Прыжок в катастрофу. Тот день, когда умерли все боги. Том 2

Морн

Через два дня после битвы с «Затишьем» Руководящий Совет Земли и Космоса собрался для обсуждения недавних событий. Морн Хайленд наблюдала за трансляцией заседания по одному из телевизионных каналов.

Президент Лен настоял на проведении этой сессии в зале, который был поврежден взрывом кадзе. Он сказал, что считает данное место символически важным, поскольку расщепленные двери, треснувший пол и осыпавшаяся штукатурка служили живым напоминанием о минувшем кризисе. Другими словами, как прокомментировала Мин Доннер, он собирался начистить советникам задницы за их подобострастное доверие Холту Фэснеру и Концерну рудных компаний.

Избранники человечества торжественно восседали на предписанных местах вокруг большого полуовального стола, который занимал почти весь нижний ярус помещения. За их спинами на верхних рядах располагались многочисленные помощники, советники и секретари. У стен виднелись фигуры охранников. Морн никогда не бывала на Сака-Баторе. Но она тут же вспомнила этот зал, знакомый ей по бесчисленным новостным программам и брифингам полиции.

Внутри полуовала находились кресла для гостей Совета. Там сидели Дэйвис и Мика, исполняющая обязанности главы полиции Концерна Мин Доннер, руководитель службы протокола Койна Хэнниш, капитан Долфин Юбикве, Хэши Лебуол и шеф службы безопасности Мэндиш. В данный момент директор Бюро по сбору информации был временно отстранен от должности: органы дознания вели проверку его возможного соучастия в преступлениях Уордена Диоса и Холта Фэснера.

Хайленд тоже могла быть вместе с ними, но она отказалась от полета на Землю. Морн уже рассказала свою историю и обнажила глубинный стыд перед этими людьми. Кроме того, ее надломили потери. Сиро, Вектор и Уорден - их гибель придавила сердце Морн свинцовым грузом. Память о брошенном Сибе Макерне оставила в душе незаживающую рану. Ее тревожило даже исчезновение Энгуса. Хотя, казалось бы, о чем тут было волноваться? Морн боялась расплакаться перед Советом - однажды заплакав, она бы уже не смогла остановиться. Ее кризис приближался к апогею. Она чувствовала его наступление. Но ей хотелось встретить его по-своему, в уединении.

Несмотря на серьезные раны, Мика Васак нашла в себе силы предстать перед избранной властью человеческого космоса. Мин Доннер сделала то же самое, хотя потеряла человека, которого любила и которому служила долгие годы. Но Мин и Мика не принимали пульт зонного импланта из рук насильника и убийцы. Им не требовался искусственный стимулятор для продолжения жизни. Морн больше не желала отвечать на каверзные вопросы. Она не собиралась краснеть под инквизиторскими взглядами незнакомых людей.

Мин приняла ее решение без возражений. По приказу Доннер ей выделили комнаты на станции полиции и дали код, чтобы она могла запираться от посторонних. Покои были оборудованы телевизионными экранами и информационными терминалами - на тот случай, если Морн пожелает воспользоваться ими. У нее даже имелась своя линия по доставке пищи. Все обитатели станции получили приказ оставить ее в покое. В то же время ей была предоставлена полная свобода действий и перемещений. Мин Доннер хотела, чтобы Морн примирилась со своими воспоминаниями и вернулась к нормальной жизни.

Хайленд не верила, что такое примирение возможно. Тем не менее она была благодарна директору Доннер. Ей нравился покой, хотя уединение не исцеляло ее душевные раны. Впрочем, Морн не замыкалась в себе. Все эти два дня после гибели «Затишья» и разрушения домашнего офиса Концерна она провела с Микой Васак и Дэйвисом. Они говорили о прошлом, которое связывало их, и делились надеждами на будущее. Кроме того, она много времени общалась с Мин, детально объясняя ей свою историю.

К сожалению, Морн не находила утешения в словах. И не важно, кем были люди, с которыми она встречалась. Стойкость Мики и поддержка Дэйвиса не помогали ей выйти из депрессии. Поздравления и благодарности от Руководящего Совета и полиции Концерна, от планетарных правительств Земли, корпораций и станций появлялись на ее информационном терминале и мертворожденными строками исчезали за краем экрана. Она не чувствовала триумфа от победы и не находила себе оправдания, несмотря на то, что команда «Трубы» действительно совершила подвиг. Диос использовал их, как шахматные пешки, и в то же время он питал к ним абсолютное доверие. Его отношение больше не омрачало и не вдохновляло ее. Только полное уединение позволяло ей прикоснуться к израненной душе. Морн наслаждалась тишиной своих апартаментов и не желала появляться на людях, пока не будет к этому готова.

В течение двух прошлых дней лишь одна новость приподняла край ее печали. Станция полиции получила сообщение с яхты Фэснера - за три секунды до того, как «Золотая жила» исчезла в подпространстве. Мин передала Морн письмо от Термопайла.

«Диос попросил меня остановить Дракона. Я сделал это и решил забрать судно Холта себе. Оно мне понравилось. Передайте Морн, что Фэснер был легкой задачей. Диос взял на себя более трудную роль. И еще скажите ей, что я передал Уордену ее прощальные слова».

По какой-то странной причине Морн была рада, что Энгус не погиб на станции Концерна. Мин дала ей несколько секунд на размышления, а затем сурово сказала:

– Вы знаете, что это означает? Энгус завладел архивами Холта!

По словам одного из операторов информационного центра Концерна - некоего Сервила - Дракон перегрузил свои архивы в программное ядро «Золотой жилы».

– Это вас тревожит? - тихо спросила Морн. Мин язвительно рассмеялась.

– На самом деле не очень. У нас имеются коды, которые могут сжечь его мозг. Он знает об этом. Я не думаю, что Энгус посмеет использовать архивы Холта. Хэши заверил меня, что Термопайл никогда не появится в околоземном пространстве. Он освободился от некоторых ограничений, но программное ядро не позволит ему приблизиться к солнечной системе. Одним словом, он может нанести лишь незначительный ущерб.

Немного помолчав, она добавила:

– С другой стороны, архивы дают ему защиту. Мы не хотим провоцировать его на отчаянные действия. Если он почувствует себя загнанной дичью, то нанесет ответный удар. Это патовая ситуация или, точнее, временная ничья. Нам лучше оставить друг друга в покое.

Морн была рада, что Термопайл уцелел. Подумать только! Ему удалось приобрести гарантии для своей свободы. И это было здорово, что он улетел навсегда. Отныне Морн могла освободиться от болезненных и противоречивых чувств, которые она питала к Энгусу.

Все остальное время она проводила в уединении своих комнат. Замок на двери защищал ее от людских взоров и последствий прошлых поступков. Она должна была собираться с силами и отвагой.

Вскоре после того, как «Каратель» прилетел на станцию полиции Концерна, директор Доннер информировала Морн, что Диос направил ей прощальное письмо. Такие же письма он послал Лебуолу и Мин. Сообщение скопировали на ее терминал, чтобы она могла ознакомиться с ним в любое время. Но Морн не стала читать его. Два дня она убеждала себя, что слова Уордена ничего не изменят. Она, как могла, уклонялась от чтения письма, поскольку боялась, что его содержание сломает тот шаткий барьер, который не давал ей рухнуть в бездны горя.

После определенных формальностей президент Лен открыл внеочередную сессию Совета. Он вкратце описал последствия амнионского вторжения. Концерн рудных компаний находился в смятении. Его нестабильное положение пошатнуло все финансовые системы человеческого космоса. Однако массовой гибели людей удалось избежать. Около сотни человек стали жертвами ответной атаки Мин Доннер и довольно неожиданного взрыва орбитальной платформы. Тем не менее финансовые структуры могли пережить перенесенный удар. Учитывая то, какую опасность удалось избежать благодаря невероятной доблести отдельных людей, земляне могли считать, что им еще крупно повезло.

Впрочем, успокаиваться было рано. Президент Лен не сомневался, что перед прыжком к Земле «Затишье» связалось с запретным пространством. Таким образом, амнионы овладели формулой Шейхида. И следовательно, иммунная вакцина могла потерять свою эффективность уже в ближайшее время.

Морн не винила себя за это. Амнионы узнали формулу вакцины из образца ее крови задолго до трансляции. Ради своего выживания она подвергла опасности человечество, но зато не превратилась в мутанта. Ее единственной альтернативой был отказ от борьбы. Поверив в возможность лучшего решения, Морн не стала хранить секрет иммунного лекарства.

Лен сообщил, что некоторые советники настаивали на войне с амнионами. Они предлагали начать ее незамедлительно, пока вакцина Шейхида давала человеческому флоту относительное преимущество. Окончательное решение по этому вопросу намечалось принять в ближайшие дни. Однако Лен предостерег Совет от необдуманных заявлений. Он считал атаку на запретное пространство абсолютно недальновидной акцией: слишком сомнительной для успешного результата и непомерно дорогостоящей для ее реализации. Война была худшим из возможных вариантов в урегулировании межзвездного конфликта. Лен собирался отстаивать свою позицию до тех пор, пока он будет занимать пост президента. Вероятно, он тоже чувствовал потребность в лучшем решении.

Закончив вступительную речь, президент предложил директору Доннер и шефу службы безопасности Мэндишу огласить предварительный отчет полиции Мин доложила о размещении оборонительных сил человеческого космоса на тот случай, если амнионы попытаются нанести упреждающий удар. Затем она объявила об аресте всех служащих домашнего офиса Фэснера, которые осуществляли нападение на Сака-Батор. Шеф Мэндиш рассказал советникам о том, как его служба размещает людей, эвакуированных со станции Концерна рудных компаний. Он признался в упущениях подразделения спецназа, позволивших Холту Фэснеру обеспечивать кадзе действующими опознавательными документами, а затем сообщил о процедурных изменениях, которые предотвращали возможность повторения подобных проблем.

Разобравшись с этими вопросами, Совет переключился на обсуждение причин, которые привели «Затишье» в околоземное пространство. Речь зашла о людях, спасших планету от амнионов и Холта Фэснера. Директор Доннер объяснила отсутствие Морн. Ее непререкаемый тон произвел на советников большое впечатление. Затем по просьбе президента к ним обратился Дэйвис Хайленд. Он выступал от имени всего экипажа «Трубы». Юноша имел на это право. Он обладал воспоминаниями Морн и участвовал в большинстве основных событий. Кроме того, он стал лидером уцелевшей команды.

Морн с гордостью отметила, что он изменился за два прошедших дня. Победа над амнионами и собственными страхами преобразила его радикальным образом. Она вдруг поняла, что Дэйвис унаследовал от Энгуса какие-то черты, которые остались для нее загадкой. Он выстоял перед губительным ужасом, который превосходил все то, что Морн чувствовала, когда Ник отдал ее амнионам. Дэйвис рисковал своей жизнью, сражаясь за человеческую идентичность Уордена. И он победил! В этом смысле ее сын имел прямое отношение к поражению Холта Фэснера, разрушению домашнего офиса Концерна и присутствию Энгуса на борту «Золотой жилы».

Он выжег свои сомнения. Выращенный на воспоминаниях Морн, он наконец поверил в себя. Дэйвис выступал перед Советом со спокойствием и рассудительностью, которых она не имела. Он снова повторил ее рассказ, но теперь это была история «Трубы». Дэйвис изложил некоторые подробности, акцентировал новые аспекты и привел свои объяснения в другом порядке. Собственно, он только расширил и детализировал ее исповедь, включив в изложение событий последнюю сделку с Марком Вестабулом и спасение Уордена Диоса. Слушая сына, Морн сожалела лишь о том, что он перепутал стыд и отвагу. Дэйвис показал ее храбрее, чем она была на самом деле. В принципе, Морн помогла разрушить империю Дракона. Но ей не хватало смелости даже на то, чтобы покинуть свою комнату.

Овации, которыми был встречен рассказ Дэйвиса, едва не лишили ее самоконтроля. Вскочив на ноги, люди в зале громко аплодировали экипажу «Трубы». А у Морн к горлу подступали слезы. Она гордилась своим сыном. Советники, которые язвительно допрашивали ее на прошлом заседании, теперь притихли. Все участники собрания хлопали в ладоши, словно их благодарность нельзя было выразить словами. Морн, глотая слезы, отвернулась от экрана и пошла на кухню за стаканом воды. Она не возвращалась в комнату, пока аплодисменты не утихли.

Как только советники и их помощники сели по местам, президент Лен предложил Мике выступить с речью. Она покачала головой и даже не поднялась с кресла.

– Я здесь просто наблюдаю, - мрачно ответила она. - Мне не о чем с вами говорить. Я лишь хочу убедиться, что вы не оскверните ложью память о Сиро, Векторе и Сибе Макерне. Что вы не станете порочить Морн Хайленд. Если кто-то из вас это сделает, я с ним разберусь по-своему.

Мика была нелегалкой, но она не боялась Руководящего Совета Земли и Космоса. Ее участие в спасении планеты и потеря брата давали ей такое право.

Президент смущенно прочистил горло.

– Скажите, вы пока довольны?

Мика фыркнула. Вопрос Лена показался ей не достойным ответа. Она осмотрела советников и спросила:

– А что вы собираетесь делать с нами? Аплодисменты - это хорошо. Но мне хотелось бы услышать что-нибудь конкретное.

Мин склонилась вперед и прошептала Мике пару фраз, но та не успокоилась.

– Я нелегалка. Морн дважды нарушала закон. Дэйвис может стать подопытным кроликом в лабораториях Бюро. Директор Доннер помогала Диосу совершать преступления. Капитан Юбикве позволил Уордену улететь на станцию Концерна, хотя, как полицейский, он должен был арестовать его и заковать в наручники. До Энгуса вам теперь не добраться, и я этому рада. Но остальные из нас уже два дня гадают о том, какие сроки вы нам приготовили. Я хотела бы знать, что вы собираетесь делать с нами.

Морн слабо улыбнулась. Иногда она просто восхищалась Микой. Бывшая помощница Ника без стеснения выстроила Руководящий Совет на поверку.

Тон Лена и улыбка на его лице говорили о том, что он не обиделся.

– Уважаемая Мика Васак, нам известно, что вы перенесли много бед. Мы не намерены добавлять к ним новые страдания. Но согласитесь, что ситуация, с которой столкнулся Совет, довольно неординарная. Для рассмотрения различных аспектов кризиса мы создали три рабочих комитета. Чтобы не утомлять вас ожиданием, я попрошу их представителей изложить нам свои рекомендации.

Президент предоставил слово капитану Вертигусу - старшему советнику от Объединенного западного блока. Старик, пошатываясь, поднялся на ноги. Его руки дрожали, пока он не оперся о стол. Тем не менее глаза Вертигуса сияли задором, а голос был чистым и твердым.

– Моему комитету поручили определить отношение Совета к вам и вашим друзьям, - сообщил он Мике.- Я имею в виду экипаж «Трубы» - а именно: вас, Сиро Васак, Дэйвиса и Морн Хайленд, доктора Шейхида и Сиба Макерна. Естественно, рассматривая этот вопрос, мы учли мнение Уордена Диоса. Его последний приказ, адресованный директору Доннер, гласит следующее: «Объявить о полном помиловании Мики Васак, Сиро Васак, Вектора Шейхида и Морн Хайленд. Предоставить им все, что они захотят: новое местожительство, лечение, деньги, идентификаторы и работу. Каждая их просьба должна быть выполнена». Очевидно, глава полиции не упомянул в приказе Дэйвиса, потому что тот не совершил никаких противоправных действий.

Старик прочистил горло.

– В принципе, мы не нуждались в руководстве Диоса. Наша благодарность героическому экипажу «Трубы» не поддается описанию. Какие бы ошибки вы ни сделали, какие бы проступки ни совершили, ваше самоотверженное служение человечеству оплатило их целиком и полностью. Мы могли бы ожидать такую беззаветную отвагу от полиции. Но нам было вдвойне приятно встретить ее у нелегалов. Чем меньше причин вы имели для риска, тем больше мы ценим содеянное вами. Вы научили нас смирению. Мой комитет настаивает на том, чтобы Совет принял рекомендации директора Диоса.

И вновь зал наполнился громкими аплодисментами. От их раскатов завыли микрофоны. Но капитан Вертигус еще не закончил. Сделав паузу и переждав пик оваций, он звонко прокричал:

– Я считаю, что этих рекомендаций не достаточно. Вы заслужили большего!

По его предложению Совет согласился представить Мику Васак, Морн Хайленд и Дэйвиса Хайленда - а также Сиро Васак, Вектора Шейхида и Сиба Макерна посмертно - к высочайшей награде планеты: Ордену доблести.

Морн снова заморгала от влажного огня в глазах. В горле застрял горький ком. Ледяная корка на ее душе ломалась кусок за куском. Она боялась, что вслед за этим наступит слабость, но не могла остановить процесс катарсиса. Она почти не слышала, как Лен объяснил, что Орден доблести предполагал порядочную пенсию - и юридический эквивалент дипломатического иммунитета.

Затем президент обратился к Мике и спросил:

– Этого хватит?

Она с усилием кивнула.

– Да.

Мика тоже была на грани слез.

Пока Морн собиралась с духом, Лен вызвал Тела Барниша - советника от «Вэлдор Индастриал». Его комитету было поручено рассмотреть будущее лидерство новой Космической полиции. Президент попросил советника обратить особое внимание на оценку работы Мин Доннер и Хэши Лебуола - с учетом того, что последний чистосердечно признался в злоупотреблениях служебным положением.

Барниш незамедлительно приступил к подведению итогов:

– Члены комитета пришли к единогласному мнению. Мы рекомендуем назначить Мин Доннер директором Космической полиции. У нас не было оснований подвергать сомнению ее квалификацию. Она верно служила Уордену Диосу и, я думаю, с такой же лояльностью будет относиться к Руководящему Совету Земли и Космоса.

Мин молча склонила голову. Лишь напряженность плеч выдавала ее эмоции.

– Мы также рекомендуем назначить капитана Долфина Юбикве на должность руководителя подразделения специального назначения, - продолжил Барниш. - Его отвага и верность долгу не вызывают никаких вопросов. То, что он позволил Уордену Диосу улететь на станцию Концерна, достойно уважения. На наш взгляд, капитан Юбикве заслуживает такого назначения.

Долфин что-то заворчал себе под нос. Его темное лицо озарилось светлой улыбкой.

– Кроме того, мы рекомендуем восстановить Хэши Лебуола в должности руководителя Бюро по сбору информации,- добавил советник от «Вэлдор Индастриал». - Следует отметить, что наш комитет поступает так исключительно по просьбе Мин Доннер. Она считает Лебуола незаменимым сотрудником. Мы оценили его квалификацию по эффективному разоблачению Клитуса Фейна и Холта Фэснера. Но, вдобавок к этому, директор Доннер показала нам письмо Уордена Диоса, которое она получила перед взрывом станции Концерна. В своем последнем послании бывший глава полиции подчеркнул непорочную честность Лебуола и целиком взял на себя ответственность за незаконные действия Бюро по мнению Диоса и Мин Доннер, ни один человек не будет служить Космической полиции так хорошо, как Хэши Лебуол.

Последняя рекомендация Барниша удивила некоторых советников. Но никто не возражал. Когда президент Лен предложил Совету одобрить вышеназванные кандидатуры, они были приняты единогласно. Хэши прятал глаза за грязными линзами очков. Его лицо не выдавало никаких эмоций.

Морн одобрила это решение. Она не доверяла Лебуолу, но чувствовала себя в неоплатном долгу перед Мин и Долфином. Содрогаясь под давлением нараставшего катарсиса, она решила не углубляться в данный вопрос. Морн взяла пульт, намереваясь отключить экран. Заседание становилось слишком мучительным для нее. Она еще не могла отказаться от своей обороны. Но когда президент объявил о выступлении Силата, ее пальцы на кнопках пульта замерли в ожидании. Панджат Силат был старшим советником от Объединенных островов и полуостровов Азии. Его комитету поручили провести расследование по делу Уордена Диоса.

Ей не хотелось слушать его, но она ничего не могла с собой поделать. Морн почти не знала Уордена-человека. Однако Диос-икона - символ служения полиции - был центральной фигурой ее жизни. Все семейство Хайлендов следовало его идеям и вере. Морн медленно опустилась на софу, словно суд над Уорденом был и ее судилищем.

Старший советник говорил величавым тоном, каким обычно произносят хвалебные речи. Тем не менее его выступление оказалось восхитительно четким и кратким. Он доложил, что в течение двух дней его комитет изучал всю доступную информацию о действиях и целях бывшего главы полиции. Коллеги Силата опросили Мин Доннер, Хэши Лебуола и Койну Хэнниш, а также учли свое личное мнение, сложившееся на предыдущем собрании Совета после выступлений Хэнниш и Морн Хайленд. Кроме того, комитет ознакомился с личными записями Диоса, которые им предоставил Хэши Лебуол.

– Несомненно, Уорден Диос нарушил служебный долг и те высокие идеалы, которые предполагает призвание полицейского,- заявил Панджат Силат. - Из его личных записей мы поняли, что он намеренно злоупотреблял своим положением и полностью осознавал последствия совершаемых им поступков. Однако Диос делал это с единственной и непоколебимой целью - он хотел вырвать будущее человечества из хватки Холта Фэснера. Данный тезис подтверждается не только доверием его подчиненных, но и показаниями Морн Хайленд. Может ли такая благородная цель оправдывать его? Конечно, нет. Действия Диоса поставили под угрозу все наши оборонительные рубежи на границе с запретным пространством. Более того, они спровоцировали акт вторжения. Человечество могло потерять миллионы жизней, не говоря уже о колоссальном ущербе для экономики планеты. В этом контексте Уорден Диос вел себя преступно халатно.

Изображение на экране помутилось от набежавших слез. Морн едва не расплакалась от обиды за Диоса. Как ей сейчас не хватало черной коробочки - пульта зонного импланта. Но Вектор сломал его, спасая душу Морн от адской одержимости. С тех пор она не имела искусственной защиты от своих эмоций. Хотя, возможно, она больше не нуждалась в ней. Однажды Морн уже нашла решение, которое оказалось лучше самоликвидации.

– Однако я и мои коллеги не могли игнорировать вопрос, который Диос часто поднимал в своих личных записях, - продолжил Силат. - Был ли у него другой выбор? Прежде всего, он находился в подчинении Фэснера. Когда Диос впервые узнал о преступлениях генерального директора Концерна рудных компаний, он мог выставить их напоказ. По крайней мере, он должен был уйти в отставку. Но ему хотелось сделать нечто большее. Он намеревался арестовать Холта Фэснера и обвинить его перед Советом.

Старший советник говорил не повышая голоса. Его торжественный тон наполнял слова убедительным достоинством.

– Вы верите, что ему удалось бы выполнить такую задачу? В то время Руководящий Совет и все человечество подчинялись прихотям Концерна рудных компаний. Холт Фэснер владел полицией. Прямо или косвенно наши жизни зависели от его решений. Человек, направивший к нам кадзе, мог запросто убить Уордена Диоса и отказаться отвечать перед Советом. Или Холт мог припугнуть нас роспуском Совета и настоять на прекращении любого расследования. Уорден Диос не мог позволить себе поражения. Наш комитет считает его действия преступными и рискованными. Но мы понимаем, что они были реалистичными. Вместо того чтобы бросить незрелый вызов самой могущественной персоне в человеческом космосе, Диос встал на опасный путь диверсии. Участвуя в аферах Холта, он проник в его святая святых. И когда преступления Фэснера стали настолько опасными и гнусными, что их не мог не заметить даже наш зависимый Совет, Диос выступил вперед и предал огласке закулисные тайны Холта. В этом аспекте его собственные правонарушения стали оружием, которым он остановил более глобальные преступления Фэснера.

«Ах, Уорден», - простонала Морн. Его имя отозвалось болью в сердце. «Стали оружием». Она тоже использовала этот аргумент, когда забрала у Энгуса пульт зонного импланта.

– Мы не можем забывать, что действия бывшего главы полиции спровоцировали акт вторжения, - продолжил Панджат Силат. - Но наш комитет считает, что в данном случае события вышли из-под его контроля. То, что он включил в свой план амнионов, заслуживает однозначного порицания. Очевидно, он хотел акцентировать угрозу, исходящую от запретного пространства, и тем самым склонить Холта к укреплению сил полиции Концерна. Однако Диос не мог предположить, что Морн Хайленд родит ребенка, из-за которого амнионы будут готовы напасть на Землю. Глава полиции даже подумать не мог, что «Мечта капитана» выкрадет сокровенные секреты запретного пространства. Диос сделал все возможное, чтобы искупить вину за свои преступления. Он храбро отправился на «Затишье», пытаясь спасти наши жизни. Мы должны помнить о его беззаветном подвиге. Директор Диос не знал, что он будет спасен людьми, которые, как оказалось, больше всех пострадали от его незаконных действий.

Отмеряя слова торжественным ритмом похоронного марша, Силат приступил к подведению итогов:

– Наш комитет констатирует, что бывший глава полиции неоднократно злоупотреблял служебным положением. Тем не менее мы рекомендуем амнистировать его и объявить о полном помиловании Уордена

Диоса. Давайте воздадим ему честь за то, что он сделал для человечества.

Это было выше ее сил. Морн торопливо вышла из комнаты и не услышала, как под конец заседания Лен высказал благодарность Койне Хэнниш и Вертигусу Шестнадцатому.

«Полное помилование». Они были незнакомыми людьми, но Диос нашел возможным оскорбить ее до глубины души - отдать сначала Энгусу, затем Нику - и верить, что Морн будет действовать по законам, которыми он пренебрегал. Уорден знал, что она сохранит идеалы настоящих полицейских.

«Ты коп, - сказала она однажды Дэйвису. - Отныне я тоже собираюсь быть копом». И она сдержала свое обещание. «Мы не поступим так подло. Мы не будем использовать людей».

В конце концов Диос остановил череду преступлений. Он оказался сильным человеком. Через пелену слез Морн дошла до кресла, стоявшего у терминала. Дрожащими руками она вывела информационное окно и получала доступ к сообщению. Обняв руками плечи, Морн приступила к чтению письма, написанного Диосом два дня назад. За словами на светящемся экране она слышала его печальный голос:

«Морн Хайленд от Уордена Диоса.

Морн, я извиняюсь, что упустил возможность пообщаться с вами лично. Мне многое хотелось бы сказать, но у меня осталось только несколько минут. Возможно, этого письма будет достаточно.

Прежде всего, я хочу подчеркнуть, что в наших отношениях не было ничего личного. Я выбрал вас не из-за каких-то особенностей и предпочтений. Просто вы оказались в нужное время в нужном месте - на борту «Красотки» во власти Энгуса. А я в тот момент нуждался в вас обоих. Поверьте, если бы на вашем месте оказался другой офицер полиции, то мне пришлось бы использовать его. Но, клянусь, я молился о том, чтобы вы нашли в себе силы с достоинством встретить этот вызов.

И вы справились. Вы сделали все, о чем я только мог мечтать - и даже больше. Вы подняли ставки в игре выше тех пределов, которые казались мне возможными. Слетав на Станцию Всех Свобод, вы дали рождение Дэйвису - и привели на мою голову «Затишье». Впрочем, это моя вина. Вам не в чем себя винить. Тем не менее план, придуманный мной, начал осуществляться. К сожалению, события стали такими масштабными, что я уже не мог держать их под контролем. Однако вы и с ними справились. Пока ставки росли, вы обрели немыслимую силу. Морн, вы взялись за проблему, которую я считал абсолютно неразрешимой, и бесстрашно разделались с ней.

Не умаляйте свои заслуги. Вы можете говорить, что Энгус сделал всю реальную работу; что Дэйвис взял на себя риск, а Мин Доннер правильно распорядилась властью. Это, конечно, верно, но именно вы справились с данной проблемой. Вы сохранили Дэйвиса живым, а затем освободили Термопайла от приоритетных кодов, когда Холт заставил меня предать команду «Трубы». Вы привели «Каратель» к Земле и помогли человечеству пережить мои ошибки.

Я не слышал вашего выступления, но уверен, что оно радикально изменило отношение советников. Надеюсь, вы понимаете меня? Морн, я не выбирал вас намеренно. Видит Бог, я не так мудр. Вы сами взяли на себя эту роль - точнее, взяли ее, когда я толкнул вас в жерло ада. С тех пор вы стали настоящим полицейским. Я рад, что отныне прогресс человечества будет зависеть от таких людей, как вы, а не от организаций, подобных Руководящему Совету и полиции Концерна».

Рыдания, вырвавшиеся из груди, помешали ей дочитать письмо до конца. Она обнимала себя руками за плечи, как это делал ее отец, рассказывая о смерти матери.

«И еще скажите ей, что я передал Уордену ее прощальные слова». Значит, Диос написал это письмо по просьбе Энгуса? Собравшись с силами, она вернулась к тексту сообщения.

«Я ведь не знаю вас, Морн. Мне трудно представить, сколько боли и страха вы перенесли - и во что эти испытания обошлись вашему здоровью. Но я был знаком с Дэйвисом и Брайони Хайленд. Вас вырастили два прекрасных офицера полиции. Все ваше семейство служило флоту с честью и отвагой. После гибели «Повелителя звезд» вы, наверное, решили, что недостойны их. Трагедия, вызванная вашей гравитационной болезнью, нанесла вам огромную травму. Похоже, вы посчитали ее демонстрацией собственной слабости. Но ваши родители не укоряли бы вас этой болезнью. Они гордились бы своей дочерью, как горжусь вами я. Морн Хайленд, вы спасли мои мечты. Вы показали себя настоящим копом.

Я надеюсь, что вы постепенно оправитесь от потрясений этих месяцев. Мин и Койна помогут вам. Благословляю вас на любое дело, которым вы пожелаете заняться. Прощайте.

Конец сообщения».

Какая-то последняя преграда рухнула, и море слез нахлынуло на Морн, унося к далеким берегам ее большую и безответную печаль. Рыдая, как брошенный ребенок, она колотила кулаками по краю терминала. Это была ее реальность: бытие смертной женщины, незащищенной зонными имплантами. Боль и горе. Край вселенной, где никто не знал о ясности гравитационной болезни. Рыдания, походившие на спазмы тошноты, рвали ее горло и вызывали судороги в мышцах груди.

Она плакала о родителях и семье, о поруганной чести и трусости, заставившей ее принять пульт зонного импланта. Морн сожалела о том, что лгала Нику Саккорсо. Если бы не эта ложь, то, возможно, он не стал бы терроризировать Дэйвиса. И, возможно, Энгуса не превратили бы в киборга. Хотя вряд ли… Рыдая, она вспоминала отвагу Мики и решительность Мин. Она оплакивала бедного и напуганного Сиба Макерна, чье самопожертвование помогло им выбраться из астероидного роя; спокойного и доброго Вектора Шейхида - «спасителя человечества»; застенчивого Сиро, который последовал примеру Сорас Чатлейн и довел ее дело до победного конца. И еще она плакала об Уордене Диосе, который воспользовался ею, чтобы сохранить человеческое будущее. Он погиб, гордясь ее поступками.

Морн плакала очень долго.

Когда слезы иссякли, она вдруг поняла аспект, который не улавливала раньше. Она пережила все эти беды. Ей хватило сил не только победить, но и пережить свою победу.

Шатаясь от слабости, Морн пошла в ванную и умыла лицо. Затем она подставила голову под струи холодной воды и позволила колючему ознобу привести ее в чувства. Пока Морн сушила волосы, она рассматривала свое отражение в зеркале, вспоминая былую красоту и отсутствие морщин. Внезапно она обнаружила, что может смотреть себе в глаза. О, черт! Она приняла свое прошлое!

Как только волосы высохли, Морн надела чистую одежду, открыла дверь и вышла из комнаты навстречу светлому будущему.