Провидец

8

На следующее утро в половине девятого я был в своей конторе. Хейг Мардикян позвонил точно в девять.

– Ты действительно берешь пятьдесят в час? – спросил он.

– Стараюсь.

– У меня есть для тебе интересная работа, но заинтересованная сторона не может платить пятьдесят.

– Кто эта сторона? Что за работа? – спросил я.

– Пол Куинн. Нужен директор по сбору данных и стратег по проведению предвыборной кампании, – объяснил Мардикян.

– Куинн баллотируется в мэры?

– Он считает, что будет легко скинуть Ди Лоренцо на первом этапе, а у республиканцев никого нет, так что момент подходящий для его выдвижения.

– Это точно, – сказал я. – На полный рабочий день?

– Большую часть года сокращенный, затем, с осени девяносто шестого до дня выборов в девяносто седьмом полный. Ты можешь выделить для нас место в своем расписании? – спросил Хейг.

– Это же ведь не просто консультационная работа, Хейг. Это значит лезть в политику.

– Ну и?…

– Для чего мне это нужно?

– Никому ничего не нужно кроме пищи и воды время от времени. В остальном – кому что нравится, – разъяснил Мардикян.

– Я ненавижу политику, Хейг, особенно местных политиков. Я их достаточно нагляделся, составляя свои прогнозы. Приходится съедать слишком много дерьма. Приходится идти на компромисс с самим собой по стольким безобразным поводам. Нужно подвергаться стольким…

– Тебя не просят быть кандидатом, парень. Только помочь спланировать кампанию.

– Только! Ты требуешь года моей жизни и…

– Что заставляет тебя думать, что Куинну понадобится только год?

– Ты делаешь это ужасно соблазнительно.

Помолчав, Хейг сказал:

– Здесь заложены огромные возможности.

– Может быть.

– Не может быть, а да.

– Я знаю, что ты имеешь в виду. Но власть еще не все.

– Можно на тебя рассчитывать, Лью?

Либо я его соблазнял, либо он меня. Наконец я сказал:

– Для тебя цена будет сорок.

– Куинн может дать двадцать пять сейчас и тридцать пять когда начнут поступать пожертвования.

– А потом доплатит до тридцати пяти?

– Двадцать пять сейчас и тридцать пять, когда мы сможем позволить это себе, – сказал Мардикян, – никаких доплат.

– Почему я должен получать урезанную зарплату? Меньше денег за более грязную работу?

– За Куинна. За этот проклятый город, Лью. Он единственный человек, который может…

– Конечно. А я единственный человек, который может помочь ему.

– Ты лучший, кого мы можем нанять. Нет, неверно. Ты – лучший, Лью.

Временно. Никакой грязной работы.

– Каким будет штат? – спросил я.

– Все концентрируется на пяти ключевых фигурах. Одной будешь ты, другой – я.

– Как менеджер кампании?

– Правильно. Миссакян – координатор переговоров и связей на среднем уровне. Ефрикян – связь с небольшими городами.

– Что это значит?

– Попечитель. И финансовый координатор – парень по имени Боб Ломброзо, в данный момент воротила на Уолл-стрите, который…

– Ломброзо? Этот итальянец? Нет. Подожди. Это гениально! Вам удалось найти спонсора из уолл-стритских пуэрториканцев.

– Он еврей, – сказал Мардикян с сухой усмешкой, – Он говорит, что Ломброзо – старое еврейское имя. У нас потрясающая команда. Ломброзо, Ефрикян, Миссакян, Мардикян и Николс. Ты – наш знатный англосаксонский протестант.

– Откуда ты взял, что я буду с вами, Хейг?

– Я никогда в этом не сомневался.

– Как ты догадался?

– Думаешь, ты единственный, кто может видеть будущее?