Проклятый цирк

Беглецы

Пегги Сью, Мария-Женевьева и синий пес знали, что им грозит опасность. Но беспечно воображали, что в этой чужой стране под названием Никовод, на землю которой они ступили впервые в жизни, никому не будет до них дела. Как же они ошибались! Степень их легкомыслия стала ясна почти сразу же.

Все началось с волшебных плакатов, развешанных то там то сям в деревнях и селениях, через которые они пробирались тайком.

– Эй! Видали такое? – воскликнул вдруг синий пес. – Наши портреты расклеены на стенах… Рисуночки, конечно, не ахти. Я смахиваю на теленка, Пегги Сью вообще похожа на мартышку, а Мария-Женевьева выглядит так, будто напялила на голову котел. В общем, нет ни малейшего риска, что нас по ним опознают!

Но он ошибся.

Пегги опасливо приблизилась к прямоугольнику желтой бумаги, чтобы разглядеть напечатанный под портретами текст.

– «Разыскиваются за цареубийство, отцеубийство и занятия колдовством, – прочитала она. – Всякого, кто поспособствует аресту этих опаснейших преступников, ждет щедрое вознаграждение…» Глядите-ка, и подпись: Тибо де Шато-Юрлан.

– Вот негодяй! – проворчала Мария-Женевьева. – Значит, он все еще жив. Я-то надеялась, он сгинул в озере после того, как рухнул Мост Прощаний.

Пегги собиралась ей ответить, как внезапно плакат ожил, изогнулся и завопил:

– Они здесь! Они здесь! Хватайте преступников! Сюда, сюда! Скорее! Хватайте их!

Остолбенев от изумления и неожиданности, друзья застыли перед пронзительно кричащим бумажным листком. Пегги первой пришла в себя.

– Волшебный плакат! – вскрикнула она. – Он наделен способностью узнавать нас… бежим отсюда, пока он не разбудил всех в деревне.

Девочки бросились прочь, синий пес не отставал от них. Плакат продолжал надрываться у них за спиной:

– Они убегают! Скорее! Чего вы ждете, хватайте их! Подумайте о награде…

К счастью, в этот утренний час большинство селян были заняты работой в поле; в деревне оставались только старики и маленькие дети, так что нашим друзьям удалось без препятствий добежать до леса.

– Наверняка проделки фей, – сердито проворчала Пегги. – Только они умеют делать плакаты такого рода. Думаю, Тибо заключил договор с этими гарпиями, чтобы отыскать нас. Ты ведь знаешь, что Сафра Раанит, которая ими повелевает, поклялась отомстить мне за кражу волшебной палочки.

– Да, наверное, – вздохнула Мария-Женевьева, – но это очень скверная новость. Она означает, что гонятся враги за нами по пятам. А нам совершенно нечем от них обороняться. У нас нет ни оружия, ни друзей, а те мелкие волшебные пустяки, которые я таскаю в своей сумке, мало чем смогут нам помочь.

Она была права. Пересекая границу, девочки надеялись найти убежище в стране Никовод, которой Анкарта в прошлом трижды объявляла войну. Сестры наивно полагали, что враги забудут про них, но они не учли всей силы ненависти, которую испытывали к ним Сафра и Тибо.

– Здесь мы по-прежнему в опасности, – вздохнула Пегги Сью. – Могущество фей очень велико, и они не пожалеют своих магических трюков, чтобы нас отыскать. Я знаю, что в их подчинении есть вороны-разведчики. Возможно, они уже облетают окрестности, стараясь нас высмотреть.

– Не сомневаюсь, – кивнула Мария-Женевьева. – Но нам нельзя вечно прятаться в лесу: огры вот-вот почуют наше присутствие, а в это время года они отличаются особенно ненасытным аппетитом. В общем, не везет нам.

– Нужно замаскироваться, – предложил синий пес. – Я хочу сказать, скрыть внешность под каким-нибудь магическим прикрытием, которое могло бы обмануть бдительность фей и их приспешников.

– Твой пес – просто гений, – согласилась девочка в маске [1]. – Это единственно возможное решение. Когда я училась в школе фей, я слышала, что в здешнем лесу обитает одна мятежная колдунья. Возможно, она еще жива… Тогда мы могли бы обратиться к ней за помощью.

– А у тебя есть чем ей заплатить? – удивилась Пегги.

Мария-Женевьева вынула из котомки кожаный кошель, затянутый шнурком.

– У меня есть вот это, – сказала она. – Волшебный кошель, который можно опорожнять трижды, и он всякий раз снова заполняется. В первый раз он дает золотые монеты, во второй – серебряные, а в третий – только медную мелочь.

– А если к нему обратиться в четвертый раз? – спросил пес.

– Тогда он наполнится драконьим навозом – таким зловонным, что от его испарений можно задохнуться. Злоупотребление щедростью кошеля непростительно – до сих пор после этого никому не удалось выжить.

– А ты сумеешь найти дом колдуньи? – нетерпеливо спросила Пегги.

Мария-Женевьева пожала плечами.

– Достаточно просто прочесть указания, написанные на грибах, – пояснила она. – Если умеешь расшифровывать цветные узоры на их шляпках, можно узнать все важное, что происходит в лесу. Это настоящие схемы-указатели, их повсюду устанавливают гномы.

– Тогда в дорогу! – решительно скомандовала Пегги. – Время не ждет. Я уже слышу карканье воронов у нас над головами. Они кружат над деревнями и полями, стараясь нас обнаружить.

Мария-Женевьева принялась вглядываться в землю, пристально осматривая попадающиеся по дороге грибы. Ей не понадобилось много времени, чтобы отыскать нужные сведения.

– Нам сюда! – показала она. – Похоже, наша колдунья вполне еще в форме. Ее зовут Манука, и она знаменита тем, что варит превосходное варенье из красных пауков, которое так любят гномы.

– И ты узнала все это, просто посмотрев на грибы? – поразился синий пес.

– Да, лесные гномы имеют обыкновение записывать на них целую кучу всяких полезных сведений и предупреждений для путников.

Лес, в который углубились девочки, был не очень велик, но пробираться через него оказалось настоящим мучением: путь то и дело преграждали колючие заросли, крапива и валежник. Когда они наконец вышли к хижине колдуньи, их ноги горели от ожогов, а из царапин текла кровь.

В самой хижине не было ничего угрожающего: напротив, она имела ухоженный и нарядный вид, ее даже окружали цветы. Никаких отрубленных голов на кольях, никаких скелетов в палисаднике.

– Будьте осторожны! – шепнул синий пес. – Как бы не угодить в ловушку.

Мария-Женевьева толкнула рукой калитку, и в тот же миг на пороге хижины появилась женщина. В отличие от образа, навеянного сказками, колдунья не была ни старой, ни уродливой. Пожалуй, она выглядела как самая обыкновенная крестьянка, даже весьма симпатичная. Впрочем, Пегги мельком подумала – настоящий ли это облик или колдунья приняла его, чтобы не привлекать внимания?

– Здравствуйте, – обратилась к хозяйке Мария-Женевьева. – Вы – Манука?

– Да, и я уже о тебе слышала, – отозвалась женщина. – Ты – Дорана Деревянный Лик, верно? Охотница из Проклятого леса, которая вывела Бреганога-оборотня из царства мертвых? [2]

– Да, это я, – призналась девочка. – Нам нужна ваша помощь.

– Не сомневаюсь! – усмехнулась колдунья. – Я знаю, что феи гонятся за вами по пятам. Молодцы, что пришли ко мне: всегда терпеть не могла этих заносчивых негодниц. Они выгнали меня из своей школы, когда мне было двенадцать, и я всегда мечтала им отомстить. Что я могу для вас сделать?

Пегги перешагнула порог жилища. Все здесь сияло чистотой, но инстинкт подсказал девочке, что она находится во власти иллюзии. Манука явно обладала даром искажать действительность. В комнату вошел прелестный котенок, и Пегги наклонилась, чтобы его погладить. Увы, вместо благодарного мяуканья она услышала в ответ кваканье жабы. Манука прыснула.

– Вижу, можно больше ничего не объяснять. Теперь вы и сами знаете, на что я способна.

– Вы ведь специалист по маскировке, верно? – спросила Пегги Сью.

– Да, если вам есть чем вознаградить мой талант, я могу изменить ваш облик до неузнаваемости и помочь ускользнуть от врагов.

– Во что вы собираетесь превратить нас? – спросила девочка с тревогой.

– Нет, нет, – успокоила ее Манука. – Я не изменяю ни тела, ни лица, это слишком опасно. Но я могу снабдить вас «живыми» костюмами, которые создадут полную иллюзию, что вы – вовсе не вы, а совершенно другие существа.

Одним движением она распахнула створки большого шкафа. Внутри него висели рядком десятки костюмов розоватого цвета. Протянув руку, Пегги пощупала ткань… и вздрогнула. Ее пальцы коснулись человеческой кожи!

Прищурившись, она разглядела, что в действительности костюмы представляли собой плоские, как будто сдувшиеся тела без костей, головы которых, похожие на карнавальные маски, бессильно свисали наподобие капюшонов.

Пегги отпрянула, задохнувшись от ужаса.

– Да ладно тебе! – проворчала колдунья. – Без паники, это не настоящая кожа. Я изготавливаю костюмы из мякоти особых растений. Как только вы их наденете, они тут же приспособятся к вашим размерам. Выглядят очень натурально, даже вблизи. Вам я советую переодеться старухами, а для вашего пса мы подберем костюм поросенка. Ну разве не замечательно? Две пожилые крестьянки бредут по дороге на ярмарку, чтобы продать поросенка, – что может быть банальнее? Вороны-шпионы ни за что не догадаются, кто вы на самом деле!

– Сколько? – отважилась спросить Мария-Женевьева.

– Три золотых. За эту цену вы получите гарантированное качество. Кожа сделана из мякоти баклажанов, волосы – из капустных листьев. Тщательно переработанных, естественно. Сто процентов натуральный продукт, без консервантов и вредных красителей. Ничего общего с теми костюмами, которые прилипают к коже и от которых потом невозможно избавиться. Кому понравится окончить свои дни в шкуре из морковки?

– А сколько времени они будут действовать?

– Если вы позаботитесь о том, чтобы ежедневно на четверть часа замачивать их в воде, они прослужат вам неделю, – пояснила Манука. – Ну а потом начнут вянуть и портиться, как любой овощ. Тогда вам придется от них избавиться, чтобы самим не отравиться.

Девочки переглянулись. Разве у них был выбор? Мария-Женевьева решительно выложила деньги на стол.

Колдунья сняла с вешалки «костюмы» двух пожилых крестьянок и поросенка.

– Не забудьте, – повторила она, – они нуждаются во влаге. Как только на пути вам попадется лужа или источник, смочите ноги. Если пойдет дождь, не прячьтесь под зонтик, наоборот, спешите им воспользоваться, чтобы освежить костюмы.

Пегги и ее сестра полностью разделись, так как костюмы надлежало надевать прямо на голое тело. Натягивая необычные «пижамы», девочки не могли избавиться от ощущения, что они как будто заворачиваются в огромную банановую кожуру. Манука не обманула: волшебные одеяния тут же в точности приспособились к анатомии их новых владельцев.

– Да, кстати! – сказала вдруг колдунья, сунув деньги в карман. – Чуть не забыла… Держитесь подальше от всяких травоядных: кроликов, коз или овец… Запах этой одежки невероятно их привлекает. Они могут буквально броситься на вас. Если такое случится, вы окажетесь без маскировки.

– Я так и знал, что без подставы тут не обойдется! – проворчал синий пес, пытаясь приспособиться к костюму поросенка. – От магии все время приходится ожидать каких-нибудь неприятностей!

Мария-Женевьева купила у колдуньи карту местности.

– Бедные малышки, – вздохнула Манука, разворачивая план на столе. – Не повезло вам. На вашем месте я бы поспешила найти убежище в невидимом городе. Именно там прячутся те, кому приходится бежать от закона. Не стану утверждать, что место пользуется большим успехом, но все же королевской полиции ни разу не удалось его отыскать. Он находится примерно в этом районе…

Она очертила рукой широкую область в северной части карты.

– Невидимый город? – удивленно переспросила Пегги. – Неужели такое бывает?

– Ну конечно, милая! Только за пребывание в нем, разумеется, придется платить. А цены там немаленькие. Но если у вас есть золото, вас примут без всяких проблем.

– А как же нам его найти, если он невидимый?

Колдунья пожала плечами.

– Понятия не имею, – призналась она. – Поспрашивайте тамошних гномов, им известно куда больше, чем людям. И поторапливайтесь в дорогу, идти вам не меньше недели. Пока туда доберетесь, костюмчики ваши будут уже не такими свежими.

Простившись с Манукой, друзья тронулись в путь. С трудом приноравливаясь к новообретенным костюмам, они пересекли лес и вышли к дороге, змеившейся по равнине. За минуту до того как покинуть спасительное убежище под сенью листвы, скрывавшей их от любопытных взглядов воронов-разведчиков, девочки натянули на лица маски из растительной мякоти.

– Фу! – с отвращением фыркнула Пегги. – Такое ощущение, будто я сунула голову внутрь тыквы для Хеллоуина.

– Не хнычь, – осадила ее сестра. – Путешествие только начинается, и в любой момент нам могут встретиться настоящие неприятности.

Пожав плечами, Пегги наклонилась к синему псу, помогая ему надеть маску поросенка. На первый взгляд новые одеяния выглядели безупречно: сестры были неотличимы от настоящих старух. Ткань костюмов в совершенстве имитировала человеческую кожу.

– Что ж, пошли, – со вздохом сказала Мария-Женевьева, бросив тревожный взгляд на воронов, неустанно круживших над пустынной равниной. – Жребий брошен!

Они долго шагали, не обмениваясь ни словом, как сомнамбулы.

Пегги все еще с трудом осознавала, как оказалась в таком положении. События разворачивались с невероятной быстротой, ей едва удавалось убедить себя, что все произошедшее за последнее время не сон – все эти приключения, которые привели ее из королевского дворца в зловещую Башню Страданий, где ей предстояло умереть от яда. Из юной, неопытной в дворцовых делах принцессы она превратилась сначала в фею, а затем в преступницу, отравительницу и, наконец, в злейшего врага королевства Анкарта. Весь мир объединился против нее. Все, кроме Колина – молодого королевского конюха, который ради того, чтобы помочь ей, согласился принять на себя проклятие безумного барона Эрвана де Бреганога, рыцаря-оборотня.

В какой-то момент Пегги даже думала, что влюблена в него, но превращение юноши в монстра привело ее в ужас. Свирепый зверь, одетый в доспехи, не имел ничего общего с милым юношей, пытавшимся спасти ее ценой собственной жизни. Конечно, она понимала, что Колин пожертвовал собой ради нее и что он добровольно сгинул в пучине черного озера для того, чтобы не дать схватить ее приспешникам Тибо де Шато-Юрлана. Да, Пегги знала все это и ни на мгновение не переставала терзаться. Ей так хотелось забыться в объятиях Колина, найти в нем надежду и утешение, в которых она так нуждалась… увы, желтые волчьи глаза, сверкнувшие за забралом шлема, вселили в нее страх. Она не смогла побороть отвращение. Колин до сих пор иногда ей снился, но всякий раз ее сон оборачивался кошмаром, в котором лицо конюха внезапно покрывалось черной шерстью, и изо рта вылезали острые клыки.

К тому же Пегги догадалась, что Мария-Женевьева питала к Колину безнадежную и тайную любовь. Уж она-то, несомненно, смогла бы смириться с чудовищной метаморфозой юноши и полюбить его таким… но не Пегги. Пегги отступила, напуганная той бездной злобы и жестокости, которая кипела вокруг сэра Бреганога и угрожала без остатка поглотить душу Колина.

В каком-то смысле, думала девочка, он погиб вовремя, сохранив способность мыслить и действовать, как подобает человеку чести. За мгновение до того, как безумие Эрвана де Бреганога затопило его целиком, превратив в бессовестного мясника, в маньяка, жадного до кровавой резни.

Самопожертвование избавило его от постыдных преступлений. Да, именно эти слова Пегги твердила себе самой бессонными ночами.

Сестры стиснули зубы, когда вороны-шпионы ринулись на них из облаков, чтобы разглядеть поближе. Иногда черные крылья птиц задевали их за уши, заставляя подскакивать от страха. Перья воронов поскрипывали, издавая такие звуки, словно тонкие лезвия терлись друг о друга, затачивая свои острия.

Девочкам пришлось пережить долгие десять минут паники, пока птицы наконец не улетели восвояси.

– Уф! – шепнул синий пес. – Кажется, сработало… Я смог проникнуть в их мысли, они нас не узнали. Они и в самом деле приняли нас за крестьянок с поросенком.

Пегги не сдержала вздоха облегчения. Благодаря чудесным костюмам Мануки они получили небольшую передышку.

Три часа спустя, изнемогая от усталости, они устроились под яблоней у дороги, чтобы чуть-чуть подремать. Окружающая равнина просматривалась до самого горизонта. Теперь, когда их не оживляли сады и деревушки, песчаные пустоши выглядели абсолютно безжизненными.

Пегги разбудило странное покалывание в пальцах. Открыв глаза, она вскрикнула от испуга: два кролика, привлеченных запахом костюма из растительной ткани, уже обгладывали ей руки! Зверьки бросились наутек, когда девочка приподнялась. Мария-Женевьева тут же проснулась и, в свою очередь, оценила нанесенный ей ущерб. Настоящие пальцы Пегги Сью торчали из искусственной кожи костюма, как из поеденных молью перчаток.

– Ты не можешь показаться на люди в таком виде! – всполошился синий пес. – Любому станет ясно, что ты в костюме.

– Да уж, очень скверно, – согласилась Мария-Женевьева. – Это может погубить всю нашу маскировку. В первой же деревне, которая попадется нам на пути, постараемся купить тебе перчатки. А до тех пор не вынимай руки из карманов.

Они снова пустились в дорогу, сверяясь на каждом перекрестке с картой, полученной от колдуньи. Кролики тем временем становились все нахальнее. Они то и дело выскакивали из кустов, кусая девочек за икры и лодыжки, выгрызая в маскировке предательские дырочки. Синему псу, упрятанному в шкуру безобидного на вид поросенка, никак не удавалось отогнать их прочь.

– Если я начну гоняться за ними, мой костюм порвется, – ворчал он. – Ткань недостаточно прочная…

Сестры и сами столкнулись с такими же трудностями. Стоило им посильнее замахнуться посохами, как одеяния трещали по швам, прорываясь на локтях и под мышками.

– Прямо беда! – пожаловалась Мария-Женевьева. – Такими темпами наши костюмы придут в полную негодность, когда мы и полпути еще не пройдем!

Но хуже всего было то, что две почтенные старушки и поросенок, осаждаемые армией кроликов, не могли не выглядеть подозрительными и рано или поздно непременно привлекли бы внимание шпионов. Картина и впрямь невиданная! Ведь всем известно, что кролики – существа робкие и пугливые, которые ни за что не станут нападать на прохожих.

– Они нас боятся, – сообщил синий пес, – но искушение слишком велико. Голод придает кроликам храбрости, и они переходят в наступление.

Наконец вдалеке показались крыши уединенного хутора. Отпугнув ушастых наглецов камнями, девочки постарались как можно тщательнее скрыть нанесенные ими «увечья». Наряд же синего пса, погрызенный со всех сторон, представлял собой неразрешимую проблему, поскольку не могло быть и речи о том, чтобы нарядить поросенка в человеческую одежду. Сквозь дыры, оставленные на растительной ткани зубами кроликов, проглядывала синяя шерсть пса, что просто бросалось в глаза. Ни одна свинья не может похвастаться пятнами шерсти лазоревого цвета! [3]

– Заверните меня в шаль, – предложил пес, – и несите на руках, как ребенка. Если нам повезет, никто не полезет заглядывать мне в морду.

Не придумав ничего лучшего, Пегги поспешила последовать его совету. И как раз вовремя: впереди на дороге показалась повозка, которой правил какой-то бородатый толстяк.