Пророчества знаменитых ясновидящих

Невеста Аполлона

Кассандра, дочь троянского царя Приама и его жены Гекубы, по свидетельству многих, была очень хороша собой. Так, легендарный Гомер называл юную царевну «прекраснейшей», сравнивая с «золотой Афродитой».

А вот слова античных авторов VI–IV веков до н. э. Греческий лирик Ивик не скупился на эпитеты «целомудренной деве в пышных кудрях». О «золоте кос» писал Еврипид, а знаменитый живописец Полигнот изобразил Кассандру «с восхитительными бровями и румянцем на щеках». Строки латинянина Дарета Фригийского: «Она небольшого роста, с изящным ртом, рыжая, со сверкающими глазами, ведающая о том, что будет». Византийский хронист Иоанн Малала дает не менее впечатляющий портрет: «Кассандра небольшого роста, с круглыми глазами, светлокожая, мужского сложения, с красивым носом, красивыми глазами, черноглазая, с каштановыми волосами, кудрявая, с красивой шеей, большой грудью, маленькими ногами, спокойная, благородная жрица, пророчица правдивая и все предсказывающая».

Легко и беззаботно жила юная принцесса в родительском доме, восхищая молодых троянцев своей неземной красотой. Но однажды у нее появился особый поклонник. Свою страстную любовь, а заодно руку и сердце предложил Кассандре не кто-нибудь, а сам бог Аполлон. Разумеется, Кассандре польстило внимание знаменитого стреловержца. В то же время красавица либо не была готова принять неожиданное предложение, либо же ценила себя слишком высоко. Сначала она ответила Аполлону как-то туманно-невразумительно, а затем и вовсе стала избегать разговора на эту тему.

Неизвестно, как долго длилась бы эта интрига, если бы Аполлон наконец не понял, что его попросту водят за нос. И тогда он потребовал от девушки четкого и ясного ответа. Оказавшись перед довольно непростым выбором, Кассандра не нашла ничего лучшего, как выдвинуть условие: она выйдет замуж, если только бог – покровитель искусств и прорицаний – одарит ее провидческими способностями.

Влюбленный Аполлон был готов на все – и даже на такой каприз привередливой невесты. Однако, став обладательницей драгоценного дара, Кассандра внезапно прозрела и, увидев свое будущее, решительно отказала жениху. Так вместо согласия Аполлон получил, как говорится в предании, лишь прощальный холодный поцелуй.

Почему же Кассандра отказала красавцу богу? Неужели он был ей неинтересен? Легенда свидетельствует об ином. В эсхиловском «Агамемноне» Кассандра так говорит об отношениях с Аполлоном: «Меня он домогался, он любви хотел. Пообещав, я обманула Локсия (Аполлона)». Возможно, она не могла простить любвеобильному и жестокому поклоннику его прошлые выходки с женщинами и одновременно боялась, что он бросит ее, как других любовниц.

С другой стороны, Аполлон, по сути, предлагал Кассандре стать его пифией, наполнить ее своей божественной одухотворенностью. Согласно традиции, избранные женщины служили воплощением священного сосуда, ибо бог должен обладать высокой нравственностью, абсолютной целостностью и твердостью. Жрица храма Аполлона в Дельфах должна была происходить из уважаемой, но простой семьи и вести столь непорочную и праведную жизнь, что могла приближаться к богу с поистине чистым сердцем. Историк Диодор Сицилийский, например, утверждал, что «в древние времена оракулы вещали через девственниц, добродетель которых была обусловлена физической чистотой и связью с Артемидой…».

Так что, вероятно, многие пифии просто не выдерживали ответственности и чрезмерного напряжения своей высокой участи. Видимо, подсознательно Кассандра уже догадывалась, что не имеет тех качеств, которые, согласно древней мудрости, считались необходимыми для женщины, воплощающей «священный божественный сосуд».

Так или иначе, роковое «нет» было произнесено. Надо сказать, что блистательному Аполлону и до этого не везло в любви. Его смертные жены не были верны ему, а прелестная нимфа Дафна предпочла превратиться в скромный лавр, но не принадлежать божеству. Понятно, что Аполлон был обижен и даже оскорблен отказом Кассандры. И при прощальном поцелуе он изощренно отомстил – да так, что подарок превратился в наказание. К дару ясновидения обиженный бог добавил людское отрицание – и отныне совершенно правдивым предсказаниям Кассандры никто не верил!

Кроме того, словно в насмешку, Аполлон наделил Кассандру еще и высоким поэтическим слогом. Речь девушки, насыщенная образами и сравнениями, приобрела необычайную яркость и глубину. Будь в толпе, слушавшей Кассандру, поэты, они назвали бы ее десятой музой. Но непосвященным в божественные тайны речь Кассандры казалась сумбурной и почти бредовой. Кое-кто предполагал, что перед ними выступает не дочь Приама, а чужестранка, принявшая ее облик. Слушатели оглядывались, словно ища толмача, обычно сопровождающего иноземцев. Но поскольку его не оказывалось, некоторые делали всем понятные знаки, говорящие о безумии девушки.

Чем ярче и вдохновеннее вещала Кассандра о ближайших или грядущих бедах родного города или судьбах людей, тем чаще улавливала в глазах слушателей жалость, а порой и презрительную насмешку. Такова была месть Аполлона, которую позже исследователи назовут трагедией непонимания.

Сколько раз люди, наделенные умом и даром предвидения, предупреждают о последствиях того или иного поступка! Но кто им верит? Ослепленная своими страстями, невежественная толпа осмеивает и забрасывает провидцев камнями. Наказание Аполлона поистине оказалось гораздо более жестоким, чем представлялось на первый взгляд.

Парис

Пожалуй, единственным случаем, когда Кассандре поверили безоговорочно, стало возвращение в семью ее родного брата Париса. Этому юноше выпала нелегкая судьба. Мать мальчика Гекуба накануне родов увидела сон, в котором из ее чрева вырывался огонь и пожирал могущественную Трою. Она рассказала о своем видении царю, а тот, по совету оракула, который предрек, что младенец принесет гибель родному городу, приказал отнести его в лес.

Судьба сжалилась над ребенком. Его вскормила в лесу своим молоком медведица, после чего его взял на воспитание местный пастух. Когда же Парис возмужал, на лесистые склоны Иды явились три споривших между собой богини. Красавицы не могли поделить золотое яблоко, украшенное надписью «Прекраснейшей», и обратились к юноше с просьбой рассудить их. Парис не прельстился подарками Геры и Афины – властью и славой военных побед. Скорее всего, по душевной простоте он отдал яблоко Афродите, которая посулила ему любовь самой прекрасной женщины Греции.

За то время, что Парис рос без родителей, Гекуба, считая своего ребенка погибшим, продолжала оплакивать его. Однажды царь Приам, желая развлечь ее и отвлечь от мрачных мыслей, устроил состязания в честь безвременно умершего сына, а победителю пообещал самого лучшего быка из своих многочисленных стад. По воле богов именно Парису удалось обойти всех соперников. Братья царевичи были не только удивлены, но и возмущены таким поворотом событий. Они, было, хотели уже наказать выскочку, однако благодаря встрече с сестрой Кассандрой у алтаря Зевса, к которому прибежал испуганный Парис, ему удалось чудом избежать этой участи. Кассандра признала в Парисе своего брата, при том что никогда раньше его не видела.

Семья приняла и обласкала Париса, поверив Кассандре, но проигнорировав ее предупреждения об опасности такого шага. Парис же, насладившись их обществом, вскоре направился в Спарту, где его ожидала обещанная Афродитой награда. Кассандра, рыдая, уговаривала не делать этого, предрекая троянцам войну и гибель. Но отважные воины, никогда не боявшиеся сражений, не обратили внимания на стенания прорицательницы. Побывав в гостях у спартанского царя Менелая, троянцы увезли его жену Елену, считавшуюся тогда самой красивой женщиной Греции. Афродита сдержала слово: Парис и Елена полюбили друг друга. Но на защиту семьи Менелая поднялись правители многих греческих областей. Против Трои снарядили огромный флот. Так началась война, которой суждено было длиться десять лет и привести к гибели города.

Гектор

Другое сбывшееся пророчество Кассандры – предвидение смерти ее брата Гектора. Правда, отважный царевич всегда лез в самое пекло, и с самого начала сражений было понятно, чем может обернуться такое безрассудство. Любящая его супруга Андромаха, приходившая попрощаться с мужем перед битвой, беспокоилась не зря. Кассандра с невероятной точностью предрекла и гибель Гектора, и смерть его сына Астинакса, и скорое падение Трои.

Когда Кассандра изрекла свое страшное пророчество о гибели царства, Приам заточил ее во дворце, тем не менее приказав стражам внимательно слушать и рассказывать ему о высказываниях дочери. Таким образом, держа ее под контролем, он мог сдерживать свой страх и недоверие к ее «темной» сущности. Несмотря на то что Приам публично объявил пророчества Кассандры бредом, он мог тайно использовать ее дар.

По-прежнему предсказания Кассандры всегда сбывались, хотя никто не воспринимал ее всерьез. Гектор, как известно, погиб в единоборстве с Ахиллом, и Кассандра первой увидела колесницу, к которой привязали изувеченное тело героя. Впрочем, и о близком конце Ахилла, дикими криками понукавшего коней, она уже тоже все знала.

Кореб и Ахилл

Еще одной особенностью подарка Аполлона оказалось заклятие девственности, из-за которого прекрасная девушка долго оставалась незамужней. Лишь в конце десятилетней осады Трои к ней посватался фригийский царевич Кореб – герой Аргоса и защитник Трои. Молодость Кассандры осталась позади, греки изрядно опустошили ее когда-то богатое царство, репутация была подпорчена, характер стал уже далеко не ангельским, но жених именно из-за нее ввязался в войну с ахейцами.

В то самое время еще одна любовь набирала высоту и силу. Ахилл, устав от ратных подвигов и опасаясь предрекаемой ему гибели, уже был готов к заключению мира. Он посватался к одной из дочерей Приама, прелестной Поликсене, и легко заручился ее согласием. Свадебную церемонию решено было провести в храме Аполлона Фимбрейского, что неподалеку от Трои. Кассандра не пошла на свадьбу, поскольку заранее знала, что там должно произойти. Стоя за статуей Аполлона, Парис целился из лука в убийцу своего брата. Стрела попала Ахиллу в пятку, которая была его единственным уязвимым местом. Греческий герой умер, а вместе с ним угасла и надежда на примирение. Кассандра увидела знамение о неизбежном расставании с Коребом.

Следующей страницей этой затянувшейся войны стала гибель злополучного Париса. В соответствии с предсказанием своей сестры он скончался от ядовитой стрелы.

Падение Трои

Хитроумному царю Итаки Одиссею надоела бесконечная осада, и он придумал, как проникнуть в город. Греческое войско погрузилось на корабли и отплыло, оставив на берегу моря огромного деревянного коня. Троянцы, поверив в окончание войны, сочли коня подарком мужественным защитникам и радостно втащили его в город. Никого не остановили крики обезумевшей от горя Кассандры, пытавшейся донести свои видения до людей: ей, как всегда, не поверили. Ночью из коня выбрались прятавшиеся внутри ахейские воины и открыли ворота. Быстро вернувшиеся греки подожгли Трою с нескольких сторон и вынесли из храма Афины знаменитый палладий – чудотворное изображение Афины в воинском облачении. По легенде, палладий упал с небес и считался святыней, от которой зависела обороноспособность Трои. Город пал. Андромаха рыдала над телом маленького сына, а сама Кассандра пыталась спастись в храме Афины.

Аякс

Могучий Аякс, царь Локриды, выследил царевну, ворвался в храм и схватил ее. Фригийский жених Кассандры спешил ей на помощь, но погиб под натиском врагов. Пророчица сопротивлялась как могла. В ходе борьбы неистовый воин толкнул статую Афины, но, не обратив на это внимания, продолжил насилие и овладел пленницей.

Получив вожделенную женщину, Аякс тем не менее не ощутил радости от содеянного. Его товарищи, увидев разбитую статую богини, застыли от ужаса, а Кассандра тут же объявила, что насильника ожидает скорая смерть. Победитель не слишком-то поверил предсказанию, но все же поспешил избавиться от своей добычи.

Конечно, это ему не помогло. При возвращении флота из-под Трои разгневанная Афина разбила бурей у Кикладских островов ахейские корабли, а в судно Аякса метнула молнию. Герой выплыл и, ухватившись за скалу, обрадовался, что жив вопреки воле богов. Тогда Посейдон расколол трезубцем скалу, и Аякс, упав в море, утонул. Тело его было погребено на острове Миконос, вблизи Делоса. (Кстати, святотатство Аякса, по решению оракула, жители Локриды искупали в течение тысячи лет, ежегодно посылая в Трою двух дев, которые служили в храме Афины и никогда не покидали его.)

Агамемнон

В итоге невезучая пророчица стала наложницей предводителя греческого войска, микенского царя Агамемнона. Возможно, Кассандра ему нравилась, а может, ему просто льстило обладание ею. В плену она постоянно повторяла фразу: «Свобода близится». Агамемнону было совершенно непонятно, почему знаменитая красавица все время твердит о скором освобождении для них двоих. Однако важно другое: Агамемнон не очень-то торопился домой, и Кассандра прибыла в Микены уже с двумя мальчиками-близнецами, Теледамом и Пелопом, – сыновьями Агамемнона.

После удачной войны и пленения знаменитой вещуньи микенский царь возвращался победителем и был чрезвычайно горд своими завоеваниями. Однако жене Агамемнона Клитемнестре такой поворот событий совсем не понравился.

Больше всего Клитемнестру разгневали разговоры о том, что Агамемнон возвращается с дочерью Приама, ясновидящей Кассандрой, с которой он давно жил как с любимой женой. Микенская царица не хранила мужу верность в течение десяти лет его отсутствия, но к наложнице все-таки приревновала. Она договорилась со своим давним любовником Эгисфом расправиться и с Агамемноном, и с Кассандрой. Опасаясь, однако, что они могут появиться неожиданно, она написала Агамемнону письмо с просьбой перед возвращением зажечь костер на горе Ида. Сама же организовала посты, которые по этому сигналу зажгли костры на всем пути: на лемносском мысе Гермей, на вершинах Афона, Макисты, Мессапия, Киферона, Эгипланкта и Арахны.

На крыше дворца в Микенах наблюдателем был выставлен верный слуга Агамемнона, который целый год напряженно вглядывался в сторону горы Арахна. Наконец однажды ночью он увидел вдали сигнальный огонь и разбудил Клитемнестру. Та отметила новость благодарственным жертвоприношением. Теперь уже Эгисф поставил одного из своих людей на сторожевой башне у моря, пообещав две золотые монеты, если тот первым сообщит о прибытии царя.

Во время ужасной бури, уничтожившей много греческих судов и отнесшей корабль Менелая в Египет, Гера спасла Агамемнона. Подул попутный ветер, и царь достиг родной земли. Высадившись, он заплакал от счастья. Тем временем страж уже спешил в Микены за обещанной платой, а Эгисф, отобрав двадцать храбрейших воинов и устроив во дворце засаду, приказал приготовить большой пир. Сам же на колеснице отправился приветствовать Агамемнона.

Естественно, Клитемнестра сделала вид, что обрадовалась мужу, уставшему с дороги. Она расстелила для него пурпурный ковер и отвела в баню, где молодые рабыни подогревали воду для омовения. Кассандра не вошла во дворец: она забилась в пророческом экстазе, отказываясь войти в дом. Громогласно причитала, что слышит запах крови и что проклятие нависло над пиршественным залом.

Когда Агамемнон уже выходил из бассейна, предвкушая роскошную трапезу, Клитемнестра выступила вперед, словно собираясь вытереть его полотенцем, но вместо этого набросила на него сплетенную собственноручно сеть. Пойманный, как рыба, Агамемнон пал от руки Эгисфа, который дважды ударил его мечом. Поверженный царь упал в бассейн, отделанный серебром, после чего Клитемнестра отрубила ему голову топором. Затем царица решила тем же оружием убить Кассандру. Она даже не закрыла глаза и рот на отрубленной голове мужа, лишь стерла его волосами брызнувшую на нее кровь, намекая этим, что он сам навлек на себя смерть.

Во дворце тем временем уже разгорелась битва между не ожидавшей нападения уставшей дружиной Агамемнона и сторонниками Эгисфа, напоминавшая бойню на пиршественном приеме: раненые стонали, лежа в крови рядом с накрытыми столами. Во дворе скатилась наземь отрубленная голова Кассандры, а Эгисф еще раз испытал радость, напав на ее близнецов, рожденных от Агамемнона. (Правда, один из мальчиков все-таки сумел бежать и после долгих странствий основал италийский город Фалерии, научив местных жителей мистериям Геры.)

Пророчица Кассандра умерла, но все же успела провозвестить подлой Клитемнестре скорый и очень страшный конец. Царица была не на шутку испугана, но, как ни опасалась и как ни береглась, предсказание все же сбылось. Ее собственные дети, рожденные от убитого ею Агамемнона, отомстили матери. На этот шаг Ореста и Электру вдохновил сам Аполлон. Еще долго ему не давала покоя память о прекрасной Кассандре – возлюбленной, которая так и не стала ему женой.

Потомки помнили и чтили Кассандру. Ее могилу показывали в Амиклах, а захоронение ее детей – в Микенах. Впрочем, у Еврипида Кассандра предсказывает, что ее тело съедят звери (что объясняло отсутствие могилы на месте смерти). В тех же Амиклах и Левктрах (Лаконика) в античное время были храмы со статуями Кассандры, почитавшейся там под именем Александры. Святилище прорицательницы было и в Давнии, где ее считали богиней. В 1871 году память о великой пророчице увековечили в названии открытого тогда астероида.

Дар богов

В отличие от несчастной Кассандры слепого мудреца Тиресия (имя его означало «небесные знамения») олимпийские боги уважали и ценили.

Исторических сведений об этом легендарном древнегреческом прорицателе не сохранилось. Все, что мы знаем о нем, запечатлено лишь в многочисленных мифах, преданиях и трагедиях античных авторов. Не исключено, что загадочный Тиресий олицетворяет собой собирательный образ всех знаменитых пророков Древней Греции, которые были очень заметными и влиятельными персонами в современном им обществе.

Интересна такая история, рассказанная Гесиодом и упомянутая в «Метаморфозах» Овидия. Однажды Тиресий встретил на горе Киллене в Аркадии двух спаривающихся змей. Когда они набросились на него, прорицатель убил самку, после чего тут же превратился в женщину. Так ему и пришлось жить: в течение следующих нескольких лет он стал знаменитой гетерой. Спустя семь лет он вновь увидел на том же месте змей, ударил их и снова вернулся в мужское обличье.

Этот эпизод упоминается Данте в «Божественной комедии», где слепой Тиресий пребывает среди прорицателей и лжепророков в восьмом кругу. (Примечательно, что историк Роберт Грейвс в «Греческих мифах» отсылает читателей к поверью Южной Индии, согласно которому видеть свадьбу змей – несчастье, а наказание за это – гомосексуальные наклонности.)

Причину слепоты Тиресия объясняют по-разному. Основная версия такова. Однажды Гера в очередной раз поссорилась с Зевсом из-за его супружеских измен. Громовержец стал утверждать, что, когда он делит с женой ложе, она всегда получает от соития больше удовольствия, чем он. И это, утверждал Зевс, вполне естественно, ведь женщины наслаждаются любовью гораздо сильнее, чем мужчины. Гера не согласилась с этой, на ее взгляд, сомнительной версией и заявила, что все совершенно наоборот и Зевс это прекрасно знает.

Поскольку Тиресий на своем опыте изведал желания и ощущения обоих полов, божественные супруги попросили его рассудить их. Опытный «судья» ответил, что «из десяти частей любовных радостей у женщин их трижды три, а у мужчин – одна». Иными словами, наслаждение, испытываемое женщиной, в девять раз превышает ощущения мужчины. Рассерженная Гера лишила Тиресия зрения, однако Зевс в свою очередь постарался компенсировать эту утрату. Он наделил ослепшего Тиресия способностью прорицать и дал ему жизнь, равную семи поколениям (то есть существенно удлинил ее).

Существовала и другая, правда, менее популярная легенда: в юности Тиресий случайно увидел целомудренную богиню Афину обнаженной во время купания и не устоял против искушения полюбоваться ее неземной красотой. Разгневанная богиня ослепила юношу в наказание за неслыханную дерзость. Но матери Тиресия, нимфе Харикло, удалось слезами и просьбами разжалобить оскорбленную богиню, и она, смягчившись, подарила Тиресию вместо обычного зрения умение видеть будущее. Кроме того, она подарила ему посох, указывающий верную дорогу, и продлила его жизнь до семи поколений. Не довольствуясь этим и желая еще более утешить любимицу Харикло, Афина приказала змее вылизать юному Тиресию уши, после чего он стал понимать язык птиц.

Кстати, при внимательном чтении этой истории проступает еще одна деталь: как ни удивительно, Зевс, который, по первой версии, одарил слепца даром ясновидения, сам не обладал им. Это свидетельствует о том, что способность к прорицанию, выражаясь современный языком, основана на возможности извлекать необходимую информацию из ноосферы (сфера разума). Однако обладают этой способностью немногие. И Тиресий, и Кассандра получили дар пророчества от богов, но Кассандре он достался вместе с обидой обманутого в своих ожиданиях дарителя, а Тиресию – в качестве своеобразной моральной компенсации. Так что в результате Тиресию верили даже боги, а Кассандре не верил никто.

Ясновидящий слепец

Тиресий – ключевая фигура в трагедии Софокла «Эдип-царь»: ему известно, что осквернение Фив началось с самого Эдипа. Именно прорицатель объявил фиванскому царю, что тот убил своего отца Лая и женился на собственной матери Иокасте. Позже, перед нападением на Фивы семи вождей, Тиресий предсказал, что победа останется за фиванцами, если кто-нибудь из царевичей добровольно принесет себя в жертву Аресу. Это сделал один из сыновей Креонта (брата Иокасты) Менокей.

После разгрома нападавших Тиресий предупредил Креонта, что боги требуют от него похоронить Полиника – организатора нападения на город – и выпустить из пещеры его сестру. Промедлив с выполнением этого требования, Креонт потерял своего сына Гемона, его невесту Антигону, а также свою жену Эвридику. Так он остался в одиночестве со своими бедствиями, которые призвал своим же неразумием.

Во время нападения эпигонов (потомков) – сыновей когда-то погибших под Фивами семерых вождей – Тиресий предсказал, что на этот раз злосчастный город будет захвачен и разграблен, и посоветовал жителям бежать той же ночью. При этом добавил, что ему самому суждено жить лишь до падения Фив. Горожане вняли совету Тиресия и под покровом ночи бежали на север.

В драме «Вакханки» Еврипида Тиресий побуждает фиванского царя Пенфея принять культ Диониса (Вакха) и предсказывает, что этот бог будет признан в Дельфах. Слепой старец – одновременно вдохновенный провидец и рационалист.

Конец и начало пути

Легенды говорят, что во время нашествия эпигонов на Фивы Тиресию удалось воспользоваться временным перемирием и бежать. Но во время бегства или, по другим источникам, при взятии Фив он попал в плен и погиб, будучи принесенным в жертву Аполлону Дельфийскому. Согласно иной версии, ушедший с фиванцами Тиресий на рассвете испил воды из источника Тельфусы и неожиданно умер. Вблизи этого источника его и похоронили, поставив надгробный памятник.

Правда, некоторые античные авторы утверждают, что, когда дочь Тиресия, прорицательница Манто, по повелению Аполлона переселилась в Малую Азию, вместе с ней туда отправился и отец. Там, в Колофоне, он умер и был похоронен Калхантом и другими прорицателями, которые собрались, чтобы оказать ему последние почести.

Тиресий сохранил свои пророческие способности и после смерти. В гомеровской «Одиссее», чтобы узнать, какая судьба уготована ему на родной Итаке, главный герой по совету волшебницы, дочери Гелиоса и Персеиды Кирки (Цирцеи), нашел слепого ясновидца в царстве мертвых. Испив крови жертвенных животных, Тиресий предупредил Одиссея, чтобы тот ни в коем случае не дал своим людям похитить скот Гелиоса. Еще старец сообщил, что на Итаке героя ожидают большие беды, но ему удастся отомстить пришельцам, сватающимся к его жене и проживающим его добро.

Правда, сказал Тиресий, на этом путешествия Одиссея не закончатся. Он должен взять корабельное весло и странствовать до тех пор, пока не встретит людей, не знающих моря: лишь когда это весло примут за лопату, странствия окончатся. Пусть тогда Одиссей принесет жертву Посейдону, вернет себе Итаку и, благополучно дожив до глубокой старости, встретит свою смерть, пришедшую из-за моря.

Исследователи отмечают, что в подземном царстве лишь один Тиресий по милости Персефоны обладал полной памятью и сознанием. Его оракул находился в Орхомене, а в Фивах в более поздние времена показывали место, с которого Тиресий наблюдал за полетом птиц, и камень, на который садилась его дочь Манто во время прорицаний.

Надо сказать, что слепота не случайно становится знаком сверхзрения Тиресия. Именно в темноте памяти зрительные образы легко отрываются от своего контекста, перекомбинируются, накладываются друг на друга, создавая новые смыслы. Метафорическая слепота становится условием своеобразного «чтения» и следующего за ним прозрения. Она позволяет отрешиться от навязчивого присутствия видимого текста, чтобы поднять из глубин знание и погрузить текст в истоки.

Престарелый Тиресий, пользующийся общим почтением, говорящий от лица богов, спорящий с царями, порицающий их и дающий им советы, – важный герой античных произведений на сюжеты из «фиванского» цикла мифов: «Царя Эдипа» и «Антигоны» Софокла, «Финикиянок» Еврипида (где появляется вместе с дочерью) и «Вакханок».

«Двуполый» слепец Тиресий пришел из античности и в наши дни. Он появляется в процессии бессмертных провидцев в «Гниющем чародее» Г. Аполлинера и упоминается в его драме «Сосцы Тиресия». Он занимает центральное место и в поэме «Бесплодная земля» Т. С. Элиота:

Изгнанница

В античные времена сивиллами называли странствующих пророчиц, которые, подобно гомеровским гадателям, предсказывали будущее, судьбы людей и объясняли происходящие знамения, впадая в экстатическое состояние. По утверждению философа Гераклита, «изречения сивиллы были порождением не человеческого ума, а скорее божественным внушением, ибо голос ее простирается на тысячу лет через бога». Более того, в одном из своих сочинений древнегреческий поэт Серапион говорит, что «сивилла не переставала предсказывать и после смерти. Дух, покинувший ее, являл ту же способность к прорицанию, а тело, превратившись в землю, произрастало травой». Вот почему, как утверждали древние римляне, по внутренностям животных, щипавших траву на этом месте, можно было узнавать будущее.

История сохранила имена двенадцати легендарных сивилл античности (в Древнем Риме их еще называли парками или фатами). Но самой знаменитой из них, конечно же, была Сивилла Кумская, почитавшаяся не только в седой древности, но и после распространения христианства. Традиционно она изображалась держащей в руке книгу и символ с крестом.

Известно, что сивиллы считались ясновидящими и записывали свои видения в особые книги. Не была исключением и Сивилла Кумская. Она фиксировала свои видения на пальмовых листьях, составивших в итоге девять фолиантов. В них оказалась изложена вся история Рима (а по другим источникам – и вся история мира) – с древнейших времен и до самого конца.

Первое упоминание о Сивилле, по свидетельству историка Плутарха, принадлежит Гераклиту (VI–V века до н. э.). Родом она была из города Эритреи и в юности, говорят, обладала удивительной красотой. Аполлон, как и подобает божественному искусителю, пленился ее неземной прелестью и предложил свою любовь. Однако гордая вещунья пожелала от сына Зевса поистине высочайшего дара: столько лет жизни, сколько песчинок на эритрейском взморье. В результате изворотливая Сивилла осталась девственницей, а обиженный Аполлон велел ей уехать подальше, ибо только вдали от эритрейской земли его подарок обретал силу чуть ли не бесконечного долголетия.

Так Сивилла оказалась в Кумах – древнегреческой колонии на побережье Неаполитанского залива. (Кстати, в 1932 году восточнее этого города археологи обнаружили «пещеру Кумской Сивиллы» – стометровый коридор, прорубленный в скале.)

Эней

Согласно «Энеиде» Вергилия (I век до н. э.), спустя какое-то время город, ставший для Сивиллы новой родиной, посетил троянский герой Эней. Он покинул горящую Трою, долго скитался по морю, снискал любовь карфагенской царицы Дидоны, оставил ее и вот теперь приплыл к италийским берегам. Надо сказать, что такую судьбу ему несколькими годами ранее предсказала Кассандра. Впрочем, Эней, как и все окружающие, ей тогда не поверил. Но затем оказалось, что пророчество было верным. Помнивший об этом илионский беженец, видимо, проникся доверием ко всякого рода вещуньям и пришел к Сивилле, обитавшей в «городе ста пещер».

В поэме Вергилия Эней, посетив Сивиллу, спрашивает, что ждет его в будущем. Далее римский поэт изображает экстаз пророчицы как вакхическое неистовство, которое стократно повторяет пещерное эхо:

После совершения ведомого только ей таинства Сивилла провела Энея в царство Аида, где обитают души умерших. Там герой встретил тень своего отца Анхиза, который указал ему на души еще не рожденных потомков – вереницу царей, консулов и императоров, тянущуюся вплоть до дней Вергилия. Когда же Эней и Сивилла вернулись на землю живых, пророчица объяснила герою, что ему суждено основать в долине реки Тибр город Рим, который и станет столицей мира.

Предсказание сбылось в полной мере: потомки Юла, сына Энея, стали правителями Рима и умножили его славу. Вот почему к основателям Вечного города римляне причисляли не только Ромула и Рема, вскормленных волчицей, но и легендарного Энея, а вместе с ним и Сивиллу. Все это дало основание Вергилию назвать Кумскую ясновидящую «самой могущественной из когда-либо живших на земле предсказательниц».

Судьба

Одно поколение сменялось другим, и лишь Сивилла не знала смерти. Увы, слишком поздно поняла она свою ошибку: требуя нескончаемой жизни, не догадалась попросить у бога еще и вечной юности. Сивилла одряхлела и уже не показывалась людям, вещая из глубины своей пещеры. Ее слова, отраженные эхом многих гротов и коридоров, гулким стоголосьем достигали слуха паломников, пришедших поклониться пророчице и соседнему храму Аполлона.

Обретя бесценный дар бесконечно долгого существования, Кумея, как ее называли римляне, действительно прожила больше тысячи лет. Но однажды к ней приехали греческие купцы. Получив мудрый совет, они пожелали отблагодарить предсказательницу и преподнесли ей замшевый мешочек. Ничего не подозревающая Сивилла развязала подарок, и ей прямо на ладонь высыпалась горсть земли с далекой родины. Так условие Аполлона оказалось нарушено. Спустя день она умерла.

По другой легенде, Сивилла снова попросила Аполлона о милости – переправить ее в царство Аида. Аполлон сжалился, но к богу мертвых верную ученицу не отпустил: забрал к себе на Парнас и напоил священной амброзией. Старуха превратилась в молодую девушку и заодно обзавелась бессмертием.

Древнеримский романист Петроний Арбитр, живший в I веке н. э., несколько иначе представил кончину Сивиллы. В своем «Сатириконе» он упомянул о странных забавах кумских детишек. Те подвешивали за горлышко бутылку и, окружив ее, спрашивали: «Сивилла, чего хочешь?» И голос из бутылки ответствовал: «Умереть хочу!» Как знать: может, она с годами действительно ссохлась до размеров паучка, а возможно, современник Нерона таким причудливым способом постарался передать тогдашнюю атмосферу всеобщего неуважения к прежним идолам.

Тарквиний и «Сивиллины книги»

Вернемся на некоторое время назад. Итак, по свидетельству Дионисия Галикарнасского, однажды к римскому царю Тарквинию Гордому (VI век до н. э.) явилась некая дряхлая старуха и предложила купить у нее девять рукописных книг, содержащих пророчества о будущем. Правда, за этот свод мудрости посетительница запросила огромные деньги – 300 золотых филиппийских монет, которые позже стали приравниваться к 1000 золотых. (Здесь примечательно то, что монеты были названы «филиппами» в честь царя, жившего на два столетия позднее Тарквиния, что лишний раз доказывает дар пророчества Сивиллы.)

Не догадывавшийся о ценности книг Тарквиний отказался, посчитав, что это слишком дорого. Тогда разгневанная Сивилла (а это была именно Кумея) бросила три книги в огонь.

– Треть мудрости погибла! – произнесла она. – Но цена за оставшиеся – та же!

Тарквиний поморщился:

– Я не стану платить за шесть книг как за девять!

Тогда старуха хладнокровно бросила в огонь еще три книги.

– Теперь придется заплатить за три книги как за девять!

И тут в ноги царю бросились его гадатели и авгуры:

– Купи хотя бы последние книги, повелитель!

Тарквиний внял мольбам советников и купил оставшиеся книги, но всего будущего римляне, конечно, так и не узнали. Эти три книги Тарквиний передал в римский храм Аполлона, а затем они попали в храм Юпитера Капитолийского. Здесь их использовали по прямому назначению. К «Сивиллиным книгам» были приставлены специальные жрецы, в чьи обязанности входило не только охранять бесценные реликвии, но и толковать вдохновленные Аполлоном гекзаметры. К священным книгам обращались за советом в случае особой опасности для Рима или при туманных и зловещих знамениях. Тех же, кто осмеливался разглашать их содержание, зашивали в мешок и бросали в Тибр. Поскольку считалось, что устами Сивиллы говорит сам Аполлон, именно он оказался первым из греческих богов, покоривших римские земли.

Никакой закон не принимался, ни один обряд не осуществлялся в Риме без того, чтоб не заручиться мнением «Книг судеб», как называли сивиллино наследие. Надо заметить, что этот случай по-своему уникален. Римляне часто предсказывали будущее по ударам грома, полету птиц или рассматривая состояние внутренностей жертвенных животных. Оракулов, в отличие от греков, они не уважали. Но Сивилла оказалась редчайшим исключением. С этих пор она как бы стала официальной римской прорицательницей.

Впрочем, то, что было написано в книгах Сивиллы Кумской, купленных Тарквинием, особой ясностью не отличалось. Предсказания излагались в аллегорической форме, а определить время тех или иных будущих событий и вовсе было невозможно, поскольку о них говорилось примерно так: «через столько-то лет после того как…», при этом дата точки отсчета тоже была неизвестна.

Поскольку пророчества Сивиллы не имели ни дат, ни имен, жрецы сами толковали и примеряли то или иное предсказание к происходящим событиям и явлениям. Как только в Риме происходило какое-нибудь заметное событие, жрецы тут же выясняли, что Сивилла Кумская уже предвидела и описала его, однако предсказать что-либо по ее книгам не удавалось никому. Тем не менее современники были единодушны в одном: стихи пророчеств повествовали обо всех временах, которые будут даны человечеству, и «читавший их мог сойти с ума от того, что ждет мир».

В 83 году до н. э. на Капитолии случился грандиозный пожар, и драгоценные книги – предмет знаменитой сделки Сивиллы с Тарквинием – были уничтожены. Не исключено, что закат великой империи начался именно с этого пепелища. Во всяком случае, государственные мужи этим несчастьем были весьма встревожены и постарались по мере возможности поправить дело.

Уже через семь лет сенат направил специальное посольство в Эритрею, и вскоре около тысячи стихов, якобы списанных частными лицами из «Книги судеб», были доставлены в Рим. Кроме того, в стране появилось много оракулов, вещавших от имени Сивиллы Кумской и сеявших смуту в народе. Помимо Греции любознательные коллекционеры отыскались и на Самосе, и в Африке, и на Сицилии. Были ли восстановлены утраченные тексты, неизвестно, но в результате проведенных изысканий появилось много новых «откровений»: собранные пророчества на сей раз составили уже двенадцать книг.

Конечно, «сивиллина мудрость», обрывки которой вдруг стали искать по всем провинциям италийских колоний, утратив тайну, почти потеряла и авторитет. По рукам стали ходить «совершенно истинные» «Сивиллины книги», в которых всегда можно было найти что-то к тому или иному случаю. Оракулов объявилось так много, что уже Августу, жившему на рубеже новой эры, пришлось принимать меры по устранению «подрывной» литературы: греческие и латинские пророческие книги, количество коих превысило две тысячи, были у населения изъяты и сожжены.

Более того, совершенно неожиданно для властей даже в новый «канонический» текст священных книг вкрались весьма сомнительные высказывания. То тут, то там встречались пророчества о скором и катастрофическом конце Рима. Мудрость Сивиллы, состоящая вроде бы «на государственной службе», нежданно оказалась едва ли не врагом империи. Да и можно ли было ожидать иного? Ведь ее новые откровения были собраны в тех местах, где давно уже зрело недовольство столицей. Говорили о приходе новых царей, о смерти старых богов, и Сивилла каждой страницей своих книг это подтверждала.

Надо сказать, что еще «при жизни» Сивиллы ее имя стало нарицательным, и у кумской вещуньи появились то ли продолжательницы, то ли конкурентки. Они, впрочем, как гласит предание, на месте не сидели и прилежно бродили по землям Средиземноморья, вдохновенно просвещая народ насчет близкого и отдаленного будущего. Поначалу говорили о двух, затем число их возросло до четырех, потом – до десяти, и на двенадцати счет наконец был закрыт.

Наименования той или иной группы или имена пророчиц порой сильно изменялись, хотя Кумско-Эритрейская Сивилла, как правило, могла рассчитывать на постоянное пребывание во всех списках. Впрочем, вопреки более древним источникам, о ней довольно часто упоминали как о двух, считая, что были две ясновидицы – Эритрейская и Кумская.

Шло время, и сивиллам, пусть не лично, а посредством своих текстов, пришлось столкнуться с христианством, и эти взаимоотношения с самого начала складывались непросто. В 405 году, когда новая религия набирала силу, Стилихон, полководец и фактический правитель Западной Римской империи, посчитав «Сивиллины книги» пережитком язычества, безжалостно предал их огню. Таким образом, Рим официально отказался от древних пророчеств. Однако вскоре они обрели весьма могущественного покровителя, а его стараниями – более чем почетную судьбу.

Да, священные тексты исчезли из Капитолия, но, невзирая на усердие римских ревнителей истины, они широко распространялись по всей территории империи. Дело в том, что уже к началу IV века различные выписки из них входили в состав многих трактатов, а в VI веке они сформировались в общий корпус «Сивиллиных книг», которые худо-бедно сохранились и до нашего времени. Казалось бы, как они могли прийтись ко двору новой религии?

Предвидение появления Мессии

Начало, как гласит легенда, было положено незадолго до рождения Христа. Римский император Октавиан Август (63 год до н. э. – 14 год) перед своим «апофеозом» – торжественным обожествлением – спросил у Тибуртинской сивиллы, может ли появиться на свет человек еще более могущественный, чем он. В ответ пророчица предсказала приход младенца, который будет могущественнее всех римских богов. Небеса разверзлись, и Август узрел Деву Марию с младенцем Христом на руках. Этот эпизод позднее встречался и в христианской живописи: императора изображали снимающим свою корону в знак преклонения перед истинным Богом.

В иной версии легенды Августу было видение «небесного жертвенника» и Мадонны с младенцем на руках.

В целом вера в пророчества сивилл продолжала жить в народе. Так что даже после смерти Кумеи ее голос продолжал звучать через «Сивиллины книги». В распространенных в начале новой эры текстах находили явные пророчества о Божественной и Животворящей Троице, о пришествии Христа, Его чудесах и воскресении, о будущем Страшном суде и т. д.

Более подробно эту священную историю изложил римский писатель II века Авл Геллий в знаменитой тогда книге «Аттические ночи»:

«Когда пришла эта Сивилла Кумея в Рим, тогда весь город вышел ей навстречу. И подойдя, они поклонились ей и сказали:

– Мудрость твоя и ум твой велики. Истолкуй же нам ныне видение, которое мы видели. Что это?

И сказали ей так:

– Мы видели, что девять солнц воссияли над землей. Одно солнце мы видели яркое и очень большое. Второе – весьма белое и во многих образах. Третье – видом кровавое, как палящий огонь. Четвертое – как Тартар и кровавое. Пятое – ярчайшее и блистающее. Шестое – видом как мгла и бледное. Седьмое – страшное и темное. Восьмое – весьма яркое. Девятое солнце – более всех других видом как Тартар. Таково видение наше. Итак, объяви нам объяснение.

Тогда Сивилла им сказала:

– Девять солнц знаменуют девять веков и поколений Вселенной. Итак, первое солнце первого поколения будет иметь людей золотых: незлобивых, праведных. Второе солнце второго поколения иметь будет людей серебряных: страннолюбивых, свободных. Третье солнце третьего поколения будет иметь людей медных и весьма воинственных – до такой степени, что цари восстанут против царей и народ на народ пойдет войной.

Четвертое солнце четвертого поколения иметь будет одну чистую и святейшую Деву, имя которой будет Мария. И родит Она Сына, называемого Иисусом. И восстанут против Него цари Александр Селевк и Ирод. И погубят младенцев, так что река Иордан будет в крови. И повесят Его на древе.

Пятое солнце пятого поколения будет иметь царей лукавых. Шестое солнце шестого поколения иметь будет двух царей на малое время. Затем восстанет другой царь, по имени Константин, грозный и властный воитель. И он победит всех идолов и истуканов, и отстроит Византий, и переименует имя города этого, и он станет называться Константинополем. И в нем все племена, семьдесят два народа, поселятся. Впрочем, не хвались, Византий, ибо трех веков не процарствуешь.

Седьмое солнце седьмого поколения иметь будет епископов-колдунов, священников-блудников, и лица их будут в бесчестии. Восьмое солнце восьмого поколения иметь будет мор и голод, наводнения и всякое страдание мира. Восстанут персы, одолеют города восточные и поразят мечом множество ромеев. Девятое солнце девятого поколения будет иметь многое пленение и человекоубийство, так что кровь изольется и достигнет моря. И будет взят город ромеев».

О воскресении же мертвых от Христа и об иных чудесах она говорит так:

И опять о чудесах Христовых:

Гораздо позже, уже в эпоху Возрождения, в Европе снова всплыли «Сивиллины книги», которые якобы чудом остались невредимыми. Но это были лишь поздние подделки – их выдавали языковые особенности текстов. Конечно, во II веке, когда Авл Геллий писал свой труд, видимо, что-то еще оставалось невредимым, и писатель вполне мог ссылаться на сохранившиеся фрагменты. Однако уже в VI веке эти свитки были утрачены окончательно – опять же во время пожара в храме.

К началу новой эры имя Сивиллы давно стало нарицательным – так называли многих бродячих пророчиц. Но христианская традиция отождествила Сивиллу не со старухой– отшельницей, получившей дар от Аполлона и прожившей больше тысячи лет, а… с царицей Савской, чья мудрость изумила царя Соломона! Так, монах Георгий, византийский летописец IX века, пишет, что греки называют царицу Савскую Сивиллой. В распространенных в Средние века «Пророчествах Сивиллы» говорится о том, как вещунья предсказывает Соломону судьбу еврейского народа и приход Христа. Царь лично распорядился записать ее речи и сохранить как историческую реликвию.

Да и современная Церковь продолжает чтить Сивиллу Кумскую. Не случайно на фресках Микеланджело в Сикстинской капелле и в соборе Ульме древняя пророчица изображена рядом с двенадцатью ветхозаветными пророками. Такое неожиданное соседство еще раз напоминает о той роли, которую уготовила сивиллам средневековая западная церковь. И если пророки стали мостом между иудейской религией и христианством, то сивиллам выпала честь связать с христианской эпохой греко-римский мир. С чем они, как видим, и справились не без пользы для себя.

Человек-парадокс

Легендарный предсказатель Эпименид Критский – один из наиболее известных персонажей древнегреческой истории и мифологии. Его называли пророком выдающиеся мыслители древности, включая Платона, Аристотеля, Цицерона и др. Родился Эпименид в Фесте, а проживал в соседнем Кноссе на острове Крит – заповедной территории всемогущего Зевса. Позже его причисляли к семи древнегреческим мудрецам, которых считали основателями античной философии.

Историки не имеют точных данных о датах рождения и смерти Эпименида, указывая лишь примерно на VII или VI век до н. э. А если учесть, что в древних источниках указано, будто он прожил то ли 150, то ли 350 лет, установить временны´е рамки его жизни вообще не представляется возможным.

Сам критянин причислял себя к так называемым куретам. В греческой мифологии это и спутники богини Реи, и название некоего племени. Первоначально куретами называли демонов растительных сил земли. Но затем их стали относить к сакральному культу Зевса, то есть к его служителям, обладавшим сокровенной мудростью и таинственно-чудотворной целебной силой.

Несмотря на то что Эпименид по происхождению был критянином, своих земляков он, похоже, особо не жаловал. Во всяком случае, до нас дошло его знаменитое парадоксальное высказывание: «Все критяне лжецы». Но поскольку Эпименид сам был критянином, значит, и он тоже лжец, а следовательно, его утверждение неверно. Однако если оно неверно, то не все критяне лжецы… и т. д.

Этот логический «парадокс критянина» не давал покоя многим ученым умам. Так, философ Хрисипп (III век до н. э.) написал о нем три книги, а его коллега и современник Филет Косский, не одолев логической задачки, даже покончил с собой. Еще в одном предании сказано, что известный древнегреческий логик Диодор Кронос (IV век до н. э.) на склоне лет дал обет не принимать пищу до тех пор, пока не отыщет решение парадокса лгущего критянина.

Об этом позднеантичный историк Диоген Лаэртский (ΙΙ – ΙΙΙ века) пишет так:

«Когда Диодор находился при дворе Птолемея, его попросили разрешить эту диалектическую хитрость. Поскольку мудрец не смог с ней справиться, Птолемей дал ему прозвище Кронос[1]. Говорят, что Диодор умер то ли от голода, то ли не выдержав такого позора».

Высказывание лгущего критянина и до сегодня остается одним из наиболее известных логических парадоксов. В простейшем его варианте человек произносит одну фразу: «Я лгу», или говорит: «То, что я утверждаю сейчас, – ложно». Или: «Любое из моих суждений – неправда». Если высказывание действительно ложно, то, в силу сделанного предупреждения, говорящий сказал правду и, значит, сказанное им не является обманом. Если же высказывание правдиво, а говорящий утверждает, что оно ложно, то его высказывание о ложности произнесенного – неверно. Таким образом, оказывается, что, если говорящий лжет, он говорит правду, и наоборот.

Впрочем, знаменитым Эпименид стал еще до этой загадки. Вот что писал о чудесных событиях, изменивших всю жизнь юноши, тот же Диоген Лаэртский в своем труде «О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов». Согласно дошедшим до автора легендам, в юности будущий мудрец вместе с отцом пас овец на просторах родного острова. Одна овца отбилась от стада, и отец послал юношу найти ее. Эпименид отправился на поиски.

Полдня бродил он по острову, устал и прилег отдохнуть. Одни источники говорят, что уснул он в тени рощи, другие свидетельствуют, что освежающую прохладу от полуденного зноя он нашел в диктейской пещере. Так или иначе, проспал он около полувека, поскольку то ли роща, то ли пещера оказалась, конечно, заколдованными. Проснувшись, Эпименид ничего не заподозрил, ибо остался таким же юным, как и заснул. Вот только поиски отца и стада оказались безуспешными. К вечеру, не найдя овец, он вернулся домой, но не обнаружил ни жилья, ни своей семьи. Более того, никто в городе его не узнавал. Лишь один старый поселянин признал его и удивился: «Как, ты еще жив?!»

Спрашивающий оказался младшим братом Эпименида, он и рассказал, что родители оплакали пропавшего сына еще пятьдесят лет тому назад. Только тогда Эпименид осознал: с ним случилось нечто необычное. А вскоре выяснилось, что отныне он способен предугадывать будущее. Кроме того, Эпименид умел доходчиво растолковывать давние события, нередко видел в них особые знаки, скрытые от взора простого смертного. Говоря современным языком, Эпименид вышел из рощи или пещеры подлинным знатоком «энтузиастической мудрости», то есть психотехнической практики.

После чудесного преображения Эпименид много странствовал, неся людям науку врачевания, предсказывал будущее как «экстатический мудрец», открывал скрытый смысл прошлых событий. А в качестве катарсического жреца заклинал демонические злодеяния, вызванные дурными поступками прошлого.

Слава о мудрости Эпименида быстро распространилась по окрестностям, и прорицателя стали почитать чуть ли не как избранника богов. Этому можно верить, поскольку позже Плутарх писал, что мудрец постиг «науку о божестве, воспринимаемую путем вдохновения и таинств».

Эпименид побывал во многих местах Древней Эллады и везде оставлял по себе добрую память, помогая людям своими мудрыми советами. Кроме того, он успевал заниматься поэзией и философией, став автором множества произведений, среди которых были и эпические поэмы о рождении богов, о путешествии аргонавтов в поисках Золотого руна, и прозаические произведения, такие как «О жертвоприношениях в критском государственном устройстве», «О Миносе и Радаманфе».

Эпименид обладал исключительной работоспособностью, поскольку, согласно легенде, вообще не спал (видимо, в пещере выспался на всю жизнь) и почти ничего не ел. Во всяком случае, Диоген сообщает, что никто никогда не видел Эпименида трапезничающим или спящим. Поэтому можно предположить, что времени у мудреца для создания своих произведений было достаточно. А в свободные часы он собирал травы и готовил из них особое зелье, которое весьма пригодилось, когда Элладу постигла эпидемия чумы. Это случилось вот по какой причине.

Килонова скверна

Знатный афинянин Килон одержал победу на Олимпийских играх и возомнил себя избранником богов. Он решил стать правителем Афин. Друзей у него было много, соседние тираны обещали ему поддержку, а народ мог легко увлечься славой олимпийского победителя. Килон дождался летнего праздника Зевса Олимпийского и с отрядом товарищей захватил афинскую крепость – Акрополь.

Но народ не пошел за Килоном. Афиняне сбежались с оружием и осадили крепость. Осаду возглавил архонт Мегакл из рода Алкмеонидов. Когда осада затянулась, Килон пал духом и бежал из Акрополя, оставив товарищей на произвол судьбы. Тогда они прекратили сопротивление и сели вокруг алтаря в храме Афины. Здесь они были под защитой богини. Но сидеть там без конца тоже было нельзя: если бы кто-нибудь из них умер от жажды или голода, это стало бы осквернением святыни.

Мегакл и его родичи Алкмеониды предложили пленным выйти из храма и явиться на суд ареопага, пообещав не делать им ничего плохого. Но пленники не доверились этим обещаниям. Они взяли длинную веревку, привязали конец ее к алтарю Афины и, держась за другой ее конец, сошли нетвердыми шагами с Акрополя. Это значило, что и здесь они остаются под покровительством Афины.

И тут совершилось злодеяние, запятнавшее весь род Алкмеонидов. Когда пленники были уже на полпути между Акрополем и ареопагом, веревка вдруг разорвалась – или кто-то ее перерезал. «Бейте их: богиня от них отрекается!» – крикнул архонт Мегакл. Толпа бросилась на кучку беззащитных и растерзала их.

Затем, как водится, пришла расплата: моровые болезни, неудачи в битвах, дурные знамения со всех сторон. Горожане решили, что это гнев Афины и нужно произвести великое очищение всего города от скверны убийства. Для этого и был приглашен Эпименид, которого считали самым святым человеком Греции.

Великое очищение прорицатель совершил так. Он велел согнать на место преступления стадо черных и белых овец, дать им разбрестись, куда хочется, и там, где какая приляжет, принести ее в жертву и воздвигнуть жертвенник с надписью: «Неведомому богу». Чума прекратилась. Мегакл, виновник скверны, был изгнан из Афин, и угроза изгнания с тех пор вечно висела над каждым его потомком.

После такого мудрого деяния благодарные афиняне даже поставили памятник своему спасителю. Кроме того, они предложили Эпимениду много денег, а также добротный корабль в подарок, чтобы он мог без проблем вернуться на Крит. Однако за свою помощь прорицатель взял только ветвь священной маслины с того дерева, которое, по преданиям, вырастила сама Афина. А заодно и предложил старейшинам установить мирные отношения между афинянами и жителями Кносса, действуя, таким образом, еще и как умелый дипломат.

Перед тем как покинуть Афины, Эпименид предсказал жителям города, что через десять лет на них нападут персы. Сами афиняне очень этого опасались и ожидали нападения даже раньше. Но прорицатель успокоил их, сказав, что захватчикам не удастся захватить город. И уж тем более не смогут они осуществить свой черный замысел покорения народа. Так оно и случилось.

«Неведомый бог»

Сведения о дальнейшей жизни Эпименида весьма скудны. Так, Диоген сообщает, что после подвига в Афинах Эпименид вернулся на родной остров и «вскоре умер». Как понимать это «вскоре», неясно. Ведь легенды гласят, что прожил мудрец очень много: по книге римлянина Флегонта «О долгожителях» – 150, а по утверждению самих критян – 350 лет.

Впрочем, мифы также утверждали, что постарел Эпименид очень быстро. «Одряхлел он во столько дней, сколько проспал лет», – говорит Диоген Лаэртский, ссылаясь на некоего Феопомпа, автора труда «Удивительные истории». Так или иначе, но достоверно одно: современники весьма уважали и почитали Эпименида. Как уже говорилось, его причисляют к знаменитым семи мудрецам, вошедшим под таким общим названием во все учебники философии. Список этих семи у разных авторов оказывался разным – достойных было явно больше. Но то, что Эпименид всегда в него включался, говорит о многом: значит, он на самом деле был одним из самых уважаемых и известных мыслителей той эпохи.

После смерти философа и прорицателя в разных провинциях Аттики еще долго стояли его алтари с загадочной надписью: «Неведомому богу». И когда семь веков спустя, как рассказывают христиане, в Афины пришел с проповедью новой веры апостол Павел и его привели на ареопаг и спросили: «О каком новом боге говоришь ты нам?» – он будто бы указал на такой алтарь и сказал: «Вот об этом, которого вы, сами не зная, чтите».

Вавилонский пленник

Временем тяжелейших испытаний стал для народа израилева II век до н. э. После завоевания Палестины Сирией (Антиохией) евреи впервые в своей истории столкнулись с полным запретом на исповедание веры в своего бога. Более того, сирийский царь силой заставил приносить в Иерусалимском храме жертвы Зевсу Олимпийскому. Это привело не только к недовольству в народе, но и к появлению мучеников за веру.

Первым из них стал священник Маттафия, публично отказавшийся принести языческую жертву, убивший царского вельможу и разрушивший ненавистный жертвенник. Это стало сигналом к началу восстания, во главе которого стали пять сыновей Маттафии. Они призвали народ уйти в горы и начать беспощадную войну во имя Яхве. Тогда-то, по мнению библеистов, и стала широко распространяться книга Даниила – пророка, жившего за четыре века до начала этих событий.

Даниил, происходивший из древнего знатного рода, еще в ранней молодости был захвачен в плен воинами Навуходоносора, взявшими Иерусалим в конце VII века до н. э., и вместе с тысячами других иудеев уведен в Вавилон. По желанию царя, Даниил и его друзья Ананий, Азария и Мисаил были назначены служить при царском дворе. При этом Даниилу, сообразно с вавилонским обычаем, было дано имя Валтасар («охраняй его жизнь»).

Юноши твердо хранили свою веру. Так, они не стали есть вавилонские яства, запрещенные законом Моисеевым, а попросили давать им лишь хлеб и овощи. Вначале начальство не соглашалось с требованиями отроков, боясь, что они отощают и царь накажет за потакание прихотям юнцов. Но со временем оказалось, что друзья не только не похудели, а стали даже здоровее и красивее своих товарищей. После этого их больше не принуждали питаться дворцовой пищей.

Как гласит предание, за такое ревностное исполнение закона (воздержание и благочестие) Бог наградил праведных юношей хорошими способностями и успехами в учении. Помимо этого Даниилу было дано еще и умение разъяснять провидческие сны. Царское испытание показало, что они умнее и прилежнее других, а потому им достались высокие должности при дворе. Такое возвышение юных иудеев принесло пользу всем пленникам. Влиятельные отроки получили возможность защищать иудеев от притеснений и как-то скрашивать их жизнь в плену. Кроме того, благодаря им и язычники-вавилоняне могли приобщаться к истинной вере и открывать для себя единого Бога.

Тогда же Навуходоносор приказал выбрать из иудеев знатнейших и способнейших юношей с целью «учить их книгам и языку халдейскому», чтобы приготовить из них впоследствии преданных слуг престола в Вавилоне. В их числе оказался и Даниил. В те времена при главных вавилонских храмах состояли касты мудрецов, или волхвов. В особых обсерваториях они вели свои наблюдения и давали отчет царю о том, что совершится в природе, политике и частной жизни. Мудрость этих ученых халдеев была славой и гордостью Вавилона. Вот эту мудрость и должен был изучать Даниил.

Начинающий провидец делал большие успехи. По словам библейского историка, он «в десять раз стал выше всех тайноведцев и волхвов, какие были во всем Вавилонском царстве». Подобно сыну Иакова Иосифу Прекрасному, Даниил прославился еще и тем, что был единственным, кто сумел объяснить страшный сон Навуходоносора. За это он был назначен главой вавилонских мудрецов. Затем он стал важной политической фигурой и сохранил эту роль даже в царствование преемников Навуходоносора.

Правда, при последнем вавилонском царе, своем тезке Валтасаре, Даниил, видимо, впал в немилость, однако позже снова был приближен и удостоен высоких почестей за то, что объяснил испуганному царю роковую надпись на стене. После такого откровения Даниил был награжден должностью одного из трех главных управителей в государстве.

После падения Вавилона Даниил состоял на почетной службе у наместника Кира в Вавилоне Дария Мидянина, который сделал его одним из своих ближайших сподвижников. Это возбудило зависть в туземных князьях, которые добились того, что Даниил за неисполнение придуманного ими царского указа был брошен в ров со львами. Но разъяренные звери так и не тронули благочестивого пророка. Чудесно спасенный от смерти, он провел оставшиеся годы жизни в созерцании будущих судеб своего народа.

Самым сокровенным знанием Даниила была идея пришествия Мессии как избавителя своего народа. Время появления он вычислял в седьминах (семидневный срок, неделя, символ семилетнего периода). Он предвидел освобождение иудейского народа из плена, восстановление Иерусалимского храма и искупление мира «смертью Христа Владыки».

Скончался престарелый пророк в год освободительного указа, данного Киром около 539 года до н. э. Традиция называет два места захоронения Святого Даниила – сам Вавилон и город Сузы (ныне город Шустер). Однако легенда гласит, что завоеватель Тимур перевез часть останков Даниила в Самарканд.

Над местом захоронения в Самарканде был построен мавзолей, который перестроили в начале XX века. Рядом с мавзолеем расположен источник. Место покоряет своим покоем и красотой, особенно в теплое время года, когда много зелени и в нескольких метрах от источника в реке Сиаб плавают лебеди и утки.

Пророк Даниил почитается всеми тремя мировыми религиями. Любопытный факт: многие паломники, прибывшее в это святое для иудаизма, христианства и ислама место, следуют также зороастрийской традиции – обращаясь с молитвой к святому, повязывают лоскутки ткани на растущие рядом деревья.

В свое время иудейский историк Иосиф Флавий написал: «Окончив жизнь, Даниил стяжал вечную память, ибо книги, которые он оставил, читаются у нас еще и ныне. И мы удостоверяемся в них, что он беседовал с Богом. Оставил же сие записанным, что и сделало для нас ясным точность и непреложность его пророчеств».

Большой истукан

Однажды Навуходоносор увидел необыкновенный сон, но, проснувшись утром, забыл его содержание. Это очень обеспокоило царя. Он созвал всех мудрецов и гадателей и велел им напомнить его сон и объяснить его значение. Но никто из приближенных не мог этого сделать, говоря, что «нет на земле человека, который напомнил бы царю его сон». Сначала Навуходоносор разгневался и хотел казнить мудрецов, но Даниил упросил царя дать ему некоторое время для понимания чýдного видения.

Придя домой, Даниил усердно молил Бога открыть ему эту тайну. В ночном видении Господь открыл ему сон Навуходоносора и его значение, после чего Даниил пришел к царю и сказал:

Ты, царь, на ложе твоем думал: что будет после сего? И открывающий тайны показал тебе то, что будет… Тебе, царь, было такое видение: вот какой-то большой истукан; огромный был этот истукан, в чрезвычайном блеске стоял он пред тобою, и страшен был вид его. У этого истукана голова была из чистого золота, грудь его и руки его – из серебра, чрево его и бедра его медные, голени его железные, ноги его частью железные, частью глиняные. Ты видел его, доколе камень не оторвался от горы без содействия рук, ударил в истукана в железные и глиняные ноги его и разбил их. Тогда все вместе раздробилось: железо, глина, медь, серебро и золото сделались как прах на летних гумнах, и ветер унес их, и следа не осталось от них; а камень, разбивший истукана, сделался великою горою и наполнил всю землю.

Далее Даниил так растолковал дивный сон царя:

Ты, царь, царь царей, которому Бог небесный даровал царство, власть, силу и славу. И всех сынов человеческих, где бы они ни жили, зверей земных и птиц небесных Он отдал в твои руки и поставил тебя владыкою над всеми ими.

Ты – это золотая голова! После тебя восстанет другое царство, ниже твоего, и еще третье царство, медное, которое будет владычествовать над всею землею. А четвертое царство будет крепко как железо – ибо, как железо разбивает и раздробляет все, так и царство, подобно всесокрушающему железу, будет раздроблять и сокрушать. А то, что ты видел ноги и пальцы на ногах частью из глины горшечной, а частью из железа, значит, что то будет царство разделенное, но в нем останется несколько крепости железа, так как ты видел железо, смешанное с горшечною глиною. И как персты ног были частью из железа, а частью из глины, так и царство будет частью крепкое, частью хрупкое. А то, что ты видел железо, смешанное с глиною горшечною, значит, что они смешаются чрез семя человеческое, но не смешаются одно с другим, как железо не смешивается с глиною. И во дни тех царств Бог небесный воздвигнет царство, которое во веки не разрушится, и царство это не будет передано другому народу; оно сокрушит и разрушит все царства, а само будет стоять вечно.

Выслушав все, царь Навуходоносор встал и поклонился пророку Даниилу до земли и сказал: «Воистину Бог ваш Бог богов и Владыка царей!»

Что же означали эти пророчества и как они сбылись? Иными словами, какая судьба мира увиделась Даниилу?

Итак, золотая голова истукана – это Вавилония с 605 года до н. э.

Грудь и руки из серебра – это Мидийское (Персидское) государство – с 539 года до н. э.

Чрево и бедра медные – это Греция (Александр Македонский правил семь лет, после его смерти царство разделилось на четыре части, которыми стали управлять его полководцы).

Голени железные – это Римская империя с 30 года до н. э. по 476 год.

Ноги железные, частью глиняные – это период от Священной Римской империи и до наших дней.

Попытаемся проследить совпадения предсказаний о «колоссе на глиняных ногах» с реальными событиями мировой истории.

Согласно первому пророчеству, «золотое царство» Вавилона должно было со временем уступить место «серебряному» – и в 539 году до н. э. это действительно произошло, когда Вавилон пал под напором войск персидского царя Кира. Весь древний цивилизованный мир на несколько столетий перешел в руки персов, пока, в свою очередь, империя Кира не была завоевана греком Александром Македонским. Самое интересное, что Даниил не только предвидел эту последовательную смену «царств», но и совершенно точно упомянул все три вышеназванные мировые державы: вавилонскую, персидскую и греческую.

Так, описывая одно из своих видений, в которых воинственный козел побеждает в схватке овна, Даниил поясняет: «Овен – это царь персидский, а козел косматый – царь Греции». Совпадения с реальной историей здесь поистине удивительны, ведь завоевания Александра Великого отделяли от пророка несколько веков! Среди ученых даже существует мнение о том, что «Книга Даниила» дописывалась кем-то во времена Александра, однако никаких подтверждений тому нет, и данный вывод сделан учеными только лишь из-за кажущейся невозможности подобного удивительного прови´дения будущего.

Однако Даниил рассказал и о событиях, еще более отдаленных во времени, описав под названием «четвертое, железное царство» следующий оплот цивилизации – великую Римскую империю. Европейская культура Рима, пришедшая на смену восточной, не была похожа ни на одну из существовавших прежде. Ее мощь, основанная на четкой организации и подчинении, позволила Даниилу сравнить ее с бездушным зверем, «пожирающим и сокрушающим» все на своем пути. И здесь с пророком нельзя не согласиться, вспомнив о том, как властно и жестко насаждал Рим свои порядки на землях, находящихся под его контролем.

Что же касается пятого «разделенного царства», то его описание удивительно напоминает… нынешнее мироустройство. Действительно, после распада Римской империи однополюсная модель мира постепенно сменилась многополюсной. И хотя всегда находились сильные державы, претендовавшие на мировое господство, на деле планета оказалась поделенной на несколько крупных сфер влияния, что хорошо согласуется с пророчеством Даниила: «А то, что ты видел ноги и пальцы на ногах частью из глины, а частью из железа, значит, что то будет царство разделенное, но в нем останется немного крепости железа… И как персты ног были частью из железа, а частью из глины, так и царство будет частью крепкое, частью хрупкое».

На протяжении многих столетий люди ожидали появления пятого царства. Вот оно, как говорят евангелисты, и образовалось в наше время.

В следующих пророчествах Даниила говорится, что четвертое и пятое царства – это одно и то же царство, только в разное время. В Откровении Иоанна Богослова говорится: «Зверь, которого ты видел, был, и нет его, и выйдет из бездны, и пойдет в погибель…» Это понималось так: Римская империя была, распалась и снова появилась.

В Римскую империю входили страны Европы, Малой Азии, Аравии и Северной Африки, расположенные у берегов Средиземного моря. В 1995 году на этой территории, образовалось Евро-средиземноморское партнерство (или Барселонский процесс), в которое вошли несколько десятков стран. В 2008 году на его основе был создан Средиземноморский союз.

Данииловы седьмины

Это пророчество относится к народу Израиля. Бог заключил с прародителями евреев Авраамом, Исааком и Иаковом вечный завет, по которому отдал в вечное пользование народу Израиля Палестинские земли. За непослушание Бог отдал евреев в «Вавилонское пленение», которое продлилось семьдесят лет. Затем они вернулись на родину и восстановили Иерусалим и Храм Божий.

За новые прегрешения в 70 году Иерусалим и Храм Божий были разрушены римлянами, а евреи рассеяны по всей земле. Только в 1947 году они смогли вернуться на родину и восстановить свое государство. Но в настоящее время Израиль занимает примерно четвертую часть старой территории. На ней сейчас еще находятся Иордания и Палестинская национальная администрация. Всю свою землю иудеи получат только тогда, когда Иисус Христос придет и покончит со злом на Земле.

Желая скорого возвращения еврейского народа из плена на родную землю и восстановления святого города Иерусалима, Даниил стал часто в горячих молитвах просить об этом Бога. К концу одной из таких молитв перед пророком внезапно предстал архангел Гавриил и сказал, что Бог услышал его просьбу и скоро поможет евреям восстановить Иерусалим. При этом архангел принес и другую радостную весть: со времени издания указа о восстановлении Иерусалима следует начать исчисление года пришествия Мессии и утверждения Нового Завета. Вот что сказал об этом Гавриил:

Семьдесят седьмин определены для народа твоего и святого города твоего, чтобы покрыто было преступление, запечатаны грехи и заглажены беззакония и чтобы приведена была правда вечная, и запечатаны были видения и пророк, и помазан был Святый святых. Итак, знай и разумей: с того времени как выйдет повеление о восстановлении Иерусалима, до Христа Владыки семь седьмин и шестьдесят две седьмины. И возвратится народ, и обстроятся улицы и стены, но в трудные времена.

И по истечении шестидесяти двух седьмин предан будет смерти Христос, а город и святилище разрушены будут народом вождя, который придет, и конец его будет как от наводнения, и до конца войны будут опустошения. И утвердит завет для многих одна седьмина, а в половине седьмины прекратится жертва и приношение, и на крыле святилища будут мерзость запустения, и окончательная предопределенная гибель постигнет опустошителя.

В этом пророчестве весь промежуток времени от указа о восстановлении Иерусалима до утверждения Нового Завета и вторичного разрушения этого города разделяется на три периода. Сроки каждого периода исчисляются в седьминах лет, то есть семилетиях. Семь – священное число, символизирующее полноту, завершенность.

Смысл данного пророчества таков: для народа иудейского и для святого города суждено ждать семьдесят седьмин (70 × 7 = 490 лет), пока не придет Святой святых (Христос), который изгладит беззакония, принесет вечную правду и исполнит все пророчества. Началом отсчета послужит издание указа о новой постройке Иерусалима и храма, а окончанием – повторное разорение обоих.

В продолжении первых семи седьмин (то есть 49 лет) будет восстановлен Иерусалим и храм. Затем, к концу следующих шестидесяти двух седьмин (434 года), придет Христос, но пострадает и будет предан смерти. Наконец, в течение последней седьмины будет утвержден Новый Завет, и в половине этой седьмины прекратятся обычные жертвоприношения в иерусалимском храме, а святилище придет в запустение. Тогда в Палестине появится народ, управляемый вождем, который разрушит святой город и Храм.

Интересно проследить, как в действительности развернулись исторические события в период времени, обозначенный архангелом Гавриилом. О восстановлении Иерусалима распорядился персидский царь Артаксеркс Лонгиман в 453 году до Рождества Христова. Это знаменательное событие подробно описано пророком Неемией во 2-й главе его книги. С момента издания этого указа и следует начинать счет Данииловых седьмин.

По греческому летоисчислению то был 3-й год 76-й олимпиады, по римскому же – 299-й год от основания Рима. Восстановление Иерусалимских стен и храма затянулось на целых 40–50 лет (семь седьмин), потому что окрестные языческие народы всячески препятствовали возрождению этого города.

Согласно пророчеству, Мессии предстояло пострадать ради очищения человечества от грехов в период между 69-й и 70-й седьминами. Если прибавить к году выхода указа о восстановлении Иерусалима 69 седьмин, то есть 483 года, то получится 30 год христианского летоисчисления. Евангелист Лука пишет, что Господь Иисус Христос вышел на проповедь в 15-й год правления римского императора Тиберия. Это совпадало с 782 годом от основания Рима или с 30 годом от Рождества Христова. Иисус проповедовал три с половиной года и был распят на кресте в возрасте тридцати трех или тридцати четырех лет – как раз в промежутке времени, указанном Даниилом.

После Воскресения Христова христианская вера стала очень быстро распространяться, так что последняя, 70-я седьмина действительно была утверждением Нового Завета среди многих людей.

Иерусалим был вторично разрушен в 70 году легионами римского полководца Тита Веспасиана. Во время осады, из-за распрей среди иудейских вождей, в городе царил полный хаос. Богослужения проводились очень нерегулярно, и наконец, как предсказал архангел пророку Даниилу, в храме воцарилась «мерзость запустения». Иисус Христос в одной из своих бесед напомнил христианам об этом пророчестве и предупредил слушателей, что, когда они увидят в святом месте нечто похожее, им следует скорее бежать из Иерусалима, ибо ему пришел конец.

Христиане, жившие в Иерусалиме, так и сделали, когда римские войска из-за выборов нового императора по приказу Тита временно сняли осаду города и отступили. Поэтому христианская община не пострадала во время разрушения римлянами Иерусалима и, таким образом, избежала трагической судьбы значительной части иудеев, оставшихся в городе. Разрушением Иерусалима завершается предсказание Даниила.

Следует упомянуть о том, что еврейские раввины не принимали пророчества Даниила и неоднократно запрещали своим соотечественникам исчислять седьмины. Гемарский раввин даже подвергает проклятию тех, кто ожидает пришествия Мессии: «Да трясутся кости тех, которые исчисляют времена». Строгость этого запрещения понятна, поскольку Данииловы седьмины прямо указывают на время деятельности Христа Спасителя.

Второе пришествие

Один из самых впечатляющих фрагментов Евангелия – глава, в которой ученики Христа спрашивают его о конце времен: «Какой признак Твоего пришествия и кончины века?» В ответ Иисус начинает перечислять все эти признаки (кстати, весьма подходящие к нашему времени), не забыв упомянуть и многочисленных лжепророков, и войны, и беззакония, когда «во многих охладеет любовь».

В Евангелии от Матфея, заканчивая это безрадостное описание, Христос произносит следующие слова: «…претерпевший же до конца спасется. И проповедано будет сие Евангелие Царствия по всей вселенной, во свидетельство всем народам… Итак, когда увидите мерзость запустения, реченную через пророка Даниила, стоящую на святом месте, – читающий да разумеет, – тогда находящиеся в Иудее да бегут в горы…»

Почему Христос, затрагивая такую важную тему, как «конец времен» и собственное Второе Пришествие, неожиданно ссылается на ветхозаветного пророка Даниила? Почему он подчеркивает эти слова, делая на них особенный акцент: «читающий да разумеет»? Ведь обычно в Библии подобного рода фразы – «имеющий ум сосчитает», «имеющий уши да услышит» и т. п. – являются намеками: в этом месте скрывается что-то важное.

Обратившись к тексту книги Даниила, действительно можно найти в ней немало интересного. К примеру, точную дату Второго Пришествия, указанную там совершенно открыто. Даниил прямо указывает сроки предсказанных им событий, когда на смену старому мироустройству должно прийти новое, гораздо более справедливое:

Со времени прекращения ежедневной жертвы и поставления мерзости запустения пройдет тысяча двести девяносто дней. Блажен, кто ожидает и достигнет тысяча трехсот тридцати пяти дней.

Узнать дату, скрывающуюся за этими цифрами, несложно. Достаточно учесть несколько моментов. Во-первых: в отрывке речь идет о разрушении Иерусалимского Храма. Дело в том, что, согласно традициям иудаизма, только в этом Храме могут совершаться жертвоприношения, и разрушение святыни, соответственно, ведет к «прекращению ежедневной жертвы». Всего в истории еврейского народа было два Иерусалимских Храма, первый из которых был разрушен царем Навухудоносором в 586 году до н. э. Современником этого события был пророк Даниил.

Во-вторых: слово «день» на иврите – гибкое понятие, дословно означающее «эпоха», «промежуток времени». В Библии под «днями» нередко подразумеваются годы, как, например, у пророка Иезекииля: «Я определил тебе годы числом дней… день за год я определил тебе». Учитывая все это, можно без труда узнать, сколько времени должно пройти от исторической даты – разрушения Иерусалимского Храма («прекращения жертвы») – до радостных дней блаженства. Достаточно сложить оба числа, названных Даниилом, – 1290 и 1335 – и отсчитать столько лет от 586 года до н. э. Получается 2039 год.

Выходит, к этому совсем недалекому уже времени наше современное «разделенное царство» должно смениться новым, абсолютно другим. Это произойдет совершенно иначе, чем предыдущие смены «царств», ведь жаждущий неограниченной власти «колосс» будет разбит и навсегда останется в прошлом. Как именно все будет происходить, неизвестно. Но главное, что новая эпоха, по обещанию пророка, будет гораздо справедливее прежних.

И еще. В последней главе, написанной Даниилом, есть загадочная фраза, услышанная пророком в видении. «А ты, Даниил, сокрой слова сии и запечатай книгу сию до последнего времени, [когда] многие прочитают ее и умножится ведение».

Выходит, в нужное время предсказания должны были быть «распечатаны» и поняты до конца. Если это так, то выходит, что время исполнения пророчеств уже настало, тем более что обещание «последних времен» на пороге нового, справедливого «царства» звучит не так печально, как окончание всех времен вообще.