Прямо за углом

Часть I Бойся зеркал. Глава 1. Туманы мегаполиса

Из всех миров больше всего мне нравится здесь.

Особенно вечером. Когда едешь в машине, и кругом мелькают огни, фары, светофоры, светящиеся окна квартир, магазинов, кафе на первых этажах высоких и красивых зданий. Фонари. Люди на тротуарах. Молодежь, гуляющая по бульварам. Кто-то спешит, а кто-то — не очень, и из-за этого в потоке людей периодически возникают странные завихрения, за которыми так приятно иногда понаблюдать.

Можно даже остановить машину, постоять, следя за идущими людьми из-под укрытия тонированных стекол. Пофантазировать, кто из них и куда торопится. Кто и о чем думает.

В этом мире такие вещи можно только угадывать.

Все-таки, я человек этого мегаполиса. Мне нравится в нем находиться, мне нравится в нем жить. Мне нравится пользоваться всеми благами, что дает столица. Таскаться по малоизвестным выставкам понятных лишь избранным художников, или фотографов, или еще кого-нибудь новомодного. Тем более, это производит очень хорошее впечатление на девушек. Ходить в театры, чем на удивление мало пользуются старожилы города.

Сапожник ходит босиком.

Бродить по центральным улицам, тем, что не застроили шаблонными высотками, и оставшимися именно такими, какими они должны быть. Улицами старого города, лишь обновленными, отреставрированными. А если и нет — не беда, есть шарм и в разваливающихся зданиях. Если присмотреться, то есть. Это вопрос отношения, которое, зачастую, имеет крайне малую связь с действительностью.

Столица — она для деятельных людей. Для тех, кто хочет добиться многого и готов прилагать к этому усилия. Для тех, кому нравится человеческое общество, кому нравится все время находиться среди своих соплеменников.

Она создана для таких, как я.

Для таких, как я, все бары, рестораны и клубы. По клубам, впрочем, я не ходок. Зачем? Если хочешь познакомиться, то есть множество значительно более удобных мест. Клубы — это для юнцов, к которым я давно себя не отношу.

Мне тридцать один. По меркам этого мира, мне тридцать один. И я отлично выгляжу на свой возраст. Конечно, мне далеко до настоящего красавца, но всех женщин в этом городе давно убедили, что красота в мужчине — не главное. Они сами себя в этом убедили, чтобы не заморачиваться по поводу множества вещей. Например, почему они живут с отнюдь не красавцами.

Впрочем, этот город позволяет мужчинам быть обеспеченными и выглядеть прилично одновременно. Город даже требует этого. Конкуренция среди самцов у стойки бара в пятницу вечером зашкаливает. Еще одно место, где я не трачу своего времени.

Разве что выпить.

В этом вся прелесть для человека, у которого есть и силы, и время на поиск приключений, легких интрижек, связей, не длящихся дольше пары месяцев.

Пара месяцев — это рекорд. Чаще — пары ночей.

У меня есть несколько основных преимуществ. И это, кстати, не красота или богатство. Так уж устроен здешний мир, так воспитаны мужчины, и, прежде всего, женщины. Им не нужны красавчики. И им, по большому счету, не нужны богачи, если только они не в поисках будущего супруга.

Им нужны парни, у которых найдется на них время. И которые не побоятся подойти и заговорить.

Парни вроде меня.

Остальное — лишь техника. Которая приходит очень быстро, особенно, если достаточно репетировать.

Поверьте мне, я не жалею сил на тренировки.

Интерес к этому спорту остается исключительно в одном случае. Если ты пытаешься выйти на новые рубежи. Поэтому многие из тех, кто побогаче, начинают гоняться за актрисами, донимать своими ухаживаниями известных певиц и моделей. Это такая игра. Ты выбираешь приз посложнее, и добиваясь его, не теряешь вкус к процессу.

По мне, это слишком прямолинейно. Слишком банально. И слишком… показушно, рассчитано опять же если не на одобрение, то на восхищение окружающих. Все должны восхититься твоим новым призом, твоим очередным трофеем, иначе игра тут же теряет смысл.

По понятным причинам, восхищение окружающих меня волнует мало. Более того, оно мне вредит. И я иду другими путями.

Сегодня я решил нарушить первое и основное правило. О чем мечтают юные начитанные мальчики? Знаете, такие, из породы скромных и застенчивых любителей книг, компьютерных игр и прочих тихих домашних развлечений? О том, что к ним подойдет красавица, сама подойдет, и предложит себя. Ну, не сразу так уж и себя, это было бы вульгарно, может, кофе или прикурить, для разминки, но суть это не меняет. Захочет узнать о юноше побольше. Поговорить. Заглянуть в его душу (что в ней интересного, в этой душе?). Сделает все сама.

Бо-о-ольшая ошибка. Нарушение первого правила. Нужно не бояться заговорить с любой, кто тебе понравится. Заговорить, поболтать, и пусть она пошлет тебя хоть пять раз, но, во-первых, ты всегда знаешь, что не пропустил свой шанс — шанс сам от тебя сбежал. Во-вторых, ты учишься, а не комплексуешь по поводу своей застенчивости.

Первое правило. Именно его сегодня я хочу нарушить. Потому что, прежде всего, я могу себе это позволить. Хорошо иметь возможность не расстраиваться в случае неудач. Ну и подумаешь, если именно сегодня ничего не выйдет. Хороший вечер, хорошее место, хорошая выпивка. Иногда полезно провести ночь одному. Иногда даже нужно это делать. Женщины имеют одно странное, мистическое свойство — засасывать своим присутствием, моментально приучать мужчину к тому, что без них он не проживет и дня. Ни одной ночи. Все женщины, не какая-то конкретная, а любая, все вместе, это такой закон, это их общая сущность, защищающая весь их вид, и заодно и вид людской, от вымирания.

Иногда приходится себе доказывать, что это не так. Иногда приходится себе напоминать, что ты не вполне относишься к этому виду.

Чтобы случайно не забыться.

Так что сегодня мне надо доказать то, что исключения лишь подтверждают правила.

Сегодня моя задача — сделать так, чтобы какая-нибудь красотка сама подошла ко мне и начала флиртовать. Такое не в традициях этой нации, но в столице нравы попроще, поэтому шанс есть. Я считаю себя достаточно подготовленным, считаю себя мастером, способным выиграть приз даже стартуя в столь сложных начальных условиях.

Это же такая игра. И если не усложнять себе задания, то зачем в нее играть?

Образ романтика — лучший для такого эксперимента. Сначала я решаю разыграть из себя художника, или музыканта, но потом останавливаюсь на более размытом варианте — просто романтик. Может, я бизнесмен с неплохими доходами, остающийся романтиком в душе? Может, недавно порвавший с любовью всей своей жизни? И тяжело переживающий эту разлуку? Предпочитающий проводить время в одиночестве. Возможно сработает, хотя слишком многое отдается на волю случая.

Чтобы повысить шансы, нужно оказаться в людном месте, там, где люди не сидят по несколько часов, так что основная часть ресторанов не вполне подходит. Тогда бары? Скорее, кофейная зона хорошего ресторана. Люди в ней меняются чаще, но, все-таки, проводят какое-то время, которое позволяет им осмотреться, и, для слабого пола, — заметить меня.

К сожалению, от многих подобных мест приходится отказаться сразу, потому что любовь за деньги лишает игру смысла, а наиболее престижные площадки оккупированы девушками экстра-класса.

Но все-таки в итоге подбираю ресторан, и столик в нем, выгодно подчеркивающий мое одиночество, мой романтизм, мою тонкую и чувственную натуру.

Не надо ничего выдумывать. Классика, она остается непревзойденной всегда. Поэтому — белая рубашка, две верхних пуговицы расстегнуты. Никаких украшений, кроме часов с вечным календарем. Новые ботинки, на коже которых еще не образовалось ни одной морщинки. И, самое главное, отсутствующий, задумчивый взгляд человека, не вполне осознающего, где он находится.

Шикарная приманка.

Расположенная в нужном месте, она должна привлечь ко мне мою сегодняшнюю рыбку. Я на это надеюсь.

В правильном месте и в правильное время, твоей задачей становится не все сделать правильно, а просто не сглупить. Этого достаточно. Но сегодня я глуплю. Я романтик. Мой взгляд устремлен куда-то вдаль, в никуда. Это не значит, что я не вижу заинтересованные взгляды женщин, сидящих неподалеку. Правильные, короткие мимолетные взгляды, не останавливающиеся на тебе — лишь скользящие мимо. Но лицо при этом становится более задумчивым. И все.

В другой день это бы значило, что к этой женщине можно подойти и завязать беседу. Сегодня — я не ловлю эти взгляды, как делаю обычно, не улыбаюсь в ответ, что в обычный день сразу бы вывело мгновениями раньше несуществующие отношения на новый уровень. Улыбка — это почти что знакомство. Мы — не американцы, у нас мало кто умеет вешать на лицо дежурную гримасу. Мы — либо улыбаемся, действительно радуясь, либо прячемся за угрюмой маской. Второе — чаще. Поймав взгляд девушки, обязательно надо улыбнуться в ответ. Даже если у тебя нет никаких планов ни на нее, ни на этот вечер. Даже если ты вообще пришел быстро перекусить и отправиться дальше. Улыбнись хотя бы для тренировки. Хотя бы для того, чтобы сделать незнакомке приятно.

Может быть, она будет вспоминать твою улыбку до глубокого вечера. Может, твоя улыбка ей даже приснится. Возможно… возможно многое.

Не надо быть красивым, чтобы нравиться. Улыбнись — и ты будешь красив, для мужчины зачастую этого оказывается достаточно. В этом мире улыбка очень помогает с девушками. В других — она помогает тоже. Один раз такая улыбка спасла меня от смерти.

Не надо вспоминать лишнее. Одно из правил — поменьше воспоминаний. Они могут стать катализатором перехода. А у меня еще очень много планов в этом мире, этим вечером.

Сегодня я не улыбаюсь в ответ. Я вижу взгляды девушек, но предпочитаю изображать из себя глубоко погруженного в собственные мысли человека. Я все же улыбаюсь, иногда, но это задумчивая, романтичная полуулыбка человека, вспоминающего что-то хорошее, что у него было, что-то, что больше не повторится. Но все равно улыбается, благодаря судьбу, что это все-таки было.

Я не осмелюсь спорить с расхожим мнением, что женщины — существа крайне сложные, с запутанными эмоциями, немотивированными поступками. Славящиеся своей непредсказуемостью. Зачем мне спорить с такой красивой легендой. Хочу лишь сказать, что их действия, при этом, остаются простыми, элементарными двухходовыми комбинациями, не требующими многочасового анализа.

Девушка бросает на тебя взгляд, и, если ты не реагируешь правильно, или реагируешь недостаточно быстро, то она теряет к тебе интерес. Все. Девушка не примет этот вызов, не решит взять дело в собственные руки, пойти и познакомиться с понравившимся мужчиной. Девять из десяти — просто переключат внимание на более перспективных кандидатов. Десятая — заберет лучших мужчин на вечеринке. Во всяком случае, попытается это сделать.

А как я знаю из собственного опыта, шансы всегда возникают у тех, кто пытается.

Сегодня, мне нужна эта десятая. Или сотая, не уверен в собственной статистике, никогда ее не проверял. Или любая из оставшихся девяносто девяти, доведенная моим романтичным видом до такого состояния, что готова будет взять инициативу на себя.

Охота в мегаполисе — вещь непредсказуемая, это тоже надо твердо усвоить. Неважно, как ты планировал провести вечер.

Вечер может все решить за тебя.

Поэтому надо знать, что вечер прекрасен сам по себе. Хорошее место, хорошая еда, хорошая обстановка. Если ко всему этому добавится что-то еще — прекрасно. Ну а нет, так нет.

Образ романтика мне к лицу, я это чувствую. Если бы я сам себе не поставил ограничений, то пара красавиц точно благожелательно отнеслись бы к общению со мной. Две очень неплохие девушки, между прочим, сидящих за разными столиками в разных компаниях, но и та, и другая — просто прекрасно выглядящие. Настолько хорошо, что я начал подумывать о некотором послаблении в созданных на сегодня условиях. В конце концов, нужно уметь признавать, что игра проиграна. Попробую в следующий раз… Может, сегодня здесь просто нет нужной мне сотой. Или — нужно еще поработать над образом.

Я не успел.

Женщина подошла сзади, неслышно, так, что я заметил ее лишь когда она положила руку мне на плечо. Я едва сдержался, чтобы не сломать ее, эту руку, но вовремя вспомнил, в каком мире я нахожусь.

Я поднял взгляд. Что же, на мою наживку клюнула великолепная рыбка. Женщина чуть постарше меня, но такая, что выглядела она получше тех молоденьких красавиц, ради которых я чуть не отказался от эксперимента.

Значит, новый уровень все-таки пройден.

— Грустишь? — с легкой улыбкой спросила она. В ее голосе чувствовалась нарочитая хрипотца, такая, какую некоторые женщины имеют от природы, а другие — долго тренируются, чтобы вовремя привносить в тембр отчетливо эротическое звучание. А большинство и не догадывается о подобных возможностях.

Я неопределенно шевельнул головой. Кое-какие заготовки на эту встречу у меня, конечно, были, но эта брюнетка подошла слишком неожиданно, и я просто не успел адаптироваться. Хотя, возможно, это легкое движение и было лучшим вариантом. Чем естественней реакция, тем лучше. Они очень любят эту естественность. А отнюдь не непринужденность и развязность, как думают многие мужчины, путая одно с другим.

— Боюсь, ты так здесь рыбок не поймаешь, — неожиданно произнесла она, усмехнувшись. — Позволишь, я присяду?

Вопрос был явно риторическим, потому что, задавая его, она уже садилась рядом, не дожидаясь, пока я подвину ей стул.

— Женщины любят более активных мужчин, — пояснила она. — А твой поэтичный образ их, конечно, привлекает, но если ты не будешь действовать, то не будут действовать и они.

— А Вы?.. — выдавил из себя я, сознательно не завершая вопрос, позволяя ей ответить так, как бы ей самой хотелось.

— А я подумала, что грех бросать на произвол судьбы такого неопытного парня. Вечер будет значительно веселей с тобой, чем со многими другими. Мне так кажется. Надеюсь, ты не разочаруешь моих ожиданий.

Да уж. С одной стороны, эксперимент увенчался явным успехом. С другой, мне явно нужно еще поработать над подходами. Она совершенно неправильно прочитала тот образ, что я пытался создать.

— Как насчет захватить бутылку «шабли» и поехать ко мне? Если у тебя больше нет здесь никаких дел? — моя новая знакомая явно привыкла сокращать прелюдию до предела.

Я собирался подозвать официанта, чтобы попросить счет, ну и включить в него бутылку белого, конечно…

Но не успел.

«Зов» или «призыв» — то слово, которое приходило мне на ум для описания чувства, возникавшего у меня перед переходом. Никто меня, конечно, не звал, по крайней мере — никто из людей. Всегда можно сказать, что это зов самого мироздания. На мироздание вообще можно вешать все, что угодно. Но мне надо было как-то назвать несуществующее у людей чувство. А это слово — ничуть не хуже любого другого.

Я вытащил телефон, словно на него только что пришло сообщение, и задумчиво посмотрел на экран.

— Я сожалею, — и это была полная правда, я действительно очень сожалел. — Но, получается, у меня лишь пятнадцать минут, после чего мне надо срочно ехать.

Официанта я все же подозвал, но обошлось без вина.

Нам хватило пятнадцати минут на заднем сиденье моей наглухо затонированной машины.

Если без прелюдий, секс занимает не так уж и много времени.

Она была великолепна. Даже там, на заднем сиденье. На имена времени не оставалось. Так что она отложилась в моей памяти как «квики».

Я люблю этот город. Его огни, фонари, его людей. Я люблю женщин этого города.

Призыв никогда не приходит в удобное время. Он может проявиться ночью, во время сновидения, он может прийти прямо в разгар соития. У меня всегда остается время, чтобы подготовиться. Но, зачастую, этого времени остается совсем немного.

Если очень постараться, то можно оттянуть переброску на час, большее мне еще не удавалось. И уже через полчаса — это требует такого сосредоточения, что сильно жалеешь, что не успел откликнуться вовремя.

Именно из-за этого, мне все приходится планировать заранее. У меня всегда оплачены все счета, все штрафы, все парковочные талоны. Кроме квартиры, переход из которой — идеальный вариант, по городу разбросаны еще несколько мест, откуда я могу исчезнуть.

Я гоню, с трудом сдерживаясь, чтобы не превысить скорость. Я бы превысил, но тогда могут остановить, или номер моей машины останется в памяти какой-нибудь бдительной камеры. Не стоит этого допускать.

Но все равно, я еду быстро. Боюсь смотреть в боковые зеркала, а зеркало заднего вида сейчас вообще вызывает у меня ужас. Зеркала начинают меняться. Чужой мир — уже в них. Он проступает, проскальзывает в зеркала сполохами, вставками, фрагментами.

Место должно быть статичным, и в этом всегда есть некий риск. Но, как учил отец, риск есть как в любом действии, так и в бездействии. Можно управлять лишь вероятностями, не более того. Квартиру могут затопить соседи сверху, поэтому она у меня на верхнем этаже, и я лично проверяю трубы в технических помещениях надо мной, чтобы не попасть под безалаберность коммунальных служб. В конце концов, дом может обрушиться. Но вероятность этого мала, и приходится с этим мириться.

К тому же, есть значительно более реальные опасности, еще и в разных мирах, о которых приходится думать.

Но сейчас к квартире я не успевал.

Призыв был слишком силен, и пятнадцать минут с брюнеткой оставили мне еще меньше времени. Но не отказывать же из-за этого женщине.

Теперь эта поблажка превращается в чужой мир, проступающий в зеркалах машины.

Зеркала — вообще очень странная вещь. Они чувствуют приближение мистических событий не хуже кошек. Но кошки не могут показывать свои ощущения, а зеркала вполне способны продемонстрировать все. В зеркалах моей машины проступает другой мир, и поэтому мне нельзя в них смотреть. Можно спровоцировать процесс перехода, и без того слишком неподготовленный.

Зеркала напоминают мне, что другие миры — они не где-то далеко, в тысячах и миллионах световых лет. Зеркала напоминают, что для меня другие миры — прямо за углом. Вот так идешь-идешь, подходишь к углу дома, сворачиваешь, вовремя не оглядевшись по сторонам, а ты совершенно в другом месте. Настолько другом, что вообще не понимаешь, как здесь оказался.

«- Как пройти в мир с пятью лунами? — я начинаю ерничать, и это еще один признак приближающегося перехода. — Очень просто, идите прямо, на перекрестке сразу налево, и вы уже там».

Мне пришлось воспользоваться запасным вариантом. Стоянка на платной парковке, в тихом, проверенном месте, лишенном видеокамер. Никто из охранников не будет проверять, вышел ли я из машины, или не вышел. Куда делся водитель автомобиля, что стоит на парковке который день.

Меня призывал мир холмов и туманов. Эти перемещения и я вместе с ними играли сложные игры со временем. Есть надежда, что здесь мое отсутствие продлится с неделю. Тихая парковка вполне сойдет.

Машина у меня неплохая, но не из тех, на какие зарятся угонщики. Вероятности просчитаны.

Я аккуратно припарковался и осмотрелся.

В этом месте на стоянке не было никого, кто мог бы удивиться, почему из подъехавшей машины так и не вышел водитель. Заглушив двигатель, я продолжил наблюдать за слабо освещенным помещением с низкими потолками.

Перебрался на заднее сиденье, не выходя, не открывая двери. Снаружи, даже если сейчас кто-то бы прошел мимо — на стоянке просто стоит еще один внедорожник. Может, недавно, а может — давным-давно. Если не притрагиваться к горячему капоту, то и не разберешь.

Я лег на сиденье сзади. И прикрыл глаза. Это было не нужно, но давно вошло в ритуал. Чем меньше ощущений остается непосредственно перед переходом, любых, зрительных, слуховых, тактильных, тем лучше. Легче и не так болезнен.

Не потому, что сам переход связан с какой-то болью. Просто смена одних ощущений на другие… моментальная смена, отнюдь не плавная, — бьет по нервам. Это не больно, но болезненно, как удар молотка по колену. Как щекотка. Как продолжение соития после оргазма.

Я закрыл глаза и перестал себя удерживать.

Я не всегда мог сказать, куда отправлюсь. Чаще — это оставалось загадкой. Догадываюсь, что это происходило, если вселенная пыталась забросить меня куда-то в новое место. Тут нет ничего точного и определенного. То ли у вселенной ничего не выходило, то ли не выходило у меня — и я погибал в новом мире слишком быстро, еще до того, как очнуться. Возможно и такое. Слишком много вариантов, и слишком мало информации, чтобы говорить определенно. Я слишком молод, и мне некому подсказать.

Но я точно знаю, что если меня перебрасывает в новое место, то я могу погибнуть. Мироздание не искало для меня райские кущи. Скорее, оно действовало наугад, как плохо обученная нейросеть, просто тыкаясь во все стороны и пытаясь оптимизировать переброски.

Или даже и не пытаясь. Просто швыряя меня в неизвестность.

Собственная гибель в новом мире редко бывает безболезненной. Поэтому я радовался, что после прыжка приходил в сознание не сразу, а только через какое-то время. Может — десятки секунд, может, минуты, но не сразу. Я это чувствовал. Возможно, это и был защитный механизм, позволяющий мне не воспринимать тысячи собственных смертей, пропускать их. Умирать, не очнувшись.

Так что сейчас я радовался тому, что меня манил знакомый мне мир.

Там я хотя бы мог дышать.

Холодный камень, на котором я лежал, очень резко контрастировал с теплым и мягким кожаным сиденьем автомобиля. Хорошо еще, что между камнем и мной находилась оставленная при последнем исчезновении одежда. Да и температура в этих местах всегда вполне приемлемая.

Но лучше было все-таки подняться.

Я присел, не открывая глаза, инстинктивно выставив руку вперед.

Я знал, где должен оказаться. Точно там же, в том же месте, из которого и покинул этот мир в последний раз. В уютной крохотной пещерке на уровне средних туманов. В месте, которое вряд ли кто сумеет обнаружить случайно, но которого несложно достичь, если знаешь дорогу.

Таких пещер на склонах холма было множество. Я занял лишь одну из них.

Ненавижу темноту и пещеры.

В этом мире, дополнительно, бонусом, я ненавижу еще и туман.