Просто любить

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Несколько минут Эйдана не было. Но вскоре Сэм услышала мягкий рокот мотора, и к тропинке подкатил сверкающий темно-зеленый «эстон-мартин». «Ты только взгляни, какая у него машина, — с досадой упрекнула она себя. — Парень сказочно богат: у него Бог знает сколько гостиниц, армия обожающих его женщин. Да, он пытается заигрывать с тобой. Наверное, делает это с каждой. Но между вами никогда, никогда не возникнет ничего серьезного».

Заметно приуныв, Сэм поднялась на ноги и поспешила к автомобилю.

Эйдан протянул руку, распахивая перед ней дверцу, и Сэм с натянутой улыбкой опустилась на мягкое кожаное сиденье. В глазах мужчины мелькали лукавые искорки.

— Думаете, кто-нибудь нас заметил? — поддразнил он.

Сэм не удостоила его ответом, лишь метнула на Эйдана сердитый взгляд. Он рассмеялся, заводя мотор.

— Лучше пристегните ремень.

Машина двинулась вперед. Сделав круг по стоянке, они выехали на дорогу, тянувшуюся вдоль гавани, а затем взбегавшую по холмам круто вверх, к самым скалам.

Машина была красивая. Опытным взглядом художника Сэм рассмотрела лакированную ореховую панель со всевозможными переключателями, оценив изящество формы и красоту материала. Здесь пришлось немало потрудиться… И хотя она не слишком разбиралась в технических параметрах, нельзя было не заметить, что по ухабистой проселочной дороге автомобиль бежал так, словно та была ровнехонька.

Сэм откинула голову, и вскоре веки ее сами собой смежились. «Нечего расслабляться, — тут же напомнила она себе, — опасность еще не миновала». Здесь, в уютном салоне этого шикарного авто, так близко от него, что даже с закрытыми глазами она чувствовала каждое его движение, так легко было поддаться искушению и вновь погрузиться в мир своих сладких грез, в которых его загадочная улыбка имела над ней такую власть…

— Клонит в сон?

Открыв глаза, Сэм настороженно взглянула на него.

— Просто голова чуть-чуть побаливает. И как я вам уже не раз повторяла, — резко добавила она, — это ровным счетом ничего не значит.

— Молчу, молчу! — со смехом возразил он.

— Да… то есть… — Сэм растерянно умолкла. Почему каждый раз в присутствии Эйдана Харпера она ощущала себя застенчивой неуклюжей школьницей, а все ее красноречие и юмор исчезали бесследно? Ведь с другими такого никогда не было. Сэм старательно пыталась придумать, что бы такое сказать, чтобы поддержать разговор. — Хорошая машина, — только и пришло ей в голову.

— Точно, — весело отозвался он.

— Значит, вы не ездите на «роллс-ройсе»?

Черт! Почему она вечно норовит сказать что-нибудь колкое?

— Один у меня есть, — отозвался он, объезжая шедшее впереди стадо овец. — Но я им почти не пользуюсь.

От этих слов Сэм вдруг разобрал смех. Смех, который очень сильно напоминал истерику.

— Что я сказал смешного? — удивился Эйдан.

— У меня есть «роллс-ройс», но я им почти не пользуюсь! — От хохота из глаз у нее потекли слезы. — Ну, разве это не смешно.

Вначале Эйдана это как будто озадачило, но потом рассмеялся и он.

— Должно быть. Хотя я никогда об этом не думал.

— Наверное, вы родились в богатой семье, — заметила Сэм, с трудом подавляя смех и утирая слезы.

Снова удивленно приподнятая бровь.

— Почему вы так решили?

— Если бы все эти деньги вы заработали сами, то не стали бы относиться к ним так легко.

— Метко. Да, следует признать, я вырос в достатке и роскоши. Наш «Харпер-отель» на Парк-Лейн переходил из поколения в поколение. После войны мой дед начал расширять дело: сначала открыл еще несколько гостиниц в Лондоне, одну в Эдинбурге, а затем и за границей. Моему отцу удалось привлечь много инвесторов. Туристический бизнес тогда процветал, как никогда, хотя теперь мы этим почти не занимаемся. Появились более перспективные области — сферы досуга, например. Никогда нельзя останавливаться на достигнутом, иначе не успеешь оглянуться, как покатишься назад.

— Звучит не слишком оптимистично, — задумчиво проговорила Сэм. — Эта бесконечная суета, вечно волноваться, как бы не отстать от жизни…

— Все зависит от того, чему вы отдаете предпочтение, — пожал плечами Эйдан. — Мне это нравится: уметь разглядеть в скромном отеле достоинства, которые станут залогом успеха. Хотя, честно говоря, с «Трелором» я сильно ошибся. Гостиница казалась мне абсолютно бесперспективной.

— Почему же передумали? — с интересом спросила Сэм. Было видно, что он искренне увлечен своим делом.

— Передумал, как только увидел отчет о доходах. Впрочем, это почти целиком заслуга Демиена, моего брата. Он любил это место и страстно увлекался водным спортом. Благодаря его стараниям гостиница стала такой популярной.

Сэм молчала. Он впервые упомянул Демиена, и она не знала, что сказать. Судя по всему, он был сильно привязан к брату. Интересно, что было бы, узнай он, что она, возможно, беременна?

— Вы его знали?

— Да… Видела пару раз, — отозвалась она, благодаря Бога за то, что из-за скопления машин ему пришлось переключить внимание на дорогу. Сэм отчаянно пыталась придумать, как поскорее сменить тему, но ничего, кроме погоды, не пришло ей в голову. — Погожий денек, — весело прощебетала она.

— Точно. — Кажется, он ничего не заподозрил. — По-моему, летом в этом краю Англии лучше всего. А вот зимой здесь страшновато. Когда начнет штормить, вы, пожалуй, передумаете насчет коттеджа.

— Не знаю, — небрежно ответила она. — Может, останусь, может, уеду. Я не заглядываю так далеко вперед.

— Вам хорошо — вы ничем не связаны, — сухо возразил он.

— Это мне и нравится больше всего. Никаких связей, никаких обязательств.

— Ну, а в любви у вас тот же принцип? — шутливо спросил он. — Ничего серьезного?

Сэм передернула плечами, стараясь не выдать волнения.

— Серьезного? Упаси Господь! Люди сходятся, чтобы им было веселее.

— То есть? — Он бросил на нее ироничный взгляд. — Череда ничего не значащих увлечений, выходит так?

— Да нет же, — густо покраснев, возразила Сэм. — Это-то как раз совсем не весело.

— Я тоже так думаю, — саркастически рассмеялся он.

Эйдан нахмурился и замолчал. Интересно, о чем он думает, недоумевала Сэм. Может, о своем брате? Чья личная жизнь как раз и состояла целиком и полностью из ничего не значащих увлечений. Он брал от жизни все, стремясь испить свою чашу до дна. Словно предчувствовал, что ему отпущен недолгий век.

От этой мысли Сэм стало немного грустно, и она задумчиво посмотрела в окно. Взгляд ее был обращен в себя, а мимо проносились огороженные замшелыми каменными стенами луга, на которых то тут, то там лениво пощипывали жесткую траву коровы и овцы. Вдалеке, на самом горизонте, синеватой дымкой виднелось море, яркими бликами отражая солнечные лучи.

Сэм украдкой взглянула на Эйдана, не отрывавшего взгляд от дороги. Его руки легко и уверенно держали руль… те самые руки, которые вчера вечером ласкали ее, пробуждая чувства, которых она в себе и не подозревала.

Опомнившись, Сэм прогнала воспоминание прочь. Стоило подумать о том, что, пока он целовался с ней на террасе, его ничего не подозревавшая подруга находилась всего в нескольких шагах от них, и она тут же спустилась с небес на грешную землю. Ведь это служило лишним подтверждением того, что он за человек: эгоистичный сластолюбец, полагающий, что женщины существуют только для того, чтобы удовлетворять его прихоти и тешить не в меру раздутое самолюбие.

Они свернули с шоссе и через несколько минут остановились у дверей больницы. Пока Эйдан парковал машину, Сэм неожиданно пришло в голову, что, возможно, придется сказать врачу о ее подозрениях насчет беременности. Не хватало только, чтобы об этом стало известно Эйдану!

Поспешно отстегнув ремень безопасности, Сэм одарила его лучезарной улыбкой:

— Что ж, огромное спасибо, что подвезли. И вам вовсе не обязательно меня ждать: возможно, на это уйдет больше часа, а у вас наверняка полно дел.

— Не глупите. У меня достаточно времени, и я хочу убедиться, что с вами ничего серьезного.

— Разумеется, ничего, — резко отозвалась она. — Не делайте из мухи слона.

— Ладно, только пусть нам это подтвердит доктор, идет?

Сэм ошеломленно застыла. И как прикажете разговаривать с типом, который не привык считаться ни с чьим мнением, кроме собственного? Чувствуя, что вот-вот взорвется, она вышла из машины и, гордо вскинув голову, зашагала прочь. Не хватало еще, чтобы он предложил ей сесть в кресло-каталку, с него станется!

Врач, миловидная блондинка с аккуратным шиньоном на голове, внимательно осмотрела царапину на лбу, проверив, нет ли еще ушибов и посветив девушке в глаза лампочкой.

— По-моему, ничего серьезного, — с улыбкой сообщила она, — но на всякий случай сделаем рентген.

— Рентген? — неуверенно переспросила Сэм. — А это обязательно?

— Вы беременны?

— Не знаю, — Сэм с опаской взглянула на дверь смотровой, за которой должен был находиться Эйдан. — Я хочу сказать… я еще нигде не проверялась, но… возможно, это так.

Доктор ободряюще улыбнулась.

— И сколько недель?

— Шесть — почти. Кажется. Я, правда, не уверена. Но… он ничего не должен знать, — она указала взглядом на дверь.

— Это ваш муж? — удивленно нахмурившись, спросила врач.

— Ничего подобного! — взволнованно воскликнула Сэм. — Он мне даже не приятель, вообще никто. Просто… он владелец коттеджа, который я снимаю. Когда со мной все это приключилось, он как раз тоже был на пляже и вызвался сам привезти меня сюда.

— Понимаю. Весьма великодушно с его стороны. Но, разумеется, ему не обязательно быть в курсе всего, если вы не хотите. И не беспокойтесь из-за рентгена. Мы будем осторожны, чтобы не повредить ребенку. Но, возможно, вам лучше будет сходить еще и к своему доктору, чтобы не было сомнений.

Сэм машинально кивнула. Ребенок. И вдруг ощутила уверенность, подсказанную древними, как сама жизнь, инстинктами. Незачем идти к врачу: она и так знает, что у нее скоро родится ребенок.

— Вам нехорошо?

— Нет, нет, все нормально, — с трудом выговорила Сэм. Она была шокирована. Так много предстояло обдумать. Как она сумеет одна вырастить малыша? Но что бы ни было, сумеет, решительно поклялась она себе.

Рентген занял совсем немного времени. Через полчаса она уже снова была в смотровой, разглядывая странные черно-белые снимки собственного черепа. Эйдан тоже был здесь. Его присутствие немного смущало Сэм, но спорить с ним было бесполезно.

— Как я и думала, — весело объявила доктор, — никаких следов перелома нет.

— А головокружение? — поинтересовался Эйдан.

— Должно быть, это просто от полученного стресса.

Сэм победно взглянула на Эйдана.

— Значит, мне можно ехать домой?

— Да, но только если в ближайшие сутки за вами кто-нибудь присмотрит. Если снова возникнет головокружение или заболит голова, немедленно возвращайтесь к нам.

— Отлично, — не дожидаясь, пока Сэм ответит, сказал Эйдан. — Она может побыть в гостинице.

— Вовсе не обязательно… — торопливо начала девушка, едва не поперхнувшись от неожиданности.

— В коттедже вам оставаться нельзя, — голос Эйдана не терпел возражений.

— Конечно, вам нельзя оставаться одной, — присоединилась к нему и доктор, одарив Эйдана, как показалось Сэм, чересчур доверительным взглядом. — Иначе нам придется поместить вас на ночь в больницу.

— Незачем понапрасну занимать место в палате. Вы прекрасно переночуете в отеле, — настойчиво сказал Эйдан.

Назад они возвращались молча. Сэм все еще находилась под впечатлением того, что недавно узнала, и Эйдан не тревожил ее расспросами. Лишь изредка бросал на нее осторожный взгляд, проверяя, не уснула ли она.

Так они и молчали, пока не свернули на дорогу в поселок.

Был полдень, и под яркими лучами летнего солнца море переливалось всеми оттенками синевы: от ярко-голубого посреди залива до темно-синего в тени скалистых уступов и нежно-бирюзового у самого берега, где волны, пенясь, накатывались на песчаный пляж.

— Кажется, я понимаю, почему вы так любите это место. — Эйдан притормозил, пропуская через дорогу семейство отдыхающих с рожками мороженого в руках. — Но летом, пожалуй, бывает слишком людно.

— Только в июле и августе. А так здесь спокойно, приезжают только любители покататься на яхте.

— Или отдохнуть в гостинице, — добавил он.

Если бы на здание гостиницы взглянул архитектор, он, пожалуй, счел бы дизайн «довольно интересным». Белая, как свадебный торт, со сверкающими стеклами окоп, она, казалось, вся состояла из множества пристроек и флигелей, так что теперь никто не сказал бы наверняка, как она выглядела, когда здание только что отстроили.

Главный вход располагался с противоположной от берега стороны. Название крупными золочеными буквами выступало на алом фоне, а по бокам широкой парадной лестницы, ведущей к стеклянным дверям, стояли вазы с цветами.

Эйдан припарковал машину.

— Полагаю, вам понадобится заглянуть в коттедж и забрать кое-какие вещи на ночь, — шутливо заметил он.

В ответ Сэм бросила на него негодующий взгляд. Стоило ли лишний раз напоминать о том, что спорить с ним бесполезно.

— Вам тоже нужно забрать свой костюм, — с деланым безразличием сказала она. — И серфборд. Вы же не хотите, чтобы он совсем рассохся на солнце.

— Точно, — в его взгляде сквозила насмешка. — Хорошо, что напомнили.

Много времени на сборы не понадобилось: у Сэм ведь было совсем мало одежды. Наскоро побросав в сумку кое-что из вещей, она вернулась к Эйдану и вскоре они уже снова шагали по тропе.

— Как вы себя чувствуете? — спросил он. — Голова больше не болит?

— Почти нет. Я же говорила, у меня просто синяк. Незачем было сразу кидаться в больницу.

— Когда человек ударился головой, всегда лучше лишний раз провериться, — серьезно проговорил он. — Помню в детстве, когда брату было лет шесть-семь, он свалился с яблони. Он вечно бегал весь исцарапанный, По ничего серьезного никогда не было — он был словно гуттаперчевый. Так что даже мама не придала этому значения. А через пару часов он вдруг страшно побледнел, и у него началась рвота. Тут же вызвали «скорую» — оказалось, что в мозгу образовалась гематома. Пришлось срочно делать операцию, и еще две недели он был на волосок от гибели.

Сэм неуверенно взглянула на него. До сих пор она только и делала, что негодовала на то, как он без конца указывает, что и как, а ведь ей не пришло в голову, что для беспокойства могла быть серьезная причина. Была и еще одна причина, гораздо более важная. Но об этом, разумеется, ему незачем знать. Сэм сделала глубокий вдох.

— Простите меня, — виновато произнесла она.

— За что? — с добродушной насмешкой спросил он.

— За то, что… Черт! Вы ведь, наверное, были правы. Мы правильно сделали, что пошли к врачу.

— Конечно, я был прав. Я вообще никогда не ошибаюсь, — рассмеялся он.

Сэм возмущенно умолкла. Вечно эти его шуточки! Но тут же не сдержалась и заулыбалась сама, заметив, как победно блеснули его глаза. Вот несносный тип!

Стоило им подъехать к парадному входу в отель, как девушке уже стало не до смеха. Коридорный Гарри в белоснежной рубашке и темно-зеленом жилете как раз катил тележку с чемоданами к машине одного из приезжающих. Заметив Сэм, он едва не растянулся на полу от неожиданности. Девушка густо покраснела.

— П-привет, Гарри, — заикаясь, выдавила она.

Но худшее было еще впереди. Вэл, натиравшая мраморные полы, обернулась и откровенно уставилась на нее, едва не столкнувшись с кем-то из постояльцев и расплескала полведра мыльной воды.

— Послушайте, дайте мне поскорее ключ моего номера и пойдем отсюда, — взмолилась Сэм.

— А в чем дело? — его глаза лучились озорством.

— На меня все смотрят, — прошептала Сэм. В этот момент она от души желала провалиться сквозь землю.

— Не нужно никакого ключа, — со смехом отозвался он. — Вы побудете в моем номере.

Она ошеломленно уставилась на него.

— В вашем? Но…

Взяв Сэм под руку, Эйдан решительно отвлек ее к лифту.

— Кажется, вам не терпелось уйти?

Едва дождавшись, пока за ними закроются Двери, Сэм яростно высвободила руку.

— Я не желаю идти в ваш номер. Мне нужен собственный. Я ведь думала… Мне казалось…

— Боюсь, сегодня это невозможно, — на удивление спокойно отозвался Эйдан. — Многие из тех, кто приехал на гонки, остались, к тому же после обеда здесь будет конференция. Все номера заняты.

Сэм понимала, что он прав, но от этого было не легче.

— Неужели же нет ни одной свободной комнаты? — в отчаянии спросила она. — Хоть на чердаке, где угодно.

— Никогда не встречал такой заядлой спорщицы! — Темные глаза Эйдана вновь лучились лукавством. — Ну чем вам не по душе мой номер? Там есть очень уютная отдельная спальня с ванной, к тому же матрас обязательно как следует проветрят. Не думаете же вы, что я начну приставать к вам? Обещаю, что ничего подобного не случится.

Так я тебе и поверила, презрительно подумала Сэм. Спорить с ним дальше не имело смысла. Все, что ей оставалось, — это смерить его полным достоинства взглядом. Только попробуй сунуться, словно говорил этот взгляд, и ты здорово пожалеешь.

Лифт остановился на верхнем этаже. Сэм нехотя последовала за Эйданом по длинному, устланному ковром коридору. Наконец он остановился, отпер дверь и шагнул в сторону, пропуская ее вперед.

Сэм застыла от изумления. Она стояла в просторной комнате с высокими потолками. В трех огромных окнах открывался восхитительный вид на залив.

Но не это, а сама обстановка комнаты приковала ее взгляд. Все — отделка из темного полированного дерева, три огромных кожаных дивана, разбросанные на них подушки с вышитыми изображениями животных, африканские скульптурные фигурки, причудливые канделябры. Ей уже виделись обнаженные рабыни, осыпающие комнату лепестками душистых цветов.

Эйдан рассмеялся.

— Прошу прощения за излишнюю вычурность. Тут раньше жил мой брат. Я еще не успел навести порядок.

Сэм кивнула со смущенной улыбкой.

— Да, мне следовало догадаться. В этом весь Демиен — он ни в чем не знал меры.

— Не думал, что вы так хорошо его знали.

— А я и не знала, — спохватилась Сэм. — Просто… О нем все так говорят.

Кажется, он ничего не заметил.

— Вот в это я охотно верю, — рассмеялся он. — Мой братишка ничего не умел делать наполовину!

— Вы, должно быть, по нему тоскуете.

— Тоскую, это точно, — с грустью ответил он. — Хотя мы были не очень-то близки. Не так уж многое нас объединяло. Но с Демиеном никогда не было скучно. С его смертью все изменилось. Ну, да ладно, покажу-ка вам лучше апартаменты, — добавил он. — А потом можем пойти пообедать. — Эйдан взглянул на часы. — Столовая еще будет открыта.

Сэм вдруг захотелось прикоснуться к нему и хоть чем-то утешить. В это короткое мгновение он уже казался ей не самоуверенным и властным, а, напротив, ранимым и одиноким.

Но она моментально одернула себя. Опасное заблуждение. Перед ней был человек, прекрасно умевший преодолевать свои слабости, человек, всю жизнь стремившийся к одному — удовлетворению собственного «эго». И если минутная слабость растопила лед в ее сердце, то стоило вспомнить о прекрасной блондинке — его вчерашней спутнице. Где-то она сейчас?