Просто поцелуй

Глава 9

– Спасибо за чудесный день. – Робин взяла Мэйса за руку и дотронулась до его плеча щекой.

Он вел себя замечательно. За завтраком рассказывал о своих делах. А позднее, на съезде, изо всех сил старался, чтобы и Робин подключилась к тому, что он сам делал. Был очень внимателен и всем представлял ее как свою бывшую жену и партнера, знакомил с журналистами, присутствовавшими на съезде, и это произвело на нее большое впечатление.

Со съезда они ушли в час дня и отправились на ленч в ресторанчик, расположенный в районе порта. А потом бродили по Эмбаркадеро, смешавшись с толпой туристов. Два-три часа осматривали достопримечательности и наслаждались обществом друг друга, отбросив прежние обиды.

– Сегодня ты очень мил, – тихо сказала она, прильнув щекой к его плечу. – Мы так весело провели время!

Он склонился над ее щекой и прошептал:

– Я знаю, как можно получше развлечься.

– И я знаю. Можно принять горячий душ и устроить обед с рыбой.

– Ты приглашаешь?

– Конечно. Мэйс улыбнулся.

– В таком случае я даже уступлю тебе право первой принять душ. Как ты к этому отнесешься?

– Спасибо, милостивый государь. Они чувствовали взаимную удовлетворенность. Верный своему слову, Мэйс взял журнал и устроился почитать на диване.

Робин стояла, подставив лицо падавшим струйкам, когда к душу подошел Мэйс.

– Что это ты тут делаешь? – гневно произнесла она. Быстро вдохнула и набрала при этом воды и в рот, и в нос. Она закашлялась, зажала нос, а потом уставилась на смеющегося мужчину.

– Ты меня пригласила, – невинно сказал он.

– Я не приглашала!

– Нет, приглашала. – Он выпрямился и скрестил руки на своей широкой волосатой груди. – Ты сказала, что хорошо бы принять душ и устроить обед с рыбой…

– Но я не имела в виду… Я имела в виду, что угощу тебя только обедом, – сказала она, пытаясь руками прикрыть свою обнаженную грудь.

– Тебе нужно было уточнить, куда ты меня приглашаешь, – с усмешкой настаивал он.

– Ты намеренно все понял не правильно! Как собственность, он со смехом обнял ее за талию и притянул к себе. Его руки скользнули к ее ягодицам; прикосновение коротко подстриженных ногтей к коже доставляло ей удовольствие.

– Ты такая прекрасная, такая нежная… – Он приблизился настолько, что губы уловили движение воздуха от его жаркого шепота, и приник к ее губам. Его руки блуждали по ее спине, ненадолго задерживаясь на талии.

«Все пропало», – подумала Робин. С легким стоном она обвила его шею, призывно приоткрыв губы.

– О, как я тебя хочу! – Привычными движениями он все настойчивее ласкал ее, сладострастно скользя по изгибам тела и, чтобы поддразнить и довести до грани безумия, касаясь запретных зон.

– И я тоже. – Она всегда любила его, нуждалась в нем. Может быть, очень может быть, им еще есть на что надеяться. Особенно если Мэйс останется таким же милым, каким был весь сегодняшний день.

Чтобы доставить ему удовольствие, она, словно распутница, страстно прижалась к нему всем телом, и он застонал, чем вызвал у нее еще большее наслаждение.

– Девочка моя… – Голос Мэйса напоминал хриплое рычание. С неистовством дикаря он требовательно целовал ее губы.

Ей не хватало воздуха, и она вся дрожала. Мэйс потянулся и выключил воду. Прижав ее к себе, он помог ей выйти из ванны. Робин попыталась дотянуться до полотенца, но Мэйс остановил.

– Позволь мне, – прошептал он и наклонился, чтобы слизнуть с ее груди капельку воды. – Это божественно, – нежно произнес он и снял капельку с другой груди.

Словно в оцепенении, Робин стащила полотенца с вешалки. Мэйс взял их у нее и уронил одно на пол. С подчеркнутым вниманием и заботой он начал ее вытирать, лаская каждый вытертый кусочек тела. Робин терпела эту сладкую муку, пока он не дошел до бедер.

– О, нет, – взмолилась она. Она знала, что он собирается делать.

Но Мэйс настоял и продолжал эту восхитительно приятную «работу», медленно высушивая чувственные зоны полотенцем, а потом проверяя «качество работы» губами.

Только когда она решила, что больше не может этого выносить, он отдал ей другое полотенце.

– Теперь твоя очередь, – пригласил он ее и поцеловал в приоткрытые губы.

А через пять минут Мэйс уже умолял ее остановиться.

– Хватит! – воскликнул он и схватил ее за руки, чтобы она не смогла дотянуться до сверхчувствительной зоны.

Хрипло смеясь, Робин опустилась на коврик. Она с наслаждением рассматривала его сильное тело, когда он устраивался рядом с ней.

Он оперся на локоть.

– Ты прекрасна, – прошептал он и дотронулся пальцем до ее рта.

Робин, улыбаясь, приоткрыла рот и зажала кончик его пальца своими легкими губами.

Медленно, как бы наслаждаясь этим последним моментом, он приподнялся над ней. Робин инстинктивно изогнула свое тело и слилась с его телом, стремясь найти выход страстному желанию.

Когда он мучительно медленным надавливанием соединил их тела, она легко вскрикнула, а он застонал. Некоторое время Робин чувствовала и вела себя, как невеста, а потом он показал ей, что от нее хотел.

– Вот так хорошо, девочка моя, прикоснись ко мне, – прошептал он, ритмично качаясь над ней, а губы блуждали по ее лицу и плечам.

– Мэйс… – она вздохнула и открыла рот чтобы принять жадный поцелуй. Ее руки ласкали его плечи и наслаждались от ощущения жестких мускулов. В тот момент она осознавала только их близость.

Его ласки доводили ее до безумия, взмывали к новым высотам сексуального блаженства.

Реальность вернулась в форме нетерпеливого стука во входную дверь. Робин услышала, как Мэйс пробормотал проклятия, но она губами успокоила его раздражение. Кто бы там ни был за дверью, может подождать.

– Я еще тобой не насытилась, – хрипловато поддразнила она его и крепко обняла за талию, пытаясь удержать, извиваясь и изгибаясь под сильным телом, нашептывала нежные шаловливые слова.

– Бесстыдница, – сказал он.

Робин наконец выпустила его из своих объятий. Некоторое время она лежала, полностью обессилевшая, вспоминая, что кто-то подходил к двери, и удивилась, кто бы это мог быть.

Мэйс, казалось, рядом с ней заснул. Робин взглянула на него, раздумывая, стоит ли его будить. Коврик был мягкий и толстый, но для Мэйса это было не так уж удобно.

– Что-то замышляешь? – тихо спросил он, когда заметил, что она протянула руку, чтобы его потрясти.

– Нет. Опять хочу пригласить в душ.

– Приятно слышать.

– Я пойду первая. А потом ты, – сказала она и села. – Я все думаю, кто это хотел нас прервать. – Мягко улыбаясь, она сняла волосок с его тела. – Наверное, Моника.

– Или Раджан, – парировал он. – Мне надо… – Он вовремя остановился и обрадовался тому, что Робин была занята регулированием воды.

Эти слова не прошли мимо нее. Робин вспомнила их и задумалась, что же Мэйс начал говорить. «Мне надо…» Что?

Она затаила дыхание. Мог ли Мэйс отослать Раджана? А если так, то какой использовал повод? Неприятные мысли заставили ее нахмуриться. Могло ли случиться так, что Мэйс?.. Нет! Мэйс с его проницательностью не мог поверить, что она позволит себе увлечься мужчиной такого типа.

В ванную опять вошел Мэйс. Но уже в джинсах и спортивной рубашке. Было видно, что он рассержен.

– Только не говори, что действительно сюда заявилась Моника.

– Нет. – Мэйс криво улыбнулся. – Пришел Блам.

– Ричард? – О, Боже, как я могла о нем забыть!

– Только не говори, что не знала, что он собирался прийти. – Показалось ли ей или на самом деле в его черных, как смоль, глазах на мгновение проскользнула мрачная усталость?

Женщина почувствовала комок в горле. Она вспомнила, что рано утром звонил Ричард, и они условились пойти пообедать, только не договорились когда.

– Я знала, Мэйс, но забыла. У меня вылетело из головы.

– Я сказал ему, что ты спустишься к нему через несколько минут. – Что-то в его голосе вызвало у нее нервную дрожь.

– Спасибо, – пробормотала она.

– Робин. Но зачем?

– Он старый друг, Мэйс. Ты знаешь об этом. И что из того, что я с ним пообедаю?

– Какую дьявольскую игру ты со мной затеяла? – Его правая рука сжалась в увесистый кулак, и он ощущал неистовую потребность ударить по чему-нибудь.

Робин замигала, потрясенная его словами.

– Я не затевала никаких игр!

– Не затевала? – он зловеще поджал губы. – Ну а как, по-твоему, чем ты тут занимаешься… Работаешь на два фронта? Ты занимаешься со мной любовью и знаешь, что придет другой мужчина, с которым вы пойдете обедать. Удивительно, почему ты не торопилась. Или ты была уверена, что он подождет? Отвечай! – Он схватил ее за руку.

Ее сердитый взгляд сцепился с его взглядом.

– О, ты совершенно не прав, Мэйс, – гневно сказала она. – Но это не в первый раз, правда? Он сердито ее оттолкнул.

– Да. Но в последний. Я надеялся, что сегодняшний вечер будет для нас началом новых отношений, но думаю, что ошибся. Я люблю тебя, Робин. И мне кажется, всегда буду любить. Но если ты хочешь уйти к нему, я не буду мешать. Ты знаешь, где я живу. Если ты решишь, что у нас есть что восстановить и хранить, ты знаешь, где я буду. – Он вышел, хлопнув дверью ванной.

– Мэйс, подожди! – небрежно накинув халат, она выбежала в спальню, намереваясь умолять его дать ей возможность все объяснить.

Но спальня была пуста. Робин поспешила в другую комнату, а оттуда в коридор, но его нигде не было.

– О, Мэйс! – она застонала, слезы разочарования переполняли глаза. Казалось, все их попытки были обречены на неудачу. Она знала, что он чувствовал себя обиженным, признавала, что у него были основания бросить эти отвратительные обвинения. Если бы только он дал шанс объяснить и убедить, что она любит его.

Робин вернулась в спальню, надела черные бархатные брюки и длинную кружевную блузу, а под нее – блестящий иссиня-черный шелковый корсаж; расчесала длинные волосы, некоторое время подумала, а потом зачесала назад и, искусно закрутив их в узел, заколола шпильками, а для украшения добавила чудесный гребешок, украшенный жемчужинами.

Создав вокруг себя с помощью пульверизатора довольно большое облако своих любимых духов, постояла, подождав, пока оно осядет.

– Мужчины! – проговорила она тихо, стоя перед зеркалом и рассматривая несчастное лицо. Робин наложила грим, она использовала косметику, только чтобы подчеркнуть свою природную красоту.

Молодая женщина была готова спуститься к Ричарду и идти с ним обедать, но чувствовала себя несчастной. Зазвонил телефон. Могла ли она позволить себе надеяться, что это Мэйс? Робин с надеждой устремилась к телефону.

– Позовите, пожалуйста, Мэйса. – Она едва различила голос Моники.

– Его нет.

– А вы не знаете, где он?

– Возможно, в гостиной отеля.

– Спасибо. – В трубке щелкнуло.

– Надеюсь, ты его не найдешь! – сказала Робин и положила трубку. Взяв вечернюю сумочку, расшитую черным бисером, женщина вышла из номера и направилась к лифту.

«Неужели мой сегодняшний вечер еще недостаточно испорчен?» – пожаловалась себе Робин, когда заметила у лифта Монику.

– Здравствуй, Моника. – Едва ли голос Робин можно было назвать вежливым.

– У тебя такой вид, как будто ты только что потеряла своего лучшего друга, – сказала Моника, довольно улыбаясь.

– Не совсем так. Моего мужа.

– Но я думала, что вы…

– Так и есть. Но как раз сегодня стало казаться, что мы опять пытаемся все восстановить. А потом Мэйс рассердился и вспылил. – Она пожала плечами, как бы пытаясь показать, что ей уже все равно.

– И что теперь?

– А теперь я иду обедать со своим старым другом, – последовал ответ.

Когда они вошли в лифт и дверь закрылась, Моника приступила к делу.

– Послушай, Робин, я знаю тебя. – Она затряслась от смеха. – Если бы мы поменялись местами, я бы, наверное, чувствовала себя так же, как и ты.

– Какие же у тебя есть причины предполагать, что ты так хорошо меня знаешь? – раздраженно вставила Робин.

Из чувства приличия Моника изобразила смущение.

– Помнишь, я тоже была на передаче Мала Тэтчера? В то время, как другие женщины злобно клеветали на своих мужей или на мужчин в целом, ты готова была взорваться. Ты хотела защищать Мэйса. Ну же, – требовала Моника, – признайся. Ты все еще сума сходишь по этому парню?

Робин промолчала. Ей очень хотелось, чтобы лифт побыстрее спустился вниз и можно было бы убежать от Моники.

– Возвращайся к нему.

– К кому?

– К своему мужу. Точнее, к бывшему. К Мэйсу. Возвращайся и скажи, что ты хочешь еще раз попробовать, и оставайся с ним на всю жизнь. Открой глаза и оглянись, девочка. Ты на кого-нибудь смогла бы променять Мэйса? Я не знаю такого.

– Я ему больше не нужна.

– Он сказал тебе об этом?

Что она заметила в глазах Моники? Жадный интерес? Робин решила, что так оно и есть, и осторожно продолжала:

– Думаю, что он вернулся в Стоктон. Он надеется, что я вернусь туда и буду с ним работать, но я не могу.

– Наверное, не хочешь.

– Все равно. – Робин понимала, что не было смысла спорить.

– Возвращайся к нему, Робин. Видно невооруженным глазом, что ты несчастна без него. – Моника фыркнула от смеха. – Не могу поверить в то, что я говорю! Наконец-то я встретила мужчину своей мечты. И вот я пытаюсь его жену уговорить к нему вернуться. – Лифт уже остановился в вестибюле. Моника вышла первой, сама себе мягко улыбаясь.

Робин медленно шла следом и направилась к столу регистрации, погруженная в тяжелые мысли.

– Робин! – окликнул ее знакомый голос Ричарда.

Она с улыбкой повернулась.

– А вот и ты. Я собиралась тебя позвать. Ричард Блам был высокий, стройный мужчина с седеющими каштановыми волосами. С довольным видом он подошел, приветствуя ее и протягивая руки.

– Мэйс сказал, что ты спустишься через несколько минут, но мне показалось, что это было несколько часов. – Он обаятельно улыбнулся. – Наверное, мне показалось; я очень хотел тебя увидеть.

Без предупреждения он обнял ее и, не встретив сопротивления, наклонился и поцеловал.

Когда его губы прикоснулись к ее губам, душа не озарилась фейерверком, не зажглись праздничные свечи и по телу не пробежал электрический заряд. Впрочем, она этого и не ожидала. Теперь понятно, что только Мэйс мог заставить закипеть ее кровь и воспламенить тело.

Ричард удержал ее немного дольше, чем положено, а потом мягко отстранил.

– Пойдем, – сказал он. – Столик уже заказан.

Они заняли места за столиком, он спросил, не хочет ли она до обеда что-нибудь выпить. «Почему бы и нет», – подумала Робин. Они пили и беседовали – точнее, говорил Ричард – об офисе, который он собирался открыть на Западном побережье.

– Когда же это будет? – из вежливости спросила она, подозревая, что Мама Блам никогда не выпустит бразды правления из своих маленьких жадных рук.

– Очень скоро. Я планирую пробыть еще несколько дней в Сан-Франциско, чтобы изучить где расположить здесь нашу западную резиденцию. Нам нужны хорошие, знающие сотрудники, – задумчиво продолжал он. – Я уверен, что ты очень подходишь на должность управляющего. Даже Мама согласится с этим. Как ты к этому отнесешься?

– В данный момент я связана обязательствами с «Уорлд Вью», – мягко сказала Робин и подозвала официанта. Она хотела еще выпить.

– Но ведь ты не заключала контракта, не так ли?

– Нет. Но я дала слово, а для меня это нисколько не меньше.

Ричард снисходительно улыбнулся.

– Конечно. Так и должно быть. Я имею в виду, дорогая, что позже ты можешь переменить свое решение. – Он схватил солонку и стал вертеть в руках, пытаясь убедить приятельницу серьезно подумать о возможности возобновить работу в «Блам Паблишинг».

Робин уже взялась за четвертый стакан, когда ей пришла в голову мысль, что она слишком много пьет, гораздо больше, чем когда-либо. И Ричард Блам был почему-то слишком серьезным и не очень забавным.

«Надо смотреть правде в лицо», – подумала она. Он мог быть и отличным собеседником, и великолепным рассказчиком, но ему чего-то не хватало, потому что он не был Мэйсом.

– Думаю, ты уже выпила достаточно, дорогая, – мягко предостерег Ричард и схватил за руку, тянувшуюся еще за одним коктейлем, только что поданным официантом.

– Мне это полезно, – Робин не понимала, что еле языком ворочает, пока ей не сказал об этом Ричард. – По крайней мере, дай мне пососать лайм, – умоляла она, стараясь дотянуться до стакана. – Знаешь, это отличный фрукт. – Говорила она с трудом, а веки становились все тяжелее и тяжелее.

– Да, дорогая, я знаю, – терпеливо сказал Ричард.

– Тогда позволь мне выпить, чтобы почувствовать его вкус.

Ричард, которого всегда заботило, какое впечатление он производит на окружающих, быстро оглянулся по сторонам.

– Говори тише. Мы привлекаем внимание.

– Правда? – воспользовавшись тем, что Ричард отвлекся, Робин потребовала еще стакан коктейля.

Потом она не смогла вспомнить, что он уговорил ее съесть, однако вспомнила, что пригласил на завтрак и не принял отговорок.

Когда Робин собиралась улечься спать, она поняла, почему так хотела напиться, и застонала.

– Никогда опять… – прошептала она и закрыла глаза от безумной пульсирующей боли во лбу. Никогда опять не обманет она себя надеждой на то, что спиртное может принести забвение. Все, что она получила от этой дряни, – жестокую головную боль.

За время сна боль прошла, но во рту было отвратительно, словно в помойной яме.

– Эх!

Очень медленно она спустила ноги с кровати, осторожно встала и неторопливо прошла в ванную.

Даже включить воду, чтобы принять душ, было трудно. Робин чувствовала себя так, как будто ее долго били. Все тело болело.

«Так мне и надо», – мрачно подумала она, не спеша вытираясь.

Через двадцать минут она вышла из номера и спустилась в ресторан. Чашка черного кофе была ей необходима.