Проклятье египетского жреца

Июнь 1869 г. Санкт-Петербург

Когда Глафира уже заканчивала приготовление ароматного соуса к рыбе на обед, во входную дверь меблированных комнат на Мойке громко позвонили.

Вежливый посыльный кивнул Глафире и оставил господину Свистунову приглашение на званый ужин к княгине Эллен Муратовой.

Эллен Генриховна была известной светской леди Петербурга конца девятнадцатого века. Унаследовав после смерти мужа, полковника Муратова, весьма значительное состояние, Эллен прожигала деньги на светских раутах и вечеринках города. Полковник Борис Степанович Муратов при жизни был весьма прижимист, проще говоря, скуп и жаден, и держал молодую женушку в ежовых рукавицах. После же его скоропостижной смерти от горячки пару лет назад Эллен, ни капельки не опечалившись, зажила в немыслимой роскоши, направо и налево тратя полковничий капитал, разъезжая по модным курортам Европы и меняя своих фаворитов как перчатки. Светский салон княгини был известен всему Петербургу и за его пределами. Вот и намедни, вернувшись из Лондона, Эллен решила организовать званый ужин, пригласив на него известных людей города, не обойдя и Аристарха Венедиктовича Свистунова.

В конце визитки красовалась интригующая надпись, что не могла не заинтересовать сыщика.

– Lordеss Muratoff обещает после ужина захватывающее представление: mummy из Фив раскатывают в половине седьмого, – громко произнес Аристарх Венедиктович и даже зачем-то понюхал надушенный конверт. – Ах, какая женщина! – мечтательно произнес он, обращаясь к Глафире. – Не чета тебе – лордесса! Вот! А что такое мами из Фив? Как это раскатывают? С мамочками какими-то связано? Глашка, ты не знаешь? – почесал сыщик в затылке.

– Знаю! Вот и знаю! – гневно ответила Глафира, еле удержавшись, чтобы не показать язык. – Эта ваша лордесса мумию фиванскую привезла! А что с ней будут делать, это вы уже вечером узнаете!

Аристарх Венедиктович задумчиво зашагал по кабинету.

– Званый ужин у Муратовой – это хорошо. Повар у Эллен Генриховны отменный, готовит вкусно, а вот с этими мумиями что-то непонятное! И вообще, Глашка, ты откуда англицкую речь знаешь? Распустил я прислугу, ишь ты, образованная, – заворчал он, искоса поглядывая на Глафиру, которая не знала, куда глаза деть от смущения. – Мами из Фив! Ишь ты!

– Это я так, предположила, Аристарх Венедиктович, – промолвила горничная.

– Предположила она! – продолжал гневаться хозяин. – Совсем с этим Египтом и мумиями все с ума посходили! И в столицах, и в Парижах, и в Лондонах этих. А теперь и Эллен Генриховна туда же! Раскатывают мами! Куда раскатывать? Как раскатывают? Главное – зачем это самое? Нечистое это дело! Короче, решено, Глашка! Со мной к Генриховне отправишься! Англицкую речь послушаешь! – стукнул он рукой по столу.

– Но… – опешила горничная. – А сюртук зашить?

– Сейчас зашивай, мне он вечером понадобится! – кивнул Аристарх Венедиктович и снова отправился в столовую. Нужно успокоить нервы после получения приглашения – утренние блинки пришлись кстати, ведь до званого ужина было еще далеко.

Повздыхав и задумавшись о древних обитателях долины Нила, Аристарх Венедиктович сам не заметил, как слопал все блюдо блинов. Снова вздохнул, уныло оглядев пустую тарелку, и отправился в кабинет – привести мысли в порядок, но, если честно, лучший сыщик Санкт-Петербурга и окрестностей намеревался немного вздремнуть после сытного обеда.