Глава 15

Попав в гостиницу, я наконец-таки вздохнула с облегчением. Хоть и не устала физически, но устала морально. Тяжело мониторить настроение такой массы людей, ориентироваться на её настроение и быстро принимать решения — как действовать и что делать в тут или иную минуту. Судя по довольной морде Жана, мне это удалось в полной мере.

Выйдя со служебного выхода, по пути подхватив Веронику, я с сопровождающими меня сотрудниками села в машину, и мы быстро домчали до гостиницы. Но перед этим проехали мимо центрального входа концертного зала. Такое впечатление, что люди и не собирались расходиться, плотно облепив всё пространство перед входом. Мелькали фуражки полицейских, раздавались свистки, но какого-то влияния на людей это не оказывало.

На мгновение представила, как бы я пробиралась сквозь эту толпу — и мне стало плохо. Сопровождающие смотрели на эту живую массу с ужасом и потом перевели взгляды на меня. В их взглядах читалась откровенная жалость.


***


На следующий день, я проснулась звездой вселенского масштаба. Сначала нас разбудил осторожный стук в дверь и через какое-то время, не дождавшись разрешения, в дверь просунулась голова горничной.

— Мадмуазель Диес? Мадмуазель Диес! Можно войти?

— Сколько время, Бригитта? — зевая, отозвалась я, узнав горничную. Я их всех знала по именам, чем снискала не малую популярность среди персонала гостиницы. Обычно постояльцы этим не заморачивались, просто не замечая прислугу.

— Восемь утра, мадмуазель Диес.

— Восемь? — удивилась я, хотя тут же на своём интерфейсе увидела подсветившиеся часы, — А чего разбудила, рано же ещё?

— Простите мадмуазель Диес, но возникла досадная ситуация, — вздохнула горничная, — Меня к вам отправил управляющий. Вход гостиницы перекрыт желающими пообщаться с вами, холл завален цветами и подарками. Большое количество корреспондентов, журналистов и других представителей СМИ и масс-медиа чуть ли не штурмом пытаются проникнуть внутрь гостиницы. Так же прибывают всевозможные представители общественных организаций. Управляющий обеспокоен, полицию он уже известил. Вас же он всего лишь хотел предупредить, о возможных проблемах. При таком количестве людей, очень сложно уследить за образцовым порядком. Вы просто не представляете, на какие ухищрения идут люди, чтобы проникнуть сюда — к вам. Уже уволены двое сотрудников, за получение взяток.

— Ыы-ы… — простонала я, ткнувшись лицом в подушку, потом снова подняла голову и сказала, — Спасибо, Бригитта. Передай управляющему, что мы проснулись и будем наготове. Претензий к гостинице мы иметь не будем, если вдруг, какой идиот, сумеет сюда прорваться.

— Спасибо, мадмуазель Диес. Я тут ещё утренние газеты принесла, посмотрите — вам будет интересно, — заулыбалась Бригитта и спросила, — Завтрак подать сюда?

— Ага, давай сюда, — согласилась я, подумав, что спускаться в ресторан — самоубийство. Потом крикнула, — Вероника! Подъём!

— Не хочу, — ответила она и натянула одеяло поглубже на голову.

— А я и не спрашиваю, хочешь или нет, я говорю — вставай.

— Не встану, — отозвалась она.

— Вот же упрямая. Сейчас в джакузи отнесу и холодную воду включу, — пригрозила я ей.

— Злая ты, — плаксиво отозвалась Вероника, вылезая из-под одеяла, — Что случилось? Чего горничная вещала?

— Чего, чего… Видела толпу вчера перед входом в зал?

— Ну?

— Вот тебе и ну. Примерно такая же, жаждет проникнуть сюда и дорваться до моего комсомольского тела. Там их управляющий и полиция удерживают. Это они горничную прислали нас предупредить, во избежание эксцессов.

— Ничего себе, страсти какие, — моментально проснулась Вероника, — Пойду, приведу себя в порядок.

Пока Вероника наводила красоту, я бегло просмотрела свежую прессу. Что сказать, СМИ постарались от души. Все первые полосы пестрели моими фотографиями и крупными заголовками — Богиня покорила Францию, Секретное оружие СССР, Париж у ног Богини, Советы в центре Европы… Ну и всё в таком духе. Это хорошо, можно поиметь денег.

— Ало, портье? О, месье Филип, простите не узнала — богатым будете, — защебетала я, узнав управляющего, — Это мадмуазель Диана… Узнали? О, какая досада, не видать мне богатства. Что? О, нет, это русская примета. Я хотела попросить, не раньше, чем в девять-тридцать, запустить ко мне месье Жана, не знаю его фамилии… А, вы знаете? Прекрасно. Остальные мне не интересны. Что? Пресса? Нет, не пускать. Этот вопрос мы решим совместно с месье Жаном. Благодарю вас, месье Филип, вы душка.

Ну и долго она там сидеть будет? Вероника, вылезай! Ага, горничная столик прикатила с завтраком, пока кофе попью. Прикидывая планы на день, возможную прибыль, и всё остальное, не спеша пила ароматный кофе. Наконец из ванной выплыла Вероника и сразу вцепилась в кофейник.

— Я думала, тебя там засосало, — заметила я.

— Чего? — переспросила она.

— Не чего, а что. Унитаз.

— Фу! Вот некультурная, за столом про унитазы… — фыркнула Вероника, не мало не смутившись, а я захихикала. Настроение было хорошее.

— Знаешь, подруга, — начала я разговор, — сегодня мы станем ещё богаче.

— В смысле? — не поняла она, — Что значит — богаче и что значит — ещё?

— Ну, вчера мы заработали семь тысяч франков, — начала я и тут же была обрызгана кофе, которым оплевала меня подавившаяся Вероника, — Вот ты свинюшка, Вероника…

— Что же ты такое говоришь под руку, бессовестная, — выдавила она в ответ, с трудом прошлявшись, — Какие семь тысяч? Ты хоть представляешь — какие это деньги?!

— Очень даже представляю, — ответила я, салфеткой оттирая пострадавшее лицо, — Как я их заработала — не важно, главное — честно заработала и это деньги наши.

— Так, милая, давай сразу определимся. Я не буду рисковать, связываясь с валютными махинациями и тебе не советую, — в категоричной форме заявила Вероника.

— Хорошо, я поняла, — покладисто согласилась я, — Тогда я тебя вычёркиваю из списка богатых невест СССР и остаюсь в одиночестве.

Вероника некоторое время возмущённо смотрела на меня, набирая воздуха, потом с шумом выдохнула:

— Шутишь, да?

— Ага, — и осклабилась, — А нефиг кофе в меня плеваться. Не бойся подруга — не вычеркну, я тебя ещё научу плохому.

— Не сахарная, не растаешь, а плохому я и сама тебя научить могу. Ладно, шутки в сторону, давай к делу, — отмахнулась она.

— Дело простое Веруня. В Союз деньги мы ввезти не можем, это раз. Тут тратить? Смысла не вижу. Товар в Союз тоже не провезти, только по мелочи если — это два. Остаётся что? Оставить тут как задел на будущее, мало ли что — вдруг политика СССР будет пересмотрена в дальнейшем и мы сможем воспользоваться нашими деньгами. Это три.

Вероника некоторое время молча размышляла, потом спросила:

— Предложения какие? Я так и не услышала.

— Так я ничего и не предлагала, — сделала я большие глаза, — Я просто тебя поставила в известность о своих планах.

Вероника некоторое время буравила меня взглядом, а потом просто обругала:

— Засранка! — и глядя на меня, хихикающую, продолжила, — Вредная, противная, ненавижу!

А я уже просто хохотала. Через некоторое время мы доели завтрак, переоделись и я позвонила портье с указанием пригласить Жана.


***


Первым делом я на него наехала, так как одним из пунктов договора было — обеспечение комфортного пребывания на территории Франции и отсутствие помех в передвижении. Этот пункт, по понятным причинам они обеспечить не могли. Толпы фанатов к форс-мажорным условиям не относились. Когда Жан, меняющий цвет лица под моим прессингом, был готов уже упасть на колени, я неожиданно спросила:

— Месье Жан, вы любите деньги?

— Д-да, — промямлил он, снова закатывая глаза, ожидая очередного подвоха.

— У меня к вам есть предложение, от которого вы не сможете отказаться, — заявила я, глядя как он переваривает эту счастливую новость.

— К-какое?! — едва не завопил Жан, видимо представляя широту моей русской души.

— Успокойтесь, месье Жан, — прощебетала я, моргая на него наивными глазами, — Я же не сказала — плохое. Напротив, хорошее, деловое — обоюдовыгодное. Но сразу говорю, моя идея — ваше воплощение, но деньги пополам. Затраты — минимальные.

— О! Звучит уже интересно, — воспарял духом Жан, — Так что за предложение?

— Вы видели внизу, сколько собралось всевозможных масс-медиа, журналистов и репортёров? Вообще, сколько желающих со мною пообщаться?

— О, да! Это что-то, — согласился он, — Такое впечатление, как будто началась революция!

— Так почему бы нам не заработать на этом немного денег, месье Жан?

— Каким же это образом, мадмуазель Диана?

— О, месье Жан… Это же элементарно! Создайте этим людям условия, предоставьте им помещение где они могут спокойно, без проблем со мной пообщаться. Желают сфотографировать? Нет проблем. Интервью? Нет проблем. Вопросы задать? Да, нет проблем. Но возьмите с них за это денег!

Жан завис… Через какое-то время, он просиял и подскочил с таким видом, как будто хочет меня обнять, но наткнувшись взглядом на мою фигу, быстро передумал.

— Мадмуазель Диана — вы гений! — заявил он, поклонившись, — Как мы сами не догадались об этом? Когда вы можете принять участие в этом… на этом… мероприятии?

— Давайте назовём это мероприятие — пресс-конференция? А время? Любое, в течении дня.

— Пресс-конференция… — проговорил Жан, пробуя слово на вкус, — Конференция для прессы… Замечательно! Так и назовём. Сию минуту свяжусь с нужными людьми, утрясём нюансы, суммы и потом сообщу вам о времени и… вашем гонораре. Устраивает?

— Вполне, месье Жан. Главное, не разочаруйте меня, — одобрила я и посмотрела, как он испарился. Волшебник, однако.

Вкратце пересказала Веронике предстоящие планы, на что она просто покрутила пальцем у виска — на что я весело хмыкнула, после чего она позвонила вниз и затребовала наших сопровождающих — в качестве охраны.


***


Это удивительно, но Жан смог всего за два часа организовать всё необходимое. По словам управляющего, толпа у гостиницы как по волшебству испарилась в неизвестном направлении. Не вся, естественно, но основная масса исчезла. Так что, я с сопровождением спокойно спустилась вниз под приветственные крики и редкие попытки прорваться ко мне. Но сопровождение и полиция были начеку и этого никому не удалось. Я была в одном из своих блестящих платьев и ввиду уже прохладного времени — в короткой шубке, с кокетливой шляпкой с вуалеткой на голове. Видимо, одета была как надо, потому что из толпы раздались восхищённые посвистывания и крики.

Очаровательно всем улыбаясь и помахивая ручкой, проскочила в машину, и мы быстро домчали до того же зала, где выступали до этого. Жан организовал всё как надо. Прямо на сцену были поставлены несколько стульев и шикарное кресло в центре, видимо для меня. Так же, были наставлены всевозможные микрофоны и всевозможные записывающие устройства. Я вышла из-за кулис, спокойно прошла к своему месту, справа от меня села Вероника, рядом с ней переводчик, а слева сам месье Жан и ещё какой-то француз. Когда Жан собрался что-то сказать, я остановила его и заговорила сама:

— Здравствуйте господа. Думаю, мне нет смысла представляться, ведь именно из-за меня вы все тут собрались. Не ожидала такого всплеска интереса к своей скромной персоне, но раз возник интерес и появились вопросы — давайте побеседуем. Так как я никого из вас не знаю, вы будете поочерёдено задавать вопросы, а я постараюсь на них отвечать. Только не забывайте вставать — чтобы я видела, кто задаёт вопрос и представляться — имя, кого представляет… Договорились?

— Кто будет определять, кому говорить? — раздался голос из зала, посреди возникшего шума.

— А вот пусть месье Жан и определяет, ответила я, — спихнув эту 'почётную' обязанность на Жана, — И господа… Пожалуйста не шумите. Я не буду стараться вас переорать, а просто встану и уйду.

В зале раздались возмущённые возгласы, но тут же стихли, когда Жан кашлянул, подавая знак, что желает говорить.

— И так, месье и дамы, начнём. А начнём мы с….


***


Пресс-конференция продлилась почти три часа, сначала несколько скомкано, потом более спокойно, когда присутствующие поняли, что отвечать буду именно тому на кого указал Жан — и возмущение, и выкрики тут ничем не помогут.

В основном вопросы были однотипны, карьера, планы, факты из личной жизни. Но иногда задавались вопросы и на политическую тему.


Мадмуазель Диес, вы успешная и популярная певица. Какое у вас состояние?


— Благодарю, это хороший вопрос. Я очень богата. К моим услугам все богатства СССР — лучшая медицина, лучшая армия, богатейшие ресурсы государства. Ни один человек в мире не сравнится со мной в богатстве, за исключением любого другого гражданина СССР.


Мисс Диана, имеется информация, что вы собираетесь на гастроли в Великобританию и США, это правда?


— Такое предложение поступало. Этот вопрос решается, ведутся переговоры. Сама я подобные вопросы не решаю. Но я выполню любое решение правительства СССР.


Мисс Диана, вы не хотели бы покинуть СССР и переехать в любую другую страну Европы или в США?


— Разумеется, нет. Зачем? Что есть в Европе или США из того — чего нет в СССР? Деньги?! Не смешите меня. Я уже говорила — я самый богатый человек в мире. Свобода? Гражданин СССР — самый свободный человек в мире. Я езжу, где хочу, я хорошо питаюсь самыми свежими продуктами, у меня прекрасное жильё и меня окружают прекрасные люди. Я свободна как никто другой в ваших странах. И я имею возможность заниматься любимым делом. Что ещё нужно человеку для счастья? О, вы считаете, то что я сказала — это Советская пропаганда? То есть, это вы так культурно назвали меня — лгуньей? Опровергните мои слова, и я соглашусь с вами. Не можете? Тогда вы просто болтун. Следующий, пожалуйста.


Мадмуазель Диес, есть информация, что вы не только прекрасная и талантливая певица, но также умеете постоять за себя. Скажите, это какая-то специальная техника боя как бокс?


— Разумеется, это специальная техника боя. Есть такой народ в СССР, очень искусный в бое с оружием и без оружия — это казаки. По возгласам из зала понимаю, что этот народ вам хорошо знаком? Да, я владею на достаточно высоком уровне искусством боя именно этого народа. Что? Да, и оружием тоже.


…скажите, как вы оцениваете с политической точки зрения, ваши концерты в Париже? Вы первая певица, которую совершенно свободно отпустили из СССР без обычных в вашей стране ограничений.


— Я это рассматриваю как максимальное доверие со стороны руководства СССР ко мне. А так же рассматриваю, как проверку готовности мировой общественности принять представителя культурного общества, из моей страны. Цель моих выступлений, это показать отличную — от принятого в странах Европы мнения, сторону жизни моего государства. Показать, на примере моих песен наши чувства — как мы живём, как мы любим, страдаем, переживаем. Всё то, о чём, в политических целях, не принято писать в ваших СМИ и не принято освещать в масс-медиа.


***


Доставив меня в гостиницу, Жан положил большой пакет на стол, со словами:

— Мадмуазель Диес, вы были великолепны и убедительны. Таким виртуозным управлением стаей этих шакалов я не ожидал от такой маленькой и хрупкой девушки. Вы делали с ними всё что хотели.

Надо же, Богиней назвал, хмыкнула я — зауважал. А вслух прощебетала:

— Что вы, месье Жан, вы мне льстите. Лучше скажите, много мы сегодня заработали?

— Сами того не ожидая, мы заработали почти столько же сколько на вчерашнем концерте. Здесь ваша доля, двенадцать тысяч. Ровно половина.

— Прекрасная новость, месье Жан, — улыбнулась я, — Главное, на будущее, не забывайте включать пункт о проведении пресс-конференций в договоры. Я не имею стремления заработать как можно больше для себя лично. Мой интерес состоит, прежде всего, в получении прибыли для моего государства. Как видите, это очень выгодное для обеих сторон мероприятие. С нами очень легко договориться, главное — прозрачность отношений.

— Непременно, мадмуазель Диес, благодарю за совет, — и мы распрощались.

А Вероника, минутой спустя, заворожённо смотрела на кучу денег вываленную прямо на стол.


***


Дни полетели за днями. Репетиции, концерты, репетиции, концерты. Но наконец, закончились и это. Выбрав момент, мы выбрались в один из банков, рекомендованных Жаном и, открыли там счета, честно разделив деньги пополам. Естественно, какую-то часть их мы оставили на необходимые затраты, на разные женские прелести. Так как я не имела права распоряжаться вкладом до наступления совершеннолетия, то положили их на счёт с наиболее выгодными процентами. Вероника тоже свои деньги разместила на подобном счёте, сильно сомневаясь, что сможет когда-то ещё выбраться за пределы страны. И обе сделали друг друга наследницами, на случай… на всякий случай.

В сумме, у нас на двоих получилось по девятнадцать с половиной тысяч. Гигантские деньги по меркам простых советских граждан. Оставили себе по пятьсот франков остальное положили в банк. Я деньги потратила в основном на подарки знакомым. Как же это, побывать за границей и не привезти сувениров? Не поймут.

Тем временем, в прессе широко освещались мои концерты, муссировались заявления, сделанные на пресс-конференции. Но, не смотря на некоторые нападки со стороны жёлтой прессы, общественность весьма позитивно отнеслась к моим концертам. Тем более, тяжело было объяснить основной массе людей, почему я плохая, если я для них хорошая. Поэтому — я блистала. Да так, что почти всё свободное время просидела в гостинице, боясь высунуть нос. Фанаты дежурили у гостиницы чуть ли не круглосуточно. Когда покидали гостиницу, провожать меня вышел весь персонал. Невольно на глаза навернулись слёзы, так расчувствовалась. Управляющий поцеловал руку и настоятельно просил, при следующем посещении Парижа, остановиться именно у них, обещая ради этого снизить плату вдвое. Попрощалась со всеми, села в машину, и мы поехали в аэропорт.

Загрузка...