Пропавшая без вести

Странные дела

Прошло три месяца после исчезновения Валентины Дмитриевны. Ей было 92 года. Геннадий Петрович вроде бы смирился, только переживал, что похоронить не получилось. А может ещё жива? Ушла куда-то, всё забыла, кто-то её подобрал, и сдал в соответствующее учреждение? Нет, тогда бы её нашли, это всё проверили.

Вызывали Геннадия Петровича к следователю. Назвали его "заинтересованным лицом", но всё обошлось, итог – просто: "пропала без вести". Геннадий Петрович остался жить в доме матери, из-за этого поссорился с женой. Выезжал в город раз в неделю, а потом и в две, и всё пытался сложить в голове этот пазл, но никак не мог.

Ровно через месяц после исчезновения бабы Вали сгорел дом её соседей, каким-то чудом никто не пострадал, пожарные приехали залить угли. Потом ещё хлеще – ушёл деревенский пруд. За неделю буквально обмелел, и осталась лишь растрескавшаяся глиняная корка. Люди приходили и удивлялись, высказывали разные версии, говорили, всё из-за того, что скважин набурили, вот вода и ушла под землю.

Другой раз, дядя Гена сам наблюдал, как на рассвете взвыли все деревенские собаки, а те которые не привязанные сбились в стаю и понеслись по дороге в лес. К вечеру они вернулись домой. И каждый раз накануне такого происшествия Геннадий Петрович видел во сне свою маму, бабу Валю, которая всё повторяла: "Ты дождись, никуда не уходи, я скоро вернусь!" Говорить об этих снах он никому не хотел.

И вот снова – очередной такой сон. Дядя Гена опять встал перед рассветом. Он знал, что за глаза в деревне его называют странным, даже психом, поговаривают, что он чуть ли не на цепи держит свою мать где-то в землянке, в лесу. И находились даже те, кто в это верил. Но ему было всё равно. Утром, он не завтракая выходил из дома, и уходил за деревню, бродил там, забирался довольно далеко, возвращался ближе к обеду. Так он обошёл уже все окрестности в радиусе 10 километров, и планировал расширить круг поисков.

Сегодня он тоже собирался в лес, хотел пройти вниз по течению речки, до её впадения в озеро, путь не близкий. Но начался дождь, да ещё какой, с порывами ветра! Пришлось остаться дома, буря не утихала, отключилось электричество. Лишь после обеда всё успокоилось.

Ему дозвонилась жена, сказала примерно тоже, что и обычно: "Долго ещё, старый дурак, будешь с ума сходить?! Имей уже совесть! Что же я как вдова при живом-то муже!" Несколько раз она приезжала к нему, просила, плакала, ругалась. Он ей: "А давай ты сюда!" Но тётя Лена ответила: "Никогда!" и пообещала, что больше ноги её не будет здесь. Дядя Гена сказал: "Ладно, не психуй, когда-нибудь вернусь".

Но в этот раз тётя Лена также сообщила, что к нему собирается приехать дочка Саша с внучкой Ирочкой. Геннадий Петрович улыбнулся, он любил своих девчонок. Надо было бежать в магазин и прикупить что-нибудь вкусненького на ужин.

Их машина подъехала к дому уже в сумерках.

– Привет дочка! Как я рад вас видеть! Где там моя любимая внучка?

Саша отстегнула ребёнка и они прошли в дом. Ирочке было четыре года, и деда Гена ни в чём не мог ей отказать, для неё всё было можно. "Закручивать гайки – это функция родителей" – говорил он Саше, – "Вот ты и закручивай, а я буду баловать!" И чем реже он с ней виделся, тем сильнее это проявлялось.

– Папа, мне сегодня такой странный сон приснился! Будто наша бабушка такая молодая и зовёт меня в гости, так настойчиво. Я ей: куда же я поеду, ведь ты пропала, а она говорит: "Нет, я рядом, приезжай обязательно!" Не знаю, что это значит, но мне почему-то показалось, что бабушка жива. А поговорить об этом могу только с тобой.

Геннадий Петрович посмотрел на дочь, вздохнул:

– Кабы была жива, то где-нибудь бы объявилась за это время. Ты лучше не думай об этом, а то с ума можно сойти.

– Ты просто плохо ищёшь! – резко сказала Саша, и в голосе её была обида и раздражение.