Прославление дисциплины

2. Размышление (Медитация)

В современном обществе враг преуспел в трех направлениях: шум, спешка и толпа! Если ему удается держать нас во всем этом, то он удовлетворен. Один психиатр заметил: „Спешка не от дьявола, но сама есть дьявол".1

Если мы хотим избежать всего того, что находится на поверхности нашей культуры, нам должно быть свойственно желание погрузиться в глубины, в молчание, приносящее нам восстановление внутреннего мира. Это – мир размышлений. Все религиозные учителя, говоря о медитации, стараются пробудить в нас сознание, что вселенная гораздо больше, чем мы это знаем, и что также есть большие неизученные области внутренней жизни, которые столь же реальны, как и физический мир. Они говорят нам о волнующих возможностях новой жизни и свободы. Мы оказываемся новичками в их школе созерцательной молитвы.

Свидетельство Библии

Дисциплина медитации была, конечно, известна авторам Писаний. В Библии используются два различных еврейских слова для передачи идеи медитации, и вместе они используются примерно 58 раз. Эти слова имеют различное значение: слушать Божье Слово, размышлять о Божьих делах, о Божьем Законе и другие. В каждом случае подчеркивается изменение поведения в результате нашей встречи с живым Богом. Покаяние и послушание – таковы существенные черты библейского понимания медитации. Псалмопевец восклицает: „Как люблю я закон Твой! весь день размышляю о нем… от всякого злого пути удерживаю ноги мои, чтобы хранить слово Твое. От судов Твоих не уклоняюсь, ибо Ты научаешь меня" (Пс. 118:97-102). Именно эта постоянная сосредоточенность на послушании и верности отличает христианскую медитацию от европейской и мирской ее противоположности.

Те, кто путешествовал по страницам Библии, знают способы медитации. „При наступлении вечера Исаак вышел в поле поразмыслить…" (Быт. 24:63). „… вспоминаю о Тебе на постели моей, размышляю о Тебе в ночные стражи" (Пс. 62:7). Это были люди, близкие сердцу Бога. Бог говорил им не потому, что они имели особые способности, а потому, что они были готовы Его слушать! Псалмы воспевают размышления Божьего народа о законе Божием: „Очи мои предваряют утреннюю стражу, чтобы мне углубляться в Слово Твое" (118:148). Псалом, открывающий всю Псалтирь, призывает подражать „блаженному мужу", который „о законе Господа размышляет день и ночь".

Старый священник Илий знал, как слушать Бога, и помог юному Самуилу узнать Слово Божие (1 Цар. 3:1-18). Илия провел много дней и ночей в пустыне, учась различать „тихий голос Иеговы" (3 Цар. 19:9-18). Исайя видел Господа „высокого и превознесенного" и слышал Его голос, говорящий: „Кого Мне послать? и кто пойдет для Нас?" (Ис. 6:1-8). Иеремия обнаружил, что Слово Божие „как бы горящий огонь, заключенный в костях моих" (Иер. 20:9). И таких свидетелей много. Это были люди, близкие сердцу Божию. Бог говорил им не потому, что у них были особые способности слышать, но потому, что они хотели слышать.

Среди исключительно напряженного служения Иисус имел привычку удаляться в „пустынное место" (Мф. 14:13).* Он делал это не для того только, чтобы удалиться от людей, но чтобы приблизиться к Богу. Что делал Иисус время от времени в этих безлюдных горах? Он искал Своего Небесного Отца; Он слушал Его, Он общался с Ним. И Он предлагает нам делать то же самое.

Слушать и слушаться

Если сказать одним словом, христианская медитация – это способность слышать Божий голос и повиноваться Его Слову. Это просто. Я хотел бы это усложнить для тех, кто любит трудности. Однако в медитации нет ни скрытых тайн, ни тайных мантр, ни умственной гимнастики, ни оккультного соединения с космическим сознанием. Истина в том, что великий Бог вселенной, Творец всего, желает общения с нами. В Эдемском саду Адам и Ева говорили с Богом, и Бог говорил с ними: они имели общение. Затем последовало грехопадение, и в известном, очень важном смысле ушло чувство постоянного

общения, потому что Адам и Ева спрятались от Бога. Но Бор продолжал достигать Своих мятежных детей, и в историях о таких людях, как Каин, Авель, Ной и Авраам, мы видим, что Бог говорит и действует, учит и ведет.

Моисей, после многих колебаний и поворотов, научился слышать Божий голос и повиноваться Его Слову. Писание; фактически свидетельствует, что Бог говорил с Моисеем „лицом к лицу, как бы говорил кто с другом своим” (Исх. 33:11). Это было чувство личного общения, духовной связи. Израильтяне, однако, не были готовы к такому общению. Как только они немного узнали о Боге, они поняли, что быть в Его присутствии; – это дело рискованное, и они так сказали Моисею: „Говори ты с нами, и мы будем слушать; но чтобы не говорил с нами Бог, дабы нам не умереть" (Исх. 20:19). Таким образом они могли поддерживать в себе видимость религиозности без сопутствующего ей риска. Здесь начинаются великие пророки и судьи, и Моисей – первый из них. Но это был также и шаг в сторону от чувства непосредственного присутствия, чувства облака днем и огненного столпа ночью.

Когда пришла полнота времени, явился Иисус и начал учить о реальности Царствия Божия и показывать, какой может быть жизнь в этом Царствии. Он установил живое общение с людьми, чтобы они знали Его как Искупителя и Царя, слушая Его во всем и повинуясь Ему во все времена. В Своем личном общении с Отцом Иисус показал нам Его реальность и пример того, что означает жизнь слушания и соблюдения Слова. „Сын ничего не может творить Сам от Себя, если не увидит Отца творящего; ибо что творит Он, то и Сын творит также" (Ин. 5:19). „Я ничего не могу творить Сам от Себя. Как слышу, так и сужу" (Ин. 5:30). „Слова, которые говорю Я вам, говорю не от Себя; Отец, пребывающий во Мне, Он творит дела" (Ин. 14:10). Когда Иисус сказал Своим ученикам, чтобы они пребывали в Нем, они не могли Его понять, потому что Он обитал в Отце. Он объявил, что .Он – Пастырь добрый и что овцы Его знают Его голос (Ин. 10:4). Он сказал нам, что придет Утешитель, Дух Истины, который наставит нас на всякую истину (Ин. 16:13).

В своем втором томе („Деяния апостолов") Лука ясно указывает, что после Своего воскресения и вознесения Иисус продолжает „делать и учить", даже если люди и не могут видеть Его своими глазами (Деян. 1:1). И Петр, и Стефан указывают на Иисуса как на исполнение пророчества во Второзаконии 18:15 о пророке, подобном Моисею, которому должно говорить и которого люди должны слушаться и повиноваться Ему (Деян. 3:22 и 7:37).* В книге Деяний апостолов мы видим Христа воскресшего и правящего через Святого Духа. Он учит Своих детей и руководит ими: ведет Филиппа к неведомым ему культурам, не знающим Христа (Деян. 8), открывает Свое мессианство Павлу (Деян. 9), выводит Церковь из ее культурного плена (Деян. 15). Что мы видим снова и снова – это Божий люди, которые учатся жить на основе того, что они слышат от Бога и чему они повинуются.

Все это является библейским основанием для медитации, и здесь чудесной новостью оказывается то, что Иисус никогда не прекращал ни действовать, ни говорить. Он воскрес и трудится в нашем мире. Он не бездействует и не безмолвствует. Он жив и находится среди нас как наш Священник, чтобы нас прощать, наш Пророк, чтобы нас учить, наш Царь, чтобы править нами, и наш Пастырь, чтобы нас вести.

Все святые во все века свидетельствовали об этом. Как печально, что современные христиане столь невежественны в отношении океана литературы, посвященной христианской медитации, созданной верующими за все прошедшие века! У них у всех поразительное единодушие в свидетельстве о радостной жизни постоянного общения с Богом. От католической до протестантской, от восточной православной до западной свободной Церкви – нас все побуждают жить в Божием присутствии и непрерывном общении с Ним.2 Русский мистик Феофан Реклюзский говорит: „Молиться – это значит спускаться разумом в сердце, и там стоять перед лицом Господа, Вездесущего, Всевидящего внутри вас".3 Английский святой Иеремия Тейлор заявляет: „Медитация – это долг каждого из нас".4 И в наши дни лютеранский мученик Дитрих Бонхоуфэр так ответил на вопрос, почему он занимается медитацией: „Потому что я – христианин".5 Свидетельство Писания и свидетельства благочестивых учителей так богаты, так полны живого присутствия Божьего, что было бы просто глупо с нашей стороны пренебрегать столь милостивым приглашением самим испытать „глубины Иисуса Христа",6 выражаясь словами мадам Гийон

Цель медитации

В медитации мы возрастаем в „близкой дружбе с Иисусом”(7), как выразился Фома Кемпийский. Мы погружаемся в свет и жизнь Христа, и нам удобно чувствовать себя в этом положении. Постоянное присутствие Господа (вездесущность, как мы говорим) становится из богословской догмы сияющий реальностью. „Он идет со мною и Он говорит со мной” – это перестает быть просто благочестивым выражением и становится действительным описанием повседневной жизни.

Пожалуйста, поймите меня: я не говорю о каких-то головокружительных или же приятельских отношениях. Всякая подобная сентиментальность только выдает наше невежество и то, как мы далеки от Господа, высокопревознесенного; открывающегося нам в Писании. Иоанн говорит нам В Откровении, что, когда он увидел царствующего Христа, 0В упал к Его ногам, как мертвый, так и мы должны делать (Откр. 1:17). Нет, я говорю о реальности, более близкой тому, что пережили ученики в горнице, когда они испытывали и глубокую близость и страшный трепет.

Что происходит во время медитации, это то, что мы создаем эмоциональное и духовное пространство, которое позволяет Христу создать в нашем сердце внутреннее святилище. Чудный стих – „Стою у двери и стучу" относился первоначально к верующим, а не к неверующим (Откр. 3:20). Мы, отдавшие свои жизни Христу, должны знать, как Он хочет есть с нами; общаться с нами. Он желает постоянного празднику благодарения (евхаристии) во внутреннем святилище сердца». Медитация открывает дверь, и, хотя мы уделяем эти упражнениям известное время, Целью ее является ввести эту живую реальность во всю нашу жизнь. Это «портативное» святилище, которое мы вносим во все, что мы есть и что мы делаем.

Внутреннее общение подобного рода преображает внутреннюю личность. Мы не можем постоянно поддерживать огонь в святилище и при этом оставаться без изменений, потому что Божественный огонь поглотит все, что нечисто. Наш вездесущий Учитель всегда будет вести нас в „праведность и мир и радость во Святом Духе" (Римл. 14:17). Все, что чуждой Его пути, мы должны оставить. Нет, не «должны», а „хотим" потому что наши желания и устремления будут все более и более сообразовываться с Его Путем. Все внутри нас больше и больше будет поворачиваться, как магнитная стрелка, к звезде Его Духа.

Ошибочные взгляды, которые можно понять

Есть также некоторые, кто считает, что христианское понимание медитации синонимично тому, какое существует в восточных религиях. В действительности между ними – бездна. Восточная медитация – это попытка опустошить ум, достигнуть отсутствия каких бы то ни было мыслей; христианская же медитация – это старание его наполнить. В этом состоит коренное различие.

Все восточные формы медитации подчеркивают необходимость стать отделенным от мира, незаинтересованным в нем, потерять свою личность и слиться с космическим разумом. В этом выражается желание человека – освободиться от бремени и боли этой жизни и испытать благословение парения в нирване. Личность человека растворяется в космическом разуме. Это желание освободиться от бремени и боли этой жизни и окунуться в безличность нирваны. Личность утеряна и вообще рассматривается как совершенная иллюзия. Это бегство от несчастного колеса существования. Нет Бога, к Которому можно было бы приблизиться и Которого можно было бы слышать. „Отделенность" от мира является конечной целью восточных религий.

Христианская медитация далеко превосходит идею простого „отделения". Отделение, конечно, необходимо, – „суббота созерцания", – как выражался Петр Сельс, бенедиктинский монах XII века.(8) Но в „отделенности" есть и большая духовная опасность, на которую указал Иисус в истории о человеке, который освободился от злого духа, но не исполнился духа добра: „Когда нечистый дух выйдет из человека… он идет и берет с собою семь других духов, злейших себя, и вошедши живут там; и бывает для человека того последнее хуже первого" (Лк. 11:24-26).9

Нет, отделенность сама по себе недостаточна; нам нужно продвигаться к привязанности. Отделенность должна быть от мирского шума вокруг нас, чтобы иметь более полную привязанность к Богу. Христианская медитация ведет нас к внутренней целостности, необходимой для того, чтобы полностью и свободно отдаться Богу.

Другой ошибочный взгляд на медитацию – это тот, что ее считают делом очень трудным и сложным, и пусть ею занимаются профессионалы. Вовсе нет! Эта мысль очень рассмешила бы последних: они как раз считали, что делают столь же естественное дело, как дышат. Они бы сказали нам, что медитация не требует никаких специальных даров, ни психических сил.

Томас Мэртон пишет: „Медитация на самом деле очень проста и не нуждается в разработанной технике того, как это нужно делать".10

Третий ошибочный взгляд – это считать созерцательность чем-то непрактичным, уводящим от реальной жизни XX века и бояться стать кем-то вроде описанного Достоевским отца Ферапонта („Братья Карамазовы"), сурового, самоправедного человека, который с легкостью мог освобождаться от мира и затем свысока проклинать его. Такая „медитация" может повести только к нездоровому состоянию отрешенности от жизни и бесчувствию к страданиям людей.

Все эти взгляды на медитацию далеки от истины. В действительности медитация может успешно переориентировать наши жизни. Томас Мэртон писал: „Медитация бессмысленна, если она не коренится в реальной жизни".11 Никто не был более созерцательным, чем квакеры, но и никто не был более практичным. Уильям Пени замечает: „Истинное благочестие не отворачивает людей от мира, но делает их способными жить в нем лучше и побуждает их исправлять его".12

Часто медитация приводит к откровениям, которые весьма практичны: как относиться к мужу или жене, как решить эту сложную проблему или даже как лучше преподавать студентам. Чудно, когда медитация ведет к экстазу, но гораздо чаще человек получает руководство в своих повседневных делах.

Медитация посылает нас в наш обычный мир, наделяя нас большим видением перспективы и большим равновесием.

Возможно, самая большая ошибка – это рассматривать медитацию как религиозную форму психологических упражнений. Она может снизить давление и уменьшить напряжение, она может помочь нам прикоснуться к подсознательному, но при этом мысль о действительном общении с Богом Авраама, Исаака, Иакова кажется совершенно ненаучной и поэтому неразумной. Если вы чувствуете, что мы живем исключительно в физическом мире, вы будете рассматривать медитацию как хороший способ получать всегда известные мозговые волны. Но если вы верите, что мы живем во вселенной, сотворенной живым, личностным Богом, Который радуется иметь общение с нами, тогда вы увидите медитацию как общение между Любящим и любимым.

Эти два учения о медитации являются совершенно противоположными. Одно ограничивает нас чисто человеческим, психологическим переживанием, другое возносит нас к встрече человека с Богом. Одно говорит о развитии и использовании подсознательного, другое – о покое в Том, Кого мы нашли, Кто любит нас, Кто близок к нам, Кто приходит к нам, чтобы привлечь нас к Себе.13 Оба учения имеют религиозную внешность и даже используют ту же лексику, но для первого из них нет места в духовной реальности.

Итак, как же мы приходим к вере в духовный мир? Является ли это вопросом слепой веры? Ничуть. Реальность духовного мира доступна всем, кто ищет ее. Я часто обнаруживал, что люди, с легкостью отрицающие существование этого мира, никогда не потратили и десяти минут, чтобы исследовать, существует ли этот невидимый духовный мир или нет.

Позвольте мне предложить практический подход к духовным реалиям. Как при любом научном исследовании, мы предлагаем гипотезу и проверяем на практике, истинна она или нет. Если наш первый опыт не удается, мы не отчаиваемся и не называем всего дела обманом. Мы пересматриваем путь эксперимента, возможно, уточняем гипотезу и делаем новую попытку. По крайней мере, нам нужно хотя бы быть честными, чтобы продолжать этот труд в той мере, в какой мы делали бы это в любой научной области. Тот факт, что многие просто не хотят этого делать, выдает не их разумность, но их предрассудки.

Желание слышать живой голос Бога

Бывают времена, когда все внутри нас соглашается с этими стихами поэта:

„Только сидеть и помышлять о Боге,

Какая это радость! Думать Его мыслью, дышать Его именем, —

Земля не знает большего благословения".14

Но чаше бывает иное: духовная инерция, холод и отсутствие желания. Человек, кажется, имеет постоянную нужду, чтобы кто-нибудь другой говорил ему о Боге. Мы довольствуемся тем, что получаем послание из вторых рук. На Синае люди кричали Моисею: „Говори ты с нами, и мы будем слушать; но чтобы не говорил с нами Бог, дабы нам не умереть" (Исх. 20:19). Одной из роковых ошибок жителей Израиля было их настойчивое желание иметь царя вместо того, чтобы покоиться в руках Божиих, под Его управлением. Мы слышим печаль в словах Господа: „Отвергли Меня, чтоб Я не царствовал над ними" (1 Цар. 8:7). История религии – это история отчаянней борьбы за то, чтобы иметь царя, посредника, священника, кого» то между человеком и Богом. В таком случае нам не будет необходимости самим идти к Богу. Нам не нужно будет менять свою жизнь, ведь быть в присутствии Божием значит меняться. Даже поверхностного взгляда на заказную культуру достаточно, чтобы понять, что она захвачена религией посредника.

Вот именно поэтому мы так боимся медитации: она смело зовет нас самих войти в присутствие Божие. Она утверждает, что Бог говорит в длящемся и непрерывном „сегодня" и хочет обратиться к нам. Весь Новый Завет утверждает, что общение с Богом назначено не для „профессионалов" – священников, но для каждого человека. Все, кто признают Иисуса Христа Господом, являются всеобщим священством и как таковые могут войти во святое святых и беседовать с живым Богом.

Так трудно убедить людей, что они могут слышать Божий голос. Члены одной церкви были сами удивлены, узнав на опыте, что „можно и в XX веке получать столь же ясные указания от Бога, как те, которые были даны Анании: „… встань и пойди на улицу, называемую Прямой…"15 Но почему бы и нет? Если Бог жив и участвует в делах человеческих сегодня, почему бы нам не слышать Его голоса и не повиноваться Ему? Он Учитель и Пророк наш.

Каким образом возникает в нас желание слышать Его голос? „Это желание есть дар благодати. Если кто-то воображает, что он может просто приступить к медитации, не молясь об этом, не прося о желании и даре милости на это, тот скоро откажется от всего этого дела. Но желание и милость на это должны быть взяты, как обетование будущих милостей".16 Искать и принять этот „дар благодати" – единственное, что побудит нас продвигаться вперед во внутреннем путешествии. Как сказал Альберт Великий, „созерцание святых воспламеняется любовью Того, Кого мы созерцаем, то есть Бога".17

Освящение воображения

Спуститься разумом в сердце можно легче всего через воображение. В связи с этим великий шотландский проповедник Александр Уайт говорит о „Божественном! служении христианского воображения".18 Вполне возможно, что некоторые люди способны испытывать присутствие Бога через одно только простое созерцание, но большинство из нас нуждается в более полной опоре на чувства. Не надо презирать этот простейший и более смиренный путь в присутствие Бога. Сам Иисус учил именно таким образом, постоянно обращаясь к воображению слушающих, и многие благочестивые учителя тоже ободряют нас на этом пути. Святая Тереза Авильская говорит: „… так как я не могла размышлять о Боге, имея такое малое Его понимание, я стремилась представить себе Христа во мне".19 Многие из нас согласятся с этими словами, потому что мы тоже испробовали чисто умственный способ и нашли его слишком абстрактным, слишком отвлеченным. Более того: воображение помогает нам сконцентрировать свое внимание и углубить мысли. Франциск Сальский замечает, что „посредством воображения мы ограничиваем свой ум той тайной, о которой мы размышляем, чтобы он не блуждал туда и сюда, точно так же, как мы сажаем птицу в клетку или привязываем ястреба, чтобы он покоился на руке".20

Некоторые возражали против использования воображения, считая, что оно ненадежно и даже используется Лукавым. Для такого беспокойства есть основания, потому что наше воображение, как и все другие наши способности, участвовало в грехопадении. Но как мы верим, что Бог может взять наш разум (падший, как он есть) и освятить его и использовать для Своих добрых целей, так же мы верим, что Он может освятить и воображение и использовать его для Своих добрых целей. Конечно, воображение может быть извращено Сатаной, но это может случиться и со всеми другими нашими способностями. Бог создал нас с воображением, и, как Господь Своего творения, Он искупает его и использует для труда Царствия Божьего.

Другим беспокойством в связи с воображением является страх человеческого манипулирования и даже самообман. В конце концов, у некоторых слишком „живое воображение", как мы это называем, и они могут вызвать все виды образов того, что они хотели бы видеть. Кроме того, Библия предостерегает против суетного мудрствования (Римл. 1:21). Беспокойство законно. Все это может быть не чем иным, как только суетными человеческими желаниями. Вот почему так жизненно важно для нас предать себя в полную зависимость от Бога в этих вопросах. Мы ведь ищем мыслить Божьими мыслями, наслаждаться Его присутствием, желать Его истины и Его пути. И чем больше мы живем именно таким образом, тем больше Бог использует наше воображение для Своих добрых целей. И действительно, общий опыт тех, кто следует за Господом, это тот, что им даются образы того, что может быть. Часто, когда я молюсь за людей, мне дается картина их духовного состояния, и, когда я делюсь с ними этими образами, они глубоко вздыхают или начинают рыдать. Потом они спрашивают меня: „Как вы узнали?" Но я не узнал, я просто видел это.

Верить, что Бог может освятить и использовать воображение, – это просто значит серьезно отнестись к учению о воплощении. Бог настолько вошел в наш мир, настолько отождествился с нами, став плотью, что Он использует образы, которые мы знаем и понимаем, чтобы учить нас истинам невидимого мира, о котором мы так мало знаем и который нам так трудно понять.

Подготовка к медитации

Нельзя научиться размышлять о Боге из книги. Это делается только из практики. Однако простые советы, данные вовремя, могут быть очень полезными. Они даны в надежде, что они могут помочь в практике медитации. Это не законы, и они не имеют своей целью вас ограничивать.

Существует ли правильное время для медитации? Когда есть известные достижения во внутренней жизни, возможно практиковать медитацию в любое время и почти при любых обстоятельствах. Брат Лоренс в XVII веке и Томас Келли в XX веке – оба красноречиво свидетельствуют об этом. Однако, сказав это, мы должны видеть, что очень важно, как для начинающих, так и для специалистов, уделять какую-то часть каждого дня для медитации.

Однако не надо думать, что раз мы выделили время для этого размышления, то это уже и есть „медитация". Это труд, вовлекающий всю нашу жизнь! Это все двадцать четыре часа в сутки. Созерцательная молитва – это способ жизни, образ нашей жизни. „Непрестанно молитесь", – призывает апостол Павел (1 Фее. 5:17). Петр Селли с известным юмором замечает, что „тот, кто храпит в ночи порока, не может знать света созерцания".21

Поэтому нам нужно понять, как важен весь наш день в подготовке к определенному времени религиозного размышления. Если наша неистовая деятельность то и дело сшибает нас с ног, мы не сможем быть внимательными, когда наступит час молитвенного размышления. Ум, разодранный на кусочки внешними делами и событиями, не подготовлен к внутренней тишине. Святые отцы Церкви часто говорят о „священном досуге". Имеется в виду равновесие в жизни, способность пребывать в мире и покое во всех делах жизни, иметь способность отдыхать и наслаждаться красотой, умерять свой шаг. Если мы хотим преуспеть в искусстве созерцания, то нам нужно культивировать этот „священный досуг" с решительностью, безжалостной к нашему расписанию.

Что можно сказать о месте медитации? Этот вопрос мы подробно обсудим, когда будем говорить об одиночестве. Сейчас же достаточно будет нескольких слов. Найдите место, где вас никто и ничто не может потревожить. Не должно быть рядом телефона. Если можно найти место, с которого были бы видны деревья и другие растения, – тем лучше. Хорошо иметь одно постоянное место, чем каждый день искать новое.

Что сказать о положении тела при медитации? В каком-то смысле это совсем не имеет значения. Молиться можно в любое время, в любом месте, при любом положении тела. В другом же смысле это имеет огромное значение: тело, разум и дух неразделимы. Напряжение в духе тут же телеграфирует об этом телу. Внешнее положение тела не только отражает наше внутреннее состояние, но оно может и помочь питать внутреннее наше состояние. Если нас внутри разрывают противоречия, если мы рассеянны, то сознательно избранное положение тела может помочь нам успокоить наше внутреннее возбуждение.

Здесь нет какого-либо „закона". Библия говорит о всех возможных положениях – от простирания на полу до положения стоя на ногах с лицом и руками, поднятыми к небу. Важно найти для себя самую удобную позицию, которая нас не отвлекла бы.22 Мне лично кажется всего удобнее сидеть на жестком стуле, опершись на спинку, и ноги на полу. Сутулиться – показывает невнимательность, нога на ногу мешает циркуляции крови. Поместите руки на колени ладонями вверх, это положение готовности принимать. Иногда хорошо закрыть глаза, чтобы не отвлекаться и сосредоточиться на живом Христе. Иногда хорошо с той же целью смотреть на деревья и растения. Неважно, как это делается, целью является внимание тела, чувств, ума и духа, их сосредоточение на „славе Божией в лице Иисуса Христа" (2 Кор. 4:6).

Формы медитации

Христиане всех веков говорили о разнообразии способов слушать Бога, общаться с творцом неба и Земли, переживать; близость вечного Возлюбленного всего мира. Мудрость их опыта может очень помочь нам, когда мы, как и они, ищем близости с Богом и верности Ему.

Для всех учителей благочестия размышления над Писанием являются центральной точкой отсчета, вокруг которой располагаются все другие виды медитации, в известном порядке. В то время, как изучение Писания имеет своим центром экзегетику, размышления над Писанием имеют своим центром внутренний мир и личность человека. Написанное Слово становится живым Словом, адресованным лично вам. Это не время для анализа, собирания материала, чтобы поделиться этим с другими. Отложите все свои склонности и высокомерие и со смиренным сердцем примите Слово, насаждаемое в вас. Мне представляется, что это подходящее время, чтобы встать на колени. Дитрих Бонхёвер говорит: „Точно так, как вы не анализируете слова того, кого вы любите, но принимаете их такими, какими они вам сказаны, примите Слово Писания и обдумывайте его в своем сердце, как это делала Мария. Это все. Это и есть медитация".23 Когда Бонхоуфэр основал семинарию в Финкенвальде, полчаса ежедневного молчаливого размышления над Словом были всеми приняты и практиковались всеми семинаристами на всех факультетах.

Нужно сопротивляться соблазну покрыть сразу много отрывков в Писании. Наша спешка отражает наше внутреннее состояние, которое как раз и нуждается в изменении. Бонхёвер рекомендовал проводить целую неделю за одним и тем же текстом! Поэтому я предлагаю взять для этого единичное событие или притчу, или несколько стихов, или даже одно слово и дать ему укорениться в вас. Старайтесь пережить его, памятуя о совете Игнатия Лойолы – использовать для этого все свои чувства. Вдыхайте запах моря, слушайте плеск волн. Старайтесь увидеть толпу. Почувствуйте солнце на своей голове и голод в своем желудке. Ощутите соленый воздух. Коснитесь края Его одежды. В связи с этим Александр Уайт советует нам: „Истинно христианское воображение никогда '-не дает Иисусу Христу исчезнуть из вида… Вы открываете свой Новый Завет… и силой своего воображения вы становитесь в этот момент одним из учеников Христа у Его ног.

Допустим, мы хотим поразмыслить над потрясающим утверждением Христа – „Мир Мой даю вам" (Ин. 14:27). Нашей задачей является не изучить этот отрывок, но войти в реальность того, о чем он говорит. Мы останавливаемся на той истине, что Он сейчас наполняет нас миром. Сердце, разум и дух оживотворяются этим вливающимся в нас миром. Мы чувствуем, как всякий страх стихает и побеждается „силой, любовью и целомудрием" (2 Тим. 1:7). Не анализируя этот мир, мы просто входим в него. Мы им окружены, поглощены, собраны воедино в Его мире. Самое чудесное в этом переживании то, что наше „я" при этом совершенно забыто. Мы больше не заботимся о том, как нам достигнуть мира, потому что мы переживаем его вливание в наши сердца. И мы больше не думаем о том, как нам действовать, чтобы приносить мир, потому что мир естественно изливается из нашего сердца.

Всегда помните, что мы входим в евангельскую историю не как пассивные наблюдатели, но как активные участники. Также помните, что Христос действительно пребывает с нами, чтобы учить нас, исцелять, прощать. Александр Уайт заявляет: „Со своим воображением, имеющим святое помазание, снова откройте ваш Новый Завет. В один раз вы – мытарь, в другой – блудный сын, в следующий раз – Магдалина или Петр во дворе… До тех пор, пока весь Новый Завет не станет для вас автобиографичным".25

Другой формой медитации является то, что средневековые созерцатели называли „собирание", а квакеры часто именовали „концентрацией". Это – время утихнуть, войти в созидательное молчание, позволить своему разорванному уму собраться воедино.

Вот два коротких упражнения, чтобы помочь вам „собраться". Первое из них называется „ладони вверх, ладони вниз". Поверните ладони вниз – это символически указывает на то, что вы отстраняете все свои заботы, поручая их Богу. Внутри себя при этом вы можете молиться: „Господи, я предаю Тебе свою обиду на Джона. Я освобождаю свой разум от страха перед приемом у зубного врача. Я предаю Тебе свои заботы о том, что мне не хватает денег, чтобы заплатить за квартиру. Я освобождаюсь от своего беспокойства, что сегодня некому посидеть с нашим малышом". Каковы бы ни были ваши заботы, просто скажите: „Ладони вниз". Освободитесь от них. Вы можете даже почувствовать это освобождение в своих руках.

Через несколько мгновений после такой отдачи поверните ладони кверху, как выражение готовности и желания приняв от Господа. Возможно, вы будете тихо молиться при этом:

„Господи, я хочу принять от Тебя Твою Божественную любовь к Джону, Твой мир относительно приема у врача, Твое терпение, Твою радость". В чем бы вы ни нуждались, скажите „Ладони кверху". Собравшись, проведите следующие несколько мгновений в полном молчании. Ничего не просите. Дайте Господу соединиться с вашим духом, любить вас. Если придут какие-то указания, – прекрасно. Если не придут, – тоже прекрасно.

Третьим видом созерцательной молитвы является медитации о творении. Нет, это не детский пантеизм, но величественный монотеизм, когда великий Творец вселенной показывает нам нечто из Его славы через творение. Небеса действительно проповедуют славу Божию, и о делах рук Его вещает твердь (Пс. 18:1). Эвелин Андерхил советует: „… начните с этой первейшей и простой формы созерцания, которую мистики древности называли „открытием Бога в Его творении".26

Итак, обратите внимание на сотворенный порядок. Посмотрите на деревья, посмотрите на них по-настоящему. Возьмите цветок, и пусть его красота и симметрия проникнет вам глубоко в разум и сердце. Слушайте птиц, они – посланники Бога. Наблюдайте за маленькими тварями, ползающими по земле. Это все – смиренные действия, но Бог иногда глубоко касается нас таким простым образом, если мы затихнем, чтобы слышать Его голос.

Есть и четвертая форма медитации, которая в известном смысле противоположна всем рассмотренным выше. Это размышление над событиями нашего времени и стремление проникнуть в их значение. У нас есть духовный долг – проникать внутрь событий и понимать их значение, чтобы иметь пророческое их видение.

Томас Мэртон сказал однажды: „… тот, кто размышлял о страданиях Христа, но не задумывался над лагерями уничтожения в Дахау и Аушвице, тот не вполне еще пережил христианство нашего времени".27

Этот вид религиозных размышлений лучше всего совершать с Библией в одной руке и с газетой – в другой. Вам, однако, никак нельзя попадать под влияние современных пропагандистских стереотипов. Газеты вообще в этом смысле являются в большинстве своем пустыми и не очень полезными. Мы хорошо сделаем, если принесем события нашего времени пред Господа и попросим у Него пророческого видения для различения того, куда эти события ведут. Впоследствии мы сможем просить руководства в том, что нам лично нужно делать, чтобы быть солью и светом в нашем упадочном и темном мире.

Вам не нужно отчаиваться, если вначале ваши медитации не будут иметь большого значения для вас. В развитии духовной жизни есть своя постепенность, и будет мудрым – начать с небольших высот, прежде чем достигать Эвереста души. Поэтому будьте терпеливы сами с собой. Кроме того, вы учитесь дисциплине, в которой у вас не было практики. И наша культура вовсе нас не ободряет в том, чтобы мы приобрели этот опыт. .Здесь мы идем против течения, но имейте терпение: ваша задача имеет огромное значение.

Есть много других сторон дисциплины медитации, и все их было бы полезно рассмотреть.* Однако медитация – это не единичное, изолированное действие и не может быть завершена полностью, как бывает, когда делают, например, стул. Это есть образ жизни. Вы будете постоянно учиться и постоянно расти по мере того, как будете погружаться во внутренние глубины.

3. Дисциплина молитвы

Молитва мгновенно выводит нас на переднюю линию духовной жизни. Она является изучением неизученной территории. Медитация пробуждает в нас внутреннюю жизнь, пост является сопутствующим средством, но именно молитвенная жизнь приводит нас в глубины и высоты труда человеческого духа. Настоящая молитва является жизнесозидающей и жизнеизменяющей. „Молитва – тайная, пылкая, с верой – лежит в основе всякого личного благочестия",1 – пишет Уильям Кери.

Молиться значит меняться. Бог использует именно молитву, чтобы нас преображать. Если мы не хотим меняться, мы забросим и молитву, она не будет характерной для нашей жизни. Чем ближе мы подходим к сердцу Божию, тем больше мы видим свою нужду, и тем больше желание уподобляться Христу. Нашей жизненной задачей является научиться выдерживать, испытывать на себе сияние Божией любви. Как часто мы сооружаем настоящие убежища против нее, чтобы! избегать нашего Вечного Возлюбленного. Но, когда мы| молимся, Бог медленно и милостиво раскрывает нам, что! именно мы используем как наши убежища, и освобождает нас от них.

„Просите и не получаете, потому что просите не на добро, а чтобы употребить для ваших вожделений" (Иак. 4:3). Просить! „на добро" включает в себя преобразованные страсти, полное} возрождение. В настоящей молитве мы начинаем мыслить; Божьими мыслями: желать того, чего и Он желает, любить то что Он любит. Постепенно мы приучаемся видеть вещи с Его точки зрения.

Все, кто ходит с Богом, рассматривают молитву как главное! дело своей жизни. Евангелист Марк пишет об Иисусе: „А" утром, встав весьма рано, вышел и удалился в пустынное место и там молился" (Мк. 1:35). Это образ жизни Иисуса. Давид так сильно желает Господа, что это желание разбивает цепи сна: „Боже! Ты Бог мой, Тебя от ранней зари ищу я" (Пс. 62:2). Когда от апостолов требовалось быть активными во многих церковных делах, необходимых и важных, они приняли решение пребывать в молитве и служении слова (Деян. 6:4). Мартин Лютер объявлял: „У меня столько дел, что я не могу обходиться без трех часов молитвы ежедневно". Для него было духовной аксиомой, что, кто хорошо помолился, тот хорошо и потрудится.2 Джон Веслей говорил: «Бог действует, только отвечая на молитву»..3 Он подкреплял это убеждние ежедневной двухчасовой молитвой. Самой заметной чертой жизни Давида Брейнерда была молитва. Его дневник пестрит записями о молитве, посте, медитации. „Я люблю оставаться один в Своем домике, когда я могу много времени потратить на молитву"; „Сегодняшний день я отделил для тайного поста и молитвы Богу".4

Для этих исследователей передовых рубежей веры молитва была не скромной привычкой где-то на периферии их жизни, нет, она была самой их жизнью. Это был самый серьезный труд самых активных лет их жизни. Уильям Пени свидетельствовал о Джордже Фоксе, что „больше всего он преуспевал в молитве".5 Адонирам Джудсон искал возможности удаляться от дел компании семь раз в день, чтобы помолиться. Это была полночь и рассвет, девять, двенадцать, три, шесть и десять часов – время его тайной молитвы. Для всех них, кто отваживался входить в глубины внутренней жизни, дышать – значило молиться.

Многих из нас, однако, подобные примеры не вдохновляют, а, скорее, расхолаживают. Эти „гиганты веры" оставили далеко за собой то, что испытываем мы, и потому мы склонны отчаиваться. Но прежде чем заниматься самобичеванием, давайте вспомним, что Бог всегда встречает нас там, где мы есть, и медленно продвигает нас к более глубоким вещам. Любители спорта не вдруг становятся участниками олимпийского марафона. Они долгое время тренируются и готовятся к этому, то же самое должны делать и мы. Когда мы постоянно, хоть и немного, продвигаемся, мы можем рассчитывать, что через год будем молиться с большей уверенностью и большим духовным успехом, чем сейчас.

Большой помехой в нашем продвижении является вложенное в нас понимание (предубеждение), что во вселенной все уже сделано и завершено, и поэтому ничего нельзя изменить. Но смутно мы ощущаем, что Библия этому не учит. Библейские молитвенники молились так, как если бы их молитвы могли произвести некоторое объективное изменение. Апостол Павел радостно объявил, что мы – «соработники у Бога» (1 Кор. 3:9), то есть мы трудимся вместе с Богом, определяя окончательный исход событий. Понятие о замкнутой вселенной –это стоицизм, а не Библия.

Когда люди признают со вздохом, что все существующее есть „по воле Божией", то они гораздо ближе к Эпиктету, чем ко Христу. Моисей молился дерзновенно, потому что верил, что он может этим изменить обстоятельства и даже Божий разум! Фактически, Библия с силой и энергией подчеркивает открытость нашей вселенной, она говорит о том, что Бог постоянно меняет Свой ум в согласии со Своей неизменной Любовью. Посмотрите Исход 32:14: „И отменил Господь зло, о котором сказал, что наведет его на народ Свой". Или Ионы 3:10: „И увидел Бог дела их, что они обратились от злого пути своего, и пожалел Бог о бедствии, о котором сказал, что наведет на них, и не навел".

Сознание этого факта оказывается настоящим освобождением для нас, но оно также накладывает на нас огромную ответственность. Мы – соработники Богу в том, что определяет будущее! Определенные события произойдут в истории, если мы будем молиться „на добро". Мы должны изменить мир молитвой. В какой еще мотивации мы нуждаемся, чтобы постичь это возвышеннейшее человеческое занятие?

Молитва – это столь многосторонний и широкий объект исследований, что мы сразу же признаем невозможность даже слегка коснуться всех ее сторон в этой главе. Есть множество важных философских вопросов. Почему молитва необходима? Как она действует? То есть, как может ограниченное и конечное человеческое существо вступить в диалог с бесконечный Творцом Вселенной? Как может такая нематериальная вещь, как молитва, воздействовать на материальный мир? И много подобных вопросов. Есть также много видов молитвы, которые питали христиан во все века. Есть молитва-беседа, умственная молитва, молитва сосредоточения, молитва покоя, молитва покинутости и молитва о руководстве. И много других.

Написано множествено действительно хороших книг, молитве, и лучшей из них является классическая книга Эндрю Мюррея „Со Христом в школе молитвы". Нам хорошо было бы побольше читать, если мы хотим знать пути молитвы. Эта глава будет ограничена вопросом, как молиться за других и иметь в этом духовный успех. Наши современники столь отчаянно нуждаются в помощи, что мы должны самые большие наши усилия посвятить именно этой задаче.

Учимся молиться

Настоящей молитве нужно учиться. Ученики просили Иисуса: „Господи! научи нас молиться" (Лк. 11:1). Они молились всю свою жизнь, но в молитве Иисуса было что-то такое, что побудило их увидеть, как мало они знают о молитве. Если их молитве должно было изменять мир, значит, надо было научиться молиться.

С На меня самого оказала освободительное воздействие мысль, что молитва – это процесс обучения. Это значило, что мне можно было спрашивать, экспериментировать, даже ошибаться, потому что я знал, что я учусь. Целыми годами прежде я молился обо всем и очень интенсивно, но с весьма ограниченным успехом. Только тогда я увидел, что я что-то не так делаю и что мне нужно учиться делать это по-другому. Я взял Евангелие и выписал оттуда все упоминания о молитве и наклеил эти выписки на лист бумаги. Когда я имел возможность прочитать таким образом все, что говорится в Новом Завете о молитве, я был потрясен. Или же меня неправильно учили, что бывают молитвы без ответа, или слова Иисуса были неправильны. И я принял решение учиться молиться так, чтобы мой опыт согласовался со словами Иисуса, а не наоборот.

Может быть, самое удивительное в молитве Иисуса за других – это то, что Он никогда не завершал молитву словами: „Да будет воля Твоя". Никогда не делали этого также ни апостолы, ни пророки, молясь за других. Они со всей очевидностью верили, что воля Божия им известна еще до этой молитвы, молитвы веры. Они были столь исполнены Духа Святого, когда встречались с той или иной человеческой ситуацией, что знали точно, что должно быть сделано. Их молитва была столь уверенной, что часто принимала вид прямого требования: „ходи", „встань". Я увидел, что, когда они молились за других, у них не было и мысли о том, что это как бы „попытка" с полунадеждой: „Если на то будет Твоя воля".

Есть, конечно, надлежащее время и место для молитвы „Да будет воля Твоя". Прежде всего, это в молитве о водительстве, когда наши сердца жаждут знать волю Божию. „Какова Твоя воля?", „Что будет угодно Тебе?", „Что продвинет Твое Царствие на Земле?" Это вид молитвы-поиска, который должен пронизывать весь наш жизненный опыт. А также в молитве покинутости мы готовы совершенно пренебречь своей волей, когда она находится в противоречии с волей и путем Божьими. Конечно, нашей целью является всегда учиться мыслить Божьими мыслями, но у нас всех бывают времена, когда преобладают человеческие желания. В такие времена мы должны следовать примеру нашего Учителя, Который молился в саду: „… впрочем не Моя воля, но Твоя да будет" (Лк. 22:42).

Затем я стал искать людей, которые были успешнее в молитве, чем я, и просил их научить меня всему, что они знали. В дополнение к этому я искал мудрости и опыта у молитвенников прошлого, читая каждую хорошую книгу, какую только мне удавалось найти. Я с новым интересом начал изучать молитвенников Ветхого Завета – Моисея, и Илию, и Анну, и Даниила.

В то же самое время я начал молиться за других с той надеждой и ожиданием, что изменение обязательно должно произойти. Я очень благодарен, что я не стал ждать того момента, когда я стану совершенным и только тогда смогу молиться, – в таком случае я бы никогда не смог начать. Как сказал один богослов, „молитва для религии то же самое, что исследование для науки".6 Каждая неудача вела к новому процессу изучения. Христос был моим Учителем, так что постепенно Его Слово стало подтверждаться моим опытом:

„Если пребудете во Мне и слова Мои в вас пребудут, то, чего ни пожелаете, просите, и будет вам" (Ин. 15:7).

Если мы поймем, что молитва включает в себя процесс обучения, то это сохранит нас от гордого пренебрежения ею как чем-то нереальным. Если мы включаем телевизор и он не работает, мы же не делаем из этого вывод, что не существует такой вещи, как телевизионные волны. Мы считаем, что нужно найти неисправность и устранить ее. Мы начинаем последовательно проверять включатель, трубку, свечи, пока не обнаружим, что именно препятствует потоку этой таинственной энергии, которая передает картины по воздуху. И мы знаем, что проблема решена, когда телевизор начинает работать. Точно то же самое и с молитвой. Мы можем заключить, что с ней все в порядке, когда просьбы наши исполняются. Если же нет, то надо искать неполадки. Может быть, мы молимся неправильно, или в нас самих что-то нужно изменить, или нужно научиться новым принципам молитвы, или же требуется больше терпения и настойчивости. Мы слушаем, делаем исправления и снова пытаемся молиться.

Мы можем знать, что на наши молитвы имеется ответ, и знать это так же точно, как знаем, что телевизор работает.

Один из самых важных моментов в этой науке – это войти в такой контакт с Богом, чтобы Его жизнь и сила могли через нас передаваться другим. Часто мы считаем себя в контакте с Богом, когда этого вовсе нет. Например, сейчас, когда вы читаете эти строки, дюжины радио-и-телепрограмм проходят сквозь вашу комнату, но вы их не воспринимаете, потому что не настроились на канал. Часто люди молятся и молятся со всей верой в мире, но ничего не происходит: они не настроены на канал. Мы начинаем молиться за других, прежде всего сконцентрировавшись и слушая тихий гром Бога духов. Настраиваясь на Божественное дыхание, мы совершаем духовный труд, и без него наша молитва есть простое повторение слов: „А молясь, не говорите лишнего, как язычники; ибо они думают, что в многословии своем будут услышаны" (Мф. 6:7). Слушать Господа – это первая, вторая и третья необходимая вещь для успешного ходатайства. Серен Кьеркегор однажды заметил: „Человек молился, и сначала он думал, что молиться – это значит говорить. Но он потом все больше и больше затихал, пока, наконец, не понял, что молиться – это значит слушать".7

Медитация поэтому является прелюдией к молитве. Труд ходатайства, иногда называемый „молитвой веры", предполагает, что молитва о руководстве при этом постоянно восходит к Отцу. Мы должны слышать, знать волю Божию и повиноваться ей, прежде чем мы начинаем молиться за жизни других людей. Молитва о руководстве всегда предшествует молитве веры и окружает ее.

Таким образом, чтобы научиться молиться за других, нужно прежде научиться слушать указания. Нужно оставить в стороне артрит тети Сюзи, об исцелении от которого вы молитесь уже двадцать лет. Мы склонны всегда молиться за самые трудные ситуации, и это именно в начале своего обучения: рак, склероз и т.п. Но когда мы внимательны на слышание, тогда мы начнем с такого простого, как простуда. Успех в малом ободряет нас и дает дерзновение в более серьезных делах. Если мы затихнем, мы поймем не только то, каков Бог, но и как Он действует.

Иногда мы боимся, что у нас не хватает веры молиться за это дитя или этот брак. Все эти страхи нужно отложить, потому что Библия учит нас, что для великих чудес достаточно веры с горчичное зерно. Обычно тот факт, что у вас есть мужество идти и молиться за человека, говорит о том, что у вас есть вера. Чаще нам не хватает не веры, но сострадания. Кажется, что наши искренние чувства в отношении того, за кого мы молимся, как раз и производят всю разницу. Нам говорится в Библии, что Иисус был движим состраданием к народу. Сострадание было заметной характеристикой каждого исцеления в Новом Завете. Мы молимся за людей не как за некие „объекты", но как за личности, дорогие нам. Если у нас есть Божий дар сострадания и заботы о других, то наша вера будет расти и укрепляться по мере нашей молитвы. Если мы действительно любим людей, мы желаем для них гораздо большего, чем сами в состоянии дать им, и именно это побуждает нас за них молиться.

Внутреннее чувство сострадания является для нас ясным указанием от Господа, что нам поручается молиться за того человека. Во время медитации может возникнуть побуждение в сердце – молиться ходатайственной молитвой, и это побуждение сопровождается ободрением, потоком излияния Духа. Это внутреннее „да" есть Божественное утверждение, что вы должны молиться за этого человека или за данную ситуацию. Если мысль об этом сопровождается чувством тяжести, то отложите эту мысль: Бог поведет кого-то другого молиться об этом деле.

Основы молитвы

Никогда не нужно осложнять молитву. Легко поддаться этому искушению, раз мы поняли, что надо учиться молиться. Но Иисус учил нас приходить, как дети к отцу. Открытость, честность, искренность, доверие – вот характерные черты общения ребенка со своим отцом. Есть интимность в этих отношениях: они допускают как серьезность, так и смех. Мейстер Экхарт (мистик средневековья) заметил, что „душа развивается в личность, если Бог смеется в ней, и она отвечает тем же".8

Иисус учил нас молиться о хлебе насущном; дитя просит завтрака в полной уверенности, что он будет дан ему. Ему не нужно припрятывать хлеб на завтра из страха, что завтра он ничего не получит. Ребенку нетрудно говорить с отцом, и он не стесняется приходить к нему с самыми маленькими проблемами. Так же и нам не надо стесняться доверчиво приходить к Отцу с самыми простыми просьбами.

От детей мы можем научиться ценности воображения. Оно играет большую роль в молитве. Мы можем быть очень сдержанны в этом вопросе, чувствуя, что это ниже нас. У детей нет такой сдержанности. Не было ее и у святой Терезы Авильской: „Это был мой способ молиться; так как мне не удавалось размышлять, я создавала образ Христа внутри себя. Я верю, что моя душа много приобретала от этого, потому что я начинала молиться, даже не зная, что это такое".9 Жанна д'Арк настаивала на том, что она слышала голоса, исходящие от Бога. Скептики говорили ей, что это ее воображение. На Жанну это не производило никакого впечатления. Она отвечала: „Да, именно таким образом Бог говорит мне".

Воображение открывает дверь вере. Если мы можем „видеть" своими внутренними очами, как разбитый брак восстанавливается или как больной человек выздоравливает, то это шаг к тому, что так и будет. Дети это мгновенно понимают и начинают молиться с воображением. Однажды мен» пригласили в дом, где была тяжело больная девочка. В комнате находился ее четырехлетний брат, и я сказал ему, что нуждаюсь в его помощи. Он был в восторге, и я – тоже, потому что знал о действенности детской молитвы. Он взобрался на стул рядом со мной. „Давай поиграем, – сказал я ему. – Мы знаем, что Иисус всегда с нами, поэтому давай представим себе, что Он сидит в кресле напротив нас. Он ждет терпеливо, пока мы сосредоточим свое внимание на Нем. Когда мы Его увидим, мы начнем думать больше не о том, как больна Джули, а о том, как Он любит нас. И вот Он улыбается, встает и подходит к нам. Тогда мы оба кладем наши руки на Джули, а Христос кладет Свои руки поверх наших. Мы представляем себе, как свет от Иисуса течет прямо в твою сестру и исцеляет ее. Давай представим себе, что свет Христа борется с болезнью, пока она не отступит. Хорошо?!" Малыш серьезно кивнул. Вместе мы молились так по-детски, а потом поблагодарили Господа за то, что мы видели, что так все и произойдет, как мы просили. На следующее утро Джули была совершенно здорова.

Позвольте мне здесь вас предостеречь. Мы не стараемся произносить что-то вроде заклинаний, побуждая свое воображение видеть то, чего нет. Не пытаемся мы также манипулировать Богом и говорить Ему, что Он должен делать. Напротив, мы просим Бога сказать нам, что нам делать. Бог есть основа нашей мольбы, как выразилась об этом Джулиана из Норвича, и мы в высшей степени зависим от Него. Наша молитва должна быть ответным действием на Божию инициативу в воздействии на наше сердце. Идеи, картины, слова не помогают, если они не исходят от Святого Духа, который, как вы знаете, ходатайствует за нас „воздыханиями неизреченными" (Римл. 8:26).

Дети, которым трудно учиться в школе, очень откликаются на молитву. Мой друг, который преподавал детям с замедленным развитием, решил молиться за них. Конечно, он ничего об этом не сказал детям, просто начал молиться. Когда кто-то из детей залез под его стол и принял неприличную позу, мой друг взял его на руки и молился, чтобы свет и жизнь Христа исцелили самоненависть в этом мальчике. Чтобы не смущать мальчика, он начал ходить с ним по классу, продолжая молиться. Через некоторое время дитя расслабилось, и занятия возобновились. Иногда мой друг спрашивал мальчика, может ли он вспомнить, что это такое – победить в соревнованиях по бегу. Если мальчик говорил „да", он побуждал его вообразить себе, как приближается финиш, как кричат, приветствуя его, все друзья. Таким образом ребенок мог участвовать в молитве благодарения и укреплять свое самопринятие. (Не иронично ли то, что люди спорят так отчаянно по вопросу общественной молитвы в школе и так редко используют возможность молиться за детей таким образом, против которого нет никакого закона!). В конце года все дети, кроме двоих, смогли вернуться в нормальную школу. Случайное совпадение? Возможно, но, как выразился один архиепископ, такие „совпадения" происходят гораздо чаще, когда мы молимся.

Бог хочет, чтобы брак был здоровым, постоянным. Вы можете знать о каком-то браке, что он не таков. Семейная пара в горе и нуждается в вашей помощи. Может быть, у мужа любовная связь с другой женщиной. Расположитесь молиться за эту семью тридцать дней, каждый день. Представьте себе, как муж встречается с „другой женщиной" и смущен, сам в себе изумляясь, как он мог вообще когда-либо обратить на нее внимание. Наблюдайте, как сама мысль об измене становится ему отвратительна. Представляйте, как он подходит к своей двери и видит свою жену и переполнен любовью к ней. Представляйте, как они вместе отправляются на прогулку и влюбляются друг в друга, как это было когда-то, столько-то лет назад. „Видьте", как они все больше открываются друг другу и обретают способность выговариваться и заботиться друг о друге. В своем воображении возведите огромную кирпичную стену между мужем и „другой женщиной". Постройте дом из любви и внимательности для мужа и жены. Наполните его миром Христовым.

Ваш пресвитер и богослужения должны просто купаться в молитвах. Апостол Павел молился за своих людей; он просил их молиться за него. Чарлз Сперджен весь свой успех приписывал молитвам своей церкви. Франк Лобах сказал своему собранию: „Я очень чувствителен и знаю, когда вы молитесь за меня. Если кто-то из вас меня презирает, я чувствую это. Когда вы молитесь за меня, я чувствую странную силу. Когда каждый человек в собрании молится за пресвитера, во время его проповеди происходят чудеса".10 Насыщайте богослужения своими молитвами. Представляйте себе Господа, наполняющего Своим присутствием святилище.

Всякие сексуальные отклонения требуют молитвы, чтобы произошли реальные и долговременные изменения. Секс подобен реке: он хорош и прекрасен, когда введен в берега. Река, вышедшая из берегов, опасна. Так же опасны сексуальные извращения. Какие границы создал Бог для секса? Один муж с одной женой в браке на всю жизнь. Когда молимся за людей с извращенным сексом, то это большая радость – видеть реку, вышедшую из берегов, и просить Господа вернуть ее на ее естественный путь.

Ваши собственные дети могут и должны изменяться через ваши молитвы. Молитесь за них днем с их участием. Молитесь за них ночью, когда они спят. Чудесно – войти в комнату и легко положить свои руки на спящее дитя. Воображайте, как свет Христа течет через ваши руки и исцеляет всякую эмоциональную травму и израненные чувства, – все, что пережило ваше дитя за день. Наполните его миром и любовью от Господа.

Как священник Христа, вы можете совершать чудное служение, беря ребенка на руки и благословляя его. В Библии родители приносили своих детей к Иисусу не для того, чтобы Он играл с ними или даже учил их, но чтобы Он мог возложить на них Свои руки и благословить их (Мк. 10:13-16). Он дал вам способность делать то же самое. Благословенно дитя, которое благословляют взрослые, знающие, как благословлять!

„Мгновенная молитва" – это чудесная идея, развиваемая Франком Лобахом в его многих книгах о молитве. Он поставил своей задачей научиться так жить, чтобы молиться о каждом, кого только увидишь, об этих детях, разговаривающих друг с другом или играющих, об этом плачущем мальчике." Такие „мгновенные молитвы" очень волнующи и могут привести к интересным результатам. Я тоже попробовал такие молитвы, прося радости от Бога и сознания Его присутствия в тех людях, о которых я молился, то есть в каждом встречном. Иногда в людях не было никакого ответа, но иногда они оборачивались и улыбались, как если бы я к ним обратился. В автобусе или самолете мы можем воображать, как Иисус проходит, касаясь людей и говоря: „Я люблю тебя. Мое величайшее желание – простить тебя и дать тебе все добро. В тебе есть много прекрасного, но как бы в зародыше, и Я бы дал этому распуститься, если только ты скажешь: „да". Франк Лобах предположил, что если бы тысячи из нас делали так с каждым встречным, мы бы могли изменить всю атмосферу в нашем народе. Отдельные молитвы соединяются, как капли воды, образуя океан, которому невозможно сопротивляться.12

Нам нужно научиться молиться против зла. Святые прошлых времен побуждали нас вести духовную войну против „мира, плоти и дьявола". Мы никогда не должны забывать, что это враг наших душ „ходит, как рыкающий лев, ища, кого поглотить" (1 Пет. 5:8). Мы в своей молитве ведем борьбу „против начальства, против властей, против мироправителей тьмы века сего" (Еф. 6:12). И нам нужно молиться молитвой защиты, окружая себя жизнью Христа, покрывая себя кровью Христа, запечатывая себя крестом Христа.

Молясь за других никогда не нужно ждать, когда такое желание в нас возникнет. Молитва – это как любой труд. Хочется нам или не хочется, но мы начинаем и обнаруживаем, что желание работать приходит само. Нам может не хотеться играть на пианино, но, когда мы уселись и ск«4гько-то времени поиграли, нам уже хочется играть. Точно так же с молитвой: наши молитвенные мышцы должны быть разогреты, и тогда поток крови начнется, и польется молитва ходатайства.

Не нужно также беспокоиться, что этот молитвенный труд займет слишком много времени, потому что „он не требует времени, но занимает все наше время".13 Молитва не прибавляется к нашему труду, но идет одновременно с ним. Молитва и действие соединяются. Томас Келли выразил это так: „Можно организовывать свою умственную жизнь на разных уровнях. На одном уровне мы обсуждаем, спорим, думаем, соображаем, отвечаем на все требования внешнего мира. Но глубоко внутри, за „сценой", мы можем пребывать в молитве и поклонении, пении и в готовности принять Божественное дыхание".14

Нам нужно столькому учиться и так далеко идти. Желание нашего сердца высказано архиеписком Тайтом, который сказал: „Я хочу жизни молитвы, более великой, глубокой, истинной".15

4. Дисциплина поста

Пост долгие годы находился в пренебрежении. Я не мог найти ни единой книги о посте в период с 1861 до 1954 года, почти сто лет. Недавно возродился интерес к этому вопросу, хотя скорее в плане догматическом и часто не в библейской перспективе, не в равновесии с другими вопросами внутренней духовной жизни человека.

Как объяснить тот факт, что пост, столь пылко практиковавшийся христианами в течение веков, вдруг стал никому не интересен, хотя многократно упоминается в Писании? Здесь две причины. Во-первых, средневековый аскетизм. С падением внутренней реальности христианской веры всегда развивается внимание к ее внешней форме, и как только форме недостает ее внутреннего содержания, тут же возникает строгое законничество, а именно – принудительное. Поэтому пост сопровождался многими строгими правилами, достигая „умерщвления плоти", пользуясь „самобичеванием". Современная культура реагировала на все эти насилия и склонна была смешивать пост с самоумерщвлением.

Есть и вторая причина. Современная пропаганда убедила нас, что, если мы не имеем обильного трехразового питания каждый день, включая между ними еще несколько перекусов, – то мы умираем от голода. Если еще прибавить к этому мнению общую уверенность в том, что должно удовлетворять всякое человеческое желание, то понятно, что пост выглядит чем-то по меньшей мере устарелым. Каждый, кто решит серьезно относиться к посту, услышит с разных сторон возражения, что это – вредно, это лишает вас энергии, разрушает здоровье. Все это совершенный вздор, основанный на предрассудках. В то время, как человеческое тело не может прожить без воздуха и воды, оно может много дней обходиться без еды – до сорока дней, пока не начнется действительное голодание. Без всякого преувеличения можно сказать, что, если совершать пост правильно, он имеет благоприятные последствия для тела.

В Писании так часто говорится о посте, что и нам нужно хотя бы бросить взгляд на эту древнейшую духовную дисциплину. Прочитаем о Моисее, через которого был дан закон народу, о царе Давиде, об Илье пророке, о царице Есфири, о пророчице Анне, апостоле Павле, Иисусе Христе, воплощенном Сыне Божием. Многие великие христиане всех веков христианской истории постились и свидетельствовали о ценности поста: Мартин Лютер, Жан Кальвин, Джон Веслей, Ионафан Эдварде и многие другие.

Пост не является только христианским делом: все главные мировые религии мира признают его достоинства. Заратустра практиковал посты, и Конфуций, и. индийские йоги. Платон, Сократ, Аристотель – все постились. Даже Гиппократ, отец современной медицины, верил в пользу поста. Тот факт, что все эти люди уважали пост, не делает, конечно, его правильным и желанным в наших глазах, но дает нам основание остановиться с готовностью пересмотреть общий взгляд нашего времени на роль поста.

Пост в Библии

Во всем Писании пост – это воздержание от пищи в духовных целях. Он отличается от голодной забастовки, целью которой является привлечь внимание к тому или иному делу или же приобрести политическое влияние. Он отличается также от „диеты" в лечебных целях. В наше время пост мотивируется чаще всего либо тщеславием, либо желанием власти. Библейский пост всегда имеет своим центром духовные цели.

В Писании говорится о посте как о воздержании от пищи, всякой пищи, но не от воды. О сорокадневном посте Иисуса в пустыне сказано, что Он не ел ничего и „взалкал" и что Сатана искушал Его, предлагая Ему поесть, то есть воздержание было от пищи, а не от воды.

Иногда в Писании говорится о частичном посте. Хотя пророк Даниил имел обычай поститься, был такой случай, что в течение трех недель „вкусного хлеба я не ел; мясо и вино не входило в уста мои…" (Дан. 10:3). Все эти дни Даниил был в сетовании.

Есть в Писании также случаи, которые можно было бы назвать „полным воздержанием", то есть и от пищи, и от питья. Это, так сказать, срочная мера, по огромной нужде, как это случилось с царицей Есфирью, когда она говорила Мардохею: „Пойди, собери всех иудеев, находящихся в Сузах, и поститесь ради меня, и не ешьте и не пейте три дня, ни днем, ни ночью, и я с служанками моими буду так же поститься, и потом пойду к царю, хотя это против закона, и если погибнуть, погибну" (Есф. 4:16). Апостол Павел тоже имел три дня полного поста после своей встречи с живым Христом (Деян. 9:9). Нужно понять, что такой пост является исключением, и к нему не надо прибегать, если на то нет ясного Божьего указания.

В большинстве случаев пост – это дело между человеком и Богом. Есть, однако, времена общего поста или группового. В Моисеевом законе единственный раз в году требовался общий пост – это в День примирения (Лев. 23:27). Это должен был быть день смирения пред Богом и скорби за свои грехи, день очищения. (Постепенно добавлялись другие посты, и сейчас их установлено более двадцати!) Посты также назначались во времена критические для нации: „Вострубите трубою на Сионе, назначьте пост и объявите торжественное собрание" (Иоиль 2:15). Когда было нашествие на Иудею, царь Иосафат призвал народ поститься: „И убоялся Иосафат, и обратил лицо свое взыскать Господа, и объявил пост по всей Иудее" (2 Пар. 20:3). В ответ на проповедь Ионы весь город Ниневия, включая животных (без их желания, естественно), постился. Перед своим возвращением в Иерусалим Ездра велел всем поститься, чтобы Бог сохранил их на пути от бандитов и грабителей: „И провозгласил я там пост у реки Агавы, чтобы смириться нам пред лицом Бога нашего, просить у Него благополучного пути для себя и для детей наших и для всего имущества нашего" (1 Езд. 8:21).

Групповой пост может быть делом чудным и могущественным, если люди, принимающие в нем участие, подготовлены к этому и единодушны в этом вопросе. Церкви или другие группы, имеющие серьезные проблемы, могут получить исцеление через общую молитву и пост. Когда достаточное число людей правильно понимает задачу, всенародный пост и молитва могут иметь благословенные результаты. В 1756 году король Британии призвал нацию к торжественной молитве и посту ввиду французского вторжения. Джон Веслей так записал об этом в своем дневнике 6 февраля: „День поста был славным днем, какого Лондон не видел со времени Реставрации. Каждая церковь в городе была переполнена, и на каждом лице была видна торжественная серьезность. Точно, Бог слышит молитву, и наш покой будет продлен". В сноске он написал: „Смирение превратилось во всеобщее ликование, потому что угроза вторжения была отвращена".1

В истории христианства получило развитие то, что можно было бы назвать „регулярными постами". Ко времени пророка Захарии получили свое развитие четыре поста (Зах. 8:19). Похвальба фарисея в притче Иисуса описывает, по-видимому, установившуюся практику: „Пощусь два раза в неделю" (Лк. 18:12).* Книга евреев Дидах вменяла в обязанность два поста, по средам и пятницам. Регулярные посты были приняты обязательными на втором Орлеанском соборе в VI веке. Джон Веслей стремился вернуться к учению Дидахи и побуждал ранних методистов поститься по средам и пятницам. Он так серьезно к этому относился, что даже отказывался поставлять кого-нибудь на методистское служение, если тот не придерживался данных дней поста.

Регулярный пост имел такое глубокое влияние на жизнь некоторых людей, что они хотели найти для него библейское основание, чтобы потребовать его от всех христиан. Но поиски были напрасны. Нет в Библии ни закона, ни заповеди относительно регулярного поста. Наша свобода во Христе не должна, однако, повести к распущенности. Пост – это не закон, но это возможность, данная нам. Мы свободны поститься в любой день. Для апостола Павла эта свобода состояла в том, что он часто постился (2 Кор. 11:27). Мы всегда должны помнить совет апостола: „К свободе призваны вы, братия, только бы свобода ваша не была поводом к угождению плоти" (Гал. 5:13).

Существует еще один вид „дисциплины", он в наши дни становится все более популярным и похож на пост. Его называют „бдением", используя выражение апостола Павла в связи с его страданиями за Христа (2 Кор. 6:5). Оно относится к воздержанию от сна, чтобы молиться и исполнять другие духовные обязанности. Такое „бдение" может быть ценным, и Бог временами может призывать нас к тому, чтобы мы бодрствовали ночью для известных целей, но не нужно превращать это в нечто постоянное и важное. Нам нужно всегда помнить предостережение апостола Павла относительно многих якобы духовных вещей, которые имеют „только вид мудрости в самовольном служении, смиренномудрии и изнурении тела, в некотором небрежении о насыщении плоти" (Кол. 2:23).

Является ли пост заповедью?

Многих занимает вопрос, является ли пост обязательным для христиан? Многие пытались найти ответ на этот вопрос. Самую удачную защиту поста мы находим в книге Томаса Катрайта „Святое упражнение в истинном посте" 1580 года (главы пуритан в XVI веке).

Хотя многие места Писания говорят о посте, только два из них являются самыми важными для решения этого вопроса. Первое – это поразительное учение Христа о посте в Нагорной проповеди.* Оно находится в прямой связи с Его учениями о милостыне и молитве. Здесь как бы подразумевается, что все три являются частями христианского богопоклонения. У нас не больше оснований исключать отсюда пост, чем исключать милостыню и молитву. Во-вторых, Иисус утверждал: „Когда поститесь…" (Мф. 6:16). Здесь выражается уверенность в том, что люди будут поститься, и речь идет о том, как делать это правильно. Мартин Лютер говорил: „Намерение Христа было не отбросить пост и не презирать его, а восстановить его в его настоящем значении".2

Сказав все это, мы, однако, должны сознавать, что эти слова Иисуса не являются заповедью. Он учил, как правильно делать то, что было частью повседневной жизни того времени. И Он ни слова не сказал, хорошо ли это было и должно ли так продолжать делать. И хотя Он сказал: „когда поститесь", Он не сказал: „вы должны поститься".

Второе решающее утверждение Иисуса относительно поста – это Его ответ на вопрос учеников Иоанна Крестителя. Озабоченные тем, что и они, и фарисеи постятся, а ученики Иисуса – нет, они спросили: „Почему?" Иисус ответил им: „Могут ли печалиться сыны чертога брачного, пока с ними жених? Но придут дни, когда отнимется у них жених, и тогда будут поститься" (Мф. 9:15). Это, возможно, самое важное утверждение в Новом Завете относительно того, должно ли Христианам сегодня поститься.

В пришествии Иисуса начал рассветать новый день. Царство Божие явилось в силе среди людей. Жених был уже в их среде. Это было время праздника, а не поста. Однако для Его учеников придут времена поста, хотя и не в законничестве старого порядка.

Самое естественное объяснение о тех днях, когда ученики Иисуса будут поститься, – это дни Церкви, особенно в свете утверждения Иисуса о „новых мехах" Царствия Божия, которое наступит немедленно (Мф. 9:16-18). Артур Уоллес доказывает, что Иисус говорит здесь о периоде Церкви, а не только о тех трех днях между Его смертью и воскресением. Свое рассуждение он кончает следующими словами: „Итак, речь идет о днях Его отсутствия, начиная с Его Вознесения к Отцу и до того времени, когда Он вернется с небес. Именно так и поняли Его апостолы, потому что мы видим их постящимися не раньше, чем Он вознесся к Отцу" (Деян. 13:2-3). Прежде чем покинуть их, Жених обещал им, что Он снова придет, чтобы взять их к Себе. Церковь все еще ожидает этого полночного зова: „Вот Жених идет!" Именно период Церкви есть то время, о котором Господь сказал: „Будут поститься. Сейчас, теперь именно то время!"3

Нельзя обойти вниманием ту силу, с которой Иисус произнес эти слова. Он сделал ясным для нас, что Он ожидал и рассчитывал видеть Своих учеников постящимися после Своего ухода с этой земли. Однако Его слова не облечены в форму заповеди, речь идет не о требовании Иисуса, а о побуждении сердец Его учеников. В этом месте Писания Христос одновременно высоко поднял дисциплину поста и предвидел, что Его ученики будут это делать.

Лучше в вопросе поста избегать слова „заповедь" или „требование", потому что в строгом смысле слова Иисус нигде не требовал, чтобы Его ученики постились. Но ясно, что Он исходил из того принципа, что дети Царствия Божия будут поститься. Человек, жаждущий более близкого хождения с Богом, будет притягиваться этими словами.

Где сейчас люди, которые ответили бы на зов Христа? Или мы привыкли к „дешевой" благодати и инстинктивно избегаем более требовательных призывов к повиновению? „Дешевая благодать – это благодать без ученичества, благодать без креста".4 Почему, например, пожертвования безоговорочно были признаны как часть христианского богослужения, а пост оказался делом спорным? В Библии говорится о посте не меньше, чем о пожертвованиях. Возможно, в нашем богатом обществе пост оказывается большей жертвой, чем деньги.

Цель поста

Очень отрезвляюще действует сознание того, что самое первое, сказанное Иисусом о посте, касается его мотивов (Мф. 6:16-18). Использовать добро для самовозвеличения – это всегда признак ложной религиозности. Как легко предпринять пост и затем пытаться получить от Бога то, что мы хотим. Иногда приходится слышать о таких огромных благословениях и преимуществах поста, что мы соблазняемся мыслью, будто, немного попостившись, мы можем получить и весь мир, и все милости Божий в свое собственное распоряжение.

Пост всегда должен быть сконцентрирован на Боге. Он должен быть Богом назначен и Богом начат в нас. Как Анна-пророчица, мы должны „служить Богу постом…" (Лк. 2:37). Всякая другая цель должна быть подчинена этой. „Когда они служили Господу и постились…" – сказано об апостолах и учениках в Антиохии, сказано на одном дыхании (Деян. 13:2). Чарлз Сперджен писал: „Времена поста и молитвы в нашей церкви были великими днями; никогда небесные врата не открывались столь широко, никогда наши сердца не были ближе к славе Божией".5

Бог вопрошал народ в дни Захари: „Для Меня ли вы постились? для Меня ли?" (Зах. 7:5). Если наш пост не для Бога, он и не нужен, он провалился. Физические преимущества, успех в молитве, духовные откровения – все это никогда не должно быть в центре нашего поста вместо Бога. Джон Веслей заявил: „Во-первых, пусть наш пост будет совершаться для Господа и наш взор да будет устремлен на Него. Пусть нашим единственным намерением будет только и единственно прославить Отца нашего Небесного".6 Только так мы спасемся от искушения любить благословения больше, чем Благословляющего.

Когда главная цель утверждена в нашем сердце, мы свободны понимать, что существуют также и второстепенные цели поста. Ничто другое, как только пост, раскрывает нам, что именно контролирует наше поведение. Это огромное преимущество для истинного ученика, желающего преобразиться в образ Иисуса Христа. То, что в нас мы покрываем едой и другим добром, но во время поста все это прикрываемое оказывается на поверхности. Если мы подвержены гордости, это откроется почти сразу. Давид сказал: „Изнурял постом душу мою" (Пс. 34:13), „Плачу, постясь душою моею" (Пс. 68:11). Раздражение, обида, ревность, страх, если они есть внутри нас, они все во время поста проявятся. Сначала мы будем рассуждать, что раздражены из-за голода. Потом осознаем, что это дух раздражения, присутствующий в нас. Мы можем радоваться этому знанию, потому что знаем: исцеление доступно через силу Христа.

Пост напоминает нам о том, что человек жив „всяким словом, исходящим из уст Божиих" (Мф. 4:4). Не пища поддерживает нас; Бог нас поддерживает. Христом „все стоит". Поэтому во время поста мы не столько воздерживаемся от пищи, сколько пируем на Божьем Слове. Пост – это пир! Когда ученики принесли Иисусу обед, думая, что Он голоден, Он заявил им: „У Меня есть пища, которой вы не знаете… Моя пища есть творить волю Пославшего Меня и совершить дело Его" (Ин. 4:32,34). Это не мудренное сравнение, но подлинная реальность. Иисус в действительности питался и жил силою Божией. Именно по этой причине Он и дает такой совет относительно роста в Мф. 6. Нам сказано, чтобы во время поста у нас не было жалкого вида, потому что в действительности мы вовсе не жалки. Мы питаемся Богом и точно так, как израильтяне в пустыне жили чудесной манной с небес, мы живы Божьим Словом.

Пост дает нам возможность сохранять равновесие в жизни. Как легко мы позволяем всяким мелочам занимать первое место в нашей жизни! Как легко мы отдаемся желаниям иметь то, что нам вовсе не нужно. Апостол Павел писал: „Все мне позволительно, но ничто не должно обладать мною" (1 Кор. 6:12). Наши человеческие прихоти и желания подобны реке, которая все время грозит выйти из берегов. Пост помогает удерживать их в известных границах. „Усмиряю и порабощаю тело мое", – говорил апостол Павел (1 Кор. 9:27). Подобно этому писал и Давид: „Изнурял постом душу мою" (Пс. 34:13). Это не аскетизм, это дисциплина, приносящая свободу. В IV веке некий Астериус сказал, что пост гарантирует, что желудок не будет кипеть, как чайник, препятствуя душе.7

Много написано и о других достоинствах поста, таких, как увеличение эффективности ходатайственной молитвы, руководство в принятии решений, повышенная способность к концентрации внимания, освобождение тех, кто находится в тех или иных узах греха, улучшение физического самочувствия, откровения и т.д. В этом деле, как и во всем, мы можем рассчитывать, что Бог вознаградит ищущих Его, ищущих лица Его.

Практические советы

Современные люди совершенно невежественны в вопросах поста, практическом его проведении.

Как всегда, нужно соблюдать постепенность. Сначала нужно научиться ходить, а потом – бегать. Начните с частичного поста длительностью в 24 часа. Многие считают, что лучше всего поститься с обеда до обеда. Это значит, что вы пропустите две еды. Для этого прекрасны фруктовые соки. Попробуйте такой пост раз в неделю в течение нескольких недель. Вначале вы будете увлечены физической стороной дела, но главное, что надо развивать, – это внутреннее состояние богопоклонения. Внешне вы будете совершать свой повседневный труд, но внутренне будете пребывать в молитве и поклонении, пении и благоговении. Постарайтесь превратить каждое дело в священное служение перед Господом. Какими бы земными ни были ваши дела, пусть для вас они станут священными. Развивайте в себе восприимчивость к. Божественному дыханию.8 Прерывайте свой пост легкой едой из соков и овощей. Испытайте и переживите большую внутреннюю радость.

Через две-три недели вы готовы к проведению нормального 24-часового поста. Используйте только воду, но достаточное количество ее. Многие считают, что лучше всего вода дистиллированная. Если вам неприятен ее вкус, то добавьте ложку лимонного сока. Возможно, вы будете испытывать чувство голода прежде, чем ваш пост завершится, но это не настоящий голод, просто ваш желудок за долгие годы привык подавать сигналы голода в установленные часы. Во многих отношениях ваш желудок похож на избалованного ребенка, а таких детей нужно не баловать, а наказывать, относиться к ним требовательно. Мартин Лютер говорил: „Плоть имеет обыкновение устрашающе роптать".9 Не поддавайтесь этому ропоту. Не обращайте внимания на эти сигналы или даже прикажите своему „избалованному ребенку" успокоиться, и через некоторое время „голодные боли" пройдут. Если нет, то выпейте маленькими глотками другой стакан воды, и желудок удовлетворится. Вам нужно быть хозяином желудка, а не его рабом. Если вам это позволяют ваши семейные обязанности, посвятите время еды молитве и размышлению.

Конечно, не нужно и говорить о том, что хорошо помнить совет Иисуса и не привлекать внимания всех окружающих к тому, что вы делаете. Об этом должны знать только те, кому надо знать. Если вы привлечете внимание к своему посту, это произведет впечатление на людей и это, как говорил Иисус, будет вашим вознаграждением. Вы же поститесь для гораздо более великого и глубокого вознаграждения. Следующие мысли были записаны человеком, который, в виде эксперимента, постился раз в неделю в течение двух лет. Обратите внимание на то, как поверхностные стороны поста уступают место гораздо более глубокому вознаграждению.

1. Я чувствовал, что делаю нечто совершенно необыкновенное: целый день без еды! Поздравил себя с тем, что это оказалось легким.

2. Начал видеть, что это самочувствие вряд ли является целью поста. Мне помогло в этом чувство голода.

3. Начал соотносить пост с другими областями своей жизни, где я был более связан: я никогда не довольствовался тем, что мне досталось место в автобусе или что мне прохладно в жару и тепло в холод.

4. Размышлял о страданиях Христа и тех, кто голоден и имеет голодных детей…

5. Через шесть месяцев после того, как я начал входить в дисциплину поста, я стал понимать, почему был предложен именно двухлетний период. Опыт приходит по мере продвижения на пути. Голод в дни поста стал сильнее, и искушение поесть – тоже. Я впервые стал использовать день поста, чтобы найти Божью волю относительно моей жизни. Начал размышлять о том, что это значит – „предать Ему свою жизнь".

6. Теперь я знаю, что молитва и пост должны быть сложно взаимосвязаны. Нет другого пути, но, однако, этот путь еще во мне не сложился".10

Достигнув известного духовного уровня в посте, переходите к 36-часовому посту: пропускаются три еды. После того, как достигнете и этого, вопросите Господа, хочет ли Он, чтобы вы продолжали продлевать пост. От трех до семи дней – это хороший период времени, и это, возможно, окажет серьезное воздействие на весь ход вашей жизни.

Хорошо представлять себе, что происходит в вашем теле в процессе более долгого поста. Самыми трудными оказываются первые три дня: физически плохое самочувствие и голодные боли. Тело начинает избавляться от токсических веществ, которые скопились в организме за все годы плохих привычек питания. Это процесс неприятный. Язык обложен и изо рта – неприятный запах. Не расстраивайтесь из-за этих признаков: благодарите за улучшение своего здоровья, которое за этим последует. Вы можете испытывать в это время головные боли, особенно если вы являетесь страстным любителем кофе и чая. Все эти ощущения пройдут.

К четвертому дню голодные боли утихают, хотя наступает слабость и головокружение. Это – явления временные, и головокружение случается только при резком изменении положения. Двигайтесь помедленнее. Слабость может достигнуть такой степени, что простая задача потребует больших усилий. Отдых здесь является лучшим лекарством. Многие считают это время самым трудным периодом поста.

К шестому или седьмому дню вы начнете чувствовать себя сильнее и подвижнее. Голодные боли продолжают уменьшаться, а к девятому или десятому дню они уже почти не беспокоят. Тело уже избавилось от основного количества токсинов, и вы будете чувствовать себя хорошо. Способность концентрировать свое внимание обострится, и вам даже будет казаться, что вы можете продолжать пост бесконечно. Физически – это самая радостная часть поста.

После двадцать первого дня или сорокового, в зависимости от индивидуальных особенностей, голодные боли возвращаются. Это первый этап голодания и сигнал о том, что тело использовало все свои излишки и начинает поглощать живые ткани. В это время пост должен быть прерван.

Потеря веса во время поста очень варьируется в зависимости от состояния человека. В начале поста потеря составляет 800 граммов в день и уменьшается по мере продолжения поста до 400 граммов в день… Во время поста вы будете острее чувствовать холод, просто потому, что тело не производит нужного количества тепла. Нужно теплее одеваться.

Всем должно быть ясно, что есть люди, которые по физиологическим причинам не должны голодать. Диабетики, будущие матери, сердечники – всем им голодать не следует. Если вы сомневаетесь относительно себя, попросите совета у врача.

Прежде чем начинать продолжительный пост, некоторые стараются побольше поесть „впрок". Это очень неразумно. Легкая еда за день-два до поста – это самое лучшее. Хорошо также дня три воздерживаться от кофе и чая до поста. Если последняя перед постом еда состояла из свежих фруктов и овощей, у вас не будет проблем с запорами.

Длительный пост нужно прерывать фруктовыми или овощными соками. Сначала нужно принимать их небольшими порциями. Помните, что желудок сжался, и вся пищеварительная система как бы заморожена. Во второй день вы будете способны поесть фруктов и затем – молока или, кефира. Затем – свежий салат и вареные овощи. Избегайте всяких приправ и жиров. Особенно бойтесь переедания. Это хорошее время, чтобы пересмотреть свое обычное питание, чтобы контролировать свой аппетит.

Хотя физические стороны поста нас интересуют, нам никогда не надо забывать, что главный труд поста по Писанию совершается в области духовной. Что происходит в нашей духовной жизни, – гораздо важнее того, что происходит в теле, и имеет гораздо большие последствия. Вы будете вовлечены в духовную войну, для которой вам потребуется все оружие, указанное в Еф. 6. Один из самых критических моментов – это завершение поста, когда у нас есть желание как-то расслабиться. Но я не хочу оставить у вас впечатление, что пост – это тяжелая духовная борьба, – я лично этого не обнаружил. Я скорее увидел, что это – „праведность и мир и радость во Святом Духе" (Римл, 14:17).

Пост может принести прорыв в область духовную, которой нельзя достичь никаким другим путем. Это средство Божией милости и благословения, которым нельзя пренебрегать. Веслей заявил: „Не одними только разумными соображениями Божьи люди во все времена направлялись использовать пост как средство: нет, они были научены Самим Богом, ясным и открытым изъявлением Его воли. Теперь, независимо от того, по каким причинам пост оживлял людей древности, ревностных в исполнении этого долга, они столь же сильны сегодня оживить нас".11

Сегодня – время для всех, кто слышит голос Божий, повиноваться ему.

5. Дисциплина изучения

Целью духовных дисциплин является полное изменение личности человека. Старые разрушительные привычки мысли должны замениться новыми, дающими жизнь привычками. Нигде эта цель не видна столь ясно, как в дисциплине изучения. Апостол Павел говорит нам, что мы преобразуемся обновлением ума (Римл. 12:2). А ум меняется, обновляется тем, что мы его прилагаем к вещам, способным его менять: „Наконец, братия мои, что только истинно, что честно, что справедливо, что чисто, что любезно, что достославно, что только добродетель и похвала, о том помышляйте" (Фил. 4:8). Дисциплина изучения является первейшим средством привести нас к тому, чтобы мы только о таких вещах и помышляли. Поэтому нам должно радоваться, что мы не предоставлены своим собственным соображениям, но нам дано по милости Божией это средство для изменения нашего внутреннего духа.

Многие христиане, уже уверовав, остаются, однако, в плену страхов и озабоченности просто потому, что они не воспользовались дисциплиной изучения. Они могут быть верными в посещении церкви и в исполнении своих религиозных обязанностей, но быть в то же время не преобразованными внутри. Я здесь говорю не о тех, кто формально относится к Церкви, а именно о тех, кто искренне желает поклоняться и повиноваться Иисусу Христу как Господу своему. Они могут петь с воодушевлением, молиться в Духе, жить в таком послушании, в каком только могут, и даже иметь Божественные откровения, и в то же время общий уклад их жизни, ее смысл и содержание остаются неизменными. Почему? Потому что они никогда не использовали главный из Божиих путей, назначенный изменить нас, а именно – изучение. Иисус ясно выразил, что познание истины делает нас свободными (Ин. 8:32). Добрые чувства нас не освобождают. Экстаз – тоже. Без познания истины мы не будем свободными.

Этот принцип истинен в любой области человеческой деятельности. Это истинно в биологии и математике. Это истинно в браке и других человеческих отношениях. Но особенно это истинно в духовной жизни. Многие спотыкаются и запутываются в духовном хождении из-за простого невежества. И даже хуже этого: многие оказываются в духовном рабстве из-за ложных учений. „… обходите море и сушу, дабы обратить хотя одного-; и когда это случится, делаете его сыном геенны, вдвое худшим вас" (Мф. 23:15).

Поэтому постараемся узнать, что составляет духовную дисциплину изучения, где находятся ловушки, поставленные на этом пути, и будем радоваться тому освобождению, которое приносит с собой эта дисциплина.

Что такое „изучение"?

Это особый опыт, при котором через внимательное наблюдение объективных устройств мы побуждаем мысль двигаться в определенном направлении. Мы видим это, чувствуем это. По мере того, как мы это делаем, наши мыслительные процессы приходят в тот порядок, который свойствен порядку в дереве или в книге. Когда мы это делаем сосредоточенно, многократно, то сформировываются навыки мышления.

Ветхий Завет наставляет нас, что законы его должны быть написаны на дверных косяках и на воротах, навязаны на руки так, чтобы они всегда были перед глазами (Втор. 11:18). Цель этого наставления в том, чтобы постоянно и регулярно направлять ум в определенном направлении, а именно – мыслить о Боге и человеческих отношениях. Конечно, Новый Завет заменяет законы, написанные на косяках, законами, написанными в сердце, и ведет нас к Иисусу нашему, вечно присутствующему Учителю.

Мы должны снова подчеркнуть, что вкоренившиеся привычки мышления будут соответствовать порядку того, что изучается. Что именно мы изучаем, определяет образ формируемых привычек. Вот почему апостол Павел побуждает нас сосредоточиваться на том, что истинно, честно, справедливо, чисто, любезно и достославно.

Процесс изучения отличается от процесса медитации. Медитация молитвенна, а изучение аналитично. Медитация наслаждается Словом, а изучение объясняет его.

Хотя медитация и изучение временами пересекаются и даже могут совпадать, процессы эти различны. Изучение обеспечивает известный объективный остов, внутри которого может успешно действовать медитация.

Изучаться должны две книги: выраженная в словах и бессловесная. Книги и лекции, таким образом, составляют только половину области изучения и, возможно, меньшую ее часть. Мир природы и, самое главное, внимательное наблюдение за событиями и действиями являются центральными в той области изучения, которая не выражена в словах.

Главной задачей изучения является проникновение в реальность данной ситуации, встречи, книги и т.д. Можно, например, пройти мимо уотергейтского скандала, совершенно не уразумев действительной природы этой трагической ситуации. Но если внимательно наблюдать и размышлять над тем, что происходит, можно многому научиться.

Четыре шага

Изучение состоит из четырех шагов. Первый – это повторение. Повторение – это постоянное направление ума в заданном направлении, выработка привычек мышления. Сегодня у повторения плохая репутация. Однако важно понимать, что даже простое повторение, без уразумения того, что повторяется, влияет на внутренний ум. Выработка привычек мышления может состояться даже при одном только повторении, и за этим последует изменение поведения. Этот факт лежит в основе психокибернетики, которая добивается изменения внутреннего мира человека, тренируя его повторением одних и тех же утверждений, таких, как, например: „Я люблю себя без всяких условий". Здесь оказывается даже неважным, верит ли человек в то, что он повторяет, или нет, нужно только повторять. Внутренний мир, таким образом, тренируется и в итоге отвечает, изменяя поведение так, чтобы оно соответствовало утверждению.

Вот почему так важен вопрос о телевидении. Бесчисленные убийства, совершаемые каждый вечер на экране, одним своим повторением тренируют внутренний ум, создавая в нем разрушительную схему мышления.

Сосредоточение – это второй шаг в изучении. Когда к повторению прибавляется еще сосредоточенное внимание на том, что изучается, познание резко возрастает. Сосредоточенность собирает все внимание на изучаемом. Человеческий ум имеет необыкновенную способность сосредоточиваться. Он постоянно получает тысячи импульсов, каждый из которых откладывается в памяти, концентрируясь при этом только на нескольких из них. Эта естественная способность мозга усиливается единством цели, когда сознательно обращаем свое внимание на желанный объект изучения.

Когда мы не только направляем ум в определенном направлении и сосредоточиваемся на конкретном предмете изучения, но еще и понимаем то, что мы изучаем, мы достигаем нового уровня. Понимание – это третий шаг в дисциплине изучения. Оно ведет к проницательности и различению. Оно обеспечивает истинное постижение реальности.

Требуется еще один шаг: размышление. Понимание определяет, что именно мы изучаем, а размышление определяет значимость этого для нас. Размышлять, раздумывать над событиями нашего времени – это поведет нас к внутренней реальности этих событий. Размышление подводит нас к видению вещей с Божией точки зрения. Размышляя, мы понимаем не только то, о чем думаем, но и самих себя. Иисус часто говорил об ушах, которые не слышат, и о глазах, которые не видят. Когда мы обдумываем значение того, что мы изучаем, мы начинаем видеть и слышать по-новому.

Очень скоро становится очевидным, что изучение требует смирения. Оно просто не сможет осуществиться, если мы не готовы подчиниться предмету нашего изучения. Мы должны подчиниться его системе. Мы должны подойти к нему, как студент, а не как учитель. Изучение не только зависит от смирения, но и ведет к нему. Высокомерие и способность учиться взаимно исключают друг друга.

Все мы знаем людей, которые взялись за какой-то курс изучения или даже достигли известных степеней и гордятся этим, гордятся полученной информацией. Нам нужно глубоко жалеть таковых. Они не понимают духовной дисциплины изучения. Они приняли сбор информации за знание. Они поставили знак равенства между разглагольствованием и мудростью. Как трагично! Апостол Иоанн определил вечную жизнь как познание Бога: „Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого, истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа" (Ин. 17:3). Даже легкого прикосновения к этому познанию достаточно, чтобы дать нам глубокое чувство смирения.

Теперь, положив основание, двинемся дальше, рассматривая практическое применение дисциплины изучения.

Изучение книг

Когда мы говорим об изучении, то первым делом мы имеем в виду книги и другие письменные материалы. Хотя они составляют только половину области изучения, как было сказано, они, конечно, очень важны.

К несчастью, многие думают, что изучение книги – дело простое. Это несерьезное отношение отражает ложные привычки чтения у столь многих читателей. Изучение книги – это очень сложное дело, особенно для новичка. Как в теннисе или печатании на машинке, кажется, что существует тысяча деталей, на которые надо обратить внимание, и вы можете только изумляться, как это вообще возможно – держать все их в голове в одно и то же время. Однако по мере научения механика становится автоматической, и вы в состоянии уделить внимание самой игре или же печатаемому материалу.

То же оказывается истинным относительно изучения книги. Это искусство, и очень требовательное искусство, включающее в себя множество деталей. Главным препятствием к овладению этим искусством является убеждение многих людей, что если они умеют читать слова, значит, они умеют читать. Вот почему столь многие люди так мало получают от чтения книг!

Три внутренних и три внешних правила подчиняют себе успешное изучение книги.*

Три внутренних правила таковы, что для них вначале потребуется три отдельных прочтения книги. Впоследствии все это может происходить одновременно. Первое чтение – это понимание книги: что говорит автор? Второе чтение – это истолкование книги: что автор хочет сказать? Третье чтение включает в себя оценку книги: прав автор или нет? Большинство из нас склонно к третьему виду чтения и часто никогда не совершает ни первого, ни второго. Мы начинаем критически оценивать книгу, так еще и не поняв, о чем в ней говорится. Мудрый автор Екклезиаста сказал, что есть время для всякой вещи под небесами, и время для критического анализа книги приходит после понимания и истолкования ее.

Внутренние правила изучения не являются сами по себе достаточными. Чтобы успешно читать, нам нужна помощь внешнего опыта, иного, чем чтение книг и их обсуждение.

Опыт – это то единственное, на основании чего мы можем истолковывать то, что мы читаем. Опыт, который был нами понят и обдуман, просвещает наше изучение.

Другие книги могут включать в себя словари, комментарии, но более значительными являются великие книги, которые предшествуют или последуют тому объекту, который мы изучаем. Книги часто имеют значение только в соотношении с другими книгами. Почти невозможно понять Послания к Римлянам или к Евреям, не зная Ветхого Завета. Почти невозможно читать федералистские газеты, не прочитав сначала Статьи Конфедерации и Конституции Соединенных Штатов. Великие произведения, имеющие дело с главнейшими вопросами жизни, друг с другом взаимодействуют. Их нельзя читать изолированно друг от друга. Жизненно важные дискуссии – это обычное взаимодействие, случающееся с людьми, когда они занимаются определенным направлением в изучении. Великие книги, касающиеся главных проблем жизни, взаимодействуют друг с другом. Нельзя читать их изолированно.

Часто бывает так, что я со своими студентами читаю отрывки из Платона или Августина, и у нас возникает весьма приблизительное понимание значения или важности того, что мы только что прочитали. Но когда мы собираемся для обсуждения, то возникает такое глубокое проникновение в сущность сократического диалога, которого никогда бы не было без такого обмена мнениями. Мы взаимодействуем с автором, друг с другом, и рождаются новые творческие идеи.

Первая и самая важная книга, которую нужно изучать, – это Библия. Псалмопевец спрашивал: „Как юноше содержать в чистоте путь свой?" И сам отвечал на этот вопрос: „Хранением себя по слову Твоему". И добавлял: „В сердце моем сокрыл я слово Твое, чтобы не грешить пред Тобою" (Пс. 118:9,11). Возможно, „слово", о котором говорил псалмопевец, относится к Торе, но христиане всех веков находили эти слова истинными в своем изучении всего Писания: „Все Писание богодухновенно и полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности" (2 Тим. 3:16). Обратите внимание, что главной целью является не чистота учения (хотя она без сомнения входит сюда), но внутреннее преобразование человека. Когда мы приходим к Писанию, то не для того, чтобы собирать информацию, но чтобы изменяться.

Однако нужно понимать, что существует огромное различие между изучением Писания и богослужебным чтением его. При изучении главное значение имеет истолкование: что означает то или иное место Священного Писания? При чтении Писания в целях поклонения Богу главное место принадлежит применению его в жизни: что оно значит для меня? При изучении мы не ищем экстаза, он даже является помехой. Мы хотим уразуметь намерение автора, мы полны решимости слышать, что он говорит, а не то, что мы хотели бы услышать. Мы готовы проводить день за днем, пока нам не прояснится смысл написанного. Этот процесс революционизирует жизнь.

Апостол Петр находил, что некоторые места из писаний Павла „неудобовразумительны", их трудно понимать (2 Петр. 3:15-16). Если Петр находил их таковыми, мы тоже можем затрудняться в том или ином месте. Нам нужно будет поработать над ним. Ежедневное чтение для богослужения очень желательно, но оно не является изучением. Каждый, кто желает Божьего Слова на сегодняшний день, не интересуется дисциплиной изучения.

Среднего уровня воскресные школы для взрослых слишком поверхностны и слишком направлены на поклонение Богу, чтобы помочь нам изучать Слово Божие, хотя в некоторых церквах изучение Слова считают важным и потому уделяют ему серьезное внимание. Может быть, вы живете недалеко от семинарии или университета, где вы можете прослушать аудиокурсы. Если так, то вам повезло, особенно если вы нашли учителя, который делится жизнью так же, как информацией. Если, однако, это не так (и даже если это так!), вам нужно сделать некоторые вещи, чтобы начать изучение Библии.

Самое успешное изучение у меня началось, когда я сумел выделить для этого время и место одиночества. Обычно это два-три дня. Вы, конечно, возразите, что при вашем занятом расписании у вас нет такой возможности. Я хочу вам сказать, что мне было сделать это не легче, чем вам. Я боролся и сражался за это время уединения, внося его в мое расписание задолго до срока, за несколько недель до него. Я предлагал эту идею многим людям и обнаружил, что самые занятые люди и домохозяйки с большими семьями могут практически найти время для этого уединения с целью изучения Библии. Я обнаружил также, что проблема не в том, как найти время, а в том, чтобы убедить себя, что оно мне необходимо.

Писание говорит нам, что после чудесного воскрешения Тавифы Петр „довольно дней пробыл… в Иоппии у некоторого Симона кожевника" (Деян. 9:43). Именно там, пока он медлил в Иоппии, Дух Святой обнаружил в Петре и обличил его расизм! Что случилось бы, если бы вместо остановки в Иоппии Петр немедленно отправился в путь, проповедуя о воскресении девушки? Смог ли бы он прийти к этому сокрушающему пониманию: „Истинно познаю, что Бог нелицеприятен, но во всяком народе боящийся Его и поступающий по правде приятен Ему" (Деян. 10:34, 35). Я не знаю. Но зато я знаю, что Бог для каждого из нас желает мест задержки", где Он может особым образом учить нас.

Для многих людей конец недели является подходящим временем для такого опыта. Другие могут найти такое время среди недели. Если можно освободить только один день, то для этого очень подходит воскресенье.

Лучшим местом является любое место, лишь бы оно было удалено от дома. Оставить дом – это значит не только освободиться от телефона и домашних дел, но также – настроиться на учебный лад.

Групповое уединение никогда не делает изучение серьезным, поэтому нужно поискать возможность уединиться одному. И вам нужно будет ввести в строгие рамки и себя и свое время. Если вы новичок в этом деле, вы будете склонны к лени и ваше время растратится. Нужно отвести 10-12 часов хорошей учебы каждый день.

Что именно изучать? Это зависит от того, в чем вы нуждаетесь. Я не знаю ваших нужд, но я знаю, что огромнейшей нуждой христиан сегодня является просто чтение больших кусков Писания. Наше библейское чтение случайно и разорванно. Я знал студентов Библейских курсов, которые так никогда и не прочитали всю книгу Библию, которую они так долго изучали. Подумайте о том, чтобы взять одну из крупных книг Библии, например Бытие или пророка Иеремию, и прочитать ее всю, за один раз. Обратите внимание на построение книги и на развитие ее, на трудные места, к которым позже вернетесь. Запишите мысли и впечатления. Иногда мудрым оказывается сочетать изучение книги Библии с чтением классических произведений, посвященных богопоклонению. Такие времена уединения могут изменить всю вашу жизнь.

Другой подход к изучению Библии – это взять небольшую книгу из нее, например Послание к Ефесянам или 1 Иоанна, и читать ее каждый день в течение месяца. При этом вся книга отпечатается в вашем уме. Читайте безо всяких усилий выстроить ее по известным схемам. Ожидайте услышать совершенно неведомые вам вещи. Ведите дневник подобных открытий. В процессе такого изучения вы, конечно, захотите прочитать и имеющиеся комментарии к этим книгам.

В дополнение к изучению Библии не пренебрегайте изучением классических книг, посвященных христианскому опыту. Начните с „Исповеди" блаженного Августина. Обратитесь к „Подражанию Христу" Фомы Кемпийского. Не пренебрегайте „Присутствием Божиим" брата Лоренса. Для своего наслаждения читайте „Цветочки святого Франциска" брата Уголино. Возможно, вы захотите почитать что-то посложнее, как „Мысли" Блеза Паскаля. Насладитесь „Застольными беседами" Мартина Лютера. Обратитесь потом к „Правилам христианской религии" Кальвина. Почитайте умиротворяющие дневники Джорджа Факса или Джона Веслея. Внимательно прочитайте Уильяма Лоу „Серьезный призыв к благочестивой и святой жизни". Из произведений XX века читайте „Завет благочестия" Томаса Келли, „Ученичество" Дитриха Бонхоуфера и „Сущность христианства" Льюиса.

Конечно, это только примерный круг чтения. Я пропустил „Откровения Божественной любви" Джулианы из Норвича, „Введение в благочестивую жизнь" Франциска Сальского и многое другое. Многие из этих мыслителей имеют необыкновенное проникновение в человеческие трудности. Восточные писатели, такие как китайский Лао Цзы и персидский Заратустра, Шекспир, Милтон, Сервантес и Данте, Толстой и Достоевский, а в наше время – Даг Хаммерхольд.

Одно слово предостережения: не отчаивайтесь от обилия книг, которых вы не читали. Может быть, вы не читали книги, упомянутые здесь, зато читали многие другие, которых тут нет. Перечисленные здесь книги должны только продемонстрировать прекрасную литературу, находящуюся в вашем распоряжении, чтобы руководить вами в вашем духовном странствии. Многие другие прошли этим путем и оставили об этом свои заметки. Помните, что ключ к дисциплине изучения – это не чтение многих книг, а переживание того, что мы читаем.

Изучение „бессловесных" книг

Мы сейчас обращаемся к наименее признанной, но, может быть, наиболее важной области изучения: наблюдению жизни в предметах, событиях, действиях. Начнем с природы. Нетрудно заметить, что сотворенный порядок содержит в себе то, чем он может нас научить.

Исайя говорит нам: „… горы и холмы будут петь пред вами песнь, и все дерева в поле рукоплескать вам" (55:12). Творение Творца может говорить нам и учить, нас, если мы готовы слушать. Мартин Бубер рассказал историю о раввине, который каждый день на заре ходил на пруд, чтобы научиться „песне, которой лягушки славят Бога".1

Мы начинаем изучение природы с того, что просто обращаем на нее внимание. Мы видим цветы или птиц. Мы наблюдаем за ними внимательно и молитвенно. Андре Жид описал время, когда во время лекции в классе он наблюдал, как мотылек вылупляется из куколки. Он был переполнен восхищением и радостью при этой метаморфозе, этом воскресении. В великом энтузиазме он показал это профессору, который сказал неодобрительно: „Что? Ты разве не знал, что всякая бабочка появляется из куколки?! Это совершенно естественно!" Дальше писатель пишет: „Да, конечно, я знал естествознание и, может быть, не хуже учителя. Но как же он не видел, что, хотя процесс был совершенно естественный, он был тем не менее чудом? Бедняга. С этого времени я невзлюбил его и презирал его уроки".2 Кто не поступил бы так же? Этот учитель имел массу информации, которую он не изучал. Таким образом, первый шаг в изучении природы – это уважительное наблюдение. Даже листик может говорить о порядке и разнообразии, сложности и симметрии. Ивлин Андерхил писал: „Сосредоточьтесь, как вы были научены, через упражнения. Затем, со всем вниманием, не отвлекаемым всякими мелочами вашей повседневной жизни, обратитесь усилием любви и воли к одному из мириадов проявлений жизни, которая окружает вас, которую вы обычно едва замечаете, пока нужда не заставит. Излейтесь на ваш объект, не притягивайте к себе его образ. Это глубокое внимание, превосходящее весь ваш разум, – таково условие успеха. Сам по себе объект вашего внимания неважен. Альпы или насекомое – все годится, при условии, что ваше отношение правильно: все в этом мире, в котором вы простираетесь, связано между собой, и если их верно постигать, станут воротами к познанию остального .

Следующий шаг – это подружиться с цветами и деревьями и со всякими насекомыми, ползающими у вас под ногами. Как сказочный персонаж Дулиттл, разговаривайте с животными. Конечно, вы по-настоящему не можете говорить с ними… или можете? Есть некое общение, происходящее без слов, и животные, даже растения, кажется, отвечают на нашу дружбу и сострадание. Я знаю это потому, что экспериментировал в этой области, как и некоторые первоклассные ученые, и нашел это истинным. Возможно, истории о Франциске Ассизском, укрощающем волка и проповедующем птицам, не так уж далеки от правды. Во всяком случае мы можем быть уверены: если мы любим творение, мы сможем научиться от него. В „Братьях Карамазовых" Достоевский советовал: „Люби Божие творение, и в целом, и каждую песчинку его. Люби каждый листик, каждый луч Божьего света. Люби животных, люби растения, люби все. Если ты любишь все, ты постигнешь Божию тайну в вещах. А постигнув ее, ты начнешь понимать эту тайну лучше с каждым днем".4

Есть, конечно, много других „книг", кроме природы, которые мы должны изучать. Если вы будете наблюдать за человеческими взаимоотношениями, вы получите как бы высшее образование. Понаблюдайте, например, какая большая часть наших речей направлена на то, чтобы оправдать себя, свои действия. Мы находим почти невозможным просто действовать и предоставить нашим поступкам говорить самим за себя. Нет, у нас возникает такое побуждение? Это от гордости и страха. Ставкой является наша репутация!

Эта черта особенно заметна у продавцов, писателей, служителей, профессоров – всех тех людей,

которые зарабатывают на жизнь своим умением говорить. Если же, однако, мы сделаем самих себя объектом подобного изучения, мы постепенно освободимся от этой надменности. Мы будем не способны молиться молитвой фарисея: „Боже! благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди…" (Лк. 18:11).

Станьте внимательными к обычным отношениям и встречам каждого дня: дома, на работе, в школе. Замечайте, что именно руководит людьми. Помните, что вы не пытаетесь осуждать людей, но стараетесь учиться. Если вы заметите в себе дух осуждения, наблюдайте и это, и учитесь.

Как я уже говорил, главным объектом изучения должны стать мы сами. Нам нужно постараться понять, что именно руководит нами. Наблюдайте за своими внутренними чувствами и переходами настроений. От чего зависят ваши настроения? Что вы можете узнать о себе из этого?*

Делая так, мы не стараемся стать психологом или социологом-любителем. Не одержимы также излишним самокопанием. Мы изучаем все это в духе смирения и нужды в милости. Мы хотим следовать изречению Сократа – „Познай самого себя". И через благословенный Дух Святой мы ожидаем, что Иисус будет нашим живым и вечно присутствующим Учителем.

Мы хорошо сделаем, если станем изучать организации и культуры и те силы, под воздействием которых они образуются. Нам нужно также размышлять о событиях нашего собственного времени, отмечая, что именно в нашей культуре считается (или не считается) „великим событием". Посмотрите на систему ценностей в вашей культуре, не на то, что люди сами о себе думают, а на то, что они есть в действительности.

Задавайте вопросы. Каковы преимущества и обязательства технологического общества? Какие изменения внесла пищевая индустрия в традицию сбора семьи за столом? Почему в нашей культуре оказывается таким трудным делом – найти время для общения? Является ли западный индивидуализм чем-то ценным или разрушительным? Что в нашей культуре соответствует Евангелию, а что расходится с ним? Одной из важных ролей христианских пророков нашего времени является их способность предвидеть последствия различных изобретений и других действующих в обществе сил и произносить о них веские суждения.

Изучение производит радость. Для новичков вначале это тяжкий труд. Но чем больше наши способности, тем больше и наша радость. Александр Поп сказал: „Нет такого изучения, которое было бы не способно приносить нам радость после того, как мы хоть немного сумеем его применить".5 Изучение заслуживает самых серьезных наших усилий.