого – украшенный изумрудами кинжал, покинув ножны, пронзил его сердце и вновь вернулся на свое место на поясе Энтрери.

– Вижу, что люди не врали, рассказывая о тебе, – не моргнув глазом сказал капитан.

– Я стараюсь быть достойным своей славы, – издевательски поклонился убийца.

– Да уж, – вторично заметил капитан и кивнул в сторону распростертого на палубе матроса. – Ты разрешишь его друзьям подойти, чтобы помочь ему?

– Он мертв, – заверил капитана Энтрери. – Но если его друзья действительно хотят последовать за ним, что ж, пусть сделают пару шагов вперед, и я с радостью помогу им в этом.

– Они напуганы, – объяснил капитан. – Они повидали много страшных болезней в портах, расположенных вдоль Побережья Мечей.

– Болезней? – переспросил Энтрери.

– Да, твой спутник поведал нам, что вы больны.

Энтрери сразу все понял, и на его лице засияла довольная улыбка. Сорвав с Реджиса плащ, он схватил его за руку и резко поднял над палубой, взглянув ему при этом в глаза так, что хафлинг мгновенно понял, что медленная и мучительная смерть уже не за горами. И тут Энтрери заметил на его руке шрамы.

Ты имеешь в виду эти ожоги? – зарычал он, обращаясь к капитану.

– Ну да. Парень говорил, что это страшная болезнь, – вскричал Красноглазый, прячась за спину капитана. – Он говорил, что эти ожоги появляются изнутри!

– Скорее они появляются от свечки, – возразил Энтрери. – Впрочем, взгляните сами. Никакая это не болезнь, а всего лишь отчаянные трюки загнанного в угол воришки. – Сказав так, Энтрери разжал пальцы, и Реджис шлепнулся на палубу, да так и остался лежать, боясь даже пошевелиться. События развивались вовсе не так, как он предполагал.

– За борт! – вновь заорали моряки. – Кто их знает, что это за болезнь. Не будем рисковать!

– Сколько матросов тебе нужно, чтобы управляться с парусами? – спросил Энтрери у капитана. – Или, иными словами, скольких ты готов потерять?

Капитан, видевший убийцу в действии и премного наслышанный о его похождениях, оценил угрозу, а увидев, что Энтрери не мигая смотрит на него, сообразил: если что – он, капитан, погибнет первым.

– Я верю твоему слову, – сказал он, и матросы мгновенно притихли. – И нет смысла изучать эти шрамы. Но в любом случае, болезнь это или нет, я считаю нашу сделку расторгнутой. – С этими словами он многозначительно покосился в сторону мертвого матроса.

– Я передумал и больше не собираюсь плыть с вами в Калимпорт, – прошипел Энтрери.

– Да уж, – сказал капитан.

– Через два дня мы придем в Ворота Балдура и там подыщем другое судно, – спокойно сказал Энтрери. – И ты вернешь мне деньги за остаток пути, все, до последнего золотого.

Капитан глубоко затянулся. Ему ужасно не хотелось спорить с убийцей.

– Да уж, – тяжело вздохнув, повторил он и, круто развернувшись, направился к своей каюте, мимоходом приказав матросам вернуться к работе.

Реджис с тоской вспоминал те летние деньки, что он провел валяясь на берегу Мер Дуальдон. Как здорово было удить форель. Или просто, забыв обо всем, нежиться под ласковыми лучами летнего солнца в Долине Ледяного Ветра. Сейчас, оглядываясь назад, трудно было поверить в то, как круто изменилась его жизнь.

А он было решил, что наконец-то устроился и теперь, с помощью волшебного рубина, будет жить не тужить, занимаясь на досуге резьбой по кости, превращая черепа форели в изящные безделушки. Но в один прекрасный день в Брин-Шандере, городе, который Реджис уже привык считать своим домом, появился Артемис Энтрери, и, бросив все, что сумел нажить за последние годы, хафлинг сломя голову помчался следом за друзьями, чтобы присоединиться к ним в полном опасностей путешествии.

Но даже Дзирт, Бренор, Кэтти-бри и Вульфгар не смогли защитить его от Энтрери.

Сейчас он вот уже несколько часов сидел в запертой каюте, и воспоминания нисколько не скрашивали всю безысходность ситуации, в которую он влип. Реджис был бы рад погрузиться в приятные грезы о прошлом, если бы его не тревожили тягостные раздумья о неотвратимом наказании. Отводя его в каюту, после того что произошло на палубе, Энтрери вел себя на удивление спокойно и даже был весел… а потом, не сказав ни слова, запер его и куда-то исчез.

Слишком уж он был спокоен.

Но в этом-то и крылась загадка убийцы. Никто не знал Артемиса Энтрери настолько, чтобы с полным правом считать его своим другом, и никому еще не удавалось угадать, что он предпримет в следующее мгновение, – это неизменно давало убийце преимущество над врагами.

Когда Энтрери наконец вернулся и, даже не посмотрев на него, прошел к столу, Реджис испуганно забился в угол. Убийца сел и, отбросив со лба черные как вороново крыло волосы, задумчиво взглянул на стоящую на столе свечу.

– Свеча, – восхищенно пробормотал он и покосился на Реджиса. – А ты хитрец, хафлинг, не так ли?

Реджис молча ждал. Он отлично знал, что в сердце Энтрери нет места добрым чувствам, и потому сразу решил, что убийце не удастся застать его врасплох.

– Ловко ты все это подстроил, – продолжал Энтрери. – И надо признать, твоя хитрость сделала свое дело. В Воротах Балдура мы, пожалуй, проболтаемся целую неделю, прежде чем найдем новый корабль. А за эту неделю твои друзья значительно сократят разделяющее нас расстояние. Честно говоря, я не ожидал от тебя такой смелости.

Внезапно улыбка исчезла с его лица, и голос зазвучал резко и жестко:

– И не думал, что ты пойдешь на это, зная о том, каковы могут быть последствия.

Реджис, внимательно наблюдая за убийцей, чуть склонил голову.

– Ну вот, начинается, – еле слышно прошептал он.

– А последствия будут, маленький дурачок. Конечно, мне понравилась твоя отчаянная попытка спастись. И я надеюсь, что в течение нашего долгого утомительного путешествия ты еще не раз доставишь мне подобное удовольствие! И все-таки я не могу простить тебя. Если я тебя не трону, твой отважный поступок потеряет всякий смысл и тебе будет неинтересно придумывать что-нибудь еще более захватывающее.

Он встал со стула и двинулся к Реджису, который не нашел в себе сил даже на то, чтобы закричать, – он отлично знал, что деваться ему некуда.

Последнее, что увидел хафлинг, – это лениво покачивающийся в руке убийцы сверкающий изумрудами кинжал.

На следующее утро корабль вошел в дельту реки Чионтар и, подгоняемый легким морским бризом, вступил в борьбу с течением. К заходу солнца на востоке показались острые шпили Ворот Балдура, а с наступлением ночи огни огромного порта засияли на горизонте, указывая мореходам направление лучше любого маяка. Около полуночи они подошли к городу, но, поскольку причаливать разрешалось только днем, капитан приказал бросить якорь, и корабль остановился примерно в полумиле от берега.

Реджис, который этой ночью никак не мог заснуть, заметил, что Энтрери тоже беспокойно ворочается в койке. Поняв, что убийца не спит, хафлинг крепко зажмурил глаза и начал дышать глубоко и размеренно, изредка даже похрапывая. Он понятия не имел, что задумал Энтрери. Но в любом случае Реджису вовсе не хотелось, чтобы убийца увидел его бодрствующим.

И вот Энтрери бесшумно как кошка вскочил с кровати и выскользнул за дверь. Команда корабля насчитывала двадцать пять матросов, и после дневного перехода по реке все они крепко спали. Сейчас, в столь поздний час, учитывая, что корабль был в полной безопасности, стоя на якоре у стен Ворот Балдура, на палубе должно было находиться не более четырех моряков.

Убийца пошел на свет фонаря и, миновав кубрик команды, добрался до камбуза, где, по обыкновению что-то напевая себе под нос, кок готовил завтрак. Не подозревая о грозящей ему опасности, он с головой ушел в работу, но даже если бы он и был начеку, то и тогда вряд ли услышал бы легкие шаги убийцы.

Несчастный захлебнулся в кипящей на плите похлебке.

Энтрери вернулся в кубрик, и еще девятнадцать моряков умерли, не издав ни звука. Пришло время выйти на палубу.

Стояла светлая ночь. Луна бесшумно плыла по безоблачному небу, и ее серебристый свет был на руку убийце. Энтрери прекрасно знал, где находятся и что делают выставленные в дозор матросы, – не зря же он, следуя многолетней привычке, заранее готовился к наихудшему развитию событий и провел много ночей наблюдая за командой. Сейчас, притаившись за грот-мачтой, он, держа кинжал в зубах, напряженно прислушивался к шагам прогуливавшихся по палубе часовых.

И вот, выбрав момент, убийца стремительно полез к располагавшейся на верхушке мачты наблюдательной площадке.

Два матроса так и остались молча сидеть на своем посту.

Спустившись на палубу, Энтрери спокойно, не таясь, подошел к борту.

– Корабль! – неожиданно воскликнул он, указывая вдаль. – К нам приближается какой-то корабль!

Двое дозорных подбежали к нему и принялись вглядываться в даль. И тут кинжал, хищно блеснув в лунном свете, показал, как жестоко они обманулись, поверив убийце.

Из всего экипажа судна в живых остался один лишь капитан.

Энтрери мог без труда открыть дверь каюты и зарезать капитана во сне, но убийца решил устроить кораблю поистине грандиозные похороны, да так, чтобы капитан видел, что произошло с его судном. Подойдя к двери капитанской каюты, Энтрери достал оружие и моток тонкой, но очень прочной веревки.

Через несколько минут он вернулся в свою каюту и разбудил Реджиса.

– Одно слово, и я вырву тебе язык, – предупредил он хафлинга.

Только сейчас Реджис понял, что происходит. Сойдя на берег, моряки обязательно распустили бы по городу слухи об убийце и его зараженном «страшной болезнью» приятеле, и тогда Энтрери вряд ли сумел бы сесть на корабль, идущий в Калимпорт.

Этого убийца никак не мог допустить, и Реджис с ужасом осознал, что именно на нем лежит вина за смерть несчастных мореходов.

Хафлинг, понуро опустив голову, поплелся следом за Энтрери и, проходя через кубрик, поймал себя на мысли, что не слышит пения кока, хотя рассвет уже не за горами и тот давно уже должен был заниматься завтраком. Но нет, из полуприкрытой двери камбуза не доносилось ни звука.

Кок запас в Глубоководье достаточно масла, и его должно было хватить на весь путь до Калимпорта. И точно: открыв дверь, Энтрери достал из кладовой два пузатых бочонка. Сломав сургучную печать, Энтрери выбил у одного из них дно и швырнул бочонок об пол. Затем, открыв второй, он наклонил его и, подхватив Реджиса, от страха едва державшегося на ногах, двинулся по коридору, по дуге разливая масло вокруг двери капитанской каюты.

– Полезай в лодку! – скомандовал он Реджису, кивнув в сторону качавшейся на волнах, привязанной к правому борту корабля шлюпки. – И держи вот это, – добавил он, протягивая хафлингу небольшой мешочек.

Комок подкатил к горлу Реджиса, когда он догадался, что в том мешочке, но тем не менее он взял его и сунул в карман, прекрасно понимая, что, даже если он его потеряет, Энтрери это не остановит.

Убийца двинулся на корму, на ходу поджигая факел. Реджис, в ужасе наблюдая за ним, увидел, как тот швырнул факел в залитый маслом кубрик. Заглянув в люк, убийца, удовлетворенный тем, что пламя начало пожирать корабль, двинулся в сторону каюты капитана.

– Прощай! – прокричал он, несколько раз ударив кулаком в дверь, и в два прыжка оказался в лодке.

Капитан проснулся и, пытаясь сообразить, что происходит, уселся на кровати. На корабле было удивительно тихо, слышалось лишь легкое потрескивание да посвист дыма, пробивавшегося сквозь щели в палубе.

Схватив меч, капитан откинул засов и распахнул дверь. При виде вставшей на его пути стены огня он издал отчаянный вопль. Пламя еще не достигло палубы, но было очевидно, что корабль обречен. Начиная понимать, что произошло, капитан в одной ночной рубахе выскочил в коридор.

Споткнувшись о туго натянутую веревку, он, падая, угодил ногой в петлю и полностью осознал, в чем дело. Выронив меч, он покатился по полу и тут же почувствовал, что его рубаха быстро пропитывается какой-то маслянистой жидкостью. Извиваясь на скользком полу, капитан, ломая ногти, попытался дотянуться до рукояти меча…

И тут языки пламени, бушевавшего на нижней палубе, вырвались наверх…

Звук отлично распространяется над водой, особенно в ночном воздухе. Протяжный предсмертный вопль капитана еще долго стоял в ушах Реджиса, когда Энтрери, сев на руль, умело направил лодку вниз по течению Чионтар. Жуткий крик донесся даже до таверн, расположенных у пристаней Ворот Балдура.

И крик этот, словно подхваченный душами мертвых матросов и самим гибнущим судном, еще некоторое время разносился над хранившей безмолвие рекой, будто оплакивая мореходов.

Потом наступила тишина, нарушаемая лишь потрескиванием жарко пылавшего корабля.

Энтрери и Реджис вошли в город на рассвете. Лодку они затопили в нескольких сотнях ярдов ниже по реке – убийца не хотел оставлять следов, по которым можно было бы догадаться о ночной трагедии.

– Как здорово будет вновь оказаться дома, – издевался Энтрери над Реджисом, пока они шагали вдоль огромных пристаней в нижней части города. – Ты узнаешь флаг? – спросил он, указывая на большое торговое судно, пришвартованное к одному из внешних причалов.

Реджис покосился на развевавшийся на мачте флаг: две косые перекрещенные синие полосы на золотом полотнище – знамя Калимпорта.

– Торговцы из Калимпорта никогда не берут на борт пассажиров, – напомнил он убийце, желая тем самым несколько остудить его пыл.

– Думаю, на сей раз они сделают исключение, – сказал Энтрери и, вытащив из-под кожаной куртки висящий на золотой цепочке рубин, злобно усмехнулся и помахал им перед носом хафлинга.

Реджис промолчал. Он знал силу волшебного камня, и ему нечего было возразить убийце.

Энтрери, который не раз бывал в Воротах Балдура, уверенно ориентировался в хитросплетении улиц и пристаней и в конце концов нашел контору начальника порта – неказистый домик, стоящий рядом с причалами. Реджис покорно плелся вслед за убийцей. Не особо следя за происходящим, он с головой ушел в воспоминания о резне, которую учинил Энтрери на борту корабля. Хафлинг последними словами проклинал себя за то, что, впав в отчаяние и пытаясь помешать Энтрери, решился на хитрость, которая привела к гибели двадцати шести ни в чем не повинных мореходов. Поэтому он даже не заметил начальника порта и не запомнил, как его зовут.

Прошло несколько минут, и Реджис, видя, что Энтрери при помощи рубина полностью завладел вниманием собеседника, потерял всякий интерес к разговору. Его мысли вновь унеслись к друзьям и к оставшемуся далеко позади дому. Впрочем, сейчас он смотрел в прошлое уже не с надеждой, а скорее с отчаянием. Удалось ли Дзирту и Вульфгару спастись из Мифрил Халла? И гонятся ли они за убийцей, чтобы спасти его, Реджиса? Увидев, сколь хладнокровно и безжалостно действует Энтрери, и полагая, что они вот-вот пересекут границы Калимшана, Реджис уже почти мечтал о том, что друзья передумают и не помчатся ему на выручку. Кто знает, сколько еще крови будет тогда на его совести?

Отмахнувшись от горьких мыслей, Реджис вновь начал прислушиваться к разговору, решив, что, возможно, ему удастся узнать что-нибудь полезное.

– Когда они отправятся в плавание? – спрашивал Энтрери.

Реджис навострил уши. Это было очень важно. Глядишь, друзья и успеют догнать их здесь, за тысячи миль до владений Паши Пуука.

– Через неделю, – ответил начальник порта, завороженно наблюдая за покачивающимся на цепочке рубином.

– Это слишком долго, – пробормотал Энтрери и вновь обратился к собеседнику: – Я хотел бы встретиться с капитаном.

– Я могу это устроить.

– Сегодня ночью… на этом самом месте. Начальник порта кивнул в знак согласия.

– И хочу попросить тебя еще об одной услуге, дружище, – сказал с улыбкой Энтрери. – Правда ли, что ты лично встречаешь каждое входящее в гавань судно?

– Да, это моя работа, – ответил собеседник, зачарованно глядя на рубин.

– И у тебя, конечно же, есть свои люди среди городской стражи? – заговорщически подмигивая, спросил Энтрери.

– У меня много друзей, – сказал начальник порта. – Я знаю обо всем, что происходит в Воротах Балдура.

Энтрери повернулся к Реджису и скомандовал:

– Отдай ему мешочек.

Реджис взглянул на Энтрери так, словно видел его впервые в жизни.

– Я сказал, отдай ему мешочек, – повторил убийца тем же непринужденным тоном, каким только что разговаривал с околдованным чиновником.

Реджис злобно сощурился и даже пальцем не пошевелил. Он впервые так дерзко вел себя со своим похитителем.

– Я сказал – мешочек, – повторил Энтрери, и на этот раз его голос зазвучал жестко и властно. – Наш с тобою подарок твоим друзьям.

Реджис чуть помедлил и, достав мешочек из кармана, швырнул его начальнику порта.

– Встречая корабли или путников, которые приходят в город по суше, обрати внимание на компанию из по меньшей мере двух странников. Один из них – эльф, и скорее всего он будет плотно закутан в плащ, а другой – огромный светловолосый варвар. Прошу тебя, не пропусти их, мой друг. Одного из них зовут Дзирт До'Урден. Это наш подарок лично ему. Передай, что я жду его в Калимпорте, – сказал Энтрери и, метнув злобный взгляд в сторону Реджиса, добавил: – Где преподнесу ему еще более восхитительные дары.

Начальник порта опустил мешочек в карман и заверил Энтрери в том, что выполнит его просьбу при первой возможности.

– А теперь нам пора идти, – сказал Энтрери, толкая Реджиса к двери. – Встретимся вечером. Через час после захода солнца.

Реджис был поражен тем, как хорошо убийца знает город. Энтрери мигом нашел, где остановиться, и нанял двух верзил, чтобы те стерегли Реджиса, пока он будет занят неотложными делами.

– Что, обдумываешь, какой фокус выкинуть на этот раз? – хитро спросил он у хафлинга и покосился на двух бродяг, которые, обильно пересыпая речь бранными словами, оживленно обсуждали достоинства какой-то портовой девицы. – Не сомневаюсь, ты найдешь способ одурачить их.

Реджис, желая показать, что ему надоели шутки убийцы, отвернулся к противоположной стене. Но запомни, мой маленький друг, что, выскочив за дверь – если тебе это удастся, – ты очутишься в кромешной тьме, где у тебя нет друзей и где тебя буду поджидать я. – Сказав это, убийца злобно рассмеялся и захлопнул за собой дверь.

Реджис глянул на яростно заспоривших меж собой верзил. Да, он, пожалуй, вполне мог бы улизнуть от них.

Но вместо этого, тяжело вздохнув, он плюхнулся на кровать и сцепил руки за головой. Острая боль в одной из кистей живо напомнила ему, какую цену приходится платить за попытки помешать убийце.

Ворота Балдура состояли из двух частей – нижнего города, вплотную примыкающего к порту, и верхнего, расположенного за внутренней крепостной стеной; там жили наиболее зажиточные горожане. В последние годы, благодаря оживленной торговле с Побережьем Мечей, город необычайно разросся, и теперь старая крепостная стена отделяла постоянно посещавших город мореходов и искателей приключений от привычных к более размеренной жизни горожан. «Город На Полпути» – называли путешественники Ворота Балдура, имея в виду, что город находился примерно на равном расстоянии от двух самых крупных портов Побережья Мечей – Глубоководья на севере и Калимпорта на юге.

На улицах портового района царило оживление, и никому не было дела до Энтрери, который, не теряя времени, поспешил во внутренний город. Здесь, в Воротах Балдура, у него был союзник, могущественный чародей по имени Оберон – друг Паши Пуука. Энтрери знал, что чародей не замедлит сообщить Пууку радостную весть о том, что камень и хафлинг – на полпути к Калимпорту.

На самом деле его не очень-то занимало, узнает Пуук о его возвращении заранее или нет. Ему хотелось смотреть назад, а не вперед. Он жаждал увидеть Дзирта До'Урдена, узнать, где находятся сейчас его преследователи.

Пробыв у Оберона весь день, Энтрери покинул его башню и направился к домику начальника порта на встречу с капитаном торгового судна из Калимпорта. Чувствовал себя убийца прекрасно. После того как он разделался с моряками и уничтожил корабль, на котором они с Реджисом доплыли до Ворот Балдура, к нему вновь вернулись спокойствие и уверенность в себе. Шагая к домику начальника порта, убийца небрежно поигрывал волшебным рубином.

Нет. Неделя – это чересчур долго.

Реджис нисколько не удивился, когда Энтрери, вернувшись перед рассветом, объявил, что ему удалось «уговорить» капитана несколько изменить свои планы.

Они выйдут в море через три дня.

Эпилог

Матросы «Морской феи» с изумлением наблюдали за тем, как Вульфгар подтягивает и вытравливает шкоты, стараясь расположить паруса так, чтобы они были наполнены ветром. Корабль боролся с течением Чионтар, и осторожный капитан предпочел бы встать на якорь и дождаться более благоприятного ветра. Но под руководством старого морского волка по кличке Мрачный Вульфгар отлично справлялся с работой. Вот показались пристани Ворот Балдура, и вскоре «Морская фея», под восхищенные крики нескольких дюжин толпящихся на берегу моряков, подошла к причалу.

– Десяток таких парней, как он, легко заменят всю мою команду, – заметил капитан Дюдермонт, обращаясь к Дзирту.

Эльф улыбнулся. Сила варвара не переставала восхищать его.

– И похоже, ему это самому нравится. Вот никогда бы не подумал, что у него есть склонность к морскому делу.

– Я тоже, – кивнул Дюдермонт. – Я рассчитывал, что его сила и ловкость пригодятся нам в случае стычки с пиратами. Но он так быстро привык к морю.

– И он так рад бросать ему вызов, – добавил Дзирт. – Огромные волны, порывы ветра – такого он еще никогда не испытывал.

– Да, он привык скорее многих других, – согласился капитан и повернул лицо к океану. – Но ты и твой друг… ведь вы совершили всего лишь короткий переход вдоль берега. И даже представить себе не можете всю мощь открытого океана.

Дзирт с искренним восхищением и даже с некоторой завистью взглянул на Дюдермонта. Капитан был отважным человеком, однако его храбрость никогда не противоречила здравому смыслу. Дюдермонт относился к водной стихии с искренним уважением и признавал ее полное превосходство. И столь трезвое и четкое понимание своего места в этом мире давало капитану огромное преимущество в борьбе с неукротимым нравом стихии. Сейчас, заметив во взгляде Дюдермонта легкую тоску, Дзирт задумался над странным очарованием бурных вод, которые испокон веку манили к себе многих отважных.

И, вспомнив последние слова Дюдермонта, эльф прошептал:

– Что ж, может быть, в один прекрасный день…

Судно подошло вплотную к причалу, и Вульфгар, сообразив, что он больше ничем не может помочь мореходам, тяжело дыша, опустился на палубу. Матросы, приступив к швартовке, забегали вдоль борта, но каждый из них по меньшей мере раз подбежал к огромному варвару, чтобы хлопнуть его по плечу. Правда, Вульфгар слишком устал, чтобы ответить на каждое приветствие.

– Мы простоим в гавани два дня, – сказал Дюдермонт Дзирту. – Сначала я собирался задержаться здесь на неделю, но, понимая, как вы спешите, я поговорил с командой, и они до единого согласились выйти в море послезавтра.

– Прими нашу искреннюю благодарность, – сердечно ответил Дзирт.

И тут на пристани появился юркий, роскошно одетый человек.

– Эй, там, на «Морской фее»! Приветствую вас и добро пожаловать! По-прежнему ли у вас капитаном Дюдермонт?

– Это Пеллман. Начальник порта, – объяснил Дюдермонт Дзирту. – Да! – закричал он. – И он очень рад видеть Пеллмана!

– Приветствую тебя, капитан! – отозвался тот. – Давненько мне не приходилось видеть столь безупречной швартовки. Сколько собираетесь простоять?

– Двое суток, – ответил Дюдермонт. – А затем двинем дальше. На юг.

Начальник порта задумчиво, словно что-то вспоминая, почесал в затылке, после чего задал вопрос, который задавал всем без исключения капитанам в течение уже нескольких дней.

– Я жду прибытия двух странников, – обратился он к Дюдермонту. – Может быть, ты их видел?

Капитан, сразу догадавшись, что это не простой вопрос, покосился на Дзирта.

– Зовут их Дзирт До'Урден и Вульфгар, – продолжал Пеллман. – Хотя они могут путешествовать и под другими именами. Один похож на эльфа. Он поменьше ростом и держит себя очень таинственно. А другой – огромный варвар, обладающий нечеловеческой силой!

– Они что-то натворили? – спросил Дюдермонт.

– Нет. Я должен передать им послание.

Вульфгар, который при появлении начальника порта подошел к Дзирту, услышал только конец разговора.

Дюдермонт повернулся к эльфу:

– Что будем делать?

Дзирт был уверен, что Энтрери не станет расставлять на их пути ловушки. Он знал, что убийца больше всего на свете желает встретиться с ними в бою, – с ним-то уж во всяком случае точно.

– Мы поговорим с Пеллманом, – решил эльф.

– Они здесь, на «Морской фее», – прокричал Дюдермонт. – Тот, что так ловко управлялся с парусами, когда мы подходили к берегу, – это Вульфгар! – И капитан подвел друзей к сходням.

– Если на берегу что-нибудь приключится, – тихо сказал он, – я сделаю все, что в моих силах, чтобы выручить вас. В случае чего мы сможем здесь простоять две недели.

– Прими нашу искреннюю благодарность, – сказал Дзирт. – Что и говорить, Олпар удачно нашел нам капитана.

– Не стоит лишний раз вспоминать имя этого жулика, – ответил Дюдермонт. – За то время, что я его знаю, это единственный случай, когда он меня не обманул, сказав, что я повезу достойных пассажиров! Что ж, счастливо погулять на берегу. И если хотите, можете вернуться ночевать на корабль.

Сойдя на берег, Дзирт и Вульфгар направились к начальнику порта. Вульфгар шагал впереди, а Дзирт, опасаясь засады, накинул на голову капюшон и внимательно смотрел по сторонам.

– Мы те двое. Те, кого ты искал, – сказал Вульфгар, глядя на Пеллмана с высоты своего огромного роста.

– Приветствую вас, – отозвался тот и, обезоруживающе улыбнувшись, сунул руку в карман. – Несколько дней тому назад я говорил с вашим приятелем – черноволосым человеком, которого сопровождал слуга-хафлинг…

Вульфгар и Дзирт обменялись многозначительными взглядами.

– Он просил передать вам вот это, – продолжал Пеллман, протягивая Вульфгару маленький мешочек. – И велел сказать, что будет ждать вас в Калимпорте.

Вульфгар осторожно взял мешочек, словно опасаясь, что тот может вспыхнуть у него в руках.

– Благодарим тебя, – сказал Дзирт. – По прибытии в Калимпорт мы сообщим нашему другу, что ты отлично выполнил его просьбу.

Пеллман кивнул, поклонился и отправился по своим делам, но тотчас же вспомнил, что ему надо исполнить еще кое-что – сидевший в подсознании приказ, нарушить который он был не в силах. Следуя указаниям Энтрери, начальник порта поспешил в верхний город.

К башне Оберона.

Дзирт увлек Вульфгара в сторону, туда, где их никто не мог видеть, и, заметив опасливый взгляд Вульфгара, взял у него мешочек. Затем, держа его на вытянутых руках, эльф аккуратно развязал стягивавший его горловину ремешок. Мотнув головой, он сделал Вульфгару знак отойти, и тот сделал шаг назад; Дзирт опустил мешочек до уровня пояса и заглянул внутрь.

Видя, как поникли вдруг плечи друга, Вульфгар, раздираемый любопытством, подошел ближе, и эльф, растерянно оглянувшись на него, вытряхнул содержимое мешочка на ладонь.

Это был палец хафлинга.