Проклятый наследник 1 (СИ)

Глава 12

Дрожала земля и рушились здания. Цеха и склады обрушивались под грохот взрывов, а там, где не удалось заложить взрывчатку действовал сам Викториан. В один миг самые яркие символы эксплуатации простых смертных объяло пламя и кровь.

Хорошо это или плохо? Большинство разделиться на два лагеря, ещё часть примет нейтральную позицию, а кто-то откажется выбирать и вовсе. Ведь несмотря на все те ужасы тяжкой работы именно она была гарантом стабильности. А на что теперь будут жить люди? Создал ли Викториан новые рабочие места? Будет ли он заботиться о калеках, стариках, детях?

Никто не мог взглянуть в будущее, хотя большинство знало ответ изначально. И всё же на пару дней народ Гроулона смог расслабленно выдохнуть. Да, возможно впереди их ждала голодная смерть, но уж завтра точно не придётся сдохнуть в цеху от теплового удара или нехватки кислорода. Ведь дворяне экономили и на системах охлаждения, и на вентиляции, и уж тем более на фильтрах.

Меня же несли под руки мятежники, пока где-то впереди бежал Рэм. Этот ублюдок ещё там наверху грозился убить меня, если я встану перед ним и его очередной жертвой. Однако уже сейчас он пробивался сквозь толпу, расчищал путь и уже позаботился о том, чтобы меня на месте прибытия ждал лекарь.

Была ли это какая-то наивная и глупая забота? Или же он видел в этом личную выгоду? Признаться, несмотря на всю свою циничность, я затруднялся ответить. Ведь Рэм много пил и был непредсказуем. Возможно, я напоминал ему кого-то из давно ушедших товарищей или родственников, а может он просто выполнял указ Викториана.

Что примечательно, в этот раз я не попал в убежище Алексиара, в ту комнату с камином. Мне приходилось находиться где-то грани, ведь моя душа ещё полностью не заняла всё тело и делило его с душой Алексиара. Он же прямо сейчас активно боролся за жизнь.

Я же пытался как-то стягивать трещины энергоканалов, однако толку от этого не было. Энергоканалы не трескались, они разрывались в клочья, а из-за этого уже рвались и кровеносные сосуды физического тела. Я умирал и ничего не мог сделать, лишь сидел на перепутье и наблюдал то за трудом Алексиара, то за суетой в физическом мире.

— У меня ещё десятки раненных, а вы отрываете меня ради трупа⁈ — вдруг раздался знакомый голос.

— Я сказал ты будешь оперировать его, — тут же раздался пьяный рык Рэма. — Он важнее, чем все они.

— Ты вообще кто такой? Меня нанял Викториан, а не ты, так что… — и тут Дарлин перевёл взгляд на моё тело, после чего узнал и пепельные волосы, и лицо. — Проклятье, ладно, кладите его здесь. И позовите ту девку, она маг света.

— Рину? — третий голос принадлежал помощнику Дарлина. — Она же сказала, что не будет помогать никому из солдат, революционеров и прочих захлебнувшихся в ненависти и злобе безумцев. И зная в кого она пошла упёртостью…

— Алексиар спас её задницу. Так что ему она поможет. А мне нужен лучший ассистент. Только у неё и у меня на все эти катакомбы есть академическое образование целителя! Так что не спорь и беги уже!

— АЛЕКСИАР!!! — прокричал я, пытаясь пробиться куда-то глубже на его участок сознания.

Ему явно требовалась помощь, но я даже не знал где нахожусь. Это просто проекция физического мира или же я уже нахожусь внутри сознания, где роль играют только эмоции и чувства? Или это всё ещё перепутье между двумя мирами? Я не знал, но продолжал идти.

Вокруг же меня находился целый калейдоскоп из прошлого, настоящего и будущего. В настоящем меня сейчас оперировал Дарлин. В прошлом находились ещё живые близкие Алексиара. Будущее же было изменчиво и запутанно.

Иногда меня омывало волнами ярких эмоций. Гнев, отчаяние, боль — всё это являлось определяющим фактором другого мира, который существовал неотрывно от физического и был непригоден для жизни простых смертных. У меня же даже никакого органа нет, чтобы ориентироваться здесь. А глаза мне только врали, поэтому я их закрыл.

— Дерьмо… — тихо протянул Алексиар, на которого я резко наткнулся. — Всё плохо, друг. Я допустил ошибку и… ментальный якорь взорвался.

— Вон те каналы ещё можно соединить. Вон, они и сами друг к другу двигаются. Должно быть Дарлин и Рина этому способствуют.

— Да, ты прав… ты… прав… — говорил Алексиар, стоящий над пропастью и держащий правой рукой цепь.

Металлические звенья протёрли его ладонь до кости, ноги его уже не держали и вот-вот он сам должен был упасть вниз. Однако Алексиар не отпускал цепь, продолжая смотреть в бездну. Не ту которая смотрит в ответ, и не которая поставит на тебе метку, дав сил. А на ту, которая является ничем и из которой появилось всё. В неё же всё и должно уйти. У неё не было сознания, ей было плевать на смертных и их миры. Она слишком огромная и неподвластна разумению столь примитивных существ как мы.

Мне было страшно глянуть вниз, потому что я догадывался что могу увидеть. Мне хватало и своих грузов. Но пусть мной и было выбранной незнание, но в то же время я встал рядом и начал тащить эту цепь.

— Что ты делаешь?

— Помогаю, не видно, что ли? Один явно не потянешь такой груз, — пробурчал я, после чего и моя душа начала разрываться.

— Проклятье! — зло рявкнул Алексиар и свободной руку вдруг резко оттолкнул меня.

Вроде как тело мы делили на двоих, и управлял телом я. Только вот Алексиар почему-то одним усилием воли смог меня бросить словно куклу. Дело в его мастерстве? Или всё же ментальное тело больше находится под его контролем? Как он только смог это сделать с учётом того, что начал умирать? Так много вопросов, но кажется он даже с учётом всех этих нюансов был просто сильнее меня.

Алексиар тем временем постоял ещё пять секунд, которые могли быть и годом, и вечностью, и мгновением, ведь в месте, где мы находились, не было такого понятия как время. Но всё же по моим личным ощущениям это было секунд пять. И вот уже Алексиар отвёл свой взгляд и разжал руку, после чего упал на пятую точку, рядом с пропастью.

— Нужно больше магической энергии!

— Куда ещё больше, Дарлин⁈ Ты и так меня выжрал полностью!

— У него душа на куски разваливается! Твоих крох не хватит!

— Моих крох⁈ Да я один из сильнейших магов этого города!

— Так зови сильнейшего или заткнись и не мешай! Рина, стабилизируй эркенхар⁈ Ты же знаешь, что такое эркенхар⁈

— Да, я тоже училась по эльфийским методичкам.

— Отлично-отлично, наконец-то, нормальный ассистент.

Я же поднялся на ноги и подошёл к сидящему с пустым взором Алексиару. Мир вокруг разваливался, но нужно что-то делать.

— Ты как? — спросил я его, кладя руку на плечо. — Что отпустил?

— Что я отпустил? Я… я уже не помню… — вытерев капли у уголков глаз ответил мне Алексиар, после чего резко вскочил на ноги. — Нужно соединить главную магистраль. Вот этот энергоканал напрямую идёт от ардии, нашего источника силы. И вся энергия выливается внутрь ментального тела, вызывая перепады давления. Кроме того, участки ниже остались без магической энергии.

Алексиар был куда младше меня, но такой выдержкой не обладали даже некоторые мои знакомые офицеры. Он быстро взял себя в руки и снова начал решать проблему. Хотя кажется из его души только что выдернули нечто очень важное. Мне было его жаль, но непрошенная жалость порой хуже ножа в спину.

— Ты лучше просто скажи, что от меня требуется, — произнёс я, смотря на собственное ментальное тело.

— Мы остановим ардию. Давление сейчас слишком высокое. Затем быстро соединим ардию с главной магистралью. Надеюсь, наши друзья на том конце не дадут клинической смерти стать просто смертью?

— Дарлина ты знаешь лучше меня, как и Рину.

— Дарлин, Рина? — прищурившись спросил Алексиар и улыбнулся. — Ты наверно что-то напутал…

— Можешь на них положиться, — отведя взгляд произнёс я, понимая, что с памятью у Алексиара стало ещё хуже.

Однако, как только ардия перестала биться, то Алексиар тут же приступил к работе. Может давних знакомых он забыл, но мастерством он явно не собирался жертвовать. Путь память о Рине, Дарлине и многих других канула в бездну, но к своим ментальным якорям Алексиар привязал самое главное.

— А теперь самое интересное, — бурчал себе под нос Дарлин, заметя как моё сердце вслед за ардией остановилось. — Пульсации ментального тела отсутствует, он сдохнет либо через тридцать семь секунд, либо через минуту и шестнадцать секунд.

— Такое же невозможно излечить. Это смерть души, — произнесла Рина, которая своей магией света по большей части воздействовала на физическое тело и работала с последствиями, а не с первопричиной.

— Рина, заткнись и раздевайся, становись ко мне спиной и нагнись. И давай ты сейчас не будешь давать комментариев, никакой пошлости в моих намерениях нет!

— А я, пожалуй, вторую бутылочку пропущу… — вздохнул Рэм, отходя к стенке хирургического кабинета. — Хотя нет, я лучше вообще выйду, а то репутацию потом не отмою.

От чего собирался отмывать репутацию Рэм — это отдельный и комплексный вопрос, ответ на который так просто не дать. А вот мотивы Дарлина оказались предельно просты, даже несмотря на обильно краснеющую и прикрывающую грудь Рину.

— Оголить нужно только верх, — буркнул Дарлин, который столько смертных прооперировал, что стал настолько профдеформированным, что плевать хотел на красоту женского тела.

Нет, импотентом он не был, но на рабочем месте думал только об одном. Как сделать свою работу на все сто. И даже если он смотрел на обнажённую девушку, то видел не её достоинства, а расположение ментальных каналов, кровеносных сосудов, проблемы и решения.

А в данном случае и вовсе в нём заиграл азарт, ведь сегодня он собирался сделать то, что отделяет опытного хирурга-целителя от профессионала.

— Что вы делаете? — хлипнув от безысходности спросила Рина.

— Наношу татуировку на спину. Начинай копить магическую энергию. Будем соединять твою ардию с его за оставшиеся… — Дарлин сделал паузу, отметил, что я не сдох на тридцать седьмой секунде. — Тридцать девять секунд.

А затем резким движением развернул Рину уже лицом к себе и довольно толстой иглой пробил ей грудь, чуть ниже ключицы и правее верхней части грудины. Сделал это на удивление ювелирно, без анестезии. После чего через иглу, которая внутри была полой, начал проводить проволоку, что была тоньше волоса.

— Так… подсоединил, ты как там? — поинтересовался Дарлин у Рины, которая молчал села в подставленное ещё одним ассистентом кресло.

Рина стала дышать куда слабее. Физические раны были не критичны, но вот ментальные… там действия Дарлина уже оказались не столь точны. Хотя вряд ли кто-то бы в этом городе смог бы сделать лучше.

— Теперь используй магию для исцеления себя. Ненапряжно, для функционирования ардии достаточно пяти процентов от общего объёма. Хотя если ты будешь поддерживать выработку и на три процента, то Алексиар не обидится.

— Клиническая смерть, — произнёс ассистент, заметив, что магический маятник перестал двигаться. — У нас мало времени, разум скоро начнёт умирать, а душу ещё собрать нужно.

— Душу собирать не нужно. Там уже душа… этого, вы поняли. А Алексиару поможет только он сам. Так что нам нужно запустить ментальное тело. И наконец-то очистите его лёгкие от крови! Он не архимаг и не амфибия, чтобы без кислорода так долго держаться!

— Лёгкие очистим, но он пока что… мёртв, — произнёс ассистент, у которого точно не было медицинского образования и поэтому он позволял себе давать комментарии под рукой целителя.

— Закрой. Рот, — отчеканил Дарлин, начиная соединять нити уже с моим телом. — Он сейчас начнёт дышать.

— А это нормально, что мы сейчас в клинической смерти и всё равно продолжаем мыслить? — поинтересовался я, помогая Алексиару соединять создаваемые Дарлином ментальные каналы.

— Вполне. Мы сейчас в мире духов, ну, если тебе угодно в четвёртом измерении или пятом, смотря как у вас учёные говорят. Но суть ты понял. Так вот это измерение является отдельной гранью, понимаешь? Сломается одна из граней куба, но другая же не исчезнет.

— Не исчезнет. Но куб перестанет быть кубом.

— Ага, а если у него есть ещё содержимое, то оно может навсегда пропасть.

Викториан так и не явился лично, хотя Дарлину очень не хватало количества энергии. Впрочем, за счёт временного соединения моего ментального тела с ментальным телом Рины удалось избежать непоправимых последствий. А дальше операция уже пошла куда проще и перетекла из стадии экстренной в стадию стабильно тяжёлой.

В какой-то момент и вовсе вернулись очертания знакомой, пусть и частично разрушенной комнаты с мраморным камином. Теперь здесь стало меньше портретов, отсутствовала стена за которой находился плотный туман забвения. Исчезла и дурная привычка курить, так что более здесь не было запаха табака, что сделало декорации ещё более пресными.

— Прости меня, — произнёс сидящий всё также по левую руку Алексиар. — Пожадничал. Хотел выиграть как можно больше времени и забыл, что я всего лишь маг-недоучка, от которого отвернулись все учителя и почти все наставники.

— Да ладно, главное, что обошлось всё.

— Ты говоришь «да ладно», а сам тоже боялся умереть. Ведь всё могло так закончиться. И чтобы тогда? Чтобы ты сказал во второй раз перед смертью? — покачал головой Алексиар глядя в слабый огонь камина. — Всю вторую жизнь потратил на чужие желания.

— Знаешь, многие люди и первую тратят в угоду чужим желаниям. Так что не велика беда. Но прошу заметить, что ни первую, ни вторую я не трачу в угоду этих самых чужих желаний. Решение принято мной, и я полностью отдавал себе отчёт в действиях. Сначала помогаю тебе, потом уже живу сам. Такой был уговор. До тех пор этот период жизни тела является нашим общим.

— Нет, ты врёшь. Мы договорились об обучении взамен на месть.

— Да, чтобы тебе спокойнее было. Без обид, — пожал я плечами, но уже нанёс неприятную рану Алексиару.

— Жалость последнее, что я хотел сейчас почувствовать. Но смотря на оставшуюся память… наверное только её я и заслуживаю.

— Я не считаю тебя жалким, а жалость моя обращена лишь к сложившейся ситуации, которая загнала себя в угол. Ведь даже сейчас ты оставляешь память о друзьях, родных, близких, но не о том, кем считаешь себя ты. Вернее, кем заставили считать тебя другие.

— Это помогало мне ни раз. Ведь для всего окружающего мира я ублюдок своей матери, трижды проклятый ребёнок и ненавистный всеми бастард. Половина дворян нашей империи ненавидело меня, а вторая хотела убить. А знаешь в чём прикол? В том, что я же не единственный бастард… но именно меня почему-то заставили пройти через всё это.

И я сидел в кресле, рядом с камином и смотрел на окружение. Алексиар стремительно слабел и уже не мог скрывать стенами этой комнаты свою оставшуюся память. Он не хотел, чтобы я лез в его душу. И я тоже не хотел лезть, но оно прямо маячило перед глазами и взгляд же нельзя отвести.

Бастардов во всех мирах хватало, но судьба Алексиара стала ужасной не из-за этого, а из-за его семьи. Вернее, некоторых членов, которые особо возненавидели порченого ребёнка. Они платили другим детям, чтобы те не общались с бастардом. Мешали поступать в школы, в академии.

Занимались травлей на всех уровнях. Они даже как-то сумели заручиться поддержкой храма стихий. И сами Четверо прокляли ребёнка, хотя в чём тот был виноват? Это стало причиной уже порицания служителями храма Четырёх Стихий, а затем и народ подтянулся, ведь они свято верили в слова жрецов. Само же проклятье стало первым из трёх, но не самым ужасным.

И несмотря на это Алексиар всё равно смог обучиться и магии огня, хотя проклятье очень сильно мешало этому. Трудности его закаляли, пусть и сделали жестоким, чёрствым, эгоистичным. Хотя я за это его не винил, ведь, а как иначе? Если весь мир против тебя и полагаться ты можешь только на себя.

— Дарлин, нужно эвакуировать госпиталь! — раздавался где-то там за туманом голос. — Гвардия Флорианов вошла в город, они собираются сами провести финальную зачистку.

И даже в самой глубокой дыре, на дне катакомб Гроулона, проходя через мятежников и ловушки, новый глава рода Флорианов был готов искать ненавистного бастарда. И при всём своём сочувствии к Алексиару, я понимал, что есть тому причина куда большая, чем просто природная злоба Эрзенхара Флориана.