Проклятье амазонки

Глава 5

Нола обернулась и встретилась лицом к лицу со своими сёстрами. Они выстроились полукругом вокруг неё и испепеляли её угрожающими взглядами.

— Ты освободила моего раба, — рявкнула Амелия, и кое-кто из воительниц засвистел и зашипел на Нолу.

Она всегда была кем-то вроде белой вороны в племени, так что не удивилась столь холодному отношению.

— Он не твой, но да, — гордо ответила она, — я освободила его.

Из рядов амазонок выступила хмурая Крейя и встала прямо перед Нолой.

— Я хочу, чтобы в следующие пять минут пять моих лучших вооружённых воинов отправились на охоту за вампиром, — тихо сказала она, и воительницы тут же беспрекословно повиновались, и лишь отзвуки удаляющихся шагов разносились по поляне.

— Что касается тебя, — продолжила королева, — ты знаешь, каково наказание за кражу раба у одной из сестёр?

— Да, — ответила Нола. Наказание было варварским. Провинившуюся били плетями так, что она умоляла богов о смерти. Нола подумала, что даже будь они способны прикоснуться к ней и проделать с ней подобное, она всё равно бы рискнула. Ради свободы Зейна можно было пожертвовать кожей на собственной спине. Это меньшее, что она могла бы для него сделать.

— Делайла вернулась и сказала нам, что ты всё ещё жива. Однако мы не прекращали беспокоиться о тебе. И что же я вижу теперь? Ты здесь, и ты выступаешь против нас. Почему ты так поступаешь? — спросила королева скорее с любопытством, чем с гневом.

— Вампир уже достаточно натерпелся от рук амазонок. Он такое же живое существо, как и мы, и у него есть чувства. Он смелый, неистовый, словно дикое лесное животное, и невероятно яростный.

И он вернётся за ней. Она ему верила.

Никогда прежде Нола не верила мужчине. Но Зейну верила. Наблюдая за ним на протяжении последних месяцев, она узнала, что он не из тех мужчин, которые бросают слова на ветер. Вампир ничего не говорил ради красного словца. О, да. Он вернётся.

Амазонка не знала, что они станут делать, когда окажутся вместе, но была уверена, что ей необходимо быть с ним рядом, видеть его лицо, слышать его голос. Она смирилась бы с любым проклятьем, лишь бы он был жив, здоров и с ней.

Крейя вздохнула.

— Твои слова не лишены смысла, но это не изменяет того, что ты сделала. Ты не просто освободила раба без разрешения, ты отпустила раба своей сестры. За это ты выйдешь на бой с Амелией. Она будет вооружена. Ты — нет. Затем, если выживешь, тебя высекут, как того велит обычай.

Королева протянула руку… и схватила Нолу за внезапно ставшее более чем материальным предплечье, увлекая девушку за собой в сторону арены для боя. Амелия последовала за ними по пятам. Нола шокировано охнула.

«Что?… Почему?… Как это возможно?…»

— На пощаду не надейся, — прорычала Амелия.

«Они могут ко мне прикоснуться. Значит, могут причинить мне вред», — с ужасом осознала Нола.

Будет ли она ещё в живых, когда вернётся Зейн?

Зейн добрался до цитадели вампиров и рухнул без чувств у ворот, исчерпав последние силы и окончательно истощённый полученными ранами. Из-за преследования он не мог задерживаться, чтобы поохотиться и добыть пропитание. Да и в том состоянии, в котором он находился, вампир вряд ли смог бы поймать хоть одно животное.

К счастью стражники узнали его, подняли и отнесли во дворец. Прикосновения чужих рук ему были неприятны, но он не стал сопротивляться. Он слишком спешил и знал, что так было нужно. К тому времени, когда они добрались до его личных покоев, вокруг уже поднялась невероятная суматоха, и его имя передавалось из уст в уста.

— Кровь, — простонал он, когда стражник уложил его на постель.

Стражник склонил голову, предлагая ему собственную шею, но Зейн покачал головой и закрыл глаза.

— Стакан, — попросил он. Он не сможет пить из живого существа. При одной мысли об этом делалось дурно — если только этим живым существом не была Нола. Однажды, когда он, вторгшись в её сны, убедил девушку раскрыть для себя объятья, Зейн попробовал её на вкус. Кровь Нолы была так сладка, её стоны наполненными страстью… вампир упивался ею от первого до последнего мгновенья. Он не станет омрачать это волшебное воспоминание вкусом чьей-нибудь другой живой крови, даже будучи в столь истощённом состоянии.

Как она так на него воздействовала?

Возможно, прикосновение её рук не беспокоило его, потому что, глядя в её глаза, он словно заглядывал в зеркало собственной души. Он видел там уязвимость и затаённую боль, страх и тоску. Возможно, у них было похожее прошлое. Нола намекала на что-то подобное однажды, когда на том острове они вынуждены были сражаться друг против друга. А это значит, что когда-то кто-то причинил ей очень сильную боль. Ранил глубоко и беспощадно. Зейн хотел уничтожить его, кем бы он ни был, разорвать на куски.

Тёплые руки опустились ему на плечи и затрясли.

Зейн зарычал. Распахнув глаза, он увидел Лайела, склоняющегося над ним с бокалом в руке, и заставил себя, расслабившись, откинуться на пуховую перину.

— Мой царь, я….

— Не нужно разговаривать. Просто пей, — велел Лайел, поднося питьё к губам друга. Его подтянутая, высокая фигура, белые волосы и небесно голубые глаза, весь этот внушающий суеверный страх своей мрачной красотой образ напомнил Зейну разом и обо всех ужасах, которые ему пришлось претерпеть у королевы демонов, и варварствах, пережитых по милости богов. — Пей же.

Зейн разжал зубы, и сладкий жизненный нектар потёк ему в горло. Он жадно проглотил его, и снова горячая волна прокатилась по его телу. Согревающее члены тепло, наполняющая мускулы сила и непреклонная решимость действовать.

Он не солгал Ноле. Зейн намеревался вернуться за ней. Он завоюет этот проклятый лагерь и пленит всех его дикарок-обитательниц. Ноле это, конечно, не понравится. Ведь эти воительницы, как-никак, её сёстры.

«Ну, они, мать их, не должны были пытаться сделать меня своим рабом», — размышлял он мрачно.

Однако в глубине души вампир знал, что не станет причинять амазонкам вред. На самом деле не станет. Ради Нолы он просто выбьет их из лагеря и объявит это место своим. Он останется там вместе с ней до тех пор, пока она не сможет покинуть его пределы.

— Полегчало? — поинтересовался Лайел.

— Ещё, — попросил Зейн, допив первую порцию до дна. Ему понадобится вся его сила, чтобы победить амазонок.

Лайел полоснул по запястью, наполнил бокал своей собственной кровью и предложил вампиру. На этот раз Зейн уже мог самостоятельно держать его в руках. Он выпил всё до последней капли, а когда закончил, облизал губы и поднял глаза на своего царя.

— Теперь я готов поговорить, — сообщил он. — Ты сумел спастись от богов и покинуть их проклятый остров. — Зейн застонал, когда его сломанные запястья и лодыжки встали на место, исцеляясь. — Значит, ты победил в их игре?

Губы царя медленно расплылись в мягкой улыбке.

— Делайла победила. Она спасла нас обоих. Мы разыскивали тебя с первого дня, как вернулись, но амазонки слишком хорошо тебя прятали.

— У тебя есть новости о моей сестре? — раздался женский голос.

Зейн бросил взгляд за спину царя и увидел Делайлу, стоящую в дверном проёме. Она была на вид такой миниатюрной, но он знал, что эта воительница на поле боя такая же свирепая, как и Нола. Синие волосы ниспадали ниже плеч амазонки, а в глубине необычных фиалковых глаз горела неподдельная тревога.

— Она жива, — ответил он ей, и Делайла облегчённо вздохнула. — И она моя.

— И что она думает по поводу этого заявления? — поинтересовалась Делайла, чуть склонив голову набок и поглаживая слегка округлившийся живот.

«Слегка округлившийся. Ребенок? Лайел станет отцом?»

У Зейна всё сжалось в груди. Он когда-то безумно хотел детей от Кассандры, мечтал о них, как о чуде. Однако… и в этом также ему было отказано жестокой судьбой.

Но… может теперь?..

С Нолой…

«Глупец, ты не можешь даже прикоснуться к ней. Эта мечта по-прежнему несбыточна», — оборвал он себя. Тем не менее, ещё не время впадать в отчаяние. Пока у него есть Нола, ничто другое не имеет значения.

— Ну? — настаивала Делайла.

Хотела ли Нола принадлежать ему? Синеволосая ведь это спросила. Да, он думал, что хотела. Она помогла ему. Даже пыталась уйти вместе с ним. Однако она была воином до глубины души, воительницей из племени амазонок. А эти женщины допускали к себе мужчин лишь в свой пресловутый брачный сезон. Зейн же хотел гораздо большего, чем несколько недель в одной постели. И ему было плевать на все «но». Он хотел для себя того же, что было у Лайела и Делайлы.

— Это мы ещё посмотрим, — ответил Зейн, наконец, спуская ноги с кровати.

— Ты только вернулся, — вмешался Лайел. — Куда ты опять собрался?

— За своей женщиной.

И на этот раз он никому не позволит разлучить её с собой.