Против сердца (СИ)

Глава 10. Пленница

Уже неделю я игнорирую отца, а он игнорирует меня. Я практически не выхожу из комнаты. Даже еду мне приносят сюда. Деградирую потихоньку. Ни с кем не разговариваю. Да и, разговаривать, особо не с кем. Сандры нет. Таня только приходит, уговаривает меня поесть. Аппетит совсем пропал. Лезет только йогурт. От всего мутит.

Отец забрал у меня телефон, паспорт, ноутбук, деньги. Заняться совершенно нечем. Да и желания нет, особо. Поэтому я лежу, сплю, ненадолго встаю, хожу по комнате, потом опять ложусь и сплю.

Несколько раз звонил Егор Павлович. Насколько я поняла, он хотел меня навестить. Отец "напел" ему, что я сильно простыла в поездке и меня лучше не беспокоить. Интересно, когда мы будем стоять в ЗАГСе, он заткнет мне рот и будет отвечать за меня?

Во дворе усиленная охрана. И охраняет она меня. Чтоб не сбежала. Не знаю, догадался ли отец? Сказала ли что‐нибудь ему сестра? Хотя, она сама толком ничего не знает. Мы так и не поговорили. Не успели. Возможно, я бы ей рассказала. Все‐таки одной тяжело. Но я все равно собираюсь сбежать. Ума не приложу как. Да, без денег и вещей будет трудно. Но я справлюсь. Я в этом уверена.

Так не хватает кого-нибудь, кто скажет, что у меня всё получится, поддержит.

Надеюсь, отец маме не навредил. Оказывается, он может. Жестокий человек. Я, никогда, до недавнего времени, не знала эту сторону его характера. Жестким был. Жестоким никогда.

Сандре, как старшей и любимой доставалось больше. Отец много требовал, но никогда не обижал. Ни меня, ни сестру. В основном возлагал надежды на сестру. А она мечтала стать врачом. Но отец распорядился иначе. И Сандра успешно закончила школу бизнеса и влилась в коллектив сети клубов. Часто, во время семейных праздников, он хвалил Сандру и говорил, что она отлично справляется. Вот так, он вырастил из нее руководителя и организатора. А она всегда ждала от него одобрения и делала то, что скажет. Может поэтому, она меня и не поддержала, в этой ситуации со свадьбой. Хотела ему угодить.

Мы, конечно, не подруги. Но когда ушла мама, она постоянно была со мной. Ухаживала. Можно сказать, заменила маму. Но мы так и не стали близки. И откровенной с ней до конца я никогда не была. Но я ей благодарна за всё, и за то, что не сдала меня отцу.

А сейчас так хочется выговориться, а некому. Таня, хоть и близкий человек, но всё-таки работает на отца. Сейчас доверия нет никому.

Мне срочно что-то надо придумать. Сначала, надо хотя бы подняться с кровати и сходить в душ. Остудить голову. Чтобы туда начали приходить здоровые мысли, а потом уже и идеи.

Делаю над собой усилие и поднимаюсь. Окинув себя взглядом в зеркало, ужасаюсь. Кто это чудище, что смотрит на меня? Волосы перепутаны и скатаны на макушке в комок.

Мда… расчесывать и распутывать их теперь вечность.

А что? Я была в печали. И походу, я не расчесывалась несколько дней.

Под глазами мешки и синяки. Лицо серое. Щеки впали. Осунулась. Неделя стресса и переживаний дали о себе знать. Даже есть нормально не могу. Так и заболеть не долго.

Решаю всё-таки принять ванную. Набираю воду, погорячее. Хочу обмякнуть. Кидаю бомбочку с пеной. И ложусь. Расслабляюсь. На лицо накладываю освежающую масочку. Под глаза патчи. Меня почти выключает.

Вздрагиваю от криков. Отец вернулся. В душе смываю с себя все. Надеваю чистую одежду, сушу волосы.

Сегодня я буду ужинать со всеми. Точнее, с отцом. Я так решила. Хватит быть тряпкой. Надо показать характер.

Спускаюсь. За столом только отец, смотрит какие-то бумаги. Опять не в духе. Да, я ему кровь попортила своей выходкой. Как я поняла, он много денег потерял. Деньги, деньги… Только бы на сестре не отыгрался. Я, правда, хотела помочь. И не хотела навредить. А отец ее выгнал. А меня запер.

Сажусь за стол напротив него. Поднимает тяжелый уставший взгляд.

— Кто тебе разрешил выходить из комнаты? — безучастный голос. Как будто ему все равно.

— Я неделю не выхожу на улицу. По дому мне тоже передвигаться запрещено?

— Да.

— Я, что, пленница?

— Пока не выйдешь замуж, да, пленница… — не отрывая взгляда от бумаг.

— Значит, я пленница в этом доме до скончания веков, потому что замуж я никогда не выйду! — хлопнув ладонью по столу, резко встаю, стул полетел на пол, а я в комнату.

И всё? Вот и весь характер.

Сильно я долбанула по столу. Больно! Рука же ни в чем не виновата. Опять отец взбесил. Мамочки! Что же со мной творится? Я же тихая и спокойная. Была. Теперь, наверно, бешеной навсегда останусь.

Опять я легла спать голодная. Таня, как обычно, принесла мне ужин, но я к нему не притронулась. Меня от всего тошнит. Наверно, это стресс. Несмотря на голод и громкие урчания в животе, уснула я быстро. Только спала беспокойно. Мне снились кошмары. В основном Егор Павлович. И свадьба. Раньше я мечтала о свадьбе, особенно в детстве. А сейчас для меня, это один из моих страшных снов. Не хочу свадьбу. Вообще. Никогда.

Утром проснулась рано. От воплей. Что опять стряслось? Резко сажусь на кровати.

Голоса приближаются. С грохотом, отец врывается в мою комнату, за ним влетает Сандра! Ура! Сестра вернулась.

— Значит, так! Мне это всё надоело! Собираешься и сегодня вечером переезжаешь в дом к своему жениху! Всё! — и так же молниеносно покидает мою комнату.

Я ничего не успела сообразить. Когда до меня дошло осознание его слов, мне стало дурно.

Такое ощущение, что в помещении совсем не осталось воздуха. Я начала задыхаться. И руками пыталась поймать себе хоть каплю кислорода. Сестра подбежала ко мне, начала успокаивать. Она что‐то пыталась сделать. И говорила.

Всё как в замедленной съемке. Я не понимаю ни единого слова. В глазах всё поплыло. Темнота… Всего лишь на секунду.

Тут же, я почувствовала резкую боль в щеке. И еще. И еще. Щеки горели. Но я пришла в себя. И Таня уже пришла с успокоительным. Я выпиваю лекарство, воду. И почти сразу отключаюсь.

С большим трудом разлепляю веки. Голова тяжелая. Во рту сухо. Сколько прошло времени? Что это со мной? Я отключилась? После слов отца? Не помню. Делаю несколько глотков из бутылки, стоявшей на тумбочке.

Так, голова немного начала соображать. Что отец сказал? Я переезжаю? Нет! Пожалуйста. Только не это.

Слезы. Опять. Давно их не было. Вытираю.

Может, это сон? Это не сон. Очнись уже. Дура. Да, дура. Отец ни за что не передумает. Даже не надейся.

Что мне делать?

Дверь распахивается. Сандра входит с чемоданом. Моим.

— Проснулась? Вставай, одевайся. За тобой приехали.

— Что? — трясущимся голосом. — Санда, пожалуйста, не надо… — умоляю я.

Она как будто не слышит меня. Слезы продолжают течь. Я прошу сестру, хотя бы послушать меня. Вместо этого, она хватает меня за руку и выдергивает с кровати. И тащит вниз прямо в пижаме.

— Хватит! — рявкает. — Это для твоего же блага.

Она уже вытащила меня во двор. Босиком. Охранник открывает перед нами калитку. Там стоит большой тонированный внедорожник. Дверца открывается. Сначала она запихивает чемодан, а потом меня. У меня нет сил сопротивляться.

— Сестренка, пожалуйста, не надо…

Смотрю ей в глаза и вижу там улыбку. За что она так? Дверца хлопает. Ее сразу же блокирует водитель. Мне остается только прислониться лбом к холодному стеклу. Смотрю на сестру. И когда машина трогается она мне подмигивает. Это еще что?

— Эй, малая… — до боли знакомый голос. И мое сердце, кажется, сейчас остановится. — Это похищение! И вынужден тебя расстроить, свадьба отменяется.

Поворачиваю голову на водителя, он снимает кепку, разворачивается ко мне и подмигивает.

Я начинаю в голос плакать. Эмоции находят выход в этот момент. За все последние дни. Этот рев сменяется жутким смехом. У меня, наверное, истерика.

Марк! Это же Марк!