Психические вирусы

Глава 7 Выживание и страх

В доисторические времена наиболее эффективным способом выживания были «хорошие отношения» с двумя явлениями: пищей и опасностью. Та часть нашего мозга, которая в процессе эволюции позволяла нам всегда быть настороже, оказывала нам неоценимую помощь в те дни, когда нашей жизни каждый день грозили многочисленные опасности. Интересно, сколько прошло времени после изобретения языка до того момента, когда первый обманщик лишил своего соплеменника запасов, придумав какую-либо воображаемую опасность: «Эй, приятель! Я видел большого саблезубого тигра, который вошел в пещеру, где ты спрятал еду! Ты туда лучше не ходи! Ха, ха, ха…»

Во многих мифах и религиях содержится угроза различных наказаний, которые Бог или боги могут обрушить на грешника в случае совершения тех или иных запрещенных действия. Отчего это произошло? Дело в том, что те мемы, которые сообщают об опасности, притягивают наше внимание в первую очередь. Как только люди овладели способностью передавать словами информацию, «схема» нашего мозга получила способность увеличивать значение потенциальной угрозы, придавая ей больший вес, чем всему остальному.

Повторим: эволюция мемов началась в тот момент, когда человек впервые предупредил другого об опасности. И сегодня, когда нам удалось справиться с большей частью угроз для нашего существования, наша жизнь по-прежнему заполнена мемами угрозы. Чем серьезнее угроза, о которой они предупреждают, тем сильнее они приковывают наше внимание. Предлагаю обратить внимание — за что мы платим и какие отрасли на этом наживаются. Тут и производители фильмов ужасов, и страхование от разного рода несчастных случаев. Бывают, конечно, фильмы о безопасности, но кто захочет их смотреть? На курсах по вождению нам демонстрировали сразу несколько фильмов о безопасности на дорогах, из них интерес учеников приковал только один — «Механическая смерть». В отличие от скучных фильмов, в которых рассказывалось о том, как нужно водить правильно и безопасно, в «Механической смерти» были обильно представлены кровавые сцены автомобильных катастроф — таким образом ученикам наглядно демонстрировалось, чем может обернуться лихачество. Этот фильм нам показывали лишь на одном уроке — всего их было 25. Но я запомнил только его — наверное, потому что только опасность могла отвлечь мое внимание от тех двух предметов, которые увлекают студентов больше всего: вечеринок и девушек. Опасность, еда и секс…

В процессе эволюции ощущению безопасности было придано особенно важное значение; вследствие этого мы испытываем страх чаще, чем это необходимо. Почему безопасность играла такую важную роль в эволюции? Дело в том, что безопасность является одним из самых главных условий воспроизводства организмов. Если мы в безопасности, то мы можем дожить до репродуктивного возраста; если безопасности нет, то мы такого шанса лишены. Для генетической эволюции безразлично качество нашей жизни, для нее важно только число потомков. Естественно (естественно в буквальном смысле этого слова, поскольку речь идет именно об естественном отборе), что стремление к безопасности стало играть все более важную роль в жизни людей и животных. Как и остальные влечения, этот инстинкт сопровождался другим чувством — в данном случае страхом[17].

Страх обладает способностью приспосабливаться к различным ситуациям. У одних прогулка по темной улице может вызывать ужас, других, как Джина Келли, она может вдохновить на создание произведений. Когда-то меня приводила в ужас сама мысль о необходимости выступать на публике, теперь я с удовольствием предвкушаю встречи с читателями и студентами. Могу подтвердить, что чувство страха за время одной жизни сильно меняется.

Страх — это генетический «ход конем», если можно так выразиться, ведь он позволил нам, как и многим другим животным, защищать себя от опасностей, о которых мы узнаем только после рождения, когда наша генетическая структура уже полностью сформировалась.

Давайте представим, каким образом генетический процесс выработал в нас чувство страха. Допустим, жили-были два доисторических животных: Трус и Бродяга. Они изобрели способ сообщать друг другу об опасности. Допустим, Трус заметил, что в пещере прячется тигр. Он несется как угорелый к Бродяге и кричит ему: «Ух, осторожно, брат! Уфф, опасность, там, в пещере!» Бродяга ведет себя так, будто он сам увидел врага, и тоже бросается наутек. Такая реакция снижает вероятность его гибели и в целом является благоприобретенным признаком. Сигналом, вызывающим реакцию, могло послужить наблюдение за стремительно убегающим товарищем.

Однако бегство изнуряет силы наших животных. Трус быстро устает и испытывает голод, ему нужно подкрепиться. У Труса, безусловно, дела шли лучше, чем у его предков, которые еще не умели распознавать опасность, однако до совершенства ему еще далеко.

Итак, у нашего Труса родилось шесть детей, и один из них — Трус-младший — реагировал на угрозу иначе. Он обладал повышенным чувством опасности, однако не бросался в бегство до тех пор, пока не возникала конкретная необходимость. Поэтому он пользовался теми же преимуществами, что и его отец, но не тратил свои силы столь же безудержно. Трус-старший, изможденный постоянным бегством от хищников, голодал, испытывал жажду и подвергался большей опасности, чем его сын в аналогичной ситуации, в случае нового нападения хищника. По этой причине гены Труса-старшего со временем были замещены генами Труса-младшего.

Шли годы, эволюция генов продолжалась. Сегодня мы обладаем рядом различных чувств, испытываемых в случае опасности. В случае нетипичной опасности мы ощущаем ужас. Наше «старое доброе» чувство страха появляется в тех опасных ситуациях, когда инстинкт заставляет нас спасаться бегством. В тех случаях, когда инстинкт заставляет нас оставаться на месте и сражаться, мы испытываем гнев. Мы можем испытывать смесь этих чувств, различать их нюансы, каждый из которых имеет отдельное название: робость, беспокойство, подозрительность, тревога и т. д. Понятие «снег» в языке эскимосов обозначается рядом различных слов. Столь богатый словарь, который мы выработали в отношении понятия «страха», еще раз указывает нам на то, что в процессе эволюции это чувство играло одну из самых важных ролей для нашей жизни. Впрочем, эта аксиома особого доказательства не требует.

Как же случилось, что страх — это прекрасная, сложная и адаптивная реакция на опасность — стал столь непосильной ношей в современной жизни? Почему многие люди должны проходить специальные курсы лечения, читать книги, посвященные самосовершенствованию, и что самое грустное — почему многие живут в отчаянии из-за того, что их жизнь переполнена ненужными страхами? Почему реакция на опасность, которая так хорошо служила нам на протяжении всей генетической эволюции, внезапно повернулась против нас и стала главным препятствием, мешающим нам реализовать свой жизненный потенциал?

Это очень сложная тема, ведь по степени вовлеченности во все сферы нашей жизни страх почти так же «популярен», как секс. Однако в этих двух сферах есть кое-что общее: сегодня условия жизни так разительно отличаются от тех, в которых на протяжении тысячелетий эволюционировали наши гены, что механизм страха / гнева / опасности перестал соответствовать своей первоначальной задаче.

Главную роль в нашей жизни сегодня играют наша работа, наше общество, наши идеи, тогда как львы, тигры и медведи ушли в прошлое. Однако неудачу в культурной сфере люди воспринимают так, как будто это была физическая катастрофа и их только что съели! Наши инстинктивные реакции и эмоции, которыми снабдила нас эволюция, явно не подходят для тех, кто заинтересован в чем-то большем, чем простое выживание. Лозунг движения New Age — «доверься инстинктам» — для нас явно уже не годится.

Наша сегодняшняя среда жизни во многом является изобретением нашего сознания. Наши «органы страха» сбиты с толку! Представим себе ту часть головного мозга, в которой возникает чувство страха, как устройство, с помощью которого в супермаркетах считывается штрихкод различных продуктов. Когда сканер распознает объект, который должен вызывать чувство страха, он пищит и «выдает цену» — какое количество страха мы должны испытывать в данной ситуации. Миллион лет назад этот механизм работал прекрасно: практически каждый объект, который попадал в поле нашего зрения, нес на себе свой «штрих-код». Однако ситуация, для работы в которой был разработан этот сканер, ушла в прошлое — теперь мы «пытаемся считать штрихкод» полосатого галстука, абстрактной живописи и психоделического святошоу. Удивительно, что у нас получается хоть как-то это воспринимать!

В действительности же это получается у нас плохо. Наш век можно назвать столетием великой путаницы и стресса. Многие время от времени мечтают «послать все это к чертям». На самом деле, они испытывают тягу к простой и не столь сильно сбивающей с толку среде — среде, для восприятия которой предназначены наши чувства.

Человек заинтересован не только в собственной безопасности. Гены наших родственников во многом схожи с нашими, и потому наше внимание привлекают те ситуации, при которых мы можем недорогой для себя ценой оказать помощь генетически родственным людям. Это называется альтруизмом; любопытно, что общество столь же благосклонно относится к альтруизму, сколь осуждает потворство своим желаниям. Между тем оба этих чувства возникли в процессе выживания наиболее приспособленных генов. Ниже перечислены отдельные мемы, связанные с понятием альтруизма, которые одновременно являются «чувствительными точками» («кнопками») нашего сознания.

Забота о детях

После выживания и воспроизводства самое приятное, что мы можем сделать для наших эгоистичных генов, это заботиться о наших собственных или о генетически родственных нам детях, чтобы они тоже смогли «выжить и воспроизвестись». Ученые пока не разобрались до конца, каким образом можно объяснить различное поведение человека по отношению к детям, — иногда оно проявляется в виде заботы о детях других рас, иногда некоторые люди убивают собственных детей. Так или иначе, как правило, люди являются носителями инстинкта, который заставляет их заботиться о детях.

Одного поля ягода

Группы людей, обладающих схожими генами, которые живут вместе и помогают друг другу, повышают свои шансы на выживание, а помимо того — сохраняют «свой генофонд» от размывания генами «чужаков».

Ну, наконец-то! Хоть какие-то симпатичные мемы! Мы, оказывается, вовсе не такие низменные и подлые создания, не так ли? Но радоваться рано — у эволюции, которая заставляет нас больше заботиться о судьбе генов, чем о судьбе отдельных людей, есть и своя неприятная сторона. Что вы думаете об этих мемах?

Расизм

Оборотной стороной мема «одного поля ягода» является расизм — изгнание или даже борьба с людьми, которые очевидно являются носителями других генов. Такой подход способствует сохранению «статус-кво» генофонда. Сегодня в Америке идеи такого рода, как правило, не одобряются. Однако не следует забывать, что до XX века расизм исповедовала практически каждая культура, обладавшая контактами с другими расами.

Элитарность

Любая группа людей, убежденных в том, что они заслуживают получение большего количества ресурсов, привилегий и лучшего обхождения, чем другие, обладает повышенными шансами на выживание и распространение своих генов в тяжелые времена.

Мемы «забота о детях», «одного поля ягода», «расизм» и «элитарность» задевают наши «чувствительные точки». Как и мемы «кризис» и «опасность», а также другие более сложные мемы, основанные на чувстве страха, о которых мы будем говорить ниже, эти мемы нажимают на наши психические «кнопки» и благодаря этому становятся первой мишенью для психических вирусов. Вирус привлекает наше внимание и прорывает линию обороны нашей психики. Вовсе не обязательно, чтобы угроза была реальной — достаточно вашей уверенности в том, что она реальная.

Когда рекламщики приклеивают к какому-нибудь явлению ярлык «культурной угрозы», им удается, по меньшей мере, привлечь внимание к своей рекламе. Мемы, основанные на чувстве страха, нередко становятся ингредиентами психических вирусов.

Для успешной жизни в современном мире нам нередко приходится «выключать» наши чувства и вместо этого руководствоваться идеями, обычаями и убеждениями, которые существуют исключительно в нашем сознании. Тем не менее страх — это инстинкт, с которым трудно справиться. Именно по этой причине те мемы, которые способны «играть» на реакции страха и привлекать наше внимание, неплохо «срабатывают». Ниже перечислено несколько способов, благодаря которым мемы могут пользоваться нашими «чувствительными точками».

Когда я только начал интересоваться принципами работы нашего сознания, больше всего меня заинтриговала психология азарта. Почему люди пытаются обыграть игорное заведение, прекрасно осознавая, что шансы не на их стороне? Интереснее другое: как вообще можно делать деньги, пользуясь тем, что другие люди часто проигрывают?

Секрет в том, что инстинкты игроков возникли еще в доисторические времена и эти инстинкты «дают им плохие советы» в той ситуации, которая специально предназначена для того, чтобы их обдурить. Перечислим некоторые из этих плохих инстинктов.

Ставка на хромую лошадь

В доисторические времена относительно безопасная и относительно «прибыльная» деятельность, — например, собирательство, — помогала выжить, даже если удача не была гарантирована в каждом случае. В таких азартных играх, как лото и кено, реальные шансы могут быть ничтожными. Люди, так или иначе, все равно внесут свои деньги, потому что риск мал, а возможный доход огромен.

Дешевая страховка

Другим мемом «относительной безопасности и высокой прибыли» является «дешевая страховка». Немного усилий — и угроза снижается. Ничего не стоит, например, замаскировать вход в пещеру перед сном. В те годы, когда я играл в очко, мне много раз говорили общеизвестное правило — всегда нужно «покупать страховку», то есть делать дополнительную ставку, когда у вас на руках блек-джек. Но, проанализировав шансы, мы убеждаемся, что «страховка» — это плохая ставка. Тем не менее мем «дешевой страховки» делает свое дело — ставка интуитивно привлекательна.

Полоса везения

Зря вы не верите рекламе инвестиционных фондов: в жизни предыдущие достижения, как правило, позволяют судить о будущих результатах. Если всю прошлую неделю олени выходили на водопой на рассвете, скорее всего, они появятся там и на следующее утро. В большинстве азартных игр, однако, новая игра никоим образом не зависит от предыдущих. Эти «полосы» в жизни — явление случайное, однако люди играют так, как будто они действительно имеют какое-то значение.

Против рожна

Можно привести замечательный пример противоречивости человеческой натуры. Время от времени в некоторых людях «срабатывает» инстинкт, заставляющий их плыть против течения, поступать вопреки сложившемуся мнению. Легко убедиться в том, что такой тип поведения может предоставить дополнительные шансы выжить, найти полового партнера или пищу, поскольку подобная поведенческая практика автоматически уменьшает конкуренцию. Тем не менее, когда ваша стратегия основывается на случайных событиях, она столь же бесполезна, как попытка идти по течению и верить в то, что «уже разок повезло — повезет еще».

Экономь, когда не везет, поставь, когда выиграл

Инстинкт выживания подсказывает, что необходимо беречь скудные запасы и что можно «развязать пояс», когда ресурсов достаточно. Эта стратегия, однако, противоречит оптимальному порядку распределения финансов. Компьютер помогает моделировать эту ситуацию: в некоторых играх избегать поражения можно долее всего, если ставить последнее сразу.

По наитию

Неожиданное применение новой стратегии, а также разного рода творческие находки не раз оказывались полезными для человеческого выживания. Однако в азартных играх это поведение может привести к плачевным результатам. Особенно это касается игры в блек-джек. Казино зарабатывают миллионы на «предчувствиях» игроков, которые не придерживаются скучной и утомительной стратегии.

Дело вовсе не в том, что у людей «плохие инстинкты» и оттого им не удается играть в азартные игры. Азартные игры возникли как раз для того, чтобы поставить эти инстинкты себе на службу! Казино «делают деньги» на тех играх, которые «оставляют нас в дураках», — например, на блек-джеке, и постоянно совершенствуют эти игры и придумывают новые. Проходит время, и такие игры, как «фараон», уступают место другим, потому что они не приносят столь же высоких прибылей.

Мемы, которые поставили эти инстинкты себе на службу, поселились и в других сферах нашей культуры. Знание этих «плохих» инстинктов поможет вам добиться успеха не только в азартных играх, но и в других «областях» вашей жизни.

Весьма соблазнительно думать, что мифы, пословицы, легенды и устные предания передаются от поколения к поколению потому, что либо правдивы, либо могут оказаться особенно полезными в нашей жизни, — иными словами, потому, что они являются уроками народной мудрости. Как эксперты по мемам, однако, мы знаем, что сохраниться могут только те рассказы, мифы и поговорки, в которые заложены хорошие мемы.

Рассмотрим несколько современных городских легенд, которые не погибают, сколько бы раз ни подвергалась сомнению их истинность. Откуда эта живучесть? Просто скучные газетные истории, в которых «ничего интересно и опасного не произошло», всегда проигрывают в конкуренции жутким городским легендам, наполненными сочными мемами! Приведу несколько особенно полюбившихся мне. «Кнопки», которые нажимают эти мемы, заключены мною в скобки.

Мальчик умирает от лейкемии [кризис]. Перед смертью он хочет попытаться попасть в «Книгу рекордов Гиннесса» [миссия], собрав самую большую в мире коллекцию открыток с пожеланием скорейшего выздоровления [различие]. Пожалуйста, помогите ему [забота о детях], отправьте ему открытку [низкий риск, высокая прибыль].

Молодая супружеская чета отправляется на распродажу, где между супругами разгорается спор — стоит ли покупать видавшее виды кресло за пять долларов [возможность]. Решают покупать. Когда кресло было доставлено им в дом, собака начала обнюхивать его и царапать обшивку [опасность]. Супруги заглянули под оторванную материю и нашли внутри бумажный пакет, в котором содержалось $38 ООО 100-долларовыми купюрами [низкий риск, высокая прибыль].

Вот уже несколько десятилетий компания Procter & Gamble, один из крупнейших производителей гигиенических средств, получает жалобы от своих потребителей, которые слышали, будто логотип фирмы, впервые использованный сто лет назад и изображающий человека на Луне, является сатанинским символом [опасность]. Во имя Бога потребители просят фирму немедленно изменить логотип на какой-нибудь другой [миссия].

Некто обнаружил (самое противное, на ваш взгляд, вещество) [опасность] в тарелке с (ваше любимое блюдо) [пища] в (ваш любимый ресторан быстрого питания) [знакомство]. Он подал иск и выиграл 2 млн долларов [низкий риск, высокая прибыль].

Вы суеверны? Даже если вы не суеверны, то вы наверное сможете назвать целый ряд плохих и хороших примет — чего-то такого, что приносит вам удачу или несчастье. Если учесть, что «в этом мире» подтверждения приметам мы не найдем (постучите по дереву), было бы довольно логично задать вопрос: почему мы все знаем столько примет?

Подсказка: ответ как-то связан со страхом и с мемами.

Большинство примет основано на меме «дешевой страховки». За относительно низкую цену — вы возвращаетесь, если дорогу перешла черная кошка, остаетесь дома в пятницу, 13-го числа, никогда не рассыпаете соль — вы получаете «дешевую страховку» от плохих событий.

Некоторые приметы основываются на других мемах, — например, меме «полоса везения». Если игроку в кости везет, он просит, чтобы «шутер» (человек, который бросает кости) продолжал. С каждой новой случайной победой игроки приходят в большее возбуждение. Спортсмены стараются не менять белье на соревнованиях, когда им везет. Бейсболист Уэйд Боггс перед каждой игрой ест курятину. Однажды он отступил от этого правила, и проиграл. Кто упрекнет его?

У моего приятеля Грега Казника — вы его помните, мы с ним говорили в кафе компании Microsoft, и от него я впервые услышал о мемах — есть привычка каждое утро забирать газету и просматривать заголовки. Он только бросает взгляд на названия статей, он их не читает. Однажды он отступил от своей привычки, и умер Римский Папа. Безусловно, Папа умер за много часов до того момента, как Казник забыл пробежать заголовки глазами, но наши рациональные доводы для суеверий не указ! Сам Казник вспоминает:

Вредят ли нам суеверия? Только в том смысле, что, сосредоточившись на соли и черных котах, мы можем упустить из виду нечто более важное. А если вы считаете, что вам не везет, потому что в прошлом году вы разбили зеркало, то из-за этого вы можете упустить реальные причины вашего «невезения», которые еще можно исправить. Может быть, у вас просто неприятный запах изо рта — и это тоже аргумент.

Как возникают суеверия? Самым разным образом. Люди могут сказать что-то в шутку, кто-то может отметить мнимую последовательность случайных событий — не столь важно происхождение, сколько причина сохранения таких «истин».

Суеверия привлекают наше внимание. Поскольку мало о чем мы любим рассуждать столь же сильно, как об опасности, мы охотно делимся с другими своими предрассудками. Так суеверия становятся психическими вирусами, отвлекают наше внимание, воздействуют на наше поведение и программируют наше сознание таким образом, чтобы мы распространяли их дальше.

Я недавно узнал о возникновении нового суеверия. Я совершал поездку по стране, чтобы поощрять продажи моей первой книги — Getting Past ОК. В трех городах мне рассказали о том, что у молодежных банд появился еще один ритуал инициации новичков. Группа молодых людей выезжает вечером с выключенными фарами. Первого же доброжелателя, который не поленится «помигать им фарами», они выслеживают и убивают.

Опасность! Кризис! Ну и, конечно, «дешевая страховка»: нужно только не сигналить фарами, и ничего плохого не случится. Скорее всего, эта страшная сказка высосана из пальца. Кто-то, наверное, шутки ради разослал «страшилку» факсом на несколько теле- и радиостанций США. Тем не менее у этой «сказки» есть все необходимое для того, чтобы стать очередной городской легендой улицы или суеверием. Я не удивлюсь, если через пятьдесят лет люди по-прежнему не будут сигналить фарами — как сейчас стараются не наступать на трещину в тротуаре, хотя уже никто не помнит, откуда возникло это суеверие.

В давние времена генетическая предрасположенность информировать друг друга об опасности принесла нам немало пользы. Однако после того, как этот механизм был создан, он позволил позабавиться суевериям отдельных людей — эти предрассудки смогли поселиться в лучших апартаментах нашего сознания.

В этом устаревшем почтении к страху и связанными с ним мемами кроется серьезная опасность: исходя из чувства страха, мы можем принимать неверные решения. Наша инстинктивная реакция заставляет нас придавать страху намного больший вес, нежели он заслуживает в современной жизни, в результате чего мы нередко упускаем замечательные возможности.

Наша склонность к преувеличенной реакции на культурные «опасности» проявляется не только в предрассудках. Мы боимся неодобрения со стороны других людей, боимся, что у нас не получится достичь поставленных целей, боимся оказаться отвергнутыми и т. д. Все это можно объяснить тем, что человеческие механизмы, ответственные за реакцию на опасность, не менялись с доисторических времен, когда в мире было слишком много реальных угроз для нашей жизни и жизни нашего потомства.

Чтобы победить чувство страха, нужно выработать навык, который позволит вам думать, а не реагировать инстинктивно каждый раз, когда вы испытываете страх. Этот мыслительный процесс может выглядеть примерно так:

Я чем-то напуган. Это физическая угроза? Нет. В таком случае, поскольку под влиянием страха чаще всего я принимаю ошибочные решения, я об этом страхе забуду и вместо того попытаюсь подумать о том, что мне действительно нужно в данной ситуации. Я сознательно приму решение, основываясь на том, что поможет мне достичь моих целей. Я не поддамся подсознательному инстинктивному желанию бежать на все четыре стороны.

Этот подход представляется вам затруднительным и довольно глупым? Однако именно логическое мышление помогло мне преодолеть панический ужас перед сценой и стать оратором. Через некоторое время это настолько вошло в мою кровь, что мне уже не нужно было произносить специальные слова. Я, наверное, создал новый, подсознательный образец для своих мыслей — мем-стратегию, которая укрепила мою личную «программу», позволив мне не быть слепым орудием какой-то архаической ДНК. Логика — замечательная вещь. На курсах «Как достичь успеха» редко рассказывают о той скучной истине, что трезвое, логическое мышление и упорство в реализации намеченного — это самые безотказные составляющие успеха.

Генетическая эволюция выработала в нас склонность обращать внимание на определенные мемы. Повторю: «склонность», а не «обязанность». Дело в том, что природа наделила нас способностью сознательно противостоять нашим генетическим программам и иногда даже «перепрограммировать» свое мышление, чтобы подсознательно обращать внимание на другие предметы, если они представляются нам более важными.

Было бы прекрасно, если бы воздействие на наше сознание генов, унаследованных от животных предков, на этом заканчивалось. Вы могли бы идти по жизни и каждый раз, когда гены снова брались за свое, отвечали бы на их страхи и призывы смехом. По крайней мере, вас могло бы утешить то, что вы вносите свой кирпичик в здание эволюции, пусть и ценой утраты какой-то частицы своего сознания. Это значит, что в жизни вас заботит не только собственное выживание. Если ваша цель выживание, то вы на верном пути: будете жить, пока не умрете. Дальше можете не читать. Естественный отбор сделает свое дело: сохранит ваши гены или уничтожит. Если вы хотите посвятить свою жизнь обслуживанию собственных генов, я дам вам хороший совет: ваши гены хотят, чтобы у вас было как можно больше детей.

Для всех остальных, впрочем, наша книга не кончается. Нам нужно еще разобраться с психическими вирусами и научиться их побеждать. Теперь, когда мы знаем, какие «кнопки» нажимают в нашем сознании мемы, мы можем поговорить о том, как «программируется» наше сознание.