Простые люди. Трагедии на каждый день

Алéниха

– Ну, что там? Что там у них? – дёргал он её за руку.

– Погоди ты, не лезь, – отпихивала его Марина.

Мальчик жалобно завыл. Сначала звук выходил отрывистый, короткими толчками, но потом малыш вошёл во вкус и зазвучал широко, его рыдания окрепли, под носом к месту оказался пузырь. Костик, стоя сзади своей старшей подруги, и сам залюбовался и заслушался тем действом, которое изобразил экспромтом посреди пыльной летней улицы у дощатого серого покрытого выцветшим лишайником забора, из середины которого торчал круглый зад Марины в чёрных отливающих пылью лосинах.

Марина развернулась и уже было замахнулась дать затрещину Костику, но тот вдруг неожиданно замолк.

– Тихо ты, – зашипела на него девчонка. – Если узнают, что мы тут подсматриваем, – каюк!

Костик кивнул.

– Дай посмотреть, ну дай, ну дай! – начал он очередной спектакль с новой ноты.

– Да смотри ты, на! – Марина в сердцах схватила мальчишку за шею и почти ткнула носом в дыру между досок.

– А куда смотреть? – деловито и уже обычным голосом продолжил Константин.

– Да куда хочешь! – не сдержалась подруга. – Ты ныл, чтобы тебе дали посмотреть? Ныл! Ну, вот смотри!

– Я не ны-ы-ыл! Я не ны-ы-ыл! – запричитал малыш.

– Да заткнись ты! – шикнула Марина. – Ведь узнают. Посмотрел? Всё?

Костик начал икать. На подбородке собралась лужица, из носа сочились струи. Глаза у мальчишки были красные, левый начал слегка гноиться.

– Да не три ты глаза грязными руками-то! – ударила Марина Костика по ладоням.

Мальчонка совсем разрыдался долгими прерывистыми всхлипами, с подвываниями, с беспомощным грудным гудением.

– Ну иди, иди, я тебе покажу всё, – схватила его за руку девчонка и потащила к забору, обещавшему явить чудесные картины.

Костик замолчал, глаза сверкнули интересом.

– Вон, видишь? – Марина подняла его под подмышки.

– Ага, – завороженно протянул Костик.

– Чего ага-то? Что видишь? – усмехнулась подруга.

– Не знаю, – таинственно ответил мальчишка.

– Дядька Серёжка жену гоняет, видишь? А та в трусах бегает и кричит…

– Ага, – уже с меньшим интересом отозвался Костя. – Марин, я есть хочу…

– Ой, дался ж ты на мою голову, – совсем по-взрослому плеснула руками девчушка. – Ну, а потерпеть-то ты не можешь?

Костик закрутил головой.

– Ну, пошли, у Алéнихи яблок нарвём. Вот всё из-за тебя, тут взрослая жизнь, понимаешь? А мы из-за тебя уходим, – досадовала Марина. – Ведь мне это знать надо, готовиться к этому. А ты? Такому ж нигде не учат.

Костик вздохнул.

– Побежали! – рванула Марина его за рукав и припустила через дорогу.

От неожиданности мальчишка упал, но быстро собрался и рванул за подругой. Однако, его сандалик с хлипким ремешком остался лежать посреди проезжей части.

– Сандали-и, – застонал Костя.

– Дался ж ты на мою голову! – рассердилась девчонка. – Здесь жди!

Маленькая щуплая фигурка в лосинах с оттянутыми коленками метнулась перед проезжающими машинами, вынырнула посреди чёрного асфальта, захватила потерю и каким-то чудом выросла рядом с мальчиком, держа в руках его сандалик.

Костик завороженно смотрел на старшую подругу, когда-нибудь и он будет так же ловко, по-взрослому, крутиться между машин, а, может, и вовсе перепрыгивать с вагона на вагон, как в кино. Ему б ещё капельку подрасти.

– Что вы балуетесь! – как из-под земли возникла рядом сморщенная старуха, страшная, как ведьма. – Что вы балуетесь! Вот я вам покажу!

Алéниха грозила щуплым кулаком, сжимающим в руках лыжную палку, на которую она опиралась при ходьбе.

– Алéниха! Шухер! – засмеялись ребята и немного отбежали от неё.

Бабка была стара и страшна. Костя и Маринка, когда ну совсем ещё были маленькие, верили, что она ведьма, поэтому боялись её. Но теперь-то они выросли. Теперь они всё понимают – ведьмы бывают только в сказках, схлопотать можно не от колдуньи, а от человека, значит в жизни надо научиться воровать яблоки у тех, кто не догонит. Алéниха не догонит. Никогда. В неё можно кидаться её же собственными яблоками, она ничего не сделает.