Глава 1

Сначала Настя не поняла, что за женщина вошла в ее комнату, потом не поверила в то, что видит. Она все‑таки успела испугаться, но не непонятно откуда возникшей трехглазой красавицы, а того, что рехнулась после чтения книг сестры. Танька была увлечена эльфами и драконами и накупила целую полку книг о приключениях в магических мирах. Сестра была на четыре года старше, поэтому ее увлечения не ограничились чтением. Этим летом она познакомилась с такими же чокнутыми парнями и девчонками и несколько раз выезжала с ними за город, где они, по ее рассказам, стреляли из лука и дрались мечами из дюраля. Наверное, драками эти выезды не ограничивались, потому что после них у сестры появилось фото симпатичного парня, которое она подолгу рассматривала, когда думала, что ее никто не видит. Настя тоже читала эти книги, и многие из них ей понравились. Но одно дело, когда читаешь интересные истории о том, чего не может быть, и совсем другое — такие вот глюки.

Что‑то подхватило ее под мышки и выдрало из кресла. Девочка очутилась в небольшом, метра полтора в диаметре, шаре, который под ней слабо пружинил и светился. Потом перед глазами что‑то замелькало, и Настя поняла, что вместе с шаром уносится куда‑то в небо.

«Похитили инопланетяне!» — мелькнула мысль, которая тут же получила подтверждение. Прошло всего несколько секунд, но она уже была в космосе, а внизу голубел огромный шар Земли, такой, каким его видно со спутников. Своего веса она не чувствовала, а выдранная из компа мышь, которую она выпустила из руки, летала внутри шара, отскакивая от его стенок. Девочке по–прежнему было страшно, но она не плакала и не кричала, потому что так до конца и не поверила в то, что все это с ней происходит на самом деле. Изображение Земли замерцало и исчезло. Теперь повсюду были одни звезды. Прошло несколько мгновений, и под ней опять засияла планета, но это был уже не ее мир. Первое, что бросилось в глаза — это отсутствие океанов. Морей на ней хватало, но они были разбросаны в разных местах, покрывая только треть видимого пространства. Зелени и облаков, как и на Земле, в этом мире было много. Шар не дал ей возможности долго рассматривать планету, он начал с огромной скоростью на нее падать! Это было так страшно, что Настя не выдержала. Она зажмурила глаза и в первый раз с момента похищения завизжала. В следующий миг шар исчез, и после короткого падения девочка чувствительно ударилась о землю. Откуда‑то издалека доносились крики неведомых тварей, щебет птиц и шелест листвы, а нос уловил множество запахов, самым сильным из которых был запах прелой листвы. Настя открыла глаза и с изумлением осмотрелась. Повсюду был лес, состоящий из гигантских лиственных деревьев. О том, что они лиственные, она догадалась по толстому слою опавшей листвы под ногами. Сами кроны возносились на такую высоту, что никаких подробностей рассмотреть не удавалось. Они росли не очень близко друг к другу, но полностью закрывали небо, создавая внизу зеленый полумрак. Помимо этих деревьев было еще много лиан, которые, обвивая стволы, уходили вверх на десятки метров. Были и такие, которые свешивались с самых нижних ветвей. Другой растительности не было видно. Все крики, которые она слышала, доносились сверху. Это уже не было похоже на глюки, поэтому до Насти дошло, что она действительно очутилась в чужом мире и, скорее всего, навсегда потеряла возможность вернуться в свой. Она неоднократно читала о том, что люди время от времени бесследно исчезают, но об их возвращении никто не писал. Родители, сестра, подруги и Сашка, который ей нравился второй год, — все это было потеряно навсегда! Ей стало так жалко себя, что слезы не потекли, полились из глаз. Выплакавшись, Настя поднялась на ноги и проверила карманы шорт. В правом оказались ключи от квартиры, а левый был пуст. Кроме шорт на ней была надета майка, а на ногах каким‑то чудом удержались шлепанцы. Да, рядом с ней валялась мышь с оборванным проводом. Мышь девочка проигнорировала, а шлепки сняла и взяла в руки. Прежде всего ей нужно было выбираться из этого леса. Здесь не было ни еды, ни даже воды, да и на дерево она в случае опасности не сможет забраться. Все знают, что у человека ноги разной длины, и в лесу он ходит кругами. Солнца видно не было, поэтому Настя сделала единственное, что ей пришло на ум: стала выбирать себе дерево в полусотне шагов впереди, а подойдя к нему вплотную, намечала следующий ориентир. Ходьба по лесу не нагружает голову, поэтому у нее появилась возможность подумать над своим положением. Своего опыта в таких делах у девочки не было, был книжный, но пока она знала об этом мире слишком мало, чтобы что‑то решать. Настя шла уже час, но лес и не думал меняться. Поневоле закралась мысль, что она все‑таки кружит по одному месту. Видимо, чудовище стояло неподвижно, частично прикрытое стволом дерева, поэтому она просто не обратила на него внимания. Обратили внимание на нее. Довольно ухмыльнувшись, навстречу девочке шагнуло существо, похожее на человека, но на две головы выше ее отца и гораздо шире в плечах. Лицо было не обезьяньим, а человеческим, а вот туловище больше походило на обезьянье. Оно все поросло зеленоватой шерстью, а руки были длиннее ног. Пальцы на них заканчивались изогнутыми когтями сантиметров по пять длиной. Глаза чудовища засветились зеленым светом, а мясистые губы разошлись в улыбке, показав приличных размеров клыки. Опомнилась Настя только после того, как очутилась на дереве метрах в десяти над землей. Веток здесь не было, поэтому девочка вцепилась руками в неровности коры, а ногами обхватила ствол лианы.

— Почему убежала? — с недоумением и, как показалось Насте, с обидой сказало чудище. — Быстро слезай, а то сильно хочется жрать.

— Ты кто? — с дрожью в голосе спросила она. — И что тебе от меня надо?

Разговаривали они на каком‑то гортанном языке, который она почему‑то прекрасно знала.

— Совсем глупая, да? — спросило чудовище. — Орков не знаешь? Я тебя нашел, поэтому ты должна не бегать по деревьям, а подойти и дать себя съесть.

— Это ты дурак! — набравшись смелости, сказала Настя. — Разумных есть нельзя, тем более детей!

— Когда хочется жрать, можно жрать всех, — без тени сомнения ответил орк. — Лишь бы не попался тот, кто может сожрать меня. Ты чокнутая?

— Сам такой! — крикнула девочка, у которой от переживаний опять потекли слезы.

— Не, я нормальный, — для чего‑то ощупав голову, сказал орк, — а ты, должно быть, чокнутая. На некоторых из них наша магия не действует.

— Дура трехглазая! — заревела Настя. — Не могла забрать сестру! Она и старше меня, и мечом хоть как‑то умеет махать…

— Нельзя так называть Повелительницу! — сжался в страхе орк. — Худо будет!

— Мне можно, — шмыгнув носом, сказала девочка, которой пришла в голову мысль использовать его страх. — Она меня для чего‑то перенесла из моего мира в ваш и сказала, что любой, кто меня обидит, будет иметь дело с ней.

— Я тебя не обижал, — замотал он головой. — Я тебя даже есть передумал, иначе давно бы сдернул за лиану. А про еду сказал потому, что сильно хочется жрать. Шутка это была, поняла?

— Не будешь есть? — уточнила Настя, которая держалась на дереве из последних сил.

Если бы этот зеленый дернул за лиану, она бы точно упала вниз.

— Что я дурак, что ли, связываться с богиней? — сказал ей орк. — Чуп–ча умный!

Девочка с трудом слезла на землю, ободрав о жесткую кору лианы кожу на ногах и руках. Ноги не держали, поэтому она села на листву, с опаской посматривая на орка.

— Чего сидишь? — спросил он. — Я сейчас уйду, и придет кто‑нибудь другой, уже не такой умный. Сожрет тебя раньше, чем скажешь о трехглазой, а богиня долго разбираться не будет и накажет всех орков в этом лесу!

— А где кончается этот лес? — спросила Настя. — Мне уже тоже хочется есть, а здесь вся живность где‑то наверху. Я, пока шла, даже грибов не встречала.

— А зачем тебе грибы? — с опаской спросил орк. — Их даже маги не едят, только самые чокнутые из колдунов!

— Ты ничего не сказал про лес, — не ответив на вопрос, напомнила девочка.

— Там он кончается, — показал лапой орк. — Там мой дом, и бегает много живности, но почти все или слишком быстрые, или в колючках. Как ты их хочешь поймать?

— Пойдем, — сказала Настя. — Надо сначала посмотреть, что у вас за живность, а потом уже будем думать. Если ее, как ты говоришь, много, значит, кого‑нибудь поймаем. Долго идти?

— Три раза могу спеть, — подумав, ответил орк. — Начинать?

— Начинай, — не подумав, разрешила девочка.

Следующий час ей пришлось выслушивать его выкрики, которыми Чуп–ча славил свой ум и силу. Фантазия у него была небогатая, поэтому все пение состояло из бесконечного повторения нескольких фраз. Было видно, что это занятие доставляет орку удовольствие.

— Самому себе петь приятно, — сказал он, когда уже пришли, — но когда кто‑нибудь слушает, хочется петь без конца. Правильно я тебя не съел. Мяса в тебе почти нет, одни кости, а вдвоем веселей. Я уже и не помню, когда в последний раз с кем‑то разговаривал. Смотри, это мой дом!

Лес громадных деревьев закончился, а тот, в котором они шли, напомнил Насте лес под Тулой, куда они ездили семьей отдыхать. Только в том лесу не было лиан, а здесь они были повсюду. То, что орк назвал домом, было нагромождением огромных каменных блоков, которые образовали что‑то вроде пещеры. Вход в нее был закрыт блоком поменьше, который Чуп–ча, поднатужившись, убрал в сторону. Небольшая пещера освещалась через отверстие входа и небольшую дыру в потолке. На песчаном полу лежала куча сухих листьев, на которых орк спал, а у входа были разбросаны очищенные от остатков мяса кости. Больше ничего в этом жилище не было. Девочка присела возле костей и стала выбирать из них длинный и острый обломок, который можно было бы использовать в качестве ножа.

— Зачем тебе старые кости? — спросил Чуп–ча. — Я их уже несколько раз жевал, нет на них ничего для еды.

— У меня нет твоей силы или когтей, — ответила она, — поэтому попробую сделать нож. А уж с его помощью можно будет что‑нибудь придумать для охоты.

— Ты так уже охотилась? — с сомнением спросил орк.

— Нет, — созналась Настя, — я читала, как это можно сделать.

— Ты умеешь читать? — поразился Чуп–ча. — Подожди, сейчас я что‑то достану!

Орк подошел к одной из каменных глыб и сдвинул ее в сторону. Образовалась щель, в которую он засунул свою лапу и что‑то вытащил.

— Попробуй прочитать, — сказал он, передавая девочке книгу.

Она взяла ее из его рук и упала на песок. Небольшая по размерам книга весила килограммов двадцать. Раскрыв затвердевшую до состояния камня кожаную обложку, она увидела, что в нее вложена пачка тонких золотых пластин, с нанесенными на них значками. К удивлению Насти, эти закорючки моментально начали складываться для нее в слова.

— Год две тысячи сорок пятый, — прочитала она на первом листе. — В храм великой Вероны доставили сыновей мятежных вождей Сарума. Их всех принесли в жертву… Послушай, Чуп–ча, а зачем читать такую гадость? Неужели у вас до сих пор приносят жертвы?

— Ей уже очень много лет, — сказал он, осторожно поднимая с песка свою книгу. — Мы никогда никого не приносим в жертву, мы их съедаем, а люди… Насчет них ничего сказать не могу. В развалины столицы империи они сейчас не ходят. Все самое ценное уже давно нашли, да и мы их здесь едим. Брось свою кость, сейчас я тебе дам нож.

Чуп–ча заложил книгу в щель и подошел к другой плите. Проделав с ней те же манипуляции, что и с предыдущей, он извлек из ниши кожаный мешок.

— У тебя здесь под каждым камнем склад? — спросила девочка.

— Тут много шляется всяких, — неопределенно ответил он. — Свое добро нужно прятать, а то лишусь всего. Это имперские вещи, которым сейчас нет цены. Они еще с тех времен, когда богиня жила с нами. Потом она из‑за чего‑то рассердилась, и империи не стало. Ножик я тебе дам не насовсем, а только на время. Обожди, сейчас я все высыплю.

Он наклонил мешок и вытряхнул из него несколько кинжалов и небольшой меч. Все оружие было великолепно отделано золотом и граненными драгоценными камнями. Прежде чем орк успел ей помешать, Настя схватила меч и вытащила его из ножен.

— Положи, дура! — заорал Чуп–ча. — Это же Ни–хай!

— Отруби себе запястье! — приказал кто‑то девочке.

— С какой стати? — удивилась она. — Кто мне посоветовал такую глупость?

— Я не посоветовал, я приказал, — неуверенно сказал голос. — Как ты можешь противиться моей магии?

— Ты так и не сказал, кто ты, — напомнила она. — Неужели меч?

— Меч — это только оружие, к которому я привязан, — пояснил голос. — Души паладинов великой богини были тесно связаны с их оружием. Никто, кроме великих воителей, не имеет права его касаться. За это я наказываю. Только с тобой почему‑то ничего не получается.

— Может, потому, что меня в этот мир забросила ваша богиня? — предположила девочка. — На меня и магия вашего орка не подействовала.

— Тебя прислала великая Верона? — пораженно спросил паладин.

— Не знаю, как ее зовут, — ответила Настя. — Она мне не представлялась. Зыркнула своими тремя глазами и забросила сначала в какой‑то шар, а потом сюда. Я ее об этом не просила, мне и дома было неплохо.

— Богиня ничего не делает просто так, — задумчиво сказал паладин. — Она перенесла тебя в наш мир и дала свою защиту от магии. Значит, тебе предстоит выполнить что‑то очень важное. Вот только ребенок, да еще женщина… Давай придем к соглашению. Я научу тебя сражаться любым оружием, а ты оставишь этот меч в пещере.

— Вообще‑то, я согласна, — кивнула девочка. — Хочу только спросить. Неужели тебе не надоело валяться под этими камнями? Я ведь не собираюсь прожить здесь всю жизнь. Я узнала, что здесь есть люди и обязательно уйду к ним. Если мне нужно выполнить что‑то важное, наверняка со мной будет интересно. Я бы хотела иметь такого друга, как ты. И полезному научишь, и совет дашь. Я ведь вашего мира совсем не знаю.

— Девчонка… — с сомнением сказал паладин. — У нас были воительницы, и я легко могу дать тебе знания мастера, но с твоим возрастом и силой от них будет мало толку.

— Возраст будет понемногу набегать, а силы можно увеличить, — возразила она. — Вот только как бы найти еду… У меня уже живот подвело, а у орка он играет, как целый оркестр. Боюсь, что он все‑таки не выдержит и меня съест.

Они мысленно говорили на каком‑то новом языке, поэтому Настя могла не бояться того, что ее слова услышит Чуп–ча.

— Мы в лесу? — спросил паладин. — Река здесь есть?

— Есть, — спросив у орка, ответила девочка, — а что?

— Закрой глаза и возьмись за меч двумя руками! — сказал паладин. — Сейчас научу тебя охотиться и ловить рыбу. А над твоими словами я подумаю. Мне тебя еще учить драться, так что время принять решение будет.

Настя убрала меч в ножны и взялась одной рукой за них, а другой — за рукоять. В глазах зарябило, и она поспешила их закрыть. Сколько длилось обучение, она сказать не могла, но осталось ощущение, что это было очень недолго.

— Придется тебе и этот меч мне отдать на время, — сказала девочка удивленно глядящему на него орку. — Богиня велела ему обучить меня драться. Не скажешь, почему ты его так боишься?

— Это Ни–хай, — повторил Чуп–ча. — Живое оружие. Когда я его с дури схватил, он приказал мне пробить руку. Дырка потом долго зарастала. Пусть тебя учит, а там посмотрим. Может быть, я тебе его совсем отдам. Все равно его ни использовать, ни продать не удастся. Получается, бесполезная в хозяйстве вещь.

— Он меня научил, как добыть много еды, — поделилась Настя. — Как стемнеет, займемся рыбалкой, а пока я буду делать лук. Можно охотиться ловушками, но с луком проще. И еще займемся огнем. Он нам будет нужен и для рыбалки, и жареное мясо гораздо вкуснее сырого.

— Не нужно заниматься луком, — со вздохом сказал орк, подошел к еще одной плите и достал из‑за нее отличный лук со спущенной тетивой и колчан со стрелами.

— Стрелы боевые, — определила девочка. — Где взял? С твоими когтями ты им пользоваться не мог.

— Лет пять назад в столицу пробрались трое грабителей, — объяснил Чуп–ча. — Их съели, а я тогда был сыт и от своей доли мяса отказался, взял вещами.

— В какую столицу? — не поняла она.

— Это все столица империи! — сказал он, обведя вокруг себя лапами. — Думаешь, почему здесь нет большого леса? Тысячу лет здесь из‑за магии ничего не росло, а потом вырос этот лес. Кое–где сохранились еще остатки домов и дворцов, в них иногда роются. Мы уже давно ничего не ищем, а люди иной раз по глупости приходят.

— Сейчас согнешь лук, — попросила Настя. — Только не перестарайся, а то сломаешь. Все, хватит.

Она накинула петлю и закрепила второй конец тетивы.

— Стрелять во что‑нибудь крупное у меня не хватит сил, — сказала она, на пробу оттянув тетиву, — Но птицу уже бить можно.

«Если у меня хватит духу ее убить, — мелькнула мысль. — Господи, я ведь буду учиться не просто махать мечом, а убивать людей! Смогу ли?»

— Сейчас я принесу все для розжига костра, — сказала Настя орку, — а ты собери побольше сухих сучьев.

Она взяла один из кинжалов, к которому был прикреплен тонкий ремешок, и повесила его себе на шею, как вешал железный зуб Маугли. Меч зарыли в листву, а остальное оружие Чуп–ча убрал за плиту. После этого оба ушли в лес, стараясь не удаляться от пещеры. Пока девочка искала все необходимое, орк дважды принес большие охапки сухих сучьев. Огонь получили очень просто. Зеленый помощник Насти взял в свои лапы палку, которую девочка слегка заострила кинжалом, вставил ее в углубление в куске дерева и начал вращать. Вскоре завоняло паленым, и дерево начало дымиться. Подождав еще немного, Настя бросила на дерево сухой мох и принялась раздувать огонь. Большого костра не разжигали, а дым от малого уходил в отверстие в потолке. Вскоре стемнело, поэтому отправились на рыбалку. Девочка заранее сделала острогу из палки и подходящего куска кости. Речка была совсем рядом, а рыбы в ней водилось столько, что за полчаса ее наловили ведра четыре. Она держала над водой горящую ветку, а Чуп–ча сначала пытался бить подплывающую к ним рыбу острогой, но потом отбросил неудобную палку и начал выхватывать рыбин из воды когтями, как это делают медведи. Голодный орк не удержался и съел их пару сырыми. Настя терпеливо дождалась, пока рыба зажарится, а потом еще и остынет. Чуп–ча после сырой рыбы съел еще и жареную, и они, загасив костер и закрыв вход, легли спать.

«Еще утром я сидела за компом, а сейчас буду спать в пещере с людоедом, — думала девочка, лежа на выделенных ей орком листьях. — Интересно, почему я? Что во мне такого особенного? И почему я один раз выплакалась и больше не реву? Может, это из‑за того, что я все‑таки надеюсь вернуться домой? Или это из‑за урока мертвого паладина? И что тогда со мной будет, когда он передаст мне все?»

Проснувшись утром, сразу же занялись рыбой. Вчера орк выкопал возле реки большую яму, которая быстро заполнилась водой. В нее и бросили всех рыбин, кроме нескольких, которых он сильно попортил когтями. Крупных хищников рядом с орками не водилось, а мелким было не под силу стянуть их улов. Другие орки обитали ближе к городу и в этой части бывшего императорского парка появлялись редко.

— Рыба быстро надоест, — сказала девочка, когда они зажарили и съели часть вчерашнего улова. — Сегодня поохочусь на птицу, только сначала поучусь у твоего Ни–хай. Чуп–ча, а как далеко отсюда до людей?

— Зачем тебе люди? — выковыряв застрявшую между зубов рыбную кость, спросил орк. — Еды вдоволь, тепло, врагов нет, а заводить семью тебе пока рано.

— Я еще долго буду с тобой, — успокоила его Настя. — Мало выучиться драке, надо стать сильной, а для этого нужно время. А спрашиваю потому, что интересно знать.

— Я даже и не знаю, — задумался Чуп–ча. — У них с собой никогда не было много припасов, поэтому вряд ли ехали откуда‑то издалека. Нет, с ними при мне об этом никто не говорил. Мы с людьми вообще редко разговариваем, тебе просто повезло, что я такой.

— Да, ты очень хороший, — польстила ему девочка. — Другие орки с тобой и рядом не стояли!

— Да, я такой, — довольно сказал он. — Послушай, у этого меча можно попробовать узнать, где спрятано золото. Мне оно ни к чему, а тебе пригодится. У тебя даже нет нормальной одежды. Это здесь можно бегать голышом, а у людей за такое могут наказать плетями. Богиня их потом испепелит, но твоя шкура будет заживать долго.

— Попробую, — неуверенно сказала она. — А другие орки нам не помешают? Они ведь где‑то там живут.

— Мы живем по понятиям, — объяснил Чуп–ча. — А по понятиям чужая добыча священна. Скажу, что ты моя прислуга, и тебя никто пальцем не тронет. Конечно, так будет, если я буду рядом. А золото и подавно мое, поэтому я им ни с кем делиться не обязан. Потом могут выбрать время и отобрать, а сразу никто не тронет.

Полежав с час на листьях, Настя взяла меч и ушла в дальний угол пещеры. Достаточно было на несколько сантиметров обнажить клинок, чтобы в голове зазвучал голос паладина:

— Готова к занятиям? Возьмись за ножны и закрой глаза.

На этот раз перед глазами что‑то мелькало даже с закрытыми веками, а сидеть пришлось гораздо дольше.

— Все, — наконец сказал паладин.

— Что все? — не поняла девочка. — Чему ты меня учил, если я ничего не могу вспомнить?

— Я передал тебе все искусство боя, которым владел при жизни, — сказал он. — Это и меч, и кинжал, и работа двумя клинками, которую ты вряд ли когда освоишь, и даже бой без оружия. Паладин принимал бой с десятью мастерами меча и выходил из него победителем. Все это сейчас в тебе, но начнет проявляться только с завтрашнего дня. Твоей голове нужен ночной отдых, чтобы усвоить все знания. Теперь главное — это занятия. Я дал тебе упражнения на силу и гибкость. Поначалу нагружайся не слишком сильно, а то можешь себе что‑нибудь повредить. Но уже через две декады ты должна заниматься полдня, иначе толку не будет. Ты ведь не собираешься сидеть здесь десять лет?

— И пять не собираюсь, — ответила она. — Я бы с удовольствием убежала к людям прямо сейчас. Жаль, что этого нельзя сделать.

— Я так и думал, — сказал паладин. — Когда я передавал тебе знания, самую чуточку заглянул в твою память и поразился чуждости твоего мира. Я в нем почти ничего не понял, поэтому и тебе будет трудно понять наш. Вот ты рвешься к людям. А кем ты им представишься? Ты дворянка? Ах, у вас сейчас нет дворян! Но у нас они есть. Необязательно выдавать себя за дворянку, можно представиться дочерью купца, но тогда у тебя будет гораздо меньше возможностей выполнить волю богини. Но кем бы ты ни назвалась, с тобой будут считаться только тогда, когда ты будешь представлять силу. Если женщина слаба, и рядом с ней нет сильного мужчины или надежной охраны, она может стать добычей любого, кого заинтересует. А для ребенка это и подавно так! Ты еще долго не будешь противницей мастерам. Нанести неожиданный удар, воспользовавшись тем, что его от тебя никто не ждет, ты сможешь. Но и для этого нужно развивать тело и оттачивать данные тебе навыки. Пойми, что для тебя мастерство боя — это гарантия независимости. За тобой нет семьи, а рядом еще долго не будет мужчины. Со слугами я тебе постараюсь помочь. Если осталось хоть что‑то от моего дома, можно будет найти хранившиеся в нем драгоценности и золото. Тайник, о котором знал только я, продержится тысячелетия, а грабителям его не найти. Золото — это тоже власть, только им нужно уметь воспользоваться, иначе вместо пользы может быть вред. Его отберут, а тебя прикончат, чтобы не было неприятностей. Подумай о том, чтобы забрать с собой орка. Не знаю, как сейчас, а когда‑то их часто нанимали охранниками. Меч он в свою лапу не возьмет, но ему это и не нужно. Прикрыть ему грудь броней и надеть боевые браслеты, которыми он отведет удар меча и будет разить врагов.

— Он к людям не пойдет, — покачала головой Настя. — Они его интересуют только как мясо.

— Глупости, — отмел ее возражения паладин. — Все орки — бездельники и любители хорошо поесть. Одно с другим сочетается плохо, поэтому они часто живут впроголодь. А стать телохранителем — было мечтой любого орка. По сути, им ничего не нужно было делать, разве что пугать недоброжелателей своим видом. Драки были редки, и они орков не отпугивали, а еды всегда было столько, сколько они могли в себя запихнуть. Твой все равно должен будет тебя проводить до ближайшего города, где ты сможешь нанять слуг. Накормишь его от пуза, справишь одежду и вооружишь, так он сам от тебя не захочет уходить.

— А когда пойдем за золотом?

— Не терпится? — спросил паладин, и девочке показалось, что он усмехнулся. — Позанимаешься три декады, а я посмотрю, стоит ли тебе помогать. Богиня ведь может выбрать и другого ребенка. Намек поняла?

— Я буду стараться! — пообещала Настя. — Честное слово! После еды еще заниматься рано, поэтому я пойду поохочусь, а потом начну осваивать упражнения.

Спрятав меч, она взяла лук и стрелы и вышла их пещеры, оставив в ней храпящего Чуп–чу. Охота оказалась неожиданно легкой. Перед тем, как идти стрелять дичь, девочка немного постреляла в стоявшее рядом с пещерой дерево. Управляться с луком было нетрудно, а зрение у нее всегда было прекрасным. Если верно то, что лук дается не всем, и лучником надо родиться, значит, все необходимые данные у нее были: все выпущенные стрелы вонзались туда, куда она их посылала. Дичи вокруг было навалом. Орки со своей магией могли заставить идти им в рот любую птицу или кролика, вот только и эта живность прекрасно понимала, чего нужно опасаться, и при запахе орка или шуме его шагов разбегалась и разлеталась так, что лес выглядел совершенно безжизненным. Когда же девочка шла одна, звериная мелочь подпускала ее совсем близко. Стрелять в дичь оказалось неожиданно легко. Для нее это было просто бегающее и летающее мясо. Опять последствие уроков паладина? Если так, то он ей сильно помог. Первый выстрел в зверька вроде зайца закончился промахом. Зверек метнулся в сторону, и стрела вонзилась в землю. У здоровенной птицы, похожей на индюка, метаться в воздухе не получилось. Когда она стала, хлопая крыльями, тяжело подниматься в воздух, Настя сбила ее стрелой, почти не целясь. Вот тащить в пещеру птицу, которая весила килограммов пятнадцать, было тяжело. Когда девочка дотянула ее до входа, руки отваливались. Почуявший мясо орк моментально проснулся и помог выпотрошить добычу и ободрать с нее перья. Потом он просто разорвал ее на несколько частей и один кусок съел сырым, а остальное оставил жарить. Настя хотела обмазать птицу глиной и запечь, но так устала, что предоставила Чуп–че разжигать костер и жарить мясо. Она даже упражнениями не стала заниматься, решив отработать завтра за два дня.

— Мясо лучше рыбы! — радовался зеленый обжора. — Хорошо, что я тебя не съел! В этой птице мяса больше, чем в тебе. Такие здесь еще есть?

— Завтра принесу еще, — пообещала девочка. — Не знаешь, здесь нигде нельзя достать котел? Жареное скоро надоест, а так бы я чего‑нибудь сварила. О хлебе не спрашиваю, у вас его наверняка нет, а я не привыкла есть одно мясо, да еще столько.

— Привыкай, — сказал он. — Тебе нужно много мяса. А котлы кое у кого есть, только никто не даст. Мы их отбирали у людей, а они сейчас сюда не ходят, я тебе об этом уже говорил. Спрашивала насчет золота?

— Если сохранилось одно место, он покажет, — ответила Настя, — но не сейчас, а через три декады. Хочет, чтобы я еще и из‑за золота вкалывала на тренировках. Мол, если буду сачковать, не будет и золота, а богиня возьмет себе кого‑нибудь другого.

— Ему можно так говорить, он мертвый, — сказал Чуп–ча. — Почтение к богине и ее заветам — это главное! Великая Верона ушла к себе, но за нами присматривают ее слуги.

— Так уж за каждым и присматривают? — не поверила девочка. — Для такого никаких слуг не хватит.

— За тобой точно присматривают, — сказал орк то, о чем она сама почему‑то не подумала. — Раз тебя к нам прислали, то не просто так, значит, должны интересоваться. А когда будут смотреть на тебя, увидят и всех, кто рядом.

— Мне от такого интереса никакой пользы, — подумав, сказала Настя. — Какая мне разница, скрутит она головы моим обидчикам или нет, если меня уже убьют? Помогать мне точно никто не собирается.

Загрузка...