Просто скажи мне — да

Вся моя жизнь — в этой синей тетрадке —

Вся моя радость и боль!

Я так давно разгадала загадки —

Пудом отмерила соль!

Я так давно совершила ошибки —

Те, где прощения нет.

Только луна — белоснежной улиткой

Дарит свой девственный свет.

Вся моя жизнь — это сказка и повесть —

Только на крыльях держись!

Мчится по рельсам экспрессом мой поезд —

В путь под названием — Жизнь!

Мне снился дождь — мне грезились стихи:

Как ночью белой мы бежим по крышам.

По облакам, что тают, так легки,

И так пушисты, так они пушисты.

Как мерно дождь выстукивает дробь,

Как нежно ветер занавесь колышит.

И мы опять, как в юности с тобой,

От всех невзгод спешим на нашу крышу.

Ты слышишь: чей-то голос нас зовет.

То ангелы запели или птицы?

Вот солнце над деревьями встает,

А мы с тобою все сидим на крыше.

Твоя любовь от страсти далека:

Не вздрагиваешь, чуть шаги услышав.

Но вот тебе товарища рука:

Она всего нужней на мокрой крыше.

Не стоит пасьянсы раскладывать —

Судьбу не изведать вперёд…

Придёт пора — разгадывать

Настанет и твой черёд…

Таинственнее, чем пагоды —

Качели судьбы вверх и вниз…

Смотреть в глаза и разгадывать

Мне тайну твою — всю жизнь…

Стихи не пишутся — когда всё гладко-чинно,

Когда есть дом и рядом преданный мужчина,

Он самый лучший — но стихам нет дела!

И остаётся мой листочек — белым!

Ты мне приносишь, как трофеи —

Кефир, сметану и творог!

И я от радости немею —

Ну как ты догадаться смог?

Из ничего — устроить праздник!

В ладони счастье принести!

Мужей, наверно, много разных,

Но вот такого не найти!

Вот этот дар в тебе от Бога —

Заботливо наш мир беречь!

Тебя встречаю у порога —

И нет счастливей наших встреч!

Все морщинки твои от усталости,

От обид и нечаянных бед.

Не хочу я писать о старости:

Для меня ее вовсе нет.

Ты глаза голубые поднимешь:

Так наивны твои глаза.

Высоко кресты, а над ними

Голубая неба слеза.

Далека нам жизни дорога.

Верю — радость в ней будет всегда.

Попроси прощенья у Бога,

Да смирения на года.

Ты светишь отражённым светом.

А я прошу тебя — свети!

Да, может мне не стать поэтом,

Но сколько света на пути!

Ты любишь отражённым чувством,

Страшишься сердце потерять.

Да, может я не страж искусства,

Но кто-то любит и меня.

Моя душа к любви стремится,

Да в высоту и чистоту.

И, может я не стану птицей,

Но сколько счастья на лету!

Стихи приходят тайно по ночам,

Вновь разбудив меня в тревожном сне.

И сразу разгорается свеча,

И сразу ночь подругой станет мне.

Среди обид, печалей и тревог —

Заменят и подругу и врача.

Не выбирая судеб и дорог.

И вновь горит настольная свеча.

Я не пишу стихи — на склоне дня —

Неслышно приходя — они творят меня.

Он говорит — «Давай стихи забросим.

Займись шитьём, и зиму переждём».

А за окном простуженная осень

Стучит в стекло размеренным дождём.

Кружится снег, а к вечеру растает

И снова Муза, на исходе дня

Диктует строки, календарь листая,

И нет важнее дела для меня.

Поговори со мною о любви.

Поговори о том, что сердце стонет.

Как мир поделен — на двоих

Старинной рамою оконной.

Поговори со мною о весне.

Теплее станет — на душе и в доме.

Плечо к плечу — прижмись тесней —

Знакомый мне — и… незнакомый…

Просто август — а мне не до сна…

Выйду к звёздам — одна — на крыльцо.

В тучах снова танцует луна —

Ворожа или пряча лицо…

Просто август — знакомый сюжет!

Так чего ж я сегодня грущу?

Просто снова чего-то хочу —

А чего — не найти мне ответ…

Когда утихает под вечер тревога и шум городской

Я ставлю на полочку свечи — предвидя свиданье с душой!

Спрошу — что сегодня успела? Узнаю — чем думы полны?

С душой ли в гармонии тело? Спокойны ли добрые сны?

Открою оконные шторы — впущу лунный свет в полутьму…

И чей-то полуночный шорох вспугнёт и разбудит струну…

Облетает сирень. Зацветает шиповник,

Что июнь нам подарит — он давний наш друг.

Я сорву эту ветвь, положу в изголовник,

Не замечу колючками раненых рук.

Я сорву эту ветвь — и пусть чудо продлится,

Осыпаясь, ложатся к ногам лепестки.

Снова птица поёт — снова всё повторится.

На сожжённый наш мост мы проложим мостки.

Заполонила огород сирень,

Любимица весеннего базара.

Её я усмиряю пятый день,

Но мне не погасить её пожара.

Горит, горит сиреневый костер,

В листах пленённый лучик притаился.

Врастают ветви в огненный простор,

Вверх вознося соцветия и птицу.

И только песня льётся в тишине,

И только облако цветов клубится.

Но так шаманит серенькая птица,

Что тонкий ствол пилой не тронуть мне.

Четыре шага. Взмах руки.

И поцелуй — прощальный жест.

Но, умирая от тоски,

Я прошепчу: «- Ты всё же есть…»

Я знаю дрожь усталых губ.

Я знаю сон усталых век.

Ты мне казался нагл и груб…

А оказалось — человек.

Но ты уйдёшь. А за тобой

Уйдёт надежда на любовь.

А завтра парус голубой

Под ветром заиграет вновь.

Но ты — не Грэй. Я — не Ассоль.

Вот в этом драмы нашей соль.

Рисуешь профиль на стекле —

Мороз — скажи на милость,

А мысли где-то вдалеке —

Ушла и не простилась…

Как душу болью обожгло —

Не вынести разлуки…

И о холодное стекло

Ты остужаешь руки…

Не знал — кому примеривал фамилию свою.

Ладонь бил по двери — кричал — на том стою!

Из дома осторожненько я уношу тетрадь —

Портрет жены художника нельзя с меня писать…

Помолчим на дорожку — немножко —

Уезжаю не далеко…

Я была осторожной, как кошка —

Лапкой трогая молоко…

Отличается счастье от счастья?

Ты в ладонь вдохновение лови.

Муки нашего творчества часто,

Так похожи на муки любви.

Я пошла по тропе твоей — тенью —

Я ловила каждое слово —

Я ловила в ладонь мгновенья —

Секунды или года…

Я спросила — как вдохновенье?

Ты ответил — не знаю такого —

Я записывал каждое слово —

Просто пишу — всегда…

Но крыло твоё не коснётся

Тихих послушных ресниц —

У меня уже есть солнце —

У меня уже есть жених…

Облетели последние листья

И трава пожелтела вокруг.

Воздух выпит — прозрачный и чистый…

Только что приключилось так вдруг?

Словно флейта запела нежно —

Загудело в ветвях — у-ля-ля…

И завьюжило громко и снежно.

И укрылась снегами земля!

В холодное летнее утро,

Когда занималась заря,

Я вышла из дома, как будто,

Позвали в дорогу моря.

И шла босиком до причала,

И пела о чём-то своём.

Над пристанью чайка кричала —

Мне слышалось имя твоё…

И надо бы проснуться,

Но сладок этот плен.

Нам в юность не вернуться —

Там не было измен.

Но хочется вернуться —

Хотя б на полчаса.

Услышать — как смеются

Родные голоса.

Я могла бы стать стюардессой —

И легко летать в облаках.

Я могла бы спеть много песен —

И купаться в южных цветах.

Я была бы добрым психологом,

Я была бы мудрым врачом…

Я пишу стихи и морю себя голодом —

У меня есть мужское плечо…

Снова осень пришла и выходит в дозор,

Не сдаётся упрямое лето.

Словно нехотя роща надевает убор

Золотисто-багряного цвета.

Бабье лето. Закончена нынче страда,

И натружены руки немало.

Почернела озимых хлебов борозда,

И земля задремала устало.

Догорает сентябрь. Пожелтели сады.

Зеленеют лишь ели и сосны.

И ракита склоняется возле воды,

Вспоминая прошедшие весны.

Посмотри же: как празднично после труда,

Как награда за жаркое лето.

Мы с тобой обещаем вернуться сюда —

По весне — в буйство нового цвета.

Я мечтала летать белой птицей,

Встроясь осенью в клин журавлей.

Я могла бы в тебя влюбиться —

Коль была бы чуть-чуть посмелей.

Улетают от холода стаи —

В край чудесный, где лето весь год.

Я могла бы Снегуркой растаять,

Прикоснувшись к тебе, словно лёд.

Зачерпну вдохновенье из прошлого.

Загляну на минутку туда,

Где оставлено столько хорошего,

И не властны грехи и года.

Но кто же я? Куда идти?

Зачем живу? Порой не знаю.

Расходятся мои пути.

И я над городом летаю.

Меня создали, позабыв

Вложить амбиции и норов,

И завещали защитить,

И охранять любимый город.

И завещали — охранять —

Его традиции и силу.

И ни на что не променять —

Ни Петербурга, ни Россию.

В этом городе снова дождь —

Заливает твои следы.

Знаю там же меня ждешь,

Только мне довольно воды…

Не растает в душе снег,

Не рассеется больше тьма,

И по кругу — да и нет.

И опять за окном зима.

И опять за окном бело,

И на сердце легла тень.

Сколько снега нам намело —

Не растает за целый день.

Не растает в душе снег,

И на сердце опять зима.

И моё прощальное — нет —

Я сказала сейчас сама…

Зима прошла до поворота,

Дороги все запороша.

Душа опять зовет кого-то…

На то она ведь и душа.

Покой ей только ночью снится,

Как лунный путь во тьме небес.

Но стерты прежние границы,

И строго накренился лес.

Зима царит в своих владеньях,

Ни снега не щадя, ни сил —

Душе даруя вдохновенье.

Ты не об этом ли просил?

О, эта магия стиха.

О, эта Муза вдохновенья.

Как сердца слышится биенье.

Как к небу тянется рука.

О, эта магия любви.

Прикосновенье и дыханье.

Потеря пульса и сознанья.

И ликование в крови.

О, это жизненная нить,

Которая в руках у Бога.

Для каждого своя дорога.

И нам ее не изменить.

Послушайте — снова осень,

И словно не было лета.

Природа пощады просит,

Ещё как леди одета.

Но скоро, ты знаешь, скоро,

Слетят золотые наряды.

И будет на дереве ворон

Пёрышки дёргать в засаде.

И будет ветер глумиться,

И будет дождик — неделю,

И будут тоскливыми лица,

И будут сырыми постели.

А листья уже золотые,

И дождик надолго зарядит.

И осень — дожди косые —

В прощальном своём параде.

Мне надо научиться жить и верить,

Слова собрать в один живой комок.

Как кошка лапкой тихо тронув двери,

Войду — и сказка ступит на порог.

И будет осень, и зима наступит.

И Новый год подарит сто чудес.

Я верю: Бабка-Ёжка в старой ступе

Печали увезёт в дремучий лес.

Вымаливать любовь, как подаяние,

Я не хочу — мне это не к лицу.

Как близко нашей осени дыхание

Подобралось к дощатому крыльцу.

Шагну, под утро с кринкой, за ворота,

И хрустнет под ногами первый лёд.

Душа всё ищет, всё зовёт кого-то …

Не ангела, ли белого зовёт…

Как хрупок мир души…

Любое брошенное слово

Его разрушить может…

Лепестками сакуры

Опадает время на землю

Нежность и вечность сочетая вместе.

Стихи — моя душа без кожи.

Душа до дна обнажена.

Все создано до нас и все же,

Болит, вибрирует струна.

Поэзия — как кровь из вены:

То хлынет, то опять замрет.

Поэзия — душа вселенной.

Душа, которая поет.

Прикосновенье рук, объятье,

Короткий вздох и взгляд в упор.

И шелест шёлкового платья.

Безмолвный вышел разговор.

Прикосновенье пальцев жарких,

И поцелуй — слегка в висок.

Но до сих пор в аллеях парка —

Твой светлый вьётся волосок.

Ты сошёл — как с картины РембрАндта,

И подкрался ко мне не спеша…

Чуть касаясь атласного банта —

Улетала в нирвану душа…

Ты подкрался ко мне — и, робея,

Заглянул откровенно — в глаза…

В зеркалах отразилась камея…

И скатилась на мрамор слеза…

Этот день, этот сказочный день.

Этот день закружил нас метелью.

Не звенела, как прежде капель.

Нам зима тихой пела свирелью.

И гремел полнозвучный орган,

И ввергал меня в бездну — пучину.

И летела я в бездну одна,

За единственного мужчину.

Вот и всё. Утонула звезда —

В небе ясном безоблачном чистом.

И хотя бы осталась хоть искра.

Но сквозь пальцы стекала вода.

А помнишь день — и это не впервой,

Когда в небесной сини прозвучало:

То самое, то вечное — «Я твой».

Но это было самое начало.

Текла вода сквозь пальцы, как песок.

Пространству ветра даровали крылья.

И ты, устав, по ветру, от бессилья,

Тащился по земле наискосок.

А помнишь: звон? Он раздавался там,

Откуда эти краски, крылья, перья.

И лук тугой ломался от доверья,

Внимая неподвластным голосам.

Он закреплялся в памяти, он рос,

Он устремлялся в синеву внезапно.

Ты вдруг подумал: «Что же будет завтра?»

Единственный не пройденный вопрос.

Но дождь прошел. И воздух пахнет летом,

И затихает грома бас вдали.

И вдруг тебе покажется все это —

Не странностью, а данностью земли.

Оглянешься, а жизни нет куска,

Он прожит как сомнамбулой спросонья.

И схватит горло прелая тоска,

И пустота как ворон клювом тронет.

Вот ты один, как будто в забытьи,

Кругом, серее серых, только стены.

Гадать легко, возникнув в новом дне —

Перешагнуть лиловые ступени.

Тихо, задумчиво ёлочки дремлют,

Падает с неба снежок,

Ласково, бережно сыплет на землю

Зимушка пуха мешок.

Ветер всё гонит поземку куда-то,

Скрипнет морозный сучок.

Ежик уснул, спят в тепле медвежата,

Мамки, тревожа бочок.

Лес засыпает с небес белым хмелем,

Лес засыпает в метель.

И сторожат его старые ели,

Лапой укутав детей.

Оборву нитку прошлого бережно —

И заброшу её в тихий пруд.

И уйду зеленеющим бережком,

Чтоб тебя и себя обмануть.

Я расправлю помятые крылышки,

Выше самого солнца взлечу.

Любо — нелюбо. Если и было что —

Вспоминать о былом не хочу.

Только солнце, нещадно палящее,

Не жалеет наивных пичуг.

И сгорю я звездой восходящею —

Лишь по воле минутных причуд.

Опущусь с неба крохотным пёрышком,

На ладони твоей помещусь.

Не поймёшь: отчего оно дорого,

Но пленит тебя давняя грусть.

Больше мы не расстанемся — бережно

Сохранишь ты остаток любви.

И осенним желтеющим бережком

Ты придешь к заозёрной мели…

Мне голос был. Тишайшим послесловьем,

Прообразом стиха и пост-стихом.

Он звуком лиры бился в изголовье,

И розы облетая лепестком,

Ложился на пол. Вдруг нога босая

Ступать боялась на исчадье зла,

И линия дождя, всегда косая

Спрямилась и солгали зеркала.

А голос звал легко, но безутешно,

А голос звал, он долго звал, охрип,

Но что-то в тон ему забилось нежно

Теперь, когда потушен этот крик.

А голос звал. Своим тишайшим словом,

То громко звал. То снова шепотком.

И я к нему бежать была готова

По стеклам и по снегу босиком…

Затихло, занеможилось, стемнело.

И я, казалось, тоже — онемела.

Нет слова безнадежней «никогда».

Страшнее нет ни слова во вселенной.

И суть его останется нетленной,

Как синяя холодная звезда.

И слово между нами пролегло,

Как будто боль рожденная однажды,

Как стон неумолимой терпкой жажды,

Как синее холодное стекло.

Я слышу тебя: через годы и будни.

Я слышу тебя: через толпы и стены.

Я слышу тебя: как кусочек вселенной.

Как слышат, к погоде, боль старые люди.

Как корку, ломает меня, вновь дилемма.

Как кости заломит болячка, вдруг наспех.

Горячею болью, печалью нетленной,

Разлукой щемящей воздвигнется насыпь.

Прорубит лёд память. И в воду забвенья

Скачусь я, бесправно, — на вечную муку.

Останется после звук стихотворенья,

Да ухо вселенной, что преданно звуку.

Задумчивый ветер седыми крылами

Коснулся деревьев осенней порой.

Прилёг на замшелый стареющий камень,

Поднялся и скрылся за синей горой.

А ветви деревьев, слезинки роняя,

Махали листами на ветках пустых.

И камень, о чём-то былом вспоминая,

Вздохнул, шевельнулся и снова затих.

Синий сумрак бредёт по аллеям,

В голых ветках запутался снег.

И, нисколько себя не жалея,

В ночь уходит один человек.

Не догонит его, не окликнет,

И не бросится птицей вослед;

Головою к плечу не приникнет

Та, что в жизни: и темень, и свет,

И спасенье, и стон, и звезда,

И печаль, и проклятья печать.

А дорога ведёт в никуда,

Та, которую просто начать.

Осторожно, тайно ты мне снишься,

Чтоб тебя из снов не прогнала.

Ну конечно — лучше же синица,

Чем зовущий оклик журавля.

Только мне милее тот журавлик,

Что зовет, зовет за облака.

Я его стихом негромким славлю,

Хоть еще не видела пока.

Понапрасну душу ты тревожишь,

Проклиная встречу день за днем.

Если приземлить меня не сможешь —

Стань небесным белым журавлём.

Не торопись ко мне — пока

Ты не поймешь, что я — дороже.

Пускай пройдут года — века:

Ты без меня уже не сможешь.

Не торопись — пока в ночи

Чужое имя может сниться.

И одиночеством свечи

Не торопись ты поступиться.

И, только, если в летний зной

Тепло припомнится ладони,

Тогда беги, спеши за мной.

И наводи порядок в доме…

Я ушла, босая, из дома.

Я брела по улице снежной,

Не встречая лиц незнакомых,

Не встречая взглядов мятежных.

А метель за мною кружила,

А метель смеялась и пела,

И рукой своей возложила

Снег на плечи давящий тело.

И лежал тот снег, упрекая,

Что в ночной завывающей мгле —

Не нужна я вовсе такая

Никому на этой Земле.

Закрыть забытую страницу.

И сжечь стихи.

И отпустить печаль как птицу.

Вздохнув — лети.

Но строчки — вот они — живучи.

Парят и ждут.

Когда, отчаясь, позову их:

— Я здесь. Я тут.

И прилетят страницы — птицы.

Совьют гнездо.

И сон слетает на ресницы

В мой тихий дом.

Город — осень-плаксу встречает,

Провожая в путь клин журавлей!

Петропавловский шпиль венчает

Золотую главу у церквей!

Тополя застыли на страже,

Пушка выстрелит в полдень раз!

Указующий перст накажет

Сохранить всё, что было до нас!

Ну зачем нам «хай-тек» в новостройке?

Что за радость оставим векам?

А новаторство — пусть лучше в строки

Забредёт — и останется там!

Петербург, я тобою болею,

В красоту я твою влюблена.

Бело-синей прекрасной лилеей

Монастырская церковь видна.

Там за скромной чугунной оградой

Барельефы уносят нас ввысь,

И роскошной барочной отрадой

Пятиглавия вознеслись.

На рождественский пряник похоже,

Задевают кресты облака,

Чтобы каждый случайный прохожий

К красоте прикоснулся — слегка.

Небоскреб на берегу Невы:

То ли кукуруза, то ли свечка.

Неужели вырастет — увы.

Где тот страж, что охраняет вечность?

Разделилась надвое элита:

Кто-то против, кто-то очень за.

Красота забыта и забита.

Как смотреть грядущему в глаза?

Небо оцарапав небоскребом,

Будут вверх амбиции расти.

Можно город наспех перестроить,

Только как потом его спасти?

Петродворец, стволы чернеют:

Их снег засыпал до бровей.

Ступени белые немеют.

От холодов, от снегирей

Зима: фонтаны занесены,

Укрыты статуи — зима.

Иду легко и окрылено —

Куда — не знаю и сама.

Иду к воде, а здесь по снегу

Цепочкой тянутся следы.

И надо мною чаша неба —

Как синь проснувшейся воды.

Снова сгущаются тени

И наползает ночь.

Контуры редких растений

Вновь убегают прочь.

Так убегают тени

От фар спешащих машин.

Веток голых сплетенье

Словно смятенье души.

Вот за окном фонарик:

Словно звезда зажглась.

Как теребит и давит

Слов неразгаданных вязь.

Когда ты сказал — я тебя не люблю —

На душу спустилась мгла.

Всё, что могла — всю душу мою,

Всю жизнь я тебе отдала.

Я резала волосы — вместо вен,

Я драла ногтями лицо,

Я не могла подняться с колен —

Казалось — что это — всё!

Я в анабиозе почти жила,

Ужастики стала смотреть…

И вот — пожалела, и поняла,

И подошла ко мне Смерть…

Она ледяною рукой — не сметь —

Сердце сжала — на миг.

Она не давала дышать и хрипеть,

Не вырвался даже крик.

Она наклонилась — последний жест —

Готовая мне услужить:

— Ну, ты готова? И твой ответ?

— Нет, уходи… Буду жить…

Мальчик — с глазами цвета ночи,

Ангел — с чёрными крыльями,

Что судьба тебе пророчит —

Веселье или всесилие?

Мальчик с глазами полночной бездны,

Пусть у тебя всё сложится.

Пусть твой ангел-хранитель небесный —

За душу твою тревожится.

За нежность от дождя, за колкость от снежинок —

Я эту осень поблагодарю.

Нет в осени тебя, и нет к тебе тропинок —

Но до сих пор тебя боготворю…

Луна в поднебесье горит —

Как будто всевидящий глаз…

И ангел над нами парит —

И смотрит с любовью на нас…

То ливни, то грозы —

то выпадет град.

И всё так не просто —

и время назад.

И всё так не просто…

Дождливый июль…

Васильевский остров…

Любви поцелуй…

Уже две недели —

то дождь, то гроза…

Ты помнишь — хотели

сорвать тормоза!

Это просто дождь —

на щеке моей…

Знаю ты придёшь —

в круговерти дней…

Это просто дождь…

На моей щеке…

Знаю — ты поймёшь

Символ на песке…

Это просто дождь…

В городе моём…

Июльский дождь…

Стихи мне грезятся ночами.

Они со мною рядом, тут.

Сижу и плачу, со свечами:

Когда же свет-то нам дадут?

Тонкие ветви сирени

Робко стучатся в окно,

Тихо сгущаются тени

Над позабытым давно.

Столбик термометра выше,

Но не торопится в бой.

Голубь танцует под крышей,

Гулит, гордится собой.

Почки набухли и снова

Мне по ночам не до сна.

В строки торопится слово

Свежее, словно Весна.

Как мало надо для любви.

Короткий взгляд. Слезинка. Мушка.

И локон, убранный за ушко.

И взгляд, что просит — позови.

Как мало надо для мечты.

Глаза закрыть. Рукой коснуться…

И в одиночестве проснуться —

И вот уже в капкане ты.

Взлетай душа. Танцуй и пой.

Лети к звезде тебя зовущей.

Туда, где синева погуще,

Где вьется ангел золотой.

Не вернуть назад юности весну.

Восхищенный взгляд, звонкую струну.

Где — то там, вдали, мамины глаза.

Плыли корабли, и пришли назад.

Не вернуть назад 20 прошлых лет.

Но, хотя б на час, вспыхнет яркий свет.

Снова озарит юности окно.

Вспомнится мотив, что забыт давно.

Поймала музыку стиха — в ладонь.

Как будто сердце впопыхах — в огонь.

Поймала музыку из слов, из строф и рифм.

Я снова слышу чей-то стон и чей-то крик.

Пойми — я не могу молчать, среди тревог.

Нам всем придётся отвечать — в конце дорог.

Снова дожди за окном.

Холодно мне в сентябре.

Листья — опять в золотом,

Мысли — опять в серебре.

Снова поймала строку —

Снова раскрою блокнот

Ворон сидит на сукУ —

Несколько низких нот.

Цветы прорастают сквозь камни.

И северный край расцветает,

Укутанный шалью — веками…

Не пишется, не строится строка,

И мысли унеслись — куда-то вдаль.

А у меня великая тоска —

Вселенская тоска — моя печаль.

Мои кумиры: Анна и Марина,

Вы подарили мне бумагу и перо.

Но я была наивна и невинна.

Писала жизнь свою — на ощупь — начерно.

А жизнь прошла уже до половины,

И я смотрю ей с сожаленьем вслед.

Мои богини: Анна и Марина,

О, научите весело стареть.

Мучительница ветреная Муза

Слова теряет — хрустом в камышах.

Что выйдет из подобного союза,

Когда от боли корчится душа?

И что не создала, уйдёт как сон,

Уйдёт и не оставит слабый след.

А память будто вторит в унисон:

Здесь слова нет… Здесь строчки нет…

Страницы нет…

Тополь зацветает, тополь зацветает.

На руке снежинка тёплая, не тает.

Тополь зацветает. Май шумит в разгаре.

И весна листает новый календарик.

Видишь: скворушка летит — у него дела,

И его не беспокоят грехи.

Я сегодня новый сборник начала,

Но зачем — кому нужны мои стихи?

Вот наш скворушка весной отоваривается:

Ветка к веточке — сложить вот и келия.

А стихи не говорят — проговариваются.

Всё о чем промолчать так хотела я.

Осень-осень. Что ты даришь? Дождик слякоть и простуду?

Ты поманишь и обманешь, я дружить с тобой не буду.

Осень — давняя подруга, мне грустить нет силы больше.

Я хочу остаться в круге чуть подольше, чуть подольше.

Осень- осень, наказанье и награда будет дальше.

Осень, ты — моё признанье и ни слова больше фальши.

Осень — снова бабье лето — мы ещё не отгрустили.

Снова старые сюжеты — слово жжёт высоким стилем.

В августе падают звёзды —

Яблоком в нашем саду…

Может признания поздны —

Той же тропою иду…

Дни словно дивная сказка —

Только купаться нельзя…

Ну — закрывай свои глазки —

Видишь — упала звезда…

Звёзды и яблоки стонут:

Тяжко висеть в пустоте.

Словно полночные звоны

Вновь расцветут на кусте.

Звёздам и яблокам снится

Гордая дня синева,

Белые, жёлтые птицы,

Словно цветы и слова.

Звездам и яблокам падать

Не долететь до земли.

Я же просила: не надо

Слов говорить о любви.

Не читаешь мои стихи — только мне уже всё равно!

Вечера как тогда — тихи — я смотрю на луну в окно!

Нет, она не мешает спать — просто сон от меня сбежал —

Я сажусь — за стихи — писать — передумывая финал…

Прошлое это экзамен — это где ты и я…

Прошлое — где глазами смотрят моими друзья…

Прошлое не обманет — и не собьёт с пути…

Прошлое — как экзамен — нам бы его пройти…

Мудрее быть Дедалом, это верно.

И жизнь сохранна и душа в тепле.

Разумно, ненавязчиво, примерно

Кружат дедалы в предрассветной мгле…

Но… рассекая мглу на миг крылами,

Икар взметнётся. В синей вышине

Появится рассвета гордый пламень,

Разбуженного тем, кого уж нет…

На часах уже моих — время

Закусило удила — в стремя.

Я пойду — пособирать звёзды —

Чтобы не было опять поздно

Поменяю пароли — сменю адреса —

Всё равно я писать буду только о Нём…

Я люблю эту Землю, люблю голоса,

Что диктуют мне строки — и ночью, и днём…

Вечер длинный, вечер хмурый.

На столе горит свеча.

Я сижу за партитурой:

То в слезах, то хохоча.

Не дается мне музыка —

Улетела Муза прочь.

Лишь Орфей за Эвридикой

Надо мной летал всю ночь.

Нота к ноте знак диеза —

Слово к слову — точки в ряд.

Подбираю антитезу.

Сочиняю все подряд.

Мы бережём своих мужчин,

От лжи, предательства и боли,

От преждевременных морщин,

От пьяных пагубных застолий

Мы бережём мужчин всегда

Страдая тоже на бегу,

Но наша женская судьба —

Мужчины жён не берегут…

Я училась летать — поднимаясь к высотам,

Я училась мечтать — предвкушая полёты.

Я бежала к мечте — через боль, через силу —

Только быть, иль не быть — ничего не страшило.

Я училась мечтать — поднимаясь к высотам,

Я училась летать — предвкушая полёты…

Вот и осень подкралась тайком.

Незаметно и осторожно.

Поутру повело холодком.

На душе всё так просто и сложно.

Здравствуй, осень — редеют леса.

Здравствуй, осень — я тоже смирилась.

Только жаль — побелела коса.

Да и зеркало, жаль, запылилось…

А сверху кто-то посохом грозится.

И сердится раскатистым баском,

Взмахнула серым опереньем птица

И полетела в свой уютный дом.

И вот уже дождинками по лужам

Сбегают водопадики из туч.

И ветер лист поднял и бьёт, и кружит.

И из-за тучи не пробьётся луч.

И это первый день, что по рожденью

Прожить на этом свете мне дано.

А может это просто возрожденье,

Что озаряет бликами окно?

Дороги вдоль моей свечи

Длинны как жизнь сама.

А света нет — хоть ночь кричи,

А за окном — зима.

Солнце летит во вселенной

Только вперёд и вперёд.

Кто там — о смерти и тлене —

Он ничего не поймёт.

Жизнь — это бег по спирали —

Нет нам дороги назад.

А впереди — только дали

И только Рай — но не Ад!

Ближний круг моей души —

Близкие родные люди —

Те, кто помнит, те, кто любит,

Утешает — не спеши!

Нужно крепкое плечо,

Чтобы в горе опереться,

Чтоб своё доверить сердце,

Для души — чего ещё?

Собираю строчки по крупицам

Сортирую — те или не те!

Я сегодня серенькая птица,

Что теряет крылья в пустоте!

Ничем не осквернённая,

Ничем не замутнённая

Высокая небесная

Поэзия — любовь…

Не надо мне слов величальных —

Мы так помолчим в тиши —

Лишь музыки отзвук дальний,

Лишь голос в далёкой глуши,

Лишь тот огонёк болотный,

Что манит в ночи меня.

Душа потеряла чего-то

И ищет до нового дня!

Даже у самого края —

Преданность делу храня —

Я стихи не выбираю —

Они выбирают меня!

Предзимье — осени покой — успокоенье от забот.

Как передышка, как застой, в каналах, где вода течёт.

Предзимье — это сделать вздох — во тьму шагнуть за поворот.

Душа от зноя устаёт и ожидает Новый год!

Предзимье — это слабый ток — страшнее предвесенья ход —

Крушит, ломает ледоход мне снова душу каждый год!

Срываются с неба звёзды

Кто знает — что там впереди?

Пока ещё не поздно —

Друзей позабытых найди!

Пока ещё все вы живы —

Пока ещё нет потерь!

Души поддержи порывы —

Найди — прости — поверь!

Луч возьму от весеннего солнца,

От ручья — прозрачность воды,

Погружаюсь на дно колодца

Из ошибок своей судьбы.

Лебедою порос пригорок,

Подорожник растёт вдоль дорог.

Деревянный домик мне дорог,

Обветшалый дорог порог.

Зацеплюсь строкой за рябину,

И за яблоню в нашем саду.

Никогда я его не покину,

Никогда никуда не уйду.

А когда жизни путь прервётся,

И останутся только следы —

Закопайте меня у колодца —

Всё равно там же нету воды…

Просто скажи мне — да…

Просто сожми ладонь…

Бьётся в душе огонь…

Светит в ночи звезда…