Проклятье хаоса

Любое оружие

Вой несся отовсюду, из всех углов, из каждой тени, из каждого клочка ночи Руфо. Кэддерли знал, что в Снежных Хлопьях водятся волки, много волков, – все это знали, – но никто из четырех друзей даже не подозревал, что их так много и они так близко!

Шейли вела группу, сворачивая под самыми неожиданными углами, вклиниваясь между высокими каменными грядами, огибая глубокие ущелья, шагая по самому краю. Эльфийка видела в темноте, дворфы тоже, а у Кэддерли была его световая трубка, он настроил очень узкий луч, полуприкрыв его полой дорожного плаща, так что свет не привлекал слишком много внимания.

Волки неотвратимо приближались, их вой на одной высокой ноте звучал непрекращающимся унылым плачем, и юному жрецу пришлось убрать трубку. Он брел как мог, поминутно спотыкаясь в неуклонно темнеющей ночи, поддерживаемый с одной стороны Пайкелом, а с другой Айвэном, и Шейли старалась не слишком забегать вперед.

В одном месте всем показалось, что они отрезаны – группа волков выла впереди на той же тропе, по которой они шли. Шейли оглянулась на остальных, ее фиолетовые глаза ярко сияли, даже скудное ночное зрение Кэддерли позволяло разглядеть это, и выражение ее лица говорило, что ей больше нечего предложить.

– Похоже, будем снова драться, – проворчал Айвэн, и в первый раз Кэддерли увидел, что несгибаемый дворф столь очевидно недоволен подобной перспективой.

Неожиданно стая волков пробежала впереди по своей дороге, поперек тропы, а не вниз, к путникам. Волки возбужденно завывали, словно нашли какую-то новую добычу и погнались за ней.

Шейли не стала задавать вопросов по поводу их удачи. Она повела друзей вперед как можно быстрее, и вскоре они вступили под сень фруктовых деревьев. Шейли предпочла бы вечнозеленую хвою, где темные иглы могли бы дать им дополнительное прикрытие, но стая преследователей шла по пятам, а по этим деревьям было легко взбираться даже коротышкам дворфам. Так что все четверо залезли как можно выше, насколько позволили сучья, и Шейли, найдя безопасный укромный уголок, немедленно натянула лук.

Черные силуэты огромных волков показались на открытом пространстве около рощицы, их шерсть блестела серебром в тусклом ночном свете. Один оказался рядом с деревом, прямо под Кэддерли и Пайкелом, понюхал воздух и испустил еще один леденящий душу вой.

Ему ответила дюжина его сотоварищей в леске, а потом и другая стая, побольше числом, бежавшая перед четырьмя спутниками, взвыла где-то на востоке. Звук в той стороне, откуда еще нескоро придет рассвет, продолжался, усиливаясь, и хотя волки загнали друзей на деревья, они не смогли не послушаться волнующего кровь зова погони. Стая убежала, но Шейли объяснила, что тут у них, вероятно, самая пригодная для обороны точка, какую только можно найти на мили вокруг, и остальные, послушавшись ее, остались сидеть на своих местах.

Яростные завывания продолжались долгие минуты, словно волки действительно напали на свежий след. Сердце Кэддерли трепетало при каждом звуке – может быть, эти твари преследуют Данику?

Затем вой захлебнулся, смешавшись с глухим рычанием, и товарищи решили, что, за кем бы ни гнались волки, добыча затравлена.

– Надо идти на помощь, – заявил Кэддерли, но больше никто явно не готов был спрыгнуть за ним на землю.

Он взглянул на них, особенно на непреклонного Айвэна, словно обманулся в друзьях.

– Три дюжины волков, – напомнил рыжебородый дворф, – а может, и больше. Мы только дадим им еще немного еды!

Кэддерли, не дрогнув, перепрыгнул на ветку пониже.

Айвэн фыркнул и заерзал на своем насесте, потом подполз к Пайкелу и хлопнул его по плечу, чтобы и братец пошевеливался. Проворная Шейли уже стояла на земле, дожидаясь всех прочих.

Кэддерли украдкой улыбнулся, счастливый вновь удостовериться, что Денир благословил его храбрыми и добрыми друзьями. Однако усмешка молодого жреца быстро исчезла, и все четверо компаньонов застыли (кроме Пайкела, свалившегося со своей ветки и сильно стукнувшегося о землю), когда страшный взрыв встряхнул землю у них под ногами, а на востоке в воздух поднялся гигантский огненный шар, сопровождаемый воем множества волков.

– Дориген? – выдохнули разом Кэддерли и Шейли, но ни один из них не пошевелился, не зная, что надо сейчас делать.

Пайкел застонал и поднялся на ноги, вытряхивая из своей зеленой бороды прутики. Наверху на дереве затрепыхалась маленькая фигурка, буквально перелетая с ветки на ветку.

Айвэн, сидящий выше всех, вскрикнул и, развернувшись, поднял топор, но возглас Шейли вовремя остановил его.

– Персиваль, – объяснила эльфийка. – Это всего лишь Персиваль.

Кэддерли поспешно вскарабкался как можно выше и встретился со своим другом-белкой. Персиваль взволнованно цокал, прыгая кругами, и Кэддерли понял, что зверек, вероятно, стал свидетелем необычайных событий, а секундой позже услышал безумные крики человека и вой оставшихся волков, бросившихся в погоню.

Шейли и Пайкел вернулись на дерево, и все четверо, а также Персиваль затихли, глядя на восток. Шейли первая заметила движение, вскинула лук, и меткая стрела остановила волка, едва не кусающего за пятки бегущего человека.

Человек, ошеломленный и не верящий, что в этом мрачном месте могут оказаться друзья, вскрикнул и помчался дальше. Кэддерли узнал голос.

– Билаго, – пробормотал юный жрец.

Айвэн переполз, сук за суком, на нижнюю ветку, и Пайкел присоединился к нему. Оба смотрели на бегущего, прикидывая, где будет удобнее схватить его, и бок о бок перемещались, чтобы оказаться прямо над ним. Потом Пайкел обнял ноги Айвэна, и дворф скатился с ветки, подогнув колени и свесив вниз руки.

Билаго слепо несся вперед, волки летели за ним по пятам. Еще одна стрела просвистела мимо человека, не промахнувшись, но испуганный мужчина, кажется, даже не заметил этого. Он знал лишь то, что он одинок и беспомощен во тьме ночи и сейчас его сожрут волки.

Он пробежал под деревом только потому, что мчался по прямой, поскольку понимал, что времени взобраться у него нет.

И тут его поймали, и человек завопил, внезапно вознесенный в воздух сильными руками дворфа. Не догадываясь, что Айвэн его союзник, он визжал и брыкался, несколько раз ощутимо задев лицо дворфа. Айвэн же только тряс головой и бормотал ругательства, клеймящие «глупых людей».

Билаго не мог вырваться, но, извиваясь и корчась, мешал Айвэну поднять его повыше и подальше от опасности. Наконец дворф подтянул алхимика, насколько мог, и боднул человека прямо в лоб. Билаго обмяк, и Айвэн с помощью Пайкела втащил его на ветку.

Лук Шейли прозвенел еще несколько раз, держа стаю на расстоянии, а дворфы меж тем распрямились и затащили оглушенного Билаго еще на пару сучьев повыше.

– Ради богов! – безостановочно шептал Вайсеро Билаго, и слезы текли по его щекам, когда он, наконец, вышел из ступора и узнал своих спасителей. – Ради богов! И Кэддерли! Дорогой Кэддерли! – плакал он, стоя на ближней к молодому жрецу ветке. – Боюсь, ты вернулся слишком поздно!

Кэддерли соскользнул ниже и замер на уровне Билаго, пытаясь успокоить мужчину.

– Дориген с тобой? – спросил Кэддерли, продолжая думать о взрыве.

Билаго, кажется, не понял, о ком идет речь.

– А Даника? – Молодой жрец словно обезумел. – Где Даника?

– Она была с тобой, – отозвался худощавый алхимик, видимо, искренне обескураженный.

– Даника вернулась в Библиотеку, – резко бросил Кэддерли.

– Меня несколько дней там не было.

И Билаго быстро поведал свою историю. Получалось, что четверо друзей знали куда больше об оскверненном месте, чем он, а бедный алхимик понимал только, что его выгнали и что впоследствии, кажется, в Библиотеке произошло что-то очень нехорошее, вызвавшее темных созданий. Билаго не ушел в Кэррадун, как велел ему Тобикус. Он решил дождаться возвращения Кэддерли или, по крайней мере, теплой погоды. В горах у него жили друзья, и он нашел прибежище в маленькой хижине у знакомого охотника, человека по имени Миншк, к востоку от Библиотеки.

– Темные создания повсюду, – заметил алхимик, вспоминая о времени, проведенном в лачуге охотника. – Мы с Миншком это знали и собирались завтра отправиться в Кэррадун. – Грустные глаза его обратились к востоку, и он скорбно повторил: – Завтра. Но тут пришли волки, – продолжил алхимик почти шепотом. – И что-то еще. Я сбежал, а Миншк…

Билаго шлепнулся на ветку и замолчал, а внимание четырех друзей переключилось на окружившую рощицу стаю. Волкам до них не добраться, но непрекращающийся вой вполне мог привести сюда кого-то, кому это удалось бы.

– Надо убираться отсюда, – предложил Айвэн.

В первый раз за это время лицо Вайсеро Билаго посветлело. Он пошарил под своим тяжелым плащом и, достав флягу, протянул ее Кэддерли.

А тем временем у Пайкела возникла своя идея. Он щелкнул короткими пальчиками и сдернул со спины брата его тяжелый топор.

Кэддерли, заинтересованный подношением Билаго, не обратил никакого внимания на последовавшую перепалку дворфов.

– Активированное масло, – возбужденно говорил алхимик. – Я собирался приготовить тебе еще один патронташ взрывных дротиков, но тут Тобикус… – Он замолчал, подавленный болезненными воспоминаниями.

Затем его лицо вновь прояснилось, и он сунул фляжку в руки Кэддерли.

– У меня была еще одна, – объяснил он. – Может, ты видел вспышку. Я замышлял взорвать и эту как раз перед тем, как Айвэн поймал меня, но времени не было.

Теперь Кэддерли понял, что это за огненный шар поднялся на востоке, и мрачно – очень мрачно! – принял подарок алхимика.

– Эй! – вскрикнул Айвэн, привлекая всеобщее внимание.

Пайкел победил в споре, пихнув Айвэна с такой силой, что тот повис на ветке, цепляясь за нее кончиками пальцев. Только это одно и спасло его от падения в самую гущу волчьей стаи. Прежде чем рыжебородый дворф сумел вскарабкаться обратно или выразить протест, Пайкел воспользовался топором брата, чтобы отколоть небольшую щепку. И когда Айвэн восстановил равновесие, Пайкел спокойно протянул ему топор, и Айвэн поспешно выхватил его, изумленно глядя на брата.

Хотя он едва ли был удивлен больше, чем Кэддерли. Юноша ясно, как никто другой, даже Айвэн, понял, кем стал Пайкел, чем обернулась его любовь к цветам и деревьям; и серьезность поступка Пайкела, тот факт, что предполагаемый друид поднял оружие на живое дерево, не ушел от внимания юного жреца. Кэддерли обогнул Айвэна, который, надо сказать, с большой охотой отодвинулся от своего непредсказуемого братца, и приблизился к Пайкелу, обнаружив, что зеленобородый дворф бормочет – нет, напевает – что-то себе под нос, сжимая в кулаке маленький нож.

Прежде чем Кэддерли успел задать хоть какой-нибудь вопрос, – а он не хотел перебивать Пайкела, – дворф полоснул ножиком по своей ладони.

Кэддерли схватил дворфа за запястье и повернул его к себе лицом. Пайкел улыбнулся и кивнул, указывая Кэддерли на порез и на рану, которую он нанес дереву.

Кэддерли начал понимать что-то, когда одна-единственная капля крови Пайкела сорвалась с его руки и упала на шершавый ствол рядом с небольшой зарубкой на дереве. Кровь мгновенно скатилась в трещину и исчезла из виду.

Пайкел запел снова, и Кэддерли последовал его примеру, пытаясь найти в Песни Денира энергию, которая прибавилась бы к усилиям дворфа.

Кровь продолжала течь из ранки Пайкела, и каждая капля безошибочно находила свой путь к сердцу дерева. Из зарубки поднялось тепло, неся с собой запах весны.

Кэддерли отыскал в потоке Песни священную мелодию, подходящую к данной ситуации, и последовал за ней всей своей душой, не зная, что случится дальше, не зная, чему именно дал толчок Пайкел.

Он пел, закрыв глаза, не обращая внимания на непрерывное рычание и вой волков, не обращая внимания на изумленное оханье своих друзей.

Открыл глаза юноша, когда сук под ним приподнялся, будто ожил. Дерево расцвело вовсю, на каждой ветке покачивались огромные яблоки. Одно уже было в руке Айвэна, и он откусил сразу половину.

Вид у дворфа, однако, был кислый, и вовсе не из-за вкуса.

– Думаешь, я ем, чтобы потолстеть, чтобы из меня получилась волчья еда повкуснее? – совершенно серьезно спросил он и запустил увесистым огрызком в нос ближайшего волка.

Пайкел визжал от удовольствия; Кэддерли с трудом мог поверить в то, что сделали они с Пайкелом. «А что они сделали?» – удивлялся молодой жрец, поскольку не видел никакой пользы от преждевременно расцветшего дерева. Яблоками, конечно, можно швырять в волков, но вряд ли это поможет отогнать стаю.

Дерево качнулось снова, словно вздыхая, потом снова, и еще раз, и еще, а затем, к удивлению всех сидящих на нем, кроме, естественно, Пайкела, яблоня ожила, ожила не как растение, а как разумное подвижное существо!

Ветки приподнялись и взмахнули, обрушив страшной силы град яблок на волчью стаю. Хуже того – для волков, конечно, – нижние сучья потянулись, колошматя зверей, ломая им лапы или расшвыривая по сторонам. Билаго чуть не свалился с дерева, после чего упал животом на свою ветку и отчаянно обвил ее руками. А вот Айвэн пересчитал все сучья до самой земли, но сразу же вскочил с топором наготове, ожидая, что дюжина волков сейчас прыгнет на него, норовя разорвать глотку.

Шейли мгновенно оказалась рядом с ним, но дворф не нуждался в защите. Волки были слишком заняты, пытаясь увернуться и сбежать. Секунду спустя Пайкел, Кэддерли и, наконец, Билаго (спустившийся только потому, что все-таки не удержался на шаткой ветке) стояли около Айвэна. Несколько из ближайших волков попытались все же начать нерешительную атаку на группку, но пятеро друзей были хорошо вооружены и умели сражаться, так что они легко справились с остатками рассеянной стаи.

Вскоре все закончилось, несколько волков лежали мертвыми на земле, все прочие скрылись из виду. А дерево вновь стало просто деревом.

– Твоя магия выиграла для нас время и пространство, – поздравила Шейли Кэддерли.

Юноша кивнул, но затем взглянул на Пайкела, зеленобородого «ду-ида», ухмыляющегося от уха до уха. Кэддерли не знал, какую роль сыграла в этом оживлении его работа, а какую – Пайкела, но сейчас было не время исследовать эту загадку.

– Если они вернутся, используй фляжку, – предложил Билаго, направляясь к Кэддерли.

Кэддерли секунду рассматривал худенького алхимика и сообразил, что Билаго не вооружен.

– Используй ее сам, – сказал он, – но только если это будет действительно необходимо. Мы вынуждены путешествовать в темноте, друг мой, и я подозреваю, что нам понадобится любое оружие, какое только мы сможем найти.

Билаго закивал, соглашаясь, хотя и не знал, не мог знать глубины той тьмы, о которой говорил Кэддерли.

Так получилось, что им не потребовалась фляга Билаго той ночью, да и какое-то другое оружие тоже. Шейли немедленно повела всех в путь обратно на запад, к сосновому бору, где они и провели оставшиеся ночные часы – пять друзей и Персиваль, зорко несущий свою вахту на верхних ветвях.

Кэддерли мог лишь предполагать, что они серьезно ранили Руфо, поскольку вампир не нашел их. С одной стороны, это, конечно, хорошо, но молодой жрец не мог отделаться от мысли, что если Кьеркан Руфо не с ними, он может быть с Даникой.

Кэддерли не спал почти до самого рассвета, и лишь на исходе ночи усталость, наконец, одолела его.