Прыгай

3

На кухне «Pronto!» яблоку было негде упасть. Между двумя длинными столами кипела работа: помощники поваров, коротко переговариваясь, готовили тесто для пасты и пиццы. Вдоль стен тянулись шкафы с утварью. Чего там только не было: всевозможные миски, кастрюли и сковородки, формы для запеканок, весы, скалки, лопатки, ножи, венчики – глаза разбегаются. Все было рассортировано по назначению, размеру и частоте применения. За порядком строго следила Виолетта Чапекова – старшая сестра Лукаша и его компаньон.

Широкоплечий, круглощекий Лукаш Чапек только что вихрем ворвался в помещение. Озадаченно потерев блестящую лысину, он разглядел в суетливой толпе Хельгу, Оливера и свою сестру и направился к ним.

– У меня для вас новость, – сообщил он, добравшись до стола, за которым работали Оливер и Хельга. – И боюсь, вам она не понравится…

– Что случилось? – спросила Виолетта, не прекращая колдовать над лазаньей за соседней столешницей.

Лукаш немного помедлил, но потом собрался и неуверенно произнес:

– Бартошек в зале. И он хочет поговорить с тем, кто готовил ему лосося в сливочном соусе.

– Что? Опять он? – Возмущенный Оливер чуть не выронил тарелку с только что приготовленным ризотто.

– Матиас отнес заказ меньше десяти минут назад. – Хельга перестала нарезать базилик и отложила его в сторону. – Этот тип, похоже, издевается!

Лукаш выглядел расстроенным. Пригладив свои пышные усы, он сказал:

– Совершенно с тобой согласен, милая. И я бы с удовольствием выпроводил его на все четыре стороны, но не хочу портить вечер. Лидия в зале…

Хельга понимающе кивнула. Вечеринка-сюрприз для Лидии должна была начаться сразу после закрытия «Pronto!». И Маркус Бартошек, блогер и ресторанный критик, славящийся мерзейшим характером и невероятным умением испортить репутацию любому ресторану, явился очень не вовремя. Он наведывался сюда далеко не впервые, а отзывы на своем сайте оставлял весьма нелестные.

На плите закипала кастрюля с пастой, от которой вздымались клубы пара. На разогретой сковороде шипело масло, а из печи доносился непревзойденный аромат пиццы. Поручив незаконченные блюда другому повару, Хельга одернула манжеты кителя и выпрямила спину.

– Это я готовила его заказ, – сказала она и, демонстративно опустив нож в карман фартука, с улыбкой добавила: – Не то чтобы Бартошек сам напрашивался, но рано или поздно у него будут серьезные проблемы. И в первую очередь со здоровьем.

– Деточка, лучше оставь нож здесь, – хмыкнула Виолетта и, снова взявшись за тесто, почти исчезла в белом мучном облаке.

Оливер щелкнул пальцами, словно его посетила гениальная идея, и достал из выдвижного ящика топорик для разделки мяса:

– Виолетта права. С этим будет больше толку! Пойдем, Бэмби, я помогу.

– Вот! – Виолетта подняла указательный палец. – Мальчик дело говорит.

– Ну все, прекратите цирк, – покачал головой Лукаш. – Будем надеяться, в этот раз он просто хочет поблагодарить повара за вкусный ужин.

– Как же, дождешься от него, – вмешался Ян, который все это время крутился рядом и бессовестно подслушивал. – В любом случае перестраховаться не помешает.

Жестом поманив за собой Хельгу, Лукаш повернулся на каблуках и направился к выходу из кухни. Спиной ощущая пристальный взгляд Виолетты, она опустила нож на стол и, пробормотав под нос: «Я ведь просто пошутила», поплелась за Лукашем.

Переполненный зал встретил их приглушенным светом, приятной музыкой и постукиванием столовых приборов. Униформа Хельги сразу же привлекла внимание посетителей, и те провожали ее заинтересованными взглядами до столика, за которым вальяжно расположился молодой рыжеволосый мужчина с косматой бородой. Ему было слегка за тридцать, но на первый взгляд он казался значительно старше. Высокий лоб, впалые щеки и сетка морщин в уголках тонких губ придавали ему усталый вид.

– Маркус, – натянуто улыбнулся Лукаш.

– Господин Чапек. – Его голос звучал низко и неприятно.

– Это Хельга Новакова. Блюдо, которое вы сегодня заказали, приготовила она.

– О, чудесно! – Бартошек облокотился обеими руками на стол и впился взглядом в Лукаша. – Будьте любезны, господин Чапек, оставить нас с юной леди наедине.

Судя по виду Лукаша, он явно не желал оставлять своего повара один на один с акулой ресторанной критики. Он уже открыл рот, чтобы возразить, но Хельга опередила его:

– Все в порядке, – заверила она. – Не думаю, что господин Бартошек задержит меня надолго, он наверняка заметил, что у нас сегодня очень много посетителей.

– Безусловно. Обещаю, что займу не больше пяти минут, – ответил тот и одним махом осушил бокал вина.

Лукаш бросил на Бартошека злобный взгляд.

– Пять минут, – отчеканил он и указал на регистрационную стойку, за которой восседала Лидия: – Хельга, я буду рядом. Если понадобится, позови меня, я помогу господину Бартошеку отыскать выход.

– Как пожелаете. – Бартошек пожал плечами и, проводив хозяина заведения взглядом, кивнул на кресло напротив: – Присядьте, пожалуйста.

Поджав губы, Хельга подчинилась.

– Я слушаю, – сухо произнесла она, надеясь покончить с этим всем как можно скорее. – В чем дело? Вам не понравился лосось?

Маркус неторопливо поставил бокал на стол и разгладил скатерть перед собой.

– Нет, все было прекрасно.

– Тогда в чем дело? – удивилась Хельга. Без преувеличения, эти слова были первым и единственным комплиментом в адрес «Pronto!» от господина Бартошека.

– У меня есть для вас предложение, от которого сложно отказаться. В сентябре я открываю свой ресторан и хочу предложить вам место помощника шеф-повара. Несмотря на юный возраст, вы обладаете настоящим талантом к готовке. Грех такому дарованию прозябать в этой дыре. – Откинувшись на спинку кресла, Маркус улыбнулся. – Что скажете?

Хельге пришлось больно закусить губу, чтобы не рассмеяться ему прямо в лицо. Маркус держался так самоуверенно, словно предложил ей три королевства, пони и упаковку фломастеров в придачу. Решив, что причина ее молчания – серьезные размышления насчет того, как лучше выразить согласие, господин Бартошек продолжил:

– У «Pronto!» нет будущего. Это заведение протянет еще год, ну максимум полтора, а дальше у Лукаша абсолютно безрадостные перспективы. Я же предлагаю вам возможность со временем стать одним из лучших шеф-поваров мира и…

– Это все? – перебила его Хельга.

Неожиданный разговор, предложение и прогнозы касательно ресторана заставили ее нервничать, и неприятное покалывание в левой руке тут же напомнило о себе.

Брови Маркуса от удивления поползли вверх.

– А этого разве мало? – с усмешкой спросил он. – Хотя, должен признать, мне по душе ваши амбиции.

– Да, мало, – просто ответила Хельга. – Уже в который раз вы приходите сюда, а потом пишите отвратительную статейку о том, как плох наш ресторанчик. Вы без зазрения совести оскорбляете людей, которые здесь работают, и их труд, в который они вкладывают душу. Вам совершенно наплевать на то, что каждый сотрудник старается обеспечить посетителям максимальный комфорт… Даже вам. Вы и вправду ждете, что я соглашусь работать на такого человека, как вы?

Подобная реакция, похоже, не смутила Бартошека.

– Значит, нет?

– Никаких сомнений.

– Это ваш окончательный ответ?

– Да.

– Жаль. Я надеялся, вы будете сговорчивее. Многие повара готовы душу продать, лишь бы работать у меня. А вы… Ваш талант может принести мировое признание, и только я помогу вам достичь этих вершин. Или вы и вправду надеетесь на старика Чапека? Вы понятие не имеете, от чего отказываетесь! Хотя… Вы еще не знаете меня, Хельга.

– И что вы сделаете? Оставите еще один гадкий отзыв в своем блоге? О, не утруждайтесь, все равно их никто не читает! Иначе здесь бы не было столько посетителей, не так ли? – гневно бросила Хельга и поднялась с кресла.

– Понадобится совсем немного усилий, чтобы раз и навсегда уничтожить «Pronto!», – спокойно сказал Маркус. – Я сотру это название из истории ресторанного бизнеса. Как думаете, что скажет Лукаш, узнав, что это благодаря вам? Дело его жизни развалится, только из-за того, что вы не смогли сделать правильный выбор.

Хельга вспыхнула. У него еще хватает наглости угрожать!

– Разговор окончен. И не советую вам в следующий раз заказывать рыбу. В ней может оказаться много костей.

– Какая мило, но я ждал чего-то более оригинального, – расхохотался Маркус.

Хельге пришлось постараться, чтобы сдержать себя.

– Надеюсь, вы помните, где здесь выход. Всего хорошего.

С этими словами она бросилась прочь из зала. К счастью, Лукаш отвлекся на объявление о том, что заведение закрывается через двадцать минут, и не заметил ее бегства.

Тело дрожало от напряжения, внутри все яростно клокотало, и возвращаться в таком состоянии на кухню не хотелось. Новых заказов сегодня уже не будет, а с остальным вполне справятся Оливер с Виолеттой. Проскользнув мимо приоткрытой двери, Хельга выбежала на задний двор. Лишь на улице она позволила себе выдохнуть и, опершись на холодную стену, обессиленно сползла вниз.

– Тише, – прошептала она, закрыв глаза. – Тише.

Сердце колотилось. Этот идиот Бартошек понятия не имел, насколько его слова потрясли Хельгу. Как она может стать причиной краха милого «Pronto!»? Хельга не была кулинарным гением, но ее необыкновенные способности и мастерство на кухне удивляли многих, учитывая ее возраст. Здесь она нашла свой второй дом и вторую семью; здесь она многому научилась и смогла проявить себя. И она не может все это потерять.

С Маркусом шутки плохи. Полгода назад он поспособствовал закрытию кондитерской в центре Праги. Об этом писали все газеты, превратив событие в крупный скандал. Бартошек якобы отравился там заварным кремом, и заведение атаковали различные проверяющие инстанции, которые уж слишком рьяно поддерживали его позицию. Хотя кондитерская была очень старой и любимой многими горожанами, владельцам пришлось закрыть ее. А Маркус только лишний раз разрекламировал свое имя и подтвердил свой мерзкий имидж… О господи, бедный Лукаш теперь может потерять любимое дело!

Закружилась голова, начало мутить. Хельга неподвижно сидела на земле, обхватив колени руками, и мысленно уговаривала себя успокоиться. Так не может продолжаться… Должно же все вернуться в норму! Ей всегда легко давались и сложные трюки, и быстрый бег. А теперь дыхание перехватывает от боли, стоит ей разволноваться, что говорить о тренировках. Если родители что-то заподозрят, то плотно возьмутся за нее. Они и так не в восторге от увлечений Хельги. Не секрет, что паркур чреват серьезными травмами, в том числе риском свернуть себе шею. Впрочем, Хельга и ее друзья всегда относились к тренировкам ответственно и придерживались техники безопасности. Они подолгу учились, прежде чем исполнить новый трюк, и страховали друг друга. Если неискушенному зрителю паркур кажется бессмысленной гонкой с собственной удачей, то на деле все совсем не так. Каждый шаг, движение, траектория тщательно просчитаны и отрепетированы. Паркур и свободный бег – это искусство. И нужны годы, чтобы научиться ему.

От мысли, что ей запретят тренироваться при первом же удобном случае, стало еще страшнее. Мама только и ждет возможности образумить Хельгу и привить ей любовь к более женственным увлечениям. Ну уж нет! Этого у нее никто не отнимет. Впрочем, если родители попытаются запретить тренироваться, то даже Матиас будет яростно бунтовать. Скоро соревнования, а до участия допускаются команды из пяти человек, и без Хельги их просто дисквалифицируют. Запасной участник, Доминик, три недели назад сломал ногу, так что заменить ее некому.

Хельга шумно выдохнула. Боль потихоньку начала отступать. Наверное, зря она переживает, выдумывая черт знает что. Скорее всего, это от нервов и усиленных тренировок.

Дверь возле Хельги неслышно открылась, и в узкой щели показалась всклоченная голова Френциса:

– Я нашел ее! – крикнул он кому-то и уставился на Хельгу. – Кара Хельга, тебя все ищут! Лукаш и этот… блондинчик уже хотели звонить в полицию. Они думали, что тебя похитил тот бородатый тип, похожий на бомжа в дорогом костюме. Все в порядке, птичка?

Хельга растерянно посмотрела на Френциса.

– Да, все хорошо. Я просто вышла подышать свежим воздухом. – Она поднялась. – Немного задумалась и потеряла счет времени. Вечеринка уже началась?

– Си. – Френцис сделал шаг назад, пропуская ее внутрь. – Но ты еще успеешь уберечь того рыжего от тюрьмы… Ну, и на торт, конечно.

Вечеринка затянулась. Часы над регистрационной стойкой показывали половину третьего ночи, но никто и не думал расходиться. Всех сотрудников «Pronto!» пригласили на день рождения Лидии, так что в зале было довольно шумно. Хельга так и не смогла понять, удался ли сюрприз или же Лидия давно о нем знала и просто притворилась приятно удивленной, чтобы не огорчать отца.

– Придурки! – Томаш сложил карты веером и злобно уставился на Яна и Матиаса. – Вы сговорились, и оба блефуете.

– Разве? – улыбнулся Матиас. – Делай ставки.

– Тебе конец! – Ян подбросил несколько фишек в общий банк.

– Неужели кто-то наконец одержит победу в этой игре? – Лидия на мгновение оторвалась от монитора и взглянула на Хельгу.

– Очень надеюсь. – Она уже не раз успела пожалеть, что согласилась сыграть с ребятами в покер.

– У тебя были все шансы выиграть, но ты отказалась. – обратился Ян к Лидии. – Ты же гений.

– Вот и не забывай об этом, – напомнил Томаш. – Если бы мы играли на настоящие деньги, она бы нас разорила.

На щеках Лидии появился едва заметный румянец. Она очаровательно улыбнулась и, снова уставившись в монитор, принялась быстро что-то печатать. В который раз Хельга подумала о том, что Лидия все-таки удивительно эффектная и яркая. Хельга втайне восхищалась ее шармом и, надо признать, даже немного завидовала. Рядом с Лидией всегда хотелось подобраться, выпрямить спину и гордо вскинуть голову.

– Твой ход. – Матиас подмигнул Хельге.

– Отлично. Самое время уйти, – ответила она. – Это ужаснейшая игра в мире. А ты, похоже, ненавидишь не только меня, но и своих друзей, раз втянул в это.

Он недовольно покачал головой:

– Уйдешь, когда закончим.

– Мне нужно в туалет… – Хельга решила повторить трюк Оливера. Он сбежал еще минут двадцать назад.

– Ты лжешь, – не поверил Матиас.

– И даже не краснею.

– Ты не можешь нас бросить! – начал протестовать Ян. – Мы уже целый час торчим здесь. Закончить игру – дело принципа!

Хельга поднялась из-за стола и бесцеремонно всучила свои карты Лидии.

– Хельга, нет! – возмутилась та и засуетилась, едва не перевернув стоявший перед ней ноутбук. – Не смей! Вот черт…

– Вот и прекрасно. Лидия меня подменит. Успехов! – Хельга сделала вид, что всякие гневные тирады совершенно ее не касаются.

Пробравшись между столиков, Хельга приоткрыла входную дверь и вышла на улицу. Прохладный ветерок приятно обдувал разогретую кожу, прогоняя сонливость. Бархатная ночь окутала город, и лишь желтоватый свет фонарей немного рассеивал ее.

Оливер сидел возле летней террасы, под небольшим навесом. Откинувшись на спинку стула, он мечтательно наблюдал за мириадами звезд, ярко мерцающих в небе.

– А я уж собирался идти освобождать тебя. – Оливер похлопал по сиденью стула рядом. Он ждал Хельгу.

Распустив волосы, стянутые в тугой хвост, Хельга села.

– Ты еще можешь стать героем, если спасешь Томаша.

Оливер недовольно щелкнул языком.

– Нет, не мой типаж. Не люблю темноглазых брюнетов.

– Жаль. Ты был его последней надеждой.

– Во всех сказках принц спасает принцессу, а ты предлагаешь мне спасти дракона. Спасибо, Новакова, обойдусь. – Он немного помолчал, словно подбирая слова. – Я волновался за тебя. Маркус… Чего он хотел? Я спрашивал Лукаша, но он ничего не знает.

– Давай поговорим об этом завтра. – Пересказывать отвратительную беседу с Бартошеком сейчас не было ни малейшего желания. – Я устала.

– Хорошо. Но учти, так просто ты от меня не отделаешься!

Хельга лишь улыбнулась. От усталости мысли путались, а тело казалось невероятно тяжелым. Придвинувшись поближе, Хельга опустила голову на плечо Оливера.

В бесконечности, которая начиналась в сотнях километров над Землей, танцевали звезды. Сложно было представить, что эти крошечные мерцающие точки на самом деле – настоящие газовые гиганты. Хельга придерживалась мысли, что Вселенная создала звезды с определенной целью: напоминать, что чудеса рядом, стоит лишь поднять глаза.

Оливер молчал. Тепло его тела согревало, а ровное дыхание успокаивало. Некоторое время они так и сидели, прижавшись друг к другу и не произнося ни слова, понимая, что сейчас это лишнее. Наверное, в жизни каждого есть люди, с которыми общаешься словами, и люди, с которыми разговариваешь тишиной. Достаточно просто быть рядом, чтобы между вами не прекращался беззвучный диалог, понятный только вам двоим. Оливер Беднарж был для Хельги именно таким человеком. Молчанием иногда можно донести гораздо больше, чем на всех языках мира, и он тоже это прекрасно знал.

Коснувшись его запястья, Хельга скользнула кончиками пальцев вверх по внутренней стороне локтя и принялась аккуратно нажимать на вытатуированные точечки, составляющие рисунок созвездия. Оливер сделал его несколько недель назад, когда гостил у своей тетушки в Брно.

– Почему ты выбрал созвездие Райской Птицы?

– Это было спонтанное решение.

– И все же… Почему?

– Потому что птицы свободны, Бэмби, – ответил он. – Они не знают границ и вольны лететь куда угодно. За всю жизнь они видят столько прекрасных мест, что нам и не снилось. Только представь себе, каково это – иметь крылья, которые могут поднять тебя над землей… Если подумать, это чем-то похоже на паркур. Мы прыгаем, чтобы взлететь, хотя знаем, что спустя секунду наши ноги снова коснутся земли. Но это того стоит.

– Да, ты прав…

– И эта татуировка служит мне своеобразным напоминанием.

– О свободе? – Хельга устроилась поудобнее.

– Не только. О том, что после ночи всегда наступает рассвет, – улыбнулся Оливер и, повернувшись к ней, зарылся носом в ее волосы. – Ты замечала, как птицы каждый вечер прощаются с солнцем? Они провожают пением уходящую звезду, скорбя по свету. Птицы не летают ночью, поэтому в миг заката прощаются и с бескрайним небом. Они не знают, что по другую сторону земли солнце восходит, не знают, что закат для одних – это восход для других, что это одно и то же… Все зависит от того, где ты находишься. И по утрам птицы поют особенно радостно, потому что уже не чаяли вновь увидеть свою звезду, свое небо.

– Хорошая история, но грустная. Как раз в твоем стиле.

– Это не похоже на комплимент, – рассмеялся Оливер.

Хельга фыркнула и легонько ткнула его локтем в бок. Благодаря вечеру в кругу друзей все тревоги, связанные с Бартошеком, отошли на задний план. Колющая боль в груди ослабла, напряжение сменилось усталостью, и Хельгу начало клонить в сон.

– Ты счастлива? – голос Оливера прозвучал так тихо, что поначалу Хельга сочла его игрой воображения.

– Откуда такие вопросы? – удивилась она.

Он пожал плечами.

– Просто… Мне важно это знать. Так что, Бэмби, ты счастлива?

– В общем-то, да, – ответила она после недолгих размышлений.

– В общем-то?

– Это прозвучит глупо, но иногда мне не хватает приключений, – призналась Хельга.

– Чего? Приключений? – Оливер звонко рассмеялся, за что сразу же удостоился тяжелого взгляда Хельги. – Извини. Я понял. Кстати, а ты помнишь нашу «Книгу приключений», которую мы составляли в детстве? Не знаешь, где она?

Хельга потянулась и зевнула.

– Понятия не имею. В последний раз я видела ее, когда мне было двенадцать. Мы заполняли ее у тебя дома, лежа на полу перед телевизором.

– Мы так и не выполнили ничего из пунктов! А жаль, иначе сейчас ты бы не жаловалась на отсутствие приключений.

Дверь ресторанчика распахнулась, и на улицу высыпали Матиас, Томаш и Ян.

– Я же говорил, что они далеко не ушли. – Ян широким жестом указал на Хельгу и Оливера.

– Вечеринка заканчивается, и если не хотите остаться мыть посуду, то вам лучше уйти с нами, – великодушно сообщил Матиас, прошагав мимо.

Дважды повторять не пришлось. Сорвавшись со стульев, Хельга и Оливер направились вниз по улице, стараясь не слишком отставать от парней.

Ночная Прага отличалась от Праги дневной, как отличаются вымысел и реальность. Стоило солнцу уйти за горизонт, а звездам зажечься – начиналось волшебство. Мощеные булыжником улочки манили и увлекали в самое сердце города. От старинных домов, украшенных причудливой лепниной, веяло сыростью, многовековой пылью и обещанием однажды, быть может, раскрыть свои тайны. Потемневшие от времени кариатиды, держащие на своих плечах массивные балконы и карнизы, провожали Хельгу и ее друзей взглядами. А свет фонарей, светильников и витрин рассекал ночь, подобно мазкам художника, рисующего золотом на черном полотне.

Хельга была рада вернуться домой после тяжелого дня. К тому же завтра выходной – не придется рано вставать на работу, и на тренировку бежать тоже не надо. Но, выйдя на улицу, ведущую к старой части города, Матиас развернулся и заговорщицки предложил:

– Небольшая пробежка перед сном? До Карлова моста… Что скажете?

– Чувак, ты серьезно? – простонал Ян. – Мы и так целый день на ногах!

– Ян прав. – Томаш устало потер глаза. – Не знаю, откуда ты берешь силы, но я готов уснуть прямо на тротуаре.

– Слабаки! – фыркнул Матиас и, уставившись на Оливера и Хельгу, вопросительно изогнул бровь. – А вы?

– Бегать в три часа ночи только ради того, чтобы ты не окрестил нас «слабаками» – развлечение сомнительное, но какого черта?! Побежали! Бэмби?

Хельга откинула с лица непослушные волосы, лезущие в глаза, и задумалась. Вряд ли это хорошая идея, учитывая, что боль в груди утихла не так давно. Но уступить брату…

– Только обещай, что, когда я выиграю, ты не станешь развешивать сопли, – нарочно надменно сказала она Матиасу.

– Серьезные ставки, – кивнул тот. – Но ты еще не выиграла.

И он пулей сорвался с места.

– Имей в виду, что я ничего такого не обещал. – И Оливер бросился вдогонку.

– А ты все еще здесь. – Ян перевел взгляд на Хельгу.

– Даю немного форы, иначе мой брат снова раскиснет как девчонка, – улыбнулась она и спустя несколько мгновений понеслась вперед.

Матиас был скучным соперником: бегал он, честно говоря, так себе, его могла бы обогнать даже десятилетка. Наверное, поэтому он и настаивал на частых тренировках, надеясь подтянуть не только уровень команды, но и свой. Зато в силовых трюках он был незаменим, как и Ян.

– Только не реви, – язвительно бросила Хельга, пролетев мимо брата.

Впереди остался только Оливер, опережающий Матиаса на добрых двадцать метров. Ну что ж…

Шумно дыша, Хельга ускорила темп. Скорость пьянила, все тело наполнилось энергией, силой, жизнью. Внезапно ей захотелось смеяться – какое счастье делать то, что любишь! Во время бега Хельга становилась штормовым ветром: неуловимая и такая настоящая.

– Встретимся на мосту! – бросила она Оливеру.

Тук. Назойливое покалывание в руке вернулось. Грудь сжало так, что перехватило дыхание. Тук. Хельга разогналась настолько, что уже не могла остановиться. Тук. Перед глазами заплясали черные точки. Тук. Земля ушла из-под ног. Тук. В груди словно что-то взорвалось и разлетелось на тысячи осколков, которые дикой болью пронзили каждый орган. Тук. Крик застрял в горле. Тук. От удара о брусчатку выбило дух. Тук.

«Почему ты так любишь бегать?» – как-то спросила ее мама, когда Хельга на рассвете собиралась на пробежку.

Тук.

«Потому что в эти моменты я лечу. И я свободна».

Тук.