Прощай, молодость!

– Разумеется, не откажусь, – адвокат тоже посмотрел на слегка покачивающееся копыто демона. – А может быть, чашечку чая? Вы, наверное, захотите узнать подробности, так что, разговор получится долгий.

– Чая?

– Ну да. Чай, с лимоном и печеньем. Мой слуга печет замечательное печенье. Или вы предпочитаете ореховый рулет?

– Вы меня искушаете? – Харрамух мрачно уставился на Реджинальда. – Впрочем, пусть будет ореховый рулет.

Не прошло и пяти минут, как Никкель уже устанавливал на столе поднос. На этот раз, он никак не отреагировал ни на рога, ни на хвост – вежливо и безразлично поклонился в ответ на комплимент своим кулинарным способностям и, с достоинством, удалился.

Реджинальд не стал дожидаться, пока демон отдаст должное рулету с чаем, а заговорил сразу:

– Как вы, наверное, догадались, я уже вступал в контакт со служащими «Ад Инкорпорейтед». Вчера меня посетил дежурный демон и мы заключили договор…

– Девувный девон? – встрепенулся Харрамух. С заметным усилием, он проглотил непрожеванный кусок и уточнил: – Минисиах?

– Да, – с некоторой задержкой ответил Реджинальд.

Эмоциональной выразительности голосу Харрамуха явно недоставало. Звучал он, правда, сипловато, но это вполне могло быть следствием застрявшего в горле орехового рулета. А вот заметной неприязни к упомянутому Минисиаху, в тоне демона не просматривалось. Впрочем, и особенно теплых чувств, тоже. Так что, ничего страшного. Если даже между ними нет вражды, это еще не делает выполнение плана Реджинальда невозможным. Главное, чтобы дружбы не было.

– Угм, – неопределенно заметил Харрамух.

Адвокат немного подождал, не скажет ли демон что-нибудь еще, более определенное, но тот сделал большой глоток из чашки и снова набил рот рулетом.

– Мы заключили договор, – повторил Реджинальд, – и у меня есть все основания считать себя обманутым. Я хотел бы обратиться в отдел проверки для получения квалифицированного заключения, о признании подписанного мной договора некорректным и недействительным. Или, в противном случае, настоять на полном, неукоснительном исполнении и духа, и буквы означенного договора.

Реджинальд сделал паузу и посмотрел на демона. По мере того, как адвокат говорил, брови Харрамуха поднимались все выше и выше. Он даже перестал жевать, целиком сосредоточившись на речи Реджинальда. Но его озабоченная физиономия, по-прежнему, не внушала Хокку оптимизма. Он еле заметно поморщился и спросил:

– Возможно, имеет смысл решить этот вопрос сразу с вашим руководством? Начальником торгового отдела? Я же понимаю, в каждой бюрократической структуре строго соблюдается, чтобы уровень принятия решений соответствовал статусу служащего. Так что, если проблема в этом…

– Проблема вовсе не в этом, – Харрамух взмахнул рукой. – Мой уровень принятия решений вполне допускает работу с подобными проблемами. Вопрос в другом: меня смущает ваша осведомленность. Признаться, она меня даже несколько шокирует. Вы говорите о том, чего не можете знать.

– Не могу знать чего?

– Да всего. Вы не можете знать про Аррисарха. Про отдел специальных проверок. Про начальника торгового отдела. Ну откуда, скажите, вам знать о существовании начальника торгового отдела?

– Так вы же сами сказали, что вы – заместитель начальника торгового отдела, – улыбнулся Реджинальд и поболтал ложечкой в чашке, из которой так и не сделал ни одного глотка. – А где есть заместитель, там и начальник имеется, обязательно.

– Допустим. А про старшего демона Аррисарха? Про него я вам ничего не говорил!

– Вы – нет. Про Аррисарха и про отдел проверок упомянул Минисиах.

– Минисиах… – словно эхо, повторил Харрамух. На этот раз, он позволил себе еле заметно скривить губы.

– Он самый, – Реджинальд вгляделся в лицо демона, и, едва слышно хмыкнув, пустил пробный шар: – Крайне неприятная, доложу я вам, фигура.

Несколько секунд Харрамух больше всего напоминал каменное изваяние. Потом осторожно заметил:

– Некоторым демон Минисиах нравится. Особенно тем, кто склонен к э-э… развлечениям. Он в нашем департаменте считается первым шутником. Смешным и оригинальным.

– Лично мне его шутки не показались ни смешными, ни оригинальными, – горячо возразил Реджинальд. Слишком горячо – это он понял по снова взметнувшимся вверх бровям Харрамуха. Но не удержался и добавил: – Отвратительный тип!

Независимые адвокаты категории «СИ» очень редко бывают искренними. Точнее, почти никогда. Искренность, вовсе не то качество, которое помогает подняться вверх по скользкой лестнице юриспруденции. Но Реджинальд Хокк, великий Реджинальд Хокк, время от времени позволял себе подобные порывы, подсознательно чувствуя, что именно здесь, именно сейчас – можно! Не просто можно – нужно, необходимо! И ни разу не прогадал. Не ошибся он и в этот раз. Веки Харрамуха дрогнули и, все тем же, бесцветным голосом, он согласился:

– Пожалуй. Мне его чувство юмора тоже не кажется убедительным.

Реджинальд облегченно выдохнул. Да! Похоже, ему повезло. Похоже, демон Харрамух и есть тот, кто ему нужен. А Харрамух сделал последний, деликатный глоточек и отставил пустую чашку в сторону.

– Но я все равно не понимаю. Если Минисиах здесь был, и вы подписали договор, как вы, вообще, смогли связаться со мной? В нашей фирме клиент строго закреплен за демоном, заключившим с ним договор.

– Насколько я понял, этот Минисиах снял меня с обслуживания.

– Но это невозможно! – теперь, для разнообразия, Харрамух не стал поднимать брови, а вытаращил глаза. – После того, как демон вручает клиенту амулет личного вызова…

– Минисиах забрал у меня амулет, – перебил его Реджинальд. – И знаете, мне кажется, что мы с вами найдем общий язык. Признаюсь вам откровенно: лично я, хочу потратить некоторое количество времени и сил, чтобы сделать жизнь упомянутого Минисиаха как можно более неприятной и некомфортной. Вы, надеюсь, не станете возражать против перемены его участи на более печальную?

– Возражать? Я не буду возражать, если его разжалуют в бесы. – Заверил Харрамух. И добавил мечтательно: – В кочегары!

– Вот и прекрасно, – солидно заключил адвокат. – А теперь, давайте, я вам просто расскажу, что здесь произошло. После этого, я думаю, мы сможем разработать план действий. С учетом наших общих интересов.

– Что ж… – Харрамух подобрался, сложил руки на коленях и кивнул. – Возможно. Возможно, мы найдем общий язык и общие интересы. Рассказывайте.

Неудача на складе Шнырка не обескуражила. У каждого тоннеля есть два выхода – если нет света в одном конце, надо поискать в другом. И младший черт бодро потопал все по той же малиновой дорожке, в экспедиторский отдел.

В экспедиторском отделе его не ждали. Собственно, там никого не ждали. В просторном зале, разгороженном матовыми стеклянными перегородками на крохотные каморки-отсеки, было тихо и пусто. В каждой каморке, рядом с письменным столом, лежал пружинный матрас. Шнырок огляделся, пожал плечами и осторожно прошел в глубину слабо освещенного зала. Большинство матрасов были пусты, только на трех-четырех, прямо в одежде, спали черти.

Наконец, Шнырок заметил фигуру, занимающую вертикальное положение – лохматый черт в синей тужурке с блестящими металлическими пуговицами сидел за столом. На столе была разложена какая-то ведомость, в правой руке черта слегка подрагивал карандаш, когти левой зацепились за клавиатуру небольшого калькулятора, но глаза были закрыты.

Шнырок вежливо кашлянул:

– Простите, я…

Черт в тужурке вздрогнул, открыл глаза и тупо уставился на него:

– Ты чего орешь? – хрипло спросил он.

– Разве я ору? – немного смутился Шнырок. Ему самому казалось, что он разговаривает очень тихо. На всякий случай он перешел на шепот. – Простите. Я бы хотел узнать, кто…

Веки черта закрылись, и он тихо всхрапнул. Карандаш нарисовал большую, во всю клеточку, восьмерку и передвинулся правее.

– Эй, – Шнырок слегка потряс его за плечо.

Мутные глаза снова открылись:

– Ты чего орешь?

– Я не ору, я хочу спросить…

– Так поди и спроси, – неожиданно резким движением, черт сбросил руку Шнырка со своего плеча. – Не видишь, работаю я.

– Куда пойти-то? – торопливо уточнил Шнырок – глаза черта в тужурке уже снова закрывались.

– К шефу, куда ж еще? На то оно начальство над нами, чтобы… хр-р-р.

В тот же момент снова ожил карандаш, и рядом с восьмеркой появилась шестерка.

– А где шеф? – Шнырок сам чувствовал всю бестактность своего поведения и виновато предложил: – Вы глаза можете не открывать, просто пальцем укажите.

Черт и не собирался открывать глаза. Острый ноготь быстро простучал по клавишам: восьмерка, плюс, шестерка, знак равенства. После чего, левая рука приподнялась, и указательный палец повернулся в сторону стеклянной двери в конце зала.

– Там, – коротко всхрапнул черт и снова уронил ладонь на калькулятор.

Шнырок посмотрел на число четырнадцать, мигающее в окошечке калькулятора, посмотрел на указанную дверь и тихо поблагодарил:

– Спасибо. Надеюсь, что он не спит.

– Шеф бдит, – невнятно откликнулся черт в тужурке.

– Это хорошо, – Шнырок осторожно двинулся к двери, стараясь не цокать копытами.

Шеф не спал, но и не бдил, как обещал черт в тужурке. Шеф сидел за столом, погруженный в легкую дремоту. Но, как только Шнырок заглянул в кабинет, глаза начальника отдела экспедиции открылись.

– Кого? – прорычал он.

– Младший черт Шнырок! – вытянувшись в струнку, отрапортовал Шнырок.

– Старший черт Мидиус, – представился шеф. – Чего?

– Из вашего отдела, экспедитор нужен. Вот он здесь, на накладной расписался.

Шнырок просеменил к столу и подсунул Мидиусу под нос уже изрядно помятую бумагу.

Начальник отдела долго вглядывался в подпись, на которую указал Шнырок, потом перевел взгляд на младшего черта.

– Зачем?

Шнырок нервно переступил с ноги на ногу.

– Спросить хочу. Тут, в накладной, не совсем понятно, насчет сахара. Количество, понимаете…

– Непонятно? – Мидиус неожиданно встряхнулся, хлопнул по столу ладонью и коротко хохотнул. – Конечно, непонятно! С этим юбилеем, все на ушах стоят. У меня вон, весь отдел в разъездах, носятся с грузами, как благословенные. Несколько чертей здесь, отсыпаются. Но это тоже, до первого звонка. А ты говоришь – непонятно!

– Все-таки, я бы с экспедитором поговорил, – попросил Шнырок. – С тем, который по этой накладной сахар получал.

– Говори, жалко что ли. Это младший черт Брехунчик нарисовал.

– А где он сейчас?

– Где-то едет. Или уже приехал. Сейчас посмотрю.

Старший черт зевнул, сгреб в неопрятную кучку все, лежащие на столе бумаги и, неожиданно, подбросил их вверх. Листочки, разного размера и вида, весело запорхали над столом, Шнырку даже почудилось, что он слышит оживленное щебетание.

– Нет, – Мидиус слегка нахмурился и погрозил пальцем. – Только Брехунчик.

Бумаги засуетились, складывая в воздухе загадочные фигуры, словно их ловко тасовали руки невидимого фокусника.

– Только Брехунчик, последняя накладная, – строго повторил Мидиус. – Остальные по местам. Сортировка по датам, по складам, по экспедиторам. – Он вытянул вперед правую руку, ладонью вверх. – Быстро!

Мельтешение в воздухе мгновенно прекратилось, листочки посыпались на стол, образуя дюжину разной величины стопок. Последний листок мягко спланировал на раскрытую ладонь Мидиуса.

– Угу, – начальник отдела бросил беглый взгляд на накладную и небрежно бросил ее на стол. Листок тут же скользнул к одной из стопок и мгновенно закопался в нее. Очевидно, рассортировался по дате, складу и экспедитору. – Повезло тебе, младший черт Шнырок. Брехунчик недавно вернулся, сейчас отсыпается. Отсек номер двадцать четыре.

Адвокат может уйти в отставку, а талант и профессиональный опыт на пенсию не отправишь. Реджинальд встал и вышел из-за стола. Он всегда произносил свои речи, расхаживая перед скамьей присяжных. И сейчас адвокат снова почувствовал легкое, будоражащее кровь волнение, которое обычно охватывало его перед выступлением. Да, сегодня аудитория была маловата – ни судьи, ни присяжных, ни зрителей, ни журналистов… только один единственный демон. Но Харрамух так внимательно следил за каждым его словом, проявлял такую заинтересованность, что Реджинальд почувствовал почти эйфорию.

Он четко изложил всю цепочку событий, не упустив ни одной важной подробности, но и не задерживаясь на несущественных мелочах. Харрамух слушал, затаив дыхание. Когда Реджинальд закончил, демон подвел итог:

– Значит, это была шутка. Что ж, я уже говорил, что Минисиах у нас известный весельчак, – он вздохнул и покачал головой. – К сожалению, допущенные им нарушения не так велики. Некорректная постановка договора и введение клиента в заблуждение – конечно, это руководством не поощряется, но и не считается серьезным проступком. То, что он забрал у вас амулет личного вызова, это хуже, это прямое нарушение правил. Но не уверен, что это карается… тем более, что и защитники у Минисиаха найдутся. У этого затейника друзей много. Даже сам старший демон Солиддиол… – не договорив, Харрамух махнул рукой. – Кроме мелких неприятностей, ничего ему не грозит. Ну, получит еще один выговор – большое дело!

– Выговор, это действительно, пустяки, – задумчиво кивнул Реджинальд. – Я бы предпочел, чтобы ваш сослуживец был наказан более ощутимо.

– А я-то как бы этого хотел! – Харрамух бросил на адвоката дружелюбный взгляд. – Даже если эта история станет известна руководству, Минисиах не потеряет шанс стать начальником торгового отдела. А если его утвердят, то мне сразу крышка, это точно.

– Отправят в кочегары? – сочувственно спросил Реджинальд.

– До этого, я надеюсь, не дойдет. Но с карьерой будет покончено, – печально признался демон. – И из замов он меня турнет, однозначно. К любому пустяку придерется и турнет.

– Ах, вот, значит, как, – адвокат быстро прикинул получающийся расклад. – То есть, если демона Минисиаха назначают начальником торгового отдела, у вас сразу начинаются проблемы. Я правильно формулирую?

– Правильно, но слишком мягко. Минисиах просто спустит меня в унитаз. Это будет самая смешная его шутка.

– А если его не назначат?

– Тогда начальником торгового отдела стану я.

– И на прогулку по местам общего пользования отправится уже Минисиах?

– Думаю, в этом не будет необходимости, мне ведь не нужно поддерживать репутацию остряка. Но как только дьявол Вельзевул подпишет приказ, Минисиах задержится в своем кабинете ровно столько времени, сколько ему понадобится, чтобы собрать барахлишко.

– А в кочегары? – напомнил Реджинальд.

– Увы, такое крупное разжалование будет не в моей власти. Для него нужен настоящий, большой скандал.

Адвокат посмотрел на демона, перевел взгляд на лежащую на столе копию договора, снова на демона…

– А что, собственно, нам помешает такой скандал организовать?

– Организовать? – Харрамух насторожился. – А как?

– Вопрос не в том, как это сделать, – мягко ответил Реджинальд. – Вопрос в том, готовы ли вы на это?

– Готов ли я на… что вы предлагаете?

– Небольшую взаимовыгодную авантюру. Только скажите сначала: омоложение – оно действительно возможно? Не эти дурацкие выкрутасы с документами, а настоящее! Чтобы я, чтобы весь мой организм стал на сорок лет моложе?

– Разумеется. Но Минисиах сказал вам правду: данное действие категорически запрещено всеми инструкциями.

– Строго запрещено? – Реджинальд не столько спрашивал, сколько удовлетворенно уточнял.

– Строжайше! Понимаете, нарушение этого правила грозит подорвать экономическую базу существования самой нашей компании. Грешники, они ведь тоже не дураки – бессмертия или, на худой конец омоложения, каждый второй просит. А как потом прикажете души грешные собирать, если они все бессмертные? Если полностью все пункты инструкции соблюдать, то с клиентами эта тема даже обсуждаться не должна. Во избежание появления непредвиденных осложнений.

– Прекрасно! А теперь, самый главный вопрос! Конкретно вы, демон Харрамух, можете провести операцию по моему омоложению? Я имею в виду, технически, вы в состоянии это сделать?

– Разумеется, – терпеливо повторил демон. – Технически, в этом, вообще, нет никакой проблемы: вы просто принимаете эликсир, составленный на основании анализа вашей крови. Но я же сказал, что это категорически запрещено. И если станет известно, что я занимался омоложением…

– Вы? – Реджинальд изумился самым артистичным образом. То есть, раскрыл рот, вытаращил глаза, поднял, как только мог высоко, брови и нелепо растопырил руки. – А при чем здесь вы?

– А… а кто же тогда?

– Следите за моей мыслью, – адвокат важно поднял указательный палец. – Договор о продаже души подписан мною, Реджинальдом Хокком с одной стороны и демоном Минисиахом, с другой, так?

– Так, – согласился Харрамух.

– Омоложение на сорок лет, как цена моей души, записано в договоре, так?

– Так.

– Договор, если я правильно понял демона Минисиаха, уже прошел обработку в канцелярии, зарегистрирован и подшит, так?

– Это обычный порядок, – осторожно заметил Харрамух.

– Прекрасный порядок, – заверил его Реджинальд. – А теперь сосредоточьтесь. Если я получаю свое омоложение от вас, то об этом просто никто не узнает! По всем документам со мной работал демон Минисиах, и только он. А о нашу с вами встречу можно оставить в тайне.

– Но как же, – неуверенно пробормотал Харрамух, – в тайне? У нас ведь вызовы регистрируются.

– Оформите, как ложный, – беззаботно пожал плечами Реджинальд. – Вы прибыли по вызову и обнаружили, что произошла техническая накладка. Клиент уже обслужен, договор заключен. Вы же не можете купить у меня душу еще раз.

– О! – демон посмотрел на него с уважением. – То есть, вы полагаете, что если старшему демону Аррисиарху станет известно о произведенном клиенту омоложении, он немедленно потребует поднять документы, просмотрит их и…

– И убедится, что омоложение проведено в полном соответствии с заключенным договором! – закончил за него Реджинальд. – Что является циничным нарушением строжайшего запрещения!

– И совершил это преступление не кто иной, как Минисиах! Уф-ф-ф, – Харрамух вытер ладонью внезапно вспотевший лоб. – Да, после этого Минисиаху не поздоровится. До кочегара дело, скорее всего не дойдет, но демоном ему уже никогда не бывать – хорошо, если за черта зацепится.

– По-моему, схема получается простая и изящная, – Реджинальд, наконец, сделал глоток остывшего чая. – Должна сработать.

– Должна, – демон бросил на него странный взгляд. – Тут ведь только волну поднять, а дальше все само собой покатится…

– А кстати, – адвокат предпочел сделать вид, что ничего не замечает, – вы ведь, думаю, не собираетесь эту волну сами поднимать? Я имею в виду, лично докладывать шефу отдела специальных проверок – это было бы неразумно. Как же тогда он узнает о печальном инциденте?

– Мало ли способов, – рассеянно ответил Харрамух. – Анонимка, донос, вульгарная сплетня… чем информация пикантнее, тем быстрее она находит своего адресата.

– Разумный подход, – согласился Реджинальд.

Впрочем, Харрамух его не слушал и в одобрении, похоже, не нуждался.

– Провести омоложение, – бормотал он, донести, спровоцировать проверку документов, потом скандал, Минисиаха вышвыривают и… – он резко замолчал, поднял глаза на Реджинальда и, с некоторым напряжением, улыбнулся: – Мне понадобится капля вашей крови, на анализ. Для приготовления эликсира.

– Разумеется, – улыбка адвоката была гораздо больше похожа на настоящую.

Он прекрасно понял ход мыслей демона. Да, пока он познакомился только с двумя представителями компании «Ад Инкорпорейтед», но этого хватило, чтобы составить себе представление о моральном уровне ее служащих. Судя по всему, в компании трепетно относились к инструкциям и, пусть формально, но старались выполнять их требования. Что же касается клиентов, то никто и не собирался скрывать: ценность их жизни обратно, так сказать, пропорциональна длительности. То есть, чем быстрее, подписавший договор клиент, расстанется со своей душой, тем выгоднее это, как всей компании, так и ее отдельным служащим.

План Харрамуха был прост, как тыквенное семечко. Демон явно обрадовался возможности свалить старого соперника. И для этого он готов провести омоложение клиента Хокка хоть на сорок лет, хоть на шестьдесят. Но, как только с Минисиахом будет покончено, Реджинальд станет для него смертельно опасен. Именно смертельно – ведь стоит адвокату раскрыть рот, и вся афера выплывет наружу. А если в «Ад Инкорпорейтед» станет известно, кто действительно провел омоложение…

Одним словом, пока Реджинальд необходим, как свидетельство нарушения Минисиахом основных инструкций, адвокат может спать спокойно. Но как только нужда в таком свидетельстве отпадет, и сам Реджинальд превратится в помеху, в занозу в пальце! И проживет он ровно столько, сколько времени понадобится Харрамуху, чтобы выбрать способ, каким удалить эту занозу.

Но ничего, такая игра стоит свеч. В конце концов, Реджинальду, в любом случае осталось немного, так пусть это время пройдет без отвратительной боли в суставах и в захватывающей борьбе. «Ад Инкорпорейтед», говорите? Ну-ну. Эти демоны еще не поняли, с кем решили потягаться. Он, Реджинальд Хокк, еще покажет им, на что способен независимый адвокат категории «СИ»!

– Кстати, у меня есть еще одно предложение, – адвокат убрал улыбку и заговорил строго и деловито. – У вас в юридическом отделе сидят очень толковые специалисты, но и я тоже умею из запятых стенки выстраивать. Дайте мне копию устава компании со всеми приложениями, и я думаю… да нет, я уверен, что смогу найти нужные статьи.

– Нужные? – моргнул Харрамух. Он настолько сосредоточился на мыслях о необходимости устранения в недалеком будущем этого, довольно приятного грешника, что не понял, о чем речь.

– Ну да. Если хорошо поискать, то всегда можно подобрать отягчающие обстоятельства. Мне было бы приятно знать, что Минисиах обосновался в кочегарке.

– О! – Харрамух посмотрел на него уже с нескрываемой симпатией.

Не так часто демону встречались единомышленники, и столь полное совпадение взглядов почти растрогало его. Разумеется, устав компании, да еще со всеми приложениями – информация не то, чтобы секретная (просто никому в компании и в голову до сих пор не могло придти, что кто-нибудь из клиентов этим заинтересуется), но все-таки, служебная, для внутреннего пользования. С другой стороны, когда просит такой милый человек… и цели у него самые, можно сказать, прогрессивные… да что там, это же вообще можно рассматривать, как последнее желание приговоренного к смерти! Сам он, правда об этом пока не подозревает, но Харрамуху-то известно, что адвокату недолго жить осталось. Так почему бы не скрасить последние дни господина Хокка? Пусть себе изучает устав компании. И приложения тоже. Может, и придумает что толковое? Минисиах в кочегарах – ради этого, действительно, стоит некоторые параграфы инструкций подзабыть ненадолго.

– Вы получите комплект документации вместе с эликсиром, – заверил он. – А теперь, пожалуйста, пальчик, лучше левый мизинчик. Я возьму пару капелек крови, для анализа.

Харрамух щелкнул пальцами и в руке у него появились два лабораторных стеклышка. Он быстро чиркнул ногтем по левому мизинцу Реджинальда (адвокат поморщился: он бы предпочел одноразовую булавочку), выдавил на одно стеклышко немного крови, ловко прижал вторым.

– Вот и все! Я вернусь через… – Харрамух оглянулся на большие часы, беззвучно пошевелил губами, что-то подсчитывая. – Ага. Через тридцать шесть минут по вашему времени.

– Вы хотите сказать, что на изготовление омолаживающего эликсира вам понадобится тридцать шесть минут? – изумился Реджинальд. Едва ли не впервые за время этого разговора, он позволил себе это.

– Полчаса возиться с такими пустяками? – пожал плечами Харрамух. – Конечно, в лаборатории это сделали бы минуты за три, но там журнал учета – сами понимаете. У меня это займет немного больше времени, минут восемь. А еще двадцать восемь минут уйдет на то, чтобы получить копию устава с приложениями.

Черт, который спал в отсеке номер двадцать четыре, устроился, по сравнению с остальными очень неплохо – кроме матраса, у него имелись подушка и одеяло.

– Брехунчик, проснись! – негромко позвал Шнырок.

Спящий не шелохнулся. Да, судя по всему, разбудить этого черта будет непросто. Ничего, методы известны и изучены на собственной шкуре – в строительном отделе с бесами-чернорабочими не было принято церемониться. Подъем в лагере занимал от двадцати до сорока секунд после сигнала побудки. Правда, Шнырку пока не приходилось будить самому, до сих пор он был среди тех, кого будят. Впрочем, это не помешает – теоретически он подкован, значит и с практикой сложностей не ожидается. Для начала, сдернуть с особо заспавшегося одеяло, потом вытащить из-под головы подушку, заорать в ухо, шарахнуть лопатой по спине…