Псих

Пролог

Два арги-ру бежали по полю, приминая сильными лапами траву, и, распугивая насекомых и мелких зверьков, прыгали друг через друга, устроив игру в чехарду, но только с саблезубым размахом. Мы скакали, словно маленькие котята, упиваясь беззаботным миром, которому не было дела до непров, людей, гроранцев и прочих. Здесь были только мы… Не только?

— Этот шаман так и будет молчать? — однообразие снов успело поднадоесть — это уже пятнадцатый раз — поэтому я не выдержал и задал Кире этот вопрос, пока мы бежали к лесу.

— Что?! — от удивления она даже перестала перебирать лапами и, усевшись, проскользила по траве на пятой точке.

— Я говорю… — ответил я и спохватился. — Я говорю, а должен был бы молчать. И ни в один сон до этого я не помнил событий предыдущего, а переживал всё как в первый раз. И что же изменилось?

— Может, это не сон?

— Может, — согласился я. — Ущипни меня.

Кира поспешила исполнить просьбу, но, поскольку с лапами арги-ру изобразить щипок было проблематично, она меня царапнула своим острым когтем, который у её четырёхлапой ипостаси был весьма внушительным.

— Больно! И неужели нельзя было аккуратнее? — спросил я, уставившись на кровавую дорожку, убежавшую под шерсть. — Теперь опять сосульки из шерсти вычёсывать?

— А ты решил остаться здесь? — ехидно заметила она. — Бежим быстрее к тому шаману, пока сеанс не закончился.

— Дельное замечание, — согласился я и первым сорвался с места по направлению к поляне таинственного арги.

В этот раз, без игр и прыжков, лес мы преодолели гораздо быстрее. Время ещё сэкономило и то, что дорога была уже протоптана нами в предыдущий визит. Мы там не умерли часом? Нет, я, конечно, всеми лапами и хвостом за тихую и спокойную жизнь и последующую смерть в своей постели, но не сейчас же — в самом расцвете сил! Мне же по земным меркам ещё и тридцати не стукнуло, я уж не говорю про Киру.

А вот и знакомая поляна: арги всё так же сидит в окружении своих безделушек, поджав лапы под себя. Ну, просто точь-в-точь поза лотоса из йоги или феншуя… что-то такое, короче говоря. Вот только, если в прошлый раз глаза шаманы были закрыты, то сейчас он не спускает взгляда с нас.

— Ты скажешь сегодня что-нибудь новенькое? — спросил я его, стараясь не смотреть в глаза. — Или так и будешь молчать?

— А ты сделаешь-таки первый шаг на своём пути или так и будешь топтаться на месте? — подал голос он, после чего внезапно начал таять в воздухе, как, впрочем, и остальной мир.

Глава 1

— Проснитесь! Проснитесь! — Куга, усевшись мне на живот, трясла нас с Кирой, пытаясь разбудить.

— Куга, убери когти, пожалуйста. Я проснулся, — мягко отвёл я её руку от себя. — Что стряслось?

— Ты ещё спрашиваешь?! — удивлённо воскликнула она. — Да вы же не дышали!

— Стою на асфальте я в лыжи обутый, — пробормотал я. — Толь лыжи не едут, толь я ничего не понимаю. Ничего не понимаю!

— Аналогично, — подала голос Кира. — Получается, что мы, и вправду, были мертвы, если вновь были там?

— Получается… — под нос прошептал я, а потом спохватился и, прильнув ухом к животу Киры, прислушался. — Стучат.

Услышав стук маленьких сердечек внутри, я уселся с глуповатой, но счастливой улыбкой на морде. Пока не могу сказать, сколько их там, но как минимум трое. Да и животы у моих самочек сейчас даже больше, чем у Лисы, когда та вынашивала четверых. А ещё эти все мои: препараты, разработанные Арной, работают на все сто. Правда, она сказала, что дети от арги и других кошек: рысей, пум и тигриц — фурри, одним словом — будут почти чистыми арги, ибо наши гены являются доминантными.

К слову, беременны сейчас не только Кира и Куга, но все самки Саблеграда. Нас ожидает просто-таки демографический взрыв. Сейчас нас около шести сотен, с учётом бывших жителей Цитадели и форта Прибрежный, переселившихся к нам, а будет в разы больше. Город сейчас отстраивается ударными темпами, причём дома ставятся не из так любимого Рари пластика, нет. Мы строим деревянные дома, которые так любили арги — избы. Нет, я, конечно, видел на «Стене Истории» выцарапанные картины постройки домов арги и арги-ру, но я и подумать не мог, что они почти не изменятся даже тогда, когда цивилизация Арги откроет дорогу к звёздам. От Арны мы узнали, что все эти высокотехнологичные станции и научные центры были для них лишь временным пристанищем. Когда она мне рассказала всё это, я сначала не поверил и решил, что меня разыгрывают. Но в подтверждение своих слов она показала мне изображение поселения арги. И назвать это иначе чем «деревней» я не мог: сотня-другая изб и теремов, между которыми проходят аккуратные дорожки, вымощенные камнем. И, что удивительно, в эту картину весьма гармонично вписываются флаеры у каждого дома и космопорт неподалёку. Правда, после того, как мы посетили Татанирв, который являл собой ужасный пример перенаселённой планеты-мегаполиса, я не могу не согласиться, что Арги знали толк в комфорте. Как для тела, так и для души.

Вот мы и строим отдельные домишки для каждой семьи. Ну, как строим… Роботы под началом Арны валят деревья, придают брёвнам нужные размеры и форму, пропитывают их специальным составом, собирают срубы и ставят крышу. А вот уже внутреннее убранство у каждого своё: у Шаха, например, всё закидано подушками; у Дизеля мастерская даже в доме. А у нас более классический — в земном плане — вариант: оббитые одинаковыми аккуратненькими дощечками стены; комнаты разделены деревянными перегородками; мебель тоже деревянная: столы, полки, стулья и диваны, оббитые кожей или тканью, огромная — три на три метра — кровать с периной. А по поводу плотности населения мы пока можем не переживать: доступен ещё целый материк, да и на втором скоро закончится процесс подготовки почвы. А позже семена и саженцы из хранилища на Горне — Клык с командой уже убыл туда — будут высажены там, превратив бывшую пустыню в цветущий оазис, являющий собой кусочек биосферы Аргора.

Земляне нам больше не докучают. Люди поголовно ринулись играть. Кто-то просто потому, что любит игры, кто-то решил подзаработать, а кто-то захотел сменить своё старое или увечное тело на здоровое и вечно молодое, и особая категория — те, кто мнит себя героем, зарабатывающим Земле членство в содружестве. Но в итоге имеем то, что Земля сегодня принадлежит фуррям, которые были предупреждены о визите «Пустынного Лиса». Правда, по результату его визита на Землю, Фи-фи можно считать весьма упитанным полярным лисом. Ибо, проводя много времени в монотонных занятиях: «крафте» и «прокачке на мобах» — люди скоро превратят свои мозги в кашу. Да даже если и не превратят, то всё равно, во-первых, их рождаемость уже сильно упала, а, во-вторых, все войны, стычки и теракты теперь проводятся в виртуальной реальности. Ведь многоразовые солдаты — это круто. Круче только многоразовые смертники. Как бы то ни было, но я думаю, что поколение людей, живущее сегодня на Земле — последнее поколение. И нет, я не ощущаю себя злодеем, уничтожившим человечество. Во-первых, оно ещё живо, во-вторых, они бы и без меня справились. Ведь нельзя же упрекать человека, продавшего будущему самоубийце верёвку, в том, что он виновен в его смерти? Вот и я не думаю. И тем более не стоит упрекать арги — себе дороже. Вон американскую президентшу после нашей отдачи за попытку интервенции Кондратий хватил. Правда, мы, как, впрочем, и земляне, узнали об этом гораздо позже.

Ну, да хвост с ними с людьми. Не беспокоят и ладно. На Кимире же их и вовсе не осталось. Нет, мы никого не убивали: просто саблезубые отказались снимать осаду с Цитадели и форта, всё-таки своим поведением люди их очень расстроили. Поэтому нам пришлось перевезти людей на остров — самый большой из всех островов Кимира, размером с пол-Австралии. А после среди хуманов была проведена агитация за смену видовой принадлежности. Благо образцы «сыворотки» у нас были, а размножить их, имея в пользовании молекулярный принтер, дело нескольких минут. Немного жаль, что нам не успели доставить с Земли новые образцы для львов и ирбисов, но всё равно сегодня на Кимире живут разумные представители множества видов: арги, арги-ру, рыси, пумы, тигры, волки, медведи, собаки, еноты и лисы. И вскоре видовое разнообразие обещает пополниться, ибо, если расчёты Арны оправдаются, все кошачьи и все псовые совместимы между собой, что повлечёт за собой появление гибридов.

— Пузатенькие, завтракать идём?

Все утренние процедуры я уже закончил: умывание, сушка, вычёсывание шерсти, чистка зубов и — отдельной щёткой и специальной пастой — верхних клыков. А пока в ванне плескались кошечки, приготовил завтрак: неизменный кофе и бутерброды с ветчиной и сыром.

Шах взял на себя продуктовый вопрос. Ну, как взял… С моего разрешения смотался на Землю, закупил там продуктов и загнал всё в синтезатор. А в сельское хозяйство, после получения молока от буйволицы, он больше не лезет. Хоть я и предлагал ему рецепты и сыра, и творога, и всяких разных копчёностей. Вкусно покушать любит, а вот трудиться не хочет. Урезать бы ему зарплату, да вот проблема: денег у нас нет. Совсем нет. Ведь пока нас мало, и вполне работает система «каждому по потребностям», но что делать потом, когда нас станет больше, я ума не приложу.

И нельзя назвать арги лентяями, нет. Они не проводят всё время в стиле «жрать, спать, йифф», а стараются себя чем-то занять: кто-то что-то мастерит, кто-то пробует себя в искусстве, Чиф так и вовсе открыл пиццерию, где работает исключительно за улыбки посетителей, а молодое поколение увлеклось наукой. И теперь молодёжь разбирается во всех этих реакторах и прыжковых двигателях едва ли не на порядок лучше меня. Даже изобрели что-то новое, как мне Арна сообщала. Одного боюсь: как бы не вылезла наружу жадная человеческая натура. Пусть Арна меня и успокаивает, что сейчас мы живём совсем как Арги, да и доля бывших людей у нас не высока, а те, что есть — с точки зрения общества потребления и так называемых общечеловеческих ценностей — дефектные, но всё равно мне неспокойно. И это беспокойство вынуждает меня приглядывать за всеми.

— Завтракать позвал, а сам сидит и над кружкой медитирует, — прокомментировала Кира, появившаяся на кухне.

— Да всё этот сон с толку сбил, — махнул я рукой. — Чего он хотел? Что за путь? Да и сон ли это был?

— Спроси чего попроще, — Кира присела на стул. Очень аккуратно, дабы не снести стол. — Я знаю не больше твоего.

— Иными словами, ничего.

Куга молчала, наблюдая за нами, и спокойно завтракала. Она уже была в курсе того, что нам периодически сниться один и тот же сон. И хотя она уже знала, что сегодняшний сон, и даже посмотрела его — Кира передала ей воспоминание на её ментальный имплантат — она ничем не могла нам помочь.

Как выяснилось, изредка среди Арги — преимущественно у арги-ру — встречались особи со слабо развитыми способностями к телепатии. И специально для них были разработаны усилители, которые подошли и фуррям, причём не только кошкам. Правда, дальше Саблеграда технология не ушла. Бывшие люди обойдутся и речью, а нам, если ещё кто нападёт — три стука по дереву, после американцев-то только чуть больше года прошло — очень пригодится.

— Хвост с ним со сном, — подвёл я итог, принимаясь за новый бутерброд. — Дел и без того немало. Вы сегодня чем займётесь?

— Мы сегодня шьём! — ответила Кира за двоих.

Это у них хобби такое одно на двоих: кройка, шитьё и вышивание. Выудили из всевозможного барахла, прихваченного нами с Земли швейную машинку — совсем как у кота Матроскина: старую с ручным приводом — и шьют всё, что пожелают. В основном всяческую мелочь: сумки-подсумки, пояса, наплечные кармашки и тому подобное. Одежду не шьют, ибо, как уже не раз упоминал, арги её не носят, а арги-ру тем более. Все их поделки расходятся по членам клана, да и девочкам их занятие нравиться, так что пусть строчат. А у меня дела.

Выйдя из дома, я направился к космодрому. Город уже проснулся, и мимо то и дело проходили, кивая друг другу при встрече, арги, сновали котята, а ещё носились туда-сюда их игрушки: радиоуправляемые вертолёты, три- и квадрокоптеры, автожиры и прочие летающие конструкции. Видимо, малышня с утра пораньше решила устроить соревнование. И, как показывает практика, продолжаться оно будет до захода солнца. С перерывами на зарядку батарей. Надо подать им идею, пусть сделают маленький реактор, который поместился бы на борт игрушки. Или лучше не надо? Пожалуй, что не надо: взорвут ещё что-нибудь. Они и так достаточно разрушений устраивают: чей-то летательный аппарат врезался в проходящего мимо Бабаха, запутавшись винтами в его шерсти.

— Ты котёнку-то игрушку не взрывай, — ехидно заявил я, проходя мимо.

Тот что-то неразборчиво буркнул, возвращая освобождённую игрушку владельцу, а Ки шутливо погрозила мне пальцем и улыбнулась, вспомнив о любви своего супруга к взрывчатке и разрушениям. Обрадованный возвращением своего трикоптера котёнок ринулся догонять остальных, а я продолжил свой путь.

Космодром наш разросся: к отремонтированному крейсеру и трём фрегатам добавились десять штурмовиков. Эти машины были сделаны на основе корпусов фрегатов, бывшими ранее десантными модулями, которые вернули нам лайонайли, получившие разрешение поселиться на бывшей Раринго после её терраформирования. Планета пошла приданным для Рэди, ибо раз уж Лининорр заделал ей лисят — я, честно говоря, в шоке от подобного: они же не просто разных видов, а даже с разных планет — то он обязан на ней жениться.

Признаться, когда Фи-фи сообщал мне о просьбе своего рода, имевшего четыре города-корабля, поселится на планете рядом с нами, я представлял себе корабли очень большими. Но не настолько! Сегодня на орбите Лайонай — такое название получила планета — висели четыре огромных корабля, способных вместить по миллиарду фенеков каждый. Запчасти из колец, состоящих из обломков столкнувшихся флотов Рари и Арги, позволили превратить эти некогда мирные самоходные станции в грозные орбитальные крепости, способные прикрыть систему от атаки извне. Да и помимо этих колоссов лайонайли могли предоставить несколько десятков тысяч малых кораблей — нечто вроде палубной авиации: нет прыжковых двигателей, боезапас небольшой, и часть машин имеет аккумуляторы вместо реакторов. Но зато этот москитный флот способен связать боем любого неприятеля, пока не подойдёт подкрепление.

Возможно, что это и не понадобиться, но из истории планеты, которую мы получили из бункера под Цитаделью, было выяснено, что Кимир слишком часто менял хозяев. Да и гроранцы всё чаще появляются у границ Запретной Зоны. Внутрь не лезут, получив по зубам от автоматических защитников, но постоянно трутся рядом. Так что мы надеемся на мир, но готовимся и к возможному нападению. А поскольку количеством мы взять не можем, приходится брать огневой мощью: на наши штурмовики не нашлось прыжковых двигателей, что определило их будущий статус эдакой канонерской лодки или монитора. Место прыжкового двигателя занимает второй реактор, который питает исключительно систему энергетических щитов, способную защитить корабль от совокупного залпа трёх крейсеров Рари — неплохо для фрегата? — а вооружение представлено мощными лазерами, стоявшими ранее на орбитальных крепостях, установленными вдоль всего корабля, а в крыльях устанавливаются ракетные пусковые на двести ракет с каждой стороны. Направляющие смотрят в бок, но с самонаводящимися ракетами это не беда, к тому же, возникнув, благодаря системе маскировки, прямо в центре вражеского строя, можно высадить их все единым залпом, подобно тому, как это делали многопушечные корабли XVIII века.

Космодром наш тоже преобразился: кроме крейсера все корабли стояли в ангарах под землёй, поднимаясь на площадку только перед вылетом на специальных лифтах; толстый слой бетона защищал землю от воздействий двигателей; появилась диспетчерская вышка и обслуживающие автоматы вроде трапа и «пылесдува». Конечно, попадание мусора в двигатель корабля ничем не грозило самому кораблю, но разогнанный реактивной струёй камушек мог влететь куда-нибудь. Так, например, ближайшие к космодрому дома носили на себе следы «удачных» попаданий.

Киборга Арны нигде не наблюдалось, хоть я и рассчитывал её здесь найти — обычно-то она всегда присутствует на космодроме, обучая молодёжь премудростям кораблестроения — но, видимо, сегодня она даёт практическое занятие, что означает, что она может быть в любом из подземных ангаров или в лабиринтах мастерских. Правда, мне не обязательно искать именно её аватара, ведь она присутствует во всём Саблеграде: вся техника управляется ею и весь сетевой трафик проходит через сеть, к которой подключена и Арна. И, нет, мы не боимся восстания машин, ведь основу её ИИ составляет личность Арны рур Арро — Арны из клана Длинношёрстных — самочки разработавшей первый прыжковый двигатель. Так что даже в виде нейронной сети на основе квантовой вычислительной машины она остаётся арги.

— Хозяюшка, ты где сейчас? — я подошёл к трапу и обратился к нему.

— Восьмой ангар, — ответил механизм, голосом Арны. — Что-то важное.

— Да так, пустячок, — махнул я лапой. — Умереть мне нужно.

Интерлюдия

Столичная планета империи Гроран. Покои императора Горлага V.

— Ваше императорское высочество… — в дверь тихонько — самыми кончиками когтей — постучали, отвлекая императора от раздумий.

— Входи, Лорин, — властитель узнал голос и запах — в первую очередь именно запах — своего адъютанта. — Что-то важное?

— Мы нашли корабль вашего брата.

— Гордай? Что с ним?

— Он мёртв, ваш… — начал было адъютант, но по знаку императора перешёл на краткое обращение: — Милорд.

Горлаг тут же вспомнил своего братца, которого папаша нагулял во время одного из своих «обходов владений». После внезапной кончины отца на очередной охоте от взбесившейся «ни с того ни с сего» дичи, молодой император потратил много времени и сил на поиск и уничтожение всех бастардов. Не хватало ещё, чтобы некоторые властолюбивые гроранцы решили посадить одного из них, правя у тех за спиной. А особо опасен был Гордай: он был старше Горлага, самостоятелен, имел связи в высших кругах флота и был очень честолюбив, да и к тому же папаша в нём души не чаял. Вот и пришлось укоротить тому жизнь, дабы на старости лет в его пустую башку не пришла идея посадить на трон бастарда. С каким бы удовольствием Горлаг бы разорвал горло этому сыну безродной сучки! Но теперь, когда брат мёртв, пустота заполнила сердце императора. И в этой пустоте постепенно зрело навязчивое желание покарать убийцу. Ведь пусть и полукровка, но всё же Гордай был носителем Первой Крови. И никто не смел поднять на него лапу, кроме самого Горлага!

— Его корабль? — поинтересовался император.

Узнав о планах младшего брата относительно себя, Гордай угнал довольно-таки неплохой корабль. И маловероятно, что его уничтожили вместе с кораблём. Скорее его убили на станции или планете.

— Корабль не имеет повреждений, но с него поснимали некоторое оборудование.

— А носители информации?

— На месте, но обнулены.

— От чего он погиб?

— Ему перегрызли горло. — ответил адъютант, добавив: — А его команда убита из неизвестного оружия. В их телах найдены кусочки металла разного размера.

— Корабль здесь?

— Всё, что от него осталось доставлено в орбитальную крепость.

— Готовь флаер, — отдал приказ Горлаг и, дождавшись пока Лорин выйдет из кабинета, переоделся в простой флотский китель со знаками различия младшего офицера.

Когда император вышел на крышу своего дворца, флаер уже был на месте. За штурвалом сидел верный адъютант, и кроме него никого больше не было. Народ не любил Горлага так, как его отца, и доверять он мог лишь самым проверенным людям, так что не стоит никому знать, что император покинул свой дворец, где его невозможно было достать, и отправился в полёт на лёгком флаере, не обладавшим даже малыми орудиями.

Лорин мастерски вёл машину, лавируя в насыщенном трафике столичного мегаполиса, а потом, покинув запруженное летательными аппаратами пространство, включил максимальное ускорение и повёл флаер прочь от техногенного ужаса, за пределы атмосферы, где висели многочисленные орбитальные крепости, охраняя жителей центральной планеты от возможных агрессоров.

Спустя несколько минут флаер достиг нужной станции и направился в тот же ангар, где находился корабль Гордая. Силовой поле поддалось под нажимом быстрого металла и впустило аппарат внутрь заполненного воздухом пространства, не выпустив наружу ни молекулы кислорода.

— Тела уже унесли, — сказал Лорин, сажая флаер рядом с кораблём.

— Это неважно.

Молодой император, от нетерпения потеряв контроль над своим хвостом, который не преминул завилять из стороны в сторону, направился к кораблю. От тел в рубке уже ничего не осталось, все приборы молчали, а стены рубки имели несколько пробоин. Горлаг подошёл к одной из них и просунул в ней палец, попытавшись нащупать когтем что-то внутри.

— Там был маленький кусочек металла, — прокомментировал адъютант его действия. — Цилиндр с фалангу пальца, конец был заострённый, но чуть сплющился от столкновения с переборкой, а по бокам параллельные кривые.

— Любопытно… — ответил Горлаг и пошёл осматривать каюты.

Каюта вагарского штурмана и нарлийского врача-биолога, которые, как он знал, были в команде брата, особого интереса не вызвали. А вот одна каюта, судя по всему, принадлежала неизвестным пассажирам корабля, которые и убили Гордая. Космический вакуум ни оставил и следа от их запаха, но острый глаз императора выхватил шерстинку, одиноко лежащую на полу.

— Определи, кто это. Может, он есть в базах данных, — шерстинка перекочевала из лапы Горлага в лапу адъютанта.

Больше в каюте не было ничего, и император, покинув ей, направился в каюту, принадлежавшую брату. Он осмотрел скудную обстановку, взял с полки фотографию в дешёвой пластиковой рамке, на которой улыбающиеся Горлаг и Гордай держали в зубах первую добычу, и, посмотрев в глаза брату, тихо сказал:

— Пусть я и желал тебе смерти, брат, но твою смерть я не оставлю безнаказанной.

Глава 2

— Что ты сейчас брякнул? — голос разъярённой Арны раздался из динамика на трапе.

— Мне нужно умереть, — спокойным голосом пояснил я. — Да не бойся ты, не насовсем. Просто нужно кое с кем поболтать.

— С кем можно говорить тогда, когда ты мёртв?

— Это я и хочу выяснить. И ты же понимаешь, что я, так или иначе, но сделаю это. Для твоего же спокойствия тебе стоит мне помочь.

Из аудиосистемы донёсся вздох, красноречиво разъяснивший мне всё, что думает обо мне Арна. Но затем она сменила гнев на милость.

— Ладно, иди в медблок, я всё подготовлю.

По пути к нашему госпиталю я размышлял о том, как же предупредить Киру так, чтобы она не примчалась меня спасать, но при этом не слишком волновалась. Правда, Арна позаботилась и об этом, и вскоре в моей голове раздался голос Киры, высказавшей мне всё, что думает обо мне и моей затее. Прямо день откровений сегодня какой-то.

— Я тоже тебя люблю, — ответил я ей, когда на меня прекратился литься поток обвинений в безрассудстве. — Но поговорить всё-таки надо. Арна приглядит, не переживай.

Кира махнула лапой и «отключилась», а я же вошёл в здание госпиталя и направился следом за голограммой Арны. В палате меня уже ожидало кресло, изменившееся под моё тело, стоило мне улечься на него, и автоматический инъектор, заряжённый колбами с препаратами неизвестного назначения. Я, молча, кивнул в знак готовности, и инъектор впрыснул мне в плечо дозу медикамента. Первое время ничего не происходило, но вдруг я почувствовал, что засыпаю, глаза закрылись, и тьма окутала меня.

Очнулся я вновь посреди поля, и снова у меня было тело не арги, а арги-ру. Пожав плечами, что получилось не ахти в четверолапой форме, я помчался к поляне, на которой должен сидеть шаман. Трава носила на себе следы от лап и когтей, что подсказывало, что я и Кира были здесь уже дважды. Деревья в лесу тоже были местами сломаны, и на пути попадались откушенные части зверьков, которыми мы закусили в первый наш визит сюда. Мира казался мне абсолютно реальным: солнце грело шкуру, ветер перебирал шерстинки, а море незнакомых запахов улавливались моим носом. Деревья, как я сейчас рассмотрел, ранее мне не встречались, что подсказывало, что это место не моя выдумка.

Шаман никуда не делся, и, стоило мне выпрыгнуть из лесу на поляну, уставился на меня, словно бы прожигая своим взглядом. И чего же ему надо от меня? Надеюсь, что сейчас я это выясню. А пока я подходил к нему, не преминул возможностью разглядеть получше самого шамана: арги в возрасте; шерсть уже не такая блестящая, как у молодого, но ещё не седая, а бурая, с серыми косыми полосами; шерсть на загривке длинная, заплетённая в косички с пёрышками и деревянными фигурками. Не оставил я без внимания и его инвентарь: мешочки из красной кожи; бубен из куска дуплистого дерева, обтянутый всё той же кожей; под ним выделанная шкура неизвестного зверя; рядом лежат кости, покрытые узорами, и видно, что работа над ними только начата; за его спиной шалашик с ещё одной шкурой, набитой травой.

— Ну, наглая шаманская морда, — сказал я вместо приветствия. — И чего же ты от меня хочешь? Помирать нам пока рано, так что я не понимаю, зачем ты зовёшь нас в свой рай. Или ад? Что это вообще за место?

— Это Небытие.

Эти его слова настроили меня на долгие разговоры, и я улёгся на траву, подложив лапы под голову, но чёртов шаман и не подумал продолжать, остановившись на этой туманной формулировке. Или все арги — от мала до велика — знают, что такое «небытие»?

— Шаман, я тебе сейчас в бубен настучу! — не выдержал я. — Что за небытие? И давай быстрее, а то там в моём мире моя тушка уже остывает.

— Остывает?

— Не изображай тупого! — рыкнул я. — Ты же прекрасно знаешь, что, чтобы попасть сюда, нужно умереть. Именно так мы и попали сюда в первый раз. Да и ты сам, небось, погиб во время войны между Арги и Рари. Я прав? А это общий рай или твой личный? А то здесь как-то пустовато.

— Это не Рай и не Ад в твоём понимании, — по привычке, выработанной общением с арги-ру, я совместно со словами передавал ему образы, соответствующие этим словам. Так что нет ничего удивительного в том, что он знал, как представляют себе загробный мир земляне. — И я не умирал.

— А как же ты тут оказался? — я удивлённо поднял голову и повернул уши к нему, чтобы не пропустить ни слова.

— Прошёл сюда.

— Да ты издеваешься? — я подпрыгнул на месте, встав на все лапы, и вздыбил шерсть на загривке. — Я тебе повторяю: моё тело там мертво, и я не могу слушать твои односложные ответы. В общем, поступим так: я сейчас возвращаюсь, а ты меня больше не зови!

— Я тебя и не звал.

— А мы случайно забрели сюда, когда умерли?

— Я не звал вас, я звал арги, — снизошёл-таки он до пояснений.

— Ну, я — арги, а дальше что?

— Ты — арги-ру, — не согласился он, — а я звал именно арги, ведь арги-ру остались в том мире, а мы ушли в Небытие, утянув за собой рари.

— А вот с этого места поподробнее, — я не стал уходить, а, развернувшись обратно к шаману, сел перед ним. — Давно это было?

— Более пятисот дней назад.

— Отпади мой хвост, как долго ты здесь находишься! — язвительно воскликнул я. — Вообще-то с момента уничтожения Рари прошло несколько тысяч лет.

— Время здесь идёт иначе. — пояснил шаман. — Между твоими визитами прошло лишь несколько секунд.

— «Здесь» — это где?

— В Небытии.

— Опять двадцать пять, — обхватил я голову лапами, отчего земля с пальцев запорошила глаза. — Сколько же можно?

Арги продолжал смотреть на меня и молчать. Вот же партизан мохнатый! Неужели ему трудно объяснить? Или он и в самом деле думает, что я знаю, что это за «небытие»?

— Так! — я снова поднялся на лапы, и подошёл ближе к арги. Настолько близко, что от моего дыхания шевелилась шерсть у него на теле. — Будем считать, что я туп как пробка. Хоть это и не так! Так объясни же, наконец, тупому, что такое это ваше «небытие»?

— Это место, которого нет, — ответил он, но, прочитав что-то в моём взгляде, добавил: — Но оно могло бы существовать.

— Ты имеешь в виду Мультивселенную? — припомнил я термин, встреченный когда-то в какой-то фантастике. — Параллельные миры и всё такое?

— Почти, — подтвердил он. — Параллельные миры существуют, а это место — нет.

— Но я же здесь! И ты здесь! И это место вполне реально! Смотри! — дабы убедить его в реальности этого места, я начал рыть землю, разбрасывая комья во все стороны. Ну и лапы у арги-ру — производительность как у экскаватора. — Видишь? Я чувствую всё вокруг: вижу, слышу, чую; а ещё могу менять это место. Это же не виртуальная реальность?

— Это место существует только до тех пор, пока существую я, — пояснил-таки он. — Как только я покину это место, оно перестанет существовать.

— И все рари вместе с ним? — до меня стал доходить план арги.

— Последний рари здесь умер сорок три дня назад. — ответил он и усмехнулся, обнажив клыки: — Без своих игрушек они лёгкая добыча: ни клыков, ни когтей. А тыкать в меня заточенной палкой — плохая затея. Но если в другом Небытии рари удастся убить увёдшего их за собой арги, то они просто исчезнут, растворившись в пространстве между вселенными.

— План крут, — согласился я. — Но ты так и будешь жить здесь до самой смерти? В одиночестве камлая на фоне костра?

— Я не знаю, почему ты думаешь обо мне как о «шамане», — ответил арги. — И я даже не знаю кто такой «шаман». А это, — Он указал когтем на бубен, — просто музыкальный инструмент, который я смастерил в свободное время.

— Из чьей он шкуры? — спросил я, разглядывая красную кожу, обтягивающую «музыкальный инструмент». — Рари?

— Не пропадать же добру.

— А это правда, что арги ели мясо поверженных врагов?

Это, и в самом деле, довольно-таки любопытно. Ведь недаром же по галактике ходят подобные слухи.

— А ты сам не знаешь?

— Видишь ли… — я помял лапами траву, собираясь с мыслями. — Арги, проживающие на Кимире многое забыли, видимо, рари долбанули по посмевшим вломиться в их кладовку чем-то психотропным. А я и вовсе рождён не арги, — сказал я, а потом добавил, поспешив пояснить, пока шаман не вставил слово: — и не арги-ру!

— Псионик? — спросил он, видимо, вспомнив про эксперимент с портальной системой.

— Маг, — пояснил я и ударил молнией рядом с ним. Хоть это и другой мир, но мои способности при мне.

— Магии не существует, — отмахнулся он. — Это всё сильные псионические способности, усиленные коллективной верой рас, владеющих ими. И судя по твоим словам о том, что ты рождён не Арги, наш эксперимент с портальной системой Древних удался? Правда, не совсем так, как мы ожидали.

— Совершенно верно, — подтвердил я. — Кира — моя самка, которую ты уже видел — была арги-ру, а я — человеком. После слияния у нас проснулись эти самые пси-способности. Кира — пирокинетик, а я метаю молнии. И значит, ты говоришь, что магия — это вовсе не магия, а всё зависит от общей веры. Что ж, это объясняет, почему руны барросов больше не действуют.

— Барросы? — арги злобно зарычал, вздыбив шерсть на загривке. — Ненавижу этих тварей! Именно из-за них нам пришлось прибегнуть к этому… — он обвёл рукой вокруг, видимо, подразумевая Небытие.

— Понимаю тебя: те ещё типы. Хорошо, что мы уничтожили их гнездо на Раринго. Но вернёмся к магии и не магии, — сменил я тему, — А как ты объяснишь, что ещё на моей родной планете маг барросов поднял скелеты из могил?

— А на твоей планете верили, что маги способны поднимать мёртвых? — спросил он и, получив утвердительный кивок, ответил: — Вот потому он и смог, что вы верили в подобное. Возможно, что у себя на Раринго он и не был способен на такое.

— Чёртовы РПГшники, — помянул я землян, — Наплодили некромантов.

— А много псиоников среди вас? — поинтересовался шаман. — Знаешь, раньше считалось, что пси- и ментальные способности несовместимы. А я чую в тебе ментальщика, пусть и какого-то странного. Что-то с тобой не так.

— Не так? — удивился я. — Всё у меня нормально с ментальными способностями. В последних боях я уже прилично чувствовал клан.

— Тогда почему я не могу тебя «прочитать»?

— У меня был корабль с повреждённым ИИ, заработавшим себе шизофрению, и мне пришлось закрыться от него, — пожал я плечами.

— Что? — глаза его округлились, а уши встали торчком. — Закрыться от корабельной установки ментальной связи?

— Ну да, а что такого? — пожал я плечами опять.

— Это невозможно!

— Ну, я же не знал! — попытался оправдаться я. — И вообще не стоит забывать, что я не чистокровный арги.

— Ты арги-ру, — согласился шаман.

— Только генетически, — возразил я, — А там я выгляжу почти как ты, разве что в плечах шире, а почему здесь я арги-ру, я не знаю.

— Видимо, это то, кто ты внутри.

Возможно, и огромное спасибо в таком случае за то, что я не человек.

— Хватит обо мне. Расскажи мне лучше про арги, а то у искинов информации баррос наплакал.

— Просто мы удалили большую часть информации перед Исходом. В первую очередь, чтобы засекретить данные об Аргоре. Только арги знали координаты родной планеты, потому я и звал их, в надежде, что кому-то удалось вернуться и теперь он вернёт остальных. Но похоже, что все заперты, как и я. И вернуть нас предстоит тебе.

— Мне?! — я удивлённо присел на задних лапах и поднёс переднюю к груди. — Я не знаю, как это сделать, не знаю, где находится Аргор, и я не воин, в отличие от вас!

— С чего ты взял, что мы воины? — удивился он. — У нас и слова-то такого нет, — ну да, я общался с ним на языке Арги и произнёс не «воин», а «защитник», но шаман узрел саму суть образа. — Мы не знали что такое война до прихода Рари.

— И вы не дрались между собой?

— Дрались, чтобы показать удаль и добиться расположения понравившейся самки, или бросали вызов старому вожаку, который уже не мог вести клан за собой. Это было нечто вроде «почётной отставки», — пояснил он в ответ на мои мысли, — а не то, что ты подумал! Никто не стремился к власти ради самой власти. Для Арги быть вожаком, значит вести всех за собой, подавая пример, а это не так-то просто.

— Можешь мне не рассказывать, — махнул я лапой. — Вечно влезаю в самое пекло, вместо того, чтобы руководить из безопасного места.

— В этом и есть бремя вожака — идти впереди всех. Это не твои земные правители.

— Они не мои!

— Тем более, — согласился он. — Что ещё ты хочешь узнать?

— А это правда, что денег у вас не было?

— Не было, — подтвердил он. — Что это вообще за глупая система? У кого больше крашеной бумаги, тот владеет большим. Это глупо, неправильно и подло. Всё общее, и каждый владеет равной частью всего — вот так правильно. И никак иначе! И уйми свой скептицизм, — ну, вот опять меня «читают», — и не закрывайся! Арги не люди, у нас совсем другая система ценностей. Ты в курсе, что случаи, когда арги погибал от руки арги, можно пересчитать по пальцам? Причём всё это несчастные случаи.

— И войн между кланами у вас не было? — всё так же скептично заметил я.

— Зачем воевать? Всё принадлежит всем, как я уже сказал.

— Но, тем не менее, оружия вы наделали не мало, и весьма преуспели в этом. Что? — почему он смотрит на меня как на неразумного котёнка?

— Это всё Рари, — пояснил он, — это они представили нам эту сторону отношений между разумными. А оружие… Изначально это были инструменты: лазерные резаки, плазменная сварка, а технологии, позволившие когда-то создать электромагнитную катапульту, выводившую грузы на орбиту, пригодились при создании оборонительных турелей. А холодное оружие было когда-то древним охотничьим оружием, ставшим уже семейными реликвиями.

— А Стиратель? — поинтересовался я.

— У… — мечтательно протянул он. — Это была сугубо мирная машина, способная создавать планеты, собирая их из газа и пыли, а нам пришлось поставить её на службу разрушениям. Что получалось у неё неплохо, и она переломила ход войны, позволив нам перейти от обороны к наступлению, жаль, что мы так и недостроили третью.

— Третью? — я, положив было голову на лапы, вновь вскочил. — Их было три? Я знаю, что первую уничтожили совместными усилиями нескольких флотов Рари, а третью мы уронили на Раринго. А вторая?

— Я не знаю.

Раскатанная было губа скаталась обратно, больно хлопнув по носу. Жаль, я-то надеялся, что удастся добыть себе такое пугало.

— Что ж, — подвёл я итог, — вы все такие правильные, добрые и милосердные, цените жизни разумных и не проявляете жестокости… Что? — уставился я на него, перехватив недовольный взгляд. — Да мне трудно поверить в такое, как-никак я сужу по себе. Но всё равно, почему вы при всех своих качествах ели противника?

— Видишь ли: Арги убивали только ради пропитания и не убивали друг друга. Позже, после контакта с другими расами, подобное отношение распространилось на всех разумных. А встреча с Рари перевернула всё с ног на голову. И, дабы преодолеть внутренний барьер, пришлось нам употреблять в пищу поверженных врагов, показывая, что мы убиваем их ради собственной жизни и жизни братьев и сестёр.

— Ясно… А?

— Тебе пора, — не дал он мне закончить фразу. Ну, да я уже и сам чувствую, что меня тянет назад. — Приходи ещё. И тебе не обязательно умирать, чтобы попасть сюда. Просто войди в транс.

— Я знаю только «боевой транс», — ответил я, — когда время замирает, и можно даже увернуться от пули, но ведь это не то?

— Нет. Нужно просто…

Что «просто» я не услышал, потому что вновь погрузился во тьму. А когда она отступила, перед моими глазами был лишь светящийся мягким белым светом потолок госпиталя.

Глава 3

Стоило мне вернуться домой, как Кира с Кугой насели на меня, требуя рассказать им всё, что я узнал. Рассказ занял не так много времени, но полностью приковал к себе внимание обеих кошечек. Куга даже отложила своё шитьё, а Кира, увлёкшись, проткнула себе подушечку на пальце, но не заметила этого, и в итоге пришила пуговицу себе к пальцу.

— …! — заметила-таки она фурнитуру, непредусмотренную в организме, и когтем перерезала нить. — Всё ясно.

— Что тебе ясно? — поинтересовался я.

— Летим искать Аргор.

— Что?! — в один голос воскликнули я и Куга.

— Летим искать Аргор, — повторила она, откладывая недошитый пояс в сторону. — Время сейчас спокойное, прямой угрозы нет, с мелочами клан справится сам. Поэтому мы летим.

— То есть ты уже всё решила? — спросил я для проформы.

— А у тебя иные планы?

— Не то чтобы… — я, задумавшись, постучал когтями по столешнице. — Но как же… — перевёл я взгляд на её живот. Весьма большой, стоит отметить, да и грудь заметно увеличилась, и соски, обычно скрытые в шерсти, показались наружу. А значит, что до родов осталось не так уж много времени. — Будешь рожать на борту корабля?

— А почему бы нет? Медблок там есть, да и не думаю я, что он нам понадобиться.

— Медблок есть на Клыке, — заметил я, — вот только он далеко от нас. А соваться на территорию Арги на кораблях Рари — самоубийство.

— Ой ли? — судя по поднявшимся усам Киры, она знает что-то такое, чего не знаю я.

Гадать, что же такого она узнала, я не стал, поскольку это бесполезно — порой Кира превращается в упорного партизана, а просто пожал плечами. Кира, видя, что я не спешу ничего выяснять, не выдержала, и с выражением превосходства на своей мордочке выпалила:

— У тебя устаревшая информация! Ведь, пока ты валялся там, Клык вышел из прыжка в нашей системе, и уже летит сюда.

Вот ведь… Неужели лететь придётся? А я не хочу!

— Куга, может, хоть ты на неё повлияешь?

— А чего я? — удивилась пума. — Мне тоже интересно.

— Заметно… — я обратил внимание на её хвост, который подметал пол, собирая на себя обрывки ниток. — И деваться мне некуда? А это ещё что? — уши мои повернулись к источнику звука: многохвостной толпе, собравшейся за окном.

— Выйди, увидишь, — улыбнулась Кира.

Если Кира в таком игривом настроении, что у неё занимаются пламенем кисточки на ушках, то ответа я не дождусь. Так что я махнул лапой и вышел посмотреть, кто там шумит. А шумел весь клан. Вся наша разношёрстная банда собралась перед нашим домом, запрудив достаточно широкую улицу так, что кое-кто сидел на крышах соседних домов. Когда только успели созвать? Хотя с учётом телепатии, Кира могла сделать это в любой момент.

— И чего вы здесь собрались? — оглядел я всех собравшихся.

— Проводить, — рыкнуло пушистое море, — в добрый путь!

— Рано радуетесь, — усмехнулся я, — я же ещё вернусь!

Вместо ответа клан мохнатой рекой хлынул в наш дом и вынес нас троих на руках, взяв курс на центральную площадь квартала. Попутно выяснилось, что к нашему дому подошли не все, и кто-то остался организовывать банкет: на площади уже стояли длинные столы, на которые сейчас выставляли разнообразные угощения. В основном довольно-таки простые, но с каждым новым подносчиком ассортимент расширялся, появлялись кулинарные творения Чифа, а венцом банкета стал огромный торт.

Всё это я рассмотрел, пока нас несли к лавкам на почётном месте перед постаментом с ИСом — единственным оставшимся образцом земной техники, ибо всё остальное отправилось на металлолом. А пока я пытался выяснить у Шаха, что их подвигло на подобное мероприятие, стихийно возникший праздник набирал обороты: появились танцовщицы, закружившиеся в вихре танца; в небо ударили лучи лазеров, вырисовывая причудливые картины. Правда, меня слегка напрягло использование боевых зенитных лазеров для светового шоу — вон птичка-неудачница вспыхнула, попав под луч.

Я переживал было, что от меня потребуют произнести речь, но сегодня всё было наоборот: все члены клана один за другим желали нам удачного полёта, успешных поисков и скорого возвращения домой. Добрые слова лились потоком, сопровождаемые ободряющими возгласами окружающих, у меня даже промокли уголки глаз, что не осталось незамеченным, породив новый взрыв эмоций.

Солнце садилось, погружаясь в пучину океана, но никто сегодня не собирался спать: зажглись костры; на площади появились арги-ру; а молодёжь устроила театральное выступление. И мне очень интересно, кто же надоумил их не показать сегодня что-нибудь лирическое, а воссоздать сцену с Бабайкой. Выставили меня чуть ли не рыцарем без страха и упрёка. Аж смешно стало, в конце-то концов. Еле сдержался, чтобы не заржать. А вот Шах в открытую потешался, но только не над представлением, а над моей реакцией на него. Ну-ну, я ему это припомню. Увидит он в следующий раз трагическую историю о любовном треугольнике: Шах, Лиса и Китсунэ, шекспировские страсти и всё такое. И плевать, что ничего такого не было! Народ жаждет мяса и зрелищ!

Столы пустели, но съеденное пополнялось за счёт жарящихся на вертелах буйволов, которых пригнали арги-ру, решившие внести свою лепту в общественное торжество. Причём им было абсолютно до хвоста, что мы празднуем, для них главное атмосфера! Здравицы пошли по второму кругу, танцовщицы иногда исчезали из виду, и лишь звуки, доносящиеся из-за границы освещённого кострами пространства, подсказывали, где они сейчас и чем занимаются. А сверху на всё наше веселье взирали звёзды, и где-то там среди них сверкало солнце, вокруг которого вращался искомый Аргор, ожидая, когда же населявшие его арги вернутся домой.

Вылетели мы только на следующий день. Напоследок Ругр пытался уговорить нас установить на Клык разработанное им программное обеспечение, которое, по его задумке, должно было превратить прыжковый двигатель в гипердвигатель. Молодое поколение понимает во всех этих технологиях больше меня, но всё-таки кое-что я понял из его объяснений. Так, если прыжковый двигатель на долю секунды исчезает из привычного для нас трёхмерного пространства куда-то ещё, а появляется обратно в другом месте, то гипердвигатель весь путь преодолевает в так называемом гиперпространстве, не выходя в реальный космос. Так можно преодолеть большее расстояние за один присест и, если учитывать время, необходимое для «остывания» прыжкового двигателя, скорость движения получается немного выше, но подобные технологии стоит сперва отработать на беспилотных дронах. Ибо никому не известно, что происходит в этом гиперпространстве. ПО мы всё-таки установили, правда, решив пока им не пользоваться. А с молодёжи взяли слово, что они проведут все тесты на железках, прежде чем самим садится за штурвал испытательного корабля.

Сейчас же мы дрейфуем в системе безымянной звезды в Запретной Зоне в четырёх днях пути от Кимира, ожидая следующего прыжка. Кира и Куга в медотсеке, а меня в «родильное отделение» не пустили. И теперь я сижу на полу под дверью, в нетерпении «грызя ногти». Правда, с моими когтями это выходит не очень.

— Хватит нервничать, — голограмма Клыка возникла передо мной.

— Тебе легко говорить, железка, — огрызнулся я, — у тебя-то детей нет и быть не может.

— Ошибаешься, — голограмма уселась рядом, — мой киборг почти как живой. И детородный орган вполне функционален.

— Ага, — нервно хихикнул я. — Целых два. А я-то думал, как ты двух самок у клана увёл, а ты у нас просто читер! Как ты вообще до такого додумался?

Я ох… очень удивился, когда увидел в городе арги со сдвоенными ножнами.

— Я же машина и использую наиболее оптимальные решения.

— Ну-ну… — скептично промолвил я. — Кстати, а чья ДНК обеспечивает функциональность? — отвечать Клык, судя по всему, не собирался. Но и его молчания оказалось достаточно, чтобы догадаться самому. — Только не говори, что…

— Хорошо, не скажу, — ехидно ухмыльнулась голограмма.

— Нет, ну вы посмотрите на эту наглую морду! — картинно всплеснул я руками. — То есть моей личности тебе мало, ты решил ещё и мою ДНК экспроприировать. Кстати, где твоя тушка? На корабле я её не видел.

— На Кимире осталась.

— Но ведь мозги-то у тебя здесь, — удивился я, — на корабле.

— Часть личности осталась там же.

— Опять шизофрению заработаешь, — я даже нервно поёжился, вспоминая то, каким Клык был раньше. Чуть ведь не угробил нас на полосе препятствий. — А мне потом разгребать.

— Не заработаю.

— Ну-ка, — не поверил я ему, — предоставь доклад о психологической устойчивости ядра ИИ.

— Девяносто семь процентов! — бодро отрапортовал Клык.

— Куда три процента дел, железка!

— От девяноста пяти — нормальный результат, — попытался оправдаться он, но, увидев, что эффекта ноль, решил сменить тему. — Поздравляю, у тебя шесть девочек.

— По три у каждой? — удивился я. — А мне казалось, что будет больше.

— Это у Киры шесть. А у Куги… — он замолчал на мгновение. — Тоже шесть. Тоже девочек.

— Что?! — от удивления я даже вскочил. — Двенадцать?

За спиной с шипением открылась дверь медотсека. Я обернулся и увидел сильно похудевших самочек, державших на руках маленькие пушистые комочки: светло-жёлтые у Киры и пятнистые у Куги. Правда, насколько я помню, у пум пятна исчезают с возрастом, так что, возможно, окрас у них ещё изменится и станет как у Куги. А вот хвостами девчата явно не в маму. Хотя, как показала практика, длинный хвост не всегда хорошо.

— Двенадцать. А ведь ты сам не пускал нас на обследование, сюрприза хотел. Вот, собственно, сюрприз!

— Сюрприз… — пробормотал я, принимая на руки по два котёнка. — Это уже не корабль, а просто детский сад — хвосты на лямках. Может, стоит вернуться?

Это я зря спросил. Кира и Куга глянули так, что чуть не прожгли меня взглядами.

— Хватит переживать почём зря! — грозно насупив брови, произнесла Кира. — Трудно найти место безопаснее, чем борт корабля Арги.

— Я поддержу это заявление, — влез Клык в наш разговор.

— Да кто бы сомневался, — усмехнулся я. — Сам себя не похвалишь — весь день как оплёванный. Скромняга.

Не дожидаясь очередного комплимента, голограмма исчезла, оставив нас троих в коридоре с котятами на руках. Пушистые малыши ворочались на руках, стремясь спрыгнуть и исследовать всё самостоятельно, но пока им рановато. Поэтому мы направились в нашу каюту, пусть начинают изучение корабля оттуда. Правда, стоило нам выпустить молодое пополнение на учебный полигон — кровать, как котята передумали изучать местность и, неуклюже вышагивая, собрались вместе и заснули.

— Сони, — прокомментировал я такое поведение. — Сто пятьдесят четыре дня, — экспериментальным путём было выяснено, что беременность арги занимает ровно столько, — в утробе им было мало, так они и тут решили сразу спать.

— Успеешь ещё заскучать по этим временам… — усмехнулась Кира. — Может, и нам поспать?

— Успеешь ещё… — махнул я лапой. — У меня есть идея получше. Нет, Куга, — заметил я её предвкушающий взгляд, — не то, о чём ты подумала, нет. Я говорю об очередном визите в Небытие. Тот арги что-то говорил о трансе, я думаю, стоит попробовать.

— Ладно, — согласилась Кира. — Что делаем?

Хороший вопрос. Ещё бы ответ на него найти.

— Не знаю, — пожал я плечами. — Он не успел мне рассказать, поэтому мы будем экспериментировать.

Я уселся на пол и поджал ноги под себя, подражая позе шамана, после чего, призывно махнул рукой своим кошечкам, чтобы те сделали то же самое. Мы разместились треугольником, взялись за руки, а дальше…

— И? — первой, как обычно, не выдержала Кира. — Что дальше?

— Что дальше… что дальше… — проворчал я. — Не знаю я, что там дальше. Вспоминай это самое Небытие, авось, что-нибудь выйдет.

— Авось да небось… — недовольно буркнула она, но глаза закрыла и настроилась на картины, виденные нами в момент нашей смерти.

Я закрыл глаза, вызвал в памяти картину Небытия, настроился с Кирой на одну волну, и уже вдвоём мы подхватили Кугу, которая, хоть и не была там вместе с нами, но, благодаря ментальному усилителю, смогла посмотреть на тот мир нашими глазами.

Свет, пробивавшийся сквозь закрытые веки, пропал, звуки и запахи исчезли, а, чуть погодя, им на смену пришло зелёное поле с запахами цветущего разнотравья, пением птиц и стрёкотом насекомых, и наши старые следы, подсказывали нам, что всё у нас получилось.

Я покрутил головой, оглядывая ставшим знакомым пейзаж, рядом со мной была занята тем же Кира, вновь, как и я, принявшая форму арги-ру. А Куга? Осталась там? Запах её, вроде бы здесь, а её саму я не вижу.

— А почему я такая маленькая? — донёсся внезапно голос пумы откуда-то снизу.

Я посмотрел в сторону, откуда шёл звук, и обнаружил там пуму, стоящую на четырёх лапах. Своих размеров Куга не утратила, хоть и была здесь в виде «дикой» пумы. Довольно-таки большой пумы по сравнению с земными животными. Вот только рядом с нами, она смотрелась словно домашний кот рядом с тигром.

— Это не ты маленькая, это мы большие, — прояснила Кира ей ситуацию.

— А почему мы такие большие, то тайна, покрытая мраком, — добавил я и произнёс: — Хватит болтать, бегом к партизану лохматому, допрашивать его будем!

После этих слов наше мохнатое трио проторенным путём двинулось к поляне. Не отвлекаясь на мелочи, мы достигли медитирующего арги. На поляне не изменилось ровным счётом ничего, даже земля в выкопанной мной яме не подсохла, что говорило о том, что здесь минуло буквально несколько секунд между нашими появлениями.

— Привет бойцам ментального фронта! — поприветствовал я шамана. — Долго меня не было?

— Две минуты, — подтвердил он мои предположения. — А это кто?

— Это Куга — моя вторая самка, — пояснил я. — Там она тоже выглядит иначе. Это всё твоё Небытие чудит.

— Она не арги-ру.

— Заметил, глазастый? — усмехнулся я. — Нет, они не арги, не арги-ру, она — пума. В общем-то, это долгая история. Но ты же ментальщик, верно?

Я дождался кивка от него и перекинул ему единым пакетом всё, что произошло со мной после первого столкновения с адской гончей. Арги на несколько минут завис, переваривая увиденное — всё-таки там было немало всего, а потом, обретя осмысленный взгляд, как-то странно на меня посмотрел.

— Ну как? — спросил я его. — Понравилось, что увидел? Вот такой я: неприглядная картина, верно? Особенно, по сравнению с арги. Ну, что уж поделать, в виду отсутствия гербовой, пишем на туалетной. А вообще я к тебе по делу.

— По какому же? — пришёл он в себя окончательно.

— Где Аргор? — задал я животрепещущий вопрос. — Я, понимаешь, подрываюсь в путь с двумя беременными самками…

— От тебя? — перебил меня арги.

— Нет, блин, от деда Пихто! Конечно, от меня.

— А… — Он указал пальцем на Кугу, подразумевая то, что мы разных видов.

— Я тебе зачем солидный кусок своей жизни показал? Чтобы ты на меня смотрел, как на чудовище, или чтобы ты глупых вопросов не задавал? Кажется, всё-таки второе. И, кстати, тебе не говорили, что перебивать не вежливо? — слегка пристыдил я его. — Так вот. Вылетели мы и задались одним вопросом — куда, собственно лететь? Нет, я поначалу собирался поспрашивать на станциях у чёрных археологов, но потом вспомнил, что у нас есть источник информации посвежее. Так сказать, из первых уст. Поэтому я повторяю свой вопрос: где Аргор?

— Я не звёздный штурман…

— Хочешь сказать, что ты не знаешь, где твой дом?

— Мой дом не Аргор — мой клан жил на другой планете, — пояснил он, — и я представляю примерно, где находится Аргор относительно планеты моего клана, но я не знаю, где находится Урмаор относительно Кимира.

— А другие ориентиры? — спросил я и озвучил все места на территории Арги, где мы успели побывать. — Горн, верфь Урнар-3-1, система Ризог?

— Это всё не исконные земли Арги, — ответил шаман. — Горн и Ризог располагались в некогда нейтральных системах, а верфь и вовсе находиться на территории, некогда принадлежавшей Рари.

— И что же делать?

— Сначала тебе нужно достигнуть территории Арги, а потом уже сориентируешься. Где меня найти — ты знаешь. До встречи, Псих, — улыбнулся он на прощанье, а перед тем, как я вернулся в свой мир, успел расслышать: — Меня, кстати, Наур зовут.

Интерлюдия

Столичная планета империи Гроран. Покои императора Горлага V.

— Ваше…

— Проходи, Лорин, присаживайся, — перебил его император. — И зови меня Горлаг, когда мы наедине.

— Горлаг? — робко пробормотал адъютант. — Но…

— А ты думал, что я не замечу твоих чувств, мой юный друг? — усмехнулся правитель. — Но есть одно «но»: пусть я и управляю империей, но с другой стороны, даже самый последний мусорщик имеет больше свободы, чем я. А всё мой прадедушка, который ввёл этот глупый запрет.

Император подошёл к своему адъютанту и, крепко его обняв, весело прошептал тому на ухо, перед этим слегка прикусив его:

— Но я кое-что придумал.

— Что нужно от меня? — воспрянул духом верный помощник, у которого буквально камень с души свалился от того, что Горлаг лишил его необходимости самому признаться в том, что он вот уже очень давно влюблён в своего правителя.

— Всего лишь рискнуть. Идём за мной.

Император простучал когтями по деревянной облицовке стены, и после этого кусок стены отодвинулся в сторону, открыв проход в тайные ходы дворца. Взяв фонарь с полки рядом со входом, Горлаг отправился вниз, поманив хвостом Лорина за собой.

— Ваш… твой брат… — попытался было завести разговор адъютант.

— Это волос арги-ру, — на ходу обернулся Горлаг. — Я уже знаю.

— А разве не все…

— Всех арги уничтожили Создатели, — пояснил император, — а мы перебили всех арги-ру. По крайней мере, мы думали, что всех. Но, видимо, Гордай нашёл планету, до которой мы не добрались. Не знаю, для каких целей он хотел их использовать, но это и не важно. А важно то, что мы сотрём её в порошок! — при упоминании о врагах Создателей в его голосе появлялось всё больше стали. — Никто не должен уцелеть! Ты понял меня? Это твоя задача — отыскать место, где эти твари спрятались от нашего праведного гнева. А я тебе немного облегчу твои поиски.

Гроранцы закончили спуск по винтовой лестнице и оказались на перроне, возле которого стоял один единственный вагончик монорельса. Горлаг открыл дверь и, дождавшись пока Лорин усядется в кресло, сел в соседнее, закрыв дверь, после чего проколол подушечку пальца о торчащую из приборной панели иглу. Система распознала кровь, принадлежавшую представителю правящего дома, и монорельс, набирая скорость, двинулся вперёд по неосвещённому туннелю. Весь путь адъютант прижимался к своему правителю, вдыхая запах его шерсти, и прибытие на конечную станцию, стало для него неприятной неожиданностью, вынудившей его на виду у снующих тут и там гроранцев снова принять вид верного вояки.

— Что это за место? — шёпотом спросил он.

— Увидишь, — император покинул вагончик и, нацепив маску грозного властителя, двинулся вперёд. — За мной.

Они шли мимо занятых своей работой учёных — по крайней мере, Лорин решил, что это именно учёные, да и всё место напоминало какую-то лабораторию — пока не дошли до зала, посреди которого было установлено мощное металлическое кресло с застёжками из плотного пластика и многочисленными инъекторами.

— Присаживайся, — махнул лапой Горлаг, а потом прокричал. — Гурнал, где тебя носит?!

— Я здесь, вашество! — из двери напротив появился гроранец, с ног до головы увешанный всевозможными приборами, в халате, один рукав которого болтался за спиной. — О, я вижу, что у нас появился доброволец!

— Появился, — подтвердил император и, отведя учёного в сторону, тихо спросил у него: — Каковы шансы на сегодняшний день?

— Один к двадцати. Примерно… — пробормотал Гурнал, пролистав бумажный блокнот, который он предпочитал всем современным средствам хранения информации. — Мало, но…

— Достаточно! — отрезал Горлаг. — И у меня есть одна просьба… — он что-то прошептал в ухо учёному, после чего спросил: — Это возможно?

— Легко! — ответил тот и побежал настраивать машину.

Император же тем временем подошёл к креслу и стал пристёгивать конечности Лорина.

— Это для твоей же безопасности, — пояснил он, — будет очень больно, и чтобы ты не повредил себе что-нибудь, я тебя пристегну. А ты, ведь ты же не боишься боли?

— Нет! — ответил Лорин, преданно глядя в глаза. — Ради тебя я готов на всё!

— Чудно, — сказал Горлаг, застегнув последний ремешок, и обратился к учёному — Запускай!

Гурнал подошёл к мешанине из разнообразных приборов и стал по очереди запускать тот или другой агрегат. На первый взгляд всё это представляло собой хаотичное нагромождение электроники, но пальцы учёного шустро порхали над клавишами, творя техноколдовство. Тем временем кресло ожило: спинка и сиденье поднялись, поставив Лорина вертикально; инъекторы впились в его тело, и разноцветные жидкости потекли по ним, вливаясь в кровеносную систему гроранца. Все мышцы подопытного внезапно свело судорогой, тут и там вспухли бугры завязывающихся в узлы мускулов, и Лорин не закричал от боли только от того, что его челюсти были сжаты до такой степени, что осколки зубов белым снегом осыпались на пол.

— Нельзя что ли было дать обезболивающее? — спросил император, глядя на муки своего адъютанта. — От этого скрежета даже у меня клыки заболели.

— У меня тоже, — хихикнул учёный, но, вспомнив, с кем он разговаривает, сменил тон. — Подопытный должен оставаться в ясном сознании на данном этапе. Иначе он утратит разум. Вам же не нужен безвольный идиот?

— Не нужен, — подтвердил Горлаг, — Влюблённый идиот куда полезнее.

— Что? — Вскинул голову учёный, но император только махнул лапой, так что Гурнал вернулся к прежней теме. — Обезболивающее затуманивает разум, а выделяющийся адреналин, в свою очередь, пойдёт только на пользу. И сейчас станет тише.

Сказав это, Гурнал вновь пробежался пальцами по клавишам, и инъекторы вернулись на свои места, уступив тело своему большему собрату, впившемуся в загривок адъютанта. Тот стал закачивать бесцветную жидкость, от которой тело Лорина обмякло, и он, закрыв глаза и затихнув, безвольно повис на ремешках, которые до того безуспешно пытался разорвать.

— Вот и всё, — прокомментировал учёный. — Осталось только подождать. Перекусить не хотите?

— Что-то у меня аппетит пропал, — ответил император, уставившись на жёлто-бурую лужу, натёкшую под креслом. — Я бы выпил.

— У нас есть только спирт.

— Сгодится.

Сознание медленно возвращалось к Лорину, окружающий мир словно проступал сквозь мутную пелену, а в ушах стоял гул, словно он всплывал на поверхность с большой глубины. Первое, что он увидел, когда зрение полностью вернулось к нему — довольная морда Горлага, внимательно осматривающая его.

— Очнулся? — весело спросил он и принялся освобождать адъютанта от ремней. — Ну-ка пройдись.

Лорин выполнил его приказ. Точнее попытался: тело плохо слушалось, и казалось чужим. Ноги, словно стали тоньше, а сам он легче. Он положил лапы себе на талию — так и есть: гораздо тоньше, чем была. Руки его пошли вверх, нащупали грудь…

— Какого… — пробормотал Лорин, и посмотрел вниз, а после содрал с себя штаны, оборвав клапан для хвоста, стремясь опровергнуть свои предположения. Но не тут-то было. — Я самка?!

— Зато теперь мы можем быть вместе, — Горлаг подошёл к нему и лизнул его — или правильнее будет «её» — в нос.

— А императрица?

— О, мало ли чего может произойти за время твоих поисков: несчастный случай, поломка флаера, теракт. Как говорят: все мы смертны, — Усмехнулся император и, выдернув из кобуры, которая появилась у него на бедре уже после отключки Лорина, бластер, прицелился в адъютанта. — Ну, кроме тебя.

Горлаг нажал на кнопку, и заряд плазмы, проделав дыру в теле помощника, растёкся по стене, оставив на ней обожжённое пятно.

— За что? — прошептал Лорин, схватившись за рану.

— Что «за что»? — весело спросил правитель, глядя на сходящиеся концы раны.

Лорин проследил за его взглядом и, убрав лапу от дыры в груди, тоже уставился на стремительно срастающиеся рёбра, которые уже покрывались первыми мышечными волокнами. Вскоре и те скрылись под слоем молодой кожи, из которой уже ползли шерстинки, скрывшие вскоре все следы от ранения.

— Гурнал, всё получилось!

— Я же говори… — договорить он не успел, так как заряд плазмы разметал содержимое его головы по всему залу.

Император подошёл к телу учёного и, достав из его кармана блокнот, пролистал его, задумчиво произнеся:

— Бумага… А компьютер пришлось бы ломать.

Глава 4

— Хватит есть папку! — взмолился я о пощаде.

Но куда там… Котята только разыгрались, и спасти меня от них могли только их мамы, которые в данный момент благоразумно отсиживались где-то далеко, под предлогом общения детей с отцом. Вот только пока котята предпочитали один лишь метод получения информации: попробовать всё на клык и на коготь. И пусть их когти и молочные зубки были пока коротковаты, но это упущение с лихвой компенсировалось тем, что из-за малой толщины, они были очень острыми. Мастера акупунктуры кимирского разлива.

— Девочки, спасайте! — взмолился я. — Они уже сиську ищут! Помогитя! Караул! Заживо едят!

— Вот нельзя тебе ни на минуту с детьми оставить! — появилась, наконец-то, моя спасительница.

— Неправда! — возмутился я. — С двумя я справлялся. Но не с дюжиной же!

— Сам столько сделал, — парировал Кира, — теперь не плачь.

— Я больше не буду! — пообещал я, — Только забери их от меня! Хвост же отгрызут, а у меня он и так невелик.

— Я те дам «не буду»! — пригрозила Кира кулаком. — Будешь, ещё как будешь!

— Буду, буду! Только не дай погибнуть молодым от клыков страшных хищников.

Кира, взяв в помощницы Кугу, освободила меня от мохнатой мелкоты, так стремившейся меня, если не съесть, то хоть понадкусывать. Котята, оказавшись у матерей на руках, поспешили к раздаче, и вскоре каюта наполнилась весёлым причмокиванием тех, кто успел первым, и недовольной вознёй остальных, пытающихся оттереть своих более удачливых сестёр от источника молока. Те упорно держали позиции, и отступали только тогда, когда становились близки к идеальной фигуре — шару.

— Желудок котёнка меньше напёрстка, — прокомментировал я зрелище, — поэтому литр молока находится в нём под чудовищным давлением. Это Кира они в тебя такие проглоты.

— Почему это?! — возмутилась она.

— А это ты у нас любитель покушать.

— Я?! — судя по тону, Кира оскорблена в лучших чувствах. — Я любитель?! Я — профессионал!

— Охотно верю, — поддакнул я, провожая взглядом очередной мохнатый шарик. — Мне молочка не осталось?

— Да ну тебя! — Кира оттолкнула мою морду от своей груди. — Тут детям-то не хватает.

— У, жадина-говядина! — пробормотал я и потянулся к Куге, но та, даже не меняя позы, отвесила мне подзатыльник. Хвостом. — А эта ещё и дерётся. Злые вы, уйду я от вас.

— Куда? — в один голос поинтересовались кошечки.

— А я пойду сейчас туда, где есть и кофе и еда. Где буду делать ом-ном-ном, а вы сидите здесь вдвоём. Точнее, вчетырнадцатером.

— И я после этого любитель покушать?

— Ты — профессионал, сама сказала, — напомнил я Кире, — а мне до тебя далеко, как до Земли раком. Я так — дилетант.

Махнув лапой, я вышел из каюты и отправился на кухню. Забрал из синтезатора батоны: нарезной и колбасы, тыкнул в кнопочку «кофе» и принялся готовить бутерброд. Рецепт простой: батоны разрезаются пополам вдоль и укладываются слоями хлеб-колбаса-хлеб; майонез, кетчуп и прочее — опционально. Народное название сего блюда — «пасть-порву». И, с моей точки зрения, оно абсолютно неверное, ибо пасть у арги раскрывается градусов на девяносто, а у арги-ру ещё больше, и никаких проблем не возникает. А, пока я готовил себе перекус, выяснилось, что не стоило доверять приготовление кофе Клыку, под управлением которого находился синтезатор.

— Это что? — спросил я, поглядывая в чашку, заполненную чем-то белым и пенистым.

— Это кофе. — рядом показалась голограмма искина.

— Где? Это? — сунул я ему чашку под нос. — Ты плюнул сюда что ли?

— Это пенка, — пояснил он, — молочная.

— Ты ещё и сахар туда бухнул, небось? — поинтересовался я.

— Он там не нужен, так как глюкоза и сахароза образуются из лактозы, которая уже содержится в молоке.

— И молоко там тоже не нужно! — отставил я чашку в сторону. — Запоминай рецепт, любезный, он прост: молотые обжаренные зёрна кофе и вода. Всё! А вот этому непотребству кто тебя научил?

— Шах! — сдал его Клык, не задумываясь.

— Вот он пусть ЭТО и пьёт.

— Это называется капучино, — парировал он, — и всем оно нравится. И мне тоже.

— А мне нет, — пожал я плечами. — Сам пей, а мне больше такого не наливай, так как на вкус и цвет все фломастеры разные. Обозвал бы кнопку «капучиной», я бы на неё и не нажимал. А сейчас скройся с глаз моих.

Вот что за день сегодня? Сперва чуть не съели, теперь бурдой какой-то напоить попытались, а ещё, пока Клык пропагандировал свои кулинарные пристрастия, на кухню прокралась Кира, и мой бутерброд пропал в её пасти.

— Приятного аппетита, — проводил я последний кусочек МОЕГО бутерброда.

Похоже, что в саботаже кофе-машины проглядывают чьи-то ушки с пушистыми кисточками. Но Кира не Шах — её-то Клык не выдаст, так что остаётся только гадать.

— Спасибо, — Кира, причмокивая, облизала пальцы. — Мы тут подумали…

— Мне уже страшно! — признался я.

— Мы тут посовещались, и я решила…

— В скромности тебе не откажешь.

— Да ты дашь мне сказать?! — вот, значит, когда она перебивает меня — это нормально, а наоборот — нет.

— Нет.

— Ну и не скажу я тебе ничего.

Как же, как же! А то я её не знаю. Пяти минут не пройдёт, как…

— Сходим туда ещё раз? — а я что говорил?

— А дети?

— Спят уже! — махнула она лапой. — Времени до прибытия на станцию хватит как раз, чтобы поболтать с Науром.

— Ну… — я почесал затылок. — В принципе, я не против. А о чём ты хочешь его спросить?

— Найдём! — бодро ответила она и, схватив меня за лапу, потащила в каюту.

Кире, нашедшей себе цель, даже носороги не рискуют преступать дорогу, так что мне остаётся только смириться со своей судьбой и направиться за ней. Что я и сделал. Кира втащила меня в каюту, где, свернувшись калачиком и обняв котят хвостом, дремала Куга, поднявшая голову при нашем появлении. «Мы посовещались», значит? Ну-ну.

— Куга, пошли гулять! — с порога заявила Кира.

— Куда? — недоумённо спросила она.

Вместо ответа Киру уселась на кровати в позу лотоса, взяв в левую лапу — в правой уже была моя ладонь — ладонь Куги, и, подцепив моё сознание, просто-таки вломилась в голову Куги, утащив нас в Небытие. Должен признать — в этот раз всё вышло быстрее.

— Ну и к чему такая спешка? — спросил я, а потом мне на глаза попалась Куга. — Ух, отпади мой хвост… — в этот раз она была размером с нас. А полуторатонная пума — это то ещё зрелище. — Что за шутки?

— Не хочу быть маленькой, — пожала она плечами, — а тут можно быть такой, какой захочу. Вы же вон какие.

— Мы не выбирали, знаешь ли, — заметил я. — Хотя и не пытались. Ну да это и не важно, ибо на самом деле нас тут и нет. Как бы… Правда, Кира? — спросил я у неё. — Кира?!

— Хвост! — зачарованно смотрела она на хвост Куги.

— Хвост потрясающий, — подтвердил я — длинный, толстый и очень пушистый — но потом вспомнил о пристрастиях Киры и добавил, протянув: — Кира…

— Да? — нацепив маску целомудренности, спросила она.

— Отставить хвостоблудие!

— Есть о… — машинально начала она. — Почему сразу хвостоблудие?

— Это тебя надо спросить, — заметил я. А то я её мыслей не знаю.

— Тоже мне борец за нравственность, — картинно надулась она. — Пошли уже.

Спорить с ней никто не стал, и мы двинулись к поляне арги по утоптанной уже тропинке. Он нас уже ожидал и, если бы не внезапно подросшая пума, встретил бы нас без удивления.

— Доброй охоты, Наур, — поприветствовал я его. — Долго нас не было?

Добежав до места наших посиделок, я улёгся на траву перед ним, Куга легла рядом, обняв меня хвостом, а вот Кира решила, что лежать на нас удобнее. Вот же кошка! Если за ней не остаётся последнее слово, значит, за ней останется действие.

— Доброй охоты, — ответил он и, показав на участок травы перед ним, добавил: — Ещё трава не успела подняться.

— А там много прошло, — заметил я, сделав акцент на слове «там». — Межзвёздные перелёты жуткая тягомотина! Неужели нет способа перемещаться быстрее?

— Ты его уже знаешь, — возразил Наур и пояснил: — Порталы Древних.

— Я с ними не часто сталкивался. С Кимира на Землю, с Раринго на Кимир — вот и всё, что встречалось нам. Причём портал Кимир — Земля открывался только с Кимира.

— Никто не знает всех маршрутов этой системы. О Древних вообще мало что известно, никто даже не знает, как они выглядели. Знают только, что они ушли из нашего мира и, возможно, сейчас наблюдают за нами, посмеиваясь.

— Почему посмеиваясь? — последние слова арги заинтересовали меня.

— Ты встречал разумные виды, похожие на те, что населяли твою планету? — спросил он. Но поскольку ответ уже был ему известен, Наур продолжил: — Это всё они перемешали всех перед уходом, попутно подарив некоторым расам искру разума.

— И вам?

— И нам, и людям, и всем прочим. Тебе не кажется странным, что сразу столько разумных видов примерно одного уровня технологического развития собрались в этом звёздном скоплении?

— Кажется.

— Вот, — заметил он. — Это всё их шуточки.

— И порталы есть на всех обитаемых планетах?

— Везде, где их не уничтожили, — сказал он, поглядывая на меня. Ну я же не знал, что взрываю древнейший артефакт! — Или заблокировали, или перенастроили, как это сделали мы.

— И как же вы это сделали?

— Не знаю, я же не специалист…

— Ты — ментальщик, — перебил я его, — помню. Лазил по чужим головам?

— Было и такое, — подтвердил он, — но потом мы просто оборудовали корабли улучшенной системой ментальной связи. Но вернёмся к порталам. Как их перенастроили, как я уже сказал, мне неизвестно, но я знаю, что для этого понадобилось невероятное количество энергетических кристаллов. Ты их звал «магическими», — пояснил он, видя моё недоумение.

— И какая же энергия в них содержится?

— Просто энергия.

— Какая из них: потенциальная, кинетическая, внутренняя, электромагнитная… какие там ещё есть?

— Просто энергия. Без окраса, — вот опять он поясняет так, что яснее не становится. — Не удивляйся — мы и сами были немало удивленны, столкнувшись с этими камушками. И нам так и не удалось разгадать их секрет, ибо даже полное копирование на атомарном уровне давало просто кристалл, неспособный накапливать энергию.

— То есть этих кристаллов ограниченное количество?

— Именно, — ответил он, не забыв подколоть: — а ты их на мясорубке молол.

— Где же ты раньше был?

— Здесь, — абсолютно серьёзно ответил он. — И вам пора.

— Ты знаешь, меня уже раздражает это твоё «пора»! — выкрикнул я перед тем, как вновь оказаться в каюте Клыка.

Глава 5

Станция «Приют археолога» производила впечатление хаотичного нагромождения хлама, и, учитывая населяющую её публику, можно подозревать, что так оно и есть на самом деле. Потому что археологи эти в лучшем случае «чёрные», а на деле же большинство из них просто авантюристы всех мастей, прущие в Запретную Зону в надежде отыскать что-нибудь ценное, что можно потом сбыть на этой станции. Власти, представленные гроранцами, по идее должны были прикрыть это змеиное гнездо давным-давно, но почему-то этого не сделали. Подозреваю, что и они делают здесь свой гешефт, ведь как-никак самый большой нелегальный рынок артефактов, большая часть из которых принадлежала Арги, находится именно здесь.

— Аккуратней ставь своё ведро! — донёс до меня динамик системы связи, а на экране возник очередной инопланетянин: две руки, две ноги, посередине — зелёная тушка, а где голова, то неведомо.

— Из ведра ты на свет появился! — грозно рявкнул я на него, а потом добавил: — Куда мне поставить свой фрегат в этой куче металлолома, огурец беспупырчатый?

— Да ты… — он попытался возмутиться, но потом глянул-таки на экран. — П-п-простите, обознался, — слухи о Арги, как я посмотрю, уже и до сюда добрались, — ангар 503, будьте любезны.

— Ишь ты… — произнёс я, отключая рацию, — будьте любезны!

— Палку только не перегни, — посоветовала Кира, — а то опять разговаривать будет не с кем.

— Постараюсь, — сказал я и поднялся с кресла. — Собираемся.

— Я на корабле останусь, а с тобой пусть Куга идёт. Я-то уже была на станциях, да и с детьми лучше мне остаться.

— Ну да, у тебя ж опыта больше.

— Причём здесь жо… да ну тебя!

Я, посмеиваясь над нехитрой игрой слов, на которую Кира нет-нет да ведётся, вышел из рубки, направившись в каюту, где уже прихорашивалась к выходу Куга: скафандр, стилизованный под кожаную куртку с иглами-заклёпками и такие же штаны. Такая одежда больше всего подходит для посещения густонаселённых объектов, да и к тому же Куге прикид металлиста весьма идёт, особенно с тремя шипастыми браслетами на хвосте и чёрной подводкой под глазами.

— Цепь брать? — пума крутила в лапах толстую стальную цепь, которая вполне бы смотрелась на якоре.

— Оружие лучше возьми, — посоветовал я и кинул ей револьвер из шкафчика с оружием, — и патроны.

Куга последовала моему совету и приложила к бедру оружие, вокруг которого тут же образовалась кобура. Я тем временем нацепил на себя чёрные браслеты, которые растеклись по телу, образуя такую же одежду, которая кроме всего прекрасно скрывала под собой блок жизнеобеспечения. Ну его… не выйду я больше в свет без полностью боеготового скафандра, а то я ещё не помню, когда бы у нас посещения очагов цивилизации проходили бы без каких-нибудь случайностей.

— Готова? — спросил я.

— Сейчас.

Пума закончила собираться, но идти не спешила, а потратила пару минут на то, чтобы покормить котят. Я же выгребал из сейфа оставшуюся у нас наличку, попутно поглядывая на аппетитно причмокивающих мохнатиков, которые уже утратили свою детскую пятнистую окраску, став той же расцветки, что и их мать. Правда, у них ещё присутствуют четыре тёмные линии, как у меня, и, кажется, проглядывают кисточки на ушках. Молока в этот раз я не просил, ибо улучил-таки момент цапнуть Киру за сосок, когда она была чрезмерно увлечена хвостом Куги. Молоко оказалось терпким на вкус, и ужасно жирным, почти как сметана. Короче говоря, удовлетворил я своё любопытство, и теперь следовало придумать что-нибудь новенькое, дабы подкалывать Киру, а то в последнее время у нас игра в одни ворота.

— Пошли, — Куга закончила кормёжку и направилась на выход, уступив место в «столовой» Кире.

— Корабль опять не потеряй! — «напутствовала» меня моя старшая кошечка.

— А ты на что?

— А причём здесь я? — совершенно искренне удивилась она. — Ты ещё попробуй, упусти корабль с женою на борту, а то с тебя станется.

Вот об этом я и говорил.

Выйдя в ангар, мы уплатили пошлину за посещение станции и направились искать подходящий источник информации.

— У нас действуют блокираторы оружия, — сообщил нам напоследок таможенник, — так что я попрошу вас никого не убивать без необходимости. Ибо вреда они вам не причинят, а только потрясут стволами.

Забавно, уже, оказывается, всем известно, что оружие Арги чихать хотело на блокировку. И, к слову, это касается не только нашего огнестрела, но и энергетического оружия Арги и — как это ни удивительно — Рари. И хотя всё оружие, встречающиеся сегодня в Галактическом Содружестве, сделано на основе оружия Рари, оно вполне себе блокируется. Но объяснение для этого, на самом деле, самое простое — это всё копии гражданского оружия. Рари были очень милитаризованной расой, и оружие у них было неотъемлемой частью жизни. А чтобы пресечь бесконтрольную стрельбу, при изготовлении оружия в них встраивались блокираторы, срабатывающие по внешнему сигналу. Соответственно армейские стволы были лишены подобного недостатка, но в свободную и полусвободную продажу попадают исключительно копии гражданских пушек.

Выйдя из ангара, который был когда-то взлётной палубой авианосца Рари, мы направились по узким и высоким коридорам и, наконец, вышли в основной объём станции. В противовес уже посещённым нами станциям, которые были скорее городом, чем кораблём, эта станция была именно кораблём, точнее сборной солянкой разнообразной техники. Площадей здесь не было, за исключением больших помещений кораблей: ангаров, трюмов, ремонтных и реакторных отсеков. Всевозможные магазинчики, лавки, кафе, забегаловки, отели и бордели — всё располагалось в бывших помещениях кораблей, что обуславливало то, что подойти к ним можно было исключительно по мосткам, межпалубным переходам, а порой — техническим тоннелям. И если корабли, принадлежавшие Рари, позволяли нам свободно — пусть и друг за другом — идти по ним, а корабли Арги и вовсе были для нас как родные, то по кораблям других рас порой приходилось протискиваться боком или идти, согнувшись в три погибели.

И самое обидное то, что мы пока идём по «туристическим» кварталам, где расположены заведения, торгующие всяким барахлом за сумасшедшие цены, а искомые археологи обычно тусуются в центральных злачных местах. Это всё мне поведал пробегавший мимо лисёнок-лайонайль, которому я не стал ломать руку, обнаружившуюся в моём кармане. В конце концов, этот весьма ценный источник информации даже получил монетку на мороженное, или что тут у них ест мелкота?

— Смотри, гном! — Куга, доселе молча разглядывающая достопримечательности, ткнула меня локтем под рёбра и показала пальцем на рыжебородого коротышку.

— И в самом деле, гном, — подтвердил я.

Ну, а кто же ещё? Рост меньше полутора метров, густая рыжа борода до пояса и огромные ручищи, с моё бедро толщиной. Правда, от гномов, в земном представлении, его отличала кожа синеватого оттенка, но кого интересуют такие мелочи?

— Эй, гном, — выкрикнул я. — Где твоя кувалда?

Гномы — кузнецы, гномы — шахтёры. Стереотип? Стереотип. Но этот типчик, поняв, что я обращаюсь именно к нему, поспешил ответить мне на мой вопрос. Метнув упомянутую кувалду прямо в меня.

— Вижу, молодец, — весело скалясь, сказал я, держа в лапе увесистый молоточек, пойманный мной перед самым носом.

Я, положив железяку на плечо, направился дальше, но был остановлен выкриком:

— Эй, кошак, инструмент верни!

— Ты его выбросил? — развернулся я на одних когтях. — Выбросил. Значит, тебе он не нужен, а мне пригодиться. Гвозди забивать им буду.

— Какие гвозди! — возмутился он. — Это семейная реликвия!

— Семейными реликвиями не разбрасываются! — заявил я.

— Ещё мой прадед ковал ею!

— Тогда она тем более тебе не нужна, — весело заметил я, — когда ты в последний раз видел кованое оружие?

— У меня его полная лавка! — махнул он рукой в сторону своего магазина.

— И сколько ты продал за последний цикл?

Дорг — пока я разговаривал с ним, Клык через систему ментальной связи скафандра поведал мне об этой расе — внезапно поник, видимо, дела у него идут не очень. Ну да ещё бы, пусть холодное оружие тут имеет место быть, но всё-таки потребность в нём удовлетворяется с избытком. А особые образцы изготавливаются на молекулярных принтерах, а этот коротышка наверняка же цены ломит, чтобы сохранять рентабельность.

— Не испытывай моё терпение! — взревел он. — По-хорошему прошу: верни инструмент!

— Нечего было кидаться! Всё! — крикнул я, продолжая веселиться от вида набирающего красноту лица гнома. — Моё!

Он, взревев как бык, кинулся в мою сторону. Ну как кинулся… с такими-то ногами…

Я продолжал издеваться над ним, бегая вокруг Куги, крича гному: «Не догонишь! Не догонишь!»

— Что тебе нужно? — Тяжело дыша, спросил он, устав бегать.

— Эта кувалда, — поднял я вверх предмет спора.

— Я тебе другую дам… — всё ещё тяжело дыша, предложил он.

— А мне эта по душе пришлась. В конце концов, мы с ней чуть не поцеловались.

— Да ты знаешь, как меня достали эти шуточки про кувалду, кузнеца, шахтёра? Это было давно! Нет больше доргов шахтёров, ибо нет планеты, в которой были наши шахты, а шутки есть!

— Ну, ты же кузнец, — подметил я.

— А много ты видел доргов кузнецов? — спросил он.

— Да я таких как ты вообще не видел, — признался я.

В Содружестве несколько тысяч разумных рас только лишь на углеродной основе и кислорододышащих, попробуй тут всех упомни. Но гномов я не видел.

— А почему тогда про кувалду спросил?

— Да так, фольклор, — признался я.

— В гробу я видал ваш фольклор!

— Да я, собственно, тоже, — согласился я.

Фэнтези за последние годы на Земле просто-таки заполонили интернет. Плюнуть нельзя, чтобы в фэнтези не попасть!

— Отдай кувалду… — завёл дорг старую пластинку.

— Да на! Забирай, — кинул я ему его любимую железку. — Больно она мне нужна.

Коротышка, заполучив заветную кувалду, поспешил скрыться в лавке, а мы продолжили свой путь, наметив в качестве конечной точки бар, вывеска которого светилась в конце коридора.

В заведении, в которое мы вошли, спустя пару минут, сидели за столиками разумные всех форм и размеров, потребляя каждый своё пойло из всевозможной тары: от знакомого всем гранёного стакана до какого-то безобразия из стеклянных шаров и разноцветных трубок. Выбрав в качестве источника информации тавра, очень похожего на Дока с корабля «благородных пиратов», со следами многочисленных ранений на шкуре, мы подсели к нему за столик, проигнорировав подскочившего принять заказ официанта.

— Здорово, мохнатый! — поприветствовал я его. — Как дела?

— Чего надо? — вместо приветствия спросил он.

— Вот так, сразу к делу? — весело спросил я. — Хорошо. Ты на территории Арги был? Был! — утвердительно заявил я, заметив, как дёрнулся тавр. — Что видел? Что стырил?

— Тебе-то какое дело?

— Ты тупой?

— Нет!

— Тогда слепой, — подметил я. — Может ты не заметил, но перед тобой арги сидит. А кому ещё может быть дело до имущества Арги, кроме, собственно, арги?

— Ты не арги.

— Хренасе предъявы! — воскликнул я. — А кто же я?

— Иброс! — заявил он. — Что, думаешь, хвост отрезал, клыки имплантировал, так ты теперь арги? Уж я-то на такое не куплюсь!

— Анализатор с собой? — спросил я его. — Знаю я вас тавров, он у вас всегда с собой!

Я вырвал у себя шерстинку и протянул ему, ожидая, когда же он сдастся и достанет-таки полевой анализатор. Минуту мы с ним играли в гляделки, но, в конце концов, он всё-таки выудил из одной из сумок, перекинутых через его круп, коробочку с индикаторами и положил в неё мою шерстинку.

— Арги-ру, — озвучил он результаты работы машинки, уставившись на меня с подозрением.

— Много времени прошло, — пояснил я, — арги мутировали, и их ДНК теперь ближе к арги-ру. И вообще я арги-ру наполовину.

— Ладно, что ты хочешь знать?

— Всё, что ты выяснил об Арги, — заявил я, а потом пояснил: — Мы восстанавливаем былое, и некоторой информации у нас нет.

— Миллиард кредитов.

— Чавой? — переспросил я. — Мне только что послышалось, что ты сказал «миллиард».

— Тебе не послышалось.

— Ну и хвост с тобой! — махнул я лапой. — Ты тут не единственный археолог, побывавший на территории Арги.

— Вообще-то единственный, — заявил он и, крепко приложившись, пояснил: — Гроранцы недавно перебили всех, кто не успел убраться из Запретной Зоны.

— Что эти собаки спидозные забыли у меня дома? — поинтересовался я.

— Плати миллиард и всё узнаешь, — нагло произнёс он.

— Максимум сто тысяч.

— Ну, походи, поспрашивай, — он надо мною уже откровенно издевался, — может, кто и согласится на такую цену.

— Монополист, значит, — пробормотал я, оглядывая зал. — Ну, на всякую хитрую жопу, найдётся… Сейчас я просто заберу тебя на свой корабль, а он вытащит из тебя всё, что ты знаешь.

— Как страшно… — заявил он, снова делая большой глоток прямо из горла.

— Эти шестеро олухов тебе не помогут, — произнёс я, не спуская глаз с запримеченных мною охранников тавра, максимум на три секунды отсрочат твоё пленение.

— Шестеро? — удивился тавр.

Я по очереди указал на каждого из этих шестерых, но на последнем на морде тавра нарисовалось выражение брезгливости и он швырнул в шестого бутылку, на дне которой ещё плескалось спиртное, с криком:

— Я тебе говорил не появляться здесь, гурлак ощипанный!

Увернувшись от бутылки упомянутый гурлак, поспешил убраться из бара, а тавр, сделав жест официанту, вернулся на свой диванчик, поджав лапы под себя.

— Не загоняй меня в угол! — пригрозил я тавру, продолжавшему напиваться. — Сто тысяч — моё последнее предложение! Больше у меня всё равно нет.

— Почему, по-твоему, я тут сижу? — спросил он, вместо того, чтобы ответить.

— Ну, для обмывания удачного рейда у тебя слишком кислая рожа, значит, либо любимая самка бросила, либо деловой партнёр кинул.

— Или же я потерял свой корабль, — грустно заметил он, — причём со всем содержимым.

— Так какого же хрена ты мне мозги парил тогда?

— Мне же надо на что-то жить, — заметил он, вновь прикладываясь к бутылке.

— Жить или напиваться?

— Какая разница?

— И вправду, никакой, — согласился я. — А корабль твой где?

— Скажу, если ты отдашь мне свою пушку.

— Хрен те по всей морде, а не мой револьвер! — огнестрел это не только ценный мех — тьфу ты — отсутствие блокировки, но и отсутствие против него приличной защиты, ибо сегодняшняя защита рассчитана на гашение температурного воздействия, а не удара тяжёлой металлической болванки. — Но могу дать армейскую рельсу Рари.

— Идёт! — согласился он. — Но сначала я допью…

Интерлюдия

Станция «Приют археолога».

Малый корвет, рассчитанный только на одного пассажира, приближался к станции, гроранка, сидевшая за штурвалом уже получила разрешение на посадку и теперь аккуратно швартовала свой корабль в открывшийся ангар. Цепкие манипуляторы зафиксировали корабль, ворота закрылись, и в ангар стал поступать откачанный перед этим воздух. Когда установилось приемлемое для дыхания давление Лорин — а это была именно она — отстегнула ремни и, прихватив из-под сиденья сумку, покинула рубку, выйдя в коридор, а затем через шлюз в ангар.

— Ну и дыра… — произнесла она, шумно втягивая отдающий металлом воздух.

Таможенник, приняв положенную пошлину, молча, проводил взглядом посетительница Приюта, отметив для себя её лётную форму империи Гроран. И хотя все знаки различия были спороты, сотрудник станции не сомневался, что эта самка имела прямое отношение к галактическим властям. Один только властный взгляд и походка, лишённая какой-либо грации и скорее напоминающая чеканный строевой шаг, говорили о долгой военной карьере гроранки.

— Проследи за ней, — сказал таможенник, когда хвост самки завернул за угол.

Казалось бы, рядом никого не было, но после его слов, за стеной простучали по металлу маленькие коготки, а потом из-за приоткрывшейся решётки вынырнул подросток-лайонайль и, стараясь не попадаться на глаза, двинулся следом за Лорин. Гроранка неспешно шла по переходам и туннелям, беседуя с каждым встречным, и мелкий шпион, пару раз ухвативший несколько слов из их разговора, понял, что она искала арги, посетивших эту станцию трое суток назад.

— Эй, дорг, — крикнула самка, проходившая мимо лавки с угрюмым бородачом за прилавком, — где твоя…

Договорить ей помешал большой молоток, вылетевший из-под прилавка и стремительно столкнувшийся с мордой гроранки. Лайонайль, наблюдавший за этим, брезгливо поморщился и поспешил к трупу, чтобы стянуть сумку, пока это не сделал кто-либо ещё. Но тут гроранка, которая, по мнению карманника, должна была откинуть хвост от такого удара, внезапно вскочила на ноги и кинула молот обратно. Тот врезался в лоб доргу, сбив того с ног, а самка отряхнулась, поправила съехавшую на бок сумку и отправилась дальше.

— Тупой придурок, — злобно произнесла она, слизывая с морды кровь.

У стеклянной витрины самка остановилась и, глядя в отражение, принялась приводить себя в порядок с помощью лап и языка. Воришка, завидев подходящий момент, решил проигнорировать просьбу таможенника и рванулся к ней, вытаскивая на ходу маленький раскладной нож. Короткий взмах отточенным лезвием, и сумка, чей ремешок только что лишился целостности, оказывается в цепких лапках карманника, тут же нырнувшего в лабиринт технических отсеков, который он знает как никто другой.

— Стой, мелкий уродец, — Лорин запоздало ринулась в погоню. — Пустынное отродье! Ушастый пескоед! Грёбаный вор, грёбаная станция, грёбаные арги, грёбаное всё!

— Вы только что сказали «арги»? — раздался голос поблизости.

— Чего тебе надо, гурлак ощипанный?! — отыгралась Лорин на подвернувшемся ей обитателе станции — пернатым выходцем с планеты Рирорару.

— Всего лишь помочь столь прекрасной представительнице власти, — проигнорировал он оскорбление.

— Хорошо юлить! — не поверила ему она. — Я прекрасно знаю, что мы вам столь же противны, как и вы нам.

— Это не… — попытался он оправдаться, но, наткнувшись на разъярённый взгляд вздыбившей шерсть и оскалившей пасть гроранки, поспешил перейти к сути: — Два арги беседовали недавно с Ларданом.

— О чём?

— Арги хотят вернуть себе былое могущество…

— Чушь! — отмахнулась она. — Подожди, ты сказал «арги» или «арги-ру»?

— Арги, — бешено закивал от избытка эмоций он, что даже несколько перьев спланировали на пол, выпав из его головы. — Стоят на задних лапах, а передние у них для манипуляций с предметами. Да и размером они совсем как вы, так что это были именно арги. Лардан даже провёл анализ их ДНК, подтвердивший, что они те, за кого себя выдают.

— Что так и определил, что это именно арги? — заинтересовалась гроранка.

— Не совсем. Прибор сказал, что они арги-ру, и сам арги подтвердил, что он арги-ру наполовину. Они с Ларданом о чём-то договорились.

— О чём?

— Не знаю, я не успел всё выяснить, так как команда Лардана напала на меня и побила.

— Бесполезный кусок мяса! — прорычала Лорин ему в лицо.

— Я… я… я… — закудахтал он, — я знаю где Лардан! Я могу отвести!

Глава 6

У Лардана — это тот тавр-нарлиец — оказалась весьма неплохая команда. Мало того, что они готовы были ринуться в бой, спасая своего капитана, так они ещё и продемонстрировали прекрасную выучку, самостоятельно завершив нашу сделку, после того как тавр, сделав-таки глоток из бутылки, рухнул мордой на стол и не то захрапел, не то заурчал. Старпом выдал нам координаты, где находился контейнер с артефактами и информационными носителями, который они сбросили, пытаясь скрыться от гнавшихся за ними гроранских перехватчиков. Правда, от погони им уйти не удалось, и Лардан бросил свой крейсер, спасшись с командой на маленьком корвете. И теперь велика вероятность, что вокруг брошенной махины крутиться множество вражеских кораблей. Конечно, крейсер и контейнер разделяет немалое расстояние, да и система маскировки у нас никуда не делась, вот только выход из прыжка гроранцы неминуемо зарегистрируют и, не увидев на обзорных экранах корабль, станут перерывать всю звёздную систему, и вполне вероятно, что обнаружат заякоренный в астероидном поле контейнер. А переть в открытую тоже не стоит — как-никак вся семья на борту. Куда ни кинь — всюду клин.

— До прыжка пять минут, — сообщил Клык, отвлекая меня от размышлений.

— Иду, — ответил я и, передав лазерную указку Куге, обратился к ней: — поиграй с детьми.

Не знаю почему, но в этот раз у нас котята какие-то дикие. Нет, с разумом у них всё в порядке, они уже вовсю общаются с нами и друг с другом ментальными образами и даже начинают говорить, но при этом упорно пытаются меня пожевать. Хорошо хоть я вспомнил про универсальное средство увлечь кошку. Чего уж говорить про котят, если даже кошачьи фурри, ранее бывшие людьми, бросаются на красную точку, чтобы через несколько секунд покраснеть от неловкости. Да и я сам пару раз попадался. Это, к слову, одна из причин, почему мы не используем лазерные целеуказатели, а предпочитаем коллиматорные, голографические или открытые прицелы.

Я понаблюдал пару секунд, как котята, толкаясь и азартно мявкая, пытаются поймать неуловимую точку, и вышел из каюты, и вместе с Кирой направился в рубку, готовясь к предстоящему бою. Я всё-таки решил появиться в открытую, а потом в случае чего приблизиться к какому-нибудь массивному объекту и включить маскировку там. Как-никак гроранцы имеют в своём арсенале множество технологий Рари, и вполне возможно, что масс-детектор у них есть. В любом случае, надеяться стоит на лучшее, а готовиться к худшему.

— Прыжок через три, — объявил Клык, — два, один!

Звёзды скакнули, меняя рисунок созвездий — Клык уже находился в другой системе. Система обнаружения тут же запестрела множественными отметками целей, искин тем временем обрабатывал энергетические сигнатуры кораблей, транслируя мне прямо в мозг нерадостную картину: восемь крейсеров и носитель перехватчиков. И, что самое паршивое, один транспортник, возившийся сейчас в астероидном поясе прямо в районе нашего контейнера!

— Нашли-таки, ищейки, — зло произнёс я, срывая корабль с места и набирая скорость к перестраивающимся крейсерам.

— Смотри на всё позитивнее! — радостно выкрикнула Кира. — Нам теперь не придётся искать контейнер.

Всюду-то она находит светлую сторону. Ну, да это даже к лучшему, ибо угрюмый пессимист у нас уже есть. Вражеские корабли открыли по нам огонь, пока только из лазеров, но из-за огромного расстояния они не могли в нас попасть, так как мы не летели прямо на них, а скакали из стороны в сторону, пропуская мощные потоки излучения мимо себя. Вышли мы довольно-таки близко к вражескому строю, вот только это «близко» всё равно выражалось в световых минутах, и бой пока выглядел крайне забавно: стоящие плотным строем крейсеры и скачущий, словно блоха, фрегат.

— Кира, что-то они расслабились, — заметил я, глядя на спокойно дрейфующие корабли.

— Намёк ясен! — тут же ответила она. — Держи ровнее.

За счёт системы фокусировки основные орудия Клыка можно было нацеливать, вот только диапазон прицеливания был крайне мал — около пяти градусов от центральной оси в каждую сторону — и целиться надо было всем корпусом. Я внезапно почувствовал лёгкую слабость — так чувствовалось почти полное опустошение накопителей, энергия которых ушла на сдвоенный залп аннигилятора, но постепенно это чувство стало стихать — реактор исправно выдавал энергию, подзаряжая ёмкие конденсаторы. Они нам ещё понадобятся: луч нашего орудия ещё не достиг крейсеров, а наш масс-детектор, сообщил нам, что от вражеских кораблей отделилось множество мелких объектов. А что ещё это могло быть, как не ракеты?

Наш залп тем временем достиг своих целей, и два крейсера пропали экрана, а остальные шарахнулись в разные стороны и запоздало начали маневрирование. Ракеты зашли в зону уверенного поражения оборонительных турелей, и в тот же момент заговорили управляемые Клыком пушки Гаусса, выплёвывая в сторону металлических акул куски металла, разогнанные до огромных скоростей. Облако болванок накрыло идущие к нам ракеты, повреждая их реакторы, тут же вспухающие облаками плазмы, и сбивая смертоносные подарки с их курса. Некоторые ракеты вильнули в сторону, видимо, они шли под управлением операторов.

— Клык, что ты там говорил, про ментальную глушилку? — поинтересовался я.

Он о ней как-то упоминал, но доселе нам не доводилось ею пользоваться.

— Приготовьтесь, — прозвучал голос в динамиках, и я перестал ощущать корабль, как собственное тело, — врубаю!

Ракеты перестали уворачиваться, а перехватчики, идущие к нам от носителя, доселе охранявшего транспортник, сломали строй. Не знаю, дооборудовали ли гроранцы корабли Рари ручным управлением — надеюсь, что нет — но у нас-то оно было! Я взялся за рычаги и повёл корабль в ручном режиме. Это было куда как труднее, но всё же я налетал немало и на симуляторе, и в реальном космосе, пусть и не в боевых условиях. Кира всадила по залпу в ещё два крейсера, а потом, переключившись на ракеты, обстреляла уцелевшие крейсеры. Тяжёлые рельсотроны, приспособленные для борьбы против истребителей Арги, а не собственных ракет, не успевали за юркими целями, и через пару минут последние корабли напоминали сыр.

Разделавшись с основной группой, мы переключили внимание на бестолково мечущиеся перехватчики и, приблизившись к ним, устроили просто-таки бойню. Очереди гауссовок, управляемые напрямую искином, разрезали маленькие кораблики на куски, из которых среди кристаллов замёрзшего воздуха выплывали тела в скафандрах. Брать пленных у нас не было ни возможности, ни желания, а оставлять их дрейфовать в космосе, ожидая пока закончиться заряд скафандра, поддерживавшего подходящую внутреннюю атмосферу, было бы слишком жестоко. Поэтому я отдал приказ Клыку расстреливать скафандры, подающие сигналы бедствия. Носитель, оставшийся без прикрытия, стал лёгкой мишенью, исчезнув во вспышке аннигиляции, а вот с транспортом предстояло повозиться.

Первым делом, по подсказке Клыка, мы прожгли одним лазером на максимальной мощности дыру в том месте, где был прыжковый двигатель, лишив корабль возможности убраться из системы. Затем та же участь постигла системные двигатели корабля, его орудия, выступающие антенны и челноки, пристыковавшиеся к массивному корпусу.

— Кира, сторожи, — Сказал я, поднимаясь.

— Я тебе дам «сторожи»! — возмутилась она.

— Потом дашь, а пока сторожи! — наконец-то, я отыгрался за все эти дни, что она меня подкалывала.

Кира продолжала ругаться, но я её не слушал, поскольку уже был в каюте, где под пристальными любопытными взглядами надевал на себя скафандр, раскладывал по карманам магазины и пачки с патронами.

— Балалайка — три струна, я хозяин вся страна! — весело пропел я, вставляя автомат в крепление на спине, а потом обратился к Куге: — Мечи брать, не брать? А то столько раз их брал с собой, а ни разу не пользовался.

— А ты с них и начни, — предложила Куга.

— Дельное замечание, — я достал из оружейного шкафа ножны и закрепил их за спиной. — В следующий раз спрошу у Наура, на кой им вообще сдались эти железяки. Нет бы световые мечи придумать. Надо будет Ругра озадачить, — хихикнул я.

Мечи, конечно, не чета средневековым железякам — лезвие покрыто тонким слоем очень прочного металла, а кромка меча имеет толщину буквально в несколько атомов, что делает его острым как бритва. Можно вскрывать скафандры Рари — а значит и гроранцев — как консервные банки. Вот только остаётся один вопрос: зачем? Ну, вот сегодня я, пожалуй, и выясню. С огнестрелом я против гроранцев уже выходил, посмотрим, как себя покажут мечи.

— Извозчик, — крикнул я Кире, — высади меня поближе к этому корыту.

— Какой я тебе «извозчик», — возмутилась она.

— А кто?

— Я — водитель кобылы!

— А вот сейчас обидно было, знаете ли, — Клык вмешался в наш разговор, причём, как всегда, не вовремя.

— Тебя вообще не спрашивали, — ехидно заметил я, — высаживай уже!

— Пожалуйста! — Кира притёрла фрегат максимально близко к транспортнику.

Я зашёл в шлюз и, как только закрылась внутренняя дверь, открыл наружную, и поток воздуха вытолкнул меня наружу в направлении корабля. Щёлкнули по металлу корпуса магнитные подошвы, надёжно зафиксировав меня на обшивке корабля, и я пошёл по корпусу, отыскивая место, где я бы мог попасть внутрь. Подумав секунду, я направился туда, где раньше был челнок и, добрался до переходного шлюза с всё ещё державшимся куском обшивки. Оторвав то, что осталось от челнока, я проводил взглядом вышедший на орбиту вокруг транспортника кусок металла, и попытался открыть дверь. Воткнув меч между створками, я повернул его, дабы раздвинуть их немного, а потом, вставив пальцы в образовавшуюся щель, развёл створки, воспользовавшись новыми рунами силы — письменность барросов заменила «когтепись» праязыка Арги. Нечто вроде шумерских табличек, только у Арги пишущим инструментом были их собственные когти. Шах вообще предполагал, что эти таблички принадлежат Арги, вот только если читать их, считая, что они написаны на языке саблезубых, выходит полный бред. Я специально проверял, благо у Арны есть всё, что есть в земном интернете. И зачем ей столько порнухи?

Подхватив попытавшийся улететь меч, я вошёл в шлюз, плотно сведя створки обратно, и принялся проделывать те же манипуляции с внутренними дверями. Стоили мне сделать маленькую щель, как в шлюз хлынул поток воздуха, чуть не оторвав меня от пола. Кажется, генератор гравитации мы тоже случайно повредили, так как уж в шлюзе-то должна была быть сила притяжения, но её не было. Держался я только на магнитах подошв, и если бы аварийная система не залепила повреждённую внешнюю дверь неким аналогом монтажной пены, то меня бы выкинуло обратно в космос. А поскольку реактивный ранец я с собой не брал, Кире бы предстояло ловить меня по все системе.

К счастью, этого не произошло, и я, благополучно разобравшись со шлюзовой дверью, оказался внутри корабля. Внутри царил бардак: повсюду плавали в невесомости всевозможные предметы — от ручек до шкафов и прочей мебели; висящие на стенах плакаты и гобелены торчала во все стороны. Зачем вообще гобелены здесь?

В помещении, следующим за шлюзом, меня уже ждали первые противники: троица гроранцев бестолково барахталась, пытаясь остановить своё вращение, но от их бессмысленных толчков от предметов обстановки или от своих товарищей их только сильнее закручивало. Таких бить даже как-то неспортивно. Но деваться некуда, поэтому я, достав из-за спины второй меч, резкими взмахами укоротил всех троих на голову, отчего кровь хлынула из перерезанных артерий, собирайся в воздухе кровавыми шариками, которые разлетались во все стороны.

Прикинув, где по схеме находится трюм корабля, я направился в ту сторону, каждую минуту ожидая нападения, но пока мне попадались только редкие группки дезориентированных невесомостью врагов, с которыми расправлялся так же, как и до этого.

— Проводить надо было тренировки в условиях невесомости, — напутствовал я пролетающую мимо голову, — а то совсем распустились!

Правда, это всё-таки транспорт, и может, я с ними слишком строг, а на военных кораблях такого не встречается, но какие-то они совсем уж расслабленные. Словно не на вражеской территории, а у себя дома. Или они считают, что они везде дома? Ну, так я докажу, что они ошибаются.

— Спасибо, Куга! — обратился я к пуме, сшибая очередную бестолковую башку.

— За что? — удивилась она.

— За то, что я не летаю тут по всему кораблю!

Вот что бы было, возьми я только огнестрел? Правильно — пинг-понг смилодоном. А так у нас гольф головами гроранцев — взмах и мячик летит! И не стоит расслабляться!

— Мля…

Следующий перекрёсток показал, что я рано записал гроранцев в маляров по траве. Боевые занятия у них тоже проводились! Пусть не у всех, но у сидящей в обороне пятёрки точно. Мало того, что они прекрасно закрепились, использовав сварочный аппарат, чтобы собрать баррикаду из металлического хлама, так они ещё и имеют скафандры с магнитными подошвами. Причём это явно технология Рари. Стрелять по ним не выйдет, так как магнитные подошвы-то удержат меня, а вот просто лежащие на полу металлические решётки — нет. И не ухватиться ни за что.

Решив, что прорываться всё равно придётся — кто там знает, что в других переходах — я разогнался и прыгнул на стену. В меня уже летели заряды плазмы, но, как обычно я их не ждал, а скакал от стены к стене, по полу, срывая с мест решётки, по потолку, сбивая лампы, и приближался к засевшим гроранцам. Прямо дежавю какое-то.

Оказавшись среди обороняющихся, я крутнулся на месте, разведя руки с мечами в стороны. Псы разделились пополам: нижняя половина осталась стоять, удерживаемая подошвами скафандра, а верхняя уплывала в сторону, увлекаемая реактивной кровавой струёй. Пусть и не хлещет, словно из шланга, но в условиях невесомости и этого достаточно. К слову, эта стычка позволила мне оценить реальную остроту моего оружия: мимо меня проплывали две половинки рельсотрона, который командир — если судить по нашивкам — подставил под мой меч, попытавшись парировать удар.

— Хороша железка! — кажется, я превращаюсь в фаната холодного оружия.

Больше мне организованного сопротивления не попадалось, и я спокойно добрался до трюма. И с учётом того, что в меня так ни разу и не попали, я вынужден признать, что использование арги холодного оружия вполне обосновано. Это было как минимум не медленней, чем с огнестрелом, но при этом гораздо… веселее что ли? Нет, скорее, азартнее.

Добравшись до трюма, я отыскал контейнер, который не успели вскрыть гроранцы, и забрав накопитель информации — железяки меня не интересовали — дошёл до грузовой аппарели и, нажав на кнопку открывания, вылетел в открытый космос, сопровождаемый многочисленным мусором, подхваченным декомпрессией. Клык сию же секунду нарисовался прямо передо мной, и я влетел в распахнутый шлюз, затормозив ударом лап о внутреннюю дверь.

— Прогулка удалась, — оценила Кира мой скафандр, заляпанный кровью по всей поверхности.

— Удалась! — подтвердил я, передавая ей «флешку».

Пока я скидывал изгвазданную экипировку и отмывался — не то чтобы кровь попала на тело, тут, скорее, психологическое — Клык разбирался с полученной информацией.

— Как успехи? — спросил я, закончив водные процедуры с последующей сушкой.

— Никак… — понуро склонив голову, ответила голограмма Клыка, — симметричное шифрование, будь оно неладно.

— Вот же ж! — только и смог я сказать. — Лардан-кардан — кентавр, тигром йиффнутый. Ну, что я могу сказать? Летим обратно в «Приют алкоголика».

— Археолога, — поправил меня Клык.

— В свете последних событий это равнозначные понятия!

Глава 7

На станцию все возвращались в расстроенном состоянии: Клык был недоволен тем, что не смог взломать шифр. Ну, а чего он, спрашивается, хотел? Симметричное шифрование — оно такое: без кода как его ни верти, а ничего ты не узнаешь, и быстродействие квантовой машины здесь ничем не поможет. Я же был расстроен от того, что старпом Лардана не сообщил нам о подобной «мелочи», правда, он мог и сам не знать, а капитан был слишком пьян для членораздельной речи. Кира была недовольна тем, что я перестал реагировать на её подколки, а Куга… Куга баюкала свой покусанный хвост, который котята избрали новой игрушкой, изодрав его так, что хвост стал напоминать крысиный. Нет, надо всё же лететь домой, сходить с ними на охоту, иначе, боюсь, они съедят нас.

— Куга, ты пойдёшь со мной? — спросил я, но, нарвавшись на разъярённый взгляд нервно взмахнувшей плешивым хвостом пумы, поспешил ретироваться: — Ладно, Киру возьму.

Прокравшись вдоль стеночки до шкафчика, я прихватил оттуда скафандры, револьверы и деньги, и покинул каюту. Быстро нацепив на себя костюмы и стилизовав их под привычный уже прикид, я и Кира, покинул корабль, оставив Кугу с котятами. Возможно, зря она решила остаться, так ведь остатки хвоста дожуют. Дикарки!

Что-то произошло на станции в наше отсутствие, так как, во-первых, таможенник как-то странно на нас посмотрел, хоть и видел нас, явно, не впервые — он же и встречал нас в прошлый наш визит в «Приют». Во-вторых, лавка гнома-дорга была пуста и носила на себе следы стихийного грабежа: витрина разбита, мебель валяется в коридоре перед лавкой, внутри пустота, и только один-единственный кинжал сиротливо лежит на пороге, видимо кто-то обронил в спешке.

Ну и, в-третьих, и это самое главное — нигде не видно Лардана и его команды: ни в одном питейном заведении, коих оказалось немало — мы чуть лапы не стёрли, пока все обошли; ни в ангаре, где стоял корвет команды археологов; ни где-либо в коридорах станции. Ни тавра, ни его старпома, ни прочих членов экипажа — никого! Опрос свидетелей тоже ничего не дал, потому что все просто шарахались от нас, стремясь скрыться в многочисленных ответвлениях, и упорно отмалчивались.

— Да что тут произошло-то?! — в сердцах выкрикнул я.

От моего крика-рыка обитатели станции сорвались наутёк, забившись в щели, и мы остались посреди пустого коридора. Ну, только перекати-поля и скрипа сверчков не хватает для полного комплекта.

— Сквирк-сквирк! — поддержала мои мысли Кира.

— Сквирк… На недельку отлучились, а тут все словно воды в рот набрали! А-а-а! — схватился я за голову. — Дайте мне кого-нибудь убить, желательно гроранца!

На последних словах из-за спины раздался свист, я обернулся на источник звука и заметил два жёлтых огонька, проглядывающие сквозь прутья вентиляционной решётки. Если нос мне не врёт, то это тот самый лайонайль-карманник.

— Не свисти — денег не будет, — сказал я, подходя к решётке и отрывая её от стены. — Тебе напомнить, что я делаю с лапами, обнаруженными в своём кармане?

— Я помню! — поджав хвост, пропищал фенек, которого я за шкирку выволок наружу. — У меня дело есть!

— Какое же? — помниться, он был отличным источником информации.

Я поставил его на землю, но так с ним было очень неудобно разговаривать, так что я снова поднял его, усадив на прилавок магазина, очень впечатлительный владелец которого куда-то сбежал сразу же после моего всплеска эмоций. Фенек поудобнее устроился на прилавке и дёрнул ухом, которое я нечаянно загнул, выпрямляя его.

— Не хлопай ушами, а то улетишь, — хихикнул я, — лови тебя потом. Говори уже.

— Ты говорил про гроранцев… — уклончиво произнёс он.

— Ну, говорил, — подтвердил я, — но вообще-то это ты обещал «дело»!

— Тут одна гроранка по всей станции носиться…

— И причём здесь ты? — спросил было я, но, впрочем похоже, что и так всё ясно: — Что ты у неё украл?

— Сумку… — признался он, так при этом прижав уши, словно боялся, что я ему их оторву.

— Что в сумке?

— Немного денег…

— На деньги я не претендую, — успокоил я его.

— Ключ от корабля, карты памяти и какие-то приборы.

— То есть из-за тебя она улететь не может? Ни ключа, ни денег… — усмехнулся я. — Милостыню просит?

— Нет, она вас ждёт.

— Что-что? — удивился я. — Повтори-ка.

— Вас она ищет! Три дня назад прилетела сюда, весь день по станции бегала-бегала, расспрашивала про арги, к каждому приставала. А потом она с доргом поссорилась, он в неё молоток как кинет! А она брык, я думал: она умерла, хотел сумку украсть, а она встала, и молоток как бросит в дорга, и он брык — умер! А потом я у ней сумку подрезал, а она ругаться как стала, а гурлак пришёл, ей всё про Лардана рассказал, она его команду убила всю, а его в плену держит. Я знаю, я сам видел! Честно-честно! — всё это он выпалил на одном дыхании.

— М-да… — протянул я, — дела…

— А меня она если увидит, то убьёт!

— Не убьёт! — успокоил я его. — Ты с родом Филопес как? Не в ссоре?

— Нет у меня рода… — грустно заметил он.

— Теперь есть! Лининорр своему свояку не откажет!

А кто он мне, если не свояк? Все фурри из лаборатории друг друга сёстрами называли, а раз Куга и Рэди сёстры, значит, Лининорр — мой свояк. Очевидно же! Правда, это очевидно для меня, а вот лисёнок завис, пытаясь понять, как лайонайль и арги могут быть родственниками.

— Хватит ушами хлопать! — одёрнул я продолжающего скрипеть мозгами карманника, пожалуй, уже бывшего, ибо лайонайли, вырастающие в тесноте космических кораблей, буквально физически не способны гадить друг другу. — Дуй за сумкой, и встретимся у моего корабля. Живо! Одна лапа здесь, другая там!

В довершении я топнул лапой, и, хотя из-за подушечек звука почти не было, фенека как ветром сдуло. Процокали по металлу маленькие коготки, хлопнула решётка, и о его присутствии теперь напоминал только лёгкий запах да несколько шерстинок, лежащих на прилавке.

— Заметил, он хвостом решётку захлопнул, — обратила Кира моё внимание на сей факт.

— Жить захочешь — и не так раскорячишься, — подметил я. — У нас-то такой фокус в любом случае не выйдет.

— Это да.

Закончив обсуждать свои и чужие хвосты, мы направились обратно к ангару, в котором стоял сейчас наш корабль. На пути нам теперь не попадалось ни одной живой души, но запах говорил о том, что все они где-то рядом и просто попрятались. Нас они так боятся или же той чокнутой гроранки? Пожалуй, у неё и спрошу. Когда найдём.

— А ну вылезай оттуда! — таможенника мы нашли в крайне интересной позе. — Кому говорю?! — кричал он в решётку, к которой наклонился. — Хуже будет!

— Брысь! — оттёр я его, и оторвав решётку выпустил лисёнка наружу. — Он летит со мной.

— Его ищет…

— Мне плевать, кто его ищет! — рыкнул я на него.

— Представитель власти Галакт…

— Гроранка? — вновь перебил я его.

— Гроранка, — сглотнув, подтвердил он, — она…

— Гроранцы больше не представляют власть, привыкайте, — усмехнулся я.

— Это почему же? — раздался голос сзади.

Я развернулся на месте, став нос к носу с неожиданным собеседником. Не то, чтобы я не заметил её приближения, скорее, я был удивлён тому, как вовремя она появилась. Сейчас я смотрел на высокую стройную самку с карими глазами, шерстью серого цвета, с более тёмным хвостом, одетую в серый же китель. Ну, не производила её одежда впечатления «гражданки». Форма — она и есть форма.

— О! На хищника и дичь бежит! — переиначил я старую поговорку. — Тебя-то мне и надо, сучка блохастая. Ты почему моих друзей обижаешь?

— Это ты что ли тут хищник? — ехидно оскалившись, произнесла она.

— Вот клыки отрастут, тогда и будешь подобные речи произносить, — заметил я, — а пока молочные клыки не выросли — не тявкай на старших!

— И что же ты мне сделаешь?

— Например, — произнёс я, вытаскивая револьвер из кобуры, — пристрелю!

— Как страшно!

Она сделала шаг навстречу, и я по старой привычке всадил пулю ей в лапу. Пуля, разметав осколки костей, с кровавым облачком вышла с другой стороны и с противным визгом ушла в рикошет, застряв где-то в переборке. К моему удивлению, гроранка не упала на пол, схватившись за покалеченную конечность, а осталась стоять, глядя на меня с каким-то превосходством, а её лапа прямо на глазах заживала, покрываясь свежей плотью.

— Нравиться? — спросила она. — Я почти бессмертна!

— Как же мне нравиться это слово! — воскликнул я.

— «Бессмертна»?

— «Почти»! — отрезал я. — Стрелять, значит, в тебя бессмысленно, — если только не в голову, но так я ничего не узнаю, — а бить женщин не комильфо.

— А мне норм, — оттеснила меня в сторону Кира.

Толпа, подтянувшаяся во время нашего разговора, зашумела, предвкушая зрелище. Кто-то даже стал делать ставки, когда самки пошли по кругу, оценивая движения противника. Я тоже не стал щёлкать пастью, а поставил все наши деньги, разумеется, на Киру. А, с учётом слов гроранки о её бессмертии, ставки были не в пользу моей кошечки. Ну, это они зря.

Гроранке вскоре надоело ходить по кругу, и она прыгнула на Киру, попытавшись вцепиться зубами ей в шею. Моя самочка не стала дожидаться, когда псина долетит до неё, а поднырнула под летящую тушку и использовала первый приём секретного единоборства Арги У-И-Бу — «захвост-и-апстену». Гроранка, уступающая Кире по массе почти в двое — при том, что внешне они были примерно одинаковой комплекции — получив импульс, влетела в стену, оставив на металле переборки внушительную вмятину. В момент удара все смогли расслышать хруст, причём не только металла, но это не помешало вражине подняться и броситься в повторную атаку. Стремительно — не для арги, естественно — она сблизилась с Кирой и сильно ударила её в живот. Снова послышался хруст, и гроранка отпрыгнула в сторону, тряся поврежденной лапой.

— Дурацкая затея — бить арги в живот, — пояснил я лисёнку, которого к тому времени успел посадить себе на плечо, дабы он мог наблюдать бой не из-за спин зевак. — Да и вообще бредовая идея вступать в драку с арги.

После моих слов букмекер попытался было вернуть ставку, сделанную фенеком на все деньги, что принадлежали когда-то гроранке, но, встретившись взглядом со мной, поспешил оставить всё как есть, заранее прощаясь с деньгами. Меж тем Кира швыряла псину по все площадке и пару раз даже зашвырнула её в толпу, отчего зеваки разлетелись, словно кегли. Если бы кегли могли быть абсолютно разной формы и размера.

Но постепенно такое избиение стало Кире надоедать, ведь все её действия не наносили гроранке непоправимого ущерба. Даже хвост, оторванный во время одного очень уж мощного замаха, прирос обратно, как только его хозяйка подобрала его и поставила на место.

— Надоело? — спросил я Киры. — Или устала?

— Надоело! — заявила она, оскорблённая в лучших чувствах.

Ну да, у неугомонной Киры нет слова «устала» в лексиконе.

— Так заканчивай.

В очередной раз гроранка отправилась в полёт. Вот только на этот раз он завершился тем, что её тело нанизалось на торчащую из стены трубу, словно шашлык на шампур. Кира, не дав ей освободиться, подскочила к трубе и загнула её конец сначала в одну сторону, а потом, чуть отступив от изгиба, в другую, изобразив, таким образом, букву «Т».

— Бессмертие — это, конечно, хорошо, — заметила моя благоверная, — но иногда полезнее быть просто сильной.

Пока гроранка пыталась освободиться, Кира оторвала от стены ещё одну трубу, загнула её в дугу и, перекинув её за спину пришпиленному врагу, обернула свободные концы вокруг тела гроранки, прижав её лапы к туловищу. Затем таким же образом были зафиксированы нижние лапы, а, отломив Т-образную трубу, из свободного конца Кира соорудила ручку для переноски.

— Вот бондаж, так бондаж! — подметил я.

— На БДСМ потянуло?

— После увиденного — нет.

— Ну как знаешь, — пожала она плечами и, кинув зафиксированную тушку мне под ноги, добавила: — Неси, не девушке же тяжести таскать?

— Это да.

— Всё, всем спасибо, все свободны!

После последних слов Киры толпа стала расходиться, причём первыми поспешили смыться букмекеры, пришлось отлавливать их и забирать кровью заработанные денежки. Не нашей кровью, правда, но кому какая разница?

Подхватив трофей, я вернулся на корабль, закинув гроранку в трюм, оставил Киру присматривать за ней, а фенека Лирита — мы уже успели познакомиться — передал Куге для знакомства с моим семейством, а сам же вернулся на станцию. Следовало ещё освободить Лардана.

К слову, освобождение не составило труда, как-никак гроранка прибыла на станцию в одиночку, так что тавра никто не охранял. Куда сложнее оказалось убедить старого пьяницу отдать мне код. Всё же мы договорились: за шифр к носителю он получил корабль гроранки, который мы всё равно не смогли бы забрать с собой. А мучиться с продажей — увольте!

— Ну, рассказывай! — обратился я к связанной пленнице, когда мы покинули-таки успевшую поднадоесть станцию.

— Тьфу! — полетел в меня комок слюны.

— Как невежливо… — заметил я, разглядывая мокрое пятно на полу.

— Ничего не скажу!

— Клык, всё вытащил? — мысленно обратился к кораблю, опершись на принайтованый электромобиль.

— Всё! — подтвердил он. — Сбрасывать?

— Нет! — тут же на память пришли предыдущие случаи загрузки чужих воспоминаний. — Знает она что-то полезное?

— Нет, его направили на наши поиски, это он должен был добыть информацию.

— Он? — недоверчиво спросил я. — А сиськи говорят, что это она.

— До процедуры был он.

— А что за процедура?

— Знаком с наноремонтным комплексом Рари?

— Конечно же знаком!

Он ещё спрашивает! Это у Арги на борту каждого корабля стоит молекулярный принтер, и металлические дроиды-паучки при ремонте меняют элементы брони и детали целиком. А у Рари имелся комплекс нанороботов, содержащихся в специальных капсулах по всему кораблю. И эти роботы сращивали повреждённые элементы, а при больших повреждениях собирали деталь заново. У нас же, благодаря доступу к технологиям обоих цивилизации, применялись оба метода.

— Гроранцы как-то адаптировали его к телу живого существа.

— А зачем было превращать его в самку? — спросил я вслух, с радостью понаблюдав за выражением удивления на его — её? — морде.

— Он был влюблён в императора. Но однополые отношения запрещены в империи.

— Воровать так миллион, иметь так королеву? — ехидно спросил я у неё. — Точнее, императора. А вместо этого он поимел тебя… Во всех смыслах.

— Он любит меня! — выпалила самка. — Он обещал даже убить императрицу, ради меня.

— Ну, смертнику чего только не пообещаешь, — заметил я. — Вот только я не слышал новостей об её смерти. А ты? — спросил я у Клыка.

— Нет, — появившаяся голограмма помотала головой. — Да и нет у него любви к Лорин.

— Есть!

— Нет! — отрезал Клык.

В тот же миг, подтверждая слова искина, в воздухе возникло изображение двух гроранцев, стоящих у какого-то прибора. Изображение гуляло, а какой-то звук, весьма похожий на зубовный скрежет, бил по нервам, но всё-таки можно было услышать, о чём говорят гроранцы:

— У меня тоже. Подопытный должен оставаться в ясном сознании на данном этапе. Иначе он утратит разум. Вам же не нужен безвольный идиот?

— Не нужен. Влюблённый идиот куда полезнее.

Изображение исчезло, а я обратился к Лорин:

— «Влюблённый идиот»? Это у вас аналог «мой любимый, без которого я жить не могу»?

— Нет, — поникла головой Лорин. — Он использовал меня, ты прав. Какая же тварь! — закричала она внезапно. — Я убью его! Я любил его, а он меня предал, заставил терпеть эту адскую боль, превратил меня в самку и отправил на самую окраину Содружества ковыряться в отбросах общества!

— О как… — только и смог произнести я.

— Отпусти меня, — попросила гроранка, — после того, что я видел, я больше не могу служить ему.

Второй шанс? Давать или не давать — вот в чём вопрос. Хотя… Это скорее самкам походит. Предоставлять или не предоставлять? Вот так лучше.

— Ладно, — согласился я и принялся разгибать трубу, намотанную вокруг туловища Лорин.

Стоило мне освободить её, как она, потратив секунду на то, чтобы размять лапы, бросилась на меня, крича что-то о том, что видео было фальшивкой. Зря она потратила время на пафосную речь. Так бы у неё был шанс вцепиться мне в глотку, но вместо этого её челюсти сомкнулись на подставленном мною локте.

— Вот не верю я никому, кроме арги, — произнёс я, — и правильно делаю!

Сильным ударом перебив нижнюю челюсть гроранки, я освободил свою лапу, взяв другой её за горло. Удерживая её на расстоянии, дабы она не рассекла мне глотку своими когтями, которые, хоть их и нельзя было сравнить с моими, были довольно-таки острыми, я донёс её до аппарели и, активировав скафандр, подал знак Клыку. Тот поспешил открыть трюм, воздух рванулся наружу, и вместе с ним улетела отпущенная Лорин, оставив меня в трюме одного.

— Какая взбалмошная сучка, — произнёс я, поправляя ящик с припасами, сдвинувшийся от потока воздуха, а после мысленно потянулся к Кире: — Летим домой! Надо всё обдумать.

— А собачка?

— Солнечные ванны принимает.

А что? Какой бы бессмертной она не была, в фотосфере звезды ей точно не выжить.

Глава 8

Пусть и с пустыми руками, но мы возвращаемся домой, и это не может не радовать. Вернуться следует хотя бы затем, чтобы рассказать клану, что нас стали усиленно искать гроранцы, да и для дальнейших поисков следует оборудовать корабль системой сверхсветовой связи, дабы держать своих в курсе. И — обязательно! — оставить котят дома! А то Лирит как в первый день сбежал в технические отсеки Клыка, так и сидит там до сих пор, выбираясь наружу только, чтобы перекусить. Да и то только тогда, когда котята спят.

Ну, а что он хотел? У них сейчас период гиперактивности и изучения мира. А мир они предпочитают изучать одним способом — пробой на зуб. И, хотя кошечки подросли и стали постепенно становиться на задние лапы, они так и остались дикими. Вот и сейчас они заняты тем, что активно пытаются разобрать пищевой синтезатор, чтобы узнать, откуда же берётся пища. А моих объяснений им, видите ли, недостаточно! Вот, как изменились у них пальцы на передних лапах, так и лезут всюду. Реверсивная инженерия, чтоб её! И самое обидное, что первой жертвой их любопытства стала лазерная указка. Так что теперь на них нет никакой управы!

— Ну-ка кыш! — я грудью встал на защиту ценного прибора.

Пусть мы практически добрались — корабль уже летел к Кимиру в реальном космосе — но мало ли что может произойти. Не хотелось бы остаться без провизии. Это им хорошо — они нас схарчат, а нам что делать? И, кажется, я зря показал свою заинтересованность в целостности аппарата, ибо теперь девчонки усилили натиск.

— Кира, если я ещё раз надумаю заводить детей, то просто напомни мне про них! — в сердцах выкрикнул я. — Да в кого же вы такие непослушные?!

— А ты не догадываешься? — Кира, как всегда, тут как тут.

— Ну, шестеро в тебя, но Куга же не такая! Да и Ругр с Рурой такими не были.

— Вот ты почти и ответил, — ехидно оскалившись, ответила она.

И опять кисточки горят — явный признак того, что надо мной глумятся.

— Да говори же ты! — выкрикнул я.

А котята, воспользовавшись тем, что я отвлёкся, перешли в наступление, сбив меня с ног и облепив всего меня от носа до кончика хвоста. Видимо, они решили, что разбирать на запчасти меня будет интереснее.

— Киара, только не уши! — взмолился я, ощутив прикосновение тонких острых клыков.

— Даю подсказку, — Кира уже просто насмехалась надо мной, — вспомни, кто их отец.

— При чём здесь я?!

— При том! Крейза вспомни.

— А… — чёрт, как ни обидно признавать, но, похоже, что она права. — Но я ведь не такой! Или такой…

— Такой! — разом раздались голоса дюжины мохнатых подпевал.

— Это кто тут мявкает, хулиганки?! — рассмеялся я, сгребая всех в охапку. — Найди Лирита и скажи ему, что скоро его остановка, — попросил я Киру, унося котят в каюту — подальше от пищевого синтезатора.

Дойдя до каюты, я передумал заходить туда, решив показать малышне космос. Подумать только: родились в космосе, а звёзд ещё не видели, ибо некогда. Вот я и пошёл в рубку, предварительно попросив Клыка заблокировать все приборы. И тут я понял, что стоили привести девчонок сюда сразу: мириады разноцветных звёзд и вырастающая перед нами планета с обращающимися вокруг неё станциями и кораблями сразу же приковали к себе взгляды зелёных глаз. Котята тут же попрыгали с моих лап, и, забравшись на приборную панель, прижались мордочками к стеклу.

— Отпечатков не оставляйте только, — дал я им совет, а, когда они убрали лапы со стекла, пояснил: — Я про носы говорил.

Пару минут стоял скрип от протираемого тыльной стороной лап стекла, а потом установилась тишина. Такая, какой я уже давно не слышал на корабле, казалось, что котята даже перестали дышать, так зачаровали их картины космоса.

— Что случилось? — Кира, ведомая высказыванием «когда дети притихли, ожидайте шкоды», примчалась в рубку и замерла, глядя на эту идиллию. — Мать моя кошка, где же ты раньше был?!

— Я себе этот же вопрос задаю.

Станция приближалась, заслонив собою весь обзор, но девочки продолжали разглядывать космического исполина, позволив свободно вздохнуть покинувшему укрытие Лириту.

— Скажи «спасибо», что тебя совсем не затискали, — сказал я, заметив полный опаски взгляд фенека, направленный на котят, — уж больно ты на Чебурашку похож с такими-то ушами.

— У всех лайонайлей такие уши! — с лёгкой обидой в голосе заявил он.

— Но не все они такие маленькие, да и не видели девчата лайонайлей прежде.

Попросив передавать привет Фи-фи, я проводил Лирита до выхода из шлюза и, сдав его на руки жителям корабля-города, вернулся на корабль. Можно было бы, конечно, и лично повидаться, вот только искать ушлого фенека по всему кораблю… Ну уж нет, я домой хочу. Проконтролировав, чтобы ни одна пушистая непоседа не улизнула с фрегата, я запер шлюз и скомандовал Клыку лететь на Кимир.

Ещё несколько часов ушло у нас на то, чтобы достигнуть родной планеты и начать спуск к городу. Котята, которые пресытились было захватывающими, но однообразными картинами, вновь прижались к стеклу, заворожено глядя на пляшущие за щитом языки огня. В конце концов, огненное представление подошло к концу, и, пробив облака, корабль понёсся к городу, летя прямо над голубой гладью океана. Конечно же, спуск с орбиты не остался незамеченным, и встречать нас вышел весь клан. Ладно, хоть оставили на космодроме площадку, куда мы, собственно, и опустились.

— Вот мы и дома, — счастливо ответил я, но потом эмоции сменились: — жаль, клан порадовать не чем.

Мы вышли налегке, решив оставить всё на корабле, так как, скорее всего, придётся снова лететь обратно в Содружество, а оттуда пытаться пробиться сквозь заслоны гроранцев на территорию Арги. Там-то вражеских кораблей быть не должно, ибо система обороны бдит, но на подступах врагов, должно быть, ошивается немало.

— Все в Зал Совета! — пресёк я вопросы, провожая взглядом умчавшихся котят, которые уже успели смешаться с ровесниками.

Немало их родилось, как я посмотрю, явно, не по одному рожали.

— Искины тоже, — махнул я лапой голограмме Клыка. — Где твоя тушка бегает?

Идя к залу, я не мог не заметить изменений: домов стало больше; уже стоящие преображались, обрастая мелкими деталями вроде клумб, палисадов и беседок; появились какие-то летательные аппараты, явно, выросшие из детских игрушек в полноценный транспорт. А клан-то без дела не сидел, как я посмотрю.

Как обычно, в Зале Совета сегодня присутствовала вся взрослая — от года и старше — часть клана Прайд, разместившись на подушках и галдя в ожидании рассказа. Ну, я и не стал давить на их любопытство и рассказал им всё о нашем путешествии, благо произошло с нами не так уж и много: всего-то уменьшили численность флота и населения империи Гроран. Но вот новости о том, что бывшие приспешники Рари ведут наши поиски, а так же то, что — это удалось узнать из головы Лорин Маклауд — всех арги-ру перебили. Не совсем понятно, как им это удалось, ибо, как мы выяснили при посещении верфей, ПКО Арги ни по чём жалкие несколько тысяч лет. Может, собаки просто соврали сами себе так, что со временем поверили в собственную ложь, а может, придумали какой-нибудь способ проникнуть сквозь оборонительные системы. Как показал случай с наглой бессмертной, враг хитёр на выдумки.

— Ну, и какие будут предложения? — спросил я, закончив свой рассказ.

В зале тут же поднялся гвалт, слышались самые разные высказывания: от попытки договориться до лихого кавалерийского наскока всеми наличными силами.

— Хватит! — прервал я словесный водопад. — Начнём по порядку. Пункт первый: атака в лоб — самоубийство. Да, мы разгромили отряд крейсеров, но не стоит забывать, что у нас только один корабль с аннигилятором, и лишь четыре корабля способны совершать межзвёздные прыжки. К тому же, пробиваться сквозь все системы Гроран к столичной планете придётся с боем, и уже во вторую систему они подтянут значительные силы, просто закидав нас мясом. Конечно, глупость таранить крейсером фрегат, но когда фрегат — Арги, а крейсер — Рари, подобный размен имеет смысл. Так что нас просто задавят. Да и не нужна нам война с Гроран. Они пока не знают о нас, а если мы найдём Аргор и вернём остальных арги, они просто не посмеют к нам сунуться. Проблема в том, что вокруг систем Арги тоже стоит заслон. И, боюсь, после нашей атаки он станет солиднее.

— А гипердвигатель? — опять Ругр со своей задумкой. — Вы его не испытывали?

— Нет, а вы? — спросил в свою очередь я.

— Испытывали! Отправили пять зондов!

— И где они? — молчок. — Арна, где зонды?

— Я не знаю, — отозвалась она, — они не вернулись и сигналов не подают.

— Блеск! — заметил я и обратился к сыну: — Вот ты как значит с батькой? Подсидеть решил, в никуда отправить? Ты только учти, что должность Вожака не наследственная — её заслужить надо, — говорил я это уже под всеобщий смех, — вот заработает твоя машинерия, тогда и будешь о таком думать. Ресурсов не жалеть, — обратился я снова к Арне, — систему отработать и обкатать. Возможно, что, и вправду, так придётся прорываться к Аргору. Ещё предложения?

— Да, Ругр, — пусть теперь реабилитируется, а то аж покраснел, когда смеялись.

— Может, императора грохнуть? — от такого предложения я бы сел, если бы уже не лежал. — Он же последний представитель своего рода, а наследников у него пока нет.

— Думаю, что будет проблемой, опять-таки добраться до него. Да и, с учётом того, что Лорин был бета-тестером, стоит полагать, что он тоже бессмертный.

— Можно шпиона заслать! — что с ним такое сегодня? Прямо фонтан идей.

— Ты не похож на гроранца, да и я тоже, — заметил я.

— А псы похожи!

— Псы… псы… — почесал я затылок, — псы похожи, да. Но здесь у нас одни доберманы и овчарки, волки другой комплекции, а более всего на гроранцев похожи хаски, значит, придётся на Землю смотаться. Но идея неплохая.

— Может, драконы, что знают? — подал-таки голос доселе молчавший Шах.

— Вряд ли, — не согласился я. — Всё, что было у Торлиг, она нам передала, и про арги там не было ни слова. Но всё равно стоит подключить её к делу, раз она такой специалист по сетям гроранцев. Вот ты Шах за ней и лети, только кофе спрячь! А я на Землю. Больше предложения нет?

Больше предложений не было, и я распустил сегодняшнее заседание. Может, переварив полученную информацию, кто-нибудь ещё что-то полезное придумает. А пока же я отправился в сопровождении Киры и Куги к лифту, ведущему в подземное царство техноманьячки Арны. Наш трофей — портал на Землю теперь находился там.

Спустившись на пару десятков метров под землю, мы оказались в знакомых тоннелях и направились в комнату с порталом. Войдя внутрь, я прихватил с полки кристаллы, деактивировал турели и, вставив кристаллы в пазы, задумался…

Первым делом я решил проверить свою догадку и попытался открыть портал по воспоминаниям. Дело шло туго, портал сопротивлялся, в голове моей шумело, из носа внезапно потекла кровь и, пробежав по клыку, закапала на пол. Состояние моё стремительно ухудшалось, но портал уже был на грани, ещё чуть-чуть, ещё капельку и он откроется в нужное место…

— Кира, хватай его! — прокричал я, чувствуя, что портал, который соизволил-таки открыться, готов схлопнуться в любое мгновение. — Хватай и тащи!

Она не стала спорить, видя, в каком я состоянии, а, запрыгнув в арку, тут же выпрыгнула обратно. Портал закрылся, сбив всех с лап откатом, а я еле удержался на грани потери сознания, но всё же нашёл в себе силы поздороваться:

— Доброй охоты, Наур. Добро пожаловать в реальный мир!

Интерлюдия

Столичная планета империи Гроран. Покои императора Горлага V.

Император был в бешенстве. Мало того, что пропал отряд крейсеров, отправленный на патрулирование в районе, где любят ошиваться металлоломщики, специализирующиеся на техноартефактах Арги. Нет, теперь ещё по сети гуляет стремительно набирающее популярность видео, где самка арги — не арги-ру, а именно арги, которые считались вымершими — кидает из стороны в сторону гроранку. И не кого-нибудь, а Лорин — ту, что громко и во всеуслышание выдала секретную информацию о собственном бессмертии. И удалять бессмысленно — видео расходиться копиями с невероятной скоростью, причём заголовок каждого последующего всё более язвительный: «гроранцы стёрли клыки», «арги гнобит поджавшую хвост гроранку», «гроран не спасёт даже бессмертие».

— Гр-р-р! — налёт цивилизованности слетел с морды Горлага, явив его дикую ипостась.

В следующие минуты император бесновался, раскидывая предметы интерьера: папье-маше влетело в стеклянную дверцу шкафа, заставив ту осыпаться на ковёр мелкими осколками; врезался в стену стул, потерявший от столкновения одну из ножек; другой стул император с размаху обрушил на стол, отчего в его лапах остались только ножки, одна из которых тут же влетела в стену, сорвав с неё портрет в рамке, а другая оказалась в пасти Горлага. Он тут же принялся грызть ни в чём неповинный кусок пластика, словно щенок, у которого начали резаться клыки. Правда от последнего его отличала то и дело прорывающаяся ругань:

— Отродья нечистого… уничтожу… глотки перегрызу… всех до единого перебью-у-у-у-у! — вырвался из его глотки вой. — Лорин, как же так? — устало выдохнул император, опустившись в кресло, обивка которого пострадала от коротких, но довольно-таки острых когтей.

— Ваше имп… — прервал его раздумья интерком.

— Что! — рявкнул подорвавшийся император.

— Нашли выжившего.

— Какого выжившего?

— Пилот истребителя. Он сейчас на борту поискового судна. Соединить?

— Да, только без видео, — скомандовал Горлаг. Негоже подданным видеть вспыльчивость их правителя. И так уже слухи ползут.

— Ваше… — раздался из интеркома незнакомый голос.

— Говори! — перебил его правитель. — Что с группой? Рассказывай всё по порядку.

— Сначала всё шло по плану, — начал рассказ пилот, — мы прибыли на место, ловили нарушителей и ожидали… «гостей», а потом появился нарлийский крейсер… Сначала он обстрелял нас, повредив пару крейсеров, а потом резко стал уходить обратно к границе системы, по пути сбросив контейнер с грузом в поясе астероидов, который мы позже всё-таки обнаружили, а потом он стал отрываться от нас…

— Нарлийский крейсер стал отрываться от вас?! — с угрозой в голосе спросил император.

— У него стояли двигатели с кораблей Арги! — попытался оправдаться пилот. — Было решено послать перехватчики, и, когда мы его догнали, корабль взорвался, уничтожив несколько кораблей. А через несколько часов был зафиксирован уход из системы малого корабля.

— То есть он вас переиграл…

— Да, — грустным голосом согласился собеседник. — Он отвлёк нас крейсером, а сам, видимо, спрятался в поясе астероидов вместе с контейнером. Его-то мы нашли как раз после того, как стали сканировать систему.

— Почему вы не сделали этого р-р-р-раньше! — сорвался вдруг на рык император.

— Я… я… я простой пилот, ваше императорское величество…

— Что дальше?!

— А потом появились арги. Один фрегат появился через трое суток и сначала уничтожил крейсера, — на этих словах Горлаг вдруг заскрипел зубами, а шерсть невольно встала дыбом, и хвост поспешил занять положение между лап, — а потом активировал что-то, отчего перестало работать управление. Нас просто расстреляли как в тире! Потом они добили выживших пилотов, уничтожили носитель и взяли на абордаж транспорт, после чего покинули систему.

— Как же ты остался жив, если они убили выживших?

— У меня сломался аварийный маяк перед самым вылетом, я хотел сменить скафандр, но старший техник сказал, чтобы я обратился к нему после возвращения, сказав, что нечего боятся одного фрегата.

— Считай, что он спас тебе жизнь, — усмехнулся император, — помолись за него Творцам и позови ко мне капитана корабля!

— Слушаюсь, ваше императорское величество! — раздался голос в интеркоме.

А спустя пару мгновений его сменил другой:

— Капитан корабля…

— Я знаю! — перебил его Горлаг. — Сейчас ты живо летишь на ту станцию, как она называется…

— «Приют археолога»…

— Именно. Летишь туда и зачищаешь это гнездо! Всё ценное в трюмы, всех живых — в расход! — после этих слов Горлаг прервал связь и потёр виски, пытаясь унять вновь разболевшуюся голову. — Стоило отдать трон брату, тогда бы это были его проблемы…

Глава 9

Вчера поговорить не получилось: уже было поздно; да и я был никакой, из-за чего подорвался на конской мине — наверняка Шах лошадь припёр, так как больше никто не мог такого учудить, обязательно надо будет, как только он вернётся с драконьего острова, поинтересоваться «зачем?» — интересно, куда же спрятали саму скотинку; и следовало поймать котят, поскольку уже темнело; ну и сам Наур, соскучившийся по обществу, побежал знакомиться с нашим кланом. Несколько раз он даже решил устроить драку, пытаясь произвести впечатление на самочку, хоть и считал их некрасивыми из-за их «уродливых наростов». Да что он понимает? Во-первых, всегда есть подушка под рукой, во-вторых, мы можем отличать самок от самцов не только по запаху. А то ведь у старых арги самки были ну очень уж похожи на самцов, даже хрупкое телосложение было не у всех — война как-никак. Вон даже Арна оценила и переделала свою аватару в стиле новых арги. Ну, а Наур, попытавшийся покрасоваться, слегка опозорился — все разы его били, причём показательно — как котёнка нашкодившего шлёпали. А я ведь его предупреждал, что мы, произошедшие от арги-ру, сильнее. Ну да будет знать теперь, авось, выделываться не будет.

— Доброе утро! — поприветствовал я Наура, который ночевал у меня в гостевой, а теперь уже сидел за столом, попивая — я принюхался — шиповник с травами. — А чего кофе не захотел?

— Это вы пустынники, подобное любите, а мой мир был лесной!

— Пустынники?

— Судя по твоей окраске, предки Киры принадлежали клану Сотнан.

— Значит, я отношусь к клану «Дети пустыни»? — перевёл я автоматом.

— Нет, ты принадлежишь клану Прайд. Он создан по всем правилам, точнее по правилам для экстренных ситуаций. Вы выиграли битву, сплотившись вокруг Вожака. И у вас есть собственная планета, а значит, что у вас полноценный клан. У нас так и было: один клан — одна планета, одна планета — один клан. Много лет прошло с тех пор, как Арги покинули родную планету, заселив чужие миры, так что нет ничего удивительного в том, что они изменились, подстроившись под климат планет, изменились размеры, длина и густота шерсти, её расцветка.

— А у нас, ты сам видел, встречаются арги-ру всех расцветок. Только расселились они по климатическим поясам: степные, горные, полярные.

— Это потому, что эту планету атаковала сборная солянка.

— Интересно, — подсел я за стол с чашкой кофе, мысленно зовя своих кошечек присоединиться к интересному разговору. — А каким был климат Аргора и населявшие его первые арги и арги-ру?

— Аргор… — мечтательно протянул он. — Климат Аргора сделал нас теми, кто мы есть.

— Поясни, — я повернул уши к нему, и сам превратился в слух.

— Начнём с того, что орбита эллиптическая, и расстояние от Аргора до Аргорала очень сильно меняется. Таким образом, по одной десятой года занимали весна и осень, одну треть очень жаркое лето, а остальное зима. Причём в середине её стояли такие морозы, что покинувший убежище замерзал за считанные секунды, — свой рассказ Наур сопровождал мысленными образами, и я даже поёжился, ощутив тот холод, и тут же вспомнил свою мягкую и тёплую зимнюю шёрстку. — Огня мы не знали в те времена, точнее знали, но летом он был не нужен и даже опасен, а зимой гроз не бывает. Поэтому у нас был только один пережить зиму — закупоривать убежище в самые лютые морозы и спать, прижавшись друг к другу. Именно поэтому у нас так сильны клановые связи, ибо одиночки не переживали зиму. Питались мы… — сменил тему Наур, получив от Киры бутерброд. — Спасибо. Питались мы тем мясом, что добыли в начале зимы. С такими морозами как там холодильник не нужен. Котята у нас всегда рождались зимой, и к лету достигали размера половозрелых особей, и вносили посильный вклад в заготовки на зиму. Постепенно мы замечали, что спать на шкурах убитых животных теплее, чем на камнях. Тоже и с деревом. Вот мы и стали пробовать строить жилища из шкур и веток. Шкуры быстро промерзали, а веток требовалось много, и мы стали использовать ветки потолще.

— Бревна, — заметил я.

— Брёвна, — кивнул Наур, — а чтобы уложить их друг на друга без щелей мы делали в них ямки, «выкапывая» их своими когтями, — на этих словах он обвёл лапой наше жилище и добавил: — так появилась изба. Когда наступали холода, мы собирали крышу над арги-ру, которые не могли выйти через маленький вход, и так мы зимовали, изредка выбираясь за мясом наружу.

— Поэтому они не вымерли, как было с саблезубыми кошками на Земле.

— Это мы бы без них вымерли, — заметил он. — На Аргоре арги были одними из самых маленьких животных, да и арги-ру не были самыми большими. Потому мы и жили вместе, вместе охотились, вместе зимовали, вместе защищались. Мы копали ловчие ямы, арги-ру загоняли в них дичь, мы её закидывали камнями, а позже копьями… Я знаю, ты хотел спросить про холодное оружие, так вот: мечи были раньше копьями. Просто с копьём на корабле не развернёшься, а с мечом — легко, а против плазмеров у Рари был весьма неплохая защита. А огнестрела, уж извини, у нас не было. Мы вообще не создавали орудий для убийства разумных, а для добычи хватало и копий.

— А местные арги-ру убивали своих! — заметил я. — Точнее, добивали тяжелораненых.

— Он многое забыли, — пожал он плечами, — и я уже говорил про кланы: одиночки не выживали, а те, кто становился обузой уходили в мороз, пока никто не видел. По крайней мере так было до тех пор, пока у нас не развилась медицина в достаточной степени. Очень, знаешь ли, тяжело смотреть, как угасает тот, с кем ты прошёл столько зим. А здесь нельзя уйти в мороз, вот они и… да и раненый иначе всё равно бы нашёл способ убить себя.

— М-да… — протянул я. — И как же вы решили проблему климата позже?

— Сменили орбиту планеты, — сказал он совершенно будничным тоном.

— А ну да! — хлопнул я себя по лбу. — Это же само собой разумеется, это же так просто — сменить орбиту планеты!

— Дослушай сначала! — строго сказал Наур.

— Прости…

— Ты же знаешь, что мы преуспели в изучении гравитации. Вот мы и подкорректировали орбиту, создав поблизости тело с большой «мнимой» массой. Приливы, конечно, были страшные, но перед этой манипуляцией с планеты всех эвакуировали.

— А как же так получилось, что из рас, получивших искру разума одновременно, Арги и Рари вырвались далеко вперёд?

— Мы не тратили время на создание убийственных штук, а Рари эксплуатировали покорённые народы. Что ещё хочешь спросить?

Времени у нас ещё много: мы никуда не полетим до монтажа сверхсветовой системы связи, а её для начала надо произвести. Потому:

— А вернёмся к расцветкам: Кирин брат серый, а отец… не знаю, ибо, когда я его увидел, он был уже седой.

— Арги не бывают седыми, он тоже серый.

— Но он был старый на вид, почти как ты. Лет сорок я бы ему дал.

— Мне не сорок, — усмехнулся Наур.

— Пятьдесят?

— Не-а!

— Семьдесят?

— Двести восемьдесят три! — усмехнулся он. — И год Аргора почти в полтора раза длиннее года Кимира.

— Сколько?!

— Двести восемьдесят три, — повторил Наур, а потом спросил: — Что ты знаешь о старении?

— Да, пожалуй, что ничего, — развёл я лапами.

— Старение — защитный механизм от перенаселения. Но у нас на заре зарождения разума и так была большая смертность, а потом мы научились сами контролировать свою численность: заготавливали травы, обладающие противозачаточными свойствами, а до этого прерывали половой акт, и большое распространение имел оральный секс…

— Что-что? — удивился я. — Последнее не расслышал.

— Всё ты расслышал, — усмехнулся он. — Поза, которую у вас называют «шестьдесят девять», получила у нас распространение раньше, чем огонь. Так что перенаселения у нас никогда не было, соответственно, механизм постепенно отмер за ненадобностью, а потом и медицинские технологии внесли вклад в наше долголетие. Так что смерть от старости нам не грозит, я же не старый, а побитый…

— Молью!

— Жизнью! Где твоё уважение к старшим?

— Дорогу молодым!

— Ладно, — усмехнулся он. — Молодой, что ты мне поведаешь?

— Только то, что мы в полной жопе! Флешка от тавра содержит только техническую документацию, чертежи, доклады, переписку и бортжурнал крейсера Тортортор. Гроранцы придумали, как им стать бессмертными, флот Гроран патрулирует границы территории Арги, и у нас нет координат, правда с последним нам можешь помочь ты.

— Я не звёздный штурман! — напомнил он мне.

— Ты ментальщик, именно, — подтвердил я. — У тебя отличная память и ты досконально помнишь рисунок созвездий родной планеты, по которым искин сможет вычислить расположение твоей планеты, а от неё до Аргора лапой подать, правда…

— Что? — мой тон ему совсем не понравился.

— В памяти гроранки содержится ЗНАНИЕ о том, что все арги-ру были уничтожены, но если там такая ПКО, что никто не суётся в саму зону Арги, то как?!

— Нанодеструктор!

— «Серая пыль»?

— Да. Корабль выходит из прыжка за пределами системы и, приблизившись максимально близко, выпускает, не входя в зону поражения, капсулы с наноботами, которые, достигнув планеты, уничтожают на ней всё живое, а потом уничтожают сами себя. Рари разрабатывали нечто подобное.

— Откуда известно? Просто, проникнуть в стан врага у вас бы не вышло, а секретоносители такого уровня не летают на кораблях в зоне боевых действий.

— Но все они чешут языком! — усмехнулся он, встопорщив усы. — А потом ментальщики, а позже — корабельные искины, выуживают всю информацию и передают её аналитическим ИИ, которые, услышав там намёк, тут полслова, там полслова, вырисовывают цельную картину с большой долей правдоподобности. Мы там лаптем щи не хлебали!

— Вы босиком ходили. И ты мне подал идею.

— Какую?

— Лететь, не выходя в системах, где патрулируют гроранцы. Нам же не обязательно делать остановки в каждой планетной системе?

— Нет, — подтвердил он, — это делалось для того, чтобы в случае поломки прыжкового двигателя добраться до источника ресурсов и починить его, воспользовавшись системой саморемонта.

— Класс! Так же можно и до императора добраться!

— А может, стоит выдернуть его порталом? — подала голос Кира впервые за весь разговор.

— А это возможно? — посмотрел я на Наура, как главного спеца по системе порталов Древних. — Тот портал был настроен на Землю, и я не знаю, как я смог выдернуть тебя.

— Портал был настроен не на Землю, — пояснил он, — а на Сеть Древних. Обычно с одной планеты ведёт две дороги, но бывает и до пяти, и вне Сети перемещения невозможны, да и её можно заблокировать, создать ей помехи. А меня же ты вытянул, потому что я был Нигде и Никогда, а дорога туда проложена моими взываниями.

— Жаль, — огорчился я. — У меня есть воспоминания Лорин, можно было бы и попробовать. Ладно, завтра мы на Землю отправимся, я тебя кое с кем познакомлю, а ты сейчас иди к Клыку, пусть карту созвездий считает, я же схожу пока, попробую открыть портал к императору, вдруг повезёт.

Глава 10

Портал к императору… во я наивный! На блюдечке с голубой каёмочкой связанный да с кляпом во рту! Мечты-мечты…

Весь день я промучился с порталом, вновь выжал себя как лимон, и всё только для того, чтобы выяснить, что на Кимир ведёт только два пути — под конец дня я это уже чувствовал — и один из них сейчас недоступен, ибо атмосферы на Лайонай, атмосфера которого всё ещё не пригодна для дыхания. Но первые лайонайли уже поселились на его поверхности в герметичных городах-куполах — в основном это был обслуживающий персонал установок терраформирования.

Наур же посетил после Клыка медблок и прошёл курс регенерации, став походим на подростка из-за своей худощавости, а остаток дня — считывание информации много времени не заняло — потратил, пересказывая историю Арги и описывая Аргор остальным членам клана. Ну, а сегодня, как я уже говорил, мы идём на Землю. Вот только воспитательную беседу проведу:

— Стоямба! — Шах, оценив мой тон, поспешил сделать вид, что я не к нему обращался. — Стоять, коврик отмороженный!

— Что бы это ни было — это не я! — и сразу начал же отпираться, хоть я ещё ничего не сказал.

— Где конь?

— Какой конь?

— Тот самый!

— На B1, G1, B8 или G8, - ответил он и, сделав вид, что разговор на этом окончен, попытался смыться.

— Ну-ка, поди сюда, шахматист! — сказал я ему, призывно маша лапой. — Ты мне не ври, улики тебя выдали с головой, жокей недоделанный, ты хоть верхом-то ездить умеешь?

— Плотва не для этого была.

— Причём здесь рыба? Я тебя о чём спрашиваю? О лошади! А ты мне про плотву втираешь.

— Не ценишь ты классику, Псих, — покачал он головой, закатив глаза. — Ох, не ценишь.

— Ты сейчас о какой классике? — поспешил я уточнить. — О Моцарте, Бетховене? Или о Камарро, Импале, Мустанге и иже с ними? Или же ты наглухо отбитый и под «классикой» подразумеваешь Жигули?

— Классику игр…

— В «контре» плотвы не было!

— Да ты хоть в неё-то играл?

— Я её прошёл! — заявил я под насмешливым взглядом Шаха. — Ты просто не в ту игру играл, а в последней — той, что после один точка шесть — есть прохождение в сингле!

— Последняя вообще-то…

— Последняя «контра» вышла в две тысячи четвёртом году! — перебил я его. — Так же как последний «Форсаж» вышел в две тысячи шестом! А последний «Крепкий орешек» — в тысяча! Девятьсот! Девяностом! Уразумел, молокосос?!

— Тоже мне, олдфаг нашёлся, — буркнул он в ответ, — да мы же ровесники!

— Цыц! Не съезжай с темы! Где скотинка?

— Да она… — вдруг начал мямлить он, — её… тут…

— Съели?

— Съели…

— Зачем вообще ты её припёр, а?

— На Земле хотят новые виды «сыворотки» сделать. Чтобы больше видов было. А у нас вычислительных мощностей хватает, вот я и решил помочь.

— Добрая душа… А волоска или пробирки с кровью тебе было мало, раз ты решил всю тушу припереть?

— Да я просто покататься хотел! — выпалил он, устав терпеть мои наезды. — Да и лошадей я люблю!

— Да, — согласился я, — вкусно.

— Что?!

— Что? Всё, скройся с глаз моих. Помог бы лучше Ругру с его гипердвигателем, всё больше пользы будет.

Шах, получивший взбучку — что-то часто он стал чудить в последнее время, видимо, с жиру беситься — отправился к космодрому. Не знаю, пойдёт ли он помогать, но главное, что от портала я его отогнал. Теперь бы ещё проследить, чтобы котята с нами на Землю не увязались, а то ищи их потом по всей планете…

— Кира, хватай Кугу, Наура, и дуйте все к порталу! — мысленно обратился я к второй половинке.

Хотя выражение «вторая половинка» не совсем применимо к нам двоим, ведь, как сказал Наур, у нас с ней один ментальный слепок. Не похожий, как у родственников, не одинаковый, как у близнецов при рождении, а, именно, один на двоих. Хотя я нечто подобное подозревал. Шутки портала, чтоб их. И, разумеется, у Парома и Кары такая же ситуация. Ох, и намучились мы с реабилитацией, после их освобождения из лаборатории.

Портальный зал встретил меня зрачками стволов автоматических турелей, которые повернулись ко мне сразу, как только я вошёл, но, увидев, что я арги, огня открывать не стали. Эту систему мы установили через некоторое время после окончания войны с одной очень упорной спецслужбой. Ну, а чтобы эта система не была бесполезной, пришлось разбираться с портальной технологией непров, что нам, в конце концов, удалось, и теперь единственная пара портальных колец Кимир — Земля были завязаны друг на друга, гарантируя, что портал выведет именно к другому кольцу, какие бы координаты не были в него забиты. И, с учётом всего вышеперечисленного, в гости к нам ходили, только заранее предупредив. Ибо кому охота быть превращённым в котлету по-кимирски — это когда мелко нарубленный пулемётами фарш поджаривается на огне тяжёлых штурмовых плазмеров — я думаю, что никому.

— Мы идём, идём! — раздался голос Киры за спиной. — И тебе мы шорты тоже принесли!

Твою ж за хвост! Совсем забыл — чего со мной уже давно не случалось, а всё эти порталы — что на Земле одежда ещё в ходу. Нет, мы, конечно, пропагандировали свой образ жизни понемногу, но люди… Игра игрой, но некоторые хуманы всё же топчут Землю, не упуская возможности позадирать фуррей. Ну, да девочки остаются верны себе — в своих коротких облегающих шортиках и обтягивающих грудь топиках они выглядят ещё более обнажёнными, чем без них. В отличие от Наура, которого — тут явно Кира постаралась — втиснули в официальный костюм-тройку.

— Погнали! — я нацепил на себя шорты и активировал портал. — Дамы вперёд!

— Мерси! — сделала книксен Кира и втолкнула ни о чём не подозревавшего Наура в портал.

Вот как исчезли с его шкуры многочисленные шрамы, так и Кира потеряла к нему своё особое отношение, и теперь относилась к нему так же, как и к остальным членам клана. Иными словами, иммунитета от её шуточек — главным образом, физических — у него больше нет.

— И ты иди! — следом за Науром, я получил пинка под хвост и мигом очутился на Земле.

Следом, как я и ожидал, влетела Куга, и только потом, важно шествуя, появилась сами Их Клыкачество Императрица всего и вся — Кира.

— За мной, челядь!

— Ты палку-то не перегибай, не перегибай! — погрозил я ей пальцем. — Ишь, удумала: «челядь»!

— Цыц, смерд! Неси королеву на руках!

Ну, на руках так на руках… хотя…

— На руках! — закричала Кира, перекинутая через плечо. — Спусти меня на землю!

— Вот ещё! — усмехнулся я, чмокнув её в ягодицу. — Тут вид лучше.

— Часто у них такое? — спросил у Куги наблюдавший за нашей игрой Наур.

— Да постоя… — Куга заняла место на втором плече, закончив фразу уже сверху: — нно!

Всё же пришлось их опустить на землю: дверь впереди требовалось как-то открыть. Поставив обеих — чтобы ни кому не было обидно — на пол, я открыл дверь и, пройдя через недлинный коридорчик, оказался на улице. Ярко светило солнце, припекая макушку, сухой и чуть влажный воздух гулял по улицам, ладно, что хоть подушечки на лапах не вспотели, а то толку от этого всё равно чуть. По улицам гулял народ, к счастью, людей среди них не было, лёгкие облачка плыли по небу, обещая в к вечеру пролиться дождём, шумела листва деревьев, колыхалась трава на лужайках, отовсюду слышался смех, весёлые голоса, мимо проносились велосипедисты и фурри на роликах, а вот ни единой машины я не наблюдал. И никаких небоскрёбов-муравейников, а лишь аккуратненькие двух- и трёхэтажные коттеджи. Просто-таки идиллия, если забыть о том, что мы сейчас в самом центре Сахары.

Решив перебраться подальше от людей, фурри, возглавляемые Джулией выкупили этот кусок пустыни и превратили его — не без нашей помощи технологиями — в цветущий рай. Тут им спокойнее, ведь не все люди торчали в игре круглосуточно, а свободное от неё время они предпочитали потратить на любимое занятие — издевательство над теми, кто на тебя не похож. Они друг друга-то клюют за другой цвет кожи, что уж говорить про тех, кто отличается от них густой шерстью, хвостом и множеством других факторов. А ведь здесь, помимо прочего, примешивается ещё и зависть.

— Где Юльку искать будешь? — вмешалась в осмотр достопримечательностей Кира.

— Только не говори, что ты не взяла телефон.

Расстроенная тем, что я выкрутился из заготовленной ею ловушки — а я уверен, что она была — Кира достала такой телефон, что был когда-то у наших засланцев, и, дозвонившись до Джулии, договорилась с ней, а потом быстрым шагом, не дожидаясь нас, отправилась к месту встречи. Нам оставалось только последовать за ней.

— Что очень много шкоды за такой короткий промежуток времени, — догнал-таки я её, — с тобой всё нормально, а то такие перепады настроения… Ты не беременная?

— Что?! — она даже сбилась с шага, от такого поворота. — Нет, спасибочки, мне последних хватит на то, чтобы ещё пару-тройку сотен лет не думать о детях.

— Ой ли?

— Да-да!

Кафе находилось неподалёку от здания с порталом, и добрались мы до него быстро, вот только Джулия уже ожидала нас там, видимо, она уже была здесь: время обеда как-никак. Да, и я смотрю, она здесь не одна, а с подружкой — немного полинявшей из-за местной жары, но всё ещё очень пушистой барсой. А хвост-то! Покоящийся на коленках у спутницы Джулии хвост был просто великолепным: длинный, кажется, гораздо длиннее, чему у Куги; пушистый; с большими пятнами тёмно-серого, почти чёрного, цвета на основной светло-серой шерсти.

— Нет, ну вы посмотрите на него! — засмеялась Кира, ухватившая мои мысли. — Шаха он, видите ли, фурфагом обозвал, а у самого-то фетиш на хвосты! Привет, Джулия.

— Во-первых, я его так никогда не называл! А, во-вторых… Мне напомнить, из-за кого в лексиконе Прайда появилось слово «хвостоблудие»?

— Это Куга! — поспешила перевести стрелки Кира. — У меня ж не хвост, а так одно название. Прямо как у тебя.

— Это да, — согласился я, — спереди, блин, длиннее, чем сзади.

После моих слов внезапно наступила тишина, и, когда до меня дошло-таки, что я сейчас ляпнул, Джулия, засмеявшись, спросила:

— Это ты сейчас пожаловался или похвастался, а то я что-то не поняла?

— Я клыки имел в виду! Если сложить их длину, то… — всё, поздно — мне уже не оправдаться.

Я только хуже сделал, ибо теперь смеялась не одна лишь Юлька, но даже Наур присоединился к всеобщему веселью, охватившему всё кафе. М-да, слух-то у них получше человеческого.

— Ладно, ладно! — замахал я лапами, — подняли меня на смех, молодцы. Кстати, это Наур, — представил я его, — самый настоящий арги, а не как мы с тобой.

— Откуда…

— Оттуда! Вот он тебе сам всё и расскажет, во время медового месяца.

— Что?! — выкрикнули разом Джулия и Наур.

— То! Он теперь твой муж!

— Вот это поворот! — выкрикнула Джулия. — А меня спросить?

— Я тебе говорил про матримониальные принципы Арги? — спросил я и, прочитав во взгляде её недоумение, пояснил: — самец выбирает, а самка может уйти, если ей что-то не понравиться. У нас в клане свободных самок нет, а негоже такому красавцу холостяком сидеть — усмехнулся я.

— У меня вообще-то Синтия есть! — обняла Джулия снежную кошку.

— Вообще не проблема, — заявил я, — у Арги полигамия. Вон, сама видишь, что у меня две самки.

— А могло быть три.

— Да не, — махнул я лапой, — говорю же: нет свободных самок.

Когда Джулия заводит эту тему, лучше прикинуться дурачком. Нет, она мне, конечно, симпатична, но две альфа-самки… Куга, несмотря все свои качества, приняла положение беты, но Кира… Кира — совершенно другое дело: либо они передерутся, либо, что ещё хуже, сговорятся, и тогда уже мне несдобровать.

— А ты спросил моё мнение? — подал-таки голос Наур.

— А надо? — спросил я и, пока он не успел ответить, сделал это за него: — Вот и я думаю, что нет. Но отложим обсуждение вашей женитьбы, и перейдём к главному — нам нужно пару самок-хаски для выполнения важной миссии.

— К гроранцам хочешь шпиона заслать?

— Откуда знаешь? — удивился я.

— Доступ к галактической сети у нас есть, — заметила она, — и мы не могли пропустить самое популярное за последнее время видео. Кстати, Кира, зачёт!

— Я старалась, — изобразив смущение от похвалы, ответила она.

— А почему самки? — впервые за весь разговор подала голос Синтия.

— Ну, во-первых, что такое «горшочек с мёдом» знаешь, надеюсь? — кивок. — Во-вторых, мы самки в Империи менее заметны — там они лишь тень самца. И мы подготовили набросок для легенды: две провинциальные, но богатые аристократки, сбежали от строго отца пошалить. И корабль подходящий подобрали, а ещё…

— Эй, гав-гав, кис-кис-кис! — внезапно перебил меня кто-то.

Ну как «кто-то»… Человек.

— Это кто? — спросил я мысленно у Джулии.

— Провокатор от радикального движения «Human Power».

— Да у нас тут свежие морды! — обратил он на нас своё внимание. — К лотку приучены?

— Конечно, приучены! — заявил я. — Это только люди в душу срут!

— Да я!

— Твою ж мать, опять даяшник объявился, — пробормотал я себе под нос.

Как же меня бесят подобные личности, просто ненавижу их, даже кушать не могу! А я-то ещё надеялся, что больше таких не увижу. И прибить-то его нельзя, ведь недаром Джулия его провокатором назвала, значит, он тут лишь для одной цели — быть убитым и стать поводом для войны.

— Я разберусь! — прозвучал мысленный голос Наура, видимо, угадавшего, что за мысли сейчас роятся в моей голове.

Он тот час же вперил взгляд в человека, отчего тот прервался на полуслове, а потом, испустив запах дикого первобытного ужаса, попятился назад, взгляд его остекленел и потерял всякую осмысленность, с губы свисла ниточка слюны, а волосы встали дыбом. Провокатор всё пятился и пятился, пока не споткнулся об лапу, любезно подставленную сидящим в кафе волком, после чего упал, придя от удара в себя, и с диким воплем вскочил и убежал прочь.

— Это было потрясающе… — произнёс я, — что это вообще было?

— Всего лишь моя работа.

Звери в кафе, отойдя от шока, зашумели, принявшись обсуждать инцидент. Мы же вернулись к обсуждению наших дел, а потом, обсудив все детали, завели разговор о том о сём, обсуждая последние события на обоих мирах и перемывая косточки людям и гроранцам. Душевно посидели, можно было бы сказать, если бы не телефонный звонок…

Я принял телефон у Киры, готовясь к худшему, и спросил:

— Да?

Телефон — он, обычно, просто так не звонит, и редко сообщает приятные вести. Вот и сейчас:

— Ругр улетел! — раздался в трубке голос Арны.

— Куда улетел? На чём улетел? Я же Шаха к нему отправил!

— Вот вдвоём они и улетели гипердвигатель тестировать.

— Да твою ж за хвост!

Интерлюдия

Станция «Приют археолога».

— Слушать сюда, щенки, так как два раза я повторять не буду! — командир поисково-спасательного отряда прохаживался перед строем своих подчинённых. — Я в курсе, что зачистка не наш профиль, но не спешите в ужасе поджимать хвосты, молокососы. Эта станция — сборище тупых недоумков, пропивших последние мозги. Поэтому всё должно пройти быстро и чётко, чтобы я был доволен! Вам ясно?

— Так точно! — проорала без малого сотня бойцов так, что будь их командир чуточку легче, его бы сдуло прочь.

— Тогда почему вы ещё здесь?!

Его последние слова стали тем спусковым крючком, что активировал военную машину империи Гроран: зазвучали команды младших командиров, забегали бойцы, занимая свои места в челноках, пилоты которых тем временем проводили последние предстартовые проверки, готовясь доставить солдат на станцию.

Но вот последний хвост скрылся в люке, воздух покинул шлюзы, и шесть челноков, несущий каждый по дюжине бойцов и трёх-четырёх офицеров, отстыковались от корабля-носителя и направились к станции.

— Борт 1–3 запрашивает разрешение на посадку! — пилот челнока вышел на связь с диспетчером станции.

— Пошёл в задницу! — донеслось в ответ из динамика. — Мы вас не звали, валите отсюда!

— Приготовиться! — пилот вырубил рацию и включил внутреннюю связь: — Будем садиться по-плохому!

Переведя двигатели в форсированный режим, он направил корабль прямо в стену станции, набирая скорость. За мгновение до столкновения его плазменное орудие разрядилось на пределе мощности, пробивая щит и плавя внешний корпус древнего корабля, который ныне был частью станции, и нос челнока врезался в станцию, сминая размягчённый металл. В ту же секунду, дабы не дать воздуху улетучиться в космос, из корпуса челнока выдвинулись форсунки, распылившие мгновенно застывающую пену, закупорившую щели и приклеившую челнок к станции. Следом открылся передний люк, выпуская десантников наружу.

— Блокираторы активны, — доложил техник. — Их оружие замолкло.

— Чудно, — обернулся к нему командир группы. — Двигаемся стандартным порядком, всех нарлийцев берём в плен, остальных — в расход! Двинули!

Разбившись на пятёрки: четыре бойца и командир, нападающие двинулись по коридорам и туннелям станции, сея смерть и разрушение на своём пути. Оружие обитателей станции молчало, но редкие безумцы бросались на закованных в бронескафандры десантников с холодным оружием, кусками металла, а то и вовсе с голыми руками, лапами или щупальцами. Звезда продвигалась вперёд, уничтожая без разбору всех, кто попадался им на глаза, пока идущий впереди боец не заприметил цель:

— Вижу нарлийца!

— Брать живьём!

Десантники двинулись вперёд, беря цель в клещи и посмеиваясь над безуспешно щелкающим кнопкой спуска тавром. Оружие бойцов заняло место в креплениях за спиной, уступив место абордажным ножам, и тут рельса тавра сделала первый выстрел. Тяжёлый металлический снаряд, разогнанный до огромной скорости, пробил скафандр первого бойца насквозь, выйдя с обратной стороны, сопровождаемый фонтаном превратившихся в кашицу от звукового удара внутренностей. Такая же судьба постигла и его соратников, пока те пытались прийти в себя после неожиданного поворота событий.

— Ой, предохранитель забыл отключить, — усмехнулся Лардан, а после крикнул, обращаясь к засевшим в укрытиях обитателям станции: — Чего уставились? Похватали их стволы и за мной!

Разношёрстная толпа пошумела некоторое время, а потом от неё отделилась пятёрка смельчаков и, похватав оружие убитых гроранцев, двинулась следом за тавром. Новообразованная команда мстителей двинулась по коридорам, а потом разделилась надвое: два нарлийца и иброс двинулись дальше по коридору, а их более мелкие спутники скрылись в технических тоннелях, умчавшись вперёд, дабы разведать обстановку. Тем временем на станции не утихала борьба: несколько атак врукопашную достигли успеха и ещё несколько армейских стволов сменили своих владельцев, что позволило обитателям «Приюта» прекратить отступать и, если не атаковать, то хотя бы встать в оборону, ожидая помощи от своих.

Тройка Лардана, встретив на своём пути две звезды, которые узнав о судьбе остальных групп, поспешили вернуться на челноки, уничтожила троих гроранцев, идущих сзади, а потом прижала оставшихся огнём, не давая им высунуть морды из укрытий. Стреляя попеременно, они приковали к себе внимание десантников, и те не заметили, как к ним с тыла приблизилась вторая половина группы, ударом с тылу уничтожившая всех оставшихся в живых солдат.

Тем временем, остальные гроранцы тоже решили не искушать судьбу и вернуться на носитель, и были так обрадованы тем, что оторвались от разгневанных обитателей станции, что не заметили, что те их отпустили сами. И так поступили они не по доброте душевной — наперерез десантникам двинулась группа защитников, которая, пользуясь своим знанием местности, достигла челноков раньше гроранцев.

Тем временем на поисковом корабле офицер, следящий за показаниями датчиков со скафандров бойцов, обратился к своему капитану:

— Капитан, последний боец убит…

— Разнести здесь всё! — скрипя зубами процедил капитан, которому стоило больших усилий не потерять контроль над своим хвостом, который иначе показал, что капитан сейчас не зол, а напуган: давно Гроран не получали подобного удара по носу.

Орудия корабля, бывшего в прошлом крейсером, ударили в бок станции, но древние корабли, составляющие её ныне, были сделаны с учётом подобных ситуаций, и не поддались воздействию. Лишь в паре мест образовались небольшие облачка, состоящие из замёрзшего воздуха, вырвавшегося через пробоины.

Естественно, что обитатели станции не стали ждать, пока их расстреляют. Ещё был жив последний десантник, когда экипажи рванули к своим кораблям, а сейчас они выводили их в космос в спешном порядке, не дожидаясь даже полной откачки воздуха из ангаров. Навстречу крейсеру вылетали многочисленные корветы, фрегаты и эсминцы, сопровождаемые кристаллами воздуха и всевозможными предметами, выкинутыми в космос декомпрессией: инструменты, контейнеры с грузом и не успевшие убраться из ангаров техники парили сейчас вокруг станции.

Пусть крейсер Рари, даже с одним демонтированным орудием главного калибра, был грозной машиной, превосходившей по технологическому уровню все присутствующие здесь новоделы, но последних было не в пример больше: одни лишь эсминцы были представлены пятью экземплярами от пяти разных рас. Лазерные лучи; сгустки плазмы; пучки нейтронов, протонов; ракеты и торпеды с боеголовками всевозможных типов — всё это устремилось сейчас навстречу вражескому кораблю. И естественно, последний не вынес всей выделившейся практически в один момент энергии и исчез в яркой разноцветной вспышке, оставив на память о себе лишь разлетающиеся по космосу частицы и излучение во всевозможных диапазонах.

— В задницу Гроран! — прозвучал голос на общей волне станции, который тут же поддержали остальные.

Сегодня, жители Содружества — пусть это были и не вполне добропорядочные и законопослушные граждане — лично получили подтверждение того факта, что Гроран перестал быть силой, держащей в ужасе весь сектор.

Глава 11

— Как это произошло? — спросил я у Арны сразу же, как только прибежал на космодром.

Пришлось нам экстренно прервать наши посиделки и быстро возвращаться обратно. А мне так хотелось поэкспериментировать с земной аркой портала. Правда, я всё-таки смог почувствовать, активировав портал вручную, что на Землю ведёт целых пять нитей Сети.

— Они забрались внутрь зонда, дабы проверить всё перед запуском, — начала рассказывать она, — а потом закрылись и взлетели. Не сбивать же мне их?

— А перехватить?

— Клык взлетел следом, попытавшись их остановить, но они просто исчезли, едва покинув атмосферу.

— А разве массивное тело поблизости не создаёт помехи для прыжка? — поинтересовался я.

— Считалось, что так, но, видимо, для гипердвигателя это не проблема.

— Гипердвигатель! Тоже мне, блин! Фантастики они начитались что ли? Это ведь тот же прыжковый двигатель, что и раньше, и только «прошивка» у него другая! Ведь так?

— Так, — подтвердила Арна. — на зонде стоял прыжковый двигатель такой же, как у Клыка.

— И как это понимать? Почему же тогда Клык не может прыгнуть сразу же от планеты? Что вообще внутри этого прыжкового двигателя?

— Множество датчиков, излучателей и иного оборудования, но главный компонент — стержень из особого материала, который одновременно присутствует и в нашем трёхмерном пространстве и где-то ещё.

— Что за материал и что за «где-то ещё»?

— Материал до сих пор не изучен, — пояснила она, — а «где-то ещё» можно называть как угодно: гипер-, под- и надпространство; Небытие; Межмирье; и прочая, и прочая…

— Яснее не стало, — произнёс я. — Ну, да и хвост с ним с двигателем. Ты мне лучше скажи, где нам искать этих двух оболтусов? Яблочко от яблоньки… Это я про генетическое родство! — не дал я Кире вставить свой комментарий.

— Я не фиксирую их в этой системе и в других, где у меня есть сенсоры — тоже.

— Весело… И устройства сверхсветовой связи на их корабле тоже нет?

— Нет.

— Ещё веселее… — пробормотал я. — Связь, связь, связь…

— Могу предложить… — влезла Кира.

Но я её перебил:

— Кира, ты пошлячка! Но мыслишь в правильном направлении. Зови Лису!

— Меня тебе мало?

— Зови!

— Арна, позовёшь? — обратилась к ней Кира и, получив утвердительный кивок, уставилась на меня: — Готово! Что дальше?

— Ждём Лису.

Ждать её долго не пришлось, видимо, до неё уже донесли, что её вторая половинка учудила в очередной раз, но сейчас всё было серьёзно. И, судя по раздражённой морде Лисы и тому запаху злости, что исходил от неё сейчас, для Шаха будет лучше, если мы его не найдём. Вот только, что тогда делать с Ругром?

— Где этот придурок? — задала она вопрос сразу, как только добежала до нас.

— Нам тоже весьма интересен ответ на сей вопрос, — заметил я, — и ты поможешь нам его получить.

— Как?

— Наур, — обратился я к нему, — ты поможешь Лисе докричаться до своего самца?

— Нет, — отрицательно мотнул он головой так, что даже кисточки качнулись, — вот были бы родственниками по крови…

— Формально они близнецы, — заметил я. — И не спрашивай меня, как так получилось, что они муж и жена. Сам должен знать!

— Ну, знаешь… — он обиделся что ли? — В моей голове воспоминания сотен разумных существ, тут сразу и не разберёшься. Но да, в таком случае я могу помочь.

Наур подошёл к Лисе и обхватил её голову ладонями, закрыв глаза. Взгляд Лисы потерял осмысленность, а потом она чуть обмякла, и лишь челюсть её слегка шевелилась, причём, судя по всему, она сейчас крыла муженька многоэтажным матом.

— Что нам нужно знать? — донёсся у меня в голове голос Наура.

— Карту звёздного неба, само собой, — ответил я, продублировав это вслух для остальных.

Ещё некоторое время Наур и Лиса пребывали в трансе, а потом их контакт прервался, и Лиса, продолжая ругаться, покинула нашу компанию. Я же повёл всех к Клыку. Предстояло выручать обалдуев.

— Готово! — сообщил Клык, считав карту созвездий из головы Наура и проанализировав её. — Они недалеко, всего-то три прыжка.

— То есть больше суток пути, — констатировал я факт. — А они преодолели его за сколько?

— Пятнадцать минут в Гипере. Потом их выкинуло, а двигатель, судя по всему, остался там. В смысле, когда они снова увидели звёзды, корабельный компьютер сообщил, что прыжковый двигатель не комплектен — не хватает стержня.

— Класс, — воскликнул я, — то есть, активируй мы его, как нам Ругр предлагал, мы бы остались посреди открытого космоса без возможности добраться до обитаемых систем?

— Получается так.

Ох, недаром я не стал выносить свои вещи с корабля. Правда, я предполагал другое, ну да ладно. Зато сейчас мы вылетели, не тратя времени на сборы. Впереди было более суток пути, которые я предполагал потратить на разработку легенды для наших засланок. А то поиска Аргора — это, конечно, хорошо, но проблему активизировавшихся гроранцев это не решит. А значит, нам надо знать о них как можно больше, чтобы в дальнейшем организовать им отвлекающий манёвр. Да и следует придумать, что в дальнейшем делать с арги, ведь, если дело обстоит так, как предполагает Наур, и планеты Арги подверглись воздействию нанодеструктора, там нет ничего живого, а значит, надо организовать жильё и питание для возвращающихся.

— Вы чем думали? — мы достигли-таки корабля двух оголодавших исследователей космоса, и теперь оба героя стояли предо мной, опустив очи долу. — Вы же даже еды с собой не взяли! И скажите «спасибо», что вам достался корпус с неснятой системой очистки воды! А карты? А запасные детали? Ведь, ничего же с собой не взяли! Попала вожжа под хвост, вы и рванули с места в карьер!

— Ты сам меня на помощь отправил! — вскинулся внезапно Шах.

— То есть теперь я виноват? — удивился я. — Я отправил тебя помогать, а не подстрекать на полёт в никуда. Нет, я понимаю, что один из вас молодой и горячий, глупый, не опытный и не видевший жизни котёнок, готовый выкинуть в любой момент какую-нибудь дичь, но ты-то, Ругр, взрослый здравомыслящий арги, — обратился я к сыну, — мог не поддаваться на его провокации? Я от тебя такого не ожидал, честно! Или ты на меня обиделся за те слова?

— Нет, папа, — сказал он, глядя мне в глаза.

— А что же тогда?

— Мы, хотели как лучше…

— А получилось как всегда! Не нужен нам этот двигатель, если для этого нужно идти на такой риск! А если бы вы внутри звезды оказались? Или даже просто попали под метеоритный поток? Я не хочу смерти ни одного из вас! Даже такого оболтуса как ты, Шах.

— Очень приятно!

— Да кушай, не обляпайся. Всё, — подвёл я итог, — летим домой. И без этого «гипердвигателя справимся». А тебе, Шах, партийное задание…

— Это какое же?

— Все запчасти, — я ткнул когтем в изображение зонда, — вернуть домой!

Вот мы и снова дома. Теперь Шах может покинуть-таки трюм и больше не прятаться от Киры, которая доводила его весь полёт. Правда, сомневаюсь, что в клане ему будет лучше: сарафанное радио работает независимо от наличия сарафанов, и домой наш герой убежал, сопровождаемый множеством насмешливых взглядов. М-да, не знаю, как он будет исправлять свою репутацию. А нас же ждал приятный сюрприз, о котором я узнал от Арны: в наше отсутствие прибыли две самочки-хаски. И теперь наши будущие шпионки ожидали инструктажа у меня дома.

— Доброй охоты! — поздоровался я с ними, а потом представил себя и своих спутников: — Я — Псих, это Кира, Куга и Наур.

— Доброй охоты, — повторили они немного непривычное для них приветствие.

А потом представились в ответ:

— Я — Карла.

— Марта.

— Немка? — поинтересовался я. — А почему не овчарка?

— А почему не медведь? — прозвучало в ответ.

— Ну, — усмехнулся я, — во-первых, мне выбора не предоставляли, а, во-вторых, не смотрите, что медведь почти в два раза меня больше, — почему-то все фурри оказались разных размеров, и среди них лишь еноты и некоторые лисы были меньше человека, а уж тигры, львы и медведи достигали трёхметрового роста, — я всё равно сильнее.

К слову, эти самки тоже были немаленькими. Придётся менять легенду, но не сильно. Просто нужно будет подобрать планету с большой гравитацией, объяснившей подобную мускулатуру. Хорошо, что аристократия Гроран, по большей части, крупнее простолюдинов.

— А доказать?

— Доказать, доказать… — я пошарил взглядом в поисках того, что не жалко на демонстрацию.

Вот только в этом доме всё такое родное, что хвост с ним с доказательством. Правда, Карла поняла мои метания и кинула мне монетку в четверть доллара, которую я у неё на глазах закрутил в трубочку и вернул обратно.

— А может к делу? — прервала нас Марта. — Информация, легенды, оружие и снаряжение?

— Ух ты! — восхитился я. — Качественно подготовились. Всю бондиану пересмотрели?

Вместо ответа Карла вытащила из кармана и развернула передо мной удостоверение, гласившее, что Карла Смит — опять Смит, неужели нет других фамилий у них — является не кем-нибудь, а самим агентом ЦРУ. И, хотя фотография в удостоверении была человеческой, сходство просматривалось.

— А ты, Марта?

— Штази, — усмехнулась она. — Ты уж извини, но удостоверения у меня нет.

— Ещё бы оно было. Твоя контора развалилась ещё до моего рождения — сказал я ей, а после обратился к Карле: — Не без участия твоей конторы, к слову. Но теперь у меня возник вопрос, — вновь обратился я к Марте, — лет-то тебе сколько?

— Шестьдесят восемь, — к её удивлению, её слова не вызвали удивления у нас. Ну, это она просто не знает, что Наур старше в несколько раз всех нас вместе взятых.

— Ладно, старушка дряхлая моя…

— А в лоб? — спросила немка на чистом русском, перебив меня.

— Идём на корабль, — проигнорировал я её. — Вам придётся немного изменить аватару Анубису, ну или придумать объяснение того, почему он так выглядит. Как-никак, вы у нас аристократки, которым положено быть эксцентричными. Ну, чего сидим? — спросил я у них. — Чем раньше начнём, тем раньше закончим. Всю информацию и все свои наработки я скину кораблю, а он вам. В пути у вас будет много времени, чтобы всё продумать и подготовить. Оружие и снаряжение уже там.

— Эх, ладно! — поднялась Марта. — Вспомним молодость! Пошли, янки!

— Я сразу за тобой, комми!

Ну и парочка… Надеюсь, что они не поубивают друг друга в полёте. А полёт им предстоит долгий…

Глава 12

Проводив в путь двух шпионок, мы принялись готовиться к собственному путешествию. Было запущено производство ещё одной установки сверхсветовой связи, так как первую пришлось поставить на Анубиса, дети были оставлены на попечение Шаха — это ему вместо наказания будет — а Наур ещё раз посетил Землю. И обратно вернулся не один: Юлька поняла, что другого арги ей не отыскать, и согласилась стать его самкой, прихватив ещё и Синтию за компанию. Правда, всё это в большей степени зависело от Наура, а он поначалу не соглашался — исключительно из-за того, что я попытался навязать ему Джулию — но потом всё же сдался. Ну, а как иначе? Мы что ли зря ему спать мешали по ночам?

Так что летим мы сейчас вшестером. И подготовились мы основательно: вещи и оружие уже на корабле; передатчик установлен; в трюм загружен джип и броневик; взят большой запас провизии, компактный реактор — две штука, пищевой синтезатор — три штук, строительные роботы — дохрена штук; а ещё инструменты, топливо, боеприпасы и множество мелочей на все случаи жизни. На моей памяти ещё не было такого, чтобы трюм Клыка был забит до такой степени: местами между ящиками приходиться протискиваться боком, а кое-где и вовсе ползти.

— Говорит капитан корабля, — включил я громкую связь, — приветствую вас на борту фрегата «Клык» Бешеных авиалиний, наш полёт будет проходить на высоте дохераллион километров, место назначения — Аргор, время в пути — хвост его знает. Во время полёта настоятельно попрошу вас не курить на борту, во избежание применения штрафных санкций, представленных выбрасыванием за борт и поджиганием хвоста, — на этих словах Синтия испуганно схватила кончик своего хвоста и прижала его к себе. — Аварийные выходы отсутствуют, при возникновении чрезвычайных ситуаций рекомендуется уничтожить источник этой самой ситуации, так как, скорее всего, это будут гроранцы. А сейчас попрошу пристегнуть ремни и не высовывать хвосты и лапы за пределы фюзеляжа, во избежание их сгорания от трения в плотных слоях атмосферы. Закройте глаза и прижмите уши — мы взлетаем!

К слову, последние инструкции исполнила только Синтия, видимо, Джулия её совсем запугала, надо будет провести с ней воспитательную беседу.

— А когда мы взлетим? — спросила барса, всё ещё держа глаза закрытыми.

— Мы уже, — ответил я, — а как ты, не знаю.

— А я ничего не почувствовала, — открыла она таки глаза и, тут же уставившись на происходящее за стеклом рубки, восхищённо прошептала: — Красиво…

Ещё бы она что-нибудь почувствовала… Гравикомпенсатор, он для того и установлен, чтобы не чувствовать перегрузок, ведь у этих двигателей они достигают смертельных для арги значений. Что уж тут говорить про довольно-таки хрупкую кошечку?

— Юля, а тебя не впечатлило? — спросил я у не выказывающих никаких эмоций Джулии. — Ты не в первый раз в космосе?

— Я во «Вселенной» полетала.

— Тьфу, виртуал, — презрительно произнёс я, — это же суррогат! Зачем ты туда вообще полезла? Я же предупреждал тебя!

— Интересно мне было — вот и полезла. Тебе то что?

— Да так, ничего. Как ощущения-то хоть?

— Нормально!

— И это нормально? — вскинулась вдруг её подруга. — Пять суток безвылазно в капсуле проторчала, что я до неё еле достучалась, а потом неделю в себя приходила: ходить не могла и под себя гадила! Это нормально?

Вот так последствия у игрушек, оказывается. М-да, пожалуй, теперь людям лучше и вовсе капсулы не покидать, а то перемрут на выходе. Или это только на арги такое воздействие?

— Последнее можно было и не упоминать! — вышла-таки Джулия из ступора, вызванного обнародованием подобных подробностей.

— Вот уж нетушки! Теперь-то ты не пойдёшь туда больше!

— Да я и так не собиралась!

Да у нас тут семейная ссора назревает, как я посмотрю. Ну, тогда я лучше оставлю их одних. Клык и на «автопилоте» прыгнет куда надо. А я… я пока ревизию в трюме проведу, а то у них уже до «клыкастого тирана» и «пушистой капризули» дошло.

Межзвёздные путешествия — дело долгое. И за неделю полёта наши пассажирки успели: очень шумно поругаться; не менее шумно помириться; помириться ещё раз, прихватив на этот раз Наура, который как-то не привык к тому, что самки могут развлекаться без него. И с Науром у них вышло ещё более шумно, и это из-за того, я уверен, что за все прожитые им года он многому научился. Правда, случались у них и перерывы, вот как сегодня, когда они вышли-таки к нам в кают-компанию, бывшую по совместительству столовой и гостиной, почесать языками.

— Нет, Юля, — сказал я, — я, конечно, понимаю, что ты сотворила чудо, найдя мне в такой короткий срок не просто двух хаски…

— Они — маламуты, — перебила она меня. — Ну да я видела в сети фотографии гроранцев, так Марта с Карлой довольно-таки похожи на них внешне. Хоть они и большие.

— Большие? — удивился я. — Они не столько большие, всё-таки гроранцы тоже высокие, сколько накачанные, — волчицы и то выглядят на их фоне «хрупкими девушками», несмотря на более широкие плечи и грудную клетку. — Ну, да они придумают, что сказать, всё-таки не кто-нибудь с улицы, а сотрудницы спецслужб. Пусть одна и бывшая, хотя, как говорят, такие бывшими не бывают. Вопрос в другом: ЦРУ и Штази, ты серьёзно?

— А что не так? — удивилась она. — Америка и Германия сотрудничают в разных сферах, в том числе и в вопросах разведки и всего такого…

— А то, что Германий было две, ты слышала?

— Да вроде бы на Discovery показывали, а что?

— А то, что Марта из коммунистической Германии!

— Вот дерьмо…

— Именно! — согласился я. — Так что, если они друг друга поубивают, то это твоя вина.

— А если у них всё получиться?

— Тогда это моя заслуга как руководителя и организатора. Кстати, чем ты их заинтересовала?

— Им просто скучно, особенно Марте. К тому же я сказала им, что ты их обиженными не оставишь.

— Чудно. Опять я крайний.

— А кто ещё? — вклинилась в разговор Кира и показала мне язык.

А вот это она зря! Я давно собирался отучить её от этой вредной привычки и разработал меры противодействие. Обычно она показывает язык с безопасного расстояния, но сейчас-то она сидит рядом со мной.

Вот я и приблизился к ней рывком и прикусил её язык. Аккуратно, одними лишь резцами, но вырваться она не могла.

— Атпути!

— Непутю!

— Я потом такое же проделаю кое с чем другим, — мысленно пообещала мне Кира, сопроводив это яркой картинкой.

— Не надо! — ответил я и отпустил язык. — Ты ведь не только мне плохо сделаешь!

Все в недоумении уставились на меня, что неудивительно, ведь угроза Киры прошла мимо них, но я только махнул лапой, не став ничего объяснять, и вышел из кают-компании, направившись в рубку. До прыжка не так много времени, а, по моим прикидкам, мы сейчас должны пройти мимо гроранского заслона, если он ещё тут, и оказаться на окраине территории Арги. Ведь не просто так ошивался здесь флот гроранцев? Не верю я в то, что они просто ловили металлоломщиков. Нет, скорее всего, поджидали они именно нас. Но сейчас мы проскочили огородами, не приближаясь к звёздным системам. Так гораздо безопаснее, а на случай поломки двигателя мы взяли запасной стержень. Правда, как заверила нас Арна, снявшая показания с зонда наших героев, при активации «усовершенствованного» двигателя он тоже исчезнет с вероятностью 84,6 %.

— Можно? — от дум меня отвлёк голос Синтии.

— А? Да. Что ты хотела?

— А можно мне…

— Да ты говори, не стесняйся, — призывно махнул я лапой и указал на второе кресло. — Я не Джулия, я не укушу!

Да я уже догадался, что она хочет «порулить», но пусть уж сама скажет.

— А можно мне полетать?

— Нет! — из ниоткуда возникла голограмма Клыка.

— Почему нет? — удивлённо спросил я у него.

— Она не арги!

— Формально, она — арги. У неё муж арги, и у них могут быть общие дети.

— Вот когда будут, тогда и сядет!

— Ну, хоть в симулятор её пусти!

— В симулятор пущу, — согласился он и исчез.

Немного расстроенная — и её можно понять: хотела полетать, а её в игрушки играть заставляют — барса стала читать обучающие инструкции со своей половины стекла, перешедшей в режим дисплея, и понемногу знакомиться с органами управления.

— А это правда? — спросила она, на секунду отвлекаясь от рукояток управления.

— Что «правда»? — переспросил я. — Про детей? — кивок. — Да, правда. Только если Джулия пока пьёт противозачаточные, чтобы не забеременеть, тебе, чтобы забеременеть, придётся пить «зачаточные». И на счёт хвоста не обольщайся, — заметил я и, увидев её удивление, пояснил: — моих котят видела?

— Я видела каких-то котят, но которые из них твои?

— Все, — ответил я, — все двенадцать, — их уже «Психовой дюжиной» успели окрестить. — И ни у одной нет такого хвоста, как у Куги.

— Ну, хотя бы будут пушистыми, — пожала она плечами.

— Они и так пушистые, — возразил я. — Видела бы ты зимнюю шерсть арги: густая, тёплая, мягкая, — зажмурился я, вспоминая ощущения, — и подушечки шерстью покрыты. Живи б Джулия не в Сахаре, то и у неё бы такая же была. Чего вы вообще не переехали севернее?

— Среди людей жить неохота, — пояснила она, — а в Сибири поселение только строиться. А сейчас мы и вовсе с Науром останемся.

— Это да, — подтвердил я. — Никуда вы от него не денетесь!

— А где зловещий смех?

— А его не будет. Это ж не насмешка, а констатация факта! Шутка!

— Прыжок через минуту, — вновь объявился Клык.

И тут же исчез. Я вернулся к своим размышлениям, а Синтии пришлось покинуть кресло, уступив Кире её законное место. Прошла минута, резко сменилась картинка за стеклом — мы прибыли на территорию Арги. Тут же ожил экран на панели, высветив сообщение о том, что нас взяли на прицел. Ну, да я это и так знал: ни с чем не перепутаю это ощущение чужого оценивающего взгляда, которое возникает в таких ситуациях при полном слиянии. Но вот нас осмотрели, оценили, обнюхали и признали, наконец-таки, своими. А это означает лишь одно — мы дома.

— Окраинный мир… — задумчиво произнёс Наур, поглядывая из-за моего плеча на схематическое изображение системы, — пятая планета с тремя спутниками… довольно-таки горячая и сухая.

— Сотнанор? — «Дом пустынных детей» с языка Арги.

— Нет, тут был другой пустынный клан — Русот. Соответственно, планета — Русотор.

— Согласен, планета большая, — глянул я на экран с её характеристиками.

Радиус в три раза больше земного, но при этом гравитация даже ниже, чем на Земле.

— Большая, — согласился Наур. — Но для жизни пригодна лишь малая часть. Не успели мы её охладить. Всё чёртова война!

— А как было до войны? — поинтересовался я.

— Сам не видел, знаю только по рассказам, но говорят, что было несравнимо лучше.

Ого! Если он сам не видел, то, значит, он рождён уже во время войны. И напрашивается вопрос:

— А сколько она длилась?

— Пятьсот тридцать четыре года и двести восемнадцать дней.

Тишину, установившуюся в рубке после этих слов, можно было нарезать ножом и складывать в коробки, чтобы сохранить на потом. Не удивительно, что арги решили закончить её досрочно, переведя бои в другое место. Ведь, судя по обрывочным данным о событиях последних дней войны, она и не думала утихать, а лишь набирала обороты, выходя на новый виток противостояния.

Но, оставив размышления о событиях глубокой старины, я скомандовал Клыку направить корабль на сближение с планетой, а сам попытался выудить немного информации из присутствующих здесь оборонительных систем.

— Плохо дело, — изрёк я, добравшись до журнала посещений. — Корабль, предположительно Рари, появлялся в этой системе две с половиной тысячи лет назад. Летоисчисление Аргора, само собой, — пояснил я остальным. — Покрутился вдалеке, увернулся от залпов и покинул систему. А спустя двести сорок четыре года была зафиксирована странная активность на поверхности планеты.

— Нанодеструктор, — тихо произнёс Наур. — Всё-таки они его сделали. Миллионы арги-ру населяли эту планету! И все они мертвы.

— Стоит сделать то же с Гроран?

— Нет! — не терпящим возражений тоном отрезал Наур. — Не стоит уподобляться им. Но потомка того, кто отдал приказ, я убью!

— Встань в очередь!

Из-за открывшихся фактов никто не проронил больше ни слова до того самого момента, как мы достигли планеты и опустились к её поверхности. Весь мир был укутан песком: не было видно ни зданий, ни лесов, ни даже травинки — ничего, кроме вездесущего песка. В то же время атмосфера планеты была пригодна для дыхания, а выброшенный наружу кусок мяса и не думал распадаться на атомы. Видимо, отработавшие программу нанороботы самоликвидировались. Иными словами, планета стерильна, а значит, мы можем покинуть корабль и побродить по поверхности, вот только стоит найти объект для исследований. Не песок же нам разглядывать?

— Большое скопление металла под землёй! — сообщил мне Клык данные сканирования. — Судя по плотности, объект искусственный, с вероятностью в 77,1 % это производственный комплекс.

— Что ж, тут и сядем.

Корабль мягко опустился на песок, и мы стали готовиться к выходу: скафандры, как само собой разумеющееся; из оружия я взял свой верный револьвер и Балалайку, хотел было взять плазмер, но живые существа тут нам не встретятся, а рельсотрон, будучи произведённым по образцу Рари, может доставить нам проблемы; инструменты, запасные батареи, пара цилиндров ядерного топлива и прочие мелочи. Выйдя вшестером из корабля, мы прошли, утопая в песке, до полузасыпанного входа и, откопав его, попали внутрь помещения.

Всюду царила привычная уже по посещённым прежде объектам картина разрухи и запустения. С одним лишь исключением: ни паутины, ни растений, ни костей — вообще ничего, что имело бы органическое происхождение. Даже пластика и резины не наблюдалось, а это значит, что всей электронике пришёл капут: изоляция и печатные платы тоже содержат в своём составе органику. Не знаю, как обстоят дела с ядрами ИИ, но простые компьютеры должны быть выведены из строя, а без них квантовой вычислительной машине будет попросту нечем управлять.

Мы разделились по трое и бродили по комплексу весь день, но так и не нашли ни одного рабочего механизма, так как все они носили на себе следы коротких замыканий, и лишь блок ИИ выглядел целым, правда без энергии толку от него мало.

— Клык! — вызвал я его.

— На связи, — тут же отозвался корабль.

— Пришли сюда пару роботов, пусть притащат мини-реактор. И сотвори-ка нам деталек для молекулярного принтера.

— Каких? — поспешил уточнить он.

— Таких, какие могли быть уничтожены поедающими органические вещества нанороботами.

— Понял, пятнадцать минут!

Ну вот. Пара роботов, реактор и отремонтированный молекулярный принтер — вот тот минимальный набор, что позволит местному ИИ со временем восстановить инфраструктуру. И страшно представить, но подобное нам придётся проделывать на всех планетах, которые мы только собираемся посетить. А полетать придётся: все карты оказались потёрты из систем, и мы по-прежнему не знаем координат Аргора. Придётся поснимать запчасти с объектов в космосе, ведь до них-то нанороботы не добрались. Пока я строил планы, роботы успели прибыть с деталями и, дождавшись пока они установят реактор, отправил их за увиденным ранее принтером.

— Время? — сразу же спросил пробудившийся от долгого сна искин.

— Прошло несколько тысяч лет с окончания войны.

— Ситуация?

— Планета подверглась стерилизации, всё живое уничтожено, вся техника повреждена. Тебе предстоит привести здесь всё в порядок и подготовить её к повторному заселению.

— Задача невыполнима…

— Молекулярный принтер и два робота ремонтника сейчас прибудут, — перебил я его. — Большего тебе дать не могу, так как не знаю, что ждёт нас впереди.

— Всё очень плохо? — наконец-то ИИ оче… обаргился и у него проявились эмоции.

— Хуже не придумаешь. Но мы же всё исправим?

— Непременно, — улыбнулась голограмма.

Интерлюдия

Борт фрегата «Анубис». Карла и Марта.

— Вот это, кажется, подойдёт. Посмотри-ка, — Карла, копавшаяся в информации, полученной на станции, которую они только что покинули, подозвала свою напарницу.

— Что там? Неужели, тебе удалось-таки открыть документ, и ты зовёшь меня похвастаться?

— Может, хватит уже?! — не сдержавшись, выкрикнула Карла. — Ты сама объявила перемирие на время задания!

— Но холодной войны никто не отменял! — посмеиваясь, ответила ей Марта.

— Так ты хочешь знать, что я нашла, или нет?

— Да говори уже!

— Род Лариас: глава — барон — это если перевести в земные титулы — Рудрел, его жена — Вассая — неизлечимо больна, а о детях информации нет.

— Как нет? — удивилась Марта. — Совсем?

— Планета Лариас находиться на самой окраине исследованного космоса, установки сверхсветовой связи нет, а последний визит корабля, который как раз и обновил информацию об этом роде в галактической информационной сети, был двенадцать лет назад. Галактических лет, само собой.

— Не похожи мы на близняшек.

— Будем сёстрами погодками. Сбежали от зануды-отца, который так хотел сыновей, что готовил двух своих дочерей, которых успела ему родить жена перед своей смертью, к службе в штурмовых подразделениях, а не к замужеству, — хихикнула Карла, остановив взгляд на мускулистых руках Марты. — Свистнули любимый корабль, прихватили немного деньжат и отправились повеселиться в столицу.

— Смотри-ка, — изобразила удивление Марта. — А котелок-то не совсем пустой. Что-то там всё-таки есть, немного, но есть.

— Буду считать это комплиментом, — улыбнулась ей «младшая сестра». — Имена предлагаю оставить настоящие, так как они гармонируют с другими гроранскими именами, а доступа к земным архивам у гроранцев всё равно нет. Зато будет меньше вероятность запутаться.

— А ты уверена, что это моё настоящее имя? Ну да ладно, принимается, всё-таки я к нему привыкла, да и ты не провалишь задание на такой мелочи.

— Да что ты…

— Анубис, дорогой, — проигнорировала Марта её реплику.

— Дорогой?

— Подготовь, пожалуйста, — очередная попытка перебить её, была проигнорирована Мартой, — пакет документов для передачи на серверы Содружества. Всё-таки корабли долго не заходили на нашу планету, и у нас скопилось множество документации: свидетельства о рождении, браке, смерти; договора; выпуски новостей и всякая мелочь.

— Всенепременно, любимая, — появилась в кают-компании голограмма искина.

— Любимая?! — Карла уже совершенно была сбита с толку. — Что вообще тут происходит?

— Восстанавливаю старые навыки, — усмехнулась Марта и, эротично покачивая бёдрами и помахивая хвостиком, направилась себе в каюту.

Через три дня древний кораблик, затерявшийся среди тысяч других кораблей, опустился на космодроме центрального мегаполиса столичной планеты империи Гроран — Гринго.

— С дороги, — американка, которая уже не могла выносить общества немки, вылетела из корабля на бетонные плиты космодрома, сбив по пути работника таможни, намеревавшегося было провести осмотр прибывшего фрегата.

— Ну, сестрёнка, — не оставила та без внимания сиё происшествие, — нельзя же быть такой неуклюжей, ведь кто-нибудь мог пострадать! — с этими словами она резким рывком вздёрнула гроранца, поставив его на ноги, и принялась его отряхивать, приговаривая: — Вот вечно она несётся вперёд, не смотря по сторонам. Вы не пострадали? — отряхивая пострадавшего, она нежно проводила пальчиками с мягкими подушечками по известным ей точкам. — А куда можно сходить в этом городе двум прибывшим инкогнито аристократкам?

— Сегодня бал во дворце герцога Балагаск, — растаявший в умелых лапках Марты таможенник поплыл и выдал нужные ей сведения. — Но туда можно попасть только по приглашениям.

— И как же нам туда попасть? — состроив грустную мордашку, спросила немка.

— Я меня есть друг, который знает гроранца, что знаком с одной известной персоной… — под взглядом её жёлтых глаз он внезапно сбился и ответил кратко: — Просто поселитесь в гостинице «Корона», а вечером за вами заедут…

— Ты просто чудо! — Марта лизнула гроранца в нос и, обернувшись, крикнула: — Бис, наши вещи!

— Да, хозяйка, — из корабля появился сменивший внешность киборг, нагруженный сейчас чемоданами выше головы, играя роль преданного слуги.

Проконтролировав, чтобы все вещи были на месте, Марта махнула лапой, и они все втроём покинули взлётное поле.

— Неужели он не понимал, что ему ничего не обломиться? — спросила Карла, когда они отошли достаточно, чтобы таможенник не мог их услышать.

— Девочка моя, — улыбнулась Марта, — я уже дала ему больше, чем даст любая самка, когда бы то ни было. Прикажи я ему, и он бы оторвал себе голову прямо там. Учись, а то так и помрёшь неумехой.

— Не дождёшься! — огрызнулась она. — А про инкогнито-то зачем было говорить?

— А как иначе? — усмехнулась в ответ «старшая сестра». — Должна же о нас прознать вся столица.

Сотрудник космодрома проводил взглядом севшую в флаер такси троицу, а потом, посмотрел на так и не осмотренный корабль, на мокрое пятно на своих штанах и, вздохнув одновременно предельно грустно и безмерно счастливо, направился к приземлившемуся невдалеке челноку.

Высший свет, собравшийся сегодня у герцога Балагаск, гудел: просочился слух о двух прекрасных представительницах знати, прибывших в столицу инкогнито. Версии, объяснявшие из визит, разнились: кто-то считал, что самочки отправлены в столицу искать себе достойных женихов; кто-то, напротив, был уверен, что такие красавицы — а общественное мнение уже нарисовало образ двух дивных красоток — уже давно сосватаны, а в столицу прибыли на девичник — развлечься перед скучной семейной жизнью; существовало и третье мнение, имевшее очень мало сторонников, считавших, что это просто две авантюристки, прибывшие в столицу охмурять и обкрадывать богатеньких кавалеров. Хотя последнее мнение опровергалось тем, что прибыли незнакомки на древнем фрегате Творцов — машине весьма редкой, такие были не по карману многим именитым домам. Причём убедиться в существовании корабля мог каждый желающий, от него требовалось лишь прибыть на космодром.

Короче говоря, сегодня все молодые представители аристократии были чрезмерно возбуждены — не каждый день в болоте столичной знати появляются новые мордочки. Бал этим вечером проходил как-то скомкано, поскольку все не сводили взглядов с входной двери, стараясь не пропустить появление незнакомок. И каково же было удивление всех присутствующих, когда они заметили, что они уже здесь. Никто не знал, как же они попали внутрь дворца, но то, что это именно обсуждаемые аристократки, а не случайные самки с улицы было видно с первого взгляда: шерсть идущая волнами серого цвета разных оттенков с белым пятном на шее, которое, скорее всего, уходило ниже — платья индивидуального пошива из весьма недешевой ткани мешали рассмотреть цвет шерсти, но, в то же время, подчёркивало фигуры сестёр; золотые глаза; высокий рост и крепкое телосложение, которому позавидовал бы и самец — всё это выдавало в них представительниц древней крови, сохранивших гены первых гроранцев, сотворённых Создателями.

— На нас смотрят, — взволновано транслировала Карла через ментальный усилитель, имплантированный ещё во время полёта. — Мы раскрыты.

— Не ссы, дурёха! — раздражённо ответила ей Марта. — Смотри во взгляды, что видишь?

— Злобу.

— Ты не в самочьи взгляды смотри! И то не злость, а зависть. Смотри на самцов, — ответила та и перешла на гроранский: — У того сейчас слюна потечёт.

Сказано было тихо, но стоящие рядом услышали и подняли на смех — это для остальных рас был разработан общий язык, лишенный всякой эмоциональности, а сами гроранцы не забыли своего языка, хранящего такие понятия как «смех», «шутка» и «чувство юмора» — забывшегося самца, который, став объектом всеобщего внимания, тут же смутился до такой степени, что его уши покраснели от притока крови, и поспешил удалиться, чем вызвал новый взрыв хохота.

— Не паникуй, — прошептала Марта на ухо своей напарнице, — а теперь посмейся. Естественнее.

Карла, подбодренная своей сестрой, звонко засмеялась, вызвав улыбки у нескольких гостей, а после внезапно оказалась в лапах высокого статного гроранца в парадной форме офицера ВКС Империи, закружившего её в танце, отдалённо похожем на земные вальсы.

— Позвольте поинтересоваться, что же такая красотка скучает совсем одна?

— А вы считаете меня красоткой? — застенчиво спросила вспомнившая уроки Карла.

— А вы ещё сомневаетесь? — весело спросил он в ответ. — Люблю, когда самочка не падает под весом собственного платья, — подмигнув ей, он покосился на тощих гроранок, затянутых в корсеты, завистливыми взглядами сопровождающие пару.

— Наш отец тоже придерживался подобных взглядов. А может, он просто очень хотел сыновей, — хихикнула Карла.

— Вы не только красавица, — восхищённо произнёс офицер, — оказывается, чувство юмора у вас тоже на высоте.

— Вы меня смущаете, — деланно попыталась отстраниться она.

— Ах, извините, — он в ответ только крепче прижал её к себе. — А что же привело вас в столицу?

— Скажу вам по секрету, — наклонилась она к его уху, — только никому ни слова!

— Я унесу вашу тайну в могилу, клянусь!

— Я — шпионка Арги.

На мгновение офицер застыл, не зная, как ему реагировать, но потом, глядя на него, Карла рассмеялась так заразительно, что он не мог её не поддержать.

— Скажете тоже, — улыбнулся он. — Конечно, говорят, что пару арги видели…

— Какой ужас! — перебив его, воскликнула Карла.

— Не стоит переживать, я уверен, наш Горлаг знает, что делать.

— А вы знакомы с императором? — заинтересовалась она.

— Ах, что же это я, — смутился офицер, — совсем забыл представиться. Я — Арчил рун Гродай.

В памяти Карлы тут же услужливо всплыли сведения, принадлежавшей когда-то Лорин — Гродай являлся вторым по значимости родом, и, если император умрёт, именно они станут правящим домом.

— Карла рун Лариас, — представилась она в ответ. — А что вы говорили о Арги? — заинтересованно спросила она.

Теперь, когда Карла узнала, что за рыбка попала в её сети, она была полна решимости заполучить Арчила.

— Говорят, их корабль видели на окраине, а по сети гуляет сфабрикованное видео, — он расценил ехидную улыбку Карлы, видевшей участницу этого «сфабрикованного» видео лично, как недоверие и пояснил: — Наши эксперты установили, что это цифровая графика, состряпанная неизвестным кибер-террористом.

— Какой ужас! Кто мог пойти на такое?

— У Империи немало врагов, желающих заполучить себе наши богатства, — начал рассуждать Арчил.

Весь оставшийся вечер Карла тянула сведения из своего кавалера, изредка поглядывая, как её сестра занимается тем же, а когда уже основательно стемнело, она вытянула Арчила на прогулку, причём проделала это так, что казалось, будто инициатива исходила от самца. Весь оставшийся вечер она заливисто смеялась неказистым шуткам ухажера, а под конец, ненавязчиво намекнула проводить хрупкую — по сравнению с Арчилом её, и вправду, можно было бы назвать хрупкой — самочку в гостиницу. На что тот пригласил её полюбоваться на коллекцию древнего оружия, собираемую его отцом, который сейчас — о совпадение! — находился в отлёте.

В конце концов, вечер закончился тем, чем и планировали они оба. Карла задорно скакала в позе наездницы верхом на Арчиле, всякий раз заставляя словами, ласками и стимуляциями заходить его на новый круг, пока, наконец-таки не решила, что с него хватит, и не рухнула обессилено на него сверху. Упав в объятия самца, она закрыла глаза и сделала вид, что уснула. Только лишь за тем, чтобы, когда дыхание гроранца успокоиться, символизируя, что тот крепко спит, встать и порыться в его вещах.

Впрочем, с «встать» её ждало разочарование:

— Чёртов узел! — пробормотала она, всё ещё «прикреплённая» к самцу, хоть и прошло уже несколько минут.

Выждав некоторое время, Карла всё-таки освободилась и, мягко ступая подушечками лап по ворсистому ковру, двинулась к брошенному на него кителю. Достав из внутреннего кармана коммуникатор, Карла, не желая тратить время, провела пальцем у себя между лап и приложила его к сканеру ДНК, которым было укомплектована эта модель, горячо любимая вояками и пилотами. Приборчик пискнул, опознав владельца, Карла приложила свой браслет, который под золотом, платиной и драгоценными камнями скрывал не менее дорогую начинку. Проследив за бегущими по экрану строчками, подтверждающими загрузку «червя», шпионка заблокировала машинку, вытерла её о собственную шерсть и, вернув коммуникатор на место, легла под бок Арчилу, нежно обняв его и положив голову ему на грудь.

Глава 13

Закончив дела на поверхности планеты, мы немного ограбили оборонительные сооружения, забрав из них пару реакторов и молекулярных принтеров, после чего взяли курс на Урмаор — дом Быстролапых. Оказывается, пока мы гуляли по пескам, Клык не терял времени зря и по звёздам, увиденным нами по прибытию в эту систему, вычислил местоположение родной планеты Наура. Ну, а оттуда лапой подать до Аргора. Я тоже решил не отставать от искина и отправил все присутствующие в системе малые корабли с заданием: отыскать планеты Арги и запустить на них процессы восстановления, воспользовавшись нашим методом.

Время в полёте каждый убивал по-разному: Синтия зависала в симуляторе, остальные самочки слушали рассказы Наура об Аргоре, ну, а я решил перед прыжком наведаться в рубку и составить компанию нашей летунье, предоставив ей возможность сразиться с реальным, а не виртуальным противником. Вот только…

— Спасибо, что поддался, — лизнув меня в нос, Синтия покинула рубку, отправившись на кухню перекусить.

Я же остался сидеть в кресле, осознавая тот факт, что меня только что сделали. Как котёнка…

— Теряешь хватку, — посмеялась надо мной Кира, которая была в курсе буквально всех событий, происходящих на корабле.

— Сейчас проверим, — обернулся я к ней и приглашающе махнул лапой, указав на кресло: — Садитесь, мадам.

Кира уселась в кресло, взявшись за рукояти управления, и мы начали виртуальный бой, который закончился победой Киры со счётом 4:3, что означало, что у нас с ней примерно одинаковые навыки пилотирования. И это, в свою очередь, означало, что либо мы оба утратили былые навыки, либо мы сегодня наблюдали становление аса космических боёв.

— Чёрта с два она теперь вернётся на Землю, — пробормотал я, сравнивая бои против Синтии и против Киры. — Клык, а ты что скажешь?

— Скажу, что она лучший пилот среди арги, что мне встречались.

— То есть теперь она — арги, — усмехнулся я.

— Ты, кажется, сам на этом настаивал.

— Двуличием попахивает, тебе не кажется?

— Нет, — отрезал Клык, испарившись из рубки.

Надо будет потом обрадовать девочку, пустив её порулить. А то Джулия о ней совсем забыла, а Наур всё ещё воспринимает её немного чужой. Вот только выберем время и место поспокойнее. Хотя, с другой стороны, может, стоит, наоборот, усложнить ей условия, подготовив к худшему, но в любом случае, всё это будет позже. Потратив оставшееся время до прыжка на просмотр записи боя, я заметил одну особенность — барса словно бы предугадывала мои действия, отвечая на них манёвром ещё до того, как я что-либо сделаю. Она точно не сидела за штурвалом самолёта, не говоря уж о космических кораблях, да и к играм она относилась холодно, что означало, что авиасимуляторы отпадают, остаётся одно — она ведьма. Шутка! Но интуиция у неё на высоте, потому как, я не могу назвать себя таким уж предсказуемым.

В конце концов, после объявления, сделанного Клыком, в рубку пришли остальные члены экипажа, и мне ничего не оставалось, кроме как свернуть запись и обратить своё внимание на картины за стеклом, ожидая перехода. Который опять произошёл внезапно: сменились звёзды за стеклом, экраны очистились, а потом стали заполняться информацией о системе.

— Это он — Урмаор, — воскликнул обрадованный Наур, — четвёртый по счёту, спутников не имеет, следующая за ним планета — газовый гигант с кольцами. Да, всё верно: я дома.

Я же не разделял радости нашего ментальщика: системы дальнего обнаружения сообщили мне, что эта планета тоже посещалась кораблём постройки Рари, а значит, жизни на родной планете Наура больше нет. О чём я не преминул ему сообщить.

— Я знаю: догадался уже, — сообщил мне он в ответ.

— А чему радуешься?

— Пусть дом разрушен, но я вернулся и всё восстановлю! — мне бы такую веру. — Сядем?

— Конечно, сядем, — всё равно нам ещё ждать «остывания» прыжкового двигателя. — Синтия!

— А?!

— За руль!

— А? — недоумённо переспросила она, а потом воскликнула: — Есть за руль!

Радости полные штаны — были бы, если бы она их носила — уже и забыла обо всех проблемах, и просто-таки светиться. Любо-дорого посмотреть.

Рванув на радостях, что называется: «с пробуксовкой», Синтия направила корабль к планете, но не кратчайшим путём. Кратчайший путь не подразумевает исполнения бочек, бокового скольжения и переворотов вокруг всех осей. Правда, вскоре все эти выкрутасы ей надоели и до самой планеты — крутиться в атмосфере Синтия передумала, как только увидела жутко расстроенного Наура, узревшего бурую пустошь вместо родного зелёного лесного мира — мы летели на автопилоте.

Определив, как и в прошлый раз, месторасположение некоего крупного подземного объекта мы сели неподалёку и вышли на поверхность планеты. И вот здесь Наура, что называется, пробрало: вперив пустой взгляд вдаль, он двинулся по бурой безжизненной поверхности, шагая так размеренно, словно он робот, а не живое существо. Отправив самочек исследовать комплекс, я двинулся следом за ним, держа его в поле зрения, но не приближаясь: в такой ситуации лучше его не трогать, чтобы он привёл себя в порядок самостоятельно, и только лишь проследить, чтобы он чего не сотворил с собой.

Поднявшись на очередной песчаный бархан — почва планеты, лишившись дёрна, подверглась эрозии под воздействием солнца и ветров, которые гоняли тонны песка из стороны в сторону — Наур опустился и, поджав лапы под себя, уселся, продолжая смотреть в никуда. Я последовал его примеру, и так мы провели некоторое время: девчонки успели воскресить местный ИИ и, поставив ему задачу, пришли к нам.

— Мы всё вернём, обещаю! — подошёл я к нему и положил лапу ему на плечо.

— Я знаю, — печально улыбнулся он, — но всё равно… Эх! — махнул он лапой вместо дальнейших объяснений. — Я знал чего ожидать и думал, что буду готов к этому, но, как видишь, не готов.

— Не думаю, что к подобному можно быть готовым, — заметил я, а потом помог ему подняться, точнее, просто поднял: — Пошли на корабль.

Какие всё-таки Рари сволочи. Нет, формально, это сделали гроранцы, вот только инструмент-то создан красномордыми эльфами, да и сами гроранцы тоже. Не убивать же их всех за то, что совершили их далёкие предки? Хватит с меня геноцида — или, вернее, ксеноцида? — барросов, которые, к слову, стали теми, кто они есть, благодаря всё тем же Рари.

Горечь потери родного дома, терзающая Наура, охватила и нас, поэтому планету мы покидали в тишине. В тишине взлетели, в тишине грузили оборудование со станции на фрегат, и даже отправка кораблей на поиск и дальнейшее восстановление планет проходила в полной тишине. Возможно, первая планета просто не могла передать нам весь масштаб бедствия, приключившегося с родными мирами арги, а уже вторая дала нам понять, что всё это не случайность, и даже не простое совпадение, и Аргор, к которому мы направились, встретит нас такой же безрадостной картиной.

Ещё два прыжка понадобилось нам, чтобы достичь-таки родного мира арги и арги-ру. Первое, что сразу бросилось в глаза — система была просто-таки забита разнообразной техникой, станциями и кораблями. Конечно, Арги прикрывали все свои миры, но Аргор примечателен тем, что сюда флот вторжения Рари так и не добрался. Более того, враги так и не узнали координаты материнской планеты до самого конца войны. Гроранцы всё-таки нашли её — видимо, просто обшаривали все системы — вот только вся инфраструктура здесь уцелела, и верфи, хоть они и остались лишь под управлением искинов, продолжали строить корабли, которые исправно патрулировали за орбитой самой дальней планеты, обращающейся вокруг Аргорала. Это я всё к чему веду: объявившийся бациллоноситель был уничтожен через секунду после выхода из прыжка, и третий от светила шарик был зелёным с белыми шапками полюсов.

На радостях Наур даже схватил в обнимку Джулию… а вот барса опять осталась одна. В последнее время она всё чаще остаётся в одиночестве, проводя время за симулятором. И с этим — одиночеством, а не симулятором — надо что-то делать. Вот я и обратил внимание Киры на это упущение, которое она рьяно бросилась исправлять, обхватив Синтию так, что у той, казалось, рёбра затрещали.

— Плюшевая игрушка просто, — Кира прижала барсу к себе, приподняла ту надо полом, продолжая держать в объятьях, и, потёршись об неё щекой, спросила: — Можно, я оставлю её себе?

— Я не игрушка… — попыталась выбраться полузадушенная Синтия из стальной хватки. — Отпусти!

— Так бы и тискала весь день, — разочарованно произнесла Кира, отпуская барсу на волю.

Ну, пусть и довольно-таки странным способом, но настроение мы ей подняли. Теперь можно и на планету спускаться.

— Куда садимся? — спросил я у Наура.

— Не знаю, — пожал он плечами, — я здесь тоже впервые.

— Триста лет арги, а он не мог в столице за всё это время побывать. Хотя бы проездом, — пробормотал я. — Ладно, Клык, садись, где металла… Отставить! Где арги-ру побольше. А мы собираться пойдём.

Мы разошлись по каютам, готовясь к выходу, я уже надевал на себя портупею под револьвер — скафандр решил не брать, всё-таки это не то место, где могут напасть — когда ко мне подошли Кира и Куга с очень серьёзными выражениями на мордочках. Ну, да я уж е знаю, о чём будет речь.

— Мы хотим тебе сказать, — взяла слово — почему-то — Куга, — что не против Синтии.

— То есть, иными словами, Кира уже всё решила, и от меня требуется только согласие?

— И без него обойдёмся! — сказала Кира, подталкивая засмущавшуюся Синтию вперёд.

А я-то Шаха подкаблучником называл, когда тут из меня верёвки вьют. С другой стороны это решает сразу три проблемы: барса больше не будет одинокой; клан не лишится первоклассного пилота; а я смогу спокойнее относиться к своим проигрышам в боях на симуляторе, ибо моей самке можно быть лучше меня в чём-то. Вон Куга, например, из автомата стреляет гораздо лучше.

— Хорошо, Кира, но это как бы на Новый Год! — пошутил я.

— На прошлый, — согласилась она.

Вот так всё просто и происходит: у Наура можно ничего не спрашивать: самка захотела — самка ушла, Джулия тут вообще не при делах, а у нас все согласны. Ну, точнее, Куга согласна, мне деваться не куда, а Кира всё это и заварила. Кажется, я догадываюсь, почему у Раррнара было сорок восемь самок. Видимо, просто, у него была своя «Кира».

— Кира, позволь полюбопытствовать, — спросил я, — а куда тебе два хвоста?

— Туда! — не много двусмысленно — на мой взгляд — ответила она и, прихватив вещи, вышла из каюты, утащив за собой Синтию.

А та и не подумала сопротивляться, что всё равно бесполезно при такой-то разнице в размерах: пятьдесят шесть килограмм, что ровно в два раза меньше веса Киры; и метр семьдесят пять против почти двух метров. Видимо, раньше Синтия была не большой: пальцехождение прибавляет сантиметров пятнадцать, так я раньше у меня был рост такой же, как у Синтии сейчас, а теперь — метр девяносто два, у Киры, соответственно, столько же, а Куга на два сантиметра ниже. Ну да ничего, откормим девочку — она и подрастёт. А то, похоже, что Джулия её не кормила вовсе.

А вот в шлюзе, где мы собрались перед выходом на поверхность, нас ожидала неловкая ситуация:

— Не поняла, — Джулия уставилась на барсу, выглядывающую и меня из-за спины. — Как это понимать?

— А вот так и понимайте, садисты! — ухмыльнулся я. — Замучили бедную девочку, она от вас и ушла. И поезд ушёл: теперь это моя самочка, и я буду её любить!

— От меня никогда самки не уходили…

Вы посмотрите на него! То в упор не видел, считая Синтию чужой, то вдруг обиделся. Ну, я ему в огород камешек-то подкину:

— Всё бывает в первый раз, — а заодно камешек Джулии: — А ты сама говорила, что у меня могло бы быть три самки. Ну, вот теперь их три.

— Я себя вообще-то имела в виду!

— Я знаю, — и ещё камушек. Пусть замок строит. — На этом вопрос закрыт! — подвёл я итог и скомандовал: — На выход, зверьё моё!

Открылась внешняя дверь шлюза, в нос нам ударил прохладный воздух, наполненный ароматом цветов и трав и сильным запахом заполонивших всё доступное пространство вокруг корабля арги-ру, громоподобно прорычавших:

— С возвращением! — кажется, у меня опять дежавю.

Интерлюдия

— Арргх, — прорычала Марта, как только наружная дверь Анубиса закрылась за её хвостом, — долбанный «высший свет»! Так бы и поубивала всех к чёртовой матери!

— Разве агенты Штази не должны быть сдержаннее? — раздался голос Карлы из кают-компании. — А если бы тебя кто-нибудь услышал?

— Если только ты не принесла прослушку, — усмехнулась в ответ немка, — а о «гостях» Бис меня бы предупредил.

Сказав это, она направилась в свою каюту, оставила там своё изысканное платье, которое на самом деле было лёгким скафандром, незамедлительно свернувшимся в два чёрных браслета, и направилась в ванную комнату, где взамен системы очистки образца Рари была смонтирована самая обыкновенная душевая кабина, дополненная лишь мощной сушилкой. Проведя под струями воды почти полчаса Марта, успела и отдохнуть и привести себя в порядок, а потому, выйдя от туда после сушки, сразу перешла к делу:

— Как там твой Арчил поживает?

— Ой, он просто душка, — усмехнулась Карла, — а какой горячий!

— Я про дело говорю! — немка подошла к пищевому синтезатору и заказала себе чашечку кофе, пробормотав при этом: — Столичная планета, а пьют какую-то дрянь!

— Кофе запрещён здесь, — пожала плечами её напарница. — Я кстати хотела с тобой поговорить…

— Вот мне твой тон совсем не нравиться!

Марта вся напряглась, готовясь к неприятным известиям, и они не замедлили последовать:

— Понимаешь, Арчил очень хороший, я его люблю, а он любит меня. Я не могу так, понимаешь? Я не могла от него скрывать правду, поэтому я ему всё рассказала, — собравшись, скороговоркой выпалила она последнюю фразу.

В ту же секунду столик и разложенный на нём завтрак Марты полетел в сторону, а лапа немки легла на то место на бедре, где ещё недавно располагалась кобура с миниатюрным пистолетом. Вспомнив, что оружие осталось в каюте, она уже было намерилась броситься на напарницу и драть её когтями и клыками, но та внезапно разразилась смехом:

— Купилась! — прокричала Карла, глядя на оскаленную морду напарницы.

— Ты — идиотка! — закричала та в ответ. — А если бы я тебя пристрелила? Не шути с такими вещами, — успокаиваясь, произнесла она и вернула стол на своё прежнее место. — Я не знаю, может, такой балаган у вас в ЦРУ в порядке вещей, но Герхард Браун… Ты знаешь Герхарда Брауна? — спросила она и, получив отрицательный ответ, пояснила: — Он тоже любил подобные шуточки. Ну, и дошутился. Майор КГБ Виктор Скорых не был знаком с его манерой шутить и пристрелил Герхарда, когда на совместном задании тот заявил, что передал выкраденные ими чертежи ней… ценные чертежи красавице-шпионке из МИ-6, потому что безумно влюблён в неё. Когда майор обнаружил чертежи в целости и сохранности в портфеле Брауна, исправить уже было ничего нельзя. Скорых был знаменит тем, что из любого пистолета мог попасть точно в лоб с расстояния в сто метров, а Браун стоял ближе, чем ты сейчас.

— Прости…

— Бог пусть прощает, а ты смотри не попади раньше времени к нему на встречу.

На некоторое время установилась тишина: Марта прибралась и теперь заказывала себе новый завтрак, а Карла разбиралась в полученной от подсаженных червей информации, которые уже успели проникнуть с коммуникаторов в сети ВКС и столичной администрации.

— На завтрашний вечер намечен бал в императорском дворце, — спустя какое-то время подала голос Карла, — я иду с Арчилом, могу попросить…

— Неужели ты думаешь, что мне не с кем пойти на бал? — предложение американки явно задело Марту за живое: — Глава планетной администрации Боллан — это раз, адмирал Вартен — это два, председатель комиссии по включению новых миров в Галактическое Содружество Рамос — это три. И заметь, — не дала она вставить слово сестрёнке, — я не прыгала в койку ни к одному из них! Кстати, о постели: ты пьешь противозачаточные?

— Зачем? — удивилась та.

— Решила остепениться, завести семью и нянчить щенят? — усмехнулась немка. — Ты чем слушала, когда мы проходили инструктаж? Совпадение ДНК почти полное, что означает возможность появления детей от пары гроранец — псовый фуррь.

Марта не успела договорить, а Карла уже бежала в медицинский отсек корабля. Старшая сестра, усмехаясь, сидела и потягивала кофе из чашки, дожидаясь реакции, которая вскоре последовала:

— Не-е-е-ет! Только не сейчас!

Императорский дворец поражал пышным убранством: золотая лепнина на стенах; выложенный плитками из блестящего камня, доставленного с других планет; такие же колонны; гобелены с изображениями древних битв на стенах; ковры, вытканные уже исчезнувшими с карты галактики существами, в уголках для посиделок, уставленными мягкими креслами и диванчиками — всё это удивительно гармонировало друг с другом, не создавая ощущения, будто всё убранство дворца собрано с миру по нитке. Заполонившие залу представители высшего света империи тоже были вполне под стать этому месту: изысканные наряды, дорогие украшения и изысканные манеры выдавали в них гроранцев не простых, а самых что ни на есть небожителей, вершащих судьбы народа. Хотя не все из присутствующих могли похвастаться безупречными манерами:

— Уфх, — влетел в Марту какой-то тощий гроранец, — скажите, вас никогда с самцом не путали?

— Нет, — улыбнулась та, — а вас?

В следующую секунду он успел пожалеть не только о том, что открыл пасть, но и том, что родился — все стоящие рядом услышали эти слова, а, кто не услышал, тому донесли, и подняла неудачника на смех.

— Не боишься мести? — мысленно спросила её напарница, отсалютовав бокалом вина.

— Этого рахитичного? Как-то не пугает. Кто он вообще?

— Кажется, новый адъютант императора.

— Странный выбор, — заметила Марта, тем временем отвечая на приглашение на танец.

— Поговаривают, что после несчастного случая с императрицей его вдруг потянуло на мальчиков.

— Несчастного, как же. А вообще я не удивлена, — ответила немка, вызывая из глубин памяти загруженное воспоминание Лорин о ночи с Горлагом.

— А ещё говорят, что он готовит отмену закона, введённого Горлагом Четвёртым, — заметила Карла, а потом внезапно «выкрикнула»: — Он к тебе идёт!

Марта, стараясь не выдать себя, посмотрела по сторонам, и заметила приближающегося к ней правителя. А о том, что Горлаг шёл именно к ней, говорил его взгляд, которого он не сводил с неё.

— Вартен, не уступишь мне свою подругу на один танец? — улыбнувшись, спросил император, подойдя к вальсирующей паре.

— Почту за честь, ваше императорское высочество, — с поклоном ответил тот.

Аккуратно, но крепко взяв левую ладонь Марты в свою правую, император по-хозяйски расположил левую лапу рядом с её хвостом и, поймав такт, закружил её в танце.

— И как же зовут, сие прекрасное создание? — спросил он её, когда музыканты заиграли новую — более медленную — мелодию.

— Марта рун Лариас, — чуть смутившись, ответила она.

— Издалека… — улыбнулся он, — И что же привело вас сюда? Да и ещё на таком корабле? Я-то думал, что все корабли Рари уже давно на службе ВКС. Неужели Рудрел Лариас посмел спрятать от меня такое сокровище?

— Отец не знал о корабле, это мы с сестрой нашли его случайно, когда забрели в охотничий домик дедушки.

— А, мой отец рассказывал мне о старом пройдохе Фарраде рун Лариас, — вновь улыбнулся император, — но я говорил не о корабле…

— Вы меня смущаете, ваше…

— Зовите меня Горлаг, — прошептал он ей в прямо ухо, — и перейдём уже на «ты».

— Как скажешь… Горлаг, — улыбнулась Марта.

— Соблазни его, а потом грохни! — раздался вдруг у неё в голове голос Карлы.

— Не думаю, что получиться, — ответила немка, — а впрочем, сейчас я это выясню.

Краем глаза Марта заметила адъютанта, которые и после первой их встречи не воспылал к ней любовью, а уж теперь, увидев её вдвоём с Горлагом, люто возненавидел. И Марта решила предоставить ему возможность отомстить: делая шаги, то чуть длиннее, чем полагалось, то чуть короче, она подвела их ближе к мстителю, и тот не разочаровал Марту, поставив, как она и предполагала, ей подножку.

— Ой! — споткнувшись о ногу адъютанта, она упала вперёд и в падении «случайно» разодрала когтями лапу императора. — Мне так жаль… — посмотрела она на него, едва сдерживая слёзы, что не помешало ей разглядывать затягивающиеся раны.

— Маррас! — закричал на него император. — Это что такое? Думаешь, что я не видел? Чтобы завтра ты уже был на Портоне!

— Только не Портон… — прошептал он в ужасе, ярко представив себе ужас планеты, чьи запутанные туннели, расположенные на многокилометровой глубине, представляли для колонизационных войск сущий ад партизанской войны.

— Ты ещё смеешь перечить?! — пришёл Горлаг в ярость. — Вон!

Бледного трясущегося адъютанта — теперь уже бывшего — выволокли прочь подскочившие охранники, а император, подав лапу Марте, помог ей подняться.

— Позвольте, я лично окажу вам помощь.

— Но вы же сами… — попыталась было протестовать Марта.

— Пустяки, всего лишь царапина, мне не привыкать, — махнул он лапой.

«Как же, — подумала Марта, — царапина. А то я разучилась перерезать сухожилия».

— Ну, если вы настаиваете…

— Я настаиваю!

Сказав это, он утянул её за собой прочь от танцующих пар и, заведя Марту в какое-то помещение, усадил её на кушетку и осмотрел ушибы, оставленные столкновением с твёрдым полом:

— Ничего страшного, зря я переживал, Марта, — улыбнулся он. — Или лучше «товарищ Скорых»?

Глава 14

Ну, вот опять Клык понял меня буквально и приземлился не просто «где арги-ру побольше», а прямо воткнул корабля прямо на площади деревеньки саблезубых. Неудивительно, что их тут столько собралось, я бы тоже отбросил все дела и пришёл посмотреть, если бы перед моим домом сел космический корабль. Кстати, сама деревня весьма колоритна, чего стоят одни лишь дома: из секвой их делали что ли? Брёвна такие, что мне не обхватить, а длина каждого метров в тридцать-сорок. Короче говоря, в отсутствие мелких собратьев арги-ру отстроились с присущим исключительно им размахом. И, как можно определить по грубоватой обработке и следам когтей на брёвнах, строилось тут всё вручную — точнее влапную и вкогтевую — не сравнить с нами — лентяями. А впрочем, это хорошо, что мы сели прямо посреди поселения, так как теперь не придётся далеко идти или точнее бежать, как любят арги-ру. Это нам-то ничего, вон даже Куга достигла уровня арги, а вот в Синтии я не уверен.

— Ну да, ну да, — прекратил я разглядывать толпу арги-ру — преимущественно светло-серого окраса — и перешёл к установлению контакта: — нас не ждали, а мы припёрлись. Как-то так.

— Мы вас ждали, — чуть обиженно произнёс крупный саблезуб, который, по-видимому, являлся старостой этой деревушки.

Хотя какой, к чёрту, деревушки? Домов-то тут не меньше трёх сотен, и это только те, что видны с трапа, но, судя по всему, они простираются ещё дальше.

— Мы очень долго ждали, — продолжал меж тем староста, — сменились многие поколения, но наконец-то арги и арги-ру снова вместе!

Обломать его, что мы не арги? Пожалуй, лучше не стоит. А вот разузнать об «исходе в Небытие» стоит:

— Не все арги вернулись, — сказал я, — собственно, из тех, кто был в Небытии, вернулся только он, — я указал на Наура, — и нам надо знать, как вернуть остальных.

— Мы расскажем, обязательно всё расскажем, — ответил он, — но сначала праздник! — весело прорычал он и принялся раздавать распоряжение своим арги-ру.

Несколько саблезубых — видимо, охотники — тут же умчались в сторону леса добывать угощение, а остальные разбежались кто куда, оставив на площади одного лишь старосту, который, поманив нас за собой, тоже куда-то направился.

— А почему они такие большие? — тихо спросила Синтия, когда мы спрыгнули на землю и пошли за саблезубом.

— Они все такие.

— А в вашем городе…

— Во-первых, в нашем городе, — ответил я, — привыкай. Во-вторых, ты видела только котят.

— Это котята? — удивилась она. — Да они же больше тигра будут!

— Это котята Рика, — усмехнулся я, — ты просто его самого не видела.

— Какой же тогда он? — спросила Синтия, косясь на старосту, который был достаточно крупным.

— Да так, ерунда, — махнул я лапой, — четыре метра в холке, семь в длину, семь с половиной тонн весу.

— Мамонт, — подвела итог барса.

Пока мы разговаривали, староста привёл нас на поляну, где уже собирался небольшой — на тысячу-другую персон — пикничок. Первые охотники гнали дичь на убой, самки тащили шкуры и… ковры?!

— Я посмотрю? — спросил я большой самки, окрасом напоминающей Синтию, и, получив её согласие, принялся осматривать коврик.

Довольно-таки большое полотно светло-серого, можно даже сказать, что почти белого цвета связано из шерстяной пряжи, судя по всему, выпряденной из шерсти самой самки. И в дополнении ко всему коврик не гладкий, а с узором, сделанным переплетением нитей разной толщины.

— Ты это сделала? — спросил я её. — А как?

— Когтями, — ответила она и, подхватив с земли травинку с мягким толстым стеблем, уселась на задние лапы, а передними стала орудовать словно крючками, сплетая из травинки замысловатый узор: — вот так.

— А шерсть?

— Моя зимняя шёрстка, — подтвердила она мои догадки, — приятнее спать на том, что было кусочком тебя, а не грязного шварха, — видимо, это местное животное, — а нити спряла машина.

Ну да, как бы ловко арги-ру не орудовали своими когтями, но работа с веретеном для них была бы проблемой.

— Здорово, — только и смог я сказать, представив сколь тонка для массивных арги-ру эта работа.

— Понравилось? — спросила она, вся прямо светясь от похвалы.

— Ещё бы! — ответил я, и тут же получил вышеозначенный коврик на свою голову.

В прямом смысле: она просто взяла его пастью за уголок и накинула коврик на меня, чуть не сбив с ног.

— Это подарок! — сказала она и потрусила прочь.

Меж тем, пока я выбирался из-под подарка, вся деревня собралась вокруг нашей компании и застыла, видимо, ожидая рассказа о наших приключениях. И, вспомнив, как реагировали на мои рассказы неизбалованные кинематографом арги-ру Кимира, рассказал им всё, начиная с самой первой встречи с созданиями непров и до самого прилёта на Аргор. И мои ожидания оправдались: саблезубые слушали и внимали, раскрыв рты и позабыв обо всём на свете, чем не преминула воспользоваться недобитая дичь, свинтившая обратно в лес. После рассказа, закончившегося уже под светом звёзд, на нас посыпалось множество вопросов: о людях, о непрах, фуррях и гроранцах, о прочих обитателях Содружества, о технике и о природе планет, посещённых нами — короче говоря, спать мы легли только под утро. Причём в отличие от Джулии и Наура, вернувшихся на корабль, мы уснули прямо на поляне в окружении арги-ру, завернувшись вчетвером в подарок прямо под чьим-то мохнатым боком.

Спали, правда, мы не долго, так как с рассветом деревня арги-ру вновь ожила, и наша подушка отправилась на охоту, заставив нас растянуться на траве. Не прошло и получаса, как деревня опустела — все арги-ру отправились по своим делам, а нас же ждал разговор со старостой. Которого ещё предстояло отыскать. Пришлось идти — только подарок в корабль закинули перед этим — по следу, нюхая воздух, и в поисках старосты мы забрались в самую гущу леса, где Синтия нацепляла на свой пушистый хвост кучу репьёв. Точнее местного аналога их. Весьма приставучего аналога, настолько приставучего, что отдирался он только вместе с пучком шерстинок. Так что дальше Синтии пришлось идти, держа хвост в лапах.

В конце концов, старосту мы нашли вместе с остальными охотниками, гнавшими добычу в деревню. И, не став отвлекать их от столь важного занятия, отправились вместе с ними, отложив разговоры на потом. Только уставшую барсу посадили на холку одному из саблезубов, который согласился поработать автобусом. И стоит признать, что так мы добрались быстрее.

— Слезай, Ошка, — сказал Синтии ездовой арги-ру, когда мы вернулись обратно в деревушку.

Я помог ей слезть, арги-ру умчались, гоня добычу дальше, а староста пообещал вернуться через несколько минут. Что весьма кстати, так как, я смотрю, Синтия порывается что-то спросить:

— Что за Ошка? Я уже несколько раз слышала, а что это означает, не знаю.

— «Дочь снегов», — перевёл я ей с праязыка, — это твоё имя.

— У меня уже есть! — возмутилась она.

— Детское, — подключился к разговору вышедший из корабля Наур, — а теперь тебе дали взрослое. Детское имя дают родители при рождении и вкладывают в него те надежды, что возлагают на своего котёнка, а взрослое имя дают позже окружающие тебя арги или арги-ру, как в нашем случае, и обозначает оно то, кем ты стала теперь. А ты — дочь снегов, о чём говорит твоя окраска и шерсть. Так что теперь это твоё имя, поскольку, ты уж извини, твоё детское имя на праязыке звучит нелепо.

— Потому что его дали мне не арги.

— Верно, — согласился Наур, — его дали люди, но ты больше не человек. А вообще имён может быть и три, но то особый случай.

— А поподробнее можно? — заинтересовался я.

— Нет, — отрезал он. — Потом.

Ну, потом так потом. Вон уже и староста идёт к нам.

— Пойдёмте со мной, — проговорил он, подойдя к нам, и, отметив, что мы следуем за ним, начал ускоряться.

Бежал он довольно-таки быстро, и мне пришлось подвезти начавшую отставать Ошку, под ехидные замечания Киры про севшую на шею самку. Поэтому, после недолгих размышлений, я перепоручил такое ответственное дело как перевозку пассажиров нашей самой компетентной во всех областях арги — самой Кире. А та, недолго думая, перекинула Ошку на спину старосте. Впрочем, иного я от неё и не ждал.

Бежали мы довольно долго и порядочно удалились от деревни, углубившись в чащу леса, когда, заскочив вслед за старостой в густые заросли, мы оказались в какой-то пещере. Света, кроме того, что пробивался сквозь плотные кусты, здесь не было, и фонарик, который среди прочего присутствовал в многочисленных кармашках моей перевязи, пришёлся как нельзя кстати.

Луч света высветил стены пещеры, укрытые тонкими белесыми корешками, и пропал где-то вдали, потерявшись в длинном туннеле, по которому мы последовали вслед за старостой. Сейчас он не бежал, видимо, не позволяла атмосфера этого прямо-таки сакрального места. Хвост даю на отсечение, что он ведёт нас к ещё одной «Стене Истории» или чему-то подобному.

И, как выяснилось спустя пару минут пути по тёмному туннелю, мой и без того не шибко длинный хвост останется при мне, так как стены пещеры внезапно разошлись в стороны и мы оказались в просторной зале, противоположная от нас стена которой была испещрена рисунками, нанесёнными когтями больших саблезубов. Некоторые, вроде истории древности, были мне знакомы, а некоторые, видимо, описывающие события, прошедшие мимо арги-ру Горна, стали для меня неожиданностью. Как, например, этот:

— Арги-ру убивает арги? — красочно — насколько это позволяли «холст» и «кисть» — исполненная сцена кровавой расправы не позволяла истолковать её двояко.

— Да, — грустно ответил староста, — единственный случай умышленного убийства среди Арги. Но иначе было не открыть путь в Небытие.

— «Ни хера себе» — я сказал себе, — произнёс я. — Это что же получается? Чтобы открыть врата надо принести жертву?

Внезапно установилась гнетущая тишина: все молчали, ведь никому не хотелось становиться как жертвенным агнцем, так и палачом, которому после придётся жить, осознавая, что же он наделал.

— Только в ту сторону, — успокоил нас арги-ру, разогнавший повисшее молчание, — а чтобы вернуть всех назад, надо сделать обратное.

— Родить или зачать? — уточнил я.

— Зачать.

— Ну, на это у нас найдутся добровольцы, — усмехнулся я, — назначаешься ты, — тычок пальцем в Наура, — и ты, — в Джулию.

И если Наур лишь согласно кивнул, так как волей-неволей принял моё главенство над собой как вожака клана, пусть и чужого, то Джулия тут же возмутилась:

— А чего сразу я?

— Потому что, — начал я загибать пальцы, — во-первых, Кира совсем недавно рожала, как и Куга, во-вторых, Ошка — барс, а не саблезуб, а, в-третьих — это, пожалуй, самое главное — я так сказал!

— Тиран! — возмутилась она, а потом внезапно сменила тему: — Я, кстати, знаю парочку тигриц, львицу и пантеру.

— Это ты к чему?

— Ну, ты же решил гарем собрать! — усмехнулась она и добавила: — А рысь ищи сам! И тебя случайно псовые не интересуют? А медведица? И есть у меня одна самка енота на примете, тебе же хвосты нра…

— Цыц! — схватил я её лапой за морду, сжав челюсти и прикрыв фонтан, после чего обратился к старосте: — И где же тот жертвенный камень?

— Звёзды приведут вас, — указал он лапой на звёздную карту, начерченную на стене.

— Опять лететь неведомо куда… — только и смог я сказать, сползая по стене.

Интерлюдия

Столичная планета империи Гроран. Императорский дворец.

— Марта! Марта, что произошло? — обеспокоенная долгим отсутствием напарницы Карла непрестанно вызывала её через ментальный имплант, тратя последние силы на сохранение самообладания. — Да ответь ты!

— Тут я, тут — появилась-таки та на связи, а после и показалась сама, причём её платье уже превратилось в облегающий чёрный комбинезон с вырезом для хвоста, а миниатюрный пистолет находился в лапе и источал кислый запах сгоревшего пороха, свидетельствующий о том, что его недавно использовали. — Валим, и жениха хватай, — пробегая мимо, дёрнула Марта сладкую парочку, — ему за подготовку переворота тоже ничего хорошего не светит!

— Откуда ты… — начал было Арчил, но негромкий хлопок пистолета, который, впрочем, застал непривычного к огнестрельному оружию гроранца врасплох, перебил его.

— Всё на корабле! — прокричала Марта, разнося голову ещё одному охраннику, рискнувшему кинуться им наперерез.

Ещё несколько охранников выбежали навстречу, только лишь для того, чтобы пасть жертвой меткой стрельбы Марты. Всё-таки парадное облачение, пусть и сделанное из весьма прочной ткани, плохо подходит для защиты от пуль даже такого маленького калибра, какой имел Шептун — специальный пистолет с пластиковым корпусом и интегрированным глушителем, разработанный специально для этой миссии Арной, ввиду полного отсутствия защиты головы.

— Пустая! — прокричала немка на английском.

Карла, уже сменившая платье на такой же комбинезон, тут приняла эстафету, принявшись сокращать поголовье дворцовых стражников. Тем временем, Марта обшарила трупы и пособирала с них лёгкие плазмеры и все обоймы к ним, вручив один ствол в лапы Арчила, который, рассудив, что пощады ему всё равно не получить, включился в общее веселье.

Первая волна перестрелки длилась всего несколько секунд, но вот наступило затишье, вызванное тем, что вся стража поблизости закончилась, и заполонившая зал великосветская публика тут же воспользовалась передышкой, с диким воем и рыком рванув прочь из дворца. Кавалеры мигом забыли о дамах, топчась по полам платьев, а порой и по их носительницам, отталкивая самочек от себя, они пробирались к выходам, ошалело вращая глазами и оскалив покрывшиеся пеной пасти. И за всей этой вакханалией с немалым презрением во взгляде наблюдали двое землянок:

— И это элита общества? — спросила Марта. — Позорище!

— А что вы хотели от столичных хлыщей? — подал голос Арчил.

— Да кто бы говорил!

— Я говорю! — возмутился он. — Я всё-таки остался с вами!

— Просто тебе некуда деваться, — ехидно заметила немка, — ты теперь, пёсик, с нами в одной лодке. Так что в твоих же интересах вывести нас отсюда!

Внявший её словам гроранец тут же повертел головой по сторонам, после чего уверенно указал пальцем на неприметную дверь:

— Сюда!

И первым двинулся в ту сторону, так что самочкам оставалось только двинуться следом за ним в комнату для прислуги, как стало ясно по обстановке: вешалки с одеждой официантов частью пустые, стопки подносов, подготовленные бокалы и угощения, а так же многое другое, что оставалось за границей интересов знатных бездельников, которые замечали всё это только тогда, когда очередной бокал оказывался в их лапе, да и то лишь для того, чтобы тут же об этом забыть.

Сейчас же комната пустовала, так как обслуга тоже не замедлила покинуть место происшествия, дабы не попасть под раздачу, и троица спокойно миновала помещение, выйдя на кухню, на которой внезапно обнаружился повар, задрапированный так, чтобы ни одна шерстинка с его тела не попала в блюдо, предназначенное для сильных мира сего. Впрочем, замотанный с ног до головы гроранец их не заинтересовал, и процессия, миновав уставленную плитами и столами кухню, попала в служебный проход, а через него на улицу.

— Они со мной! — тут же, стоило ему только выйти наружу, сказал Арчил обнаружившимся здесь охранникам, кивнув на Марту и Карлу.

— Простите, лорд-командующий, — сказал в ответ стражник, — но у нас приказ.

Возможно, надави Арчил авторитетом, им бы удалось миновать преданных, но не очень умных служак, вот только Марта не была настроена на разговоры и решила всё самым простым способом, обезглавив их меткими выстрелами.

— Я же говорила: «со ста метров в голову!» — ухмыльнулась она, крутя плазмер на пальце.

Арчил, увидев сцену расправы, попытался было возмутиться, но, наткнувшись на холодный взгляд немки, передумал. Вместо него подала голос Карла:

— Если мне не изменяет память, ты говорила, что это Виктор Сухих так стрелял.

— Виктор… — пробормотала в ответ Марта, — Виктория… Какая разница? Идём, голубки!

— А как же «Марта»? — спросила Карла, следуя за ней по дворцовому саду.

— Псевдоним, — не поворачивая головы, ответила Виктория, — бабушку так звали.

— И фамилия тоже не настоящая, само собой?

— Настоящая, только Браун по мужу, а Сухих — девичья.

— Погоди, — в голове Карлы сложились воедино куски мозаики, — ты своего мужа пристрелила?

— И его, — весело ответила немка, — и эту британскую суку — Джессику Бонд. И одну говорливую американку тоже пристрелю, недолго думая. И тебя! — поспешивший остановить, а скорее предупредить важных персон — землянки вновь сменили свои наряды на бальные платья — стражник пал, сражённый зарядом плазмера.

И, к счастью, больше стражников здесь не было, и троица спокойно подошла к высокой металлической ограде, опоясывающей дворец. Карла, вновь облачившись в комбинезон, легко перемахнула на другую сторону, Марта-Виктория намеревалась прыгнуть следом, но, видя замешательство Арчила и удивление в его глазах, вызванное прыжком его подружки, сначала перекинула недоумевающего самца на ту сторону.

— Молчать! — не дала она раскрыть пасть Арчилу. — А то на плечах понесу.

Гроранец, оценив габариты Марты, которая была больше не только своей младшей сестры, но и его, предпочёл промолчать и только указал лапой на стоящий поблизости флаер, возле которого стоял младший офицер, отдававший приказы через клипсу-гарнитуру, пристёгнутую к его правому уху. Марта, опять расценив всё по своему, пристрелила и его, проигнорировав неодобрительный взгляд Арчила, и двинулась к флаеру.

— Может, хватит убивать всех на своём пути?! — не выдержал-таки он и сорвался, когда троица разместилась в трофейном летательном аппарате.

— А ты не стой у меня на пути, щеночек, — оторвавшись от штурвала, щёлкнула Марта его по носу, — а то не посмотрю, что ты отец моего племянника, и кое-что тебе отстрелю.

— Отец? — удивлённо уставился он на Карлу, — почему… как…

— Ну, видишь ли, — ответила Марта на его потуги, — когда самец суёт в самку…

— Я знаю, как это происходит! — перебил он её.

— Тогда не задавай глупых вопросов! — сказала она и, вернувшись к штурвалу, произвела какие-то манипуляции со своим комбинезоном, после чего произнесла в появившийся из него микрофон на тонком проводке: — Анубис, мальчик мой, забери нас отсюда.

— На каком это языке? Я ни… — вновь подал голос Арчил, но осёкся, уставившись на пролетевший прямо над ними корабль.

Анубис — а это был именно он — завис в воздухе, раскрыв грузовую аппарель, и флаер влетел к нему в трюм, впритирку пройдя между наставленных ящиков со всевозможным оборудованием, которое, впрочем, так и не пригодилось шпионкам.

— Валим, шакальчик, — выкрикнула Марта, выбираясь из флаера, — куда не важно, главное быстро!

— Да, моя госпожа! — раздался напугавший Арчила голос.

Гроранец, оказавшийся в непривычной обстановке, впрочем, быстро пришёл в себя и, отметив для себя кое-какие детали, пришёл к выводу, что она на корабле производства Рари, и успокоился, начав задавать вопросы:

— Что произошло во дворце, хвост твой дери, — прижал он Марту к борту флаера.

Правда, он быстро понял весь идиотизм своего поступка. Ещё в полёте к стене трюма он осознал свою неправоту, а после гулкого столкновения и вовсе сменил тон:

— Сама говорила, что мы в одной лодке.

— На корабле, — поправила Марта, уточнив: — на моём корабле. И веди себя вежливо с хозяйкой! А теперь проси прощения!

— Извини, — он счёл, что в этой ситуации, и вправду, стоит извиниться.

Но Марта была недовольна:

— Хозяйка! И больше чувств, я не вижу, чтобы ты чувствовал за собой вину! Где искренность?

— Марта! — не утерпела всё же Карла. — Или как там тебя? Виктория, хватит издеваться, мне тоже интересно!

— Зови меня Марта, как и прежде. А за своего щеночка не бойся, ведь я же просто играю!

— Ну и игры, — заметил держащийся в стороне Арчил, потирая отбитый бок.

— Цыц! — цыкнула на него Марта, отчего он отшатнулся. — А с императором… Этот хренов параноик утыкал весь дворец ментальными сканерами, снятыми с кораблей Арги, и вообще затеял этот бал только для всеобщей проверки на лояльность. И ты, Арчил, — полный ехидства взгляд в его сторону, — её завалил.

— Кто бы говорил…

— Я и говорю! — весело ответила Марта. — Мне можно, ведь я не гроранка, и вообще мы работаем на Арги! И тебе тоже стоит, поскольку иначе ваш император приведёт страну к войне, из которой вам не выйти победителями! — сгустила краски Марта.

После этих слов взгляд Арчила заметался по сторонам: сначала на Карлу, потом на Марту, потом на появившегося в трюме Анубиса, а потом на новый круг. Марта откровенно потешалась над ним, искину Арчил был безразличен, и только Карла прервала его «головокружение»:

— Я тебе сразу сказала!

— Я думал, это шутка!

— Индюк тоже думал! — не осталась Марта в стороне. — Бис, передай-ка нашим, что мы провалились по полной — координаты Кимира стали известны Горлагу.

Чёрный шакал, козырнув, строевым шагом покинул трюм, хоть этого и не требовалось, Арчил, вновь ничего не понявший, удивлённо воззрился на Марту, а Карла поспешила уточнить:

— Ментальное сканирование?

— Оно, — подтвердила Марта, — будь оно неладно! Этот придурок сам мне рассказал, что вычислит его местоположение по виденным нами звёздам. Одно хорошо — дабы получать информацию император обзавёлся метальным имплантом как у нас, и я послала на него такую волну наслаждения, что, не будь он бессмертным, потомки прозвали бы его Горлаг Пятый Сдохший-от-оргазма. А так я только вывела его из строя, и, пока он кайфовал, смылась оттуда.

— Сообщение доставлено! — появился вновь Анубис.

— Хорошо, — ответила Марта, — Возвращаемся, скоро каждый корабль будет на счету.

Глава 15

И вновь очередной долгий полёт. Я их уже ненавижу! Уже и следа не осталось от того ощущения, что я испытал в свой первый полёт, теперь межзвёздные перелёты для меня сродни путешествию на поезде. Хорошо, что хоть в СВ, а не в плацкарте полном дембелей. Но даже так трёхдневный полёт к неизвестной планете, расположившейся на самой окраине Запретной Зоны почти рядом с мирами Содружества, успел мне порядком надоесть.

— Домой хочу! Хватит с меня приключений!

— Хорош орать! — Джулия, очевидно, тоже была не в духе. — Сам сказал, что остался последний прыжок, а потом домой! Забыл уже?

— Да помню я, помню! А ты иди, готовься к важной миссии. Чулки надень там, или побрей… — судя по её налившимся кровью глазам, это уже лишнее.

Ну, лишние или не лишнее, но Джулия развернулась и ушла в каюту, может, и вправду, последует моему совету, а может, обиделась, а может, что-то ещё. Кто её разберёт? Ну, кроме патологоанатома.

Мне, к слову, тоже не мешало бы подыскать занятие до прыжка. Спать, так я уже спал, ел недавно, оружие всё чищено-перечищено по три-четыре раза, а заниматься на симуляторе уже тоже поднадоело: виртуальных врагов я рву как тузик грелку, а Ошка, в свою очередь, то же самое делает со мной. Кстати, к своему новому имени она уже привыкла, а порой даже подтрунивает над Джулией, лишний раз напоминая, что та всё ещё ходит в младенцах.

И хоть летать — как в виртуале, так и наяву — я не планировал, тем не менее, всё же отправился в рубку и, усевшись в кресло пилота, уставился на звёздное небо. Но чуда не произошло — наблюдение за звёздами, которые тоже уже порядком приелись, ведь каждый раз я видел их же, только расположение их менялось, не позволило мне скоротать время. Так я и прослонялся по кораблю туда-сюда, ища себе занятие и приставая к каждому встречному, пока Клык всё же не сообщил, что мы прибыли к месту назначения.

— Одна обитаемая планета, — начал он доклад, пока я шёл от трюма, в котором снова устроил ревизию, как ни странно, не обнаружив в результате её какой-либо недостачи, — обломки флотов Рари и Арги, один целый корабль — линкор.

— Стоп! Что? — от удивления я чуть не запнулся об порог.

— Линкор, — повторил ИИ, — класс «Стиратель» отремонтирован и готов к бою.

Отремонтирован? Ну, видимо, неслабые здесь бои были, как-никак решалась судьба двух цивилизаций, раз такая махина получила повреждения. А на запчасти, видимо, пошли повреждённые корабли, как свои, так и врага.

— Фортуна улыбнулась тебе, как я посмотрю? — вмешалась в наш разговор Джулия.

— Во-первых, — включил я зануду, — перебивать невежливо. Во-вторых, Фортуна мне не улыбается, у неё от меня нервный тик!

— Но и задом не поворачивается, — заметила она.

— Вот получила под хвост колючий и толст… Кхм! Не поворачивается, да. Не мешает и ладно, я и без неё справлюсь! — заявил я и отвернулся, дав понять, что разговор окончен. — Клык, мы сможем забрать его с собой?

— Не вижу никаких препятствий этому, — ответил он, — его ИИ исправен… Не надо на меня так смотреть! Исправен и примет тебя без проблем, предоставив доступ ко всем системам. Так что хоть в поход, хоть в бой!

— Вот и отлично, передай ему, что мы заберём его с собой, когда полетим домой, и узнай заодно, куда нам садится.

— Уже узнал. Координаты загружены, курс установлен, летим полным ходом.

— Молодец, пошли, посмотрим, что за планетка.

— Планета, как и звезда, очень старая, жизни на ней уже почти нет, но атмосфера пригодна для дыхания, хоть содержание кислорода низковато. Гравитация ниже, чем на Аргоре, но выше, чем на Кимире. В районе высадки ожидается сильный ветер, а, возможно, что и песчаная буря.

— Кому-то стоит взять палатку, — повернулся я к Джулии снова, — а то песок забьётся в… Ай! Чего дерёшься?!

Бешенная какая-то! Чуть ухо мне не оторвала…

— Да твою ж! — ухо-то цело, а вот несколько длинных шерстинок с кисточек остались в цепких пальцах Джулии. — Иди, зови своего самца, вам сегодня ещё ритуал проводить!

— Ещё несколько часов до планеты пилить!

— А инструктаж? — спросил я. — Сейчас всё вам расскажу. Значит так: штекер А вставляется в… Да сколько можно?! — вот теперь второе ухо пострадало.

— Для симметрии! — пояснила она и скрылась в своей каюте.

— Вот же кошка! — воскликнул я, щупая укоротившиеся уши. — Все кисточки оборвала мне, — грустно констатировал я, а после обратился к искину: — Клык, так что там с планетой?

— Пошли в рубку, покажу.

Да, внешне планета оказалась абсолютно скучной, скучилищной: шарик ровного красного цвета, ни тебе морей-океанов, ни тебе гор-лесов, даже спутников у неё нет, а на поверхности одни лишь пески, пески и пески. Звезда тоже не впечатляла — остывающий красный карлик. Остывать он, конечно, будет ещё долго, но на планете температурка… Не май месяц, одним словом, хоть и расстояние от неё до светила очень мало — по сравнению с другими обитаемыми планетами. Но, как утверждает Клык, красные карлики — холодные, но долгоживущие звёзды, и если эта планета изначально находилась в обитаемой зоне, то жизнь на ней зародилась очень давно, что позволяет предположить с большой долей уверенности, что перед нами родная планета Древних. И я склонен в это верить, иначе зачем Рари стремились отбить её у нас во что бы то ни стало. Да и арги предпочли встать здесь насмерть, хотя — раз уж Стиратель здесь — вполне могли уничтожить всю эту систему.

Оставив планету на потом, я покинул рубку, направившись в свою каюту, где и провёл оставшееся до посадки время, вздремнув, завернувшись в шикарный пушистый хвост Ошки. А когда Клык разбудил всех, предупредив о скорой посадке, принялся собираться и готовиться к высадке.

Первым делом стоило надеть скафандр. Атмосфера здесь, конечно, не вызывает восторга, но дышать в ней можно, а вот песок… Вытрясать его потом из ушей, выколупывать из-под когтей, а у ж про шерсть и вовсе лучше промолчать. Нет уж, увольте! Я лучше в скафандре попарюсь. Оружие тоже берём обязательно, живых здесь мы вряд ли встретим, а вот обезумевшие механизмы вполне могут встретиться. Поэтому берём весь арсенал: и огнестрел, и плазмеры, и рельсы. По одному стволу в одни лапы. Инструменты, ибо кто знает, где находится искомый нами объект, продукты, так как никто не знает, насколько мы там задержимся, вода — куда же без неё.

— Ты решил весь корабль с собой забрать? — не удержалась и спросила Кира, попытавшись повесить на себя всё, что я для неё выделил.

— Нет, только самое необходимое. А вообще… — подумал я, — несём-ка всё это в броневик.

— В кои-то веки здравая мысль, — согласилась она, — а то возим его с собой по планетам, даже вопрос возникает: зачем брали?

— Запас карман не тянет! — возразил я. — Особенно, когда карман железный и очень вместительный.

— Я не железный! — из ниоткуда появился Клык.

— Брысь! Подслушивать не хорошо!

— Да куда ж от вас деваться, — пробурчал он, — тут хочешь, не хочешь, а услышишь.

— Куда хочешь, туда и девайся!

А мы пошли грузить. Стоило раньше подумать о броневике, глядишь, не слонялся бы по кораблю без дела. А так откапывай его теперь, очищая выход к аппарели. Одно хорошо — всё, что мешало выехать, в него и погрузили, забив грузовой отсек по самое «не могу». Ну, и пока загружали машину, мы не заметили посадки, так что, закончив с погрузкой, погрузили самый ценный груз — Наура и Джулию, и выехали навстречу неизвестности.

Неизвестность встретила нас песком, который с шуршанием проносился по броне нашей машины, гонимый ветром. Широкие сплошные гусеницы из эластичного металла не давали нам проваливаться, а увеличившиеся по команде бортового компьютера грунтозацепы не позволяли машине буксовать, и мы уверенно двигались… Куда?

— Клык, а куда дальше-то? — связался я с кораблём, когда наш броневик встал на гребне бархана, с которого мы увидели только ещё больше барханов.

— Что мне дали, туда я и привёз! Металла тут нет, по крайней мере, больших скоплений, а что искать, я сам не знаю.

Весело. Хотя…

— Знакомое чувство, — Кира тоже почувствовала.

Ну да, фон, как от порталов барросов. Как же давно всё это было! Чувство немного отличается, но очень похожее, только лишь… Насыщеннее что ли? Потому что эту махину я чувствую, даже несмотря на то, что она «выключена». Какие же тут энергии?

— Портал? — вот и Куга почувствовала.

Пума пусть и не обладала врождёнными способностями, но, как я помню из той записки, что я стащил когда-то у Серова, в принципе, все люди могут развить в себе способности к псионике, хоть и слабее, чем у врождённых, но зато куда более широкого спектра. Вот и Куга понемногу изучала «магию стихий», которая, впрочем, ей так и не далась, и «физику», в которой вполне преуспела. Ну и, само собой, порталы она научилась чуять.

— Что-то крупнее и мощнее, — поправил я её, — если портал можно сравнить с телефоном, переносящим не звуковые сигналы, а объекты целиком, тот тут у нас АТС, причём для весьма немалого города, — скоро мы это узнаем, ведь, по крайней мере, теперь мы знаем, куда ехать.

Прибавив ходу, я двинул броневик по направлению к источнику магического — псионического, психического, психокинетического, как кому привычнее, всё равно о его природе известно чуть менее чем ничего — излучения, которое по мере приближения всё усиливалось. И стало практически осязаемым — даже шерсть дыбом, такого и в подземельях непров со мною не было — когда мы въехали на площадь, лишённую песка, с возвышающимся на ней каменным пьедесталом.

— Кажется, мы на месте, — поежившись, пробормотал я и первым покинул броневик.

Здесь ощущение стало просто невыносимым, казалось, что голова сейчас разлетится на мелкие кусочки, а тело вывернется мехом внутрь. Вон даже лишённого и намёка на псионику Наура пробрало. Осталось придумать, как активировать этот артефакт.

Я подошёл, пересиливая неприятные ощущения, к камню и положил лапу на него. Тотчас же неприятные ощущения схлынули, я на миг слился с артефактом, ощутив ведущие от него миллионы дорог, а артефакт, в свою очередь, заговорил со мной и, мгновенно прочитав мою просьбу, потребовал платы — эмоций. Весьма определённого характера и очень много, объяснив свои запросы тем, что за годы, проведённые в одиночестве заскучал.

— Наур, Джулия, — скомандовал я, — залезайте на каменюку и плодитесь!

— Да, я уже услышал, — подтвердил Наур.

— А может, вы нам поможете? — спросила его самочка. — Так быстрее закончим.

— Мы не торопимся! — махнул я лапой.

Вот только вызов с корабля показал, что я был неправ:

— Псих, дурные вести: гроранцы вызнали координаты Кимира и сейчас всем флотом прут туда.

— Забирай нас! — тут же скомандовал я ему. — Броневик мы оставим здесь, нужно же нашим героям где-то жить.

— А…

— Не обсуждается! — крикнул я на бегу. — Кому война, а кому йифф на!

Подхватив на лапы Ошку, я закинул её внутрь подлетевшего корабля, а следом запрыгнул сам. Следом на борту оказались Кира и Куга, и Клык на максимальной тяге рванул прочь от планеты.

— Мы успеем? — спросил я его, прикидывая в уме скорость нашего фрегата и расстояние до Кимира от нас и от планеты гроранцев.

— Нет, — подтвердил мои опасения Клык. — Фрегаты Гроран идут впереди основного флота, и они прибудут раньше нас. Марта и Карла идут параллельно им и сообщают обо всех продвижениях.

— Ну, мы всё-таки попробуем успеть, — выказал я надежду, — а вот линкор точно не успеет.

— Нет, — подтвердил Клык.

— Но до Гринго отсюда ближе! — кровожадно оскалился я. — Меняем план: Кира и Ошка летят на помощь нашим, а мы с Кугой наведаемся в гости!

Интерлюдия

Система Кимирала.

Весь клан, предупреждённый Карлой и Мартой о идущих к Кимиру гроранцах, был на взводе, ожидая нападения вражеского флота, чьи фрегаты, вырвавшиеся вперёд, должны были прибыть сегодня завтра. Не отставали от арги и лайонайли, помнившие, что гроранцы сделали с их родной планетой, и также готовились отразить атаку, постоянно держа на орбите дежурный отряд истребителей. И, исходя из всего этого, нечего удивляться тому, что внезапно появившийся в системе — причём прямо рядом с Кимиром — корабль едва не был распылён на атомы в следующую же секунду после выхода из прыжка. Сейчас был именно тот случай, когда лапы сработали быстрее мозгов, и ракетный залп чуть не накрыл кораблик. Спасло его то, что ракеты, идущие под управлением операторов, те успели увести в сторону, а часть остальных были сбиты противоракетными турелями самого корабля, и лишь малое число опасных подарков разбились о щит, чуть не перегрузив его, чем вызвали немалое недовольство экипажа:

— Вы там совсем рехнулись в наше отсутствие? — раздался знакомый голос на общем канале.

— Кира? — неуверенно спросил Бабах, который едва — в чём заслуга Ки, а не его — не влепил в Клыка полный ракетный залп.

— А кого ты ожидал здесь увидеть? — раздался ответный вопрос, сопровождаемый недовольным рыком. — Мать Терезу?

— Гроранец, их приспешников, но никак не вас! — раздалось в ответ. — Вы же ещё как минимум сутки лететь должны были!

— Ты таки не рад меня видеть?

— Рад, но…

— Я тебе так скажу — это, кстати, Ругра в первую очередь касается — гипердвигатель штука очень быстрая. Жаль, что одноразовая. К слову, запасной стержень тоже пропал незнамо куда. И вообще! Могли бы и раньше предупредить!

— Это вы решили радиомолчание соблюдать! — вмешалась Арна в радиообмен. — Мне вас по всей галактике вылавливать? Пришло сообщение от Клыка, что нашли то, что искали, я по пеленгу и ответила! Передача вообще-то идёт узконаправленным лучом! Где этот Псих? Я ему сейчас скажу пару ласковых!

— Он улетел, но обещал вернуться, — хихикнула Кира, — на Стирателе в гости к гроранцам отправился.

— А Стирателя вы где нашли?!

— Там же. И даже раньше, чем каменюку.

— Клык… — протянула Арна, — ты ничего не хочешь мне сказать?!

— Сюрприз! — только и ответил он.

— Сюрприз?! — разозлилась она. — Два придурка! Один вообще молчит, а другой о таких вещах умалчивает! Сюрприз?! Вот сядь только! Я тебе сахара-то в бензобак насыплю!

— Ну-ка тихо! — перебил поток её угроз голос одного из лайонайлей.

— Это что за чебурашка там такая храбрая нашлась? — переключилась Арна на другой объект. — Кому уши открутить?

— Замечен выход из прыжка! — проигнорировал её «чебурашка». — Ещё один, ещё, всего двенадцать, двадцать три, да их тут как песка.

— Где же мы вас хоронить-то будем, — большое число противников Киру не пугало, — опять потом систему от мусора чистить. Ошка, трогай!

Клык, ведомый Ошкой, а за ним и остальные корабли, включив системы маскировки, двинулся к краю системы, где уже строились в ударный клин гроранские корабли — фрегаты класса Вальри и другие малые корабли, способные прыгать дальше и чаще, чем другие более тяжёлые корабли флота Гроран.

Вот последний корабль неприятеля вышел из прыжка, занял место в строю, и гроранская флотилия двинулась к Кимиру, тем самым сближаясь с кораблями арги. В то же время, лайонайли занимали оборону вокруг своей планеты, трезво оценивая свои шансы в прямом столкновении с древними кораблями. Истребители сбивались в группы, станции, расчехляя орудия, превращались в боевые крепости, а мобильные батареи, собранные из хлама прицелились в строй вражеских кораблей и открыли беглый огонь, скорее, выбрав целью держать противника в напряжении, а не нанести ему ущерб.

— Внимание! — подал Клык сигнал. — Глушилка!

Корабли клана перешли на ручное управление, и тут же сработала глушилка, оборвав ментальный контакт и тех и других. Корабли неприятеля дёрнулись, чуть сбивая строй, но потом вновь выправили курс:

— Учли, сучки, — возмутилась Кира.

— Скорее, дали больше свободы искинам, — пояснил Клык. — Рари считали себя хозяевами всего и вся, и у них ИИ были даже не исполнителями, а просто калькуляторами. Гроранцы не такие, а это значит, что против нас будут воевать машины.

— Это хорошо или плохо? — тут же поинтересовалась Ошка.

— С одной стороны они быстрее, но с другой — ИИ Рари присуща шаблонность. Хвост даю на отсечение, — ввернул он фразочку Психа, — первым их манёвром при огневом контакте будет веерное уклонение.

— Сейчас выясним! — кровожадно оскалившись, заявила Кира. — Смоделируй их поведение и передай на другие корабли. Контакт через… три… два… один!

На мгновение Клык появился на обзорных экранах гроранцев, а потом, влепив аннигилирующим лучом в головной корабль, вновь исчез. Ещё не прояснились бронестёкла кораблей, потемневшие от яркой вспышки, а фрегаты гроранцев рассыпались веером в разные стороны, как и предсказывал Клык. Но их уже ждали штурмовики клана, которые, высадив полный бортовой залп с кинжальной дистанции, знатно проредили вражеские ряды. Огромные встречные скорости не дали бою затянутся, и корабли промчались мимо друг друга. Не обошлось, к горечи саблезубых, без жертв — три штурмовика столкнулись с вражескими фрегатами, вследствие чего потеряли скорость, щиты и маскировку, и были добиты.

— В погоню! — вмешалась Кира в попытку подобрать возможных выживших. — Своих потом подберём, а врагов не жалко!

Оставшись без управления своих пилотов, искины неприятельских кораблей снова поступили шаблонно — сменили курс к ближайшей цели, коею стала Лайонай. Штурмовики и другие корабли арги экстренно — на пределе возможности движков и реакторов — гасили набранную немалую скорость и поливали огнём из лазеров — у кого они были — удаляющегося неприятеля. Кое-кто, впрочем, успел перезарядить ракетные установки и выпустил вдогонку очередной ракетный залп, только зря потратив ценные боеприпасы: из-за большого расстояния все ракеты израсходовали всё доступное топливо, которое являлось и взрывчаткой, и не нанесли существенного урона, только поцарапав броню нескольким кораблям.

— Все силы на сектор 15–43! — отправил Клык сигнал союзникам, предугадав действия неприятеля.

— Там уже батарея лазеров! — возразил ему Филинорр, командующий силами обороны Лайонай.

— В ближнем бою от них толку мало!

Как показали последующие события, Клык оказался прав: приблизившиеся уже достаточно близко корабли единым залпом уничтожили батарею и оказались внутри оборонительных сооружений лайонайлей, обстреляв беззащитные борта орбитальных крепостей. Некоторые из станций получили существенные пробоины, выбрасывая в космос тела — большей частью в скафандрах — своих обитателей, но на этом избиение неповоротливых гигантов завершилось, так как корабли фенеков уже появились рядом с брешью и принялись бросаться на неприятеля.

Хрупкие судёнышки гибли под огнём мощных рельсотронов, разбивались о щиты древних кораблей и массово гибли от взрывов плазменных ракет. Только лайонайли показали, что не боятся смерти ещё бое за свою родную планету, а терять новый дом они были не намерены ни в коем разе. Всё больше истребителей мчались к остаткам вражеской флотилии, всё чаще мелькали взрывы от столкновений их с фрегатами, причём часть из них была слишком мощной для взрыва такой маленькой машины: некоторые из них несли на себе заряд взрывчатки.

Переломный момент наступил, когда корабли клана вновь столкнулись с гроранцами. Выйдя из невидимости, они снова заставили Вальри шарахнуться в стороны, и заранее запрограммированные ракеты на этот раз собрали обильную жертву — большая часть уцелевших после первой стычки кораблей получила серьёзные повреждения и, сгорая, устремилась к поверхности Лайонай.

Оставшиеся сопротивлялись ещё какое-то время, но совместные усилия штурмовиков, истребителей и развернувшихся орбитальных крепостей не позволили уйти от возмездия ни одному захватчику, сбрасывая их одного за другим с орбиты. Первая волна вторжения была отбита.

Глава 16

Я стоял посреди парковки рядом с монструозного вида УАЗиком во внедорожном обвесе. В руках у меня был бесшумный автомат, точнее снайперская винтовка ВСС, а сам я был одет словно какой-нибудь Рембо. И что я тут делаю? Кажется, я чего-то ждал. Чего?

Ответ пришёл внезапно: передо мной в воздухе замерцало серое пятно, и из него внезапно выскочил огромный смилодон! От неожиданности я выпалил в него пяток патронов, но особого урона, вроде бы, не нанёс, ну хотя бы тигр сбежал, оставляя за собой пята крови на асфальте. А следом за кошаком повалили собаки. Только необычные — чёрные и очень здоровые, особенно одна — размеров с того смилодона — из них, которая сразу же убежала следом за тигром, следуя по кровавому следу. Ну, а одной собачке не повезло — дымка пропала и на асфальт парковки выпала её половинка. Остальные же решили, по-видимому, перекусить, а поскольку поблизости никого не было, то в качестве главного блюда был выбран я.

Первых трёх я завалил, добив остатки магазина винтореза, а чётвёртая, получив одно попадание вскользь, сбила меня с ног и попыталась вцепиться мне в глотку. Правда, вместо этого её челюсти сомкнулись на подставленном глушителе винтовки, я же тем временем пытался достать запасное оружие — коим оказался огромный револьвер — из кобуры на правом бедре.

Тварь, насевшая на меня, была довольно-таки огромной и мешала своим товаркам добраться до меня, так что я оставил её напоследок и открыл огонь по остальным, попутно следя, чтобы псина продолжала грызть железяку, а не мою плоть.

Револьвер гавкнул пять раз, выведя из игры окружающих тварей, а в шестой раз, когда я его нацелил на продолжающую терзать винторез гадину, только щёлкнул бойком, давая понять, что в его барабане было только пять патронов. Ну, да это и не удивительно, ведь, судя по тому, как он лягался, патрон в нём немаленький.

К счастью, я вовремя вспомнил про обрез, висящий на левом бедре, и, отбросив револьвер, перехватил винтовку правой рукой, а левой вытянул дробовик из кобуры и, поднеся его вплотную к шее твари, спустил оба курка. Близкий выстрел громко ударил по ушам, меня окатило кровью, смешанной с ошмётками плоти, осколками костей и бусинками картечи. Кровь попала в глаза, в рот, вызвав ощущение странной горечи, а сама тварь рухнула на меня сверху. Когда мне удалось-таки выбраться из-под тяжеленной туши, вдалеке послышался рёв тигра сначала злой, а потом очень-очень скорбный.

Очень хотелось сбежать отсюда, но какое-то странное чувство погнало меня вперёд, заставив подобрать револьвер и перезарядить его, подготовившись к бою с огромной тварью, которая обнаружилась неподалёку. Огромная тигрица — а это была именно самка, поскольку неподалёку обнаружилось разорванное тельце её детёныша — раз за разом наскакивала на чёрную собаку невероятных размеров, пытаясь прокусить её шкуру, прикрытую пластинами роговой брони. Только её длинный клык — второй уже был отломан — только скользил по пластинам.

Не принёс результата и револьвер: пуля хоть и пробила пластину не ушла глубоко, а застряла где-то под кожей, закупорив рану, так что тварь даже не могла истечь кровью. А второго выстрела мне сделать не удалось: тварь отвлеклась от тигрицы и ударом мощной лапы отправила меня в полёт, который окончился на свисающей с кузова грузовой ГАЗели металлической трубе, проткнувшей меня, словно булавка жука. А обмотанный красной тряпкой конец остался торчать из моей груди, давая понять, что этот жук особенный — первый в коллекции.

И хотя я уже умирал, мозг продолжал собирать информацию, и перед тем как погрузиться во мрак я увидел, как псина отбрасывает от себя тигрицу, а потом вцепляется ей в глотку.

— Ух, мля, — подскочил я на кровати, — присниться же такое! Тигры, собаки, портал какой-то — бред!

Я встал с кровати, сунул ноги в тапочки и посмотрел на висящие на стене электронные часы, которые сообщали: 18 февраля 2016 года пять часов утра. Что-то рановато я сегодня встал. Ну да, хоть пойду корову накормлю, а то разоралась.

— Да иду я, танкер! — прокричал я, хоть и знал, что она меня не услышит. — Корабельный ревун, а не корова!

Я начал одеваться, но внезапно раздался стук в ворота. Точнее, даже не стук, а как будто кто-то решил высадить их тараном. Хотелось выйти и сказать пару ласковым тому, кто придумал припереться в такую рань, но этого сделать я не успел: в другой комнате раздался звон разбитого стекла, треск дерева, а затем, вышибив дверь, на меня набросилась такая же тварь, как во сне.

— Да сколько можно! — прокричал я, умирая во второй раз и просыпаясь.

Ну, хоть на этот раз, вроде бы, проснулся окончательно. Сейчас я, судя по обстановке, в каюте Стирателя, то есть там, где и заснул.

— Кошмар приснился? — потягиваясь, спросила Кира, которую я разбудил своим криком.

— Ещё какой, — подтвердил я, а потом дёрнулся, кое-что вспомнив: — Ты что здесь делаешь?!

— Как что? — удивилась она. — Совсем уже из ума выжил? Мы с тобой сколько лет вместе?

— Да, но ты же должна быть на Клыке?

— Упс, промашка вышла, — ответила она и стала изменятся, приобретая черты Горлага пятого. — Так лучше? — спросил он и набросился на меня.

Он придавил меня к кровати, а я же отчего-то не мог пошевелиться, видимо, он использовал наноботов и на мне, ослабив меня. Только почему он не спешит меня убивать? Твою ж мать! Судя по его взгляду, он не убивать меня намерен. А я никак не могу этому помешать — мышцы онемели, только кричать и могу:

— Пошёл отсюда, извращенец!

— Кто «извращенец»? — спросила Куга, глядя мне в глаза.

— Да так, — пожал я плечами, — кошмарики.

В этот раз точно реальность: каюта Стирателя, рядом лежит Куга, как обычно, обвив мою лапу своим хвостом, а Кира далеко, я это чувствую.

— Игма, далеко ещё? — поинтересовался я у искина корабля.

— Из следующего прыжка выйдем возле Гринго, — ответила голограмма статного арги во флотской форме.

— Скорее бы… — договорить мне не дало внезапно возникшее чувство.

Очень странное чувство… Будто бы мне сердце внезапно вырвали…

— Как же ж… Да что за день такой? Вот что это сейчас было?

— Мне связаться с кланом? — поинтересовался ИИ, видимо, имевший свои предположения на этот счёт.

— Свяжись.

Это хорошо, что здесь есть установка сверхсветовой связи. Впрочем, было бы странно, если бы её не было на таком-то корабле! Тут же целый город, одновременно на этом корабле могут проживать тысячи арги, как-никак помимо гигантского гравитационного орудия Стиратель несёт ещё и три тысячи истребителей, которым нужны пилоты, техники, и я уж не говорю про специалистов по обслуживанию главного калибра. Тут одной электроники маловато будет! Хотя при необходимости корабль может действовать и самостоятельно или с минимальным экипажем, как сейчас. Так что в случае чего жахнем, что мало не покажется!

— Клан ведёт бой, — вновь появился Игма, связавшийся с Кимиром.

— Я это уже понял.

Я уже разобрался с тем чувством, которое означало не что иное, как гибель членов клана: Михаил из пиратской команды и Лира с Ругом из молодёжи. А ведь до этого дня не было случаев гибели членов клана. Вот уж верно сказал Наур: быть вожаком клана — это бремя, а не привилегия. Теперь такая пустота внутри на том месте, которое было занято ими.

Попросив Игма предупредить о прыжке, я отправился заполнять пустоту. Нет, не бухать, а тренироваться до посинения. Сейчас хоть есть кого представить на месте кибернетического соперника по фехтованию. Чёртов Горлаг! Уже и в сон ко мне пролез, собака спидозная!

Пройдя в огромный спортивный зал, я активировал робота, придав тому соответствующую внешность, взял тренировочные мечи и с ходу набросился на ни в чём не повинную железяку. Все эти сегодняшние бредовые сны и дурные вести из дому сильно разозлили меня, отчего спортинвентарю немало досталось: один меч стал похожим на ножовку, а второй и вовсе треснул, развалившись на две половинки. А уж робот… Ему досталось по полной: одна конечность оторвана полностью, другая болтается на двух проводках, корпус изрядно помят, и кое-где сыплются искры, источая запах озона и горелой проводки.

— Вожак, у меня вести, — вновь объявился ИИ, дождавшись прекращения тренировки.

— Говори.

— Бой окончен, клан потерял троих арги, — это я и так знаю, — и два корабля безвозвратно, лайонайли тоже понесли существенные потери, — ну, при их-то численности, уверен, в процентах они потеряли меньше. И нет у них той связи, что есть у арги. — Противник уничтожен полностью.

— Что-то ещё?

— Да, — кивнул он, — Арна нашла способ нейтрализовать наноботов в теле гроранского императора, а Клык жаловался из-за испорченного прыжкового двигателя.

— Хм, Кира решила-таки использовать гипердвигатель?

— На последнем участке, — подтвердил Игма, — а Ругр заявил, что использую полученные данные сможет решить проблему одноразовости. А ещё ты просил предупредить о прыжке. Предупреждаю: прыжок через пять минут.

— Сейчас приду, спасибо, — ответил я и, оставив мечи — то, что от них осталось — в пирамиде, покинул зал и направился в рубку, где заскучавшая без меня Куга смотрела на огромном экране запись боя.

Увидев меня, пума остановила воспроизведение и, отмотав назад, спросила меня:

— А зачем они ринулись сначала наперерез, а потом пытались их догнать?

— Видимо, чтобы встретить их подальше от планет, — пожал я плечами. — Ну, не проходил я тактику космических боёв! И никто из клана! Так что всем рулил Клык, как я думаю, а тот уж точно должен знать ИИ Рари, как облупленных, как-никак базы данных Когтя у него не для красоты загружены. Или Коготь рулил, я не знаю, но со стороны гроранцев точно были одни искины, так как пилоты должны были знатно получить по мозгам при обрыве ментальной связи. Вернём арги, отдам тебя в Академию Генштаба, или что там у них? Будешь первой пумой-адмиральшей.

— Прыжок! — вмешался Игма, не дав Куге высказать всё, что она обо мне думает.

А вот и столичная система Гроранцев. Оживлённо тут, как я посмотрю, несколько тысяч кораблей только в системе, а сколько ещё на поверхности планет и на станциях? Тут вон даже пробки есть, правда, то мы их вызвали. А вот тикать отсюда не надо!

— Особо резвых пришлёпни-ка, — скомандовал я, — а потом давай связь с планетой.

— С кем? — спросил Игма, попутно отгоняя корабли от края системы ближе к звезде, дабы они не могли воспользоваться прыжковыми двигателями.

— С самым главным после их долбанного императора.

— Представитель столичной администрации Генраш рун Роллал, — вскоре после моих слов показался на экране лощёный гроранец в чёрном мундире, — что вы хотели?

— Я пришёл к тебе с приветом, утюгом и пистолетом! — продекларировал я по-русски, но, раз уж он ничего не понял, пришлось пояснить: — Я спешу сообщить вам радостные известия! Арги вернулись в этот бренный мир — все тридцать два клана — и хотят поинтересоваться: какого лысого чёрта забыл ваш флот у планеты клана Прайд? Мы вас не звали! Идите на хер! Короче, сделаем так: ты у нас ничего не решаешь, как я посмотрю, поэтому мы подождём, пока на связь не выйдет Горлаг пятый Блохастый; пока же всем сидеть тихо и не рыпаться! Сами знаете, на что способен линкор Арги, а если забыли… Игма, разнеси, пожалуйста, вон тот зелёный спутник у пятой планеты.

Представитель администрации попытался было что-то сказать, но передумал, увидев мой кулак. А линкор тем временем пришёл в движение, наводясь на шарик размером с Луну, на котором, судя по данным сканирования системы, было что-то интересное. Гроранцы, поняв, что я не шучу, поспешили убраться подальше от мишени для показательных стрельб, но, поскольку я ждать не собирался, часть из них угодила сперва в зону с резко увеличившейся гравитацией, а потом в облако каменной шрапнели — вот всё, что осталось от спутника.

Дав администратору прийти в себя, а Игма навестись на звезду, я продолжил:

— Теперь, — сложил я подушечки лап вместе и прошёлся по рубке, — ждём Горлага. Кто-то попытается уйти в прыжок — я взорву звезду, кто-то выстрелит в нас — я взорву звезду, кто-то приблизится к кораблю — я взорву звезду. Погибнет хоть ещё один арги… — сделал я паузу.

— Вы взорвёте звезду, — дополнил-таки меня гроранец.

— И не только эту! Уяснил? Соединишь меня со своим начальством, как оно выйдет на связь, а до того будь паинькой и не тревожь. Чао-какао!

Три дня! Три долгих дня мы строго следили за соблюдением правила «Всех впускать, никого не выпускать». А потом явился так — точнее, вышел на связь — его блохейшество Горлаг пятый. И начал свой разговор с оскорблений:

— Чего тебе нужно, отродье Нечистого?

И этот о каком-то Нечистом. Мало было того шизанутого дракона.

— А кто чистый? Твои Рари травоядные? Так я тебе умную вещь скажу, только ты не обижайся, травоядные, где жрут, там и срут.

Вот, кстати, Игма мне интересный факт поведал — Рари были веганами. Потому, видимо, и злющие такие, что никто не хотел слушать про то, что они мясо не едят.

— Не смей говорить так о Творцах! — а сейчас я намеренно его злил.

Во-первых, есть у меня план, а, во-вторых, из памяти Лорин я узнал, что вспышки гнева у него не редкость, причём он абсолютно не адекватен в такие моменты, и ближайшее окружение об этом знает, и проигнорирует приказы, отданные в ярости. Вот и сейчас он сыпал угрозами и гнал всех вперёд, но ни один корабль флота Гроран не сдвинулся с места.

— Творцах? — ехидно заметил я, когда он чуть успокоился. — Скорее, скотоводах. Ибо вывели они вас лишь для войны, просто пушечное мясо. Вам даже имени не дали!

— Гроран…

— Гроран, — перебил я его, — означает «защитник дома на день» или, если перевести на литературный, «одноразовый солдат». Это презрительное прозвище штурмовиков арги-ру приклеилось к вам, а для ваших «творцов» вы так и остались безымянным мясом. И кстати, спешу тебя обрадовать: арги добили ПОСЛЕДНЕГО рари и теперь могут со спокойной душой вернуться домой. И, уничтожив, эту планету ты добьёшься только того, что я пройдусь по системам империи и погашу все звёзды на своём пути! А повторно пробиться к планетам Арги тебе уже не удастся. И ты ведь не этого хочешь?

— А чего я хочу? — повёлся он у меня на поводу.

— Отмщения, — ответил я, — уж не знаю, за кого ты собрался мстить в первую очередь: за ублюдка-братца, которого сам желал замочить; или за любовника… любовницу… за Лорин, одним словом. Я запутался: сначала он был самцом, потом самкой, но я-то в курсе, что ты относился к нему по-особенному, несмотря на запрет введённый твоим предком. Иначе бы те доверил ему такое ответственно задание, как опаивание стимуляторами той зверюги, что задрала твоего отца, — а теперь я намеренно загонял его в угол, открывая такие тайны во всеуслышание. — Так что я предлагаю выход: поединок.

— Поединок?

— Да, — подтвердил я, — поединок. Ты против убийцы своего брата: один на один, без брони, оружие только холодное. Место проведения — станция лайонайлей, как нейтральная территория.

— Годиться, — ухмыльнулся он, понадеявшись на своих наноботов.

— Отлично, — ответил я и обратился к Арне: — Отправляй малыша Рика, — а потом добавил по ментальному каналу: — Нейтрализатор дай ему.

И вот решающий судьбу двух цивилизаций поединок! Грохот трибун, рёв болельщиков, эпичная битва… Ну да, ну да. Мечты-мечты.

Рик — редиска такая — всё испортил. Ни каких эффектных прыжков, перекатов и боя «меч против когтей». Нет, он просто взял и проглотил Горлага, только оружие, напоминающее катану, предварительно выбил из его лап. И не спасло императора его бессмертие от позорного прозвища Съеденный. Наниты просто получили сигнал отключения от проглоченного Риком нейтрализатора и не смогли спасти своего носителя от переваривания.

После такого вражеский флот и не подумал лезть в драку, уйдя домой. А мы же пока остаёмся в системе Гринго, хоть и отменили блокаду. Должны же мы проследить, чтобы гроранцы выбрали правильного императора? Должны!

Эпилог

Да, отстроенный Зал Совета Первого Клана на самом Аргоре это вам не это! Не сравнить с нашим безобразием на Кимире. Ну да ничего удивительного, ведь здесь собирается на совет не клан, а вожаки всех кланов. Все тридцать три клыкастые морды сейчас смотрят на меня! Я только что завершил рассказ обо всём, что произошло за то время, что отсутствовали в этом мире арги, а теперь они решают мою судьбу. Но я на удивление спокоен, всё-таки я тоже вожак, и даже почтенный возраст — даже без учёта того времени, что прошло без них — меня не пугает. Ну, подумаешь, самому молодому из них сто семьдесят с гаком, а самый старый перевалил рубеж в полтысячи лет, аргорских лет, само собой. Не за что меня наказывать, как, собственно, и награждать. Поболтают и успокоятся.

— Псих рур Прайд, — объявил-таки старший из них, — забудь своё имя. Теперь ты Гривар ли Прайд. И с сего дня в нашем языке появляется слово «воин», — тут он использовал образ из моей памяти, — прайд! Совет окончен! Доброй охоты, братья.

После этих слов вожаки стали расходится, оставив меня в одиночестве осмысливать своё новое имя. Дикий Зверь! Ну, ни хвоста себе! Наличие даже одного из этих слов означало, что его носитель непростой арги — способный на то, что другому даже не придёт в голову, не желающего ни вести за собой, ни подчинятся, но способного, если надо сплотить других. Короче говоря, был я Психом, а стал Психованным Психом, да ещё и «ли» — первым из Воинов. А первых, то есть основателей кланов, уже давно нет в живых. Так что можно считать, что меня наградили, причём не слабо так.

— Ну что, Зверь? — как только вожаки покинули Зал, Кира вошла внутрь, а теперь решила разогнать тишину. — Летим домой?

— Летим, — согласился я, — только за Науром завернём.

В то же время. Планета Лариас.

— Милорд, — в кабинет барона осторожно — кончиками когтей — постучались.

— Входи, Гарон, — барон Рудрел узнал запах своего помощника. — Что-то случилось?

— Курьерский корабль доставил послание! — Гарон протянул ему конверт и, поклонившись, покинул кабинет.

— Интересно, — заточенным для подобных случаев когтём мизинца Рудрел разорвал конверт и углубился в чтение. — Новый император желает навестить своего тестя… Тестя? Как любопытно, — покачал он головой. — Не знал, что у меня есть дочь… дочери, — пролистал он письмо дальше, — Марта и Карла, — словно попробовал он эти имена на вкус, а потом прокричал, зная, что Гарон ещё не ушёл далеко: — Гарон, приготовь лучшие комнаты для его императорского величества Арчила и моих дочерей! Как интересно…