Просто о главном

Опрометчиво не замечать знаки!

Судьба этого не прощает!

Зима.

Ночь.

Без четверти двенадцать.

Ольга вышла из пустого автобуса и направилась по тротуару вдоль парка.

Можно было бы срезать путь и пойти через парк, добравшись до дома за пять минут, но лучше в обход и за пятнадцать.

«Вот так всегда. Закон подлости. Задержалась на работе, и Олег, как назло, работает в ночную и не может меня встретить. А страшно ужас как! Не просить же маму встречать меня. Господи, да ничего со мной не случится. Можно подумать, первый раз иду одна».

Ольга повернула за угол и наткнулась на огромный ров, который разрезал пополам тротуар и проезжую часть, тем самым обрезав ей все пути, кроме одного…

Рядом с ямой стоял железный щит, надпись на котором гласила:

«Проход запрещен. Идут ремонтные работы».

– Вот черт! – выругалась Ольга.

Она подняла ворот шубы, глубоко вдохнула, пытаясь тем самым отогнать от себя страх, и вошла в парк.

Деревья, как оголодавшие хищники, тут же набросились на нее, обступая со всех сторон и цепляясь за шубу корявыми пальцами-сучьями.

Она старалась ускорить шаг, но ноги как будто приросли к обледенелой земле и еле передвигались.

Оля прятала голову в воротник, чтобы не смотреть по сторонам. Любая тень приводила ее в состояние, граничащее с обмороком.

И, как назло, лысые деревья отбрасывали всевозможные тени, а воображение и скудный лунный свет уже сами заканчивали картину, превращая их то в собак, то в одинокие тени людей.

Вдруг Ольге показалось, что впереди, метрах в десяти, от дерева отделилась еле заметная фигура.

Она замерла на месте, вглядываясь в темноту…

Впереди, на дорожке, никого не было.

«Показалось», – подумала девушка, и в этот момент огромная ручища закрыла ей рот, а вторая обхватила за талию.

Сердце замерло в груди… Дышать совсем не хотелось… Все мысли в одно мгновение покинули голову…

Ужас! Страх! Шок!

И это еще не все чувства, которые за секунду испытала Ольга.

Одно она знала наверняка…

Это конец!

– Не ори! – рявкнул мужской голос и убрал руку ото рта.

А кричать совсем даже не хотелось…

Вернее, в голове и мысли не было, чтобы позвать на помощь. А если бы даже такое желание и возникло, она бы все равно не смогла этого сделать. Страх парализовал все тело.

Ручищи схватили ее за плечи и развернули.

Последующие действия происходили как в тумане.

Он распахнул на ней шубу! В воздухе что-то блеснуло, и она услышала треск ткани…

Это была ее кофта… Он разрезал ее!

Потом она почувствовала, как по холодной коже потекло что-то теплое, а внутри защипало…

Земля поменялась местами с небом, и Ольга ощутила, как что-то мягкое, пушистое, но ужасно холодное принимает ее в свои объятья.

– Зачем же? – услышала она свой голос откуда-то издалека. – У меня есть муж…

– А мне насрать!

– Но я его люблю!

И тьма, еще более густая, чем та, которая царила в парке, поглотила ее, растворяя и расщепляя тело и душу на атомы.

Олег сидел в комнате охраны круглосуточного супермаркета, напротив стены, увешанной мониторами.

Вдруг ни с того ни с сего на душе стало тоскливо…

Он посмотрел на часы.

Двенадцать.

Полночь.

«Странно, – подумал он. – Что это со мной?»

За тоской в душу пробралось безразличие.

Эта бестолковая работа, пустой мир, бесцельная жизнь.

Он всегда был благодарен Богу за жизнь, он каждый день благодарит его за жену, которую безумно любит и не представляет своей жизни без нее.

И вот сейчас ему, непонятно с чего, все стало безразлично.

Олег взял кружку и отхлебнул кофе. В следующий момент он услышал звон бьющегося стекла.

Посмотрел на пол на осколки от кружки.

«Ничего не понимаю».

Олег взял трубку телефона и набрал номер жены.

– Абонент не отвечает или временно не доступен, – монотонно ответил женский голос.

Олег нажал «отбой» и набрал домашний номер.

Трубку взяла теща.

– Мам, Оленька уже вернулась?

– Нет, Олежка, ее еще нет. Я уже начинаю волноваться.

– Не переживай. Я сейчас позвоню на работу и узнаю, во сколько она ушла. Тогда перезвоню тебе.

– Давай, сыночек. Буду ждать.

Олег снова нажал «отбой» и уже трясущимися пальцами набрал рабочий номер Оли.

Никто не отвечал.

– Да, говорите, – наконец ожила трубка.

– Варвара Михайловна, здравствуйте. Это Олег вас беспокоит.

– Здравствуй, Олежка, а Оля уже ушла.

– И давно?

В трубке повисла пауза.

– Часа полтора, не меньше.

– Спасибо, Варвара Михайловна.

– А что, она еще не вернулась?

– Нет. Но я думаю, она скоро придет. Спасибо. Спокойной ночи.

Он положил трубку на аппарат и потер лицо ладонями.

«Что-то случилось. Я уверен, что-то случилось».

Зазвонил телефон. Олег рывком схватил трубку.

– Оленька, это ты?

– Сынок, это я. Ну что там? Она еще на работе?

– Нет, мам, она полтора часа тому назад ушла.

– Господи! Ей до дома добираться максимум час!

– Только не паникуй. Я уверен, с ней все хорошо и она вот-вот войдет в двери.

– Да, Олежка, ты прав. Ну ладно, не буду тебе мешать работать. Если что, я тебе позвоню.

На столе завибрировал его мобильный телефон.

Он положил трубку и схватил его. На дисплее горели спасительные буквы: «Олечка».

– Привет, Оленька. Я уже волноваться начал, – затараторил он в трубку.

– Здравствуйте, – отозвался мужской голос.

Олег замер.

– Кем вы приходитесь Власовой Ольге Викторовне?

– Мужем, – еле слышно произнес Олег.

– Не могли бы вы подъехать в первую городскую больницу. Ленинский проспект…

– Я знаю, где это. Спасибо. Сейчас буду.

– С вами все в порядке? Вы сами доедете?

– Конечно. Со мной все отлично.

Олег отвечал монотонно. Ни горя, ни тоски, ни страха, ни паники. Ровным счетом ничего.

В один миг внутри все умерло.

Через двадцать минут он бежал, ничего не видя вокруг, по больничному коридору хирургического отделения. У него была одна цель – операционная.

Он был не в состоянии звонить теще и уж тем более предупреждать кого-либо на работе.

Просто ушел, и все.

И вот теперь он здесь, в здании с невыносимо кремовыми стенами и тошнотворным воздухом, наполненным запахом лекарств и дезинфекции.

Что с ней?

В каком она состоянии?

Он не знал.

Сказали, что в операционной, и все.

Что случилось?

Он тоже не знал. Никто не сказал. Да это было не важно.

Главное сейчас она! Чтобы жила!

Он был готов на все, даже отдать свое сердце, ради ее спасения.

Ему не нужна жизнь. Пусть живет она. Ее жизнь для него важнее, чем его собственная.

Олег распахнул двери операционной, санитары тут же подхватили его под руки и выволокли в коридор.

– Вы что, совсем с ума сошли? Там операция идет! Туда нельзя!

– Там моя жена! Что с ней?

Они усадили Олега на стул.

– Давайте не будем делать скоропалительных выводов. Подождем врача.

«Господи, какие выводы? О чем они говорят?»

– Может, ей нужен донор? Берите у меня все, что хотите, только пусть она живет!

Двери операционной открылись, и в коридор вышел хирург. Он снял с лица повязку и вытер тыльной стороной ладони лоб.

Олег встал с дивана и пошел ему на встречу.

– Как она? Она жива?

– Вы кто? – строго спросил врач.

– Я? Муж.

– Мне очень жаль. Мы не смогли ничего сделать. Рана была слишком глубокой, – равнодушно сказал хирург.

– Нет! Я вам не верю, – пятясь назад, произнес Олег. – Я не верю вам! Этого не может быть!

Олег подошел к врачу вплотную и ткнул ему в грудь указательным пальцем.

– Вот я сейчас пойду домой, и она придет…

– Успокойтесь, я…

– Вы слышите меня? – заорал Олег. – Она придет!

Он развернулся и со всех ног бросился бежать по коридору.

– Завтра можете забрать тело! – крикнул ему вслед врач.

Олег распахнул дверь и вошел в квартиру. Все его действия были четкими и быстрыми, но нервными. Глаза бегали, руки тряслись, лицо серого цвета покрыто испариной. Первым делом он пошел на кухню и поставил чайник.

– Сейчас она придет, – бормотал он себе под нос. – Совсем скоро она войдет в эти двери.

– Олеженька, что случилось?

В дверях кухни появилась взволнованная теща. Она пристально смотрела на него и уже, кажется, все поняла.

Олег, обессиленный, сел на табурет.

– Почему ты не на работе? – спросила она, но не для того, а чтобы хоть как-то отсрочить траурную минуту.

Она, держась за стены, дошла до Олега и села с ним рядом.

– Они позвонили мне на работу и сказали ехать в больницу. Я приехал, а они меня обманули!

Зинаида Григорьевна старалась сохранять спокойствие.

– Они сказали, что она умерла, но ведь это неправда, мама, неправда!

Она видела бледное, осунувшееся лицо Олега, потухший взгляд, и сердце сжималось от боли. Она еще до конца не могла поверить, что потеряла дочь, наверное, потому что не видела ее. Но уже сейчас она решила для себя, что должна держаться ради Олега, единственного теперь уже родного человека на Земле.

– Я точно знаю, что она жива! Я чувствую холод внутри, тревогу, я не чувствую биения ее сердца, но я точно знаю, она придет!

– Олеженька, тебе нужно отдохнуть, пойдем в комнату.

– Нет, что ты, мама, я не могу уйти. Надо дождаться Оленьку. Я уже чайник поставил. Хочешь чаю, мама?

– Да, сынок, хочу, – прошептала Зинаида Григорьевна и заплакала.

– Ну что ты, мама, не плачь. Сейчас я заварю тебе чай с мятой. Это божественно! Оленька любит чай с мятой.

И Олег засуетился на кухне, доставая чашки на троих, заварной чайник, в который бросил две чайные ложки заварки и щепотку мяты.

Через пять минут стол был накрыт.

– А вот и Оленька! – Олег улыбался, не сводя глаз с дверного проема кухни.

Зинаида испуганно заглянула ему в глаза.

«Господи, он обезумел!» – подумала женщина.

– Как здорово, я опять дома, – услышала Зина у себя за спиной голос дочери.

Она оглянулась.

Это был не сон и не галлюцинация…

Дочь действительно стояла в дверном проеме, завернутая в белую простыню, видимо, в ту, которой ее накрыли в морге. В области грудной клетки на белом полотне выступило огромное пятно крови.

– Говорил же, мама, что она придет! – торжественно произнес Олег.

Зинаида почувствовала, как сердце в груди сжимают неведомые тиски, пульс, как бешеный, застучал в висках.

Мгновение… И она ощутила, как один из кровеносных сосудов лопнул в черепной коробке, заливая сознание теплой жидкостью.

Зинаида медленно сползла с табурета и растянулась на полу.

– Господи, мама! – спохватился Олег.

Он встал возле нее на колени и взял руку, ощупывая запястье на наличие пульса.

– Олеженька, что с мамой? – занервничала Ольга.

– Пульса нет…

Олег прислонился ухом к груди тещи.

– Сердце не бьется…

Ольга вскрикнула и прикрыла рот рукой.

Олег начал проводить массаж сердца резкими надавливаниями на грудь.

– Где ты этому научился? – удивилась Оля.

– В фильме одном видел.

Спустя пять минут признаков жизни не наблюдалось.

– Оль, вызывай скорую!

Ольга вышла в прихожую к телефону.

Олег поднялся с колен и обхватил голову руками.

«Господи, что же это творится?»

Через несколько минут в кухню вошла Оля.

– Олежка, я вызвала.

– Очень хорошо, – отозвался он, не отводя взгляд от тещи.

– Они сказали, что через десять минут будут. Что будем делать со мной?

– А что?

Олег поднял на жену глаза и только сейчас осознал весь ужас сложившейся ситуации.

Из головы совсем вылетели события сегодняшней ночи, и то, что Ольга находилась рядом, ему казалось совершенно естественным. Но это было бы нормально, если б она была жива… Так ведь нет… Она мертва! По всем законам природы она должна сейчас лежать в холодильной камере городского морга. Однако она стояла на кухне своей квартиры, и с этим нужно было что-то делать…

– Для начала нужно переодеться!

Он взял ее за руку.

Она пристально смотрела ему в глаза.

Он тоже смотрел и не понимал ее выжидающего взгляда.

Ну да, она холодная, не по-человечески холодная, но его это не смущало. Он ведь ее любит.

Она увидела ответ в его глазах и успокоилась.

Они прошли в комнату, Олег распахнул шкаф и начал выбрасывать оттуда на диван вещи.

– Олежка, подожди, – остановила его Ольга.

Он повернулся и вопросительно посмотрел.

– Можно, я сделаю это одна?

– Но почему?

– Я не хочу пугать тебя своим теперешним видом.

– Не говори глупости. Помнишь, что пели бабки-певуньи на венчании?

– Помню. В горе и счастье, болезни и здравии. Но сейчас ситуация другая. Я мертва.

Олег подошел к жене и обнял ее:

– Милая, я люблю тебя и хочу помогать в любой ситуации. Не для того я на тебе женился, чтобы бросить в трудную минуту.

– Хорошо! Уговорил!

Он чмокнул жену в щеку и вернулся к шкафу.

Ольга была в шоке. Она прекрасно понимала, за кого выходит замуж, и знала, что это самый надежный человек на всем белом свете. Но она и предположить не могла, что настолько.

Если б она могла плакать, то уже стояла бы и рыдала, как дура, однако она мертва, и у нее нет такой привилегии.

– Так! Вот этот свитер и джинсы. Как ты считаешь?

– Олежка, а можно я надену просто халат?

Он собирался спросить, почему, но тут все понял.

«Господи, она же мертва, и ей совсем не нужно тепло. Дурак!»

– Конечно, родная, – ответил Олег и подал ей махровый халат.

– Если хочешь, можешь ходить дома вообще без всего. Так, наверное, будет лучше, – добавил он.

Она сбросила простынь, собираясь надеть халат.

Олег стоял, как молнией пораженный.

– Олеженька, что с тобой?

– Со мной все в порядке, а вот что они с тобой сделали?!

Грудная клетка Ольги была разрезана напополам, края кожи толстыми нитками сшиты на скорую руку, кое-как…

– Я подам на них в суд!

– Уверяю тебя, ты проиграешь.

– Погоди, не одевайся.

Олег сбегал на кухню и принес аптечку.

– Девочка моя, тебе, наверное, ужасно больно, – причитал Олег, заматывая раны бинтом.

– Олежка, я мертвая! Я ничего не чувствую!

После недолгой паузы она продолжила говорить:

– Я шла по парку. Он напал неожиданно. Я даже лица не успела разглядеть. Он ничего не объяснял, ничего не требовал. Разорвал кофту и всадил нож.

– Это я во всем виноват! Я обещаю тебе: я уйду с этой работы, найду новую и всегда, всегда буду встречать тебя!

Ольга молчала. Чего толку напоминать ему каждый раз, что она мертва и что рано или поздно ее придется похоронить. Потому что, несмотря на то, что она ходит и говорит, биологические процессы идут вперед, не останавливаются, и уже к утру…

Ольга отогнала от себя эти мысли. К утру она обязательно что-нибудь придумает.

– Олежка…

– Что, красавица моя?

– А ты не мог бы посмотреть… У меня сзади трупные пятна еще не появились?

Олег обошел жену со всех сторон. Сзади на бедрах он заметил несколько синюшных пятен.

– Нет, милая, все в порядке, – соврал он.

«Врет», – подумала Ольга и подошла к зеркалу.

– Однако цвет лица никак не соответствует живой.

Раздался звонок в дверь.

– Я пойду открою, а ты тут заканчивай.

– Хорошо.

Олег вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь.

Настойчивый звон продолжал распространяться по квартире.

Олег открыл дверь. На пороге стояли двое мужчин в белых халатах.

– Здрасте, – произнес один из них так, как будто знал Олега.

– Наконец-то. Я уже думал, вы не приедете.

– И где пациентка? – спросил второй врач, входя в прихожую.

– Боюсь, она уже не ваша пациентка, а клиент морга. Проходите.

Мужчины переглянулись и отправились за Олегом на кухню.

Теща все так же неподвижно лежала на полу.

Фельдшера сели возле тела. Осмотрели его, еще раз проверили пульс, зрачки на свет. Результатов ноль.

– Да, вы правы. Она умерла.

– Вы хотите, чтобы мы забрали ее? – спросил второй врач.

– Нет, я хочу, чтобы мама осталась дома, – подала голос Ольга, только что вошедшая в кухню. – Это возможно?

Олег прямо-таки ахнул при виде жены.

Как живая! И что только она с собой сделала? Лицо нормального человеческого цвета, на щеках даже румянец присутствует.

У одного из врачей глаза округлились.

– Вы не против, если я выйду? – произнес он еле слышно. И, как будто только что увидел призрака, выскочил из кухни.

– Что это с ним? – спросил Олег.

– Не знаю. Он недавно работает. Наверное, еще не привык, – ответил фельдшер. – Ну, так что мы решаем?

– Мы уже решили, хотим, чтобы мама осталась дома.

– Хорошо. Я сейчас засвидетельствую смерть, все это дело задокументирую, и можете делать с ней все что захотите. Конечно, в пределах разумного.

На все про все у врача ушло двадцать минут. Второй за это время так и не вернулся.

Фельдшер оставил Олегу и Оле копии документов и вышел из квартиры.

Кирилла в подъезде не было. Володя спустился вниз и вышел на улицу. Напарник сидел в машине.

– Ты чего смылся? Испугался, что ли?

Володя залез в машину и сел рядом с Кириллом.

– Ну, что, на базу? – спросил водитель.

– Да, – ответил Володя.

– Так все странно, – вдруг сказал Кирилл. – Я видел этого мужика сегодня в больнице, у него жена умерла, а эта баба как раз и была его женой.

– Слушай, ты, наверное, что-то путаешь?

– Да ничего я не путаю. Я сам забирал ее с места происшествия, из парка, а его в коридоре видел.

– Хорошо, как ты тогда объяснишь то, что она жива и невредима?

– Не знаю, – искренне признался Кирилл.

Из рации сначала послышался треск, а потом голос дежурного сообщил:

– Всем машинам срочное сообщение. Из городского морга украли труп Власовой Ольги Георгиевны. Милиция подключилась к поискам, но и вы, ребята, смотрите в оба.

Кирилл и Володя переглянулись.

– Петь, давай обратно по тому же адресу, только затаись где-нибудь, – скомандовал Володя.

Олег и Ольга стояли на кухне возле трупа Зинаиды.

– Надо ее куда-нибудь отсюда перенести, – произнесла Оля.

– Предлагаю положить в комнату, а завтра уже переложить в гроб, ну и все остальное.

– Давай.

– Бери за ноги, я возьму за руки.

Они взяли Зинаиду за конечности и оттащили в комнату.

– Уф, ну и тяжелая, – вытерла со лба испарину Оля.

– Давай ей только лицо не будем накрывать. А то как-то жутко.

– Хорошо. Нам тоже надо отдохнуть. Ночка выдалась тяжелая.

Супруги вернулись в свою комнату, и Олег начал разбирать диван.

– Олеженька, давай я на пол лягу.

– Ты чего, с ума сошла!

– Ну как ты со мной будешь спать? Я же мертвая.

– Как все это время спал, так и сегодня буду.

– Ты уверен?

– Конечно.

Олег постелил простынь, положил подушки, одеяло, и они легли.

– Я одного не могу понять, – произнес Олег, лежа под одеялом. – Как ты это смогла? Как ты воскресла?

– Я так думаю, сыграли роль три фактора. Первый: меня убили в полночь. Второй: мое безумное жизнелюбие. Третий и самый главный: твоя любовь.

– Все понятно. Ладно, давай спать, а то завтра будет трудный день.

– Спокойной ночи, милый, – прошептала Оля.

– Спокойной ночи, красавица, – произнес Олег и поцеловал жену в холодную щеку.

Но сон не шел. Ни у одного, ни у второго.

Олег лежал и силился выбросить из головы мысль о том, а будет ли это утро вообще.

Нет, утро, конечно, будет, но каким? С Олей или без?

Он прекрасно осознавал тот факт, что, несмотря на то, что Оля воскресла, она мертва и биологические процессы никто не отменял, а это значит, что в считанные часы она превратится в разлагающийся ходячий труп.

«Господи, какой ужас! Что же мне делать? Хотя к Господу с такими вопросами не стоит обращаться. Не мог же он такого натворить. Хотя ведь в Библии написано, что он воскрешал людей…»

Олег почувствовал, как на его руку легла холодная ладонь жены.

– Олежка, ты спишь?

– Нет, красавица.

– Милый, я кушать хочу… Мяса.

– Тебе как, сырого или пожарить? – совершенно серьезно спросил Олег.

– Не знаю еще.

– Ладно, пойду, посмотрю, что у нас есть в морозилке.

А морозилка была пуста. Рыба, курица, опять рыба, и ни одного куска мяса. Олег вернулся в комнату.

– Олечка, у нас нет мяса, может, чего еще хочешь?

– Я знаю одно место, где можно купить парное мясо.

– Сейчас?! – удивился Олег.

– Не знаю, как в такое время, а в одиннадцать мне продавали.

– Поехали.

Через пятнадцать минут Олег и Ольга уже выходили из машины возле деревенского домика за городом.

Они поднялись по деревянным ступенькам на крыльцо и постучали в дверь.

Никто не ответил.

Олег постучал сильнее.

Во дворе за высоким забором залаяла собака.

За дверью послышались шаги.

– Кто там? – произнес сонный мужской голос.

– Нам нужно мясо.

– Вы знаете, сколько времени? До утра никак нельзя подождать?

– Это вопрос жизни или смерти.

– Во как вам мяска пожрать приспичило!

Дверь открылась.

У Ольги появилось странное чувство внутри. Не то страх, не то тревога, а может, боль. Она не понимала этого чувства, потому что с того момента, как ее убили, она ничего не чувствовала. И откуда, и почему возникло это чувство, она тоже не знала.

– Идите за мной, – буркнул мужчина, даже не посмотрев на ночных визитеров.

Он провел их до конца длинного коридора и открыл дверь.

Они спустились по двум лестницам вниз и оказались в прохладном подвале.

Мужик щелкнул выключателем, и помещение скудно осветила одинокая лампа.

– Прошу вас, – с одного из столов он театрально сбросил брезент.

На металлической поверхности лежали сочные куски мяса.

– Свежак, сегодня вечером только заколол.

– Что за мясо? – спросил Олег.

Мужик задумался.

– Свинья, кажется.

Ольга стояла и принюхивалась. Она явно чувствовала, что это мясо пахнет практически так же, как и Олег, то есть от него несло человечиной…

– Подождите. Вы же сами сказали, что только сегодня зарезали. Вы что, не помните, кого резали, корову или свинью?

– Олег, пойдем отсюда. Давай лучше рыбки пожарим.

– Да, милая, я с тобой полностью согласен.

– Ну вы и мудилы! Разбудили среди ночи и ничего не купили! – взбунтовался мужик.

– А ты вообще заткнись, козел! – рявкнула на него Ольга. – А то я сейчас звякну в одно место, и твою лавочку вместе с тобой прикроют.

– Милая, ты чего так разошлась? – спросил Олег, когда они вышли на улицу.

– Знаешь, что у него за мясо? – продолжала возмущаться она.

– Он сказал, свинина, но я так подумываю, что это собачатина.

– А вот и не угадал. Человечина у него.

– Господи! – воскликнул от недоумения Олег – Как же это возможно?

– А ты как думаешь?

– Надо срочно позвонить в милицию.

Олег и Ольга сели в машину и направились в сторону города.

Тем временем на приличном расстоянии от них ехала машина «Скорой помощи».

– Петь, дай мне рацию, – попросил Кирилл водителя.

– Ты собираешься им все рассказать? – спросил Володя.

Кирилл кивнул, взяв рацию в руку.

– Тебя засмеют. Они же ищут труп мертвого человека, а не зомби.

– А мне насрать. Пусть их менты задержат, и тогда все узнают правду! – ответил Кирилл.

– Ты серьезно?

Кирилл нажал кнопку на рации и произнес:

– База, прием, третий на связи.

– Третий, база тебя слушает, – ответил дежурный. – Что случилось?

– Мы, кажется, нашли труп, который украли из морга.

– Где он?

– Сейчас мы преследуем умершую девушку.

– Третий, с вами все нормально? Или опять травкой балуетесь?

– Да ничем мы не балуемся! – разозлился Кирилл. – Я не знаю, каким образом эта умершая девушка ходит и выглядит вполне живой…

– Вы с ума там сошли?! – заорал диспетчер в рации. – Фильмов про зомби насмотрелись?!

– Отправьте ментов по адресу, который я вам скажу, и сами убедитесь.

– Это маразм! – воскликнул диспетчер, но все же согласился.

Кирилл продиктовал адрес и отключил рацию.

По дороге домой Олег с мобильного позвонил в городское отделение милиции и дал наводку на торговца мясом. Дежурный очень обрадовался, потому что они давно уже его искали.

Ребята вышли из машины. Олег удивленно посмотрел на окна своей квартиры, в которых горел свет, и спросил у Оли:

– Ты свет не выключила?

– Нет, я точно помню, что везде выключала.

– Тогда я ничего не понимаю.

Они поднялись на второй этаж. Олег открыл дверь, и они вошли в прихожую.

На кухне играла музыка.

Любимая певица Зинаиды Григорьевны.

«Один раз в год сады цветут…» – заливалась Анна Герман.

Ребята переглянулись и вошли в кухню.

Зинаида сидела за столом и пила чай.

– Мама, что ты здесь делаешь? – непроизвольно спросил Олег.

– Плюшками балуюсь, – ответила женщина и засмеялась.

Ольга подбежала к матери и обняла ее.

– Боже мой, мамочка, любименькая моя, слава богу, с тобой все нормально!

Олег обессиленно облокотился о стену и прикрыл глаза.

– Олеженька, присядь. Присядь, сыночек, – засуетилась теща, подставляя зятю табурет. – А то, чего доброго, и ты копыта отбросишь. Нам с Оленькой бояться нечего, а тебе поберечься надо. Живой как-никак.

Олег сел к столу, и Зинаида налила ему чаю.

– Ты должен нас похоронить! – вдруг сказала Ольга.

Олег аж поперхнулся.

– Ты серьезно?

– Конечно. Так дальше не может продолжаться.

– Да, Олежка, – подхватила теща, – Мы, конечно, тебя любим, но это природа, и ничего здесь не поделаешь. Вот завтра купишь нам по гробику и похоронишь.

– Нет, завтра будет уже поздно. Необходимо это сделать сегодня. Сейчас!

Олег сидел и молчал. Он не верил своим ушам. Неужели это происходит на самом деле?

– База просит ответить третьего, – ожила рация.

Кирилл схватил ее и нажал кнопку.

– Третий на связи.

– Милиция не сможет сейчас приехать. У них появилось дело посерьезней нашего трупа, какой-то маньяк-людоед.

– Хорошо, мы их покараулим.

– Кирилл, тебе лечиться пора, а не за людьми следить, – ответил диспетчер и отключился.

– Правда, Кирюх, хватит ерундой заниматься. Поехали лучше на базу, поспим, – произнес Володя.

– Ребята, давайте подождем еще полчасика и поедем.

– Ну, как знаешь, – ответил Володя и, заворачиваясь в фуфайку, добавил: – Я пока подремлю.

Олег смотрел в пустые безжизненные глаза жены и понимал, что спорить нет смысла. Да он и сам прекрасно знал, что этот момент когда-нибудь должен был настать, он просто гнал от себя эти мысли, хотел как можно дольше побыть рядом с любимой.

Но она мертва, и этим все сказано.

Ольга попыталась взять чашку с чаем, но не смогла. Она попыталась еще раз, но пальцы не слушались. Чашка выскользнула из рук и разбилась.

– Милая, что с тобой? – встревожился Олег.

– Не знаю, – пробормотала Оля, рассматривая руки, – Пальцев не чувствую.

– Окоченение, – осенило Олега.

Он вскочил с табурета и побежал в маленькую комнату. Открыл балкон, схватил лопату и вернулся обратно.

– Вы готовы?

Женщины молча встали и вышли из квартиры.

Кирилл, почти не моргая, смотрел на окна на втором этаже.

Свет погас, и через некоторое время из подъезда вышли две женщины, а за ними мужчина с лопатой.

– Володь! – крикнул Кирилл. – Смотри!

Мужчина еле открыл глаза и уставился в окно.

– Ну и что? Две бабы и мужик. Чего криминального?

– А ты повнимательнее посмотри.

И тут Владимир все понял. Одна из женщин была та, к которой они полтора часа тому назад приезжали, и он сам засвидетельствовал ее смерть.

– Не может быть! – воскликнул Володя.

Сон как рукой сняло.

Олег выехал со двора и направил машину по темной длинной улице.

Все молчали.

Ольга сидела рядом с Олегом, как и раньше, в одном халате.

Она положила свою окоченевшую руку ему на ногу.

Девушка прекрасно понимала, насколько тяжело ему далось это решение, однако он поступил как мужчина. Как мужчина, который безумно любит свою жену. Он не стал просить и умолять, он молча согласился.

Ольге с трудом далось это решение, но она должна была его принять. Она, только она, и никто другой.

Поставить точку!

Заменить нелогичный конец логичным.

Олег накрыл ее руку своей ладонью, и теплая волна обдала все тело Ольги!

Волна любви, которая, несмотря ни на что, до сих пор живет в его сердце.

Любовь, которая своей силой воскресила ее.

Любовь, которая теперь спасает ее от мучений, давая силы.

Любовь, которая, она была уверена, будет воскрешать ее душу каждый раз, как только ему понадобится, и будет посещать его во снах.

Любовь, которая сделает ее душу его ангелом-хранителем.

А потом они встретятся.

Они обязательно встретятся.

В это Ольга верила всем своим мертвым существом.

Там, на небесах, когда он станет совсем старым, их души снова сольются в одном энергетическом потоке любви.

Там, на небесах, где вечность станет их домом.

Олег вырулил на узкую улочку между одноэтажными домами.

– Олежка, куда ты нас везешь? – спросила Зинаида.

– Не могу же я вас бросить в сырую землю, – ответил Олег и затормозил у здания, возле которого горел один-единственный фонарь.

На белой вывеске черными буквами было написано: «Ритуальные услуги».

– Сидите тихо. Я скоро, – прошептал Олег и вылез из машины.

– Боже, Оленька, он нас так любит! – запричитала Зинаида. – Даже о гробах подумал.

– Да, мама, Олежка – чудо! – ответила Ольга.

Эмоций ноль.

Внутри пустота.

Сердце не щемит.

Плакать не хочется.

Лишь иногда из ниоткуда, видимо, с неба душа издавала всхлипы. Мучилась. И эти мучения изредка долетали до мертвого тела Ольги, заставляя вздрагивать и мучиться мыслями, которые не приносили никакой боли.

Замкнутый круг.

Толку никакого.

Смысла нет.

Все без толку.

Она мертва.

И больше не будет с ним рядом…

Физически.

Не больно…

Хоть каплю, хоть чуть-чуть страдания…

Чувств нет.

Тело усохло.

Сердце умерло.

Душа далеко.

На крышу машины что-то упало, потом еще раз.

Ольга поняла, что это.

Олег привязывает гробы на верхний багажник.

Вскоре муж появился в салоне.

– Все! – произнес он и завел машину. – Поехали.

Тронулись.

Выехали с темной улицы на трассу.

– Олежка, включи радио, – попросила теща.

Он нажал кнопку на магнитоле.

Тут же из динамиков понесся мелодичный голос Анны Герман: «Один раз в год сады цветут…»

Машина медленно въехала на кладбище.

Остановилась.

Они вышли из машины и пошли между могил.

– Олежка, смотри.

Ольга ткнула пальцем на кучу земли возле тропинки. Олег обошел ее.

– Тут вырыта могила.

– Ну вот, полдела сделано, – обрадовалась теща. – Осталось вырыть еще одну, и все.

Олег притащил гробы, фонарик и лопату.

– Оленька, посвети мне, – попросил он и начал копать.

Вернее, попытался, потому что земля настолько промерзла, что никак не хотела впускать в свои недра лопату.

Ольга стояла в стороне и смотрела, как муж мучается.

Она думала.

«Земля как камень. Бедный Олежка, он весь измучается. Нужно что-то придумать».

Позади нее захрустел снег.

Ольга оглянулась.

Никого нет, кроме непроглядной тьмы.

И снова внутри появилось непонятное чувство, не то страха, не то тревоги.

То чувство, которое возникло у нее в доме чокнутого мясника.

Ольга отвернулась и снова погрузилась в свои мысли.

Огромная рука закрыла ей рот, а вторая обхватила за талию.

Фонарь из ее рук выпал.

– Не ори! – прорычал уже знакомый голос у нее за спиной.

– Оль, посвети мне еще, – попросил Олег, когда луч света куда-то исчез.

В ответ лишь невнятное мычание.

Олег обернулся.

В темноте он различил три фигуры.

– Это он! Господи, это он! – закричала Ольга.

Олег понял, что хочет донести до него жена.

Ольга собрала все силы, которые только были в ее мертвом теле, и ударила голой пяткой по ноге мужчины.

Он взвыл от боли и ослабил хватку.

Ольга вырвалась.

Олег не растерялся и со всей силы ударил нападающего лопатой сначала по спине, а потом по голове. Убийца пошатнулся и без сознания упал на землю.

Теща все это время стояла в стороне с ошалевшими глазами, плохо понимая, что происходит.

Олег бросил ей фонарик.

– Мам, посвети нам.

Олег обыскал убийцу и в одном из внутренних карманов нашел пистолет. Его он тоже передал теще.

Зинаида уставилась на оружие, не представляя, что с ним делать.

– И что мне с ним делать? – озвучила она свои мысли.

– Нацель на этого урода и не спускай с мушки.

– Да-а-а, – протянула Ольга. – Мир тесен. Сначала он меня убивает. Потом мы сами приезжаем к нему за мясом, а теперь он снова пришел меня убить.

– Почему ты не узнала его, когда мы ездили за мясом? – спросил Олег, поворачивая убийцу к себе лицом.

– В парке было темно, и я не видела его лица, только несколько слов, которые он сказал, врезались в память. И вот сейчас он повторил их, и меня осенило.

Олег начал бить мужчину по щекам.

– Олежка, что ты делаешь? – спросила Ольга.

– Пытаюсь привести его в чувство. Одному мне будет сложно вырыть могилу, а он поможет.

– И что потом?

Оля заглянула мужу в глаза и все поняла.

– Милый, не стоит. Я уже умерла. Этим ты только сделаешь себе хуже.

Олег ничего не ответил.

Убийца замычал и открыл глаза.

Зинаида заметила его движения и нечеловеческим голосом закричала:

– Не сметь вставать, ублюдок. А то пристрелю, как вшивую собаку.

Олег и Ольга удивленно посмотрели на Зинаиду.

– Мам, посвети мне на лицо, – попросила Ольга, и уже обращаясь к убийце, прорычала: – Ну, что, тварюга, узнаешь?

Глаза у мужчины вылезли из орбит. Лицо исказила неподдельная гримаса ужаса. Он тоненько запищал, потом заухал, взвизгнул и умолк.

– Что это с ним? – спросила Ольга.

– А ты как думаешь? Что бы с тобой было, если бы ты увидела покойника?

– Что, умер?

Олег потрогал запястье.

Пульса нет.

– Сдох как собака! – ответил Олег.

– Черт! – выругалась Ольга.

– Я пошел копать, а то скоро рассвет.

Издалека до них донесся вой сирен.

– Менты! – спохватилась Ольга. – Мы же сами натравили их на него.

– Надо смываться, – произнесла Зинаида.

– Нет, у меня есть идея получше.

Ольга подошла к одному из гробов.

– Олежка, помоги мне.

Они сняли крышку, отставили ее в сторону, а гроб опустили на дно могилы.

– Мам, залазь.

Зинаида отдала дочери фонарь с пистолетом и подошла к Олегу.

Она провела своей холодной рукой по его щеке и произнесла:

– Я буду скучать по тебе. Ты был лучший!

Она чмокнула Олега, и он помог ей спуститься.

Зинаида разместилась в гробу.

– А здесь ничего, удобно, – улыбнулась она.

Олег помахал ей рукой.

Зинаида послала ему воздушный поцелуй, и он закрыл крышку.

Сверху Олег и Ольга поставили второй гроб.

Вой сирен приближался. Сквозь деревья виднелись их проблески.

– Мне пора, – прошептала Ольга, обнимая мужа.

Он уткнулся ей в холодное плечо и сжал в крепких объятьях.

Отпускать совсем не хотелось.

Сердце рвалось на части.

Мозг не хотел воспринимать мысль о том, что он никогда ее больше не увидит.

Душа не хотела жить без любимой.

Ольга высвободилась из объятий.

Он помог спуститься ей в могилу.

Ольга села в гроб и попыталась пошутить:

– А мама была права, тут очень даже ничего.

Олег стоял, смотрел и в который уже раз за сегодняшнюю ночь не верил своим глазам. Все, как в страшной сказке.

Милицейские машины затормозили на стоянке, возле машины Олега. Отблески мигалок то и дело пробегали по белоснежному снегу.

Ольга легла в гроб.

Олег не знал, что делать, душа не могла вытерпеть этой боли.

Бомба замедленного действия взорвалась внутри Олега, и сейчас ее мелкие осколки впивались один за другим в душу и сердце.

Слезы ровными ручейками потекли у него из глаз.

Он не хотел показывать слезы жене, но они текли против его воли.

По тропинке к нему бежали люди в форме, но Олег уже не соображал, что делает.

Он несколько раз выстрелил в воздух.

Люди замерли на месте.

Он кричал им, угрожая пистолетом.

Бегал то к тропинке, то к могиле. И только два слова звучали в его голове, сводившие его с ума.

«Ты должен!»

Олег схватил крышку от гроба.

Слезы застилали глаза, рыдания застряли в горле.

Все вокруг расплывалось, и только глаза Оли он видел отчетливо.

Глаза, которые говорили:

«Я люблю тебя! Я навсегда твоя! Мы будем вместе!»

Олег спустился в могилу и поцеловал жену в холодные губы.

Она грустно взглянула на него, закрыла глаза, и по ее щеке медленно потекла одна-единственная слеза.

Олег с нечеловеческим криком закрыл крышку и вбил первые гвозди.

Ничего вокруг не существовало, кроме этого двухметрового гроба с деревянным распятьем на крышке.

Олег уже не контролировал себя. Разум и тело существовали по отдельности.

Рыдания вырывались наружу вместе с реками слез, которым, казалось, не было конца.

– Родненькая моя! – кричал он, – Девочка моя! Как же так! Господи!

Люди в форме уже не пытались напасть на Олега. Они в оцепенении стояли на тропинке, боясь нарушить нескончаемые страдания безутешного мужа.

Олег выбрался из могилы и взял лопату.

– Мы будем вместе, – бормотал он, забрасывая могилу землей. – Всегда! Вечно! Я люблю тебя, девочка моя. Мое сердце остановилось вместе с твоим. Моя душа отправилась на небо вместе с твоей.

Олег отбросил лопату и схватил пистолет.

– До встречи, – прошептал он.

Гробовую тишину кладбища разорвал последний выстрел.

Ольга распахнула глаза.

Кто-то теребил ее за плечо.

Господи, она же решила покончить с этим. Легла в гроб, чтобы окончательно умереть.

Зачем? Зачем кому-то снова понадобилось ее оттуда доставать?

– Девушка, конечная, – повторял мужчина.

«Какая конечная? Боже мой! – спохватилась Ольга. – Я же в автобусе».

Она вскочила с места и пулей выскочила из автобуса.

Господи, ну и сон. Бр-р-р. Ужас какой-то».

Ольга огляделась по сторонам и поежилась.

«Ни одной живой души. Как во сне».

Справа на нее наступал утопающий во мраке парк, а слева веяла одиноким холодом пустынная дорога.

Как и во сне, Ольга решила не идти через парк, а пойти вдоль него по тротуару.

Вскоре она повернула за угол и наткнулась на огромную яму, которая разрезала пополам тротуар и проезжую часть, тем самым обрезав ей все пути, кроме одного.

Рядом с ямой стоял железный щит, который гласил:

«Проход запрещен. Идут ремонтные работы. Проход через парк».

– Господи, что же делать-то? – прошептала Ольга.

Ситуация приобретала неожиданный поворот, и сон грозил сбыться.

Она достала из кармана шубы телефон. Дисплей был пуст.

Она попыталась включить аппарат…

Безрезультатно.

Батарея разредилась.

Девушка трясущимися руками подняла ворот шубы, глубоко вдохнула, пытаясь тем самым отогнать от себя страх, и уже была готова войти в парк, как вдруг услышала позади визг тормозов.

Она обернулась.

Радость, как вьюга, закружилась в ней, возникнув где-то в пятках и поднимаясь все выше и выше.

Ольга открыла дверцу и забралась в салон.

Не говоря ни слова, она обняла мужа и поцеловала его.

– Мне приснился просто кошмарный сон, – произнес Олег, сжимая жену в объятиях. – И я решил съездить тебя встретить. Работа все равно никуда не денется.

Ольга положила голову мужу на плечо.

Он уткнулся лицом в ее волосы и прошептал:

– Девочка моя, как же я тебя люблю!

Одинокая машина развернулась на пустынной дороге и уехала прочь, так и оставив ни с чем черную фигуру в парке.

КОНЕЦ

Октябрь 2010 года

– Любовь, любовь, зачем ты пришла в этот мир?

– Чтобы распять и дать силы воскреснуть!

Жизнь коротка. Нам стоит хорошенько подумать, как ее прожить, чтобы не причинить боль близким людям.

Поздним осенним вечером, под проливным дождем, он шел по улицам засыпающего города, радуясь каждой капле, упавшей на лицо с неба.

Давно, очень давно ему не было так хорошо и спокойно.

Давно в его душе не было столько счастья и радости.

Давно он так не радовался дождю и жизни в целом.

И если бы не годы, а ему было 45, он сейчас бежал бы по тротуару, смеясь и прыгая от радости и счастья, переполняющие его давно больную душу, которая наконец выздоровела.

Он сделал это, буквально полчаса тому назад он исцелил ее. И не только ради себя, а в первую очередь ради семьи, ради жены и сына. Потому что роднее их у него не было никого.

Виктор дошел до станции метро «Тверская» и сел на лавку в автобусной остановке.

«Всю свою жизнь я проработал журналистом. Я любил свою профессию и отдавался ей полностью. По натуре я фанатик. Если я на работе, то кроме нее вокруг меня не существует ничего. Если я дома, то окунаюсь полностью в семейные заботы.

Но два года тому назад случилась трагедия, которая перевернула всю мою жизнь.

Сначала был инфаркт, а следом за ним – операция на сердце и приговор врача: «Никаких нервных и физических нагрузок, только положительные эмоции и полностью домашний режим».

А какие могут быть положительные эмоции после такого приговора?

Я стал инвалидом.

Я не мог представить, как буду жить дальше. Привыкнув всю жизнь работать и добывать для семьи деньги, я не мог позволить себе просто сесть на шею жене и ничего не делать.

У меня началась глубокая депрессия, которая длилась два года.

Я заперся в комнате и выходил оттуда лишь для того, чтобы справит нужду и поесть.

Я стал растением, сорняком. Перестал уделять внимание жене и ребенку, хотя в его годы (сыну 15 лет) как раз и нужно внимание и общение отца.

Я не хотел бороться с этим состоянием, у меня просто на это не было сил.

Сам того не замечая, я превратился из сильного мужчины, главы семьи, в слабого, трусливого нытика.

Моя бедная Варечка, как она жила со мной, как смогла вытерпеть эти два ужасных года.

Изо дня в день она говорила мне:

– Витенька, ну не из-за денег я за тебя выходила замуж. Я любила и люблю тебя, кроме тебя мне никто не нужен, понимаешь. Мне хорошо и интересно с тобой, мы понимаем друг друга. Ведь это самое главное в семье. У нас замечательный сын, у меня есть работа. И твоя болезнь – это не повод расстраиваться. Найди себе какое-нибудь хобби, съезди на рыбалку. Ты очень много работал в своей жизни, пришла пора отдыхать. Так не трать это время впустую, используй его на всю катушку. Ведь жизнь так коротка.

Я попытался последовать ее совету, но ничего не получилось. Все, за что брался, кидал, не доделав, хотя в прежние времена я за собой такого не замечал. Пытался писать статьи для газет, но делал это без души и интереса и снова бросал.

Я начал ревновать жену, бешено ревновать. Если мы куда-то шли и она здоровалась с неизвестным мне мужчиной, я терзал ее вопросами: кто это такой? откуда ты его знаешь? В каждой мужской особе я видел потенциального любовника моей Варечки.

– Витя, ты не веришь мне и этим обижаешь меня. Я никогда не давала тебе повода думать обо мне так, – спокойно отвечала она на мои глупые подозрения.

А все потому, что я боялся, что она уйдет, бросит меня одного на произвол судьбы со своими страхами, и тогда я точно умру.

Но, несмотря ни на что, я продолжал мучить свою жену. И это продолжалось бы еще, наверно, долго, если бы не сегодняшняя ночь.

Я проснулся посреди ночи от тихих всхлипов. Варечка лежала рядом и еле заметно вздрагивала.

– Варя, что случилось? – произнес я.

Видимо, она не ожидала, что я проснусь, и тут же умокла, притворившись спящей.

– Почему ты плачешь?

– Я не плачу. Наверно, просто простудилась.

– Не обманывай меня, я же слышал. У тебя что-то случилось на работе?

Она села в кровати, вытерла тыльной стороной руки слезы, еще катившиеся по щекам, и произнесла:

– Нет, Виктор, на работе у меня все замечательно, – неожиданно жестко произнесла она.

– Тогда что происходит?

– А ты не видишь, что происходит?– повысила она голос.– За четырнадцать лет мы создали крепкую семью, все завидовали нашему счастью. А что теперь? За эти два года все летит к чертям. Я пыталась найти проблему в себе, может, я плохая жена, может, что-то я делаю не так?

– Что ты, Варечка, не говори глупостей. Ты самая лучшая жена…

– Витя, я все понимаю, тебе трудно, очень трудно привыкнуть к своей нынешней жизни, но мы то с Игорем тут причем, почему мы с ним должны страдать? Ты не хочешь смириться со своим положением, ты даже не пытаешься. Ты не обращаешь на меня внимания, ты не занимаешься с сыном, хотя сейчас ты ему очень нужен. Я не знаю, что мне делать, Витенька… – Варя плакала, но продолжала говорить, а я слушал и не верил своим ушам. Неужели, неужели все это я?

– Знаешь, порой я возвращаюсь с работы, а ноги не идут. Я не хочу идти домой. Я так устала, Витенька, устала бороться с тобой.

– Почему ты никогда не говорила мне об этом?

– А зачем? Если ты этого не видел, значит, не хотел знать.

– И что мы будем делать?

– Не знаю, тебе решать. Несмотря ни на что, ты глава семьи. А я так больше не могу, понимаешь? У меня нет больше сил бороться с тобой.

Варя встала с кровати и вышла из комнаты, ночью она так и не вернулась…

Я всю ночь пролежал без сна, уставившись в потолок.

Перед глазами, как фильм, бежали последние два года моей жизни. И я снова услышал приговор врача и увидел Варины глаза, наполненные слезами и болью, а потом начался кошмар.

Я со стороны наблюдал за своим жалким существованием и попытками Вари вернуть меня к нормальной жизни. Изо дня в день я обижал ее, а она продолжала жить со мной, и в ее глазах горела надежда на то, что все еще будет хорошо. Но становилось только хуже.

Страхи одолели меня, я по уши увяз в их сетях. Боясь превратиться в никчемное, слабое и трусливое существо, я и сам не заметил, как с успехом достиг этого.

И только теперь я понимаю, что все это время я жил лишь своими страхами, которые медленно убивали меня. Они зарождались во мне, как маленькие червячки, где-то в глубине сознания, и размножались как вирус, который попал в благоприятную среду.

Постепенно моя жизнь превратилась в невыносимое существование. Я замкнулся в себе, стал невнимательным, грубым, а порой и жестоким к окружающим меня людям.

И слава богу, я вовремя все понял.

Спасибо тебе, Варечка, огромное тебе спасибо. Ты лучшая жена на Земле. Ты заставила меня взглянуть своим страхам в лицо, и я смог прогнать их из своей души.

Наутро я хотел рассказать Варе про чудо, которое она совершила, но не успел, она уже ушла на работу.

И вот теперь я сижу один под дождем в ожидании счастливой минуты».

– Боже мой, я забыл про цветы, – спохватился Виктор. Он подбежал к первому попавшемуся цветочному ларьку и купил огромный букет роз.

– Теперь все, – пробормотал он себе под нос и собирался вернуться на автобусную остановку, чтобы спрятаться от дождя, но увидел Варвару, идущую по тротуару.

Она не видела его и шла медленным прогулочным шагом под огромным зонтом, глаза ее были опущены и смотрели куда-то сквозь асфальт.

От этого зрелища у Виктора от боли сжалось сердце, он никогда не видел жену в таком состоянии. Она всегда была веселой и жизнерадостной, чем и давала ему сил творить и делать свою работу больше чем на сто процентов. Она была его музой тогда, она стала ею снова, спустя два года, и вдохновила его начать новую жизнь.

– Варечка! – окликнул Виктор жену.

Она оторвала свой безжизненный взгляд от асфальта и посмотрела на мужа.

– Витенька, что ты здесь делаешь? – удивленно произнесла она, ближе подходя к мужу. Варвара чувствовала, как внутри нее зажигался огонь счастья, в языках которого погибали тоска и безнадега, поселившиеся в ее душе два года тому назад. Но в то же время она боялась этого пламени, боялась обмануться.

– Я пришел встречать тебя. Это тебе, – он протянул ей цветы.

– Витенька. – Варя всхлипнула, – Это правда?

– Да, красавица, правдивее и не бывает.

И под проливным дождем он встал перед ней на колени и произнес:

– Я ничего не понимал. Я не знал, что делаю, но сегодня ночью я как будто увидел свою жизнь со стороны, и меня осенило. Я все понял. Я жил своей жизнью, смысл которой был страх, и пытался тебя с Игорем в нее затащить, но если бы не ты, я не смог бы с этим справиться.

Зонт выскользнул из Вареных рук, она встала на колени и обняла мужа.

«Нет, не обманулась», – подумала она, и слезы счастья потекли по щекам.

– Ты мой ангел-хранитель, – продолжал Виктор – Ты моя спасительница. Мы начнем все сначала.

– Господи, Витенька, как же я рада. Я знала, что когда-нибудь этот момент настанет. Муж, я люблю тебя.

– Я не верю своему счастью, мне досталась святая жена, – произнес он, и они засмеялись.

– Пойдем домой, – прошептала ему на ухо Варя.– А то, не дай бог, нас с тобой еще куда-нибудь заберут.

Виктор посмотрел по сторонам и заметил, как на них хмуро косятся из-под зонтов проходящие мимо люди. Наверно, и правда, со стороны смотрится странно, картинно: мужчина и женщина, мало того, что без зонта под проливным дождем, так еще и стоят на коленях.

– Да, пожалуй, нам пора, – согласился он с женой, помогая ей встать.

Виктор поднял зонт, валявшийся в луже по соседству, и взявшись за руки, они пошли к метро.

– Знаешь, милая, я решил написать книгу.

– И о чем же она будет?

– Конечно же, о нас с тобой.

– Это же будет неинтересно. У нас слишком все хорошо.

– Вот и пускай узнают люди, что есть семья, в которой все хорошо!

КОНЕЦ

Сентябрь 2004 года

Бездна. Внутри лишь черная бездна…

Мир дверей разнообразен.

Деревянные, железные, пластиковые. Бездушные существа, созданные человеческими руками. Их функция проста и незатейлива – разделять одно помещение от другого.

Что может быть проще обычной двери? Ничего!

Но сколько бед и несчастий обрушивается на их тела.

Их открывают, закрывают, ими хлопают, выражая гнев, их взламывают, а порой и рубят в щепки в ярости, а они лишь изредка поскрипывают в горестном смирении.

Одна из таких дверей, самая обычная, деревянная, покрытая белой краской, пять лет тому назад была установлена в ванной комнате одного загородного дома. Тогда в нем проживала семья из пяти человек, но полгода тому назад семья съехала, сдав дом трем друзьям.

Никогда еще такое количество рук и ног не открывало эту дверь. Поначалу ей даже нравилось столь пристальное внимание к ее персоне. Ее деревянное существо наслаждалось регулярным прикосновениям новых жильцов дома и их друзей.

В доме с завидной регулярностью устраивались всевозможные вечеринки. То это был Иван Купала, то Новый год, то вечер гаданий, то пижамные, то трэш-пати, но самое любимое – это банные вечеринки.

Дверь была хранительницей не только помещения с душевой кабиной и унитаза, но и сауны. В те мгновения она была в эпицентре веселья, ей казалось, что она вот-вот выпрыгнет из своей окрашенной оболочки и придастся различным фривольностям…

Но на что она могла сгодиться на этом празднике пара и березового веника? Только если на поддержание огня в топке. И она продолжала выполнять свою незамысловатую функцию, смиренно открываясь и закрываясь, иногда думая о том, что же произойдет, если ей все это надоест…

И вот очередная гулянка. Стрелки на часах перешагнули за полночь, а гости, прибывшие на выпивон-пати, преодолели рубеж пол-литра горячительных напитков на человека.

Веселье шло полным ходом.

Три съем-хозяина дома, Антон, Евгений и Матвей, уже хлопотали возле сауны, подтаскивая дрова к печи.

Гости облачились в белые простыни, ждали команды от банщиков.

Антон размачивал веники, Евгений разводил в ушате ароматные масла, а Матвей продолжал приносить поленья. Гости в святая святых не допускались до момента полной готовности.

– Ну что, все готово? – спросил Матвей у друзей.

– Да, зови свору, – ответил Евгений.

Матвей радостно выскочил из ванной комнаты, хлопнув дверью…

Антон открыл один из шкафчиков на стене, в котором хранилась бытовая химия, и достал бутылку рома, колы и два бокала.

– Ну а нам, как лучшим банщикам, полагается штрафная банная, – улыбнулся парень.

И разлил колдовство в стеклотару.

– Запасливый!

Евгений принял у Антона бокал и произнес:

– С легким паром!

Чокнулись, выпили.

Гости почему-то не торопились. Ребята уже и сами завернулись в простыни и даже на пять минут заглянули в сауну, где градусник показывал 120 градусов.

– Куда они пропали? – задумчиво произнес Антон.

Парни прислушались.

Неожиданную тишину дома нарушал лишь треск поленьев в топке.

Ребята грешным делом стали думать, что народ от долгого ожидания задремал, но вдруг по ту сторону двери, судя по шуму, стали происходить странные вещи.

Вначале грохот, звон бьющейся посуды, топот…

– Помогите! Неееееет! – закричал истошно мужской голос.

Антон и Женя подошли к двери и прислонились к ее окрашенной поверхности…

– Да они прикалываются, – прошептал Женя.

Снова крики, визг, топот ног по паркету… Что-то тяжелое врезалось в дверь…

Женя и Антон отскочили в сторону, успев закрыть замок…

Они не понимали, что происходит. Был ли это жесткий прикол товарищей или…

О плохом совсем не хотелось думать.

По ту сторону двери воцарилась тишина.

Антон и Женя обратились в слух, но жар, гудевший в трубе сауны, заглушал звуки в доме, если они вообще были.

Они посмотрели друг на друга, вопрошая взглядами: что же делать дальше?

– Не, они реально прикалываются, – произнес Антон.

Мысль о том, что на 15 здоровенных парней кто-то напал, казалась дичайшей. Все были пьяные, но еще достаточно уверенно стояли на ногах и вполне себе прилично могли дать в табло, если, конечно, нападающие были без оружия, однако выстрелов не было слышно…

Антон поймал себя на мысли, что вариант о нападении допускает совершенно серьезно…

Парень подошел к топке сауны, открыл железную створку и достал из нее полено, схватившееся с одной стороны огнем…

Женя стоял в стороне, прекрасно понимая, что друг собирается сделать. Отговаривать его он не собирался, так как понимал – необходимо действовать. Вызвать полицию они не могли, телефоны остались в гостиной, а смысла сидеть здесь не было. Если нападавшим приспичит, они, в конце концов, взломают дверь и расправятся и с ними, а начав действовать первыми, ребята, возможно, застанут их врасплох своим наглым бесстрашием.

Но больше всего Женя боялся открыть дверь, взяться за ее холодную ручку, повернуть замок и…

Это сделал Антон.

С горящим поленом в руках он подошел к двери, медленно, стараясь бесшумно, повернул замок и одним рывком распахнул ее…

– Что за черт? – недоумевая от увиденного, выдохнул Женя.

За дверью исчез привычный коридор, обитый вагонкой, пол, покрытый дубовым паркетом, превратился в землю, усыпанную сосновыми иголками…

Перед ними предстал лес. Густой сосновый бор.

Антон растерянно оглянулся на Женю…

Происходящее не укладывалось в голове. Кроме алкоголя они не употребляли больше никаких тонизирующих средств…

– Видать, водка была паленая, – прошептал Антон.

Он сделал шаг вперед и выглянул наружу, вытянув руку с горящим поленом вперед…

Секунда, одно мгновение, Женя даже не успел среагировать…

Порыв ветра схватил Антона и растворил в пространстве леса…

Горящее полено доли секунды оставалось висеть в воздухе, потом упало за порог, и в одно мгновение яркое пламя охватило весь лес…

Дверь заскрипела и со всего маху захлопнулась!

Ноль мыслей, ноль решений. Жене не хотелось ни понимать, ни размышлять о происходящем, не хотелось даже допускать, что все это происходит наяву.

Женя сидел на полу, забившись в угол.

Что будет дальше? Как защитить себя?

Он был на грани сумасшествия. Ему хотелось даже умереть, чтоб только не видеть этой проклятой ванной комнаты, и самое главное, этой двери! Он ненавидел ее и боялся, даже больше, чем то, что скрывалось за ней. Сейчас она одна, деревянная, покрытая белой краской, была первым и единственным непредсказуемым врагом.

Он с детства не любил двери. В то время, когда все его знакомые спасались от детских страхов закрытыми в комнату дверьми, как некой преградой для бабайки, Женя предпочитал открывать все двери настежь. И окна! Он никогда не зашторивал на ночь окна!

И в этот миг Женю осенило, что он близок к спасению. Над его головой было окно. Небольшое. Но в него вполне себе можно было пролезть.

Женя вскочил на ноги, открыл раму на себя. С другой стороны была решетка, но его больше всего волновала улица, двор за окном…

Ужасного леса, который скрывался за дверью, за окном не было. Привычная территория, окруженная забором. Клумба с цветами, аккуратно подстриженный газон, и беседка с мангалом…

Женя с остервенением вцепился в решетку руками! Он выталкивал ее, трепал из стороны в сторону, ему казалось, что у него хватит сил разорвать ее на части, не прибегая ни к каким инструментом. Рама с железными прутьями ходила ходуном, гвозди, которыми она крепилась к дому, из последних сил боролись с яростью молодого человека.

Тогда он подтащил к окну стиральную машинку, забрался на нее и несколько раз ударил по решетке ногами…

Треск дерева, и глухой удар о землю…

Железный ржавый монстр был повержен.

Женя пролез головой в окно. Оно находилось в полутра метре от земли. Ему хотелось скорее покинуть удушающее пространство ванной комнаты. Парень вытянул руки вперед и, оттолкнувшись ногами от подоконника, выпал из окна…

Женя умиротворенно лежал на земле, прикрыв глаза, глубоко вдыхая свежий воздух…

Вначале хотелось просто насладиться свободой, а уже потом все остальное…

Начал моросить дождь, покрывая лицо и полуприкрытое простыней тело изморосью, освежающей, бодрящей влагой…

Женя приоткрыл глаза…

Затянутое облаками ночное небо и хвоя сосен нависали над ним…

Сосны!

Женя резко приподнялся на руках и посмотрел по сторонам…

Кругом сосны и ковер из иголок на земле…

Нет дома, клумбы, беседки с мангалом, только сосны, и в двух метрах от него белая деревянная дверь!!!

Женя схватился за голову руками, зажмурил глаза, снова их открыл…

Дверей было уже две!

Он издал звериный вопль! Закрыл глаза руками, снова открыл…

Двери появлялись, как грибы после дождя, они окружали его со всех сторон…

Женя вскочил на ноги и попытался пробежать в пространство между дверьми… Теперь уже и лес казался для него спасением…

Но двери вырастали перед ним как из-под земли…

Он падал, вставал, пытался бежать, ползти, но на каждом шагу были только двери. Двери, ДВЕРИ!

Они были повсюду! Они окружили его! И даже небо превратилось в дверь! И даже земля стала белой деревянной дверью, которая распахнулась в тот же миг, когда он рухнул на нее, и черная бездна СТРАХА поглотила его!

Антон, Матвей и остальные друзья стояли около белой деревянной двери, прислушиваясь к тому, что происходит в ванной. Там царила тишина.

Антон хотел открыть дверь, но Матвей его остановил.

– Погоди.

– Дурак, на хера ты этот цирк устроил? Он же ходячий человек-фобия.

– Да ладно, поржем хоть.

– Да открывайте уже, может, ему хреново, – прошептал кто-то в толпе.

Антон нажал на ручку двери, она плавно опустилась, дверь подалась вперед, тихо скрипнув…

Дверь полностью открылась, стукнувшись о стену сауны…

Ванна пуста, окно открыто, решетка выломана, стиральная машина с оторванными шлангами стоит под окном…

Ребята переглянулись.

– Черт! – испуганно сказал Антон и подбежал к окну…

Ребята вошли в ванну…

Антон осторожно выглянул в окно…

Все замерли в ожидании…

Растерянный Антон повернулся к остальным…

– Он…

В дверном проеме появился Женя, победоносно воскликнув:

– Я победил дверь!

Все с облегчение выдохнули.

– Дурак пьяный! Это она тебя победила! – произнес Антон. – На хера ты через окно полез, дверь открыта была!

Страх – это маленькая смерть, ведущая к полному уничтожению

(Бернар Вербер).

2020 год

Ночь – самое странное время суток. Она поднимает завесу с тайн и обнажает человеческие души.

«Он чувствовал, что скоро умрет».

Слышав эту фразу, я задавался вопросом: «А как это — чувствовать приближение своей собственной смерти?»

Теперь я это знаю!

Я знаю, как душа то мечется внутри, предчувствуя неизбежное, то успокаивается и смиренно ждет конца!

Я знаю, как хочется прибежать к родным, схватить их в охапку, обнять что есть силы и просить прощения за все обиды, причиненные за эти годы!

Я знаю, как потом хочется убежать ото всех, остаться одному, чтобы никто не знал, что ты чувствовал приближение смерти!

Я вышел на улицу из здания ночного клуба и медленно побрел по заснеженному тротуару в сторону автобусной остановки.

Была полночь.

Когда вдруг понимаешь, что жизнь ничтожно коротка, начинаешь ценить каждое мгновение.

В преддверии смерти ощущения обостряются, и весь окружающий мир начинаешь воспринимать, как новорожденный.

Ты радуешься тем вещам, которые уже давно потеряли смысл. Получаешь удовольствие от природы, на которую уже давно перестал обращать внимание.

А самое главное, все правила и принципы, придуманные за годы жизни, летят к чертям, и ты понимаешь истину!

Ту истину, по которой следовало бы жить!

Но уже поздно.

Ничего не вернуть. И теперь остается только уповать на Бога и надеяться, что он простит!

Я и не заметил, как дошел до остановки. Почти сразу подъехал автобус. Я купил билет у водителя, сел возле окна и снова погрузился в свои мысли.

Это случилось два дня тому назад. Мне приснился сон. Я не помню его, но точно знаю, что она приходила ко мне.

Приходила, чтобы предупредить.

Так было странно. Я проснулся среди ночи и понял: все, конец. Я скоро умру.

И мне не было страшно. Внутри было пусто.

Только сегодня утром я задался вопросом, почему, за что я должен умереть? Мне всего 20, и неужели мои грехи столь велики, что заслуживают только такой расплаты?

Но сейчас я понимаю. Раз Бог так решил, значит, так и должно быть.

Человек умирает тогда, когда его жизненный цикл на земле завершен. Все! Он исчерпал себя!

Автобус остановился на конечной остановке.

Я даже и не заметил, как проехал свой дом, но сейчас это было не главное. Передо мной было шоссе, по которому беспрестанно мчались машины. Они гипнотизировали и влекли меня.

И вот я уже стою посреди дороги с закрытыми глазами и жду. Жду, когда же наконец настанет миг, после которого я перестану существовать. Порывы ветра от проезжающих мимо машин бросали меня из стороны в сторону, а я продолжал стоять.

Ну когда же, когда все закончится?

Я развел руки в стороны и закричал что было силы:

– Я готов! Ну же забери меня! Ты же этого хочешь! Я готов!

Я открыл глаза, из которых текли слезы. Что-то невероятных размеров неслось на меня. Но это была не машина.

Это была моя смерть!

Слезы не давали разглядеть ее, но это было и ни к чему.

И вдруг черный силуэт остановился в нескольких метрах от меня. Из-за спины появились огромные черные крылья. Он взмахнул ими, и поток ледяного снега поднялся с земли и хлынул на меня, сбив с ног.

Я больно ударился об асфальт, и на доли секунды перед глазами потемнело. Когда тьма рассеялась, шоссе было пустым.

Я падал куда-то все глубже и глубже, и казалось, не было конца этой пропасти. Но наконец под ногами я почувствовал что-то твердое.

Все вокруг полыхнуло красным пламенем, из ниоткуда рядом со мной появился человек в бордовом балахоне с капюшоном на голове.

– Добро пожаловать, – произнес он.

Я огляделся.

Это была огромных размеров пещера, из стен тут и там выступали каменные глыбы. Перед нами виднелись три туннеля.