Загорелся зелёный, и мы пошли. Синхронно. Никто не остался стоять, перепутав зелёный сигнал с красным. Вопросов нет – горит зелёный. Однако, как именно идущие рядом со мной люди видят зелёный цвет в своей голове, я не имею ни малейшего понятия. Быть может, мальчик в толстых очках по правую руку от меня смотрит сейчас на зелёный сигнал светофора и видит ту же картинку, которую я вижу, когда смотрю на жёлтый? И наоборот.
К сожалению (или, к счастью), я имею доступ только к своим картинкам, и как заслать их в голову другим людям не имею ни малейшего понятия. Так и живём: вроде бы, об одном и том же, а в итоге – всё равно, каждый о своём.
Эту мантру про светофор я бормочу всякий раз, когда отчаиваюсь что-либо объяснить или понять.
Рядом сидела пара – на вид, с первого свидания: оба старались как можно быстрее и без остатка выпалить всё самое сокровенное, что у них было рассказать, при этом перебивая и почти не слушая друг друга. Говорили так громко, что сквозь грохот метро было слышно даже мне. Казалось, что именно ради меня они так старались.
Девушка вскоре выдохлась, и парень продолжал в одиночку. Говорил на удивление бессвязно: не успев толком развить только что начатую тему, сразу сбивался на что-то ещё. Про сноуборд, про породы собак, про объективы фотоаппаратов. Я закрыл глаза.
…правда в том, что ты никогда не узнаешь, какой именно синий цвет я вижу, а я никогда не узнаю, какой синий цвет видишь ты. Ни-ко-гда!
На этих словах я очнулся. Ни-ко-гда! Голос парня отдавался в голове очень чётко. Когда я открыл глаза, он уже стоял у дверей вагона. Выходя, помахал ей рукой, а поскольку я сидел рядом – то можно считать, что, заодно, и мне.
Она сошла через три станции на пересечении с кольцевой линией.
Я отмерил им три свидания. Зелёное, жёлтое, красное.