ПСС. Том 63. Письма, 1880-1886

1. Н. Н. Страхову.

1880 г. Января 15? Я. П.

Дорогой Николай Николаичъ.

Должно быть, что я въ одно время съ этимъ письмомъ буду въ Петерб[ургѣ],¹ но всетаки чувствую необходимость написать вамъ нѣсколько словъ на ваше послѣднее письмо. Давно я не испытывалъ такой радости, какую доставило мнѣ ваше письмо. Я знаю, что вы искренній человѣкъ, но всетаки мнѣ надо было повторять себѣ это нѣсколько разъ, чтобы знать, что я не заблуждаюсь и что правда, что моя мучительная духовная работа не напрасный трудъ, и что вамъ она была полезна. Очень я радъ. Скоро увижусь съ вами.

Вашъ Л. Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Впервые опубликовано Б. Л. Модзалевским в СМ 1913, 8, стр. 246. На письме, не имеющем даты Толстого, пометка Н. Н. Страхова: «17 янв. 1880». Эта и другие даты, поставленные Н. Н. Страховым (судя по тому, что одно письмо с датированной припиской С. А. Толстой имеет Страховскую дату на два дня позднее, чем дата Софьи Андреевны), надо думать, означают день получения им письма.

Николай Николаевич Страхов (1828—1896) — критик и философ. Подробнее о нем см. в прим. к письмам Толстого к нему, т. 61.

Письмо Н. Н. Страхова, на которое отвечает Толстой, помечено 8 января 1880 г (см. ПС, № 131). В нем он между прочим писал: «Мне нужно в Вас верить, эта вера моя опора. Я давно называл Вас самым цельным и последовательным писателем; но Вы сверх того самый цельный и последовательный человек. Я в этом убежден умом, убежден моей любовью к Вам, я буду за Вас держаться, и надеюсь, что спасусь».

¹ На основании этого письма и письма к М. М. Стасюлевичу от 4? февраля 1880 г. явствует, что во второй половине января 1880 г. Толстой был в Петербурге по делу о четвертом издании собрания своих сочинений, выпущенном в том же году фирмой бр. Салаевых в одиннадцати томах.

2—3. С. А. Толстой от 19 и 20 января 1880 г.

*4. Гр. А. А. Толстой.

1880 г. Января 23? Петербург.

Отъ васъ я пошелъ въ театръ. Ужасный воздухъ, ужасная музыка, ужасная публика такъ подѣйствовали на меня, что я вернулся больной. И не спалъ половину ночи. Волненіе разговоровъ съ вами — главная причина. Я не приду къ вамъ и уѣду нынче.¹ Пожалуйста, простите меня, если я васъ оскорбилъ, но если я сдѣлалъ вамъ больно, то за это не прошу прощенья. Нельзя не чувствовать боль, когда начинаешь чувствовать, что надо оторваться отъ лжи привычной и покойной. Я знаю, что требую отъ васъ почти невозможнаго — признанія того прямого смысла ученія, который отрицаетъ всю ту среду, въ которой вы прожили жизнь и положили все свое сердце, но не могу говорить съ вами не во всю, какъ съ другими, мнѣ кажется, что у васъ есть истинная любовь къ Богу, къ добру и что не можете не понять, гдѣ Онъ.

За мою раздражительность, грубость, низменность простите и прощайте, старый милый другъ, до слѣдующаго письма и свиданья, если дастъ Богъ.

Вашъ Л. Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в Древлехранилище Центрархива. Публикуется впервые. Адреса и начального обращения на автографе письма нет. В арх. Древлехранилища оно значится как письмо к Н. Н. Страхову. Однако, несомненно, письмо было написано гр. А. А. Толстой. Об этом свидетельствует общий характер письма (в частности выражения: «старый, милый друг», «у вас истинная любовь к богу» и др.), а равно и ответные письма гр. Александры Андреевны от 23 января и 29 января 1880 г., в одном из которых она, очевидно, повторяя слова Толстого, писала: «Я также как и вы не могу говорить с вами не во всю» (см. ПТ, № 134). Датируется это письмо на основании ответного письма гр. А. А. Толстой от 23 января 1880 г., написанного, очевидно, в день отъезда Льва Николаевича. Письмо Толстого написано из Петербурга также в день отъезда (за это говорят слова: «я не приду к вам и уеду нынче»).

Гр. Александра Андреевна Толстая (1817—1904) — двоюродная тетка Толстого. Подробнее о ней см. в прим. к письмам Толстого к ней, т. 60.

¹ Постоянно росшее разногласие во взглядах Толстого и гр. А. А. Толстой впервые особенно ярко сказалось в январе 1880 г., когда Лев Николаевич, будучи в Петербурге, откровенно высказался перед «своим старым другом», доказывая не только бесполезность, но и вред, приносимый церковью и церковным учением. Результатом такого столкновения было то, что Лев Николаевич, страшно возбужденный, уехал из Петербурга, не простясь с гр. Александрой Андреевной.

5. Н. Н. Страхову.

1880 г. Февраля 2? Я. П.

Дорогой Николай Николаичъ.

Чувствую, что я былъ очень дуренъ передъ вами въ П[етер]б[ур]гѣ.¹ Но ваше пристрастіе ко мнѣ надѣюсь преодолѣетъ дурное впечатлѣніе. Пожалуйста сдѣлайте, чтобъ это такъ было. Я и всегда-то неловокъ въ обращеніи съ людьми, a заѣду въ Петерб[ургъ], то ужъ совсѣмъ ошалѣю. — Ну будетъ жалобить васъ. Я слава Богу здоровъ, дома хорошо и хорошо работалъ, но жизнь ужасно коротка и осталось ея я знаю немного. — Изданіе продалъ Салаеву.² — Поѣздка моя въ Петерб[ургъ] и за этими гадкими денежными дѣлами и вся эта суета³ испортила меня значительно нравственно, но повѣрите ли, этотъ упадокъ нравственный облегчилъ меня. Кромѣ того во время моей поѣздки я, чтобы поддерживать свои силы, много ѣлъ, пилъ вино и вернувшись продолжалъ тотъ же образъ жизни, и мнѣ стало лучше во всѣхъ отношеніяхъ. —

Работа⁴ моя очень утомляетъ меня. Я все передѣлываю — не измѣняю, — а поправляю сначала и боюсь, что много пишу лишняго и каждый день думаю о вашемъ судѣ. Что вы дѣлаете? Напишите мнѣ также про себя. А главное любите меня попрежнему и изрѣдка пишите.

Любящій васъ Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Впервые опубликовано Б. Л. Модзалевским в СМ 1913 12, стр. 398 На письме пометка Н. Н. Страхова: «4 февр. 1890 Ясн.». Под такой же датой оно появилось и в печати. Мы же относим его к 1880 г. на основании слов в нем о продаже издания Салаеву (см. прим. 1 к письму № 1).

¹ См. прим. 1 к письму № 1.

² Федор Иванович Салаев (р. 1820 г. — ум. 26 марта 1879 г.) — московский книгопродавец-издатель, один из основателей издательской фирмы «бр. Салаевых». Со смертью Ф. И. Салаева дело продолжали его наследники Думновы. О Ф. И. Салаеве см. А. С. Суворин («Незнакомец») «Недельные очерки» — «Новое время» 1879, № 1129 от 22 апреля.

³ В подлиннике слова: и вся эта суета вписаны между строк и ошибочно включены перед словом: дѣлами

⁴ Толстой тогда был занят «Исследованием догматического богословия».

6. Гр. А. А. Толстой.

1880 г. Февраля 2—3? Я. П.

Два дня, какъ я получилъ ваше письмо,¹ дорогой другъ, и нѣсколько разъ обдумывалъ, лежа въ постелѣ, мой отвѣтъ вамъ; а теперь самъ не знаю, какъ его напишу.

Главное то, что ваше исповѣданіе вѣры есть исповѣданіе вѣры нашей церкви. Я его знаю и не раздѣляю. Но не имѣю ни однаго слова сказать противъ тѣхъ, которые² вѣрятъ такъ. Особенно, когда вы прибавляете о томъ, что сущность ученія въ Нагорной проповѣди. Не только не отрицаю этаго ученія, но, еслибы мнѣ сказали: чтò я хочу, чтобъ дѣти мои были невѣрующими, какимъ я былъ, или вѣрили бы тому, чему учитъ церковь? я бы, не задумываясь, выбралъ бы вѣру по церкви. Я знаю н[а]п[римѣръ] весь народъ, который вѣритъ нетолько тому, чему учитъ церковь, но примѣшиваетъ еще къ тому бездну суевѣрій, и я себя (убѣжденный, что я вѣрю истинно) не раздѣляю отъ бабы, вѣрящей Пятницѣ, и утверждаю, что мы съ этой бабой совершенно равно (ни больше, ни меньше) знаемъ истину. Это происходитъ отъ того, что мы съ бабой одинаково всѣми силами души любимъ истину и стремимся постигнуть ее и вѣримъ. Я подчеркиваю вѣримъ, потому что можно вѣрить только въ то, чего понять мы не можемъ, но чего и опровергнуть мы не можемъ. Но вѣрить въ то, чтò мнѣ представляется ложью, — нельзя. И мало того, увѣрять себя, что я вѣрю въ то, во что я не могу вѣрить, во что мнѣ не нужно вѣрить, для того чтобъ понять свою душу и Бога, и отношеніе моей души къ Богу, увѣрять себя въ этомъ есть дѣйствіе самое противное истинной вѣрѣ.³ Это есть кощунство и есть служеніе князю міра. Первое условіе вѣры есть любовь къ свѣту, къ истинѣ, къ Богу и сердце чистое безъ лжи. Все это я говорю къ тому, что бабу, вѣрющую въ Пятницу, я понимаю, и признаю въ ней истинную вѣру, потому что знаю, что несообразность понятія пятницы, какъ Бога, для нея не существуетъ, и она смотритъ во всѣ свои глаза и больше видѣть не можетъ. Она смотритъ туда, куда надо, ищетъ Бога, и Богъ найдетъ ее. И между ею и мною нѣтъ передъ Богомъ никакой разницы, потому что мое понятіе о Богѣ, которое кажется мнѣ такимъ высокимъ, въ сравненіи съ истиннымъ Богомъ также мелко, уродливо, какъ и понятіе бабы о пятницѣ. Но если я стану обращаться къ Богу черезъ пятницу, богородицу,⁴ вѣрить въ воскресеніе и тому подобное, то я буду кощунствовать и лгать и буду дѣлать это для какихъ нибудь земныхъ цѣлей, a вѣры тутъ никакой не будетъ и не можетъ быть. —

И какъ я чувствую себя въ полномъ согласіи съ искренно вѣрующими изъ народа, такъ точно я чувствую себя въ согласіи и съ вѣрой по церкви и съ вами, если вѣра искренна и вы смотрите на Бога во всѣ глаза, не сквозь очки и не прищуриваясь. А смотрите ли вы во всѣ глаза, или нѣтъ, мѣшаютъ ли вамъ очки, надѣтые на васъ, или нѣтъ, я не могу знать. Мущина съ вашимъ образованіемъ не можетъ, это я⁵ думаю, но про женщинъ не знаю. И потому я на себя удивляюсь и упрекаю себя, зачѣмъ я говорилъ все, что говорилъ вамъ. — Можетъ быть, что я говорилъ потому, что люблю васъ и боюсь, что вы нетвердо стоите и что, когда вамъ нужно (а намъ нужно всегда), вы не найдете и не находите опоры тамъ, гдѣ надѣетесь найти; но это я говорю «можетъ быть»; вѣроятнѣе, что я болталъ изъ тщеславія и болтовней моей оскорбилъ, огорчилъ васъ; за это прошу меня простить. Если это такъ, чего я и желаю, то мнѣ васъ учить нечему, вы все знаете. Если я и пытался говорить вамъ что нибудь, то смыслъ моихъ словъ только тотъ: «посмотрите, крѣпокъ ли тотъ ледъ, по которому вы ходите; не попробовать ли вамъ пробить его? Если проломится, то лучше идти материкомъ. А держитъ васъ, и прекрасно, мы сойдемся все въ одно же».

Но и вамъ уже учить меня нечему. Я пробилъ до материка все то, чтò оказалось хрупкимъ, и уже ничего не боюсь, потому что силъ у меня нѣтъ разбить то, на чемъ я стою; стало быть, оно настоящее. Прощайте, не сѣтуйте на меня и постарайтесь смотрѣть также, какъ я смотрю на васъ, и желайте мнѣ того, чего я желаю себѣ, вамъ и всѣмъ людямъ — идти не назадъ (ужъ я не стану на мною самимъ разбитый ледокъ и не покачусь легко и весело по немъ⁶), а впередъ, не къ опредѣленію словами моего отношенія къ Богу черезъ искупленіе и т. п., а идти впередъ жизнью, каждымъ днемъ, часомъ, исполняя открытую мнѣ волю Божію. А это очень трудно,⁷ даже невозможно, если сказать себѣ, что это невозможно, и нетолько возможно, но должно и легко становится, если не застилать себѣ глаза, а, не спуская ихъ, смотрѣть на Бога. —

Я только чуть чуть со вчерашняго дня сталъ это дѣлать, и то вся жизнь моя стала другая и все, чтò я зналъ прежде, все перевернулось и все, стоявшее прежде вверхъ ногами, стало вверхъ головами.

Истинно любящій васъ

Л. Толстой.

Насчетъ того, вѣрю ли я въ человѣка-Бога или Бога-человѣка, я ничего не умѣю вамъ сказать и, если бы и умѣлъ, не сказалъ бы. Объ этомъ разскажутъ сожженные на кострахъ и сжигавшіе. «Не мы ли призывали тебя, называя Господомъ». Не знаю васъ, идите прочь, творящіе беззаконіе.

Написавъ письмо я подумалъ, что вы можете упрекнуть меня — сказать: «я сказала, во чтò я вѣрю, а онъ не сказалъ». Сказать свою вѣру нельзя. Вы сказали только потому, что повторяли то, чтò говорить церковь. А этого то и не нужно, не должно, нельзя, грѣхъ дѣлать. Какъ сказать то, чѣмъ я живу. Я всетаки скажу — не то, во чтò я вѣрю, а то, какое для меня значеніе имѣетъ Христосъ и его ученіе. Это кажется то, о чемъ вы спрашиваете.

Я живу и мы всѣ живемъ, какъ скоты, и также издохнемъ. Для того, чтобы спастись отъ этаго ужаснаго положенія, намъ дано Христомъ спасеніе. —

Кто такой Христосъ? Богъ или человѣкъ? — Онъ то, чтò онъ говоритъ. Онъ говоритъ, что онъ сынъ Божій, онъ говоритъ, что онъ сынъ человѣческій, онъ говоритъ: Я то, чтò говорю вамъ. Я путь и истина. Вотъ онъ это самое, чтò онъ говоритъ о себѣ. А какъ только хотѣли все это свести въ одно и сказали: онъ Богъ, 2-е лицо троицы,⁸ — то вышло кощунство, ложь и глупость. Если бы онъ это былъ, онъ бы съумѣлъ сказать. Онъ далъ намъ спасенье. Чѣмъ? Тѣмъ, что научилъ насъ дать нашей жизни такой смыслъ, который не уничтожается смертью. Научилъ онъ насъ этому веѣмъ ученіемъ, жизнью и смертью. Чтобы спастись, надо слѣдовать этому ученію. Ученіе вы знаете. Оно не въ одной нагорной проповѣди, а во всемъ Евангеліи. Для меня главный смыслъ ученія тотъ, что, чтобы спастись, надо каждый часъ и день своей жизни помнить о Богѣ, о душѣ, и потому любовь къ ближнему ставить выше скотской жизни. Фокуса для этого никакого не нужно, а это также просто, какъ то, что надо ковать, чтобы быть кузнецомъ. —

И потому то это Божеская истина, что она такъ проста, что проще ея ничего быть не можетъ, и вмѣстѣ съ тѣмъ такъ важна и велика и для блага каждаго человѣка, и всѣхъ людей вмѣстѣ, что больше ея ничего быть не можетъ.

Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Впервые опубликовано В. И. Срезневским в ПТ, № 135. Датируется на основании письма гр. А. А. Толстой от 29 января 1880 г., на которое отвечает Толстой. Из письма же Толстого видно, что он отвечал ей два дня спустя по получении ее письма, т. е. приблизительно 2-3? февраля 1880 г.

¹ Возмущенная отъездом Льва Николаевича (см. прим. 1 к письму № 4), гр. Александра Андреевна написала ему письмо (23 января 1880 г.), в котором резко выразила свое негодование. Но через шесть дней (29 января 1880 г.) написала ему второе письмо, более спокойное, всецело посвященное тем разногласиям их убеждений, которые привели их к разрыву. Об этом письме и упоминает Толстой (см. ПТ, № 134).

² Зачеркнуто: исповѣдуютъ

³ Слова: истинной вѣрѣ написаны над зачеркнутыми: любви къ Богу

⁴ Слово богородицу в прежних изданиях было выпущено по цензурным условиям.

⁵ Зачеркнуто: я зна

⁶ Зач.: къ пропасти

⁷ Зач.: особенно трудно

⁸ Слова: Богъ, 2-ое лицо троицы в прежних изданиях были выпущены по цензурным условиям.

* 7. Н. М. Нагорнову.

1880 г. Февраля 3? Я. П.

Николай Михайловичъ.

Пожалуйста, кончите съ Салаевымъ.¹ 25 тыс[ячъ] за 5500 экз[емпляровъ].² —

Деньги положите въ банкъ или купите восточнаго займа и тоже положите подъ сохраненіе въ банкъ. Послѣднее даже лучше. У меня все благополучно. Цѣлую Варю и дѣтей.³

Вашъ Л. Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ. Публикуется впервые. Датируется на основании упоминания о Салаеве. О сношениях с ним Толстого см. прим. 1 к письму № 5 и в письме № 9.

Николай Михайлович Нагорнов (1845—1896) — сын Михаила Михайловича и Надежды Ивановны Нагорновых. С лета 1872 года — муж старшей дочери Марии Николаевны Толстой, Варвары Валериановны (1850—1921). В 1875—1881 гг. Н. М. Нагорнов помогал Толстому по печатанию его сочинений и сношению с книгопродавцами и издателями. О нем подробнее см. в прим. к письмам Толстого к нему, т. 62.

¹ Федор Иванович Салаев. См. прим. 2 к письму № 5.

² Речь идет о продаже издания собрания сочинений Толстого. Об этом см. прим. к письму № 1, в письмах №№ 5 и 9, и в письме к С. А. Толстой от 19 января 1880 г., т. 83, № 157 (ПЖ, № 117).

³ Дети: Валериан Николаевич (р. 19 апреля 1873 г.); Елизавета Николаевна (р. 1875 г.); Борис Николаевич (р. 2 мая 1877 г. — ум. 1899 г.) и Татьяна Николаевна (р. 15 апреля 1879 г.).

8. В. В. Стасову.

1880 г. Февраля 4? Я. П.

Владиміръ Васильевичъ,

Сейчасъ получилъ отъ Верещагина¹ письмо. Вь письмѣ его выражено враждебное ко мнѣ чувство. Мнѣ это было очень больно и теперь больно. Я бы написалъ ему, но не помню его имени отчества, да и боюсь какъ бы чѣмъ нибудь въ письмѣ не усилить еще въ немъ этаго ужасно больнаго мнѣ чувства враждебности. Скажите ему, пожалуйста, что на меня сердиться нельзя, потому что у меня теперь одно желаніе въ жизни — это никого не огорчить, не оскорбить, никому — палачу, ростовщику не сдѣлать непріятнаго, а постараться полюбить ихъ и заставить себя полюбить, а что его я люблю безъ усилія и потому не могъ сдѣлать ему непріятнаго. Но видно я отрицательно нечаянно сдѣлалъ ему больно тѣмъ, что не пришелъ² и не написалъ, и прошу его простить меня не на словахъ только, а такъ, чтобы и не имѣть ко мнѣ никакого непріязненнаго чувства. —

Очень благодаренъ вамъ за статью объ Ивановѣ и книгу.³ Я прочелъ ее. Очень трогательно.

Не сердитесь ли и вы на меня за то, что я грубо затронулъ тогда⁴ ваши задушевныя чувства. Пожалуйста, не сердитесь. Чтожъ дѣлать, если мнѣ перестали быть интересны мысли людскія, а занимательно только сердце; а у васъ я видѣлъ, что оно есть и что то тамъ много всякаго добра, и я не могъ удержаться отъ желанія толконуться къ нему. Можетъ грубо. Простите. Вашъ Л. Толстой.

Вамъ, Петербуржцу, можетъ быть непонятно мое состояніе въ вашемъ городѣ. Я, именно, какъ угорѣлый въ угарной комнатѣ. Какъ бы сдѣлать чтò нужно и бѣжать.⁵

На конверте:

Петербургъ. Публичная библіотека. Е. В. Владиміру Васильевичу Стасову.

Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Впервые опубликовано В. Д. Комаровой и Б. Л. Модзалевским в ТС, стр. 49—50. Датируется на основании почтовых штемпелей на конверте: Тула 4 февраля 1880, Тула 5 февраля 1880, С.-Петербург 6 февраля 1880. На письме пометка рукой не Толстого: «Тула, 4 февр. 80».

Владимир Васильевич Стасов (1824—1906) — археолог, художественный и музыкальный критик, библиотекарь публичной библиотеки в Петербурге (по отделению искусств). Подробнее о нем см. в прим. к письмам Толстого к нему, т. 62.

¹ Василий Васильевич Верещагин (1842—1904)—художник, автор ряда картин из средне-азиатской и русско-турецкой войны 1877 г., картин из индийской жизни и др. Письмо В. В. Верещагина к Толстому неизвестно.

² В. В. Верещагин выразил желание познакомиться с Толстым и ждал Толстого в его приезд в Петербург в конце января этого года (см. прим. 4).

³ Александр Андреевич Иванов (1806—1858)—художник. Книга, о которой здесь упоминается, — сборник: «Александр Андреевич Иванов, его жизнь и переписка. 1806—1858 гг.», издал Михаил Боткин. СПБ. 1880. (Дозволено цензурою 29 октября 1879 г.). В этом сборнике напечатаны «Воспоминания В. В. Стасова» (стр. 415—424).

⁴ Толстой здесь имеет в виду свою поездку в Петербург в конце января этого года (см. прим. 1 к письму № 1). О свидании Толстого с В. В. Стасовым в эту поездку и их разговорах сведений не имеется.

⁵ Об этом см. также в письме № 4.

9. М. М. Стасюлевичу.

1880 г. Февраля 4? Я. П.

Милостивый Государь Михаилъ Матвѣевичъ. Извините, пожалуйста, что такъ долго не отвѣчалъ вамъ. Вчера я только окончательно рѣшилъ дѣло о печатаніи.¹ Я продалъ Салаеву.

Очень сожалѣю, что не пришлось воспользоваться выгодами вашего предложенія. Главная выгода продажи есть поправка своей неаккуратности и неумѣнья обращаться съ деньгами. Душевно сожалѣю, что не успѣлъ въ тотъ вечеръ попасть къ вамъ и болѣе сблизиться и ознакомиться съ вами.

Съ совершеннымъ уваженіемъ вашъ покорный слуга

Гр. Л.Толстой.

Печатается по тексту, впервые опубликованному в сб. «М. М. Стасюлевич и его современники в их переписке». Под ред. М. К. Лемке, V. Спб. 1913, стр. 329. Датируется на основании ответного письма М. М. Стасюлевича от 10 февраля 1880 г. (АТБ), в котором он указывал, что 6 февраля получил письмо Толстого (об этом см. ниже).

Михаил Матвеевич Стасюлевич (1826—1911) — общественный деятель, историк и публицист, с 1865 года редактор-издатель журнала «Вестник Европы»; кроме того, в 1881 г. и в начале 1882 г. — издатель еженедельной газеты «Порядок». О нем подробнее см. в прим. к письмам Толстого к нему, т. 62. Повидимому, М. М. Стасюлевич обратился к Толстому с предложением издать его сочинения.

Письмо М. М. Стасюлевича, на которое отвечает Толстой, неизвестно.

¹ Речь идет о печатании четвертого издания собрания сочинений Л. Н. Толстого. См. прим. 2 к письму № 7.

На это письмо Толстого М. М. Стасюлевич отвечал письмом от 10 февраля 1880 г., в котором читаем: «Еще 6 февраля я имел удовольствие получить Ваше письмо.... Очень сожалею, что не буду Вам полезен, но очень рад, что Вы хорошо устроили дело в Москве. Боюсь только за опечатки, и жалею, что не дал Вам мысли обеспечить себя против этого невыносимого зла контрактом» (АТБ).

10. С. А. Толстой от середины февраля 1880 г.

11. Н. Н. Страхову.

1880 г. Февраля 29? Я. П.

Дорогой Николай Николаичъ.

Каждый день собираюсь писать вамъ и каждый день такъ устану отъ работы, что тяжело взяться за перо. Нынче, думаю, такъ всегда будетъ, если съ утра не напишу хоть словечко. Главное не думайте и не позволяйте хоть на минуту входить вамъ въ голову сомнѣнью въ моей любви къ вамъ. —

Весна подходитъ. И я думая о лѣтѣ, только тѣмъ утѣшаюсь, что авось вы проведете его у насъ. Пожалуйста, если вы не сдѣлали плановъ, проживите со мной ваши каникулы. Проживемъ ли еще лѣто, а это проживемте вмѣстѣ — пожалуйста, пожалуйста. Я очень много работаю. Бумаги измаралъ много съ большимъ напряженіемъ и не скажу радостью, но съ увѣренностью, что это такъ нужно. Особенно тяжело мнѣ было то, что, начавъ все перерабатывать сначала, я отдѣлъ обзора православнаго богословія долженъ былъ расширить. И я изучилъ хорошо богословіе и теперь вотъ кончаю разборъ его.¹ Если бы мнѣ разсказывали то, чтò я тамъ нашелъ, я бы не повѣрилъ. И все это очень важно.

У насъ всѣ здоровы.

Что вы? Работаете ли и какъ? Вамъ должно быть очень трудно воздерживаться отъ вихря политической жизни к[оторый] дуетъ около васъ. Я сидя въ деревнѣ и то не удерживаюсь и дѣлаю величайшія усилія чтобъ онъ меня [не] сдулъ и чтобъ я не сбивался съ дороги.

Обнимаю васъ отъ души.

Вашъ Л. Толстой.

Кланяйтесь Стасову² и спросите у него получилъ ли онъ мое письмо,³ вскорѣ послѣ моего отъѣзда изъ Петерб[урга]. Мнѣ отвѣта не нужно, а я подозрѣваю, что оно пропало.

Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Впервые опубликовано Б. Л. Модзалевским в СМ 1913, 8, стр. 247—248. Датируется на основании пометки Н. Н. Страхова: «2 марта 1880» (дата получения письма).

¹ Результатом этой работы явилось его сочинение: «Исследование догматического богословия».

² Владимир Васильевич Стасов.

³ См. письмо № 8.

На это письмо Толстого Н. Н. Страхов отвечал письмом от 9 марта 1880 г. (см. ПС, № 135).

* 12. А. А. Фету.

1880 г. Марта 12-17? Я. П.

Дорогой Афанасій Афанасьевичъ. Ужасно давно не писалъ вамъ, какъ всегда, потому что откладывалъ съ дня на день и очень много работаю. Утро все заработаюсь, и вечеромъ уже ничего не хочется дѣлать, кромѣ, какъ читать Пиквикскій клубъ¹ или играть въ винтъ. — У насъ все благополучно и здорово. У насъ новый нѣмецкій учитель, очень умный и образованный человѣкъ.² Онъ мнѣ привезъ на дняхъ Мирза Шафи Nachlass.³ Тамъ есть прелестныя вещи. Знаете ли вы ихъ? Шопенгауэра книги мои у васъ или нѣтъ? —

Жена очень вамъ кланяется и Марьѣ Петровнѣ.⁴ — Равно и я.

У насъ теперь сидитъ Кузминскій,⁵ вернувшійся изъ Петербурга изъ Верховной Комиссіи, и я однимъ ухомъ слушаю и пишу. —

Не сердитесь же на меня и не забывайте.

Вашъ Л. Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Публикуется впервые. Датируется, с одной стороны, на основании упоминания о «Верховной комиссии», учрежденной 12 февраля 1880 г., и слов: «У нас теперь сидит Кузминский» (судя по письму С. А. Толстой к Т. А. Кузминской от 11 марта 1880 г. (ГТМ), А. М. Кузминский до этого времени не приезжал к Толстым), с другой — словами в ответном письме А. А. Фета от 19 марта: «С Мирзой Шафи совершенно незнаком».

Афанасий Афанасьевич Фет (Шеншин) (1820—1892) — поэт. О нем подробнее см. в прим. к письмам Толстого к нему, т. 60.

¹ «Замогильные записки Пиквикского клуба» («The posthumus papers of the Pickwick Club») — роман Ч. Диккенса (1812—1870). Толстой любил этот роман Диккенса и в своей статье «Что такое искусство» (1897) указывал на него, как на один из образцов лучших произведений, хотя и причислял его по своему содержанию и значительности ко второму разряду произведений искусства. О Толстом и Диккенсе см. Н. Н. Апостолов, «Толстой и Диккенс», TT I, стр. 104—123.

² Немецкий учитель, по словам Сергея Львовича Толстого, служил у Толстых недолго. Фамилии его Сергей Львович не помнит.

³ Толстой имеет в виду сборник стихотворений известного немецкого поэта Фридриха Боденштедта (1819—1892) «Aus dem Nachlass des Mirza-Schaffy» («Из литературного наследия Мирза-Шафи»), впервые изданный в 1874 г. До последнего времени считалось, что это — оригинальные стихотворения Боденштедта (как и другие вошедшие в сборник, вышедший под заглавием: «Lieder des Mirza-Schaffy» 1851), лишь приписавшего их персидскому поэту. Теперь оригинальность их оспаривается. Неизвестно, читал ли Фет рекомендованный Толстым сборник, но переводов из Мирза-Шафи у Фета нет.

⁴ Марья Петровна Шеншина (1828—1894), рожденная Боткина, жена А. А. Фета.

⁵ Александр Михайлович Кузминский (см. прим. к письму № 75) муж сестры Софьи Андреевны, Татьяны Андреевны (1846—1925); в феврале 1880 г. был приглашен гр. М. Т. Лорис-Меликовым к заведыванию делами «Верховной распорядительной комиссии по охранению государственного порядка и общественного спокойствия», задачей которой было «положить предел беспрерывно повторяющимся в последнее время покушениям дерзких злоумышленников поколебать в России государственный и общественный порядок».

* 13. Н. М. Нагорнову.

1880 г. Марта 20. Я. П.

Любезный Николай Михайловичъ.

Нынче получилъ телеграму о кончинѣ милой Софешъ,¹ а вечеромъ ваше письмо о ея болѣзни. Ужасно мнѣ ея жаль, ужасно и его² тоже. Воображаю, какъ огорчены Варя³ и Лиза.⁴ — Поцѣлуйте ихъ за меня. Я хотѣлъ пріѣхать, да едва ли пріѣду — нездоровится.

Очень благодаренъ за присылку векселя.⁵ Отсылаю его назадъ. На вопросъ вашъ, что дѣлать, могу отвѣтить только: на нѣтъ, суда нѣтъ.

Вашъ Л. Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ. Публикуется впервые. Год написания письма определяется его содержанием; месяц и число датой С. А. Толстой в конце приписки к настоящему письму Толстого, нами не печатаемой.

Телеграмма и письмо Н. М. Нагорнова, на которые отвечает Толстой, неизвестны.

¹ Софья Робертовна Дьякова, рожд. Войткевич (р. 14 июля 1844 г., ум. 19 марта 1880 г.) — вторая жена Дмитрия Алексеевича Дьякова (о нем см. прим. 2); умерла родами сына Дмитрия.

² Дмитрий Алексеевич Дьяков (1823—1891) — сын Алексея Николаевича и Ирины Дмитриевны, рожд. Полторацкой, друг Толстого. О нем подробнее см. в прим. к письмам Толстого к нему, т. 59.

³ Варвара Валерьяновна Нагорнова.

⁴ Елизавета Валерьяновна Оболенская (р. 23 января 1852 г.), дочь гр. Валерьяна Петровича Толстого и сестры Толстого гр. Марьи Николаевны. 18 января 1871 г. вышла замуж за кн. Леонида Дмитриевича Оболенского.

⁵ Очевидно, векселя, выданного И. Г. Соловьевым. См. прим. к письму № 34.

14. Н. Н. Страхову.

1880 г. Марта 23? Я. П.

Благодарствуйте, дорогой Николай Николаичъ, что не отказали мнѣ.¹ Я очень, очень радъ и благодаренъ вамъ. Я все работаю² и не могу оторваться и часто счастливъ своей работой, но очень часто слабѣю головой. Напишите какъ нибудь.

Любящій васъ Л. Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Впервые опубликовано Б. Л. Модзалевским в СМ 1913, 8, стр. 249. Датируется на основании пометки Страхова: «25 мар. 1880» (дата получения письма).

¹ Толстой приглашал Страхова провести лето в Ясной поляне.

² Толстой работал над разбором «Евангелия».

* 15. Н. М. Нагорнову.

1880 г. Февраль — март. Я. П.

Благодарю васъ, Николай Михайловичъ за письмо. Деньги¹ положите въ какой нибудь банкъ, да собирайте побольше къ Святой. Вы не пишете о вашихъ. Надѣюсь, что всѣ здоровы и Варино здоровье лучше. Поцѣлуйте ее за меня, дружески жму вамъ руку.

Л. Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ. Публикуется впервые. Датируется по содержанию.

Письмо Н. М. Нагорнова, на которое отвечает Толстой, неизвестно.

¹ Очевидно, речь идет о деньгах, полученных от Ф. И. Салаева за право издания собрания сочинений Толстого (см. письмо № 7).

16. Н. Н. Страхову.

1880 г. Мая 4. Я. П.

Получилъ вчера ваши книги,¹ дорогой Николай Николаичъ. Кажется это то самое, чтò мнѣ² и нужно. Очень вамъ благодаренъ. Отъ насъ только что уѣхалъ нынче Тургеневъ.³ Я три дня не садился за работу и чувствую себя совсѣмъ другимъ человѣкомъ — очень легко. Погода, весна чудесная. Пріѣзжайте поскорѣе.

Съ Тургеневымъ много было разговоровъ интересныхъ. До сихъ поръ, простите за самонадѣянность, все слава Богу случается со мной такъ: «Что это Толстой какими то глупостями занимается. Надо ему сказать и показать, чтобы онъ этихъ глупостей не дѣлалъ». И всякій разъ случается такъ, что совѣтчикамъ станетъ стыдно и страшно за себя. Такъ мнѣ кажется было и съ Тургеневымъ. Мнѣ было съ нимъ и тяжело, и утѣшительно. И мы разстались дружелюбно. Такъ пріѣзжайте поскорѣе. Какъ я буду радъ.

Если вы пишете, я не буду мѣшать вамъ. Будемъ только ходить гулять и ѣсть простоквашу.

Л. Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Впервые опубликовано Б. Л. Модзалевским в СМ 1913, 8, стр. 254—255. Датируется на основании пометки Н. Н. Страхова: «4 мая 1880 г.» и письма И. С. Тургенева к М. М. Стасюлевичу от 5 мая 1880 г., в котором читаем: «Вчера вечером я прибыл сюда, прожив два дня у Л. Н. Толстого» (М. М. Стасюлевич и его современники в их переписке». Спб. 1912, III, стр. 180).

¹ В письме от 8 мая Н. Н. Страхов писал Толстому: «Я послал Вам своего Гризбаха, ужасно радуюсь, что он так кстати пригодился.... Послал я Вам также Даля и Садовникова» (см. ПС, № 141).

Иоганн-Якоб Гризбах (1745—1812) — евангельский богослов, профессор в Галле и Иене. Н. Н. Страхов, вероятно, имел в виду в своем письме его издание текста Евангелия, появившееся в Галле в 1803 г.

Владимир Иванович Даль (1801—1872) — известный лексикограф и этнограф-собиратель. Н. Н. Страхов, очевидно, послал Толстому «Пословицы русского народа» (М. 1862 и 2 изд. Спб. 1879).

Дмитрий Николаевич Садовников (1846—1883) — поэт и этнограф. Здесь идет речь о его сборнике — «Загадки русского народа» (Спб. 1875).

² Зачеркнуто Толстым: не и рядом им же помечено: описка

³ И. С. Тургенев приезжал тогда в Россию по делу о наследстве после смерти своего брата, Николая Сергеевича Тургенева. В июне того года он выступил в Москве на торжествах открытия памятника Пушкину. С целью привлечь на эти торжества и Толстого, И. С. Тургенев от лица комитета по устройству празднеств обратился к Толстому, приехав с этим приглашением в Ясную, где пробыл 1 и 2 мая. Но Толстой отказался участвовать в торжестве. О посещении И. С. Тургеневым Ясной поляны см. И. Л. Толстой, «Мои воспоминания» изд. И. Д. Сытина, стр. 146—148 и С. Л. Толстой, «Тургенев в Ясной поляне» — «Голос минувшего» 1919, № 1—4.

17. А. А. Фету.

1880 г. Мая 31? Я. П.

Прежде чѣмъ сказать вамъ, какъ мнѣ совѣстно передъ вами и какъ я чувствую себя виноватымъ передъ вами, прежде всего я ужасно благодаренъ вамъ, дорогой Афанасій Афанасьевичъ, за ваше доброе, прекрасное, главное, умное письмо. Вы имѣли причины быть недовольнымъ мной и вмѣсто того, чтобы высказать мнѣ свое нерасположеніе, кот[орое] очень могло бы быть, вы высказали мнѣ причины своего недовольства мною добродушно и, главное, такъ, что я почувствовалъ, что вы всетаки любите меня. Письмо ваше произвело во мнѣ чувство умиленія и стыда за свою неряшливость. Неряшливость — и ничего больше. Вотъ что было, и вотъ мои послѣднія впечатлѣнія объ нашихъ отношеніяхъ. Вы мнѣ писали, какъ всегда; я, какъ всегда, съ радостью получалъ ваши письма, но не какъ всегда (съ еще большей неакуратяостью, чѣмъ прежде, вслѣдствіи своихъ особенно напряженныхъ занятій нынѣшняго года)¹ — отвѣчалъ; но передъ весною я получилъ отъ васъ письмо, въ кот[оромъ] видѣлъ, что вы меня въ чемъ то считаете передъ собой виноватымъ. Вина моя единственная и настоящая передъ вами была та, что, прочтя это письмо, я не написалъ тотчасъ же вамъ, чтò я и хотѣлъ сдѣлать, прося у васъ объясненія, за чтò вы недовольны мной. Опять мои занятія немного извиняютъ меня, и прошу васъ простить меня за это.

Въ первой же главной моей винѣ, какъ вамъ это должно казаться, что я не отвѣчалъ вамъ на ваше предложеніе пріѣхать въ Ясную, — я рѣшительно невмѣняемъ. Не понялъ ли я этаго, просмотрѣлъ ли, но совершенно забылъ, и для меня этаго вашего предложенія пріѣхать не существовало. — Я вамъ все это такъ пишу, потому что знаю, что вы мнѣ повѣрите, что я пишу истинную правду. Какъ это случилось — не знаю. Но въ этомъ я не виноватъ. Не виноватъ, потому что всегда читаю письма ваши по нѣскольку разъ и вникая въ каждое слово, не виноватъ уже навѣрно въ томъ, чтобы я могъ промолчать, не подхвативъ его съ радостью, ваше предложеніе пріѣхать къ намъ. Во всякомъ случаѣ простите, но не мѣняйтесь ко мнѣ, какъ я не мѣняюсь и увѣренъ, что не перемѣнюсь къ вамъ, пока мы живы. И очень, очень благодарю васъ за ваше письмо. Мнѣ такъ хорошо стало теперь, потому что твердо надѣюсь, что получу отъ васъ хорошую вѣсточку, и можетъ быть вы — если ѣдете на праздникъ Пушкина вы уже совсѣмъ покажете мнѣ, что прощаете меня, заѣхавъ къ намъ. Жена кланяется вамъ; она чувствовала тоже, что я, относительно васъ, еще сильнѣе меня. Наши поклоны Марьѣ Петровнѣ.

Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ. Впервые опубликовано в книге А. А. Фета «Мои воспоминания», II, М. 1890, стр. 370—371. Датируется на основании пометки рукой Фета: «31 мая 1880». Дата эта взята Фетом со штемпеля (конверт не сохранился), но неизвестно, какого — отправления или получения.

Письмо А. А. Фета, на которое отвечает Толстой, неизвестно.

¹ В то время Толстой был занят своим большим сочинением: «Исследование догматического богословия». Об этом писала С. А. Толстая в письме к своей сестре Т. А. Кузминской от ноября 1879 г.: «Левочка все работает, как он выражается, но — увы! — он пишет какие-то религиозные рассуждения, читает и думает до головных болей, всё это, чтобы показать, как церковь несообразна с учением Христа» (ГТМ).

18. А. А. Фету.

1880 г. Июля 8? Я. П.

Дорогой Афанасій Афанасьевичъ! Страховъ мнѣ пишетъ,¹ что онъ хотѣлъ исполнить мою просьбу — уничтожить въ васъ всякое, какое могло быть, недоброжелательство ко мнѣ или недовольство мною, — но что это оказалось совершенно излишне. — Онъ ничего не могъ мнѣ написать пріятнѣе. И это же я чую въ вашемъ письмѣ. А это для меня главное. И еще будетъ лучше, когда вы по старой привычкѣ заѣдете ко мнѣ. Мы оба съ женой ждемъ этаго съ радостью. —

Теперь лѣто и прелестное лѣто, и я, какъ обыкновенно, ошалѣваю отъ радости плотской жизни и забываю свою работу. Нынѣшній годъ долго я боролся, но красота міра побѣдила меня. И я радуюсь жизнью и больше почти ничего не дѣлаю.

У насъ полонъ домъ гостей. Дѣти затѣяли спектакль,² и у нихъ шумно и весело. Я съ трудомъ нашелъ уголокъ и выбралъ минутку, чтобы написать вамъ словечко.

Пожалуйста же, по старому любите насъ, какъ и мы. Передайте нашъ привѣтъ Марьѣ Петровнѣ.³

Вашъ Л. Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ. Впервые опубликовано в книге А. А. Фета «Мои воспоминания», II, М. 1890, стр. 371—372. Датируется на основании пометки рукой Фета: «8 июля 1880». Дата эта взята Фетом со штемпеля (конверт не сохранился), но неизвестно, какого— отправления или получения.

Письмо А. А. Фета, на которое отвечает Толстой, неизвестно.

¹ Письмо от 30 июня 1880 г. В нем, касаясь своего посещения А. А. Фета, Н. Н. Страхов писал: «Самым важным предметом разговоров конечно были Вы, и я успел многое сказать ему в эти десять дней. Примирительные речи были вполне удачны и скоро в них не оказалось никакой надобности» (см. ПС, № 142).

² Об этом С. А. Толстая рассказывает: «Задумали опять играть

спектакль. Пригласили Ольгу Менгден, Кислинского, Нуню Новосильцеву и других, теперь уже не помню кого именно, и начали учить роли, репетировать; маленькие дети любили тоже суету и общество, и все были возбуждены и веселы. Даже Лев Николаевич развеселился, несмотря на то, что усиленно старался продолжать свои занятия и не участвовать в нашей молодой и шумной жизни.... Гостил в то время и Н. Н. Страхов, наехало пропасть гостей: семья Менгден, т. е. дочери ее, и сама Елизавета Ивановна, и ее племянница, и князь Л. Д. Урусов, и многие еще. Обедали в день спектакля человек около сорока, конечно, на воздухе, там, где играли часто с большим азартом в крокет. После спектакля — ужинали, и многие разъехались, но многие еще остались ночевать, кое-как разместившись в двух домах. В этот день спектакля все были так веселы, заражаясь и от молодежи, и друг от друга тем веселием, которым не закипишь и не выдумаешь нарочно» (С. А. Толстая, «Моя жизнь», стр. 627—629 АТБ).

Упоминаемые здесь лица: бар. Елизавета Ивановна Менгден, рожд. Бибикова (1821—1902), в первом браке бывшая за кн. Дмитрием Николаевичем Оболенским (1820—1844), во втором — за бар. Владимиром Михайловичем Менгден (1826—1910), старая знакомая Толстых.

Ольга Владимировна (в замужестве Фредерикс) и Софья Владимировна (в первом браке Трахимовская, во втором Бельгард), дочери Елизаветы Ивановны и Владимира Михайловича Менгден.

Николай Андреевич Кислинский (1864—1900).

Евдокия Александровна Новосильцева (р. 1861 г.), в замужестве Регекампф, племянница Е. И. Менгден.

³ Марья Петровна Шеншина.

19. С. А. Толстой от 12 июля 1880 г.

20. Н. Н. Страхову.

1880 г. Августа 8? Я. П.¹

Дорогой Николай Николаевичъ.

Очень вамъ благодаренъ за письмо и за шляпу. Шляпа прекрасная. Желаю отъ всей души чтобы вы поправились и бодро взялись за работу. Послѣ томительныхъ жаровъ наступила свѣжая погода и я начинаю прилаживаться къ зимней работе. — Не забывайте насъ и пишите хоть изрѣдка. Всѣ васъ поминаютъ и любятъ, а я больше всѣхъ.

Вашъ Л. Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Впервые опубликовано Б. Л. Модзалевским в СМ 1913, № 8, стр. 258. Датируется на основании пометки Н. Н. Страхова: «10 авг. 1880 Ясн.» (дата получения письма).

Письмо Н. Н. Страхова, на которое отвечает Толстой, неизвестно.

¹ Писано после возвращения Н. Н. Страхова из Ясной поляны, где он пробыл 9—29 июня (?). Об этом пребывании см. в письме Н. Н. Страхова к Н. Я. Данилевскому от 5 августа 1880 г. («Русский вестник» 1901, I, стр. 141—142).

* 21. А. А. Фету.

1880 г. Августа 20—25? Я. П.

Не сердитесь, пожалуйста, дорогой Афанасій Афанасьевичъ, что давно не писалъ вамъ. Жары очень дурно дѣйствовали на меня и я даже ѣздилъ къ Захарьину¹ совѣтоваться. Пользы отъ его совѣта не получилъ, но теперь стало получше и я прилаживаюсь къ настоящей своей жизни, зимней работѣ. Какъ вы поживаете. Убрались уже вѣрно и успокоились. Не собираетесь ли куда? Надѣюсь, что насъ не забудете. Жена вамъ проситъ кланяться; и Марьѣ Петровнѣ отъ насъ передайте привѣтъ.

Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ. Публикуется впервые. Датируется на основании следующих соображений. В письме от 8? августа 1880 г. к Н. Н. Страхову (см. № 20) Толстой также писал: «После томительных жаров наступила свежая погода, и я начинаю прилаживаться к зимней работе». Письмо же к Фету, начинающееся словами «Письма наши разъехались...» (см. № 25), связано по содержанию с данным письмом. Из сравнения текстов этих писем явствует с несомненностью, что письмо, начинающееся словами «Письма наши разъехались» написано вскоре после письма «Не сердитесь пожалуйста». Письмо «Письма наши разъехались» датируется первой половиной сентября, так как «17-ое» — день именин Софьи Андреевны.

¹ Григорий Антонович Захарьин (1829—1897) — московский врач, профессор, знакомый Толстых, с 1860-х гг. лечивший Толстого и его семью.

22—23. С. А. Толстой от 28 и 30 августа 1880 г.

24. Н. Н. Страхову.

1880 г. Сентября 1? Я. П.

Давно ужъ получилъ ваше письмо, дорогой Николай Николаевичъ, и очень былъ радъ ему, а не писалъ отъ дурнаго состоянія нервовъ. Теперь чуть чуть получше и взялся за работу пристальнѣе. Очень благодаренъ вамъ за Тишендорфское евангеліе.¹ Досадно было, что почеркъ вашъ былъ только на адресѣ. Работы, работы мнѣ впереди бездна, а силъ мало. И я хоть и пріучаю себя думать, что не мнѣ судить то, чтò выйдетъ изъ моей работы, и не мое дѣло задавать себѣ работу, а мое дѣло проживать жизнь такъ, что[бы] это была жизнь, а не смерть, — часто не могу отдѣлаться отъ старыхъ дурныхъ привычекъ заботиться о томъ, чтò выйдетъ, — заботиться, т. е. огорчаться, желать, унывать. — Иногда же, и чѣмъ дальше живу тѣмъ чаще, бываю совсѣмъ спокоенъ.

Вчера пріѣхалъ изъ Москвы — ѣздилъ за учителемъ и гувернанткой ² Учителя филолога³ прекраснаго человѣка нашелъ, а гувернантки — нѣтъ. Все страннѣе и страннѣе мнѣ становится людская жизнь особенно гдѣ ихъ много. Какъ вы живете? Поправились ли физически и духовно ободрились ли. — Работа ваша очень хорошая.⁴ — Вамъ можно покойно заниматься ею. — Прощайте, напишите, когда вспомните обо мнѣ.

Вашъ Л. Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Впервые опубликовано Б. Л. Модзалевским в СМ 1913, 8, стр. 258. Датируется на основании пометки Н. Н. Страхова: «3 сент. 1880» (дата получения письма).

Письмо Н. Н. Страхова, на которое отвечает Толстой, неизвестно.

¹ Тишендорф (Tischendorf Konstantin) (1815—1874) — немецкий ученый, протестантский богослов. Н. Н. Страхов прислал Толстому для его работы над «Исследованием Евангелия» издание Нового завета, критически обработанное Тишендорфом: «Novum Testamentum graece et latine. Graecum textum addito lectionum variarum delectu recensuit latinum Hieronymi Notata Clementina lectione ex auctoritale codicum restituit Constantinus Tischendorf». Ex triglottis. Lipsiae: Hermann Mendelsohn. 1858. В 1880 г. этот труд вышел девятым изданием. «Novum Testamentum graece. Recensuit inque usum academicum omni modo instruxit Constant, de Tischendorf». Editio academica undecima. Ad ed. VIII, Critican majorem conformata. Cum tabula duplici terrae sanctae. Lipsiae. Hermann Mendelsohn. Londini-New-Iork. 1880.

² Об этом же см. в письме Толстого к С. А. Толстой от 28 августа 1880 г. (см. т. 83, № 161 и ПЖ, № 118).

³ Иван Михайлович Ивакин (ум. 1903? г.), филолог, окончил Московский университет; впоследствии был преподавателем русского языка в третьей Московской гимназии; автор исследования о Владимире Мономахе и воспоминаний о Толстом. (Не опубликованы. Хранятся у С. Л. Толстого).

⁴ Вероятно, имеется в виду книга Н. Н. Страхова: «Об основных понятиях психологии и физиологии» (2 изд. Спб. 1891), начатая еще в 1878 г. (напечатан первый очерк: «Об основных понятиях психологии» Спб. 1878) и предназначавшаяся для съезда естествоиспытателей и врачей, куда автор был приглашен. Об этой книге есть неоднократные упоминания в письмах Н. Н. Страхова к Толстому (см. ПТ, №№ 124, 138, 196). Окончена она была лишь к 1886 году.

* 25. А. А. Фету.

1880 г. Сентября 1—15? Я. П.

Письма наши¹ разъѣхались, дорогой Афанасій Афанасьевичъ и в моемъ — я точно отвѣчалъ на ваше: надѣялся, что вы успокоились отъ хозяйственныхъ тревогъ и закидывалъ словечко — не заѣдете ли вы къ намъ.

Мы всѣ живы здоровы и съ большой радостью ждемъ васъ. Такъ до свиданья 17 вечеромъ² на Козловку.³

Вашъ Л. Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ. Публикуется впервые. Датируется по содержанию (см. прим. к письму № 21).

¹ Письмо Толстого от 20—25? августа 1880 г. (см. № 21) и А. А. Фета неизвестное.

² 17 сентября — день именин С. А. Толстой.

³ Козловка-Засека — станция Московско-Курской железной дороги.

26. В. В. Стасову.

1880 г. Сентября 18? Я. П.

Очень радъ буду вамъ, Владиміръ Васильевичъ. — Телеграфируйте въ Козловку-Засѣку о днѣ вашего выѣзда и выѣзжайте съ курьерскимъ въ часъ изъ Москвы и въ 6¹/₂ въ Тулѣ. Лошади будутъ васъ ждать, и въ 8 вы будете въ Ясной Полянѣ.¹ Если вы не можете и не захотите остаться больше нѣсколькихъ часовъ, то на другой день вы выѣдете отъ меня въ 11 утра и въ 7 будете въ Москвѣ. До свиданья.

Вашъ Л. Толстой.

На конверте:

Петербургъ. Сергіевская, 79. Его Превосходительству Владиміру Васильевичу Стасову.

Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Впервые опубликовано В. Д. Комаровой и Б. Л. Модзалевским в ТС, стр. 53. Датируется на основании почтовых штемпелей на конверте: Тула 18 сентября 1880, Тула 19 сентября 1880, С. Петербург 20 сентября 1880. На письме пометка рукой не Толстого: «18 сент. 1880».

Настоящее письмо Толстого является ответом на письмо В. В. Стасова от 15 сентября 1880 г., где последний писал: «Я буду в Москве с 22 по 28 или 29 сентября, чтобы работать в Синодальной, Румянцевской и других библиотеках для своего издания «Славянский и восточный орнамент». Нельзя ли мне в один из этих дней приехать к вам в Ясную поляну на несколько часов? Например часа на два, на три. Мне сильно хотелось бы повидаться с вами, натурально, если вам на то есть время и охота» (см. ТС, стр. 52—53).

¹ Это была первая поездка В. В. Стасова к Толстому. В Ясной поляне в этот свой приезд он пробыл 2 и 3 октября.

27. Н. Н. Страхову.

1880 г. Сентября 26? Я. П.

Дорогой Николай Николаичъ.

Я давно ужъ прошу васъ ругать меня и вотъ вы и поругали въ послѣднемъ письмѣ, хотя и съ большими оговорками и съ похвалами, но и за то очень благодаренъ. Скажу въ свое оправданье только то, что я не понимаю жизни въ Москвѣ тѣхъ людей, кот[орые] сами не понимаютъ ее. Но жизнь большинства— мужиковъ, странниковъ и еще кое кого, понимающихъ свою жизнь, я понимаю и ужасно люблю.

Я продолжаю работать все надъ тѣмъ же и, кажется, не безполезно. На дняхъ нездоровилось и я читалъ Мертвый домъ.¹ Я много забылъ, перечиталъ и не знаю лучше книги изо всей новой литературы, включая Пушкина.

Не тонъ, а точка зрѣнія удивительна — искренняя, естественная и христіанская. Хорошая, назидательная книга. Я наслаждался вчера цѣлый день, какъ давно не наслаждался. Если увидите Достоевскаго,² скажите ему, что я его люблю.

Прощайте, пишите и главное поядовитѣе, вы такой на это мастеръ.

У меня новый кандидатъ филологъ³ — умный хорошій малый. Я нынче очень нескладно разсказывалъ ему кое что о вашей новой статьѣ⁴ и очень мнѣ было радостно видѣть его удивленіе и восторгъ.

Вашъ Л. Толстой.

На конверте:

Петербургъ. Публичная библіотека. Е. В. Николаю Николаевичу Страхову.

Печатается по автографу, хранящемуся в Древлехранилище Центрархива. Впервые опубликовано в книге Н. Н. Страхова «Критические статьи. 1861—1894» т. II, Киев. 1902, стр. 368—369 (отр.). Датируется на основании почтовых штемпелей на конверте: Тула 26 сентября 1880 и С. Петербург 28 сентября 1880.

Письмо Н. Н. Страхова, на которое отвечает Толстой, неизвестно.

¹ Ф. М. Достоевский, «Записки из мертвого дома» (1854—1861).

² В ответном письме Н. Н. Страхова от 2 ноября 1880 г. читаем по этому поводу: «Видел я Достоевского и передал ему Вашу похвалу и любовь. Он очень был обрадован, и я должен был оставить ему листок из Вашего письма, заключающий такие дорогие слова. Немножко его задело Ваше непочтение к Пушкину, которое тут же выражено («лучше всей нашей литературы, включая Пушкина»). «Как, — включая?» — спросил он. Я сказал, что Вы и прежде были, а теперь особенно стали большим вольнодумцем» (см. ПС, № 145).

³ Иван Михайлович Ивакин. См. прим. 3 к письму № 24.

⁴ См. прим. 4 к письму № 24.

28. А. А. Фету.

1880 г. Сентября 26? Я. П.

Дорогой Афанасій Афанасьевичъ.

Страховъ пишетъ¹ мнѣ, что вы жалуетесь на меня. Вы жалуйтесь и ругайте меня и лучше всего мнѣ самому — я это ужасно люблю; но по прежнему пишите, заѣзжайте и любите меня. Что вашъ Шопенгауеръ.² Я жду его съ большимъ интересомъ. Не для того, чтобы сказать то, чтò вамъ интересно, но это правда. Я очень много работаю. Всѣ у насъ здоровы. Жена вамъ кланяется. Нашъ общій поклонъ Марьѣ Петровнѣ.

Вашъ Л. Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ. Впервые опубликовано в книге А. А. Фета «Мои воспоминания», II, М. 1890, стр. 372. Датируется на основании пометки рукой Фета: «26 сент. 80», сделанной на основании штемпеля (конверт не сохранился), но неизвестно какого — отправления или получения.

¹ Письмо Н. Н. Страхова неизвестно.

² Артур Шопенгауэр (1788—1860). Фет в то время занимался переводом его сочинений на русский язык.

29—30. С. А. Толстой от 7 и 8 октября 1880 г.

* 31. А. А. Фету. Черновое.

1880 г. Октября 10—15? Я. П.

Дорогой Афанасій Афанасьичъ.

Бентамъ¹ мудрецъ говоритъ, что intérêt и plaisir² только подвинетъ человѣка что нибудь сдѣлать, — у Христа немножко (на мой разумъ) поглубже это. Вся книга ученія его называется: возвѣщеніе о благѣ, и вся только наполнена тѣмъ, чтобы показать признаки несомнѣннаго блага. Чтобы пьяница, скупецъ, сладострастникъ, онанистъ умѣли бы разбирать, въ чемъ настоящее благо. А то по Бентаму онанистъ испытывая plaisir въ своемъ упражненіи будетъ предаваться ему до конца дней, и не можетъ усумниться въ дѣйствительности этого блага. Вы не повѣрите какъ мнѣ смѣшно читать такія разсужденія какъ ваши (а я только это и слышу). Всѣ разсужденія эти клонятся къ тому, чтобы показать, что все, что сказано въ Евангеліи — пустяки, и доказывается это тѣмъ, что люди любятъ жить плотью, или иначе, — жить какъ попало, — какъ каждому кажется хорошо, и что такъ жили и живутъ люди. Комизмъ этого разсужденія состоитъ въ томъ, что Евангельское ученіе начинаетъ съ того, что признаетъ эту точку зрѣнія, утверждаетъ ее съ необычайной силой, и потомъ объясняетъ, что этой точки зрѣнія недостаточно, и что въ числѣ безсчисленныхъ рlаіsіr’овъ жизни надо умѣть узнавать настоящее благо. Ну развѣ не смѣшно бы было, еслибы математикъ сталъ доказывать вамъ, что данная фигура не есть кругъ, а вы бы не слушая его — убивались бы, утверждая ему, что фигура — кругъ. Да постойте. И, именно, ваше представленіе о томъ, что эта фигура есть кругъ, и беру за основаніе моихъ доводовъ. Я признаю его; но чтобъ узнать, кругъ это или не кругъ — слѣдите за моими доводами. Вотъ это я со всѣми испытываю, и съ особенной яркостью и очень похожъ съ Тургеневымъ³ и съ вами, но съ той разницей, что нелогичность въ Тургеневѣ не удивляетъ меня, а въ васъ — удивляетъ. Все, что вы говорите о томъ, что книга — книга, т. е. отвлеченность — отвлеченность, а жизнь — жизнь, и заявляете свои права, и отъ нихъ не уйдешь, все это въ Евангеліи сказано и сказано съ такой яркостью и силою, съ какой намъ не сказать. Признаніе неизбѣжности плотской жизни есть первая посылка необходимая для выраженія ученія. Она высказана и признана много и много разъ. Напомню вамъ хоть искушеніе въ пустынѣ.⁶ Все, что вы пишите, есть только маленькая частица того, что сказано тамъ.

Дьяволъ. Чтó, Сынокъ Божій, — проголодался. Хлѣба то не сдѣлаешь разговорами.

Іис[усъ]. Я не хлѣбомъ живъ. Я живъ — Богомъ.

Дьяв[олъ]. Разговоры слыхали мы. А коли Богомъ ты живъ, а не своей заботой о себѣ — такъ, ну-ка, чебурахнись отсюда, небось сынокъ Божій, — а бережешься. —

Iис[усъ]. Я знаю, что Богъ всегда со мною (почему таково значеніе искушать Бога, вы можете найти въ Второзак[оніи]⁴ и Исходѣ⁵ XVII).

Дъяв[олъ]. Этого, братъ, я ничего не понимаю, a дѣло за себя говоритъ. Жрать хочется и себя бережешь. Такъ-то и всѣ люди. Всѣмъ жрать хочется, и всѣ себя берегутъ. Только всѣ не болтаютъ вздора, какъ ты — а признаютъ это и служатъ и хлѣбу, и своему тѣлу. И вотъ глядя какъ всѣ жили и живутъ, и ты живи такъ же. —

Іис[усъ]. Другихъ я не знаю — себя знаю. Знаю, что живъ я Богомъ, что въ жизни моей Богъ всегда со мной, и потому служу одному Богу.⁶

Ни Іисусъ не побѣдилъ — ни дьяволъ не побѣдилъ, но каждый высказалъ свои основы. Разница только въ томъ, что Іисусъ понялъ все то, что сказалъ дьяволъ, а Дьяволъ не понялъ того, что сказалъ Іисусъ.

Еще два слова: Вы пишете, что моя мысль та, что Евангеліе есть проповѣдь аскетизма. — Совершенно обратное. Евангеліе есть возвѣщеніе о благњ въ жизни, — только въ жизни.

2. Вашъ аргументъ, что вы не убиваете себя, зная тщету жизни, потому же, почему вы не перестаете ѣсть, зная тщету ѣды, не вѣренъ. 1, Потому, что ѣда имѣетъ цѣль — жизнь, а жизнь не имѣетъ цѣли. 2, Потому, что нѣтъ такого лекарства, чтобы перестать ѣсть, а есть лѣкарство, чтобы перестать жить — пистолетъ. —

Іоан[нъ] I. 18. Бога никто никогда не позналъ и не познаетъ, только разумѣніе явило Бога. І[оа]н[нъ] I, 1. Начало всего разумѣніе и разумѣніе есть Богъ, І[оа]н[нъ] I, 12. Разумѣніемъ все произошло, и безъ разумѣнія не произошло ничто изъ того, что произошло.

Разумѣніе есть Богъ, и ни о какомъ другомъ Богѣ мы не имѣемъ права говорить. — Разговоры о Богѣ въ природѣ, о Богѣ, сидящемъ на небесахъ и творящемъ, о волѣ Шопенгауера,⁷ о субстанціи Спинозы,⁸ о духѣ Гегеля,⁹ одинаково произвольны и ни на чемъ не основаны.

То, что я знаю себя существующимъ, и все, что я знаю, происходитъ отъ того, что во мнѣ есть разумѣніе, и его то называю Богъ, т. е. для меня начало всего. О томъ началѣ, которое произвело весь міръ явленій я ничего не знаю и не могу знать.

Разумѣніе есть тотъ свѣтъ (lumen), которымъ я что нибудь вижу, и потому, чтобы не путаться, далѣе его я не иду. Любить Бога поэтому, значитъ для меня любить свѣтъ разумѣнія; служить Богу, значить служить разумѣнію; жить Богомъ — значить жить въ свѣтѣ разумѣнія.

Вы скажете, нельзя заставить себя любить или не любить разумѣніе. А я скажу: заставить себя любить разумѣніе не то что нельзя, но это не имѣетъ смысла. Мы любимъ только наше разумѣніе, но можно поставить себя въ такое положеніе, чтобы бояться свѣта разумѣнія.

І[оа]н[нъ] 3. 19. Разумѣніе людей состоитъ въ томъ, что, хотя свѣтъ есть во всѣхъ людяхъ, есть такіе, которые предпочитаютъ тьму свѣту, потому что дѣла ихъ злы. Кто дѣлаетъ зло, тотъ боится свѣта и не идетъ къ свѣту, чтобъ не видно было ему самому, что дѣла его злы. А кто дѣлаетъ правду, тотъ идетъ къ свѣту, чтобы ясно было ему самому, что дѣла его въ разумѣніи сдѣланы. — И потому заставить себя любить разумѣніе нельзя и не зачѣмъ: въ немъ жизнь и его нельзя не любить; но можно и должно избѣгать того положенія, при которомъ непріятенъ свѣтъ и выгодна темнота.

И это отвѣчаетъ на другой вопросъ, что такое благо? Блага абсолютнаго нѣтъ во внѣшнемъ мірѣ. Одно истинное благо есть наибольшій свѣтъ разумѣнія, при которомъ человѣкъ можетъ сдѣлать наивѣрнѣйшій выборъ. — Въ совершенной темнотѣ я изобью ноги и голову; при маломъ свѣтѣ я хоть огражусь отъ бѣды, и найду, чтò мнѣ нужно; при большомъ свѣтѣ, я еще больше могу сдѣлать того, чтò мнѣ хорошо. И потому наибольшій свѣтъ есть наибольшее благо. Вотъ такой-то наиболыьшій свѣтъ въ темнотѣ, въ которой я жилъ, дало мнѣ ученiе Христа. И такой свѣтъ, при которомъ жизнь не представилась мнѣ, какъ прежде, безсмысленнымъ зломъ, а разумнымъ благомъ для меня, для всѣхъ и при всѣхъ возможныхъ условіяхъ.

Сущность этого разумѣнія та, что счастье представляется не въ томъ, чтò можетъ составлять хоть малѣйшее горе другихъ людей, а въ томъ, чтò прямо содѣйствуетъ радости и счастью другихъ людей. Самое короткое и ясное по мнѣ выраженіе его съ этой стороны, то, что счастье въ томъ, чтобы не противиться злу и прощать и любить ближняго. И это не приказаніе, не правило, a опредѣленіе того, въ чемъ при свѣтѣ христіанскаго разумѣнія состоитъ счастье людей, къ чему при этомъ свѣтѣ, если люди не будутъ бояться его, будутъ сами собой стремиться ихъ желанія.

Если желанія мои не стремятся къ этому, я, разумѣется, не могу сказать себѣ: давай я буду видѣть благо въ непротивленіи злу, въ прощеніи, смиреніи и любви¹⁰ и еще менѣе я могу сказать это другому; но я могу и долженъ спросить себя: Оттого ли я не люблю это, что точно это противно моему сердцу, или оттого, что я нахожусь въ ложныхъ условіяхъ, сторонюсь отъ свѣта, жмурюсь, чтобы только не разрушить своихъ ложныхъ привычекъ. Прежде я видѣлъ благо въ Георгіевскомъ крестѣ¹¹ и зналъ въ глубинѣ души, что крестъ вздоръ, но не хотѣлъ видѣть этого. Но когда я вышелъ изъ ложныхъ условій, при к[оторыхъ] крестъ казался мнѣ важенъ, я понялъ, что это не бл[аго] и не могу теперь заставить себя видѣть въ этомъ какое бы то ни было благо.¹² Точно также долго со мною было съ другими благами; я видѣлъ, что они не блага, но жмурился, чтобы не разрушить своихъ ложныхъ привычекъ. Но теперь пришло время, что я не вижу болѣ[е] въ н[ихъ] бл[ага], а вижу его только¹³ въ непротивленіи злу и въ любви. То, что это хорошо, и что мнѣ хочется этого — сердце мое мнѣ говоритъ это; то, что это возможно, я чувствую въ себѣ и вижу на всѣхъ людяхъ жизнь, которую я люблю въ настоящемъ и прошедшемъ; то, что это разумно, — не можетъ быть для меня никакого сомнѣнія. Если счастье людей въ томъ, чтобы пожирать другъ друга, то разумѣніе неразумно, какъ оно и выходитъ у Шопенгауера и другихъ. Если же разумѣніе есть основа нашей жизни, то счастье людей и должно состоять въ непротивленіи злу и любви, и разумѣніе разумно, т. е. нѣтъ въ немъ противорѣчія. Какъ же мнѣ не любить, не вѣрить и не слѣдовать тому свѣту, при которомъ: 1) благомъ мнѣ представляется то, къ чему стремится мое сердце, 2) то, чтò возможно, 3) то, что, если бы и другіе видѣли въ томъ же благо, чтò дало бы всѣмъ высшее счастье, и 4) то, вслѣдствіе чего весь міръ живыхъ людей является не какой-то злой шуткой кого-то, а той средой, въ которой осуществляется вмѣстѣ и разумѣніе, и высшее благо. — Такой свѣтъ мнѣ даетъ Евангеліе.¹⁴

Въ послѣднемъ письмѣ вашемъ я слышу раздраженіе. — Я виноватъ тѣмъ, что раздражилъ васъ. Простите,

Печатается по черновику (написано рукой А. П. Иванова с поправками Толстого), хранящемуся в AЧ. Публикуется впервые. Датируется по содержанию, связанному, очевидно, с работами Толстого по Евангелию, а также на основании ответного письма А. А. Фета от 18 октября [1880? г.].

Письмо А. А. Фета, на которое отвечает Толстой, неизвестно.

¹ Иеремия Бентам (Bentham) (1748—1832) — английский мыслитель, давший теоретическое обоснование утилитаристическому учению о нравственности.

² Интерес и удовольствие.

³ Иван Сергеевич Тургенев.

⁴ Второзаконие — пятая книга библии.

⁵ Исход — вторая книга библии.

⁶ См. Евангелие от Матфея гл. IV.

⁷ Шопенгауэр в своем учении кладет в основание «бытия» — волю; самое «бытие» рассматривает как объективацию воли, а внешний мир, как феномен или представление.

⁸ Барух Спиноза (1632—1677) — философ. По учению Спинозы субстанция — «бог» отожествляется с природою. Из его понятия Спиноза выводит всё содержание познания, которое является высшим в человеке.

⁹ Гегель (1770—1831) — немецкий философ. Основная мысль философии Гегеля — тожество бытия и мышления, которое раскрывается в развитии абсолютной идеи. По его учению «дух» есть продукт природы.

¹⁰ Слова: непротивленіе злу, въ прощеніи, смиреніи и любви написаны рукой Толстого поверх зачеркнутых в копии: томъ, чтобы мнѣ было нечего ѣсть и чтобы меня били по щекамъ

¹¹ Георгиевский крест — военный орден в царской России.

¹² Слово благо в подлиннике зачеркнуто, очевидно, ошибочно.

¹³ Начиная со слов (настоящего абзаца): но я могу и кончая словами: а вижу его только написано рукой Толстого поверх зачеркнутых в копии: мои желанія будутъ стремиться къ тому, въ чемъ я вижу благо. Но вѣдь и то, чтò считаю благомъ, я считаю таковымъ только потому, что свѣтъ разумѣнія освѣщаетъ мнѣ его какъ благо. И я вижу, что это освѣщеніе различно и измѣнялось въ моей жизни, и по мѣрѣ усиленія свѣта то, чтò я считалъ благомъ, измѣнялось. Прежде я видѣлъ благо въ Георгіевскомъ крестѣ, потомъ въ литературѣ, потомъ въ десятинахъ земли, потомъ въ семьѣ, и все это оказалось не благомъ. И я не могу теперь заставить себя видѣть въ этомъ благо, при томъ свѣтѣ, который дало мнѣ Евангеліе. Я вижу, что одно желательное мнѣ благо состоитъ

¹⁴ Абзац редактора.

На письмо Толстого А. А. Фет отвечал письмом от 18 октября [1880? г.]:

«Вчерашнее письмо Ваше читал и перечитывал со вниманием и заслужил замечание жены: что это ты так думаешь долго? И затрудняюсь отвечать на него, не зная с чего начать. Вы одним почерком изгоняете все умственные авторитеты, всех представителей и светочей мысли и вслед за тем обращаетесь к мысли, цитуете авторитеты. Этого мало, цитуя свои авторитеты, Вы без всякого права придаете словам их смысл, которого они никогда иметь не могли. — Вот почему: Шопенгауер называет трансцендентальную философию Канта снятием катаракты с глаз человечества, рядом с которым не подвергшиеся этой операции остаются во врожденном детстве реализма и материализма. Кант жил не далее как за сто лет назад и произвел над нами, т. е. Вами и мной эту операцию, а наша голова так устроена, что мы можем забывать исторические факты, но действительное знание, напр. математика, утрачивается только с жизнью. Только с помощью открытия Канта центр тяжести мира извне перешел в мозговой узел и получил там свои качества. До тех пор это было немыслимо. Стоя на этой современной почве, Вы вдруг вкладываете в уста Неоплатоника [т. е. евангелиста Иоанна. Ред.] несвойственный ему смысл речи, переводя его Λόγος даже не словом разум, а разумение. Для него бог был монотеистическим богом, в честь которого и велись все христианские доктрины и изменения, т. е. по словам же основателя пополнения монотеистического закона. — Ему как философу нужно было сказать откуда взялся мир, и он говорит, что бог был разум, ибо для того, чтобы не наделать чепухи, надо разум. И разум был для этого у бога. Заметьте при этом, что разум может служить философским основанием, — началом — ибо он сила — словом вещь, тогда как разумение есть состояние, а не вещь сама в себе, как огонь — вещь, а горение — состояние, которое само неминуемо и властно указывает на свою причину, тогда как у вещи, у факта можно о том и не добиваться. Я особенно на это указываю, так как в философии введение новых терминов безъ объяснений ведет слушателя к прямому непониманию. Если у Вашего разумения не то же отношение к разуму, как у горения к огню, то я его не понимаю и не знаю, что оно такое. Извините, если не понял непривычного термина. Но постараюсь на полупути понять его. Это запросто intelligentia по отношению к своему отцу intellect’у, под которым подразумевается вся анимально-умственная жизнь и который не взирая на достижение в человеке вершины, — всё-таки беден и беспомощен до крайности и едва хватает ему голорожденному без копыт и рогов на сохранение своего рода. При этом интеллект ни мало не отличается от других явлений этого мира тем, что главное, его корень бессознателен и навеки человеку неведом. Равным образом по всему ряду существ он ярко отделен от воли и не имеет с нею ничего общего и смешивать их можно только преднамеренно избегая, как вы справедливо говорили, света познания, — вопреки ежеминутного опыта, главного руководителя разума, к которому мы теперь обращаемся по вашему же приглашению, — к Λόγος. Этот Λόγος неумолим и не подвержен никаким влияниям или прямо, или не прямо. Сделка невозможна. Тогда как воля может сдаваться на его резоны и подставлять ему мотивы. За то и на то она совершенная дура, да еще по природе злая, так как ей нужно пожирать из самосохранения. А пожираемому неприятно, нехорошо, зло и поэтому искони эта воля прослыла (по справедливости) злой волей, прирожденной, — первородной, т. е. наследственной. Пока у человека, т. е. интеллекта не было предмета познания — не было опыта, он никоим образом не мог знать добра и зла. Надо было испытать боль — зло — непосредственно, чтобы назвать его. Надо было древо познания, а с тем стыд, совесть, раздвоение познания с волей. — Нельзя ничего не видавши и не испытавши познавать. Что? Испытавши сам зло и благо — холод и тепло нужно было по аналогии, окольным путем догадаться, что это и другому зло, а это не так было легко, когда такой ум, как Спиноза, отвергал боль у животных, хотя собака от кнута перед ним выла. На этой точке познание уже начало подставлять ненасытной воле мотивы, объясняя, что если тебе зло, то и другому (не забудь: зло) поэтому ты ешь [?], только не чужое, а то твое благо несомненное будет ему несомненным злом, которого ты так боишься. — Здесь граница — Рубикон. На этом зиждится общество — государство. Дальнейшее ни для кого не обязательно. — Я совершенно согласен, что познание приводит воле (во избежание авторитет[ов] я нигде не заикаюсь о мировой воле Шопенгауера, а говорю о знакомой, своей) и такой аргумент. Хотя то, чего ты постоянно алкаешь, для тебя несомненное благо, но это благо пока недостигнуто — ergo непрочно. Но твое чувство раздвоения при соделании неправого [?] вечно для тебя, от колыбели до могилы — и если ты в детстве зло оскорбил отца и мать, это зло будешь помнить до конца дней. — Выбирай! — Не знаю можно ли любить разумение; но знаю наверное, что с разумными аргументами можно обращаться только к разуму, но не к воле непосредственно. Она дура и факт. И на основании этого факта меня яблоками не угощайте, ибо меня тошнит от их запаха. Тут философия бессильна. Я даже не допускаю мысль, чтобы кому-либо в голову пришло приказывать моей сокровенной воле в отличие от моих явных дел. Быть может я люблю как Грозный чужие муки. Это мое дело. Да и история не представляет таких невообразимых попыток в самых ужасах деспотизма. Не делай — деланное. Но fraternité ou la mort было только раз, во время чудовищного остервенения всех подоньев людского зла. Итак до сих пор, насколько я понимаю, мы сходимся. Ваше разумение, которое впрочем нисколько не синоним жизни, которое и в дубе, и в камне. Разумение, т. е. разум указывает воле на тщету ее желаний, в противоположность живучести угрызений совести, проистекающих из вторжения в чужую личность, равноправную — по страданию. — Здесь еще раз Рубикон. — Но у некоторых это познание заходит за эту грань и заставляет их задевать весь мир с его вечными законами. Они забывают, что с человеческим познанием связана сознательная предусмотрительность и оглядка на опыт. Будущее и прошлое и является сверх проклятия боли и смерти, еще и проклятие труда, против которого воля противится всем существом. Один мой знакомый заставлял виноватую барщину итти в пруд, переливать воду с места на место. Кто же пойдет добровольно на такой труд. Но воля эстетическая дура, интеллект и тут ловит ее в ее же лапы, уверяя, что она трудится для своего же блага или для блага ближних — любимых, которых она признала собою же. И вот труд самый тяжелый ей родить. Кому он этого не втолковал, тот на очевиднейшие доводы гибели машет рукой, не имея что возразить, ибо [1 неразобр.] бы есть чужой труд, а при общем таком воззрении — умирать с голоду — машет рукой, т. е. по Вашим словам преднамеренно бежит света разума, освещающего бездну впереди. К счастию такое бегство составляет редкие, редчайшие исключения и на факте невозможно, так как и столпники питаются чужим трудом. Я знаю только одно последовательное исключение. Это мой больной брат. Он вообразил, что может трудиться, — оказывается, что по болезни не может — и он не берет чужой крохи в рот и умирает с голоду. Это не благоразумно, но последовательно. Между тем он С. Сер. Боткиной в приезд к нам не сует ржаную корку, которую считает благом, а покупает на последние деньги ковер и насильно навязывает, а мужикам водки, а бабам гадких пряников и лент. Он знает, что кому нужен Георгиевский крест, тому не нужны десятины и наоборот. Не нужно и бессмысленно проповедывать воле пожирать, так как она жизнь, а жить значит пожирать: море пожирает скалу, скала море, земля солнце и кончит тем, что сожрет; но нужно и должно разумному существу сказать — не пожирай чужой жизни, которая ему также дорога, как твоя тебе. — Если таков смысл Евангелия, то я опять-таки обеими руками подписываюсь. Это давно познанием осуществляли не только индусы, но и все народы, дожившие до законодательства. Что этим путем можно зайти далеко за Рубикон — опять-таки примером не христиане, а индусы, дошедшие до травоядения, которое все-таки не ведет до конца — отнимать жизнь не всё ли равно у луковицы или у теленка? Не отнимать так ни у кого. А где есть уступка, там нет границ — даже и по сю сторону Рубикона начнутся сделки. У моей покойной матери подымалась неудержимая рвота при виде пьяного. Ну какая философия могла бы заставить ее любить пьяных, внушавших ей непреоборимое отвращение. Я с вами согласен, — что литература — пошлость. Но с той точки, с которой вы вели дело, она (т. е. оно — писание) было откровение сущности явлений жизни человеческой. Пойдите утром пешком мимо тихого пруда, ничто не скажется жизнию, но лягушки побултыхают и вы вздрогнете. Это правда и потому — хорошо, и т. д.... Как ни поверхностно знание вообще, во многое оно действительно проникло и сделало его своим неизменным достоянием. Так вращение земли вокруг оси вышло наконец из под опеки неведения и наглядно подтвердилось опытом суточного, кругообразного качания свободного маятника. — Можно, если охота, бранить старого Коперника или Галилея, а она всё-таки вертится в нашем сознании. Точно также есть физиологические и метафизические факты, окончательно доказанные, которые стали общим достоянием. Сюда относится факт, что возможность восприятия вещей мира в наше я лежит в предшествующей созерцанию присущности в нашем интеллекте форм времени, пространства и причастности, наличность которых и составляет интеллект. Физиологически он только функция мозга, которой он также мало научается из опыта, как желудок пищеварению, или печень отделенію желчи. При этих словах непредубежденный человек должен сказать: 1) Да, на эту точку мы поставлены очевиднейшим доводом науки и другая точка для нас невозможна. 2) Это бесспорное открытие только передвинуло нас по цепи причинности на действительное звено, но не подвинуло ни на линию вперед к пониманию сущности вопроса. Оказывается первое, что интеллект перерабатывает мир явлений, куда относится и сам человек, лишь так, как ему интеллекту приказано, как желудок варит пищу только так, как ему желудку приказано, хотя варить может быть бесконечное число манер, и что поэтому интеллект отвечает лишь за свое пищеварение, за мир своей стряпни, а не зa действительный мир, о котором ничего знать не может. Второе, что этим самым несомненным фактом интеллект (мозговая функция) не остается абсолютным центром мира (а только мира явлений), а по отношении к этому искомому центру сводится наравне с желудком, железами, детородными членами на степень органических явлений, коренящихся на чем-то другом, на чем всё коренится. — Что же такое это ежеминутно на наших глазах творящее начало, образующее брюкву в желудке отца во всемирного завоевателя сына. — Это тайна, которой никакая биология с ее ботибиями и протоплазмами во веки не раскроет, так как она в сущности противна врожденной логике интеллекта, ибо из неорганического по логике не может выйти органическое. Чего не положил в карман, оттуда никакими фокусами не достанешь. Вот и еще — и даже главнейшая причина, по которой Иоанн был совершенно прав, указывая на Λόγος божий, как на источник мира видимого — мира явлений и невидимого — сил. Иоаннов Λόγος вне мира и относится к нему творчески. — Может быть это не достаточно основательно, как — увы! — убитое Каином антологическое доказательство, но оно по крайней мере не в противоречии с самим собою. Найденная по неведению воля Шопенгауера положим — и близится к иксу, но не носит антологической смерти в груди, произвольно останавливаясь на одном из звеньев причинности. Но всё-таки Λόγος Иоанна, внемировой — есть ответ какой-нибудь. — Тогда как разум, разумение человека, составляющего лишь мгновенное звено в цепи причинности явлений, и заведомо коренящийся на недосягаемой тайне жизни, не только невозможная точка опоры для целого мира — в себе самом, но и противоречивая. Этот разум, разумение не имеет права говорить ни о чем другом, как о лично ему кажущемся. Кроме того, когда речь идет о человеке — организме, устройства которого мы в сущности никогда не узнаем и потому не можем судить, что в этой таинственной машине главное, — мы никак не можем давать одному узлу предпочтения перед другими до совершенного забвения остальных, забывая, что в механизме малейший винтик всё держит. Это понимал Иисус говоря не о хлебе едином, а не сказал не о хлебе» (АТБ).

32. Η. Н. Страхову.

1880 г. Ноября 14? Я. П.

Дорогой Николай Николаичъ.

Очень мнѣ было радостно получить ваши два письма. Радуюсь на васъ. Вы въ хорошемъ духѣ. Я очень напряженно занятъ и оттого не отвѣчалъ.

Не понимаю, отчего вы не работаете надъ своей статьей¹ и не кончаете: обдумываете, или суета жизни мѣшаетъ. Это было бы ужасно жаль. Статья превосходная. Самое для меня сильное и ясное из всего, что вы писали. Я много, много разъ употреблялъ въ дѣло тѣ новыя мысли, кот[орыя] я пріобрѣлъ изъ нея. И² мысли эти такъ нужны, что безпрестанно приходится ими пользоваться. Работайте надъ ней, хоть не пишите, но работайте. — А въ газеты не пишите и разговоры не разговаривайте, только мнѣ пишите и со мной разговаривайте — хочется сказать. — Пожалуй и мнѣ не пишите и не говорите со мной иначе, какъ черезъ книгу. Это лучше, чѣмъ суета мысли. Какъ я не люблю и боюсь ее.

Будьте спокойны и работайте.

Вашъ Л. Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Впервые опубликовано Б. Л. Модзалевским в СМ, 1913, 8 стр. 260—261. Датируется на основании пометки Н. Н. Страхова: «16 ноября 1880. Ясная» (дата получения письма).

¹ См. прим. 4 к письму № 24.

² Зачеркнуто: орудіе

На это письмо Толстого Н. Н. Страхов отвечал письмом помеченным: «Вторая половина ноября 1880 г. Петербург» (см. ПС, № 147).

33. В. В. Стасову.

1880 г. Ноября 15? Я. П.

Если бы я сказалъ виноватъ, что давно не отвѣчалъ вамъ, вы навѣрно закричали бы басомъ: зачѣмъ вы говорите это. И потому не говорю, а думаю.

Благодарю за выписку книгъ. Я былъ въ Москвѣ и все досталъ. Благодарю тоже за хорошее мнѣніе обо мнѣ; но не могу удержаться, чтобы не сказать, что все то хорошее, чтò вамъ такимъ кажется и такъ ужасно нравится во мнѣ, все это явилось во мнѣ только изъ того темнаго угла, кот[орый] вамъ такъ ненавистенъ.

Женѣ я каждый день напоминаю, чтобъ она послала вамъ рукописи, но она забываетъ. Жму ва[мъ] руку. Вашъ Л. Толстой.

На конверте:

Петербургъ, Публичная библіотека. Его Высокоблагородію Владиміру Васильевичу Стасову.

Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Впервые опубликовано В. Д. Комаровой и Б. Л. Модзалевским в ТС стр. 55—56. Датируется на основании почтовых штемпелей на конверте: Тула 15 ноября 1880, Тула 16 ноября 1880 и С. Петербург 17 ноября 1880. На письме пометка рукою В. В. Стасова: «Тула. 16 ноября 1880, получ. 18 ноября 1880».

Настоящее письмо Толстого является ответом на письмо В. В. Стасова от 6 октября 1880 г., в котором последний писал:

«Лев Николаевич, я воротился в Петербург вчера утром, и хотя это было воскресенье, но я тотчас принялся за ваше поручение, и вот моя справка о лучших и замечательнейших сочинениях по обеим категориям:

1) Olshausen, Biblischer Commentar über sämmtliche Schriften des Neuen Testaments, Königsberg, 1833, 8^о, 5 vol.

2) Meyer (Н. А. W.). Commentar über das Neue Testament, Göttingen, 1864, 16 vol.

3) Lücke. Commentar über die Schriften des Iohannes, Bonn, 1840, 8^о, 2 vol.

4) Büchner (G.), Biblische Real- und Verbal-Hand-Concordanz, Braunschweig, 1859, 8^о.

5) Calmet, Commentaire sur l’Ancien et le Nouveau Testament, Paris, 1715—1716, 4^о, 22 vol.

Я полагаю, что все или почти все эти книги вы можете увидать, хотя бы только для предварительного знакомства и освидетельствования, если не в Московской публичной библиотеке, то уже наверное в Московской духовной академии (что в Троицко-сергиевской лавре).... Я страшно боюсь, чтобы вы как-нибудь не изгадились. В вас слишком необыкновенное (по крайней мере для русского) соединение и ума — и таланта, правды — и смелости, народности — и светлости головы. Мне, конечно, нет дела до ваших личных вкусов или капризов, и я даже думать не хочу про тот темный и непонятный для меня уголок, который равно и в первый и во второй день пугал и тревожил меня, словно набежавшее бог знает откуда облачко, но за то какой великолепный, горячий, июльский день всё остальное!» (ТС, стр. 53—54).

¹ В. В. Стасов просил С. А. Толстую подарить в Публичную библиотеку в Петербурге часть рукописей «Войны и мира». После долгих просьб Софья Андреевна согласилась и к моменту его отъезда из Ясной поляны принесла ему сверток. Однако среди последних разговоров и прощаний В. В. Стасов забыл захватить его с собой. Об этом он писал Толстому в своем письме от 6 октября 1880 г.: «Я бог знает какую гадость наделал, вдруг позабывши у вас на столе рукописи; но ведь прошу покорно не забыть чего хотите, после такого вечера и в такую скверную минуту, когда однако же всё-таки надобно уезжать?» (ТС, стр. 55).

* 34. И. Г. Соловьеву.

1880 г. Ноября 16. Я. П.

Прошу покорно отпустить для меня тѣ книги, которыя потребуетъ Иванъ Михайловичъ Ивакинъ,¹ податель сего, и записать въ мой счетъ.

16 Ноября 1880.

Графъ Левъ Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в ГИМ. Публикуется впервые.

Иван Григорьевич Соловьев (р. 1819 г. — ум. 21 апреля 1881 г.) — московский книгопродавец. Окончив начальное училище, поступил «мальчиком» в книжную лавку к Александру Фед. Базунову (в Москве, на углу Б. Дмитровки и Страстной площади). Благодаря своей любви к книжному делу, своему природному уму и безукоризненной честности, он так полюбился Базунову, что тот сделал его своим преемником, передав ему свое дело. Энергия и опытность помогли И. Г. Соловьеву развить огромное дело. Магазин его стал в ряду первых тогда в Москве, как по своему размеру, так и по ценности и характеру содержания. Богат он был не только новинками литературы, но и очень редкими старопечатными книгами, которые частью скупал, а частью брал на комиссию И. Г. Соловьев. Помимо этого при магазине было создано большое дело по подписке на журналы, издававшиеся как в Москве, так и в других городах. В начале 1881 г. дело это, однако, потерпело крах. Представитель И. Г. Соловьева, посланный в Петербург по делам фирмы, растратил более сорока тысяч рублей. Это обстоятельство потребовало распродажи книжного товара, так как растраченная сумма предназначалась для расплаты с кредиторами. Магазин был закрыт. Этого не вынес И. Г. Соловьев и покончил жизнь самоубийством. В дневнике от 28 апреля 1881 г. Толстой записал о смерти И. Г. Соловьева: «Соловьев удавился от того, что много долгов. Набожный старик. Когда Базунов оставил ему наследство, ему завидовали. Чего, кого он убегал? Что поправлял».

И. Г. Соловьев был комиссионером Толстого (не позднее чем с октября 1868 г.) по продаже сначала издания романа «Война и мир», а затем и всех изданий Толстого.

¹ См. прим. 3 к письму № 24.

На письме под текстом Толстого пометка И. Г. Соловьева: «Отпущено 1 экземпляр «Раскольничьи дела» Есипова, 2 части. Ив. Соловьев».

Г. В. Есипов, «Раскольничьи дела XVIII в.» Спб. 1861—1863. Это издание значится в списке Яснополянской библиотеки.

35. Н. Н. Страхову.

1880 г. Ноября 28? Я. П.

Николай Николаичъ.

Пожалуйста, не пересылайте мнѣ денегъ,¹ а положите ихъ куда нибудь въ банкъ, а 100 р. передайте Любовь Александровнѣ Берсъ² Васильевск[iй] Островъ, Средній проспектъ домъ № 1, кв. 9. Я былъ очень радъ получить ваше послѣднее письмо; очень люблю получать ваши письма.

Будьте въ такомъ же духѣ.

Вашъ Л. Т.

Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Впервые опубликовано Б Л. Модзалевским в СМ 1913, 8, стр. 263. Датируется на основании пометки Н. Н. Страхова: «30 ноября 1880. Ясная» (дата получения письма).

¹ Гонорар за напечатанные в серии «Русской библиотеки» отрывки из сочинений Толстого. Выпуск IX (Спб. 1879) посвящен исключительно Толстому и содержит в себе отрывки из произведений: «Детство», «Севастополь», «Три смерти», «Война и мир», «Рассказы для детей», «Кавказский пленник» и «Анна Каренина». К книге приложены портрет Толстого и его краткая биография, написанная С. А. Толстой и исправленная и дополненная Львом Николаевичем.

² Любовь Александровна Берс, рожд. Иславина (1826—1886), теща Толстого, мать Софьи Андреевны. См. прим. к письмам Толстого т. 60.

36. Н. Н. Страхову.

1880 г. Декабря 28? Я. П.

Не стою я, дорогой Николай Николаичъ, такихъ писемъ, какъ ваши два послѣдніе, тѣмъ, что не написалъ вамъ давно, стою только той душевной радостью, которую они доставляютъ мнѣ.

Пожалуйста, напишите мнѣ подробнѣе о вашемъ нездоровьи. Я такъ и не знаю, что у васъ. По послѣдиему письму я думалъ, что вамъ лучше. Хоть вы и сами не любите лечиться, всетаки не залечивайтесь. Искушеніе у васъ сильно — докторовъ много: знакомые. Если бы я былъ въ городѣ, я навѣрно бы лечился, а вотъ не лечусь и все тоже. Радуюсь тому, что статья ваша разростается, и понимаю это, и желаю этаго, и прошу васъ работать побольше надъ дѣломъ, а не надъ пустяками, какъ переводы и особенно эта дребедень изъ дребеденей Фаустъ Гете.¹ Фетъ напомнилъ мнѣ его. —

Да еще получилъ отъ васъ вѣсточку — предисловіе къ Шопенгауеру — послѣдняя страница превосходна.² — A 4 корня³ вѣдь я такъ и не понимаю и боюсь, что и Шопенгауеръ не понималъ ихъ, когда писалъ — мальчикомъ, а потомъ, когда выросъ большой, не хотѣлъ отречься.

Судя по вашимъ письмамъ у васъ на душѣ очень хорошо. И это удивительно для меня — въ Петербургѣ. — Какъ получу ваше письмо такъ захочется ужасно васъ увидать. Давайте мечтать, что на масляницѣ, если будемъ живы здоровы, вы пріѣдете къ намъ. Я бы пріѣхалъ къ вамъ, если бы вы жили гдѣ нибудь одни; но Петербургъ для меня что то страшное и гадкое, не по мыслямъ, но чувству прямо противно. Я бы такъ и ждалъ васъ, и пригонялъ свои занятія, чтобы быть болѣе свободнымъ.

У насъ все — очень хорошо. Каждый день удивляюсь своему счастью. Работа идетъ ровно. Могу сказать, что я на половинѣ. И рядомъ съ работой все свѣтлѣе и свѣтлѣе становится. Обнимаю васъ

Вашъ Л. Толстой.

Хвалю ваше предисловіе [къ] Шопенг[ауеру], но не согласенъ, что пессимизмъ есть основная черта религіознаго настроенія.

— Если случится, что вамъ безъ труда можно пріобрѣсти книгу о Филонѣ,⁴ или его сочиненія — такую книгу, чтобы дала ясное понятіе о немъ, то достаньте, пожалуйста, и пришлите.

Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Впервые опубликовано Б. Л. Модзалевским в СМ 1913, 8, стр. 265. Датируется на основании пометки Н. Н. Страхова: «30 дек. 1880. Ясная» (дата получения письма).

В настоящем письме Толстой отвечает на письма Н. Н. Страхова: от 25 декабря 1880 г. и, вероятно, на письмо, датированное: «Вторая половина ноября 1880 г.» (см. ПС, №№ 147 и 149).

¹ Гёте (1749—1832) — немецкий поэт. «Фауст» — поэма Гёте. А. А. Фет в 1880 г. занимался переводом «Фауста» на русский язык. Перевод издан лишь после его смерти: «Фауст. Трагедия Гёте, перевод с рисунками» (Спб. 1899, изд. А. Маркса).

² Предисловие Н. Н. Страхова к переводу А. А. Фета книги Шопенгауэра «Мир как воля и представление» (Спб. 1881). Последняя страница предисловия содержит критические замечания по поводу пессимизма Шопенгауэра.

³ Толстой разумеет одно из первых сочинений Шопенгауэра: «О четверояком корне достаточного основания» —диссертацию, защищавшуюся Шопенгауэром в Иенском университете в 1813 г.

⁴ Филон Александрийский или Филон Иудей (прибл. 20 до н. э. — 50 н. э.) — богослов и философ, представитель еврейского эллинизма. Известен своим учением о логосе, как о силе, посредствующей между трансцендентным божеством и миром.

* 37. С. А. Юрьеву.

1880? г.

Сергѣй Андреичъ,

Оченъ радъ былъ получить ваше письмо и многое хочется и сказать вамъ, и спросить у васъ. Часть этаго раскажетъ вамъ и спроситъ у васъ живая грамота, живущій у насъ кандидатъ филолог[ическаго] фак[ультета] Московск[аго] Университета прекрасный и очень умный человѣкъ Иванъ Михайловичъ Ивакинъ.

Дружески жму вамъ руку.

Вашъ Л. Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в ГИМ, в бумагах В. М. Лаврова. Публикуется впервые. Датируется на основании упоминания о И. М. Ивакине — учителе детей Толстого, жившем у Толстых в 1880 г.

Сергей Андреевич Юрьев (р. 13 мая 1821 г. — ум. 26 декабря 1888 г.) — литературный деятель. Родился в селе Воскресенском, Калязинского у. Тверской губ., в имении своего отца. Образование получил в Московском дворянском институте и Московском университете, окончив его по математическому факультету в 1845 г. По окончании служил чиновником особых поручений при тверском губернаторе. В 1853 г. работал в обсерватории при Московском университете. В середине 1850-х годов был за границей. Вернувшись, одно время занимался делом народного образования: основал в своем имении народное училище, устроил крестьянский театр. К этому времени относятся и его первые литературные опыты, выразившиеся в переложениях народных сказаний, сказок и легенд в драматическую форму. С 1860-х годов он всецело отдался литературе. Занимался переводом пьес Кальдерона, Лопе-де-Вега (см. С. А. Юрьев, «Испанский театр цветущего периода XVI—XVII вв.» Москва. 1877), Шекспира. В 1871—1872 гг. издавал ежемесячный журнал «Беседа». В 1872 г. по прекращении журнала читал лекции о немецкой литературе на Высших женских курсах проф. Герье. В 1878 г. избран председателем Общества любителей российской словесности. В 1880 г. основал журнал «Русскую мысль», где был редактором до 1885 г. С 1886 г. — председатель Общества русских драматических писателей.

С. А. Юрьев принадлежал к числу тех лиц, которые оказывают большое влияние на современников не столько своими литературными трудами, сколько своей личностью. О нем Л. М. Лопатин говорил: «Сергей Андреевич соединял в себе самые симпатичные черты.... первого поколения русских мыслителей. Он являлся настоящим художником устного слова; без преувеличения можно сказать, помимо его бескорыстных литературных заслуг, одни уже его беседы были серьезным общественным служением. Кто однажды говорил с ним, не забывал его никогда, а говорил он со всеми, кто к нему обращался, и говорил от всей души. Артист, начинающий писатель, студент, специалист-ученый, общественный деятель направлялись к нему и каждый почерпал в его горячих речах что-нибудь такое, что всегда сохраняло непреходящую цену. Юрьева интересовали самые разнообразные предметы и вопросы, всё живое и серьезное сосредоточивало в себе его вечно-бодрую мысль, но, несмотря на такую многосторонность его умственных интересов, в его мнениях не было внутренней разрозненности; он всегда был верен своим основным убеждениям, он никогда не противоречил себе» (Л. М. Лопатин, «Сергей Андреевич Юрьев как мыслитель» — «В память С. А. Юрьева» М. 1891, стр. 196—197).

С Толстым С. А. Юрьев был знаком с начала 1860-х гг. В 1872 г. им напечатан в № 3 издаваемого им журнала «Беседа» рассказ Толстого «Бог правду видит, да не скоро скажет». После смерти С. А. Юрьева в сб. «В память С. А. Юрьева» (М. 1891) Толстой поместил комедию «Плоды просвещения».

Письмо С. А. Юрьева, на которое отвечает Толстой, неизвестно.

¹ Иван Михайлович Ивакин был в то время у Толстых учителем, подготовляя старшего сына Толстого Сергея Львовича к экзамену на аттестат зрелости. Давал Ивакин также уроки Татьяне Львовне, Илье и Льву Львовичам.

А. Н. Бибикову.

1880—1881 гг. См. в письмах за 1881 год, № 84.

38. Гр. А. А. Толстой.

1881 г. Января 1—15? Я. П.

Очень вамъ благодаренъ за вѣсточку. — Я все сбирался написать, а вы написали. Зачѣмъ разногласіе?¹ Не въ однаго Бога вѣруемъ, но подъ однимъ Богомъ ходимъ. —

Очень жаль, что вы все грустите. — Дай Богъ вамъ такого душевнаго состоянія, въ которомъ бы какъ можно легче переносилось всякое горе. Горе и радость въ насъ. Впрочемъ, я не имѣю права судить. Я съ внѣшней стороны такъ счастливъ, какъ только могутъ быть люди.

Мои всѣ здоровы и не дурны. Я очень занятъ.

Цѣлую вашу руку

Л. Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Впервые опубликовано В. И. Срезневским в ПТ, № 138. Датируется на основании письма гр. А. А. Толстой, на которое отвечает Толстой. Письмо это помечено 29 декабря 1880 (см. ПТ, № 137).

¹ Не получая около года писем Толстого, гр. А. А. Толстая писала ему: «Год кончается, итоги сводятся. Неужели ничего не останется в сумме вашей прежней дружбы ко мне, милый друг Léon? Неужели разногласие наших воззрений совершенно вас оттолкнуло от меня?.... Для меня год был тяжелый — горе в многоразличных видах, удар за ударом. Пожалуйста, откликнитесь хоть одним словом» (из письма гр. А. А. Толстой от 29 декабря 1880 г.).

39. Н. Н. Страхову.

1881 г. Февраля 5—10? Я. П.

Получилъ сейчасъ ваше письмо дорогой Николай Николаичъ, и спѣшу вамъ отвѣтить.

Разумѣется ссылайтесь на мое письмо.¹

Какъ бы я желалъ умѣть сказать все, чтò я чувствую о Достоевскомъ. Вы, описывая свое чувство, выразили часть моего. Я никогда не видалъ этаго человѣка и никогда не имѣлъ прямыхъ отношеній съ нимъ, и вдругъ, когда онъ умеръ, я понялъ, что онъ былъ самый, самый близкій, дорогой, нужный мнѣ человѣкъ. Я былъ литераторъ и литераторы всѣ тщеславны завистливы, я по крайнѣй мѣрѣ такой литераторъ. И никогда мнѣ въ голову не приходило мѣряться съ нимъ — никогда. Все, чтò онъ дѣлалъ (хорошее, настоящее, чтò онъ дѣлалъ), было такое, что чѣмъ больше онъ сдѣлаетъ, тѣмъ мнѣ лучше. Искуство вызываетъ во мнѣ зависть, умъ тоже, но дѣло сердца только радость. — Я его такъ и считалъ своимъ другомъ, и иначе не думалъ, какъ то, что мы увидимся, и что теперь только не пришлось, но что это мое. И вдругъ за обѣдомъ — я одинъ обѣдалъ, опоздалъ — читаю умеръ. Опора какая то отскочила отъ меня. Я растерялся, а потомъ стало ясно, какъ онъ мнѣ былъ дорогъ, и я плакалъ и теперь плачу. —

На дняхъ, до его смерти, я прочелъ Униженные и оскорбленные² и умилялся. —

Въ похоронахъ я чутьемъ зналъ, что какъ ни обосрали все это газеты, было настоящее чувство. —

Что скажете на письмо жены?³ — Книги⁴ въ эту минуту не нужно. Очень благодарю васъ. Отъ всей души обнимаю и люблю васъ.

Вашъ Л. Толстой.

Вас[илій] Иванычъ⁵ всякій разъ проситъ передать вамъ свою любовь и уваженіе.

Печатается по автографу, хранящемуся в Древлехранилище Центрархива. Впервые опубликовано в газ. «Русь» 1881, № 16 от 28 февраля (отр.). Датируется на основании слов Н. Н. Страхова в его речи в заседании Славянского благотворительного общества от 14 февраля 1881 г., в которой он, касаясь письма Толстого, говорил: «Приведу еще несколько строк из письма, полученного мною на днях [курсив ред.] от Л. Н. Толстого» (Н. Н. Страхов, «Из воспоминаний о Ф. М. Достоевском» — «Русь» 1881, 16).

В данном письме Толстой отвечает на письмо Н. Н. Страхова от 3 февраля 1881 г., в котором последний извещал его о смерти Достоевского, последовавшей 28 января 1881 г. и, между прочим, писал: «Теперь мне задали трудную задачу, вынудили, взяли слово, что я скажу что-нибудь о Достоевском в Славянском комитете 12 февраля. По счастию мне пришли кой-какие мысли, и я постараюсь попроще и пояснее отбыть свой долг перед живыми и перед мертвыми. Прошу у Вас позволения сослаться на Ваше письмо, где Вы говорите о Мертвом доме. Я стал перечитывать эту книгу и удивился ее простоте и искренности, которой прежде не умел ценить» (см. ПС, № 151).

¹ См. письмо № 27.

² Ф. М. Достоевский, «Униженные и оскорбленные».

³ Оно неизвестно. Судя по письму С. А. Толстой к Т. А. Кузминской от 8 февраля оно касалось приглашения Н. Н. Страхова на именины Толстого 28 февраля.

⁴ Сочинения Филона, о которых Толстой просил Н. Н. Страхова в письме своем от 28 декабря 1880 г., Н. Н. Страхов, как видно из его письма к Толстому от 3 февраля 1881 г., предлагал Льву Николаевичу выписать из Публичной библиотеки в Петербурге.

⁵ Василий Иванович Алексеев (1848—1919). См. прим. к письму № 79.

40. Императору Александру III. Черновое.

1881 г. Марта 8—15. Я. П.

В[аше] И[мператорское] В[еличество].

¹ Я, ничтожный, не призванный и слабый, плохой человѣкъ, пишу письмо Р[усскому] И[мператору] и совѣтую ему, чтò ему дѣлать въ самыхъ сложныхъ, трудныхъ обстоятельствахъ, к[оторыя] когда либо бывали. Я чувствую, какъ это странно, неприлично, дерзко,² и всетаки пишу. Я думаю себѣ: Если ты напишешь, письмо твое будетъ не нужно, его не прочтутъ, или прочтутъ и найдутъ, что оно вредно, и накажутъ тебя за это. Вотъ все, чтò можетъ быть.³ И въ этомъ для тебя не будетъ ничего такого, въ чемъ бы ты раскаявался. Но если ты не напишешь и потомъ узнаешь, что никто не сказалъ Царю то, чтò ты хотѣлъ сказать, и что Царь потомъ, когда уже ничего нельзя будетъ перемѣнить, подумаетъ и скажетъ: Если бы тогда кто нибудь сказалъ мнѣ это! — Если⁴ это случится такъ,⁵ ты вѣчно будешь раскаиваться, что не написалъ того, что думалъ. И потому я пишу В[ашему] В[еличеству] то, чтò я думаю.⁶

Я пишу изъ деревенской глуши, ничего вѣрно не знаю. То, чтò знаю, знаю по газетамъ и слухамъ, и потому,⁷ можетъ быть, пишу ненужные пустяки о томъ, чего вовсе нѣтъ, тогда ради Бога, простите мою самонадѣянность и вѣрьте, что я пишу не потому, что я высоко о себѣ думаю, а потому только, что уже столь много виноватый передъ всѣми, боюсь быть еще виноватымъ, не сдѣлавъ того, чтò могъ и долженъ былъ сдѣлать.

(Размер подлинника)

⁸ (Я буду писать не въ⁹ томъ тонѣ, въ кот[оромъ] обыкновенно пишутся письма¹⁰ Государямъ — съ цвѣтами подобострастнаго и фалышиваго краснорѣчія, к[оторые] только затемняютъ и чувства, и мысли. Я буду писать просто, какъ человѣкъ къ человѣку. Настоящія чувства моего уваженія къ вамъ, какъ къ человѣку и къ Царю, виднѣе будутъ безъ этихъ украшеній).¹¹

Отца¹² Вашего, Царя русскаго, сдѣлавшаго много добра и всегда желавшаго добра людямъ, стараго, добраго человѣка, безчеловѣчно изувѣчили и убили не личные враги его, но враги существующаго порядка вещей; убили во имя какого-то высшаго блага всего человѣчества. — Вы стали на его мѣсто и передъ вами тѣ враги, которые отравляли жизнь вашего отца и погубили его. Они враги ваши потому, что вы занимаете мѣсто вашего отца и для того мнимаго общаго блага, котораго они ищутъ, они должны желать убить и васъ. —

Къ этимъ людямъ въ душѣ вашей должно быть чувство мести, какъ къ убійцамъ отца, и чувство¹³ ужаса передъ той обязанностью, к[оторую] вы должны были взять на себя. — Болѣе ужаснаго положенія нельзя себѣ представить, болѣе ужаснаго потому, что нельзя себѣ представить болѣе сильнаго искушенія зла. Враги отечества, народа, презрѣнные мальчишки, безбожныя твари, нарушающіе спокойствіе и жизнь ввѣренныхъ миліоновъ, и убійцы отца. Что другое можно сдѣлать съ ними, какъ не очистить отъ этой заразы русскую землю, какъ не раздавить ихъ, какъ мерзкихъ гадовъ. Этаго требуетъ не мое личное чувство, даже не вовмездіе за смерть отца, этаго требуетъ отъ меня мой долгъ, этаго ожидаетъ [отъ] меня вся Россія.

Въ этомъ то искушеніи и состоитъ весь ужасъ вашего положенія. Кто бы мы ни были, Цари или пастухи, мы люди просвѣщенные ученіемъ Христа.¹⁴

Я не говорю о вашихъ обязанностяхъ Царя. Прежде обязанностей Царя есть обязанности человѣка, и они должны быть основой обязанности Царя и должны сойтись съ ними.

Богъ не спросить васъ объ исполненіи обязанности Ц[аря], не спроситъ объ исполненіи царс[кой] обязан[ности], а спросить объ исполн[еніи] человѣч[ескихъ] обяз[анностей]. Положеніе ваше ужасно, но только за тѣмъ и нужно ученіе Христа, чтобы руководить насъ въ тѣхъ страшныхъ минутахъ искушенія, к[оторыя] выпадаютъ на долю людей. На вашу долю выпало ужаснѣйшее изъ искушеній. — Но какъ ни ужасно оно, ученіе Христа разрушаетъ его и всѣ сѣти искушенія, обставленные вокругъ васъ, какъ прахъ разлетятся передъ человѣкомъ, исполняющимъ волю Бога. — Мѳ. 5, 43. Вы слышали, что сказано: люби ближняго и возненавидь врага твоего; а я говорю вамъ: любите враговъ вашихъ.... благотворите ненавидящимъ васъ — да будете сынами Отца вашего небеснаго, 38. Вамъ сказано: око за око, зубъ за зубъ, а я говорю: не противься злу. Мѳ. 18, 20. Не говорю тебѣ до 7, но до 70 × 7. — Не ненавидь врага, а благотвори ему, не противься злу, не уставай прощать. Это сказано человѣку, и всякій человѣкъ можетъ исполнить это. И никакія царс[кія], государственныя соображенія не могутъ нарушить заповѣдей этихъ. 5, 19. И кто нарушить одну изъ сихъ малѣйшихъ заповѣдей, малѣйшимъ наречется въ Ц[арствіи] Н[ебесномъ], а кто сотворитъ и научитъ, тотъ великимъ наречется въ Ц[арствіи] Н[ебесномъ]. 7, 24. И такъ, всякаго, кто слушаетъ сіи мои слова и исполняетъ ихъ уподоблю мужу разумному, к[оторый] построилъ свой домъ на камнѣ: пошелъ дождь, и разлились рѣки, и подули вѣтры, и устремились въ домъ тотъ, и онъ не упалъ, ибо основанъ былъ на камнѣ. A всякій, слушающій.......¹⁵ великое.

Знаю я, какъ далекъ тотъ міръ, въ к[оторомъ] мы живемъ, отъ тѣхъ божескихъ истинъ, к[оторыя] выражены въ¹⁶ ученіи Христа и к[оторыя] живутъ въ нашемъ сердцѣ, но истина — истина, и она живетъ въ нашемъ сердцѣ и отзывается восторгомъ и желаніемъ приблизиться къ ней. Знаю я, что я ничтожный, дрянной человѣкъ, въ искушеніяхъ, въ 1000 разъ слабѣйшихъ, чѣмъ тѣ, к[оторыя] обрушились на васъ, отдавался не истинѣ и добру, a искушенію и что дерзко, и безумно мнѣ, исполненному зла человѣку, требовать отъ васъ той силы духа, к[оторая] не имѣетъ примѣровъ, требовать, чтобы вы,¹⁷ Р[усскій] Ц[арь], подъ давленіемъ всѣхъ окружающихъ, и любящій сынъ послѣ убійства, простили бы убійцъ и отдали бы имъ добро за зло; но не желать этаго я не могу, [не могу] не видѣть того, что всякій шагъ вашъ къ прощенію, есть шагъ къ добру; всякій шагъ къ наказанію, есть шагъ къ злу, не видѣть этаго я не могу. И какъ для себя въ спокойную минуту, когда нѣтъ искушенія, надѣюсь, желаю всѣми силами души избрать путь любви и добра, такъ и за васъ желаю и не могу не надѣяться, что вы будете стремиться къ тому, чтобы быть совершенными, какъ отецъ вашъ на небѣ, и вы сдѣлаете величайшее дѣло въ мірѣ, поборете искушеніе, и вы, Царь, дадите міру величайшій примѣръ исполненія ученія Христа — отдадите добро за зло.

Отдайте добро за зло,¹⁸ не противьтесь злу, всѣмъ¹⁹ простите.

Это и только это надо дѣлать, это воля Бога. Достанетъ ли у кого или не достанетъ силъ сдѣлать это, это другой вопросъ. Но только этаго однаго надо желать, къ этому одному стремиться, это одно считать хорошимъ и знать, что всѣ соображенія противъ этаго [—] искушенія и соблазны, и что всѣ соображенія противъ этаго, всѣ ни на чемъ не основаны, шатки и темны. —

Но кромѣ того, что всякій человѣкъ долженъ и не можетъ ничѣмъ другимъ руководиться въ своей жизни, какъ этими выраженіями воли Божіей, исполненіе этихъ заповѣдей Божіихъ есть вмѣстѣ съ тѣмъ и самое для жизни вашей и вашего народа разумное дѣйствіе. — Истина и благо всегда истина и благо и на землѣ, и на небѣ. — Простить ужаснѣйшихъ преступниковъ противъ человѣческихъ и божескихъ законовъ и воздать имъ добро за зло — многимъ это покажется въ лучшемъ смыслѣ идеализмомъ, безуміемъ, а многимъ злонамѣренностью. Они скажутъ: не прощать, а вычистить надо гниль, задуть огонь. Но стоитъ вызвать тѣхъ, к[оторые] скажутъ это, на доказательство ихъ мнѣнія, и безуміе, и злонамѣренность окажутся на ихъ сторонѣ.²⁰ —

Около 20 лѣтъ тому назадъ завелось какое то гнѣздо людей, большей частью молодыхъ, ненавидящихъ существующій порядокъ вещей и правительство. Люди эти представляютъ себѣ какой то другой порядокъ вещей, или даже никакого себѣ не представляютъ и всѣми безбожными, безчеловѣчными средствами, пожарами, грабежами, убійствами, разрушаютъ существующей строй общества. 20 лѣтъ борются съ этимъ гнѣздомъ, Какъ уксусное [?] гнѣздо постоянно зарождающее новыхъ дѣятелей и до сихъ поръ гнѣздо это нетолько не уничтожено, но оно ростетъ, и люди эти дошли до ужаснѣйшихъ, по жестокости и дерзости, поступковъ, нарушающихъ ходъ госуд[арственной] жизни. — Тѣ, которые хотѣли бороться съ этой язвой внѣшними, наружными средствами, употребляли²¹ два рода средствъ: одно — прямое отсѣченіе больного, гнилого, строгость наказанія; другое — предоставленіе болѣзни своего хода, регулированіе ея. Это были либеральныя мѣры, которыя должны были удовлетворить безпокойныя силы и утишить напоръ враждебныхъ силъ. — Для людей, смотрящихъ на дѣло съ материальной стороны, нѣтъ другихъ путей — или²² рѣшительныя мѣры пресѣченія, или либеральнаго послабленія. Какіе бы и гдѣ ни собрались люди толковать о томъ, чтò нужно дѣлать въ теперешнихъ обстоятельствахъ, кто бы они ни были, знакомые въ гостиной, члены совѣта, собранія представителей, если они будутъ говорить о томъ, что дѣлать для пресѣченія зла, они не выйдутъ изъ этихъ двухъ воззрѣній на предметъ: или пресѣкать — строгость, казни, ссылки, полиція, стѣсненія цензуры и т. п., или либеральная потачка — свобода, умѣренная мягкость мѣръ взысканій, даже представительство, конституція, соборъ. Люди могутъ сказать много еще новаго относительно подробностей того и другаго образа дѣйствій; во многомъ многіе изъ однаго и того же лагеря будутъ несогласны, будутъ спорить, но ни тѣ, ни другіе не выйдутъ — одни изъ того, что они будутъ отъискивать средства насильственнаго пресѣченія зла, другіе — изъ того, что они будутъ отъискивать средства не стѣсненія, даванія выходу затѣявшемуся броженію. Одни будутъ лечить болѣзнь рѣшительными средствами противъ самой болѣзни, другіе будутъ — лечить не болѣзнь, но будутъ стараться поставить организмъ въ самыя выгодныя, гигіенически условія, надѣясь, что болѣзнь пройдетъ сама собою. Очень можетъ быть, что тѣ и другіе скажутъ много новыхъ подробностей,²³ но ничего не скажутъ новаго, п[отому] ч[то] и та, и другая система²⁴ уже были употреблены, и ни та, ни другая не только не излечила больнаго, но не имѣла никакого вліянія. Болѣзнь шла донынѣ, постепенно ухудшаясь. И потому я полагаю, что нельзя такъ сразу²⁵ называть исполненіе воли Б[ога], по отношенію къ дѣламъ политическимъ, мечтаніемъ и безуміемъ. Если даже смотрѣть на исполненіе закона Бога, святыню святынь, какъ на средство противъ житейскаго, мірскаго зла, и то нельзя смотрѣть на него презрительно послѣ того, какъ очевидно вся житейская мудрость не помогла и не можетъ помочь. — Больнаго лечили и сильными средствами, и переставая давать сильныя средства, а давая ходъ его отправленіямъ, и ни та, ни другая система не помогли, больной все больнѣе. Представляется еще средство — средство, о к[оторомъ] ничего не знаютъ врачи, средство странное. Отчего же не испытать его? — Одно первое преимущество средство это имѣетъ неотъемлемо передъ другими средствами, это то, что тѣ употреблялись безполезно, а это никогда еще не употреблялось.

Пробовали во имя государств[енной] необходимости блага массъ стѣснять, ссылать, казнить, пробовали²⁶ во имя той же необходимости блага массъ давать свободу — все было тоже. Отчего не попробовать во имя Бога исполнять только законъ Его, не думая ни о государствѣ, ни о благѣ массъ. Во имя Бога и исполненія закона Его не можетъ быть зла.²⁷

Другое преимущество новаго средства — и тоже несомнѣнное — то, что тѣ два средства сами въ себѣ были нехороши: первое состояло въ насиліи, казняхъ (какъ бы справедливы они ни казались, каждый человѣкъ знаетъ, что они зло), второе состояло въ не вполнѣ правдивомъ попущеніи свободы. Правительство одной рукой давало эту свободу, другой — придерживало ее. Приложеніе обоихъ средствъ, какъ ни казались они полезны для государства, было²⁸ нехорошее дѣло для тѣхъ, к[оторые] прилагали ихъ. Новое же средство таково, что оно не только²⁹ свойственно душѣ человѣка, но доставляетъ высшую радость и счастье для души человѣка. Прощеніе и воздаяніе добромъ за зло, есть добро само въ себѣ. И потому приложеніе двухъ старыхъ средствъ³⁰ должно быть противно душѣ христіанской, должно оставлять по себѣ раскаяніе,³¹ прощеніе же даетъ высшую радость тому, кто творитъ его. —

Третье преимущество христіанскаго прощенія передъ подавленіемъ или искуснымъ направленіемъ вредныхъ элементовъ, относится къ настоящей минутѣ и имѣетъ особую важность. Положеніе ваше и Р[оссіи] теперь — какъ положеніе больнаго³² во время кризиса. Одинъ ложный шагъ, пріемъ средства ненужнаго или вреднаго, можетъ навсегда погубить больнаго. Точно также теперь одно дѣйствіе въ томъ или другомъ смыслѣ: возмездія за зло жестокихъ казней, или вызова представителей — можетъ связать все будущее. Теперь, въ эти 2 недѣли суда надъ преступниками и приговора, будетъ сдѣланъ шагъ, который выберетъ одну изъ 3-хъ дорогъ, предстоящаго распутья: путь подавленія зла зломъ, путь либеральнаго послабленія — оба испытанные и ни къ чему не приводящія пути. И еще новый путь — путь христіанскаго исполненія Царемъ воли Божьей, какъ человѣкомъ. —

Государь! По какимъ то роковымъ, страшнымъ недоразумѣніямъ³³ въ душѣ революціонеровъ запала страшная ненависть противъ отца вашего, — ненависть, приведшая ихъ къ страшному убійству. Ненависть эта можетъ быть похоронена съ нимъ. Революціонеры могли — хотя несправедливо — осуждать его за погибель десятковъ³⁴ своихъ. Но вы чисты передъ всей Россіей и передъ ними. На рукахъ вашихъ нѣтъ крови. Вы — невинная жертва своего положенія. Вы чисты³⁵ и невинны передъ собой и передъ Богомъ. Но вы стоите на распутьи. Нѣсколько дней, и³⁶ если восторжествуютъ тѣ, к[оторые] говорятъ и думаютъ, что христіанскія истины только для разговоровъ, а въ государственной жизни должна проливаться кровь и царствовать смерть, вы навѣки выйдете изъ того³⁷ блаженнаго состоянія чистоты и жизни съ Богомъ и вступите на путь тьмы государственныхъ необходимостей, оправдывающихъ все и даже нарушеніе³⁸ закона Бога для человѣка.

Не простите, казните преступниковъ, вы сдѣлаете то, что³⁹ изъ числа сотенъ вы вырвете 3-хъ, 4-хъ, и зло родитъ зло, и на мѣсто 3-хъ, 4-хъ вырастутъ 30, 40, и сами на вѣки потеряете ту минуту, к[оторая] одна дороже всего вѣка, — минуту, въ к[оторую] вы могли исполнить волю Б[ога] и не исполнили ее,⁴⁰ и сойдете на вѣки съ того распутья, на к[оторомъ) вы могли выбрать добро вмѣсто зла и навѣки завязнете въ дѣлахъ зла, называемыхъ государственной пользой. Мѳ. 5, 25.

Простите, воздайте добромъ за зло и изъ сотенъ злодѣевъ 10-ки перейдутъ не къ вамъ, не къ нимъ (это не важно), а перейдутъ отъ дьявола къ Богу и у тысячъ, у миліоновъ дрогнетъ сердце отъ радости и умиленія при видѣ примѣра добра съ престола въ такую страшную для сына убитаго отца минуту.

Государь, если бы вы сдѣлали это, позвали этихъ людей, дали имъ денегъ и услали ихъ куда нибудь въ Америку и написали бы манифестъ съ словами вверху: а я вамъ говорю, люби враговъ своихъ, — не знаю, какъ другіе, но я, плохой вѣрноподданный, былъ бы собакой, рабомъ вашимъ. Я бы плакалъ отъ умиленія, какъ я теперь плачу всякій разъ, когда бы я слышалъ ваше имя. Да что я говорю: не знаю, что другіе. Знаю, какимъ потокомъ разлились бы по Россіи добро и любовь отъ этихъ словъ. Истины Христовы живы въ сердцахъ людей, и одни они живы, и любимъ мы людей только во имя этихъ истинъ.⁴¹

И вы,⁴² Царь, провозгласили бы не словомъ, a дѣломъ эту истину. Но можетъ быть, это все мечтанія, ничего этаго нельзя сдѣлать. Можетъ быть, что хотя и правда, что 1) болѣе вѣроятности въ успѣхѣ отъ такихъ дѣйствій, никогда еще не испытанныхъ, чѣмъ отъ тѣхъ, к[оторыя] пробовали и к[оторыя] оказались негодными, и что 2) такое дѣйствіе навѣрно хорошо для человѣка, к[оторый] совершитъ его и 3) что теперь вы стоите на распутьи и это единственный моментъ, когда вы можете поступить по Божьи, и что упустивъ этотъ моментъ, вы уже не вернете его, — можетъ быть, что все это правда, но скажутъ: это невозможно. Если сдѣлать это, то погубишь государство.

Но положимъ, что люди привыкли думать, что божественныя истины — истины только духовнаго міра, а не приложимы къ житейскому; положимъ, что врачи скажутъ: мы не принимаемъ вашего средства, потому что, хотя оно и неиспытано и само въ себѣ не вредно, и правда, что теперь кризисъ, мы знаемъ, что оно сюда неидетъ и ничего, кромѣ вреда, сдѣлать не можетъ. Они скажутъ: христіанское прощеніе и воздаяніе добромъ за зло хорошо для каждаго человѣка, но не для государства. Приложеніе этихъ истинъ къ управленію государствомъ погубитъ государство.

Государь, вѣдь это ложь, злѣйшая, коварнейшая ложь. — Исполненіе закона Бога погубить людей. Если это законъ Бога для людей, то онъ всегда и вездѣ законъ Бога, и нѣтъ другаго закона воли его. И нѣтъ кощунственнѣе рѣчи, какъ сказать: законъ Бога не годится. Тогда онъ не законъ Бога. Но положимъ, мы забудемъ то, что законъ Б[ога] выше всѣхъ другихъ законовъ и всегда приложимъ, мы забудемъ это. Хорошо: законъ Б[ога] не приложимъ и если исполнить его, то выйдетъ зло еще худшее.⁴³ Если простить преступниковъ, выпустить всѣхъ изъ заключенія и ссылокъ, то произойдетъ худшее зло. Да почему же это такъ? Кто сказалъ это? Чѣмъ вы докажете это? Своей трусостью. Другаго у васъ нѣтъ доказательства. И кромѣ того вы не имѣете права отрицать ничьего средства, такъ [какъ] всѣмъ извѣстно, что ваши не годятся. —

Они скажутъ: выпустить всѣхъ, и будетъ рѣзня, потому что немного выпустятъ, то бываютъ малые безпорядки, много выпустятъ, бываютъ большіе безпорядки. Они разсуждаютъ такъ, говоря о революціонерахъ, какъ о какихъ то бандитахъ, шайкѣ, к[оторая] собралась и когда ее переловить, то она кончится Но дѣло совсѣмъ не такъ: не число важно, не то, чтобы уничтожить или выслать ихъ побольше, а то, чтобы уничтожить ихъ закваску, дать другую закваску. — Что такое революціонеры? Это люди, к[оторые] ненавидятъ существ[ующій] порядокъ вещей, находятъ его дурнымъ, и имѣютъ въ виду основы для будущаго порядка вещей, к[оторый] будетъ лучше. Убивая, уничтожая ихъ, нельзя бороться съ ними. Не важно ихъ число, а важны ихъ мысли. Для того, чтобы бороться съ ними, надо бороться духовно. Ихъ идеалъ есть общій достатокъ, равенство, свобода. Чтобы бороться съ ними, надо поставить противъ нихъ идеалъ такой, к[оторый] бы былъ выше ихъ идеала, включалъ бы въ себя ихъ идеалъ.⁴⁴ Французы, Англичане, нѣмцы⁴⁵ теперь борются съ ними и также безуспѣшно.⁴⁶

Есть только одинъ идеалъ, к[оторый] можно противуставить имъ. И тотъ, изъ к[отораго] они выходятъ, не понимая его и кощунствуя надъ нимъ, — тотъ, к[оторый] включаетъ ихъ идеалъ, идеалъ любви, прощенія и воздаянія добра за зло. Только одно слово прощенія и любви христіанской, сказанное и исполненное съ высоты престола,⁴⁷ и путь христіанскаго царствованія, на к[оторый] предстоитъ вступить вамъ, можетъ уничтожить то зло, к[оторое] точитъ Россію.

Какъ воскъ отъ лица огня, растаетъ всякая революціонная борьба передъ Царемъ человѣкомъ, исполняющимъ законъ Христа.

Печатается по черновику, целиком написанному рукой Толстого (АТБ). Исписано тринадцать с половиной страниц тетрадки, составленной из четырех полулистов писчей бумаги. В текст внесены поправки Толстого, сделанные в копии С. А. Толстой (ГТМ). Приводимый выше текст письма является первоначальною редакцией, которая потом перерабатывалась Толстым и уже в измененном виде была послана Александру III. Эта последняя редакция письма — неизвестна. В АТБ сохранилось несколько отрывков из черновиков этого письма, повидимому, дальнейшей его переработки. Однако самостоятельного значения, дающего ключ к новой — последней редакции письма, они не имеют. Впервые письмо к Александру III опубликовано по копии П. И. Бирюкова с черновика в «Голосе» 1906, № 1 от 27 апреля, стр. 4—5; № 2, от 28 апреля, стр. 2—3 (с проп.); Б II, изд. 1, стр. 363—373. На письме даты Толстого нет. Из письма Толстого к Н. Н. Страхову от 15? марта 1881 г. (см. № 42) узнаем, что он над ним «мучился неделю — писал, переделывал». Следовательно, начато оно было приблизительно 8 марта, так как с тем же письмом от 15 марта Толстой посылал его Страхову для передачи по назначению. На этом основании и датируем его 8—15? марта 1881 года.

Александр III (1845—1894), император всероссийский, на престол вступил 2 марта 1881 г. Отзывы Толстого о нем см. в тт. 31, 51, 52.

Письмо Толстого к Александру III было написано по поводу предстоящего смертного приговора над участниками убийства Александра II 1 марта 1881 г., членами партии «Народная воля»: А. И. Желябовым, Н. И. Рысаковым, Т. Михайловым, Н. И. Кибальчичем, С. Л. Перовской и Г. М. Гельфман. Об убийстве царя Толстой узнал 3 марта. Вот как описывает С. А. Толстая обстоятельства и впечатления, сопутствовавшие описываемому событию: «Третьего марта 1881 г. поехала я в Тулу.... У заставы меня спрашивали люди: «Слышали вы, нашего царя убили!» — Как? — с ужасом спросила я. — Мало ли мин под него подводили. Вот карету разорвало и убили.

С тяжелым сердцем приехала я домой в Ясную поляну с этим известием. А там уже было сообщено это событие прохожим мальчиком итальянцем, который показывал дрессированную птичку, вынимавшую клювом бумажки с гаданием из ящика, куда они вкладывались. Показывая свою птичку, он монотонным, грустным голосом приговаривал: «Мой птиц не ел, царя убиль». — Что? Кого убили? — спросил Лев Николаевич. — Царь убиль, — повторял мальчик. Когда я приехала, я подтвердила сведения маленького итальянца и видела как искренно был огорчен Лев Николаевич. Вообще же нас поразило, как общество и народ спокойно и равнодушно отнеслись к этому событию, по крайней мере у нас, в Туле и ее окрестностях» (С. А. Толстая, «Моя жизнь», стр. 667—668. БЛ).

Об этом же в своих воспоминаниях рассказывает Василий Иванович Алексеев, живший в то время у Толстых:

«Наступил 1881 год. 1 марта был убит Александр II. Конечно, Лев Николаевич под влиянием учения Христа не мог относиться равнодушно к убийству Александра II. Но его беспокоила мысль и о казни, которая предстояла убийцам царя. Этот момент был как бы пробным камнем для него: — как он, освещенный словами божественного учителя, отнесется к данному событию. Конечно, убийц все осудили, никто не отнесся к ним сочувственно, исключая их немногочисленных сторонников, особенно, в виду того, что Александр II был государь любимый и уважаемый, давший свободу стольким миллионам лиц, произведший реформы, в основание которых было положено справедливое чувство, одинаковое ко всем людям и сословиям. Но предстояла казнь этих убийц. Христос учил: «не противься злу насилием», «подставь левую щеку, когда ударили тебя в правую». Как примирить эти высокие слова с казнью убийц — лиц, посягнувших на убийство — вот мысли, которые мучили Льва Николаевича. В истинности слов Христа он не сомневался. «Неужели же можно оставаться равнодушным к казни только потому, что она будет исполнена не моими руками» — думал он. Он чувствовал, что именно теперь он должен громогласно произнести слова божественного учителя, чтобы не чувствовать себя участником этой казни. Помню, утром Лев Николаевич мрачный, точно сам присужденный к казни, входит в столовую, где мы все с детьми пили кофе, и глухим голосом зовет меня к себе в гостиную, где он обыкновенно пил кофе. Он сказал, что его очень мучит мысль о предстоящей казни лиц, убивших Александра II, что он, следуя учению Христа, думает, по крайней мере, написать письмо Александру III с просьбой о помиловании преступников, что никакого другого поступка для предотвращения их казни он не представляет себе, и просил об этом моего мнения. Такое обращение ко мне глубокоуважаемого мною Льва Николаевича по такому важному вопросу меня смутило. Я подумал и сказал:

— Кроме письма к сыну убитого отца, в воле которого казнить и помиловать преступников, тут ничего придумать нельзя. Напиши такое письмо я, — замешанный в студенческие годы в революционной пропаганде, — меня тотчас же заподозрят в сочувствии убийцам и упрятали бы, не имея достаточных улик для обвинения, под надзор полиции в отдаленные края. Что же касается вас, всем известного русского писателя, пользующегося уважением и в придворных сферах, — ваше письмо прочтут и обратят на него внимание, поверят, что вами движет именно то чувство и те идеи, о которых вы пишете. Поступят ли по вашим словам или нет, — это их дело. Но вы, написав это письмо, сделаете то, что внушает вам совесть, что предписывает заповедь Христа. Самое худое для вас может быть то, что вам за это письмо сделают выговор, — «не в свое, мол, дело суешься». Ну что ж, это такое наказание, которое легко перенести за правду. Главное то, что вы этим письмом снимете с себя в вашем сознании вину участия вашего в казни и никогда не будете раскаиваться, что написали его. Ведь государь ослеплен теперь чувством мести. Ему теперь все внушают, что убийц нужно казнить для устрашения вообще врагов государственного строя. Всякий ему говорит теперь: «око за око, зуб за зуб» и «возненавидь врага твоего» и никто не говорит: «не противься злу насилием», «благодари ненавидящих тебя». И вот вы своим письмом напомните ему слова божественного учителя. Какое счастье и радость будет, если, прочитав это письмо, он поступит по учению Христа. И как вы будете раскаиваться, если государь вспомнит эти слова после казни и скажет: «Ах, жаль, что никто мне не напомнил раньше этих слов спасителя».

Слова эти слышала графиня Софья Андреевна за дверьми из своей комнаты. Вдруг, дверь отворяется, выбегает взволнованная графиня и с сердцем, повышенным голосом говорит мне, указывая пальцем на дверь:

— Василий Иванович, что вы говорите... Если бы здесь был не Лев Николаевич, который не нуждается в ваших советах, а мой сын или дочь, то я тотчас же приказала бы вам убираться вон...

Я был поражен таким выступлением графини и сказал:

— Слушаю, уйду....

После обеда Лев Николаевич пошел к себе в кабинет и на диване задремал, и видел во сне, что убийц Александра II казнят, и будто бы казнит их он сам, а не палачи по постановлению суда. С ужасом Лев Николаевич проснулся и тут же написал письмо к Александру III, в котором указывал на евангельскую истину о непротивлении злу насилием. Просил государя простить лиц, просил испытать это средство для уничтожения крамолы, так как прежние средства, — ссылка, тюрьма, казни не уничтожают зла» (В. И. Алексеев, «Воспоминания о Л. Н. Толстом» стр. 103—106, Не напечатаны, ГТМ).

В письме к П. И. Бирюкову от 3 марта 1906 г. Толстой рассказывал об этом несколько иначе:

«О том, как на меня подействовало 1 марта, не могу ничего сказать определенного, особенного. Но суд над убийцами и готовящаяся казнь произвели на меня одно из самых сильных впечатлений моей жизни. Я не мог перестать думать о них, но не столько о них, сколько о тех, кто готовился участвовать в их убийстве, и особенно об Александре III. Мне так ясно было, какое радостное чувство он мог бы испытать, простив их. Я не мог верить, что их казнят, и вместе с тем боялся и мучился за их убийц. Помню, с этою мыслью я после обеда лег внизу на кожаный диван и неожиданно задремал и во сне, в полусне, подумал о них и готовящемся убийстве и почувствовал так ясно, как будто это всё было наяву, что не их казнят, а меня, и казнит не Александр III с палачами и судьями, а я же и казню их, и я с кошмарным ужасом проснулся. И тут написал письмо». (Б II, 1908, гл. 17, стр. 171—172).

Письмо Толстого было передано через Н. Н. Страхова К. П. Победоносцеву, для передачи государю. Победоносцев исполнить это поручение отказался, возвратив письмо Страхову. Страхов тогда передал его через проф. К. Н. Бестужева-Рюмина вел. кн. Сергею Александровичу для передачи по назначению. Письмо было передано. Но о дальнейшей его судьбе ничего неизвестно.

В записках С. А. Толстой читаем по этому поводу:

«На письмо это Александр III велел сказать графу Л. Н. Толстому, что еслиб покушение было на него самого, он мог бы помиловать, но убийц отца он не имеет права простить» (С. А. Толстая, «Моя жизнь» стр. 668. БЛ).

Смертная казнь была приведена в исполнение 3 апреля 1881 г. О письме Толстого к Александру III см. также в письмах № 41 и 42.

¹ Зачеркнуто: Я рѣшился написать вамъ и <выра[зить]> сказать что какъ ни странно это мнѣ самому,

² Зач.: и такъ сильно чувствую это, что

³ Зач.: дурнаго для тебя

⁴ Зач.: ты не напишешь и случиться

⁵ Зач.: то совѣсть

⁶ Зач.: о тѣхъ трудныхъ

⁷ Зач.: простите меня если я буду ошибаться <въ оп> если все, чтò я пишу невѣрно, если я говорю о томъ чего не знаю. Мнѣ <дорого> нужно одно: не быть виноватымъ передъ собой, что я могъ внести хоть песчинку добра въ людскія дѣла и не внесъ ихъ.

⁸ Зач.: Простите меня В. В. за то, что я пишу

⁹ Зач.: обычномъ

¹⁰ Зач.: подданными

¹¹ Зач.: И если вы прочтете это письмо то простите меня за

¹² Александр II.

¹³ Зач.: страха

¹⁴ Зач.: Ученіе Христа въ томъ, что мы всѣ сыны однаго отца Бога и всѣ братья

¹⁵ Лев Николаевич очевидно пропускает из ст. 27 Мѳ. VII: сии слова мои и не исполняющий их уподобится человеку безразсудному, который построил дом свой на песке (27). И пошел дождь, и разлились реки, и подули ветры, и налегли на дом тот; и он упал, и было падение его

¹⁶ Зачеркнуто: Еванге

¹⁷ Зач.: любящій сынъ

¹⁸ Зач.: никого не карайте

¹⁹ Зач.: благодѣтельствуйте

²⁰ Зач.: Малоизвѣстная шайка людей, большей частью молодыхъ

²¹ Зач.: всѣ ср

²² Зач.: пресѣчен

²³ Зач.: но чтобы они ни сказали, будетъ не интересно, потому что въ томъ же смыслѣ больного уже лечили

²⁴ В подлиннике стоит: система. В копии, переписанной С. А. Толстой, ошибочно воспроизведено это слово как истина и исправлено Львом Николаевичем: мѣра

²⁵ Зач.: отбрасывать то средство

²⁶ Зач.: <дав> смягчать <ст> освобождать

²⁷ Зач.: Но можетъ быть предлагаемое средство очевидно вредно въ самомъ себѣ, тогда уже лучше продолжать прежнее хотя и не дѣйствительное леченіе чѣмъ примѣнять новое. <Новое средство не в> Сказать этаго никто не имѣетъ права, такъ какъ оно еще никогда не прилагалось и кромѣ того оно такое, что всѣ люди признаютъ его за истину.

²⁸ Зач.: зло

²⁹ Зач.: справед

³⁰ Зач.: можетъ

³¹ Зач.: приложеніе же ново

³² Зач.: въ критическую мин

³³ Зач.: завязалась ненависть между людьми

³⁴ В подлиннике: 10 — въ. Так переписано и С. А. Толстой, но в копии исправлено Львом Николаевичем: десятковъ

³⁵ Зач.: какъ агнецъ. Всѣ глаза устремлены на

³⁶ Зач.: будутъ

³⁷ Зач.: счаст

³⁸ В подлиннике это слово пропущено. Вставлено Толстым в копии Софьи Андреевны.

³⁹ Зач.: сдѣлали всѣ

⁴⁰ Зач.: Простите, воздайте добромъ за зло

⁴¹ Зач.: Тогда бы не страшны были вамъ революціонеры

⁴² Зач.: бы съ высоты престо

⁴³ Зач.: Посмотримъ какое же будетъ зло.

⁴⁴ Зач.: Европа

⁴⁵ В подлиннике: Франція, Англ. В копии Софьи Андреевны Львом Николаевичем исправлено: Французы, Англичане. Слово нѣмцы добавлено Львом Николаевичем в копии.

⁴⁶ Зач.: Противопоставить имъ идеалъ государства нельзя

⁴⁷ Зач.: можетъ побѣдить

41. К. П. Победоносцеву.

1881 г. Марта 15? Я. П.

Милостивый Государь

Константинъ Петровичъ!

Я знаю Васъ за христіанина и, не поминая всего того, что я знаю о Васъ, мнѣ этого достаточно, чтобы смѣло обратиться къ Вамъ съ важной и трудной просьбой передать Государю письмо, написанное мною по поводу страшныхъ событій послѣдняго времени. —

Не самонадѣянность побудила меня къ такому смѣлому поступку, но единственно мысль или вѣрнѣе чувство, не дающее мнѣ покоя, что я буду виноватъ передъ собою и передъ Богомъ, если никто не скажетъ Царю того, чтò я думаю, и что мысли эти оставятъ хоть какой нибудь слѣдъ въ душѣ Царя; а я могъ это сдѣлать и не сдѣлалъ. Вы близко стоите и къ Государю, и къ высшимъ сферамъ; Вы знаете все, что сказано было и говорится о настоящемъ положеніи. — Ради Бога возьмите на себя трудъ прочесть мое письмо, и если Вы найдете, что въ немъ нѣтъ ничего такого, что бы не было высказано, пожалуйста, уничтожьте письмо и простите меня за трудъ, который я доставилъ Вамъ. — Но если Вы найдете, что въ письмѣ моемъ есть что нибудь новое, такое, что можетъ обратить на себя вниманіе Государя, то пожалуйста передайте или перешлите его.

Простите за смѣлость моего обращенія къ Вамъ и вѣрьте въ чувства истиннаго уваженія и преданности, съ которыми имѣю честь быть Вашъ покорный слуга

Графъ Левъ Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в БЛ. Впервые опубликовано (факсимильно) в кн. «К. П. Победоносцев и его корреспонденты». Письма и записки с предисловием М. Н. Покровского. Т. I, полутом I, Гиз, 1923, стр. 171. Датируется по содержанию. См. прим. к письму № 40.

Константин Петрович Победоносцев (1827—1906) — государственный деятель, действительный тайный советник, статс-секретарь. Окончил Училище правоведения; в 1860—1865 гг. занимал кафедру гражданского права в Московском университете; в то же время состоял преподавателем законоведения наследникам Александра II (а позднее — Александра III). В 1865 г. назначен членом консультации министерства юстиции, в 1868 г. сенатором, в 1872 г. членом Государственного совета и в 1880 г. обер-прокурором Синода. В этой должности пробыл до 19 октября 1905 г. Реакционер по своим убеждениям, он имел громадное влияние на царей — Александра III и потом Николая II и их политику и был составителем всех манифестов и рескриптов того периода. Время его безответственного владычества в «делах веры» было самым темным периодом в истории. Гонения, ссылки, каторга ждали всех не признающих учения официальной русской православной церкви. Толстой в письме (первая версия) царю Николаю II в декабре 1900 г. писал о Победоносцеве: «Из всех преступных дел самые гадкие и возмущающие душу всякого честного человека, это — дела, творимые отвратительным, бессердечным, бессовестным советчиком вашим по религиозным делам — злодеем, имя которого, как образцового злодея, перейдет в историю, — Победоносцевым». Победоносцева Толстой вывел в «Воскресении» (ч. II, гл. 27) под именем Топорова (см. В. И. Срезневский, «Заметка к дневнику Т. Л. Сухотиной» ТП 3, стр. 74—79).

Письмо Толстого к К. П. Победоносцеву вызвано событием 1 марта 1881 г. Толстой просил Победоносцева передать написанное им по этому поводу письмо государю (см. п. № 40). Письмо Толстого к государю Победоносцев передать отказался. Очевидно, под влиянием этого письма Толстого, ставшего скоро известным многим высокопоставленным лицам, писал К. П. Победоносцев Александру III: «Ваше императорское величество. Простите, ради бога, что так часто тревожу Вас и беспокою. — Сегодня пущена в ход мысль, которая приводит меня в ужас. Люди так развратились в мыслях, что иные считают возможным избавление осужденных преступников от смертной казни. Уже распространяется между русскими людьми страх, что могут представить Вашему величеству извращенные мысли и убедить Вас к помилованию преступников. Слух этот дошел до старика гр. Строганова, который приехал ко мне сегодня в волнении. — Может ли это случиться? Нет, нет, и тысячу раз нет — этого быть не может, чтобы Вы, перед лицом всего народа русского, в такую минуту простили убийц отца Вашего, русского государя, за кровь которого вся земля (кроме немногих ослабевших умом и сердцем) требует мщения и громко ропщет, что оно замедляется. — Еслиб это могло случиться, верьте мне, государь, это будет принято за грех великий, и поколеблет сердца всех Ваших подданных. Я русский человек, живу посреди русских и знаю, что чувствует народ и чего требует. В эту минуту все жаждут возмездия. Тот из этих злодеев, кто избежит смерти, будет тотчас же строить новые ковы. Ради бога, ваше величество, — да не проникнет в сердце Вам голос лести и мечтательности! Вашего императорского величества верноподданный Константин Победоносцев. 30 Марта 1881. Петербург». На письме К. П. Победоносцева Александр III написал: «Будьте покойны, с подобными предложениями ко мне не посмеют прийти никто и что все шестеро будут повешены, за это я ручаюсь. — А.» («К. П. Победоносцев и его корреспонденты». Гиз. 1923, т. I, полутом I, стр. 47—48).

Толстому К. П. Победоносцев ответил лишь через три месяца: «Не взыщите, достопочтеннейший граф Лев Николаевич, во-первых, за то, что я оставил до сего времени без ответа письмо Ваше, врученное мне Н. Н. Страховым. Это произошло не из неучтивости или равнодушия, а от невозможности опознаться вскоре в той суете и путанице мыслей и забот, которая одолевала и не перестает еще одолевать меня после 1 марта.

Во-вторых, не взыщите за то, что я уклонился от исполнения Вашего поручения. В таком важном деле всё должно делаться по вере. А, прочитав письмо Ваше, я увидел, что Ваша вера одна, а моя и церковная другая, и что наш Христос — не Ваш Христос. — Своего я знаю мужем силы и истины, исцеляющим расслабленных, а в Вашем показались мне черты расслабленного, который сам требует исцеления. Вот почему я по своей вере и не мог исполнить Ваше поручение. Душевно уважающий и преданный Вам К. Победоносцев. Петербург, 15 июня 1881 года» (Б II, стр. 176—177).

На письме Толстого К. П. Победоносцевым надписано: «Он писал, что необходимо оставить злодеев без всякого преследования».

Об отношении К. П. Победоносцева к Толстому см. также в письмах его к Александру III от 18 февраля 1887 г. и от 1 ноября 1891 г. в кн.: «Письма Победоносцева к Александру III» т. II, изд. «Новая Москва», 1926, стр. 130—134, 251—254.

42. Н. Н. Страхову.

1881 г. Марта 15? Я. П.

Дорогой Николай Николаевичъ.

Заказное письмо, которое вы получите, это письмо отъ меня къ Государю.¹ Хорошо ли, дурно, но меня такъ неотвязно мучила мысль, что я обязанъ передъ своей совѣстью написать Государю то, что думаю, что я мучался недѣлю — писалъ, передѣлывалъ и вотъ посылаю письмо. Мой планъ такой: письмо къ Государю и письмо,² которое при этомъ приложено, вы — если вы здоровы и можете, и хотите это сдѣлать, вы передадите, или лично, или хоть перешлете къ Побѣдоносцеву. Если вы увидите Побѣдоносцева, то скажите ему то, что мнѣ неловко писать, что если бы было возможно передать это письмо или мысли, которыя оно содержитъ, не называя меня, то это бы было то, чего я больше всего желаю; разумѣется, это только въ томъ случаѣ, если нѣтъ никакой опасности въ представленіи этого письма. Если же есть опасность, то я, разумѣется, прошу передать отъ моего имени.

Письмо вышло нехорошо. Я написалъ сначала проще и было хотя и длиннѣе, но было сердечнѣе, какъ говорятъ мои, и я самъ это знаю, но потомъ люди, знающіе приличія, вычеркнули многое — весь тонъ душевности изчезъ и надо было брать логичностью и оттого оно вышло сухо и даже непріятно. Ну что будетъ, то будетъ. Я знаю, что вы поможете мнѣ, и впередъ благодарю васъ и обнимаю.

Вашъ Л. Толстой.

Приписка С. А. Толстой:

Многоуважаемый Николай Николаевич, несмотря на все мои просьбы и уговоры, Лев Николаевич решился послать письмо к государю. Но оно послано на ваше имя с просьбой передать Победоносцеву, который в свою очередь, передаст государю. Просьба моя к вам следующая: прочтите письмо, рассудите сами и потом спросите мнение Победоносцева, не может ли это письмо вызвать в государе какие-нибудь неприятные чувства или недоброжелательство к Льву Николаевичу. В таком случае, ради бога не допускайте письмо до государя. Меня, отдаленную от света, всё это крайне тревожит, и я всё-таки рада, что письмо пройдет через ваши мудрые и дружеские руки.

Преданная вам С. Толстая.

Печатается по автографу (письмо с припиской С. А. Толстой), хранящемуся в ИЛ. Впервые опубликовано Б. Л. Модзалевским в СМ 1913, 8, стр. 269—270. Датируется на основании пометки Н. Н. Страхова: «17 марта 1881 Ясн.» (дата получения письма).

¹ См. письмо № 40.

² При письме Толстого государю было приложено письмо Толстого к К. П. Победоносцеву. См. письмо № 41.

* 43. А. А. Фету.

1868—1881? гг. Марта 25 Я. П.

Проѣхать всегда можно, и 31-го марта въ 11 часовъ вечера я буду ждать васъ въ Козловкѣ. — Сейчасъ 25-го вечеромъ получилъ ваше письмо и сейчасъ же отвѣчаю.

Вашъ Л. Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Публикуется впервые. Упоминание железнодорожной станции Козловки дает основание датировать не ранее 1868 г., а отсутствие писем Толстого к А. А. Фету позднее 1881 г. не допускает датировки позднее этого года.

44. Н. Н. Страхову.

1881 г. Апреля 1? Я. П.

Простите ради Бога, дорогой Николай Николаичъ, что измучилъ васъ. Я тоже измучился. Хорошо ли, дурно ли письмо,¹ мнѣ нужно было для души моей — послать его. Надѣюсь, что теперь оно отослано. Главное замѣшалась жена и ея страхи,² очевидно, не имѣющіе никакого основанія. — Что послѣ своего письма я не сдѣлаю придворной карьеры, это такъ, но опасности, какъ она говоритъ, очевидно, не можетъ быть. — Побѣдоносцевъ ужасенъ. Дай Богъ, чтобы онъ не отвѣчалъ³ мнѣ и чтобы мнѣ не было искушенія выразить ему мой ужасъ и отвращеніе передъ нимъ. — Не могу писать о постороннемъ, пока не рѣшено то страшное дѣло, которое виситъ надъ всѣми нами. —

Напишу вамъ скоро. Пожалуйста, простите, что измучилъ васъ. — Молодецъ Соловьевъ.⁴ Когда онъ уѣзжалъ, я сказалъ ему: дорого то, что мы согласны въ главномъ, въ нравственномъ ученіи и будемъ дорожить этимъ согласіемъ. Благодарю васъ за вашу любовь ко мнѣ, а я не могу не любить васъ и дорожу очень нашимъ согласіемъ.

Вашъ Л. Т.

Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Впервые опубликовано В. Л. Модзалевским в СМ 1913, 8, стр. 270—271. Датируется на основании пометки Н. Н. Страхова: «3 апр. 1881 Ясн.» (дата получения письма).

¹ К императору Александру III. См. письмо № 40.

² См. приписку С. А. Толстой к письму № 42.

³ О письме К. П. Победоносцева к Толстому см. в прим. к письму № 41.

⁴ Владимир Сергеевич Соловьев (1853—1900) — философ, публицист и поэт (о нем см. в прим. к письмам Толстого к нему, т. 65). 28 марта В. С. Соловьев прочел в зале Кредитного общества публичную лекцию о смертной казни, которую закончил смелыми словами о том, что царю, в силу высшей правды, следует простить убийц. Вследствие этого Соловьев должен был выехать из Петербурга, после чего вышел в отставку из Ученого комитета министерства народного просвещения, в котором состоял членом (Э. Л. Радлов. «Владимир Соловьев. Жизнь и учение», Спб. 1913, стр. 17).

45. В. В. Стасову.

1881 г. Мая 1? Я. П.

Владиміръ Васильичъ!

Очень благодаренъ за вашу статью о правовѣдѣніи.¹ Я недавно прочелъ, и она очень мнѣ понравилась. Пришлите, пожалуйста, продолженіе. Насчетъ «Карениной». Увѣряю васъ, что этой мерзости для меня не существуетъ и что мнѣ только досадно, что есть люди, которымъ это на что нибудь нужно.² И потому я въ томъ же положеніи, какъ человѣкъ, у которого бы просили права сдѣлать изъ его экскрементовъ кушанье. Я ничего не могу сказать, кромѣ пожать плечами. Ваша статья очень мнѣ понравилась. Это не фраза.

Вашъ Л. Толстой.³

Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Впервые опубликовано В. Д. Комаровой и Б. Л. Модзалевским в ТС стр. 57. Датируется на основании почтовых штемпелей на конверте: Тула 1 мая 1881, Тула 2 мая 1881 и С. Петербург 3 мая 1881. На письме пометка рукой В. В. Стасова: «Получено 4 мая 1881».

¹ В. В. Стасов, «Училище Правоведения сорок лет тому назад (1836—1842 гг.)» — «Русская старина» 1880, XII. Об этом же см. в письме В. В. Стасова к Толстому от 5 июня 1881 г. (ТС, стр. 59).

² О чем здесь идет речь, выяснить не удалось.

³ Адрес на конверте рукой не Толстого.

46. Н. Н. Страхову.

1881 г. Мая 3? Я. П.

Собрался совсѣмъ писать вамъ, дорогой Николай Николаевичъ но получилъ второй нумеръ Руси, въ кот[оромъ] ваша статья,¹ и рѣшилъ прежде прочесть.

Мнѣ не понравилась ни первая, ни вторая статья. Какъ и почему, — поговоримъ, когда увидимся. — Пожалуйста, преодолѣйте же непріязненное чувство, к[оторое] вызоветъ въ васъ ко мнѣ за то, что я сказалъ, что мнѣ не нравится.

Очень вамъ благодаренъ за Филона. Позвольте имъ попользоваться, но пожалуйста не отдавайте его мнѣ. Я съ трудомъ могу понять, что это драгоцѣнность. Такъ что не въ коня кормъ. — Простите и будьте добры ко мнѣ попрежнему.

Любящій васъ Л. Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Впервые опубликовано Б. Л. Модзалевским в СМ 1913, 10, стр. 275. Датируется на основании пометки Н. Н. Страхова: «5 мая 1881 Ясн.» (дата получения письма).

¹ «Русь» — газета, основанная И. С. Аксаковым и выходившая под его редакцией с 15 ноября 1880 г. до его смерти (1896 г.) с некоторыми перерывами. Газета была по преимуществу личным органом И. С. Аксакова и служила выразительницей его славянофильских воззрений. В №№ 23, 24, 25 и 27 за 1881 г. печатались «Письма о нигилизме» Н. Н. Страхова.

Под словами Толстого о получении им «второго нумера «Руси» следует разуметь № 24 (от 25 апреля 1881 г.), в котором было помещено второе «Письмо о нигилизме».

47. А. А. Фету.

1881 г. Мая 12. Я. П.

Помню, когда получилъ ваше письмо, дорогой Афанасій Афанасьевичъ, какъ мнѣ удивительно показалось, что вы такъ далеко заглядываете, — 12 Мая. Показалось особенно странно, потому что въ этотъ же день я узналъ о смерти Достоевскаго.¹ А вотъ и 12 мая, и мы живы. Пожалуйста, простите меня за мое молчаніе и не накажите меня и жену тѣмъ, чтобы отмѣнить вашъ пріѣздъ къ намъ. — Нашъ поклонъ Марьѣ Петровнѣ. Пожалуйста, не сердитесь на меня. Я очень заработался и очень постарѣлъ нынѣшній годъ; но не виноватъ въ перемѣнѣ моей привязанности къ вамъ.

Вашъ Л. Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ. Впервые опубликовано в кн. А. А. Фета «Мои воспоминания» II, М. 1890, стр. 382. Датируется на основании пометки А. А. Фета: «81 г. 12 мая» (12 переделано из 15) и упоминания Толстого о смерти Ф. М. Достоевского.

Письмо А. А. Фета, на которое отвечает Толстой, неизвестно.

¹ Федор Михайлович Достоевский умер 28 января 1881 г.

48. Н. Н. Страхову.

1881 г. Мая 26? Я. П.

Дорогой Николай Николаевичъ!

Вчера только получилъ и прочелъ ваши 3-ю и 4-ю статьи.¹ Эти двѣ мнѣ очень понравились; но, простите меня, именно тѣмъ, что онѣ отрицаютъ первыя. Въ первой статьѣ вы поставили вопросъ такъ: среди благоустроеннаго, хорошаго общества явились какіе то злодѣи, 20 лѣтъ гонялись за добрымъ Царемъ и убили его. Что это за злодѣи? И вы выставляете всѣ недостатки этихъ злодѣевъ во 2-й статьѣ. — Но, по мнѣ, вопросъ поставленъ неправильно. Нѣтъ злодѣевъ, а была и есть борьба двухъ началъ, и, разбирая борьбу съ нравственной точки зрѣнія, можно только обсуживать, какая изъ двухъ сторонъ болѣе отклонялась отъ добра и истины; а забывать про борьбу нельзя. Забывать можетъ только тотъ, кто самъ въ борьбѣ. Но вы обсуживаете.

Другой упрекъ въ томъ, что для того, чтобы обсуживать, необходима твердая и ясная основа, съ высоты которой обсуживается предметъ. — Вы же выставляете основой «народъ». — Долженъ сказать, что въ послѣднее время слово это стало мнѣ также отвратительно, какъ слова: церковь, культура, прогрессъ и т. п. — Что такое народъ, народность, народное міровоззрѣніе? Это ничто иное, какъ мое мнѣніе съ прибавленіемъ моего предположенія о томъ, что это мое мнѣыіе раздѣляется большинствомъ русскихъ людей. — Аксаковъ,² напримѣръ, наивно увѣренъ, что самодержавіе и православіе это идеалы народа. Онъ и не замѣчаетъ того, что самодержавіе извѣстнаго характера есть ничто иное, какъ извѣстная форма, совершенно внѣшняя, въ которой дѣйствительно въ недолгій промежутокъ времени жиль русскій народъ. Но какимъ образомъ форма, да еще скверная,³ да еще явно обличившая свою несостоятельность, можетъ быть идеаломъ, — это надо у него спросить. Какимъ образомъ внѣшняя религіозная форма Греко-російско-Іосифлянскихъ⁴ догматовъ вѣроисповѣданія и уже очень несостоятельная, и очень скверная можетъ быть идеаломъ — народа? Это надо у него спросить. Вѣдь это такъ глупо, что совѣстно возражать. Я буду утверждать, что я знаю Страхова и его идеалы, потому что знаю, что онъ ходить въ библіотеку каждый [день] и носить черную шляпу и сѣрое пальто. И что потому идеалы Страхова суть: хожденіе въ библіотеку и сѣрое пальто, и страховщина. Случайныя двѣ, самыя внѣшнія формы — самодержавіе и православіе, съ прибавленіемъ народности, к[оторая] уже ничего не значитъ, выставляются идеалами. Идеалы Страхова — хожденіе въ библіотеку, сѣрое пальто и страховщина. Сказать, я знаю народные идеалы, очень смѣло, но никому не запрещено. Это можно сказать, но надо сказать ясно и определенно, въ чемъ я полагаю, что они состоятъ, и высказать дѣйствительно нравственные идеалы, а не блины на масляницѣ или православіе, и не мурмолку или самодержавіе.

Ошибка вашей статьи почти таже. Вы осуждаете во имя идеаловъ народа и не высказываете ихъ вовсе въ первыхъ двухъ статьяхъ и высказываете неопределенно для другихъ (для меня ясно) въ послѣднихъ статьяхъ. Въ послѣднихъ статьяхъ вы судите съ высоты христіанской и тутъ народъ ни при чемъ. И эта одна точка зрѣнія, съ к[оторой] можно судить. Народъ ни при чемъ. Сошелся этотъ какой то народъ съ той точкой зрѣнія, к[оторую] я считаю истинной, — тѣмъ лучше; не сошелся, — тѣмъ хуже для народа. — И какъ только вы стали на эту точку зрѣнія, то выходитъ совсѣмъ обратное тому, что было въ прежнихъ статьяхъ. То были злодѣи; а то явились тѣ же злодѣи единственными людьми, вѣрующими — ошибочно,— но все таки единственными вѣрующими и жертвующими жизнью плотской для небеснаго, т. е. безконечнаго.

Дорогой Николай Николаичъ. Богатому красть, старому лгать, — недолго мнѣ осталось жить, чтобы не говорить прямо всю правду людямъ, которыхъ я люблю и уважаю, какъ васъ. — Разберите, что я говорю, и если не правда, — укажите, а если правда, то и мнѣ при случаѣ скажите такую же правду. Ваше молчаніе тяготило меня. Я дорожу и не перестану дорожить дружескимъ общеніемъ съ вами.

Что вы дѣлаете лѣтомъ? Ясная Поляна, какъ и всегда, раскрываетъ вамъ свои любящія объятія. — Надѣюсь, что вы, если выѣдете, то не минуете насъ и проживете чѣмъ дольше, тѣмъ радостнѣе для насъ всѣхъ.

Я живу постарому, росту и ближусь къ смерти все съ меньшимъ и меньшимъ сомнѣніемъ. Все еще работаю и работы не вижу конца.

Обнимаю васъ отъ всей души

Вашъ Л. Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Впервые опубликовано Б. Л. Модзалевским в СМ 1913, 10, стр. 277—279. Датируется на основании пометки Н. Н. Страхова: «28 мая 1881 Ясн.» (дата получения письма}.

¹ Н. Н. Страхов, «Письма о нигилизме» — «Русь», 1881, №№ 25 и 27.

² Иван Сергеевич Аксаков (1823—1886) — младший сын писателя С. Т. Аксакова, публицист, в то время редактор газеты «Русь». О нем подробнее см. в прим. к письмам Толстого к нему, т. 60.

³ Слово: скверная в прежних изданиях выпущено, очевидно, по цензурным соображениям.

⁴ Слова: російско-Іосифлянскихъ в прежних изданиях выпущены, очевидно, по цензурным соображениям.

⁵ См. прим. 3.

На это письмо Толстого Н. Н. Страхов отвечал письмом от 12 июня 1881 г. (см. ПС, № 161).

49. В. В. Стасову.

1881 г. Май? Я. П.

Владиміръ Васильевичъ.

Письмо это вамъ передастъ очень, очень хорошій человѣкъ Александръ Капитоновичъ Маликовъ.¹ — Онъ сбирается побывать въ разныхъ мѣстахъ Россіи для ознакомленія съ расколомъ. Онъ боится, чтобы ему не помѣшали урядники и т. п., тѣмъ болѣе, что онъ уже пострадалъ отъ правительства. Не можете ли вы его снабдить бумагой отъ Географическаго общества,² которое бы нѣсколько защитило его. Если вы можете, то сдѣлайте. Дружески жму вамъ руку.

Вашъ Л. Толстой.

На конверте:

Владиміру Васильевичу Стасову. Въ Публичную библіотеку.

Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Впервые опубликовано В. Д. Комаровой и Б. Л. Модзалевским в ТС, стр. 58. Датируется на основании пометки на письме рукой В. В. Стасова: «Май 1881».

¹ Александр Капитонович Маликов (1839—1904) — уроженец Владимирской губернии; происходил из простой крестьянской семьи; окончил Московский университет. После окончания служил судебным следователем в Жиздринском уезде Калужской губернии. Но скоро, возбудив к себе подозрения за слишком большое сочувствие рабочему населению, после одного столкновения с губернатором был уволен со службы. После этого служил в той же должности в Холмском уезде Псковской губернии. В 1866 г. в связи с делом Каракозова был арестован, и затем сослан в Холмогоры. В 1873 г. был переведен в Орел. В 1874 г. был вновь арестован по делу «о пропаганде в 36 губерниях» (процесс 193-х), но был оправдан. В 1875 г. эмигрировал вместе с Н. В. Чайковским, В. И. Алексеевым, В. Ф. Орловым, Н. С. Бруевичем и др. в Америку (Канзас), откуда, прожив около двух лет на земле, возвратился в Россию. К этому времени относится его знакомство с Толстым. Маликов в то время был близок Толстому своим учением о «богочеловечестве», которого он был основателем и проповедником. Однако уже в начале 1880-х годов он отошел и от Толстого, и от своего учения и вновь примкнул к православию. Об А. К. Маликове см. Фаресов, «Один из семидесятников» — «Вестник Европы» 1904, 9; А. С. Пругавин, «О Льве Толстом и толстовцах» М. 1911; В. Г. Короленко, «История моего современника». III—IV, «Academia», М. 1931.

² Русское географическое общество учреждено 6 августа 1845 г. Главным деятелем по устройству общества был адмирал Ф. П. Литке. В научной постановке дела участвовали академики К. М. Бер, В. Я. Струве и Г. П. Гельмерсен. С 28 декабря 1849 г. оно стало именоваться: «Императорское русское географическое общество». В. В. Стасов был секретарем этнографического отделения Географического музея при этом обществе.

На это письмо Толстого В. В. Стасов отвечал письмом от 5 июня 1881 г., в котором писал: «Получив ваше письмо, Лев Николаевич, через г. Маликова, я сдал этого последнего с рук на руки председателю Этнографического отделения географического общества, моему хорошему приятелю, Леониду Майкову (родному брату Аполлона Майкова). Майков толковал, толковал с Маликовым, потому что человек очень хороший и готовый помогать всякому серьезно занимающемуся делом, особенно русским, — и всё-таки вышло в конце концов, что ничего нельзя поделать. Они только за неделю отказали точь в точь в той самой просьбе некоему г. Пругавину, знакомому и товарищу Маликова: не имеют ни права, ни силы, особливо по нынешним временам, когда везде идут такие подозрительности и недоверия. Ничего тут не поделаешь, при лучшем, добром намерении. Так дело и разошлось. Я Маликова так и не видал больше после нашего первого свидания» (ТС, стр. 58—59).

Леонид Николаевич Майков (1839—1900) — академик, впоследствии вице-президент Академии наук, исследователь истории русской литературы. В 1872—1886 гг. был председателем этнографического отделения Императорского географического общества.

Александр Степанович Пругавин (1850—1920) — исследователь сектантства и этнограф. О нем подробнее см. в прим. к письмам Толстого к нему, т. 64.

50. Н. Н. Страхову. Неотправленное.

1881 г. Июня 1—5? Я. П.

Дорогой Николай Николаевичъ. Мнѣ всегда дѣлается ужасно грустно, когда я вдругъ съ человѣкомъ, какъ вы, съ которымъ мы всегда понимаемъ другъ друга, вдругъ упираюсь въ тупикъ. И такъ мнѣ сдѣлалось грустно отъ вашего письма.¹

Я сказалъ вамъ, что письма² ваши мнѣ не понравились, потому что точка зрѣнія ваша неправильна; что вы, не видя того, что послѣднее, поразившее васъ зло произошло отъ борьбы, обсуживаете это зло. Вы отвѣчаете мнѣ: «я не хочу слышать ни о какой борьбѣ, ни о какихъ убѣжденіяхъ, если они приводятъ къ этому и т. д.». Но если вы обсуждаете дѣло, то вы обязаны слышать. Я вижу, что чумака 100-лѣтняго убили жесточайшимъ образомъ колонисты³ и юношу прекраснаго Осинскаго⁴ повѣсили въ Кіевѣ. Я не имѣю никакого права осуждать этихъ колонистовъ и тѣхъ, кто повѣсилъ Осинскаго, если я не хочу слышать ни о какой борьбѣ. — Только если я хочу слышать, только тогда я узнаю, что чумакъ убилъ 60 человѣкъ, a Осинскiй быль революціонеръ и писалъ прокламаціи. Васъ особенно сильно поразило убійство царя, вамъ особенно противны тѣ, которыхъ вы называете нигилистами. — И то, и другое чувства очень естественныя, но для того, чтобы обсуживать предметъ, надо стать выше этихъ чувствъ; а вы этаго не сдѣлали. — И потому мнѣ не понравились ваши письма. Если же я и потому, что вы упоминаете о народѣ, и потому, что вы особенно строго осуждаете это убійство, указывая, почему это убійство значительнѣе, чѣмъ всѣ тѣ убійства, среди которыхъ мы живемъ, предположимъ, что вы считаете существующей русскій государственный строй очень хорошимъ, то я это сдѣлалъ для того, чтобы найти какое-нибудь объясненіе той ошибки, которую вы дѣлаете, не желая слышать ни про какую борьбу и вмѣстѣ съ тѣмъ обсуживая одинъ изъ результатовъ борьбы. Ваша точка зрѣнія мнѣ очень, очень знакома (она очень распространенная теперь и очень мнѣ не сочувственна). Нигилисты — это названіе какихъ-то ужасныхъ существъ, имѣющихъ только подобіе человѣческое. И вы дѣлаете изслѣдованіе надъ этими существами. И по вашимъ изслѣдованіямъ оказывается, что даже когда они жертвуютъ своею жизнью для духовной цѣли, они дѣлаютъ не добро, но дѣйствуютъ по какимъ то психологическимъ законамъ безсознательно и дурно.

Я не могу раздѣлять этого взгляда и считаю его дурнымъ. Человѣкъ всегда хорошъ и если онъ дѣлаетъ дурно, то надо искать источникъ зла въ соблазнахъ вовлекавшихъ его въ зло, а не въ дурныхъ свойствахъ гордости, невѣжества. И для того, чтобы указать соблазны вовлекшія революціонеровъ въ убийство нечего далеко ходить. Переполненная Сибирь, тюрьмы, войны, висѣлицы, нищета народа, кощунство, жадность и жестокость властей — не отговорки, a настоящій источникъ соблазна.

Вотъ что я думаю. Очень жалѣю, что я такъ не согласенъ съ вами, но не забывайте, пожалуйста, что не я обсуживаю то зло, которое творится; вы обсуживаете, и я сказалъ только свое мнѣніе и не мнѣніе, a объясненіе, почему мнѣ не нравятся ваши письма. — Я только одного желаю, чтобы никогда не судить и не слышать про это.

Какъ жаль, что вы не пріѣдете лѣтомъ. И для меня жаль и за васъ очень жаль. Сидѣть в Петербургѣ лѣтомъ должно быть ужасно. Да особенно еще хворая. Можетъ быть вы еще устроитесь. Какъ бы хорошо было. Пожалуйста, не сердитесь на меня и не думайте, что я читаю васъ невнимательно. Обнимаю васъ.

Вашъ [Л. Толстой.]

Печатается по копии, хранящейся в AЧ. Впервые опубликовано Н. Н. Гусевым в «Новом мире» 1926, 2, стр. 130—131 и в ТТ 2, М. 1926, стр. 42—44. Датируется на основании следующих соображений. Ни в одном письме до письма от 26? мая включительно нет упоминания о статье Н.Н. Страхова, если не считать краткого, вскользь брошенного замечания на этот счет в письме от 3? мая 1881 г.: «Мне не понравилась ни первая, ни вторая статья. Как и почему поговорим когда увидимся». Лишь в письме от 26? мая Толстой дает свой отзыв о статье. Если же сличить аргументацию Толстого в письме от 26? мая и настоящем, то ясно станет, что в последнем он повторяет ее. Да и сам он словами «я сказал вам» и т. д. подтверждает это. Следовательно, это письмо было написано после 26 мая и вероятно вскоре после него, во всяком случае до своего посещения Оптиной пустыни (10 июня), о чем он несомненно рассказал бы Страхову, что он сделал в письме от 1—8? июля (см. письмо № 60). Послано Н. Н. Страхову оно не было.

¹ Оно неизвестно. Н. Н. Гусев (см. ТТ 2, М. 1926, стр. 44), по нашему ошибочно, указывает на письмо Н. Н. Страхова от 4 мая 1881 г. Письмо, о котором здесь говорится, вероятно было написано Страховым (и осталось неизвестно) в ответ на письмо Толстого от 26? мая, в котором тот излагал свой взгляд на его статьи. Это явствует из настоящего письма Толстого, в котором он даже приводит выдержку из слов Страхова: «я не хочу слышать ни о какой борьбе» и т. д., вполне понятной в применении к письму Толстого от 26? мая и не имеющей отношения к письму Страхова от 4 мая 1881 г.

² «Письма о нигилизме».

³ Вероятно факт, взятый для примера Толстым, из уголовной хроники того времени.

⁴ Валериан Андреевич Осинский (1853—1879) — революционер-террорист, главный организатор террористических актов на юге, землеволец. 7 мая 1879 г. был судим за вооруженное сопротивление и принадлежность к террористической партии; приговорен к смертной казни и казнен 14 мая. См. Дебогорий-Мокриевич, «Воспоминания» П. 1906; Аптекман, «Земля и воля 1870-х годов» П. 1906 и издание 2, 1924; «Последние слова казненных», П. 1906.

51—54. С. А. Толстой от 11, 13, 16 и 18 июня 1881 г.

55. И. С. Тургеневу.

1881 г. Июня 26—27? Я. П.

Очень хочется побывать у васъ, дорогой Иванъ Сергѣевичъ. Мнѣ такъ было въ послѣднее свиданіе¹ хорошо съ вами, какъ никогда прежде не было. И какъ ни странно это сказать, но я чувствую, что теперь только послѣ всѣхъ перипетій² нашего знакомства вполнѣ сошелся съ вами и что теперь я все ближе и ближе буду сходиться съ вами.

Паломничество мое удалось прекрасно.³ Я наберу изъ своей жизни годовъ 5, которые отдамъ за эти 10 дней. Я бы сейчасъ поѣхалъ къ вамъ, но послѣ моего возвращенія случилось со мной то, чего не бывало — флюсъ, который не давалъ мнѣ ни ѣсть, ни спать 6 сутокъ. Я нынче первый день всталъ и слабъ, какъ послѣ тифа. Во вторникъ жена ѣдетъ въ Москву,⁴ а я остаюсь караулить домъ. Когда она вернется, т. е. между 5 и 20 іюля, очень хочу съѣздить къ вамь.⁵ Очень радъ буду возобновить знакомство съ Яковомъ Петровичемъ,⁶ которому передайте мой поклонъ. Наши всѣ благодарятъ за память, а я дружески жму вашу руку.

Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Впервые опубликовано А. Е. Грузинским и М. А. Цявловским в кн. «Толстой и Тургенев» изд. Сабашниковых М. 1928, № 40. Датируется на основании упоминания Толстого о своем «паломничестве» — т. е. путешествии в Оптину пустынь (см. прим. 3 к настоящему письму), откуда он возвратился 20 июня 1881 г. Письмо Толстого писано, как видно, на шестой-седьмой день по возвращении.

Иван Сергеевич Тургенев (1818—1883) — писатель. О нем подробнее см. в прим. к письмам Толстого к нему, т. 59.

В настоящем письме Толстой отвечает на письмо И. С. Тургенева от 21 июня 1881 г. (см. «Толстой и Тургенев», изд. Сабашниковых, М. 1928, № 39).

¹ Свидание состоялось в Ясной поляне, куда И. С. Тургенев заезжал 5—10? июня 1881 г. по дороге из Спасского в Москву. См. «Толстой и Тургенев. Переписка». Изд. М. и С. Сабашниковых, М. 1928, стр. 98.

² Отношения И. С. Тургенева с Толстым далеко не были ровными на протяжении их знакомства (с 1855 г.). 27 мая 1861 г. они были прерваны происшедшей между ними ссорой у А. А. Фета в Степановке, разорвавшей их сношения почти на семнадцать лет. Об этом см.: А. А. Фет, «Мои воспоминания», I, М. 1890, стр. 370—371; «Дневники Софьи Андреевны Толстой» I, изд. Сабашниковых, М. 1928, стр. 47; «Толстой и Тургенев. Переписка» изд. Сабашниковых, М. 1928, стр. 63—72.

³ 10 июня 1881 г. Толстой со своим слугой С. П. Арбузовым отправился пешком в Оптину пустынь (Калужской губ. Козельского у.). Возвратился 20 июня. Сохранился дневничек, который он вел во время своего путешествия. См. т. 49.

⁴ С. А. Толстая ездила в Москву для подыскания квартиры.

⁵ Толстой был в Спасском-Лутовинове 8—10 июля. В дневнике своем 1881 г. от 9—10 июля он записывает: «У Тургенева. Милый Полонский, спокойно занятой живописью и писаньем, неосуждающий и — бедный — спокойный. Тургенев — боится имени бога, а признает его. Но тоже наивно спокойный в роскоши и праздности жизни» (ГТМ). О пребывании Толстого у И. С. Тургенева в Спасском см. Я. П. Полонский, «И. С. Тургенев у себя в его последний приезд на родину» — «Нива», 1884, 5, стр. 114—115 (перепечатано в книге Я. П. Полонского «На высотах спиритизма», Спб. 1889).

⁶ Яков Петрович Полонский (1819—1898) — поэт. О нем подробнее см. в прим. к письмам Толстого к нему, т. 71.

На это письмо Толстого И. С. Тургенев отвечал письмом от 4 июля 1881 г. (см. «Толстой и Тургенев», изд. Сабашниковых, М. 1928, № 41).

* 56. Н. М. Нагорнову.

1881 г. Май—июнь? Я. П.

Любезный Николай Михайловичъ.

Вдова Соловьева¹ писала мнѣ, прося уничтожить вексель² ея мужа. Пожалуйста, уничтожьте его. Обнимаю васъ и вашихъ.

Л. Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ. Публикуется впервые. Датируется на основании упоминания о вдове Соловьевой. И. Г. Соловьев умер 21 апреля 1881 г. Настоящее письмо Толстого написано, очевидно, вскоре после его смерти.

¹ Екатерина Мефодьевна Соловьева (ум. 21 апреля 1884 г.), рожд. Печкина — вдова книгопродавца И. Г. Соловьева (о нем см. в прим. к письму № 34).

² См. прим. 5 к письму № 13.

57—59. С. А. Толстой от 3?, 4 и 5 июля 1881 г.

60. Н. Н. Страхову.

1881 г. Июля 1—8? Я. П.

Дорогой Николай Николаичъ.

Я отъ того давно не писалъ вамъ, что считаю какъ бы написаннымъ письмо, кот[орое] сгоряча написалъ въ отвѣтъ на ваше предпослѣднее и кот[орое] не послалъ.¹ Къ чему спорить. Въ послѣднемъ письмѣ² вы и сами пишете, что считаете себя неправымъ; а это лучше всего и начало всякой премудрости.— Послѣдняго письма³ вашего, если оно вышло въ Руси, я еще не читалъ.

Я недавно сдѣлалъ путешествіе въ Оптину пустынь и въ Калугу⁴ и очень мнѣ было хорошо. Теперь сижу дома и понемногу занимаюсь все той же своей работой.⁵ — Очень вамъ благодаренъ за ваше предложеніе заняться печатаніемъ,⁶ но едва ли придется воспользоваться. Дѣло мое вотъ въ какомъ положенiи. — Изъ большаго сочиненія, кот[орое] я послѣ васъ и кончилъ, и еще разъ все прошелъ, я сдѣлалъ еще изъ Евангелія извлеченiе безъ примѣчаній, но съ короткимъ предисловіемъ;⁷ и это то извлеченiе, кот[орое] составитъ небольшую книгу, хочу напечатать за границей; а большое покамѣстъ положить (по гордости своей въ библіотеку). Извлеченiе это мнѣ кажется готовымъ и я думаю напечатать его осенью. — Большое же можетъ быть буду, можетъ не буду еще перерабатывать. Если буду, то тогда съ большой благодарностью приму ваше предложеніе. Все это, разумѣется, если мы будемъ живы, о чемъ я относительно себя очень сомнѣваюсь. Надѣюсь увидать васъ въ августѣ. Обнимаю васъ

Вашъ Л. Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Впервые опубликовано Б. Л. Модзалевским в СМ 1913, 10, стр. 281. Датируется на основании пометки Н. Н. Страхова: «12 июля 1881» (дата получения письма) и соображения, что 9—10 июля Толстой был у Тургенева. Письмо же, очевидно, написано из Ясной поляны.

¹ См. письмо № 50.

² Письмо Н. Н. Страхова от 12 июня 1881 г. (см. ПС № 161).

³ Пятое «Письмо о нигилизме». Н. Н. Страхов в письме от 12 июня 1881 г. писал о своем желании закончить «Письма» и сообщал Толстому о характере следующего письма (пятого — первые четыре уже были напечатаны). Однако это желание осуществлено не было. В печати известны лишь четыре его «Письма о нигилизме».

⁴ См. прим. 3 к письму № 55.

⁵ Толстой работал в то время над «Исследованием Евангелия».

⁶ Н. Н. Страхов предлагал Толстому свои услуги по печатанию заграницей его «Исследования Евангелия».

⁷ Результатом этой работы и явилось «Краткое изложение Евангелия». Несколько иначе об этом рассказывает П. И. Бирюков. См. Б II, изд. 3, стр. 165—166; см. также «Воспоминания В. И. Алексеева» (ГТМ).

На это письмо Толстого Н. Н. Страхов отвечал письмом от 22 июля 1881 г. (см. ПС, № 163).

61—69. С. А. Толстой от 9, 15, 19, 22—23, 25, 31 июля и 2, 2 и 6 августа 1881 г.

* 70. Гр. С. Н. Толстому.

1881 г. Августа 19? Я. П.

Какъ жаль, что ты не пріѣзжаешь. Я третьяго дня вернулся и попалъ въ толпу народа, шумъ; гамъ, суета. Говорятъ, завтра кончится. — Дѣла твои я взялся исполнить и завтра надѣюсь все будетъ сдѣлано. — Надѣюсь, что свидимся на просторѣ. Если будетъ время пріѣду по болотамъ къ тебѣ, а то ты заѣдешь.

На обороте:

Е. С. Сергѣю Николаевичу Толстому.

Печатается по автографу (написано на клочке бумаги), хранящемуся в ГТМ. Публикуется впервые. Вероятно, оно было написано по возвращении Толстого из Самарского имения, летом 1881 г. 17 августа 1881 г., в первый день по возвращении, Лев Николаевич записывает в своем дневнике: «17 августа 1881. Дома.... Менгдены. Полон дом. Лихо за свои гроши. Дрожишь за Таню».— И дальше: «18 августа 1881 г. Театр, пустой народ. Из жизни вычеркнуты дни 19, 20, 21». При сравнении становится ясно, что мотивы и характер записей и письма одни и те же. Это и дало нам основание отнести приводимое выше письмо Толстого к «августу» 1881 г. Слова же: «я третьего дня вернулся» — дают нам основание пометить это письмо «19 августа», так как из Самары Толстой вернулся 17 августа 1881 г.

Гр. Сергей Николаевич Толстой (1826—1904) — старший брат Льва Николаевича. О нем подробнее см. в прим. к письмам Толстого к нему, т. 59.

71—72. С. А. Толстой от 26 и 27 августа 1881 г.

* 73. З. И. Уразовой.

1881 г. Августа 27? Я. П.

Милостивая Государыня

Зинаида Ильинична!

Точно, что я написалъ сочиненіе, котораго главная часть есть изложеніе Евангелія, какъ я его понялъ; но я еще не печаталъ его.

Вашъ покорный слуга

Гр. Левъ Толстой.

На конверте:

Петербургъ. Новая улица, д. № 10, кв. № 29. Зинаидѣ Ильиничнѣ Уразовой.

Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Публикуется впервые. Датируется на основании почтовых штемпелей на конверте: Тула 27 августа 1881 и С. Петербург 28 августа 1881.

Личность З. И. Уразовой редакции установить не удалось. Письмо ее, на которое отвечает Толстой, неизвестно.

* 74. Гр. С. Н. Толстому.

1881 г. Августа 30? Я. П.

Я кругомъ виноватъ передъ тобой, что не прислалъ денегъ прежде. Но все ждалъ отъ тебя записочку — подтвержденія твоего требованія. А то было неопределенно черезъ Илюшу¹ и Бибикова.² Хотя Илюша и очень настаивалъ. Я все ждалъ, что ты пришлешь кого нибудь. По Бибиковской же запискѣ я и хотѣлъ прислать, но денегъ дома не было. — Надѣюсь, что это не сдѣлаетъ тебѣ большаго затрудненія и что ты не будешь сердиться на меня. Я, главное, виноватъ въ томъ, что ждалъ отъ тебя присылки. Теперь посылаю 300 р. — то, что собралось дома. А завтра поѣду въ Тулу и возьму 700 р., и привезу ихъ тебѣ послѣзавтра. Если бы почему нибудь мнѣ нельзя было ѣхать, я пришлю. — Квитанціи на страхованіе и отправку денегъ Гришѣ³ тоже посылаю. Я тогда не могъ сдѣлать на другой день и сдѣлалъ однимъ днемъ позже чѣмъ ты желалъ. Въ извиненіе мое можетъ служить и то, что послѣ моего пріѣзда у насъ не прекращалась суета.

Говорятъ что 15 Сентября мы уѣзжаемъ въ Москву.⁴ Сережа⁵ ѣдетъ нынче.

Я и такъ все сбирался къ тебѣ и къ Машенькѣ⁶ и теперь радъ тому, что эта нужда твоя въ деньгахъ заставить меня пріѣхать скорѣе и вѣрнѣе.

Такъ до свиданья.

Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ. Публикуется впервые. В Дневнике Толстого есть такая запись: «31 августа 1881. В Тулу. Деньги Сереже. Он вечно в том состоянии, в которое я приходил на мгновение в Самаре». По характеру и содержанию эта запись напоминает печатаемое письмо Толстого и служит как бы продолжением и дополнением к нему. Слова же в письме: «завтра поеду в Тулу», дают основание предположить, что письмо это было написано на день ранее приводимой записи, т. е. 30 августа.

¹ Илья Львович Толстой (р. 22 мая 1866 г.).

² Очевидно — Александр Николаевич Бибиков (1824—1886). См. прим. к письму № 84.

³ Григорий Сергеевич Толстой (1853—1928) — старший сын Сергея Николаевича и Марьи Михайловны, рожд. Шишкиной, в то время служивший в Павлоградском драгунском полку.

⁴ В середине сентября 1881 г. семья Толстого в первый раз переселилась на зиму в Москву и с тех пор уже ежегодно до 1901 г. проводила зиму в Москве.

⁵ Сергей Львович Толстой.

⁶ Гр. Марья Николаевна Толстая — сестра Льва Николаевича.

* 75. А. М. Кузминскому.

1881 г. Май—август? Я. П.

Сейчасъ Миша¹ спѣлъ цѣлый куплетъ и очень смѣшонъ и милъ. Будь здоровъ и веселъ и терпѣливо ожидай своихъ. Мы по старому тебя любимъ и жалѣемъ, что тебя не было.

Твой Л. Толстой.

Печатается по автографу (приписка к письму Т. А. Кузминской к А. М. Кузминскому), хранящемуся в ГТМ, в арх. Т. А. Кузминской. Публикуется впервые. Датируется на основании пометки на письме рукой не Толстого: «1881» и предположения, что оно было написано летом, когда обыкновенно Кузминские гостили у Толстых в Ясной поляне.

Александр Михайлович Кузминский (1843—1917) — с 1867 г. муж Т. А. Берс, сестры С. А. Толстой; в то время председатель Петербургского окружного суда. О нем подробнее см. в прим. к письмам Толстого к нему, т. 61.

¹ Михаил Александрович Кузминский (р. 1875 г.) — сын А. М. и Т. А. Кузминских.

* 76. А. А. Бибикову и В. И. Алексееву.

1881 г. Сентября 1—5? Я. П.

Алексѣй Алексѣичъ!

Посылаю Филипа¹ для выѣздки всѣхъ 4-хъ и 3-хъ лѣтнихъ жеребцовъ и, особенно, для пріѣздки пары гнѣдыхъ въ дышло. Я внушилъ Филипу его обязанности и надѣюсь, что онъ не будетъ важничать и будетъ работать. Пожалуйста, дайте ему все, что нужно, т. е. шорника для хомутовъ по лошадямъ и телѣжки. Филипъ не хочетъ оставаться долѣе 2-хъ мѣсяцевъ. Я думаю, что Поликарпа² не мѣшаетъ тоже взять. Имъ будетъ удобнѣе работать вдвоемъ и по отъѣздѣ Филипа Поликарпъ можетъ продолжать.

Жду отъ васъ извѣстій о хозяйствеыныхъ успѣхахъ, но не могу сказать, чтобы съ большимъ нетерпѣніемъ. Во всякомъ случаѣ, какъ говорено было, результаты нынѣшнняго года решатъ, продолжать ли по старому или перемѣнить. Въ обоихъ случаяхъ надѣюсь, что вы меня не оставите и поможете мнѣ. —

Ну, вотъ и все о дѣлахъ. Теперь спасибо вамъ, дорогой Алексѣй Алексѣичъ и Василій Ивановичъ,³ за вашу любовь ко мнѣ и за то время, которое я провелъ съ вами.

Напишите, пожалуйста, вы, а, главное, Василій Иванычъ (съ вами я скоро увижусь), какъ идетъ ваша жизнь?

Я попалъ сюда въ страшный сумбуръ —театръ, гости, суета и странно — ушелъ въ себя и чувствовалъ, и чувствую себя лучше, чѣмъ когда нибудь. Несогласіе мое съ окружающей жизнью больше и рѣшительнѣе, чѣмъ когда нибудь; и я все яснѣе и опредѣленнѣе вижу свою роль и держусь ея. —

Смиреніе и сознаніе того, что все, чтò мнѣ противно теперь, есть плодъ моихъ же ошибокъ и потому прощеніе другихъ и укоризна себѣ.

Василій Иванычъ, представьте себѣ, что Кузминскій⁴ сталъ другимъ человѣкомъ. Въ немъ идетъ та работа, которая не ослабѣваетъ. И мнѣ это была большая радость. — Сережа⁵ уѣхалъ ужъ въ Москву, мы переѣзжаемъ 15-го. Я не могу себѣ представить, какъ я буду тамъ жить. —

Милую, добрую Лизавету Александровну⁶ благодарю отъ всей души за ея любовь ко мнѣ и умоляю ее не скучать. Лизу⁷ милую цѣлую и Колюшку.⁸ — Маликовъ⁹ писалъ мнѣ письмо о смерти своей жены¹⁰ и очень задушевное, по словамъ жены, но письмо это уѣхало въ Самару, но я не знаю его адреса и потому не писалъ ему. Мнѣ это больно, потому что очень жаль его. Всѣ вамъ кланяются и любятъ васъ.

Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ. Публикуется впервые. Писано из Ясной поляны, вероятно, вскоре по возвращении из степи, куда Толстой уезжал в начале лета 1881 г. и возвратился 17 августа того же года. Это подтверждается словами Льва Николаевича: «Я попал сюда в страшный сумбур» и т. д., по своему характеру и содержанию сходными с записями в его Дневнике от 17 и 18 августа 1881 г. (см. прим. к письму № 70). Слова же: «Сережа уехал уже в Москву», заставляют отнести написание этого письма не ранее, как к 1 сентября, так как Сергей Львович Толстой уехал в Москву 30 августа (см. письмо № 74).

Алексей Алексеевич Бибиков (р. 1837 г. — ум. 30 марта 1914 г.) — помещик Тульской губ., Чернского у.; происходил из дворян Козельского у., Калужской губ.; в 1862 году окончил Харьковский университет по отделению естественных наук физико-математического факультета; по окончании был мировым посредником. В 1866 г. привлекался по делу Каракозова. После суда, до которого он просидел около шести месяцев в тюрьме, был сослан в г. Кадников, Вологодской губ., где пробыл около двух лет. В 1868 г. его перевели в Великий Устюг, той же губернии, а через год, по болезни, в Воронеж. В 1870 г. ему было разрешено поселиться в своем имении в Тульской губернии под надзором полиции. По возвращении из ссылки он отдал всю землю крестьянам, оставив себе несколько десятин, женился на крестьянке и сам стал вести свое хозяйство на земле, ничем не отличаясь от окружавших его крестьян. К какому времени относится его знакомство с Толстым, в точности сказать нельзя. Известно, что рекомендовала его Толстому, в качестве управляющего Самарским имением Толстых, пользовавшая Софью Андреевну акушерка М. И. Абрамович. Повидимому, это было в 1878 г., так как в этом году в письмах Толстого к жене он упоминается уже как «управляющий». В должности управляющего он пробыл до 1884 г., когда должен был оставить Самарское имение, вследствие столкновения с С. А. Толстой (см. прим. 1 к письму № 243). Нужно отметить, что за свое пребывание в Самарской губернии он подвергся вторичному надзору полиции. 28 июня 1883 г. о Бибикове было возбуждено дело. Было произведено у него несколько обысков, не давших однако никаких результатов для его обвинения. Становой пристав доносил о нем: «Бибиков занимается посевом хлеба и извозом по найму, причем иногда сам отправляется в Самару на возу с хлебом и не отказывается от черной работы (подмазывает колеса и впрягает лошадей). Башкиры считают его очень хорошим барином и выражаются о нем так: с барином он барин, с мужиком — мужик» (см. А. Дунин, «Граф Л. Н. Толстой и толстовцы в Самарской губернии» — «Русская мысль» 1912, 11). — После ухода из имения Толстого А. А. Бибиков поселился невдалеке на земле, снятой в аренду в удельном ведомстве. В 1891 г. работал в Самарской губернии на голоде. В 1906 г. избран в первую государственную думу. — О А. А. Бибикове люди близко знавшие его отзывались как о «честном деятеле, убежденном народнике, на деле проводившем свои идеи, и человеке кристально-чистом, скромном и любящем». По своим взглядам он примыкал к возникшему в 1870-х годах кружку «богочеловеков», основателем которого был А. К. Маликов (см. прим. 1 к письму № 49), с которым Бибикова соединяла долголетняя дружба, хотя он, повидимому, не вполне разделял это учение. Толстой ценил А. А. Бибикова за его искренность, мягкость и неутолимое стремление «к самой хорошей, справедливой жизни». — О А. А. Бибикове см. А. С. Пругавин, «О Льве Толстом и толстовцах», М. 1911; и статью А. Дунина (см. выше).

¹ Филипп Родионович Егоров (ум. в начале 1896 г.) — яснополянский крестьянин; много лет служил кучером у Толстых, а одно время и приказчиком. Лев Николаевич посылал его в свое Самарское имение, где у Толстых был конный завод.

² Поликарп — крестьянин ближайшего от имения села Гавриловки.

³ Василий Иванович Алексеев (1848—1919). См. прим. к письму № 79.

⁴ Александр Михайлович Кузминский.

⁵ Сергей Львович — старший сын Толстого — в том году поступил в университет.

⁶ Елизавета Александровна Маликова — первая жена В. И. Алексеева, в первом браке была за А. К. Маликовым.

⁷ Елизавета Александровна Маликова — дочь А. К. Маликова и Елизаветы Александровны.

⁸ Николай Васильевич — сын В. И. Алексеева и Е. А. Маликовой.

⁹ Александр Капитонович Маликов жил тогда в Перми.

¹⁰ Клавдия Степановна, рожд. Пругавина (сестра известного литератора А. С. Пругавина), вторая жена А. К. Маликова. Умерла от родильной горячки. О ней и ее смерти см.: В. Г. Короленко, «История моего современника», III—IV, «Academia», М. 1931, стр. 286—287, 322—326.

* 77. Н. Н. Куликову.

1881 г. Сентября 5. Я. П.

Милостивый Государь

Николай Николаевичъ!

Пріѣхавъ домой, я подумалъ: слишкомъ долгій промежутокъ между выступленіемъ моихъ мальчиковъ изъ Тульской и вступленіемъ въ Московскую¹ — именно отъ 5-го до 20-го числа (раньше этого едва ли удастся подать прошеніе въ Москвѣ). Не можетъ ли быть препятствіемъ къ ихъ поступленію? — Какъ вы думаете?

Если да, то нельзя ли свидетельства выдать мнѣ 14 числа? Извините, что васъ тревожу, и примите увѣренія моего искренняго уваженія.

5 сентября 1881.

Гр. Левъ Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в Государственном театральном музее им. А. А. Бахрушина. Публикуется впервые.

Николай Николаевич Куликов (р. 12 июня 1844 г.—ум. 22 августа 1898 г.) — драматический писатель и педагог. В литературе выступал под псевдонимом Николаева. Написал ряд пьес, из которых многие шли на столичных сценах. Образование получил в Московском университете по историко-филологическому факультету. По окончании преподавал русский язык и словесность в нескольких учебных заведениях: Павловском военном и Николаевском инженерном училищах, Мариинской и Царскосельской женских гимназиях. С 1881 г. по 1883 г. был директором Тульской гимназии. Затем имел ряд командировок для производства ревизий в разных провинциальных женских гимназиях (по ведомству учреждений императрицы Марии). С 1889 г. был чиновником особых поручений «при собственной его величества канцелярии по учреждениям императрицы Марии». Автор учебников греческого и латинского языков.

¹ Речь идет о переходе Ильи и Льва Львовичей Толстых из Тульской гимназии в гимназию Поливанова, в Москве. Илья Львович в том году вступил в пятый класс, а Лев Львович в третий.

* 78. С. А. Рачинскому.

1881 г. Сентября 30. Осташков.

Ржевъ Сергѣю Рачинскому.

Когда и какъ пріѣхать къ Вамъ отвѣчайте Торжокъ¹ станцію Левъ Толстой.

Печатается с телеграфного бланка, хранящегося в ЛПБ. Публикуется впервые. Телеграмма дана из Осташкова (уезд. город Тверской губ.) в 5 ч. пополудни 30 сентября 1881 г. Принята в Ржеве в 2 ч. ночи 30 сентября 1881 г. На верху телеграфного бланка помечено рукой неизвестного: «Получ. 10 ноября 81 г.».

Сергей Александрович Рачинский (1833—1902) — известный деятель по народному образованию; в то время жил в селе Татеве, Бельского у., Смоленской губ., где организовал школу для окрестных крестьян. Программу своей школы он проводил на своеобразных национально-религиозных началах, ведя свой собственный метод преподавания, далеко отличный от казенной постановки школьного дела того времени. Толстой очень интересовался преподавательской деятельностью Рачинского и его опытами в этом деле. В своих письмах более ранних годов Лев Николаевич не один раз выражал желание приехать к Рачинскому в деревню, дабы на опыте ознакомиться с его школой. Эту же цель вероятно преследовал Толстой и здесь, будучи невдалеке от Рачинского и решив использовать это свое положение. О С. А. Рачинском подробнее см. в прим. к письмам Толстого к нему, т. 60.

¹ Торжок — уездный город Тверской губернии. В Торжок Толстой ездил с целью посетить В. К. Сютаева, крестьянина деревни Шевелина, Новоторжского у., оригинального народного религиозного мыслителя. О нем см. прим. 8 к письму № 79. Вероятно от В. К. Сютаева он думал заехать к С. А. Рачинскому. Однако посещение Толстым Рачинского, как видно из следующего письма к нему, на этот раз не состоялось.

На том же бланке после телеграммы Толстого С. А. Рачинский привел текст своей ответной телеграммы: «Всегда рад Вас видеть дорога Ржев — лошади у ямщика Ипатова против почты». Далее приписка: «Этот ответ послан из с. Татева на станцию Ржев 10 ноября 81 г.».

Об этом же С. А. Рачинский писал Толстому в письме от 11 ноября 1881 г.: «Вчера, любезный граф Лев Николаевич, я получил Вашу телеграмму, ответил и лишь сегодня рассмотрел, что она от 30 сентября. Можете себе представить наше горе! Вы уже ехали к нам — и благодаря телеграфу мы узнали об этом лишь через шесть недель! А как отрадно, как нужно бы было Вас видеть. Вы в Москве. Не могу отказаться от надежды, что Вы всё-таки соберетесь в Татево» (см. «Письма С. А. Рачинского» — «Письма Толстого и к Толстому. Труды публичной библиотеки СССР имени В. И. Ленина», Гиз, 1928, стр. 210—248).

79. В. И. Алексееву.

1881 г. Ноября 15—30? Москва.

Спасибо вамъ, дорогой Василій Ивановичъ, за письмо ваше.

Думаю я объ васъ безпрестанно и люблю васъ очень. Вы недовольны собой, что же мнѣ то сказать про себя? — Мнѣ очень тяжело въ Москвѣ. Больше двухъ мѣсяцовъ я живу и все также тяжело. Я вижу теперь, что я зналъ про все зло, про всю громаду соблазновъ, въ к[оторыхъ] живутъ люди, но не вѣрилъ имъ, не могъ представить ихъ себѣ, какъ вы знали, что есть Канзасъ¹ по географіи, но узнали его только когда пріѣхали въ него. И громада этаго зла подавляетъ меня, приводить въ отчаяніе, вселяетъ недовѣріе. Удивляешься, какже никто не видитъ этаго? —

Можетъ быть мнѣ нужно было это, чтобы яснѣе найти свой частный путь въ жизни. Представляется прежде одно изъ двухъ: или опустить руки и страдать бездѣятельно, предаваясь отчаянію, или мириться со зломъ, затуманивать себя винтомъ, пустомельемъ, суетой. Но, къ счастью, я послѣдняго не могу, а первое слишкомъ мучительно, и я ищу выхода. — Представляется одинъ выходъ — проповѣдь изустная, печатная, но тутъ тщеславье, гордость и можетъ быть самообманъ и боишься его; другой выходъ — дѣлать доброе людямъ; но тутъ огромность числа несчастных подавляетъ. Не такъ, какъ въ деревнѣ, гдѣ складывался кружокъ естественный. Единственный выходъ, который я вижу — это жить хорошо — всегда ко всѣмъ поварачиваться доброй стороной. Но этаго все еще не умѣю,² какъ вы. Вспоминаю о васъ, когда обрываюсь на этомъ.³ — Рѣдко могу быть такимъ — я горячъ, сержусь, негодую и недоволенъ собой. — Есть и здѣсь люди. И мнѣ далъ Богъ сойтись съ двумя. Орловъ⁴ одинъ, другой и главный Николай Ѳедоров[ичъ] Ѳедоровъ.⁵ Это библіотекарь Румянцовской библіотеки. Помните я вамъ разсказывалъ. Онъ составилъ планъ общаго дѣла всего человѣчества, имѣющаго цѣлью воскрешеніе всѣхъ людей во плоти. Вопервыхъ, это не такъ безумно, какъ кажется. (Не бойтесь, я не раздѣляю и не раздѣлялъ никогда его взглядовъ, но я такъ понялъ ихъ, что чувствую себя въ силахъ защитить эти взгляды передъ всякимъ другимъ вѣрованіемъ, имѣющимъ внѣшнюю цѣль.) Во вторыхъ и главное, благодаря этому вѣрованію онъ по жизни самый чистый христіанинъ. Когда я ему говорю объ исполненіи Христова ученія, онъ говорить: да это разумѣется, и я знаю, что онъ исполняетъ его. — Ему 60 лѣтъ, онъ нищій и все отдаетъ, всегда веселъ и кротокъ. — Орловъ, пострадавшій — 2 года сидѣлъ по дѣлу Нечаева⁶ и болезненный, тоже аскетъ по жизни, и кормитъ 9 душъ, и живетъ хорошо. Онъ учитель въ желѣзнодорожной школѣ.

Соловьевъ⁷ здѣсь. Но онъ головной. — Еще былъ я у Сютаева.⁸ Тоже христіанинъ и на дѣлѣ. Книгу мою — Краткое изложеніе⁹ читали и Орловъ, и Ѳедоровъ и мы единомышленны. Съ Сютаевымъ во всемъ до малѣйшихъ подробностей. Ну казалось бы хорошо. Кромѣ того пишу разсказы, въ кот[орыхъ] хочу выразить мои мысли. Казалось бы хорошо, но нѣтъ, нѣтъ спокойствія. Торжество, равнодушіе, приличіе, привычность зла и обмана давятъ. Сижу я все дома, утромъ пытаюсь работать — плохо идетъ, часа въ 2, 3 иду за Москву рѣку пилить дрова. И когда есть сила и охота подняться, это освѣжаетъ меня, придаетъ силы, — видишь жизнь настоящую и хоть урывками въ нее окунешься и освѣжишься. Но когда не хожу. Тому назадъ недѣли 3 я ослабѣлъ и пересталъ ходить, и совсѣмъ было опустился — раздраженіе, тоска. Вечеромъ сижу дома и одолѣваютъ гости. Хоть и интересные, но пустые разговоры и теперь хочу затвориться отъ нихъ.

Пишите, пожалуйста, почаще. Поцѣлуйте за меня Лизавету Александровну,¹⁰ Лизу,¹¹ Колю.¹² Лиза прекрасное письмо написала и ей и Л[изаветѣ] А[лександровнѣ] вѣрно кажется скучно, а я какъ позавидовалъ вашей жизни.

Перечелъ письмо и вижу, что оно ужасно безтолково, но боюсь не съумѣю написать лучше и посылаю. —

Напишу непремѣнно получше другой разъ.

Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ. Впервые опубликовано в Б II, изд. 1, стр. 191—192 (почти полностью). Год написания письма явствует из слов Толстого: «был у Сютаева», которого он посетил в сентябре 1881 г. Датируется на основании, упоминания о В.С. Соловьеве и слов, что Толстой в Москве живет более двух месяцев.

Василий Иванович Алексеев (р.15 декабря 1848 г. — ум. 11 августа 1919 г.) происходил из тамбовских дворян; родился в Псковской губернии в поместье отца своего «Подсосково». В 1869 г. окончил Псковскую гимназию, а в 1873 году Петербургский университет по физико-математическому факультету. Еще в университете сошелся с близким ему по взглядам (впоследствии известным политическим деятелем) Н. В. Чайковским, примкнув к его кружку, который ставил своей целью «служение народу» и распространение знаний среди рабочих и крестьян. По окончании университета В. И. Алексеев начал вести занятия с фабричными рабочими в Петербурге, занимаясь наряду с естественными и общественными науками и разбором Евангелия. В это же приблизительно время он познакомился с А. К. Маликовым и его учением, оказавшим на В. И. Алексеева громадное влияние. Осенью 1875 г. вместе с Н. В. Чайковским, А. К. Маликовым, В. Ф. Орловым и др. эмигрировал в Америку, где в штате Канзас они организовали земледельческую общину. Однако, просуществовав до 1877 г., община распалась, и летом того года В. И. Алексеев возвратился в Россию. В конце лета 1877 г. поступил к Толстым в качестве учителя их старшего сына Сергея Львовича, и прожил у них четыре года. За это время близко сошелся со Львом Николаевичем, который заинтересовался его личностью, жизнью и взглядами, во многом сочувственными и сходными с тогдашними мыслями Толстого. Всегда поддерживая Льва Николаевича в его исканиях правды и смысла жизни и являясь почти единственным человеком, сочувствующим его религиозно-этическим верованиям, В. И. Алексеев стал для Толстого близким и дорогим. Однако это сближение его со Львом Николаевичем вызвало неудовольствие со стороны Софьи Андреевны, со временем перешедшее в явную вражду. Вследствие этого 2 июня 1881 г. В. И. Алексеев вынужден был покинуть дом Толстых. По предложению Льва Николаевича он поселился в их Самарском имении, где управляющим был его давнишний знакомый А. А. Бибиков. Там В. И. Алексееву был отведен участок земли. Но спустя четыре года, после нового столкновения с Софьей Андреевной на почве хозяйственной (в переписке), он уехал и поступил домашним учителем к Д. И. Воейкову в его Симбирском имении. В 1891 г. служил в качестве контролера Харьковско-Азовской железной дороги. В 1894 г. был назначен инспектором сельско-хозяйственного ремесленного училища имени Чижова, близ Чухломы, Костромской губ. В 1900 г. был приглашен в Нижний-Новгород на место директора вновь открытого Коммерческого училища, где и оставался до своей смерти. — В течение всей своей жизни В. И. Алексеев не переставал интересоваться Толстым и не прерывал с ним сношений; об этом свидетельствует их переписка. Помимо этого он несколько раз наезжал к Толстым и в Москву, и в Ясную поляну.

В. И. Алексеевым оставлены «Воспоминания» о его знакомстве с Толстым, еще не напечатанные. Копия их хранится в ГТМ.

Письмо, на которое отвечает Толстой, неизвестно.

¹ Канзас — один из Северо-Американских Соединенных штатов.

² Слова: все еще не умѣю написаны поверх зачеркнутых: не могу.

³ Слова: обрываюсь на этомъ написаны поверх зачеркнутых: этаго хочу.

⁴ Владимир Федорович Орлов (1843—1898). Привлекался по делу Нечаева. С Толстым познакомился в 1881 году, в бытность свою учителем одной железнодорожной школы. Лев Николаевич высоко ценил его выдающийся ум, самобытность, независимость характера и взглядов. Жизнь же его, настоящего пролетария, всегда внушала Толстому безграничное уважение. О нем подробнее см. в прим. к письмам Толстого к нему, т. 64.

⁵ Николай Федорович Федоров (1824—1903), философ, библиотекарь Румянцовского музея; автор большого труда «Философия общего дела. Статьи и письма», т. 1. Верный. 1906. Не для продажи; т. 2, М. 1913. В его статьях много высказываний против Толстого. Был известен своей праведной, строго-ригорической жизнью. О нем Ант. Гинкен в своей статье «Идеальный библиотекарь Н. Ф. Федоров» («Библиотекарь» вып. I 1911) говорил, как о человеке «совершенно феноменального бескорыстия и аскетического презрения к деньгам и ко всем матерьяльным благам». В. А. Кожевников писал о его жизни: «Из своего ничтожного заработка он отдавал всё, что можно было отдать, оставляя лишь столько, сколько требовалось для уплаты за тесный угол жилья, да за пропитание, настолько скудное, что ему приходилось по долгим месяцам обходиться без горячей пищи. У него не было ни матраса, ни подушки, ни шубы; он не признавал иного платья, кроме сильно поношенного и служившего ему до тех пор, пока оно не превращалось в лохмотья. Никакой обстановки! При каждом перемещении с квартиры раздавались последние жалкие вещи.... из бюджета даже в 17 р. 50 к. в месяц (пенсия) оказывались остатки, которые все шли на помощь просившим и не просившим. И, несмотря на это довольство столь малым, всё еще какая-то нервная боязнь денег, как чего-то ядовитого, заразного, мерзкого. — Как ни трать их, а они всё еще остаются проклятые! — восклицал он с неподдельным испугом, когда находился какой-нибудь забытый грош в кармане» (В. А. Кожевников, «Н. Ф. Федоров. Опыт изложения учения по изданным и неизданным произведениям, переписке и личным беседам». М. 1908). — Толстой глубоко уважал его за его жизнь и ставил ее для себя примером.

⁶ Сергей Геннадьевич Нечаев (1847—1883) — революционер. В начале 1869 г. был одним из руководителей «студенческих беспорядков». Затем организовал несколько тайных революционных кружков, объединенных в одно общество под названием «Народная расправа». Осенью 1869 г. Нечаев, заподозрив в отступничестве в одном из главных московских кружков некоего студента Иванова, отдал приказание от лица комитета общества убить Иванова, что и было исполнено при его участии. После этого Нечаев уехал за границу. В России же начались аресты, поведшие к так называемому «Нечаевскому делу», в котором привлекалось восемьдесят семь человек. В 1872 г. Нечаев был выдан швейцарским правительством, как уголовный преступник. При помощи шпиона Степковского был схвачен и отправлен в Россию, где был судим судом присяжных и приговорен к двадцати годам каторги, но был тайно посажен в Алексеевский равелин Петропавловской крепости. Там же умер от общей водянки 21 ноября 1882 г. — Библиографию о С. Г. Нечаеве см.: «Деятели революционного движения в России. Био-библиографический словарь», изд. Всесоюзного общества политических каторжан и ссыльно поселенцев, М. 1928, I, ч. вторая, стр. 267—268.

⁷ Владимир Сергеевич Соловьев. В Дневнике от 5 октября 1881 г. Толстой записывает о Соловьеве: «Соловьев бедный, не разобрав христианства, осудил его и хочет выдумать лучше. Болтовня, болтовня без конца» (см. т. 49).

⁸ Василий Кириллович Сютаев (1819—1892) — самобытный народный религиозный мыслитель; крестьянин дер. Шевелино, Новоторжского у. Тверской губ. Имел огромное влияние на Толстого в период определения его религиозных взглядов. Лев Николаевич всегда говорил о Сютаеве, как об одном из главных своих учителей. О посещении Толстым В. К. Сютаева см. Б, II, изд. 4, стр. 190—191; о В. К. Сютаеве см. также Л. Н. Толстой, «Так что же нам делать?», гл. XIV; К. С. Шохор-Троцкий, «Сютаев и Бондарев» — ТБ 1913 г.

⁹ «Краткое изложение Евангелия». См. прим. 7 к письму № 61.

¹⁰ Елизавета Александровна — жена В. И. Алексеева.

¹¹ Елизавета Александровна— дочь А. К. Маликова и Елизаветы Александровны.

¹² Николай Васильевич — сын В. И. Алексеева.

* 80. С. А. Рачинскому.

1881 г. Ноября 15 — декабрь? Москва.

Дорогой Сергѣй Александровичъ

Видно не суждено мнѣ было въ тотъ разъ доѣхать до васъ,¹ но надѣюсь и очень хочу видѣть васъ и ваше дѣло. Ради Бога не разлюбите меня. Но богатому красть — старому лгать. — Ваши статьи въ Руси² мнѣ не понравились. Есть неопредѣленно-православное направленіе, — которое есть нетолько признаніе факта требованій народа, но къ которому, къ православію, выражается ваше сочувствіе. Сочувствіе же ваше не непосредственное и вмѣстѣ съ тѣмъ не разъясненное. —

Чтобы не ходить около, скажу вамъ прямо, чѣмъ я себя считаю: Я считаю себя христіаниномъ. Ученіе Христа есть основа моей жизни. Усумнившись въ немъ, я бы не могъ жить; но православіе сознанное, связанное съ церковью, съ государствомъ, есть для меня основа всѣхъ соблазновъ, есть соблазнъ, закрывающiй Божескую истину отъ людей. И я хочу и долженъ никого не ненавидѣть, но полагаю, что хула на святого духа не простится, и ненавижу эту хулу.

Если буду живъ, буду у васъ. Пока простите и напишите словечко. Отъ всей души обнимаю васъ и люблю.

Вашъ Л. Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в ЛПБ. Публикуется впервые. Год написания определяется содержанием. Датируется на основании упоминания о статьях С. А. Рачинского в «Руси» (см. прим. 2), последняя из которых напечатана 14 ноября 1881 г. Очевидно, Толстой отвечал вскоре после прочтения их.

¹ См. прим. 1 к письму № 78.

² С. А. Рачинский, «Заметки о сельских школах» — «Русь» 1881, №№ 46 от 26 сентября, 47—53 от 3, 10, 17, 24, 31 октября и 7 и 14 ноября. В «Заметках» (№ 49) дается высокая оценка Толстого. См. еще ПС, стр. 285—286. По поводу «Заметок» С. А. Рачинский писал Толстому: «Я напечатал в Руси ряд заметок о школах и раскаиваюсь. Времени не хватило и вышло бессвязно и длинно. Многие их хвалят — не могу решиться их перечитать. Эта работа не принесла мне того, чего я от нее ожидал, более спокойного взгляда на мое дело. Еслиб вы взглянули на него, Вы бы мне помогли» (из письма С. А. Рачинского к Толстому от 11 ноября 1881 г. АТБ).

* 81. Н. Н. Страхову.

1881 г. Ноября 23? Москва.

Простите, дорогой Николай Николаичъ, что не отвѣчалъ на ваше письмо. Вы меня любите, я знаю, и потому понимаете. — Правда, что мнѣ тяжело. Бываетъ очень больно. Но боль эту не отдамъ за 10 лѣтъ веселой, пріятной жизни. Даже странно сказать: не отдамъ за веселую пріятную жизнь. Она то мнѣ и противна, а дорога, хотя не больно, та дѣятельность, которая можетъ выдти изъ этой боли. — Не отвѣчалъ я вамъ, п[отому] ч[то] былъ все это время въ очень напряженномъ состояніи. Нынче я не то, что бодрѣе, но менѣе удрученъ. —

Работы я никакой еще не началъ настоящей. Написалъ разсказъ,¹ въ дѣтской журналъ — (Дѣт[скій] Отдыхъ) — и то нехорошо и съ ужаснымъ насиліемъ надъ собой. Интересныхъ мнѣ людей я вижу много, но зачѣмъ? Учиться мнѣ ужъ нечему отъ людей. А жить такъ, какъ я выучился, я не умѣю. И все ищу, и стараюсь, и все недоволенъ собой. —

У насъ все благополучно, родился сынъ.² Всѣ слава Богу здоровы и въ семьѣ хорошо.

Что вы дѣлаете? Пишите мнѣ и вѣрьте въ мою дружбу. Мнѣ сердиться на васъ не только не за что, но я знаю, что нѣтъ человѣка, который бы такъ по моему понималъ меня, какъ вы. У меня только происходить иногда по отношенію васъ обманъ чувствъ: «если этотъ человѣкъ такъ понимаетъ меня, то какже онъ не раздѣляетъ моихъ чувствъ и въ той же мѣрѣ?» иногда говорю я себѣ объ васъ. И разумѣется я говорю вздоръ, доказывающiй только то, что я не умѣю такъ понимать васъ, какъ вы меня, и потому не вижу вашихъ чувствъ также ясно, какъ вы мои. —

Познакомился я съ Ник[олаемъ] Михайловскимъ.³ Я ожидалъ большаго. Очень молодо, щеголевато и мелко. — Обнимаю васъ

Л. Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Публикуется впервые. Датируется на основании пометки Н. Н. Страхова: «25 нояб. 1881 Ясная» (дата получения письма).

Настоящее письмо Толстого является ответом на письмо Н. Н. Страхова от 19 октября 1881 г. (см. ПС, № 166).

¹ «Чем люди живы» — напечатано в «Детском отдыхе» 1881, 12, стр. 407—434.

«Детский Отдых» — ежемесячный, иллюстрированный журнал, издававшийся в Москве в 1881—1906 гг.; изд.-ред. Е. В. Саричева и Е. В. Напалкова.

² Алексей Львович (р. 31 октября 1881 г. — ум. 18 января 1886 г.) — восьмой сын Толстых.

³ Николай Константинович Михайловский (1842—1904) — публицист, критик и социолог. Известны статьи Н. К. Михайловского о Толстом: «Десница и шуйца Л. Н. Толстого» («Отечественные записки» 1875, №№ 6, 7 за подписью «Н. М.»); помимо этого отдельно издана его книга: «Лев Толстой», Спб. 1887. — В ноябре 1881 г. Н. К. Михайловский, будучи в Москве, по просьбе М. Е. Салтыкова (в то время редактора «Отечественных записок»), заезжал к Толстому, чтобы напомнить ему о его предложении (сделанном им незадолго до этого) сотрудничать в их журнале. Однако Толстой при личном свидании с Михайловским отклонил этот вопрос, оставив не выполненным свое обещание. О посещении Н. К. Михайловским Толстого см. Н. К. Михайловский, «Литературные воспоминания и современная смута», Спб. 1900, стр. 213—218.

На это письмо Толстого Н. Н. Страхов отвечал письмом от 29 ноября 1881 г. (см. ПС, № 168).

* 82. Гр. С. Н. Толстому.

1881 г. Ноябрь — декабрь? Москва.

Милый дядя Сережа,

Не откажи, пожалуйста, мне в моей просьбе. Я в Москве соскучился и хочу в деревню, но папа меня не пускает, боится, что я там буду шалить, потому я прошу тебя, не позволишь ли ты мне приехать к тебе денька на три поохотиться. Если можно, то дай мне, пожалуйста, знать по телеграмме или письму.

У нас в Москве пока всё благополучно, мама была больна, у ней в желудке были желчные камни, но теперь выздоровела и уже выходит. Новый, маленький Алеша живет и растет. У нас была тетя Таня.¹ Кузминского² перевели въ Петербург, и они мимоездомъ все заезжали к нам.

Прощай, милый дядя Сережа,

Твой племянник Илья Толстой.

Илья все пишетъ правду; и я буду очень тебѣ благодаренъ, если ты его примешь и возьмешь подъ свое попеченіе. Ты понимаешь, что такого 15 лѣтняго малаго страшно пускать однаго. Онъ тебѣ все про насъ разскажетъ. Очень жалѣю, что тебя не вижу, но радуюсь, что ты не ѣдешь въ Москву. Отъ жизни въ Москвѣ — лучше ничего не будетъ, а хуже будетъ многое. — Нашъ поклонъ Марьѣ Михайловнѣ.³ Цѣлуемъ Вѣрочку и дѣтей.⁴

Л. Т.

Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ. Публикуется впервые. Датируется на основании слов в этом письме Толстого: «такого 15-летнего малого» (т. е. Ильи Львовича. Ред.). Илья Львович Толстой родился в 1866 г. Следовательно настоящее письмо Толстого было написано в 1881 г. Относим его к «ноябрю — декабрю? 1881 г.», имея в виду слова в письме Ильи Львовича (к которому Лев Николаевич делает настоящую приписку) о том, что «новый маленький Алеша живет и растет». Речь, очевидно, идет о только что родившемся в то время (31 октября 1881 г.) сыне Толстого Алексее Львовиче.

¹ Татьяна Андреевна Кузминская, рожд. Берс, — младшая сестра Софьи Андреевны Толстой.

² Александр Михайлович Кузминский в 1881 г. был переведен из Харькова в Петербург на должность председателя окружного суда.

³ Жена Сергея Николаевича.

⁴ Вера Сергеевна Толстая (1865—1923) — дочь Сергея Николаевича. О ней см. в прим. к письмам Толстого к ней, т. 70.

* 83. Гр. С. Н. Толстому.

1881 г. Ноябрь — декабрь? Москва.

Спасибо за Илюшу.¹ Надѣюсь онъ тебѣ не надоѣстъ. Мнѣ радостно знать, что онъ у тебя. Одно имѣй въ виду. Несмотря на его басъ и огромный ростъ, онъ во многомъ беби — что въ немъ и хорошо. У насъ все благополучно. Разскажи Илюшѣ про себя, чтобы онъ все могъ мнѣ передать.

Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ. Публикуется впервые. По содержанию своему, это письмо является как бы дополнением к письму Толстого к гр. С. Н. Толстому от ноября — декабря? 1881 г., поэтому помечаем его такой же приблизительной датой.

¹ См. письмо № 82.

84. А. Н. Бибикову.

1880—1881? гг.

Многоуважаемый Александръ Николаевичъ!

Я совѣтовалъ Константину Александровичу¹ обратиться къ вамъ за совѣтомъ по дѣлу о выхлопотаніи вида.² Я знаю, что вы знаете, какъ действовать по присутственнымъ мѣстамъ, а главное — знаю, что вы такъ добры — не откажете Конст[антину] Алекс[андровичу] и мнѣ въ этомъ одолженіи.

Вашъ Л. Толстой.

На четвертой странице:

Его Высокоблагородію Александру Николаевичу Бибикову.

Печатается по автографу, хранящемуся в Древлехранилище Центрархива. Впервые опубликовано в «Красном архиве» 1924, стр. 251. Датируется приблизительно. Можно предположить, что Толстой обратился с подобной просьбой к Бибикову, когда тот был председателем Крапивенской земской управы или же в годы его судейства.

Александр Николаевич Бибиков (1824—1886). В 1880 г. — председатель Крапивенской земской управы; в 1881 г. почетный мировой судья Крапивенского уезда. О нем см. подробнее в прим. к письмам Толстого к нему, т. 59.

¹ Константин Александрович Иславин (1827—1903) — дядя С. А. Толстой. О нем подробнее см. в прим. к письмам Толстого к нему, т. 59.

² К. А. Иславин, как «незаконнорожденный» и приписанный к купеческому сословию должен был получать вид из купеческой управы. Однако он этого избегал. Долгое время он проживал по удостоверению его личности, выданному Епифанским предводителем дворянства кн. Д. Д. Оболенским — по знакомству, но незаконно, так как К. А. Иславин не был дворянином. Возможно, что в данном случае он хлопотал о получении подобного же вида.

85—88. С. А. Толстой от 3, 4, 6 и 6 февраля 1882 г.

89. Гр. А. А. Толстой.

1882 г. Февраля 9—10? Москва.

Дорогая... Ужасно мнѣ неловко писать обращенiе. Ради Бога не думайте, что отсутствіе его имѣетъ какое нибудь значеніе. Самое естественное мнѣ обращеніе было бы: сестра Александра; но это кажется дико и претенціозно. Письмо ваше я получилъ на отъѣздѣ въ деревню, куда я ѣхалъ отдохнуть отъ разбитыхъ нервовъ, и просилъ Соню¹ отвѣтить вамъ, а ее засуетили на масляницѣ, и она не успѣла. Я вчера вернулся все съ такими же расшатанными нервами и пишу вамъ. Не можетъ быть вопроса о томъ, что я буду очень радъ видѣться съ вами — очень радъ.² Но ради Христа не обращайте меня и не жалѣйте меня,³ именно ради Христа. Христосъ это любовь и согласіе; а ужъ я слишкомъ узналъ, что тѣ самые, кот[орые] професируютъ любовь къ Христу, тѣ и нарушаютъ это согласіе во имя его. —

Вашъ Л. Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Впервые опубликовано В. И. Срезневским в ПТ, №141. Относим его к февралю 1882 г. на основании письма гр. А. А. Толстой от 30 января 1882 г., на которое отвечает Толстой (см. ПТ, № 140). Датируем его, имея в виду слова Льва Николаевича: «Я вчера вернулся». Толстой в начале февраля 1882 г. уезжал в Ясную поляну, откуда возвратился 8-9? февраля.

¹ Софья Андреевна Толстая.

² В своем письме, на которое отвечает Толстой, гр. А. А. Толстая писала между прочим: «Милый друг Léon, с тех пор, как я узнала, что вы проводите зиму в Москве, меня преследовало сильное желание видеть вас, и хотя немножко познакомиться с вашими детьми. Я совершенно способна приехать для этого на несколько дней в Москву, но предварительно желала бы знать, будет ли это вам по сердцу» (см. ПТ № 140).

³ Постоянное желание гр. А. А. Толстой переубедить Льва Николаевича, «обратить», как она выражалась, очень его тяготило, и в своих письмах он не раз обращался к ней с подобными просьбами.

90—93. С. А. Толстой от 7-27?, 27, 28 февраля и 2? марта 1882 г.

* 94. Гр. А. А. Толстой. Неотправленное.

1882 г. Марта 3? Я. П.

Ради здраваго смысла поймите слѣдующее и уже обращаясь ко мнѣ и думая обо мнѣ — имѣйте его въ виду. Я разъ 20 повторялъ это изустно и письменно въ Москвѣ, но тщетно. Попробую послѣдній разъ.¹

Вотъ это разсужденіе:²

Общаго между мною и вами быть не можетъ, потому что ту святодуховскую вѣру, кот[орую] вы исповѣдуете, я исповѣдывалъ отъ всей души и изучалъ всѣми силами своими ума и убѣдился, что это не вѣра, а мерзкой обманъ, выдуманный для погибели людей. Убѣдившись въ этомъ, я написалъ книгу, обличающую обманщпковъ.³ Стало быть вотъ какое мое отношеніе къ вамъ. A tort ou à raison,⁴ но я считаю вашу вѣру произведеніемъ дьявола, придуманнымъ для того, чтобы лишать человѣчества спасенія, даннаго Христомъ. И книга моя, и я самъ есть обличеніе обманщиковъ, тѣхъ лжепророковъ, к[оторые] придутъ въ овечей шкурѣ и кот[орыхъ] мы узнаемъ по плодамъ. — Стало быть согласія между обличителемъ и обличаемымъ не можетъ быть. Выхода для обвиняемыхъ только два — оправдаться и доказать, что всѣ мои обвиненія несправедливы. (Этого нельзя сдѣлать почеркомъ пера. Для этаго нужно изученіе предмета, нужна свобода слова и, главное, сознаніе своей правоты. — А этого то нѣтъ. Обличаемые спрятались за цензуру и штыки и кричатъ: Г[оспо]ди помилуй — и вы съ ними)⁵ — или признаться въ своей винѣ и отречься отъ лжи и зла. — Но говорить, какъ вы говорите и они: «право, ей Богу, мы не виноваты. Да побойся Бога, право, мы вѣруемъ въ Христа» и т. п. это то самое, что всегда говорятъ виноватые. —

Надо оправдаться въ насиліяхъ всякаго рода, въ казняхъ, въ убійствахъ, въ скопищѣ людей, собранныхъ для человѣкоубійства и называемыхъ въ насмѣшку надъ Богомъ — христолюбивымъ воинствомъ, во всѣхъ ужасахъ творившихся и теперь творимыхъ съ благословенья вашей вѣры, или покаяться.

И я знаю, что обманщики не станутъ ни оправдываться, ни раскаются. Раскаяться имъ и вамъ не охота, пот[ому] что тогда нельзя служить мамону и увѣрять себя, что служишь Богу.

Обманщики сдѣлаютъ, что всегда дѣлали, будутъ молчать. Но когда нельзя уже будетъ молчать, они убьютъ меня. — Я этаго жду. И вы очень содѣйствуете этому, за что я вамъ и благодаренъ.

На конверте:

Петербургъ. Зимній дворецъ. Ея Сіятельству Графинѣ Александрѣ Андревнѣ Толстой.

Печатается по автографу (написано на первой и третьей странице почтового листа), хранящемуся в ГТМ. Публикуется впервые. Датируется на основании почтовых штемпелей на конверте: Ясенки 3 марта 1882 г. и Ясенки 4 марта 1882 г. Письмо это было отвезено на почту, но потом взято Толстым обратно и послано не было. Об этом см. в письмах Толстого к жене от 3 и 4 марта 1882 г. (ПЖ, №№ 141 и 142 и т. 83, №№ 191 и 192). См. также письмо № 601.

¹ Абзац редактора.

² Абзац редактора.

³ «Исследование догматического богословия».

⁴ Справедливо или нет.

⁵На оборотной стороне первого полулиста, против места, со слов: доказать что до слов: и вы с ними написано Толстым: Нельзя служить Богу и Мамону. И если свѣтъ твой тьма, какова же тьма?

95. С. А. Толстой от 3 марта 1882 г.

* 96. Гр. А. А. Толстой. Неотправленное.

1882 г. Марта 4? Я. П.

Вчера въ деревнѣ, куда я уѣхалъ очнуться отъ ужасной Московской жизни, я получилъ ваше письмо¹ и послѣднія слова ваши о Христѣ взорвали меня и я написалъ вамъ рѣзкое письмо² и свезъ его самъ на почту; но тотчасъ же послалъ за нимъ и взялъ его назадъ. Но все таки чувствую необходимость высказать вамъ хоть отчасти мое чувство. Не говорите, пожалуйста, о Христѣ и особенно мнѣ. Вообще не говорите о Христѣ, чтобы избѣжать того ridicule,³ который такъ распространен между придворными дамами — богословствовать и умиляться Христомъ и проповѣдывать, и обращать. Развѣ не комично то, что придворная дама — вы, Блудовы, Тютчевы⁴ чувствуютъ себя призванными проповѣдывать православіе. Я понимаю, что всякая женщина можетъ желать спасенія, но тогда, если она православная, то первое, что она дѣлаетъ, удаляется отъ двора — свѣта, ходитъ къ заутренямъ, постится и спасается, какъ умѣетъ. Но отчего придворное положеніе сдѣлалось дипломомъ на богословіе — это верхъ комизма. Мнѣ же не говорите о Христѣ, потому что Христосъ одинъ, также, какъ Богъ отецъ быль одинъ, но I[исусъ] Х[ристосъ] говорилъ Евреямъ, что мы съ вами не однаго отца дѣти — вашъ Богъ отецъ — дьяволъ, т. е. ложь. Такая же разница между моимъ и вашимъ Христомъ.

Я вѣдь въ отношеніи православія — вашей вѣры, нахожусь не въ положеніи заблуждающагося или отклоняющегося, я нахожусь въ положеніи обличителя. Я обличаю православіе въ отклоненіи, во лжи сознательной и безсознательной, и потому со мной больше дѣлать нечего, какъ или съ презрѣніемъ отвернуться отъ меня, какъ отъ безумца, или понять хорошенько то, въ чемъ я обвиняю православіе и признаться въ своихъ преступленіяхъ, или опровергнуть всѣ мои обличенія. Нѣтъ середины: или презирать, или оправдываться. А чтобы оправдываться, надо прежде всего понять. А для того, чтобы понять, надо прежде всего большую искренность (чѣмъ не отличается придворный бытъ); вовторыхъ надо много труда, вниманія и времени (тоже не часто встрѣчаемые при дворѣ); въ третьихъ надо смиреніе, а въ васъ я вижу гордость, не имѣющую предѣловъ — что вы думаете, то святой духъ думаетъ. —

И потому мнѣ нечего слушать о вашемъ Христѣ, я все это нетолько слышалъ, но изучалъ до малѣйшихъ подробностей. — Вамъ и вашимъ надо перестать прятаться за насиліе и принужденіе, а выступить защитниками своей вѣры, обличаемой во лжи, и смѣшать меня съ грязью. — Но этаго они не сдѣлаютъ (и вы не дѣлаете). А они будутъ молчать, пока можно, а когда нельзя уже будетъ, они убьютъ меня. И вы, говоря мнѣ о вашемъ Христѣ, содѣйствуете этому. Между мной и вами столь же мало общаго, сколько было между Христомъ и Фарисеями. — И я могу погибнуть физически, но дѣло Христа не погибнетъ, и я не отступлюсь отъ него, потому что въ этомъ только моя жизнь — сказать то, что я понялъ заблужденія[ми] и страданіями цѣлой жизни. Простите и вдумайтесь въ то, что я пишу.

Вашъ Л. Толстой.

На конверте:

Петербургъ. Зимній дворецъ. Графинѣ Александрѣ Андревнѣ Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ. Публикуется впервые. По содержанию ставим его вслед за письмом к гр. А. А. Толстой от 3? марта 1882 г. Датируем на основании слов: «Вчера написал вам резкое письмо», т. е. письмо от 3? марта 1882 г. (см. № 94).

¹ Оно неизвестно.

² См. письмо № 94.

³ Смешное.

⁴ Блудовы и Тютчевы — старинные дворянские роды, строго-православной традиции. Представители этих фамилий, современные Толстому, были известны как ревностные хранители заветов православной церкви. Так, гр. А. Д. Блудова (1812—1891), камер-фрейлина императрицы Марии Александровны, учреждала церковные братства. Дочь поэта Тютчева, Е. Ф. Тютчева (1835—1882), тоже камер-фрейлина, писала рассказы из священной истории, занималась переводом на английский язык проповедей Филарета и т. д. Это видимое несоответствие их придворной жизни с их желанием «проповедывать» и «обращать» особенно резко бросалось в глаза Толстому, тем более, что в своих отношениях с гр. Александрой Андреевной, тоже фрейлиной, он постоянно чувствовал их фальшь. Толстой знал лично и Блудову и Тютчеву еще с 1850-х гг.

97—98. С. А. Толстой от 4 и 5 марта 1882 г.

99. Н. Н. Страхову

1882 г. Марта 12? Я. П.

Дорогой Николай Николаевичъ!

Виноватъ, что долго не отвѣчалъ вамъ, виноватъ, п[отому] ч[то] знаю, что отвѣтъ мой о вашей книгѣ¹ вамъ интересенъ и молчаніе тяжело. Я какъ получилъ, такъ и прочелъ ее. Статьями о Герценѣ² я б[ылъ] восхищенъ, статьей о Миллѣ³ удовлетворенъ, но статьями о комунѣ и Ренанѣ⁴ неудовлетворенъ. — Позитивисты говорятъ, что то, о чемъ люди думаютъ и всегда думали, — пустяки и не надо о томъ думать. Они не имѣютъ права этаго говорить и выходятъ изъ затрудненія, отрицая его. Это неправильно. Вы дѣлаете тоже, но хуже. Вы отрицаете не то, чтò думаютъ — а то, чтò дѣлаютъ люди. Вы говорите — они дѣлаютъ вздоръ. Задача въ томъ, чтобы понять чтò и зачѣмъ они это дѣлаютъ.

Этимъ мнѣ не понравилась ваша книга. — Простите не за правду, а за правдивость.

Я усталъ ужасно и ослабѣлъ. Цѣлая зима прошла праздно. — То, чтò по моему нужнѣе всего людямъ, то оказывается никому не нужнымъ. Хочется умереть иногда. Для моего дѣла смерть моя будетъ полезна. Но если не умираю, еще видно нѣтъ на то воли отца. — И часто отдаваясь этой волѣ не тяготишься жизнью и не боишься смерти. Напишите про себя. Мнѣ всегда радостны ваши письма. Да напишите, что слышно про приговоренныхъ.⁵

Обнимаю васъ.

Л. Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Впервые опубликовано Б. Л. Модзалевским в СМ 1913, 10, стр. 291. Датируется на основании пометки Н. Н. Страхова: «14 марта 1882. Ясн.» (дата получения письма).

Толстой отвечает на письмо Н. Н. Страхова от 6 февраля 1882 г. (см. ПС, № 169).

¹ Н. Н. Страхов, «Борьба с западом в нашей литературе. Исторические и критические очерки» т. I Спб. 1882. Содержит в себе статьи о Герцене, Милле, Парижской коммуне, Ренане и Штраусе.

² Александр Иванович Герцен (1812—1870) — русский писатель и публицист.

³ Джон Стюарт Милль (1806—1873) — английский мыслитель и экономист.

⁴ Жозеф-Эрнест Ренан (1823—1892) — французский филолог и историк.

⁵ Кого здесь имеет в виду Толстой, сказать трудно. Известен за это время так называемый «Процесс двадцати двух», по которому привлекались: Александр Михайлов, Суханов, Колодкевич, Фроленко и др. Приговором от 15 февраля 1882 г. десять человек из них было приговорено к смертной казни через повешение. Однако, всем им, исключая Николая Суханова, смертная казнь была заменена Шлиссельбургской крепостью. Н. Суханов расстрелян 19 марта в Кронштадте.

100. Н. Н. Страхову.

1882 г. Апреля 1? Я. П.

Я говорю, что отрицать то, что дѣлаетъ жизнь, значитъ не понимать ее. Вы повторяете, что отрицаете отрицаніе. Я повторяю, что отрицать отрицаніе значитъ не понимать того, во имя чего происходить отрицаніе. Какимъ образомъ я оказался съ вами вмѣстѣ, не могу понять.

Вы находите безобразіе и я нахожу. Но вы находите его въ томъ, что люди отрицаютъ безобразіе, а я въ томъ, чтò есть безобразіе.

И почему мое отрицаемое труднѣе для объясненія, чѣмъ ваше — тоже не знаю. Вы отрицаете то, чтò живетъ, а я отрицаю то, чтò мѣшаетъ жить. Трудности же для объясненія того, чтò я отрицаю нѣтъ никакой. Я отрицаю то, чтò противно смыслу жизни открытому намъ Христомъ, и этимъ занимается все человѣчество. До сихъ поръ уяснилось безобразіе рабства, неравенства людей и человѣчество освободилось отъ него и теперь уясняется безобразіе государственности, войнъ, судовъ, собственности и человѣчество все работаетъ чтобы сознать и освободиться отъ этихъ обмановъ. Все это очень просто и ясно для того, кто усвоилъ себѣ истины ученія Христа; но очень неясно для того, для кого международное, государственное и гражданское право суть святыя истины, a ученіе Христа хорошія слова.

Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Впервые опубликовано Б. Л. Модзалевским в СМ 1913, 10, стр. 294. Датируется на основании пометки Н. Н. Страхова: «3 апр. 1882 Ясн.» (дата получения письма).

Толстой отвечает на письмо Н.Н. Страхова от 31 марта 1882 г., где последний писал: «Все это движение, которое наполняет собою последний период истории, либеральное, революционное, социалистическое, нигилистическое, — всегда имело в моих глазах только отрицательный характер: отрицая его, я отрицал отрицание» (см. ПС, № 171).

101—105. С. А. Толстой от 8, 9, 10, 11 и 12 апреля 1882 г.

106. И. С. Тургеневу.

1882 г. Мая 1—5? Москва?

Дорогой Иванъ Сергѣичъ!

Извѣстія о вашей болѣзни,¹ о которой мнѣ разсказывалъ Григоровичъ² и про которую потомъ стали писать, ужасно огорчили меня, когда я повѣрилъ, что это серьезная болѣзнь. Я почувствовалъ, какъ я васъ люблю. Я почувствовалъ, что если вы умрете прежде меня, мнѣ будетъ очень больно. Послѣднія газетныя извѣстія утѣшительны. Можетъ быть, еще и все это мнительность и вранье докторовъ и мы съ вами опять увидимся въ Ясной и въ Спаскомъ.³ Ахъ, дай Богъ!

Въ первую минуту, когда я повѣрилъ — надѣюсь напрасно — что вы опасно больны, мнѣ даже пришло въ голову ѣхать въ Парижъ, чтобъ повидаться съ вами. Напишите или велите написать мнѣ опредѣлительно и подробно о вашей болѣзни. Я буду очень благодаренъ. Хочется знать вѣрно.

Обнимаю Васъ старый милый и очень дорогой мнѣ человѣкъ и другъ

Вашъ Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в ЛПБ. Впервые опубликовано в «Отчете Императорской публичной библиотеки за 1908 г.» Спб., 1908, стр. 224 (отр.); полностью в «Вестнике литературы» 1920, 8. Датируется на основании ответного письма И. С. Тургенева от 14/26 мая 1882 г. (АТБ).

¹ Вначале эта болезнь была определена как подагрическая грудная жаба; впоследствии оказалась раком позвоночника.

² Дмитрий Васильевич Григорович (1822—1899) — писатель.

³ «Спасское-Лутовиново» — имение И. С. Тургенева в десяти верстах от Мценска, Орловской губернии.

На это письмо Толстого И. С. Тургенев отвечал письмом от 14/26 мая 1882 г.: «Милый Толстой, не могу сказать, как меня тронуло Ваше письмо. Обнимаю Вас за каждое в нем слово. Болезнь моя (angine pectoraie goutteuse) — которой я почти готов быть благодарен за доставленные мне ею выражения сочувствия — вовсе не опасная, хоть и довольно мучительная; главная беда в том. что плохо поддаваясь лекарствам, она может долго продолжаться — и, лишив меня способности движения, она на неопределенное время отдаляет мою поездку в Спасское. А как я готовился к этой поездке, как заранее радовался! Но всякая надежда еще не потеряна. Что же касается до моей жизни — так я, вероятно, еще долго проживу, хотя моя песенка уже спета; — вот Вам надо еще долго жить — и не только для того, что жизнь всё-таки дело хорошее — а для того, чтобы окончить то дело, к которому Вы призваны и на которое кроме Вас, у нас мастера нет. Вспоминаю Ваши прошлогодние полуобещания и не хочу думать, чтобы Вы их не исполнили! Не могу много писать — но Вы меня понимаете. На днях меня перевозят в Буживаль — авось перемена воздуха подействует! Кланяюсь всем Вашим. Вторично Вас обнимаю и радуюсь, что нахожу в сердце своем самый горячий отзыв на Ваши добрые дружеские слова. Любящий Вас Ив. Тургенев» (см. «Толстой и Тургенев. Переписка». Редакция и примечания А. Е. Грузинского и М. А. Цявловского, изд. М. и С. Сабашниковых, 1928, стр. 102—103).

107—114. С. А. Толстой от 16, 17, 18, 20, 24, 24, 26 и 20—28 мая 1882 г.

115. Гр. А. С. Уварову.

1882 г. Мая 28. Я. П.

Многоуважаемый Графъ Алексѣй Сергѣевичъ!

Я былъ на дняхъ въ Москвѣ, но къ сожалѣнію не засталъ васъ. Въ Порѣчье-же¹ ѣхать, чего мнѣ давно хочется, я не имѣлъ времени. Надѣюсь сдѣлать это другой разъ, если не буду у васъ лишній.

Видѣть же мнѣ особенно хотѣлось васъ по дѣлу. — Почему-то мнѣ кажется, что вы не откажете мнѣ; и по тому же самому мнѣ легко будетъ принять вашъ отказъ, если нельзя исполнить моей просьбы. — Если же вы исполните мою просьбу, вы будете имѣть на меня вѣчный неоплатный вексель; и я вашъ слуга во всемъ, чѣмъ могу быть вамъ полезенъ.

Вотъ въ чемъ просьба: у васъ въ музеѣ² будутъ служащіе. Мой другъ съ дѣтства и дядя моей жены, Конст[антинъ] Александр[овичъ] Иславинъ³ желалъ бы получить мѣсто у васъ, главное, я бы желалъ чтобы онъ получилъ мѣсто у васъ; потому что такое мѣсто по немъ и онъ будетъ на немъ очень полезенъ. Главныя характеристическія черты его слѣдующія: хорошее образованіе — энциклопедическое, доброта, мягкость и большой тактъ въ обращеніи и главное — выдающееся художественное чутье и вкусъ. Вы его, я думаю, встрѣчали. Онъ былъ послѣдніе пять лѣтъ секретаремъ редакціи Моск[овскихъ] Вѣд[омостей]. —

Требованія его самые ограниченныя — то, чтò бы дало возможность существовать независимо холостяку. Работать онъ можетъ и хочетъ. — Адресъ его теперь — Денежный пер[еулокъ] домъ Волконской. —

Если это возможно, сдѣлайте это, пожалуйста, милый Графъ. —

Прошу передать мой душевный привѣтъ Графинѣ⁴ и всѣмъ вашимъ.

Вашъ Л. Толстой.

28 Мая 1882.

На конверте:

Его Сіятельству Графу Алексѣю Сергѣевичу Уварову.

Печатается по автографу, хранящемуся в Древлехранилище Центрархива. Впервые опубликовано в журн. «Красный архив», 1924, 7, стр. 251.

Гр. Алексей Сергеевич Уваров (1828—1884) — археолог; сын министра просвещения гр. С. С. Уварова. В 1845 г. окончив Петербургский университет, довершил образование в Германии и Италии (где одно время служил при посольстве). В 1848 г. организовал раскопки на юге России, на основании которых написал книгу: «Исследование древностей южной России и берегов Черного моря», создавшую скоро имя автору. В 1851 г. он предпринял раскопки с целью изучения княжества Суздальского. Результатом этой работы явилась его книга: «Меряне и их быт по курганным раскопкам». В 1864 г. А. С. Уваров является одним из основателей Московского Археологического общества, где занимает пост председателя, сохраняя его за собой до своей смерти. Завершает свою деятельность гр. А. С. Уваров устройством Исторического музея в Москве, который к 1883 году частью уже был открыт. В 1881 г. вышел первый том сочинений гр. А. С. Уварова: «Археология России. Каменный период». Помимо этого, много статей им помещено в «Древностях» (изд. Московского Археологического общества) и «Археологическом вестнике». См. кн.: «Незабвенной памяти гр. А. С. Уварова». Казань. 1885.

¹ Поречье — Московской губ., Можайского у., имение гр. Уваровых.

² Исторический музей, одним из основателей которого являлся гр. А. С. Уваров. В то время музей уже подготовлялся к открытию.

³ См. прим. 1 к письму № 84.

⁴ Гр. Прасковья Сергеевна Уварова (1840—1924), рожд. кж. Щербатова, жена гр. А. С. Уварова. По смерти своего мужа явилась продолжательницей его дела. О ней подробнее см. в прим. к письмам Толстого к ней, т. 60.

116. Н. Н. Страхову.

1882 г. Июня 8? Я. П.

Николай Николаичъ.

Ваше послѣднее письмо жена мнѣ читала. Я лежалъ въ сильнѣйшемъ жару и проболѣлъ тяжело 3 сутокъ, нынче мнѣ лучше и вотъ пишу вамъ, чтобы просить непремѣнно заѣхать къ намъ.¹ Я не отвѣчалъ на послѣднее письмо ваше, потому что совсѣмъ несогласенъ и мнѣ казалось, что я слишкомъ рѣзко выскажу причину этаго несогласія. При томъ предметы эти такіе сами по себѣ неинтересные, что не стоитъ изъ за отступленія мысли нарушать естественную любовную связь между людьми. При свиданьи поговоримъ, если хотите.

И такъ до свиданья.

Вашъ Л. Толстой.

Очень вамъ благодаренъ за книгу. — Мысль бесѣды съ Никод[имомъ] тамъ у Конфуція² ясно выражена.

Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Впервые опубликовано Б. Л. Модзалевским в СМ 1913, 10, стр. 297. Датируется на основании пометки Н. Н. Страхова: «10 июня 1882. Ясн.» (дата получения письма).

Письмо Н. Н. Страхова, на которое отвечает Толстой, датировано 21 апреля 1882. В нем, возражая Толстому на его письмо от 1? апреля 1882 г., Страхов писал: «Я не отрицаю Вашего отрицания, а отрицаю другое отрицание, совершенно противоположное Вашему. Что говорит христианин? «Я не хочу имущества, не хочу власти над другими, не хочу судить, не хочу убивать, брать подати». Это святые желания и их запрещать невозможно. А что говорят те отрицатели, которых я отрицаю? «Я не хочу, чтобы у кого-нибудь было имущество больше моего, не хочу, чтобы кто-нибудь имел власть надо мною, не хочу быть судимым, не хочу быть убитым, не хочу платить подати». Разница большая, и как возможно смешать тех и других? Источник одних желаний есть отречение от себя, источник других — чистый эгоизм. Сходство заключается только в том, что, повидимому, отрицаются одни и те же предметы; но в сущности отрицание имеет не одинаковый смысл, и это тотчас видно по последствиям.... Характер эгоизма в высшей степени ясен у всех отрицателей; т. е. не то, что они сами великие эгоисты, а то, что признают эгоизм священным принципом. Они пылают негодованием против неправды, а неправдою называют нарушение чьего-нибудь эгоизма; тогда как грех вовсе не в этом нарушении, а в нечистом желании, в неправде душевной.... Во всем направлении современных умов, во всех толках и стремлениях Вы не найдете и намека на самоотречение, как на коренной принцип; всякое душевное благородство рассматривается только как средство для эгоистического земного благополучия. Эта черта нынешних умов и душ отвратительна; и самые эти души гораздо лучше своего исповедания. Государство и церковь действуют иначе. Они выставляют своею целью общее благо и прямо требуют для этого блага ограничения эгоизма, пожертвования некоторою его долею. Это понятно, это логично, и достижимо, и выполняется в огромных размерах. Злоупотребления не вытекают из самого принципа государства и церкви, точно также как и добрые чувства отрицателей не вытекают из принципа эгоизма.... Итак мир и мирское для меня имеют такое же низкое значение, как и для Вас; но Вы, отвергая мир, находите что-то подобное своему отвержению в том, в чем я вижу только крайнее выражение мирского начала; Вы думаете, что мир добивается жизни, а я думаю, что он идет к смерти, что он доводит развитие своих начал до того, что сам себя убьет и только этим убедится в ложности этих начал. Мечты человеколюбия, обновления, благополучия не имеют правильного источника, правильной цели и потому приведут к убійству, к хаосу и страданию. Весь вопрос, как Вы справедливо говорите, заключается в том, какое безобразие больше, то ли, которое Вы отрицаете, или то, которое я; но я твердо убежден, что то, что я отрицаю, есть несомненное безобразие» (см. ПС, № 173).

¹ Н. Н. Страхов ехал тогда в отпуск, намереваясь посетить Москву, а потом погостить в Ясной поляне, у А. А. Фета в Воробьевке и, наконец, у Н. Я. Данилевского в Мшатке — в Крыму (см. «Русский вестник» 1901, 2, стр. 457—459).

² Конфуций — Кун-фу-цзы (551—479 до н. э.) — китайский философ, основатель религии, известной под именем конфуцианства. Толстой очень интересовался его учением и многие мысли его взял для «Круга чтения» и «Пути жизни». Кроме того под редакцией Толстого была составлена брошюра П. А. Буланже «Жизнь и учение Конфуция» и издана в «Посреднике» со статьею Толстого: «Изложение китайского учения».

* 117. К. Д. Кавелину.

1882 г. Июль—август? Я. П.

Многоуважаемый Константинъ Дмитріевичъ!

Письмо ваше я получилъ такъ недавно, что не могъ бы успѣть отвѣтить вамъ въ Павловскъ.¹ Извините меня, пожалуйста, что я и потомъ промѣшкалъ отвѣтомъ. Признаюсь отвѣтъ затруднялъ меня. Нѣтъ для меня ничего на свѣтѣ мучительнѣе, какъ разногласіе въ мнѣніяхъ; и послѣднее время я пришелъ къ убѣжденію, что разногласія въ сужденіяхь² — нѣтъ и не бываетъ, а бываетъ только разногласіе въ желаніяхъ, пристрастіяхъ, привычкахъ. Сколько я знаю васъ и могу судить по вашему письму, вы любите истинную истину и ищете ее для себя; про себя я знаю, что я въ томъ же положеніи. Истину же я не могу иначе мыслить, какъ единою. Какже мы можемъ съ вами быть несогласны и спорить. Это можетъ случиться только въ томъ случаѣ, что или кто нибудь изъ насъ не будетъ желать видѣть истины (и въ этомъ случаѣ никакія доказательства убѣдить не могутъ) или, что истинъ двѣ (и въ такомъ случаѣ опять убѣжденія не нужны).

Разногласіе бываетъ только тогда, когда человѣкъ не соглашается, потому что защищаетъ не мысль, а³ свое положеніе, или потому что ему очень дороги тѣ ходы мысли, которыми онъ долго ходилъ и которые онъ усвоилъ и полюбилъ. Я надѣюсь не погрѣшить ни въ томъ, ни въ другомъ: защищать мнѣ нечего, пот[ому] ч[то] мое положеніе мнѣ до глубины души вмѣстѣ со мною — отвратительно; а излюбленныхъ, цѣлой жизнью выработанныхъ ходовъ мысли у меня тоже нѣтъ, Я вижу истину въ старомъ, всѣмъ извѣстномъ христіанскомъ объясненіи смысла жизни, какъ я его понимаю, но держусь этаго объясненiя не потому, что оно сошло съ неба, а потому, что оно безъ всякаго сравненія разумнѣе и яснѣе всѣхъ тѣхъ, которыя я знаю. Такъ что, если завтра кто нибудь дастъ мнѣ объясненіе болѣе разумное, я тотчасъ же съ восторгомъ отброшу то, которое имѣю, и приму новое. — И потому мнѣ очень интересно знать тѣ выводы, къ которымъ вы пришли, и то, чтò вамъ показалось невѣрнымъ и ошибочнымъ въ моей статьѣ.⁴ —

Статьи моей у меня теперь одинъ экземпляръ, который жена не отдаетъ мнѣ, и я не могу послать ее вамъ. Какъ бы хорошо было, если бы вы проѣздомъ назадъ изъ деревни заѣхали ко мнѣ. Я виноватъ и не виноватъ передъ вами. Тогда въ П[етер]б[ур]гѣ я ужасно желалъ видѣться съ вами у Стасюлевича,⁵ но не пріѣхалъ, пот[ому] ч[то] такъ растрепался нервами, что помню рѣшилъ, что не способенъ къ бесѣдѣ съ вами. Такъ вы не помня зла, если бы заѣхали ко мнѣ, сдѣлали бы мнѣ большое удовольствіе. А можетъ быть въ Москвѣ, если вы мнѣ напишете гдѣ и когда вы будете. —

Можетъ быть до свиданія.

Искренно уважающій васъ

Левъ Толстой.

Адресъ мой: Тула.

Телеграфировать: Козловка — Засѣка.

Туда бы я выслалъ экипажъ. Отъ меня 3 версты.

Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Публикуется впервые. Датируется приблизительно, на основании упоминания о «статье» (очевидно, речь идет об «Исповеди», напечатанной в майской книжке «Русской мысли» за 1882 г. и вырезанной цензурой, но однако получившей в то время широкое распространение) и указания адреса: Тула. Несомненно письмо написано было летом, когда Толстые жили в Ясной поляне.

Константин Дмитриевич Кавелин (р. 4 ноября 1818 г. — ум. 3 мая 1885 г.) — ученый и публицист. Происходил из дворянской семьи. До 1835 г. воспитывался дома под руководством гувернеров и учителей. (В 1834 г. одним из учителей его был В. Г. Белинский.) В 1835 г. Кавелин поступил на философский факультет Московского университета, а в ноябре того же года перешел на юридический (где читали лекции только что вернувшиеся из-за границы молодые профессора Крылов, Редкин, Крюков и др.). В 1839 г. окончил курс, получив золотую медаль за сочинение: «О римском владении». В мае 1844 г. назначен и. д. адъюнкта по кафедре истории русского законодательства в Московском университете. Однако весной 1848 г., вследствие резких столкновений его с проф. Крыловым, Кавелину пришлось оставить университет. Переехав в Петербург, поступил сначала в министерство внутренних дел — в хозяйственный департамент, затем (в 1850 г.) перешел начальником учебного отделения в штаб военно-учебных заведений, а в 1853 г. — начальником отделения канцелярии комитета министров. В середине 1850-х годов принимал близкое (хотя и неофициальное) участие в проведении так называемых «великих реформ». В 1857 г. получил кафедру гражданского права в Петербургском университете; одновременно преподавал правоведение (до 1858 г.) наследнику Николаю Александровичу. В конце 1861 г. после студенческих волнений в Петербургском университете, вместе с А. Н. Пыпиным, М. М. Стасюлевичем, Утиным и др. оставил университет. В начале 1862 г. командирован за границу для изучения положения западно-европейских университетов. Командировка длилась до ноября 1864 г. С сентября 1878 г. получил кафедру гражданского права в военно-юридической академии. В 1883 г. — президент вольно-экономического общества. — Научно-литературная деятельность К. Д. Кавелина обнимает собой целый ряд областей знания. Благодаря своим выдающимся дарованиям, Кавелин приобрел известность как историк, цивилист, этнограф и философ. — Свою литературную деятельность К. Д. Кавелин начал с 1841 г. Писал по самым различным вопросам литературы и науки. Сотрудничал во многих журналах: «Современнике», «Отечественных записках», «Вестнике Европы», «Северном вестнике», «Журнале министерства юстиции» и др. Подробную библиографию о нем см. Д. Д. Языков, «Учено-литературная деятельность К. Д. Кавелина» — «Вестник Европы», 1885, 6.

С Толстым К. Д. Кавелин познакомился в апреле 1856 г. Толстой ездил к Кавелину по делу об освобождении крестьян. Об этом Толстой в Дневнике от 23 апреля 1856 г. записывает: «Вечер у Кавелина. Прелестный ум и натура. Вопрос о крепостных уясняется. Приехал от него веселый, надежный, счастливый. Поеду в деревню с готовым, писанным проектом». И 24 апреля 1856 г.: «Набросал проекты и конспекты. Слушая прелестный проект Кавелина».

Письмо К. Д. Кавелина, на которое отвечает Толстой, неизвестно.

¹ Павловск, город Петербургской губ., в двадцати пяти верстах от Петербурга, с которым соединен Царскосельской железной дорогой.

² Слово сужденіяхъ написано поверх зачеркнутого мнѣніяхъ

³ Слово а написано поверх зачеркнутого или

⁴ Очевидно, речь идет о статье Толстого «Исповедь» (1879—1880).

⁵ Вероятно, Толстой имеет в виду свою поездку в Петербург по делам печатания четвертого издания Собрания своих сочинений. См. прим. 1 к письму № 1.

118—126. С. А. Толстой от 11, 12, 13, 14, 14, 15, 16, 17 и 18 сентября 1882 г.

* 127. Гр. С. Н. Толстому.

1882 г. Сентября 18. Москва.

Суб. 18 Сент.

Не могу придти въ себя отъ восторга; а восторгъ отъ квартиры, кот[орую] я тебѣ нашелъ.¹ Въ Денежномъ переулкѣ домъ Роговича рядомъ съ нашимъ бывшимъ Волк[онскимъ] домомъ.² Квартиру сдаетъ Вышеславцевъ. Я выторговалъ на 7 мѣсяцевъ за 109 р. въ мѣс[яцъ]. — Зала огромная, гостиная, спальня, кабинетъ, комната Вѣрочки³ и двѣ дѣтскія, или одна дѣтская, одна дѣвичья. — Ватерклозеты, вода, кухня, людская, сараи, конюшни, чистота, тепло, сухо и даже роскошь и хорошій вкусъ. — Я бѣгалъ два дня и ничего близко подходящаго не нашелъ. Я далъ задатку 50 р. Вышеславцевы еще живутъ, но къ 1-му Октября будетъ очищено.

Есть у нихъ мебель въ залѣ и гостиной; мебель роскошная и завтра они дадутъ мнѣ отвѣтъ, что возьмутъ за прокатъ мебели. Это Богъ помогъ найти такую рѣдкость. У жильцовъ были маленькія дѣти, все обдумано для тепла. Дворъ красивый, чистый, отъ насъ близко и мѣсто лучше нашего и Зубовскаго⁴ несравненно. —

Такъ вотъ собирайся и пріѣзжай.

Цѣлую всѣхъ твоихъ и тебя и не боюсь, чтобы меня самые приве[ре]дливые люди попрекнули за эту квартиру.

Л. Т.

Нынче пріѣхалъ Илюша — поправляется.⁵ Я въ понедѣльникъ поѣду въ Ясную дня на три.

Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ. Публикуется впервые. Дата не полная. Год написания письма определяется его содержанием и днем недели.

¹ Вероятно, по просьбе гр. С. Н. Толстого Лев Николаевич подыскивал для него на зиму квартиру в Москве. В Денежном переулке, в доме Роговича, С. Н. Толстой с семьей жили с середины октября 1882 г. до весны 1883 г.

² Дом № 3 кн. Волконского по Денежному (ныне Мал. Левшинскому) переулку в Москве, где Толстые жили с осени 1881 г. до весны 1882 г.

³ Гр. Вера Сергеевна Толстая (1865—1923), дочь гр. Сергея Николаевича Толстого.

⁴ Очевидно, Толстой имеет в виду какой-нибудь дом в районе Зубовской площади или бульвара (в Москве).

⁵ Илья Львович был болен тифом.

128—135. С. А. Толстой от 19, 28, 29 сентября, 1, 2, 2—3, 5 и 6 октября 1882 г.

136. Н. Н. Страхову.

1882 г. Октября 11. Москва.

11 октября.

Дорогой Николай Николаевичъ!

Давно у меня на совѣсти ваше письмо. Я даже не поблагодарилъ за книги.¹ Я тотчасъ же сталъ читать «Отцовъ»² и очень многое пріобрѣлъ отъ этаго чтенія. — Нынѣшній годъ я все лѣто не переставая занимался и только осенью сталъ ничего не дѣлать и заниматься устройствомъ новаго дома.³ На дняхъ наши переѣхали и мы привелись въ порядокъ, и я вотъ взялся за запущенныя письма. Надѣюсь прожить нынѣшнюю зиму спокойнѣе, чѣмъ прошлую. Вы на меня сердитесь за то, что я послѣдній годъ былъ непріятенъ. Мнѣ самому тяжело было переживать то, чтò я пережилъ. А чтò я пережилъ? Ничего такого, чтò-бы можно было назвать; а все таки очень опредѣленно пережилъ что-то не только очень, но самое существенное. Говорю вамъ это затѣмъ, чтобы вы были снисходительны ко мнѣ въ прошедшемъ и не имѣли бы противъ меня ни малѣйшаго непріятнаго чувства. Перемѣниться я нисколько не перемѣнился; но разница моего прошлогодняго состоянія и теперешняго такая же, какъ между строющимся человѣкомъ и построившимся. Надѣюсь снять лѣса, вычистить соръ вокругъ жилья и жить незамѣтно и покойно.⁴

Читаю Эпиктета,⁵ к[отораго] вы прислали — какъ хорошо!

Не пріѣдете ли въ Москву зимою. Какъ бы хорошо было. — Что вы дѣлаете? Неужели тоскуете. И Эпиктетъ, и Христосъ не велятъ. Они велятъ радоваться. И можно. —

Обнимаю васъ и прошу не переставать любить меня.

Л. Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Впервые опубликовано Б. Л. Модзалевским в СМ 1913, 10, стр. 298—299. Год письма определяется пометкой на письме Н. Н. Страхова: «12 окт. 1882. Ясн.».

Письмо это является ответом на письмо Н. Н. Страхова от 2 сентября 1882 г. (см. ПС, № 175).

¹ В письме от 2 сентября 1882 г. Н. Н. Страхов писал: «Книги я послал несколько дней назад и прошу Вас примите их без всякого зазрения: они стоят мне бесценок, а на меня прошу Вас смотреть как на человека много Вам обязанного». — О том, какие книги Н. Н. Страхов послал Толстому, в его письме не упоминается. Об этом можно лишь догадываться по настоящему письму Толстого.

² Какие именно сочинения отцов церкви читал Толстой, выяснить не удалось.

³ Толстой купил дом у коллежского секретаря Ивана Александровича Арнаутова в Долго-Хамовническом переулке в Москве (д. № 15, ныне № 21 дом-музей Льва Толстого). См. Вениамин Булгаков, «Дом Льва Николаевича Толстого в Хамовниках», Гиз., 1928.

⁴ По поводу этого письма Н.Н. Страхов 5 ноября 1882 г. писал Н. Я. Данилевскому: «Л. Н. Толстой в хорошем духе. Купил дом в Москве, устроился и, как он пишет, успокоился. Изучает еврейский язык. Я очень радуюсь за него. Мне все страшно о нем думать: так горячо он живет с напряжением, с волнением» («Русский вестник» 1901, 2, стр. 462).

⁵ Эпиктет (60? г. — начало II в. н. э.) — римский философ стоик. Его учение известно в изложении его ученика Арриана («Беседы», «Руководство»), Сам Эпиктет никогда не излагал своих взглядов письменно. Толстой высоко ставил учение Эпиктета о нравственности и многие мысли его взял для «Крута чтения» и «Пути жизни». По предложению Толстого Н. Н. Ге (сын) работал над составлением его жизнеописания и изложением учения. Однако работа эта оказалась неудовлетворительной. Впоследствии была переделана В. Г. Чертковым и напечатана: «Римский мудрец Эпиктет. Его жизнь и учение». М. 1889. № 81. Типография И. Д. Сытина.

137. В. И. Алексееву.

1882 г. Ноября 7—15? Москва.

Милый другъ Василій Ивановичъ.

Только что видѣлъ васъ во снѣ и хотѣлъ писать вамъ, какъ получилъ ваше письмо. Я скучаю по васъ часто, но радуюсь, что вамъ хорошо. Никогда не думайте, что вамъ нехорошо. Вашъ удѣлъ очень, очень счастливый. Разумѣется, счастье все въ себѣ; но по внѣшнимъ условіямъ — можно жить въ самыхъ тяжелыхъ условіяхъ — въ самой гущѣ соблазновъ, можно въ среднихъ и въ самыхъ легкихъ, вы почти въ самыхъ легкихъ. Мнѣ Богъ никогда не давалъ такихъ условій. Завидую вамъ часто. Любовно завидую, но завидую. Жалко мнѣ вашего брата.¹ По вашему описанью я понялъ его совсѣмъ и понялъ въ особенности хорошо, потому что это типъ мнѣ знакомый — одинъ изъ моихъ умершихъ братьевъ² быль немного такой и брать Фета,³ пропавшій въ Америкѣ, былъ точно такой. Очень слабый умъ, большая чувственность и святое сердце. И все это свяжется такимъ узломъ, что нельзя распутать — и разрывается жизнь. — Сдѣлать тутъ ничего нельзя, какъ и вообще ничего нельзя сдѣлать съ другимъ человѣкомъ. Можно только самому не погрѣшить противъ такого человѣка. — Тучковъ⁴ въ Курской губерніи; я просилъ достать мнѣ его адресъ; и или самъ напишу ему, или вамъ пришлю его адресъ. —

У насъ въ семьѣ были нездоровья, но теперь все хорошо и болѣе или менѣе по старому. Сережа⁵ много занимается и вѣритъ въ университетъ. Таня⁶ полудобрая, полусерьезная, полу-умная — не дѣлается хуже — скорѣе дѣлается лучше. Илюша⁷ лѣнится, ростетъ и еще душа въ немъ задавлена органическими процессами. Леля⁸ и Маша⁹ мнѣ кажутся лучше. Они не захватили моей грубости, которую захватили старшіе, и мнѣ кажется, что они развиваются въ лучшихъ условіяхъ, и потому чутче и добрѣе старшихъ. — Малыши¹⁰ славные мальчики — здоровые. —

Я довольно спокоенъ, но грустно — часто отъ торяжествующаго самоувѣреннаго безумія окружающей жизни. Не понимаешь часто, зачѣмъ мнѣ дано такъ ясно видѣть ихъ безуміе и они совершенно лишены возможности понять свое безуміе и свои ошибки; и мы такъ стоимъ другъ противъ друга, не понимая другъ друга и удивляясь, и осуждая другъ друга. Только ихъ легіонъ, а я одинъ. Имъ какъ будто весело, a мнѣ какъ будто грустно.

Все это время я очень пристально занимался Еврейскимъ языкомъ и выучилъ его почти, читаю ужъ и понимаю. Учитъ меня Раввинъ здѣшній — Миноръ,¹⁰ очень хорошій и умный человѣкъ. Я очень многое узналъ благодаря этимъ занятіямъ. А главное очень занятъ. Здоровье мое слабѣетъ и очень часто хочется умереть; но знаю, что это дурное желаніе — это второе искушеніе. Видно, я не пережилъ еще его. —

Поцѣлуйте отъ меня Лизу жену, Лизу Маликову, Колю. Я ихъ всѣхъ очень люблю; поцѣлуйте и Бибикова. Я получилъ его письмо и счеты и радуюсь мысли, что скоро увижу его.

Прощайте мой дорогой, дай вамъ Богъ того, что у меня бываетъ въ хорошія минуты — вы это знаете — лучше этаго ничего нѣтъ. —

Вашъ другъ Л. Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ. Впервые опубликовано в Б, II изд. 1, стр. 439—440. Дата определяется письмом В. И. Алексеева от 5 ноября 1882 г., на которое отвечает Толстой.

¹ Гавриил Иванович Алексеев. В. И. Алексеев, рассказывая о скитальческой одинокой его жизни, писал Толстому: «У меня до сих пор живет брат мой Гавриил, тот самый, который в Рославле раздал деньги свои. Странный человек, даже непонятный для меня!» (из письма В. И. Алексеева от 5 ноября 1882 г. АТБ).

² Гр. Дмитрий Николаевич Толстой (1827—1856). См. Б, I. Прообраз Николая Левина, брата Константина Левина (в «Анне Карениной»). Подробнее о нем см. в т. 59.

³ Петр Афанасьевич Шеншин (1834—1881?). См. А. А. Фет, «Мои воспоминания» т. II.

⁴ В. И. Алексеев просил Толстого поговорить с помещиком Н. П. Тучковым (1834—1893), имевшим землю невдалеке от Самарского имения Толстых и сдававшим эту землю некоему Сапрыкину, в виду кончающегося арендного срока с последним, о сдаче этой земли им, т. е. В. И. Алексееву и А. А. Бибикову.

⁵ Сергей Львович Толстой, старший сын Толстого, бывший в то время в университете.

⁶ Татьяна Львовна, в замужестве (с 1899 г.) Сухотина, старшая дочь Толстого.

⁷ Илья Львович Толстой.

⁸ Лев Львович (р. в 1869 г.), третий сын Толстого.

⁹ Марья Львовна (1871—1906), в замужестве (с 1897 г.) кн. Оболенская, вторая дочь Толстого.

¹⁰ Андрей Львович (1877—1916) и Михаил Львович (р. в 1879 г.) — сыновья Толстого.

¹¹ Соломон Алексеевич Минор (1826—1900) — московский раввин, писатель и проповедник (см. С. А. Вёнгеров, «Источники словаря русских писателей» т. IV, стр. 329). О его занятиях с Толстым еврейским языком см. Б, II изд. 1, стр. 440—441.

138. Ф. А. Свечину.

1882 г. Декабря 16. Москва?

Графа Льва Николаевича Толстого

Заявленіе.

По незаявленію мною своевременно отказа баллотироваться по дворянскимъ выборамъ, я быль избранъ сего Декабря Предводителемъ по Крапивенскому уѣзду. —

Не желая служить, покорно прошу ваше Превосходительство исходатайствовать мое увольненіе.

Графъ Левъ Николаевячъ Толстой.

1882 года, Декабря 16.

Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ (в ГТМ хранится черновик этого письма, написанный на обратной стороне черновика рассказа Толстого: «Жил в селе человек праведный»). Впервые опубликовано в ПТСО, № 31.

Федор Александрович Свечин (р. 12 февраля 1844 г. — ум. 13 марта 1894 г.) — тульский губернский предводитель дворянства в 1880—1885 гг., автор «Сборника охотничьих и других рассказов» (М. 1891) и пр.

В Тульском дворянском собрании в большой зале были укреплены мраморные доски, на которых золотыми буквами были обозначены фамилии предводителей дворянства. На доске Крапивенского уезда значился, между прочим: Поручик граф Лев Николаевич Толстой. 1882. (См. В. И. Чернопятов, «Дворянское сословие Тульской губернии» т. IX (XVIII) М. 1912, стр. 34.) На эти доски заносились имена всех избранных, хотя бы и не вступивших в должность. Так было и с Толстым. После его отказа вступил в должность предводителя брат его Сергей Николаевич, избранный кандидатом.

М. А. Энгельгардту.

1882 г. Декабря 20? — 1883 г. Января 20? Москва. См. письма за 1883 г., № 140.

139. X. Д. Алчевской.

1882 г. Декабря 20—25? Москва?

Христина Даниловна!

Получивъ съ нѣкоторымъ недовѣріемъ отъ неизвѣстнаго мнѣ лица ваше письмо, я тотчасъ же по прочтеніи его почувствовалъ, что имѣю дѣло съ человѣкомъ искреннимъ и серьезнымъ, и почувствовалъ себя нравственно обязаннымъ вникнуть въ то, что отъ меня требуется, и исполнить это сколько могу. Прочтя отрывокъ изъ школ[ьныхъ] замѣт[окъ],¹ я еще болѣе убѣдился въ этомъ, a чтеніе отзывовъ ученицъ² привело въ сильнѣйшее волненіе; я читалъ ихъ, плакалъ отъ умиленія, чего терпѣть не могу. Успокоившись теперь, пишу вамъ. — Слѣдуетъ ли печатать отзывы рецензентовъ и библіотекарей? — Не знаю, такъ какъ не имѣю образцовыхъ. Боюсь вліянія личныхъ вкусовъ при сужденіяхъ. Если рецензіи эти только какъ-бы статистическія свѣдѣнія о томъ, чтò больше читается и спрашивается, чтò лучше, полнѣе разсказывается,—тогда это очень, очень важный и полезныя свѣдѣнія. Но достоинство такихъ свѣдѣній тѣмъ больше, чѣмъ свѣдѣнія эти независимѣе отъ всякой предвзятой мысли. Поль-дэ-Коки³ и Житія Святыхъ,⁴ положимъ, разбираются въ библіотекѣ больше всего и пересказываются лучше всего, какъ ни странно это можетъ показаться; если положимъ, это такъ, то это драгоцѣнный матеріалъ, изъ котораго могутъ быть сдѣланы выводы огромной важности. Но только, чтобы выводы не смѣшивались съ дѣломъ собиранія матеріала. Собираніе-же этого матеріала драгоцѣнно, чрезвычайно важно и можетъ быть сдѣлано, именно, въ такомъ учрежденіи, какъ ваше, и будетъ тѣмъ полезнѣе и важнѣе, чѣмъ больше будетъ выборъ предлагаемаго и чѣмъ больше свободы при этомъ выборѣ. Что-же касается до отзывовъ ученицъ, то это и драгоцѣннѣйшій матеріалъ, и вмѣстѣ самое важное поученіе для всякаго педагога и писателя, не ограничивающагося при своемъ писаніи одной маленькой кликой близкихъ ему людей. Но не отзывъ. Отзывъ, т. е. сужденіе о прочитанномъ, человѣкъ неиспорченный, слава Богу, не можетъ сдѣлать. Тутъ происходить совершенно обратное: наша интеллигенция такъ воспитывается, чтобы умѣть не понимать того, чтò она читаетъ, судить о читаемомъ такъ, что выходитъ похоже на то, что она понимаетъ. Гимназическій курсъ въ этомъ состоитъ. Человѣкъ же съ уцѣлѣвшимъ здоровымъ мозгомъ прежде всего старается понять глубже то, чтò онъ читаетъ, а понять можно всякую вещь мелко и глубоко. Судить же неиспорченный человѣкъ и не любитъ, и не умѣетъ, и потому, по моему мнѣнію. нужны и драгоцѣнны будутъ во всѣхъ отношеніяхъ не отзывы, а различные пересказы ученицами читаемаго. Въ нихъ будетъ и самый вѣрный, и серьезный отзывъ. Сколько разъ я замѣчалъ въ своей практикѣ — все хорошее, все правдивое, гармоничное, мѣткое запоминается и передается; все фальшивое, накладное, психологически невѣрное пропускается или передается въ ужасающемъ безобразіи. Кромѣ того, пересказы эти драгоценны по отношенію къ русскому языку, которому мы только начинаемъ немножко выучиваться.

Боюсь, что я вамъ говорю то, что вы сами лучше меня знаете, и потому извините меня, что я заболтался. Я такъ люблю это дѣло, и письмо ваше такъ расшевелило во мнѣ старыя дрожжи.

И такъ, я позволяю себѣ совѣтовать вамъ напечатать и отзывы учащихъ, преимущественно, въ формѣ свѣдѣыій о томъ, чтò больше читается и лучше передается, и отзывы учащихся въ формѣ пересказовъ прочитаннаго съ наивозможной точностью передачи.

Очень благодарю васъ за ваше письмо и желаю успѣха вашему прекрасному дѣлу.

Л. Толстой.

Печатается по тексту, впервые опубликованному в кн. «X. Д. Алчевская. Передуманное и пережитое. Дневники, письма, воспоминанія», М. 1912, стр. 115—117. Датируется на основании письма X. Д. Алчевской от 18 декабря 1882 г., на которое отвечает Толстой.

Христина Даниловна Алчевская, рожд. Журавлева (р. 4 апреля 1843 г. — ум. 1918 г.) — видная деятельница по народному образованию. Родилась в Борзне, Черниговской губ. Образование получила в Нежинском пансионе. С 1862 г. — преподавательница Харьковской женской воскресной школы. Автор ряда статей по вопросам школы и воспитания (в «Южном крае», «Северном вестнике» и др. См. изданный комиссией по устройству чествования ее пятидесятилетней педагогической деятельности сборник ее статей и воспоминаний: «X. Д. Алчевская. Передуманное и пережитое. Дневники, письма, воспоминания», М. 1912); одна из главных сотрудниц по составлению критического указателя для народного чтения: «Что читать народу?» (СПБ., т. I, 1884, т. II, 1889). За свою деятельность по народ, ному образованию и учебно-литературные работы на Парижской всемирной выставке 1889 г. получила высшее отличие — diplоme d’honneur и академической пальмы по званию officier de l’instruction publique de France. — Обратилась к Толстому с письмом, в котором, описывая жизнь своей школы и характер занятий в ней, между прочим говорила: «Что составляет нашу настоящую гордость, так это ведение библиотеки: мы рецензируем каждую книгу, прежде чем она поступит в школу, читаем рецензии в нашем педагогическом заседании, затем даем читать десяткам учениц разных возрастов и различного развития, расспрашиваем, как усвоено ими и понравилось ли прочитанное и записываем с их слов в наши школьные тетради.... Теперь мы насчитываем до пятисот рецензий на книги для народного чтения вне школы и до тысячи «отзывов о них учениц». Нам советуют издать всё это и мы кажется решимся на это, хотя и боязливо относимся к этому предприятию... со стороны нравственной: между нами нет имен, известных в печати, нет педагогов по профессии и какое право имеем мы диллетанты делиться с обществом нашими опытами, кто нас знает? кто нам поверит? кто нас послушает?!! Особенное сомнение вызывает в нас вопрос: помещать ли при рецензиях «Отзывы учениц о книгах»?!» (из письма X. Д. Алчевской от 18 декабря 1882 г. АТБ).

14 апреля 1884 г. X. Д. Алчевская, будучи в Москве, виделась лично с Толстым, который по ее просьбе навестил ее в гостинице. Об этом свидании она написала свои воспоминания, напечатанные в газете «Школа и жизнь» 1911, 19 и 20. (Вошли также в сборник: «X. Д. Алчевская. Передуманное и пережитое», стр. 103—117).

¹ При письме X. Д. Алчевской приложено «Пять отрывков из школьных заметок учительницы X. Д. Алчевской (в ответ на вопрос: воспитывает ли воскресная школа?)», читанные ею в заседании учительниц Харьковской женской воскресной школы 12 января 1882 г.

² «Отзывов учениц» при письме не сохранилось. Об этом X. Д. Алчевская писала: «Для того чтобы показать, что такое наши «Отзывы учениц о книгах», прилагаю несколько отзывов о Вашем художественном рассказе «Чем люди живы», который берется в школьной библиотеке нарасхват. Вам ли — творцу его не ответить на вопрос интересны ли эти отзывы, или нет» (из письма X. Д. Алчевской от 18 декабря 1882 г. АТБ).

³ Поль-де-Кок (1794—1871) — французский романист.

⁴ «Жития святых» — один из обширнейших отделов церковно-христианской литературы, включающий в себя сведения о жизни и деятельности подвижников церкви.

Н. А. Александрову.

1882 г. См. в т. 30.

М. П. Щепкину.

1882—1884 гг. См. письма за 1884 г., № 287.

140. М. А. Энгельгардту.

1882 г. Декабря 20? — 1883 г. Января 20? Москва.

Дорогой мой М[ихаилъ] А[лександровичъ]. Пишу вамъ «дорогой» не потому, что такъ пишутъ, а потому что со времени полученія вашего перваго, а особенно второго письма чувствую, что вы мнѣ очень близки, и я васъ очень люблю. Въ чувствѣ, которое я испытываю къ вамъ есть много эгоистичнаго. Вы вѣрно не думаете этого, но вы не можете и представить себѣ до какой степени я одинокъ, до какой степени то, чтò есть настоящій «я» презираемо всѣми окружающими меня. Знаю, что претерпѣвый до конца спасенъ будетъ; знаю, что только въ пустякахъ дано человѣку право пользоваться плодами своего труда, или хоть видѣть этотъ плодъ, а что о дѣлѣ Божьей истины, которая вѣчна, не можетъ быть дано человѣку видѣть плодъ своего дѣла, особенно же въ короткій періодъ своей коротенькой жизни, знаю все и все-таки часто унываю, и потому встрѣча съ вами и надежда, почти увѣренность найти въ васъ человѣка, искренно идущаго со мной по одной дорогѣ и къ одной и той же цѣли, для меня очень радостна.

Ну, теперь буду отвѣчать по порядку. Письма ваши къ Аксакову¹ мнѣ понравились, особенно послѣднее. Доводы ваши неотразимы, но для него не существуютъ. Все, чтò онъ говоритъ, давно мнѣ знакомо. Все это повторяется въ жизни, въ литературѣ, въ бесѣдахъ: все одно и одно. И именно вотъ что: вы говорите: я вижу, что это истина, а это ложь, вотъ потому-то и потому-то, и что это добро, а это зло, потому-то и потому. Аксаковъ и ему подобные видятъ, что это правда, даже прежде, чѣмъ вы сказали имъ, они знаютъ правду. Но они живутъ во лжи, и имъ для того, чтобы человѣкъ, какъ и всякій другой съ сердцемъ, любящимъ добро и ненавидящимъ зло, и разумомъ, имѣющимъ одну цѣль отличать ложь отъ истины, для того, чтобы человѣкъ могъ жить во лжи и злѣ и служить имъ, онъ долженъ былъ уже прежде закрыть глаза на истину и продолжать дѣлать любимое имъ зло. А ширмы эти однѣ и тѣ же у всѣхъ: историческое воззрѣніе, объективный взглядъ, забота о другихъ и устраненіе вопроса о своемъ отношеніи къ добру и истинѣ. Это дѣлаетъ Аксаковъ, это дѣлаетъ Соловьевъ,² это дѣлаютъ всѣ богословы, это дѣлаютъ всѣ государственные люди, политико-экономы, это дѣлаютъ всѣ, кто живетъ противно истинѣ и добру и которымъ нужно оправдаться передъ самимъ собой.

(Ев. Іоанна III, 19—21). Нельзя сказать этого яснѣе, чѣмъ тамъ сказано. Изъ этого я дѣлаю тотъ выводъ, что, по отношенію къ этимъ людямъ, не надо метать бисеръ, а надо выработать въ себѣ извѣстное отношеніе къ нимъ, при которомъ не тратились бы напрасно силы. Разсужденіе же съ ними не только праздное дѣло, но вредное для нашей цѣли. Они раздражать васъ вызовомъ на что-нибудь лишнее, неточное и, забывая все главное изъ того, чтò вы сказали, привяжутся къ одному этому. Отношеніе къ нимъ, которое я стараюсь выработать въ себѣ и совѣтую другимъ, такое же, какое мое отношеніе къ развращенному, пьяному ухарю, который хочетъ втянуть въ свой развратъ моего 16-ти лѣтняго сына. Я жалѣю этого развратника, но не буду исправлять его, потому что знаю, что это невозможно. Онъ отпѣтый — и только меня передъ сыномъ подниметъ на смѣхъ. Не буду тоже удалять моего сына насильно отъ него, потому что сыну моему неизбѣжно не нынче, такъ завтра встрѣтиться съ нимъ и съ его подобными; я даже не буду стараться передъ сыномъ разоблачить его гадость. Надо, чтобы сынъ самъ открылъ ее. А я буду стараться наполнить душу своего сына такимъ содержаніемъ, чтобы соблазны молодца не захватывали его, а то потратишь силы, которыхъ и такъ мало, на метаніе бисера, да еще затопчутъ и растерзаютъ — не меня и васъ, и NN, а затушатъ маленькій брежущій свѣтъ среди тьмы.

И вотъ этимъ отступленіемъ я прямо нечаянно подошелъ ко второму и главному пункту вашего письма. Но какъ же раскрывать глаза людямъ, спасать ихъ отъ соблазновъ распутниковъ, когда насиліе мѣшаетъ этому? Какъ добиться осуществленія евангельского ученія? Не долженъ ли я заступиться за людей, если они просятъ меня о помощи, хотя бы пришлось освобождать ихъ силою, если передъ моими глазами убиваютъ и мучаютъ людей? Освобождать и заступаться за людей силой — не должно, потому что этого нельзя и потому что пытаться дѣлать добро насиліемъ, т. е. зломъ — глупо. Душа моя, пожалуйста, ради Бога истины, которой выслужите, не торопитесь, не горячитесь, не придумывайте доказательствъ справедливости вашего мнѣнія прежде, чѣмъ не вдумаетесь не въ то, чтò я напишу вамъ, а въ Евангеліе, и не въ Евангеліе, какъ слово Христа или Бога и т. п., а въ Евангеліе, какъ самое ясное, простое, всѣмъ понятное и практическое ученіе о томъ, какъ надо жить каждому изъ насъ и всѣмъ людямъ.

Если на моихъ глазахъ мать засѣкаетъ своего ребенка, — чтò мнѣ дѣлать? Поймите, что вопросъ въ томъ, чтò мнѣ слѣдуетъ дѣлать, т. е. чтò хорошо и разумно, а не въ томъ, какое будетъ мое первое побужденіе при этомъ. Первое побужденіе при личномъ оскорбленiи — это отомстить; но вопросъ въ томъ — разумно ли это. И точно такой же вопросъ о томъ, разумно ли употребить насиліе противъ этой матери, которая сѣчетъ ребенка. Если мать сѣчетъ своего ребенка, то чтò мнѣ больно и чтò я считаю зломъ? То, что ребенку больно, или то, что мать, вмѣсто радости любви испытываетъ муки злобы? И я думаю, что зло въ томъ и другомъ. Одинъ человѣкъ не можетъ дѣлать ничего злаго. Зло есть разобщеніе людей. И потому, если я хочу дѣйствовать, то могу только съ цѣлью уничтожить разобщеніе и возстановить общеніе между матерью и ребенкомъ. Какъ же мнѣ поступить? Насиловать мать? Я не уничтожу ея разобщенія (грѣха) съ ребенкомъ, а только внесу новый грѣхъ, разобщеніе со мной. Что же можно? Одно — подставить себя вмѣсто ребенка — это не будетъ неразумно. То, чтò пишетъ Достоевскій,³ и чтò мнѣ очень противно, мнѣ говорили схимники и митрополиты, именно, что воевать можно, что это защита — душу положить за братьевъ — я всегда отвѣчалъ: защищать грудью, подставляя себя, — да, но стрѣлять въ людей изъ ружей — это не защищать, а убивать. Вникните въ ученіе Евангелія и вы увидите, что коротенькая 3-я заповѣдь (Матѳ. 5, 38, 39) не противиться злу, т. е. зломъ не отвѣчать на зло — есть не скажу главное, но есть смыкающее звено всего ученія, и то самое, которое старательно обходили и обходятъ всѣ ученія лжехристіанскія, и то самое положеніе, непризнаніе котораго послужило основой всему тому, чтò вы такъ справедливо ненавидите. Не говорю о Никейскомъ соборѣ,⁴ надѣлавшемъ столько зла и основанномъ на этомъ самомъ непониманіи ученія Христа, т. е. на насиліи во имя добра и Христа; въ Апостольскія времена уже у Павла⁵ въ дѣяніяхъ зарождается это насиліе во имя добра и нарушается смыслъ ученія.

Какъ часто бывало мнѣ смѣшно въ бесѣдахъ моихъ съ попами и революционерами, смотрящими на евангельское ученіе, какъ на орудіе достиженія цѣли внѣшней — и тѣ, и другіе люди крайнихъ полюсовъ съ одинаковою яростью отрицали это основное положеніе ученія Христа. Первымъ нельзя не гнать, душить разновѣровъ, не благословлять побоища, казни; вторымъ нельзя насиліемъ не разрушать существующей безобразный безпорядокъ, называемый порядкомъ. Очевидно, попы и власти не могутъ себѣ представить даже жизни людской безъ насилія. Точно также и революціонеры. По плодамъ узнаете дерево; не можетъ дерево доброе приносить плоды насилія. Ученіе Христа не можетъ служить ни тому, чтобы душить, ни тому, чтобы сковыривать. И потому и тѣ, и другіе, извращая ученіе, сами лишаютъ себя той единственной силы, которую даетъ вѣра въ истину во всю, а не въ частичку ея. Поднявшіе мечъ — мечемъ погибнутъ; это не предсказаніе, а утвержденіе всѣмъ извѣстнаго факта...

(Матѳ. VI. 22, 23, 24 — въ особенности 23.) Если свѣтъ твой тьма, если то, что ты считаешь добромъ — зло, то каково же будетъ зло твоей жизни и дѣлъ. Нельзя служить немножко Богу, немножко дьяволу. И Евангеліе не такая глупая книга, какъ намъ ее расписали попы. И всякое положеніе сказано тамъ не на вѣтеръ, а такъ, что оно органически связано со всѣмъ ученіемъ, — такъ и заповѣдь о непротивленіи злу проходить черезъ все Евангеліе и безъ нея ученіе Евангелія для меня по крайней мѣрѣ все распадается. Мало того, что оно выражено много разъ такъ ясно и прямо, что нельзя его скрасть, мало того, что все описаніе жизни и дѣлъ Христа есть приложеніе этой заповѣди; мало того, что у Іоанна⁶ выставленъ Каіафа,⁷ непонимающимъ этой истины и, вслѣдствіи непониманія ея, во имя блага народа, губящій жизнь Христа, тамъ указано прямо на то, что противленіе злу есть самый страшный и опасный соблазнъ, которому подпадаютъ не только ученики Христа, а чуть было не подпалъ и онъ самъ. Но мало того, мнѣ теперь кажется, что если бы и не было Христа и его ученія, я бы самъ открылъ эту истину, — такъ она мнѣ теперь кажется проста и ясна и я увѣренъ — такою же покажется и вамъ. Мнѣ такъ ясно теперь, что допусти я для себя малѣйшее насиліе во имя исправленія огромнѣйшаго зла, другой на основаніи того же допуститъ и для себя маленькое насиліе и 3-ій, и 4-й и милліоны маленькихъ насилій сложатся въ то ужасное зло, которое царствуетъ теперь и давитъ насъ.

Вотъ, если вы исполнили мою просьбу и дочли до сихъ поръ спокойно, воздерживаясь отъ доказательствъ подтвержденія вашего мнѣнія, a слѣдили за изложеніемъ моего, то, надѣюсь, вы согласитесь, что есть сильныя доказательства и для противнаго вамъ мнѣнія, и надѣюсь, еще болѣе согласитесь со мной, когда прочтете краткое изложеніе⁸ и переводъ четвероевангелія,⁹ которое посылаю вамъ. Сколько я догадываюсь, вы теперь вотъ въ какомъ положеніи: разумъ вашъ говоритъ вамъ, что я правь, но сердце ваше возмущается противъ такого положенія о непротивленіи злу. Вы говорите себѣ: что-нибудь тутъ не такъ, какая-нибудь тутъ есть ошибка разсужденія, я найду её и докажу, потому что не можетъ быть, чтобы ученіе Христа, ученіе любви къ брату — вело къ тому, чтобы сидѣть сложа руки, глядя на зло, совершающееся въ мірѣ. Хорошо, говорите вы, ему, отжившему старику разводить лясы и увѣрять всѣхъ, что надо терпѣть зло. Ему хорошо, онъ сытъ, доволенъ, все у него есть и осталось доживать немного. Весь жаръ жизни уже выжитъ имъ, но я безъ разсужденій чувствую, что во мнѣ заложена любовь къ добру и правдѣ и ненависть къ злу и лжи не даромъ; я не могу не выражать ее и не жить во имя ея, а каждый шагъ моей жизни есть борьба со зломъ. И я долженъ бороться и буду бороться съ нимъ тѣми средствами, которыя мнѣ уяснились уже и которыя еще уяснятся и представятся. Нужна проповѣдь въ народѣ, сближеніе съ сектантами, воздѣйствіе на правительство и т. п.

Чувство, подсказывающее это, — хорошее чувство, и за него то я люблю васъ, но это самое чувство побудило Петра¹⁰ запастись ножомъ и отрубить ухо рабу. Представьте себѣ, что бы было, если бы Іисусъ не удержалъ ихъ; сдѣлалась бы свалка, Іисусовы бы побѣдили, и потомъ завоевали бы Іерусалимъ ¹¹ Они бы порубили и ихъ бы порубили. Каково было бы христіанское ученіе? Его бы не было и намъ бы не на что было упереться; мы были бы хуже Аксаковыхъ и Соловьевыхъ. Для того, чтобы вамъ полнѣе выразить мою мысль, скажу вамъ, въ чемъ я полагаю значеніе Христа, значеніе не туманно-метафизическое, a значеніе ясное, жизненное.

Всѣ говорятъ, что значеніе христіанства въ томъ, чтобы любить Бога и ближняго, какъ самого себя. Но что такое Богъ? Что такое любить? Что такое любить что-то непонятное — Бога? Что такое ближній? Что такое самъ я? Слова эти имѣютъ для меня значеніе такое: любить Бога — значить любить истину; любить ближняго, какъ самаго себя — значить признавать единство своей сущности души и жизни со всякой другой человеческой жизнью, съ вѣчной истиной— Богомъ. Такъ это для меня. Но мнѣ ясно, что эти ничего не опредѣляющіе слова могутъ быть понимаемы иначе, и что большинство не можетъ даже ихъ понимать такъ, какъ я. Главное же то, что слова эти ни для меня и ни для кого ни къ чему не обязываютъ и ничего не опредѣляютъ. Какъ это люби какого-то Бога, котораго каждый понимаетъ по-своему, a другіе и вовсе не признаютъ, и люби ближняго, какъ самого себя, тогда какъ въ меня вложена, ни на мгновеніе не покидающая меня, любовь къ себѣ, и очень часто столь же постоянная ненависть къ другимъ? Это такъ неясно и неисполнимо, что остается пустою фразою. Мое мнѣніе то, что это положеніе метафизическое, очень важное, какъ таковое, но когда это же положеніе понимается, какъ правило жизненное, какъ законъ, то оно просто глупо. А къ сожалѣнію его очень часто такъ понимаютъ.

Все это я говорю къ тому, чтобы выяснить то, что значеніе христіанства, какъ и всякой вѣры, не въ метафизическихъ принципахъ (метафизическіе принципы во всемъ человѣчествѣ, Будда,¹² Конфуцій,¹³ Сократъ¹⁴ всегда были и будутъ одни и тѣ же), а въ приложеніи ихъ къ жизни, въ живомъ представленіи о томъ благѣ каждаго человѣка и всего человѣчества, которое достигается при приложеніи этихъ принциповъ къ жизни, въ выясненіи возможности приложенія ихъ и въ опредѣленіи тѣхъ правилъ, которыми оно достигается.

Еще во второзаконіи¹⁵ сказано: люби Бога и ближняго, какъ самого себя; но приложенія этого принципа по второзаконію состояли въ обрѣзаніи, субботѣ и уголовномъ законѣ. Значеніе христіанства состоять въ указаніи возможности и счастія исполненія закона любви. Христосъ въ нагорной проповѣди¹⁶ очень ясно опредѣлилъ, какъ надо и можно, для счастія своего и всѣхъ людей, исполнять этотъ законъ. Въ нагорной проповеди, которой если бы не было, не было бы ученія Христа, въ чемъ всѣ соглашаются, въ которой Христосъ обращается не къ мудрецамъ, а къ безграмотнымъ, къ сиволапымъ, въ проповеди, которая обставлена вступленіемъ, что кто не исполнитъ единой отъ малыхъ (Мѳ. 5. 17—20) и заключеніемъ, что не говорить надо, а исполнять (Мѳ. 7. 21—27), въ этой проповеди все сказано, и дано 5 заповедей о томъ, какъ исполнять ученіе. Въ нагорной проповеди изложены самыя простыя, легкія, понятныя правила приложенія любви къ Богу и ближнему, къ жизни, безъ признанія и исполненія которыхъ нельзя говорить о Христіанстве. И какъ не странно сказать это послѣ 1800 лѣтъ, мне привелось открывать эти правила, какъ что-то новое. И только, когда я понялъ эти правила, только тогда я понялъ значеніе ученія Христа. Правила эти такъ удивительно захватываюсь всю жизнь каждаго человека и всего человечества, что только представь себе человекъ исполненіе этихъ правилъ на земле, и на земле Царство правды. И потомъ разбери все эти правила отдельно, прилагая ихъ къ себе и увидишь, что этотъ невообразимо блаженный и огромный результатъ получается отъ исполненія самыхъ простыхъ, естественныхъ, не только легкихъ, но пріятныхъ для исполненія правилъ. Подумаешь, нужно ли что нибудь прибавить къ этимъ правиламъ для того, чтобы осуществилось царство правды? Ничего не нужно. Подумаешь, можно ли отрицать одно изъ правилъ, чтобы не нарушилось царство правды? Нельзя. Если бы я ничего не зналъ изъ ученія Христа, кроме 5 правилъ, я и тогда бы былъ такимъ же христіаниномъ, какъ теперь:

1) Не сердись; 2) Не блядуй; 3) Не клянись; 4) Не судись и 5) Не воюй. Воть въ чемъ для меня сущность ученія Христа.

И это то ясное выраженіе ученія Христа было спрятано отъ людей, и потому человечество постоянно отступало отъ него въ две крайнія стороны. Одни, видя въ ученіи Христа ученіе о спасеніи души, для грубо представляемой ими себе вечной жизни, устранялись отъ міра, заботясь только о томъ, чтò имъ самимъ для себя дѣлать, — какъ усовершенствоваться въ одиночку, что было бы смешно, если бы не было жалко. И страшныя силы потрачены этими людьми, и ихъ много было, на невозможное и глупое — дѣлать добро для себя въ одиночку, безъ людей. Другіе, напротивъ, не вѣря въ будущую жизнь, жили, лучшіе изъ нихъ, только для другихъ, но не знали и не хотѣли знать, что нужно имъ для себя, и во имя чего они хотятъ добра другимъ и какого добра. Мнѣ кажется, что одно невозможно безъ другого; человѣкъ не можетъ дѣлать себѣ, своей душѣ добро, не дѣйствуя для другихъ и съ другими, какъ это дѣлали аскеты религіозные и лучшіе изъ нихъ, и не можетъ дѣлать добраго людямъ, не зная, что ему самому нужно, и во имя чего онъ дѣйствуетъ, какъ это дѣлали и дѣлаютъ общественные дѣятели безъ вѣры. Я люблю людей перваго разряда, но всѣми силами души ненавижу ихъ ученіе и люблю, очень люблю людей 2 разряда и ненавижу ихъ ученіе. Въ томъ только ученiи истина, которое указываетъ деятельность — жизнь, удовлетворяющую потребностямъ души и которая вмѣстѣ съ тѣмъ есть постоянная дѣятельность для блага другихъ. Таково ученiе Христа. Оно одинаково далеко отъ квіетизма религіознаго, отъ заботы о своей дупгѣ и отъ революціоннаго задора (правительственная, поповская дѣятельность есть революціонная), желающаго благодетельствовать другихъ, не зная вмѣстѣ съ тѣмъ, въ чемъ состоитъ истинное, несомнѣнное благо. Христіанская жизнь такова, что нельзя сдѣлать добра людямъ иначе, какъ сдѣлавъ добро самому себѣ, своей разумной душѣ, и не сдѣлать добро себѣ иначе, какъ дѣлая добро братьямъ. Христіанская жизнь одинаково далека отъ квіетизма и отъ задора. Люди молодые и вашего строя мысли, склонны смѣшивать христіанское ученіе истинное съ квіетизмомъ суевѣровъ. И имъ кажется, что отказаться отъ сопротивленія злу насиліемъ очень удобно и легко, и что отъ этого дѣло христіанское ослабеваетъ и лишается силъ. Это не вѣрно. Вы поймите, что христіанинъ отрекается отъ насилія не потому, что онъ не любитъ того же, чтò вы желаете, не потому, что онъ ясно видитъ, что насиліе — первое, что напрашивается человѣку при видѣ зла, но онъ видитъ, что насиліе отдалитъ его отъ цѣли, а не приблизитъ къ ней, что оно не разумно, какъ неразумно человѣку, желающему добраться до воды родника, палкой пробивать ту землю, которая отдѣляетъ его отъ ключа. И человѣку, отвергающему насиліе не легче, — напротивъ; какъ не легче ваять заступъ и копать, чѣмъ колотить коломъ землю. Ему легче только тѣмъ, что онъ твердо знаетъ, что не противясь злу насиліемъ, a разсѣевая его добромъ и истиной, онъ дѣлаетъ, что можетъ, исполняетъ волю Отца, по выраженію Христа. Нельзя огнемъ тушить огонь, водой тушить воду, зломъ уничтожать зло. Ужъ это дѣлали, дѣлали съ тѣхъ поръ, какъ свѣтъ стоить, и вотъ додѣлали до того положенія, въ которомъ мы живемъ. Пора бы бросить старый пріемъ и взяться за новый, тѣмъ болѣе, что онъ и разумнѣе. Если есть движеніе впередъ, то только благодаря тѣмъ, которые добромъ платили за зло. Что если бы одна милліонная тѣхъ усилій, которыя употребляются людьми на то, чтобы насиліемъ побороть зло, употреблялась на то, чтобы переносить зло, не участвуя въ немъ, и свѣтить тѣмъ свѣтомъ, который данъ каждому. Хоть просто съ опытной точки зрѣнія — тѣмъ ничего не добились, — отчего же не попытать другого, тѣмъ болѣе, что это такъ ясно, очевидно и радостно. Хоть частный примѣръ: вспомнимъ Россію за послѣднія 20 лѣтъ. Сколько истиннаго желанія добра, готовности къ жертвамъ, сколько потрачено нашей интеллигенціей молодой на то, чтобы установить правду, чтобы сдѣлать добро людямъ! И что же сдѣлано? Ничего! Хуже, чѣмъ ничего. Погубили страшныя душевныя силы. Колья переломали и землю убили хуже, чѣмъ прежде, что и заступъ не беретъ. — Вмѣсто тѣхъ страшныхъ жертвъ, которыя принесены молодежью, вмѣсто выстрѣловъ, взрывовъ, типографій, что если бы эти люди вѣрили въ ученіе Христа, т. е. считали бы, что христіанская жизнь есть одна разумная жизнь, что если бы вмѣсто этого страшнаго напряженія силъ, одинъ, два, десятки, сотни людей просто бы на призывъ ихъ въ военную службу, сказали бы: мы не можемъ служить убійцами, потому что мы вѣримъ въ ученіе Христа, то, которое вы исповѣдуете. Это запрещено его заповѣдью. То же бы они сказали по отношенію присяги. То же бы сказали по отношенію судовъ, то же сказали бы и исполняли по отношенію къ насилію, утверждающему собственность; что бы было изъ этого я не знаю, но знаю, что это подвинуло бы дѣло, и что это одинъ путь дѣятельности плодотворной,— не дѣлать того, что противно ученію Христа и прямо, и открыто утверждать его — и не для достиженія только внѣшнихъ цѣлей, а для своего внутренняго удовлетвореиія, которое состоитъ въ томъ, чтобы не дѣлать зла другимъ, пока еще я не въ силахъ дѣлать добро имъ.

Вотъ мой отвѣтъ на ваши вопросы о томъ, чего нужно добиваться. Нужно добиваться того, чтобы исполнять правила Христа для себя и открывать людямъ свѣтъ и радости исполненія ихъ. Все это, впрочемъ, лучше сказано въ Евангеліи: Мѳ. 5. 13—16. — Предвижу еще возраженіе. Вы скажете: неясно, какъ исполнять эти правила и къ чему они приведутъ насъ. Какъ по этимъ правиламъ относиться къ собственности, къ власти, къ международнымъ отношеніямъ?

Не думайте, чтобы у Христа было бы что-нибудь неясное. Все ясно, какъ день. Отношеніе къ власти выражено въ разсказѣ о динаріи.¹⁷ Деньги — собственность есть дѣло не христіанское. Оно идетъ отъ властей, власти и отдавай. Но душа твоя свободная отъ Бога истины и потому твои дѣла, твою разумную свободу никому не отдавай. кромѣ Бога. Убить тебя могутъ, но заставить убивать и сдѣлать нехристіанское дѣло не могутъ. Къ собственности: собственности нѣтъ по Евангелію и горе тѣмъ, у кого она есть, т. е. имъ плохо и потому въ какомъ положеніи не находился бы христіанинъ, онъ по отношенію къ собственности ничего другого не можетъ дѣлать, какъ то, чтобы не участвовать въ насиліи, совершаемомъ во имя собственности, и того, чтобы разъяснить другимъ, что собственность есть миѳъ, что собственности нѣтъ, а есть извѣстное привычное насиліе по отношенію къ пользованію вещами, которыя люди называютъ собственностью и которое дурно.

У человѣка, который будетъ отдавать кафтанъ, когда хотятъ снять рубаху, не можетъ быть рѣчи о собственности. Вопроса о международныхъ отношеніяхъ тоже не можетъ быть. Всѣ люди братья — одинакіе. И если пришли Зулу,¹⁸ чтобы изжарить моихъ дѣтей, то одно, что я могу сдѣлать, это постараться внушить Зулу, что это ему не выгодно и не хорошо, — внушить покоряясь ему по силѣ. Тѣмъ болѣе, что мнѣ нѣтъ разсчета съ Зулу бороться. Или онъ одолѣетъ меня и еще больше дѣтей моихъ изжаритъ, или я одолѣю и дѣти мои завтра заболѣютъ въ мученіяхъ худшихъ и умрутъ отъ болѣзни. Разсчета нѣтъ, потому что покоряясь я навѣрно дѣлаю лучше, а сопротивляясь я сомнительно дѣлаю лучшее.

Такъ вотъ мой отвѣтъ: наилучшее, что мы можемъ сдѣлать — это исполнять самимъ все ученіе Христа. А чтобы исполнять, его мы должны быть увѣрены, что оно есть истина для всего человѣчества и для каждаго изъ насъ. Имѣете ли вы эту вѣру?

Статью вашу,¹⁹ я думаю, лучше напечатать, хотя и съ сокращеніями. Еще два возраженія или вопроса, которые, я воображаю, вы должны мнѣ сдѣлать. Первое это то, что если покоряться такъ, какъ я говорю, и Зулу, и городовому и отдавать злому человѣку все, что онъ захочетъ отнять у меня, если не участвовать въ государственныхъ учрежденіяхъ судовъ, учебныхъ заведеній, университетовъ, не признавать свою собственность, то падешь на низшую ступень общественной лѣстницы, тебя затрутъ, затопчутъ, ты будешь бродяга-нищій и свѣтъ, который есть въ тебѣ, пропадетъ даромъ, никто и не увидитъ его и потому не лучше ли поддерживать себя на извѣстной степени независимости отъ нужды и возможности образованія и общенія съ наибольшимъ кругомъ людей — печать. Дѣйствительно такъ кажется, но это только кажется. И кажется такъ потому, что намъ дороги наши удобства жизни, наше образованіе и всѣ тѣ радости мнимыя, которыя оно доставляетъ намъ, и мы кривимъ душой, — говоря это. Это несправедливо потому, что на какой бы низкой степени человѣкъ не стоялъ, онъ всегда будетъ съ людьми и потому въ состояніи дѣлать добро имъ. А лучше ли профессора университета — важнѣе ли жителей ночлежнаго дома для христіанскаго дѣла, — это вопросъ, котораго никто рѣшить не можетъ. Въ пользу нищихъ говорить мое собственное чувство и примѣръ Іисуса. Только нищіе могутъ благовѣствовать, т. е. учить разумной жизни. Я могу разсуждать прекрасно и быть искреннимъ, но никто никогда не повѣритъ мнѣ, пока видитъ, что я живу въ палатахъ и проживаю съ семьею въ день стоимость годовой пищи бѣдной семьи. А что касается нашего мнимаго образованія, то пора бы перестать говорить о немъ, какъ о благѣ. Испортить человѣка оно испортитъ совсѣмъ изъ 100 — 99, но прибавить что-нибудь человѣку ужъ никакъ не можетъ. Вы вѣрно знаете про Сютаева.²⁰ Вотъ вамъ безграмотный мужикъ, — а его вліяніе на людей, на нашу интеллигенцию больше и значительнѣе, чѣмъ всѣхъ русскихъ ученыхъ и писателей со всѣми Пушкиными,²¹ Бѣлинскими²² вмѣстѣ взятыми, начиная отъ Третьяковскаго²³ и до нашего времени. Такъ потерять ничего не потеряешь. И если кто оставитъ домъ, отца и мать, и братьевъ, и жену, и дѣтей, то найдетъ въ 100 разъ больше здѣсь въ мірѣ этомъ и домовъ, и отцовъ и еще жизнь вѣчную. Многіе первые будутъ послѣдними: Мѳ. X. 29.

Теперь другой вопросъ, прямо невольно вытекающій изъ этого. Ну, а вы Л[евъ] Н[иколаевичъ], проповѣдывать вы проповѣдуете, а какъ исполняете? Вопросъ этотъ самый естественный и мнѣ его дѣлаютъ всегда, и всегда побѣдоносно зажимаютъ мнѣ ротъ. — Вы проповѣдуете, а какъ вы живете? И я отвѣчаю, что я не проповѣдую, и не могу проповѣдывать, хотя страстно желаю этого. Проповѣдывать я могу дѣломъ, a дѣла мои скверны. То же, что я говорю, не есть проповѣдь, а есть только опроверженіе ложнаго пониманія христіанскаго ученія и разъясненіе настоящаго его значенія. Значеніе его не въ томъ, чтобы во имя его насиліемъ перестраивать общество; значеніе его въ томъ, чтобы найти смыслъ жизни въ этомъ мірѣ. Исполненіе пяти заповѣдей даетъ этотъ смыслъ. Если вы хотите быть христіаниномъ, то надо исполнять эти заповѣди, а не хотите ихъ исполнять, то не толкуйте о христіанствѣ, внѣ исполненія этихъ заповѣдей. Но, говорятъ мнѣ, —если вы находите, что внѣ исполненія христіанскаго ученія нѣтъ разумной жизни, а вы любите эту разумную жизнь, отчего вы не исполняете заповѣдей? Я отвѣчаю, что я виноватъ, и гадокъ, и достоинъ презрѣнія за то, что не исполняю, но при томъ, не столько въ оправданіе, сколько въ объясненіе непослѣдовательности своей, говорю: посмотрите на мою жизнь прежнюю и теперешнюю и вы увидите, что я пытаюсь исполнять. Я не исполнилъ и ¹/₁₀₀₀, — это правда и я виноватъ въ этомъ, но я не исполнилъ не потому что не хотѣлъ, а потому что не умѣлъ. Научите меня, какъ выпутаться изъ сѣти соблазновъ, охватившихъ меня, помогите и я исполню, но и безъ помощи я хочу и надѣюсь исполнить. Обвиняйте меня, я самъ это дѣлаю, но обвиняйте меня, а не тотъ путь, по которому я иду и который указываю тѣмъ, кто спрашиваетъ меня, гдѣ, по моему мнѣнію, дорога. Если я знаю дорогу домой и иду по ней пьяный, шатаясь изъ стороны въ сторону, то неужели отъ этого не вѣренъ путь, по которому я иду? Если не вѣренъ — покажите мнѣ другой, если я сбиваюсь и шатаюсь, — помогите мнѣ, поддержите меня на настоящемъ пути, какъ я готовъ поддержать васъ, а не сбивайте меня, не радуйтесь тому, что я сбился, не кричите съ восторгомъ: вонъ онъ! говоритъ, что идетъ домой, а самъ лѣзетъ въ болото. Да, не радуйтесь же этому, а помогите мнѣ, поддержите меня.

Вѣдь вы не черти изъ болота, а тоже люди, идущіе домой. Вѣдь я одинъ и вѣдь я не могу желать идти въ болото. Помогите мнѣ, у меня сердце разрывается отъ отчаянія, что мы всѣ заблудились, и, когда я бьюсь всѣми силами, вы, при каждомъ отклоненіи, вмѣсто того, чтобы пожалѣть себя и меня, суете меня и съ восторгомъ кричите: смотрите, съ нами вмѣстѣ въ болото.

Такъ вотъ мое отношеніе къ ученію и исполненію. Всѣми силами стараюсь исполнить и въ каждомъ неисполненіи не то что только каюсь, но прошу помощи, чтобы быть въ состояніи исполнять, и съ радостью встрѣчаю всякаго, ищущаго путь, какъ и я, и слушаюсь его.

Если вы прочтете то, что я посылаю,²⁴ вамъ будетъ понятнѣе и содержаніе этого письма.

Пишите мнѣ, я очень радъ общенію съ вами, и съ волненіемъ буду ждать вашего отвѣта.

Печатается по копии, хранящейся в AЧ. Впервые (?) опубликована в изд. М. Элпидина: «Lettre à NN, par le comte L. Tolstoi. Письмо к NN графа Л. Н. Толстого» Gènève, М. Elpidine, Libraire-Editeur 3, Rue des Alpes, 3. — S. А. [1885—1889?] Датируется на основании писем М. А. Энгельгардта, первое из которых датировано 10 декабря 1882 г. На это письмо Толстой отвечал письмом, оставшимся редакции неизвестным. В свою очередь М. А. Энгельгардт написал Толстому второе письмо (без даты) и в ответ получил от Толстого приводимое нами выше письмо. Учитывая все эти обстоятельства, мы и относим письмо Толстого к концу декабря, но во всяком случае не позднее 20 января 1883 г., т. к. 24 января помечено ответное письмо М. А. Энгельгардта (см. «Письма М. А. Энгельгардта» — «Письма Толстого и к Толстому. Труды Публичной библиотеки СССР имени В. И. Ленина», Гиз, 1928, стр. 306—325).

Михаил Александрович Энгельгардт (р. 1861 г. — ум. 21 июля 1915 г.) — сын известного в свое время общественного деятеля и публициста Александра Николаевича Энгельгардта; воспитывался в Петербургском университете, но курса не кончил и в 1881 г. за участие в студенческих «беспорядках» был выслан на пять лет в имение своего отца Батищево, Смоленской губ. С тех пор посвятил себя почти исключительно журнальной деятельности. В 1890-х и 1900-х годах сотрудничал в «Новостях», помещая статьи по вопросам социально-экономическим и сельско-хозяйственным; состоял секретарем редакции «Хоэяина». Отдельно изданы им: «Письма о земледелии» (Спб. 1899); «Вечный мир и разоружение»; «Прогресс, как эволюция жестокости» (Спб. 1899); «Леса и климат» (Спб. 1902). Помимо этого им написаны для «Биографической библиотеки» Павленкова биографии: Дарвина, Гумбольдта, Коперника, Пастера, Лавуазье, Пржевальского и др. История его переписки с Толстым следующая. Прочитав в «Руси» (1882 г. №№ 38, 39, 40) статью В. С. Соловьева «О церкви и расколе», М. А. Энгельгардт написал свои возражения, в которых высказывался против ортодоксального христианства, и послал редактору «Руси» И. С. Аксакову для напечатания. В виду резкости этих возражений Аксаков напечатать их в своем журнале отказался и переслал их для ответа В. С. Соловьеву, уведомив об этом автора. По этому поводу завязалась переписка между И. С. Аксаковым и М. А. Энгельгардтом. Но, не будучи вполне уверенным в себе, М. А. Энгельгардт обратился письменно к Толстому (письмо от 10 декабря 1882 г. АТБ), как к человеку «хорошо изучившему Евангелие и вообще религиозные вопросы», послав ему свою статью для отзыва. Толстой отвечал ему письмом, оставшимся редакции неизвестным. Обрадовавшись такому вниманию и поддержке со стороны Толстого, М. А. Энгельгардт написал ему второе письмо, более пространное, приложив свою переписку с И. С. Аксаковым, где Энгельгардт, указывая Аксакову на несостоятельность церковного христианства с точки зрения истинного учения Христа, между прочим, пытался дать оправдание революционной борьбы, «борьбы во имя общего блага». Вот что писал Энгельгардт Толстому: «Особенно один вопрос занимает меня: отношение к власти, к насилию: должен ли христианин покоряться даже несправедливым и гнусным постановлениям; не делается ли он через это соучастником преступления? По моему делается. Перед моими глазами убивают или мучат людей, не должен ли я заступиться за них, когда они просят меня о помощи, хотя бы пришлось их освободить силой. Но как же теперь добиться осуществления евангельского учения, что делать? Проповедывать словом и делом, основывать самим общины, действовать на народ и на интеллигенцию, стараться приобретать сторонников как из народа, так и из интеллигенции. Не так ли? Стараться завести сношения с существующими в России сектами и добиваться того, чтобы разбросанные по всей России приверженцы истинного учения соединились в один союз? Должно ли при этом преследовать и политические цели, т. е. на ряду с проповедью истинного учения среди народа стараться влиять на правительство с целью добиться известных реформ. Мне кажется, — должно, для успеха самой проповеди. Многие внешние условия влияют на крестьянство развращающим образом, вызывают и развивают в нем дурные чувства. Возьмем например земельный вопрос. В настоящее время положение вещей, как известно, такое: масса крестьянства поставлена в самые тяжелые экономические условия — земли мало, податей много, и рядом огромные пространства земли пустуют. Постоянная нищета, вечная необходимость биться из-за куска хлеба не дает крестьянину времени одуматься, оглядеться, задать себе вопрос о смысле его жизни, ожесточает его: тут уж не до других — было бы самому живу. Развиваются эгоистические наклонности, а тут перед носом пустующие земли — лакомый кусок; каждому думается: удайся мне заарендовать или купить кусок земли — и вот я пан. И действительно, наиболее ловким, умным, способным личностям удается захватить себе земли и подчинить остальную массу крестьян в качестве батраков. Таким образом, люди вовсе не Колупаевского пошиба, люди, как говорится, с искрой божьей, выделяются из общины в качестве эксплуататоров, община разрушается. Крестьянин наш не превратился еще в сознательного буржуя, засевшего на принципе собственности, как на каменном фундаменте, с которого его никакими рычагами не сдвинешь; но он всё же не видит в общине единственно справедливого и разумного строя; иначе он давно перешел бы к общинной обработке земли. Он не видит ничего дурного в батраческом хозяйстве: «поломай хряпку с мое и ты станешь богат; я своим трудом добро нажил, не воровством, не грабежем».... Выделяется один, а соблазн действует на всех; всякий стремится разбогатеть индивидуалистическим путем; богачу завидуют, да и друг в друге видят конкурентов, соперников.... Предположим, что совершилось равномерное распределение земель; положение общины: нищета ведь озлобляет, ожесточает человека; раз все пользуются благосостоянием, не из-за чего и враждовать. С другой стороны наиболее выдающимся из крестьян окажется невозможным выделяться из общины в качестве контролистов: земель будет негде взять; да батраков тоже негде. Конечно, останутся ленивые и неспособные, да ведь на них не выедешь, не оснуешь буржуазного строя; масса крестьянства имеет слишком сильное стремление к самостоятельному хозяйству, чтобы пойти в батраки. И вот. придется искать новой формы хозяйства: ум народный естественно натолкнется на мысль вести дело сообща. В этом смысле лучшая часть интеллигенции могла бы — мне кажется — оказать огромную услугу сектантству; могла бы исправить ошибку, в которую постоянно впадают секты. Они не обращают внимания на условия жизни народа и думают, оставив эти условия в стороне, преобразовать самих людей; но только часть этих последних способна стать выше окружающих условий; остальные поддаются соблазну. Не должны ли итти рука об руку основание общин, проповедь истинного учения и стремления добиться известных реформ от государства? Не есть ли это наилучший путь для достижения нашей цели? Если бы несколько сот тысяч человек могли соединиться в один союз, то это была бы уже огромная сила. — Как вы думаете обо всем этом? Наша интеллигенция совершенно оставляет в стороне сектантское движение и, мне кажется, этим сама лишает себя возможности сблизиться с народом. Когда совершалось реформационное движение на западе, тамошняя интеллигенция стояла во главе его; у нас религиозное движение в народе совершается без участия в нем образованных людей. А между тем западное реформационное движение вовсе не было христианским; оно совершалось в духе индивидуализма, не даром оно опиралось главным образом на Ветхий завет. У нас же заметно движение к познанию христианства, евангельского учения, что мешает нашей интеллигенции присоединиться к этому движению. Евангелие, как учение о человеческих отношениях, не имеет себе равных, — теологические воззрения могут быть сообразны с научными познаниями нашего времени. Отвергать возможность превращения воды в вино, или хождение по морю, как по сухой земле — не значит отвергать евангельского учения о человеческих отношениях.

Я слышал, что вы написали комментарии к Евангелию. Мне совестно вас беспокоить, но вы сами поймете, как бы мне хотелось их прочесть. А между тем, я не знаю, как их достать; говорят, что они распространены в Москве в рукописях, но у меня нет знакомых, через которых я бы мог достать их. Нельзя ли будет получить через вас? Аксаков писал мне, что если я сокращу свою статью и выброшу из нее резкие выражения (вроде — рукоположения собаки), то он может напечатать ее вместе с ответом Соловьева. Как вы думаете, — стоит? Мне бы хотелось, чтобы мои мнения распространились — быть может найдутся в интеллигенции еще люди, которые поймут, что нельзя смешивать христианство с православием и что насколько лживо последнее, настолько же высоко первое». (из письма М. А. Энгельгардта, без даты — «Письма Толстого и к Толстому. Труды Публичной библиотеки СССР имени В. И. Ленина» Гиз, 1928, стр. 308—311). — На это и отвечал Толстой своим большим письмом. К истории написания этого письма Толстого приведем еще выдержку из дневника Н. Н. Гусева, характеризующую настроение Льва Николаевича и его окружающих в период его написания. Вот что записывает Н. Н. Гусев 21 марта 1908 г. в своем дневнике: «Софья Андреевна вспомнила про письмо к Энгельгардту. — «Я, — сказала она, — положила его в конверт и написала: «Письмо к Энгельгардту, которого Лев Николаевич не только никогда не знал, но и не видал», а там пусть судят, как хотят. Я ужасно оскорбилась этим письмом». — Это то самое письмо, в котором Лев Николаевич пишет о том, как он «страшно одинок и до какой степени то, что есть мое настоящее «я», презираемо всеми окружающими меня». Написано оно было в 1882 году. Слова Софьи Андреевны живо перенесли меня в это тяжелое для Льва Николаевича время» (Н. Н. Гусев, «Два года с Толстым» М. 1912, стр. 265).

О М. А. Энгельгардте см. С. А. Венгеров, «М. А. Энгельгардт» — «Речь» 1915, от 22 июля.

¹ Иван Сергеевич Аксаков в письмах к М. А. Энгельгардту отстаивал церковное христианство, стараясь оправдать его с исторической точки зрения. «Христос не упразднил истории, — говорил он, — Христос не сказал рабовладельцу: освободи рабов.... но сказал — вы все перед богом равны». Другими словами Христос не давал людям практических указаний на их поступки, а дал лишь ряд принципов, рассматривать которые должно в исторической перспективе. В противном же случае, по мнению И. С. Аксакова, из этого может выйти лишь то, что «всякий возомнит себя судьею и начнет творить суд и расправу», т. е. произойдет — революция.

Переписка М. А. Энгельгардта с И. С. Аксаковым напечатана в сб. «Письма Толстого и к Толстому. Труды Публичной библиотеки СССР имени В. И. Ленина», Гиз, 1928, стр. 317—325.

² Владимир Сергеевич Соловьев.

³ М. А. Энгельгардт, указывая на целесообразность «внутренней» революционной борьбы, между прочим писал: «Замечу еще, что наш знаменитый гуманист, сторонник псевдо-христианского смирения, противник всяких революций, Достоевский тоже признает войну, восстания. Именно, по поводу войны с турками он говорит в одном из номеров «Дневника писателя», что лучше сбросить турецкое иго силой, хотя бы и при помощи кровопролитной войны, чем допускать, чтобы башибузуки сажали на кол детей, жгли, насиловали и совершали всякие неслыханные зверства над несчастными болгарами. Я не помню теперь в каком это номере сказано, но помню, что читав эти рассуждения, восхищался их здравым смыслом и удивлялся, почему это здравый смысл не встречается в других рассуждениях его, касающихся внутренних вопросов. Ибо если позволительна внешняя война за угнетенных, то тем более обязательна внутренняя» (из письма М. А. Энгельгардта к И. С. Аксакову от 21—29 ноября 1882 г. АТБ).

⁴ Никейский собор — церковный собор в Никее (Вифания) в 325 году, где вырабатывался символ церковно-христианской веры.

⁵ Павел — апостол и проповедник христианства в I веке. Казнен при императоре Нероне около 65 г. Церковь приписывает ему четырнадцать «Посланий», которые являются попыткой систематического изложения христианского учения. Толстой всегда относился к его «Посланиям» отрицательно, видя в них непонимание учения Христа и иногда искажение самых основ его. Христианство, проповедуемое Павлом, Толстой называл «павлинизмом» в отличие от истинного христианства.

⁶ Иоанн — евангелист.

⁷ Каиафа — прозвище иудейского первосвященника, имя которого было Иосиф. Высокомерный саддукей, выше всего ценивший личные интересы, он выступал ярым врагом Христа, в котором видел опасного возмутителя. Он первый подал совет пожертвовать этим «галилейским учителем», чтобы не «погиб весь народ», т. е. чтобы не произошло возмущение, которое повлекло бы жестокую расправу со стороны римлян.

⁸ «Краткое изложение Евангелия». См. прим. 7 к письму № 61.

⁹ «Соединение, перевод и исследование 4-х Евангелий» — в то время по цензурным условиям еще не появлялось в печати и распространялось в рукописи.

¹⁰ Петр — апостол, один из приближенных учеников Христа. Случай, о котором упоминает Толстой, известен в евангельском рассказе о взятии Христа в Гефсиманском саду, где Петр бросился с мечем защищать своего учителя. См. Мф. гл. XXVI, ст. 50—54.

¹¹ Иерусалим — главный город древней Палестины.

¹² Будда — Сиддарта-Гаутама, — индийский религиозный мыслитель, основатель буддизма. Жил в конце VI в. до н. э. Толстой одно время занимался составлением его жизнеописания (см. т. 25).

¹³ Конфуций — китайский мудрец. См. прим. 2 к письму № 116.

¹⁴ Сократ (469—399 до н. э.) — греческий философ. Одно из основных положений его учения было направлено на опровержение господствовавшего в то время субъективизма софистов. В противовес последним Сократ настаивал на возможности твердого знания и отсюда — абсолютной истины, абсолютного добра. Добро есть тоже знание, поэтому все люди могут стать добрыми. Никто не зол по доброй воле, а лишь по неведению.

¹⁵ Второзаконие — пятая книга Библии, приписываемая церковью Моисею.

¹⁶ Нагорная проповедь — так в Евангелии называется проповедь Христа, произнесенная им на дороге между Фавором и Капернаумом (на горе Курн-Хаттин). В ней в сжатой форме выражена сущность его учения (см. Мф. гл. V—VII, Лук. XVII—XIX).

¹⁷ «Рассказ о динарии» — см. Мф. XXII.

¹⁸ «Зулу» — негритянское племя в юго-восточной Африке, в бассейне реки Тугела.

¹⁹ «Пo поводу статей В. С. Соловьева» — рукопись статьи М. А. Энгельгардта. Копия с нее хранится в AЧ

²⁰ Василий Кириллович Сютаев. См. прим. 8 к письму № 79.

²¹ Александр Сергеевич Пушкин (1799—1837) — поэт.

²² Виссарион Григорьевич Белинский (1811—1848) — критик.

²³ Василий Кириллович Тредьяковский (1703—1769) — русский ученый и поэт.

²⁴ Возможно, что речь идет о рукописи «Краткого изложения Евангелия», которую Толстой послал с М. С. Громекой (см. прим. к письму № 143). О получении рукописи М. А. Энгельгардт писал Толстому в письме от 14 января 1883 г. (см. «Письма М. А. Энгельгардта» — «Письма Толстого и к Толстому. Труды Публичной библиотеки имени В. И. Ленина», Гиз, 1928, стр. 306—325).

* 141. А. М. Кузминскому.

1883 г. Января 30. Москва.

Очень тебѣ благодаренъ, милый другъ Саша, за то, что ты такъ охотно и быстро исполнилъ мою робкую просьбу объ Оболенскомъ.¹ Дай вамъ Богъ всего хорошаго. Тебѣ — того, чего ты желаешь, a Танѣ² не того, чего она желаетъ.

Л. Т.

Печатается по автографу (представляющему собою приписку Толстого к письму С. А. Толстой к Т. А. Кузминской, нами не печатаемому), хранящемуся в ГТМ, в арх. Т. А. Кузминской. Публикуется впервые. Датируется на основании пометки на письме рукой не Толстого: «1883 г.» и даты на письме С. А. Толстой: «30 января».

¹ Вероятно Толстой хлопотал о кн. Дмитрии Дмитриевиче Оболенском. См. письмо № 606.

² Татьяна Андреевна Кузминская.

* 142. М. С. Громеке.

1883 г. Январь. Москва.

Я нашелъ у себя на столѣ вашу записку и свертокъ и тотчасъ же открылъ свертокъ и сталъ читать вашу статью.¹ Я прочелъ предисловіе и перелистовалъ остальное. Я не могу сказать, что мнѣ нравится или я одобряю то, что я прочелъ, какъ не можетъ сказать человѣкъ, что ему нравятся тѣ его слова, кот[орыя] передалъ переводчикъ такъ, что слова прежде непонятныя стали понятны. Я испыталъ только то облегченіе, к[оторое] испытаетъ этотъ говорившій среди непонимавшихъ его на чуждомъ языкѣ, когда нашелъ переводчика, чтобы возстановить его человеческую связь съ другими. Разумѣется, переводчикъ приложилъ своего и въ переводѣ выходитъ ужъ слишкомъ хорошо. — Это еще больше бы тронуло этаго человѣка прежде. Теперь же человѣкъ этотъ отъ нужды во время непониманія его, сталъ дѣлать отчаянные жесты и кое-какъ стали ужъ понимать его жесты.

Вамъ показалось, что я не радъ сойтись съ Писаренко.² Напротивъ — сближеніе съ людьми раздѣляющими мои мысли и чувства — для меня слишкомъ большая радость. Отъ этаго вамъ показалось.

Пожалуйста, приходите ко мнѣ. И статью вашу или прочтите, или дайте.³ — Теперь же отсылаю свертокъ, такъ какъ посланный сказалъ, что онъ ошибкой попалъ ко мнѣ.

Вашъ Л. Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ. Публикуется впервые. Датируется на основании письма М. С. Громеки от 1 января 1883 г., на которое отвечает Толстой.

Михаил Степанович Громека (р. 1852 г., ум. 22 декабря 1883 г.), сын известного публициста С. С. Громеки (1823—1877); в 1875 г. окончил московский университет по историко-филологическому факультету и переехал в Польшу, где служил преподавателем русского языка и истории в Варшавской гимназии. С Толстым познакомился в 1874 г., будучи у него еще студентом. Известен его этюд о Толстом, выдержавший пять изданий: «Последние произведения гр. Л. Н. Толстого». Впервые был напечатан в «Русской мысли» 1883, 2, 3, 4 и 1884,11. В декабре 1882 г. М. С. Громека вновь посетил Толстого, приехав в Москву в связи с печатанием своей статьи. В последний год своей жизни психически заболел и был помещен в Петербургскую лечебницу д-ра Чечота. Кончил жизнь самоубийством. История печатания этюда Громеки изложена в статье Н. Б[ахмете]ва: «Л. Н. Толстой и цензура в 80-х годах» — «Новое время» 1908, 1 октября.

¹ «Последние произведения графа Л. Н. Толстого» — первые главы этюда.

² Василий Александрович Писаренко — один из друзей М. С. Громеки (о нем см. также в письме № 603 и в т. 50). Вот что он писал Толстому по этому поводу: «Я ехал от Вас и всё думал, что такое случилось, что меня встревожило, и когда приехал к Писаренко, понял, что это было то облако сомнения, которое было у Вас на лице, когда Вы соглашались на мою просьбу привезти к Вам Писаренку. Право, это такая прелесть этот Писаренко и он так всем сердцем Вам предан, и не яко Иуда хочет Вaс, но яко разбойник» (из письма М. С. Громеки к Толстому от 1 января 1883 г. АТБ).

³ М. С. Громека выражал желание прочитать свою статью Толстому до ее напечатания.

* 143. М. С. Громеке.

1883 г. Февраль? Москва.

Дорогой Михаилъ Степановичъ.

Мнѣ все казалось, что я только что получилъ ваше прекрасное письмо (такъ мнѣ скоро идетъ время), а выходитъ, что это давно и давно бы пора отвѣтить. Я очень занятъ, отъ этаго время такъ бѣжитъ. Письмо ваше мнѣ все объяснило объ Энг[ельгардтѣ].¹ Ужасно больно было; а впрочемъ такъ и должно быть. Копаешь канаву и все воображаешь, что добрый человѣкъ придетъ и за тебя выкопаетъ. Нѣтъ, видно самъ выкопаешь и будетъ канава, а сама канава не сдѣлается. Это я о себѣ говорю, о своемъ ребяческомъ желаніи и надеждѣ, что другіе съ вѣтра получать тѣ взгляды на жизнь, к[оторые] выросли во мнѣ да еще будутъ помогать мнѣ уяснить ихъ. —

Я часто боюсь, что и съ вами мы далеки. Съ вами мы не врозь только еще потому, что вы не дошли до перекрестковъ. Надѣюсь, что вы пойдете прямою и мы будемъ вмѣстѣ. Статьи вашей еще не читалъ. — Юрьевъ² не присылалъ. Евангеліе переписывается и когда кончится пришлю вамъ. — Писаренко³ я просилъ бывать. Постараюсь сойтись съ нимъ. Меня смущаетъ и конфузить его не скрываемое слишкомъ большое уваженіе ко мнѣ.

Если живы будемъ, то увидимся въ Москвѣ.⁴ А если бы что нибудь помѣшало, то вы, пожалуйста, пріѣзжайте къ намъ на хуторъ въ Самару. Бибикову, к[оторый] тамъ живетъ, уже сообщено. И вамъ тамъ будетъ хорошо во всѣхъ отношеніяхъ. Если вамъ какое дѣло въ Москвѣ, к[оторое] я могу исполнить, пожалуйста, поручите мнѣ. Сережа⁵ вамъ хотѣлъ писать. — Простите, что коротко п[ишу].⁶ Дѣла много. Мнѣ час[то]⁶ говорятъ: пишите художеств[енное] и т. д. — Я всей душой бы радъ и кажется, что есть чтò, да ктоже то напишетъ, чтò я теперь пишу. Пусть кто нибудь сниметъ съ меня это дѣло или покажетъ мнѣ, что оно не нужно, или сдѣлаетъ его — въ ножки поклонюсь. —

Обнимаю васъ.

Л. Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ. Публикуется впервые. Датируется на основании следующих соображений. Письмо М. С. Громеки, на которое отвечает Толстой, помечено 25 января 1883 г. Ответное письмо Толстого мы относим к февралю 1883 г., имея в виду упоминание Льва Николаевича в письме, что «давно бы пора ответить», из чего видно, что письмо М. С. Громеки некоторое время оставалось без ответа. Слова же в письме Толстого: «Статьи вашей еще не читал. Юрьев не присылал»,— говорят за то, что это письмо написано было, очевидно, в феврале, не позднее, так как статья М. С. Громеки, о которой здесь говорится (первая часть его этюда о Толстом; см. прим. к письму № 142) была напечатана в февральской книжке «Русской мысли». В марте была уже напечатана вторая часть. Здесь же ясно, что речь идет, именно, о начале статьи, а не об ее продолжении.

¹ По предложению Толстого М. С. Громека заезжал к М. А. Энгельгардту в Батищево с целью ознакомиться с его жизнью и передать от Толстого рукопись «Краткого изложения Евангелия» (см. прим. 24 к письму № 140). Вот что писал М. С. Громека по этому поводу в письме от 25 января 1883 г.: «Семнадцатого утром я приехал к Энгельгардту. Меня встретил юноша в валеных белых и ситцевой грязной рубашке, немытый; в чертах лица у него есть что-то напоминающее вдурне Владимира Соловьева во времена студенчества; есть одна подробность сходства с Вами — нижняя часть лица выдается вперед. Один глаз немного скошенный; в черных без блеска глазах было что-то тяжелое и странное. В комнате грязно; сидел крестьянский мальчик, которому Михаил Александрович продолжал показывать решение задачи. Когда это кончилось, начался разговор. Я сейчас же напал на центральную ошибку — на противоречие между христианством и насилием революции. И сразу меня поразила в молодом Энгельгардте совершенная бедность логики и сила одного чувства, далеко не истинно христианского. Да, он глубоко страдает при виде всего угнетенного и несчастного; он так искренно желает ему служить, как очень немногие; но у него к этому примешалось другое, еще более страстное чувство — ненависть и желание уничтожить силою всё угнетающее и делающее несчастным. Противоречие у него уже в самом чувстве, и его теория есть лишь попытка теоретического оправдания этого противоречивого чувства, в котором ненависти больше, чем христианской любви. Он инстинктивно сознает, что войну, убийство и насилие нельзя делать принципами — и он выдвигает любовь, но для этой его любви у него лучшим средством оказывается — ненависть. Революционный фанатизм ослепляет глаз и делает неспособным различать грубейшее противоречие. Он искренно убежден, что насилие и война силою против зла есть следствие и орудия любви. Так как логика, история и знание плохие друзья такому все определяющему противоречию, то их и не оказалось. Тут были и материализм и утилитаризм вдруг; всего менее было истинного христианского чувства, а религии и бога совсем не было в душе и системы, хотя на языке они и были. Христос был, но только тот Христос, который выгонял торговцев из храма. Бог у него есть не бог личный или бог в природе, а логическая фикция человеческого свойства любить, не выходящего за пределы человека. Этот бог есть даже не человек, а логическое обобщение нашего понятия о свойственной всем людям способности любить: этот бог есть кусочек человеческой мысли. И остальные кусочки человеческой мысли, изобревшие этот кусочек — этого жалкого фиктивного бога, господствуют над своим изобретением, и, в действительности, как и следует, управляют этим богом, который есть не создатель человека, а сам есть создание человеческого обобщения. Ребяческое утешение верою в такое мелкое ухищрение рассудка называется религиею. Нравственность, проповедующая насилие для любви, называется христианством. Союз людей, осуществляющих такую религию отвлечения и такую нравственность насилия ненавидящей и убивающей любви — такой союз людей выхолощенного ума и извращенного сердца называется церковью Христа. Цель этого союза, этой церкви — сделать людей Христами — человекобогами, богами, у которых нет души, а есть естественный и старческий психофизиологический организм, есть земная жизнь и нет вечной, сумасшествие рефлектирующего, озлобленного и бессильно порывающегося выйти из рефлексии и злобы человека, одаренного от природы очень добрым сердцем, искренним и высоким самоотвержением. Поражающая смесь смирения — приобретающего ему у мужиков, знакомых и родных репутацию святого — и оттолкнувшей меня гордыни веры в совершенное знание истины, высоту своего пророческого служения и совершенство его цели, не требующих дополнительного искания правды умом и сердцем. Я испытал очень, очень тяжелое и горькое чувство. Извлекать это миросозерцание было очень трудно и по удивительной путанице принципов и основных черт характера, и еще по тому обоюдному раздражению обманутого желания сойтись, свойственной мне нетерпимости и неспособности переносить терпеливо в собеседнике тупость понимания чужих точек зрения — и по удивительным постоянным противоречиям. Еще мешало присутствие Энгельгардта-отца, его дочери и очень замечательного господина — Мертваго, потом других интеллигентов — мужиков, которые тоже спорили со мною. Я должен был одновременно говорить с десятью противниками и напрягаться, чтобы не потерять нити слов самого Михаила Энгельгардта, и еще направлять их против его раздражавшейся моими мыслями воли так, чтобы они дали мне наконец положительный и связный ответ о том, какую веру и какие цели они в себе заключают. — Еще было одно обстоятельство, не совсем для меня ясное. Там в Батищеве все сначала долго принимали меня за Вашего посла и полномочного министра, выражающего мысли, тождественные с Вашими во всем. И мне сначала трудно было уверить их, что главного, что их интересовало, именно, Вашего отношения к сектантам из народа — я совсем не знаю. Я заметил в Москве, что этот предмет составляет для Вас что-то очень священное и лежит в самом отдаленном углу Вашей святая святых, еще для меня не открывшейся — (я понимал и то, почему это: Вы знали, что те «две капли меда» еще мною не изведаны, и мы не равны) — и я не хотел быть навязчивым и не спрашивал Вас, особенно после того вопроса о Сютаеве, на который Вы ответили указанием статьи в «Русской мысли». И потому я заметил в Батищевских, что они об этом знают хотя немного, но больше моего. Так что я ничего не мог отвечать на их об этом вопросы. Меня поразило только то, что они считали Вас почти своим, тогда как всё, что я говорил и всё что выходило из почвы или Вашей, или родственной Вам, приводило их в величайшее раздражение, обращавшееся, впрочем, только против меня одного. Этот пункт так и остался для меня невыясненным, хотя я продолжаю быть уверенным, что в Вашей вере нет ничего революционного и если Вы думаете иногда о деятельной и устной проповеди, то лишь свободной и любящей, лишенной насилия, — что если Вы желаете кому-нибудь страдание и смерти за веру, то лишь самому себе, как высшего счастья и блаженнейшего конца Вашей жизни. И эта уверенность давала мне право горячо защищать Вас против всякого подозрения в малейшей солидарности Вашей с революционными принципами религии молодого Энгельгардта. И это запутало понимание Батищевских Ваших мыслей. А страстность, с какою я спорил обо всем, и нетерпимость моя оттолкнули их от меня, особенно Михаила Александровича. Но к вечеру, когда мы уже поняли друг друга достаточно, мы все присмирели и стали говорить уже более дружелюбно о разных второстепенных вопросах. — Старик Энгельгардт произвел на меня в общем хотя и не такое сильное как сын, но приятное впечатление и немножко жалкое. В нем ужасно много шестидесятых годов, «Современника», Чернышевского и т.д. Он пресерьезно рассуждал с детьми о письме его жены, где она выражала разные, как новость, афоризмы житейской мудрости, напр. о том, что труд есть цель и содержание человеческого счастья. Так странно и грустно видеть человека, обладающего столькими глубокими мыслями (известными всем по его «Письмам из деревни») и в то же время большею стороною души принадлежащего эпохе уже отошедшей и с нею обреченною на смерть. И грустно было. И грустно было приводить это в связь с тем, как он к вечеру всё чаще и чаще подбегал к шкапчику и к ночи стал петь охмелевшим голосом итальянские арии. Я спал с ним в одной комнате, и сердце у меня так больно сжималось, когда я просыпался от его уходов и возвращений от шкапчика к газетам и обратно. Но утром рано в четыре часа он разбудил меня совсем, мы за чаем мирно поболтали и расстались дружески — т. е. я хочу сказать, что он опять был трезв, весел и бодр. — Интеллигентов-мужиков очень интересно было увидеть. Их было человек шесть мужчин и одна женщина. Только у одного было лицо тупое — у мельника; физиономия его жены тоже пошловатая, в нарядном и чистом крестьянском платье. Остальные были — весь народ очень молодой. Преобладающее выражение немудрствующего лукаво человека, живущего телесным трудом и спокойного совестью от сознания последовательности между словами и делом. Но, кажется, весь интерес их и исчерпывается этим удовлетворением их личной нравственности. Особенной мысли я не видел на их лицах, исключая Мертваго (внука известного автора записок), который произвел на меня впечатление человека образованного и размышляющего и по натуре более широкого, чем узкие и фанатические мнения его кружка. Что меня особенно поразило, это то, что у них к утешительному для них сознанию своей правоты и полезности примешивается как-то признание совершенной и неизлечимой особенности от них народа. Они все сознают и говорят, что народ, уважая их лично, презирает их мнения, труд и цели, относится к ним и к их делу с непреодолимым недоверием и враждебностью. Полнее и откровеннее всех это признание высказывала дочь Энгельгардта (в чертах лица и высокой сильной фигуре слегка чем-то напоминавшая мне сестру моего милого Шаховского).— Замечательно их отношение также к революции. Все они полагают, что революция неизбежна, что она будет произведена народом, и что их роль будет — сдерживать и смягчать (!?) революцию. В этом пункте у них ужасная путаница. С одной стороны они всё еще не могут отделаться от своей прежней мечтательной политики социальной революции, заключающейся в убийстве государей, генералов, жандармов и квартальных надзирателей — и в эту революцию свихнувшихся барчуков они толкают народ, как-то веря, что он будет этими фантазиями заниматься, и что они будут сдерживать его, ненавидящего их и презирающего. С другой стороны, в них начинает проникать сознание, что далее итти по этому пути невозможно из одного уже инстинкта самосохранения — что в случае чего народ не оставит камня на камне, и что они сами, просветители и освободители народа, вместе с квартальными будут дрыгать ногами на фонарях и деревьях. Наконец, они начинают понимать, что все их мечтания есть ничтожная игра в сравнении с тем, что сделает тогда настоящий мужик, уже теперь расправляющий плечи и чешущий руки на дворянские земли. И вот им и хочется революции, и колется, и маменька не велит. Говорят, что этим и объясняется переезд из Гатчина. — Так отрадно было после этих болезненных и безнадежных впечатлений снова увидеть чистый снег, ели «в нахмуренной красе», слышать колокольчик и убеждение ямщика, что волк никогда не кинется «на почтового, что с его взять — у его глаз есть, даром, что зверь». Глядя на доброе лицо ямщика, я всё думал и не мог придумать, какое у него будет выражение, когда ему может быть вдруг придется вешать именно меня с провожавшим меня Мертваго на этих таких прелестных теперь серебряных с бриллиянтами и чернью деревьях? И так опять делалось неприятно и дико. Невольно сводились в одно все впечатления этого месяца в России, и так странно было сравнить их вывод с тем, что я думал о ней последние годы в Польше, ничего не зная, кроме газет. По газетам, которые говорят только о начальствах и интеллигенции пишущей и мечтающей, казалось, что уже нет России, и всякий немец теперь может сделать с нею что хочет. Потому что теперь действительно нет начальства и нет интеллигенции. Но теперь я в России видел, что то, что произвело из себя эту разложившуюся кучу начальства и интеллигенции, оно существует — и живет так широко и сильно, как во сне мне не снилось. Я думал об этом, и такая досада брала меня на наших газетчиков, занимающихся ругатней и дракой в ту минуту, когда все мы ходим на краю уже совсем почти размытой плотины, и вот вот сейчас нас всех унесет и утопит море. И хотя так неприятно и грустно было думать, что и сам, со своими интересами искусства и мысли, погибнешь, может быть завтра, и все дорогие тебе люди тоже исчезнут ни за что, — но за этой грустной мыслью на конце всегда показывалось что-то чрезвычайно отрадное. Да, всё это может случиться и не случиться; но Россия будет жить всегда во всяком случае» (АТБ).

Упоминаемые здесь лица:

Александр Петрович Мертваго (р. 1856 г., ум. ок. 1920 г.) — деятель по сельскому хозяйству. С 1894 г. редактор журн. «Хозяин».

Дмитрий Иванович Шаховской (р. 1861 г.) — общественный деятель, секретарь первой Государственной думы; ученик и друг М. С. Громеки.

² Сергей Андреевич Юрьев читал статью как редактор «Русской мысли» и очень ее оценил.

³ М. С. Громека писал по этому поводу: «Если хотите меня очень обрадовать, приласкайте Писаренку, чтобы он изредка бывал у Вас и мог сообщать мне, что Вы и семья Ваша живы и здоровы» (из письма М. С. Громеки от 25 января 1883 г. АТБ).

⁴ М. С. Громека к 12 апреля должен был быть в Москве по делам печатания своей статьи.

⁵ Сергей Львович Толстой.

⁶ В подлиннике здесь вырван край страницы.

* 144. М. С. Громеке.

1883 г. Апреля 1—4? Москва.

Дорогой Михаилъ Степановичъ.

Я заходилъ къ вамъ на другой день вашего отъѣзда. И жалѣю и не жалѣю о томъ, что не засталъ васъ. Сейчасъ прочелъ вашу 3-ю статью.¹ Она мнѣ очень нравится. Я мало кого вижу, но слышалъ черезъ жену отъ людей толпы, что она всѣмъ нравится. Я живу все той же жизнью — тяжелой. Къ веснѣ способность умственной работы перемежается и становится тяжелѣе. Что вы? Какъ вы? Давно чувствовалъ, что надо написать вамъ.

Вашъ Л. Толстой.

Постарайтесь не имѣть ни ко мнѣ, ни къ кому нелюбовныхъ чувствъ. И забывайте о себѣ. Это одно средство чтобы жить. Вы скажете: забыть о себѣ нельзя. Можно не напоминать себѣ о себѣ, прекращать разговоры съ самимъ собою о себѣ. Я знаю, что это можно.

Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ. Публикуется впервые. Датируется на основании упоминания Толстого о третьей части статьи М. С. Громеки (которая была помещена в апрельской книжке «Русской мысли» за 1883 г.) и ответного письма Громеки от 6 апреля 1883 г., в котором последний писал: «Очень рад, что Вы довольны третьей частью моей статьи» и дальше: «Отчего Вы говорите, что Вам тяжело?» (АТБ).

¹ М. С. Громека, «Последние произведения гр. Л. Н. Толстого» — «Русская мысль» 1883, № 4 — третья часть этюда.

145—152. С. А. Толстой от 28, 29—30? апреля, 23, 25, 29, 31 мая, 2 и 8 июня 1883 г.

* 153. А. А. Бибикову.

1883 г. Июня 9—10? Самарское имение Толстого.

1883-го года июня 8-го дня я нижеподписавшийся дал это крестьянину с. Гавриловки¹ Степану Шинкину в удостоверение того, что весною настоящего года во время бороновки рабочим скотом хуторов графа Толстого стравлен был принадлежащий ему стог сена.

А. Бибиков.

Прошу отдать Степану Шинкину стогъ сѣна стравленный нашимъ скотомъ

Гр. Левъ Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ. Представляет собою ответ Толстого на справку А. А. Бибикова (написана на первой странице листа писчей бумаги), приписанный внизу письма. На второй странице листа карандашом помечено: «Рукопись приобрел 9 января 1907 года. Савельев». На четвертой странице также карандашом: «Графские записки», затем зачеркнуто чернилами и внизу подписано: «Автограф графа Толстого». Публикуется впервые. Датируется на основании справки-удостоверения А. А. Бибикова, на которую отвечает Толстой.

¹ Село Гавриловка, Бузулукского у., Самарской губернии.

154—157. С. А. Толстой от 12, 14, 15 и 20 июня 1883 г.

* 158. М. С. Громеке.

1883 г. Августа 15—31? Я. П.

Дорогой Михаилъ Степановичъ.

У меня какъ преступленіе на совѣсти ваше послѣднее письмо. Не знаю, какъ это случилось — ѣхалъ я въ Самару,¹ тамъ былъ — пріѣхалъ былъ занять — откладывалъ день за день. И теперь пришло время приводить себя въ порядокъ, и на первой очереди вспомнилъ васъ. Я очень цѣню васъ, высоко ставлю и люблю, такъ вы, пожалуйста, не имѣйте на меня досады, а пишите мнѣ. Что продолженіе вашей статьи?² Все нѣту. Что вы и ваше здоровье? Гдѣ вы провели лѣто? Я все работаю работу, которая поглощаетъ и радуетъ меня.³ Прощайте, обнимаю васъ. Съ 10 Сентябр[я] мы въ Москвѣ.

Ваш Л. Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ. Публикуется впервые. Дата определяется содержанием («ехал я в Самару... приехал, был занят — откладывал день за день. И теперь пришло время приводить себя в порядок» и т. д.) и словами: «С 10 сентября мы в Москве». Очевидно, Толстой сообщает о предстоящем скором переезде семьи в Москву.

Письмо М. С. Громеки, на которое отвечает Толстой, неизвестно.

¹ В Самарское имение Толстой ездил летом 1883 г. вместе со своим сыном Сергеем Львовичем и учителем И. М. Ивакиным и прожил там с 23 мая по 22 июня.

² Четвертая часть статьи М. С. Громеки появилась после смерти ее автора в «Русской мысли» 1884, 2.

³ Толстой в то время был занят своей статьей «В чем моя вера».

159. Н. Н. Страхову.

1883 г. Сентября, 2. Я. П.

Дорогой Николай Николаевичъ!

Благодарю васъ за письмо;¹ мы поджидали его и начинали уже безпокоиться о васъ. Очень радуюсь за то, что вамъ было хорошо у насъ.² Жду вашу біографію.³ Хоть вы и браните ее, я знаю, что тамъ будетъ много хорошаго. Я все передѣлываю, поправляю свое писанье⁴ и очень занятъ. Погода прекрасная, мы всѣ веселы и здоровы. Смерть Тургенева⁵ я ожидалъ, а все-таки очень часто думаю о немъ теперь. Простите, что пишу нѣсколько словъ. Не забывайте насъ за то, что мы всѣ васъ любимъ.

Вашъ Л. Толстой.

Печатается по копии, хранящейся в AЧ. Впервые опубликовано Н. Н. Гусевым в ТТ 2, стр. 45. Дата копии.

Толстой отвечает на письмо Н. Н. Страхова от 16 августа 1883 г. (см. ПС, № 180).

¹ Письмо Н. Н. Страхова от 16 августа 1883 г.

² Н. Н. Страхов приехал в Ясную поляну (после трехнедельного пребывания у А. А. Фета в Воробьевке) 12 июня и пробыл там две с лишним недели. Вот что он писал по этому поводу Толстому: «Давно следует.... благодарить Вас от всей души за чудесные шестнадцать дней Вашего гостеприимства. С великой нежностью смотрел я на Вас, и общее благополучие Ясной поляны просто восхищало меня. Мне особенно понравился в этот приезд Ваш Илюша [Илья Львович — сын Толстого. Peд.]. Но главное Ваши речи и писания, и в них тот характер спокойствия, о котором Вы мне писали. Сколько понял — всё меня радует, всё запало прямо в душу» (из письма Н. Н. Страхова от 16 августа 1883 г.).

³ Н. Н. Страхов писал тогда «Воспоминания о Ф. М. Достоевском». Они вскоре были напечатаны в книге: «Биография, письма и заметки из записной книжки Ф. М. Достоевского». Спб. 1883, стр. 169—329.

⁴ «В чем моя вера».

⁵ О тяжелом состоянии здоровья И. С. Тургенева Толстой узнал от Д. В. Григоровича в апреле—мае 1882 г. (см. письмо № 106). Более подробные сведения он получил от А. Г. Олсуфьевой, которая в ноябре 1882 г. навещала И. С. Тургенева в Париже, передав ему по просьбе Толстого его «Исповедь». Об этой своей поездке к И. С. Тургеневу она написала воспоминания, опубликованные в «Историческом вестнике» 1911, 3, стр. 855—864 (перепечатаны в кн. Н. Л. Бродского «Тургенев в воспоминаниях современников и его письмах», ч. I, М. 1924).

160—167. С. А. Толстой от 28, 29, 30 сентября, 1, 2, 3, 4 и 9 октября 1883 г.

168. В. В. Стасову.

1883 г. Ноября 9? Москва.

Владиміръ Васильевичъ!

Голубчикъ, пожалуйста, помогите сестрѣ Варвары Васильевны Тимофеевой,¹ живущей въ Столярномъ переулкѣ домъ Б. (Я не могу иначе опредѣлить особу, о которой прошу, п[отому] ч[то] пишу по письму ея сестры, а сестра не написала). Сестра эта была сестрой милосердія и ее лишили мѣста. Она хочетъ мѣста. Не думайте, что я пишу вамъ только для очищенія своей совѣсти; мнѣ очень близко къ сердцу это дѣло, хотя я и не знаю ту, о комъ прошу. Хотѣлъ писать къ тому и другому въ Петерб[ургъ], и никому мнѣ такъ не ловко писать, какъ вамъ. — Сдѣлайте это, голубчикъ. Очень буду вамъ благодаренъ. Сдѣлать надо, именно, вотъ чтò — написать этой особѣ. Она придетъ, разскажетъ, а потомъ попросить у сильныхъ міра. Я хотѣлъ писать Алекс[андрѣ] Андревнѣ Толстой, — она въ связяхъ со всѣми, отъ кого всякія сестры милосердія, и она сдѣлаетъ для меня; но писать не хочется — фальши много. Если же вы ее знаете или ваши знакомые, то просите отъ меня. — Обнимаю васъ и скучаю, что давно не вижу.

Л. Толстой.

На конверте:

Петербургъ. Публичная библіотека. Владиміру Васильевичу Стасову.

Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Впервые опубликовано В. Д. Комаровой и Б. Л. Модзалевским в ТС, стр. 62—63. Датируется на основании почтовых штемпелей на конверте: Почтовый вагон 11 ноября 1883 г. С. Петербург 12 ноября 1883. На письме пометка рукой В. В. Стасова: «Получ. 12 ноября 1883».

¹ Варвара Васильевна Тимофеева (р. 1850 г.) — писательница, журналистка и переводчица; писала под псевдонимами: «В. Т-ва», «Починковская», «Анна Стацевич». Сотрудничала в журн. «Искра», «Слово», «Книжки Недели», «Вестник Европы» и др. (см. т. 72, письма к М. О. Меньшикову). Одно время помогала в работе Ф. М. Достоевскому. О своем знакомстве с Ф. М. Достоевским написала воспоминания: «Год работы с знаменитым писателем» — «Исторический вестник» 1904, 2 (февраль). Кроме того ею помещены в журн. «Минувшие годы» (1908, 1—2), воспоминания о Глебе Ивановиче и Александре Васильевне Успенских.

Сестра ее — Ольга Васильевна Тимофеева (1852—1890). В 1883 г. состояла сестрой милосердия в Динабургском госпитале. Но была исключена со службы, обвиненная в оскорблении врача при исполнении им служебных обязанностей: она заступилась за своего сослуживца фельдшера Александра Федорова, который был невинно сослан в Томскую губернию. О. В. Тимофеева окружным судом была приговорена к тюремному заключению. Но, просидев две недели, была освобождена как душевно больная. В. В. Стасов оказал, по словам В. В. Тимофеевой, живое участие в этом деле. Однако хлопоты были излишни, так как освобождение состоялось раньше и независимо от них. Умерла О. В. Тимофеева в Вильне от чахотки.

На это письмо Толстого В. В. Стасов отвечал письмом от 17 ноября 1883 г. (см. ТС № 24).

169. Н. В. Давыдову.

1883 г. Ноября 10. Я. П.

Николай Васильевичъ!

Женщина эта умоляетъ выпустить на поруки ея мужа, посаженнаго въ острогъ за драку, отъ к[оторой] умеръ человѣкъ. Она очень жалка. Представьте: ея деверя только что взяли въ солдаты, а мужа посадили; и она осталась брюхатая одна съ 8-ю ртами. Я увѣренъ, что если можно выпустить его до суда на поруки, вы сдѣлаете. — Жалѣю, что не успѣлъ повидать васъ проѣздомъ.

Вашъ Л. Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ. Впервые опубликовано в ТП 2, стр. 32. Датируется на основании упоминания о нем в письме Толстого к С. А. Толстой от 10 ноября 1883 г. (см. т. 83, № 244), где Лев Николаевич писал: «приехала ко мне баба, — брюхата на сносе, и 4 детей маленьких, Старуха свекровь и молодайка, деверная невестка. Было два мужика; в одну неделю посадили ее мужа в острог зa драку, от которой произошла смерть, а деверя отдали в солдаты, и остались одни. Написал Давыдову письмо, нельзя ли хоть выпустить на поруки».

Николай Васильевич Давыдов (р. 16 декабря 1848 г. — ум. 26 августа 1920 г.) — юрист и общественный деятель. Окончил Московский университет; с 1870 г. — мировой посредник Моршанского у., Тамбовской г.; с 1875 г. — прокурор Плоцкого окружного суда; с 1878 г. — прокурор Тульского окружного суда; с 1893 г. — председатель Тульского окружного суда; с 1897 г. по 1908 г. председатель Московского окружного суда. С 1900 г. — приват-доцент Московского университета (где в 1903—1911 гг. вел самостоятельный курс уголовного процесса). В 1908—1912 гг. — председатель правления Университета им. А. Л. Шанявского. С 1908 г. — преподаватель Московского коммерческого института. С 1911 г. — присяжный поверенный округа московской судебной палаты. Помимо этого Н. В. Давыдов принимал деятельное участие во многих общественных организациях: был председателем суда чести при Обществе деятелей периодической печати; товарищем председателя Юридического общества при Московском университете; товарищем председателя Московского общества мира; а с 1911 г. председателем Московского Толстовского общества. Писал по юридическим и общественным вопросам. Помещал свои статьи (под псевдонимами: Н. Василич, Н-В, Заурядный обыватель) в «Научном слове», «Московском еженедельнике», «Русских ведомостях», «Праве» и др. — С Толстым познакомился в 1878 г. через П. Ф. Самарина, в дороге, когда Толстой возвращался из имения Самариных («Молоденки» Епифанского у.), где он гостил. С тех пор Н. В. Давыдов бывал часто в Ясной поляне, поддерживая до конца жизни Толстого тесные сношения с ним. Толстой, пользуясь расположением к нему Давыдова, часто обращался к последнему по делам обращавшихся к нему самому за помощью лиц.

О том, как подействовало на Давыдова общение его с Толстым, мы читаем в его воспоминаниях: «Хотя внешне, да и в более важном, — в отношении уклада и условий жизни, жизнь моя не изменилась после знакомства со Львом Николаевичем, и я остался в среде судебного ведомства, а позднее взял на себя преподавание в университете науки «уголовного процесса», хотя я не вышел из обычных рамок и обстановки общественного и домашнего обихода жизни горожанина нашего времени, обладающего некоторым достатком, с привычками так называемого «культурного» человека, остался другом театра, к которому был близок с юных лет, но в образе мыслей, в вопросах веры, во взглядах на жизнь, на отношения к людям, я почти незаметно для себя подчинился во многом влиянию Льва Николаевича» (Н. В. Давыдов, «Из прошлого», I, изд. 2, М. 1914, стр. 211).

Н. В. Давыдов дал толчок Толстому к созданию драматических произведений: «Власть тьмы», «Плоды просвещения» и «Живой тpyп». Рассказом же Давыдова Толстой воспользовался и при описании дела Масловой в «Воскресении». См. Н. В. Давыдов, «Откуда Лев Николаевич почерпнул сюжет драмы «Власть тьмы» — ТЕ, 1012, стр. 48—50; Н. В. Давыдов, «Из прошлого», I, М. 1914, стр. 211—317.

О Н. В. Давыдове см.: В. Булгаков, «Памяти Давыдова» — «Истинная свобода» 1920, 6, стр. 19—21; А. Кизеветтер, «Памяти ушедших. Н. В. Давыдов». — «Голос минувшего» 1922, 2 (октябрь), стр. 217—219.

170—175. С. А. Толстой от 10, 11, 12, 13, 14, и 15 ноября 1883 г.

* 176. Н. Н. Страхову.

1883 г. Ноября 30?—декабря 1? Москва.

Дорогой Николай Николаевичъ! Я только начиналъ скучать о томъ, что давно не имѣю отъ васъ извѣстій, какъ получилъ вашу книгу¹ и письмо,² и книги. Очень благодаренъ вамъ за все и за еврейскую Библію,³ которую я съ радостью получилъ давно и, мнѣ кажется, уже благодарилъ васъ за нее. Сколько я вамъ долженъ?⁴ Когда увидимся? Не пріѣдете ли въ Москву? Книгу⁵ вашу прочелъ. Письмо ваше очень грустно подѣйствовало на меня, разочаровало меня. Но я васъ вполнѣ понимаю и, къ сожалѣнію, почти вѣрю вамъ. Мнѣ кажется вы были жертвою ложнаго, фальшиваго отношенія къ Достоевскому, не вами, но всѣми — преувеличенія его значенія и преувеличенія по шаблону, возведенія въ пророки и святого, — человѣка, умершаго въ самомъ горячемъ процессѣ внутренней борьбы, добра и зла. Онъ трогателенъ, интересенъ, но поставить на памятникъ въ поученіе потомству нельзя человѣка, который весь борьба. Изъ книги вашей я первый разъ узналъ всю мѣру его ума. Книгу Пресансе⁶ я тоже прочиталъ, но вся ученость пропадаетъ отъ загвоздки.

Бываютъ лошади — красавицы: рысакъ цѣна 1000 рублей, и вдругъ заминка, и лошади-красавицѣ, и силачу цѣна — грошъ. Чѣмъ я больше живу, тѣмъ больше цѣню людей безъ заминки. Вы говорите, что помирились съ Тургеневымъ. А я очень полюбилъ. И забавно, за то, что онъ быль безъ заминки и свезетъ, а то рысакъ, да никуда на немъ не уѣдешь, если еще не завезетъ въ канаву. И Пресансе, и Достоевскій — оба съ заминкой. И у одного вся ученость, у другого умъ и сердце пропали ни за что. Вѣдь Тургеневъ и переживетъ Достоевскаго и не за художественность, а за то, что безъ заминки. Обнимаю васъ отъ всей души. Ахъ, да, со мной случилась бѣда, задѣвшая и васъ. Я ѣздилъ на недѣльку въ деревню въ половинѣ октября, и, возвращаясь отъ вокзала до дому, выронилъ изъ саней чемоданъ. Въ чемоданѣ были книги и рукописи, и корректуры. И книга одна пропала ваша: первый томъ Гризбаха.⁷ Всѣ объявленія ни къ чему не привели. Надѣюсь, еще найти у букинистовъ. Я знаю, что вы простите мнѣ, но мнѣ и совѣстно, и досадно лишиться книги, которая мнѣ всегда нужна.

Левъ Толстой.

Печатается по копии, хранящейся в AЧ. Впервые опубликовано несколько строк в Б, II, изд. 1, стр. 457—458. Датируется на основании письма Н. Н. Страхова от 28 ноября 1883 г., на которое отвечает Толстой.

¹ «Биография, письма и заметки из записной книжки Ф. М. Достоевского», Спб. 1883. См. прим. 3 к письму № 159.

² Письмо Н. Н. Страхова от 28 ноября 1883 г. (см. ПС, № 182).

³ Толстой тогда занимался изучением еврейского языка и, вероятно, для своих занятий просил Н. Н. Страхова прислать ему еврейскую Библию.

⁴ Толстой имеет ввиду, очевидно, плату за присланные Н. Н. Страховым книги, которые здесь упоминаются. На это Страхов отвечал в своем письме от 12 декабря 1883 г. (см. ПС, № 183).

⁵ См. прим. 1.

⁶ Пресансе (Pressensé) (1824—1891) — протестантский богослов, автор многих богословских сочинений. В письме Н. Н. Страхова от 28 ноября 1883 г. читаем: «Я послал вам еще два сочинения (дублеты), которые очень сам люблю и которыми, как я заметил бывши у Вас, Вы интересуетесь. Pressensé — прелестная книга, перворазрядной учености» (см. ПС, № 182). О какой книге Пресансе говорится в данном случае, в точности сказать нельзя. Известно, что Толстой пользовался его книгами: «Histoire des trois premiers siècles de l’Eglise Chrétienne» (1856—1859) и «Jésus Christ, son temps, sa vie» (1865). Сравни отзыв Толстого о книге Пресансе в письме № 199.

⁷ Иоганн-Якоб Гризбах (1745—1812) — иенский профессор-теолог. В 1880 году для работы над «Исследованием Евангелия» Н. Н. Страхов послал Толстому известное издание Гризбаха текста Нового завета, появившееся в Галле в 1803 г. Об этом есть в письме Страхова к Толстому от 8 мая 1880 г. (см. ПС, № 141).

177. В. Г. Черткову от 5 декабря 1883 г.

178. А. В. Верещагину.

1883 г. Декабря 7? Москва.

Если вамъ все равно, приходите, пожалуйста, — пятницу вечеромъ. Можно позвать кое кого — такихъ, к[оторые] понимаютъ? Если согласны на то и другое, не отвечайте, а приходите. Если несогласны, напишите.¹

Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Написано карандашом на клочке бумаги. Впервые опубликовано В. Д. Комаровой и Б. Л. Модзалевским в ТС, стр. 66. Датируется на основании пометки В. В. Стасова на полях записки: «Москва, 7 дек. 1883. А. В. Верещагину».

Александр Васильевич Верещагин (р. 10 мая 1850 г.—ум. 28 января 1909 г.) — брат художника В. В. Верещагина, писатель. Родился в Череповецком у., Новгородской губ.; был ординарцем у Скобелева; умер в чине генерал-майора. Из его произведений известны: «Дома и на войне. 1853—1881. Воспоминания и рассказы». Спб, 1886; «У болгар и за границей. 1881—1883. Воспоминания и рассказы». Спб., 1896; «Новые рассказы. 1885—1895». Спб., 1900.

О его знакомстве с Толстым сведений не имеется.

¹ По совету В. В. Стасова А. В. Верещагин должен был прочесть несколько отрывков из своих воспоминаний Толстому. На полях записки Толстого В. В. Стасовым помечено: «(чтение «Записок» Верещагина)».

179. В. В. Стасову.

1883 г. Декабря 7? Москва.

Вы не ошиблись о Верещагинѣ.¹ Это именно тотъ художественный историкъ войны, кот[ораго] не было² — поэтическій и правдивый. Очень бы желалъ, чтобы книга³ эта была напечатана. Онъ мнѣ очень, очень понравился. Это не художникъ, а лучше, — трезвый, умный и правдивый человѣкъ, который много пережилъ и умѣетъ разсказать хорошо то, и только то, что онъ видѣлъ и чувствовалъ. А это ужасно рѣдко. — Благодарю васъ за Тимофееву и за Верещагина.

Вашъ Л. Толстой.

На конверте:

Владиміру Васильевичу Стасову. Петербургъ. Публичная библіотека.

Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Впервые опубликовано в ТС, стр. 66. Датируется на основании почтовых штемпелей на конверте: Москва 7 декабря 1883 и С. Петербург 8 декабря 1883. На письме пометка рукой В. В. Стасова: «Получ. 8 декабря 1883».

Письмо В. В. Стасова, на которое отвечает Толстой, неизвестно.

¹ Верещагин Александр Васильевич.

² Зачеркнуто: честный

³Очевидно, рукопись книги А. В. Верещагина «Дома и на войне» (напечатана в 1886 г.). О ней есть упоминания в дальнейших письмах Толстого к В. В. Стасову.

180. В. Г. Черткову от середины декабря 1883 г.

Неизвестному.

1883 г. Декабрь — 1884 г. Январь. См. письма Толстого за 1884 г., № 191.

М. П. Щепкину.

1883 г. Декабрь — 1884 г. Февраль. См. письма за 1884 г., № 201.

* 181. В. И. Алексееву.

1883 г.

Странное дѣло, вы мнѣ пишете про свое состояніе тоски, апатіи, что ничего не хочется дѣлать, ни на что не смотрѣлъ бы, к[оторое] продолжается иногда днями и смѣняется возбужденіемъ, а я самъ испытываю это и думалъ объ этомъ.

Я такъ думаю: вѣдь Онъ Отецъ, знаетъ, что я хочу служить Ему, не хочу служить себѣ и сейчасъ готовь; но вотъ, или ничто не вызываетъ меня, я не нуженъ, или не могу, безсиленъ, но вѣдь отъ того, что я сейчасъ не дѣйствую, я не перестаю быть Его орудіемъ, готовымъ на работу для Него, для самаго себя, имѣющимъ смыслъ только въ той мѣрѣ, въ которой я служу Ему.

И когда такъ ясно, хорошо подумаешь, спокойно бываетъ и въ этомъ апатійномъ состояніи. Лучше всего работать любя, на людей для Бога. Но если этого нѣтъ, хорошо и быть готовымъ на эту работу, любя людей черезъ Бога. Работать на людей не любя много хуже; а у не религіозныхъ людей считается лучше. —

Еще мнѣ въ минуты тоски помогаетъ мысль о смерти. Смерть вѣдь придетъ и будетъ пробужденіемъ отъ сновидѣній, при кот[оромъ] вся эта жизнь мнѣ казалась дѣйствительностью. Когда живо представишь это себѣ, то чувствуешь ту настоящую дѣйствительность, съ к[оторой] останешься, когда проснешься.

Л. Толстой.

Только бы не было гнѣва злопамятства. Да, вѣрно у васъ и нѣтъ. Избави Богъ. Цѣлую васъ и Колю¹ и Ал[ексѣя] Ал[ексѣевича].²

Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ. Публикуется впервые. Датируется по указанию В. И. Алексеева (см. «Воспоминания В. И. Алексеева» стр. 122. ГТМ).

Письмо В. И. Алексеева, на которое отвечает Толстой, неизвестно. По этому поводу в своих «Воспоминаниях» В. И. Алексеев пишет: «Лев Николаевич заметил.... несоответствие моих идеалов с действительностью моей жизни еще во время своего пребывания в самарском имении в первое же лето. В письме своем (от 6 августа 1881 г.) к Софье Андреевне, между прочим, он писал: «Ничто не может доказать яснее невозможность жизни по идеалу, как жизнь Бибикова с семьей и Василия Ивановича. Люди эти прекрасные и всеми силами, всей энергией стремятся к самой лучшей, справедливой жизни, а жизнь и семья стремятся в свою сторону и выходит среднее. Со стороны мне видно, как это среднее, хотя и хорошо, как далеко от их цели. То же переносишь на себя и поучаешься довольствоваться средним». Я увидел, что у меня не хватает силы повернуть жизнь по своему. И это разочарование мучило меня. Я писал об этом Льву Николаевичу. И в ответ на это получил следующее письмо» («Воспоминания В. И. Алексеева» стр. 22. ГТМ). И здесь он приводит настоящее письмо Толстого.

¹ Николай Васильевич Алексеев.

² Алексей Алексеевич Бибиков.

Н. Н. Страхову.

1883—1884 гг. См. письма Толстого за 1884 г., № 288.

182. В. В. Стасову.

1884 г. Января 3? Москва.

Владиміръ Васильевичъ!

Вы балуете людей своей добротой, а меня больше всѣхъ. Опять съ просьбой. Дѣло для меня сердечное. Письмо это передастъ вамъ Лазарь Саломоновичъ Миноръ,¹ замѣчательный молодой ученый, обратившій на себя вниманіе въ Европѣ; онъ сынъ моего друга, еврейскаго раввина Московскаго.² Насилу, насилу онъ добился, несмотря на свое еврейское происхожденіе, того, чтобы прочесть пробную лекцію на приватъ-доцента. Лекція имѣла (также и прежняя диссертація его) огромный успѣхъ, и казалось бы все рѣшено, но нашъ попечитель³ — одинъ изъ глупѣйшихъ людей міра — нашелъ нужнымъ послать на утвержденіе Министра.⁴ Какъ бы это не повлекло отказа. Молодой человѣкъ въ отчаяніи. Голубчикъ, нельзя съ вашими связями и съ вашей прямотой и умѣніемъ помочь ему въ томъ, чтобъ не было отказа? Если я вамъ очень надоѣлъ, простите, но сдѣлайте.⁵ Мнѣ очень больно бы было отказъ. Но за то ужъ послѣ ни о чемъ не буду просить, а буду только ждать случая сдѣлать чтò вы велите.

Вашъ Л. Толстой.

На конверте:

Публичная библіотека, Владиміру Васильевичу Стасову.

Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Впервые опубликовано В. Д. Комаровой и Б. Л. Модзалевским в ТС, стр. 67. Датируется на основании пометки В. В. Стасова на письме: «Получ. 5 января 1884».

¹Лазарь Соломонович Минор (р. 1855 г.). Родился в Вильне; в 1879 г. окончил курс Московского университета с золотой медалью; в 1882 г. защитил диссертацию на степень доктора медицины по вопросу о локализации функций в головном мозгу; работал по невропатологии в клинике проф. А. Я. Кожевникова. По защите диссертации уехал за границу; работал в клинике Шарко в Париже, у Вестфаля и Вирхова в Берлине, затем в Вене. В 1884 г. по возвращении был утвержден в звании приват-доцента; работал в Яузской и Басманной больницах в Москве. С 1906 г. — профессор Московских высших женских курсов. В настоящее время состоит профессором по нервным болезням в Первом московском государственном университете. Автор многих научных трудов по патологической анатомии и клинике нервных болезней. См. его автобиографию в сборнике «Русские ведомости. 1863—1913». М. 1913.

² Соломон Алексеевич Минор. См. прим. 11 к письму № 137.

³ Гр. Павел Алексеевич Капнист (1842—1904), попечитель Московского учебного округа в 1880—1895 гг.

⁴ Министром народного просвещения в 1884 г. был Иван Давыдович Делянов (1818—1897).

⁵ Зачеркнуто: Это

183. Н. Н. Страхову.

1884 г. Января 3? Москва.

Дорогой Николай Николаевичъ.

Письмо это вамъ передастъ¹ выдающійся молодой ученый, сынъ моего друга Еврейскаго Раввина — Лазарь Соломоновичъ Миноръ. Съ величайшимъ трудомъ преодолѣвъ препятствiя, которыя ставили ему вслѣдствіи его еврейскаго происхожденія, онъ² долженъ былъ быть утвержденъ приватъ-доцентомъ Моск[овскаго] Ун[иверситета], когда вдругъ оказалось нужнымъ послать его назначеніе на утвержденіе Министра. Не можете ли вы попросить Министра или того, отъ кого зависитъ это утвержденіе. Если можете, сдѣлайте это. Вѣкъ вамъ буду благодаренъ. Я готовъ бы самъ ѣхать просить Министра, но боюсь, что моя личная просьба будетъ хуже. Это для меня сердечное дѣло. Обнимаю васъ.

Л. Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ. Впервые опубликовано Н. Н. Гусевым в «Новом мире» 1926, 2, стр. 131—132 и в ТТ 2, М. 1926 стр. 45—46. На письме пометка рукой Толстого: «1884 г.». Датируется на основании упоминания в нем о Л. С. Миноре (см. письмо № 182).

¹ В подлиннике, очевидно, по рассеянности дальше повторено слово: вам.

²Зачеркнуто: уже

184. А. Н. Пыпину.

1884 г. Января 10. Москва.

10 Января 1884.

Александръ Николаевичъ!

Очень радъ случаю вступить съ вами въ личныя сношенія. Я давно васъ знаю и уважаю. Письма Тургенева съ удовольствіемъ вамъ сообщу. Боюсь, что многихъ не найду. Я очень неряшливъ.¹ Около масляницы поѣду въ деревню, и чтò разыщу, то пришлю вамъ. Секретовъ, т. е. такого, чтобы я скрывалъ отъ другихъ, у меня нѣтъ никакихъ. И потому дѣлайте изъ писемъ, чтò хотите.

Теперь же посылаю одно письмо, которое мнѣ здѣсь передала сестра.² Мнѣ кажется, что оно вамъ будетъ интересно. Сестра моя, Гр. Марья Никол[аевна] Толстая (Москва гостинница Метрополь), была дружна съ Тургеневымъ; онъ полюбилъ меня по письмамъ моимъ, познакомился съ ней прежде нашего знакомства и писалъ ей. Обратитесь къ ней. У нея, кромѣ этаго письма, должны быть интересныя письма.³ —

Очень сочувствую вашей работѣ и очень интересуюсь ей. Я ничего не пишу о Тургеневѣ, потому что слишкомъ многое и все въ одной связи имѣю сказать о немъ. Я и всегда любилъ его; но послѣ его смерти только оцѣнилъ его, какъ слѣдуетъ. Увѣренъ, что вы видите⁴ значеніе Тургенева въ томъ же, въ чемъ и я, и потому очень радуюсь вашей работѣ. Не могу, однако, удержаться не сказать то, чтò я думаю о немъ. Главное въ немъ это его правдивость. По моему, въ каждомъ произведеніи словесномъ (включая и художественное) есть три фактора: 1) кто и какой человѣкъ говоритъ? 2) какъ? — хорошо или дурно онъ говоритъ, и 3) говоритъ ли онъ то, чтò думаетъ и совершенно то, чтò думаетъ и чувствуетъ. — Различныя сочетанія этихъ 3-хъ факторовъ опредѣляютъ для меня всѣ произведенія мысли человѣческой. Тургеневъ прекрасный человѣкъ⁵ (не очень глубокій, очень слабый, но добрый, хорошій человѣкъ), который хорошо говоритъ всегда то самое, то, чтò онъ думаетъ и чувствуетъ. Рѣдко сходятся такъ благопріятно эти три фактора, и больше нельзя требовать отъ человѣка, и потому воздѣйствіе Тург[енева]⁶ на нашу литературу было самое хорошее и плодотворное.⁷ Онъ жилъ, искалъ и въ произведеніяхъ своихъ высказывалъ то, чтò онъ нашелъ — все, чтò нашелъ. Онъ не употреблялъ свой талантъ (умѣнье хорошо изображать) на то, что[бы] скрывать свою душу, какъ это дѣлали и дѣлаютъ, а на то, чтобы всю ее выворотить наружу. Ему нечего было бояться. По моему, въ его жизни и произведеніяхъ есть три фазиса: 1) вѣра въ красоту (женскую любовь — искуство). Это выражено во многихъ и многихъ его вещахъ; 2) сомнѣніе въ этомъ и сомнѣніе во всемъ. И это выражено и трогательно, и прелестно въ «Довольно»,⁸ и 3) не формулированная, какъ будто нарочно изъ боязни захватать ее (онъ самъ говоритъ гдѣ-то, что сильно и дѣйствительно въ немъ только безсознательное), не формулированная двигавшая имъ и въ жизни, и въ писаніяхъ, вѣра въ добро — любовь и самоотверженіе, выраженная всѣми его типами самоотверженныхъ и ярче, и прелестнѣе всего въ Донъ-Кихотѣ,⁹ гдѣ парадоксальность и особенность формы освобождала его отъ его стыдливости передъ ролью проповѣдника добра. Много еще хотѣлось бы сказать про него. Я очень жалѣлъ, что мнѣ помѣшали говорить о немъ.¹⁰ —

Нынче первый день, что я не занятъ коректурами того, чтò я печатаю.¹¹ Я вчера снесъ послѣднее въ типографію. — Не могу себѣ представить, чтò сдѣлаетъ цензура. Пропустить нельзя. Не пропустить тоже, мнѣ кажется, въ ихъ видахъ нельзя. Жму вамъ дружески руку.

Л. Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Впервые опубликовано В. А. Ляцкой в «Современнике» 1913, 3, стр. 312—313.

Александр Николаевич Пыпин (р. 25 марта 1833 г. — ум. 26 ноября 1904 г.) — известный исследователь русской литературы и общественности. Родился в Саратове; учился в Саратовской гимназии, в Казанском (первый курс) и Петербургском университетах, где окончил курс кандидатом историко-филологического факультета в 1853 г. Первою журнальною статьею А. Н. Пыпина было исследование о драматурге В. И. Лукине («Отечественные записки», 1853). С тех пор принимал деятельное участие в «Отечественных записках», помещая в них рецензии и статьи по истории литературы. С 1858 г. по 1860 г. был за границей, готовясь к кафедре истории европейских литератур. По возвращении был назначен экстраординарным профессором. В ноябре 1861 г. подал в отставку (вместе с Кавелиным, Спасовичем, Стасюлевичем и Утиным), в связи с студенческими волнениями и введением, так называемых, «матрикул». С 1863 г. принимал участие в «Современнике», состоял членом редакции, а в 1865—1866 гг. ответственным редактором его вместе с Н. А. Некрасовым. С 1867 г., с основанием «Вестника Европы», стал одним из виднейших сотрудников его и членом редакции. В начале 1870 гг. был избран членом Академии наук по кафедре русской истории, но вследствие противодействия министра просвещения гр. Д. А. Толстого, утверждение его в этом звании замедлилось, так что А. Н. Пыпин вынужден был отказаться от избрания. И лишь в 1897 г. этот вопрос — вновь поднятый — получил положительное разрешение: он был избран членом Академии наук по Отделению русского языка и словесности. В течение пятидесяти лет своей литературной деятельности А. Н. Пыпин написал около пятнадцати томов сочинений, из которых наиболее известны: «История русской литературы», «История русской этнографии», «Характеристики литературных мнений от двадцатых до пятидесятых годов», «История славянских литератур» и др.

К Толстому А. Н. Пыпин обратился с письмом, в котором между прочим писал: «Я хотел просить Вас сообщить мне на короткое время те письма Тургенева к Вам, какие у Вас имеются и которые могут представлять интерес по отношению к тем или другим литературным вопросам, Вашим и его литературным мнениям, согласиям и спорам. Цель моей просьбы следующая. У меня давно была мысль в виде продолжения моих прежних работ остановиться на литературе конца сороковых и пятидесятых годов, которые отчасти памятны мне и по собственным воспоминаниям. Вам эти годы также очень хорошо памятны: к ним относится начало Вашей деятельности, а также и первые отношения с Тургеневым.... Эта пора Ваших трудов и отношений играет большую роль в моих исторических представлениях о том, да и о позднейшем времени» (из письма А. Н. Пыпина к Толстому от 7 января 1884 г. АТБ).

Нужно отметить, что обратиться к Толстому с письмом А. Н. Пыпин решился лишь после переговоров с ним через посредство профессора и академика М. М. Ковалевского (1851—1916), который в свою очередь вел переговоры с Толстым через гр. Е. А. Олсуфьеву (1857—1898). См. письма: А. Н. Пыпина к М. М. Ковалевскому №1, М. М. Ковалевского к А. Н. Пыпину №№ 25 и 26 — «Из переписки деятелей Академии наук. Труды Госуд. публичной библиотеки в Ленинграде». Л. 1925, стр. 35, 80—81.

¹ Иван Сергеевич Тургенев. Письма И. С. Тургенева к Толстому были напечатаны в «Полном собрании писем И. С. Тургенева». Спб. 1884. Полностью в кн. «Толстой и Тургенев» изд. Сабашниковых. М. 1928. Всего писем Тургенева к Толстому по приблизительному подсчету было пятьдесят три, но до сих пор известны лишь сорок два.

² Гр. Марья Николаевна Толстая (1830—1912). О каком письме Тургенева в данном случае идет речь, выяснить не удалось.

³ С М. Н. Толстой И. С. Тургенев познакомился в октябре 1854 г. и бывал в ее имении Покровском (в двадцати верстах от Спасского — Тургенева). Их отношения связывала большая дружба (может быть даже роман). Шестнадцать писем И. С. Тургенева к М. Н. Толстой опубликованы В. И. Срезневским в сборнике «Звенья» 1932, 1. — В Покровском же Тургенев прочитал письмо Толстого к Т. А. Ергольской от 4 сентября 1855 г., давшее повод к написанию письма Толстому от 9 октября 1855 г., которое и послужило началом их знакомства. А в ноябре того года, приехав в Петербург, Толстой уже остановился у Тургенева.

⁴ Написано поверх зачеркнутого: понимаете

⁵Зачеркнуто: который

⁶Написано поверх зачеркнутого: его

⁷Зачеркнуто: для меня

⁸ И. С. Тургенев, «Довольно» (1865).

⁹ И. С. Тургенев, «Гамлет и Дон Кихот» (1860).

¹⁰ Речь идет о предполагавшемся чтении Толстого о И. С. Тургеневе в Обществе любителей российской словесности. Толстой дал на это свое согласие и был уже назначен день — 23 октября 1883 г., — но, по докладной записке цензора Е. М. Феоктистова о «недопустимости» выступления Толстого, в самый последний момент последовало из Петербурга запрещение. Об этом подробнее см. в Б, II, 213—214; «Былое» 1917, IV, стр. 152; Е. М. Феоктистов, «За кулисами политики и литературы». Изд. «Прибой», Л. 1929.

¹¹ «В чем моя вера? Льва Толстого». Типолит. Кушнерева. М. 1884.

На это письмо Толстого А. Н. Пыпин отвечал письмом от 16 января 1884 г. (ИЛ), в котором благодарил за присланное письмо И. С. Тургенева и просил написать о Тургеневе.

Через некоторое время А. Н. Пыпин через А. Н. Веселовского вновь обратился к Толстому, напоминая о данном Львом Николаевичем обещании прислать остальные письма И. С. Тургенева. На его просьбу А. Н. Веселовский отвечал А. Н. Пыпину в письме от 18 февраля 1884 г.: «Случилось так, что через два, три часа после получения Вашего письма мне пришлось увидеться с Львом Толстым и провести с ним вечер. Я передал ему Ваш запрос. Он немного сконфузился, вспоминая о своей неисправности, но объяснил ее тем, что письма находятся у него в деревенском доме в холодном помещении, куда он по своему нездоровью боится входить. Если Вы желаете иметь последнее письмо Тургенева к Толстому, то оно здесь в Москве, «у моей жены», как выразился Толстой. — Стало быть, Вы хоть этот документ можете выписать себе теперь же. Об остальной переписке придется отложить хлопоты до лета, когда растворятся наконец двери в таинственную холодную комнату. Такую надежду мне прямо подал Толстой» («Из переписки деятелей Академии наук. Труды Государственной публичной библиотеки в Ленинграде», Л. 1925, стр. 71). В вышедшем в 1884 г. первом собрании писем И. С. Тургенева под ред. В. П. Гаевского было опубликовано шестнадцать писем к Толстому.

185. В. Г. Черткову от 24 января 1884 г.

186—190. С. А. Толстой от 27, 28, 29, 30 и 31 января 1884 г.

191. Неизвестному. Черновое.

1883 г. Декабрь — 1884 г. Январь?

М[илостивый] Г[осударь],

Вы хотѣли знать, почему дѣло Мельницкаго¹ такъ интересовало меня, что я сказалъ Г. Одарченко,² что охотно бы взялъ на себя защиту Мельницкаго — вы хотѣли знать, чтò именно я думалъ сказать по этому случаю. — Это было давно, — болѣе года; я уже забылъ тотъ ходъ мыслей; и теперь, вспоминая, могу возстановить только главное, а именно:

Вопервыхъ, поступокъ Мельницкаго отца никогда не представлялся мнѣ такимъ возмутительнымъ, какимъ онъ выставлялся общественнымъ мнѣніемъ. Поступокъ этотъ мнѣ представляется прежде всего «умнымъ»,³ именно умнымъ, какимъ представляетъ намъ Хр[истосъ] поступокъ невѣрнаго управителя, говоря, что сыны міра сего умнѣе сыновъ свѣта въ своемъ родѣ. Преступность же этаго поступка передъ судомъ сыновъ міра я рѣшительно не могъ видѣть. — Осуждали и осуждаютъ Мельницкаго сыны міра, т. е. тѣ самые люди, дѣятельность которыхъ всю ихъ жизнь направлена къ пріобрѣтенію палатъ каменныхъ, какъ мы всѣ знаемъ, не отъ трудовъ праведныхъ. Христосъ при судѣ блудницы сказалъ: пусть тотъ, кто безъ грѣха, броситъ первый камень. Еще можно допустить, чтобъ нашлись въ средѣ судившихъ люди, невиновные въ прелюбодѣяніи; но неужели въ нашемъ обществѣ можно предположить такихъ присяжныхъ, которые бы пріобрѣли и пріобрѣтали все трудами праведными.⁴ Спросите людей отъ околодочнаго до сенатора, и отъ прикащика магазина до милліонера купца, отъ⁵ кулака-мужика до крупнаго землевладѣльца, что пріобрѣтая свое имѣніе, они всегда пріобрѣтали праведно? И всякій человѣкъ съ совѣстью скажетъ, что нѣтъ. Только всѣ мы пріобрѣтали и пріобрѣтаемъ немножко неправедными дѣлами, мы, какъ курочка, клюемъ по зернушку неправедность и дѣлаемъ это безопасно; a Мел[ьницкій] сразу и одинъ разъ въ жизни сдѣлалъ то, чтò мы дѣлали всю жизнь, и сдѣлалъ это съ великой опасностью. И не могу не сказать, что его поступокъ нравственнѣе. И всѣ поняли, что его поступокъ умнѣе, если бы онъ удался, и всѣмъ стало завидно. Только этимъ я могу объя[с]нить негодованіе многихъ людей общества на поступокъ Мельниц[каго]. «Я плутовалъ всю жизнь и нажилъ только немножко, а этотъ не плутовалъ всю жизнь, а въ одинъ разъ ухватилъ больше, чѣмъ я». —

Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ. Написано на полулисте писчей бумаги, согнутом вдвое. Исписано две с четвертью страницы. Четвертую страницу занимает отрывок из статьи «В чем моя вера?». Впервые опубликовано Н. Н. Гусевым в TT I, стр. 26—27. Датируется на основании следующих соображений. Дело Мельницкого разбиралось в Московской судебной палате 4—8 ноября 1882 г В этом же письме Толстой говорит о нем, как о давно прошедшем и, между прочим, замечает: «Это было давно — более года». Следовательно письмо Толстого по этому поводу было написано не ранее декабря 1883 г.

¹ «Дело Мельницкого» — в печати известно, как «дело Мельницкого и Литвинова». Суть дела такова. Мельницкий, Федор Илиодорович, казначей Московского воспитательного дома, 3 ноября 1881 г. отправился в сопровождении счетчика Литвинова в Московскую контору Государственного банка, для получения трехсот тридцати девяти тысяч рублей на нужды Воспитательного дома. Получив эту сумму, он отсчитал тридцать одну с половиной тысячи рублей (необходимые на покрытие текущих нужд), и отправил ее со счетчиком Литвиновым; сам же, уложив оставшиеся деньги в кожаный саквояж, направился в Купеческий банк, чтобы внести эти деньги на текущий счет Воспитательного дома. По дороге, почувствовав головокружение, сел. Когда же через некоторое время пришел в себя, он заметил, что саквояжа нет. Тут же он отправился и заявил о происшедшем прокурору Судебной палаты и оберполицейместеру, прося арестовать его. Так освещалось дело по показаниям самого Ф. И. Мельницкого. Однако исследования по этому делу, охватившие его поведение за всю его служебную жизнь, привели к мысли о том, что Ф. И. Мельницкий симулировал свое ограбление, передав саквояж с деньгами своему сыну Б. Ф. Мельницкому. Ряд злоупотреблений и преступлений по службе, выяснившихся в процессе следствия, дали основания к аресту. Дело Ф. И. Мельницкого разбиралось в Московской судебной палате 4—8 ноября 1882 г. Приговором суда он был присужден к ссылке в Томскую губернию и лишению всех особенных прав. Литвинов был оправдан.

² Константин Филиппович Одарченко (ум. 12 апреля 1905 г.) — московский присяжный поверенный, экономист, автор книг по вопросам земского самоуправления. Был лично знаком с Толстым. См. его воспоминания: «Разговоры с Л. Н. Толстым» — «Русский труд», 1898, 31.

³ Слово: умнымъ написано над зачеркнутым: мудрымъ

⁴ Зачеркнуто: Возьмите всю лѣстницу

⁵ Зач.: бар

192—197. С. А. Толстой от 1, 2, 3, 4, 5 и 7 февраля 1884 г.

198. В. Г. Черткову от 17 февраля 1884 г.

* 199. А. С. Бутурлину.

1884 г. Февраля 19? Москва.

Откладываю до другого раза, дорогой Александръ Сергѣичъ, отвѣты на всѣ вопросы вашего прекраснаго, очень пріятнаго мнѣ письма, пишу только вкратцѣ, чтобы поддержать общеніе съ вами. Мнѣ кажется, что книга моя¹ отвѣтитъ на большую часть вашихъ вопросовъ. Она вышла и запрещена; но не сожжена, а увезена въ Петербургъ, гдѣ, сколько мнѣ извѣстно, тѣ, к[оторые] запретили ее, разбираютъ ее по экземплярамъ и читаютъ. И то хорошо. У меня есть и будутъ рукописные экземпляры — плачу я за переписку по 15 р. Какъ переслать вамъ? Вамъ какъ будто претитъ слово и понятіе Богъ... Отецъ. Богъ съ нимъ — съ Богомъ, только бы то, чтò требуетъ отъ насъ наша совѣсть (категорическій императивъ — слишкомъ ужъ неясный и не точный терминъ), было бы разумно и потому обязательно и обще всѣмъ людямъ. Въ этомъ вся задача и задача эта вполнѣ разѣршена (для меня) Христомъ или ученіемъ, называемымъ христовымъ. Не я буду отстаивать метафизическую сторону ученія. Я знаю, что каждый видитъ ее метафизическую сторону сквозь свою призму. Важно только то, чтобы въ этическомъ ученіи всѣ неизбѣжно, необходимо сходились. А за свои слова и выраженія, и ошибки я не стою. Дорого мнѣ то, чтò и вамъ дорого — истина приложимая къ жизни.

Сочиненія Филона и о λόγος² я знаю. Оно очень искуственно. Ученіе Іоанна³ очень просто. Переводъ мой въ Евангеліи. Неужели у васъ нѣтъ? Если хотите, я постараюсь достать вамъ.

О дидрахмѣ⁴ дѣло у меня разобрано подробно. И нѣтъ основанія отдѣлять подать въ двѣ драхмы, только потому, что одно время подать на храмъ была въ двѣ драхмы, отъ всякой подати. Разсужденіе же Іисуса о томъ, что «сыны свободны» относится къ тому, что сынъ Бога, исполняющiй его волю, не можетъ быть ни къ чему человѣческому обязанъ.

Исторія церкви руская⁵ — не помню какая. Но достаньте прекрасную исторію церкви Pressensé. Я могу вамъ даже прислать свою. Очень поучительное чтеніе. Книга классическая и, несмотря на протестанскую тенденцію, проливающая новый свѣтъ на всю исторію церкви.⁶

Статья въ R[evue] N[ouvelle] — это предисловіе.⁷ Если вамъ интересно, тоже могу прислать. Да она и не была вырѣзана.

Сютаевъ живъ. Я не могу видѣть его. Велѣно меня не пускать къ нему, а его ко мнѣ.

Влад[иміръ] Соловьевъ враждебно относится ко всей моей работѣ.

Передайте мой привѣтъ вашей женѣ и славному — я его очень помню — старшему мальчику.⁸

Вотъ и отвѣтилъ на всѣ вопросы. Карточки у меня нѣтъ и я ихъ не дѣлаю. Дружески жму вамъ руку.

Вашъ Л. Толстой.

На конверте:

Симбирскъ, Комисаріатская улица, домъ Захарченко. Александру Сергѣевичу Бутурлину.

Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ. Публикуется впервые. Датируется на основании почтовых штемпелей на конверте: Москва 19 февраля 1884 и Симбирск 23 февраля 1884.

Александр Сергеевич Бутурлин (р. 2 ноября 1845 г. — ум. 4 апреля 1916 г.) — сын генерал-лейтенанта, уроженец Ярославской губернии. В 1867 г. окончил Московский университет кандидатом естественных наук. В 1868 г. поступил на медицинский факультет. В 1869 г. в ноябре был выслан по «полунинской истории» под надзор полиции в Ярославскую губернию на два года. 1 июля 1871 г. предан суду Особого присутствия Петербургской судебной палаты по обвинению в составлении в Москве в 1869 г. заговора с целью низвержения существующего порядка управления в России. 6 августа по суду оправдан. В 1872 г. выехал в Швейцарию; жил в Цюрихе. По агентурным сведениям способствовал организации транспорта нелегальной литературы через границу. По возвращении жил в Москве. В феврале 1876 г. арестован и привлечен в связи с «делом о пропаганде» (процесс пятидесяти). Вскоре был освобожден на поруки. Жил в Москве под гласным надзором полиции. В конце 1881 г. выслан на пять лет в Тобольск. В 1886 г. проживал под надзором в Симбирске. Возвратился в Москву в начале 1890-х годов. В 1894 г поступил на медицинский факультет и в 1898 г. его окончил. По окончании университета работал по изучению социально-экономических вопросов, а также и истории религии. — С Толстым познакомился в конце 1870-х годов; бывал нередко у него и в Ясной, и в Москве — в Хамовниках. — Женат был (с 1872 г.) на Елизавете Михайловне Снитко (ум. в октябре 1918 г.). Библиографию о А. С. Бутурлине см. «Деятели революционного движения в России. Био-библиографический словарь», т. II, вып. I. М. 1929, стр. 158—159.

Письмо А. С. Бутурлина, на которое отвечает Толстой, неизвестно.

¹ «В чем моя вера», которая была издана автором без предварительной цензуры в количестве пятидесяти экземпляров (с обозначенной на обложке ценой в двадцать пять рублей), но была запрещена К. П. Победоносцевым и конфискована. Отобранные же экземпляры книги сожжены, как предполагалось, не были, а были разобраны «по начальству». Об этом см. Н. Б[ахмете]в, «Л. Н. Толстой и цензура в 80-х годах» — «Новое время», 1908 от 1 октября.

² λόγος — логос. См. прим. 4 к письму № 36.

³ Иоанн Богослов — апостол и евангелист. Церковь ему приписывает два «Послания» и «Откровение». Перевод Толстого см. в «Заключении к Краткому изложению Евангелия», т. 24.

⁴ О дидрахме см. Евангелие от Мф. 17, 24. Об этом же см. Л. Н. Толстой, «Соединение, перевод и исследование 4-х Евангелий», т. III, гл. IX (о податях).

⁵ Толстой вероятно имеет в виду книгу Ф. А. Терновского: «Руководство по церковной истории» (Киев. 1874), которой он пользовался в то время для своих работ.

⁶ Pressensé, «Histoire des trois premiers siècles de l’Eglise» (1856—1874 гг.).

⁷ Речь идет о предисловии к «Краткому изложению Евангелия», напечатанном в «Revue Nouvelle» в 1883 г.

⁸ Сергей Александрович Бутурлин (р. 10 сентября 1871 г.) родился в Монтре (Швейцария); образование получил в классической гимназии в Симбирске и в Училище правоведения в Петербурге, где окончил курс с золотой медалью 30 апреля 1894 г. С июня 1897 г. по март 1918 г. был мировым судьею в г. Везенберге (бывш. Прибалтийский край). С мая 1918 г. работает в советских и общественных учреждениях Москвы. С 1919 г. — член Комитета содействия народностям северных окраин при президиуме ВЦИК, член бюро и его ученый секретарь; с 1919 г. — член Государственного комитета охраны природы; член совета Общества изучения Урала, Сибири и Дальнего Востока; с 1913 г. — член Русского орнитологического комитета и мн. др. В 1912—1928 гг. читал лекции на курсах охотоведения при Петровской сельско-хозяйственной академии (ныне Сельскохозяйственный институт им. К. А. Тимирязева). В 1920 г. был приглашен в Симбирский университет на кафедру зоологии; в 1924 г. в Ленинградский Лесной институт на кафедру охотоведения, а в 1925 г. во Владивостокский университет. Автор многочисленных трудов по орнитологии, охотничьему промыслу и экономике севера. Лично с Толстым познакомился в декабре 1881 г., когда Толстой приезжал к Бутурлиным, чтобы выразить сочувствие по случаю ареста и высылки А. С. Бутурлина в Сибирь.

200. В. Г. Черткову от конца февраля 1884 г.

* 201. М. П. Щепкину.

1883 г. Декабрь — 1884 г. Февраль.

Вотъ послѣдніе листы.¹ Я просмотрѣлъ то, чтò самое для меня важное. Если милость ваша будетъ — прочтите и пришлите ко мнѣ съ извощикомъ — когда кончите.

Хочется сказать, какъ я вамъ благодаренъ, да не умѣю.

Вашъ Л. Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ. Публикуется впервые. Датируется по содержанию, касающемуся печатания статьи Толстого «В чем моя вера».

Митрофан Павлович Щепкин (1832—1908) — общественный деятель и публицист; образование получил на историко-филологическом факультете Московского университета, который окончил в звании магистранта политической экономии и статистики; по окончании поступил на службу в московское городское самоуправление и был одним из главных деятелей по проведению в жизнь «Городового положения» 1863 г. В 1865 г. занял кафедру политической экономии в Петровской академии, где однако оставался недолго. (Причиной его ухода было напечатание им в «Русской летописи» некролога А. И. Герцена.) В 1870—1878 гг. был гласным Московской городской думы и вместе с тем около пяти лет ее секретарем. Вторично был избран гласным в 1889 г., но уже в 1891 г. вынужден был отказаться, не соглашаясь с приемами ведения городского хозяйства тогдашним городским головой Н. А. Алексеевым. В 1896—1906 гг. был гласным Коломенского уездного и Московского губернского земских собраний. В 1905 г. принимал видное участие в создании к.-д. партии. — Публицистическую деятельность начал непосредственно после окончания университета. Сотрудничал в «Русском вестнике», «Атенее», «Московских ведомостях» (где был редактором до перехода газеты в руки М. Н. Каткова), в «Русских ведомостях» (1866—1869 гг. и 1880—1908 гг.), в «Известиях московской городской думы» и др. В 1870 г. основал газету «Русская летопись» (вскоре закрытую цензурой); в 1906—1907 гг. издавал журнал «Самоуправление». Писал преимущественно по общественным и экономическим вопросам и вопросам городского самоуправления. Перечень его статей приводится в брошюре: «Митрофан Павлович Щепкин» М. 1910. Помимо этого см. юбилейный сборник «Русские ведомости. 1863—1913» М. 1913, стр. 208.

О знакомстве М. П. Щепкина с Толстым читаем в записке его сына Д. М. Щепкина: «Первоначальное знакомство Щепкина с Львом Николаевичем относится к концу 1850-х годов, когда они вместе занимались гимнастическими упражнениями, которыми в то время в Москве было большое увлечение. В дальнейшие годы встречи Щепкина с Львом Николаевичем носили случайный характер. Щепкин имел хорошие, дружеские отношения с рядом семей в московском обществе, родственных и близких Толстым. В переломный период жизни Льва Николаевича — конец 1870-х и половина 1880-х годов — он ближе сошелся с Щепкиным. Лев Николаевич был частым его посетителем, интересовался его суждениями и советами, посвящал его в свои работы и начинания. Щепкин передавал, что он первый, зная умонастроение Льва Николаевича того времени, обратил его внимание на сектанта Сютаева, учением которого Лев Николаевич был так заинтересован. При посредстве Щепкина Лев Николаевич получил доступ к судебному производству по делам Сютаева, раскрывавшим его учение.

Участие Льва Николаевича в Московской переписи в январе 1882 г. было осуществлено по предложению и при ближайшем содействии Щепкина. Последний в качестве гласного Московской городской думы и основателя статистического ее отделения являлся одним из организаторов этой переписи. В этом же 1882 г., задумав для постоянного обоснования семьи в Москве купить дом, Лев Николаевич обращался к содействию Щепкина. При его помощи и участии был отыскан и куплен Хамовнический дом. Пользуясь положением и влиянием Щепкина, как видного московского деятеля, Лев Николаевич прибегал к его помощи в деле поддержания и устройства людей, в судьбе которых Лев Николаевич принимал участие. Об этом говорят несколько уцелевших записок и писем Льва Николаевича. — В 1882—1884 гг. Лев Николаевич был занят писанием своего труда «В чем моя вера». Этот период отмечен особо близкими отношениями Льва Николаевича с Щепкиным. Лев Николаевич посвящал его в свою работу, часто во время пребывания в Москве его посещал. Как рассказывал Щепкин, многие переделки различных частей работы были осуществлены Львом Николаевичем по совместному их обсуждению. Печатание «В чем моя вера», начавшееся в конце 1888 г., Лев Николаевич осуществил при помощи Щепкина, который держал корректуры всего издания. Уже в корректуре работа подверглась частичным и общим переделкам, по которым между Львом Николаевичем и Щепкиным происходил оживленный обмен мнений. В эти же годы Лев Николаевич задумал образовать общество по изданию книг для народного чтения. Он приступил к подготовке этого дела при ближайшем участии Щепкина. Намечались пути осуществления этого дела, обсуждался круг лиц, которых предполагалось привлечь в такое общество, а также возможная программа его деятельности. У Льва Николаевича в Хамовниках было созвано несколько совещаний для обсуждения вопроса. Для одного из таких совещаний Лев Николаевич написал краткие свои соображения о направлении издательства по народному чтению. Щепкин, имевший ряд возражений против установки дела, предлагаемой Львом Николаевичем, изложил свои соображения в подробном к нему письме. Расхождение во взглядах на направление этого задуманного предприятия было началом охлаждения отношений между Львом Николаевичем и Щепкиным, которые постепенно к началу 1890-х годов совсем прекратились. Здесь необходимо также указать, что в деле охлаждения тех близких отношений, которые были между ними, имело значение то обстоятельство, что Щепкин не разделял того жизненного миропонимания Л. Н. Толстого, как оно сложилось к вышеуказанным годам» (ГТМ).

¹ Корректурные листы статьи «В чем моя вера».

202. Н. Н. Ге (отцу).

1884 г. Марта 2—3? Москва.

Дорогой Николай Николаевичъ.

Очень порадовали меня своимъ письмомъ. Мы живемъ по старому, съ тою только разницею, что у меня нѣтъ такой пристальной работы, к[акая] была при васъ¹ и отъ этаго я спокойнее переношу ту нелѣпую жизнь, к[оторая] идетъ вокругъ меня. Я занятъ другимъ дѣломъ,² о к[оторомъ] скажу послѣ, — такимъ, к[оторое] не требуетъ такого напряженія. Книгу мою, вмѣсто того, чтобы сжечь,³ какъ слѣдовало по ихъ законамъ, увезли въ Петерб[ургъ] и здѣсь разобрали экземпляры по начальству. Я очень радъ этому. Авось кто нибудь и пойметъ. О портретѣ⁴ вашемъ слышалъ только отъ однаго пріѣзжаго изъ Пет[ербурга], что онъ стоить въ особой комнатѣ съ портретомъ Майкова Крамского,⁵ и что двери въ эту комнату закрыты и многіе не заходятъ туда. Сужденій никакихъ еще не слыхалъ. —

Нарисованное вами⁶ мнѣ понятно. Правда, что, фигурно говоря, мы переживаемъ не періодъ проповѣди Христа, не періодъ воскресенія, a періодъ распинанія. Ни за что не повѣрю, что онъ воскресъ въ тѣлѣ, но никогда не потеряю вѣры, что онъ воскреснетъ въ своемъ ученіи. Смерть есть рожденіе, и мы дожили до смерти ученія,⁷ стало быть вотъ вотъ рожденіе — при дверяхъ. Душевный привѣтъ Аннѣ Петровнѣ⁸ отъ меня и всѣхъ нашихъ. Рѣдко приходится писать эти слова такъ правдиво. Поцѣлуйте отъ меня вашу внучку.⁹

Вашъ Л. Толстой.

Экземпляръ пришлю вамъ какъ только освободится. Напишите какъ переслать.

Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Впервые опубликовано в ТГ, стр. 59—60. Датируется на основании пометки карандашом рукой не Толстого: «6 марта 1884». Эти и другие пометки, поставленные на письмах Толстого к Н. Н. Ге (отцу), судя по письму от 30 апреля 1884 г. (см. прим. к п. № 215), надо полагать означают дату получения письма. Дату написания мы определяем отчислением трех — четырех дней, взяв за основание время от написания до получения письма адресатом, по письму № 215 и предполагая возможность колебания в доставке и получении письма в один — два дня.

Николай Николаевич Ге (р. 15 февраля 1831 г. — ум. 2 июня 1894 г.) — художник. Воспитывался в Киевской гимназии, по окончании которой поступил сначала в Киевский, а затем в Петербургский университет; на второй год оставил университет и перешел в Академию художеств (1850 г.). За картину «Волшебница андорская вызывает тень Самуила для царя Саула» получил золотую медаль и был послан за границу, где пробыл с 1857 г. по 1863 г. По возвращении в Россию выставил первую картину «Тайная вечеря». За нею последовал ряд картин из евангельской жизни. В 1870 году написал три картины исторического содержания, сразу доставивших ему широкую известность: «Петр Великий и царевич Алексей», «Екатерина II у гроба Елизаветы» и «Пушкин в Михайловском». В 1882 г., прочитав статью Толстого «О переписи» и найдя в ней много близких и дорогих ему мыслей, отправился к Толстому в Москву, чтобы «обнять этого великого человека и работать ему». Так состоялось их знакомство, имевшее для обоих громадное значение. Н. Н. Ге очень скоро стал пламенным почитателем и последователем религиозных взглядов Толстого, изменивших как его жизнь, так и характер его художественного творчества. Стремление к физическому труду и общему опрощению жизни было характерно для Н. Н. Ге того периода. Содержание его картин того времени взято — из жизни Христа. Из них наиболее известны: «Распятие», «Что есть истина?», «Выход с тайной вечери», «Совесть». Толстой высоко ценил Ге и как художника, и как человека, своего друга и единомышленника. Он как-то сказал о Н. Н. Ге: «Если меня нет в комнате, то Николай Николаевич может вам ответить: он скажет то же, что я». Н. Н. Ге часто бывал у Толстых и в Москве и в Ясной поляне. Подробнее о нем см.: В. В. Стасов, «Николай Николаевич Ге, его жизнь, произведения и переписка» изд. «Посредника», М. 1904; П. И. Бирюков, «Биография Л. Н. Толстого»; «Письма Н. Н. Ге» — «Письма Толстого и к Толстому. Труды публичной библиотеки СССР им. В. И. Ленина», М. 1928, стр. 33—55; «Л. Н. Толстой и Н. Н. Ге. Переписка», со вступительной статьей С. П. Яремича: «Знакомство Н. Н. Ге с Л. Н. Толстым», изд. «Academia», М.—Л. 1930.

Н. Н. Ге иллюстрировал рассказ Толстого: «Чем люди живы». Иллюстрации с текстом Толстого изданы М. Пановым в виде альбома: «Чем люди живы» Л. Н. Толстого с рисунками Н. Н. Ге», М. 1886.

Письмо Ге, на которое отвечает Толстой, неизвестно.

¹ Н. Н. Ге был у Толстых в январе 1884 г. Лев Николаевич в то время заканчивал свою статью «В чем моя вера».

² Толстой занят был чтением и переводом китайских философов: Лаотзе, Конфуция и др. Здесь у него впервые возникла мысль о создании «Круга чтения» из мыслей мудрецов всего мира. В Дневнике его 1884 г. от 15 марта читаем: «Надо себе составить «Круг чтения»: Эпиктет, Марк Аврелий, Лао-тсе, Будда, Паскаль, Евангелие. Это и для всех бы нужно. Это не молитва, а причащение».

³ «В чем моя вера». См. прим. 1 к письму № 199.

⁴ Портрет Толстого за работой, который Н. Н. Ге написал в свой приезд к Толстым в Москве в январе 1884 г. Был экспонирован на XII выставке Передвижников 1883—1884 гг. Впоследствии приобретен П. М. Третьяковым. Н. Н. Ге сделал с портрета ряд повторений (принадлежат: ИЛ, ГТМ, Б. А. Кособрюхову и С. А. Стахович).

⁵ Иван Николаевич Крамской (1837—1887) — художник, известный портретист, один из основателей «Товарищества передвижных выставок картин». Написал портрет Толстого в 1873 году для Третьяковской галлереи. Об этом см. Б, II. Портрет поэта А. Н. Майкова его работы, выставленный на XII выставке Передвижников, находился рядом с портретом Толстого работы Н. Н. Ге.

⁶ Речь идет о начатой Н. Н. Ге в то время картине «Распятие». Об этом он писал Толстому 28 февраля того же года: «Сочинил две картины.... такие, что и вы одобрили бы. Одна страшная: «Казнь Христа на кресте», другая — начало, предчувствие наступающего страдания. Ничего другого не могу ни чувствовать, ни понимать». (В. В. Стасов, «Н. Н. Ге», Изд. «Посредник», М. 1904.)

⁷ Зачеркнуто: его

⁸ Анна Петровна (1832—1891) — жена Н. Н. Ге, рожденная Забелло.

⁹ Прасковья Николаевна Ге (р. 19 октября 1878 г.) — дочь Н. Н. Ге сына и его жены Агафьи Игнатьевны. В дальнейшем ее Толстой называет «Парасей».

203—206. В. Г. Черткову от 4—6, 9—10, 11 и 17 марта 1884 г.

* 207. Н. Н. Страхову.

1884 г. Марта 27. Москва.

Получилъ ваше письмо, Николай Николаевичъ, и обрадовался даже вашему почерку на конвертѣ. Такъ давно уже ничего не знаю про васъ. Пріѣзжайте къ намъ; мы вамъ всѣ будемъ очень рады. Обо многомъ будемъ говорить съ вами. У меня много воды утекло съ тѣхъ поръ, какъ не видался съ вами. Я думаю тоже и для васъ.

Такъ до скораго свиданья.

Л. Толстой.

Печатается по копии, хранящейся в AЧ. Публикуется впервые. На копии дата: 26 марта 1884 г. В Дневнике Толстого от 20 марта 1884 г. читаем: «Письмо от Страхова — совершенно пустое». Далее — 27 марта там же Толстой записывает: «Написал письма Страхову, Урусову, Черткову». Очевидно, что речь идет именно об этом письме Толстого Страхову, так как нет оснований предположить, чтобы в течение этих двух дней он написал два письма.

Письмо Н. Н. Страхова, на которое отвечает Толстой, помечено «18 марта 1884 г.» (см. ПС, № 184).

208—211. В. Г. Черткову от 27, 28 марта, 10 и 16? апреля 1884 г.

212. Гр. А. А. Толстой.

1884. Апреля 17. Москва.

Милый другъ Александра Андревна, давно собирался написать вамъ, чтобы разорвать эту фантастическую преграду, выросшую (или, можетъ быть, построенную нами самими). Дѣло въ томъ, что преграда эта фантастическая, и мы такіе же, какъ всегда, и потому отношенія наши такія же, какъ всегда. Я такъ это и чувствую, начавъ писать вамъ, — такъ мнѣ это просто, и легко, и пріятно. Такъ я нѣсколько разъ хотѣлъ писать, но не было толчка. А теперь явился этотъ толчекъ. Толчекъ этотъ, я хотѣлъ сказать, просьба, но это не просьба, а дѣло, мое столько же или еще меньше, чѣмъ ваше. — Я здѣсь столкнулся съ старухой Армфельдъ,¹ былъ у нея, разпрашивалъ про ея дочь, смотрѣлъ на ея горе, и она разсказала мнѣ, что она просилась жить подлѣ своей дочери на Карѣ,² но ей отказали (она подавала прошенье Государю),³ и что она хочетъ просить объ этомъ Государыню.⁴ Я одобрилъ этотъ планъ; мнѣ кажется, что если бы затронуть Императрицу, могъ бы быть успѣхъ. И вотъ она прислала мнѣ черновую просьбу. Когда я увидалъ всю эту ложь, всѣ эти священныя особы и т. п., мнѣ стало грустно, и я почувствовалъ, что не могу тутъ участвовать, но потомъ стало стыдно, и потомъ мнѣ посовѣтовали обратиться къ Евгеніѣ Максимилі[а]н[овнѣ].⁵ Эта мысль меня обрадовала. Впечатлѣніе, оставшееся у меня объ Е[вгеніѣ] М[аксимиліановнѣ], такое хорошее, милое, простое и человѣческое, и все, чтò я слышалъ и слышу о ней, все такъ подтверждаетъ это впечатлѣніе, что мы рѣшили просить ее, чтобы она передала Импер[атрицѣ]. А чтобы просить ее, надо просить васъ. Такъ вотъ мое дѣло: если бы (чтò бы было величайшее счастье) можно бы было просить Е[вгенію] М[аксимиліановну], чтобы она просила И[мператриц]у такъ просто, безъ прошенія, то просьба матери слѣдующая: Если возможно, перевести ея дочь въ какую нибудь болѣе близкую каторжную тюрьму, если же этаго нельзя, то позволить матери пріѣхать туда и жить около тюрьмы. — Если же это нельзя безъ прошенія, то напишите мнѣ, какъ и чтò дѣлать.

Надѣюсь, что вы испытаете не непріятное чувство при полученіи этаго письма и что вамъ не непріятно будетъ помочь матери очень жалкой, и не непріятно будетъ возобновленіе общенія со мной. Только, пожалуйста, не обращайте меня въ христіанскую вѣру. Я думаю, у васъ много друзей необращенныхъ или оглашенныхъ, причислите меня къ нимъ по старому. Цѣлую вашу руку

Л. Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Отрывок из этого письма впервые опубликован И. Н. Захарьиным-Якуниным в «Воспоминаниях об А. А. Толстой» — «Вестник Европы» 1904, 6, стр. 448—452. Первая полная публикация в ПТ 1911, № 142. Датируется на основании упоминания в Дневнике Толстого от 17 апреля 1884 г.: «Написал письмо Толстой. Прошения с высочайшими священными особами, отношения с высочествами уже невозможны для меня. Просить священную особу, чтобы она перестала мучить женщину!» Эта запись является первым упоминанием (хотя бы и косвенным) о деле Н. А. Армфельдт. Вышеприведенное письмо Толстого к гр. А. А. Толстой по содержанию своему является также первым, с которым он обращается по этому делу к гр. Толстой. Из сопоставления этих данных явствует несомненно, что запись в Дневнике 17 апреля 1884 г. говорит именно об этом письме.

¹ Анна Васильевна Армфельдт (1821—1888) рожд. Дмитровская — дочь статского советника, помещика Московского, Можайского и Масальского уездов; замужем (с 1841 г.) за профессором Московского университета, врачем Александром Осиповичем Армфельдтом (1805—1868). Дочь ее Наталья Александровна (1850—1887) была арестована в 1872 г., как политическая, по процессу Дебогория-Мокриевича, судима и в 1879 г. сослана на Кару на четырнадцать лет и десять месяцев. В 1883 г. ей была предложена возможность «раскаяния», от чего она отказалась. В 1885 г. переведена в вольную команду; вскоре вышла замуж за политического каторжанина Комова. В 1887 г. умерла в ссылке от чахотки. Толстой хлопотал через гр. А. А. Толстую об облегчении ее участи.

² Кара — так называется местность, прилегающая к реке Кара, Нерчинско-Заводского округа Забайкальской области. Служила местом ссылки политических.

³ Александр III.

⁴ Мария Федоровна (1847—1928).

⁵ Евгения Максимилиановна, принцесса Ольденбургская (1845—1925), рожд. герцогиня Лейхтенбергская, дочь вел. кн. Марии Николаевны.

213—214. В. Г. Черткову от 18 и 25—27 апреля 1884 г.

215. Н. Н. Ге (отцу)

1884 г. Апреля 30. Москва.

Дорогой и милый другъ Николай Николаевичъ!

Уѣзжая отъ васъ, я забылъ на столѣ письмо вашего сына.¹ Потомъ ходилъ за нимъ къ П[етру] Н[иколаевичу],² не засталъ дома, потомъ онъ былъ у насъ и я просилъ его, и онъ обѣщалъ прислать; и вотъ нынче утромъ его знакомая Жуковская³ принесла его мнѣ. И я сейчасъ его прочелъ. Вы видали меня въ минуты унынія и грусти. Въ сто разъ, въ 1000 разъ больше грусти готовъ пережить за такiя минуты невыразимой радости, которую я испыталъ, узнавъ по этому письму вашего Николая. Я не то что согласенъ съ каждымъ его словомъ, чувствомъ и мыслью. Но это все какъ будто мои слова, чувства и мысли. Меня поразило даже то, что нѣкоторыя мысли тѣ самыя, к[оторыя] я выразилъ въ моемъ послѣднемъ писаніи, к[отораго] онъ не читалъ. Потому это мнѣ такъ кажется, что это мысли и чувства не мои и не его, а общи всѣмъ людямъ ищущимъ Бога. Но я радовался и тому, что эти мысли и чувства освѣщаются имъ съ новой стороны, для меня новой, но родной и тоже какъ будто моей. — Покуда я живъ, не перестану смотрѣть на него съ особенными чувствами замиранія сердца и любви, какъ смотрятъ на любимаго человѣка, поднявшагося на колокольню, чтобъ поставить крестъ. Страхъ и за то, что онъ оборвется и убьется, и за то, что заробѣетъ, и за то, что не сдѣлаетъ нужнаго намъ всѣмъ дѣла. Помогай ему Богъ. — Онъ пишетъ хорошо. Я очень желаю прочесть его сочиненіе по уголовному праву.⁴ Онъ ясенъ, образенъ и, главное, простъ, наивенъ. Разумѣется, я не говорю это за тѣмъ, чтобы онъ избралъ ремесло писателя — избави Богъ. Писать, т. е. передавать людямъ ту истину, к[оторую] знаешь, не можетъ быть ремесломъ — это дѣло другаго порядка. Но я говорю это за тѣмъ, чтобы сказать ему, что онъ умѣетъ передавать свои мысли.

Чтò вы дѣлаете, мой дорогой другъ? Какъ и какая идетъ ваша работа? Чтò дѣлаетъ Зоя Григорьевна?⁵ Передайте мой привѣтъ Аннѣ Петровнѣ и благодарность за то, что она родила и воспитала такаго мнѣ друга и брата, какъ Ник[олая] Ник[олаевича] младшаго. —

Будемъ живы, то жду васъ въ Ясн[ую] Поляну.

Съ Петр[омъ] Ник[олаевичемъ] мы одинъ разъ видѣлись хорошо и поговорили, а другой разъ что то не вышло общенія. Побываю у нихъ. —

Л. Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Впервые опубликовано в ТГ, стр. 63—65. На письме пометка карандашом рукой не Толстого: «3 мая 1884 г.». Мы же датируем его «30 апреля 1884 г.» на основании следующих соображений. В Дневнике Толстого 1884 г. 30 апреля есть запись: «Утром барышня от Ге принесла письмо молодого Николая к брату. Письмо удивительное. Это счастье большое для меня». В вышенапечатанном письме также говорится о том, что от Ге «нынче утром его знакомая Жуковская» принесла письмо Николая Ге к его брату. Ясно, что и то, и другое написаны в одно и то же время, а именно, 30 апреля 1884 г.

¹ Письмо Николая Николаевича, старшего сына Н. Н. Ге (о Н. Н. Ге-сыне см. прим. к письму № 302) своему брату Петру Николаевичу, который и показал его Толстому. Вот что писал о нем Толстой В. Г. Черткову 2 мая 1884 г.: «Радость у меня была за это время одна большая, это письмо сына Ге к своему брату, который мне его сообщил. Это человек совершенно той же веры, как мы — и человек верующий, т. е. исполняющий. Он кончает курс в Киевском университете, бросает диплом, будущую службу и учится ремеслу, чтобы кормиться. Прекрасное письмо. Я покажу вам, когда увидимся» (AЧ).

² Петр Николаевич Ге (186?—192?), второй сын Н. Н. Ге, впоследствии мировой судья, художественный критик, соиздатель и сотрудник «Жизни».

³ Личность Жуковской редакции выяснить не удалось.

⁴ Оно неизвестно.

⁵ Зоя Григорьевна Рубан-Ге (р. 1861 г.) — племянница Н. Н. Ге (отца), дочь его брата Григория Николаевича Ге. О ней см. в прим. к письмам Толстого к ней, т. 72.

216. Гр. А. А. Толстой.

1884 г. Мая 2? Москва.

Милый другъ Alexandrine. Посылаю прошенія.¹ Мнѣ кажется, что онѣ соотвѣтствуютъ вполнѣ цѣли. — Еще спѣшу поправить ошибку: отказа на прошеніе Государю не было. Прошеніе было подано 13 Мая 83 года, и отвѣта не было никакого. — Отказъ былъ одинъ отъ Ген[ералъ]-Губерн[атора] восточной Сибири² на прошеніе, поданное ему еще 9-го Марта 82 года и другой отъ Министра Вн[утреннихъ] Д[ѣлъ] Толстаго³ на прошеніе, поданное ему отъ 20 Іюня 83 года. А на прошеніе Государю отвѣта не было. — Такъ вотъ какъ обстоитъ дѣло.

Ужасно благодарю и люблю васъ за участіе, которое вы приняли въ этомъ дѣлѣ и съ волненіемъ жду отвѣта.

Вашъ Л. Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Впервые опубликовано В. И. Срезневским в ПТ, № 143. По содержанию своему оно является как бы дополнением к письму Толстого к гр. А. А. Толстой, датированному нами: 17 апреля 1884 г. В Дневнике 2 мая 1884 г. Толстой записывает: «Написал письма.... Толстой». Возможно, что речь идет именно об этом письме Толстого, так как после 17 апреля 1884 г. эта запись является первым упоминанием о письме к гр. А. А. Толстой. Это и дало нам основание датировать письмо.

¹ Прошение по делу Армфельдт. См. письмо № 212.

² В 1880—1884 гг. губернатором Восточной Сибири был Дмитрий Гаврилович Анучин (1833—1900), генерал от инфантерии, сенатор, писатель по экономическим и военно-историческим вопросам.

³ Гр. Дмитрий Андреевич Толстой (1823—1889) — в 1880—1889 гг. министр внутренних дел.

217. В. Г. Черткову от 2 мая 1884 г.

218. Гр. А. А. Толстой.

1884 г. Мая 7. Москва.

Съ какимъ хорошимъ, пріятнымъ чувствомъ я прочелъ ваше письмо, и вдругъ подъ конецъ опять мнѣ стало больно. Удивительная вещь! несмотря на все ваше желанье быть доброй и особенно ко мнѣ, противъ вашей воли прорывается непрестанная ненависть. —

Я не говорю о томъ, что все письмо мое имѣетъ цѣлью объяснить, почему мнѣ неизбѣжно должно было выразить свое исповѣданіе; вы мнѣ говорите, что почему то лучше дѣлать, а не говорить. Но я не говорю объ этомъ. При этомъ я говорю, что личныхъ побудительныхъ причинъ печатать у меня не можетъ быть, что мое писанье нетолько отталкиваетъ отъ меня и вызываетъ презрѣніе всякаго рода людей, но и охлаждаетъ, отвращаетъ отъ меня семью и друзей, и я съ болью сердца говорю это вамъ. И что жъ, вамъ это забавно, вы иронически называете меня страстотерпцемъ.¹ — Нѣтъ, это истинно жалко таить въ себѣ источникъ ненависти къ людямъ, и даже не въ силахъ быть удержать выраженія его. — Истинно жалѣю васъ. Ужасно жить и умереть, нося въ себѣ эту причину ненависти къ людямъ. И отъ всей души желаю вамъ освободиться отъ нея.

Вашъ Л. Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Впервые опубликовано В. И. Срезневским в ПТ, № 145. Датируется на основании упоминания о нем в Дневнике Толстого 7 мая 1884 г., где читаем: «написал Толстой боюсь — неприятное письмо. Но тяжело то, что возненавидели напрасно».

Письмо гр. А. А. Толстой, на которое отвечает Толстой, помечено 5 мая 1884 (см. ПТ, № 144).

¹ Гр. А. А. Толстая писала: «Дочитываю последние страницы вашей последней книги, в заграничном издании. Вот это то печатание меня и смущает. Слово, как в воду брошенный камень, делает бесчисленные круги, и куда, куда они разойдутся! Пусть будет так — я вас не сужу — вы действуете по своему пониманию и вы правы, но faire sans dire по моему было бы еще лучше, даже для вас самих. Страшно опасно глядеть на себя, как на мученика. Дорогой мой долготерпец, люблю вас от всей души! (ПТ, № 144) Речь идет об «Исповеди», изданной в 1884 г. в Женеве.

219. В. Г. Черткову от 7 — 8 мая 1884 г.

* 220. А. М. Кузминскому.

1884 г. Мая 1—12? Москва.

Милый другъ!

Письмо это передастъ тебѣ Николай Николаичъ Ге — ты его знаешь, но все-таки не могу не подтвердить, что это одинъ изъ лучшихъ моихъ друзей и святой человѣкъ.

У него грустно[е] дѣло¹ до Муравьева.² Его племянница³ въ крѣпости. — У него есть свои пути; но ты можешь ему быть полезенъ указаніями. А главное, вы полюбите другъ друга. Обнимаю васъ всѣхъ. Я грущу, что совсѣмъ въ разобщеніи съ тобой.

Л. Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ, в арх. Т. А. Кузминской. Публикуется впервые. Датируется на основании упоминания о том, что племянница Н. Н. Ге (3. Г. Ге) в крепости. Об этом см. также в письме № 226.

¹ Зачеркнуто: <по> Его пис

² Очевидно, речь идет о Николае Валерьяновиче Муравьеве (р. 1850 г.), в 1881—1884 гг. бывшем прокурором Петербургской судебной палаты.

³ Зоя Григорьевна Ге была арестована за сношения с революционерами и заключена в Петропавловскую крепость. О своем заключении написала по просьбе Толстого свои воспоминания, хранящиеся в настоящее время в кабинете Толстого в Музее-усадьбе Льва Толстого в Москве.

* 221. С. Л. и И. Л. Толстым.

1884 г. Мая 16. Я. П.

16 Мая.

Сережа или Илюша, сдѣлайте мнѣ, пожалуйста, очень для меня важное: Г-нъ Колесовъ¹ прислалъ мнѣ свое сочиненіе и просилъ ему возвратить. Сочиненіе это лежало на почтѣ въ Ясенкахъ.² Теперь я его ему возвращаю по адресу тому, который при сочиненіи, между тѣмъ я знаю, что онъ живетъ уже не тамъ, но въ другомъ мѣстѣ, к[оторое] я знаю, но имени дома не помню. И потому я прошу пойти съ Арбата³ на Собачью площадку⁴ и против фонтана повернуть на право (по Собачей площадкѣ) и идя правой стороной смотрѣть на двери. Въ 3-мъ или четвертомъ домѣ будетъ низкая дверь съ сломаннымъ колокольчикомъ и просунутой проволокой сквозь самую дверь, найдя эту проволоку потянуть ее и спросить Колесова. Колесову же сказать, что статья его возвращена ему по старому адресу на Спиридоновку.⁵

Печатается по копии С. Л. Толстого (автограф, представляющий собою приписку к письму С. А. Толстой к С. Л. и И. Л. Толстым, находится у С. Л. Толстого). Публикуется впервые. Датируется по указанию С. Л. Толстого и упоминанию о Колесове (см. Дневник 1884 г., т. 49).

Сергей Львович Толстой (р. 28 июня 1863 г.) — старший сын Толстых; родился в Ясной поляне; воспитывался дома под руководством родителей и учителей, среди которых замечательны: В. И. Алексеев (см. прим. к письму № 79) и М. Jules Montels — коммунар 1871 года, скрывшийся в России под фамилией М. Nief. В 1881 г., выдержав «экзамен зрелости», поступил в Московский университет на физико-математический факультет, отделение естественных наук, которое окончил кандидатом в 1886 г. Помимо этого получил музыкальное образование, занимаясь у профессора Московской консерватории Н. Д. Кашкина и у известного исследователя русской песни В. П. Прокунина. В 1887—1888 гг. служил членом Тульского отделения Крестьянского банка, а с конца 1888 г. и по январь 1890 г. — делопроизводителем Центрального управления Крестьянского банка в Петербурге. В 1891—1895 гг. был земским начальником в Чернском уезде Тульской губернии. В 1898—1899 гг. участвовал в деле переселения духоборцев в Канаду, куда им и сопутствовал. В 1900—1908 гг. был гласным Московской городской думы, а в 1901—1904 гг. — гласным Чернского земства. Участвовал в нескольких земских съездах, «Союзе освобождения» и др. В 1912—1917 гг. состоял председателем Комиссии по народному образованию при Техническом обществе. В 1920 г. — научным сотрудником Музыкального отдела Наркомпроса, а с 1921 г. состоит штатным сотрудником Государственного института музыкальной науки (ГИМН). В 1926—1928 гг. преподавал народную музыку Западной Европы на этнографических курсах ГИМН’а, зимой 1928—1929 гг. — в Консерватории, а в 1929—1930 гг. — в Музыкальном техникуме имени Октябрьской революции. — Помимо этого, с середины 1880-х гг. занимался сельским хозяйством, вначале в Ясной поляне и Самарском имении Толстых, а в 1891—1917 гг. в своем имении Никольском-Вяземском, Чернского уезда. — В 1911 г. был одним из организаторов Толстовской выставки и затем Толстовского музея в Москве. С того же года состоял тов. председателя (а после смерти председателя Н. В. Давыдова — председателем) Толстовского общества в Москве. С 1911 г. и до настоящего времени — член совета Толстовского музея; а в 1919—1931 — председатель совета «Кооперативного товарищества по изучению и распространению творений Л. Н. Толстого». С 1919 г. работает по редактированию и изданию сочинений Л. Н. Толстого. — Женат был с 10 июля 1895 г. на Марии Константиновне Рачинской (ум. 1900 г.); а с 30 июля 1906 г. вторым браком на Марии Николаевне Зубовой (р. 1867 г.). От первой жены — сын Сергей Сергеевич (р. 1897 г.). — Выступал в печати по вопросам земства, сельского хозяйства, а также и музыкальной науки (помимо статей имеет свои композиции, издававшиеся Юргенсоном, Гроссе и Музсектором). — О Толстом им написано: «Юмор в жизни Л. Н. Толстого» ТП, 1923, 3, стр. 11—25; «Л. Толстой и П. Чайковский» — «История русской музыки. Труды Гимн’а», 1925; «Л. Н. Толстой в 70-х годах» — «Красная новь», 1928, VIII; «Мать и дед Л. Н. Толстого», 1928; «Музыка в жизни Л. Н. Толстого» — «Труды Толстовского музея. Лев Николаевич Толстой. Юбилейный сборник», Гиз, 1928, стр. 299—320; и другие.

Илья Львович Толстой (р. 22 мая 1866 г.) — второй сын Толстых. Родился в Ясной поляне; учился в гимназии Л. И. Поливанова в Москве. В 1887 г. женился на Софье Николаевне Философовой (р. 1867 г.); до 1900 г. жил в имении Гриневка, Чернского уезда, Тульской губернии (куда в 1898 г. по вызову Ильи Львовича приезжал Лев Николаевич для оказания помощи голодающему населению). В 1900 г. Илья Львович продал Гриневку и купил Мансурово, Калужского уезда и губернии. С 1917 г. живет в Америке. — Илья Львович написал ряд статей и воспоминаний о своем отце: «Кто виноват» — сборн. «Жизнь и смерть Л. Н. Толстого», 1911, стр. 120—124; «Отрывки из воспоминаний об отце» — сборн. «Лев Толстой и голод», 1912, стр. 202—205; «Мои воспоминания», М. 1914. — Помимо этого напечатал, под псевдонимом «Илья Дубровский» рассказ: «Одним подлецом меньше» (исправленный Л. Н. Толстым) — «Русская мысль» 1905, 9 (и отд. изд. «Посредника»).

¹ О Колесове сведений редакция не имеет. Сочинение его осталось неизвестно.

² Ясенки, сельцо Крапивенского у. Тульской губ. в пяти верстах от Ясной поляны.

^{3, 4, 5} Название улиц в Москве.

222. Гр. А. А. Толстой.

1884 г. Мая 16? Я. П.

Разумѣется, я преувеличилъ¹ съ тѣмъ, чтобы отомстить вамъ, и прошу у васъ за то прощенья. Надѣюсь, что теперь я уже никогда кромѣ пріятнаго и добраго не буду вамъ говорить и о васъ думать. Желалъ бы очень того-же съ вашей стороны.

Мы переѣхали въ деревню. Какъ хорошо одиночество послѣ городскаго шума!

Очень грустно будетъ, если Армфелдъ не позволятъ жить съ дочерью. Она уже начала надѣяться. Хочется сказать и скажу: въ какомъ же мірѣ мы живемъ, если объ томъ, чтобы мать могла жить съ несчастной дочерью — несчастной, потому что ее держатъ на каторгѣ люди же нашего міра, — если объ этомъ нужно просить, умолять, хитрить и хлопотать?

Если есть еще миссіонеры, есть люди, любящіе своихъ братьевъ (не тѣхъ, кот[орые] на каторгѣ, a тѣхъ, кот[орые] держатъ ихъ тамъ), то вотъ кого надо обращать съ утра и до вечера: Государя,² министровъ, комендантовъ и др. Обращайте ихъ, вы живете среди нихъ, внушайте имъ, что если отъ ихъ воли зависитъ облегчить участь несчастныхъ и они не дѣлаютъ этаго, то они нèхристи и очень несчастны.³

Прощайте, милый другъ, такъ не будемъ обижать другъ друга и будемъ друзьями

Л. Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Впервые опубликовано В. И. Срезневским в ПТ, № 146. По содержанию своему оно является как бы дополнением к письму Толстого, датированному нами: 7 мая 1884 г., и поэтому должно быть поставлено вслед за ним. Вероятно о нем Толстой записывает в своем Дневнике 16 мая 1884 г.: «Отвечал Толстой», так как других писем Толстого к гр. А. А. Толстой зa этот период не имеется. На этом основании мы и помечаем его указанной выше датой.

¹ См. письмо № 218.

² Слово Государя в прежних изданиях было выпущено по цензурным условиям.

³ В подлиннике этот абзац перечеркнут чернилами, повидимому, рукой не Толстого.

223. В. Г. Черткову от 19 мая 1884 г.

224. Гр. А. А. Толстой.

1884 г. Мая 28? Я. П.

Милый другъ!

Надѣюсь, что вы получили мое повинное письмо¹ и приняли его съ тѣмъ же чувствомъ, съ к[акимъ] я писалъ его. — Вчера получилъ письмо отъ Армфельдъ.² Посылаю его вамъ. Оно лучше меня вызоветъ въ васъ тѣ же чувства, какъ и во мнѣ. — Боже мой! Какъ ужасно жалки люди, кот[орые] могутъ дѣлать такіе грѣхи. И какъ помочь имъ?

Вы вѣдь согласны, что нельзя знать это и быть спокойнымъ. Когда я былъ молодъ и не зналъ, я негодовалъ и осуждалъ, теперь я ищу понять, чего это требуетъ отъ меня, чтò я долженъ дѣлать? А я долженъ что-то дѣлать! Я думаю, что я долженъ сколько мнѣ Богъ далъ силы, стараться смягчить сердца тѣхъ людей, помочь имъ быть лучше и счастливѣе. И я дѣлаю, и буду дѣлать это до смерти. Если я дѣлаю это съ гордостью для себя, то, разумѣется, я виноватъ. И васъ, и всѣхъ прошу научить меня, поправить или показать, что я не правъ.

Прощайте, мой другъ, будемъ любя доживать нашъ вѣкъ и помогать другъ другу прожить его по божьи.

Обнимаю васъ

Л. Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Впервые опубликовано В. И. Срезневским в ПТ, № 147. По содержанию его ставим вслед за письмом Толстого к гр. А. А. Толстой от 16 мая 1884 г. Вероятно о нем Толстой записывает в Дневнике 28 мая 1884 г.: «Писал Толстой....» На этих основаниях и помечаем его указанной выше датой.

¹ Толстой, вероятно, имеет в виду свое предыдущее письмо. См. письмо № 222.

² Это письмо А. В. Армфельдт к Толстому неизвестно.

225. Н. Н. Бахметеву.

1884 г. Мая 28? Я. П.

Николай Николаевичъ!

Николай Лукичъ Озмидовъ¹ написалъ статью — деревенскій дневникъ.² По моему это очень хорошо написано, даетъ полную и вѣрную картину настоящей деревенской жизни и потому очень интересно. —

Хотите ли вы напечатать? И когда, и на какихъ условіяхъ. Озмидовъ самъ передастъ вамъ статью.

Свою статью³ пишу и пришлю, или привезу, если не въ Іюнѣ, то въ Іюлѣ.

Вашъ Л. Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в Государственном театральном музее им. А. А. Бахрушина. Впервые опубликовано в «Русских ведомостях» 1911, № 225 от 1 октября. Год написания этого письма устанавливается на основании упоминания в нем о статье Н. Л. Озмидова, которая была напечатана в 1884 г. (см. прим. 1 к настоящему письму). Далее, из слов: «свою статью.... привезу в июне или в июле» явствует, что писалось письмо это до июня. В Дневнике же Толстого от 28 мая 1884 г. находим такую запись: «Написал кучу, писал Толстой, Армфельд, Озмидову, Урусову, Бахметеву....» Очевидно, что речь идет именно об этом письме, так как иных упоминаний о письмах Толстого к Н. Н. Бахметеву за этот период не имеется.

Николай Николаевич Бахметев (р. 1847? — ум. 24 марта 1909 г.) — журналист (псевдоним «Статистик»). Окончил Училище правоведения, затем слушал лекции в университете. По окончании служил в Главном управлении коннозаводства в качестве корреспондента. В конце 1870-х годов жил в своем имении в Харьковской губернии, занимаясь сельским хозяйством. В 1880-х гг. принимал видное участие в основании журнала «Русская мысль» и был деятельным сотрудником В. М. Лаврова, исполняя обязанности секретаря редакции. В 1889—1896 гг. жил в Иркутске, давал корреспонденции для «Сибирского вестника». По возвращении поселился в Петербурге; сотрудничал в «Новом времени». Известны его статьи и корреспонденции по нефтяному делу и вопросу нефтепромышленности. Н. Н. Бахметев в 1883 г. издал этюд М. С. Громеки о Толстом «Последние произведения графа Л. Н. Толстого» (см. прим. к письму № 142). Написал воспоминания: Н. Б — в, «Л. Н. Толстой и цензура в 80-х годах» — «Новое время» 1908, № от 1 октября. Некролог Н. Н. Бахметева см. «Новое время» 1909, № 11867 от 26 марта.

¹ Николай Лукич Озмидов. См. прим. к письму № 458.

² «Из дневника деревенского жителя» — под таким заглавием эта статья Н. Л. Озмидова была напечатана в «Русской мысли» 1884, 9, стр. 227, за подписью «Д. Ж.».

³ «Так что же нам делать?» — начало статьи. В конце 1884 года она была послана в редакцию «Русской мысли» и предполагалась для напечатания в январской книжке 1885 г., но была запрещена цензурой

226. Н. Н. Ге (отцу).

1884 г. Мая 25—26? Я. П.

Дорогой Николай Николаевичъ.

Мнѣ хочется поскорѣе видѣть васъ и вашего сына и, если бы вы не ѣхали, я бы пріѣхалъ къ вамъ, да теперь думать нечего ни ѣхать, ни звать васъ. Мы ждемъ съ часу на часъ.¹ Когда буду свободенъ, тотчасъ напишу вамъ. Надѣюсь, и вы напишете. — Кузминскій² вчера пріѣхалъ и говорилъ, что онъ виноватъ передъ вами (я при свиданьи объясню смягчающія обст[оятельства]) и просиль передать, что Добжинскій³ (кажется такъ) говорилъ ему, что онъ представилъ такъ, чтобы З[ою] Г[ригорьевну] сослать⁴ къ вамъ, и что почти всегда министръ соглашается съ его представленіемъ, но что до сихъ поръ онъ ничего не знаетъ. Обнимаю васъ и вашихъ. Ужасно хочется видѣться.

Вашъ Л. Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Впервые опубликовано в ТГ, стр. 61. Датируется на основании пометки карандашом рукой не Толстого: «29 мая 84 г.» (дата полученія письма).

¹ В то время Софья Андреевна была на последнем месяце беременности. 18 июня 1884 г. родилась Александра Львовна.

² Александр Михайлович Кузминский. См. прим. к письму № 75.

³ Антон Францевич Добржинский (1844—1897) — в 1878—1891 гг. член особого совещания для рассмотрения представлений об административной ссылке.

⁴ Речь идет о хлопотах Н. Н. Ге за свою племянницу Зою Григорьевну Ге. См. прим. 3 к письму № 220.

* 227. Неизвестному. Черновое.

1884 г. Январь — май. Я. П.

Dear Sir!

Я не заслуживаю благодарности за мое приглашеніе, п[отому] ч[то] ваше пребываніе у насъ будетъ¹ мнѣ навѣрно много удоволъствія. Кромѣ того, что я могу быть вамъ полезенъ.

Только прошу васъ объ одномъ: позволить мнѣ быть съ вами совершенно искреннимъ и просить васъ о томъ же.

Мѣсто у насъ въ деревнѣ прекрасное, семейство надѣюсь не непріятное, пища хорошая и вообще можетъ быть сообразована съ вашими вкусами, но семейство наше очень велико и у насъ помѣщеніе можетъ быть не такъ удобно, какъ бы вы желали.²

Вотъ относительно этаго то я и прошу вашей полной искренности. — Если бы случилось по чему нибудь, что вамъ неудобно жить у меня, то прямо скажите это и мы устроимъ иначе.

Печатается по черновику-автографу, хранящемуся в ГТМ. Публикуется впервые. Датируется на основании зачеркнутых слов в письме: «в июне ожидаю родов жены». Из детей Толстых в июне родилась одна Александра Львовна (18 июня 1884 г.).

Личность адресата выяснить не удалось. Письмо, на которое отвечает Толстой, неизвестно.

¹Зачеркнуто: вамъ

²Зач.: Кромѣ того въ Іюнѣ я ожидаю родовъ жены.

228. В. Г. Черткову от 6 июня 1884 г.

229. Неизвестному (стрелковому прапорщику). Неотправленное?

1884 г. Июня 6? Я. П.

Если я могъ написать то, чтò измѣнило вашъ взглядъ на жизнь, и если вы могли такъ понять то, чтò я написалъ, то это только потому, что это не мои (Льва Николаевича) мысли, а это истина Божеская, которая лежитъ въ сердцѣ вашемъ, въ моемъ, въ сердцѣ всѣхъ людей. Если же я бы написалъ вамъ, чтò вамъ дѣлать въ тѣхъ условіяхъ, въ которыхъ вы находитесь, я бы написалъ вамъ свои, Л[ьва] Н[иколаевича], мысли, которыя не имѣютъ никакого значенія и, вѣроятно, были бы вздоръ. — Христосъ сказалъ: «Пошлю вамъ духа истины, и онъ научитъ васъ всему». И Онъ точно научаетъ каждаго человѣка, въ какихъ бы условіяхъ онъ не находился, если этотъ человѣкъ искрененъ. По письму же вашему я вижу, что вы человѣкъ искренній: вы поняли просто и прямо и отнесли къ себѣ и своему положенію требованія истины. Человѣкъ, вѣрующій ученію Христа, не можетъ составлять себѣ плана жизни. Въ каждую минуту онъ старается дѣлать то, чтò ему велитъ Богъ, исполнять волю Отца, и знаетъ, что кромѣ добра ничего изъ этого выйти не можетъ.

Вы говорите, что вы находитесь въ ложномъ положеніи. Всякій находится въ немъ въ нашемъ мірѣ; но ученикъ Христа сознаетъ это свое ложное положеніе и стремится каждымъ шагомъ, каждымъ часомъ, каждымъ словомъ выйти изъ него. Вся жизнь наша есть трудъ освобожденія себя и другихъ изъ этого ложнаго положенія. Не надо думать, что христіанинъ можетъ выйти изъ соблазновъ міра и жить внѣ ихъ. Жизнь христіанина есть борьба съ соблазнами, освобожденіе себя и другихъ отъ нихъ — это трудъ жизни христіанина, и радостный, блаженный трудъ, если человѣкъ пойметъ, что это его задача жизни. Радостный трудъ потому, что каждый шагъ на этомъ пути плодотворенъ, приближаетъ къ цѣли, къ царству Божію и къ Богу. Я испытываю это уже нѣсколько лѣтъ. Я (такъ же, какъ и вы) находился въ самыхъ ложныхъ условіяхъ жизни и (такъ же, какъ и вы) искалъ средствъ освободиться сразу отъ зла и, не находя ихъ, страдалъ отъ этого, но теперь, когда я вижу, что задача моей жизни въ томъ, чтобы освобождаться отъ соблазновъ, я по мѣрѣ силъ своихъ освобождаюсь отъ нихъ и, хотя теперь продолжаю жить въ соблазнахъ, я чувствую спокойствіе, имѣю опредѣленную цѣль въ жизни и чувствую радость, оглядываясь назадъ на то зло, отъ котораго я уже освободился.

Для васъ теперь первый вопросъ — военная служба. Разумѣется, нельзя продолжать служить, и вы выйдете изъ службы, если вы искренни; но жизнь ваша не можетъ никогда устроиться такъ, чтобы вы были внѣ зла — явятся другіе соблазны: брачной жизни, собственности, съ которыми вы опять будете бороться и отъ которыхъ вы также освободитесь, если вы искренній человѣкъ, и требованія истины для васъ также ясны относительно этихъ соблазновъ, какъ и относительно военной службы. Если вы будете писать мнѣ, адресуйте въ Тулу. Очень радъ буду полученію вашего письма и очень желалъ бы узнать васъ ближе.

Печатается по копии, хранящейся в AЧ. Впервые опубликовано А. К. Чертковой в TT, I, стр. 40—41. Датируется на основании записи в Дневнике Толстого от 6/18 июня 1884 г. (об этом см. ниже).

Личность адресата выяснить не удалось. Письмо, на которое здесь отвечает Толстой, неизвестно. В дневнике Толстого 5 июня 1884 г. есть упоминание о письме офицера: «Письмо Черткова и офицера». Возможно, что об этом письме и говорится здесь. В письме Толстого к В. Г. Черткову от 6? июня 1884 г. также есть упоминание об этом письме (хотя и косвенное): «Вчера вместе с вашим письмом получил письмо, которое вам посылаю.... Письмо очень хорошее, простое, ясное. Одно, что я по письму не могу вполне понять человека (по личному общению я могу всегда решить главный вопрос искренности). Если вам можно, повидайте его. Я сейчас попытаюсь написать ему» (AЧ). Что здесь речь идет именно о письме офицера, явствует из ответного письма В. Г. Черткова от 15 июня 1884 г. (Лондон), где последний писал: «Сегодня получил от вас письмо (с письмом к вам от стрелкового прапорщика) и как раз кстати.... Письмо прапорщика действительно отрадное, и я уверен, что таких людей должно постепенно набираться много и много. В Петербурге непременно с ним познакомлюсь» (AЧ).

В дневнике от 6/18 июня 1884 г. Толстой уже записывает: «писал письма.... к офицеру — не послал» (AЧ).

* 230. Гр. А. А. Толстой. Неотправленное.

1884 г. Июня 6? Я. П.

Получилъ ваше письмо карандашомъ, милый другъ, и очень пожалѣлъ о вашей боли. — Странно, что письма ваши всегда возбуждаютъ во мнѣ желаніе возраженія. Я считаю это хорошимъ признакомъ — именно, что я серьезно отношусь къ вашимъ мыслямъ. Возраженіе кот[орое] мнѣ теперь хочется вамъ сдѣлать, слѣдующее: Собственно это не возраженіе, а выраженіе желанія мира, согласія и любви въ отвѣтъ на ваше (простите, пожалуйста) желаніе спора и несогласія.

Вы пишете, что мое, будто бы, желаніе добра вамъ сочувственно, но несогласны со мной, что человѣкъ можетъ дѣлать добро своими силами.¹ Замѣтьте, я ничего подобнаго никогда не говорилъ. Такъ съ чѣмъ же вы несогласны? Если разбирать, какою силою человѣкъ дѣлаетъ добро, то само собою разумѣется, что всякой мыслящій человѣкъ скажетъ, что человѣкъ дѣлаетъ это той силою божескою, кот[орая] есть въ немъ, и кот[орую] вызвалъ въ² немъ, даль ему Христосъ. Мужики говорятъ: это по божески сдѣлано. Или — въ тебѣ Бога нѣтъ. Все доброе въ человѣкѣ отъ Бога и отъ Христа. — Положимъ вы скажете: это такъ, да не такъ. Вы не признаете искупленія. Милый другъ, и искупленіе признаю, и все, чтò хотите признаю, только бы люди любили добро, т. е. Бога, и дѣлали бы добро, т. е. божескія дѣла. И это я не фразу говорю. Истинно признаю и искупленіе, и воскресеніе, и причастіе, разумѣется, придавая имъ такой смыслъ, кот[орый] бы не оскорблялъ моего, Богомъ же даннаго разума, — то самое, чтò дѣлаете и вы, и всѣ вѣрующіе; и прошу только снисхожденія къ особенностямъ моего пониманія, прошу, чтобъ не ставили слишкомъ les points sur les i,³ и, главное, допускаю и уважаю, и понимаю всякое другое толкованіе всѣхъ этихъ таинственныхъ предметовъ; но выговариваю одно — любить Бога и ближняго и дѣлать дѣла Божьи, т. е. добро ближнему, и дѣлатъ его точно, по настоящему, не на словахъ, а на дѣлѣ. — И при этомъ прошу, чтобы, дѣлая это добро, не говорить всякій разъ, что это дѣлаетъ во мнѣ Богъ, — не говорить это для того, что это уже разъ рѣшенный вопросъ, въ кот[оромъ] всѣ согласны, и что приговаривать это при каждомъ дѣлѣ очень неудобно и затруднительно. Въ родѣ того, какъ затруднительно бы было приговаривать при каждомъ движеніи, что это не я⁴ протягиваю руку и сжимаю, а такой то⁵ нервъ передаетъ такому то мускулу, и мускулъ сокращается и т. д. Вѣдь это было бы неудобно, да и некогда. Также неудобно приговаривать при каждомъ поступкѣ, что это дѣлаетъ Богъ. Это уже рѣшено: дурное дѣлаю я. Доброе дѣлаетъ во мнѣ Богъ, Христосъ. Но для удобства рѣчи мы все таки будемъ говорить: онъ протянулъ руку и онъ сдѣлалъ дурное или доброе. Дѣло въ томъ, чтобы дѣлать доброе и знать, чтò доброе и чтò злое, т. е. чтò божеское и чтò небожеское. Такъ вотъ, видите ли, спорить намъ не о чемъ, а разсуждать о томъ, чтò божеское и чтò небожеское, необходимо нужно для того, чтобы знать, когда я съ Нимъ и когда въ розь. Самое страшное то, чтобы вообразить себѣ, что я съ Нимъ, когда я въ розь. И еще страшнѣе быть очень довольнымъ, когда я съ Нимъ, и вообразить, что я отъ этаго сдѣлался очень хорошъ, тогда какъ я только, только былъ не отвратителенъ, а обрадовавшись своему совершенству, сдѣлался отврати[те]ленъ. —

Такъ видите, я всегда согласенъ съ вами; вы только хотите несоглашаться со мной въ какихъ то тонкостяхъ; въ томъ же, что тѣ люди, кот[орые] мучаютъ другихъ людей, не знаютъ Христа, и что имъ надо помогать, въ этомъ вы бы и хотѣли, но не можете не согласиться со мной.

Желаю вамъ хорошаго. Крѣпко жму вашу руку.

Вашъ Л. Т.

Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ. Публикуется впервые. По содержанию своему оно является ответом на письмо гр. А. А. Толстой от 31 мая 1884 г. (см. ПТ, № 148). Вероятно, о нем говорит Толстой в Дневнике 1884 г. 6 июня: «Писал письма, Толстой, и офицеру, не послал». На этом основании и помечаем его указанной выше датой. Письмо это послано не было.

¹ Гр. Александра Андреевна в письме от 31 мая 1884 года, на которое отвечает Толстой, писала: «Недавно А. М. Кузминский напомнил мне как то о Паскале. Я, бывало, знала его почти наизусть, но вот уже довольно долго не читала, а теперь опять взялась за него и должна сознаться, после вашей книги это для меня успокоительное наслаждение, хотя я с ним не во всем согласна, но фундамент верований один и тот же — это главное. Возможное спасение только через жертву и воскресение Христа. Сами спастись не можем, потому что своими силами не можем исполнить то, что сами считали за самое лучшее и святое». (см. ПТ, № 148).

² Слова: вызвал въ зачеркнуты и восстановлены точками.

³ Точки над і.

⁴ Зачеркнуто: дѣлаю, a дѣлаютъ

⁵ Зач.: составъ передъ

231. Гр. А. А. Толстой.

1884 г. Июня 7—8? Я. П.

Очень вамъ благодаренъ, милый другъ, за участіе¹ и знаю (чувствую это по тону письма), что вы сдѣлаете все возможное и сдѣлаете отъ сердца. Очень люблю васъ за это. Но замѣтьте, я, по своей дурной, ложной, соблазнительной вѣрѣ, я — хотя и гораздо менѣе добрый по сердцу человѣкъ, чѣмъ вы, но я по своей дурной, дьявольской вѣрѣ, ничего кромѣ добраго и любовнаго къ вамъ не чувствую и не говорю; а вы, по своей хорошей вѣрѣ, несмотря на вашу истинную доброту, на любовь ко мнѣ, на мои мольбы не обращать меня (т. е. учтиво выражаясь, не говорить мнѣ непріятностей), вы не можете воздержаться отъ того, чтобы не сказать тотчасъ же самаго больнаго и оскорбительнаго, чтò только можно сказать человѣку, именно, что то, чтò есть его святыня, — есть адская гордость.² —

Я вашу вѣру люблю и уважаю, я не люблю только зло, — и вы тоже должны бы были не любить.

Жду съ нетерпѣніемъ вашихъ указаній³ и очень благодарю и люблю васъ; но ради всего святаго для васъ поймите, что и для другихъ есть святое.

Вашъ Л. Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Впервые опубликовано В. И. Срезневским в ПТ, № 149. По содержанию своему оно является ответом на письмо гр. А. А. Толстой от 31 мая 1884 г. (см. ПТ, № 148). Вероятно Толстой, написав письмо, датированное нами 6? июня 1884 г. и не послав его в виду резкости тона, написал настоящее, которое мы и датируем: 7—8? июня 1884 г.

¹ За участие в деле Н. А. Армфельдт. См. прим. к письму № 212.

² На что здесь отвечает Толстой, раскрывается из письма гр. А. А. Толстой от 31 мая 1884 г. См. прим. 1 к письму № 230.

³ По делу Н. А. Армфельдт.

232. Гр. А. А. Толстой.

1884 г. Июня 8—9? Я. П.

Вчера написалъ вамъ письмо, милый другъ, и вспоминая его, боюсь, что въ немъ есть то, чтò огорчитъ васъ.

Забудьте это и простите меня. Очень, очень благодарю васъ и люблю за все, чтò вы дѣлали для Армфельдъ. Я живо себѣ представилъ ваши труды и ваше разочарованье,¹ и мнѣ стало совѣстно, что я этому причиной и не выразилъ вамъ своего участія. Благодарю васъ отъ всей души. Пожалуйста, забудьте то, чтò могло огорчить васъ.

Вашъ Л. Т.

Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Впервые опубликовано В. И. Срезневским в ПТ, № 150. По содержанию оно является дополнением к письму Толстого к гр. А. А. Толстой от 7—8? июня 1884 г., о котором Толстой в настоящем письме говорит: «Вчера написал вам письмо». Эта фраза и дала нам основание датировать приведенное выше письмо Толстого: 8—9? июня 1884 г.

¹ Хлопоты по устройству А. В. Армфельдт на Каре долго не приводили ни к каким результатам. Это обстоятельство волновало гр. А. А. Толстую, принимавшую близко к сердцу этот, по ее выражению, «задушевный вопрос».

* 233. В. И. Алексееву и А. А. Бибикову.

1884 г. Июня 16. Я. П.

Дорогіе друзья, Василій Ивановичъ и Алексѣй Алексѣичъ.

Пріѣхалъ Петръ Андреичъ¹ съ послѣдними счетами и книгами. Все это я передалъ женѣ и семьѣ, которымъ это нужно. Она озабочена тѣмъ, чтобы не было просрочекъ платежей,² и я отчасти озабоченъ этимъ, ибо это повлечетъ за собой мнѣ упреки и злобу на меня, которая и такъ достаточно велика, вслѣдствіи совершенно противуположнаго моего взгляда на жизнь. — Прошу васъ обоихъ имѣть наблюденіе надъ тѣмъ, чтобы земля пахалась по установленному порядку и деньги платились бы въ сроки. Надѣюсь, что вы ни тотъ, ни другой не откажете мнѣ въ этомъ. — Для облегченія вашего въ этомъ дѣлѣ скажу еще слѣдующее: я давно уже рѣшилъ, что деньги эти — аренда за землю, должны поступить на пользу населенія тѣхъ деревень, которыя снимаютъ эти земли, — на помощь нуждающимся, на школы, на учрежденіе зимнихъ заработковъ (мысль очень занимающая меня послѣднее время). И это, если Богъ захочетъ, будетъ сдѣлано съ той поры, когда я перестану встрѣчать въ этомъ препятствія семьи. Надѣюсь дожить до этаго; тогда пріѣду и устрою, чтò съумѣю. — Такъ, пожалуйста, имѣйте наблюденіе за землей и платежами. Если Богъ захочетъ, платежи эти пойдутъ на дѣло. Я знаю, что какое бы ни устроилось дѣло, оно будетъ не важно и много въ немъ будетъ грѣха. Но это единственное средство для меня теперь избавиться отъ этой собственности. Если бы я былъ одинъ, то, разумѣется, я ничего бы не затѣвалъ, а прямо предоставилъ бы пользоваться этой землей тѣмъ, кто владѣетъ ею, но теперь назначеніе этой земли на пользу другихъ есть единственное средство, кот[орое] я могу употребить противъ своей семьи. Всякій членъ моей семьи, пользуясь этими деньгами, пусть знаетъ, что онъ пользуется деньгами, имѣющими назначеніе. Хорошо ли, дурно, я лучше не умѣлъ придумать. Вы же напишите мнѣ прямо, согласны ли вы исполнить эту мою просьбу — наблюдать за арендой. —

Теперь, другая просьба: Петръ Андр[еичъ] привезъ долговыя книги. Тамъ оказывается болѣе 10 т[ысячъ] долговъ.³ Что дѣлать съ этими долгами? Бросить ихъ или получить съ тѣхъ, кот[орые] могутъ заплатить съ тѣмъ, чтобы отдать ихъ тѣмъ, кот[орые] въ нуждѣ? —

По случаю этихъ долговъ мнѣ пришла слѣдующая мысль: Образовать изъ этихъ долговъ фондъ для бѣдныхъ тѣхъ селъ. Положимъ, что ²/₃ не могутъ быть получены, все таки соберется болѣе 3 т[ысячъ]. Отчего бы не объявить должникамъ, что деньги эти назначаются на помощь хоть безлошаднымъ семьямъ (на покупку лошадей тѣмъ, у кот[орыхъ] пала одна лошадь) или другое чтò? Отчего бы изо всѣхъ этихъ же должниковъ не учредить общину, кот[орая] сама бы собирала и распредѣляла эти деньги по бѣднымъ.

Если вамъ Богъ положитъ на сердце такое дѣло, не попытаетесь ли устроить это? — Можетъ быть это стало бы основаніемъ и большаго дѣла, къ кот[орому] примкнула бы потомъ и аренда съ земель. Подумайте объ этомъ, потолкуйте съ своими друзьями и съ мужиками и напишите мнѣ. Если я буду свободенъ, то пріѣду къ вамъ и тоже буду хлопотать съ вами. —

Посылаю вамъ долговыя книги. До свиданья, милые друзья, желаю успѣха вашей жизни. Привѣтствую вашихъ гостей⁴ и ваши семьи.

Л. Т.

Въ самомъ простомъ и широкомъ выраженіи задача (о долговой суммѣ) слѣдующая: собирать долги съ тѣхъ, кот[орые] могутъ и хотятъ платить, и отдавать собранное тѣмъ, кот[орые] нуждаются. Для того, чтобы не было ошибокъ, привлечь къ этому дѣлу мужиковъ.

А можетъ быть, все это чепуха и мое подлое тщеславіе, тогда все это бросить. И кажется, что такъ лучше. Впрочемъ, вамъ виднѣе. Вы оба люди серьезные и искренніе, и вамъ виднѣе.

Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ. Публикуется впервые. Датируется на основании упоминания о нем в Дневнике Толстого 1884 г. 16 июня: «Написал письмо Вас[илию] Ив[ановичу] [т. е. Алексееву. Ред.] о том, чтобы долги 12 тыс[ячъ] отдать бедным, и сказал это жене» (AЧ).

¹ Петр Андреевич (фамилия неизвестна), конторщик, который вел записи по хозяйству.

² Арендные сборы с земли, которая в то время частью сдавалась соседним крестьянам.

³ В засушливые годы не все крестьяне были в состоянии платить аренду. Некоторые по причине неурожая совсем разорились, так что к 1883 году долгов за все предыдущие годы накопилось до десяти тысяч рублей.

⁴ Гости — это кумысники, которые приезжали к А. А. Бибикову на лето лечиться кумысом.

234. В. Г. Черткову от 24 июня 1884 г.

235. Н. Н. Ге (отцу).

1884 г. Июля 11? Я. П.

Дорогой Николай Николаевичъ.

У насъ все кончилось матерьально благополучно: жена родила дѣвочку¹ и мать, и дочь живы и здоровы. Теперь идетъ 4-я недѣля и жена на положеніи почти здоровой. Страшно боюсь, что теперь что нибудь помѣшаетъ вамъ исполнить ваше намѣреніе пріѣхать къ намъ съ Ник[олаемъ] Ник[олаевичемъ] младшимъ. Пожалуйста, если только маленькія препятствія, то преодолѣйте ихъ и пріѣзжайте поскорѣе. Я говорю поскорѣе, пот[ому] ч[то] имѣю планы самъ отлучиться. — Если вы не можете пріѣхать, то я пріѣду къ вамъ. Ничего больше не пишу, пот[ому] ч[то] увѣренъ скоро васъ видѣть. Если пріѣдете съ курьерскимъ, то лошади выѣдутъ къ вамъ въ Ясенки² въ 12 часу дня. Если не съ курьерскимъ, то на Козловку.³ Смотря по времени, напишите или телеграфируйте загодя.

Мой и всѣхъ нашихъ привѣтъ вашимъ.

Л. Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Впервые опубликовано в ТГ, стр. 62. Датируется на основании пометки рукой не Толстого: «11 июля 84 г.» и записи в Дневнике Толстого от 11 июля 1884 г.: «Хочу писать письмо Черткову, Юрьеву, Ге» (AЧ).

¹ В ночь с 17 на 18 июня С. А. Толстая родила Александру Львовну. В Дневнике Толстого в день рождения Александры Львовны 17—18 июня 1884 г. есть такая запись: «Вечером покосил у дома, пришел мужик об усадьбе. Пошел купаться. Вернулся бодрый, веселый, и вдруг начались со стороны жены бессмысленные упреки за лошадей, которых мне не нужно и от которых я только хочу избавиться. Я ничего не сказал, но мне стало ужасно тяжело. Я ушел и хотел уйти совсем, но ее беременность заставила меня вернуться с половины дороги в Тулу. Дома играют в винт бородатые мужики — молодые мои два сына. «Она на крокете, ты не видал», говорит Таня сестра. «И не хочу видеть». И пошел к себе спать на диване; но не мог от горя. Ах, как тяжело. Всё-таки мне жалко ее. И всё-таки не могу поверить тому, что она совсем деревянная. Только что заснул в 3-м часу, она пришла, разбудила меня: «Прости меня, я рожаю, может быть умру». Пошли наверх. Начались роды, — то, чтò есть самого радостного, счастливого в семье, прошло как что-то ненужное и тяжелое. Кормилица приставлена кормить. Если кто управляет делами нашей жизни, то мне хочется упрекнуть его. Это слишком трудно и безжалостно. Безжалостно относительно ее. Я вижу, что она с усиливающейся быстротой идет к погибели и к страданиям — душевным — ужасным. Заснул в 8. В 12 проснулся. Сколько помнится, сел писать. Когда приехал из Тулы брат, я в первый раз в жизни сказал ему всю тяжесть своего положения». В Дневнике в récapitulation [обозрение, сводка] к июню 1884 г. Толстой отмечает: «Разрыв с женою уже нельзя сказать, что больше, но полный» (см. т. 49).

² Ясенки, станция Московско-Курской ж. д. в семи верстах от Ясной поляны, ныне «Щекино».

³ Козловка-Засека, станция Московско-Курской ж. д., ныне «Ясная поляна».

236 —237. В. Г. Черткову от 11 и 24 июля 1884 г.

238. В. И. Алексееву.

1884 г. Июль? Я. П.

Спасибо вамъ за хорошее письмо, дорогой Василій Ивановичъ. Мы какъ будто забываемъ, что любимъ другъ друга. Я не хочу этаго забывать — не хочу забывать того, что я вамъ во многомъ обязанъ въ томъ спокойствіи и ясности моего міросозерцанія, до к[отораго] я дошелъ. Я васъ узналъ перваго человѣка (тронутаго образованіемъ), не на словахъ, но въ сердцѣ исповѣдующаго ту вѣру, к[оторая] стала яснымъ и непоколебимымъ для меня свѣтомъ. Это заставило меня вѣрить въ возможность того, чтò смутно всегда шевелилось въ душѣ. И поэтому вы какъ были, такъ и останетесь всегда дороги. Смущаетъ меня неясность, непослѣдовательность вашей жизни, смущаетъ ваше предпослѣднее письмо, полное заботъ мірскихъ; но я самъ такъ недавно былъ переполненъ ими и до сихъ поръ такъ плохъ въ своей жизни, что мнѣ пора знать, какъ сложно переплетается жизнь съ прошедшими соблазнами, и что дѣло не въ внѣшнихъ формахъ, а въ вѣрѣ. И мнѣ радостно думать, что у насъ съ вами вѣра одна. —

О моихъ предположеніяхъ собирать долги¹ и на эти деньги учредить что нибудь для пользы людей, долженъ сказать, что все это пустяки — даже хуже чѣмъ пустяки, это дурное — тщеславіе. Одно смягчающее мою вину и объясняющее обстоятельство это то, что я дѣлалъ это для своихъ, для своей семьи. Изъ денегъ, разумѣется, кромѣ зла (какъ и вы пишете), едва ли что нибудь выйдетъ, но для моей семьи — это начало того, къ чему я тяну постоянно, — отдать то, чтò есть, не для того, чтобы сдѣлать добро, а чтобы быть меньше виноватымъ. —

То, что мои доводы мало убѣдительны, я очень хорошо знаю. Ошибаюсь ли я или нѣтъ, но я думаю, что я могу сдѣлать ихъ неопровержимыми для всякаго человѣка логически² разсуждающаго; но я убѣдился, что убѣждать логически не нужно. Я пережилъ уже эту эпоху. — То, чтò я писалъ и говорилъ, достаточно для того, чтобы указать путь ищущему человѣку; а ставъ на путь, всякій ищущій самъ найдетъ и найдетъ лучше и больше, и свойственнѣе себѣ доводы; но дѣло въ томъ, чтобы показать путь. Теперь же я убѣдился, что показать путь можетъ только жизнь — примѣръ жизни. Дѣйствіе этаго примѣра очень не быстро, очень неопредѣленно (въ томъ смыслѣ, что думаю никакъ не можешь знать, на кого оно подѣйствуетъ), очень трудно; но оно одно даетъ толчокъ. Примѣръ, доказательство возможности христіанской, т. е. разумной и счастливой жизни при всѣхъ возможныхъ условіяхъ, это одно двигаетъ людей и это одно нужно и мнѣ, и вамъ, и давайте помогать другъ другу это дѣлать. — Пишите мнѣ, и будемте какъ можно правдивѣе другъ передъ другомъ. Обнимаю васъ и всѣхъ вашихъ.

Л. Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ. Впервые опубликовано в Б, II, изд. 1, стр. 402—403. По содержанию этого письма ставим его вслед за письмом к В. И. Алексееву и А. А. Бибикову от 16 июня 1884 г.

Письмо В. И. Алексеева, вызвавшее настоящее письмо Толстого, сохранилось, но оно также без даты. Выдержки из него приводим ниже.

¹ См. письмо к В. И. Алексееву и А. А. Бибикову, от 16 июня 1884 г. (№ 233). В. И. Алексеев писал Толстому: «Собирать старые долги.... не прибегая ни к каким официальным принудительным мерам, конечно, дело не трудное, и за него взяться можно, а особенно вместе с Алексеем Алексеевичем.... Но что касается до их применения с благотворительной целью, то это дело весьма трудное, и я себя лично по крайней мере считаю на это дело неспособным. Для этого следовало бы вам самому лично приехать и установить дело в той форме, как Вам желательно, тогда поддерживать его легче было бы.... у меня как то эти дела не выходят.... Вот например эти 300 р., которые вы мне оставили в последний раз для раздачи бедным крестьянам, столько неудовольствия вызвали они со стороны этих бедных по отношению ко мне.... так что кроме зла, кажется, я ничего тут не сделал» (АТБ).

² В подлиннике: логического

239. Н. Н. Ге (отцу).

1884 г. Августа 11—12? Я. П.

Дорогой и милый Николай Николаевичъ. Сына вашего я полюбилъ еще больше, когда узналъ его. Онъ производитъ на меня такое впечатлѣніе, что мнѣ страшно за него, какъ страшно за человѣка, к[оторый] стоитъ на огромной высотѣ, на колокольнѣ ставитъ крестъ, и дѣлаетъ дѣло, которое дороже всего для меня въ мірѣ. Страшно и за дѣло, и за него. — Изъ Твери я получилъ отъ него чудесное письмо.¹ Онъ пишетъ, между прочимъ, то, чтò особенно тронуло меня, — то, что на него находятъ сомнѣнія въ моей искренности, но что на эти сомнѣнія онъ самъ отвѣчаетъ себѣ тѣмъ, что моя искренность или неискренность не измѣняютъ для него вѣру въ то, чтò истина. — Онъ пишетъ, что заѣдетъ ко мнѣ, но вотъ ужъ прошла недѣля и его нѣтъ. Не проѣхалъ ли онъ? Это было бы жалко. А я медлю отъѣздомъ, поджидая его. — Много мы говорили съ нимъ и про ваши работы и мнѣ еще больше захотѣлось побывать у васъ,² чтобъ посмотрѣть. По всему мнѣ кажется, что распятіе³ будетъ настоящая вещь. Помоги вамъ Богъ кончить ее. Обнимаю васъ и вашихъ.

Л. Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Впервые опубликовано в ТГ, стр. 62—63. Датируется на основании пометки чернилами рукой Е. И. Ге (?): «15 августа 1884 г.» (дата получения письма).

¹ Письмо Н. Н. Ге-сына от 3 августа 1884 г. В нем Николай Николаевич между прочим писал: «Одна скверная мысль была во мне — что если вы не искренний человек — то на это я решаю всегда так, что всё равно моя вера искренна, а искренна потому, что основана на деле несомненно хорошем и дельном: помочь в боли ближнего» (АТБ).

² Н. Н. Ге в то время жил на своем хуторе Плиски, Черниговской губернии.

³ «Распятие» — начатая в то время картина Н. Н. Ге. См. прим. 6 к письму № 202.

240—241. В. Г. Черткову от 13—15 и 28—29 августа 1884 г.

242. С. А. Толстой от 31 августа 1884 г.

* 243. А. А. Бибикову.

1884 г. Июль — август? Я. П.

Алексѣй Алексѣичъ!

Мнѣ не вѣрится, чтобы недоразумѣніе, происшедшее отъ формы выраженія, могло быть причиной перемѣны, — не нашихъ отношеній — они не могутъ измѣниться, — а того, чтобы вы покинули мои дѣла. Я всегда говорилъ и говорю, что ваши занятія хозяйствомъ моимъ есть постоянное доброе дѣло, которое вы мнѣ дѣлаете, за которое всегда чувствую себя въ долгу, и признаюсь, что если вы меня покинете, мнѣ будетъ очень непріятно и тяжело. — Пожалуйста, если только вамъ не очень тяжело и вы не предпринимаете чего нибудь новаго, несогласнаго съ управленіемъ, то продолжайте оказывать мнѣ это одолженіе. Я рѣшительно не буду знать, чтò мнѣ дѣлать. Что же касается до жены, то вѣрьте мнѣ, что она такъ уважаетъ и любитъ васъ, что не могла умышленно сдѣлать вамъ или написать непріятное.¹ Я очень занятъ все своими работами и все лѣто работаю² и никуда не ѣзжу. Если бы поѣхалъ, то навѣрно къ вамъ, куда меня всегда тянетъ. Если, какъ я надѣюсь и прошу, все останется по старому, то и не пишите объ этомъ. Молчанie ваше объ этомъ будетъ значить, что все по старому. — Лошади пришли, но одна — гнѣдой свѣтлый, 4-хъ лѣтъ — остался дорогой — ослабѣлъ отъ жаровъ. И не знаемъ еще, живъ ли.

Онъ оставленъ около Ряжска. Дружески жму вамъ руки и кланяюсь вашимъ. —

Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ. Публикуется впервые. По содержанию этого письма, ставим его вслед за письмами к А. А. Бибикову и В. И. Алексееву от 16 июня 1884 г. и к В. И. Алексееву от июля? 1884 г. и относим его к июлю — августу? на основании упоминания Толстым в этом письме о том, что лошадь «ослабела от жаров».

¹ Через некоторое время после получения А. А. Бибиковым предыдущего письма Толстого, Софья Андреевна, узнав от Льва Николаевича содержание его письма, написала вслед за ним свое письмо, в котором, как бы в отпор письму Льва Николаевича, настаивала, чтобы Бибиков взыскивал долги с крестьян аккуратнее и присылал деньги ей. А. А. Бибиков отказался и просил Толстого прислать человека, которому он мог бы сдать дела по управлению имением. В ответ на это он и получил от Толстого настоящее письмо.

² Об этом же писал Толстой В. Г. Черткову 24 июня 1884 г.: «Живу я нынешний год в деревне как то невольно по новому: встаю и ложусь рано, не пишу, но много работаю, то сапоги, то покос. Прошлую неделю всю проработал на покосе» (AЧ).

244—245. В. Г. Черткову от 5—7 и 22—23 сентября 1884 г.

* 246. С. Л. и И. Л. Толстым.

1884 г. Сентябрь. Я. П.

Здравствуй, Сережа. Какъ вы живете. Я не столько безпокоюсь о васъ, въ смыслѣ, что съ вами случится что нибудь, сколько боюсь, что вы сдѣлаете что-нибудь неладное. И чѣмъ старше, тѣмъ больше. — Ты на это не обижайся. Когда у тебя будутъ дѣти, ты это самое будешь испытывать.

Очень жалко, что Марковниковъ¹ тебя обидѣлъ. Мнѣ казалось, что ты дружелюбно билъ посуду, и вдругъ оказывается, что этого генералъ² не одобряетъ. Что Олсуфьевы?³ Кланяйся имъ отъ меня. Я радъ, что ты у нихъ часто бываешь. Не хорошо, что ты оробѣлъ на счетъ яблокъ.⁴ У тебя этотъ предметъ въ неясности. Только тотъ, кто не ѣстъ яблокъ и то, чтò за нихъ даютъ, можетъ скучать продажей ихъ. — Мы живемъ очень хорошо — дружно. Завтра ѣдемъ верхомъ съ Таней⁵ и Машей ⁶ и M[iss] Lake⁷ въ плетушкѣ въ Пирогово.⁸ Погода не то, что хорошая, но что то необыкновенное по красотѣ. — Я рублю дрова, читаю, но ничего не дѣлаю и тягочусь этой умственной праздностью. Мама нездорова, но въ хорошемъ духѣ. — Не могу безъ ужаса себѣ представить Москву и о васъ думать безъ сожалѣнія и чѣмъ младше, тѣмъ больше. Тетя Таня, какъ и прошлаго года, въ восторгѣ отъ вашего посѣщенія на желѣзн[ой] дорогѣ.⁹ Она точно васъ всѣхъ и тебя очень любитъ. —

Илья Львовичъ здравствуйте, собака препротивная, но такъ какъ твое счастье жизни сосредоточено въ ней, то ее оставятъ. Свойства ея таковы: вальдшнеповъ она не чуетъ, a выстрѣлъ чуетъ и какъ только услышитъ, то бѣжитъ домой стремглавъ.¹⁰ Это сообщилъ мнѣ Давыдовъ,¹¹ ходившій съ ней. Сапоги, мама говоритъ, надо починить, а новые къ веснѣ. — Какъ ты поживаешь? О твоемъ времяпрепровожденіи помимо гимназіи я не имѣю никакого представленія. А желалъ бы имѣть. — У тебя вѣдь неожиданные и необитаемые Толстые¹² съ театрами и Головины¹³ съ музыкой появляются.¹⁴ Вчера я поѣхалъ на почту и вижу бѣгутъ дѣвчонки на гору у деревни. — Куда вы? — «Пожаръ». Я выѣхалъ на гору — горитъ у Бибикова.¹⁵ Я поѣхалъ — горитъ рига, амбаръ, хлѣбъ и 150 ящиковъ съ яблоками. Подожгли. Зрѣлище было, странно сказать, болѣе комическое, чѣмъ жалкое. Мужики ломаютъ, хлопочатъ, но, очевидно, видятъ это съ удовольствіемъ. Начальство, въ томъ числѣ Ѳедоровъ урядникъ,¹⁶ старшина съ брюхомъ командуютъ, какіе то необитаемые помѣщики, въ томъ числѣ Хомяковъ,¹⁷ сочувствуютъ. Два попа сочувствуютъ. Алешка дьячекъ и его братъ¹⁸ съ необыкновенными кудрями, только что вернувшійся изъ хора Славянскаго¹⁹ — сочувствуютъ. А яблоки пекутся и мужики, очевидно, одобряютъ. Напиши же мнѣ такъ, чтобы я понялъ немножко твое душевное состояніе. (Я увѣренъ, что ты бы подружился съ Алешкинымъ братомъ отъ Славянскаго. Очень волосы хороши — какъ копна. Папильотки действуютъ).

Печатается по копии С. Л. Толстого (автограф находится у адресата). Публикуется впервые. Датируется по указанию С. Л. Толстого.

¹ Владимир Васильевич Марковников (1839—1904), химик, профессор Московского университета; организатор первой в России большой химической лаборатории; известен, как исследователь кавказской нефти, минеральных источников и астраханских соляных озер; автор многочисленных трудов по химии. С. Л. Толстой был студентом естественником и, занимаясь в химической лаборатории у проф. В. В. Марковникова, неосторожно обращался с лабораторной посудой. Ему была поручена работа над тяжелыми нефтяными маслами и для перегонки была дана медная колба. Разбивая едкий натр крышкой колбы, а не молотком, как казалось следовало бы, он ее продавил. Марковников, увидав это, рассердился и велел ему заказать новую колбу. Это стоило дорого, и С. Л. Толстой ограничился тем, что отдал запаять продырявленную крышку. В наказание за это и с целью приучить его к более аккуратной работе, профессор поручил ему приготовить какодил — цианистый мышьяк, — крайне ядовитое вещество, но С. Л. Толстой отказался от этой работы. Всё это возбудило неудовольствие В. В. Марковникова, о чем и упоминает в письме Толстой. Впоследствии однако В. В. Марковников одобрил работу С. Л. Толстого по нефтяным маслам.

² «Генералом» звали студенты В. В. Марковникова за его строгое отношение к их работе.

³ Олсуфьевы — сыновья гр. А. В. и А. М. Олсуфьевых: Михаил Адамович (1860—1918), в то время студент математического отделения физико-математического факультета Московского университета и Дмитрий Адамович (р. 1862) студент естественного отделения физико-математического факультета Московского университета (был на одном курсе с С. Л. Толстым).

⁴ С. Л. Толстому было поручено продать в Москве яблоки из яснополянского сада. Ящики с яблоками, отправленные по железной дороге, пришли в Москву разбитыми; часть яблок была разворована в дороге; поэтому торговцы, покупавшие яблоки на товарной станции, давали за них дешевую цену. Яблоки пришлось перевезти в сарай хамовнического дома и приискивать покупателей на Болотной площади.

⁵ Татьяна Львовна Толстая.

⁶ Марья Львовна Толстая.

⁷ Мисс Лэйк (miss Lake) — англичанка, гувернантка у Толстых.

⁸ Пирогово, Крапивенского у., в тридцати пяти верстах от Ясной поляны, имение гр. С. Н. Толстого.

⁹ Татьяна Андреевна Кузминская переезжала из Ясной поляны в Петербург. С. Л. и И. Л. Толстые ее встречали в Москве на вокзале.

¹⁰ Слово стремглавъ вписано между строк рукой С. А. Толстой.

¹¹ Давыдов Николай Васильевич.

¹² О каких «необитаемых Толстых» здесь говорится, выяснить не удалось. По словам С. Л. Толстого это были или однофамильцы, или же дальние родственники Л. Н. Толстого, с которыми последний, — как и семья его — знакомы не были.

¹³ Яков Иванович Головин (р. 1852), мелкий помещик, охотник, приятель И. Л. Толстого; жил недалеко от Ясной поляны; впоследствии заведывал охотой в Першине, Алексинского уезда, в имении вел. кн. Николая Николаевича. Его жена Ольга Сергеевна, рожд. Федорова, окончила курс консерватории и была учительницей музыки.

¹⁴ Зачеркнуто: пожаръ

¹⁵ В имении Александра Николаевича Бибикова — Телятенки, в трех верстах от Ясной поляны.

¹⁶ Об уряднике Федорове редакция сведений не имеет.

¹⁷ Василий Алексеевич Хомяков, помещик Крапивенского уезда, сосед Толстых.

¹⁸ Сведений об «Алешке дьячке» и его брате редакция не имеет.

¹⁹ Славянский — псевдоним Дмитрия Александровича Агренева (1836—1908) — народный певец, пропагандист русской и славянской песни; в конце 1860-х годов организовал в Праге хор, приобревший вскоре большую популярность как в России, так и за границей.

247—249. В. Г. Черткову от 1, 3 и 10 октября 1884 г.

* 250. М. А. Стаховичу.

1884 г. Октября 10. Я. П.

Мы вамъ всегда ради милый М[ихаилъ] А[лександровичъ] и пробудемъ до 20 Октября. Нынче же 10-е — середа я ѣду въ Кіевъ¹ до середы. Соображайте какъ лучше. Во всякомъ случаѣ до свиданья.

Л. Толстой.

На конверте:

Елецъ. Пальна. Мих[аилу] Алекс[андровичу] Стаховичу.

Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Публикуется впервые. Датируется на основании почтовых штемпелей на конверте: Тула 10 октября 1884 и Елец 11 октября 1884.

Михаил Александрович Стахович (р. 8 января 1861 г. — ум. 10 сентября 1923 г.) — общественный и государственный деятель, сын А. А. Стаховича (1830—1913) и Ольги Павловны, рожд. Ушаковой (1827—1902), близкий знакомый Толстых. Родился в богатой помещичьей семье. Окончил Училище правоведения. В 1892—1895 гг. был елецким уездным предводителем дворянства; с 1895 г. — орловским губернским предводителем. В 1901 г. на Орловском миссионерском съезде произнес речь в защиту свободы совести, которая вызвала нападки со стороны консервативной прессы. В 1904—1905 гг. работал на манчжурском фронте уполномоченным по санитарной части. В 1905 г. был одним из деятельных организаторов Союза 17 октября. В 1906 г. выбран по Орловской губернии в первую Государственную думу. 14 июня 1906 г. вместе с гр. П. А. Гейден и Н. Н. Львовым основал думскую фракцию «мирного обновления». По роспуске первой Государственной думы (7 июля 1906 г.), в противовес Выборгскому воззванию, выпустил (вместе с гр. П. А. Гейден и Н. Н. Львовым) воззвание от «партии мирного обновления», в котором заявлялось о полном подчинении «воле монарха». В начале 1907 г. выбран (от Орловской губернии) во вторую Государственную думу (распущенную 2 июня 1907 г.); в том же году избран членом Государственного совета от Орловского земства, каковым состоял до революции. В мае 1917 г. был назначен Временным правительством генерал-губернатором в Финляндию, а в августе 1917 г. — послом в Испанию. Умер в Aixen Provence, во Франции. — С Толстым М. А. Стахович познакомился в 1880 г., которому был представлен кн. Д. Д. Оболенским. С тех пор часто бывал у Толстых и в Москве, и в Ясной поляне. С Стаховичем (и Н. Н. Ге-сыном) Толстой в начале апреля 1886 г. прошел пешком из Москвы в Тулу.

Письмо М. А. Стаховича, на которое отвечает Толстой, неизвестно.

¹ Толстой ездил к своему другу художнику Н. Н. Ге в Черниговскую губернию, на его хутор близ станции Плиски, Киево-Воронежской ж. д. Пробыл там с 11 октября до 18—19? октября 1884 г.

251. С. А. Толстой от 11 октября 1884 г.

252. В. Г. Черткову от 15 октября 1884 г.

253—263. С. А. Толстой от 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30 и 31 октября 1884 г.

264—268. В. Г. Черткову от 31 октября, 3, 7, 7—8 и 8 ноября 1884 г.

* 269. А. А. Бибикову.

1884 г. Ноября 11. Москва.

Дорогой Алексѣй Алексѣевичъ!

На дняхъ я получилъ ваше последнее письмо,¹ въ к[оторомъ] вы пишете, чтобы я поручилъ кому принять все отъ васъ; и по всему я вижу, что одно ваше письмо² — между тѣмъ, к[оторое] вы писали Соф[ьѣ] Андр[еевнѣ] и этимъ послѣднимъ было еще одно, к[оторое] не дошло до меня. Последнее извѣстіе отъ васъ было письмо къ Соф[ьѣ] Андр[еевнѣ]. Я отвѣчалъ вамъ на него, прося васъ не покидать моихъ дѣлъ; и я писалъ: «если я не получу отъ васъ отвѣта, то сочту, что все остается по старому». Я и не получилъ отъ васъ никакого отвѣта и очень этому радовался. Теперь же получилъ это послѣднее письмо, въ которомъ вы пишете, что остаетесь при своемъ первомъ намѣреніи. Я и такъ слышалъ черезъ Богоявленскаго,³ что вы будете въ ноябрѣ и сами вы пишете тоже, — нынче же 11. Такъ что до вашего пріѣзда рѣшать ничего нельзя. А вы пріѣдете, мы все переговоримъ и сдѣлаемъ такъ, чтобы вамъ было лучше. По крайней мѣрѣ, это мое главное желаніе. Я, какъ и писалъ, и говорилъ вамъ, никогда не смотрѣлъ на вашу работу въ моихъ дѣлахъ иначе, какъ на добро, к[оторое] вы мнѣ дѣлаете, и потому только желалъ бы сдѣлать для васъ, чтò вамъ лучше. При свиданьи переговоримъ все. Теперь же я рѣшить не могу ничего, п[отому] ч[то] и не знаю даже ничего, ни сколько расхода, прихода — пшеницы. Очевидно, ваше письмо одно съ вѣдомостями пропало. — Такъ до свиданья. Пріѣзжайте къ намъ поскорѣе и съ вашимъ всегдашнимъ добрымъ расположеніемъ, а я еще болѣе, чѣмъ прежде, люблю васъ и желаю вамъ добра и потому навязывать вамъ свои дѣла и мучать васъ противнымъ вамъ дѣломъ не стану.⁴ —

Обнимаю дорогаго Вас[илія] Ив[ановича]. Надѣюсь, что онъ проживетъ на хуторѣ, если ему удобно, не считаясь со мной. —

Я точно провинился передъ вами и вы меня чураетесь. Да, вѣроятно, и провинился. Но если такъ, то надо влѣзть въ душу виноватому и простить его. —

Прощайте, дорогой Ал[ексѣй] Ал[ексѣевичъ]. Кланяйтесь всѣмъ, кто меня помнитъ.

Вашъ Л. Т.

Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ. Публикуется впервые. По содержанию его относим к 1884 г. Датируем на основании слов Толстого в этом письме: «Я и так слышал через Богоявленского, что вы будете в ноябре... нынче же 11».

¹ Оно неизвестно.

² Оно неизвестно.

³ Николай Ефимович Богоявленский (р. 1861 г.), в то время студент медицинского факультета Московского университета. В 1886 г. получил звание лекаря. В 1889—1904 гг. земский врач в Данковском у. Рязанской губ.; с 1904 г. фабричный врач в Твери. В 1891—1892 гг. работал с Толстым на голоде.

⁴ Вскоре после этого А. А. Бибиков действительно ездил в Москву к Толстым и решительно отказался управлять Самарским имением. С тех пор он занялся исключительно своим хозяйством на земле, взятой в аренду в Удельном ведомстве.

270. В. Г. Черткову от 13—14 ноября 1884 г.

* 271. Н. Н. Страхову.

1884 г. Ноября 28. Москва.

Дорогой Николай Николаевичъ!

Дня не проходитъ, чтобы не вспомнилъ о васъ съ угрызеніемъ совѣсти. Сейчасъ въ серединѣ работы вспомнилъ и пишу два слова только, чтобы покаяться передъ вами и просить не сердиться. На послѣднее письмо не отвѣтилъ подъ предлогомъ, что не узналъ адреса; но я могъ писать въ Петербурга. Пожалуйста, не отдаляйтесь въ душѣ отѣ меня. А я чувствую себя ближе къ вамъ, чѣмъ прежде. Отзовитесь словечкомъ.

Толстой.

Вы сами любите — много мнѣ баять не подобаетъ, а я все больше и больше люблю.

Печатается по копии, хранящейся в AЧ. Публикуется впервые. Дата копии.

Письмо Н. Н. Страхова, на которое отвечает Толстой, неизвестно.

272. В. Г. Черткову от 2 декабря 1884 г.

273—274. С. А. Толстой от 7 и 8 декабря 1884 г.

275. В. Г. Черткову от 8 декабря 1884 г.

276—283. С. А. Толстой от 9, 10, 11, 12, 13, 13, 14 и 14 декабря 1884 г.

284—285. В. Г. Черткову от 17 и 17 декабря 1884 г.

* 286. В. И. Алексееву

1884 г. Декабрь.

Дорогой Василій Ивановичъ.

Письмо ваше очень грустное. А не должно бы такъ быть. Я сейчасъ перечелъ его и тоже, тяжелое даже, впечатлѣніе. — Вопервыхъ вы тяготитесь своей жизнью, говорите, что то, о чемъ вы мечтали не сбывается и что жизнь ваша дурная. Вовторыхъ говорите, что добру надо учиться. Въ третьихъ тяготитесь тѣмъ, что не видите послѣдствій въ окружающей васъ средѣ вашей, жизни лучшей, чѣмъ жизнь окружающихъ, въ четвертыхъ какъ будто намекаете мнѣ о томъ, что вы не можете заплатить аренду. Милый другъ, и то, и другое, и 3-е, и 4-е все не хорошо и все не похоже на васъ, такого, какого я знаю. Вы спите. Первое и главное — жизнь наша внѣшняя всегда и вся отвратительна, какъ отвратителенъ актъ дѣторожденія, если страсть наша не освящаетъ его особеннымъ свѣтомъ, такъ и вся матерьяльная жизнь — она ужасна и отвратительна, начиная отъ ѣды и испражненiй, до требованій труда другихъ людей для себя. Все отвратительно, если мы только не освѣтимъ ее какъ нибудь. Ив[анъ] Дм[итріевичъ]¹ освѣщаетъ любовью къ собственности, богатству (я знаю это освѣщеніе, испытавъ его), другіе² освѣщаютъ его (вы и всѣ общинники, садящіеся на землю) освѣщаютъ ее мыслью (гордою и пот[ому] ложною), что мы покажемъ примѣръ жизни справедливой, безобидной (не говорю о тѣхъ, къ к[оторымъ] я принадлежалъ и принадлежитъ моя семья, к[оторые] освѣщаютъ жизнь наслажденіемъ съ помощью науки и искуства). — И всѣ эти освѣщенія никуда не годятся. Отвратительный актъ жизни — пожиранія чужихъ жизней и праздность своей — сколько бы вы ни работали руками, остается во всей силѣ для человѣка, у котораго есть сердце. Только одинъ есть путь, одно средство жить безъ отвращенія, а съ радостью, это: не освѣщать себѣ жизнь внѣшнимъ свѣтомъ, а самому быть свѣчой, свѣтить и горѣть. Говоря безъ сравненій — одно средство жить радостно — это быть апостоломъ. — Не въ томъ смыслѣ только, чтобы ходить и говорить языкомъ, а въ томъ чтобы и руками, и ногами, и брюхомъ, и боками, и языкомъ, между прочимъ, служить истинѣ (въ той мѣрѣ, въ какой я знаю ее) и распространенiю ея — вселенію ея въ другихъ, нетолько людей, но въ весь міръ внѣшній — главной цѣлью своей жизни сдѣлать это дѣло и служить ему. Только тогда никогда не будетъ тоски и неудовлетворенія, только тогда можно умереть радостно, зная, что смерть моя содѣйствуетъ моей цѣли жизни, пот[ому] что всякій, кто пробовалъ служить истинѣ, знаетъ, какъ его личность мѣшаетъ, точно на дорогѣ стоить тѣмъ, к[оторыхъ] онъ зоветъ идти за собой. Какъ и Хр[истосъ] говорилъ: всѣмъ лучше будетъ, когда я уйду. Только тотъ, кто сдѣлалъ дѣломъ жизни — служеніе истинѣ, можетъ сказать это и желать умереть, когда придетъ смерть, пот[ому] ч[то] только такой человѣкъ знаетъ, что его тѣлесная смерть нетолько не прерываетъ того, чтò было его жизнью, но содѣйствуетъ тому самому, чтò онъ сдѣлалъ своей жизнью. Только тотъ, кто отдастъ жизнь, будетъ имѣть ее. — И это отвѣчаетъ на все то, чтò тяжело поразило меня въ вашемъ письмѣ.

Что такое значить условность добра и — учиться добру. Это значить только то, что мы лжемъ передъ собою. У каждаго всегда есть знаніе, въ извѣстной степени, истины, общей божеской истины (я говорю общей божеской, чтобы не смѣшивать ее съ практической истиной). Пусть человѣкъ только сольетъ свою жизнь съ этой истиной и не обманывая самъ себя служитъ вселенію этой истины въ міръ. Если это соблазнъ, а не истина, онъ не будетъ въ силахъ служить ей всей жизнью, а будетъ только разговаривать. И тогда пусть ищетъ такую истину, к[оторой] можетъ отдать жизнь. Мы съ вами знаемъ эту истину и можемъ отдать ей жизнь, такъ и сдѣлаемъ, такъ и тѣ, кто сдѣлаютъ также, будутъ всѣ вмѣстѣ. — Это же и отвѣчаетъ на ваше отвращеніе къ собиранію долговъ³ и денежнымъ дѣламъ. Если жизнь ваша въ служеніи истинѣ, и явится при поѣздкѣ въ Патровку дилемма — собрать долгъ, или отречься отъ того, въ чемъ моя жизнь — вселеніе въ другихъ истины, то сомнѣнія и непріятнаго быть не можетъ, а будетъ одно радостное, которому никто и ничто помѣшать не можетъ. Это же относится и къ вашему обязательству къ землѣ, называемой моею. Вы знаете также, какъ и я, что всѣ эти мои земли и имущество суть мои и чужіе грѣхи, соблазнявшіе меня и теперь пытающіеся спутать меня. Ни для меня, ни для васъ слова: государство, церковь, собственность не могутъ имѣть никакого значенія. Если цѣль жизни ваша служеніе истинѣ, то не можетъ для васъ имѣть значеніе то, какъ посмотрятъ на вашь костюмъ или на ваши денежныя отношенія. Если надъ вами смѣются и васъ ругаютъ, тѣмъ лучше для васъ — вы тогда уже навѣрное знаете, что вы служите не людямъ, a себѣ или Богу. Какъ въ вопросахъ костюма или обязательства собственности одно, чтò можетъ и должно руководить человѣкомъ, служащимъ истинѣ, это боязнь оскорбить людей относительно того, чтò они еще считаютъ собственностью, вызвать въ нихъ злое чувство. И потому⁴ всѣ эти обязательства не должны стѣснять васъ при служеніи истинѣ, вы должны только избирать тотъ путь, при к[оторомъ] вы менѣе оскорбляете людей въ ихъ воображаемыхъ правахъ на собственность.⁵ Собственность есть самый прочный и страшный соблазнъ — я постоянно о немъ думаю и борюсь съ его хитростями. Мнѣ кажется, что противъ этаго соблазна и всѣхъ безконечныхъ усложненій, связанныхъ съ нимъ, есть только одно средство: совершенное непризнаваніе его въ принципѣ и потому избѣганіе всякихъ поступковъ, подтверждающихъ его и основанныхъ на немъ — до мелочей, и при этомъ стремленіе къ сведенію своихъ потребностей до minimum’a и⁶ своей работы до maximum’а. Это, я знаю, вы дѣлаете и дѣлали, и потому удивляюсь вашему недовольству собой. Я написалъ это и долго сидѣлъ думалъ. Я теперь печатаю статью (ее не пропустятъ) о собственности и не переставая думаю объ этомъ. Я написалъ невѣрно, что есть средство. Средства нѣтъ и не можетъ быть противъ соблазна, противъ фикціи, кромѣ яснаго отрицанія и доведенія этого отрицанія до послѣднихъ выводовъ безъ всякихъ компромисовъ, по русски безъ лжи. А то горе въ томъ, что мы не признающіе собственности, лжемъ передъ собой. Мы отрицаемъ собственность въ ея крупно уродливыхъ проявленіяхъ, а допускаемъ ее законность въ тѣхъ ея формахъ, к[оторыя] намъ на руку. Мы теоретически отрицаемъ собственность, а практически признаемъ. Я отрицаю собственность земли, а признаю собственность кафтана. А то и другое одинаково. Сютаевъ⁷ вѣрно поставилъ дѣло — чтобъ замковъ не было и чтобъ не было — мое и твое въ сознаніи моемъ, а что я буду пользоваться⁸ трудомъ другихъ людей — этаго я не миную. Если нечего ѣсть мнѣ, я буду побираться, и, если и теперь я пользуюсь чужими трудами, когда не могу поступить иначе, я тоже что побираюсь, и долженъ знать это. — Я вотъ что хочу сказать: на⁹ пользованіе чужимъ трудомъ я долженъ смотрѣть всегда, какъ на печальную необходимость, какъ на то, чтобы побираться и потому на всякую собственность, какъ на стыдъ. — Я неясно высказалъ все вамъ, но въ душѣ у меня ясно. И, можетъ быть, послѣ скажу лучше. Главное же то, что надо смотрѣть на всю жизнь свою, какъ на посланничество, — это ясно и правда, и утѣшительно, и, надѣюсь, что поддержитъ васъ. — Я вамъ не пишу часто, а васъ очень высоко цѣню и люблю, и вѣрю, что ваша жизнь не пройдетъ даромъ. — Только надо точить ножъ, когда затупится. Обнимаю васъ

Л. Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ. Публикуется впервые. Датируется на основании слов Толстого в этом письме: «Я теперь печатаю статью (ее не пропустят) о собственности и не переставая думаю об этом». «Статья о собственности» — вероятно «Так что же нам делать?», которую в конце 1884 г. Толстой кончал для январской (1885 г.) книжки «Русской мысли» и в декабре сдал в набор.

Письмо В. И. Алексеева, на которое отвечает Толстой, неизвестно.

¹ Иван Дмитриевич Кудрин — один из богатых молокан села Патровки, Бузулукского у., Самарской губернии.

² Исправлено из: другой далее оставлено неисправленным: освѣщаетъ

³ См. прим. 1 к письму № 238.

⁴ Зачеркнуто: знаю

⁵ Эта фраза написана поверх вымаранной.

⁶ Зачеркнуто: наибольшая физическая работа около себя и своихъ близкихъ.

⁷ См. прим. 8 к письму № 79.

⁸ Зач.: добромъ

⁹ Зач.: соб

* 287. М. П. Щепкину.

1882—1884? гг.

Митрофанъ Павловичъ.

Мой хорошій знакомый Алекс[андръ] Капитоновичъ Маликовъ¹ (вы вѣрно его знаете по имени) желаетъ занять мѣсто школьнаго учителя въ одной изъ имѣющихъ быть открытыми Думой двухъ школъ и проситъ меня рекомендовать его вамъ съ тѣмъ, чтобы замолвили о немъ слово кому слѣдуетъ. Я исполняю его желаніе съ особеннымъ удовольствіемъ, потому что знаю вопервыхъ Маликова за очень хорошаго человѣка, вовторыхъ, потому что его званіе Кандидата университета и искреннее религіозное, вполнѣ православное направленіе дѣлаютъ его желательнымъ для Думской школы учителемъ. Очень обяжете, если исполните мою просьбу.

Вашъ Левъ Толстой.

Инспекторъ училищъ Некрасовъ² знаетъ его и ничего не имѣетъ противъ него.

Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ. Публикуется впервые. Датируется по содержанию, касающемуся хлопот за А. К. Маликова. В данном письме Толстой указывает на «вполне православное направление» его. Известно, что к православию А. К. Маликов пришел к 1882—1884 гг. Эта дата определяет время раннего написания письма Толстого. Очевидно также, что оно было написано близко по времени к указанному периоду, так как уже в дальнейшие годы следует охлаждение отношений Толстого с А. К. Маликовым и почти полное прекращение сношений.

¹ См. прим. 1 к письму № 49.

² Иван Юльевич Некрасов (ум. 1893 г.), инспектор народных училищ Московской губернии и член московского городского училищного совета.

288. Н. Н. Страхову.

1883—1884? гг.

Дорогой Николай Николаевичъ.

Письмо это вамъ передастъ Алексѣй Алексѣевичъ, вамъ извѣстный, Гатцукъ,¹ мой добрый знакомый. Онъ ѣдетъ въ П[етер]б[ур]гъ хлопотать о своихъ дѣлахъ по цензурнымъ запрещеніямъ. Мнѣ кажется, что вы можете помочь ему совѣтомъ, и знаю, что вы это захотите и можете сдѣлать.

Любящій васъ Л. Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Впервые опубликовано Б. Л. Модзалевским в СМ 12, стр. 398. Даты Толстого нет. Относим его приблизительно к 1883—1884 гг., имея в виду упоминание о «делах по цензурным запрещениям» Гатцука. В 1883 г. за «вредное направление» была запрещена розничная продажа газеты Гатцука; кроме того, в 1884 г. было получено два предостережения (см. распоряжение Министерства внутренних дел: от 31 Марта 1884 г. в № 13 и от 22 апреля 1884 г. в № 16 «Газеты Гатцука»). Запрещение было снято лишь 16 декабря 1886 г.

¹ Алексей Алексеевич Гатцук (1832—1891) — археолог и публицист, издатель «Газеты Гатцука» и «Крестного календаря».

289. С. А. Толстой от 1883—1884 гг.

* 290. Л. Л. Толстому.

1884 г.

Милый другъ Лева!

Мама мнѣ сказала, будто ты сказалъ, что я сказалъ, что я буду очень огорченъ, ежели ты выдержишь экзаменъ или чтò то подобное, — однимъ словомъ такое, чтò имѣло смыслъ того, что я поощряю тебя къ тому, чтобы не держать экзамены и не учиться. — Тутъ недоразумѣніе. Я не могу сказать этаго. Гимназистъ, кот[орый] пріѣзжалъ ко мнѣ, спрашивалъ: выдти ли ему изъ гимназіи и настаивалъ на томъ, что онъ хочетъ выдти. Я отсовѣтовалъ ему. Мое мнѣніе то, что человѣку никогда не надо перемѣнять свое внѣшнее положеніе, а надо постоянно стараться перемѣнять свое внутреннее состояніе, т. е. постоянно становиться лучше. (А лучше — значить быть болѣе полезнымъ и пріятнымъ другимъ). И что, когда перемѣнится внутреннее состояніе, тогда только само собою измѣнится и внѣшнее состояніе, т. е. если бы у тебя было въ виду дѣло болѣе полезное другимъ, чѣмъ гимназія, и ты бы ужъ началъ его и зналъ, что оно хорошо и не могъ бы отстать отъ него, тогда бы ты могъ бросить гимназію. А такъ какъ у тебя (къ сожалѣнію) нѣтъ другаго дѣла, и даже представленія о другомъ дѣлѣ кромѣ своего plaisir’a, то самое лучшее для тебя есть гимназія. Она, вопервыхъ удовлетворяеть требованіямъ отъ тебя мама, а вовторыхъ даетъ трудъ и хотя нѣкоторыя знанія, которыя могутъ быть полезны другимъ. — Для того же, чтобы дѣлать то дѣло, кот[орое] я считаю главнымъ и единственнымъ въ жизни — сдѣлать себя какъ можно лучше и служить другимъ, для этаго дѣла всякое положеніе годится: это можно дѣлать и въ Москвѣ, и въ гимназіи, и во дворцѣ, и въ деревнѣ. Для этаго же дѣла — чтобы быть лучше, много есть упражненій, изъ которыхъ одно состоитъ въ томъ, чтобы начатое дѣло сдѣлать, а не бросать его, когда оно покажется труднымъ. Бросить начатое дѣло по убѣжденію или по слабости и безсилію, двѣ разныя вещи. А у тебя убѣжденій никакихъ нѣтъ и хотя тебѣ кажется, что ты все знаешь, ты даже не знаешь что такое — убѣжденія и какія мои убѣжденія, хотя ты думаешь, что ты это очень хорошо знаешь. — Но это и рано еще; но дѣло въ томъ, что я очень за тебя радъ и очень радъ буду тебя увидѣть. И еще болѣе буду радъ, если ты хоть немножко, изрѣдка и, особенно, теперь, когда ты одинъ, будешь стараться быть лучше и обдумывать себя, и работать на[дъ] собой. До свиданья.

Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Публикуется впервые. Датируется по указанию С. А. Толстой (см. С. А. Толстая, «Моя жизнь», IV, стр. 218. БЛ).

Лев Львович Толстой (род. 20 мая 1869 г.) — третий сын Толстого, писатель. Родился в Ясной поляне; образование получил в классической гимназии Поливанова в Москве (1881—1889 гг.) и на медицинском (три семестра) и филологическом факультетах Московского университета. В 1892 г. поступил вольноопределяющимся в гвардию, но скоро был освобожден от военной службы совсем. В 1896 г. женился на дочери шведского врача Доре Федоровне Вестерлунд (р. 1879 г.). В 1891—1893 гг. и в 1899 г. работал на голоде в Самарской губернии. В 1904 г. совершил путешествие по Египту. В 1908 г. основал книгоиздательство «Доброе дело». В 1905—1906 гг. принимал деятельное участие в Союзе 17 октября. В 1908—1909 гг. увлекся скульптурой и одно время работал в Париже под руководством Родэна, Верде и др. В 1916—1917 гг. был в кругосветном путешествии. В 1918 г. издавал в Петербурге периодический листок «Весточку», выходивший под его редакцией с 28 августа 1918 г. по 6 сентября того же года (всего вышло 10 номеров). На литературное поприще выступил в 1891 г., напечатав в «Книжках Недели» свой рассказ «Любовь». Сотрудничал в «Новом времени», «Русских ведомостях», «Новостях», «Петербургских ведомостях», «Голосе Москвы», «Вестнике Европы», «Северном вестнике», «Ниве» и др. Написал о своем отце ряд статей: «В голодные годы. Записки и статьи». М., 1900; «Отрицание или совершенствование» — «Голос Москвы» 1907 № 17 от 16 января и № 19 от 18 января; «Из детских воспоминаний» — «Международный Толстовский альманах», составленный П. А. Сергеенко, М., 1909, стр. 347—354; «Отрывок из моего дневника 1903 г.» — «Столица и усадьба» 1904, № 4 от 15 февраля; «Письмо в редакцию «Нового времени» (об уходе Толстого) 31 октября 1910 г.» — сборн. «Памяти Толстого» 1911; «Правда о моем отце» Прага, 1923 и Л. 1924; и др. Некоторые статьи Л. Л. Толстого о Толстом обличительного характера вызвали возражения в публицистике того времени. См. Александр Яблоновский, «Толстой большой и Толстой маленький» — «Сын отечества» 1905, № 15 от 9 марта; Сергей Яблоновский, «Скверное произведение Л. Н. Толстого» — «Русское слово» 1907, № 12 от 17 января; Навроцкий, «Сын» — «Новая мысль», 1907, № от 7 февраля.

* 291. Гр. А. А. Толстой.

1884 г.

Милый другъ!

Письмо ваше совершенно излѣчило мою царапину раздраженія. Но еще хочется сдѣлать одно замѣчаніе и не для себя, а для васъ, чтобы дать вамъ правильный ключъ ко мнѣ, чтобъ вамъ было легче думать обо мнѣ безъ горечи; а я вижу, что это стоитъ вамъ ужаснаго труда.

Вы говорите, что я учительствую. Милый другъ, это ужасная неправда. Я считаю, что нѣтъ человѣка убѣжденнаго вѣрующаго, менѣе склоннаго къ учительству и менѣе учительствующаго, чѣмъ я. Пожалуйста, вникните въ то, чтò я скажу, и не горячитесь, a провѣрьте. Я вѣрю (вѣра моя дурная — это все равно). У меня есть семья, дѣти, друзья, къ несчастью есть еще публика русская, которая интересуется моими взглядами на жизнь. — Скажите, пожалуйста, что мнѣ дѣлать?¹ Не высказывать своихъ взглядовъ, пока они не установились, пока я не знаю твердо, что я такъ вѣрю и умру въ своей вѣрѣ и за свою вѣру? Я точно такъ и дѣлалъ. Теперь же, когда я вѣрю всѣми силами души въ то, чтò я считаю истиной, чтò мнѣ дѣлать, когда у меня спрашиваютъ, во чтò я вѣрю? Скрывать свою вѣру? Скрывать потому, что моя вѣра несогласна съ царствующей вѣрой, потому что мнѣ непріятно, тяжело и опасно высказывать ее? Ясно, что я обязанъ сказать, во чтò я вѣрю, чтобы не было никакихъ quiproquo и чтобы не могли люди употреблять мой авторитетъ (к[оторый] вы признаете) на то, что [бы] поддерживать то, во чтò я вѣрю, Я это самое и сдѣлалъ, Теперь вы говорите, что я учительствую. Это несправедливо. Весь смыслъ моихъ писаній тотъ, что я высказываю свою, свою личную вѣру и нетолько не говорю, что помимо моей вѣры нѣтъ спасенія, но признаю, что всякая вѣра хороша, если она искренна, и непремѣнно соединяетъ насъ въ дѣлахъ любви. Я говорю только то, чему я вѣрю и чему не вѣрю, и почему не вѣрю. — Я часто удивляюсь раздраженію, к[оторое] вызываетъ мое исповѣданіе вѣры. Почему протестантизмъ,² унитарьянство, магометанство не вызываютъ такого раздраженія?

Я бы очень радъ былъ, если бы вы были бы одной вѣры со мной; но если вы другой вѣры, то я очень понимаю, какъ сдѣлалось то, что вы другой вѣры, и ваше различіе со мной не можетъ раздражать меня. Раздраженіе же противъ меня особенно жестоко. Вы вникните немножко въ мою жизнь. Всѣ прежнія радости моей жизни, я всѣхъ ихъ лишился. Всякія утѣхи жизни — богатства, почестей, славы, всего этаго у меня нѣтъ. Друзья мои, семейные даже, отварачиваются отъ меня. Одни — либералы и естетики считаютъ меня сумашедшимъ или слабоумнымъ въ родѣ Гоголя; другіе — революцiонеры, радикалы считаютъ меня мистикомъ, болтуномъ; правительственные люди считаютъ меня зловреднымъ революціонеромъ; православные считаютъ меня діаволомъ. — Признаюсь, что это тяжело мнѣ, не потому, что обидно, а тяжело то, что нарушается то, чтò составляетъ главную цѣль и счастье моей жизни — любовное общеніе съ людьми: оно труднѣе, когда всякій налетаетъ на тебя съ злобой и упрекомъ. И потому, пожалуйста, смотрите на меня, какъ на добраго магометанина, тогда все будетъ прекрасно. —

Мальцовъ,³ флигель-адъютантъ расположенъ помочь дѣлу Армфельдъ.⁴ Не нуженъ ли онъ вамъ. Обнимаю васъ.

Л. Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Публикуется впервые. Датируется на основании упоминания о деле Н. А. Армфельдт.

¹ Зачеркнуто: скрывать

² В подлиннике написано: простентентизмъ

³ Иван Сергеевич Мальцов — флигель-адъютант, полковник.

⁴ См. прим. 1 к письму № 212.

292. В. Г. Черткову от 2—3 января 1885 г.

293. Гр. А. А. Толстой.

1885 г. Января 19? Москва.

Простите, ради Христа, дорогой другъ, что такъ долго не писалъ вамъ на то радостное извѣстіе, кот[орое] вы передали о Г-жѣ Армфельдъ.¹ Вѣрно, у васъ на сердцѣ хорошо отъ этаго дѣла. Мать счастлива и благодарна вамъ до умиленія. Она говоритъ, что не смѣетъ писать вамъ. — Вы мнѣ радостное пишете, а я — грустное. Вчера узналъ отъ Захарьина,² доктора, что Урусовъ Леонидъ неизлѣчимо боленъ. Онъ не знаетъ этаго, но родные его должны бы знать. Я писалъ и его женѣ.³ Мы всѣ такъ давно — съ рожденья приговорены къ смерти Богомъ, а, когда намъ это скажетъ докторъ, это точно что то новое. Я Сережѣ, сыну, велѣлъ просить за меня у васъ прощенья и сказать, какъ я люблю васъ, а онъ ничего не сказалъ. — Такъ я говорю, что я все тотъ-же вообще и къ вамъ въ особенности, т. е. считаю васъ близкимъ и дорогимъ мнѣ человѣкомъ. — До свиданья. Можетъ быть, увидимся до смерти. А если увидимся, то я буду лучше, чѣмъ послѣдній разъ. —

Л. Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Впервые опубликовано В. И. Срезневским в ПТ, № 151. Датируется на основании слов Толстого: «Вчера узнал от Захарьина доктора, что Урусов Леонид неизлечимо болен». В письме к кн. Л. Д. Урусову от 19? января 1885 г. есть упоминание об этом же факте, т. е. о его свидании с Г. А. Захарьиным, где Толстой говорит: «Вчера я был у Захарьина». Очевидно, что день написания этих писем один и тот же.

¹ А. В. Армфельдт после долгих хлопот было, наконец, разрешено поселиться возле своей дочери на Каре.

² Григорий Антонович Захарьин. См. прим. 1 к письму № 21.

³ Жена кн. Л. Д. Урусова — Мария Сергеевна, рожд. Мальцова, дочь владельца известных мальцовских заводов в Брянском уезде Орловской губернии Сергея Ивановича Мальцова. Письмо Толстого к кн. М. С. Урусовой неизвестно.

294. Кн. Л. Д. Урусову.

1885 г. Января 19? Москва.

Дорогой Леонидъ Дмитревичъ.

Нынче утромъ получилъ ваше прекрасное письмо,¹ въ которомъ все глубокая правда и которое должно быть программой нашей практической дѣятельности; но объ этомъ послѣ. Вчера я былъ у Захарьина.² Онъ сказалъ, что его діагноза остается таже: катарръ бронхъ, энфизема и ослабленіе голосовыхъ связокъ. Онъ говорить, что, строго слѣдуя его лѣченію, особенно, осторожности и воздержности въ порывахъ, вы можете быть здоровы. — Какъ я не вѣрилъ медицинѣ, такъ и не вѣрю. Знаю, что вы больны, знаю, что вамъ надо беречься (и безъ докторовъ), непосредственное чувство указываетъ мнѣ это; когда я съ вами, хочется служить вамъ; а что вы будете здоровы или больны, умрете физической смертью нынче или черезъ 20 лѣтъ — это, какъ было внѣ знанія и власти людей, такъ и осталось для вашего тѣла также, какъ и для всѣхъ тѣлъ, какія только есть на свѣтѣ. — Я писалъ домой, чтобы топили, и собираюсь пріѣхать, и радуюсь мысли моихъ посѣщеній къ вамъ.³ — Статья моя запрещена.⁴ Изъ П[етер]б[ург]а было распоряженіе, чтобъ ее не печатали въ 1-мъ № Русской] М[ысли].⁵ Редакція надѣется напечатать во 2-мъ, но едва ли. Она всетаки печатается и выйдетъ, вѣроятно, въ такомъ же видѣ, какъ «Вѣра»,⁶ т. е. растянётся до 10 листовъ, представится отдѣльной книгой въ цензуру и также разойдется. Меня радуетъ то, что она читается по коректурамъ и уже переписывается, далеко не столько по самолюбію (к[оторое] все таки мерзкое — есть), сколько потому, что я ясно вижу, что за эти лѣтъ 5 уже много сдѣлано такого, чтò не раздѣлается никогда, и что мы подвигаемся и подвигаемся, и что, если бы сейчасъ умерли мы всѣ, исповѣдующіе сознательно Христово ученіе, Христово ученіе осталось бы среди людей не такое, какимъ оно было, и движеніе продолжалось бы точно также.

Не осудите за гордость. Вы знаете, что это не гордость, а только оглядываніе назадъ. Правда и то, что оглядывающійся назадъ ненадеженъ для царствія Бога; но я больше не буду.

Мысль ваша о насыщеніи хлѣбами прекрасна, но не цензурна. Если бы съумѣть выразить ее цензурно, но это невозможно. Церковь старательно требуетъ; въ этомъ главное — фокусъ.

То, что вы пишете объ Абамеликѣ,⁷ очень интересуетъ меня. Я боюсь вѣрить. Это было бы слишкомъ хорошо.

Вчера съ Захарьинымъ я до 12 часовъ бесѣдовалъ про вѣру. Онъ очень уменъ и правдивъ, но нельзя себѣ представить его невѣжество. Я ему говорю заповѣди Христа: вамъ сказано. — не убій, а я... и говорю: «ну, вы помните». Онъ говорить: нѣтъ, не помню; я не читалъ Евангелія. Вѣдь это неимовѣрно. А онъ молится Богу. Сначала вѣрилъ троицѣ; но потомъ не могъ и не признаетъ, но молится: Господи, да будетъ моя молитва истинная, и больше ничего. Прежде онъ говорилъ: Г[оспо]ди Іс[усе] Христе, но теперь не говоритъ. Вы видите, какъ это искренно. И этотъ человѣкъ не читалъ Евангелія и мою книгу не хочетъ прочесть, пот[ому] ч[то] ему некогда.— Жду Черткова⁸ и покажу ему ваше письмо. Нынче видѣлъ во снѣ Тульс[каго] Арх[іепископа] Никандра.⁹ Что это значитъ? Чтò ваши въ Парижѣ? Какое страшное дѣло убійство Блохина.¹⁰ Для меня оно имѣетъ особенное значеніе. Мнѣ кажется, что я виноватъ въ немъ. Когда увидимся, разскажу.

Вашъ Л. Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ. Впервые опубликовано А. Е. Грузинским в «Вестнике Европы» 1915 2, стр. 6—8. Датируется на основании пометки на копии письма, имеющейся при автографе: «При письме конверт со штемпелем: 19 января 1885 г. Москва». Конверт не сохранился.

Кн. Леонид Дмитриевич Урусов (ум. 23 сентября 1885 г.) — близкий знакомый Толстых. Окончил университет; служил в министерстве иностранных дел; одно время был секретарем миссии в Гааге. В 1874 г. переведен в министерство внутренних дел; с 1875 г. — вице-губернатор в Туле. Перевел на французский язык «В чем моя вера», которая была напечатана в Париже в изд. Фишбахера; кроме того им переведены с французского «Размышления императора Марка Аврелия Антонина» (Тула. 1882). С Толстым познакомился в 1877 (конец) — 1878 гг. Кн. Л. Д. Урусов был симпатичен Толстому как по своему мягкому, сердечному характеру, так и по сочувствию его взглядам, которыми проникся он в последние годы своей жизни. Вот что говорит о нем Н. В. Давыдов в своих воспоминаниях: «Я редко видал человека, нашедшего в жизни такое полное удовлетворение, как оно стало с Урусовым со времени сближения его со Львом Николаевичем. Внешне Урусов изменился мало, но в главном в полной мере. Урегулировав свою жизнь и отношения к людям в согласии с воззрениями, почерпнутыми у Льва Николаевича, Урусов вышел в отставку, но вскоре затем заболел и скончался» (Н. В. Давыдов, «Из прошлого», I, изд. 2-е, М. 1914, стр. 243). В 1880-х годах кн. Л. Д. Урусов бывал частым гостем Толстых в Ясной поляне. Толстой также бывал у Урусовых несколько раз. В начале 1885 г. он сопровождал кн. Л. Д. Урусова в Крым, куда тот должен был отправиться по совету врачей, и некоторое время жил там с ним. (Об этом см.: К. С. Шохор-Троцкий, «Л. Н. Толстой в Крыму», журн. «Крым» 1928, 2 (7), стр. 94—98.) — Переписка Толстого с кн. Л. Д. Урусовым не могла быть обильна, в виду частых личных сношений в последние годы жизни кн. Л. Д. Урусова, — т. е. в период их наибольшей духовной близости.

Д. П. Маковицкий в своем дневнике от 1 апреля 1908 г. передает отзыв Толстого об Л. Д. Урусове: «Урусов был мне совершенно близок по взглядам. Он был не умный, а разумный» (AЧ). О кн. Л. Д. Урусове есть частые упоминания в письмах Толстого к С. А. Толстой и к В. Г. Черткову первой половины 1880-х годов.

¹ Оно неизвестно.

² Григорий Антонович Захарьин. Толстой узнавал у него о состоянии здоровья кн. Л. Д. Урусова, вероятно, по просьбе последнего.

³ Действительно, Толстой в конце января и начале февраля был несколько раз у кн. Л. Д. Урусова. Об этом см. в письмах Толстого к С. А. Толстой за январь и февраль 1885 г., т. 83.

⁴ «Так что же нам делать» — первая часть статьи.

⁵ «Русская мысль» — ежемесячный научный журнал; издавался в Москве с 1880 г. По 1885 год редактором его был С. А. Юрьев; с 1885 г. руководящую роль в журнале принял на себя В. А. Гольцев. Выходил до 1917 г.

⁶ «В чем моя вера». См. прим. 1 к письму № 199.

⁷ Кн. Семен Семенович Абамелек-Лазарев (1857—1916), крупный землевладелец, впоследствии шталмейстер. Почетный попечитель Лазаревского института восточных языков. Археолог. В конце 1800-х гг. иногда бывал в Ясной поляне. К чему относится намек, трудно решить; может быть, к предполагавшемуся кн. Л. Д. Урусовым влиянию на него Толстого.

⁸ Владимир Григорьевич Чертков. См. прим. к письмам Толстого к нему, т. 85.

⁹ Тульский архиепископ Никандр, в миру Николай Иванович Покровский (1816—1893). См. прим. к письмам Толстого к нему за 1875 г., т. 62.

¹⁰ В то время на Тульском шоссе близ Ясной поляны был найден убитым яснополянский крестьянин Болхин, подозревавшийся односельчанами в конокрадстве. Возможно, что Толстой упрекал себя потому, что знал эти подозрения и слышал угрозы Болхину и теперь жалел, что не принял никаких мер к умиротворению и к выяснению дела (прим. А. В. Грузинского).

295—300. С. А. Толстой от 28, 29, 30, 31 января, 1 и 2 февраля 1885 г.

301. В. Г. Черткову от 30 января — 3 февраля 1885 г.

* 302. Н. Н. Ге (сыну).

1885 г. Февраля 4. Я. П.

Милый другъ Николай Николаевичъ, я въ деревнѣ и пробылъ тутъ одинъ недѣлю, завтра возвращаюсь въ Москву. Я не вызвалъ васъ во-первыхъ, потому что былъ полонъ мыслями, касающимися продолженія моей статьи, а во-вторыхъ, потому что былъ огорченъ. Семейные мои огорчились тѣмъ, что я писалъ въ статьѣ о своей жизни и потому о нихъ² и мнѣ это было больно, и я все думалъ объ этомъ и былъ неспокоенъ духомъ. Теперь все прошло. Не помню, говорилъ ли я вамъ про ту опору въ жизни, которая мнѣ съ каждымъ днемъ яснѣе и яснѣе становится, именно, про посланничество. Вотъ это чтò: Я пишу вамъ въ сыромъ видѣ, какъ оно мнѣ чувствуется теперь и увѣренъ, что вы поймете меня, пот[ому] что мы сходимся центрами. Одна сторона ученія Христа, связанная со всѣмъ остальнымъ и даже основная, была совсѣмъ затемнена, даже скрыта отъ насъ обоготвореніемъ его, именно, его ученіе о посланничествѣ. Вспомните, сколько разъ съ разныхъ сторонъ онъ говоритъ о томъ, что онъ творитъ волю Пославшаго его, — что онъ самъ — ничего, то, что онъ посланникъ и сливаетъ свою жизнь съ Тѣмъ, Кто послалъ, что вся жизнь его, весь смыслъ ея есть исполненіе послан[н]ичества. Только признаніе его особеннымъ существомъ, а не человѣкомъ, какъ мы, могло скрыть отъ насъ эту основу его ученія. Я теперь пришелъ къ ней и понялъ ее боками, т. е. своей жизнью. Безконечныя сомнѣнія, неясности въ жизни при исполненіи ученія Христа всегда мучали меня. Я разрѣшалъ ихъ, какъ умѣлъ, но всегда чувствовалъ неясность, нетвердость свою.

И только теперь мнѣ ясно стало, что разрѣшеніе всѣхъ сомнѣній и трудностей при исполненіи ученія въ этомъ, — въ томъ, что мы не признали въ жизни тотъ смыслъ единственный, который она имѣетъ и который указалъ Христосъ: служеніе истинѣ (той высшей, которую ты понялъ) и вселеніе ея нетолько въ людей, но во весь міръ. Жизнь на то только дана тебѣ съ твоимъ разумомъ, чтобы ты вносилъ этотъ разумъ въ міръ, и потому вся жизнь есть ничто иное, какъ эта разумная дѣятельность, проявляющаяся во внѣ. Христосъ себя понималъ, какъ посланника и этому училъ насъ. Каждый изъ насъ сила, сознающая себя, — сознающая свою общую цѣль и потому радостно стремящаяся къ этой цѣли, — летящій камень, который знаетъ, куда онъ летитъ, и радуется тому, что онъ летитъ, и знаетъ, что самъ онъ ничто — камень, а все его значеніе въ этомъ полетѣ.

Стоитъ только усвоить себѣ это воззрѣніе на жизнь (а именно, силу ученія Христа), чтобы исчезли всякія страхи и сомнѣнія. Дѣло мое главное, — не только то, чтобы исполнять 5 заповѣдей, не то, чтобы не имѣть собственности, не грѣшить — это все не дѣла, а это условія, при которыхъ я могу быть увѣренъ, что я исполняю свое призваніе и формы моего воздѣйствія на другихъ, a дѣло мое — жить, внося разумное начало въ міръ всѣми средствами, какія даны мнѣ. Я могу падать, грѣшить, ошибаться — дѣло моей жизни не измѣнится отъ этого, и счастье, и спокойствіе моей жизни также. Только при этомъ взглядѣ уничтожаются праздныя сожалѣнія и желанія, и страхъ смерти и вся жизнь переносится въ одно настоящее. Если жизнь моя вся въ томъ, чтобы свѣтить тѣмъ свѣтомъ, какой есть во мнѣ, то есть жизнь моя въ свѣтѣ, то смерть моя нетолько не страшна, но радостна, потому что каждый изъ насъ своей личностью затемняетъ тотъ свѣтъ, который носитъ. И умереть физически часто содѣйствуетъ тому свѣту, въ которомъ сосредоточена жизнь. Практическое приложеніе то, что каждый изъ насъ долженъ всѣ интересы своей жизни вложить въ пронесеніе черезъ жизнь истины и въ вселеніи ее въ другихъ, и тогда для него не будетъ сомнѣній и страданій, и не будетъ праздности. Каждый всегда съ людьми и потому всегда можетъ исполнять свое дѣло жизни. Пишите мнѣ подробнѣе о себѣ.

Л. Т.

Печатается по копии, хранящейся в AЧ. Публикуется впервые. Дата копии.

Николай Николаевич Ге (р. 30 сентября 1857 г.) — старший сын художника Н. Н. Ге. Учился в Московском университете на юридическом факультете, но курса не кончил. В 1884 г., с желанием опроститься, вышел из университета, поселился на хуторе своего отца в Черниговской губернии (ст. Плиски) и стал работать на земле. Завел собственное крестьянское хозяйство, которое своими силами поддерживал в течение почти десяти лет. Женился на местной крестьянке Агафье Игнатьевне Слюсаревой (1856—1903), не венчаясь. В 1884 году познакомился с Толстым, с которым скоро сдружился, чему способствовала во многом общность их взглядов и верований. В 1885—1887 гг. жил у Толстых, помогая Софье Андреевне по изданию и распространению собрания сочинений Льва Николаевича. В 1891—1892 гг. работал с Толстым, закупая продовольствие для голодающих. Однако в 1894—1895 гг. резко изменил свои убеждения, признав ошибкой весь этот десятилетний период своей жизни и деятельности. Позднее, поселившись в Швейцарии, принял французское подданство.

¹ «Так что же нам делать?»

² В главах XXIII—XXIV ст. «Так что же нам делать?» Толстой, как контраст голодной нищенской жизни городской и деревенской бедноты выставляет сибаритскую жизнь богатых людей, так называемых «господ», и, в частности, свою жизнь и своей семьи. Это обстоятельство вызвало большое неудовольствие со стороны его семейных и, в особенности, его жены. По этому поводу Софья Андреевна замечает: «Было у нас со Львом Николаевичем тяжелое столкновение за то, что в этой статье он грубо и зло обличал своих сыновей и семью в той жизни, которую она вела. Конечно, с его точки зрения, да и просто с точки зрения справедливости, жизнь наша была не христианская, да и не особенно хороша, но не дело отца семейства обличать своих. Кое-что из этой статьи Лев Николаевич выкинул и, когда в январе уехал в Тулу к князю Урусову, а оттуда в Ясную поляну, он писал мне в письме своем, что раскаивается в том, что сделал мне больно» (С. А. Толстая, «Моя жизнь», стр. 272—273. БЛ).

См. также письмо Толстого к С. А. Толстой от конца января 1885 г. (ПЖ, № 229 и т. 83, № 287).

303—305. В. Г. Черткову от 5—6, 7 и 15 февраля 1885 г.

306—310. С. А. Толстой от 19, 20, 21, 22 и 24 февраля 1885 г.

311. В. Г. Черткову от 24 февраля 1885 г.

312. М. М. Лисицыну.

1885 г. Февраля 24? Москва.

Я показалъ письмо ваше близкому мнѣ человѣку — Орлову¹ и вотъ онъ написалъ вамъ это. Я подписываюсь подъ каждымъ словомъ его письма. Я тоже самое говорилъ въ книжкѣ «въ чемъ м[оя] вѣра». Если вы не читали, то найдете тамъ все, чтò я успѣлъ отвѣтить на этотъ вашъ вопросъ. — На послѣдній вопросъ вашъ: какой путь избрать — самоотверженія, или смиренія, или борьбы? отвѣчаю: проникнуться истиной ученія Христа и эта истина научитъ васъ всему — научить, когда борьба порицанія, обличенія, когда самоотреченія, но самосовершенствованія — всегда.

Л. Толстой.

На конверте:

Елецъ. Михаилу Михайловичу Лисицину.

Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Впервые опубликовано В. И. Срезневским в «Литературной мысли» 1923, альм. II, стр. 199. Датируется на основани почтовых штемпелей на конверте: Москва 24 февраля 1885 и Елец 26 февраля 1885.

Михаил Михайлович Лисицын (1862—1913). Учился в гимназии в Ельце; затем проходил курс в Ветеринарном институте, сначала в Харькове, а потом в Дерпте, окончив последний в 1889 г. С юности имел тяготение к литературе. Писал стихами и прозой (псевдоним: Лаврецкий). Некоторые его повести и рассказы напечатаны в «Русских ведомостях» и «Русском обозрении». Еще студентом вместе с некоторыми своими товарищами при поддержке профессоров организовал «Общество по устройству научнолитературных вечеров при Дерптском ветеринарном институте». Основал еженедельник «Дерптский листок». (Пробный номер этой газеты вышел в сентябре 1891 г. Регулярно же она выходила лишь в 1892 г. Всего вышло пятьдесят два номера.) В 1894 г. «Дерптский листок» был переименован в «Прибалтийский листок», выходивший в 1894 и 1895 гг. под ред. и в изд. М. М. Лисицына. В начале 1890-х годов (до 1894 г.) заведывал Русской публичной библиотекой в Дерпте и имел там же собственный книжный магазин. Позднее был ветеринарным врачем Сахалинской области. С Толстым лично познакомился в 1888 г. в свой приезд в Ясную поляну. (Воспоминания его об этом напечатаны в пробном номере «Дерптского листка».) В бытность свою у Толстого вступил в «Согласие против пьянства» (в рукописи воззвания «Согласия против пьянства», напечатанной в «Известиях Толстовского музея» 1911, № 3—4—5, стр. 22, Лисицын значится под № 482) и, возвратившись в Дерпт, много работал над вовлечением окружающих в это общество, в особенности, дерптского студенчества, отличавшегося по словам М. М. Лисицына своей разгульной жизнью. Взгляды М. М. Лисицына на жизнь соответствовали мировоззрению Толстого, к которому он всеми силами своего «слабого существа» старался приблизиться. Толстой ценил в нем его потребность двигаться вперед, соединенную с необыкновенной искренностью, которую Лев Николаевич называл «силой самосознания суда над собой».

В письме, на которое отвечает Толстой, М. М. Лисицын писал: «Объясните и научите меня, что разуметь нужно под следующими словами Христа, помещенными в церковном Евангелии от Мф. ст. 34. «Не думайте, что я пришел принести мир на землю, не мир пришел я принести, но меч». (И дальше ст. 35, 36, 37.) «Каков смысл этих слов в применении к жизни, как следует осуществлять эти слова в действительности? Какую религию избрать в жизни — религию ли мира, любви и снисхождения к людским слабостям, путь самосовершенствования и всепрощения или по духу учения Христа, выраженному в 34 ст., — следует взять принесенный им меч и проникнуться духом порицания, кары и неустанной борьбы?» (из письма М. М. Лисицына от 18 февраля 1885 г. АТБ). Об этом письме есть упоминание в письме Толстого к В. Г. Черткову от 24 февраля 1885 г. (см. т. 83).

¹ Владимир Федорович Орлов (см. прим. 4 к письму № 79). Письму Толстого к М. М. Лисицыну предшествовало письмо В. Ф. Орлова к последнему. Вот оно: «Родной мой! Вы не ищете того, чтобы уразуметь учение Христа, а ищете того, чтобы Вам самим хотелось уразуметь в нем. Вы поранены неправдой жизни и ищете того, чтобы унять ту боль и те муки, которые причиняет Вам Ваше пораненное сердце. Вы ищете утоления боли и думаете найти его «в неустанной борьбе». Но правда живет в Вас и она еще более усложняя Ваши страдания, дает Вам всё-таки чувствовать неправду того, на что Вас толкают только: Ваша личная боль, Ваше личное страдание. Вы не решаетесь поэтому и ждете благословения, ищете оправдания в указанных Вами словах Христа. Но Христос не пришел ни обвинять, ни оправдывать; он пришел сказать только то, что передано ему отцем его; он пришел сказать истину, и слово его — истина, и истина обличит дела наши, и от дел наших мы и оправдаемся, и осудимся... Итак, ищите у Христа не оправдания или осуждения, а ищите истины. «Ищите истины и истина сделает вас свободными». Но эта же истина сделает и то, чего Вы, теперь как будто желаете так: она сделает, что могут быть врагами нашими даже домашние наши, она может разделить, как правду от неправды: и отца с сыном и дочь с матерью; она может породить разделение, поднять меч, — но не меч в моих руках против других, но меч этих других на меня самого. Ужасно это и ужасно то, что жаль мне моего отца и мать, что они могут быть в таком ослеплении. Ужасно это! Но «кто любит отца или мать больше истины, тот недостоин ее». Ужасно и самому стоять под мечем. Но может быть еще худшее и острого лезвия меча: отделение, одиночество, клевета, обида, напраслина, презрение всех и собственные при этом сомнения и колебания, и удвоенные отсюда страдания — всё это может быть ужаснее и самого креста Христова, который был легче для него тем, что он шел на него добровольно... Я знаю, что это ужаснее и креста Христова. Но кто не берет креста своего и не следует за истиной, тот не достоин ее. А истина — в следующем: «Не противься злому! Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, добро творите ненавидящим вас... А добро им творить можно, и только и можно всё тем же неустанным и постоянным признанием всё этой же истины, которую и нельзя иначе заявлять, как только делом самим, т. е. и на самом деле не платить злом, не противиться злому, а действительно любить и врага своего (и кого еще так больше любить, как не врага своего: для него это необходимо, для спасения его) и это и есть единственная возможность и моего от него спасения! И так действительно и ему делать добро, и себя спасти от его зла, и иметь одно добро. В этом всё учение Христа. Но затем, Вы можете, если можете ходить по водам, претворять воду в вино, кормить хлебами, исцелять больных, воскрешать мертвых — и всё это ничего не принесет, ничему не поможет... «Ищите истины и истина вас сделает свободными». — Я прочел Ваше письмо ко Льву Николаевичу и мне от души захотелось сказать Вам всё, что я мог только сейчас сказать по силам моим. Не знаю почему, но нудит меня что-то сказать Вам еще и следующее. Никогда не бывши революционером, но любя их, как истинно страдающих, и всячески домогаясь, чтобы снять с души их истому их, я всю жизнь мою (мне 42 года) вожусь с ними: и два года в крепости сидел и судим был; меня освобождали, оправдывали и снова несколько раз брали. Брали меня по недоразумению. Но чего я искал — искал сознательно и добился своего: — Я знаю Вас. И так как я хотел понять самых лучших из вас, то и знаю именно этих лучших. Ваши страдания от неудовлетворенной любви к истине, от любви к человеку и человечеству. Великие страдания, но это всё равно: Вам тяжело выносить эти страдания, и страсть Ваших страданий от неудовлетворенной любви к истине заглушила и самую любовь. И теперь уже не любовь и истина, а только эти страдания. И страдания перемогли. Но плюньте на них. Что наши личные страдания перед тем, что может освободить и всех и от всяких страданий?! А это истина. Ищите ее» (AЧ).

Толстому текст письма В. Ф. Орлова так понравился, что он просил снять с него копию (см. п. № 314).

313. С. А. Толстой от 25 февраля 1885 г.

314. Кн. Л. Д. Урусову.

1885 г. Февраля 26? Москва.

Давно не получаю отъ васъ писемъ, милый другъ, и боюсь ужасно, чтобы вы не уѣхали безъ меня.¹ — Мнѣ пришла вотъ какая мысль. Вмѣсто того, чтобы прожить недѣлю или двѣ въ Ясной, я поѣду съ вами въ Крымъ, пробуду тамъ нѣсколько дней съ вами и ворочусь. — Какъ это устроить? Жена вернется² — хотѣла 28-го — поэтому я могу пріѣхать только въ 1-хъ числахъ Марта. Если вы раньше уѣдете, то застану ли я васъ и до какого числа въ Дятьковѣ?³ Мнѣ мысль эта очень улыбается. Я бы провелъ время съ вами, видѣлъ бы Дятьково и Крымъ. Je compte sans mon hôte,⁴ но я знаю, что жена одобритъ этотъ мой планъ. И нынче напишу ей объ этомъ. Представьте себѣ, что она у Шостакъ⁵ встрѣтила Императрицу⁶ и разговаривала съ ней. — Я все это время не писалъ ничего, кромѣ перевода 12 Апост[оловъ] и предисловія къ нимъ.⁷ Главное же, былъ поглощенъ чтеніемъ Georg’a Progress and poverty,⁸ к[отораго] совѣтую вамъ прочесть. Это удивительный писатель — писатель, который произведетъ эпоху.

Я началъ писать на листкѣ, на кот[оромъ] была начата копія съ письма Орлова къ одному, обратившемуся ко мнѣ съ письмомъ, юношѣ⁹ съ вопросомъ о томъ, что мечъ раздѣленія, к[оторый] принесъ Христосъ, нельзя ли понять такъ, чтобы оправдать революцію. Орловъ нашелъ это письмо у меня и отвѣтилъ на него такъ прекрасно, что я попросилъ Ал[ександра] Петр[овича]¹⁰ списать копію. — Статья Соquerell’а¹¹ мнѣ была радостна. Онъ выражаетъ сочувствіе тому, чтò главное. Человѣкъ хочетъ войти въ домъ: Если я вхожу задней дверью или окномъ, а онъ находитъ, что входить такъ неприлично и нехорошо, а лучше влѣзть черезъ крышу или непремѣнно войти парадной запертой дверью, то это не важно. Важно, что онъ (да и всѣ) желаютъ войти въ домъ. А если искренно желаютъ, то войдутъ. А то, что онъ влѣзетъ черезъ трубу или какъ нибудь еще, это все равно. Мы одинаково будемъ привѣтствовать его. Père Nikita¹² — ничего, т. е. ни дуренъ, ни хорошъ. Интересно — тема серьезная, но сердечнаго сочувствiя — нѣтъ.

Здѣсь случилось событіе въ Русской Мысли. Юрьева¹³ отстранили отъ журнала. Не знаю, какъ это подѣйствуетъ на мое желаніе помѣстить статью вашей сестры.¹⁴ Какъ пріѣдетъ въ первый разъ Бахметевъ,¹⁵ такъ постараюсь отдать ему.

Журналъ же самый сдѣлался мнѣ совсѣмъ чуждымъ.

Былъ здѣсь Чертковъ и привозилъ съ собой Оболенскаго,¹⁶ издателя журнала Русское богатство. Это журналъ, имѣющій мало успѣха, но съ самымъ намъ близкимъ направленіемъ. Онъ проповѣдуетъ любовь людей на основаніи эволюціи и прогресса, т. е. научнымъ жаргономъ, но въ сущности это журналъ съ христіанскимъ направленіемъ. Отъ этого то Чертковъ такъ и ухватился за него. Если есть въ Тулѣ, посмотрите. Посмотрите романъ Оболенскаго (Красова) Два полюса.¹⁷ Встрѣтился я въ вагонѣ съ Троицкимъ¹⁸ еще когда уѣзжалъ отъ васъ. Онъ уменъ; но онъ до сихъ поръ только будущій архіерей. Можетъ быть, онъ проснется и оживетъ, но теперь онъ мертвый.

Ну прощайте. Отвѣчайте поскорѣй.

Л. Т.

Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ. Впервые опубликовано А. Б. Грузинским в «Вестнике Европы» 1915, 2, стр. 8—10. Датируется на основании пометки кн. Л. Д. Урусова: «Получено в Дятькове 28 февр. 1885 г.».

¹ Кн. Л. Д. Урусов должен был отправиться по совету врачей в Крым. Толстой взялся его провожать, так как никто из домашних его, как сообщала ему сестра кн. Л. Д. Урусова (В. Д. Урусова), сделать этого не могли. Об этом Толстой писал С. А. Толстой 24 февраля 1885 г. (см. ПЖ, № 237 и т. 83, № 295).

² С. А. Толстая ездила в Петербург хлопотать о непропущенной цензурою рукописи двенадцатого тома издания сочинений Льва Николаевича.

³ Дятьково — Брянского у., Орловской губ., известное своей Мальцовской хрустальной фабрикой. Туда отправился кн. Л. Д. Урусов перед поездкой в Крым. (Он был женат на Марье Сергеевне Мальцовой, дочери владельца Мальцовских заводов.)

⁴ В буквальном переводе это значит: Я рассчитываю без хозяина.

⁵ Екатерина Николаевна Шостак (ум. 2 октября 1904 г.), рожд. Исленьева (двоюродная тетка С. А. Толстой по матери), кавалерственная дама, начальница Елизаветинского института в Петербурге.

⁶ Мария Федоровна, жена Александра III.

⁷ «Учение 12 апостолов» — один из древних памятников церковной письменности. Время его написания определяется между 96 и 112 гг. Найден никомидийским митрополитом Вриеннием в библиотеке иерусалимского монастыря в 1875 г. Перевод Толстого с его предисловием (без подписи) был напечатан в журн. «Детская помощь» 1885, № 8, от 24 мая (см. т. 25). Еще см. т. 50.

⁸ Henry George — Генри Джордж (1839—1897) — американский общественный деятель и писатель по экономическим вопросам, сторонник национализации земли и системы «единого (земельного) налога». Толстой очень сочувствовал проекту Г. Джорджа и много раз писал о нем, то упоминая или ссылаясь на него, то посвящая целые статьи популярному изложению его проекта (см. статьи: «Великий грех», «Единое возможное решение земельного вопроса», «Письмо к крестьянину», «Письмо о земле» и др.). На русском языке появились почти все сочинения Г. Джорджа, переведенные С. Д. Николаевым, в изд. «Посредник». Упоминаемая книга Джорджа «Progress and Poverty» (1879) переведена почти на все европейские языки. По-русски впервые издана в извлечениях — «Прогресс и бедность по Генри Джорджу», Спб. 1884.

⁹ Письмо это состоит из двух отдельных листков. Заполнив первую страницу первого листка и перевернув, Толстой заметил, что на обратной стороне есть начатый текст. Рукой переписчика А. П. Иванова написано: «Родной мой, мне кажется, что я близко стою к тому, чтобы понять, почувствовать ту вашу боль, которая сказалась в конце письма вашего». Толстой слегка перечеркнул эту фразу и продолжал письмо между ее строками, объяснив кн. Л. Д. Урусову в чем дело. Письмо В. Ф. Орлова к «юноше» см. в прим. 1 к письму № 312.

¹⁰ Александр Петрович Иванов (1836—1912) — артиллерийский отставной поручик, страдавший запоем. Имел пристрастие к страннической жизни. Впервые появился в Ясной поляне в 1878 г. и с тех пор вплоть до 1900 г. от времени до времени приходил к Толстому. Толстой поддерживал его и давал переписку. Многие из черновых рукописей Толстого переписаны его рукой. Умер А. П. Иванов в Ставрополе.

¹¹ Трудно сказать, к какому Coquerell’ю относится: их было два — отец и сын; обоих звали Athanase, оба были французскими протестантскими пасторами в Париже и писателями: вероятнее, к сыну (умер в 1870-х гг.).

¹² Père Nikita — рассказ кж. В. Д. Урусовой, напечатанный в «Revue Bleue».

¹³ Сергей Андреевич Юрьев. См. прим. к письму № 37.

¹⁴ Варвара Дмитриевна Урусова.

¹⁵ Николай Николаевич Бахметев, секретарь редакции «Русской мысли». О нем см. письмо № 225.

¹⁶ Леонид Егорович Оболенский. См. прим. к письму № 342.

¹⁷ «Два полюса» — роман Л. Е. Оболенского, напечатанный под псевдонимом: М. И. Красов в журн. «Мысль» за 1882 г., отд. изд. Спб. 1885.

¹⁸ О каком Троицком здесь идет речь, можно сказать лишь предположительно. Возможно, что Толстой имеет в виду Николая Ивановича Троицкого (р. 1851 г.), в то время преподавателя Тульской семинарии.

На это письмо Толстого кн. Л. Д. Урусов отвечал письмом: от 28 февраля 1885 г. из Дятькова, в котором писал: «Только что отправил Вам мое первое письмо отсюда, как приехал Михайла и привез мне Ваше. Я ужасно обрадовался и вижу, что мы опять встретились в мыслях.... Прочел еще две главы Feuerbach’а — всё также ясно и выдержано. Только слишком много подробных аргументов.... Я рад тому, что Вы написали мне о статье Кокереля. Я боялся, что Вы осудите его. Не привезете ли статью Оболенского «Два полюса». Телеграфируйте из Орла, чтобы Вас встретили на Мальцовской железной дороге» (АТБ).

315—316. В. Г. Черткову от 25—27 и 28 февраля 1885 г.

317—329. С. А. Толстой от 7, 8, 9, 9, 11, 11, 12, 13, 14, 14, 15, 15 и 16—17 марта 1885 г.

330. В. Г. Черткову от 17—18 марта 1885 г.

331. С. А. Толстой от 18 марта 1885 г.

332. Кн. Л. Д. Урусову.

1885 г. Марта 21? Бахчисарай.¹

Я доѣхалъ прекрасно. Прекрасно проголодался и уморился. — Пишите же мнѣ почаще, милый другъ. Мнѣ непріятно вспомнить, какъ я мало видѣлъ васъ. Передайте мой поклонъ С[ергѣю] И[вановичу]² и душевную благодарность за его пріемъ.

Л. Толстой.

На обороте:

Князю Леониду Дмитриевичу Урусову.

Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ. Впервые опубликовано А. Е. Грузинским в «Вестнике Европы» 1915, 2, стр. 10—11. Написано на листе бумаги, со следами сгиба втрое и адресом на оборотной стороне листа. Внутри листа карандашом кем-то помечено: «Отдых и завтрак в деревне Ко-Кось». На письме пометка кн. Л. Д. Урусова; «Из Бахчисарая 21 марта 1885 г.».

¹ Толстой был в Бахчисарае проездом из Симеиза в Севастополь.

² Сергей Иванович Мальцов (1810—1893) — тесть кн. Л. Д. Урусова, владелец известных Мальцовских заводов в Брянском уезде. В его имении в Симеизе жил Толстой с кн. Урусовым в начале марта 1885 г.

* 333. А. М. Калмыковой.

1885 г. Марта 22?

Простите меня ради Христа, Александра Михайловна, что не извѣстилъ васъ о времени своего проѣзда черезъ Харьковъ. Повѣрьте, что это произошло не отъ нежеланія служить вамъ, чѣмъ могу. Мнѣ истинно жалко, что я не могъ увидать васъ. Но право мнѣ этаго было нельзя сдѣлать.

Пожалуйста, пришлите мнѣ поскорѣе вашего Сократа.¹ Вы увидите, что я съ любовью сдѣлаю все, чтò съумѣю и смогу надъ этой работой. Если вамъ еще что понадобится спросить — пишите, я акуратно буду отвѣчать.

Л. Толстой.

На конверте:

Харьковъ, 30 Рымарская, Александрѣ Михайловнѣ Калмыковой.

Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Публикуется впервые. Датируется на основании почтовых штемпелей на конверте: Лозовское п. о. 22 марта 1885 и Харьков 22 марта 1885.

Александра Михайловна Калмыкова (р. 1849 г. — ум. 1 апреля 1926 г.), рожд. Чернова, с 1869 г. жена Д. А. Калмыкова (1834—1889) сенатора Гражданского кассационного департамента; деятельница по народному образованию. Родилась в Екатеринославе, где окончила гимназию и получила учительский диплом. В 1880-х годах работала в Харькове в воскресных школах. Участвовала вместе с X. Д. Алчевскою в составлении книги «Что читать народу» по отделу истории и географии. Помимо этого помещала статьи в «Южном крае» по вопросам, связанным со школьною жизнью. Известны также ее фельетоны по «еврейскому вопросу», печатавшиеся там же в 1881—1882 гг. В 1885 г. А. М. Калмыкова переселилась в Петербург, где работала в так называемой Варгунинской школе. К этому времени относится ее знакомство и сближение с кружком «Посредника» и с Толстым. В 1890-х годах сотрудничала в «Начале», «Русской школе» (1890—1893 гг.) и др. В это же приблизительно время познакомилась с В. И. Лениным, А. Н. Потресовым и др. В середине 1890-х гг. принимала близкое участие в деятельности Петербургского комитета грамотности. В 1889 г. открыла свой собственный книжный склад, впоследствии служивший штаб-квартирой для социал-демократов. В начале 1900-х годов, за ряд активных протестов против административного произвола, выслана из Петербурга. Скоро уехала за границу; жила в Берлине, Мюнхене. Часто видалась с В. И. Лениным и Н. К. Крупской. Имела тесную связь с изд. с.-д. газеты «Искра», которую постоянно поддерживала своими средствами. В 1905 г. возвратилась в Петербург. С 1917 г. работала по дошкольному воспитанию, в детских домах, клубах. Последние годы преподавала в педагогическом техникуме им. Ушинского (в Ленинграде). Умерла в ночь на 1 апреля 1926 г. в Детскосельской санатории Дома ученых (некролог ее см. «Ленинградская правда» 1926, № 75 от 2 апреля). О своем знакомстве с Толстым А. М. Калмыкова написала воспоминания: А. М. Калмыкова, «Встречи с Л. Н. Толстым» — «Вестник литературы» 1921, 9 (33), стр. 8-9.

Толстой отвечал на письмо А. М. Калмыковой от 14 марта 1885 г. (АТБ), в котором последняя просила Толстого заехать на обратном пути из Крыма (куда он вез кн. Л. Д. Урусова) к ней в Харьков и для этого заблаговременно известить ее о времени его проезда через Харьков.

¹ О Сократе А. М. Калмыкова составила книжку для народного чтения. Книжка эта была послана на просмотр Толстому, который, заинтересовавшись ею, стал ее поправлять и дополнять, и под конец так увлекся этой работой, что некоторые места ее изложил от себя и большую часть совершенно переделал (см. т. 25). Вышла эта книжка под заглавием «Греческий учитель Сократ», М. 1886 (дозволено цензурою 8 сентября 1885 г.).

334. Г. А. Русанову.

1885 г. Марта 25? Москва.

Гаврило Андреевичъ!

Я просилъ васъ похлопотать за Тихоцкаго,¹ но оказалось, что я не передалъ вамъ самую сущность дѣла; сущность дѣла въ томъ, что родньмъ хотѣлось бы знать, въ чемъ, именно, онъ обвиняется. Извѣстно только, что онъ обвиняется по ст. 251 и 252.² Будьте добры, узнайте, въ чемъ онъ обвиняется и вообще въ какомъ положеніи его дѣло — если можно. Очень меня обяжете.³

Съ удовольствіемъ вспоминаю мое свиданье съ вами въ Харьковѣ.⁴ Передайте, пожалуйста, мой поклонъ вашей женѣ.⁵

Левъ Толстой.

То, чтò узнаете, сообщите, пожалуйста, его женѣ С. А. Тихоцкой, Нетечинская, № 52, или, если неудобно, то мнѣ.

На конверте:

Харьковъ. Гаврило Андреевичу Русанову. Окружной судъ.

Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ. Впервые опубликовано А. Е. Грузинским в «Вестнике Европы» 1915, 3, стр. 7-8. Датируется на основании почтовых штемпелей на конверте: Москва 25 марта 1885 и Харьков 27 марта 1885. На автографе пометка Г. А. Русанова: «Получено в Харькове 2 апреля 1885».

Гавриил Андреевич Русанов (р. 1846 г. — ум. 18 января 1907 г.) — уроженец Землянского у. Воронежской губ.; окончил Московский университет; служил членом окружного суда в Острогожске, потом в Харькове (до 1887 г.). С ранних лет зачитывался художественными произведениями Толстого. В 1882 прочитал литографированный экземпляр «Исповеди», которая так его захватила, что он решил непременно съездить к Толстому, чтобы лично переговорить с ним и выяснить возникшие у него вопросы и сомнения в связи с прочитанным сочинением. Знакомство это состоялось 24 августа 1883 г., когда Русанов приехал к Толстому в Ясную (см. Г. А. Русанов, «Поездка в Ясную поляну» — ТЕ 1912, стр. 51—87). И с тех пор тесная дружба связала Русанова с Толстым. Будучи почитателем художественного гения Толстого, Русанов сделался и верным следователем его учения. Несмотря на свою болезнь (сухотку спинного мозга), почти на двадцать лет приковавшую его к постели, он до конца дней своих с неослабным вниманием следил за духовной жизнью Толстого. В то же время он не переставал интересоваться Толстым и как художником. Обладая от природы тонким художественным чутьем, он внушил Толстому доверие к своим критическим замечаниям, которые он зачастую делал в своих письмах по поводу тех или иных его писаний, и к которым Толстой прислушивался. Насколько было сильно влияние Толстого на Русанова можно судить из следующих слов Русанова в его завещании: «Благодаря величайшему из людей Льву Толстому, я получил веру в бога и поверил в учение Христа. Толстой дал мне счастье, я стал христианином».

¹ Александр Александрович Тихоцкий (1852—1922). Вот что о нем рассказывает его брат Виктор Александрович Тихоцкий: «Речь идет о моем младшем брате, женатом на Софье Адольфовне Дмоховской, Александре Александровиче. Брат мой родился в семье состоятельных помещиков Купянского уезда, Харьковской губернии, в 1852 году. Все члены нашего семейства, не исключая и родителей, были противниками деспотизма, крепостного права и вообще всякого насилия. Все у нас свято чтили память декабристов. Близким другом и родственником нашей бабки был декабрист гр. Петр Коновницын, а со стороны Дмоховских, родным дядей Настасьи Васильевны Дмоховской, матери Льва Дмоховского, урожд. Воронец, был декабрист И. Д. Якушкин, с которым она и сын ее, Лев, человек высоких, исключительных нравственных качеств, умерший на каторге, имели, в профиль, большое сходство. Брат мой был человеком очень добрым, чрезвычайно скромным, совестливым, с чисто детской чистотой души. Его нравственная чистота не была плодом теоретической умственной работы, а была непосредственным качеством самых органических основ его натуры. Он был в дружеских отношениях со многими народовольцами и высоко чтил В. Н. Фигнер, и имел счастье также пользоваться ее дружеским расположением. Он оказывал различные услуги членам партии и квартира его, как не бывшая в особенном подозрении у жандармов, служила иногда как бы явочной квартирой. Провокатор Сергей Дегаев, совершая свои инспекторские поездки по России, оповещал через него о своем прибытии в Харьков. Дегаев предал В. Н. Фигнер, скрывавшуюся тогда в Харькове, и, конечно, дал также сведения жандармам о моем брате, что давало достаточное основание для ареста моего брата. Кроме того, по слухам, при аресте Германа Лопатина, у него был найден адрес моего брата. Каких-нибудь ясных, конкретных обвинений против брата не имелось и потому его, продержав около двух лет в Харьковской тюрьме, сослали административно на пять лет в восточную Сибирь. Во время его заключения в тюрьме Лев Николаевич Толстой проезжал через Харьков, по пути в Крым. Старушка Настасья Васильевна Дмоховская, беззаветно преданная облегчению участи заключенных, горячая почитательница Льва Николаевича, встретив его на вокзале, просила его со своей стороны походатайствовать о смягчении участи моего брата. Лев Николаевич охотно тотчас же исполнил ее желание, отправившись с этой целью к начальнику Харьковского жандармского управления, полковнику Цугаловскому. Предполагаю, что Цугаловский, приняв любезно Льва Николаевича, в то же время, вероятно, просил его оставить в секрете все ихние между собою разговоры. В тот же день Лев Николаевич продолжал свой путь в Крым.... Отбывши пятилетнюю ссылку, брат мой поселился в Екатеринбурге, где совместно с своей женой, сестрой Льва Адольфовича Дмоховского, открыл библиотеку для чтения. Он был очень популярен в Екатеринбурге, как человек имевший доброе влияние на публику своим руководством в деле выбора книги для чтения. Лет шесть тому назад, он, вскоре после смерти своей жены, умер от разрыва сердца, семидесяти лет» (из письма В. А. Тихоцкого к В. С. Мишину от 6 ноября 1928 г. AЧ).

Накануне получения письма Толстого (письмо было получено 2 апреля) Г. А. Русанов написал Толстому письмо, датированное 31 марта 1885 г., в котором излагались те сведения, о которых здесь просил Лев Николаевич. Вот что мы узнаем из него: «Разузнав по отъезде Вашем из Харькова (12 марта) к кому нужно обратиться, я 14 марта ездил к товарищу прокурора Окружного суда Дукмасову, ведающему дела о политических преступлениях, рассказал ему о Вашей просьбе и с своей стороны — просил сделать всё, что можно для Тихоцкого, во всяком же случае разрешить свидание с родственниками. Товарищ прокурора, хотя я был очень мало знаком с ним раньше, отнесся, повидимому, сочувственно к этим просьбам и обещал сделать, что зависит от него, т. е. в свою очередь попросить других «жандармов». На другой день он приехал ко мне и сообщил, что Тихоцкому разрешены свидания с женою — в присутствии жандарма, причем втайне (которая Вам, впрочем, может быть передана) объяснил мне, что Тихоцкий арестован по распоряжению полтавских жандармов за связи с политическими преступниками и «кажется, за чересчур свободные речи». Деяния эти по словам Дукмасова «не принадлежат к числу особенно важных и наказание ограничится, по всей вероятности, административною ссылкой». Решение участи Тихоцкого последует от Оржевского (тов. министра внутренних дел). От харьковских властей оно не зависит, так что и просить о нем следует в Петербурге. Сообщая о разрешении Тихоцкому видеться с женою, товарищ прокурора сказал, что разрешение это получено харьковскими жандармами из департамента государственной полиции... 13 марта (следовательно, накануне моего визита к нему, товарищу прокурора и на другой день, как Вы говорили со мной о Тихоцком). Дня через три после посещения товарища прокурора, я был в книжном магазине и узнал там, что жене Тихоцкого действительно объявлено о разрешении видеться с мужем, но объявлено после 14 марта. Соображение чисел и другие соображения приводят меня к некоторому сомнению в справедливости слов Дукмасова о том, что упомянутое разрешение последовало из Петербурга. Впрочем, может быть, я ошибаюсь. Думается только, что еслиб Вы не ехали через Харьков, не скоро бы получилось «департаментское распоряжение» (АТБ).

² Ст. 251 и 252 «Уложения о наказаниях» (Гл. II «О бунте против власти верховной и о государственной измене. Отделение первое. О бунте против власти верховной»), по которым привлекались лица виновные в составлении и распространении или же просто хранении письменных и печатных воззваний и сочинений антиправительственного характера, а также в участии во всякого рода устных выступлениях и карались от семи-дневного ареста до ссылки на каторгу сроком до десяти лет.

³ Абзац редактора.

⁴ 12 марта 1885 Толстой был у Г. А. Русанова в Харькове, проездом в Крым, куда он вез больного кн. Л. Д. Урусова.

⁵ Антонина Алексеевна Русанова (1855—1905).

335. В. Г. Черткову от 25—26 марта 1885 г.

* 336. А. М. Калмыковой.

1885 г. Марта 28? Москва.

Александра Михайловна!

Только что прочелъ вашу тетрадь.¹ Если бы я и не зналъ васъ, я бы ни на минуту не усумнился въ правдивости писавшаго и порадовался бы тому, что есть такіе люди. Особенно хорошо то, что вы своимъ путемъ и своимъ трудомъ добирались и добираетесь и — вспоминая наши разговоры — старательно отстаиваете свою независимость. Это самое дорогое. Ученіе Христа не есть система, но методъ (это слова Parker’a),² и вы не берете никакой системы, а по методу Хр[иста] вырабатываете свою, особенно по отношенію къ вопросамъ брака. — Одно только: достаточно ли вы для этаго спокойны и свободны. Мнѣ кажется, что нѣтъ. —

Пришлите слѣдующее, я буду очень благодаренъ. Сократа пришлите поскорѣе. Я надѣюсь отдать его въ народное изданіе. Будетъ хорошая книга. —

Трудъ вашего путешестве[нника]³ со мной, у меня какъ будто на совѣсти, точно я виноватъ въ чемъ то. Если виноватъ въ чемъ, то, пожалуйста, простите.

Л. Толстой.

На конверте:

Харьковъ. 30. Рымарская. Александрѣ Михайловнѣ Калмыковой.

Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Публикуется впервые. Датируется на основании почтовых штемпелей на конверте: Москва 28 марта 1885 и Харьков 30 марта 1885.

¹ О чем здесь идет речь, редакции установить не удалось.

² Parker Theodor. См. прим. 7 к письму № 337.

³ Возможно, что Толстой имеет в виду присланную ему брошюру Н. Н. Миклухо-Маклая о путешествии по Новой Гвинее (в библиотеке Ясной поляны сохранился выпуск 2-й т. XVI «Известий Русского географического общества», где напечатана статья Н. Н. Миклухо-Маклая: «Второе пребывание на берегу Маклая в Новой Гвинее»). О Миклухо-Маклае есть краткое упоминание в письме А. М. Калмыковой к Толстому от 6—12 апреля 1885 г. (АТБ). Более прямых указаний на это не имеется.

337. Н. Н. Страхову.

1885 г. Марта 31. Москва.

Сейчасъ прочелъ ваше длинное письмо женѣ,¹ дорогой Николай Николаевичъ и такъ мнѣ радостно было знать, что мои мысли и чувства такъ живо и вѣрно отозвались въ васъ. Вы не согласны съ выводами — я въ этомъ виноватъ, но не виноваты выводы неизбѣжные, и, Богъ дастъ, и вы согласитесь съ ними; но все это все равно. Я все это время о васъ думалъ. Во-первыхъ, былъ въ Крыму² и поѣхалъ къ Данилевскому.³ Онъ очень мнѣ полюбился и его жена.⁴ Разумѣется, о васъ много говорили, потомъ вашу статью о спиритизмѣ.⁵ Все это для меня труизмы, но я люблю читать эти ваши статьи. И вотъ — ваше письмо, которое мнѣ было очень, очень пріятно. Вѣдь я не дорожу тѣмъ, чтò есть моего въ этой статьѣ,⁶ a тѣмъ, чтò въ ней есть божескаго, и мнѣ радостно видѣть, что я не такъ еще попортилъ его, чтобы нельзя было узнать. И вы узнали. — Послѣ Georg’а я нашелъ еще одного американца, который мнѣ понравился, это Theodor Parker,⁷ проповѣдникъ 40-хъ годовъ, унитарьянецъ, — посмотрите. А что за чудо — Бруно⁸ философъ. Шопенгауеръ — того мощи не долго лежали подъ спудомъ, а этого — 300 лѣтъ, и вдругъ открылись. Такъ было для меня по крайней мѣрѣ. Третьяго дня, кромѣ того, что я уже читалъ о немъ, Гротъ молодой Одесскій прислалъ мнѣ свою книжку о немъ.⁹ Очень хорошо. — Мнѣ и Гротъ нравится. Я не знаю его, но онъ писалъ мнѣ. Какого вы о немъ мнѣнія? Какого вы мнѣнія тоже о картинѣ Рѣпина?¹⁰ Я сейчасъ пишу ему. Мнѣ онъ, не скажу нравится, но я и вполнѣ одобряю, и высоко сравнительно съ другими ставлю. — Очень, очень радуюсь тому, что вы пріѣдете въ Москву. Я постараюсь пріѣхать попозже, а вы постарайтесь пріѣхать пораньше. — Загадывать такъ далеко не люблю, а въ Ясной Полянѣ, какъ были, такъ и есть, и будемъ вамъ всегда всѣ рады. Такъ и жена велитъ вамъ сказать и просить у васъ прощенія за то, что не отвѣчаетъ вамъ. Она говоритъ: онъ пишетъ такое умное письмо, а я такъ глупа. Главное, она въ весенней суетѣ. Вчера видѣли Ржевскую;¹¹ ея мужъ¹² умеръ. И она разсказывала, какъ онъ умиралъ. Болѣлъ 4 дня, почти не страдалъ, былъ невѣрующій — нравы вы его знаете — и послѣднія слова его были: Ахъ, какое счастіе! — Какъ это хорошо, что и добрымъ, и злымъ, и вѣрующимъ, и невѣрующимъ, и умнымъ, и глупымъ, и въ жизни, и въ смерти — и всѣмъ равно — всѣмъ благо, не правда ли?

Обнимаю васъ отъ души.

Вашъ Л. Толстой.

Печатается по копии, хранящейся в AЧ. Впервые опубликовано Н. Н. Гусевым в ТТ, 2, стр. 46—47. Дата копии.

¹ Оно неизвестно.

² В Крым в начале марта 1885 г. Толстой отвозил больного кн. Л. Д. Урусова. См. прим. к письму № 294.

³ Николай Яковлевич Данилевский (1822—1885), публицист, естествоиспытатель и практический деятель в области народного хозяйства. Уроженец Орловской губернии; воспитывался в Александровском лицее; затем окончил Петербургский университет по естественному отделению со степенью кандидата. В 1849 г. был арестован по делу Петрашевского и посажен в Петропавловскую крепость; отсидев в ней сто дней, был освобожден и выслан в Вологодскую губернию. Последние годы жизни провел в своем имении на южном берегу Крыма — Мшатке, где Толстой его навестил незадолго до его смерти. Н. Н. Страхов был дружен с Данилевским. Основанием этой дружбы, помимо личной привязанности и симпатии друг к другу, послужила, до некоторой степени, общность их взглядов. Главные литературные труды Н. Я. Данилевского: «Россия и Европа» (1871 г.) и «Дарвинизм» (1885 г.) вызывали восторженные похвалы Н. Н. Страхова, вступившего даже по поводу «Дарвинизма» в полемику с К. А. Тимирязевым. Об этом есть неоднократные упоминания в переписке Н. Н. Страхова с Толстым того времени.

⁴ Жена Н. Я. Данилевского — Ольга Александровна.

⁵ Статья Н. Н. Страхова «Физическая теория спиритизма», напечатанная в № 3232 «Нового времени», впоследствии вошедшая в книгу Н. Н. Страхова «О вечных истинах» (1887 г.).

⁶ Речь идет, вероятно, о книге Толстого «В чем моя вера».

⁷ Theodor Parker — Теодор Паркер (1810—1860), американский богословский писатель и проповедник-унитарианец. В. Г. Чертков посылал Толстому на прочтение его сочинения: «The Transient and Permanent in Christianity» (1841) и «Discourse of matters pertaining to Religion» (1842). Последнее из них значится в списке книг, составленном Толстым в 1892 г., как имевшее на него «очень большое» влияние.

⁸ Джиордано Бруно (1548—1600), итальянский философ, пантеист; сначала доминиканец, потом перешел в реформатство. Восемь лет просидел в тюрьме инквизиции, после чего был сожжен на костре.

⁹ Николай Яковлевич Грот (1842—1899), философ. О нем подробнее см. в прим. к письмам Толстого к нему, т. 64. Книжка его, о которой здесь говорится: «Джиордано Бруно и пантеизм», Одесса. 1884.

¹⁰ Картина И. Е. Репина: «Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1582 г.», выставленная на XIII выставке Передвижников (1884—1885 гг.). Находится в Третьяковской галлерее в Москве.

¹¹ Наталья Андреевна Ржевская (1809—1887), рожд. Беэр, доводилась Толстому троюродной сестрой. Лев Николаевич был знаком с ней с 1850-х гг. О ней есть упоминания в ранних дневниках Толстого (см. т. 46).

¹² Владимир Константинович Ржевский (р. 1811 г. — ум. 14 марта 1885 г.). писатель по крестьянскому вопросу, а также по вопросам учебно-воспитательным. Был (с 1872 г.) сенатором. О нем есть упоминания в дневнике Толстого 1856 г. (см. т. 47).

338. И. Е. Репину.

1885 г. Марта 31 — апреля 1? Москва.

Третьяго дня былъ на выставкѣ, и хотѣлъ тотчасъ же писать вамъ, да не успѣлъ. Написать же хотѣлось именно вотъ чтò — такъ, какъ оно сказалось мнѣ: мододецъ Рѣпинъ, именно молодецъ. Тутъ что-то бодрое, сильное, смѣлое и попавшее въ цѣль. На словахъ многое сказалъ бы вамъ, но въ письмѣ не хочется умствовать. У насъ была гемороидальная полоумная приживалка старуха,¹ а еще есть Карамазовъ отецъ² — и Іоаннъ вашъ это для меня соединеніе этой приживалки и Карамазова, и онъ самый плюгавый и жалкій, жалкій убійца, какими они и должны быть, и правдивая смертная красота сына, — хорошо, очень хорошо, и хотѣлъ художникъ сказать значительное, и сказалъ вполнѣ и ясно, и, кромѣ того, такъ мастерски, что не видать мастерства. Ну, прощайте, помогай вамъ Богъ забирать все глубже и глубже.

Печатается по копии, хранящейся в AЧ. Впервые опубликовано в «Русском слове» 1913, № 14. На копии дата: «1 апреля 1885 года». В письме же Н. Н. Страхову от 31 марта 1885 г. Толстой упоминает, что пишет письмо И. Е. Репину. Возможно, что на копии дата неверна. Возможно также, что Толстой не смог его окончить в первый день.

Илья Ефимович Репин (р. 24 июля 1844 г. — ум. 29 сентября 1930 г.) — художник, академик. Живописи начал обучаться с тринадцати лет. В 1863 г. поступил в Академию художеств в Петербурге, где вскоре сделал большие успехи; в 1869 г. был награжден малою золотой медалью, а в 1872 г. получил большую за «Воскрешение дочери Иаира». К этому же времени относятся его картины: «Бурлаки на Волге» (1872), «Парижское кафе» (1873), «Садко» (1873). С 1874 г. примкнул к Товариществу передвижных выставок («Передвижники»), где последовательно стали появляться его картины: «Правительница Софья в монастыре» (1879), «Крестный ход в Курской губернии» (1883), «Не ждали» (1884), «Иван Грозный и его сын» (1884), «Дуэль» и др. — С Толстым И. Е. Репин познакомился в 1880 г.; не один раз бывал у Толстого и в Москве, и в Ясной поляне. О своих посещениях Толстого написал воспоминания: «Из моих общений с Л. Н. Толстым» — «Русское слово» 1908, №№ 23 и 26; «О гр. Л. Н. Толстом» — «Современные записки». Париж. 1921, 3, стр. 102—112. Написал несколько портретов с Толстого, получивших широкое распространение в репродукциях, и сделал много зарисовок с него; кроме того им вылеплен бюст Толстого. — Толстой ценил И. Е. Репина, как художника, и старался привлечь его к работам в «Посреднике». Репиным сделаны картинки к следующим произведениям Толстого: «Два брата и золото», «Вражье лепко, а божье крепко», «Как чертенок краюшку выкупал», «Чем люди живы», «Власть тьмы», «Смерть Ивана Ильича». Помимо этого им иллюстрированы издания «Посредника»: «Лев старца Герасима», «Повесть о богоугодном дровоколе», «Прекрасная Аза» Н. С. Лескова; сборн. «Малым ребятам» кн. 11; «Н. В. Гоголь как учитель жизни» А. И. Орлова; и др. Отдельно в «Посреднике» в серии картин для народа изданы картины И. Е. Репина: «Проводы новобранца» и «Вернулся».

В приведенном выше письме к И. Е. Репину Толстой дает отзыв о его новой в то время картине «Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1582 г.», выставленной на XIII передвижной выставке (1884—1885) в Москве.

¹ Наталья Петровна Охотницкая, бедная дворянка, жившая у Толстых в Ясной поляне при Татьяне Александровне Ергольской. После смерти последней перешла в богадельню в Спасском, учрежденную И. С. Тургеневым, где, впавши в слабоумие, умерла.

² Федор Карамазов — персонаж из романа Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы».

339. Г. А. Русанову.

1885 г. Апреля 4? Москва.

Очень благодарю васъ, Гаврило Андреичъ, за ваше письмо, нестолько за ваши хлопоты по дѣлу,¹ сколько за то, чтò вы пишете о себѣ. Это тронуло меня до слезъ. —

Раздвоеніе ужасная вещь, если оно въ сознаніи; но раздвоеніе жизни, прошедшаго и настоящаго по инерціи, съ сознаніемъ — это то и есть та божеская жизнь, которой мы всѣ ищемъ. — И сознаніе, когда оно есть, проникнетъ во всю жизнь и претворитъ ее — какъ? я не знаю, но знаю, — какъ и вы прекрасно говорите, — что заткнуть, затушить это сознаніе нельзя, п[отому] ч[то] оно — Богъ; а потому, что оно — Богъ, оно всемогуще и побѣдитъ все. — Ваше письмо доставило мнѣ большую радость, еще разъ благодарю васъ. Передайте мой поклонъ вашей женѣ.²

Л. Толстой.

На конверте:

Харьковъ. Кузнечная улица, д. Коняевыхъ. Гаврило Андреевичу Русанову.

Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ. Впервые опубликовано А. Е. Грузинским в «Вестнике Европы» 1915, 3, стр. 8. Датируется на основании почтовых штемпелей на конверте: Москва 4 апреля 1885 и Харьков 6 апреля 1885. На автографе пометка Г. А. Русанова: «Получено в Харькове 6 апреля 1885».

Настоящее письмо Толстого является ответом на письмо Г. А. Русанова от 31 марта 1885 г., в котором читаем: «На днях удалось мне достать статью Вашу «Так чтож нам делать». Ничего сильнее я не читал. Результат чтения: в голове стало ясно, а на сердце — тоска! Только поздно прояснилось. Ясно стало, что сорок лет жизни прожиты дурно, и что те боги, которым двадцать лет кланялся, вовсе были не боги. Жизни то,— я это знаю — мне остается немного. Тоска за прошлое; тоска за настоящее; тоска от бессилия радикально, безусловно изменить это свое настоящее. Успокоение могла бы мне дать только сила перевернуть настоящее кверху дном, а ее нет. А ведь нужен же мне просвет хоть маленький. Где же он? Забыть, забросить «В чем моя вера», «Новое Евангелие», «Письмо к Энгельгардту», «Так что же нам делать?» — я не могу, я согласился с ними, я полюбил и даже, если можно так выразиться, полюбил в себе то, что согласилось с ними. Но ведь эти вещи ставят вопрос ребром: «всё или ничего; кошелек или жизнь». А вот кошелька-то я и не отдаю» (АТБ).

¹ По делу А. А. Тихоцкого. См. прим. 1 к письму № 334.

² См. прим. к письму № 334.

340. Кн. Л. Д. Урусову.

1885 г. Апреля 5? Москва.

Посылаю вамъ, дорогой князь, ту черновую исторію о братьяхъ,¹ к[оторую] вы хотѣли имѣть. Поправленная у Черткова и та, кажется, лучше. Посылаю вамъ еще нѣсколько азбукъ и новыхъ изданій по 1 р. 25 к. сотня. Картинки двѣ прошли цензуру но еще не вышли. Меня очень радуетъ то, что дѣло² это идетъ. Не дѣло радуетъ меня, п[отому] ч[то] всѣ внѣшнія дѣла ничто, а то что Черткову есть занятіе хорошее. — Я пріѣхалъ сюда уже съ недѣлю³ и почти ничего не сдѣлалъ, такъ много отнимаютъ времени отношенія съ людьми часто пустыя и ненужныя. Впрочемъ, чѣмъ больше я живу тѣмъ больше не только убѣждаюсь, но чувствую, что важны не дѣла, а употребленіе времени, т. е. жизни — если не для себя даетъ Богъ употреблять хоть малую часть ея, то совершенно спокоенъ и увѣренъ, что съ пользой, хотя бы и не видалъ, и не могъ даже предвидѣть никакихъ результатовъ. Не правда ли? — Въ Русск[омъ] Бог[атствѣ]⁴ напечатанъ отрывокъ статьи «Чтожъ н[амъ] д[ѣлатъ]?» съ цензурными урѣзками. Нынче послалъ поправленное окончаніе отрывка въ слѣдующій номеръ. У насъ дома все бы хорошо, если бы не болѣзнь Лёли.⁵ У него лихорадка, похожая на тифъ; но нынче послѣ 2-хъ недѣль получше. — Въ Харьковѣ меня таки встрѣтили дамы и одна, Калмыкова,⁶ проѣхала со мной до Орла. Ея жизнь Сократа вышла превосходная книжка, если она еще поправитъ ее. Чертковъ проѣхалъ⁷ въ деревню. Я выѣзжалъ къ нимъ и отдалъ ему статейки.⁸ Я ту, изъ Рабочаго,⁹ поправилъ. Онъ будетъ здѣсь 10-го Апрѣля. Жена очень засуечена всякими весенними дѣлами и проситъ васъ простить ее за то, что еще не пишетъ. Я думаю о васъ каждый день не разъ и всегда съ любовью. Какъ кашель? Какъ духовная жизнь? Интересы какіе? Хорошо у васъ, только одиноко вамъ.

Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ, представляющему собою приписку на черновых сказки Толстого «Два брата и золото» (переписанной рукой А. П. Иванова). В конце сказки стоит дата рукой кн. Л. Д. Урусова: «5 апр. 1885». Впервые опубликовано А. Е. Грузинским в «Вестнике Европы» 1915, 2, стр. 11—12 (отр.).

¹ Черновые рассказа Толстого «Два брата и золото». При письме кн. Л. Д. Урусову сохранилось лишь окончание этого рассказа, повидимому, составляющее особую редакцию, отличную от окончательного текста.

² Речь идет об издании книг и картин для народа «Посредником», в котором в то время Толстой принимал самое горячее участие. Об этом см. в прим. к письмам Толстого к В. Г. Черткову, т. 85.

³ Письмо это писано из Москвы, по возвращении Толстого из Крыма от кн. Л. Д. Урусова.

⁴ «Русское богатство» — литературно-художественный и научно-философский журнал, издававшийся в то время (1883—1891 гг.) Л. Е. Оболенским под его же редакцией. Желая включить Толстого в число своих сотрудников, Л. Е. Оболенский обратился к нему за разрешением напечатать в своем журнале некоторые отрывки из его статьи «Так что же нам делать?» Таким образом за 1885 г. в «Русском богатстве» появился ряд очерков Толстого: в №№ 3—4 «Жизнь в городе», — в №№ 9—10 «Из воспоминаний о переписи», и в № 12 «Деревня и город». В данном письме Толстой имеет в виду первый очерк — «Жизнь в городе».

⁵ Лев Львович Толстой.

⁶ Александра Михайловна Калмыкова.

⁷ В. Г. Чертков в начале апреля 1885 г. ездил в имение своей матери (слобода Лизиновка, Острогожского у. Воронежской губ.). В Москве Толстой встретил его на вокзале.

⁸ Две статейки — вероятно «Два брата и золото» и «Где любовь, там и бог», которыми в то время был занят Толстой.

⁹ Журнал «Русский рабочий», ежемесячник евангелического направления, основанный Марьей Григорьевной Пейкер. Выходил в Петербурге в 1875—1880 гг. под ее редакцией, а с 1882 г. до октября 1886 г. под редакцией ее дочери А. И. Пейкер. В. Г. Чертков послал Толстому номер этого журнала, в котором был напечатан рассказ «Дядя Мартын» (перевод с французского: R. Saillens, «Le Père Martin». Об этом см. в тт. 64 и 72). Толстой не только «поправлял» этот рассказ, но значительно переделал его и, озаглавив: «Где любовь, там и бог», вскоре отдал для печати в «Посредник», — серию изданий для народа (см. А. Е. Грузинский, «Источники рассказа Л. Н. Толстого «Где любовь, там и бог» — «Голос минувшего» 1913, 3).

341. П. И. Бирюкову.

1885 г. Апреля 5—6? Москва.

Большое спасибо вамъ, милый Павелъ Ивановичъ, за ваше посѣщеніе Грибовскаго¹ и за ваше письмо — такое обстоятельное и ясное. — Если онъ сумашедшій, то не мнѣ судить объ его сумашествіи, п[отому] ч[то] я давно уже такой же сумашедшій на 6-мъ десяткѣ. А на 2-мъ десяткѣ, какъ онъ, я давно бы сидѣлъ въ одномъ изъ этихъ вертеповъ, к[оторые] называются больницами. — Пожалуйста, сходите къ Мѣдведскому² и передайте ему свое и мое — по письму Гр[ибовскаго] и по вашему — впечатлѣніе.

Мнѣ очень интересны взгляды Грибовскаго. Если вы еще увидите его, и онъ выскажетъ ихъ вамъ, сообщите мнѣ въ общихъ чертахъ. Если онъ считаетъ христіанство истиной, то мы должны совпадать.

Очень, очень вамъ благодаренъ и радуюсь общенію съ вами.

Л. Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в БЛ. Впервые опубликовано в Б, II, изд. 3, стр. 566—567. Датируется на основании письма П. И. Бирюкова от 3 апреля 1885 г., на которое отвечает Толстой (см. прим. 1 к настоящему письму).

Павел Иванович Бирюков (р. 16 ноября 1860 г. — ум. 10 октября 1931 г.) — биограф Толстого, его друг и один из первых единомышленников. Воспитывался в Пажеском корпусе (1872—1879 гг.); затем перешел в Морское училище. По окончании отправился в кругосветное плавание гардемарином на фрегате «Герцог Эдинбургский». В конце 1870-х годов сопровождал великого князя Константина Константиновича в его путешествии в Палестину. По возвращении поступил в Морскую академию, которую окончил в 1884 г. Зимой 1883—1884 гг. познакомился с В. Г. Чертковым, а 21 ноября 1884 г. через посредство В. Г. Черткова познакомился с Толстым. Был одним из основателей (вместе с В. Г. Чертковым) народного издательства «Посредник». С 1886 до 1888 г. был главным его руководителем (за отходом от этого дела В. Г. Черткова). В конце 1888 г. уехал в имение своих родителей в Костромскую губернию с решением совсем порвать с городом, поселиться в деревне и работать на земле. Годы 1889—1890 почти целиком провел в Костромской губернии. В августе 1891 г. уехал за границу в Женеву, где печатал «Соединение, перевод и исследование 4-х Евангелий» Толстого. В начале 1892 г. вернулся в Россию; до августа 1893 г. работал с Л. Л. Толстым на голоде в Бузулукском уезде, Самарской губернии. По возвращении опять работал в «Посреднике», главная контора которого в то время была переведена в Москву. В 1897 г. (в феврале) за составление (вместе с В. Г. Чертковым и И. М.

Трегубовым) воззвания «Помогите» (о помощи гонимым в то время царским правительством духоборцам) был выслан на пять лет под гласный надзор полиции в г. Бауск, Курляндской губернии. В феврале 1898 г. ему было разрешено переселиться за границу. До сентября 1898 г. жил вместе с Чертковыми в Англии в Эссексе (близ Лондона). Вместе с В. Г. Чертковым напечатал два сборника «Свободного слова», вышедших под его редакцией. С сентября по ноябрь 1898 г. (включительно) провел на Кипре, помогая переселившимся из России духоборам. Годы 1899—1904 провел в Швейцарии, близ Женевы, купив себе небольшой домик и работая на земле. В 1899 г. начал издавать журнал «Свободная мысль». С начала 1900-х годов был занят составлением «Биографии Л. Н. Толстого». В конце 1904 г. получил разрешение вернуться в Россию. В январе 1905 г. приезжал в Россию, был в Ясной поляне, после чего опять уехал в Женеву. Вернулся в Россию лишь в июле 1907 года, поселившись в Костроме, где одно время работал в земстве. В 1912—1913 гг. занят был работой над изданием собрания сочинений Л. Н. Толстого, вышедшего в двадцати томах (изд. И. Д. Сытина. Под редакцией и с примечаниями П. И. Бирюкова. М. 1912—1913) и в двадцати четырех («Библиотека Русского слова» изд. И. Д. Сытина М. 1913). Годы 1914—1917 провел в Швейцарии, работая над окончанием «Биографии Толстого». В 1918 г. вернулся в Россию. Последние годы жил в Москве. В конце 1927 г. уехал в Канаду, где жил среди духоборцев. Умер в Швейцарии.

За время своего знакомства с Толстым П. И. Бирюков был частым гостем у Толстых и в Москве, и в Ясной поляне.

Женат был П. И. Бирюков с января 1899 г. на Павле Николаевне Шараповой (р. 10 февраля 1867 г.).

Одним из главных трудов П. И. Бирюкова является его «Биография Л. Н. Толстого», вышедшая в четырех томах и выдержавшая несколько изданий: I том — 1-е изд. М. 1906 («Посредник»); 2-е изд. М. 1911 («Посредник»); 3-е изд. Берлин 1921 (Ладыжников); 4-е изд. М. 1923 (Госиздат). II том — 1-е изд. М. 1908 («Посредник»); 2-е изд. М. 1913 («Посредник»); 3-е изд. Берлин 1921 (Ладыжников); 4-е изд. М. 1923 (Госиздат). ІІІ том — 1-е изд. Берлин 1921 (Ладыжников); 2-е изд. М. 1922 (Госиздат); IV том — 1-е изд. М. 1923 (Госиздат).

Помимо этого Бирюковым написано о Толстом: «Всемирное значение Л. Н. Толстого» — «Истинная свобода» 1920, 4, стр. 12—24; «Из переписки Михаила Сергеевича Башилова с Л. Н. Толстым» — «Голос минувшего» 1913, 9, стр. 265—270; «Как Лев Николаевич Толстой составлял народный календарь» — «Всеобщий ежемесячник» 1911, ноябрь, стр. 4—10; «Л. Н. Толстой о Наполеоне I» — «Голос минувшего» 1913, 1, стр. 171—173; «К 70-летию Л. Н. Толстого» — «Свободное слово», период. сбор. 1899, 2, стр. 10—21; «Л. Н. Толстой и Вильям Фрей» — «Минувшие годы» 1908, 9, стр. 69—91; «Несколько фактов из деятельности администрации» — «Свободное слово» 1898, I, стр. 175—176; «Об анархизме» — «Свободное слово» 1901, I, стр. 5—7; «Толстой художник» — «Зарница» 1925, 6, стр. 2—4; «Мои два греха» — ТП, 3, М. 1923 и др.

На французском языке: «A la mémoire de Léon Tolstoï» — «La Revue mensuelle» 1916, 174, 179—189; 175, 207—210; 176, 241—243; «Léon Tolstoï. Vie et Oeuvres, Mémoires, souvenirs, lettres, extraits du journal intime, notes et documents biographiques, réunis, coordonnés et annotés par P. Birukov, revisés par Léon Tolstoï sur le manuscript par I. W. Bienstock. Avec de nombreuses gravures», т. I и II. Paris. Société du Mercure de France. 1906; «Les idées dominantes de la philosophie de Tolstoï. Extrait des Comptes rendus du II-me Congrès intern, de Philosophie» 1904. Genève. Henry Kündig éditeur. 335—342; «Paroles de Tolstoï. (Colonies agricoles d’intellectuels Tolstoyens.) Correspondance inédite de Léon Tolstoï avec ses amis». Lausanne, s. d.; «Les Tolstoïens à l’oeuvre en Russie» — «La Nation» 1917, 12, 6; 20, 3; 27, 7; «Tolstoï et la guerre» — «La Revue romane» 1918, 4, 5—7; «Tolstoï et la revolution russe» — «Les tablettes» 1917, 9, 2—3; «Wladimir Soloviev et ses rapports avec Léon Tolstoï. Souvenirs personnels» — «La Russie libre» 1917, 2, 299—304; 1918, 4, 299 —304. На английском языке: «The Tolstoy exhibition» — «The Russian Review» 1912, 4, 89—94; «Leo Tolstoy. His Life and Work» London. 1906; «The Life of Tolstoy. Translated from the Russian» London — New-York. 1911; «Preface Tolstoi’s love letters». 1923. На болгарском: «Всесветското значение на Л. Н. Толстой». Преведе И. Цанев — «Възраждане». 1921, 3, стр. 81—89. 4, стр. 106—111. Кроме того на немецком языке под его редакцией напечатаны книги: «Tolstoi und der Orient: Briefe und sonstige Zeugnisse über Tolstois Beziehungen zu den orientalischen Religionen von Paul Birukoff» Rotapfel-Verlag, Zürich und Leipzig. 1926; «Vater und Tochter. Tolstois Briefwechsel mit seiner Tochter Marie. Herausgegeben von Paul Birukoff» Rotapfel-Verlag. Zürich-Leipzig. S. d. и др.

Воспитанный в духе православной религии, в годы своей юности П. И. Бирюков был искренно верующим человеком. В своих «Воспоминаниях» (еще не напечатанных) он говорит: «Православие мое было не только внешним религиозным культом, оно проникало мою совесть, а нравственные вопросы я строго взвешивал и решал под руководством лучших представителей православия». Но уже в те годы это критическое отношение к вопросам жизни не могло не сказаться на характере его верований и не породить невольные разногласия с учением православной церкви. Еще в Морском училище он вместе со своим товарищем по школе Б. Голицыным пришел к заключению, что военная служба не совместима с исповеданием христианского учения. Это было в 1877—1878 гг. Правда, они оба после этого не вышли из Морского военного училища, благополучно окончили его, и Бирюков отправился в дальнее плавание, но толчок в сознании был дан и создавшееся противоречие должно было рано или поздно дать себя почувствовать. «Военно-морская дисциплина (пишет П. И. Бирюков по этому поводу) и вся организация военного флота не изменили моего сознания, я чувствовал, что я уже не служака, и искал случая оставить службу. При первой возможности я списался с фрегата и вернулся в Россию раньше времени, т. е. не окончив кругосветного плавания, и поступил в Морскую академию, чтобы не быть в строю» (П. И. Бирюков, «Воспоминания», стр. 8. Не напечатано). — Таково было его настроение до знакомства его с Толстым. О том же, какое влияние имел на него Толстой, мы читаем в его «Воспоминаниях»: «Чтение религиозных сочинений Толстого, прежде всего «Исповеди» и «В чем моя вера», сразу захватило меня и поставило жизнь мою на новые рельсы. Вместе с тем эти единственные в своем роде сочинения перекинули мост через бездну, перед которой я стоял в душевном трепете, и дали мне возможность продолжать путь жизни. Они подвели новое прочное основание под колебавшееся здание моей духовной жизни. Они признавали критерием разум и требовали высшей нравственной жизни на основании этого разума; проявление его в жизни совершалось посредством любви, и любовь, и разум были проявлениями бога, не мистического и не догматического, а неизбежного источника разумно-любовной жизни. Все сомнения рассеивались, все противоречия сглаживались. Суеверия отпадали, а новые разумно религиозные основы давали прочную опору нравственности и жизнь получала разумный смысл. Не могу описать того радостного и вместе робкого чувства, когда я стал сознавать, что учение Христа — это одно, а то, что исповедуется под этим именем не только православною церковью, но всем миром — это другое. И что то самое, что я больше всего ценил в той вере, в которой я был воспитан, это-то и есть учение Христа; а то, что смущало меня, что я с болью в сердце, но неизбежно, по требованию разума, должен был оторвать от себя — то всё было делом рук человеческих, и потому подлежало изменению. Я понял тогда, что индиферентизм людей, окружавших меня в юности, происходил именно от того, что они не признавали этой сущности учения Христа за основу жизни, не зная и не понимая ее, а без этой сущности церковное учение всякому человеку, вышедшему из бессознательного состояния, не могло казаться ничем иным, как кучей старого ненужного хлама» (стр. 17—18).

Интересно в этом отношении также и описание П. И. Бирюковым его первого посещения Толстого. Вот, что он пишет по этому поводу:

«Трудно выразить словами то волнение, которое я испытал, увидав в первый раз великого художника и пророка, окруженного в моем юношеском воображении каким-то необыкновенным ореолом. Вместо этого ореола я встретил доброго, приветливого, простого старика или вернее пожилого человека, так как в этот момент Льву Николаевичу было только пятьдесят шесть лет и седина еще только пробивалась в его волосах. Вся обстановка его жизни, его семьи дышала радушием и простотой и среди этой простоты ощущался пульс огромной духовной силы, передаваемой выражением лица, особенно взгляда Льва Николаевича. Этот обмен наших взглядов, слов и мыслей, совершившийся в этот знаменательный в моей жизни вечер, навсегда закрепил наши отношения и я, тогда еще морской офицер, стал его единомышленником — не по теории, а по чувству, и это чувство любви привело меня вскоре и к полному единомыслию. Мне хотелось бы выразить здесь ту мысль, что мое единомыслие со Львом Николаевичем не явилось результатом теоретических изысканий; произошло некоторое органическое совпадение, которое уже не могло более распасться, несмотря на целый ряд враждебных сил, стремившихся нас разъединить и теперь старающихся показать, что между мной и Львом Николаевичем существует какое-то разъединение. Я очень благодарен тем людям, которые зaпoдозревают меня в этом, они дают мне только повод проверить себя и укрепить мою связь с источником истины, которую я исповедую» («Воспоминания», стр. 22—23).

¹ Вячеслав Михайлович Грибовский. О нем см. в прим. к письму № 881. П. И. Бирюков посещал В. М. Грибовского по выходе его из больницы для душевно-больных. Об этом посещении П. И. Бирюков писал Толстому в письме от 3 апреля 1885 г.: «Сегодня был у Грибовского, того гимназиста, что писал Вам письмо. Человек этот меня заинтересовал и вызвал во мне симпатию, так что я намерен продолжать с ним знакомство. Быть может после еще напишу Вам что-нибудь о нем, теперь же передам свои первые впечатления, легко может быть и ошибочные. Я увидел очень молодого человека, восемнадцати-летнего гимназиста. Сообщил ему Ваш совет и даже просьбу не приезжать к Вам, как умел изложил доводы, побудившие Вас дать такой ответ. Он принял мои слова довольно спокойно. Затем я предложил ему прочесть Ваши последние сочинения, мы заговорили о них: заговорили о христианстве и вскоре зашли в те дремучие леса социальных вопросов, из которых Вы нашли уже выход и зовете нас, а мы слышим Вас, но всё еще путаемся и не можем набрести на дорогу.... «Я много размышлял, — говорил он мне, — о вопросах религии и нравственности и после многих колебаний пришел к тому, что истина в христианстве, и решился объявить себя христианином. Вместе с этим, не знаю почему, во мне укоренилось убеждение, что мне осталось не долго жить, что я скоро умру; а если так, говорил я себе, то неужели мне в эти немногие дни следует продолжать хитрить и скрытничать, стоит ли? Нет, я должен всем и каждому в глаза говорить одну правду, не боясь никаких притеснений. Как Вам известно, у нас в гимназии правда не уважается, много творится зла и несправедливости. Мне, как решившемуся говорить правду, пришлось противиться многому, и дело дошло до моего разговора с директором. Я сказал ему, что он имеет надо мною власть сделать со мной всё что хочет, что я не в силах сопротивляться ему, но тем не менее считаю себя обязанным высказать и ему правду в глаза и быть может принести ему какую-нибудь пользу. После этого разговора меня стали свидетельствовать разные доктора и наконец свезли к профессору Мержеевскому. Тот начал расспрашивать меня и навел на то, что я ему очень последовательно изложил свои взгляды на жизнь. Он сказал мне, что я теперь нахожусь в очень возбужденном состоянии, что мне нужно успокоиться, и что он предлагает мне поместиться в уединении, в больнице, где-то на станции Ланской, по Финляндской железной дороге, где меня никто не будет беспокоить. Я отвечал, что мне решительно всё равно, где бы ни находиться, готов даже итти в больницу, лишь бы меня не считали сумасшедшим. Таким образом я согласился на его предложение, но вместо того, чтобы поместить меня в ту больницу, о которой он говорил, меня отправили в больницу Св. Николая — для душевно-больных. Меня стали лечить, или вернее мучить и так как я часто сопротивлялся разным безобразным требованиям, то ко мне стали относиться строже, а когда я, не дослушав какой-то увещательной речи старого доктора, быстро повернулся и ушел от него, меня сочли уже «бессознательным», повалили на пол, связали и заключили в особую комнату. В этой комнате стояла отвратительно грязная постель с клопами и другими животными, с грязным бельем, на котором оставались еще следы слабости прежнего больного, пользовавшегося этим помещением. Кормили меня чем-то таким, чего есть я был не в состоянии. Мне угрожали сумасшедшей рубашкой и довели наконец до того, что я смирился и стал просить, чтоб меня выпустили, заранее согласившись на всё. Мою участь немного облегчили, но всё еще считали меня больным. Наконец отдали меня на руки моим родителям, которых также уверили, что я болен. Меня отвезли в деревню, но и тамошняя жизнь, почти в одиночестве, показалась мне не менее тяжелою....и так я промаялся до возвращения моего в гимназию, где мне сохранили вакансию» (АТБ).

² Медведский — товарищ Грибовского по гимназии.

* 342. Л. Е. Оболенскому. Неотправленное?

1885 г. Апреля 5—10? Москва.

Леонидъ Егоровичъ!

Я совсѣмъ не согласенъ съ вашимъ письмомъ. Нетолько не согласенъ, но правду скажу, оно меня огорчило. Вы въ немъ отстаиваете себя.¹ Я 40 лѣтъ работалъ надъ собой, чтобы изъ тумана философскихъ воззрѣній и религіозныхъ ощущеній выработать ясные и определенные взгляды на явленія жизни — моей самой близкой, ежедневной моей жизни для того, чтобы знать, что хорошо и что дурно. А вы хотите меня увѣрить, что гораздо выгоднѣе напустить опять того тумана, отъ к[отораго] я 40 лѣтъ освобождался, — тумана философіи и любви вообще, возвышенной хрiст[iанской] любви для того, чтобы не видать опять различія между добрымъ и злымъ, и спокойно пользоваться трудами другихъ людей, ѣсть плоть и кровь людей, утѣшаясь возвышенными словами. Иѣтъ, это не годится. — Если христіанское ученіе и любовь (которую я ненавижу, п[отому] ч[то] это стало фарисейскимъ словомъ) ведетъ къ тому, чтобы спокойно курить папиросы и ѣздить въ концерты и театры, и спорить о Спенсерѣ и Гегелѣ, то пропади оно совсѣмъ такое ученіе и такая любовь. Я лучше возьму буржуазную мораль, та, по крайней мѣрѣ, безъ фарисейства. Оно хуже всего. — Простите за рѣзкость.

Л. Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в AЧ. Публикуется впервые. Письмо Л. Е. Оболенского, на которое отвечает Толстой, неизвестно. О нем есть намек в письме В. Г. Черткова к Толстому от 13 марта 1885 г., где читаем: «Оболенский написал вам письмо и спрашивает меня послать ли его, или нет. Не зная вас коротко, он боялся, не огорчит ли или рассердит вас его откровенный отзыв. Я внимательно прочел письмо, и оно мне очень, очень понравилось. Вы знаете, что я во многом разделяю те мысли, которые он в письме излагает. Но помимо мысли, мне нравится в письме этом теплота — настоящая христианская любовь, под влиянием которой он, очевидно, писал. Нравятся мне также откровенность и искренность его отношения к нам. Он честно высказывает то, что думает. Если б он сколько-нибудь был человек расчета, то никогда не рискнул бы на такое письмо. Каюсь вам, Лев Николаевич — я одну минуту задался вопросом, не раздражит ли вас это письмо, не восстановит ли против него. Но мне тотчас же стало совестно, и за себя и за свое предположение о вас: кому уже говорить друг другу правду, если не нам, которые хотели выяснить и по мере всех сил осуществлять учение Христа? Мы делаем общее дело, не ради себя или друг друга, и потому не только можем, но обязаны высказывать друг другу свои сомнения, не допуская, чтобы авторитет или боязнь не понравиться нас останавливали. Перед богом все равны. Итак я отправляю вам это письмо, и буду с большим интересом ожидать от вас вашего отзыва о нем» (АТБ). По получении письма Л. Е. Оболенского Толстой написал ему ответ, но не послал его Оболенскому, боясь огорчить его резкостью своих выражений, а переслал его для отзыва В. Г. Черткову. Об этом он писал последнему: «Посылаю вам дурное письмо, которое я написал Оболенскому в ответ на его». Это письмо Толстого без даты. Однако по некоторым данным можно полагать, что оно было написано между 5 и 10 апреля 1885 г. В этом письме Толстой между прочим сообщал, что послал Л. Е. Оболенскому «конец статьи» (т. е. отрывок из статьи «Так что же нам делать?»; см. т. 83, № 51). Об этом же Толстой писал и кн. Л. Д. Урусову в письме от 5 апреля 1885 г. (см. № 340). Но в том же письме к В. Г. Черткову Толстой говорил о получении ответа Л. Е. Оболенского и о посылке В. Г. Черткову своего ответа на письмо Л. Е. Оболенского, который он написал в тот же день. Следовательно, данное письмо Толстого, будучи написанным не ранее 5 апреля, не могло быть по времени далеко от этой даты, тем более, что 10—15? апреля В. Г. Чертков, проездом в Воронежскую губернию, был в Москве и виделся с Толстым и таким образом не было бы надобности в письме.

Леонид Егорович Оболенский (род. 9 марта 1845 г. — ум. 23 сентября 1906 г.) — беллетрист, поэт, публицист, критик и философ. Сын землевладельца Орловской губернии. Среднее образование получил в Орле. В 1866 г. поступил секретарем в Козельскую уездную земскую управу. 23 мая того года арестован в связи с покушением Каракозова и заключен в Петропавловскую крепость; 14 июня предан Верховному уголовному суду по обвинению в знании о существовании тайного общества «Организация», в недонесении о том и в агитации среди рабочих Мальцовских заводов (Калужской губ.). 6 октября 1866 г. был выслан в Костромскую губернию; с 22 ноября жил в Буе, потом в Варнавине; в 1870 г. переведен в Орел; в январе 1872 г. освобожден от надзора, а в 1873 г. получил разрешение на въезд в столицы. На литературное поприще Л. Е. Оболенский выступил в 1866 г. со стихотворениями. С 1879 г. по 1891 г. последовательно издавал журналы: «Свет», «Мысль», «Русское богатство». Позднее сотрудничал в «Одесских новостях» и «Русских ведомостях». Был лично знаком с Толстым (об этом см.: Л. Е. Оболенский, «Литературные воспоминания и характеристики» — «Исторический вестник», 1902, 4). По своим взглядам был до некоторой степени близок Толстому. Написал о Толстом и его писаниях несколько статей, помещенных в «Русском богатстве» (см. прим. 3 к письму № 558) и изданных позднее отдельной книгой: «Л. Н. Толстой. Его философия и нравственные идеи». Спб. 2 изд. книж. магазина А. Ф. Циннзерлинга, 1887.

¹ В подлиннике слова: отстаиваете себя зачеркнуты карандашом, повидимому, рукой Толстого.

343. В. Г. Черткову от начала апреля 1885 г.

344. Кн. Л. Д. Урусову.

1885 г. Апреля 11? Москва.

Очень благодарю васъ, милый другъ, за то, что вы часто даете о себѣ вѣсти и что сообщаете мнѣ свои мысли, приходящія вамъ по поводу разговор[а] съ С[ергѣемъ] И[вановичемъ].¹ Довольно съ одыимъ человѣкомъ говорить, чтобы коснуться всѣхъ предметовъ. А вы ограничены однимъ собесѣдникомъ. У насъ все бы хорошо, если бы не Лелина² лихорадка. Она было оставила его, а теперь опять припадокъ — слабый. Я плохо подвигаюсь въ своей работе.³ Но интересъ не ослабѣваетъ и, если буду живъ, выскажу то, чтò имѣю сказать. Нынче пріѣзжаетъ Чертковъ и я испугался его какъ учителя, и нынче утромъ написалъ разсказъ⁴ на черно. Можетъ быть выйдетъ порядочно. —

Посылаю вамъ письмо Оболенскаго съ выпиской изъ Revue philosophique.⁵ Вамъ вѣрно будетъ интересно и вѣрно васъ разозлитъ какъ критикуютъ нашу книгу.⁶ Лучше всего échappe à la discussion.⁷ И такъ-то третируетъ наука все, чтò разрушаетъ ея кумиры. Пожалуйста, продолжайте мнѣ писать и почаще, и все что вздумается. Неинтересныхъ мнѣ отъ васъ писемъ не было и не можетъ быть. Обнимаю васъ. Жена вамъ кланяется.

Л. Т.

Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ. Впервые опубликовано А. Е. Грузинским в «Вестнике Европы» 1915, 2, стр. 13—14. Датируется на основании пометки рукой кн. Л. Д. Урусова: «Получено в Симеизе 16 апр. 1885 г.» и на копии письма, имеющейся при автографе рукою неизвестного: «Крым. Южный берегъ. Станция Мисхор-Симеиз. Князю Леониду Дмитриевичу Урусову. Москва. 12 апр. 1885» (очевидно, эта пометка на копии письма сделана на основании надписи на конверте и почтовых штемпелей утерявшегося конверта) и слов: «нынче утром написал рассказ». Речь идет о рассказе «Упустишь огонь» (см. прим. 4), первый автограф которого помечен 11 апреля 1885 г.

¹ Сергей Иванович Мальцов.

² Лев Львович Толстой.

³ В то время Толстой был занят своей статьей «Так что же нам делать?»

⁴ «Упустить огонь, не потушишь».

⁵ «Revue Philosophique de la France et de l’Etranger» — французский журнал позитивистического направления, редактируемый в то время Theofile Ribot, в изд. книгоизд. G. Baillière в Париже. Выходит с 1875 г. При письме Толстого сохранилась выписка из этого журнала, которую приводим: «L’analyse de «Ma religion» de M. Maurice Vernès. Il offre à tous la recette qui l’a guérie avec une éloquence familière, que nous declarons à la fois touchante et respectable; mais cette recette échappe à la discussion par la nature même d’expérience, ou si l’on préfère, d’impression personelle» (R. P. 1885. 14 Avril).

[Критический разбор «Моя религия» [«В чем моя вера». Ред.] Мориса Верне. «Он [Толстой. Ред.] предлагает всем средство, которое его излечило, со свойственным ему красноречием, которое мы признаем и трогательным и достойным уважения; но это средство ускользает от исследования по самой природе опыта или, иначе говоря, личного впечатления»].

⁶ «В чем моя вера», которая была переведена кн. Урусовым на французский язык и издана в Париже без обозначения фамилии переводчика под заглавием: «Ma religion» Première édition. Paris, Librairie Fischbacher, 1885.

⁷ Ускользает от исследования.

345. В. Г. Черткову от 12—15 апреля 1885 г.

346. Кн. Л. Д. Урусову.

1885 г. Апреля 15? Москва.

Спасибо вамъ, милый другъ, что часто пишете ко мнѣ. Пожалуйста, не переставайте. Ваше послѣднее письмо я получилъ при Чертковѣ и мы вмѣстѣ читали его. Онъ быль здѣсь проѣздомъ и подбодрилъ меня, и я написалъ еще два разказца¹ и поправилъ Мартына² и ужасно хочется поскорѣе сообщить ихъ вамъ. Одинъ длиненъ, а другой, для картинки, перепишу и пришлю вамъ. — Сейчасъ видѣлъ Сытина,³ торговца издателя этихъ книжекъ. У него есть товарищи по изданію, молодые люди торговаго міра — богатые. Онъ говорилъ, что они сейчасъ только прочли письмо къ Энгельг[ардту]⁴ и что чтеніе разъяснило для нихъ значеніе этаго дѣла изданія и такъ подѣйствовало на нихъ, что они рѣшили издавать въ убытокъ; торговецъ бумаги тотчасъ же спустилъ 1¹/₂ к. на фунтъ бумаги — это тысячи рубл[ей]. Вообще сочувствіе со всѣхъ сторонъ я вижу огромное и оно пугаетъ меня: не надеженъ для царствія Б[ожія] пахарь, оглядывающійся назадъ. Да, надо было подчеркнуть это. Дѣйствительно, какъ ни странно это сказать, но добро свое нельзя видѣть, какъ уши. Какъ только добро свое, такъ оно не добро. Добро должно быть ничье или Божіе. Иллюстрація къ этому мнѣ представляется такая: человѣкъ всю жизнь дѣлалъ добро и гордился имъ и вдругъ узнаетъ, что все оно было не добро; то, чтò онъ дѣлалъ нечаянно, не замѣчая, только то и было оно. Кромѣ удивительнаго Parker’a⁵ на дняхъ мнѣ была радость найти книги Русскаго писателя, философскаго содержанія, — критика научнаго направленія — Иполита Панаева.⁶ Необыкновенно глубокія и замѣчательныя книги — всѣми презираемыя. Я найду купить и пришлю вамъ.

Похоже на войну, говорятъ, но я не могу вѣрить. Это мнѣ представляется самымъ удивительнымъ чудомъ. Чудеснѣе ничего нельзя представить того, что како[е] нибудь существо, начинаетъ дѣлать то, что противно его природѣ — рыба летать, камень рости. — Хорошо ли вамъ съ С[ергѣемъ] И[вановичемъ]?⁷ — Я часто думаю о вашихъ отношеніяхъ и мнѣ кажется, что вамъ хорошо. Вы ему дѣлаете пользу. Пишите же, обнимаю васъ, жена и дѣти кланяются.

Л. Т.

Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ. Впервые опубликовано А. Е. Грузинским в «Вестнике Европы» 1915, 2, стр. 14—15. На письме пометка кн. Урусова: «Получено 20 апреля 1885 г. в Симеизе». Исходя же из того соображения, что одно письмо Толстого из Москвы было получено в Симеизе на пятый день (см. п. № 344), мы датируем это письмо (как и все другие в Симеиз) пятью днями ранее пометки кн. Урусова на письме о получении его.

¹ Рассказы: «Упустишь огонь» и «Девченки умнее стариков» (текст для лубочной картины, к которому К. А. Савицкий сделал иллюстрации).

² «Где любовь, там и бог».

³ Иван Дмитриевич Сытин (р. 1851 г.) известный книгоиздатель, вначале взявший на себя издания «Посредника» (см. п. № 576).

⁴ Письмо Толстого к М. А. Энгельгардту. См. письмо № 140.

⁵ Parker Theodor. См. прим. 7 к письму № 337.

⁶ Ипполит Александрович Панаев, автор многочисленных книг философского содержания, однако не получивших известности. В то время были изданы следующие его сочинения: «Розыскатели истины» (1878), «Пути к рациональному мировоззрению» (1880), «Nosce te ipsum» (1881), «О влиянии направления знания на состояние умов» (1882).

⁷ Сергей Иванович Мальцов.

* 347. А. М. Калмыковой.

1885 г. Апреля 16? Москва.

Александра Михайловна!

Очень радъ былъ получить сегодничнее ваше письмо. Я только что сталъ безпокоиться о вашей работе — Сократъ, а вы пишете, что скоро кончите и привезете. Очень радъ и тому, и другому. По всѣмъ вѣроятіямъ я буду въ Москвѣ и если надо будетъ и можно, то поправлю вашу рукопись и отдадимъ печатать.

То, что вы говорите о житіи Кир[илла] и Меѳ[одія] очень меня интересуетъ и прекрасно, если выйдетъ такъ, какъ вы говорите.² И, разумѣется, это надо сдѣлать. Но по моему прежде Эпиктета и Марк[а] Авр[елія]. — Матерьялы, какіе есть, найдете въ Публ[ичной] библіот[екѣ] Москов[ской] и Петерб[ургской]. —

Не лучше ли Сократа отдать въ цензуру Харьковскую. Я думаю, у васъ есть знакомые и тамъ пройдетъ легче. Если такъ, то подготовьте. Ваше чтеніе о К[ириллѣ] и М[еѳодіи]³ вѣрно у васъ написано, сообщите, пожалуйста. Изъ него будетъ видно, что можетъ выдти. У меня много радостной работы, чего и вамъ желаю.

До свиданья.

Л. Толстой.

На конверте:

Харьков. 30. Рымарская. Александрѣ Михайловнѣ Калмыковой

Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Публикуется впервые. Датируется на основании почтовых штемпелей на конверте: Москва 16 апреля 1885 и Харьков 18 апреля 1885.

Письмо А. М. Калмыковой, на которое отвечает Толстой, датировано: «6—12 апреля 1885 г.» (АТБ).

¹ Об этом А. М. Калмыкова писала: «Только два последних дня по вечерам удалось хорошенько поработать над Сократом. Кончу скоро. Около 20-го буду в Москве на пути в Петербург.... Хотелось бы рукопись отдать Вам лично. Лев Николаевич, напишите только два слова — будете ли Вы в Москве между 16 и 25 апреля. — Буду ждать этих слов тревожно, нетерпеливо. Думаю в Петербурге запастись книгами, а потому особенно важно бы мне было видеть Вас и переговорить о следующей теме работы» (из письма А. М. Калмыковой от 12 апреля 1885 г. АТБ).

² В письме А. М. Калмыковой читаем по этому поводу: «Если найдется у Вас время просмотрите житие Кирилла и Мефодия. Это истинно Христианская жизнь апостолов.... Если бы Вы, Лев Николаевич, нашли также хорошим, то я после Сократа принялась бы за него» (из письма А. М. Калмыковой от 9 апреля 1885 г. АТБ).

³ Кирилл (827—869) и Мефодий (ум. 885 г.) — проповедники среди славян, канонизированные церковью святыми; составители азбуки для славян; переводчики книг «священного писания» с греческого на славянский язык. А. М. Калмыкова 7 апреля 1885 г. в день памяти Кирилла и Мефодия читала в школе составленную ею статейку о их жизни и подвигах.

* 348. Н. Н. Страхову.

1885 г. Апреля 16. Москва.

По всѣмъ вѣроятіямъ буду въ Москвѣ,¹ дорогой Николай Николаевичъ, и радуюсь при мысли увидать и бесѣдовать съ вами. Давно уже этого не было. Вы знали, чѣмъ меня порадовать — хорошимъ отзывомъ Данилевскаго.² Я очень радъ, что догадался побывать у него.³ — Такъ мы ждемъ васъ съ любовью.⁴

Л. Толстой.

Печатается по копии, хранящейся в AЧ. Публикуется впервые. Дата копии.

Настоящее письмо является ответом на письмо Н. Н. Страхова от 12 апреля 1885 г. (см. ПС, № 187).

¹ Н. Н. Страхов писал: «В понедельник 22 апреля я верно буду уже в Москве. Как бы хорошо застать Вас и наговориться!» Слова Толстого: «буду в Москве», являясь ответом на приведенное выше место из письма Н. Н. Страхова от 12 апреля 1885 г., очевидно, означают то, что Толстой к приезду Страхова в Москву (т. е. 22 апреля) еще не уедет в Ясную поляну.

² Н. Я. Данилевский писал Н. Н. Страхову: «Он сам [т. е. Л. Н. Толстой. Ред.] еще лучшее произведение, чем его художественные произведения. Вот какое впечатление произвел он на меня и на Ольгу Александровну. В нем такая задушевная искренность, которой и вообразить себе нельзя. Я слышал, что будто он дурен собой — ничего этого я не нашел — превосходное, дышащее простотой, искренностью и добродушием лицо. Одним словом понравился он мне очень, так понравился, как с первого взгляда и менее чем однодневного знакомства едва ли кто нравился» (из письма Н. Н. Страхова к Толстому от 12 апреля 1885 г. см. ПС, № 187).

³ Об этом см. прим. 3 к письму № 337.

⁴ Н. Н. Страхов приехал в Ясную поляну в середине июня.

349. Е. M. Сибирякову.

1885 г. Апреля 16. Москва.

Милостивый Государь.

Константинъ Михайловичъ.

Письмо ваше мнѣ было очень радостно. Но желаніе ваше я едва ли буду въ состояніи исполнить, рѣдко встрѣчалъ я случай, гдѣ бы, по моему убѣжденію, деньгами можно бы было помочь человѣку. И для этихъ случаевъ всегда найдутся деньги. Если же нѣтъ, то, если позволите, я буду обращаться къ вамъ.

Кромѣ того, вы говорите объ изданіи народнаго журнала. Писать теперь мои планы было бы длинно, но, къ счастью, есть въ Петерб[ургѣ] очень мнѣ близкій человѣкъ Чертковъ, мы съ нимъ-то и толковали о такомъ журналѣ. Я напишу ему, и онъ, вѣроятно, побываетъ у васъ. Адресъ его 32, Миліонная (Владиміръ Григорьевичъ). Я впередъ подписываю все то, что онъ вамъ скажетъ о нашей мысли журнала. Мы съ нимъ совершенно однихъ убѣжденій и взглядовъ.

Если вы, какъ я надѣюсь, судя по вашему письму, сойдетесь съ нами, то съ Божьей помощью выйдетъ хорошее и полезное дѣло.

Съ искреннимъ уваженіемъ и благодарностью за ваше обращеніе ко мнѣ остаюсь вашъ

Левъ Толстой.

Печатается по рукописной копии в тетради «Письма о журнале для народа» (стр. 44), хранящейся у К. С. Шохор-Троцкого. Впервые опубликовано Ю. О. Якубовским без обращения, первого абзаца и заключительной фразы в «Жизни для всех» 1911, 7, стр. 885. По содержанию оно является первым письмом Толстого к К. М. Сибирякову. Датируется на основании упоминания о нем в письме Толстого к В. Г. Черткову от 16 апреля 1885 г.: «Посылаю вам это [Сибярикова. Ред.], полученное мною нынче письмо. Я отвечал ему обещая, что вы побываете у него и расскажете ему наши взгляды на такой журнал» (AЧ). По получении его, В. Г. Чертков писал Толстому 19 апреля 1885 г.: «Получил письмо Сибирякова с вашей припиской. Постараюсь навестить его сегодня же» (AЧ).

Константин Михайлович Сибиряков — сын богатого сибирского золотопромышленника. С 1878 по 1881 г. издатель «Слова» (вместе с А. А. Жемчужниковым). Одно время был близок с революционерами и кружком народников, но потом разочаровался в их взглядах. Позднее подпал под влияние идей Толстого; сблизился с «Посредником» и неоднократно оказывал ему материальную помощь. В 1891 г. дал средства на первое издание «Соединения, перевода и исследования 4-х Евангелий» 3 т., изд. Элпидина, Женева). К Толстому обратился со следующим письмом (письмо без даты): «Милостивый государь Лев Николаевич! Простите, что так бесцеремонно обращаюсь к вам, но чувство глубокого уважения, как к человеку высокой нравственности и честности, дает мне смелость просить у Вас совета и нравственной поддержки. В статье «Так чтож нам делать?» настолько рельефно представлена необходимость и целесообразность пособия бедным, неимеющим средств для более или менее сносного существования, что у меня явилась мысль предложить Вам принять на себя труд раздавать известную сумму, которую я буду присылать каждый месяц — пока, хотя рублей сто; причем право выбора безусловно предоставляю Вам. Вы можете спросить — почему я беспокою Вас подобной просьбой? Отвечая на этот вопрос, позволяю себе выразить еще раз, что чувство уважения к Вашим нравственным качествам дает мне право предполагать, что Вы лучше меня сумеете распределить предлагаемые деньги.... Наш крестьянин так еще мало грамотен и неразвит, что каждый шаг к улучшению образования в этой среде должен принести пользу. Раздумывая об этом, я пришел к мысли о возможности предпринять издание журнала (иллюстрированного), доступного пониманию простолюдина; в нем могли бы помещаться статьи, касающиеся его общественной жизни и правительственные распоряжения; статьи общеобразовательные с целью поднять нравственный уровень его развития; исторические рассказы и повести; статьи о сельском хозяйстве и ремеслах. Стоимость журнала должна быть самая незначительная, — напр, один рубль в год. Не желая никаких выгод, я стремлюсь только прийти на помощь развитию народного образования, возбудить интерес к чтению и привлечь народ к более разумной жизни.... Прежде чем начинать это дело, я решился просить у Вас совета, узнать Ваше мнение о моем проекте и спросить можно ли надеяться принести пользу народу этим путем и, если существование подобного журнала Вы допускаете в России, не откажитесь высказать, какого он должен держаться направления и программы. Если пожелаете ответить на письмо, мой адрес следующий: Петербург, Кабинетская улица, дом № 4. Константину Михайловичу Сибирякову» (AЧ).

350. В. Г. Черткову от 16 апреля 1885 г.

351. С. А. Толстой от 21 апреля 1885 г.

352. В. Г. Черткову от 26 апреля 1885 г.

* 353. А. А. Бибикову.

1885 г. Март — апрель? Москва.

Алексѣй Алексѣичъ!

Съ горестью посылаю управляющаго Г-на Архангельскаго.¹ Онъ, мнѣ кажется, человѣкъ хорошій и простой. Надѣюсь, вы не откажете ему въ совѣтѣ и руководствѣ. — Напишите мнѣ, пожалуйста, какъ дѣла и какъ счеты по конторѣ. Я ничего не знаю и потому ничего ему сказать не могу, какъ дѣлать. Я ему сказалъ, чтобы онъ дѣлалъ, какъ вы присовѣтуете. Вы же знаете наши намѣренія: начнете теперь прекращать посѣвъ и продавать быковъ и прочее — прекрасно, отложите до осени — тоже хорошо. — Такъ что рѣшеніе о томъ, кончать ли запашку теперь же или послѣ, я позволяю себѣ предоставить вамъ. Я не знаю условій, боюсь ошибиться, а вы, знаю, что рѣшите лучше и я буду всякимъ рѣшеніемъ доволенъ. Довѣренность свою, я думаю, вы можете передовѣрить Арханг[ельскому], если нѣтъ, я пришлю. — Вашъ знакомый Толстой² былъ у меня послѣ того, какъ я сошелся съ Арх[ангельскимъ], а то я бы взялъ Янькова.³ Нынѣшній годъ я очень хочу и надѣюсь быть у васъ въ Маѣ. Обнимаю васъ и Василья Иваныча. —

Вашъ Л. Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ. Публикуется впервые. По содержанию письма ставим его вслед за письмом Толстого к А. А. Бибикову от 11 ноября 1884 г. Относим его к марту — апрелю? 1885 г., имея в виду упоминания Толстого о «посеве» и «запашке».

^{1, 2, 3} Кто такие Архангельский, Толстой, Яньков, выяснить не удалось.

354. Кн. Л. Д. Урусову.

1885 г. Мая 1? Москва.

Ужъ сталъ упрекать васъ, милый другъ, за то, что давно не пишете, когда получилъ ваше. Мнѣ вамъ сказать хочется всегда такъ много, что не знаю, что выбрать. Начну съ главнаго для васъ. Вы любите, знаете и понимаете Исаію-пророка,¹ какъ никто (я не встрѣчалъ). Составьте изъ Исая чтеніе для народа съ объясненіями, если гдѣ нужно. Я постараюсь пропустить сквозь цензуру; а вычеркнуть, то останется Исая въ тѣхъ мѣстахъ, гдѣ онъ — предшественникъ Христа: и обличитель заблужденій и проповѣдникъ той же Христовой истины. Текстъ нельзя, да и не нужно измѣнять, и въ синодальномъ переводѣ ученіе ясно. Вы сдѣлаете это прекрасно; я не знаю никого, кто бы сдѣлалъ это, какъ вы. Знаю, что вы любите добираться до точнаго выраженія мысли. Но здѣсь этаго нельзя. А изъ многихъ не совсѣмъ точныхъ выраженій, подходящихъ съ разныхъ сторонъ къ той же мысли — мысль выясняется сама.

Не знаю, что будетъ дальше, но духовныя лица (нѣкоторыя) становятся ко мнѣ терпимѣе. Иванцовъ Платоновъ² взялся къ полному изданію просмотрѣть мои запрещенныя писанія — Испов[ѣдь], Въ чемъ м[оя] в[ѣра] и Ч[то же] н[амъ] д[ѣлать] и выкинуть изъ нихъ то, что слишкомъ рѣзко. Другой священникъ, бывшій издатель Прав[ославнаго] Обозр[ѣнія], Смирновъ-Платоновъ,³ издающій теперь журналъ филантропическій Дѣтская помощь,⁴ обѣщался напечатать мой переводъ ученія 12 Апостоловъ съ моимъ послѣсловіемъ.

Чертково-Сытинское дѣло⁵ идетъ хорошо. Открыть складъ. Набираются, печатаются и готовятся 10 картинокъ и 10 книжечекъ. Въ числѣ ихъ будетъ жизнь Сократа, составленная Калмыковой — будетъ превосходная народная и глубоко нравственная книга. Рѣпинъ рисуетъ картинки — превосходныя; другіе художники тоже и все даромъ. — Нынче мнѣ пришла мысль издавать картинки героевъ — не Скобелевыхь,⁶ — а доктора Даброго,⁷ высосавшаго дифтеритный ядъ, учителя⁸ въ Тулѣ, погибшаго въ пожарѣ, гдѣ онъ вытаскивалъ дѣтей, и такихъ героевъ, к[оторые] положили душу за други своя. Не знаете ли такихъ, напишите. Мысль эта мнѣ ужасно нравится. Кромѣ того есть богачъ Сибиряковъ,⁹ предложившій деньги на изданіе народнаго журнала. Но не радуйтесь тому, что бѣсы повинуются вамъ, а ищите того, чтобы имена ваши были записаны на небесахъ,¹⁰ безпрестанно повторяю я себѣ. И когда понимаю вполнѣ значеніе этаго, то мнѣ хорошо. Впрочемъ мнѣ большей частью хорошо на душѣ. Завтра буду у Сытина и постараюсь достать отпечатанные тексты 5-ти картинокъ и пришлю вамъ. Все, чтò будетъ выходить, буду тотчасъ же доставлять вамъ. Въ числѣ моихъ внѣшнихъ радостей есть еще и то, что я не перестаю находить превосходныя книги одномыслящихъ съ нами людей. Теперь я читаю Matthew Arnold literature and dogma.¹¹ Половина моихъ мыслей, выраженныхъ въ Евангеліи и критикѣ богословія, высказаны тамъ. Какъ бы я почиталъ ее съ вами!

Какъ вы? Какъ тѣлесное и духовное состояніе? — У насъ всѣ здоровы. Леля поправился. Илюша кашляетъ не опасно. Всѣ они живутъ подлѣ меня своей странной, для нихъ естественной жизнью. Я закидываю къ нимъ свои вопросы. Иногда выскакиваютъ назадъ, иногда, думаю, западаетъ кое что. И то хорошо.

Что ваши въ Парижѣ?¹² Жена вамъ очень кланяется. Передайте мой привѣтъ Сергѣю Ивановичу.¹³

Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ. Впервые опубликовано А. Е. Грузинским в «Вестнике Европы» 1915, 2, стр. 15—17. Датируется на основании пометки кн. Л. Д. Урусова: «получено 6 мая».

Письмо кн. Л. Д. Урусова, на которое отвечает Толстой, неизвестно.

¹ Исаия — ветхо-заветный пророк. См. Библия, книга пророка Исаии.

² Александр Михайлович Иванцов-Платонов. См. прим. к письму № 469.

³ Григорий Петрович Смирнов-Платонов (1825—1898), протоиерей, духовный писатель; один из издателей «Православного обозрения» и с 1885 г. издатель журн. «Детская помощь». В позднейшей статье — «Новое произведение гр. Л. Н. Толстого» (Сергиев посад, 1896) называет Толстого «психопатом-беллетристом» и «соловьем-разбойником».

⁴ «Детская помощь» — орган общества попечения о неимущих детях в Москве (1885—1894). Редактор-издатель Г. П. Смирнов-Платонов.

⁵ Чертково-Сытинское дело — издательство «Посредник». Склад был открыт в Петербурге, на Большой Дворянской в д. 25.

⁶ Здесь Толстой имеет в виду прославленного в русско-турецкую войну генерала Михаила Дмитриевича Скобелева (1843—1882), чьи подвиги искусственно раздувались полу-патриотическими полу-авантюрными книжонками тогдашней лубочной литературы.

⁷ Толстой неправильно передает фамилию. Следует читать — Дуброво, Илья Ивановичъ (1843—1883), с 1870 г. лекарь; с 1879 г. доктор медицины, ординатор Московского военного госпиталя; редактор «Летописей хирургического общества». 20 мая 1883 г. ночью был приглашен к дифтеритно-больной (дочери Шуйского предводителя дворянства Куроедова) для производства трахеотомии. Высасывая посредством трубки из гортани больной дифтеритные пленки, заразился сам, и проболев шесть дней, умер 27 мая. О нем см. некрологи: «Московские ведомости» 1883, № 147 от 29 мая; «Еженедельная клиническая газета», изд. проф. С. П. Боткина, 1883, № 22; кроме того см. Л. Ф. Змеев, «Русские врачи писатели с 1863 г.» Тетрадь 4, Спб. 1888.

⁸ Личность учителя не удалось выяснить.

⁹ Константин Михайлович Сибиряков.

¹⁰ Перифраза из Евангелия от Луки гл. X, ст. 17—20.

¹¹ Matthew Arnold (Матью Арнольд) (1822—1888), английский писатель. Книга его, о которой здесь упоминается: «Literature and dogma» (Литература и догматика) имеется в русском издании — «В чем сущность христианства и иудейства?» изд. «Посредник», М. 1908.

¹² Семья кн. Л. Д. Урусова жила в то время в Париже.

¹³ Сергей Иванович Мальцов.

На это письмо Толстого кн. Л. Д. Урусов отвечал письмом от 8 мая 1885 г., в котором писал: «Я Вам много благодарен за последнее письмо Ваше. Я всегда в них почерпаю опору и бодрость духа; а тут Вы мне предлагаете работу, которая своим интересом поддержит меня в области мыслей чистых (нечистые часто овладевают мной). — Когда беспутною жизнью приведешь себя к немощи и невозможности физической работы, то надо держаться в области чистых мыслей, — это одно спасение от того состояния нечеловеческого, когда мысль не управляет, а получает импульс от тела — от похотей тела, и из чистой превращается в нечистую, причем поступки вытекают из ощущений, а не из разума, и вот от этого состояния благодаря Вам я нередко освобождаюсь. Ведь Вы уж как то раз говорили мне об этой работе над книгой Исайи. У меня записано так в марте прошлого года: «Из Исайи выбрать все места, где говорится о «царстве бога, которое внутри нас, в противоположность тому царству бога, которое иудеи ожидали для себя, как народа избранного, а псевдо-христиане ожидают за гробом». И вот я забыл об этой работе. Теперь не забуду и начну в Дятькове, где у меня осталась библия с отметками в книге пророка Исайи. — Мне нравится Ваше настроение; из письма чувствуется, что Вас захватывает новая деятельность — это общедоступная литература, в которой руководящая мысль будет указывать на нагорную проповедь, как магнитная стрелка на север. Понимаю, что этим можно увлечься.... Я думаю Вы неспособны возгордиться, что бесы повинуются и слушают Вас (а оно так и выходит, если священники берутся распространять Ваши мысли). Во всяком случае я радуюсь, что всё написанное Вами в последнее время будет доступно всем.... Я кончил Фейербаха. Нет. Вы не знаете, что это за мыслитель! Надо, необходимо прочесть его до конца, не выпуская нить его мысли и пробегая только мимоходом полемическую часть, т. е. систематическое опровержение каждого основного догмата. Важна главная мысль, резюмированная в заключении: «L’idée du Christ n’est qu’une image sous laquelle l’unité de l’espèce a pénétré dans la conscience humaine». Остается прибавить только: «et Jésus était l’incarnation de cette idée, С. à. d. l’homme qui l’a exprimée en paroles précises et en actions».

Дальше он говорил: «La philosophie nouvelle, la seule positive, est la négation de toute philosophie d’école, de qualité abstraite, scolastique, mystique... elle n’a pas de langue particulière, de nom ou de principe particulier, elle est l’homme pensant lui même, — l’homme qui est et se sait l’essence consciente de la nature... La philosophie du passé avait une double vérité: la vérité en elle même, qui ne s’inquiétait nullement de l’homme et la vérité à l’usage de l’homme — les religions. La philosophie nouvelle n’a qu’une seule vérité, la vérité réelle, devenue chair et sang, С. à. d. la pensée de l’homme conscient» (АТБ).

[Идеал христианства есть ничто иное, как символ единения человечества и, как таковой, воспринимается человеческим сознанием. Христос был воплощением этой идеи, т. е. тем человеком, который претворил ее в определенные слова и действия.... Новая и единственная положительная философия заключает в себе отрицание какой-либо научной философии с ее отвлеченными, схоластическими и мистическими чертами... ни особого названия, языка и принципа она не имеет, — она сосредоточена в самом человеке, т. е. в том, что он сознает себя мыслящей сущностью природы... Философия прошлого заключала в себе две истины: отвлеченную истину, не связанную с человеком, и истину им познаваемую, т. е. религии. Новая философия владеет только одной и настоящей истиной, ставшей плотью и кровью, а именно — мыслью сознательного человека].

355—357. В. Г. Черткову от 2, 7, и 8 мая 1885 г.

358. К. М. Сибирякову.

1885 г. Мая 8. Москва.

К[онстантинъ] М[ихайловичъ],

Программу журнала¹ я прочелъ и нахожу, что она составлена хорошо. Въ ней есть что-то новое, свѣжее. Если бы удалось выполнить хотя малую часть ея, чтò не возможно, то было бы большое дѣло.

Чертковъ проситъ меня высказать вамъ мое мнѣніе объ Оболенскомъ и его журналѣ; насколько я знаю Оболенскаго, я считаю его за человѣка съ самыми нравственными убѣжденіями и искренняго. Журналъ же его нравится мнѣ по своему направленію больше всѣхъ существующихъ. Направленіе его опредѣленнѣе другихъ и шире вмѣстѣ съ тѣмъ, такъ какъ основа его есть христіанское ученіе. Если народный журналъ создастся, я буду стараться какъ можно больше работать въ немъ, хорошо бы было увидаться съ вами и переговорить. —

Левъ Толстой.

Печатается по рукописной копии в тетради «Письма о журнале для народа» (стр. 52), хранящейся у К. С. Шохор-Троцкого. Первый абзац и обращение впервые опубликованы Ю. О. Якубовским в «Жизни для всех» 1911, 7, стр. 885. В письме Толстого к В. Г. Черткову от 9-го мая 1885 г. читаем: «Программу и ваше письмо [Сибирякову. Ред.] я прочел. Программа прекрасна.... Постараюсь написать Сибирякову». И в конце письма приписывает: «Написал Сибирякову».

¹ Программа народного журнала была составлена при участии Л. Е. Оболенского и других лиц. В. Г. Чертков писал Толстому 5 мая 1885 г.: «Посылаю вам свое письмо к Сибирякову вместе с программою народной газеты, составленной у Оболенского, и его письмо к Сибирякову» (AЧ).

В тетради «Письма о журнале для народа», хранящейся в архиве К. С. Шохор-Троцкого, имеется текст программы:

Программа газеты.

(Не для оффициального представления, а как идеал, выполнение которого желательно).

1. Руководящие статьи выясняют содержание всего номера и дают освещение его фактическому материалу в духе христианской морали.

2. Внутренние известия, посвященные изложению законодательных, земских, административных мер и постановлений, касающихся жизни народа, как сельской, так и фабричной городской. Меры и постановления должны излагаться в общедоступных выражениях («своими словами»), простым наглядным языком, сопровождаясь, по возможности, разъяснениями и критикой.

3. Нужды народные: Небольшие, но разработанные с точными данными, фактами и цифрами, вопросы, возникающие в жизни народной, как в местных районах, так и в целом. Этот отдел должен иметь двоякую цель: с одной стороны уяснять и доводить до полного и отчетливого сознания народа те его потребности и нужды, которые смутно или незаконченно сознаются им самим, и указывать ему решение этих вопросов, наиболее осуществимое, а с другой стороны выяснять власти эти потребности, а также и всякие другие нужды, назревшие в народе. Подспорьем для этого отдела со стороны указаний самой действительности должен служить следующий четвертый отдел.

4. Вести с родины: текущая сельская и фабричная жизнь, в форме сообщений (корреспонденций) чисто фактических о всех выдающихся явлениях, нуждах, недоразумениях, притеснениях, тяготах и т. п., которыми страдает жизнь масс.

5. Беллетристический фельетон: Рассказы бытовые, исторические и нравственно-религиозные.

6. Теоретические беседы: о Боге, природе и людях, имеющие целью, главным образом, разоблачать при свете мысли и чистого христианского миросозерцания те народные суеверия и предрассудки, которые в нем господствуют отчасти как остаток древнего язычества, отчасти как последствие чисто формального и обрядового, так называемого, православия. Сюда же могут войти, как подспорье для первой цели и как почва для следующего восьмого отдела, краткие, но цельные элементарные этюды по географии, метеорологии (о предсказании погоды и т. п.), ботанике, зоологии, отчасти физике и химии, гигиене и домашнему врачеванию и т. п. Этот отдел может удовлетворять сразу двум целям: рассеянию языческого миросозерцания, и как подспорье в усовершенствованиях хозяйства, скотоводства, техники кустарных производств и т. п. В виду этого, не должно сообщать в нем бесцельных научных фактов, бесполезных для народной жизни, или каких-либо теоретических умствований поверхностно знакомящих с, так называемыми, «последними словами», и желательно лишь строгое выполнение двух вышепоставленных целей.

7. Судебный отдел: передача выдающихся явлений жизни, выступающих перед судом, с нравственно-христианской их оценкой.

8. Смесь: О выставках (ремесленных и сельско-хозяйственных), о кустарных промыслах, переселениях, хлебном сбыте, открытии навигации, о росписаниях и ценах железных дорог, спрос и цены на труд в различных местах, технические и земледельческие открытия и изобретения в разных областях, напр. в ветеринарии, скотоводстве и т. п.

9. Новые книги: Краткое изложение и разбор народных книг и газет с одобрением или же указанием на вред и шарлатанство.

10. Заграничные вести: Важнейшие законодательные меры относительно народа в чужих странах, учебное дело, очерки и факты экономической, юридической и политической жизни там.

11. Почтовый ящик: беседы с читателями по их вопросам, советы, указания, справки.

12. Бесплатные объявления о труде («Письма о журнале для народа», стр. 54—57).

359—361. В. Г. Черткову от 9, 10—11 и 10—11 мая 1885 г.

362. В. В. Стасову.

1885 г. Мая 12? Москва.

Владиміръ Васильевичъ.

Податель сего Ершовъ, братъ несчастнаго студента Петр[овской] Академіи,¹ взятаго по очень не важному дѣлу, но сидящаго цѣлую зиму въ тюрьмѣ. Онъ теперь боленъ и лежитъ съ опухающими ногами въ острожной больницѣ — хлопочатъ его взять хоть на поруки, если не выручить. Голубчикъ, помогите и для себя, и для него, и для меня. Обнимаю васъ

Л. Толстой.

На конверте:

Петербургъ. Публичная библіотека. Владиміру Васильевичу Стасову.

Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Впервые опубликовано В. Д. Комаровой и Б. Л. Модзалевским в ТС, стр. 69. Датируется на основании пометки В. В. Стасова на письме: «Получено 14 мая 1885».

¹ Вероятно, Константин Ершов — студент Петровско-Разумовской академии, член центрального народовольческого кружка с 1883 г. Арестован 3 ноября 1884 г. В начале июня 1885 г. выпущен на поруки. Умер в Кременчуге 11 ноября 1885 г. от чахотки (из материалов Словаря революционных деятелей). О брате К. Ершова сведений не имеется. — В письме к В. Г. Черткову от 12—14 мая 1885 г. Толстой повторяет свою просьбу о Ершове: «Податель сего Ершов, брат несчастного студента Петровской Академии, взятого по очень неважному делу, но сидящего целую зиму в остроге. Он теперь болен и лежит с опухающими ногами в острожной больнице — хлопочат его взять хоть на поруки, если не выручить. Помогите как можете. Если нельзя через ваших, то нельзя ли через Шаховского, попросите его от меня. А я напишу ему, если надо» (АЧ). — В. Г. Чертков отвечал на это письмо: «Насчет Ершова. Вчера я виделся с Треповым сыном. Он говорит, что его отец охотно взялся бы хлопотать, да он в Киеве. Дело затянулось бы. Решился оставить этот путь в запасе. Сегодня утром был у Черевина. Он оказался за границей. Был у правителя его канцелярии, который обещался навести справки и согласен замолвить слово Оржевскому, от которого всё зависит, но он советует заручиться авторитетом более влиятельного лица для влияния на Оржевского. Завтра утром отправляюсь к Воронцову. Сообщу о результате. Ершов брат заходит каждое утро. Ужасно его жаль, а главное, разумеется, заключенного» (из письма В. Г. Черткова от 16 мая 1885 г. АТБ). — «У Воронцова я был сегодня три раза. Застал его дома только в третий раз. Но он не мог принять и назначил прийти к нему в понедельник. Я однако написал ему подробно в чем дело, на случай, если ему удастся поговорить с Оржевским до того. Ершов брат сегодня хотел вернуться в Москву. Он симпатичен» (из письма В. Г. Черткова от 17 мая 1885 г. АТБ). Ответ Толстого В. Г. Черткову на эти письма последовал уже после освобождения Ершова. В письме от 9—10 июня 1884 г. Толстой писал: «Радуюсь тоже вашему успеху по делу Ершова. Не мог удержаться от чувства враждебного к тем людям, которые мучают этих несчастных, при известии о том, что Ершова освободили. Из этого и прежде бывших случаев ясно, что большинство сидящих, сидят так, что стоит напомнить о них, чтобы прекратить их страдания и грех тех, которые их мучают. «Заключенного посетите». Всё Он сказал» (АЧ).

363—365. В. Г. Черткову от 13—14, 13—14 и 15 мая 1885 г.

* 366. А. М. Калмыковой.

1885 г. Мая 14?—16? Москва.

Получилъ рукопись.¹ Нынче цѣлый день занимался ею. — Хотѣлось бы сдѣлать все, чтò умѣю для улучшенія формы. Содержаніе очень хорошо. — Желаю бодрости и досуга для работы. — Когда отдамъ набирать, напишу.

Л. Т.

Письмо это пролежало два дня. Хочется много поправлять.² Согласны ли вы?

На обороте:

Харьковъ. Рымарская № 30. Александрѣ Михайловнѣ Калмыковой.

Печатается по автографу (письмо открытое), хранящемуся в ИЛ. Публикуется впервые. Датируется на основании почтовых штемпелей: Москва 16 мая 1885, Харьков 18 мая 1885 и слов Толстого, что письмо это пролежало два дня.

Письмо Калмыковой, на которое отвечает Толстой, датировано 9 мая 1885 г. В нем она извещает о посылке ею рукописи «Сократа».

¹ Рукопись книжки о Сократе.

² Рукопись о Сократе.

367—368. В. Г. Черткову от 16 и 17 мая 1885 г.

369. Н. Н. Ге (отцу).

1885? г. Мая 20? Я. П.

Спасибо за письмо, дорогой Николай Николаевичъ. Радуюсь, что у васъ все хорошо и вы за своей работой.¹ Хорошо и косить, и пахать, но нѣтъ лучше, какъ въ своемъ ремеслѣ привычномъ удается работать на пользу людямъ. Количку встрѣтилъ мелькомъ, но и то осталось самое радостное впечатлѣніе.

Мы 4 дня, какъ переѣхали.² Работы у меня по горло, и я этимъ счастливъ. Льщусь мыслью, что работа не безполезная: и продолженіе статьи Ч[то же] н[амъ] д[ѣлать?], и пишу для лубочныхъ изданій. А начатыхъ еще работъ, до которыхъ руки не доходятъ, пропасть. Посмотришь на нашу жизнь, на мою, на вашу (я думаю о вашей со всей вашей семьей и различными настроеніями въ ней) и голова кругомъ пойдетъ, если думать о томъ, какъ это все будетъ, какъ это все лучше устроить. Но стоитъ только посмотрѣть на то же, но только съ той мыслью, какъ мнѣ сейчасъ сдѣлать наилучшее для А, для Б, для В,³ съ которыми я прихожу въ прикосновеніе и всѣ представлявшіяся трудности разрываются, какъ паутина, и все слагается такъ, какъ бы и не придумалъ. Ищите Царствія Божія и правды его, а остальное все приложится вамъ; а мы начинаемъ искать того, что должно приложиться. И того не найдемъ ни за что (потому что оно дается только какъ послѣдствіе исканія Царствія) и Царствіе потеряемъ. — Вы то знаете это, но какъ хорошо бы было, если бы всѣ знали, что это не красивыя слова, а самое изъ практическихъ практическое правило. Я ужъ опытомъ знаю. Дѣлаешь à jour le jour⁴ только бы худаго не дѣлать, — хлопъ! такое выроститъ большущее, хорошее, доброе, пріятное дѣло.⁵

Прислалъ мнѣ одинъ Г[осподи]нъ этюдъ,⁶ какъ онъ называетъ, прося помощи для продолженія ученія живописи и прося переслать вамъ на вашъ судъ. Есть ли у него талантъ. Посылаю.

Чтоже не пріѣдете ли нынче лѣтомъ? Только надо бы пригнать такъ, чтобы было дѣло въ Москвѣ, а то дорого стоитъ.—

Обнимаю васъ и всѣхъ ваш[ихъ]

Л. Т.

Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Впервые опубликовано в «Книжках Недели» 1897, VI, стр. 214—215 (отр.): полностью В. И.

Срезневским в ТГ, стр. 69—70. На письме пометка рукой Е. И. Ге (?): «21 мая 1886». Мы же, считая эту пометку очевидной опиской, относим это письмо к весне 1885 г., на основании слов в письме о работе над статьей «Так что же нам делать?» (см. письмо № 340). Датируем на основании слов: «Мы 4 дня, как переехали». Переехали на лето из Москвы в Ясную Толстые в 1885 г. 16 мая.

Письмо Н. Н. Ге, на которое отвечает Толстой, неизвестно.

¹ Вероятно Н. Н. Ге писал о своих занятиях художественной работой, к которым в те годы прибегал сравнительно редко, отдавая дань преимущественно физическому труду.

² Из Москвы в Ясную поляну.

³ А, Б, В — взяты Толстым условно, для обозначения тех или иных лиц.

⁴ Изо дня в день.

⁵ Абзац редактора.

⁶ О ком здесь идет речь, выяснить не удалось.

370. В. Г. Черткову от 20—22 мая 1885 г.

371. Кн. Л. Д. Урусову.

1885 г. Мая 22? Я. П.

Получилъ ваше письмо передъ отъѣздомъ изъ Москвы и не успѣлъ отвѣтить. — Выписки, кот[орыя] вы дѣлаете изъ Feu[e]rbach’a,¹ удивительно хороши и сильны. — Какъ странно, что F[euerbach] извѣстенъ только какъ отрицатель. Я вамъ хотѣлъ сдѣлать выписки изъ М. Arnold’а,² но нынче не успѣю. Онъ доставитъ вамъ большое удовольствіе, п[отому] ч[то] онъ особенно настаиваетъ на уничтоженіи³ понятія Бога какъ чего то внѣшняго A magnified man,⁴ какъ онъ называетъ. Онъ находить въ Еврейскомъ ученіи понятіе о Богѣ, не какъ о лицѣ, а о eternal power, not ourselves, which makes for rightousness.⁵ He бойтесь словъ not ourselves. Этимъ онъ говоритъ только то, что Евреи видѣли какой то общій законъ, общій всему существующему и человѣку, который требуетъ порядка для міра, праведности для человѣка и ведетъ къ ней. И что только подъ условіемъ соблюденія этаго закона человѣкъ получаетъ благо. И этотъ то законъ и ничто иное онъ называетъ Богомъ и утверждаетъ, что это самое подразумѣвали и Евреи подъ словомъ Богъ. — Понятіе это, онъ говоритъ, исказилось и Христосъ возстановилъ его, давъ методъ для нахожденія этаго Бога и «secret» тайну, какъ онъ называетъ, для исполненія велѣній этаго закона. Методъ есть inwardness,⁶ т. е. признаніе источника всего въ себѣ, а тайна исполненія — это отреченія отъ жизни для пріобрѣтенія жизни истинной. — Желалъ бы, что бы вамъ это также понравилось, какъ мнѣ. — Мы дней 5 какъ переѣхали въ деревню. Два старшіе только въ Москвѣ. Въ деревнѣ мнѣ что-то тяжело. Неправильность жизни нашей — это рабство бѣдныхъ, кот[орое] мнѣ такъ ясно и кот[орымъ] мы такъ наивно пользуемся, мнѣ особенно тяжело. Не знаю почему, но часто вспоминаю: претерпѣвый до конца спасенъ будетъ.⁷ И хотя не слѣдуетъ, но все жду чего нибудь, что cпасетъ меня отъ рѣжущаго разлада моей жизни съ сознаніемъ.

У насъ всѣ здоровы. Т[атьяна] А[ндреевна]⁸ пріѣхала, только васъ нѣтъ. За чаемъ, во время разговора я всегда вспоминаю васъ. «Вотъ тутъ, говорю, Урусовъ вступилъ бы въ разговоръ съ обычной горячностью и доказалъ бы то, что мнѣ хочется доказывать». Наканунѣ отъѣзда была Адел[аида] Дмитріевна;⁹ что-то мнѣ совѣстно передъ ней, какъ будто я виноватъ. Должно быть, виноватъ. — Обнимаю васъ.

Передайте мой поклонъ Сергѣю Ивановичу.

Печатается по автографу; хранящемуся в ГТМ. Впервые опубликовано А. Б. Грузинским в «Вестнике Европы» 1915, 2, стр. 17—18. Датируется на основании пометки кн. Л. Д. Урусова: «27 мая 1885 г. Симеиз» (дата получения письма?).

В данном письме Толстой отвечает на письмо кн. Л. Д. Урусова от 8 мая 1885 г. См. прим. к письму № 354.

¹ Людвиг Фейербах (1804—1872) — немецкий философ, вначале — представитель левой Гегелевской школы, позднее сторонник материалистического мировоззрения. См. на русском языке: «Людвиг Фейербах. Сочинения» т. I, II, III. Перевод с немецкого. Со вступительной статьей А. Деборина и с примечаниями Л. Аксельрод-Ортодокс. «Библиотека материализма», изд. Института К. Маркса и Ф. Энгельса. 1923—1924.

² М. Арнольд. См. прим. 11 к письму № 354.

³ Зачеркнуто: изъ созн

⁴ Увеличенный человек.

⁵ О вечной силе вне нас, которая стремится к праведности.

⁶ Внутренняя, душевная сторона.

⁷ Евангелие, Мф., X, 22; XXII, 13; Mp. XII, 13.

⁸ Татьяна Андреевна Кузминская, сестра Софьи Андреевны Толстой.

⁹ Аделаида Дмитриевна Иванова, сестра кн. Л. Д. Урусова.

На это письмо Толстого кн. Л. Д. Урусов отвечал письмом от 29 мая 1885 г., в котором писал: «Пишу Вам накануне отъезда. Так мне почему-то тяжело, грустно и одиноко, и так нехорошо я себя чувствовал, — и вот подали мне Ваше письмо, оно меня подняло и успокоило, как я счастлив, что Вы меня не оставляете. В Вас есть сила, не унывайте, она настоящая, истинная сила.... И как же Вам не быть спасенным, когда Вы своей силой пробуждаете в других ту же силу — создаете людей живых и сильных; а в общении с ними и есть спасение, т. е. внутренний мир и успокоение. В письме Вашем понял и оценил каждое слово. Очень все ясно и хорошо. Нельзя не сочувствовать вполне Arnold’y» (АТБ).

* 372. А. М. Калмыковой.

1885 г. Мая 24? Я. П.

Александра Михайловна.

Получилъ нынче ваши два письма. Здоровье жены хорошо. Нехорошо, что вы чувствуете тяжесть того, что вы дѣлаете.¹ Претерпѣвый до конца спасенъ будетъ. А конецъ всего дурнаго такъ недалекъ. Я это себѣ говорю, когда ослабѣваю и чувствую тяжесть и подбодряюсь. Сократа вашего я мараю отчаянно. Сохраните у себя черновую; а то я такъ измараю и запутаюсь, что бывало со мной, и то испорчу, и своего не сдѣлаю. — Очень ужъ хорошо и значительно. Я болѣе недѣли пристально занимаюсь имъ. — Такъ какъ ни вамъ не нужно авторское удовлетвореніе, ни мнѣ, то дѣло только въ томъ, чтобы было на пользу людямъ. — Сколько бы я не передѣлывалъ, основа ваша. Не было бы вашей умной, доброй и смѣлой работы — не надъ чѣмъ и было бы работать. —

Мнѣ остается послѣдній разговоръ о святости, кот[орый] я хочу вставить изъ Энтифроона и потомъ Апологію и бесѣду о загробной жизни и смерть пересмотрѣть.² Все же передъ этимъ я кончилъ на черно и дочь переписываетъ.

Отчего вы не пишете въ чемъ перемѣнились ваши планы.³

Жена и Тат[ьяна] Андр[еевна] вамъ кланяются.

Л. Толстой.

Адресъ: Тула (только).

Да еще хочется изъ Протогора разговоръ о томъ, почему люди зная что дурно, дѣлаютъ дурное и изъ этаго разсужденіе о томъ, что нравственности можно и должно учиться.

На конверте:

Харьковъ. Рымарская 23. Александрѣ Михайловнѣ Калмыковой.

Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Публикуется впервые. При письме конверт со штемпелями: почтовый вагон 11 июня 1885 и Харьков 13 июня 1885. Мы же на основании писем А. М. Калмыковой, на которые здесь отвечает Толстой, относим его к маю 1885 г. и датируем его: «1885 г. Мая 24? Я. П.» (почтовый штемпель отправления на конверте следующего письма Толстого к А. М. Калмыковой, датированного нами: «1885 г. июня 11? Я. П.»). Очевидно, перепутались конверты при этих двух письмах, и конверт со штемпелями: почтовый вагон 11 июня 1885 и Харьков 13 июня 1885 мы относим к следующему письму.

Письма А. М. Калмыковой, на которые отвечает Толстой, датированы: 9 и 18 мая 1885 г. (АТБ).

¹ А. М. Калмыкова писала: «От моей бодрости не осталось следа. Тяжело сложились последние недели.... Мучат вериги терпенья, с которым выносишь людские немощи душевные; терпишь и мучишься и гордишься этим» (из письма А. М. Калмыковой от 18 мая 1885 г. АТБ).

² Здесь Толстой имеет в виду «Диалоги» Платона, которыми он пользовался для работ над «Сократом»: «Евтифрон», «Апология Сократа», «Федон» («О загробной жизни и смерти»), «Протагор» (см. «Сочинения Платона» перевод проф. Карпова. Спб. 1863).

³ А. М. Калмыкова писала: «Рухнули все мои планы на лето — пожить с доктором где-нибудь в деревне. (Это не жалоба, а сожаление.)» (Из письма А. М. Калмыковой от 9 мая 1885 г. АТБ.) Дальше в письме Калмыковой об этом нет никакого упоминания.

373. Н. В. Давыдову.

1885 г. Май? Я. П.

Вотъ, Николай Васильевичъ, мужики изъ села Головенекъ Крапивенскаго уѣзда, которыхъ ужъ давно разными манерами обижаетъ ихъ помѣщикъ Медвѣдской.¹ Разсказываютъ они, что дѣло объ ихъ усадебной землѣ было рѣшено на Мир[овомъ] Съѣздѣ въ ихъ пользу, а что теперь опять у нихъ отрѣзаютъ усадьбу и даже ломаютъ ихъ дворы. Объ этомъ я узнаю у Мир[ового] Судьи, но мнѣ кажется, что имъ надо бы имѣть Уставную Грамоту, кот[орой] у нихъ нѣтъ. Ихъ всего 5 дворовъ, и грамоты, на к[оторой] бы они могли основаться, у нихъ нѣтъ. Нельзя ли имъ разъискать это въ Тулѣ въ Губ[ернскомъ] Присутствіи и не поможете ли вы имъ? Урусова,² к[оторый] бывало, помогалъ мнѣ, нѣтъ, и я дерзаю обратиться къ вамъ.

Погода хороша, и у насъ всѣ здоровы и устроились. Милости просимъ.

Левъ Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ. Впервые опубликовано Н. В. Давыдовым в ТП, 2, стр. 31. Датируется на основании ответного письма Н. В. Давыдова от 1 июня 1885 г., в котором читаем: «У сего прилагаю, многоуважаемый Лев Николаевич, копию с уставной грамоты крестьянам сельца Головенек, которую Вы верно найдете случай переслать крестьянам, обратившимся к Вам за помощью. Не пересылаю ее официально от себя крестьянам на том основании, что пожалуй произведу какую-нибудь путаницу прокурорским своим званием. В настоящее время крестьяне с. Головенек зачислены к государственным, но владенная запись им еще не выдана, почему уставная грамота является для них достаточным документом на землю. Если действительно от них отойдет часть их земли по решению мирового судьи — то им уже придется начать дело в гражданском отделении суда» (АТБ).

¹ Владимир Осипович Медведский (1832?—1907), он же Гемликеев — помещик, майор. Спор шел об усадебной земле десятин в пять. Толстой, по свидетельству некоторых крестьян, писал прошение по этому делу, и дело было решено в их пользу.

² Кн. Леонид Дмитриевич Урусов.

374. П. И. Бирюкову.

1885 г. Июня 1—2? Я. П.

Дорогой Павелъ Ивановичъ!

Вчера получилъ отъ Чер[ткова] длинное письмо¹ изъ Берлина и посылку съ рукописью Свѣшниковой² изъ Петербурга. Содержаніе статьи прекрасное. Не опасно ли? не только въ виду запрещенія, но и въ виду возможности упрека въ направленіи. Вамъ виднѣе. Поправлять я ее не сталъ и прибавлять заключенія. Языкъ одно характерный и въ разговорахъ даже очень хорошъ и чувствуется Hugo,³ т. е. великій мастеръ. — Заключеніе всякое будетъ или ложно, или нецензурно. Заключеніе одно: Сюмурденъ думалъ, что онъ знаетъ, чтò хорошо и что дурно, что это онъ узнаетъ, слѣдуя законамъ правительства; но убійство его друга показало ему, что по законамъ хорошимъ⁵ называется дурное и дурнымъ хорошее, и онъ потерялъ бывшую у него вѣру. Новую же вѣру онъ не сталъ, не могъ искать, п[отому] ч[то] онъ чувствовалъ, что она совсѣмъ противуположна его прежней вѣрѣ и что обличитъ его въ непоправимомъ поступкѣ. — Такъ повѣсился Іуда. И такъ убиваются всѣ, кто убиваются. Пока инерція лжи и сознаніе истины дѣйствуютъ подъ угломъ меньше двухъ прямыхъ — жизнь идетъ по равнодѣйствующей, но когда эти двѣ силы станутъ по одной линіи — жизнь⁶ прекращается и раздирается по своей ли или по чужой волѣ.

Сократа⁷ я пачкаю и порчу и даже запутался въ немъ и потому не присылаю. Я имъ очень дорожу и надѣюсь, что мы съ А. М. Калмыковой доведемъ это до еще много лучшаго. Я ей писалъ и жду отвѣта. Вотъ именно почему страшно издавать такія задорныя и не совсѣмъ понятныя по языку статьи, какъ передѣлка В. Гюго. Какъ бы онѣ не помѣшали возможности издать Сократа. А это такъ бы было полезно! Я на дняхъ выпишу страницы изъ отмѣченныхъ Житій Святыхъ Д[митрія] Р[остовскаго],⁸ какъ мнѣ пишетъ В[ладиміръ] Г[ригорьевичъ], и пришлю вамъ.

Насчетъ редакторства будущей газеты⁹ я думаю, что вы будете прекрасный редакторъ, но Чертковъ еще лучше. Вы во многихъ отношеніяхъ будете лучше его, но въ одномъ, въ пуризмѣ христіанскаго ученія, никого не знаю лучше его. А это самое дорогое.

Какъ идетъ ваше — книжное — дѣло.¹⁰ Если будете писать, напишите подробно. Адресъ: Московско-Курск[ая] дорога, станція Козловка.

Очень благодаренъ вамъ за знакомство съ Грибовскимъ. Я совершенно раздѣляю то впечатлѣніе, к[оторое] онъ на васъ произвелъ и к[оторое] вы такъ хорошо описали.

Житіе Петра Мытаря¹¹ надо бы изложить и издать. Бѣликовъ¹² не сдѣлалъ этаго? Я было началъ дѣлать изъ него народную драму, но затерялъ начало, да если бы и нашелъ, то постарался бы докончить въ драматической формѣ. — Житіе Павлина¹³ прекрасно. Какіе другіе два? Можно бы присоединить и Петра М[ытаря]. И почему ихъ издавать безъ рамки,¹⁴ какъ пишетъ Чертковъ. Я написалъ одинъ разсказъ,¹⁵ еще не поправилъ. Онъ ничего не имѣетъ нецензурнаго и потому, когда кончу, прямо отдамъ его Сытину. Прощайте. Не забывайте меня. Не занесетъ ли васъ судьба въ нашу сторону лѣтомъ?

Печатается по автографу, хранящемуся в БЛ. Впервые опубликовано в ПТС II, № 341. Датируется на основании письма Толстого к В. Г. Черткову, от 1—2 июня 1885 г., в котором читаем: «Сейчас писал Бирюкову и мне пришло в голову, что рассказ Свешниковой опасен. Могут обвинить. Как бы не сделать вреда изданиям и потому мое мнение — если печатать, то без рамки» (AЧ).

¹ Письмо В. Г. Черткова от 22 мая 1885 г. (AЧ).

Елизавета Петровна Свешникова (ум. 27 сентября 1918 г.). О ней т. 64. В то время сотрудничала в «Посреднике». «Рукопись» ее — извлечение из романа В. Гюго «93-й год», напечатанное вскоре в изд. «Посредник» под заглавием «Брат на брата».

³ Виктор Гюго (Victor Hugo) (1802—1885) — французский писатель.

⁴ Сюмурден — действующее лицо из романа В. Гюго: «93-й год».

⁵ Хорошим исправлено из: хорошее; зачеркн.: можетъ

⁶ Зач.: раздира

⁷ О «Сократе» см. прим. 1 к письму № 333.

⁸ По этому поводу В. Г. Чертков в письме от 22 апреля 1885 г. писал Толстому: «Пришлите безотлагательно, как предложили, в склад указания об отмеченных местах в житиях. У нас там есть славянское издание Дмитрия Ростовского. И Беликов, который этим специально занимается, всё найдет по вашим указаниям» (AЧ). Однако, извлечения, сделанные из «Жития Дмитрия Ростовского» изданы не были, в виду несоответствия их содержания с общим духом изданий «Посредника».

⁹ См. прим. к письму № 349.

¹⁰ Т. е. дело распространения изданий «Посредника». Бирюков в то время жил в Петербурге и заведывал книжным складом «Посредника». Кроме того за отъездом В. Г. Черткова за границу все дела по изданию были также переданы ему, и он являлся ответственным руководителем всего дела «Посредника».

¹¹ «Житие Петра Мытаря» было изложено П. П. Беликовым и вскоре издано «Посредником». Толстой работал над этим «Житием», обрабатывая его в драматической форме. Однако работы этой он не закончил. Черновые написанных драматических сцен под заглавием «Петр Хлебник» Толстой несколько лет спустя передал В. Г. Черткову. Напечатаны они были в «Голосе Толстого» 1918, № 1 (7). Еще см. т. 26.

¹² Петр Петрович Беликов — один из сотрудников «Посредника».

¹³ «Житие св. Павлина Ноланского» составлено П. П. Беликовым и в 1886 г. издано «Посредником».

¹⁴ Издания «Посредника» первостепенного значения обозначались на обложке книжек красной рамкой; все же остальные, имеющие второстепенное значение, этой рамки не имели и печатались без обозначения фирмы «Посредника». Они составляли побочную серию народных изданий и в каталогах, издаваемых «Посредником», входили в список «рекомендованных для чтения» книг.

¹⁵ Возможно, что Толстой имеет в виду какой-нибудь из своих рассказов: «Свечка» или «Два старика», написанных приблизительно в это время.

375—376. В. Г. Черткову от 1—2 и 4—5 июня 1885 г.

377. Е. М. Бем.

1885 г. Июня 6? Я. П.

Елизавета Меркурьевна.

Очень благодаренъ вамъ за прекрасныя ваши картинки. Я ужъ давно знаю ихъ и любуюсь ими. —

Не слыхали ли вы про изданіе лубочныхъ книжекъ и картинъ Сытина, частью которыхъ занимаются близкіе мнѣ люди и отчасти и я. Въ Петербургѣ есть складъ этихъ изданій на Б. Дворянской 25. Принимаютъ участіе въ этомъ дѣлѣ Савицкій,¹ Кившенко,² Крамской и Рѣпинъ. Какъ бы хорошо было, если бы вы захотѣли послужить³ этому дѣлу. — Я, если позволите, направлю къ вамъ однаго изъ людей занимающихся этимъ дѣломъ, и онъ передастъ вамъ подробности. Хорошо бы было для дѣла, если бы вы удѣлили ему хоть малую часть вашего времени и силъ.

Во всякомъ случаѣ, очень благодарю васъ и радуюсь знакомству съ вами.

Левъ Толстой.

На конверте:

Петербургъ. 15. Могилевская улица. — Елизаветѣ Меркурьевнѣ Бёмъ.

Печатается по автографу, находящемуся у Л. М. Эндауровой (Ленинград). Впервые опубликовано в «Солнце России» 1912, № от 7 ноября. Датируется на основании почтовых штемпелей на конверте: почтовый вагон 6 июня 1885 и С.-Петербург 7 июня 1885.

Елизавета Меркурьевна Бем (р. 12 февраля 1843 г. — ум. 25 июля 1914 г.), рожденная Эндаурова, — жена профессора Петербургской консерватории, скрипача Людвига Францовича Бем; художница, приобретшая известность своими силуэтами и акварелями, главным образом из детской жизни. Обучалась в Петербургской рисовальной школе «Общества поощрения художников». По окончании (в 1864 г.) занималась под руководством И. Н. Крамского. Общая знакомая Толстого и Е. М. Бем — А. В. Дмоховская передала Льву Николаевичу несколько тетрадей силуэтов от Е. М. Бем, и Толстой, воспользовавшись этим случаем, пригласил ее участвовать в «Посреднике», где до конца своей жизни она и состояла бескорыстной сотрудницей в деле народных изданий. Ею иллюстрированы следующие издания «Посредника»: сборн. «Малым ребятам» № 1 (№ 94), № 2 (№ 107), № 3 (№ 151), № 4 (№ 195), № 5 (№ 196), № 8 (№ 237), № 9 (№ 238), № 10 (№ 239); «Перепелка» И. С. Тургенева (№ 102), сборн. «Цветник» (№ 34), «Медведи» Вс. Гаршина (№ 46), «На память внукам» А. Барыковой (№ 82), «Земля кормилица», сб. песен, составленный И. Горбуновым (№ 93), «Первый винокур» Толстого (№ 25) и «Сказка об Иване Дураке» Толстого (№ 226). Помимо этого издана в серии народных картин: «Сказка о деде и репке». — С Толстым лично познакомилась 6—11? февраля 1897 г., когда тот приезжал в Петербург провожать В. Г. Черткова, высылаемого из России. — О ней см.: К. С. Шохор-Троцкий, «Памяти отошедших друзей. Е. М. Бем». — «Ежемесячный журнал» 1915, I; С. Лаврентьева, «Друг детей — Е. М. Бем. Биографический эскиз», Спб. 1911.

¹ Константин Аполлонович Савицкий (1845—1905) — художник, один из старейших членов Товарищества передвижных выставок. Картины его жанрового характера, большей частью из народного быта. Работал для «Посредника». Им иллюстрированы рассказы Толстого: «Упустишь огонь — не потушишь» и «Девченки умнее стариков». Кроме этого в серии народных картин издана его картина «На войну».

² Алексей Данилович Кившенко (1854—1895) — художник, академик, известен как иллюстратор сцен из деревенской жизни. С его иллюстрациями изданы «Посредником»: «Житие св. Петра Мытаря» (1886); Толстой, «Два старика» (1885); и Толстой, «Чем люди живы» (1885).

³ Написано над зачеркнутым: помочь

378—379. В. Г. Черткову от 6—7 и 9—10 июня 1885 г.

380. Кн. Л. Д. Урусову.

1885 г. Июня 10? Я. П.

Виноватъ передъ вами, милый другъ, не писалъ давно, а получилъ три письма: одно унылое изъ Симеиса, другое хорошее въ отвѣтъ на мое изъ Севастополя и третье теперь, изъ Дядькова — не унылое, но грустное для меня, п[отому] ч[то] вижу изъ него, что вамъ худо. Я не писалъ, п[отому] ч[то] хочу самъ пріѣхать и пріѣхалъ бы, если бы не задержка — жена нездорова и нынче Таня бѣжала къ купальнѣ и убила руку въ плечѣ. Кажется, ничто не переломлено и не вывихнуто, но рука болитъ. Обѣ болѣзни не опасны. Я получилъ отъ Сытина¹ два моихъ разказца² и одинъ крестьянина Савихина.³ Посылаю ихъ вамъ, желаю, чтобъ понравились. Кланяйтесь всѣмъ вашимъ. Какъ мнѣ хочется узнать незнакомыхъ мнѣ дѣтей вашихъ. Не пишу больше, у насъ сидитъ Самаринъ.⁴ Я только-что говорилъ съ нимъ и съ досадой. Онъ толковалъ съ важностью о томъ, что собственность есть прирожденное свойство человѣка. Все, чтò говорили брамины, будисты, Христосъ — все это вздоръ, а юристы знаютъ. Досадно. Вотъ Давыдовъ.⁵ Я его видѣлъ и поминалъ васъ: правда, что хорошъ. Они оба, однако, васъ любятъ. Обнимаю васъ и люблю. Всѣ наши вамъ кланяются.

Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ. Впервые опубликовано А. Е. Грузинским в «Вестнике Европы» 1915, 2, стр. 18—19. Датируется на основании пометки кн. Л. Д. Урусова: «Получено в Дять-кове 12 июня 1885 г.».

Письма кн. Л. Д. Урусова, на которые отвечает Толстой, неизвестны.

¹ Иван Дмитриевич Сытин.

² Рассказы — «Упустишь огонь — не потушишь», с иллюстрациями на обложках К. А. Савицкого и «Где любовь, там и бог», с иллюстрациями А. Д. Кившенко.

³ В. И. Савихин (псевдоним Василия Ивановича Иванова) (1858—1912) писатель из рабочих. Помещал свои рассказы в «Русском богатстве» и «Северном вестнике». Некоторые из них («Дед Софрон», «Кривая доля», «Аника-воин», и др.), одобренные Толстым, были изданы отдельно в «Посреднике». Упоминаемый здесь рассказ — «Дед Софрон» — особенно нравился Толстому (к нему сделаны иллюстрации И. Е. Репиным). О Савихине см. заметку С. Т. Семенова (некролог) — «Путь» 1912, VI.

⁴ Петр Федорович Самарин (1830—1901), младший брат известного славянофила Юрия Федоровича. По убеждениям — консерватор. Толстой, несмотря на давнишнее личное с ним знакомство, не мог переносить в нем его косности и ультра-консерватизма. В Дневнике Толстого 15 мая 1881 г. находим такую запись: «Вечером Писарев и Самарин. Самарин с улыбочкой: «надо их вешать». Хотел смолчать и не знать его, хотел вытолкать в шею. Высказал. Государство. Да мне всё равно в какие игрушки вы играете, только чтобы из за игры зла не было».

⁵ Николай Васильевич Давыдов.

381. В. М. Грибовскому.

1885 г. Июня 10 — 11? Я. П.

.... Не противиться злу насиліемъ не значить не противиться злу, а значитъ не противиться злу насиліемъ. Мнѣ грустно, что вы, столь тонко и вѣрно понимая многое, въ этомъ запутались не въ разсужденіи, а въ желаніи. Доказывать безполезность и непримѣнимость всякихъ ограниченій этого принципа безполезно. Они слишкомъ ясны и несомнѣнны. Сказано только то, что люди подъ вліяніемъ страданія отъ боли, обиды и зла, вообще склонны, къ чему склонны животныя — отдавать тоже зло. И вотъ сказано, что это есть соблазнъ заблужденія. Что же тутъ толковать! Все равно, что сказано: люди склонны смотрѣть на то, что притягиваетъ ихъ чувственность. Несмотря — легче будетъ побѣдить чувственность. И вотъ чиновникъ, который не хочетъ отказаться отъ балетовъ, станетъ допрашивать меня: какъ не смотрѣть на обнаженныхъ женщинъ? Ну, а скажетъ, утопающую женщину можно вытащить, свидѣтельствовать докторамъ можно? Поищите у себя въ душѣ, милый другъ, нѣтъ ли у васъ тамъ чего лишняго, чтò мѣшаетъ вамъ понять ясное и простое. А то вы дѣлаете то, чтò я часто встрѣчаю. Человѣкъ живетъ въ домѣ, построенномъ безъ отвѣса и угольника и, прикинувъ по отвѣсу и угольнику, видитъ, что домъ кривъ, но чтобы не сказать этого, онъ начинаетъ дѣлать геометрическія вычисленія, по которымъ вышло, что тупой или острый углы — прямые. Поправляйтесь здоровьемъ, я очень радъ узнать васъ и полюбилъ васъ. Читали ли вы Руссо Emile и Confessions?¹ — Прочтите.

Л. Т.

Печатается по тексту, впервые опубликованному в Б, II, изд. 3, стр. 569—570 (отр.). Датируется на основании письма В. М. Грибовского от 8 июня 1885 г. (о нем ниже), на которое отвечает Толстой.

Вячеслав Михайлович Грибовский (р. 29 июля 1867 г.), образование получил на юридическом факультете Петербургского университета; в 1897 г. — магистр, в 1903 г. — доктор государственного права; с 1910 г. — профессор, сначала Новороссийского, потом Петербургского университетов. В 1890-х годах напечатал несколько своих стихотворений в «Книжках Недели». Вслед за этим появился там же ряд его рассказов из студенческой жизни и статей публицистического характера, под псевдонимом Гридень. Помимо этого им напечатано несколько трудов по вопросам истории права. Еще в гимназии, за слишком свободное толкование Евангелия и его отношение к христианству и религии вообще, был признан ненормальным и посажен в лечебницу для душевно-больных. По выходе из нее, обратился за разрешением некоторых, так называемых, «проклятых» вопросов с письмом к Толстому, который, разузнав о Грибовском и его положении, просил П. И. Бирюкова навестить его (об этом см. в прим. к письму № 341). Так завязалось их знакомство, закрепившееся летом 1885 г. посещением В. М. Грибовским Толстого. Однако происшедшее сближение между ними и даже некоторое увлечение Грибовского Толстым было временное. С годами он, повидимому, охладел к своим юношеским стремлениям и мечтам и совсем отошел от своих прежних верований, всецело отдавшись научно-педагогической деятельности.

В письме, на которое отвечает Толстой, В. М. Грибовский писал: «Я думаю, есть правило «не противься злу». Это правило должно принимать безо всякого, и следовать ему без всяких уступок в пользу насилия какого бы то ни было. Итак видя, что другой человек страдает от насилия своего врага, я не имею права противиться обидчику, и обижаемый не имеет права сопротивляться врагу силою. Вы говорили, что мы должны взамен насилия простить и доказывать врагу его неправоту. Но разве доказывая или умоляя разбойника я не отсрочиваю или не желаю отсрочить свою смерть, иначе, разве я не противлюсь каким бы то ни было способом долженствующему совершиться злу. Я не желаю этого зла, я считаю его вредным и своей просьбой я хочу его уничтожить, отвратить его, т. е. я всё-таки сопротивляюсь ему. Следовательно, допускается для этого положения первое ограничение. Допустив одно ограничение, люди допустят другое, третье и т. д. Если же выносить зло, даже не говоря делающему зло, что он неправ, никто не будет знать о зле, а наносящий зло часто не будет даже подозревать, что он совершает зло. Примером может служить ребенок, который только впоследствии начинает различать добро от зла. Итак меня занимает теперь вопрос: должно ли допустить ограничение для правила «не противься злу» или нет» (из письма В. М. Грибовского к Толстому от 8 июня 1885 г. АТБ).

¹ «Emile» («Эмиль») и «Confessions» («Исповедь») — сочинения Ж. Ж. Руссо, произведшие на Толстого в юности «огромное» впечатление

* 382. А. М. Калмыковой.

1885 г. Июня 11? Я. П.

Напрасно вы такъ тяготитесь своимъ положеніемъ, Александра Михайловна. Если думать о больномъ мѣстѣ, оно будетъ больнѣе. Какъ вамъ надо почитать Эпиктета! Хорошенько почитать и вникнуть. Это гимназія для университета Христа. Если вы знаете, что душа вашего сына не въ вашей власти, а² есть въ вашей власти ваша душа и отъ нея ваше отношеніе къ людямъ³ и вы можете дѣлать многое или сдѣлали чтò могли въ улучшеніи своей души и потому своего отношенія къ людямъ и къ сыну, и къ мужу⁴ (не для себя даже, не для него, а для Бога), то чтоже можетъ васъ тяготить. Если же не сдѣлали (а вы навѣрно не сдѣлали, п[отому] ч[то] если бы все сдѣлали, то васъ бы ничего не тяготило), то дѣлайте эту радостную и единственную, имѣющую смыслъ въ жизни, работу — ту, для которой мы всѣ живемъ на свѣтѣ. — Я имѣю кое-что противъ васъ. И спѣшу сказать для того, чтобы ничего не было. Вы сказали женѣ, что Ч[ертковъ] осуждаетъ ее. Вы этимъ сдѣлали вредъ. Вѣрно вы согласитесь съ этимъ. А если согласитесь, то ничего и не пишите про это и я не буду ни говорить, ни поминать.⁵ Я что-то вышелъ изъ колеи умственной работы и Сократъ не подвигается. — Очень жаль, что вамъ не удастся заѣхать къ намъ.⁶ — Но я буду очень радъ, когда узнаю, что вы не огорчаетесь больше, особенно тѣмъ, что думаютъ о васъ люди. — Желаю вамъ не спокойствія и не тревоги, а упорнаго и постояннаго движенія изъ области тревогъ въ область мира душевнаго.

На конверте:

Харьковъ. Рымарская 25. Александрѣ Михайловнѣ Калмыковой.

Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Публикуется впервые. Датируется на основании почтовых штемпелей на конверте (см. прим. к дате в письме № 372).

Письмо А. М. Калмыковой, на которое отвечает Толстой, датировано 3 июня 1885 г. (АТБ).

¹ А. М. Калмыкова писала о тяжести своего семейного положения, непонимании ее близкими ей людьми и между прочим говорила: «Главную боль причиняли грубости сына по отношению ко мне и всякие другие выходки, выдающие душевную мелочность, пустоту» (из письма А. М. Калмыковой к Толстому от 3 июня 1885 г. АТБ).

² Зачеркнуто: вы

³ Написано поверх зачеркнутого: нему

⁴ Написано поверх зачеркнутого: нему

⁵ В ответном письме об этом А. М. Калмыкова писала: «Об осуждении Черткова говорила не я, а Софья Андреевна. Я же говорила, что хочу уехать из Москвы, зная ее, чтобы не быть немым свидетелем осуждения ее другими, немым, потому что не знаешь кто прав: осуждающие или она. Спросите Софью Андреевну, как мы расстались. Повторяю об осуждении Владимиром Григорьевичем не было речи. Удостоверьтесь в этом, Лев Николаевич, иначе меня это будет мучить, сильно мучить. Я не считала вредным сказать Софье Андреевне, что люди никогда не видавшие ее — осуждают, не считала вредным, потому что видела, что она не боится этого осуждения и действует по убеждению, а лично для себя считала необходимым выяснить многое, что и сделано» (из письма А. М. Калмыковой к Толстому от 16 июня 1885 г. АТБ).

⁶ А. М. Калмыкова писала: «Оставляю Харьков тринадцатого, еду к матери, а двадцать второго июня буду уже в Питере. Очень сильно хотелось видеть Вас в Ясной поляне, но так как буду ехать с сыном, то не сбудется кажется: или будем спешить, или побоюсь Вам помешать» (из письма А. М. Калмыковой от 3 июня 1885 г. АТБ).

383. П. И. Бирюкову.

1885 г. Июня 11 — 15? Я. П.

Напрасно вы, П[авелъ] И[вановичъ], не слушаете своего Мефистофеля:¹ онъ все говоритъ дѣло. Если бы вы его слушали и доводили до конца свой разговоръ съ нимъ, то у васъ никогда бы не было тѣни сомнѣнія и раздвоенія, к[оторое] я считаю самой опасной и жалкой душевной болѣзнью. Онъ говоритъ: «вѣрь твоему разсудку и непреложнымъ законамъ его логики, взгляни на кровавую исторію человѣчества, пропадающую въ безконечности и, вѣроятно, не имѣющую конца». Это самое важное, что и нужно всегда имѣть въ виду. Еще онъ говоритъ вамъ: «Напрасно ты думаешь водворить благо какимъ то (тутъ неясно, какой способъ онъ отрицаетъ), безтолковымъ дѣтскимъ путемъ; а обними вооруженнымъ наукою разумомъ весь безпредѣльный міръ и не думай нарушать законъ причины и слѣдствія и развитія. Ты властенъ направлять дѣйствіе этихъ законовъ во благо себѣ и другимъ: изучай ихъ, чтобы умѣть пользоваться ими». Это все онъ прекрасно говоритъ. Я только это и говорю, и думаю. И не знаю, за что вы называете «гадиной» такой разумный голосъ. Ему только одному и надо слѣдовать. — Прежде всего надо узнать, какіе изъ всѣхъ законовъ, управляющихъ міромъ, во 1-хъ, самые важные, а во 2-хъ (главное), какими я призванъ «пользоваться», т. е. такіе, приложеніе которыхъ мнѣ наиболѣе доступно. И по этимъ соображеніямъ установить правильную очередь въ изученіи законовъ и приложенія ихъ: прежде понять и научиться пользоваться тѣми законами, к[оторые] мнѣ наиболѣе доступны и отъ к[оторыхъ] болѣе зависитъ счастье мое и другихъ, и к[оторые] по этому для меня болѣе обязательны; потому, узнавъ эти законы и прилагая ихъ, заняться слѣдующими по очереди (въ смыслѣ доступности и обязательности) и т. д. до самыхъ послѣднихъ законовъ, доступныхъ уму человѣка. И потому голосъ совершенно справедливо говоритъ вамъ: обними весь безпред[ѣльный] міръ вооруженнымъ наукою.... Наука только въ томъ и состоитъ, чтобы знать эту очередь, знать, чтò мы можемъ и должны знать прежде, послѣ и то, чего мы не можемъ знать. Справедливо говоритъ и то, что всякій другой путь есть дѣтская мечта. Обновленіе міра посредствомъ спектральнаго анализа или любви есть одинаковая дѣтская мечта. Не мечта есть только дѣятельность, сообразная непреложнымъ законамъ разума. Голосъ тоже совѣтуетъ вамъ помнить исторію человѣчества, исполненную страданій и насилій. И въ этомъ я съ нимъ согласенъ. Это надо всегда помнить. Помнить то, что эти страданія уменьшались и уменьшаются въ человѣчествѣ только благодаря дѣятельности разума, вооруженнаго наукой (подразумѣвая подъ наукой — не считаніе козявокъ, звѣздъ, телефонъ и спектральный анализъ, а очередное по важности, доступности и обязательности изученіе законовъ міра). И что, т[акъ] к[акъ] я существо одаренное тѣмъ средствомъ, к[оторое] уменьшаетъ страданія, я и долженъ прилагать его, тѣмъ болѣе, что это приложеніе доставляетъ человѣку, мнѣ, единственное благо, свободное, не уничтожаемое смертью.

Печатается по автографу, хранящемуся в БЛ. Впервые опубликовано в газ. «Речь» 1908, № 205 от 28 августа, стр. 2. Датируется на основании письма П. И. Бирюкова от 9 июня 1885 г., на которое отвечает Толстой, и пометки П. И. Бирюкова: «П[олучено] 17, VI».

¹ Толстой отвечает на следующее место из письма П. И. Бирюкова, выражающее его тогдашнее душевное настроение: «Дело, которое делаю теперь, приближает меня к учению о жизни Вами признаваемому. Я говорю, конечно, о деле «Посредника». Я делаю теперь, собственно говоря, два дела. Дело утреннее — обсерватория, — там голова моя, разум. Дело вечернее — «Посредник» — там и разум, и воля, и сердце мое. Да, это дело приближает меня к Вам и к учению, которое Вы исповедуете. Быть может редакторство предполагаемой газеты еще более сделает это. Не самый процесс редактированья, разумеется, но проповедь этой идеи, которая мне так дорога, защита ее от противников ей — быть может это сожительство с ней, объединит, соединит меня с нею и я стану христианином. Почему же я теперь не становлюсь им? Почему не принимаю того учения, которое считаю самым дорогим для себя? Внутри меня, на самом дне моего существа сидит какая-то гадина, она не дает мне отдаться тому, что мне дорого. Околеет она — и я возьму этот клад, а вырастет — не даст, утащит меня от него. И вот это-то дело, что я теперь делаю, и редакторство той газеты, мне кажется, не по вкусу той гадине, сушат ее, не дают ей расти. Она шепчет придавленная: опомнись, безумный, брось детские мечты об обновлении мира посредством любви! Верь твоему рассудку, непреложным законам его логики, взгляни на историю кровью залитого человечества, рождение его пропадает в бесконечной дали времен, конца ему не видать ни нам, ни нашим бесконечно удаленным потомкам, и везде всё кровь и насилие! Еще шепчет она, эта гадина: ты хочешь дать благо себе и другим, не мечтай водворить его этим путем, обними вооруженным наукою разумом весь мир, беспредельный в пространстве и времени, и преклонись перед законом причины и следствия и вытекающей из него теории развития. Ты властен направлять действие этих законов во благо себе и другим, изучай же их, чтобы уметь обращаться с ними — разве не нравится тебе это дело? Ведь ты любишь его? — За работой в «Посреднике» я реже и глуше слышу этот шопот, и вот почему я дорожу этой работой и жду, что она убьет мою гадину. Быть может, на самом деле я стою гораздо ближе к учению Христа, чем пишу об этом, но я боюсь быть неискренним и, говоря Вам об этом, хочу строже осудить себя, хочу показать и чистую, и грязную свою сторону; ведь Вы не отвернетесь от меня за это, не побрезгаете моею грязью, но поможете снять ее с себя, очиститься? Я верю в это и поэтому взялся за дело «Посредника», и предлагаю себя на дело редакторства» (из письма П. И. Бирюкова от 9 июня 1885 г. АТБ).

384. В. Г. Черткову от 17 июня 1885 г.

385. Кн. Л. Д. Урусову.

1885 г. Июня 19? Я. П.

Получилъ 3-го дня ваше письмо, милый другъ, и очень ему обрадовался. Признаюсь вамъ, что меня напугало письмо вашего Михайлы его женѣ,¹ въ которомъ онъ принялъ ваше временное нездоровье за страшное ухудшеніе. Соединивъ это извѣстіе съ вашимъ молчаніемъ, я захотѣлъ непремѣнно поскорѣе увидать васъ.² Теперь же и мнѣ все нездоровится, и дѣла много, и я откладываю мою поѣздку къ вамъ до времени. — Порадовался я больше всего вашему участію въ нашемъ спорѣ. Это, что называется, den Nagel auf den Kopf getrof[f]en.³ — HО..... я послѣднее время все больше и больше убѣждаюсь въ томъ, что люди совершенно напрасно гордятся тѣмъ, что они имѣютъ преимущество передъ животными въ воображаемомъ дарѣ слова, т. е. способности сообщать свои и, слѣдовательно, понимать чужія мысли. Такого дара у всѣхъ людей вообще никогда не было и нѣтъ. И изрѣченіе дипломата, что слово дано людямъ для того, чтобы скрывать свои мысли, совсѣмъ не шутка, а ужасная правда. Я прибавилъ бы только еще то, что оно употребляется людьми для того же, для чего употребляется птицами — соловьями: для удовольствія сочетаній звуковъ и формальныхъ образовъ, для личнаго удовольствія, но никакъ не для сообщенія мыслей. Лучшій примѣръ есть ученіе Христа. Мысль ясно сообщена словами (какъ намъ кажется), мало того — проведена въ жизни — употреблено средство мимичности. И что же? Если бы ничего не было сказано Христомъ — результаты должны бы быть⁴ лучше⁵ по одной мимичности. Даръ слова былъ употребленъ весь на то, чтобы скрыть мысль. И цѣль, какъ вы знаете, очень хорошо достигнута. Очень можетъ быть, что и соловей какой нибудь, или кукушка просвистали или прокуковали какую нибудь мысль о томъ, какъ улучшить жизнь этихъ птицъ. Результаты тѣ же самые. И результаты моихъ и вашихъ логическихъ доводовъ развѣ не такіе же comme si l’on chantait.⁶ Да, начало всего слово: Слово святыня души, а не свистъ птицы. И слово это есть одно божество, которое мы знаемъ, и оно одно дѣлаетъ и претворяетъ міръ. Страшно только, когда смѣшаешь его съ словомъ — произведеніемъ гортани, языка и губъ человѣческихъ.

Такъ, какъ я писалъ вамъ въ началѣ письма, я думаю, когда я плохъ. Такъ я думалъ нынче утромъ, п[отому] ч[то] б[ылъ] плохъ. Но это — постыдное уныніе и близорукость мысли. Меня⁷ огорчаетъ то, что слово, сказанное Христомъ и за которое онъ умеръ, въ 1800 лѣтъ завладѣло такъ мало человѣчествомъ при моей жизни, тогда какъ я и не умеръ для него, и не жилъ; но дѣло въ томъ, завладѣваетъ ли оно людьми или нѣтъ. И по себѣ я чувствую, что завладѣваетъ. То же, чтò, мнѣ кажется, мало завладѣваетъ другими, это происходитъ отъ моей близорукости. Мнѣ 1800 лѣтъ — одна безконечно малая частичка времени кажется большою. И отъ того, что при моей жизни — мгновеніе въ 60 лѣтъ — я не вижу быстраго движенія впередъ того, чтò должно двигаться вѣчно, я отчаиваюсь. Вотъ къ этому-то я и писалъ вамъ, и вы какъ будто не согласились, что Христосъ запретилъ ученикамъ радоваться тому, что бѣсы имъ повинуются, а сказалъ: ищите только того, чтобы имена ваши были записаны на небесахъ. Т. е. повинуются или не повинуются, все равно. Не смотрите на результаты, a дѣлайте дѣло. Ненадеженъ для Ц[арства] Б[ожьяго] тотъ, кто, взявшись за соху, оглядывается.

Бродитъ у меня мысль пѣшкомъ пройтись и придти къ вамъ. Не знаю, исполню ли этотъ планъ, или пріѣду. Очень мнѣ хочется повидать васъ. Передайте мой поклонъ Княгинѣ и вашимъ. Наши васъ поминаютъ безпрестанно и вспоминаютъ съ любовью. Страховъ, к[оторый] у насъ,⁸ вамъ кланяется.

Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ. Впервые опубликовано

А. Е. Грузинским в «Вестнике Европы» 1915, 2, стр. 19—20. Датируется на основании пометки кн. Л. Д. Урусова: «В Дятькове 21 июня 1885 г.».

В данном письме Толстой отвечает на письмо кн. Урусова от 13 июня 1885 г. (из Дятькова), в котором последний писал: «Мне получшело, я немного отдышался здесь теплым смолистым воздухом и отпился парным молоком, да еще доктор молодой помог неожиданно настойкой из ландыша, которая прямо, несомненно, устранила удушья, приступавшие вместе с кашлем.... Я отсюда впился в Ваш спор с Самариным. Когда Самарин утверждает, что собственность есть свойство прирожденное человеку, то вся сила аргумента в слове прирожденное; поэтому мне хочется только спросить Самарина, что он разумеет под этим словом. Он должен определить точно и ясно, что такое природа человека и чем она управляется. Есть ли это понятие неизменное, косное, или подлежащее изменению, как всё сущее в природе. Чтобы решить этот вопрос надо спросить себя, чем была природа человека (т. е. как проявлялась она) прежде и в позднейшее время. Если эти проявления не схожи — ясно, что природа изменилась, и необходимо определить каким путем произошли эти изменения. Если мы вникнем в это, то легко увидим, что изменения природы человека зависят от верований, вытекающих из учений — более или менее здравых и близких к истине. Остальное ясно» (АТБ).

¹ Михаил Фомич Крюков — прислуживающий у кн. Л. Д. Урусова по хозяйству; был женат на дочери Н. М. Румянцева (повара Толстых) Прасковье Николаевне.

² Кн. Л. Д. Урусов в то время переехал к Мальцовым в Брянский уезд, где съехался со своей семьей. Толстой телеграфировал жене кн. Урусова о своем желании приехать к ним. Вот что писал Лев Николаевич В. Г. Черткову 9—10 июня 1885 по этому поводу: «Урусов очень плох. Он переехал к Мальцовым в Брянский уезд. И жена, и семья его приехали. Он не встает. Не знаю, временное ухудшение это или конец. Я хотел ехать к нему и телеграфировал, но жена его мне отвечает, что просит не ездить до получения ее письма. А письма еще нет. Меня это удивляет. Мне бы хотелось быть при его смерти, если мне суждено умереть после, так же, как хотелось бы самому умирать при близких по духу людях» (AЧ).

³ Как раз попасть в цель.

⁴ В подлиннике: были

⁵ Слово: лучше написано над зачеркнутым: тѣже

⁶ Как от пения.

⁷ В подлиннике: мнѣ

⁸ В этот приезд Н. Н. Страхов пробыл у Толстого до 20 июня 1885 г. Вот как он описывает свою жизнь в Ясной поляне в письме к Н. Я. Данилевскому от 18 июня 1885 г.: «В четверг вышедши из вагона и едучи по солнцу в первом часу дня (семь верст до Ясной поляны), я всё вдыхал и радостно потягивался, как будто вырвался из жаркой бани.... Ясную поляну нашел я наполненную женщинами и детьми человек до 30 и среди них двое мущин: Лев Николаевич и Кузминский. Такова она была 14 лет тому назад, когда я в первый раз в нее заехал, только моложе и не так многолюдна, много народилось с тех пор. Лев Николаевич был и нездоров, и не в духе, и до сих пор жалуется, хотя и поправился немного Сейчас же принялся он читать мне свою статью о деньгах, очень остроумную, но не захватывающую вполне вопроса. Потом прочитал я не конченный рассказ Лошадь; потом новые рассказы: Где любовь, там и бог, Упустишь огонь — не погасишь, Свечка, Два старика. Всё это он делает для тех народных изданий, которые я вам показывал. Два последние рассказа удивительны по своей художественности и по чудесному смыслу; взяты из народных рассказов. Он исключительно этим и занимается. Я сплю в его кабинете, встаю в 8¹/₂ часов, пью кофе и завтракаю. Часов в 11 он приходит ко мне, сам убирает и подметает кабинет, умывается и мы идем на крокет, т. е. под клены, возле крокета, где старшие члены обеих семей пьют утренний кофе. Через час или полтора мы расходимся: он уходит в кабинет, а я в павильон, в котором теперь пишу к вам и который появился лишь нынче весною. В 5 часов обед; каждая семья особо. В 8 часов детский чай; в 10 часов чай и ужин для взрослых, сходятся обе семьи и проводят время до полуночи, потом расходятся. Людно и пестро чрезвычайно; между обедом и чаем прогулки, купанье и всякое безделье....

Я рассказал ему о нашем чтении его Изложения, и что мы его бранили. Он согласился, что приведение стихов из евангелия должно вводить в недоумение и объяснил, что эта работа, сделанная им для себя, которую в этом виде не следовало бы публиковать.... После завтра еду» («Русский вестник» 1901, 3, стр. 137).

На письмо Толстого кн. Л. Д. Урусов отвечал: «Мне всё лучше. Здесь попался такой молодой доктор (сын здешнего священника), который мне сделал несомненную пользу, — непосредственно вывел меня из положения человека, который всегда может задохнуться. И это улучшение прочное. Он говорил, что медицина есть отвратительное ремесло, когда она не упирается в философию (под этим выражением он разумеет этику, т. е. добро и все те нравственные факторы, которые по его мнению важнее всяких лекарств). Итак есть вероятие, что на этот раз я поправлюсь. Беспрестанно приходит мне мысль о том, что этот раз я выздоровлю, а позже неизбежно придет время, что уж никак не выздоровлю, и спрашиваю себя, какой же смысл в этой отсрочке — и слава богу не остаюсь без ответа, у меня есть ваш ответ, он мне дает полнейшее удовлетворение под условием непременно исполнить. Письмо ваше важно для меня, я нахожу в нем новую правду, вполне и кругом убедительную и понятную, да еще ваше чудное разъяснение того изречения об «именах написанных на небесах» (которое я не понимал) приводит меня в восторг, — так оно ярко освещается смыслом слов о пахаре. Ясно, что это одно из многих напоминаний о том, что жизнь наилучшая — в настоящем; а я до сих пор всё не узнавал этой основной мысли Христа под этой фантастической формой: «имена ваши написаны на небесах» (из письма кн. Л. Д. Урусова от 21 июня 1885 г. ГТМ).

386. С. А. Толстой от 20 июня 1885 г.

387—388. В. Г. Черткову от 23—24 июня и 3—4 июля 1885 г.

389. Г. А. Русанову.

1885 г. Июля 4? Я. П.

Пишу вамъ нѣсколько словъ, дорогой Гаврило Андреевичъ. Я усталъ, и слабъ, и занятъ. Спасибо вамъ за ваше письмо. Если я васъ радовалъ, то вы мнѣ платите тѣмъ же. —

Вы говорите, что вы больны и безсильны физически и нравственно. Развѣ есть на свѣтѣ человѣкъ, который бы не былъ боленъ, не носилъ бы въ себѣ зародыша смерти и страданій? Вся разница только въ степени и въ сознаніи своей болѣзни. Плохо не сознавать болѣзни и еще хуже считать свою болѣзнь, — хоть такую, какъ ваша, — чѣмъ то исключительнымъ, мѣшающимъ жить. Умирая, можно жить сильнѣе, чѣмъ будучи самымъ здоровымъ и сильнымъ человѣкомъ. Точно тоже и съ нравственнымъ здоровьемъ. Можно считать себя совершенно хорошимъ и еще хуже считать себя неисправимымъ. Однаго желаю и себѣ, и вамъ — чувствовать свои недостатки и не отчаяваться въ нихъ. То самое, чтò вы дѣлаете, чтò я пытаюсь дѣлать.

Я очень радъ за васъ, что вы ѣдете на воды.¹ Я для себя не вѣрю въ леченія; но въ вашемъ исключительномъ положеніи я увѣренъ, что вамъ это нужно. Передайте мой душевный привѣтъ вашей милой женѣ. Какое вамъ счастье — единство взглядовъ съ женою.² —

Левъ Толстой.

На конверте:

Австрія. Богемію. (Boemen Oesterreich). Franzensbad. G. Roussanoff. Poste restante.

Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ. Впервые опубликовано А. Е. Грузинским в «Вестнике Европы» 1915, 3, стр. 8—9. Датируется на основании почтовых штемпелей на конверте: почтовый вагон 5 июля 1885, Franzensbad 22 июля 1885 (н. ст.). На автографе пометка Г. А. Русанова: «Получено во Франценсбаде 10 июля 1885».

Письмо Г. А. Русанова, на которое отвечает Толстой, без даты. В нем читаем: «Я окончательно порешил сократиться и упроститься в чем могу. И действительно, кое-что сделал (в отношении одежды, пищи, обстановки). Начал сам своими руками делать для себя, что могу. До сих пор же я, почти буквально, никогда и ничего сам не делал для себя.... Но горе мое в том, что уж нет у меня силы на настоящий физический труд» (АТБ).

¹ Г. А. Русанов в конце июня того года уехал лечиться во Франценсбад (Богемию).

² Об этом Г. А. Русанов писал: «Единственный человек, согласный с моими воззрениями (более или менее согласный) — моя жена».

390. П. И. Бирюкову.

1885 г. Июля 4? Я. П.

Спасибо, дорогой Павелъ Ивановичъ, что извѣстили о Чертковѣ.¹ Я написалъ ему теперь въ Англію. Ваша мысль издать главу изъ книги этаго француза² прекрасна. — Что картинки?³ Неужели не пропустятъ. Да и вообще почему другія не выходятъ? Я писалъ объ этомъ Сытину.⁴ Еще я писалъ ему, чтобы онъ выслалъ вамъ переписанные мои два разсказа новые⁵ для того, чтобы заказать къ нимъ картинки. Чертковъ писалъ мнѣ о томъ, что Крамской обѣщалъ. Это было бы очень хорошо. —

Благодарю за ваши письма,⁶ особенно, за предпослѣднее, оно мнѣ было радостно. Передайте мой привѣтъ Александрѣ Михайловнѣ.⁷ Она прекрасный сотрудникъ. Что Сократъ?⁸

Л. Т.

Печатается по автографу, хранящемуся в БЛ. Впервые опубликовано в ТЕ, 1913. Датируется на основании пометки П. И. Бирюкова: «п[олучено] 6, VII».

Письма П. И. Бирюкова, на которые отвечает Толстой, датированы: 23 и 30 июня 1885 г. (АТБ).

¹ П. И. Бирюков в письме своем сообщал о скором приезде из за границы В. Г. Черткова.

² Эмиль-Луи-Виктор Лавеле (de Lavelye) (1822—1892). Книга, о которой здесь упоминается — «Le socialisme contemporain», в русском переводе — «Современный социализм» СПБ. 1882. П. И. Бирюков предлагал Толстому издать в «Посреднике» VІ-ую главу из нее: «Роскошь и ее отношение к морали, праву и политической экономии». О Лавеле см. в прим. к письму Толстого к нему от 30 октября 1890 г., т. 65.

³ Толстой имеет в виду издававшиеся «Посредником» картины для народа. Об этом в письме Толстого к В. Г. Черткову от 24 июня 1885 г. читаем: «Вчера получил от Сытина известие, что картинки «Искушение» и «Истязание» [карт. И. Е. Репина. Ред.] запрещены. Это будет жалко, но не будемте унывать и сердиться» (AЧ). Однако, после ряда хлопот и с некоторыми цензурными урезками запрещенные картины были напечатаны в издании «Посредника» в серии «народных картин в красках».

⁴ Это письмо Толстого к И. Д. Сытину осталось неизвестно редакции.

⁵ Вероятно рассказы Толстого: «Два старика» и «Свечка». Между тем И. Н. Крамской не исполнил своего обещания и эти рассказы вышли в 1886 г. в издании «Посредника» с иллюстрациями А. Д. Кившенко.

⁶ Письма П. И. Бирюкова: от 23 и 30 июня 1885 г. В первом из них Бирюков между прочим писал: «Получил Ваше письмо, прочитал его и увидел свою огромную ошибку, которую чувствовал и раньше, но сознавал неясно, безотчетно. Когда писал Вам о том, что говорит мне моя «гадина», то чувствовал, что я не то называю гадиной, что действительно должно носить это имя. В этих потемках блуждая, я назвал самое хорошее — самым дурным. Вашим письмом Вы осветили мне путь и за это большое спасибо Вам. Смутно сознавал я и раньше этот путь, теперь он во мне утверждается. Буду слушать «его», буду говорить с «ним»; и теперь уже слушаю и много говорю с «ним». Доступна ли мне та высшая наука жизни? Я верю в возможность ее изучения и знаю, что мне еще много надо учиться, чтобы познать ее. Я уже далеко ушел в той науке, что считает козявок, звезды, разлагает цвета и изобретает удивительные вещи, но в области той настоящей науки я еще глубокий невежда, к стыду моему. Но утешает меня то, что я не остановился еще, а иду вперед, что разум мой голоден, просит есть и добывает пищу». — Во втором Бирюков, сообщая о своих издательских делах, между прочим писал о своем желании издать главу из книги Лавеле (см. прим. 2).

⁷ Александра Михайловна Калмыкова.

⁸ Готовящееся А. М. Калмыковой для «Посредника» жизнеописание Сократа.

391. Кн. Л. Д. Урусову.

1885 г. Июля 4?—5? Я. П.

Кругомъ виноватъ передъ вами, милый другъ. Ваши послѣднія письма, изъ к[оторыхъ] я вижу, что вамъ гораздо лучше, такъ порадовали меня. А я не писалъ. Нездоровится — печень болѣла и слабое состояніе — ни ума, ни энергіи, отъ этого все откладывалъ писать. Едва ли успѣю пріѣхать къ вамъ до вашего предполагаемаго отъѣзда и пріѣзда къ намѣ. Если бы это не состоялось, тогда ужъ я тотчасъ же пріѣду. Книжки¹ я тогда же послалъ вамъ, но черезъ Самарина. Онъ, разумѣется, забылъ. Посылаю еще. Нашъ привѣтъ передайте Княгинѣ. Цѣлуемъ дѣтей.²

Письмо это написалъ вчера и оно не попало на почту. Главное, напишите ваши планы. А еще болѣе главное это то, что какъ будто между мной и вашей женой вышли пикировки,³ ради Бога сдѣлайте чтобъ этого не было. И если я въ чемъ виноватъ, прошу ее простить меня и любить меня также, какъ я ее люблю.

Такъ какіе ваши планы. Если вы ѣдете всѣ, съ Княгиней къ вашей матушкѣ,⁴ то развѣ вы не мимо насъ ѣдете? Если не ѣдете, то когда лучше къ вамъ пріѣхать съ дѣтьми. Я всякій разъ забываю передать вамъ отъ Черткова его любовь вамъ, о которой [онъ] мнѣ писалъ раза два. — Онъ долженъ былъ пріѣхать на дняхъ сюда, но теперь остался еще на мѣсяцъ съ матерью.⁵—До свиданья, коли Богъ велитъ.

Печатается но автографу, хранящемуся в ГТМ. Впервые опубликовано А. Е. Грузинским в «Вестнике Европы» 1915, 2, стр. 20—21. Датируется на основании пометки кн. Л. Д. Урусова: «получено 7 июля 1885 г. в Дятькове» и слов Толстого, что письмо это писалось два дня.

Из писем кн. Л. Д. Урусова, на которые отвечает Толстой, известно лишь письмо от 21 июня 1885 г. (см. прим. к письму № 385).

¹ «Упустишь огонь — не потушишь» с иллюстрациями на обложках К. А. Савицкого и «Где любовь, там и бог» с иллюстрациями А. Д. Кившенко.

² Жена кн. Л. Д. Урусова — кн. Мария Сергеевна и их дети: Мария,

Ирина, Анастасия и Сергей. См. прим. к письму № 397.

³ Об этом есть отголосок в письме Толстого к В. Г. Черткову от 9—10 июня 1885 г. (AЧ). См. прим. 2 к письму № 385.

⁴ Кн. Александра Петровна, рожд. Нарышкина, дочь Петра Александровича Нарышкина и Екатерины Степановны Андреевской.

⁵ Елизавета Ивановна Черткова (1831—1922), рожд. гр. Чернышева-Кругликова. О ней см. в прим. к письмам Толстого к ней, т. 66.

*392. Н. Н. Страхову.

1885 г. Июля 5. Я. П.

Видите, какъ исправенъ. Благодарю за исполненіе поручения.¹ Кажется, что эта часть Кингслей и Эмерсонъ² только и были. Какъ бы хорошо было, если бы вы ихъ поместили. На другой день послѣ васъ пришло письмо отъ Иванцова.³ Онъ занимался чтеніемъ статей и не отчаивается пропустить ихъ. Я все не совсѣмъ здоровъ — печень болитъ. И жена больна — она, кажется, выкинула. Но все идетъ нормально. — Не скучайте и не унывайте, и несите вашъ крестъ, тотъ самый, который для васъ сдѣланъ.

Прощайте.

Л. Толстой.

Печатается по копии, хранящейся в AЧ. Публикуется впервые. Дата копии.

Письмо Н. Н. Страхова, на которое отвечает Толстой помечено: «Начало июля 1885 г. Москва» (см. ПС, № 189).

¹ Н. Н. Страхов, возвращаясь из Ясной (где он прожил с 12 июня до конца этого месяца), заезжал в Москву, имея от Толстого ряд поручений, об исполнении которых он и писал Толстому.

² Речь идет о статье кн. В. Д. Урусовой, вероятно, присланной автором Толстому. Лев Николаевич, уезжая в Ясную, видимо, забыл ее в Москве и просил Н. Н. Страхова разыскать ее и дать надлежащий ход. Вот что писал по этому поводу Н. Н Страхов: «Рукописи Урусовой я нашел только вторую часть (Кингслей и Эмерсон). Как я не искал во всех трех ящиках, первой части не нашел. Всё-таки я взял вторую, и сам прочитаю, и постараюсь устроить; а между тем прошу Вас, не отыщется ли первая часть, а если нет, то дайте разрешение обойтись без нее — думаю, что можно» (из письма Н. Н. Страхова от начала июля 1885 г., см. ПС №189). Статья кн. В. Д. Урусовой была напечатана в «Литературном приложении» к газете «Гражданин» под ред. кн. В. Мещерского за 1885 год: в книге VIII — «Чарлс Кингслей» и в книге IX — «Ральф Уалдо Эмерсон».

Кингслей (Charles Kingsley) (1819—1875), английский романист и проповедник.

Эмерсон (Emerson) (1803—1882), американский философ и проповедник.

³ Александр Михайлович Иванцов-Платонов. См. прим. к письму № 469.

393. К. М. Сибирякову.

1885 г. Июля 10—12? Я. П.

Константинъ Михайловичъ!

Дѣло народнаго журнала мнѣ очень дорого, но я не могу имъ заняться, главное же не могу себя связывать никакими обязательствами. В. Г. Чертковъ, какъ вы знаете, болѣе всѣхъ насъ способенъ руководить этимъ дѣломъ. И онъ бы былъ тотъ идеальный редакторъ, котораго можно желать. Мы съ нимъ переписывались объ этомъ — онъ теперь въ Лондонѣ — и рѣшили, что если журналъ состоится, то редакторомъ лучше всего быть Павлу Ивановичу Бирюкову.¹

Это молодой человѣкъ, кончившій курсъ въ Морской Академіи и завѣдующій теперь метеорологической обсерваторіей въ Петербургѣ. Это человѣкъ весьма образованный, умный, аккуратный, раздѣляющій вполнѣ наши взгляды и могущій, и желающій посвятить себя вполнѣ этому дѣлу. Для правительства Бирюковъ, какъ личность, не можетъ представлять ничего нежелательнаго. Я думаю, что ему разрѣшатъ, и тогда, и я, и Чертковъ будемъ принимать самое дѣятельное участіе въ изданіи. Я съ этой же почтой пишу Черткову, и онъ вѣроятно напишетъ вамъ, и тогда вы устроите съ ними какъ лучше. Я же въ практическихъ дѣлахъ всегда былъ неспособенъ и потому содѣйствовать при учрежденіи журнала и совѣтывать ничего не могу; трудомъ же своимъ, когда дѣло установится, буду, если живъ буду, помогать всѣми силами.

Очень благодаренъ вамъ за помощь журналу Оболенскаго. Я полагаю, что это хорошее дѣло.

Желая вамъ всего лучшаго и надѣясь имѣть съ вами сношенія при состоявшемся журналѣ, остаюсь уважающимъ васъ

Левъ Толстой.

Печатается по рукописной копии в тетради «Письма о журнале для народа» (стр. 59—61), хранящейся у К. С. Шохор-Троцкого. Впервые опубликовано Ю. О. Якубовским без обращения и трех последних фраз в «Жизни для всех» 1911, 7, стр. 885. Датируется на основании упоминания о нем в письме Толстого к В. Г. Черткову от 13—14 июля 1885 г. (см. т. 85, № 74) где читаем: «На днях тоже получил письмо Сибирякова — прилагаю его. Я ему отвечал, что ведение всего дела, учреждения, разрешения журнала, вероятно, вы возьмете на себя, и что редактором лучше всего будет Бирюков» (AЧ).

Толстой отвечает на письмо К. М. Сибирякова (без даты): «Выработанная программа Народного журнала, которую Вы одобрили, без сомнения вполне удовлетворительна и отвечает своему назначению, к сожалению только трудно будет добиться разрешения правительства. По моему мнению, прежде чем хлопотать об этом, нужно найти редактора, который, приняв на себя переговоры и устройство дела, позаботился бы сохранить по возможности целость программы. Не имея знакомств в литературном кружке, я не могу найти такого человека, увлеченного идеями, преследуемыми журналом и вместе с тем широко развитого, образованного и обладающего литературным талантом. Затруднительность положения осложняется еще требованиями цензуры: лицо, неизвестное цензурному комитету, не будет им утверждено. Три лица, которые, как говорят, согласились бы принять на себя редакторство, мне очень мало известны: один их них поэт Александр Николаевич Плещеев, другой бывший директор Коллегии Галагана, теперь эксперт по учебной части при комиссии заведывания начальными городскими училищами Петербурга и заведующий изданием сочинений Ушинского — Василий Васильевич Григорьев и третий — Виктор Петрович Острогорский, — инспектор Лaринской гимназии в Петербурге и редактор «Детского чтения». Лиц этих, кроме Плещеева, повторяю, я не знаю и поэтому позволяю себе просить Вас, с своей стороны, не отказаться рекомендовать. — Идеальным редактором проектируемого журнала я считаю Вас, Лев Николаевич; в крайнем случае можно найти фиктивного, который бы предоставил заведывание тому, кто будет стоять во главе, — без права вмешательства в дела» (Копия. Тетрадь «Письма о журнале для народа», стр. 58—59. Арх. К. С. Шохор-Троцкого).

¹ В. Г. Чертков в письме от 22 мая 1885 г. писал Толстому по этому поводу: «Для народной газеты я нашел лучшего, мне известного, редактора — Бирюкова. Насколько понимаю, он самый лучший. Но он не решается согласиться на это (при обсуждении, конечно, только потому, что не мне предлагать, а Сибирякову). Не чувствует в себе уверенности с одной стороны. А с другой не знает достаточно ли это прочное дело, чтобы ему оставить службу в обсерватории. Он стесняется за такое дело брать деньги. А деньги ему нужны для жизни. Там он получает 1500 р. в год. Но не в деньгах у него тут главное, а в неуверенности. Если вы сочувствуете ему в редакторы, то напишите ему, уговорите его. Он вам сообщит все свои сомнения и затруднения, и вы поможете ему всё это выяснить. Я же думаю так: для газеты нельзя лучше, чем он (я совсем не гожусь — об этом [нечего и] думать, и могу теперь и определенно сообщить вам почему). Газету Сибиряков может по возможности обеспечить лет на десять, — разумеется, насколько человек может обеспечивать то, что зависит от бога. Газету можно и следует вести так, чтобы подчиняться всем требованиям земной власти, и всё-таки можно держаться направления христианского, если не так положительно, как было бы желательно, то всегда отрицательно и хоть немного положительно — и это всегда будет давать хорошее читателям. Бирюкову теперь очень тяжело (он этого не показывает) с обсерваториею и складом. Разнородные занятия и каждое требующее много напряжения. Редакция же газеты по самой цели сродна складу и изданиям, и ему было бы и легче и, думаю, приятнее всецело отдаться одному делу в двух формах, чем, как теперь, двум совершенно самостоятельным и бессвязным между собой делам» (АТБ).

394. В. Г. Черткову от 13—14 июля 1885 г.

395. Кн. Л. Д. Урусову.

1885 г. Июля 14? Я. П.

Какъ все прекрасно. Вамъ лучше и Княгиня съ дѣтьми ѣдетъ къ намъ. Теперь ужъ я не выдержу, и такъ какъ не пошелъ пѣшкомъ, а васъ еще не пускаютъ, то пріѣду къ вамъ поскорѣе, разумѣется, послѣ Княгининаго посѣщенія насъ. Книжки,¹ представьте, я такъ и забылъ послать другой разъ. Но теперь пришлю ихъ вамъ съ двумя еще новыми разсказами, к[оторые] мнѣ очень нравятся. Я все занятъ своей статьей, главой или главами о деньгахъ.² Все это разростается и приводить къ такимъ удивительнымъ для самаго меня выводамъ — къ старымъ и знакомымъ вамъ выводамъ, но съ другой стороны съ большей ясностью выраженнымъ.

Вчера получилъ статью того молоканина,³ про к[оторую] помните говоритъ Успенскій,⁴ о первородномъ законѣ труда въ потѣ лица, к[оторый] забытъ человѣчествомъ — одной частью. Удивительно сильно. Вся наука экономическая ничего подобнаго не сказала. Я перепишу для васъ и пришлю съ Княгиней.

Воображаю какъ вамъ тяжелы тѣ разныя денежныя операціи, к[оторыя] производятся вокругъ васъ и к[оторымъ] приписывается такое несвойственное имъ значеніе. Прощайте, милый другъ, до свиданья.

Л. Т.

Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ. Впервые опубликовано А. Б. Грузинским в «Вестнике Европы» 1915, 2, стр. 21—22. Датируется на основании пометки кн. Л. Д. Урусова: «Получено в Дятькове 16-го июля 1885 г.».

Письмо кн. Л. Д. Урусова, на которое отвечает Толстой, неизвестно.

¹ Вероятно рассказы Толстого: «Два старика» и «Свечка».

² Речь идет о статье Толстого «Так что же нам делать?», где главы XVII—XX посвящены вопросу о деньгах.

³ «Молоканин» — Тимофей Михайлович Бондарев (1820—1898).

Толстой ошибочно называет его молоканином, — он был «субботником». См. прим. к письму № 396.

⁴ Глеб Иванович Успенский (1840—1902) — писатель: поместил в «Русской мысли» за 1884 г. в № 11 статью о Т. М. Бондареве: «Трудами рук своих».

На это письмо Толстого кн. Л. Д. Урусов отвечал письмом (без даты), в котором читаем: «Я получил Ваше письмо. Какая радость! Приезжайте вместе с женой и привозите Лелю.... С каким нетерпением ожидаю обещанные книги и особенно последние два рассказа. «Мартына» тоже хотелось бы прочесть в оконченном виде. Ради бога не забудьте всего обещанного. Рукопись молоканина замечательна. Этот первобытный закон, пожалуй, скрывает в себе развитие разумной общественной жизни. Странно, что в Евангелии почти не говорится о нем. А впрочем, может быть Вы ошибаетесь, и я за Вами. Труд в поте лица для себя, для добывания благ себе не выражает вечного закона. Вы это знаете и сказали это в рассказе «Два брата» (АТБ).

396. Т. М. Бондареву.

1885 г. Июля 15—20? Я. П.

Доставили мнѣ на дняхъ вашу рукопись — сокращенное изложеніе вашего ученія,¹ я прежде читалъ изъ нея извлеченія² и меня они очень поразили тѣмъ, что все это правда и хорошо высказано; но прочтя рукопись, я еще больше обрадовался. То, чтò вы говорите, это святая истина, и то, чтò высказали, не пропадетъ даромъ; оно обличитъ неправду людей. Я буду стараться разъяснять то же самое. Дѣло людей, познавшихъ истину, говорить ее людямъ и исполнять, а придется ли имъ увидать плоды своихъ трудовъ — то Богъ одинъ знаетъ...

Черезъ министра внутреннихъ дѣлъ и даже черезъ царя, ничего сдѣлать нельзя, да и не слѣдуетъ.³ Правительство силою заставляетъ людей дѣлать то, чтò оно считаетъ нужнымъ; а первородный законъ Божій люди должны исполнять не по принужденію, а по своей волѣ. Нужно обличать людей и призывать ихъ къ покаянію, какъ дѣлалъ Христосъ, и тогда они сами придутъ къ истинѣ. Дѣло это дѣлается не скоро — вѣками, но не скоро и деревья растутъ, а мы сажаемъ ихъ же и бережемъ, и не мы, такъ другіе дожидаются плода. —

По моему мнѣнію, человѣку и некуда больше употреблять свой разумъ, и слово свое, какъ на то, чтобы узнавать законъ Божій, разъяснять его себѣ и другимъ и исполнять его, и помогать въ этомъ и другимъ. Мѳ. IX, 37. Жатва великая, а рабочихъ мало. Просите Господа, чтобы онъ выслалъ (т. е. умножилъ) рабочихъ. Жатва большая и одному не жать, а хоть бы какъ-нибудь свою дѣлянку выжать и «козы» (т. е. прожнива) не оставить, какъ у насъ въ Тулѣ говорятъ. Да коли каждый такъ-то свое дѣло сдѣлаетъ, то и соберется жатва хозяина, и не оставитъ онъ добраго работника. Только бы не зарывать талантъ въ землю, только бы исполнять волю пославшаго насъ. А воля пославшаго въ томъ, чтобы каждый въ потѣ лица добывалъ хлѣбъ, и это надо толковать людямъ, и они поймутъ это и понимаютъ, потому что совѣсть обличаетъ ихъ.

Желаю вамъ успѣха въ вашемъ дѣлѣ, оно же и мое дѣло, и благодарю васъ за ваше писаніе; оно мнѣ было въ большую пользу и радость.

Левъ Толстой.

Печатается по копии, хранящейся в AЧ. Впервые опубликовано К. С. Шохор-Троцким в ТЕ, 1913, стр. 47. Датируется на основании слов: «Доставили мне на днях вашу рукопись» (см. прим. 1). Об этом же Толстой писал кн. Л. Д. Урусову от 14? июля 1885 г. (см. письмо № 395).

Тимофей Михайлович Бондарев (р. 1820 г. — ум. в октябре 1898 г.) — крестьянин, родом из Области войска донского, крепостной, отданный помещиком в солдаты. Под влиянием сектантов «субботников» — иудействующих — перешел в эту секту, совершив обряд обрезания и переменив свое имя на «Давида Абрамова». За отпадение от православия был судим в 1867 году и сослан в село Иудино, Бейской вол., Минусинского у., Енисейской губ., где и оставался до конца своей жизни. В ссылке написал сочинение: «Трудолюбие и тунеядство, или торжество земледельца», в котором доказывал обязательность выполнения первородной заповеди о хлебном труде для всех людей без различия, основанной на библейском изречении: «в поте лица твоего снеси хлеб твой» (Быт. 3, 19). Труд свой писал он пять лет; окончив, отправил рукопись в Минусинский городской музей, откуда она, вероятно, заведующим музеем была переслана Г. И. Успенскому, написавшему о ней статью: «Трудами рук своих» («Русская мысль» 1884, 11). Статья эта сильно заинтересовала Толстого, вступившего в переписку с Т. М. Бондаревым через политических ссыльных В. С. Лебедева и Л. Н. Жебунева, живших в Минусинске.

Труд Т. М. Бондарева и переписка с ним имели большое влияние на взгляды Толстого, подтверждая и укрепляя его в том направлении, которое его мысли приняли со времени его духовного переворота. К Бондареву, как и к Сютаеву, Толстой относился не только как к своим единомышленникам, но как к любимым «учителям». Сам он так определяет их влияние на его духовное развитие: «За всю мою жизнь два русских мыслящих человека имели на меня большое нравственное влияние и обогатили мою мысль и уяснили мне мое миросозерцание. Люди эти были не русские поэты, ученые, проповедники, — это были два живущие теперь замечательные человека, оба всю свою жизнь работавшие мужицкую работу крестьяне: Сютаев и Бондарев» («Так что же нам делать?» — Бир. РС, т. XIII, стр. 212).

Толстой посвятил Т. М. Бондареву две статьи: «Предисловие к сочинению Бондарева» — «Русское дело» 1888, 13, стр. 11—13; «О Бондареве» (для словаря С. А. Венгерова). — См. т. 25.

Подробные сведения см. в статье К. С. Шохор-Троцкого «Сютаев и Бондарев. Биографические данные и материалы к их характеристике». ТЕ, 1913 (к статье приложена библиография о Т. М. Бондареве).

¹ Статья Т. М. Бондарева «Трудолюбие и тунеядство, или торжество земледельца». По этому поводу Л. Н. Жебунев писал Толстому 13 января 1886 г.: «Прочитав внимательно ваше письмо к Бондареву, я заметил, что Вы извещаете его о получении «сокращенного изложения» его учения, тогда как я послал Вам в мае 1885 г. через редакцию «Русской мысли» полное изложение учения Бондарева» (АТБ).

² Вероятно выдержки из статьи Т. М. Бондарева, приводимые Г. И. Успенским в своей статье «Трудами рук своих» («Русская мысль» 1884, 11).

³ Труд свой Бондарев переписывал и рассылал разным высокопоставленным лицам. Так в 1883 г. он послал свою рукопись министру внутренних дел, приложив при ней свое прошение, в котором писал: «Я изобрел и написал до 250 вопросов, под названием «Торжество земледельца», это настолько сильное и полезное для них врачество, что если довести его до сведения всякого человека, то не более как через четыре года, без понесения трудов и без напряжения сил, избавятся все они от тяжкой нищеты и от нестерпимого убожества: тогда глупый сделается умным, лентяй — трудолюбивым, пьяница — трезвым, бедный — богатым, бездомник —прочным хозяином, злодей — честным человеком, и будет как на них, так и на столе их велик-день, и без всякого противления или закоснелости сольется вся вселенная в одну веру в бога!» (К. С. Шохор-Троцкий, «Сютаев и Бондарев» ТЕ, 1913). В 1884 г., не дождавшись ответа, он послал вторичное прошение, один экземпляр которого направил лично государю. Лишь 22 июня 1888 г. он получил ответ от «командующего императорской главною квартирою по канцелярии для принятия прошений, на высочайшее имя приносимых». Вот что писал Бондарев об этом: «На поданное мною в прошедшем феврале сего же года на высочайшее имя прошение получил ответ такой (кроме всех тамошних бесполезных для нас протяжениев): «На ходатайство Бондарева чтобы отпечатать его сочинение о трудолюбии и тунеядстве соизволения не последовало, по причине неосновательности его ходатайства. Отобрать от Бондарева подписку (так пишет он Красноярскому губернатору) и хранить это при делах Вашего превосходительства впредь до востребования». На этом и кончилось» (из письма Т. М. Бондарева к Толстому от 2 августа 1888 г. АТБ).

397. Кн. Л. Д. Урусову.

1885 г. Июля 20? Я. П.

Пишу вамъ, милый другъ, хоть нѣсколько словъ подъ больше чѣмъ пріятнымъ впечатлѣніемъ, которое оставляютъ намъ ваши.¹ Такъ радостно чувствовать, что сердцемъ любишь тѣхъ, кот[орыхъ] хочется любить. Стасю² я разобралъ меньше всѣхъ, но она по внѣшности очень мила; но больше всѣхъ мнѣ полюбилась Мери.³ Она серьезный хорошій человѣкъ будетъ, Богь дастъ. Очень мила и характерна Ира.⁴ Съ Княгиней мы много говорили и очень хорошо. Она такъ все хорошо понимаетъ и новаго для меня, сердечнаго, я нашелъ въ ней много.

Посылаю вамъ кое-какія книги и переводъ Ученія 12-ти Апостоловъ.⁵ —

Arnold’а⁶ и рукопись молоканина⁷ привезу вамъ самъ или жена. До свиданья. Благодарю васъ за посѣщеніе вашихъ. Рѣдко бываетъ, что бы столько лицъ оставили на столько лицъ, какъ наша семья, такое прекрасное впечатлѣніе.

Вашъ Л. Т.

Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ. Впервые опубликовано

А. Е. Грузинским в «Вестнике Европы» 1915, 2, стр. 22. Датируется на основании пометки кн. Л. Д. Урусова: «получ. в Дять[кове] 22 июля 1885 г.».

¹ Писано после отъезда кн. М. С. Урусовой с детьми из Ясной поляны.

² Кж. Анастасия Леонидовна Урусова (р. 1872? г.) — младшая дочь кн. Леонида Дмитриевича, была впоследствии замужем за Н. Н. Гирсом.

³ Кж. Мария Леонидовна Урусова (1867—1895) — старшая дочь кн. Л. Д. Урусова, музыкант; училась в Париже в Сорбонне; ее игру очень ценили Лист, Рубинштейн. Ей посвящена книга: «Prinsesse М. Ouroussow. Histoire d’une âme — Mary. Souvenirs recueillis par sa mère» Paris. Ed. Fischbacher. 1904. Отзывы Толстого о ней см. в тт. 51 и 53.

⁴ Кж. Ирина Леонидовна Урусова — вторая дочь кн. Леонида Дмитриевича.

⁵ См. прим. 7 к письму № 314.

⁶ М. Арнольд. О какой книге М. Arnold’a здесь говорит Толстой, в точности сказать нельзя. Известно, что в то время он читал М. Arnold’a «Literature and Dogma» London. 1877 и «The God and the Bible» London. 1875. О первой из них он дает такой отзыв: «Книга М. Arnold’a замечательное произведение» (из письма к В. Г. Черткову от 7 мая 1885 г. AЧ) и о второй: «М. Arnold’a книжка очень хороша, но не так, как первая» (из письма к В. Г. Черткову от 13—14 июля 1885 г. AЧ).

⁷ Статья Т. М. Бондарева «Трудолюбие и тунеядство, или торжество земледельца». См. прим. к письму № 396.

398. В. Г. Черткову от 23—24 июля 1885 г.

399. П. И. Бирюкову.

1885 г. Июля 23—24? Я. П.

Я былъ нездоровъ и отъ того не отвѣтилъ вамъ скоро. Библіотеки въ острогахъ очень важное дѣло и по моему, заняться ими очень доброе дѣло. Это время досуга, кот[орое] часто всю жизнь не знаетъ рабочій человѣкъ. Сколько я знаю внутреннихъ переворотовъ совершилось въ тюрьмахъ среди политическихъ, начиная съ декабристовъ. Знаю и случаи между мужиками. Сютаевъ спрашивалъ у меня совѣта: хорошо ли будетъ сдѣлать какое нибудь не грѣшное дѣло, но такое; чтобы посадили въ острогъ — для того, чтобы тамъ проповѣдывать. — Въ острожную библіотеку, я думаю, хорошо бы включить Евангелія Матѳея по 2 к. и ученіе 12-ти Апостоловъ, кіевское изданіе. Оно продается въ Кіевѣ. Есть ли оно у васъ въ складѣ. Какъ бы хорошо было его напечатать отдѣльно и дешево хоть все, но лучше бы первыя 5 главъ. Въ журналѣ Дѣтская Помощь № 8, 1885, напечатанъ мой переводъ съ предисловіемъ и послѣсловіемъ. Нельзя ли попытаться провести его черезъ цензуру, разумѣется, не упоминая, главное, моего имени.

До свиданья, дорогой Павелъ Ивановичъ. Сибиряковъ пишетъ о журналѣ и редакторѣ. Я писалъ ему о васъ и Чертковѣ тоже.¹ Что-то будетъ изъ этаго. Л. Т.

Печатается по автографу, хранящемуся в БЛ. Впервые опубликовано в ПТС, II, № 342. По содержанию этого письма относим его к 1885 г. Датируем на основании письма П. И. Бирюкова от 15 июля 1885 г., на которое отвечает Толстой, и упоминания Толстым в этом письме о своем нездоровье. В письме к В. Г. Черткову от 24 июля 1885 г. Толстой также писал: «Не писал я вам долго от того, что был болен. Болела печень, был слаб и в унылом духе, недели две, а потом разошлось до болей сильных и жару, а нынче совсем здоров и особенно весел и бодр» (AЧ). Так что, очевидно, время написания этих писем было, приблизительно, одно и то же.

В письме, на которое отвечает Толстой, П. И. Бирюков писал: «Сегодня я получил письмо от одного тюремного начальника из города Суджи; он просил прислать каталог книг нашего склада, так как желает устроить библиотеку для арестантов. Мне кажется, что таким случаем не следует пренебрегать, чтобы сделать всё возможное. Только можно ли здесь что-нибудь сделать? Хочу посоветоваться с вами. Я пошлю ему каталог и напишу, что мы готовы содействовать ему в устройстве библиотеки, а вы помогите мне в этом, если найдете возможным помочь арестантам» (из письма П. И. Бирюкова от 15 июля 1885 г. АТБ).

¹ См. письмо № 393.

*400. А. М. Калмыковой.

1885 г. Июля 25? Я. П.

Былъ нездоровъ, Александра Михайловна; недѣли двѣ немало, а потомъ 3 дня лежалъ и нынче всталъ какъ встрепанный.

Оттого не отвѣчалъ вамъ на хорошія письма ваши. Особенно первое. Я вамъ надоѣлъ Эпиктетомъ. Онъ говорить: если ты боишься прослыть дуракомъ или дряннымъ человѣкомъ, то ты никогда и не начиналъ быть философомъ. Я думаю, что Хр[истосъ] не отвергъ бы этаго изрѣченія, замѣнивъ слово «философъ» моимъ ученикомъ; а вы говорите, что то, чтò вы созидали 16 лѣтъ,¹ разрушено. Если то, чтò вы созидали, можетъ быть разрушено прихотью человѣка, то зданіе это² не стоить орѣховой скорлупы. Если же то, чтò вы созидали, есть настоящее дѣло, то всѣ попытки разрушить его только докажутъ твердость зданія. Если то, чтò вы дѣлали, имѣло цѣлью обществен[ное] мнѣніе, то для разрушенія этого не нужно даже поступковъ, нужно только ловкое слово клеветы — дунуть и все пропало; если же вы строили въ себѣ человѣка (чтò вы и дѣлали, я знаю), то зачѣмъ вы, дѣлая его въ себѣ 16 лѣтъ, возьмете да и сломаете, чтò строили.

Дай Богъ вамъ устроиться полегче для себя, но все также — смиряясь и отрекаясь — другаго нѣтъ средства побѣды, какъ вы сами знаете.

Л. Т.

На конверте:

Петербургъ. Уголъ Манежной и Надеждинской. № 50. Александрѣ Михайловнѣ Калмыковой.

Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Публикуется впервые. Датируется на основании почтовых штемпелей на конверте: почтовый вагон 15 июля 1885 и С. Петербург 26 июля 1885.

Письма А. М. Калмыковой, на которые отвечает Толстой, неизвестны.

¹ Зачеркнуто: въ общественномъ мнѣніи

² В подлиннике: этаго

* 401. А. М. Калмыковой.

1885 г. Августа 6? Я. П.

Приложеніе¹ къ моему послѣднему письму попало нечаянно, оно назначалось В[ладимиру] Г[ригорьевичу] въ Англію. Пріѣхалъ ли онъ? Я віноватъ передъ нимъ и передъ многими — молчаніемъ; заступитесь за меня передъ тѣми, кто на меня сѣтуетъ. Поклонъ П[авлу] Ивано[вичу] и Вл[адимиру] Гр[игорьевичу], если онъ пріѣхалъ. Я живъ, здоровъ. Ахъ, да. Какъ бы ни слова не отвѣчать и не упоминать о статьѣ, к[оторую] вы мнѣ прислали. — «Зачѣмъ ты пршелъ насъ мучать І[исусе] сыне Давида».²

Л. Толстой.

На обороте:

Петербургъ. Уголъ Манежной и Надеждинской № 50. Александрѣ Михайловнѣ Калмыковой.

Печатается по автографу (письмо открытое), хранящемуся в ИЛ. Публикуется впервые. Датируется на основании почтовых штемпелей: Ясенки 6 августа 1885 и С. Петербург 7 августа 1885.

Письмо А. М. Калмыковой, на которое отвечает Толстой, неизвестно.

¹ О каком «приложении» говорит здесь Толстой, выяснить не удалось.

² Евангелие Мф. гл. 8, ст. 29.

402. С. А. Толстой от 9 августа 1885 г.

403. В. Г. Черткову от 12 августа 1885 г.

404—407. С. А. Толстой от 17, 18, 19 и 20 августа 1885 г.

408. Кн. Л. Д. Урусову.

1885 г. Августа 20? Я. П.

Очень порадовало меня, милый другъ, извѣстіе привезенное нашими¹ о вашемъ состояніи. Теперь я вѣрю, что вамъ лучше. Онѣ мнѣ такъ описали васъ, что точно я былъ съ вами. Только бы холода не попортили дѣло, только вы съумѣли къ нимъ приладиться. Я не писалъ вамъ долго, пот[ому] ч[то] былъ долгое время въ состояніи — не знаю какъ сказать, въ хорошемъ состояніи, но въ такомъ, въ какомъ я не могу ничего писать, даже писемъ. Теперь я прихожу, напротивъ, въ писательское состояніе и хочется писать, а работы слишкомъ много. Началъ нынче кончать и продолжать смерть И[вана] И[льича].² Я, кажется, разсказывалъ вамъ планъ: описаніе простой смерти простого человѣка, описывая изъ него. Жены рожденье 22-го и всѣ наши ей готовятъ подарки, а она просила кончить эту вещь къ ея новому изданію, и вотъ я хочу сдѣлать ей «сюрпризъ» и отъ себя. — Она теперь въ Москвѣ по дѣламъ и боюсь, что замучаетъ себя нестолько хлопотами, сколько безпокойствомъ о томъ, о чемъ нетолько безпокоиться, но и думать нельзя — о матерьяльныхъ дѣлахъ.

Вчера уѣхалъ только Чертковъ съ Бирюковымъ. Они пріѣзжали на 3 дня. Онъ очень распрашивалъ про васъ и посылаетъ вамъ свою любовь. Онъ мнѣ очень помогъ въ семьѣ. Онъ имѣлъ вліяніе на нашъ женскій персоналъ.³ И можетъ быть вліяніе это оставитъ слѣды. Меня же онъ раззадорилъ писать для народа — темъ бездна, не знаю что выбирать. Но вы еще прежде меня подзадорили и послѣднимъ письмомъ, и тѣмъ, кот[орое] вы мнѣ давно писали изъ Тулы — о 5 заповѣдяхъ въ притчахъ.⁴ Вы правы, и я бы былъ счастливь исполнить это. — Передайте нашу любовь вашей семьѣ, обнимаю васъ.

Л. Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ. Впервые опубликовано А. Е. Грузинским в «Вестнике Европы» 1915, 2, стр. 22—23. Датируется на основании пометки кн. Л. Д. Урусова: «Получено 22 августа 1885 г.».

¹ Вероятно С. А. Толстая делала ответный визит кн. Урусовым. Однако утешительные известия о здоровья кн. Л. Д. Урусова были обманчивы: в сентябре того же года он умер.

² «Смерть Ивана Ильича», повесть Толстого, начатая еще в 1884 г. В Дневнике 27 апреля 1884 г. Толстой записывает: «Хочу начать и кончить новое: либо смерть судьи, либо записки несумасшедшего». Об этом же есть упоминание и дальше, в Дневнике от 30 апреля 1884 г. Напечатана она впервые в XII томе «Собрания сочинений Л. Н. Толстого», 5-е изд., 1886.

³ В письме к С. А. Толстой писал по этому поводу: «Чертков имел успех и влияние на девочек. Турнюры опять сняты, и разные хорошие планы» (см. ПЖ № 256).

⁴ Оно неизвестно.

409. С. А. Толстой от 21—22? августа 1885 г.

410. В. Г. Черткову от 29—30 августа 1885 г.

411. П. И. Бирюкову.

1885 г. Сентября 7. Я. П.

Посылаю письмо В[ладиміра] Г[ригорьевича].¹ Письмо хорошее; но о предметѣ этаго письма можно и должно сказать кое-что, если говорить о худож[ественномъ] произведеніи — о кижкѣ. Напримѣръ, я теперь поправляю разсказъ бабы, поѣхавшей въ Сибирь за мужемъ.² Это вся развратная жизнь и лживая и въ ней высокія черты. Нельзя и не должно скрывать лжи, невѣрности и дурное. Надо только освѣтить все такъ, что тò — страданія, а это радость и счастье. —

Неправда ли такъ, В[ладиміръ] Г[ригорьевичъ] и П[авелъ] И[вановичъ]? Обнимаю васъ обоихъ. Письмо Сибирякова³ ко мнѣ пришло поздно, и я не могъ успѣть отвѣтить ему. Отвѣчу въ П[етербур]гъ.

Л. Т.

Печатается по автографу (приписка к письму В. Г. Черткова к П. И. Бирюкову), хранящемуся в БЛ. Впервые опубликовано в ТЕ, 1913. Датируется на основании упоминания о письме В. Г. Черткова. Письмо это было адресовано Екатерине Степановне Некрасовой. Но прежде чем послать его по назначению, В. Г. Чертков переслал его Толстому на прочтение. В письме от 5 сентября 1885 г. он писал: «Из нескольких прочтенных мною статей по поводу наших изданий, одна только прилагаемая вызвала во мне серьезное желание поговорить с автором и я думаю, что автором этой статьи мы можем воспользоваться для некоторых вещей. Но так как я пишу про вас и даже пользуюсь одним выражением в вашем последнем письме ко мне, то мне захотелось раньше попросить вас прочесть и сообщить мне ваше мнение. Всё вложенное в прилагаемый конверт прошу вас отправить по почте к Павлу Ивановичу» (AЧ). На это отвечал Толстой 7 сентября 1885 г.: «Получил нынче ваше письмо к Екатерине Некрасовой, которое вполне одобряю и послал его к Бирюкову» (AЧ).

¹ Письмо В. Г. Черткова касалось вопроса писательства и, в частности, старалось установить определенные и строгие принципы правды и любви для всех, пишущих для народа. Вместе с тем в этом письме В. Г. Чертков высказывал нежелательность изображения темных сторон народной жизни, что и вызвало возражения со стороны Толстого.

² «Рассказ бабы», записанный Т. А. Кузминской со слов крестьянки и исправленный Толстым, был напечатан в «Вестнике Европы» за 1886 г. в № 4 под заглавием: «Бабья доля». См. прим. 3 к письму № 418.

³ Письмо К. М. Сибирякова к Толстому от 24 августа 1885 г. из Самарской губернии.

412—413. В. Г. Черткову от 7 и 14 сентября 1885 г.

414. А. И. Эртелю.

1885 г. Сентября 17? Я. П.

Александръ Ивановичъ!

Очень радъ исполнить ваше желаніе.¹ Переписка стоитъ не менѣе 15 р. за каждую рукопись и можетъ быть готова черезъ мѣсяцъ. Очень жалѣю, что вамъ нельзя жить въ столицѣ, если это для васъ лишеніе. Но вѣдь это, вѣрно, не надолго. Желаю вамъ всего хорошаго. Попытайтесь написать разсказъ, имѣя въ виду только читателя изъ народа. — Только бы содержаніе было значительное, а вы, вѣроятно, напишете хорошо. А обращаться исключительно къ народу очень поучительно и здорово.

Вашъ Л. Толстой.

На конверте:

Г. Задонскъ. Варварѣ Ивановнѣ Савельевой, для передачи А. И. Эртелю.

Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ. Впервые опубликовано в «Голосе минувшего» 1913, 1, стр. 171. Датируется на основании почтовых штемпелей на конверте: почтовый вагон 17 сентября 1885 и Задонск 20 сентября 1885.

Александр Иванович Эртель (р. 7 июля 1855 г. — ум. 7 февраля 1908 г.) — писатель-народник. Родился в семье обрусевшего немца. Получил домашнее образование и рано (в 1873 г.) поступил на службу: сначала по управлению одной экономией, потом (с 1879 г.), переселившись в Петербург, — заведующим частной библиотекой. В Петербурге познакомился с революционерами. Прямого участия в их работе не принимал; тем не менее в 1884 г. был привлечен по «политическому» делу. При обыске одной типографии был найден адрес А. И. Эртеля. Его арестовали и посадили сначала в Петропавловскую крепость, потом перевели в Дом предварительного заключения, а через несколько месяцев освободили, лишив его однако права въезда в столицу. До 22 января 1886 г. был под следствием, потом сослан в Тверь под гласный надзор полиции сроком на два года, который окончился 22 января 1888 г. После этого за Эртелем был учрежден негласный надзор. (Дело А. И. Эртеля по канцелярии тверского губернатора за № 4062.) В 1889 г. вернулся в Воронежскую губернию и поселился на своем хуторе Грязнуше. Позднее работал по управлению имениями: Чертковых, Хлудовых, Пашковых и др. Умер в Москве от паралича сердца. — Литературную деятельность начал с 1878 г., когда был напечатан первый его рассказ: «Переселенцы» в №№ 3—4 «Русского обозрения». Известность получил своими «Записками степняка», печатавшимися в «Вестнике Европы» за 1880—1882 гг. Наиболее известным является его роман «Гарденины» (1889 г.), к посмертному изданию которого Толстой написал предисловие. Собрание его сочинений издано «Московским книгоиздательством» в семи томах (М. 1909). Помимо этого в 1909 г., под ред. М. О. Гершензона, вышли «Письма Эртеля». — С Толстым лично познакомился в 1885 г., к которому он обратился с письмом, прося разрешения прийти к нему. Толстой старался привлечь А. И. Эртеля к работе в «Посреднике», где и были напечатаны его рассказы: «Жадный мужик» и «Рассказы Ивана Федотыча». — Об отношении Толстого к Эртелю, как к писателю, читаем в дневнике секретаря Толстого Н. Н. Гусева 6 ноября 1908 г.: «Лев Николаевич перечитывает теперь роман Эртеля «Гарденины». Вчера он со свойственным ему необыкновенным мастерством читал вслух некоторые места из этого романа и восхищался схваченной в нем силой и образностью мужицкого языка. — «Теперь никто так не напишет, — сказал Лев Николаевич — теперешние писатели (из народа) усваивают интеллигентный язык, а тот язык они забывают». И 10 ноября: «Лев Николаевич продолжает читать «Гардениных» и попрежнему восхищается силой и образностью языка. — Ни у кого такого языка нет, говорит он» («Два года с Л. Н. Толстым. Записки бывшего секретаря Н. Н. Гусева». М. 1912, стр. 212—213).

¹ 10 сентября 1885 г. А. И. Эртель писал Толстому: «Мне очень нужно, да и не одному мне, список или два: «Какова моя вера» и «Что же нам делать».... и я решился попросить Вас самих — если можно, поручить сделать два списка или, в крайнем случае, один и поручить затем выслать их денной посылкой.... Затем необходимо, чтобы мне написали сколько будет стоить переписка статей и их пересылка. По получении этих сведений я вышлю деньги» (АТБ). А 24 сентября 1885 г. по получении ответа от Толстого писал: «Я Вас попрошу, Лев Николаевич, ограничиться заказом для меня одной только рукописи, за которую перешлю на Ваше имя пятнадцать рублей как только буду в городе» (АТБ).

415. П. И. Бирюкову.

1885 г. Сентября 17—18? Я. П.

Какъ жаль, что вы не могли пріѣхать, дорогой Павелъ Ивановичъ. Журналъ¹ очень вызываетъ меня къ дѣятельности; не знаю, что Богъ дастъ. Пришлите, пожалуйста, программу,² если у васъ есть. — Меня смущаетъ научный отдѣлъ. Это самое трудное. Какъ разъ выйдетъ пошлость. А этаго надо бояться больше всего.

Языкъ надо бы по всѣмъ отдѣламъ держать въ чистотѣ — не то, чтобы онъ былъ однообразенъ, а напротивъ — чтобы не было того однообразнаго литературнаго языка, всегда прикрывающаго пустоту. Пусть будетъ языкъ Карамзина,³ Филарета,⁴ попа Авакума,⁵ но только не нашъ газетный. Если газетный языкъ будетъ въ нашемъ журналѣ, то все пропало.

Пишу несвязно: слушаю разговоръ Чертк[ова] съ Файнерманомъ.⁶ Поблагодарите Алекс[андру] Михайлов[ну]⁷ за ея письмо; я ей отвѣчу послѣ. Фрею я отвѣчалъ⁸ тотчасъ по полученіи письма⁹ въ П[етер]б[ур]гъ. Теперь буду читать его длинное письмо.¹⁰ Желаю вамъ всего лучшаго, потому что очень васъ люблю. —

Л. Толстой. —

Печатается по автографу, хранящемуся в БЛ. Впервые опубликовано в «Жизни для всех» 1911, 7, стр. 885—886. Датируется на основании ответного письма П. И. Бирюкова от 21 сентября 1885 г. (АТБ).

¹ Предполагавшийся к изданию «Народный журнал». См. прим. к письму № 349.

² На это П. И. Бирюков отвечал: «Посылаю Вам программу журнала. Я согласен с Вами, что самое важное — язык и самое трудное — научный отдел. Хотелось бы об нем поговорить с Вами, у меня есть кое-какие мысли об этом» (из письма П. И. Бирюкова к Толстому от 21 сентября 1885 г. АТБ).

³ Николай Михайлович Карамзин (1766—1826), писатель и историк.

⁴ Филарет (Дроздов) (1783—1867) — митрополит московский, известный в свое время проповедник.

⁵ Аввакум Петрович (р. около 1610 г. — ум. 1681 г.), протопоп г. Юрьевца Поволожского, глава старообрядческого движения, автор многих сочинений богословского полемического содержания. Сочинения Аввакума напечатаны в кн. Н. Субботина «Материалы для истории русского раскола» М. 1875—1887.

⁶ Файнерман Исаак Борисович. См. прим. к письму № 575.

⁷ Александра Михайловна Калмыкова.

⁸ Вильям Фрей. См. прим. к письму № 490. Упоминаемое здесь письмо Толстого к Фрею осталось неизвестно редакции.

⁹ В подлиннике: письмо

¹⁰ Письмо Фрея от 10 сентября 1885 г.; напечатано в сборнике: «Письма В. Фрея Л. Н. Толстому» Женева. 1887.

416. К. М. Сибирякову.

1885 г. Сентября 13—19? Я. П.

Константинъ Михайловичъ. Я не успѣлъ вамъ отвѣтить до 7-го, такъ какъ письмо ваше переслано мнѣ было изъ Москвы. — Я очень благодаренъ вамъ за ваше согласіе обезпечить журналъ и радуюсь полному согласію установившемуся между вами, Чертковымъ и Бирюковымъ.¹ И они, и я — мы одинаково смотримъ на дѣло; видимъ его большую важность и робѣемъ за свои силы. — Я надѣюсь, если и пока буду живъ, вести одинъ, а то и два отдѣла. Впрочемъ, обо всемъ переговоримъ, если вы исполните ваше переданное мнѣ Владиміромъ Григорьевичемъ намѣреніе заѣхать ко мнѣ въ деревню въ послѣднихъ числахъ этого мѣсяца, чѣмъ доставите мнѣ большое удовольствіе. Надѣюсь — до свиданья.

Левъ Толстой.

Печатается по тексту, впервые опубликованному Я. О. Якубовским в «Жизни для всех» 1911, 7, стр. 886. Датируется на основании следующих соображений. 7 сентября 1885 г. Толстой писал В. Г. Черткову: «Я получил от Сибирякова письмо через Москву поздно, так что не успел ответить» (AЧ). 11 сентября 1885 г. В. Г. Чертков сообщал Толстому: «Сибиряков через одну — две недели едет на юг, в Крым на зиму. Он проедет через Тулу, и ему очень хотелось бы заехать к вам в Ясную. Только он не решается это сделать без письма от вас и просил меня сообщить вам об этом» (АТБ). Но уже в письме от 21 сентября 1885 г. П. И. Бирюкова к Толстому читаем: «Сибиряков едет к вам» (АТБ). Так что, письмо Толстого к К. М. Сибирякову, вероятно, было написано вскоре после письма Черткова от 11 сентября 1885 г., но во всяком случае не позднее 19 сентября 1885 г., так как в письме П. И. Бирюкова, от 21 сентября уже сообщалось, что Сибиряков едет, что он мог сделать лишь по получении приглашения от Толстого, т. е. его письма.

Толстой отвечает на письмо К. М. Сибирякова от 24 августа 1885 г., который писал: «Редактором народной газеты приглашен мною Павел Иванович Бирюков, обратиться к которому Вы мне рекомендовали, об этом я уведомил также и В. Г. Черткова; так же представил им необходимость свидания между мною, Вами, В. Г. Чертковым и П. И. Бирюковым для обсуждения дальнейшего ведения дел. Около 7-го сентября рассчитываю быть проездом в Москве и в Петербурге, если Вы найдете возможным уведомить меня относительно этого вопроса, очень обяжете. Адрес мой для заказных: Самара, Оренбургская жел. дор., ст. Чарыковская, для телеграмм — просто на Чарыковскую станцию. В издании будут участвовать три лица — я, брат мой Иннокентий Михайлович и, вероятно, моя сестра Анна Михайловна; подписываться же в качестве редактора-издателя предложено П. И. Бирюкову. Если правительство разрешит журнал и дело осуществится, позвольте выразить надежду, что Вы будете содействовать его развитию и считать своим» («Письма о журнале для народа», стр. 70—71. Арх. К. С. Шохор-Троцкого).

¹ Об этом читаем в письме В. Г. Черткова к Толстому от 11 сентября 1885 г.: «Сибирякова мы с Бирюковым видели здесь [т. е. в Петербурге. Ред.]. 13-го вечером Павел Иванович и я, мы хотим поехать в Москву, чтобы 14-го сговориться с Сытиным относительно издания журнала. Оттуда Павел Иванович вернется в Петербург для окончательного соглашения с Сибиряковым и представления программы на утверждение правительства» (АТБ).

417. В. Г. Черткову от 19—20 сентября 1885 г.

418. С. А. Толстой от 20 сентября 1885 г.

419. Т. А. Кузминской.

1885 г. Октября 15—18? Я. П.

Я получилъ, Таня, прежде твою рукопись¹ въ цѣлости, а на другой день письмо. Рукопись я тотчасъ же прочелъ и одобрилъ. Въ первый свободный вечеръ перечту еще съ перомъ въ рукѣ и съ строгимъ судомъ. Но мнѣ кажется, поправлять придется очень мало: разсказъ очень интересный и просто написанный. Жалко, что ты не написала про то, какъ ее притѣсняла полиція — требовалъ исправникъ, велѣли закопать волка и перебить собакъ. Кажется, она такъ разсказывала. Я живу одинъ и мнѣ такъ хорошо, какъ....² да прежде надо о твоихъ дѣлахъ. Разсказъ Аксиньи³ лежитъ на столѣ и я ни разу не брался за него; но желаю это сдѣлать. Одно непріятно, что ты выставляешь такую гадкую цѣль — портящую,⁴ разрушающую и весь интересъ мой къ разсказу и портящую тебя самую. Постараюсь сдѣлать⁵ для тебя. И думаю, что прежде исторію волка. Теперь обо мнѣ, такъ какъ это въ связи. Я такъ хорошо работаю надъ своей статьею,⁶ что извожу на эту работу весь дневной зарядъ. Какъ будетъ перерывъ, то кончу твое дѣло въ день и пришлю тебѣ. Таня, какъ ты вѣрно знаешь, не осталась со мной.⁷ Это было бы мнѣ жутко. — Жить нашей обыкновенной жизнью я бы лишился однаго изъ моихъ хорошихъ періодовъ жизни, а ее расположить жить по моему мнѣ бы было жутко. — Безъ тебя былъ Фрей⁸ — ты слышала — онъ интересенъ и хорошъ не однимъ вегетаріанствомъ. Жаль, что ты не была при немъ. Ты бы многое узнала. У меня отъ него осталась самая хорошая отрыжка. Я много узналъ, научился отъ него и многое —мнѣ кажется — не успѣлъ узнать. Онъ интересенъ тѣмъ, что отъ него вѣетъ свѣжимъ, сильнымъ, молодымъ, огромнымъ міромъ американской жизни (несчастной по твоему, п[отому] ч[то] она внѣ Анковскаго пирога),⁹ не только не признающей анковскаго пирога, но представляющей себѣ его чѣмъ то въ родѣ колецъ въ носу и перьевъ на головѣ и пляски дикихъ. Онъ 17 лѣтъ прожилъ большей частью въ русски[хъ] и американскихъ комунахъ, гдѣ нѣтъ ни у кого собственности, гдѣ всѣ работаютъ не «головой», а руками и гдѣ многіе и мущины, и женщины счастливы очень. Ты бы его еще больше расковыряла, и было бы интересно и, хотѣлъ сказать, полезно, но боюсь, что судя по твоему письму «денегъ и денегъ», ты не можешь сойти съ пути начертаннаго на скрижаляхъ Апковского пирога и что если ты бы какъ Моисей и обидѣлась бы на что нибудь, и скрижали бы разбились, ты бы нашла средство выпросить у своего владыка Апковскаго пирога — новыя. Я и въ письмахъ дразню тебя — немножко по старой привычкѣ, а немножко взаправду.—

Это происходитъ тоже отъ того, что сидя одинъ, я весь пропитываюсь тѣмъ духомъ, к[оторымъ] я утѣшаюсь и мнѣ становится все болѣе и болѣе непонятнымъ, какъ могутъ люди жертвовать какимъ то кумирамъ, кукламъ, к[оторыхъ] они сами себѣ навертятъ изъ тряпокъ, всѣмъ, что у нихъ есть самаго драгоцѣннаго, т. е. своей жизнью, нынѣшнимъ днемъ и завтрашнимъ и послѣзавтрашнимъ.

Какъ смотритъ Саша¹⁰ на Бекеровское дѣло?¹¹ Волнуетъ ли оно его? Меня оно даже задѣло своимъ безобразіемъ. Я думаю, что нѣтъ, судя по одному изъ твоихъ писемъ о столярной работе и запахѣ пòтомъ. Это хорошіе духи и отъ нихъ въ головѣ становится ясно. Желаю ему успѣха и увѣренъ, что дойдетъ въ столярномъ дѣлѣ до степеней извѣстныхъ и думаю, что эти существенныя степени для него важнѣе, чѣмъ ленты черезъ плечо, п[отому] ч[то] столярное искусство, какъ и всякое, есть дѣйствительное отличіе, а лента есть обратное тому.

Цѣлую дѣвочекъ и мальчиковъ безъ различія мясной и растительной пищи.

Л. Т.

Вели Машѣ¹² за меня поцѣловать милаго Ник[олая] Ник[олаевича]¹³ и скажи ему, что кромѣ желанія знать то, чтò онъ хотѣлъ сказать вамъ объ Иванѣ дуракѣ,¹⁴ я часто думаю о немъ, и желалъ бы очень знать его мнѣніе о моемъ писаніи объ органической и эволюціонной теоріи въ наукѣ, к[оторую] я считаю суевѣрнымъ вѣроученіемъ царствующей науки.¹⁵ — Онъ пойметъ всѣ эти страшныя слова.

Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ, в арх. Т. А. Кузминской. Впервые опубликовано в Б, III, изд. 2-е, стр. 41 (отр.); II, изд. 3-е, стр. 600. На письме пометка рукой не Толстого: «1887 года». Датируем его на основании упоминания в письме Толстого о «Беккеровском деле», разбиравшемся в то время (см. прим. 11) и слов «без тебя был Фрей (о нем см. в прим. к письму № 490).

Татьяна Андреевна Кузминская, рожд. Берс (р. 29 октября 1846 г. — ум. 8 января 1925 г.) — свояченица Толстого. О ней подробнее см. в прим. к письмам Толстого к ней, т. 60. О своей жизни и отношениях со Львом Николаевичем Татьяна Андреевна оставила воспоминания: «Моя жизнь дома и в Ясной поляне» (изд. Сабашниковых, 1925 и 1926 гг.).

Письмо Т. А. Кузминской, на которое отвечает Толстой, неизвестно.

¹ Рассказ Т. А. Кузминской, исправленный Толстым, был напечатан впоследствии под названием «Бешеный волк» — «Вестник Европы» 1886, № 6.

² Так в подлиннике.

³ «Рассказ Аксиньи», записанный Т. А. Кузминской, в дальнейшем получил заглавие «Бабья доля». Исправленный Толстым был напечатан в «Вестнике Европы» 1886, № 4; затем в том же году перепечатан «Посредником» без имени автора.

⁴ Зачеркнуто: и разсказъ

⁵ Зач.: чтобъ

⁶ «Так что же нам делать?».

⁷ Татьяна Львовна не осталась в Ясной, а уехала в Москву, где обыкновенно проводила зиму семья Толстых.

⁸ Вильям Фрей. См. прим. к письму № 490.

⁹ «Анковский пирог» — или «Апковский пирог»; над н (или п) Толстой ставит знак͝ , что должно означать протяжное в нос произношение — традиционный пирог в доме Толстых, подававшийся в исключительных случаях — в большие праздники, или при «хороших» гостях. Свое название получил в честь доктора Николая Богдановича Анке (1803-1872), приятеля отца Софьи Андреевны. Для Льва Николаевича этот Анковский пирог имел иносказательное значение. Как часто бывало с Толстым, он почему-либо то или иное явление, бросившееся ему в глаза, выхватывал из жизни и подводил под него целый ряд аналогичных случаев, давая им при этом соответственное название. Таким образом постепенно образовывался целый ряд характерных «толстовских» поговорок и выражений, понятных лишь знающим те анекдоты, из которых возникали эти поговорки. Так было и с Анковским пирогом. Вот, что пишет С. Л. Толстой по этому поводу: «Для отца Анковский пирог служил эмблемой особого мировоззрения, которое трудно формулировать одним словом. Анковский пирог, — это и домовитость, и семейная традиционность, и — говоря современным языком — буржуазный уклад жизни, и вера в необходимость материального благополучия, и непреклонное убеждение в незыблемости современного строя» (С. Л. Толстой, «Юмор в разговорах Л. Н. Толстого» ТП, 3, стр. 12—14).

¹⁰ Александр Михайлович Кузминский — муж Татьяны Андреевны.

¹¹ «Беккеровское дело» или известное в то время «дело Мироновича», разбиравшееся в Петербургском окружном суде. Дело это весьма сложное и темное, рассматривалось вторично, кассированное сенатом после первого приговора. Суть дела: зверское убийство еврейской девочки Сарры Беккер, в котором обвинялся некто Миронович, владелец кассы ссуд, где С. Беккер состояла на службе. По первому разбирательству суда Миронович был признан виновным в убийстве этой девочки, с целью изнасилования. По новому приговору оправдан (см. «Новое время» 1885, № 3439 от 24 сентября и № 3457 от 12 октября).

¹² Марья Александровна Кузминская (р. в 1869 г.), дочь А. М. и Т. А, Кузминских; с 1891 г. замужем за Иваном Егоровичем Эрдели.

¹³ Николай Николаевич Страхов.

¹⁴ «Сказка об Иване Дураке и его двух братьях Семене-воине и Тарасе-брюхане и немой сестре Маланье, и о старом дьяволе, и трех чертенятах» была напечатана С. А. Толстой в XII томе «Собрания сочинений Л. Н. Толстого», изд. 5, и одновременно в «Посреднике» (№ 36, 1886 г.). Н. Н. Страхов тогда читал ее еще в рукописи.

¹⁵ Толстой имеет в виду свою статью «Так что же нам делать?», где главы XXVIII—XXXVI посвящены вопросу о науке.

420. С. А. Толстой от 11 октября 1885 г.

421. В. Г. Черткову от 11 октября 1885 г.

422—423. С. А. Толстой от 13 и 15 октября 1885 г.

424. В. Г. Черткову от 15—16 октября 1885 г.

425—427. С. А. Толстой от 16, 17 и 18 октября 1885 г.

428. Т. Л. Толстой.

1885 г. Октября 18? Я. П.

Ай да Таня. Спасибо, милая, за письмо. Пишите чаще, я ваши же марки буду вамъ собирать. Я ужъ набралъ. Теперь безъ шутокъ.

Ты въ первый разъ высказалась ясно, что твой взглядъ на вещи перемѣнился. Эта моя единственная мечта и возможная радость, на к[оторую] я не смѣю надѣяться — та, чтобы найти въ своей семьѣ братьевъ и сестеръ, а не то, что я видѣлъ до сихъ поръ — отчужденіе и умышленное противодѣйствіе, въ которомъ я вижу не то пренебреженiе — не ко мнѣ, а къ истинѣ, не то страхъ передъ чѣмъ то. А это очень жаль. Нынче завтра придетъ смерть. За чтоже мнѣ унести съ собой туда одно чувство — къ своимъ — неясности умышленной и отчужденія большаг[о], чѣмъ съ самыми чужими? Мнѣ очень страшно за тебя, за твою не слабость, a воспріимчивость къ зѣвотѣ и желалъ бы помочь тебѣ. Мнѣ помогаетъ убѣжденіе несомнѣнное въ томъ, что важнѣе для тебя въ мірѣ, также какъ и для всѣхъ насъ, нѣтъ ничего нашихъ поступковъ и изъ нихъ слагающихся привычекъ. Для меня, напримѣръ, важнѣе гораздо вставать рано и отвыкнуть отъ табаку, чѣмъ исполненiе всѣхъ моихъ внѣшнихъ желаній, для тети Тани, отъ к[оторой] я получилъ письмо, гдѣ она говоритъ, что ей нужно денегъ, денегъ, денегъ, гораздо важнѣе не то, что отвыкнуть браниться, а разъ удержаться отъ брани, чѣмъ получить Ротшильдово состояніе, и послѣдній примѣръ на закуску, тебѣ важнѣе убрать свою комнату и сварить свой супъ (хорошо бы коли бы ты это устроила — протискалась бы сквозь все, чтò мѣшаетъ этому, особенно, мнѣніе), чѣмъ хорошо или дурно выдти замужъ. Можетъ ты слишкомъ согласна съ этимъ или совсѣмъ не согласна, но меня всегда поражаетъ эта безсмыслица: свои поступки, изъ к[оторыхъ] вся жизнь, все человѣкъ считаетъ такъ пустячками, а то, чтò не можетъ измѣнить его внутренней жизни, считаетъ очень важнымъ. Такъ вотъ сознаніе важности того, чтò важно, и пустячности того, чтò пустячно, можетъ много помочь противъ всякихъ искушеній. — Я только представлю себѣ Фета, Костиньку,¹ Урусова,² Ширковыхъ,³ Золотаревыхъ³ съ папиросками и разговорами не интересными и не понятными другъ другу и никому, и имъ самимъ не нужными; но нетолько ихъ и еще М-me Seuron,⁴ нагибающуюся чтобъ слушать, но чтò и кого я не представлю себѣ изъ Московской жизни — старыхъ и молодыхъ мущинъ и женщинъ — ужасъ забираетъ меня. Одно спасенье во всякой жизни, а особенно въ городской — работа и работа. Я вижу тебя, ты скажешь: все неутѣшительно. Дѣло то въ томъ, что не утѣшаться надо, а идти впередъ, куда хочешь не хочешь идешь, и дѣло только въ томъ, чтобы marcher droit.⁵ А когда будешь прямо идти, будетъ и пріятное, и очень пріятное. Я по опыту говорю. Я теперь испытываю это. Я живу очень хорошо. Я никого не вижу, кромѣ Ал[ександра] Петр[овича],⁶ ресурсы к[отораго] очень ограничены, и если бы вѣрилъ въ счастье, т. е. думалъ бы что надо замѣчать и желать его, я бы сказалъ, что я счастливъ. Не вижу какъ проходятъ дни, не думаю чтò выйдетъ изъ моей работы, но думаю, что дѣлаю то, чтò надо, чего хочетъ отъ меня То, чтò пустило меня сюда жить. Разлука съ семьей здѣсь теперь не больше той, к[оторая] всегда, когда мы всѣ вмѣстѣ. Даже тогда чувствую себя часто болѣе одинокимъ. Теперь я очень, очень часто думаю о васъ и думаю, и чувствую васъ лучше. Въ школу я ни разу не ходилъ. Чѣмъ болѣе одинъ, тѣмъ болѣе занятъ. Письма я получилъ отъ т[ети] Т[ани]⁷ и отъ Черткова. У меня освободился экземпляръ «Ч[тоже] н[амъ] д[ѣлать]?» и я пришлю тебѣ завтра, да ты у мама могла бы взять. А еще почему ты не возьмешься за какую нибудь работу для печати народныхъ изданій? Я читаю теперь по немножечку Bleak House⁸ — очень хорошо, и я думалъ объ Oliver Twist.⁹ Только представить себѣ, какъ бы ты читала это въ школѣ.—

Скажи, пожалуйста, чтò значитъ Стаховичъ?¹⁰ Какъ ты думаешь, что онъ желаетъ на тебѣ жениться? И почему, если желаетъ, не дѣлаетъ предложеніе? Скажи мнѣ откровенно, чтò ты объ этомъ думаешь? Въ его отношеніяхъ къ нашему есть много похожаго на мои отношенія къ семейству мама. Мама — это т[етя] Т[аня], Лева¹¹ — это Степа¹² и т. д. — За палецъ¹³ твой денегъ доктору платить не надобно, а вотъ супъ, если ты уладилась и выучилась готовить, это было бы хорошо. Нынче я рубилъ дрова, пришли 3 дворовые мальчика и руководитель ихъ Иванъ Павлычъ¹⁴ и остановились противъ меня. Я спросилъ, что имъ нужно, помялись и Ив[анъ] Павл[овичъ] подалъ мнѣ бумажку: «Я, говоритъ, написалъ сочиненіе о бѣдномъ мужикѣ». Сочиненіе ироническое, но подробности двѣ очень хороши. У мужика по локти рукава полушубка разорваны и пальцы изъ сапогъ торчатъ, то когда онъ сталъ плясать, рукава замотались, какъ крылья у коршуна, а пальцы изъ сапоговъ, какъ молодые соловьи изъ гнѣзда, выглядываютъ. Не думай, чтобъ два листика, на к[оторыхъ] я пишу, значило то, что я разорвалъ и не послалъ чтò написалъ, нѣтъ, это только экономія бумаги, а я пишу чтò попало и хотя чувствую, что очень дурно пишу, пошлю какъ написалось. Вчера, получивъ твое письмо на Козловкѣ, я такъ хорошо о тебѣ думалъ и мысленно съ тобой говорилъ, а теперь потерялъ тонъ и вышло педантично и несвязно. Тебѣ отлично жить на свѣтѣ — силъ въ тебѣ много и физическихъ, и умственныхъ, и душевныхъ, только поблюди ихъ. И любятъ тебя люди — какъ ты пишешь — барышни — я вѣрю этому — любятъ такъ, ни за чтò. Ну прощай, душа моя. Пиши.

Л. Т.

На конверте:

Москва, Долгохамовнич[ескій] переулокъ, № 15. Графинѣ Татьянѣ Львовнѣ Толстой.

Печатается по автографу, находящемуся у Т. Л. Сухотиной-Толстой. Впервые опубликовано в отрывках в Б, II, изд. 3, стр. 555—556; полностью в «Современных записках» XXXVI Париж. 1928, стр. 193—196. Датируется на основании почтового штемпеля на конверте: Почтовый вагон 18 октября 1885.

Татьяна Львовна Толстая (р. 4 октября 1864 г.) — старшая дочь Толстого; родилась в Ясной поляне; получила домашнее воспитание; в 1880—1890-х гг. занималась живописью и посещала школу живописи в Москве на Мясницкой улице. 14 ноября 1899 г. вышла замуж за Михаила Сергеевича Сухотина (1850—1914). В 1922 г. организовала в Москве школу рисования и живописи. В 1923—1925 гг. была директором Толстовского музея в Москве, С 1925 г. живет в Париже. Ею написаны воспоминания о Толстом: «Друзья и гости Ясной поляны». М. 1923; «Как мы с отцом решали земельный вопрос» — TT I, стр. 45—62. Подробнее о ней см. в т. 62.

¹ Константин Александрович Иславин. См. прим. 1 к письму № 84.

² Кн. Леонид Дмитриевич Урусов.

³ О ком здесь идет речь, выяснить не удалось.

⁴ M-me Seuron — француженка, жившая у Толстых в качестве гувернантки. Написала воспоминания: «Шесть лет в доме графа Л. Н. Толстого» (1895). См. т. 53, Дневник 1895 г.

⁵ Итти всё прямо.

⁶ Александр Петрович Иванов.

⁷ Татьяна Андреевна Кузминская.

⁸ «Холодный дом» роман Ч. Диккенса.

⁹ «Оливер Твист» роман Ч. Диккенса.

¹⁰ Михаил Александрович Стахович.

¹¹ Лев Львович Толстой.

¹² Степан Андреевич Берс (1855—1909), шурин Толстого.

¹³ Т. Л. Толстая вывихнула палец и ездила к врачу.

¹⁴ Иван Павлович Арбузов, сын сапожника Павла Петровича Арбузова. Хотя И. П. Арбузов был в то время еще мальчиком, его почему-то все называли по имени и отчеству.

На это письмо Толстого Т. Л. Толстая отвечала письмом, в котором писала: «Вчера получила твое письмо, которое очень было радостно и я не ответила сейчас же, потому что много хотела на него ответить. Про важность и пустячность вещей я очень с тобой согласна, но главное то грустно, что все пустяки в жизни так соблазнительны и все соблазны так устроены, что не виден их вред, а только всё прелесть. Здесь я осаждаема ими.... Правда, что ты говоришь, что я подумаю — неутешительно, но нет того чувства пустоты, как бывало, и чувства, что нет никакой жизни, которой бы стоило жить. Теперь я вижу какой она должна быть, но я чувствую, что внешняя жизнь моя не может измениться до известного предела.... С твоим примером насчет того, что важнее свой суп сварить, чем хорошо выйти замуж, мне трудно согласиться, потому что ты взял один из самых крупных примеров из пустячных вещей и один из самых мелких из важных. Нет это неясно и не совсем то, что я хотела сказать. И, пожалуй, я согласна, что не важно как выйти замуж, а важно как жить с мужем — но если с дурным человеком жить — или сама сделаешься дурной, или будешь вечно раздражена, что выходит то же самое. Суп готовить я попробую» (письмо без даты. АТБ).

429. С. А. Толстой от 19 октября 1885 г.

430. П. И. Бирюкову.

1885 г. Октябрь 19—20? Я. П.

Получилъ вчера ваше письмо, дорогой Павелъ Ивановичъ, и рукопись¹ и задумался. Вопервыхъ, если сказка можетъ пройти въ Недѣлѣ,² почему ей не пройти у Сытина или въ полномъ изданіи съ нѣкоторыми измѣненіями, а во 2-хъ, захотѣлось поправить, почистить ее. Уже я сдѣлалъ прежде многія поправки, такъ что я откладываю это дѣло до поѣздки. моей жены въ П[етербург]ъ,³ к[оторая] будетъ черезъ недѣлю. Тамъ вы и Н. Н. Страховъ рѣшите вмѣстѣ, какъ поступить; а я покуда приведу ее въ окончательный видъ. Какъ мнѣ обидно, что пропало мое письмо къ Ал[ександрѣ] М[ихайловн]ѣ.⁴ Я писалъ его отъ души: тамъ было и о дѣлѣ — исторической работѣ, и просто выраженіе дружескаго общенія, к[оторое] естественно вылилось тогда. Напишу ей непремѣнно, когда буду свободнѣе. Я очень занятъ, сидя одинъ въ деревнѣ — семья въ Москвѣ — и хорошо подвигаюсь въ своей скучной работѣ «Ч[то же] н[амъ] д[ѣлать]», разрастающейся во всѣ стороны. Пишу съ увлеченіемъ о наукѣ и искуствѣ, и мнѣ уясняется, — будетъ ли такъ же ясно другимъ? Разумѣется, нѣтъ. Поблагодарите А[лександру] М[ихайловну] за Фрея. Какъ мнѣ кажется, она оцѣнила его больше всѣхъ. Онъ пробылъ 4 дни и мнѣ жалко было и тогда, и теперь, всякій день жалко, что его нѣтъ. Вопервыхъ, чистая, искренняя, серьезная натура, потомъ знаній не книжныхъ, а жизненныхъ, самыхъ важныхъ — о томъ, какъ людямъ жить съ природой и между собой, — бездна. — Я его просилъ быть сотрудникомъ нашего фантастическаго пока журнала — и онъ обѣщалъ. Онъ могъ вести три отдѣла: 1) гигіена — народная, для бѣдняковъ, практическая гигіена — какъ съ малыми средствами и въ деревняхъ, и особенно въ городахъ людямъ здорово жить. — По моему онъ знаетъ по этой части больше, чѣмъ всѣ медиц[инскіе] факультеты. Онъ обѣщалъ это. 2) Техника первыхъ орудій работъ: топора, пилы, кочерги, стиральныхъ прессовъ⁵ и снарядовъ мѣшенія хлѣбовъ и т. п. Мы говорили съ вами про это. Этаго онъ не обѣщалъ, и по моему надо искать такого человѣка, только не теоретика, а такого, к[оторый] бы, какъ Фрей, самъ все продѣлывалъ, употребляя самъ тѣ снаряды и пріемы, к[оторые] онъ описываетъ.

3) Это его записки о жизни въ Америкѣ; о трудѣ, пріученіи себя къ нему, жизни фермерской, о жизни въ общинахъ. Онъ обѣщалъ, но сомнительно, чтобы онъ написалъ это скоро. Онъ былъ въ школѣ со мной на вечернемъ чтеніи и началъ разговоръ съ мужиками. Надо было видѣть, какъ разинула рты на его разсказы. — Что журналъ? Вы ждете, чтобъ я васъ подбадривал, а я чтобъ вы.

Чертковъ требуетъ текстовъ для картинокъ.⁶ Постараюсь написать. Они же пойдутъ для журнала. Можно ли это?

Прощайте. Пишите, какъ идутъ и дѣла, и приготовленія къ дѣ[ламъ].

Л. Т.

Грибовскій писалъ мнѣ, и я отвѣчалъ ему, но не помня его имени и отчества написалъ Вячеславу Грибовскому.⁷ Если не такъ, то скажите ему, чтобъ онъ спросилъ.

Печатается по автографу, хранящемуся в БЛ. Впервые опубликовано в ПТС, II, № 342. Датируется на основании письма П. И. Бирюкова от 16 октября 1885 г., на которое отвечает Толстой (АТБ) и слов в письме: «Получил вчера [курсив ред.] ваше письмо».

¹ Новое произведение Толстого, посланное на прочтение П. И. Бирюкову: «Сказка об Иване-Дураке и его двух братьях: Семене-воине и Тарасе-брюхане, и немой сестре Маланье, и о старом Дьяволе, и трех чертенятах». П. И. Бирюков в письме своем просил Толстого дать разрешение на напечатание ее в «Неделе» Гайдебурова; при письме он приложил переписанный экземпляр сказки с отмеченными синим карандашем местами опасными в цензурном отношении, которые он предлагал при печатании выпустить.

² «Неделя» — еженедельная газета, основанная в марте 1866 г. ген. Н. Мунтом и П. А. Валуевым. С 1876 и до конца 1893 г. редактором-издателем ее состоял П. А. Гайдебуров.

³ В Петербург Софья Андреевна Толстая ездила в середине ноября 1885 г. по делам печатания пятого издания собрания сочинений Толстого.

⁴ Александра Михайловна Калмыкова. Письмо Толстого к ней, о котором здесь упоминается, осталось неизвестно редакции.

⁵ Mожно прочесть: пріемовъ

⁶ Об этом В. Г. Чертков писал Толстому: «Лев Николаевич, хочу вам написать несколько слов, собственно, о наших картинках. Как я вам уже писал и как говорил вам, вероятно, Павел Иванович, картинки ко всем составленным вами рассказам уже нарисованы художниками и готовятся к печати у Сытина, равно как и обе картины из жизни Христа, из которых «Бичевание» только на этих днях, наконец, разрешили к нашей великой радости. Сытин говорит, что в нынешнем месяце должны выйти в продажу все эти картины. Между тем, по окончании изготовления их, его состав живописцев, изготовляющих камни и проч. окажутся без работы и Сытину придется задать им воспроизведение еще серии картин. Вот тут то желательно, чтобы он не возвращался к прежним сюжетам, а продолжал занимать свою литографию изготовлением таких картин, какие мы можем ему доставить. Он сам этого желает, можно сказать, просто — страстно и постоянно умоляет меня, чтобы ему доставлял побольше сюжетов для картин. Ему самому противно, что он прибегает к каскадным французским сюжетам вперемежку с вашими картинами. А между тем не доставлять ему нужное количество хороших сюжетов, значит ставить его в такое положение, в котором ему приходится выбирать между изданием скверных или пустых картин и — убытком в те несколько тысяч рублей, которые стоит ему ежемесячное содержание своего штата мастеров. Если мы будем доставлять ему возможно больше сюжетов, то он охотно будет придерживать выпуск пошлых картин и может совсем их исключить из своей программы. Если же мы будем давать ему только по несколько хороших картин и пропускать значительные периоды времени, то нельзя ожидать от него того, что он будет оставлять своих мастеровых без работы, дожидаясь следующих наших картин. С другой стороны, художники, рисующие к вашим рассказам, как напр. Репин, Крамской и другие, не могут очень скоро к сроку исполнять их, и притом, как я вам уже раз писал, для того чтобы заручиться их охотным содействием, необходимо предлагать им не один сюжет, от которого им приходится либо отказаться, либо принять его, а одновременно десяток сюжетов, из которых они могли бы выбирать то, что вызывает в их личном сознании наибольшую отзывчивость. Я предлагал бы Репину и Крамскому и вообще тем, кто рисует для нас исключительно из сочувствия и безвозмездно, первый выбор из наибольшего числа сюжетов, и оставшиеся сюжеты распределял бы между более бедными художниками, нуждающимися в заказах. Итак, вот, что я хотел вам сказать. Для успешного преследования нашей цели, необходимо сейчас же заручиться по возможности десятком сюжетов. Распределение их между художниками и рисование картинок уже займет значительное время. А затем уже только можно передать их в Сытинскую мастерскую для исполнения, что также займет недель шесть. Таким образом, если бы и сейчас были готовы эти сюжеты, то и то не скоро можно было бы их пустить в обращение. Я понимаю, что вам приятнее сначала видеть впечатление покупателей от первой серии. Но это во всяком случае не уйдет. А вторую серию следовало бы, ради избежания долгого промежутка и выхода целой серии дурных картин, — начать готовить сейчас же. Третья же серия может готовиться после выхода первой и т. д. Одним словом я вам сказал, что мне кажется существенно для правильного развития нашего предприятия, а вы главный и пока единственный источник сюжетов, уже поступите, как знаете» (из письма В. Г. Черткова к Л.Н. Толстому от 8 октября 1885 г. АТБ).

⁷ См. письмо № 381.

431—433. С. А. Толстой от 20, 22 и 23 октября 1885 г.

434. В. Г. Черткову от 23 октября 1885 г.

435—437. С. А. Толстой от 25, 27—28 и 29 октября 1885 г.

438—443. В. Г. Черткову от 31 октября, 6, 11, 7—15, 17—18 и 20 ноября 1885 г.

444. П. И. Бирюкову.

1885 г. Ноября 20. Москва.

Дорогой Павелъ Ивановичъ!

Вчера я получилъ письмо, очень взволновавшее меня, отъ офицера Артил[лерійской] Академіи Анат[олія] Петр[овича] Залюбовскаго,¹ брата того Залюбовскаго,² к[оторый] въ прошломъ году отказался отъ воинской повинности въ Москвѣ. Я думалъ, что его освободили отъ фронтовой службы, и онъ живетъ въ Кишиневѣ, но оказывается, что его ужъ годъ мучаютъ, посылаютъ по этапамъ съ бродягами, помѣщаютъ въ госпитали, пересылаютъ изъ части въ часть и заслали теперь въ Закаспійской край. И онъ до сихъ поръ продолжаетъ на основаніи ученія Христа отказываться отъ участія въ убійствѣ. — Я кое-кому писалъ объ этомъ. Пишу вамъ, не можете ли узнать и что нибудь сдѣлать? Дѣло было у военнаго министра³ и въ главномъ Штабѣ. — Я прошу⁴ объ одномъ, чтобы съ нимъ поступили по закону, признавъ его такъ назыв[аемымъ] сектантомъ. А то они сами не знаютъ, чтò дѣлать, и прямо отступаютъ отъ закона и ведутъ дѣло тайно. Хорошо бы ужъ и то, чтобы начальствующіе знали, что дѣло это не тайно и есть люди, слѣдящіе за судьбой Залюбовскаго. Неужели мученичество первыхъ временъ христіанства опять возможно и нужно?

Жена въ Петерб[ургѣ] у Кузминскихъ,⁵ зайдите къ ней; я ей посылаю копію письма Залюб[овскаго].⁶ — Посовѣтуйтесь, подумайте и напишите.

Вашъ Л. Толстой.

Нельзя ли гдѣ напечатать объ этомъ. Я бы написалъ съ радостью.

Печатается по автографу, хранящемуся в БЛ. Впервые опубликовано в Б, II, изд. 3, стр. 595. Датируется на основании упоминания в нем о письме А. П. Залюбовского. В письме Толстого к С. А. Толстой от 20 ноября 1885 г. также читаем: «Вчера получил письмо, которое очень меня взволновало; посылаю тебе с него копию и прошу тебя очень, очень что-нибудь сделать для облегчения участи этого человека, весьма замечательного». И дальше: «Приписываю вечером — всё возился с письмами и перепиской письма Залюбовского» (см. т. 83, № 331).

¹ Анатолий Петрович Залюбовский. См. прим. к письму № 448.

² Алексей Петрович Залюбовский. См. прим. к письму № 448.

³ Пост военного министра в то время (с 1 января 1882 г. по 1 января 1898 г.) занимал Петр Семенович Ванновский (1882—1904); с 1898 г. — член Государственного совета; в 1901—1902 гг. — министр народного просвещения.

⁴ Зачеркнуто: Графиня Елена Ивановна. Толстой, очевидно, вначале на этом листе начал писать письмо гр. Е. И. Шуваловой, оставшееся редакции неизвестным.

⁵ Александр Михайлович и Татьяна Андреевна Кузминские.

⁶ Оно неизвестно.

445. С. А. Толстой от 20 ноября 1885 г.

446. В. В. Стасову.

1885 г. Ноября 20? Москва.

Владиміръ Васильевичъ!

Сто лѣтъ съ вами не видались и не переписывались, а пришла нужда, пишу вамъ и почти увѣренъ, что вы по прежнему захотите мнѣ помочь. Дѣло, о которомъ прошу, огромной важности, никогда ничто такъ не было мнѣ близко къ сердцу и важно. Есть одинъ дворянинъ Залюбовскій.¹ Онъ прошлаго года отбывая воинскую повинность въ Москвѣ, заявилъ, что онъ, какъ христіанинъ, по своимъ убѣжденіямъ ни присягать, ни служить въ военной службѣ не можетъ. Его сочли за соцалиста, послали къ жандармамъ. Жандармы нашли, что въ его взглядахъ вреднаго ничего нѣтъ, и вернули его къ военнымъ. Военные начали съ нимъ возиться. Онъ постоянно отказывался. Его начали мучать: посылали по этапу съ бродягами, запирали въ госпитали и послѣ разныхъ перипетій обратились къ военному министру и въ главный штабъ, и оттуда вышло тайное распоряженіе отправить его въ закаспійскій край. Родные его теперь не безъ основанія боятся, что его тамъ убьютъ, тѣмъ болѣе что на вопросы его брата, офицера артил[лерійской] академіи (Анат[олія] Петр[овича]),² ему отвѣчали, что дѣло его брата — тайна. Подробности всего это[го] дѣла можно узнать или у брата, живущаго на Выборской въ Арт[иллерійской] Акад[еміи], или у моей жены, которая будетъ очень рада васъ видѣть, остановившейся теперь у Кузминскихъ³ на Невскомъ № 75, которой я посылаю копію съ этаго письма. Надѣюсь, что какъ ни различно мы можемъ смотрѣть на причины, вызвавшія всю эту исторію, вы также, какъ и я, возмущены этими жестокими инквизиторскими пріемами, казнящими человѣка за его убѣжденія. Надо просить — надоумить начальствующія лица о томъ, чтобы они поступили съ этимъ человѣкомъ по закону о, такъ назыв[аемыхъ], сектантахъ (тѣмъ болѣе, что для исполненія ихъ желанія — того, чтобы это дѣло было какъ можно менѣе извѣстно — это единственное средство; напротивъ, мученичество этаго человѣка достигнетъ обратной цѣли). Главное же, мнѣ кажется, что нужно дать почувствовать начальствующимъ лицамъ, что XIX вѣкъ oblige⁴ и что пріемы средневековья неудобны и невозможны, что есть люди и прямо раздѣляющіе убѣжденія Залюб[овскаго], какъ я и др[угіе], и люди, какъ вы и мн[огіе] др[угіе], прямо ненавидящіе насиліе, угнетеніе только за убѣжденія. О чемъ я васъ прошу? О всемъ томъ, что вы можете сдѣлать для достиженія обѣихъ цѣлей.

Если бы возможно было гдѣ нибудь напечатать, я бы съ наслажденіемъ напечаталъ описаніе дѣла и мое сужденіе о немъ.⁵

Ну, простите, голубчикъ, если вамъ непріятна моя просьба, и дѣлайте съ ней, что Богъ на сердце положитъ. Мнѣ только кажется, что если вы за что возьметесь with a will,⁶ то вы непобедимы.

Л. Толстой.

На конверте:

Петербургъ. Публичная библіотека. Владиміру Васильевичу Стасову.

Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Впервые опубликовано В. Д. Комаровой и Б. Л. Модзалевским в ТС, стр. 70—71. Датируется на основании почтовых штемпелей на конверте: Москва 21 ноября 1885, С. Петербург 22 ноября 1885 и упоминания о деле А. П. Залюбовского (см. письмо № 444).

¹ Алексей Петрович Залюбовский.

² Анатолий Петрович Залюбовский.

³ Александр Михайлович и Татьяна Андреевна Кузминские.

⁴ Обязывает.

⁵ Об этом же см. ПЖ, № 272 и т. 83, № 331.

⁶ С желанием помочь.

447. С. А. Толстой от 20 ноября 1885 г.

448. А. П. Залюбовскому.

1885 г. Ноября 20? Москва.

Братъ вашъ¹ писалъ мнѣ передъ тѣмъ, какъ ему приходилось отбывать воинскую повинность. Его мучила мысль о горѣ, которое причинитъ матери и спрашиваетъ моего совѣта. Я много думалъ надъ его письмомъ и рѣшилъ тогда не отвѣчать,

Ученіе Христа никакихъ поступковъ не предписываетъ, оно показываетъ истину: вопросы же о томъ, какъ поступить въ данном случаѣ, рѣшаются каждымъ въ своей душѣ: по мѣрѣ ясности, силы сознанія истины; и рѣшаются не такъ, что я хочу, или не хочу поступить по ученiю Христа, а такъ, что я не могу поступить иначе. Такъ это всегда было для меня; и потому я рѣшилъ, что мнѣ не слѣдовало отвѣчать на письмо вашего брата, тѣмъ болѣе, что и мнѣ и ничего нельзя было отвѣчать. Одинаково безсмысленно отвѣчать: страдайте и сдѣлайте несчастіе своей матери, или — истина не всегда истина, 2×2 не всегда 4. Я и не отвѣчалъ, но съ большимъ волненіемъ слѣдилъ за его судьбой. Пожалуйста, А[натолій] П[етровичъ], не имѣйте ко мнѣ враждебнаго чувства, не обвиняйте меня, не думайте, чтобъ интересъ мой въ судьбѣ вашего брата былъ связанъ со мной, съ моею личностью. Онъ слѣдуетъ, вѣдь, не моему, какъ вы говорите, ученію, а онъ слѣдуетъ тому ученію, про которое Христосъ говоритъ, что оно не его, а пославшаго его Отца. Вѣдь то, что вашъ братъ сдѣлалъ и дѣлаетъ — это великое дѣло, которое можетъ совершить человѣкъ въ жизни. Не знаю, какъ бы я выдержалъ, но я ничего такъ не желалъ бы для себя и для своихъ дѣтей.

Я слѣдилъ за судьбой вашего брата, и послѣднія мои свѣдѣнія (невѣрныя, оказывается), были тѣ, что онъ въ К[ишиневѣ] уволенъ отъ фронтовой службы. Письмо ваше очень поразило меня. Скажите, что и какъ нужно поступить? Я написалъ уже къ двумъ лицамъ,² прося ихъ о томъ, чтобы поступлено было съ нимъ такъ, какъ поступаютъ съ такъ называемыми менонитами³ и др. Главное же, мнѣ кажется, что такъ какъ съ нимъ, очевидно, поступаютъ произвольно и не по закону, и такъ же нужно, чтобы начальствующія лица знали, что случай этотъ извѣстенъ въ обществѣ, и есть люди, слѣдящіе за его судьбой.

Я понимаю страданія вашей матери и всей душой сочувствую ей. Одно утѣшеніе для нея, это сознаніе высоты совершаемаго имъ подвига, который не останется безъ послѣдствій для блага людей, и, главное, преданность волѣ Бога.

Развѣ на другомъ ложномъ пути всякій изъ насъ не подверженъ безчисленнымъ несчастіямъ, въ которыхъ нѣтъ утѣшенія. Мнѣ же вашъ братъ дорогъ, какъ братъ по вѣрѣ, показавшій и мнѣ, и тысячамъ великій примѣръ истиннаго мужества. Если я могу быть чѣмъ-нибудь полезенъ ему, я буду счастливъ и сдѣлаю все возможное, только напишите мнѣ.

Печатается по копии, хранящейся в AЧ. Публикуется впервые. Датируется по содержанию (см. пп. № 444 и 446).

Анатолий Петрович Залюбовский — в то время офицер, слушатель Михайловской артиллерийской академии в Петербурге; впоследствии генерал-майор, начальник Сестрорецкого оружейного завода.

Толстой отвечает на письмо А. П. Залюбовского (без даты): «В ноябре прошлого 1884 года Алексей Залюбовский попал по набору в солдаты. Явился он в присутствие в Москве, где и отказался первый раз от присяги. Затеялось дело и переписка, которая потом, вместе с ним, Залюбовским, была препровождена в 14 артиллерийскую бригаду, куда он был зачислен канониром. Из этой переписки видно, что его несколько раз убеждали принять присягу, но это не помогло. Уездный воинский начальник, в распоряжении которого в то время был мой брат, заподозрил его в социализме и направил в жандармское управление, которое совершенно отвергло это подозрение. Тогда обратились к судебным властям. Дело прошло, кажется, через руки военного прокурора и следователя, заключение которых в общем состоит в том, что дело им не подсудно, а по примеру, прежде бывшему, Залюбовского следует отправить в часть со всей о нем перепиской. Время, когда прибыл брат в 14 артиллерийскую бригаду, было для него самое неблагоприятное. Один командир, ныне умерший ген. Худяков, сдавал бригаду, а новый еще не приехал. Разобрать как следует всего дела ген. Худяков не хотел, а разрешил по одному факту отказа от присяги, что брат мой социалист и назначил его в отдельно стоящую в г. Одессе 4-ую батарею. Тут, перед выходом в лагери в г. Николаев Залюбовский вторично отказался от присяги, несмотря на увещания офицеров и командира, и священника. В лагерях начались новые увещания уже и со стороны нового командира бригады (теперь ген.) Куприянова, и опять всё это окончилось ничем. В это время произошло для брата еще одно неблагоприятное обстоятельство — это назначение его командира батареи (теперь ген.) Гофмана, который очень сочувственно к нему относился (вообще в офицерах и командирах этой бригады он находил много сочувствия, все хотели уладить это дело, не дать ему дальнейшего хода) командиром 4-ой артиллерийской бригады. Заступивший на время его место капитан Степанов стал теснить брата, вызывать его на неповиновение и высказывание своих убеждений; им были назначены доносчики, через которых он и действовал в убеждении, что это социалист, который среди солдат опасен и должен быть удален из батареи. Показания этих соглядатаев имеются в дознании, произведенном после уже, и о котором я буду говорить ниже. В конце лагеря Степанов подал рапорт, что канонир Залюбовский отказывается от исполнения служебных обязанностей и употребления в дело оружия, имеет вредное влияние на низших чинов, проявляющееся в заметном им уже упадке дисциплины, собирает около себя людей и рассказывает им, что их много в Москве и Петербурге, что он с остальными в переписке, и послан теперь, как проба, чтобы узнать, как отнесется к их учению правительство, а в ноябре вот придут все и тогда не будет офицеров и начальников, а все будут равны. На основании всего вышеизложенного он, Степанов, не признавая возможным оставить далее Залюбовского среди людей батареи, арестовал его и просит распоряжения сдать его в комендантское управление. Комендантское управление посадило брата на гауптвахту в общую камеру и начало также доискиваться — не социалист ли он. Опять его отправили в жандармское управление, которое опять ответило, что не нашло в словах и действиях ничего опасного для государственного строя и потому он, Залюбовский не должен вовсе содержаться под арестом, а только под наблюдением. Характерно, между прочим, в этом ответе поставление на вид жандармским полковником, что Залюбовский здесь не получал никакой пищи и потому ничего не ел. Комендант сделал распоряжение отправить его в свою часть в г. Кишинев, где в конце июня и была получена вся эта переписка (батарея уже вернулась из Николаева). Но вследствие милой маленькой ошибки начальства отправили брата не обыкновенным этапом, а при открытом попутном листе, с партией арестантов, беглых каторжников в оковах, бродяг и пр., так что прибыл он в Кишинев только через месяц. Что он тут вынес и чего насмотрелся я не стану описывать, скажу только, что к прискорбию и моему недоумению, все, описанное Достоевским в его записках совершается и теперь и не только там, в далекой Сибири, но и здесь, в Европейской цивилизованной России. Просто волосы дыбом становились, когда я слушал рассказы брата, до какого зверства, до какой бесчеловечности доходят там начальствующие человеки. Между тем дело побывало уже в окружном штабе и оттуда было прислано в бригаду предписание произвести дознание по обвинению Залюбовского в отказывании от присяги, и рапортом капитана Степанова командир бригады назначил для этого поручика Вороновского, человека прекрасного и знакомого со всеми последними вашими произведениями. Но Степанов умудрился произвести дознание у себя в батарее при посредстве своего брата, подпоручика той же батареи. Дознание это вышло крайне неполное, потому что были спрошены почти только одни назначенные следить за братом, притом самые то показания записаны были в том же нелепом виде, как они и делались и как капитан Степанов написал в своем нелепом рапорте. Напр, там было: говорил глупые слова, что Христос не Христос, богородица не богородица, что их много и прочее. Но было и следующее: хоть и пойдет в караул, но оружия употреблять не станет, а только скажет, что нельзя ходить; на расспросы отвечал неохотно и говорил, что, что я тебе буду говорить, когда ты всё равно ничего не понимаешь и проч. Как ни печально было, что это дознание всё-таки пошло в окружной штаб, но там сказано, что из него всё-таки видно, что утопического распространения своих идей в среде солдат брат не производил и что это дело его религии и его совести не подсудное никаким судам; ближайшее же знакомство с личностью брата и его идеями может дать его собственное показание, это показание с брата снималось уже в Кишиневе Вороновским, тотчас по прибытии его из Николаева. Вот краткое содержание этого показания. Обвиняемый, считая себя христианином, старается жить по Евангелию Христа, которое основано на следующих пяти заповедях 1) не гневаться на брата, 2) не разводиться с женою, 3) не противиться злу, 4) не клясться вовсе и 5) любить врагов. На основании этих пяти заповедей он отказывается от принятия присяги, употребления оружия и участия в военных действиях. Это показание было присоединено к прочей переписке по этому делу и отправлено сюда в главный штаб на заключение военного министра и постановление резолюции административным порядком. Между тем брат был помещен в Кишиневский местный лазарет, где всесильные мира того обещались сделать всё для них возможное, чтобы брат был признан неспособным носить оружие и вообще служить в военной службе. Сначала всё шло отлично, но потом случился вдруг поворот, причин которого я не знаю, но, повидимому, у них явилась боязнь за себя, и чтобы всё-таки прилично отделаться от этого дела, чтобы не показать своего отступления, брата отправили в Киевский военный госпиталь. На сделанный из бригады запрос туда госпиталь ответил, что Залюбовский здоров, и он был прислан обратно в часть, где была уже получена резолюция главного штаба. В предписании было сказано лишь следующее: Канонира Залюбовского со всей перепиской отправить в распоряжение начальника штаба в Закаспийскую область для назначения его этап-начальником в одной из тамошних батарей. Никакого объяснения о том, с какою целью его туда отсылают, на какой срок, при каких обстоятельствах он должен будет там служить и т. п., ничего этого никому неизвестно. И вот 23 октября его отправили из Кишинева на Одессу, Керчь, Батум в Асхабад. На все старания узнать что-нибудь более определенное о предстоящей судьбе брата здесь в штабе ответили, что это тайна, которой они не могут сообщить. Уже сам по себе этот ответ не предвещает по моему ничего доброго, потому что в противном случае я не думаю, чтобы этого нельзя было узнать, чтобы офицер не решился передать этого офицеру и притом родному брату обвиняемого. Но кроме того Закаспийская область находится в исключительном положении, а следовательно есть полное основание опасаться за целость жизни брата» (печатается по копии, хранящейся в ГТМ. В начале письма рукой Толстого написано: «Письмо Анатолия Петровича Залюбовского, офицера артиллерийской Академии о брате своем Алек[сее] Залюбовском»).

¹ Алексей Петрович Залюбовский (р. 1863 г.), единомышленник Толстого, племянник Н. Л. Озмидова, отказавшийся от присяги и военной службы по религиозным убеждениям. После долгих и тяжких мытарств по разным частям, госпиталям и тюрьмам был сослан в Асхабад, Закаспийской области, здесь отдан под суд, осужден и переведен в дисциплинарный батальон при Екатериноградской станице. В 1887 г. освобожден от военной службы навсегда. Пробыв некоторое время в Тверской общине М. А. Новоселова (см. в прим. к письму № 554), стал управляющим одним имением в Новгородской губернии, где прожил четыре года. Позднее служил в акцизном ведомстве в Москве, а потом в Аккермане (Бессарабия), в последние годы в земстве страховым агентом. О своих странствованиях в период его гонений, в связи с его отказом от военной службы, им написаны, неизданные до настоящего времени, воспоминания, находящиеся у К. С. Шохор-Троцкого. См. т. 50. Толстой хлопотал об А. П. Залюбовском через В. В. Стасова, А. М. Кузминского, гр. А. А. Толстую и гр. Е. И. Шувалову, стараясь придать этому делу как можно больше огласки и, если возможно, довести его до сведения царя. См. об этом письмо Толстого к С. А. Толстой от 20 ноября 1885 г. (ПЖ, № 272 и т. 83, № 332).

Письмо А. П. Залюбовского, упоминаемое Толстым, неизвестно.

² Возможно, что Толстой имеет в виду свои письма к В. В. Стасову (см. п. № 446) и гр. Е. И. Шуваловой, оставшееся неизвестным.

³ Меннониты — протестантская секта, возникшая в начале XVI в., основателем которой был голландец Симонис Меннон (1496—1561), проповедывавший воздержание от убийства. За границей: в Германии и Австро-Венгрии (где она впервые возникла) секта была преследуема. В России же в царствование Екатерины II более двухсот семейств меннонитов получили разрешение поселиться в Саратовской и на юге Таврической губерниях с обещанием льготы, освобождающей их навсегда от военной службы. В царствование Александра II, с введением всеобщей воинской повинности, меннониты отбывали ее в качестве лесных сторожей и санитаров.

449—451. С. А. Толстой от 21, 22 и 23—24 ноября 1885 г.

* 452. Неизвестной (О. Ш.) Черновое.

1885 г. Ноября 25—27? Москва.

Вотъ вы то такія матери, если вы только признаете свое призваніе и отдадитесь ему съ сознаніемъ того, что съ вами Богъ, вы тѣ, кот[орыя] руководятъ людьми въ ихъ общественномъ мнѣніи, вы спасете людей, если захотите этаго. —

Откиньте ложь и суевѣрія опутывающія васъ и отдайтесь беззавѣтно своему служенію и вы сдѣлаете счастье людей.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Написано на последней странице письма О. Ш. от 22 ноября 1885 г. Представляет собою один из пунктов, вероятно, конспекта (целиком неизвестного) ответа Толстого. Публикуется впервые. Датируется на основании письма О. Ш. от 22 ноября 1885 г., на которое отвечает Толстой.

Личность О. Ш. выяснить не удалось. В письме своем Толстому О. Ш. писала: «Знакомая с Вами лишь по Вашим талантливым произведениям, я не решалась лично потревожить Вас своим присутствием, но ценя в Вас человека, отзывающегося всегда на помощь ближнему, я осмелилась обратиться к Вам письменно с следующей просьбой. Будьте любезны, уделите минут десять на прочтение приложенной статьи и потрудитесь написать на ней Ваше беспристрастное мнение, годится ли она для появления в печати или нет? Я надеюсь, что Вы поддержите неумелого, начинающего автора или же осудите справедливо, сунувшегося слишком смело в литературу дерзкого неуча. В обоих случаях Вы премного обяжете своим снисхождением обращающуюся и верящую Вам О. Ш.

P. S. Ровно через неделю я позволю себе явиться за ответом. 1885 г. 22 ноября. Пятница» (АТБ).

Статья О. Ш. и отзыв Толстого о ней неизвестны.

Печатаемый отрывок близко подходит к заключительным строкам «Так что же нам делать».

453. М. Е. Салтыкову-Щедрину.

1885 г. Декабря 1—3? Москва.

Очень былъ радъ случаю, дорогой Михаилъ Евграфовичъ, хоть въ нѣсколько офиціальной формѣ выразить вамъ мои искреннія чувства уваженія и любви, но тутъ же узналъ про ваше нездоровье; и съ горемъ сталъ уже слѣдить за извѣстіями въ газетахъ и изъ нихъ же да отъ знакомыхъ узналъ, что вы поправились. Это отлично, только не вѣрьте докторамъ и не портьте себя лѣченіемъ.

Пишу вамъ о дѣлѣ вотъ какомъ: Можетъ быть вы слышали о фирмѣ «Посредникъ» и о Чертковѣ. Письмо это передастъ вамъ В. Г. Чертковъ и сообщитъ вамъ тѣ подробности объ этомъ дѣлѣ, которыя могутъ интересовать васъ. Дѣло же мое слѣдующее: Съ тѣхъ поръ, какъ мы съ вами пишемъ, читающая публика страшно измѣнилась, измѣнились и взгляды на читающую публику. Прежде самая большая и цѣнная публика была у журналовъ — тысячъ 20 и изъ нихъ большая часть искреннихъ, серьезныхъ читателей, теперь сдѣлалось то, что качество интелигентныхъ читателей очень понизилось — читаютъ больше для содѣйствія пищеваренію, и зародился новый кругъ читателей, огромный, надо считать сотнями тысячъ, чуть не миліонами. Тѣ книжки «Посредника», которыя вамъ покажетъ Чертковъ, разошлись въ полгода въ ста тысячахъ экземплярахъ каждая, и требованія на нихъ все увеличиваются. Про себя скажу, что, когда я держу коректуру писаній для нашего круга, я чувствую себя въ халатѣ, спокойнымъ и развязнымъ, но когда пишешь то, что будутъ черезъ годъ читать милліоиы и читать такъ, какъ они читаютъ, ставя всякое лыко въ строку, на меня находитъ робость и сомнѣніе. — Это впрочемъ не къ дѣлу. Къ дѣлу то, что мнѣ кажется, вспоминая многое и многое изъ вашихъ старыхъ и теперешнихъ вещей, что если бы вы представили себѣ этого мнимого читателя и обратились бы и къ нему, и захотѣли бы этого, вы бы написали превосходную вещь или вещи и нашли бы въ этомъ наслажденіе, то, которое находитъ мастеръ, проявляя свое мастерство передъ настоящими знатоками. Если бы я сказалъ вамъ все, чтò я думаю о томъ, чтò именно вы можете сдѣлать въ этомъ родѣ по моему мнѣнію, вы бы, не смотря на то, что не считаете меня хитрымъ человѣкомъ, навѣрно бы приняли за лесть. У васъ есть все, что нужно — сжатый сильный, настоящий языкъ, характерность оставшаяся у васъ однихъ, не юморъ, а то, чтò производить веселый смѣхъ, и по содержанію — любовь и потому знаніе истинныхъ интересовъ жизни народа. Въ изданіяхъ этихъ есть не направленіе, а есть исключеніе нѣкоторыхъ направленій. Но я напрасно говорю это. Мы называемъ это такъ, что мы издаемъ все, что не противорѣчитъ Христіанскому ученію; но вы, называя это можетъ быть иначе, всегда дѣйствовали въ этомъ самомъ духѣ и потому то вы мнѣ и дороги, и дорога бы была ваша дѣятельность, и потому вы сами всегда будете дѣйствовать такъ. Вы можете доставить милліонамъ читателей драгоцѣнную, нужную имъ и такую пищу, которую не можетъ дать никто кромѣ васъ.

Л. Т.

Печатается по копии, хранящейся в AЧ. Впервые опубликовано в книге Н. Н. Апостолова «Лев Толстой и его спутники» М. 1928, стр. 213 (небольшой отрывок). Датируется на основании следующих соображений. В письме к В. Г. Черткову от 6—7? декабря 1885 г. (см. т. 85, № 90) Толстой писал: «Сейчас получил ваше второе письмо, милый друг. Оба очень мне были радостны; вчерашнее тем, что вы пишете о Салтыкове». Письмо Черткова (о Салтыкове) не сохранилось. Однако, судя по письмам Черткова от 9 и 20 декабря 1885 г., оно было написано после посещения им Салтыкова, которому он передал и письмо Толстого, и в этом неизвестном письме сообщал о результатах своего посещения. Имея в виду, что Чертков уехал из Москвы (в этот свой приезд к Толстому) в Петербург 3? декабря 1885 г., письмо Толстого к Салтыкову, которое Чертков захватил с собой, надо полагать, было написано около этого времени, т. е. 1—3? декабря 1885 г.

Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин (р. 15 января 1826 г. — ум. 28 апреля 1889 г.) — писатель-сатирик. — С Толстым познакомился еще в 1856 г. в Петербурге; однако, личные их отношения не были близкими. Дальнейшее знакомство их ограничилось пятью письмами Салтыкова и четырьмя (?) (три не сохранились: см. список писем, текст которых неизвестен редакции, к тт. 62 и 63) письмами Толстого. Письма Салтыкова относятся к 1878 г., и к 1883—1884 г.; все они касаются вопроса сотрудничества Толстого в «Отечественных записках», которого добивался Салтыков. Однако дело ограничилось лишь печатанием еще в 1874 г. статьи Толстого «О народном образовании» (в виде письма к И. Н. Шатилову). — Толстой различно оценивал отдельные произведения Салтыкова. Так например еще в 1857 г. в дневнике от 30 октября находим такую запись: «Смерть Пазухина — невозможная мерзость». — В 1884 г. 31 марта Толстой записывает: «Читал «Отечественные записки». Болтовня Щедрина»; 3 апреля 1889 г.: «Читал Щедрина. И хорошо, да старо, нового нет. Мне точно жалко его. Жалко пропавшую силу». Вместе с тем, комментируемое письмо свидетельствует, как высоко он ценил талант и значение творчества Салтыкова. Приводим выдержки из воспоминаний Г. А. Русанова об отношении Толстого к Щедрину: «Разговор коснулся Щедрина. — Вы читали его «Современную идиллию»? — спросил меня Толстой. — Помните суд над пискарями? — Да, помню, — ответил я: — там хороши еще лоботрясы. — Это прелестно, — сказал Толстой, и при этом привел на память небольшую цитату из Щедрина, в которой говорилось о лоботрясах. — Хорошо он пишет, — закончил Толстой: — и какой оригинальный слог выработался у него. — Да, —сказал я и потом прибавил: — Такой же, в своем роде, оригинальный слог у Достоевского. — Нет, нет, — возразил Толстой: — у Щедрина великолепный, чисто народный, меткий слог, а у Достоевского что-то деланное, натянутое» (Г. А. Русанов, «Поездка в Ясную поляну 24—25 августа 1883 г.» ТЕ, 1912, стр. 77). Позднее, в 1901 году Толстой во время своей болезни, слушая чтение «Господ Головлевых», говорил, что они ему нравятся. Об этом см. письмо М. Л. Толстой к А. Б. Гольденвейзеру от 26 сентября 1901 г. (А. Б. Гольденвейзер, «Вблизи Толстого», I, стр. 75).

В данном письме Толстой обратился к Салтыкову с просьбой написать что-нибудь для «Посредника». Салтыков, исполняя эту просьбу, дал несколько из своих новых рассказов. Однако ни один из них напечатан не был, по своему содержанию не подходя к направлению «Посредника». В письме к Толстому от 19 марта 1887 г. В. Г. Чертков писал: «Щедрин прислал нам несколько своих вещиц.... Я был у него. Он, повидимому, сознает, что умирает.... Во всех почти его рассказах, подходящих сколько-нибудь к нашей цели, есть что-нибудь прямо противоположное нашему духу; но когда указываешь на это, то он говорит, что всю вещь написал именно для этого места, и никак не соглашается на пропуск» (АТБ).

454—457. В. Г. Черткову от 6—7, 9—15, 17 и 18 декабря 1885 г.

* 458. Н. Л. Озмидову.

1885? г. Декабря 19. Москва.

Дорогой Николай Лукичъ!

Я нынче ѣду и не успѣлъ у васъ побывать. — Если бы случилось, чтобы вы были въ Москвѣ и хотѣли бы переписывать дальше, то спросите у меня Александра Петровича¹ — онъ вамъ передастъ дальнѣйшее. Я уѣзжаю измученный — избитый нравственно. — Завидую вашей жизни и вашему положенію — именно потому, что вы въ нуждѣ, т. е. на свободѣ, а я въ хомутѣ, к[оторый] изодралъ мнѣ всѣ плечи — всю душу.

Вашъ Л. Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в ГИМ, в архиве П. И. Щукина. Написано на клочке бумаги, согнутом вдвое (исписаны первая и третья страницы). Публикуется впервые. Даты Толстого нет. По характеру и содержанию письма относим его приблизительно к 1885 г. Возможно, что оно написано в день отъезда Толстого из Москвы к Олсуфьевым в их имение Никольское (об этом см. в письме № 465), куда по словам Софьи Андреевны увезла его «дочь Таня.... по случаю его крайне нервного состояния» (ПЖ, стр. 287). К Олсуфьевым Толстой отправился 19? декабря 1885 г.

Николай Лукич Озмидов (р. 1844 г. — ум. 29 февраля 1908 г.) — знакомый Толстого, до некоторой степени разделявший его взгляды. Окончил гимназию в Кишиневе; слушал лекции в Петровской академии в Москве. Одно время имел под Москвой свою молочную ферму. В 1880—1882 гг. содержал на Арбате в Москве молочный магазин. Однако вскоре разорился; имущество его было продано с аукциона (в сентябре 1882 г.), и он остался без средств к жизни. Не имея постоянной службы, стал заниматься перепиской запрещенных произведений Толстого (с которым он познакомился в начале 1880 годов) и продавать их. Этим он кормил себя и свою семью. В 1886 г. он с некоторыми своими друзьями, собрав небольшую сумму денег, переправился на Кавказ, где образовал земледельческую общину. Однако, просуществовав около полутора лет, община эта распалась. Озмидов возвратился и ему снова пришлось зарабатывать себе пропитание перепиской запрещенных произведений Толстого. Позднее он служил в правлении Moсковско-Курской ж. д. В 1890-х годах за распространение запрещенных цензурой статей Толстого подвергся полицейскому надзору и одно время был выслан в Вятку. Толстой ходатайствовал о смягчении его участи (см. письмо к кн. А. Д. Оболенскому от 27 сентября 1899 г., т. 70). Последние годы свои он доживал то у своей дочери (О. Н. Озмидовой-Спенглер. О ней см. в прим. к письму № 527), то у друзей, занимаясь изложением своих взглядов, которым он придавал огромное значение в развитии человеческой мысли. Озмидовым написано: «Мое хозяйство под Москвой», М. 1876; «Из дневника деревенского жителя» — «Русская мысль», 1884, 9; «Голос из Заволжья» (за подписью NN) — «С.-Петербургские ведомости», 1899, № 237 от 31 августа. Ряд его работ остались в рукописях («В чем моя вера? Л. Н. Толстого. Пересказано Н. Л. Озмидовым, в надежде, что учение Л. Н. Толстого более покорит сердца людей недостаточно добрых и разумных»; сборник «Правда и ложь»; статьи «Что такое истина», «Христианская жизнь» и др.). — П. И. Бирюков, знавший его лично, так говорил о нем: «Человек недюжинного ума, он прекрасно и ясно понимал, где истина. Но его природа всей своей силой противилась ему. Необыкновенно самолюбивый, он редко сознавал свои слабости. Он верил в свой ум и говорил, что религия это математика. Если 2 × 2 = 4, то так и должно быть и это нужно исполнять и он старался исполнять» (П. И. Бирюков, «Воспоминания», стр. 94. ГТМ). В биографии Н. Л. Озмидова, написанной его дочерью О. Н. Озмидовой-Спенглер, читаем о нем: «Он был слишком незаурядный человек, очень умный, серьезный, увлекающийся всем новым, что происходило в человечестве, всеми идеями, научными открытиями. Он с увлечением говорил о могуществе ума и воли человека, говорил, что люди достигнут того, что будут летать и тогда будут царями природы. Всегда окруженный научными журналами и разными книгами, он много читал, юношески увлекаясь всем. Таким он остался до самой смерти. Не знаю, было ли у него что-либо, что он бы хотел понять и не мог. Он знал многое, и когда его спрашивали, он всегда всё объяснял ясно, толково и увлекательно. Смеяться и болтать глупости, как он это называл, он не умел, хотя очень любил веселье и смех, но, послушав минут десять, он, добродушно улыбаясь, если это были близкие люди, говорил: «ну вы тут себе болтайте, а я пойду заниматься». Без дела я никогда не видала отца, всегда он или писал, или читал, или спорил, или работал физически. Нового человека отец, обыкновенно, очаровывал своей искренней увлекательной передачей взглядов на жизнь. Увлекался он до того, что беседа кончалась чуть не криком. Сам он вел очень строгую жизнь: не пил, в карты не играл, никаких веселий у него не было. К людям был требователен и всех старался убедить в своих взглядах, и сам во многом жил сообразно им. Перед ним людям неловко было говорить и делать глупости и пошлости; многих это стесняло и потому иногда говорили, что он тяжелый человек. А между тем с людьми, любившими его, отец был весел, остроумен и увлекателен» (О. Н. Озмидова-Спенглер, «Биография Николая Лукича Озмидова», не напечатана, 1925, арх. К. С. Шохор-Троцкого). В 1880—1881 гг. Толстой несколько раз ездил к Озмидову в его имение. Озмидов также неоднократно бывал у Толстого в Москве.

¹ Александр Петрович Иванов, переписчик Толстого.

459—463. С. А. Толстой от 19, 21—22?, 23, 24 и 27 декабря 1885 г.

464. В. Г. Черткову от 27 декабря 1885 г.

465. Н. Н. Ге (отцу).

1885 г. Декабря 29? Москва.

Я былъ у Олсуфьевыхъ¹ въ деревнѣ, когда пришло ваше письмо.² Вчера пріѣхалъ и нынче отвѣчаю. Я никакихъ плановъ не дѣлаю; но, вѣроятно, что опять послѣ нѣсколькихъ недѣль здѣшней жизни измучаюсь, запрошу пардона и уѣду въ деревню. Теперь же я здѣсь и буду очень счастливь ва..... На этомъ мѣстѣ письма меня прервала поданная отъ васъ телеграма.³ Радость моя еще больше, п[отому] ч[то] вижу, что вы меня также любите, какъ и я васъ.

Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Впервые опубликовано В. И. Срезневским в TГ, стр. 66. Датируется на основании пометки Е. И. Ге (?): «1 янв. 86 г.».

¹ Гр. Олсуфьевы: Адам Васильевич (1833—1901) и жена его Анна Михайловна, рожд. Обольянинова (1835—1899) — помещики подмосковного имения «Никольское Обольяново» близ станции Подсолнечная, Николаевской ж. д., бывшие в дружеских отношениях с семьей Толстых. (О них см. в прим. к письмам Толстого к ним, тт. 67 и 71) Толстой уехал к гр. Олсуфьевым со своей дочерью Татьяной Львовной 19 декабря 1885 г. и пробыл по 28? декабря 1885 г. (см. ПЖ, №№ 276—279 и т. 83, №№ 338—342). В последнем письме от Олсуфьевых к С. А. Толстой он говорит о своей поездке так: «Я же со дня Рождества могу сказать, что чувствую себя лучше и лучше, главное нравственно».

² Оно неизвестно.

³ Она неизвестна.

466. Н. Н. Страхову.

1885 г. Декабрь? Москва.

Сейчасъ прочелъ ваши прекрасныя двѣ статьи,¹ дорогой Н[иколай] Н[иколаевичъ], онѣ мнѣ очень понравились по строгости и ясности мысли, по простотѣ распутыванія умышленно запутываемаго. Я читалъ ихъ, любуясь на мастерство работы, но съ нѣкоторымъ равнодушіемъ и осужденіемъ: зачѣмъ заниматься такимъ искусственнымъ ходомъ мыслей, вродѣ того чувства, съ которымъ разбираешь рѣшеніе шахматной задачи? Бутлеровъ² сочинилъ задачу; вы рѣшили. Интересно, удивительно, но зачѣмъ это мнѣ? Конецъ статьи, однако, подѣйствовалъ на меня иначе, онъ мнѣ объяснилъ, почему вы сдѣлали и дѣлаете такія усилія, что можете такъ легко разрѣшить такія задачи и, главное, показалъ мнѣ васъ, вашу душу, то чужое и родное мнѣ въ вашей душѣ, которое и сближаетъ и раздѣляетъ насъ. Вы никогда такъ не высказывались, или я теперь только понялъ васъ. Конецъ этой статьи объяснилъ мнѣ все: и ваше пристрастіе къ инд[ійской] мудрости и къ m-me Guyion,³ къ углубленію въ себя, и то ваше послѣднее письмо⁴ которое меня за васъ очень огорчило. Вы между прочимъ пишете, что чаще и чаще думаете о смерти, чувствуете ея приближеніе и уходите изъ міра, въ которомъ не видите никакого просвѣта, ничего, чтò бы вызвало надежду на лучшее. Вѣдь это нездоровое душевное состояніе. И вотъ въ этой статьѣ мнѣ данъ ключъ ко всему. Познаніе есть въ извѣстномъ смыслѣ отрицаніе, пониженіе, удаленіе отъ себя того, чтò познается (и далѣе до черточки). Это совершенно справедливо по отношенію къ познанію всего внѣшняго міра, за исключеніемъ человѣка — всѣхъ людей, т. е. того, что познаетъ не во мнѣ одномъ, но и внѣ меня. Познаніе понижаетъ и удаляетъ внѣшній міръ, но зато и для того только, чтобы поднять и приблизить человѣка. И тутъ-то кажущееся мнѣ разномысліе мое съ вами. Мнѣ кажется, что вы познаніе и удаленіе ставите цѣлью. Я же считаю его средствомъ. Познаніе міра и человѣка, принижающее и удаляющее первое и возвышающее, и приближающее второе, есть только орудіе, которое надо взять въ руки, прежде чѣмъ и для того, чтобы начать работу. Я, мы всѣ упали съ неба въ какое-то заведеніе. Первое — нужно жить, т. е. употреблять въ дѣло свои руки, голову, свое движеніе и время, т. е. работать. Для того, чтобы это дѣлать, надо понять гдѣ я? чтò я? Какое мое назначеніе? (Я подчеркиваю этотъ вопросъ потому, что для меня онъ главный, и мнѣ кажется, что у васъ онъ выпущенъ.) И для этого мнѣ надо познать. Познаніе это даетъ мнѣ великое удовлетвореніе; но это удовлетвореніе дѣлается страданіемъ (какъ бы я ни раздувалъ его), если я тотчасъ не употреблю этого познанія, удалившаго и принизившаго внѣшній міръ, и поднявшаго, и приблизившаго человѣка, уяснившаго для меня, размѣстившаго для меня правильно весь окружающій меня хаосъ, если я не употребляю это познаніе на исполненіе своего назначенія, на работу, всѣмъ существомъ моимъ для того, чтò поднялось и приблизилось для человѣка. Очень мнѣ грустно было узнать о смерти Данилевскаго.⁵ Я радъ все-таки, что мы полюбили другъ друга. Грустно за васъ. Простите, что давно не писалъ вамъ. Отъ души цѣлую васъ. Л. Толстой.

P. S. Я перечелъ, чтò написалъ, и боюсь, что не ясно, а мнъ дорого передать вамъ всю мою (дорогую мнѣ, которой я живу) мысль. На то только мы, любящіе другъ друга люди, и нужны другъ другу, чтобы общаться духомъ. Мнѣ кажется, что индійцы, Шопенгауеръ, мистики и вы дѣлаете ту ошибку, ничѣмъ неоправдываемую, что вы признаете міръ внѣшній, природу, безцѣльной фантасмагоріей. Задача духа есть освобожденіе отъ подчиненія этой внѣпшей игры матеріи, но не для того, чтобы освободиться. Иначе гораздо бы проще было и не подневоливать духъ этой игрѣ. И каждый можетъ освободиться радикально, убивъ себя. (Я никогда не вѣрилъ и не понималъ этого страха передъ метампсихозой, которая руководитъ Буддою.) Задача состоитъ въ освобожденіи не для освобожденія, а для освобожденной жизни — труда въ этихъ самыхъ матеріальныхъ условіяхъ жизни. Человѣкъ, освобождающiйся изъ темницы, почти всегда думаетъ, что освобожденіе и есть цѣль, а между тѣмъ онъ освобождается для того, чтобы жить. Также я представляю себѣ вашъ взглядъ. Все нереально, все фантасмагорія, все мое представленіе и больше ничего; это такъ только до тѣхъ поръ, пока я подчиненъ этимъ призракамъ. Но какъ скоро я освободился отъ подчиненія, такъ призраки становятся орудіемъ и реальностью изъ реальностей; составляютъ необходимое условіе моей жизни духа, когда всѣ эти прежде странныя и страшныя орудія непонятнаго мнѣ заведенія становятся настолько понятными, необходимыми и покорными, подчиненными мнѣ. Боюсь, что, желая разъяснить вамъ свою мысль, я еще больше запуталъ ее. Вы, впрочемъ, одинъ изъ тѣхъ рѣдкихъ людей, которые умѣютъ понимать чужіе ходы мыслей. Матеріальный міръ не есть ни призракъ, ни пустяки, ни зло, а это тотъ матеріалъ и тѣ орудія, надъ которыми и которыми мы призваны работать. Я возмусь безъ умѣнья и безъ охоты строгать и, сбивъ себѣ руки, обругаю доску и рубанокъ; это же самое я дѣлаю, когда называю матеріальный міръ пустяками или зломъ.

Печатается по копии, хранящейся в AЧ. Впервые опубликовано в Б, II, изд. 3, стр. 597—600. Датируется на основании упоминания о статьях Н. Н. Страхова и о смерти Н. Я. Данилевского (см. прим. 1 и 5).

¹ Н. Н. Страхов в № 3232 «Нового времени» за 1885 г. от 26 февраля поместил свою статью «Физическая теория спиритизма», на которую отвечал известный сторонник спиритизма А. М. Бутлеров там же в № 3411 от 27 августа 1885 г. статьей «Медиумизм и умозрение без опыта». В №№ 3487 и 3502 от 11 и 26 ноября 1885 г. Н. Н. Страхов в свою очередь напечатал свой ответ, в виде открытого письма к А. М. Бутлерову — «Закономерность стихий и понятий». Эти две статьи вероятно и разумеет Толстой.

² Александр Михайлович Бутлеров (1828—1886), химик, академик; был одним из горячих сторонников спиритизма.

³ Жанна-Мария Бувье де ла Мотт Гюйон (Jeanne-Marie Bouvier de la Motte Guyon) (1648—1717) — писательница по религиозно-нравственным вопросам, сочинения которой довольно усердно распространялись в России в первой четверти XIX столетия, в эпоху расцвета мистицизма.

⁴ Оно неизвестно.

⁵ Н. Я. Данилевский умер в Тифлисе 7 ноября 1885 г.

* 467. М. П. Щепкину.

1882—1885? гг. Москва.

Митрофанъ Павловичъ.

Вотъ эта Г-жа Сипягина¹ дочь выдержала экзаменъ на учительницу и ищетъ мѣста въ Москвѣ. Для меня въ ея пользу говоритъ большая бѣдность семьи. Не можете ли вы, замолвивъ кому надо словечко, помочь ей. Когда увидимся? Написали ли вы? Вчера хотѣлъ дойти до васъ, но не дошелъ.

Вашъ Толстой.

Поздравляю васъ съ восшествіемъ на престолъ.²

Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ. Публикуется впервые. Датируется предположительно. Можно думать, что написано оно было в период наиболее близких отношений Толстого с М. П. Щепкиным, т. е. до 1885 г., но во всяком случае не ранее 1882 г., так как письмо это, судя по словам «хотел дойти до вас», писано из Москвы, куда Толстой переехал в 1882 г.

¹ О Сипягиной сведений редакция не имеет.

² О чем здесь идет речь, выяснить не удалось.

* 468. М. П. Щепкину.

1884—1885? гг.

Григорій Николаевичъ Ге¹

братъ моего друга² и мой знакомый имѣетъ предложеніе Моск[овской] думѣ и желаетъ побесѣдовать съ вами.

Л. Толстой. —

Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ. (Написано на визитной карточке Г. Н. Ге). Публикуется впервые. Датируется на основании следующих соображений. Знакомство Толстого с семьей Н. Н. Ге состоялось, повидимому, в 1884 г. — так что эта дата является временем наиболее раннего написания письма. С другой стороны, можно предположить, что письмо Толстого и было, приблизительно, написано в это время, так как во второй половине 1880-х годов замечается охлаждение в отношениях Толстого с М. П. Щепкиным и прекращение сношений, как личных, так и письменных.

¹ Печатная надпись на визитной карточке. Григорий Николаевич Ге — старший брат Н. Н. Ге — художника; автор воспоминаний: «Воспоминания о художнике Ге, как материал для его биографии» — «Артист», 1894, № 43, стр. 128—135 и № 44, стр. 129—137.

² Николай Николаевич Ге — художник.

469. А. М. Иванцову-Платонову.

1885 г. Июнь — октябрь?

Александръ Михайловичъ!

Сейчасъ получилъ отъ жены статью и ваши примѣчанія.¹ Я еще больше полюбилъ васъ, прочтя ваши примѣчанія. Я увидалъ изъ нихъ, какъ христіанское чувство любви къ истинѣ и къ единенію людей проникаетъ васъ и какъ вы постоянно умѣете, не поступаясь своимъ міросозерцаніемъ, удерживать это единеніе съ людьми. На всѣ исключенія, сдѣланныя вами я, разумѣется, согласенъ. Въ первую минуту мнѣ какъ-будто жалко было нѣкоторыя мѣста, но потомъ, вспомнивъ, что обнародованіе этого писанія можетъ быть полезно хоть одному, двумъ людямъ (что подтверждаетъ ваше сочувствіе), я устыдился этого чувства. Разумѣется, надо будетъ написать нѣсколько словъ предисловія, указавъ на значеніе вашихъ примѣчаній.² Лучше бы было, если бы можно было назвать васъ — прямо сказать, что я воспользовался вашей обязательностью (я бы написалъ — вашимъ согласіемъ въ основныхъ положеніяхъ, если бы вы позволили) и предоставилъ вамъ тѣ исключенія и тѣ примѣчанія, которыя вы найдете нужнымъ сдѣлать для большинства читателей, въ руки которыхъ попадетъ эта книга. Я бы сказалъ тогда, что я сдѣлалъ это совсѣмъ не въ видахъ, такъ сказать, политическихъ, т. е. какъ уловку, чтобы прошла моя книга, но сдѣлалъ это потому, что, хотя и не раздѣляя всего вашего религіознаго міровоззрѣнія, я счастливъ тѣмъ, что въ томъ, чтò я считаю основой христіанства, я нахожусь въ полномъ согласіи съ вами, и потому могъ искренно просить васъ вычеркнуть или оговорить примѣчаніями то, чтò составляетъ особенность моего субъективнаго міросозерцанія. Не знаю, чтò выйдетъ изъ этого, но я во всякомъ случаѣ очень благодаренъ вамъ.

Искренно любящій и уважающій васъ

Левъ Толстой.

Печатается по копии, хранящейся в AЧ. Впервые опубликовано в «Русской мысли» 1911, 2, стр. 174. Датируется по содержанию. (Первое упоминание о работе над произведениями Толстого А. И. Иванцова-Платонова см. в письме к В. Г. Черткову от 17 мая 1885, т. 83. В октябре же того года двенадцатый том собрания сочинений Толстого, в который входили эти произведения, был запрещен.)

Александр Михайлович Иванцов-Платонов (р. 1835 г. — ум. 12 ноября 1894 г.) — протоиерей, писатель и проповедник. Сын священника; окончил курс в Московской духовной академии; с 1872 г. — профессор Московского университета по кафедре церковной истории; с 1877 г. — доктор богословия. Писал преимущественно по истории христианства и церкви. Толстой пользовался некоторыми его сочинениями (см. т. 51). Еще см. кн. С. Трубецкой, «Научная деятельность А. М. Иванцова-Платонова» — «Вопросы философии и психологии» — т. XXVII; Ив. Корсунский, «Протоиерей А. М. Иванцов-Платонов» — «Богословский вестник» 1894, декабрь.

Толстой обратился к А. М. Иванцову-Платонову, как к наиболее либеральному из духовных лиц и наиболее благожелательно к нему относившемуся, с просьбой просмотреть, с целью проведения через цензуру, его произведения, касающиеся религиозных вопросов, для нового готовившегося полного собрания его сочинений (пятого), предпринятого в то время С. А. Толстой. Предоставив ему право оговаривать или просто выпускать места, которые могли бы показаться неудобными с точки зрения православного учения, Лев Николаевич просил его приложить свои заметки в виде «примечаний читателя». А. М. Иванцов-Платонов исполнил просьбу Толстого, составив целую тетрадь таких примечаний, но задуманное издание этих сочинений осуществить всё-таки не удалось по цензурным условиям того времени.

¹ «В чем моя вера» с «Примечаниями читателя». Этот экземпляр в настоящее время хранится в АТБ.

² Здесь в тексте, напечатанном в сб. «Письма Л. Н. Толстого», т. III, изд. «Окто» 1913, сделано примечание: «Зачеркнуто и исправлено: «примечаний читателя».

470. Л. П. Никифорову.

1885 г. Апрель — мая 15? Москва.

Дорогой Левъ Павловичъ! На вопросы вашего письма¹ не отвѣчаю, п[отому] ч[то] сколько я умѣлъ отвѣтить на нихъ, я отвѣтилъ въ своемъ писаніи «Въ ч[емъ] м[оя] в[ера]». Вл[адиміръ] Ѳед[оровичъ] написалъ вамъ у меня это.² Боюсь, что вамъ это покажется мистицизмомъ и неяснымъ — для меня же все это ясно. На сердечный вопросъ о будущей жизни я себѣ не могъ ничего другаго отвѣтить, какъ то, чтò сказалъ кто то изъ древнихъ. «Гдѣ мы будемъ послѣ смерти?» — «Тамъ, гдѣ тѣ, к[оторые] еще не родились». Рѣшеніе же этаго вопроса я всегда чувствовалъ не въ усиліяхъ разума, направленнаго на этотъ вопросъ, а въ усиліяхъ всей души на рѣшеніе вопросовъ доброй жизни. Чѣмъ добрѣе моя жизнь, тѣмъ вѣрнѣе воскресеніе или будущая жизнь, и тѣмъ спокойнѣе я встрѣчаю эту смерть. «Будемъ жить такъ, чтобъ воскреснуть». Дальше никогда никто не пойдетъ, да и не куда. — О «гееннѣ огненной»³ какъ понимать? Если бы намъ съ вами сказали, что не Хр[истосъ], a Вл[адиміръ] Ѳед[оровичъ] въ своей школѣ⁴ угрожалъ ученикамъ, что онъ ихъ будетъ сѣчь, какъ бы я отнесся къ этому? Я бы спокойно сказалъ, что разсказывающій перепуталъ, не разслушалъ или самъ выдумалъ. Также точно я отношусь къ этимъ словамъ. — Пожалуйста, пріѣзжайте къ намъ въ деревню. Я радуюсь этой мысли, если будемъ живы. — Прощайте, до свиданья. Книги не знаю, какія вамъ нужны. Читали ли вы Эпиктета, Марка-Аврелія,⁵ Спинозу,⁶ Конфуція ученіе и Лао-дзи?⁷ Вотъ мнѣ близкіе и дорогіе мыслители. Послѣднее же время я многое узналъ и нашелъ близкаго себѣ въ двухъ Американскихъ писателяхъ: 1) Henri George. «Progress and poverty и Social problems»,⁸ и 2) Theodor Parker.⁹

Печатается по автографу, находящемуся у K. С. Шохор-Троцкого (написано на четвертой странице письма В. Ф. Орлова к Л. П. Никифорову, приводимого нами ниже). Впервые опубликовано в «Ежемесячном журнале» 1914, І, стр. 84. Датируется по содержанию: «Владимир Федорович [Орлов. Ред.] написал вам это». Письмо Толстого к Никифорову, повидимому, было написано в период наиболее близких личных сношений Льва Николаевича с В. Ф. Орловым (т. е. в 1885 г.), когда последний жил в Москве и иногда помогал Толстому в его переписке (об этом же см. в прим. к письму № 312). Упоминание же Г. Джорджа и Т. Паркера дает основание датировать апрелем—маем (см. письма №№ 314, 337, 346), но во всяком случае не позднее 15 мая, так как 16 мая Толстой уехал в Ясную поляну; письмо же писано из Москвы.

Лев Павлович Никифоров (р. 5 февраля 1848 г. — ум. 15 апреля 1917 г.) — старый народник, видный член партии социалистов-революционеров. Сын крупного пензенского помещика в Краснослободском уезде; окончил Вторую московскую гимназию; учился в Московском и Петербургском университетах. В молодости был близок с С. Г. Нечаевым. В 1869 г. был впервые арестован, как политический и посажен сначала в Литовский замок, затем в Петропавловскую крепость; потом переведен в тюрьму при Третьем отделении. По освобождении жил под гласным надзором полиции в Твери, Солигаличе, Сумах, Холмогорах и Архангельске. В 1876 г. был водворен на родине. В 1880 г. избран Краснослободским земством в гласные, потом почетным мировым судьей.

В 1884 г. получил разрешение на въезд в Москву. В 1890—1900 гг. занимался переводческой деятельностью. С Толстым познакомился (через посредство В. Ф. Орлова) в 1884 г. К этому же времени нужно отнести и его сближение с кружком «Посредника», где он некоторое время был одним из сотрудников. Л. П. Никифоровым переведены для «Посредника» сочинения Мопассана, Рёскина, Мадзини; составлен сборник: «Афоризмы и избранные мысли Л. Н. Толстого», изданный «Посредником» в 1905 г. Помимо этого им написана в 1891 г. биография Толстого: «Лев Николаевич Толстой (Биографические сведения)» — «Курьер» 1902, № 241 и 246; и «Воспоминания о Толстом» — сборн. «Лев Николаевич Толстой. Юбилейный сборник», собр. и редакт. Н. Н. Гусев, Гиз, М. 1928. — Женат Никифоров был с августа 1870 г. на сестре Веры Засулич, Екатерине Ивановне Засулич (ум. 1918? г.).

Библиографию о Л. П. Никифорове см.: «Деятели революционного движения в России. Био-библиографический словарь», изд. «Всесоюзного общества политических каторжан и ссыльных поселенцев» М. 1928, т. I, ч. вторая, стр. 270—271. Еще см. т. 50.

¹ В письме (без даты; хранится в АТБ) Л. П. Никифоров ставил Толстому вопросы о смысле жизни, о значении смерти и о возможности вечной жизни.

² Владимир Федорович Орлов. Вот что он писал Л. П. Никифорову: «Лев Николаевич, наверно, и сам ответит тебе на письмо твое; но побеседовать с тобой хочется и мне. Что человеческие знания предельны — это слова сатаны. Господь говорит: и пошлю вам духа святого, который вас научит всему. Эти слова ты приводишь и сам. Итак беспредельна сила знаний, разумения, сила истины: нельзя положить пределов силе духа, нельзя поэтому положить пределов и силе истины, — нельзя поэтому сказать, что невозможно воскресить и мертвого. Невозможное для человека возможно для бога, а бог есть дух, бог есть всё — воскрешающая сила знания — бог есть разумение жизни. Но прежде всего бог есть истина, а истина в том, что есть доброе. А было ли бы добрым воскресить всех умерших для всех жизненных мук и страданий и для той лжи царящей, которая есть вечный источник и этих страданий? Наших друзей мучили, убивали и ты хочешь их воскресить, чтобы их снова убивали и без конца убивали?! Но ты этого не хочешь и так ты не думаешь. Ты согласен с тем, что ищите прежде царствия божия и всё приложится вам... Из твоего письма видно, что ты согласен с этим; а если согласен, то и со Львом Николаевичем не может у тебя быть никакого разногласия. —«Я есмь истина, свет и живот». Итак прежде всего истина, а затем уж и свет, а затем и живот. Истина — это та истинная жизнь, о которой ты говоришь — это то абсолютно доброе, что внутрь вас есть, то абсолютно доброе всего, что и должно всецело поглотить личную жизнь каждого... Тогда уже нет своей личной, погибельной жизни, а есть только жизнь всего — всего доброго. И доброе это прежде всего должно проявиться в знании — в знании другой стороны истины: в знании того, что есть зло, что есть ложь и не истина. И тогда Истина, как абсолютное добро, проявившееся в Христе, проявится и как свет, как истинный свет, просвещающий каждого идущего в мир. Не любите мира, ни того, что в мире, — потому что мир есть зло и зло есть тьма. Но свет теперь светит и тьма его не объяст и мир с его злом является неопасным, потому что и сама тьма его является во мне исчезнувшей. Итак я жил до сих пор в истине (и истина, как дитя, которому обещано царствие, могла быть во мне и соблазненной), в истине непосредственного добра и как тот из малых, которым обещано царствие, мог быть и соблазненным, и погубленным. И нас и соблазняли, и губили. Но теперь истина должна явиться, как обнаружение доброго и злого и тогда она есть свет, как свет духовный. Но что такое этот свет духовный? Если солнце, которое равно греет и праведных, и виновных, светит и животворит, и воскрешает зародыш, похороненный в земле, то тем более этот свет духовный: он не может быть меньше света матерьяльного. Итак истина, являющаяся в лице Христа и его последователей, как абсолютное добро, явится и как свет, и как живот. И тогда встанут мертвые из гробов. И пусть восстанут и в теле, и на земле; но если они восстанут для жизни вечной и в свете и добре, то кто будет против этого? Но всё это будет после, а не теперь и не в ближайшем будущем. И теперь горе и мука жизни усложнились и в будущем оно будет так велико, что ради снисхождения к некоторым избранникам сократятся дни их. И сам Христос, при тех условиях, при которых мы живем, желал нам не жизни, этой злой жизни, а смерти. Но и смерть может быть злой и эта роковая смерть, которая предстоит всем. И вот теперь для моего настоящего спасения, как раньше, чем пришла эта смерть, умереть другой смертью, которая есть лучшая, которая есть тоже и жизнь, и вечная жизнь. Это та смерть, это то состояние, в котором я забываю о прошедшем и будущем, не помню завтрашнего дня, забыл о себе, о детях, о жене и нырнул весь в то дело, которое сейчас надлежит и надлежит и для тебя, и для моей жены, и для всех. И это дело: проявление в каждый момент себя доброго, как доброго, и в то же время, в тот же момент всяческое обнаружение злого, как злого. Тогда я весь в моменте: и здесь и смерть личная, и переживание в каждый момент всей вечности. Это сама вечность. А что я буду воскрешать мертвого, когда я знаю, что и воскресить его не могу, и если бы и воскресил, то пакость делал? Писать больше некогда». Еще см. «Воспоминания о Толстом» — вышеуказанный сборник, стр. 224—225.

³ По этому поводу Л. П. Никифоров писал: «Я бы умолял Вас разъяснить те места Евангелия, где Христос говорит о геене огненной. Здесь столько антихристианского, что непонятно как оно могло попасть в проповедь о милосердии и всепрощении. Нет ли тут позднейших вставок?»

⁴ В. Ф. Орлов был в то время учителем железнодорожной школы.

⁵ Марк Аврелий — под этим именем известен римский император и философ Антонин — Марк-Анний-Вер (121—180) — автор заметок «Наедине с собою», где трактуются вопросы практической морали, весьма близкой к христианской.

⁶ Барух Спиноза (1632—1677), философ.

⁷ Лао-тсе — прозвище китайского философа, имя которого было Ли. Жил в VI веке до н. э.

⁸ Henry George — Генри Джордж (см. прим. 8 к письму № З14). Упоминаемые его сочинения: «Progress and Poverty» (1879) и «Social Problems» (1884).

⁹ Theodor Parker — Теодор Паркер. См. прим. 7 к письму № 337.

471. Кн. С. С. Урусову.

1884? г. Января 10—31? Москва.

Получилъ ваше письмо, милый другъ, и очень пожалѣлъ о томъ, что пришлось его получить, а не быть у васъ. Съ одной стороны окончаніе своей книги,¹ к[оторая] кончена и въ понедѣльникъ поступитъ въ цензуру, съ другой — нездоровье мое — животъ болитъ послѣдніе дни, пока помѣшали мнѣ. —

У насъ всѣ здоровы и благополучны. Что ваша книга?² и какъ вы отбыли свою повинность?³

Всѣ вамъ шлютъ привѣтъ.

Любящій васъ Л. Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ. Впервые опубликовано А. Е. Грузинским в «Вестнике Европы» 1915, 1, стр. 18. Датируется по содержанию: «окончание своей книги» (см. прим. 1).

Кн. Сергей Семенович Урусов (1827—1897) — генерал-майор в отставке; сослуживец Толстого по Севастопольской войне; крестный отец Льва Львовича и Марии Львовны Толстых. Жил в своем имении «Спасском» близ Сергиевского посада, Московской губ. Подробнее о нем см. в письмах 1869 г., т. 61.

Письмо кн. С. С. Урусова, на которое отвечает Толстой, неизвестно.

¹ Возможно, что Толстой имеет в виду свою книгу: «В чем моя вера». Об этом же он писал и А. Н. Пыпину в письме от 10 января 1884 г. (см. письмо № 184).

² О какой книге кн. С. С. Урусова говорит здесь Толстой, выяснить не удалось. Известно, что в 1880-х годах кн. Урусов работал над религиозно-философским трудом (в четырех томах) и знакомил Толстого с содержанием своего сочинения. Напечатание этого сочинения не было разрешено цензурой.

³ Толстой, вероятно, разумеет поездку кн. С. С. Урусова в Москву, куда тот, свыкшийся с тихой деревенской жизнью и уединением, ездил весьма неохотно.

* 472. А. М. Кузминскому.

1886 г. Января 2? Москва.

Милый другъ Александръ Михайловичъ!

Меня проситъ очень мнѣ близкій человѣкъ¹ о своемъ братѣ² — о мѣстѣ для него — онъ пишетъ, что онъ мелкой чиновникъ, лишившійся мѣста безъ причинъ отъ него зависящихъ и человѣкъ честный. — Можетъ быть, ты можешь это сдѣлать; а если можешь, то вѣрно не откажешь. Письмо это я посылаю Грибовскому (фамилія брата чиновника) и онъ или братъ его передастъ тебѣ. —

Л. Толстой.

Мы знаемъ другъ про друга по нашимъ женамъ и обо мнѣ ты вѣрно получилъ свѣденія неудовлетворительные, въ чемъ и было много правды. О тебѣ же свѣдѣнія всѣ были хорошія. Мнѣ ужасно жалко, что планъ вашей поѣздки къ намъ не состоялся и, главное, не подвергся обсужденію до нашего отъѣзда къ Олсуфьевымъ.³ Я бы очень настаивалъ на немъ. И ты, и Маша⁴ очень пріятные мнѣ сожители и дѣйствуете вы всегда на меня хорошо. Цѣлую тебя и всѣхъ твоихъ. —

На конверте:

Петербургъ. Петерб[ургская] сторона, б. Бѣлозерская, д. № 12 кв. 7. В. М. Грибовскому. Для передачи Е. П. Александру Михайловичу Кузминскому.

Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ, в арх. Т. А. Кузминской. Публикуется впервые. Датируется на основании почтовых штемпелей на конверте: Москва 2 января 1886 и С. Петербург 3 января 1886.

¹ Грибовский Вячеслав Михайлович. См. прим. к письму № 381.

² О брате В. М. Грибовского сведений не имеется.

³ См. прим. 1 к письму № 465.

⁴ Марья Александровна Кузминская.

473—474. В. Г. Черткову от 16—17 и 18 января 1886 г.

475. Е. Ф. Юнге.

1886 г. Января 20—21? Москва.

Спасибо вамъ, милая Катерина Ѳедоровна, что не сердитесь на меня за то, что не отвѣчалъ,¹ а написали мнѣ дружеское письмо какъ къ человѣку, который васъ любитъ; потому что оно такъ и есть. — Помогай вамъ Богъ перенести болѣзнь— операцію² хорошо; если ужъ нужно. — Думка за горами, а смерть за плечами у всѣхъ насъ и безъ операціи. На дняхъ она (смерть) заглянула къ намъ. Умеръ меньшой сынъ Алеша.³ Заболѣлъ горломъ — простая жаба — ни крупъ, ни дифтеритъ и въ 36 часовъ умеръ. Жена очень огорчена и мнѣ жалко, что нѣтъ любимаго мальчика, но огорчаться можно только тогда, когда мы старательно закрываемъ глаза на тѣ законы, которымъ мы подчинены.

А у меня дѣло къ вамъ: «Сорокъ лѣтъ»⁴ Костомарова. Кому принадлежитъ право изданія? Если вдовѣ: не будете ли добры спросить у нее, дастъ ли она разрѣшеніе печатать эту прелестнейшую вещь въ дешевомъ изданіи для народа. И если дастъ, то даромъ или за плату? И какую? По родству и дружбѣ цѣлую васъ, милая Катерина Ѳедоровна. Жена дѣлаетъ тоже, и желаю вамъ спокойствія душевнаго. А что будутъ рѣзать и на пользу или нѣтъ — это все равно. Только бы сердце не рѣзало ни что; только бы найти для него такое убѣжище, гдѣ ничто не достанетъ его. И убѣжище я знаю одно: вѣра въ то, что мы живемъ не для себя, а для исполненія воли Бога. А воля Бога въ томъ, чтобы всѣ люди любили другъ друга какъ братья. A исполненіе ея въ томъ, чтобы самому любить и вокругъ себя установлять это любовное общеніе по мѣрѣ силъ.

Л. Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в ГИМ. Впервые опубликовано в ст. А. П. Новицкого «Сорок лет» Н. И. Костомарова и Л. Н. Толстой» — «Голос минувшего» 1916, 11, стр. 198 (несколько строк).

Датируется на основании слов в письме: «На днях она (смерть) заглянула к нам. Умер меньшой сын Алеша». Алексей Львович (восьмой сын Толстых) умер 18 января 1886 г.

Екатерина Федоровна Юнге (р. 24 ноября 1843 г. — ум. 20 января 1913 г.), рожд. гр. Толстая — дочь гр. Федора Петровича Толстого (1783—1873), вице-президента Академии художеств и Анастасии Ивановны, рожд. Ивановой (1817—1879), троюродная сестра Льва Николаевича, жена врача-окулиста Эдуарда Андреевича Юнге (1833—1898); художница, автор воспоминаний («Воспоминания Е. Ф. Юнге. 1843—1860». Кн-во «Сфинкс»). Познакомилась с Толстым еще девочкой в доме своего отца. В 1884 же году возобновила знакомство с ним, находясь «под впечатлением» его «Нового Евангелия» (письмо Юнге от 25 мая 1884 г., АТБ). Неоднократно бывала в Ясной поляне.

¹ Е. Ф. Юнге писала 9 сентября 1885 г. от лица Алины Леонтьевны Костомаровой (1830—1908), прося Толстого дать что-либо из его произведений для сборника, выпускаемого в память Николая Ивановича Костомарова (1817—1885), историка и исследователя народной жизни.

² О болезни Е. Ф. Юнге есть упоминания в ее письме к Толстому от 9 сентября 1885 г., где читаем: «Больна лежу, что-то женское, какая-то опухоль, свойство которой еще неопределенно». Также в следующем (бездатном, начинающемся словами: «Дорогой Лев Николаевич, не знаю писала ли...»): «Операция ovariotomia одна из самых серьезных и мне страшно» (АТБ).

³ Алексей Львович (р. 31 октября 1881 г. — ум. 18 января 1886 г.).

⁴ «Сорок лет. (Малороссийская легенда)» Н. И. Костомарова, изд. редакции «Газеты А. Гатцука», М. 1881. Написана «по-малорусски» в 1840 г., переведена по-русски в 1876 г. В конце легенды Костомаровым дано истолкование ее содержания. Позднее Толстой переработал окончание этой легенды. Последняя глава, написанная Толстым, была сначала напечатана в сборн. «Памяти Белинского» (изд. Пензенской общественной библиотеки. М. 1899, стр. 559—563); затем с сокращенным текстом легенды в журн. «Образование» 1902, № 2, стр. 1—43; впоследствии перепечатана в изд. «Посредника» под заглавием «Смерть Трофима Семеновича» (М. 1912).

На это письмо Толстого Е.Ф. Юнге отвечала письмом от 22 июня [1886 г.], в котором писала: «Вчера был у меня г-н Бирюков и ярко возбудил во мне картину моего собственного безобразия. Дело в том, что я давно имею ответ от А. Л. Костомаровой на счет «Сорока лет». Оправдывать свое молчание сначала болезнью, а потом неосуществившимся намерением заехать к Вам весною и лично передать ответ, я не буду, потому что все эти оправдания не выдерживают критики и всё, что я могу сделать — это признаться, что я ужасно виновата, хотите — казните, хотите милуйте. Отказ свой Костомарова мотивирует тем, что цензура едва пропустила рассказ «Сорок лет» в газете Гатцука и то только с тем, чтоб Костомаров разъяснил нравственный смысл рассказа, который для непонимающего может казаться проповедью материализма. Теперь же цензура еще строже, чем тогда и если теперь цензура запретит этот рассказ для народа, то нельзя уже будет напечатать его в общем собрании сочинений Костомарова, которое его жена собирается издавать. Мы с Бирюковым вчера решили еще раз написать ей» (АТБ).

476—478. В. Г. Черткову от 23 января, 8 и 9 февраля 1885 г.

479. Ф. Ф. Тищенко.

1886 г. Февраля 11? Москва.

Ѳедоръ Ѳедоровичъ!

Получилъ ваше письмо и разсказъ.¹ Разсказъ надѣюсь помѣстить и выслать вамъ за него деньги; ждите спокойно, зная, что если деньги еще не пришли къ вамъ, то это значитъ только то, что дѣло не кончено. Если бы былъ отказъ, то я бы васъ извѣстилъ. — Но дѣло не въ 50 рубляхъ и не въ 50 миліонахъ. Денежная сторона дѣла нетолько ничтожная, но и вредная. Избави васъ Богъ отъ того, чтобы сдѣлать свое писаніе средствомъ пріобрѣтенія денегъ. Дѣло въ томъ, чтобы не погрѣшить словомъ, а употреблять его на пользу людямъ. Отъ словъ своихъ оправдаешься и отъ словъ своихъ осудишься. За всякое слово праздное дашь отвѣтъ въ день суда. Изъ вашего разсказа я заключилъ, что вы имѣете способность чувствовать за другихъ и словами связно и ясно выражать эти чувства, и потому полагаю, что вы можете быть полезнымъ людямъ писаніемъ, если только вы въ своемъ писаніи будете руководствоваться любовью къ людямъ и истиной. — Есть изданія «Посредника» (можетъ быть вы слышали про нихъ; а если не слышали, то я посылаю вамъ нѣсколько этихъ изданій), въ которомъ я принимаю участіе и которое считаю самымъ важнымъ дѣломъ. Получивъ и прочтя вашъ разсказъ, я тотчасъ же прикинулъ его на ту мѣрку, которой я руководствуюсь для писанія и выбора книгъ для этаго изданія. Съ первыхъ же страницъ я замѣтилъ въ вашемъ разсказѣ достоинства: живаго, образнаго описанія событій и недостатки, почерпнутые вами изъ нашей господской и ничтожной литературы 1) непослѣдовательность разсказа: послѣ описанія² болѣзни Луки — описаніе деверьевъ Анны,³ которое перебиваетъ разсказъ и 2) ненужные эпитеты и украшенія, и округленія слога, который только расхолаживаютъ впечатлѣніе. Читая дальше, я замѣтилъ, что разсказъ ведется съ знаніемъ быта и вѣрнымъ описаніемъ и съ чувствомъ, но тѣже недостатки украшенія слога, иностранныхъ словъ — «горизонтъ» и т. п. и, кромѣ того, недостатокъ полной естественности. Напримѣръ: 1) если женщина могла родить и вернуться на работу, то это надо было подробнѣе объяснить. 2) Ошибка Анны о томъ, что урядникъ спрашиваетъ ее объ ея грѣхѣ, само по себѣ вѣрно и очень хорошо, но описано неестественно, преувеличено и отъ того много теряетъ. Преувеличена тоже сцена суда. Но все это ничего. Недостатки есть во всякомъ произведеніи; въ общемъ повѣсть написана хорошо. Но главное то, что вся повѣсть обращена не къ большинству людей, — не къ простымъ людямъ, не къ такимъ Аннамъ, которыхъ такъ много мучается на свѣтѣ, а къ интелигентному читателю, къ урядникамъ, къ судейскимъ. Эти могутъ почерпнуть пользу изъ повѣсти; люди же простые, сама Анна и ея близкіе ничего не почерпнуть, кромѣ или того, что грѣхъ не грѣхъ, или же — отчаянія. — И въ этомъ вы испортили свою повѣсть вліяніемъ господской отрицательной и байронической литературы. Если бы вы писали, имѣя въ виду Аннъ и отца ея убитаго ребенка, вы бы написали тоже, но освѣтили бы это иначе. И вышла бы прекрасная повѣсть. Общій выводъ мой тотъ, что если вы вѣрите въ истину (истина одна — ученіе Христа), то вы можете писать хорошо; но только при томъ непрѣменномъ условіи, чтобы имѣть въ виду не исключительную публику образованнаго класса, а всю огромную массу рабочихъ мущинъ и женщинъ. — Если вы не читали тѣхъ книгъ, кот[орыя] я посылаю вамъ, то прочтите ихъ и вникните и въ направленіе, и въ характеръ ихъ и попытайтесь написать такую же. Мнѣ кажется, что вы можете. Направленіе ясно — выраженіе въ художественныхъ образахъ ученія Христа, его 5 заповѣдей; характеръ — чтобы можно было прочесть эту книгу старику, женщинѣ, ребенку, и чтобъ и тотъ, и другой заинтересовались, умилились и почувствовали бы себя добрѣе.

Левъ Толстой.

Постарайтесь писать въ этомъ родѣ. Если вамъ нужны деньги, то вы получите и деньги за этотъ трудъ. Но, ради Христа, не стройте свою матерьяльную жизнь на литературной работѣ. Это развратъ.

Нa конверте: Харьковской губерніи, Сумскаго уѣзда, въ с. Ульяновку, Ѳедору Ѳедоровичу Тищенку.

Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ. Впервые опубликовано в «Русской мысли» 1903, 11, стр. 59—60; в кн. Ф. Ф. Тищенко «Как учит писать гр. Л. Н. Толстой» М. 1903, стр. 4—5. Датируется на основании почтовых штемпелей на конверте: Москва 11 февраля 1886 и Сумы 14 февраля 1886.

Федор Федорович Тищенко (р. 1858) — писатель. Уроженец Харьковской губ., Сумского у., деревни Ульяновки. Учился в Харьковском Ветеринарном институте, но не окончил его, из-за крайне стесненных матерьяльных условий. Служил по акцизу. В 1887 г. вынужден был покинуть Сумский уезд после столкновения с местным старшиной, которого обличал во взяточничестве и несправедливых поборах с крестьян. Был судим; приговорен к одному дню ареста. После этого поселился в Ахтырском у., деревне Краснополье. С 18 марта 1891 г. и по 18 марта 1894 г. был в ссылке в Вологодской губернии. Позднее жил в Москве, работая на Московско-Курской ж. д., а с 1899 г. в Московской городской управе. На литературное поприще выступил в 1886 г. Помещал свои рассказы и повести в «Русском богатстве», «Вестнике Европы» и «Русских ведомостях». Отдельным изданием его сочинения вышли в 1902 и 1908 гг. С Толстым лично познакомился 28 марта 1894 г. в Москве. В 1896—1897 гг. бывал неоднократно у Толстого. Первое письмо Ф. Ф. Тищенко к Толстому относится к началу 1886 г., когда он прислал Толстому на прочтение один из своих рассказов. Лев Николаевич, прочтя и почувствовав в авторе дарование, вступил с Тищенко в переписку, в которой принял, до некоторой степени, роль руководителя начинающего писателя, давая последнему нужные для него указания и советы. Об этом Тищенко впоследствии написал воспоминания. См. Ф. Ф. Тищенко, «Как учит писать гр. Л. Н. Толстой», М. 1903. См. также Ф. Тищенко, «Л. Н. Толстой. Воспоминания и характеристики» — «Голос минувшего» 1916, 11, стр. 157—190.

Письмо Ф. Ф. Тищенко, на которое отвечает Толстой, неизвестно.

¹ Упоминаемый здесь рассказ «Грешница» был напечатан в «Русском богатстве» 1886 г. №№ 7 и 8, за подписью «Ф. Тарасенко».

² Зачеркнуто: смер

³ «Лука» и «Анна» — персонажи из рассказа Ф. Ф. Тищенко «Грешница».

480. Л. Е. Оболенскому.

1886 г. Февраля 15—16? Москва.

Дорогой Леонидъ Егоровичъ!

Я съ недѣлю тому назадъ написалъ Черткову письмо¹ о васъ — съ порученіемъ къ вамъ — одно касалось общаго дѣла, а другое лично васъ и меня. Последнее было главное. — А именно то, что ваша статья въ первомъ номерѣ «о любви»² добавила мнѣ большую радость, и я очень благодарю васъ за нее. Она, вопервыхъ отлично написана — ясно, кратко и горячо, а во вторыхъ, напечатаніе и распространеніе этой статьи есть доброе дѣло, к[оторому] не могутъ не радоваться люди, ищущіе истины. —

Дѣло же другое состоитъ въ томъ, чтобы напечатать статью Бондарева въ вашемъ журналѣ.³ П[авелъ] И[вановичъ] скажетъ вамъ подробно.

Л. Толстой.

Печатается по автографу, находящемуся у Ю. Л. Оболенской (Москва). Впервые опубликовано в «Биржевых ведомостях» 1908, № 10673 от 26 августа. Датируется на основании письма Толстого к В. Г. Черткову, о котором здесь упоминается (см. прим. 1).

¹ Письмо Толстого к В. Г. Черткову от 8 февраля 1886 г. Вот что писал в нем Толстой: «Поблагодарите Оболенского за радость, которую он мне доставил своей прекрасной статьей в 1-м номере и попросите его очень, очень — и сами помогите мне в следующем: Статью Бондарева Тимофея Михайловича, сибирского молоканина — она у вас есть — свою я затерял — попросите Оболенского напечатать. Он наверное сделает хорошее объяснение и пропустит ее в цензуре. Бондарев просит, чтоб печатали ее без отнятия и приложения. И писали бы прежде и после, чтò от себя» (AЧ).

² Л. Е. Оболенский, «Научные основания учения любви» — «Русское богатство», 1886, 1.

³ «Русское богатство».

481. П. А. Денисенко.

1886 г. Февраля 19? Москва.

Павелъ Александровичъ!

Дѣло, занимающее васъ — народный театръ, очень занимаетъ и меня. И я бы очень радъ былъ, если бы могъ ему содѣйствовать; и потому нетолько очень буду радъ тому, что вы передѣлаете мои разсказы въ драматическую форму, но и желалъ бы попытаться написать для этаго прямо въ этой формѣ. Откровенно вамъ скажу, что я не понимаю цѣли вашего журнала, полагаю, что онъ не можетъ принести никакой пользы и потому этому дѣлу не сочувствую. Если вы имѣете что сказать о народномъ театрѣ, то это всегда можно сдѣлать въ книжкѣ, статьѣ, въ журналѣ. Изданіе же журнала поглощаетъ много времени непроизводительно и втягиваетъ невольно во многое нехорошее. Главное же, изданіе вашего журнала отвлечетъ отъ вашего главнаго, огромнаго по назначенію дѣла: попытки сдѣлать изъ театра игрушки, препровожденія времени или школы разврата, орудіе распростраиенія свѣта между людьми. Отдайтесь всѣ этому дѣлу и не раздумывая, не готовясь прямо, перекрестясь, прыгайте въ воду; т. е. передѣлывайте, переводите, собирайте (я сейчасъ напишу) пьесы такія, которыя имѣли бы глубокое вѣчное содержаніе и были понятны всей той публикѣ, которая ходитъ въ балаганы, и ставьте ихъ, и давайте, гдѣ можно — въ театрахъ ли, въ балаганахъ ли. — Если вы возьметесь за это дѣло, я всячески — и своимъ писаньемъ, и привлеченіемъ къ этому дѣлу людей, которые могутъ дать средства для затратъ (если это нужно), буду служить этому дѣлу. — Но дѣло само по себѣ огромнаго значенія и доброе божье дѣло; и непремѣнно пойдетъ и будетъ имѣть огромный успѣхъ. Гдѣ тутъ еще издавать журналъ. Это дѣло займетъ васъ и всѣхъ тѣхъ, кот[орые] возьмутся за него; и если сотни людей отдадутся всѣ этому дѣлу — все будетъ мало. — Я просилъ моего друга Владимира Григорьевича Черткова повидаться съ вами, чтобы переговорить объ этомъ. Но вы всетаки напишите, пожалуйста, мнѣ, какъ именно вы хотите приступить къ самому дѣлу, къ представленію народныхъ пьесъ. —

Насчетъ участія моего въ вашемъ журналѣ, я нетолько не могу обѣщать вамъ, но долженъ прямо сказать, что не вижу никакого вѣроятія того, чтобы я исполнилъ ваше желаніе. Жизни остается мало, а работы очень много. А кое что печатать я считаю не хорошимъ, кромѣ того есть много редакцій, которымъ я обѣщалъ. —

Желаю всей душой вамъ успѣха въ дѣлѣ народнаго театра.

Левъ Толстой.

Печатается по копии (рукописной), хранящейся в AЧ. Впервые опубликовано самим П. А. Денисенко в «Дневнике русского актера» 1886, 1 (март) (с пропусками); в ТТ 2, стр. 5-6. (без обращения). Публикуя это письмо, П. А. Денисенко замечает: «Письмо это было получено нами 21 февраля 1886 г.» (П. А. Денисенко, «По поводу письма гр. Л. Н. Толстого» — «Дневник русского актера» 1886, 1).

Павел Александрович Денисенко — петербургский актер. В 1886 г. организовал журнал под названием «Дневник русского актера», который выходил в Петербурге, под его же редакцией (всего вышло семь выпусков). О П. А. Денисенко есть упоминание в письмах В. Г. Черткова к Толстому от 24 февраля 1886 г. и от 28 марта 1886 г. (AЧ). К Толстому П. А. Денисенко обратился по вопросу о создании народного театра. Вот что он писал об этом: «Не задолго до начатия журнального дела мы обратились к графу Л. Н. Толстому с просьбой разрешить нам переделку серии его превосходнейших народных рассказов в пьесы для народного русского театра. По нашему разумению такие пьесы для народа — пьесы наилучшие; они должны действовать самым благотворным образом на самые его чувства, которые жизнь покрывает вообще густой корой грязи. Не потому, что бы мы претендовали на авторскую славу, связанную с великим именем, или на успешнейший сбыт наших переделок, взялись мы за такое трудное дело, а потому, что на этот дивный материал никто не обращал до сих пор внимания. Между тем этот материал только в настоящее время и может дать пьесам народного театра глубокое, сердечное и простое, до поразительности, разумное направление. На нашу просьбу мы к великому счастью получили полнейшее согласие нашего великого художника писателя» (П. А. Денисенко, «По поводу письма гр. Л. Н. Толстого» — «Дневник русского актера» 1886. 1 (март). В №№ 2 и 3-4 «Дневника русского актера» появилась инсценировка рассказа Толстого «Чем люди живы» (названная «народной игрой») в изложении «П. А. Д...ова». — Письма Денисенко к Толстому в архиве последнего не обнаружены; возможно, что Толстой их уничтожил, так как впоследствии отношения с Денисенко были для него тяжелы. См. тт. 50 и 51 (Дневник 1888—1891 гг.).

482—483. В. Г. Черткову от 22 и 28 февраля 1886 г.

* 484. С. А. Юрьеву.

1886 г. Января 20 — февраль? Москва.

Благодарю васъ очень, дорогой Сергѣй Андреевичъ, за участие. Болѣзнь въ нашемъ домѣ — самый обыкновенный грипъ. Всѣ болѣвшіе дѣти встали — только однаго милаго 4-хъ лѣтняго мальчика¹ унесло. — Нездорова у насъ теперь — дочь вторая,² но ей ужъ лучше. И я въ простудѣ. — Заѣзжайте, если будете въ нашей сторонѣ. Очень вамъ будемъ рады.

Л. Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в Государственном театральном музее им. А. А. Бахрушина. Публикуется впервые. Датируется на основании упоминания о смерти «4-х летнего мальчика». Речь, очевидно, идет об Алексее Львовиче Толстом, умершем в этом возрасте.

Письмо С. А. Юрьева, на которое отвечает Толстой, неизвестно.

¹ Алексей Львович Толстой (р. 31 октября 1881 — ум. 18 января 1886) — восьмой сын Толстых.

² Марья Львовна Толстая.

485. Г. А. Русанову.

1886 г. Марта 15? Москва.

Дорогой Гаврило Андреевичъ.

Слышалъ о вашемъ нездоровьѣ,¹ т. е. ухудшающемся положеніи, и хотѣлъ писать вамъ, но все некогда было. Теперь же не могу не писать: буду стараться отплатить вамъ за ваше письмо, но навѣрно знаю, что не доставлю вамъ такой радости, к[акую] вы доставили мнѣ вашимъ письмомъ.² Такъ ясно и родно мнѣ ваше душевное состояніе, и такъ вы ясно и просто выразили. Вы по болѣзни, а я по годамъ, мы оба стоимъ ближе къ гробу, чѣмъ большинство. И тѣ мысли и вопросы, к[оторые] занимаютъ васъ, не переставая занимаютъ меня. Я также, какъ и вы, вижу, но приглядываешься иногда, хочется ближе разсмотрѣть и формулировать; но этого нельзя, не нужно и не должно. — Хозяинъ поставилъ на работу. Если понялъ то, чего хочетъ хозяинъ отъ насъ, то не зачѣмъ и некогда спрашивать и догадываться, что мнѣ будетъ. Но чѣмъ больше и лучше удается работать, тѣмъ больше увѣренность.

Очень, очень радостно мнѣ было ваше письмо. Я васъ очень люблю. —

Мой душевный привѣтъ вашей милой женѣ. Я думаю, что вамъ хорошо будетъ въ деревнѣ. Постараюсь переписать для васъ послѣднюю часть «Ч[то же] н[амъ] д[ѣлать?]». Такъ называемыя «Деньги» и «Наука и Искус[ство]» это главы изъ нея.

Пишите мнѣ, пожалуйста, хоть изрѣдка. По мѣрѣ силъ буду отвѣчать вамъ. Мнѣ очень много дѣла, чему я радуюсь, п[отому] ч[то] думаю иногда, что большая часть этаго дѣла — божье.

Вашъ другъ Л. Толстой.

На конверте:

Харьковъ. Кузнечная улица, домъ Коняевыхъ. Гаврилу Андреевичу Русанову.

Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ. Впервые опубликовано А. Е. Грузинским в «Вестнике Европы» 1915, 3, стр. 9—10. Датируется на основании почтовых штемпелей на конверте: Москва 15 марта 1886 и Харьков 17 марта 1886. На автографе пометка Г. А. Русанова: «Получено 17 марта 1886 в Харькове».

Письмо Г. А. Русанова, на которое отвечает Толстой, датировано 11 марта 1886 г. (АТБ).

¹Вот что об этом писал Г. А. Русанов Толстому: «Положение мое опять очень дурное. Никогда еще оно не было таким дурным во всю мою жизнь. Руки и ноги в паралитическом состоянии (года два уже), которое понемногу ухудшается. Хожу плохо, пишу с трудом. В более или менее близком будущем грозит мне всё самое скверное и, что всего хуже для меня, — может быть полная потеря зрения, которое и теперь уже очень ослаблено. Доктора находят болезнь неизлечимой» (из письма Г. А. Русакова к Толстому от 11 марта 1886 г. АТБ).

² Г. А. Русанов довольно пространно описывал свое душевное состояние до и после знакомства со взглядами Толстого и его пониманием евангельского учения. Свой духовный подъем он приписывал исключительно влиянию воспринятого им нового мировоззрения. Но это оптимистическое настроение зачастую подавлялось сомнениями. Вот что он писал об этом в своем письме: «Я уже сказал Вам, что у меня есть вопрос, который тревожит меня иногда. Много тоски дал мне он за мою жизнь. Это вопрос о том, что будет со мною, с моим духом, там, по ту сторону жизни, или, правильнее, будет ли что-нибудь там, после смерти, кроме того, что (как выразился дядя Ерошка) «сдохнешь, трава вырастет на могиле, вот и всё» (из письма Г. А. Русанову к Толстому от 11 марта 1886 г. АТБ).

486. Т. М. Бондареву.

1886 г. Марта 1—20? Москва.

Я получилъ въ прошломъ году ваше письмо, на которое не успѣлъ отвѣтить, вчера получилъ письмо отъ Л[еонида] Н[иколаевича]¹ о васъ же; и теперь отвѣчаю на то и на другое. Вашу проповѣдь я списалъ для многихъ моихъ друзей, но печатать ее еще не отдавалъ. Съ нынѣшней почтой пошлю въ Петербургъ, въ журналъ «Русское Богатство», и приложу все стараніе, чтобы она была отпечатана² такъ, какъ вы хотите, безъ всякаго приложенія и отнятія. Если она будетъ отпечатана, то вамъ вышлется экземпляръ этой книжки. — Изъ вашей статьи я почерпнулъ много полезнаго для людей и въ той книгѣ,³ которую я пишу объ этомъ же предметѣ, упомянулъ о томъ, что я почерпнулъ это не отъ ученыхъ и мудрыхъ міра сего, но отъ крестьянина Т. М. Бондарева. Свое писаніе объ этомъ я очень желалъ бы прислать вамъ, но вотъ ужъ лѣтъ пять все, что я пишу объ этомъ предметѣ, о томъ, что мы всѣ живемъ не по закону Бога, все это правительствомъ запрещается, и книжки мои запрещаютъ и сжигаютъ. — По этому-то самому я и писалъ вамъ, что напрасно вы трудитесь подавать прошенія министру В[нутреннихъ] Д[ѣлъ] и государю.⁴ И государь, и министры, всѣ запрещаютъ даже говорить про это. Отъ этого самого я и боюсь, что и вашу проповѣдь не позволять напечатать всю вполнѣ, а только съ сокращеніями. — Большое сочиненіе ваше я бы желалъ прочесть, но если это такъ затруднительно, то что жъ дѣлать.⁵

Я думаю такъ, что если человѣкъ понялъ истину Божію и высказалъ или написалъ ее, то она не пропадетъ. Моисею не довелось увидать обѣтованной земли, а онъ-то и привелъ въ нее народъ. Такъ-то и всѣмъ слугамъ Божіимъ. Плохой тотъ пахарь, который оглядывается назадъ: много ли онъ напахалъ? Скажу вамъ про себя: пока я писалъ книжки о пустякахъ — по шерсти гладилъ — всѣ мои книжки хвалили и печатали, и царь читалъ и хвалилъ; но какъ только я захотѣлъ служить Богу, и показывать людямъ, что они живутъ не по закону, такъ всѣ на меня опрокинулись. Книжки мои не пропускаютъ и жгутъ, и правительство считаетъ меня врагомъ своимъ. Но скажу вамъ, что это не только не огорчаетъ меня, но радуетъ, потому что знаю, что они ненавидятъ мое писаніе не за меня, а за то, что оно обличаетъ ихъ; за то, что я говорю о Божіемъ законѣ, и они его ниспровергли. И я знаю, что законъ Божій скрыть нельзя, онъ въ огнѣ не сгоритъ и въ морѣ не потонетъ. А отъ гоненія онъ только яснѣе виденъ людямъ тѣмъ, которые стремятся къ Богу.

Такъ-то и вы не тужите о томъ, что прошенія ваши не принимаютъ и отвѣта не даютъ. Вы сами говорите, чтò на кого жалуетесь, тому и прошеніе подаете. Не тужите и о томъ, что ваши ближніе васъ не понимаютъ и не цѣнятъ. Чтò вамъ за дѣло? Вѣдь вы не для славы человѣческой трудились и трудитесь. А если трудитесь для Бога, то Богъ, видящій втайне, — воздастъ явно. Только бы знать, что служишь сыну Божію. А ваше дѣло Божіе. Оно принесло плоды и принесетъ, только не придется намъ видѣть ихъ и вкусить отъ нихъ. Я знаю по себѣ, что ваше писаніе много помогло людямъ и будетъ помогать. А чтобы сразу это все такъ сдѣлалось — этого нельзя и ждать не надо.

Заставить всѣхъ силкомъ трудиться никакъ нельзя, потому что сила-то вся въ рукахъ тѣхъ, которые не хотятъ трудиться. Надо, чтобы люди сами поняли, что жизнь трудовая, по закону Бога, блаженнѣе, чѣмъ тунеядство. И есть люди, которые понимаютъ это и сами бросаютъ тунеядство, и съ охотой берутся за земельный трудъ. Заблудшіе же люди еще не понимаютъ этого и отстайваіотъ всѣми силами свое тунеядство и не скоро поймутъ свое заблужденіе. А пока они сами не поймутъ, — съ ними ничего не сдѣлаешь. И вотъ чтобъ они поняли это, нужно имъ разъяснить законъ Бога.

Вы это самое и дѣлаете — служите этимъ Богу и потому знаете, что вы побѣдите, а не они; а скоро ли это будетъ? — это дѣло Божіе. Такъ я сужу.

Прощайте, уважаемый другъ и братъ Тимофей Михайловичъ Помогай вамъ Богъ. Рукопись вашу, если ее не напечатаютъ, пришлю вамъ.

Печатается по копии, хранящейся в AЧ. Впервые опубликовано в «Русских ведомостях» 1910, № 292 от 18 декабря (отр.); в ТЕ 1913, стр. 44—46. Датируется на основании следующих соображений. В письме Л. Н. Жебунева к Толстому от 10 апреля 1886 г. читаем: «Посылаю Вам только что полученное письмо Т. М. Бондарева для отправки Вам. Вместе с этим он прислал мне Ваше последнее письмо к нему, и я продолжаю недоумевать: куда делась посланная мною рукопись, заключающая в себе полное изложение учения Бондарева, так как Вы пишете, что «желали бы прочитать большое сочинение Бондарева?» (АТБ). Эти последние слова, взятые Жебуневым в кавычки, являются повторением последней фразы первого абзаца, приводимого выше письма Толстого. Это и дает нам основание полагать, что в данном случае речь идет именно об этом письме Толстого, которое, по словам Жебунева, было ему прислано Т. М. Бондаревым на прочтение. Но в следующем письме Толстого, от 26 марта 1886 г. (см. письмо № 489), уже говорится о получении Толстым «большой рукописи». Следовательно, настоящее письмо Толстого было написано до 26 марта, но, во всяком случае, по времени недалеко от него, о чем говорят вышеприводимые нами слова из письма Л. Н. Жебунева: «только что полученное» и «Ваше последнее письмо».

¹ Толстой, вероятно, имеет в виду письмо Л. Н. Жебунева от 13 января 1886 г. (АТБ), где последний писал о том, что выслал Толстому в мае 1885 г. через редакцию «Русской мысли» сочинение Т. М. Бондарева (полное изложение).

² В журнале «Русское богатство» статья Т. М. Бондарева напечатана не была. Впервые в печати она появилась на французском языке: «Léon Tolstoï et Timothée Bondareff. Le travail. Traduit du russe par В. Tseytline et А. Pagès» Paris. В России печаталась в 1888 г. в № 12 (от 19 марта) «Русского дела» в значительно сокращенном виде, с небольшим предисловием от редакции и со статьей о ней Толстого (в следующем — № 13 журнала). За помещение ее (в этом усмотрено было «вредное направление») редакция, в лице С. Ф. Шарапова, получила предупреждение от министерства внутренних дел (см. «Русское дело» 1888, № 14 от 26 марта, стр. 1 — «Распоряжение министерства внутренних дел»). В более полном виде статья Т. М. Бондарева была напечатана в «Посреднике» уже в 1906 г. (М. № 597). В этом издании ей сопутствовала статья Толстого о Т. М. Бондареве, предназначавшаяся для словаря С. А. Венгерова.

³ «Так что же нам делать?» гл. XXXVIII — Бир. 1913, XVII, стр. 181.

⁴ В предыдущем письме Толстой также писал Т. М. Бондареву по поводу подачи прошения министру внутренних дел и государю. Но Бондарев, как видно, не понял слов Толстого и об этом сообщил Жебуневу (см. прим. 3 к письму № 396). Л. Н. Жебунев в свою очередь написал об этом Толстому. И здесь уже последний писал по этому поводу вторично.

⁵ См. вступительное примечание.

487. Н. Н. Ге (отцу).

1886 г. Марта 12—20? Москва.

Измучила меня совѣсть, дорогой другъ, что столько времени не написалъ вамъ. Мы съ Количкой включительно живемъ очень хорошо.¹ Онъ все также добръ, кротокъ, простъ и распространяем вокругъ себя добро тихими, но неотразимыми лучами. Я очень много работалъ. Все то, что должно войти въ 12-й томъ,² и потому не уѣзжалъ. Пановъ задержалъ,³ какъ всегда они дѣлаютъ. И теперь только начинаетъ печатать. Я просилъ и прошу его кончить до святой. Въ типографіи работаютъ папки, обертки и текстъ на одномъ листѣ. Планъ мой такой теперь. Одобрите ли вы? Напечатать 300 екз[емпляровъ] на лучшей бумагѣ въ папкахъ красивыхъ и продавать отъ 5 до 3 (еще не рѣшилъ) и 700 дешевыхъ по 1 р[ублю]. — Еще нужно провести черезъ цензуру,⁴ въ понедѣльникъ подадимъ фотографіи, сдѣланныя нарочно для этого. Это С[офья] А[ндреевна] взяла на себя. По письму вашему вижу, что житейское болото засасываетъ васъ. Держитесь, голубчикъ, какъ и я стараюсь держаться, твердо зная, что мое дѣло (такое же и ваше) содействовать установленію Ц[арства] Б[ожія] на землѣ, уясняя его законы; но дѣлая это не иначе, какъ при доброй жизни; добрая же жизнь въ любовныхъ отношеніяхъ со всѣми людьми. Мнѣ до сихъ поръ помогаетъ Б[огъ] въ послѣднемъ. Помогай Онъ и вамъ. Мнѣ представляется, что дѣло наше — уясненіе истины; но это мало, просто истины — она бываетъ шаршавая, ершомъ, — не входитъ въ людей, и прежде выраженія истины нужно расположить людей любовью къ принятію ее.— Напишите мнѣ все, что взбредетъ въ голову, какъ я теперь. Поцѣлуйте Теплова.⁵ Что работаете? Я новаго ничего не дѣлалъ: Крестникъ — легенда⁶ и Смерть Иванъ Ильича. Чертковъ въ деревнѣ. Жду его.

Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Впервые опубликовано в Б, II, изд. 3, стр. 610. Дата определяется пометкой на письме рукой не Толстого: «Март 1886» и содержанием письма. Слова: «Панов задержал.... И теперь только начинают печатать» (речь идет об издании альбома рисунков Н. Н. Ге к рассказу Толстого «Чем люди живы»), говорят за то. что оно было написано ранее письма Толстого к Н. Н. Ге от 30—31? марта 1886 г., где говорится, что картины «вышли прекрасно». Замечание же, что Чертков в деревне, дает основание отнести это письмо к 12—20? марта 1886 г. (ко времени пребывания В. Г. Черткова в Лизиновке. См. т. 85).

¹ Н. Н. Ге-сын в то время жил у Толстых в Москве, помогая Софье Андреевне в ее работах по изданию.

² Двенадцатый том — пятого издания собрания сочинений Толстого, предпринятого С. А. Толстой. Предшествовавшее издание было в одиннадцати томах. Прибавленный теперь XII том («Произведения последних годов» М. 1886) содержал в себе: «Чем люди живы», «Упустишь огонь — не потушишь», «Свечка», «Два старика», «Где любовь, там и бог», «Тексты к лубочным картинам», «Сказка», «Три старца», «О переписи в Москве», «Мысли, вызванные переписью», «В чем счастье?», «Смерть Ивана Ильича», Народные легенды, «О народном образовании».

³ Речь идет об издании альбома Н. И. Ге — иллюстраций к рассказу Толстого «Чем люди живы» (всего 12 картин), которые вскоре вышли в фототипиях М. Панова, тип. Мамонтова (М. 1886). Картинам предшествовал текст рассказа Толстого, отпечатанный на одном листе.

⁴ Внизу 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 10 и 11 картин альбома помечено: «Дозволено цензурою. Москва 1886 г.»; картины 9 и 12 имеют пометку: «Дозволено цензурой. С.-Петерб., 23 апреля 1886».

⁵ Михаил Васильевич Теплов, молодой художник, родственник Н. Н. Ге, его ученик и последователь, в то время находившийся иод влиянием взглядов Толстого. В Толстовском музее в Москве имеется его иллюстрация к рассказу Толстого «Где любовь, там и бог».

⁶ «Крестник» — легенда Толстого. Впервые напечатана в «Книжках Недели» за 1886 г. кн. 4, затем перепечатана в XII томе 5 изд. собрания сочинений. В 1906 г. появилась отдельной книжкой в изд. «Посредника».

488. Г. А. Русанову.

1886 г. Марта 21? Москва.

Дорогой Гаврило Андреевичъ.

Не отвѣтилъ вамъ на ваши вопросы.¹ 1) Здоровье мое прекрасно, — равномѣрно подвигаюсь къ смерти.

2) Урусовъ умеръ еще лѣтомъ,² — умеръ и умиралъ также, какъ жилъ — съ однимъ желаніемъ — любовно исполнять волю Бога.

3) Есть у меня литографированная статья о деньгах, т[акъ] наз[ываемой] о наукѣ и искуствѣ — нѣтъ. Какъ то, такъ и другое суть главы изъ второй части статьи «Чтожъ намъ дѣлать?» Вторая часть эта содержитъ еще многое, вамъ неизвѣстное, кромѣ этихъ 2-хъ статей. Теперь у меня есть переписанное одной дамой все «Ч[то же] н[амъ] дѣ[лать?]» съ самаго полнаго и вѣрнаго экземпляра. Она писала его, чтобы продать. Я полагаю, что эта работа стоить 20 р. Но если вы дадите 15, то будутъ довольны. — Экземпляръ будетъ находиться у тетки переписчицы Ольги Алексѣевны Баргиевой.³ На Солянкѣ. Николаевское училище. Москва.

Какъ скоро вы напишете или телеграфируете по этому адресу, вамъ пришлютъ экземпляръ. —

Отъ всей души обнимаю васъ.

Вашъ другъ Л. Толстой.

На конверте:

Харьковъ. Кузнечная улица, домъ Коняевыхъ. Гаврилу Андреевичу Русанову.

Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ. Впервые опубликовано А. Е. Грузинским в «Вестнике Европы» 1915, 3, стр. 10. Датируется на основании почтовых штемпелей на конверте: Москва 21 марта 1886 и Харьков 23 марта 1886. На автографе письма пометка Г. А. Русанова: «Получено в Харькове 23-го марта 1886».

¹ Т. е. вопросы, поставленные в письме Г. А. Русанова от 11 марта 1886 г. См. прим. к письму № 485.

² Толстой ошибся: кн. Л. Д. Урусов умер 23 сентября 1885 г.

³ Ольга Алексеевна Баршева (ум. 3 февраля 1893 г.), в то время классная дама Николаевского женского училища в Москве. Подробнее о ней см. в прим. к письмам Толстого к ней, т. 65.

489. Т. М. Бондареву.

1886 г. Марта 26. Москва.

Прочелъ я и большую вашу рукопись и прибавленіе.¹ И то, и другое очень хорошо и вполнѣ вѣрно. Я буду стараться и сохранить рукопись, и распространить ее въ спискахъ или въ печати, сколько возможно. По моему мнѣнію, нѣкоторыя статьи изъ нея надо выпустить для того, чтобы не ослабить силу всего. Выпущенныя статьи я помѣстилъ бы въ примѣчаніяхъ въ концѣ. Какъ вы объ этомъ думаете? Насчетъ того, получилъ ли министръ² вашу рукопись, я не могъ узнать, но и узнавать это безполезно, потому что, по всѣмъ вѣроятіямъ, онъ ее даже и не читалъ, а бросилъ куда-нибудь въ канцеляріи; а если бы и прочиталъ, то только бы посмѣялся. — Я часто читаю вашу рукопись моимъ знакомымъ и рѣдко кто соглашается, а большею частью встанутъ и уйдутъ. Когда ко мнѣ соберутся скучные люди, я сейчасъ начинаю читать рукопись, — сейчасъ всѣ разбѣгутся; но есть и такіе, которые радуются, читая ее. Я въ этой рукописи со всѣмъ согласенъ, и самъ только объ этомъ и пишу, но только я смотрю на это съ другой стороны.

Я спрашиваю себя: какимъ образомъ могли люди скрыть отъ себя и другихъ первородный законъ?

Какимъ образомъ могли уволиться отъ исполненія его? И на это отвѣчаю: что одни люди взяли власть надъ другими (избраніе на царство Саула³) и вооружили однихъ людей, и подчинили ихъ себѣ. Вотъ эти-то люди, начальники, солдаты, и отступники первые отъ первороднаго закона. Они стали сплошь брать хлѣбъ, а потомъ деньги, и имъ можно было не работать хлѣбный трудъ. А потомъ стали они своимъ близкимъ раздавать хлѣбъ и деньги. И такъ завелись бѣлоручки. И потому я думаю, что двѣ причины всего зла: Одна, что скрытъ первородный законъ (въ потѣ лица снѣси хлѣбъ твой),⁴ а другая, что скрытъ другой законъ: вамъ сказано — око за око и зубъ за зубъ, а я говорю — не противься злу.⁵ Этотъ законъ относится ко всѣмъ людямъ, и никто, въ какое бы званіе ни былъ онъ облеченъ, не имѣетъ права нарушать его. — А когда не будетъ насилія, тогда нельзя будетъ никому уклониться отъ закона хлѣбнаго труда, потому что кто не захочетъ работать, тотъ будетъ побираться или помретъ съ голоду. Первый законъ: въ потѣ лица снѣси хлѣбъ твой; но чтобы законъ этотъ не нарушался, нужно, чтобы соблюдался и другой законъ: не противься злому.

Ну, пока прощайте, дай вамъ Богъ всего хорошаго. Я въ васъ нашелъ сильнаго помощника въ своемъ дѣлѣ. Надѣюсь, что и вы найдете во мнѣ помощника. Дѣло наше одно.

Левъ Толстой.

26 марта 1886 г.

Печатается по копии, хранящейся в AЧ. Впервые опубликовано К. С. Шохор-Троцким в ТЕ 1913, IV, стр. 43—44. Дата копии.

¹ «Торжество земледельца, или трудолюбие и тунеядство» и «Добавление к прежде писанному мною, Бондаревым о трудолюбии и тунеядстве, почерпнутого из первородного источника: в поте лица твоего снеси хлеб твой». Первая рукопись была переслана Толстому Л. Н. Жебуневым (см. прим. 1 к письму № 396), вторая — В. С. Лебедевым. В письме последнего к Толстому от 27 января 1886 г. читаем: «Посылаю Вам полученные от Бондарева для Вас «Добавления» (АТБ).

² См. в прим. 3 к письму № 396.

³ Саул — первый царь еврейского народа. См. Библия, 1 кн. Царств.

⁴ Бытие 3. 19.

⁵ Евангелие от Мф. 5. 38.

490. В. Фрею.

1886 г. Марта 1—31? Москва.

Все недоразумѣніе зиждется на томъ, что вы, говоря о религіи, совсѣмъ не то понимаете подъ нею, что понимали Конфуцій, Лао-тзе, Будда, Христосъ. У васъ религію надо выдумать или по крайней мѣрѣ придумать — и такую, которая хорошо бы дѣйствовала на людей и сходилась бы съ наукой и которая бы совокупляла и обнимала все, согрѣвая людей, поощряя ихъ къ добру, но не нарушала бы ихъ жизни. Я же понимаю (льщу себя надеждой, что не я одинъ) религію совсѣмъ не такъ. Религія есть сознаніе тѣхъ истинъ, которыя общи, понятны всѣмъ людямъ во всѣхъ положеніяхъ, во всѣ времена и несомнѣнны какъ 2 × 2 = 4. Дѣло религіи есть нахожденіе и выраженіе этихъ истинъ, и когда истина эта выражена, то она неизбѣжно измѣняетъ жизнь людей. И потому то, чтò вы называете схемой — не есть вовсе произвольное утвержденіе кого-нибудь, а есть выраженіе тѣхъ законовъ, которые всегда неизмѣнны и чувствуются всѣми людьми. Дѣло религіи подобно дѣлу геометріи. Отношеніе катетовъ къ гипотенузѣ всегда было, и люди знали, что есть какое-то; но когда Пиѳагоръ¹ указалъ и доказалъ его, то оно стало достояніемъ всѣхъ. И говорить, что схема нравственности нехороша, потому что она исключаетъ другія схемы, все равно, что говорить, что теорема отношенія катетовъ къ гипотенузѣ нехороша, потому что она нарушаетъ другія ложныя предположенія. — Оспаривать схему (какъ вы называете), истину (какъ я называю) Христа нельзя тѣмъ, что она не подходить къ выдуманной религіи человечества и исключаете другія схемы (по вашему), ложь (по-моему), а ее надо оспаривать, прямо доказавъ, что она не истина. Религія слагается не изъ набора словъ, который можетъ хорошо дѣйствовать на людей; религія слагается изъ простыхъ, очень видныхъ, ясныхъ, несомнѣнныхъ нравственныхъ истинъ, которыя выдѣляются изъ хаоса ложныхъ и обманныхъ сужденій, и таковы истины Христа. Если бы я нашелъ такія истины у Каткова,² я сейчасъ же невольно бы ихъ принялъ. На этомъ вашемъ непониманіи того, чтò я, да и всѣ люди религіозные считаютъ религіей, и на желаніи поставить на мѣсто этого извѣстную форму пропаганды, зиждется недоразумѣніе.

Л. Толстой.

Печатается по копии, хранящейся в ИЛ. Впервые опубликовано в сб. «Спелые колосья. Л. Н. Толстой. Сборник мыслей и афоризмов, извлеченных из частной переписки Л. Н. Толстого. Составил Д. Р. Кудрявцев» изд. Элпидина (Carouge-Genève). 1894—1896. Вып. I, стр. 11—13. Датируется на основании письма В. Фрея от 26 февраля 1886 г., на которое отвечает Толстой.

Вильям Фрей — Владимир Константинович Гейнс (р. 30 октября 1839 г. — ум. 5 ноября н. ст. 1888 г.) — писатель и общественный деятель, сторонник учения Огюста Конта, проповедиик, так называемой, «религии человечества». Происходил из дворян Эстляндской губернии, воспитывался в Брест-Литовском кадетском корпусе и дворянском полку; затем окончил Академию генерального штаба по геодезическому отделению и был оставлен преподавателем высшей математики в Академии и одновременно прикомандирован к Пулковской обсерватории. Отличаясь выдающимися способностями, скоро обратил на себя внимание высших военных сфер. Перед ним открылась блестящая карьера. Но общественный подъем 1860-х годов, захвативший и его, заставил пойти по другому пути. По своей натуре В. Фрей принадлежал к числу тех, для кого искание правды жизни было единственным стимулом их деятельности. Еще будучи учеником Академии, он сдружился с некоторыми революционерами и одно время входил в тайное общество «Земля и воля». Однако вполне их взглядов не разделял и после разгрома организации «Земля и воля» и ареста некоторых ее членов, отошел совсем. В 1868 г., только что женившись (на Марии Евстафьевне Славинской), уехал с женою в Северную Америку, где принял американское подданство и имя Вильяма Фрея. Его целью было — примкнуть к какой-нибудь коммунистической общине, каких в то время было много в Америке. Но, побывав в некоторых из них, он не удовлетворился их жизнью. Он, по его словам, понял, что без нравственного возрождения общинная организация невозможна. После долгих скитаний, пройдя самые разнообразные стадии «черного труда» (был извозчиком, наборщиком, просто батраком и т. п.), в половине 1870-х годов вместе с некоторыми русскими эмигрантами (А. К. Маликовым, Н. В. Чайковским, Н. С. Бруевичем и др.) организовал в Канзасе земледельческую ферму-коммуну. Однако, очень скоро эта коммуна распалась, и в 1884 г. он переселился в Англию. Пребывание его в Америке помимо чисто практического значения, было знаменательно для него тем, что там он познакомился с учением О. Конта и Г. Спенсера и стал горячим последователем и проповедником учения позитивизма. Приехав в Лондон, одной из своих главных целей поставил пропаганду идей «религии человечества». С этой же целью в 1885 г. летом он приехал и в Россию. Услышав здесь о деятельности Толстого в области религиозно-общественной и ознакомившись с его сочинениями: «Исповедью» и «В чем моя вера» (которые произвели на него сильное впечатление), он написал Толстому большое письмо, в котором критически разбирал его учение. Толстой пригласил его к себе в Ясную поляну. Свидание состоялось 7 октября 1885 г., когда Фрей приехал к Толстому и прожил до 12 октября 1885 г. Об этом свидании он написал подробный отчет, в котором довольно оптимистично смотрел на возможность обращения Толстого на путь религии человечества. Но уже после второго свидания, в декабре того же года, в Москве, он должен был сознаться, что «несмотря на их взаимную любовь и уважение друг к другу, между ними существует какая-то несоизмеримость, что есть вопросы, по которым и они перестают понимать друг друга» (см. «Письма В. Фрея к Л. Н. Толстому», Genève. М. Elpidine. 1887, стр. 6-7). Между тем Фрей не терял совсем надежды на свое влияние на Толстого и после неудачной попытки подействовать на него устно, написал второе большое письмо (26 февраля 1886 г.). Толстой, внимательно прочитав его, сделал на некоторые положения Фрея нечто вроде ответов, приписав их на полях рукописи. В конце же сделал заключение, которое мы и приводим выше. В марте 1886 г. В. Фрей выехал из России. Последние годы жизни он провел почти безвыездно в Лондоне, работая в типографии и всё свое свободное время посвящая изучению и распространению учения О. Конта. Умер Фрей в большой бедности.

Несмотря на крупные разногласия во взглядах, Толстой навсегда сохранил самую лучшую память об этом замечательном человеке «по самым редким нравственным качествам» (см. письмо Толстого к Е. П. Свешниковой от 1889 г., т. 64) и его жизни, по словам Льва Николаевича, «бывшей полным осуществлением его убеждений» (см. письмо Толстого к Н. В. Рейнгардту от 22 февраля 1890, т. 65). В 1889 г. Толстой начал статью о Фрее (см. т. 50), текст которой неизвестен. Письма В. Фрея к Толстому впервые были напечатаны в Женеве отдельной брошюрой в 1887 г. В России опубликованы Гершензоном в «Русских пропилеях».

О В. Фрее см.: Н. В. Рейнгардт, «Необыкновенная личность» Казань. 1889 и под тем же заглавием в журн. «Наука и жизнь» 1905, №№ 2, 3, 4; В. Батуринский, «Гейнс В. К.» — «Русский биографический словарь», стр. 355—359; А. И. Фаресов, «Семидесятники» Спб., 1905, стр. 304—323; П. И. Бирюков, «Л. Н. Толстой и В. Фрей» — «Минувшие годы» 1908, 9, стр. 69—91; «Знакомые» альбом М. И. Семевского 1888, стр. 247; «Русские пропилеи» под ред. Гершензона, т. I. Спб. 1915, стр. 276—362.

¹ Пифагор (в VI в. до н. э.), греческий философ и математик.

² Михаил Никифорович Катков (1818—1887), публицист, с 1856 г. (и до смерти) редактор-издатель «Русского вестника». В начале своей литературной деятельности держался умеренно либеральных взглядов; одно время был близок с Н. В. Станкевичем и В. Г. Белинским; позднее изменил свои убеждения вправо, придав «Русскому вестнику» характер органа строго консервативного направления. Толстой поместил в «Русском вестнике»: в 1859 г. — «Семейное счастье»; в 1863 г. — «Казаки»; в 1865 г. — «Война и мир» — первые две части под заглавием: «Тысяча восемьсот пятый год»; в 1875—1877 гг. — «Анна Каренина».

491. Н. Н. Ге (отцу) и А. П. Ге.

1886 г. Марта 30—31? Москва.

Послѣднее письмо ваше доставило мнѣ большую радость. Помогай вамъ Богъ, дорогой и милый другъ, хорошенько отряхнуть весь прахъ съ ногъ своихъ, выйдя изъ этаго столь властнаго, пока въ немъ сидишь, и столь ничтожнаго, смѣшнаго, когда изъ него выйдешь, соблазна собственности.¹ Впрочемъ, напрасно я и говорю это: я по себѣ знаю, что вернуться къ этому нельзя, а только удивляешься, какъ могъ я такъ портить свою жизнь. Никакой соблазнъ не нарушаетъ такъ любви къ людямъ, какъ этотъ. — И какъ хорошо и счастливо у васъ сложилось: и Анна Петровна довольна, и Петруша,² и дорогой Количка — ужасно доволенъ, и вы довольнѣе всѣхъ. Главное не вмѣшивайтесь, а вообразите себѣ, что это не ваше было хозяйство, а мое. Я очень радъ. Количка разскажетъ все про насъ, про семью и про друзей нашихъ, и про занятія мои, и про ваши картины.³ Они вышли прекрасно, и 1-я и послѣдняя — вѣроятно пропустятся. — Цѣлуйте милого Теплова, я получилъ его письмо⁴ съ рисунками. Очень хоро[шее]. Обнимаю васъ. Привѣтъ Петрушѣ.

Благодарствуйте, дорогая и уважаемая Анна Петровна, за ваше доброе письмо.⁵ Простите, что пишу такъ безобразно: хочется сказать, что я очень люблю васъ и всѣхъ вашихъ, и нетолько желаю вамъ всего хорошаго, т. е. любви между близкими, но и увѣренъ, что вы ее имѣете и она не будетъ нарушаться. —

Вашъ Л. Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Впервые опубликовано в Б, III, изд. 2-е, стр. 46 (отр.); II, изд. 3-е, стр. 610. Датируется на основании письма Н. Н. Ге от 27 марта 1886 г., на которое отвечает Толстой, и пометки рукой не Толстого: «Март, 1886».

Толстой отвечает Н. Н. Ге на его письмо: «Я в настоящем смысле этого слова отказался от всякого имущества своего и по желанию Анны Петровны предложил взять имение Петруше и еще одному стороннему — оба согласились и потому все отдано Петруше. Я пока веду дело как слуга и таким останусь, но забота, отягчавшая мою душу, свалилась, и я свободен. Я поехал в Киев. Жил у Теплова и ходил в школу учить юношей искусству. Правда умилила юношей, и они поняли, что искусство воскресло. Я нарисовал там же три эскиза. «Ваня перед умирающим отцом» в «Упустишь огонь не потушишь»; Елисея на ходу остановившегося и слушающего двух баб, о нем говорящих — «Пора уходить»; и Иоанна, обнимающего грешника в дверях райских. Эти эскизы я оставил в Киеве у Теплова для братий. Меня об этом просили. Без слез я не могу ни читать, ни думать об этом Иоанне. Я выразил наверно то, что сам испытал. Он — вы все от Старика до Саши обняли меня, грешника, полюбили и ввели в двери райские. Кто это испытает, тот поймет эту картину, он поймет, что было в сердце того, кто сочинял.... Переделал «Распятие», надписавши текст: «других спасал, а себя не может спасти» и дух картины поднялся страшно. Вот всё, что я сделал. Затем начинаю неустанно работать: буду делать одно дело — дело всех: работать по воле отца и служить всем — любить всех» (из письма Н. Н. Ге от 27 марта 1886 г. ГТМ).

¹ Об этом же Н. Н. Ге писал своему приятелю М. Ф. Каменскому, приблизительно, в это же время (15 июня 1886 г.): «Я повинился во всех моих грехах. Я отказался от всякого имущества, а отдал всё, что имел, жене Анне Петровне и детям. Я живу у них потому, что они этого желают. Всё, что я заработал и что бог послал, я отдал им и всем, кто меня попросит, потому что я не делаю различия между своими и чужими. У меня нет чужих. Куда я не обращаюсь с любовью, везде меня любят, кормят, заботятся — против моего желания; у меня никаких забот матерьяльных нет, и я счастлив» (В. В. Стасов, «Н. Н. Ге» изд. «Посредника» М. 1904, стр. 300).

² Петр Николаевич Ге.

³ Картины Ге — иллюстрации к рассказу Л. Н. Толстого «Чем люди живы». См. прим. 3 к письму № 487.

⁴ Оно неизвестно.

⁵ Оно неизвестно.

492—494. В. Г. Черткову от марта, 1 и 3 апреля 1886 г.

495—501. С. А. Толстой от 6, 6, 7, 9, 9, 10 и 11 апреля 1886 г.

502. В. Г. Черткову от 11 апреля 1886 г.

503. Венделю Гаррисону. Черновое.

1886 г. Март — апреля 15?

М[илостивый] Г[осударь.]

Я получилъ ваше письмо и книги.¹ Очень благодаренъ вамъ за то и другое. Узнать про существование такой² чистой христіанской личности,³ какою былъ вашъ отецъ,⁴ было для меня большою радостью. Я не успѣлъ еще прочесть всей книги, но декларація непротивленія, по моему мнѣнію, дѣйствительно есть эра въ исторіи человѣчества. Декларація эта, какъ она была составлена почти полстолѣтія тому назадъ, выражаетъ вполнѣ тѣ sentiments, к[оторыя] мы исповѣдуемъ теперь и к[оторыя] будутъ исповѣдывать всѣ люди, п[отому] ч[то] онѣ выражаютъ вѣчный законъ Бога для людей, открытый Христомъ и долженствующій быть выполненнымъ, пока не совершится все.

Позвольте мнѣ обратить къ вамъ два вопроса и двѣ просьбы. Очень бы былъ счастливъ, если бы могъ отплатить вамъ какой-нибудь услугой. Вопросы и просьбы мои слѣдующія: 1) Нѣтъ ли біографіи краткой вашего отца, обнимающей всю его жизнь? Мнѣ бы хотѣлось поскорѣе узнать всю его судьбу. 2) Продолжаетъ ли существовать общество не противленія. И гдѣ его органъ, и кто его члены? Мнѣ странно дѣлать этотъ послѣдній вопросъ: Общество непротивленія есть не исключительное общество, а это⁵ собственно есть единая церковь, начавшая[ся] съ Христа и никогда не могущая прекратиться.

Вопросъ мой собственно значитъ: есть-ли люди, сознательно исповѣдующіе истинную вѣру и обличающія смѣло заблужденія⁶ quasi христіанъ, признающихъ правительства и неразлучное съ нимъ насиліе. —

Еще разъ отъ⁷ сердца благодарю васъ и надѣюсь, что вы не откажитесь еще болѣе обязать меня, отвѣтивъ на мои два вопроса. —

Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ. Публикуется впервые. Датируется на основании ответного письма В. Гаррисона (приблизительно).

Вендель Гаррисон (Wendel Р. Garrison) (р. 1844 г. — ум. в марте 1907 г.) — сын Вильяма Ллойда Гаррисона (см. прим. 4).

Письмо Венделя Гаррисона, на которое отвечает Толстой, неизвестно.

¹ Толстой сообщает в книге «Царство божие внутри вас» (гл. I): „Сын Вильяма Ллойда Гаррисона, знаменитого борца за свободу негров, писал мне, что прочтя мою книгу [«В чем моя вера»], в которой он нашел мысли, сходные с теми, которые были выражены его отцом в 1838 году, он, полагая, что мне будет интересно узнать это, присылает мне составленную его отцом почти 50 лет тому назад декларацию или провозглашение непротивления — «Non-resistance»“. Вероятно Толстой получил тогда первые два тома биографии Гаррисона (Нью-Йорк, 1885—1886).

² Зачеркнуто: высокой

³ Зач.: про которую я къ стыду своему не зналъ

⁴ Вильям Ллойд Гаррисон (William Lloyd Garrison) (1805—1879), американский общественный деятель, борец за отмену рабства в Соединенных штатах северной Америки; один из первых проповедников заповеди «непротивления злу злом». Основал в 1883 г. Американское общество против рабства (общество «аболиционистов») в Филадельфии, был его президентом с 1843 г. до самой отмены рабства в 1865 г. Написал трактат под заглавием «Декларация чувств» (Declaration of Sentiments) — «провозглашение основ, принятых членами общества, основанного для установления между людьми всеобщего мира». Толстой перевел «Декларацию». Из начатого им предисловия к ней выросла книга «Царство божие внутри вас». — Подробная биография Гаррисона (в нескольких томах), написанная его сыновьями (Нью-Йорк, 1885—1889), была прислана ими Толстому. На основании ее была составлена популярная биография его В. Г. Чертковым и Miss F. Hollah (London, изд. «The Free Age Press», 1904), к которой Толстой написал предисловие, напечатанное в журнале «Свободное слово» 1904 (январь) № 9, под заглавием «Гаррисон и непротивление насилием». См. еще тт. 28, 36, 51.

⁵ Зачеркнуто: общество

⁶ Зач.: правительство людей

⁷ Зач.: души всего

Вендель Гаррисон ответил Толстому письмом от 5 мая 1886 г. нов. ст., которое здесь приводим в переводе: «Милостивый государь, Вы должны были уже получить от моего брата краткую биографию моего отца, написанную вскоре после смерти последнего его другом и сотрудником Оливером Джонсоном. Это единственная биография, охватывающая всю его деятельность, но вы заметите, что период после 1840 г. (заключительная дата наших томов) излагается непропорционально сжато. Произошло это не от недостатка материала, а потому, что книга угрожала выйти из своих пределов, в отношении как размера, так и стоимости издания. Мы еще не можем определить объем тома, над которым мы работаем в настоящее время, но он во всяком случае доведет повествование до конца 1846 года. — Вместе с предыдущим письмом мой брат послал по почте на ваш московский адрес один том на память и два портрета моего отца за последние годы. Я надеюсь, что эти отдельные пакеты дошли до вас благополучно. — «Непротивление» прекратилось за недостатком денежной поддержки зимою 1842 г. Общество «Непротивление» устраивало ежегодные митинги в Бостоне (но вероятно помимо этого их пропагандистская деятельность мало выражалась) до 1848 г., после которого оно было по всей вероятности закрыто. Подобного общества на смену ему не возникало, хотя непротивленческая «Коммуна» в Хопдэле, Массачузетт, пережила его на много лет (ее основатель Адин Баллу до сих пор живет в Хопдэле). Многие из единомышленников моего отца коренным образом изменили свои взгляды во время нашей большой гражданской войны, поведшей к уничтожению рабства. У моего отца принципы не расходились с делом.—Вы любезно выразили желание обменяться подарками. Для нас достаточно того, что наши книги доставили вам неожиданную радость — найти родную душу в далекой стране. Мы могли бы прибавить, что чтение ваших мастерских произведений — не только вашего изложения веры, но ваших в высшей степени нравственных и облагораживающих душу романов — оставило и навсегда оставит нас вашими должниками. Тем не менее, однако, простите меня, если я попрошу два ваших фотографических портрета (один для брата). И так как ваши почитатели в этой стране были бы рады разделить это приобретение с нами, я, далее, прошу вашего разрешения заказать с них гравюру на дереве для американского народа. Это будет выполнено самым художественным образом. С великим и сердечным уважением остаюсь преданный вам Вендель Гаррисон».

504—506. В. Г. Черткову от 15—16, 17—18 и 22—23 апреля 1886 г.

* 507. Л. Е. Оболенскому.

1886 г. Апреля 24? Москва.

Сейчасъ получилъ ваше письмо. Вы совершенно правы. Очень благодаренъ вамъ за него. — И постараюсь воспользоваться имъ. — Согласенъ съ вами, какъ рѣдко бываютъ согласны, безъ всякаго «но». Да, очень благодарю васъ

Л. Толстой.

На обороте:

Петербургъ, Редакцію Русское Богатство. Леониду Егоровичу Оболенскому.

Печатается по автографу (письмо открытое), находящемуся у Ю. Л. Оболенской (Москва). Публикуется впервые. Датируется на основании почтовых штемпелей: Москва 24 апреля 1886 и С. Петербург 25 апреля 1886.

Письмо Л. Е. Оболенского, на которое отвечает Толстой, неизвестно.

* 508. П. И. Бирюкову.

1886 г. Апреля 28. Москва.

Посылаю вамъ, милый П[авелъ] И[вановичъ], двѣ басни (не мои)¹ въ сборникъ Ал[ександры] Мих[айловны].² Я написалъ тоже маленькое къ нему предисловіе. Передалъ О. Н. Озмидовой, чтобъ передать Черткову, а она его не видала. —

Я нынче, понедѣльникъ, ѣду въ деревню. Обнимаю васъ.

Л. Т.

Печатается по автографу (написано на клочке бумаги), хранящемуся в БЛ. Публикуется впервые. По содержанию оно должно быть отнесено к весне 1886 г., так как касается составления сборника «Цветник» (об этом см. ниже), собиравшегося приблизительно в это время. Датируется на основании слов в письме: «Я нынче, понедельник, еду в деревню». Несомненно речь идет об отъезде в Ясную поляну, куда Толстой, судя по письмам к С. А. Толстой, выехал из Москвы 29 апреля (см. ПЖ № 286). Слова же: «нынче, понедельник», дают основание отнести это письмо к 28 апреля, так как в апреле месяце 1886 г. понедельник падает на это число, а не на 29. Очевидно, Толстой не исполнил своего намерения выехать из Москвы 28 числа (в понедельник) и отправился лишь на следующий день.

¹ Толстой очевидно имеет в виду рассказы Н. Н. Иванова «Блоха и муха» и «Три друга», напечатанные вскоре в сборнике «Цветник» (см. прим. 1 к письму № 519). См. Н. Н. Иванов, «У Л. Н. Толстого в 1886 году» — «Лев Николаевич Толстой. Юбилейный сборник. Собрал и редактировал Н. Н. Гусев». Гиз, М.—Л. 1929, стр. 199—201. «Басни» Иванова были тщательно отредактированы Толстым (автограф в Музее литературы Воронежского края им. Никитина — в Воронеже).

² Сборник Александры Михайловны — «Цветник», состоял из небольших рассказов для читателей из народа. В первой своей редакции был приготовлен А. М. Калмыковой и представлен на одобрение Толстого. Но ни состав сборника, ни его изложение не удовлетворили Толстого и он предложил кружку «Посредника» переработать его. В этом измененном виде сборник и появился в печати в 1886 г. в киевском издании, с цензурной пометкой: «Киев, 25 июля 1886 г.». При сборнике было предисловие Толстого (без подписи). Но уже в 1888 г. «Цветник» был переработан вновь, дополнен и частью изменен и вышел в 1889 г. вторым изданием (цензурное разрешение: «Киев 1 августа 1888г.»). Последующие издания выходили без «Предисловия», которое было запрещено цензурой и лишь в 1912 г. было напечатано, но со значительными цензурными урезками. См. А. Л. Бем, „О «Цветнике»“ — ТП2, М. 1920, стр. 180—183. Еще см. т. 26.

509. С. А. Толстой от 29—30 апреля 1886 г.

510. Ф. Ф. Тищенко.

1886 г. Апрель? Москва.

Повѣсть вашу¹ я и до сихъ поръ не могъ пристроить. Брали у меня и въ....² и въ.....³, но изъ обоихъ мѣстъ вернули. Въ ....⁴ обѣщали напечатать, но что-то долго не напечатали, и я взялъ ее передъ отъѣздомъ изъ Москвы и теперь посылаю въ....⁵ — Очень жалѣю о неудачѣ до сихъ поръ, но надѣюсь и очень желаю, чтобы вы написали хорошее что-нибудь для «Посредника».

Левъ Толстой.

Печатается по тексту, впервые опубликованному самим Ф. Ф. Тищенко в «Русской мысли» 1903, 11, стр. 61. Местонахождение подлинника неизвестно. Ф. Ф. Тищенко в своей статье «Как учит писать гр. Л. Н. Толстой» (М. 1903) пишет: «Стараясь, по совету Льва Николаевича терпеливо ждать извещения о судьбе рукописи и присылки денег за нее [см. письмо № 479 Ред.], я однако не мог совладать с собою и не прошло двух недель, как я стал ежедневно бегать на почту.... Так продолжалось месяца два. Наконец я не выдержал и написал Льву Николаевичу, прося его известить меня, что делается с моей рукописью.... Скоро получил и ответ». И здесь Тищенко приводит настоящее письмо Толстого, которое мы, принимая в соображение всё сказанное здесь, и относим приблизительно к апрелю 1886 г.

¹ «Грешница». См. прим. 1 к письму № 479.

² В тексте пропуск и в скобках добавлено: «Название редакции».

³ Пропуск и в скобках: «Название другой редакции».

⁴ Пропуск в копии.

⁵ Пропуск и в скобках: «Следует название одного петербургского журнала».

511—515. С. А. Толстой от 2, 4, 4, 6 и 8 мая 1886 г.

516. П. А. Буланже.

1886 г. Мая 10? Я. П.

Павелъ Александровичъ!

Я¹ скованъ съ другимъ человѣкомъ цѣпью, к[оторую] я самъ сковалъ и к[оторую] считаю священною. Мнѣ хочется пить, и я знаю, что тутъ подъ горой источникъ; но тотъ, съ кѣмъ я скованъ, думаетъ, что подъ горой пропасть, въ к[оторой] мы оба погибнемъ. Чтожъ мнѣ дѣлать? Разорвать цѣпь? Не могу. Я считаю эту связь не своимъ дѣломъ, a исполненіемъ воли Б[ога]. Насильно тащить этаго другаго подъ гору? Не могу. Я знаю, что я этимъ не привлеку его, а оттолкну отъ источника, к[оторый] нуженъ ему, какъ и мнѣ. Чтожъ мнѣ дѣлать? Ничего. Т. е. не дѣлать того, чтò противно моему разумѣнію или волѣ Б[ога]. И будетъ то самое, что должно и нужно. Жажда, к[оторая] есть во мнѣ, не уничтожится, а только увеличится. Состраданіе къ тому, кто лишаетъ себя блага, точно также и стремленіе мое останется тѣмъ же.

Всегда, во всякую минуту, когда я, не разрывая связи и не причиняя боли, могу приблизиться къ тому, въ чемъ я вижу благо, я буду приближаться и приближать его; а въ этомъ приближеніи къ свѣту не однаго меня, a всѣхъ и есть цѣль моей жизни. — Я смѣло говорю вамъ это, п[отому] ч[то] я нетолько такъ думаю, нo я это испытывалъ и испытываю. — Одна опасность при этомъ, к[оторую] я тоже испытываю, это то, что слабость моя пользуется этимъ, чтобы оправдать мое подчиненіе тѣмъ соблазнамъ, отъ к[оторыхъ] я освободился теоретически, но к[оторые] сидятъ еще во мнѣ по инерціи. — Вотъ тутъ то на этомъ пути нужна мудрость и чистота, о к[оторой] говорить Хр[истосъ]. Т. е. чѣмъ выше та задача, к[оторую] поставилъ себѣ, тѣмъ строже судъ надъ собою.

Я пишу вамъ все это и вмѣ[с]тѣ съ тѣмъ, чувствую, по тому, что я узналъ о васъ, что мои слова излишни: вы все это знаете и точно такъ и поступите. — Въ этомъ особенно подтверждаетъ меня второй вашъ вопросъ² и то рѣшеніе, к[оторое] вы себѣ предложили. Я ничего не могъ бы придумать лучшаго. Одно, что это планъ, что это загадыванье, к[оторое] тѣмъ опасно, что оно накладываетъ узы лишніе на человѣка и столь легкое и естественное неисполненіе этаго предположенія, можете принести лишнее горе и разочарованіе. — Главное же то, что не вѣрю я нестолько докторамъ, сколько тому, чтобы знаніе человѣческое могло рѣшать вопросы жизни, рожденія и смерти.³ Но это мое личное мнѣніе. Въ вашемъ же дѣлѣ, мнѣ думается, главнымъ рѣшителемъ тѣхъ отношеній, въ к[оторыя] вы должны стать къ вашей женѣ — она.⁴ — Трудное это положеніе, но и въ немъ выходъ не найдется изъ какого нибудь нашего рѣшенія, а только изъ того же сознанія истины, о к[оторомъ] я говорилъ сначала, к[оторое] тянетъ не переставая, безъ поспѣшности, но и безъ перерыва отъ тьмы къ свѣту. — Только бы не спутано, не застлано было сознаніе. Если око твое будетъ чисто, то и все тѣло, т. е. матерьяльная жизнь будете свѣтла.

Очень радъ былъ полученію вашего письма и сближенію съ вами.⁵ Общеніе съ такими людьми, какъ вы, есть моя самая большая радость.

Если будете писать Гавр[илѣ] Аядр[еевичу],⁶ скажите ему, что я въ деревнѣ получилъ его письмо и жду еще, и радуюсь тому, что его здоровье хорошо. Чтобы не говорили доктора и какія бы боли и слабость онъ ни испытывалъ — онъ не боленъ, какъ сотни и 1000 окружающихъ его людей съ правильной деятельностью спинного мозга. —

Адресъ мой: Тула. Помогай вамъ Богъ.

Л. Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ. Публикуется впервые. На автографе письма даты Толстого нет. На копии же (сделанной рукой Н. Л. Озмидова), хранящейся в AЧ, стоит дата: 10 мая 1886. Возможно, что она поставлена на основании почтовых штемпелей на конверте, который не сохранился.

Павел Александрович Буланже (р. 1 июня 1864 г. — ум. 25 февраля 1925 г.) — окончил физико-математический факультет Харьковского университета со степенью кандидата. С Толстым познакомился в 1886 г. В 1897 г. «за участие в агитации среди кавказских духоборов подлежал высылке в одну из прибалтийских губерний под надзор полиции. Но по распоряжению министра внутренних дел мера эта заменена была разрешением ему выехать за границу, с условием не возвращаться в Россию без особого на то разрешения» (из записки чиновника особых поручений Ратаева от 11 октября 1900 г. Сводка В. Н. Карякина «Московская охранка о Л. Н. Толстом и толстовцах» — «Голос минувшего» 1918, № 4—6). В сентябре 1897 г. выехал за границу. Поселившись в Англии, издал «Братский листок» в духе идей Толстого. Одно время заведывал типографией у В. Г. Черткова, также высланного из России и жившего в Англии. Возвратился в Россию в ноябре 1899 г. С 1900 г. работал в управлении Московско-курской железной дороги. В 1900 г. занят был организацией издания еженедельника «Утро», которое однако не было разрешено цензурой. В 1906—1907 гг. в компании с Александром Петровичем Печковским организовал в Москве типографию, которая просуществовала недолго. — Написал ряд статей о Толстом: «Болезнь Л. Н. Толстого в 1901—902 гг.» — «Минувшие годы», 1908, 9; «Как писалась драма «Живой труп» — «Русское слово» 1911, № 232; «К смерти Л. Н. Толстого» — «Русские ведомости» 1911, № 256, от 6 ноября; «Нежная душа. Из ненапечатанных писем Л. Н. Толстого» — «Утро России» 1911, от 8 ноября; «Как Л. Н. Толстой писал «Хаджи Мурат» — «Русская Мысль», 1913, 6; «Толстой и Чертков», М. 1911 и др.; редактировал «Педагогические сочинения Л. Н. Толстого», изд. К. И. Тихомирова (М. 1912); участвовал в редактировании первого издания «Посмертных художественных произведений Л. Н. Толстого», изд. А. Л. Толстой (М. 1911). Помимо этого им написаны воспоминания о своем знакомстве с Толстым, неизданные до настоящего времени и хранящиеся в ГТМ.

Письмо П. А. Буланже, на которое отвечает Толстой, неизвестно.

В своих «Воспоминаниях» П. А. Буланже замечает, что в этом письме он писал по поводу его разногласий с женой, вызвавших с ней серьезные столкновения и поставивших перед ними вопрос о разводе. Вопрос этот осложнялся рождением у них сына.

¹ Зачеркнуто: неразрывно

² В письме к Толстому П. А. Буланже ставил ряд вопросов, на которые и отвечал Толстой. Об этом П. А. Буланже делает такое примечание: «Первая часть письма относится к моему вопросу о том, следует ли продолжать жить с своей женой, если мы видим, что совсем не сходимся в своих взглядах на жизнь и совместной жизнью друг с другом только осложняем нашу жизнь? Вторая часть письма говорит о моем предложении, что в случае если мы так несогласны, то можно продолжать жить друг с другом, но не в супружеских отношениях, а в обыкновенных дружеских отношениях, потому что нас уже связало рождение нашего ребенка» («Воспоминания о Толстом» ГТМ).

³ Этот абзац является ответом Толстого на третий вопрос, о котором так говорит П. А. Буланже: «Я говорил в своем письме о том, что доктора нашли у моей жены узкий таз и грозят тем, что она никогда не в состоянии разрешаться от бремени благополучно, а потому естественно возникает вопрос о братской жизни с ней» («Воспоминания о Толстом» ГТМ).

⁴ Мария Викторовна, рожд. Клюковскоя (р. 1863 г.). Подробнее о ней см. в т. 70.

⁵ В то время П. А. Буланже еще не был лично знаком с Толстым, зная его лишь по его писаниям.

⁶ Г. А. Русанов (о нем см. в прим. к письму № 334). С Г. А. Русановым П. А. Буланже познакомился случайно в вагоне и скоро сдружился с ним, живя в период своего студенчества в одном городе.

517. В. Г. Черткову от 10 мая 1886 г.

518. С. А. Толстой от 9—11? мая 1886 г.

* 519. Н. Н. Ге (сыну).

1886 г. Мая 12. Я. П.

Милый другъ Количка, я просилъ жену повидать Сытина и спросить у него, отдалъ ли онъ Иванову¹ — молодому человѣку, написавшему разсказъ «Пасха» — деньги за него 30 рублей. И если Сытинъ не можетъ или не желаетъ, то отдать ему изъ своихъ. Софья Андр[еевна] передъ отъѣздомъ² не успѣла этого сдѣлать. Голубчикъ, пожалуйста, сдѣлайте это (мнѣ это очень важно), т. е. повидайте Сытина и спросите его, отдалъ ли и даетъ ли онъ деньги Иванову. Если почему-нибудь замѣтите, что Сытину это неудобно или непріятно, то сами выдайте изъ казенныхъ денегъ Иванову 30 р. Живетъ Ивановъ въ квартирѣ своего отца въ Бутырскомъ замкѣ (т. е. острогѣ), гдѣ его отецъ состоитъ фельдшеромъ.

Я жилъ очень хорошо и особенно одинъ; теперь начнется совсѣмъ другая жизнь и тоже очень хорошая. У васъ дома, говорятъ, хорошо, и вы хороши. Очень радуюсь. Вооружайтесь терпѣніемъ, но и боритесь съ медлительностью для окончанія дѣла рисунковъ отца.³

Любящій васъ Л. Т.

Потрепите по брюху моихъ мальчиковъ⁴ и скажитё, что мнѣ безъ нихъ скучно. Левино письмо получилъ и одобрилъ. Новоселовъ⁵ славный малый и радуюсь, что онъ поправился. У насъ все благополучно.

Печатается по копии, хранящейся в AЧ. Публикуется впервые. Дата копии.

¹ Николай Никитич Иванов (1867—1913) — народный писатель; автор воспоминаний: «У Л. Н. Толстого в Москве в 1886 году» — «Лев Николаевич Толстой. Юбилейный сборник. Собрал и редактировал Н. Н. Гусев. Труды Толстовского музея» Гиз, М.-Л. 1929, стр. 180—201. Присланный им рассказ «Пасха» не был достаточно обработан и потому не мог быть напечатан. Впоследствии в изд. «Посредника» были помещены в сборнике «Гусляр» (М. 1887) его стихотворения: «Деревенские ребята», «Исповедь торгаша» и «Целовальник»; в сборнике «Цветник» (1-е изд. «Посредник» 1887) рассказы: «Блоха и муха» и «Три друга»; в рассказе «Фабиола, или первые христиане» (изд. «Посредника, 1887) вступительное стихотворение «Путь блага». Подробнее о нем см. в 67 и 79 томах.

² В Ясную поляну.

³ Издание альбома иллюстраций Н. Н. Ге к рассказу Толстого «Чем люди живы».

⁴ Письмо Толстого писано из Ясной поляны, куда он уехал один в конце апреля, не дожидаясь своей семьи. В числах 9—12 мая переехала и Софья Андреевна с частью семьи. Некоторые же из сыновей, еще связанные экзаменами, оставались в Москве, где в то время жил и Н. Н. Ге (младший). «Мальчики» — вероятно Илья и Лев Львовичи.

⁵ Михаил Александрович Новоселов. См. прим. к письму № 554.

520. Н. Н. Златовратскому.

1886 г. Мая 20? Я. П.

Дорогой Николай Николаевичъ!

Простите, что не отвѣчалъ на то письмо ваше — не могъ тогда. Я душевно радуюсь тому сочувствію, которое вы выражаете и испытываете къ Бондареву. Я еще больше полюбилъ васъ за это. Я написалъ кое что въ видѣ предисловія.¹ Пожалуйста, прочтите и напишите мнѣ свое мнѣніе.² Я очень недоволенъ написаннымъ. Вспоминаю о васъ, знаете, по какому случаю. Много встрѣчаю людей, напоминающихъ мнѣ того пьяницу портного, к[отораго] вы мнѣ читали.³ Это вѣрный признакъ, что образъ художественный, настоящій. Кончили ли вы. Дайте это въ Посредникъ. Вамъ и Богъ велѣлъ быть однимъ изъ лучшихъ сотрудниковъ. — Постараюсь написать для сборника.⁴

Дружески цѣлую васъ и желаю спокойствія душевнаго для работы. Передайте мой привѣтъ вашей женѣ.

Л. Толстой.

Печатается по автографу, находящемуся у А. Н. Златовратского (Москва). Впервые опубликовано ПТС 1, № 120. В примечании к этому письму, сделанном А. Н. Златовратским (сыном) читаем: «Нужно полагать, что оно относится к 1886 г., ко времени наиболее близкого знакомства Толстого с Н. Н. Златовратским, которого он нередко навещал в эти годы, интересуясь воззрениями и литературными предприятиями кружка писателей, примыкавших к так называемому тогда «народническому» направлению» (арх. А. Н. Златовратского). На копии этого письма Толстого, хранящейся в AЧ, имеется дата: «1886 г. 20 мая». Возможно, что она поставлена на основании почтовых штемпелей на конверте (до настоящего времени не сохранившемся), как обыкновенно делалось на копиях бездатных писем Толстого.

Николай Николаевич Златовратский (р. 4 декабря 1845 г. — ум. 10 декабря 1911 г.) — писатель-народник. Родился во Владимире в мелкой чиновничьей семье. Учился в гимназии. По окончании поступил в Московский университет, откуда, пробыв один год, перешел в Петербургский технологический институт. Однако, вследствие стесненного материального положения курса не окончил. В 1866 г. работал корректором в редакции «Сына отечества». К этому времени относится его первый рассказ «Падеж скота», напечатанный в «Искре» В. С. Курочкина. С тех пор помещал такие же мелкие рассказы (впоследствии не включенные в собрание сочинений) в «Будильнике», «Неделе», «Новостях». В 1874 г. в «Отечественных записках» появилась его повесть «Крестьяне присяжные», сразу создавшая литературное имя автору. Из позднейших его писаний наиболее известны: «Устои. История одной деревни» — «Отечественные записки» (1878—1882) и «Деревенские будни» — «Отечественные записки» (1879). Н. Н. Златовратский считался одним из наиболее видных представителей так называемой «мужицкой беллетристики» (по выражению С. А. Венгерова). Собраний сочинений его вышло четыре: в 1884 —1889, 1891, 1897 и в 1911 гг. (изд. «Просвещение»). Н.Н. Златовратский был лично знаком с Толстым и бывал у него несколько раз. Толстой также посещал Златовратского в бытность его в Москве. Об этом есть неоднократные упоминания в Дневнике Толстого за 1889 г. См. т. 50.

Письмо Н. Н. Златовратского, на которое отвечает Толстой, неизвестно.

¹ Предисловие Толстого к сочинению Т. М. Бондарева было напечатано вслед за самой статьей в «Русском деле» 1888, № 13 от 27 марта.

² В письме от 24 мая 1886 г. Н. Н. Златовратский писал по этому поводу Толстому: «В высшей степени важно и знаменательно для меня то, что Ваше предисловие сопровождает сочинение мужика Бондарева, признавая тем самостоятельное право за народным сознанием аналитически относиться к явлениям жизни» (АТБ).

³ Толстой имеет в виду рассказ Н.Н. Златовратского «Искра божия». По поводу помещения этого рассказа в издании «Посредника» Н. Н. Златовратский писал, что этот рассказ по некоторым обстоятельствам он «вынужден был отдать в газету Гатцука». Относительно своего участия в «Посреднике» говорил: «Признаюсь Вам, я всё еще до сих пор робею писать для «Посредника». До тех пор, пока я не найду для себя почвы писать «для народа» так же искренно и просто, как я писал «Крестьяне-присяжные» и всё прочее не для народа, — до тех пор я, вероятно, не напишу ничего» (из письма Н.Н. Златовратского от 24 мая 1886 г. АТБ).

⁴ В 1886 г. предполагался к изданию общедоступный сборник в память двадцатипятилетия освобождения крестьян, в котором Толстого просили принять участие. Однако, этому изданию не суждено было осуществиться по так называемым в то время «независящим обстоятельствам».

* 521. В. Н. Давыдову.

1886 г. Мая 20. Я. П.

Владиміръ Николаевичъ, я прочелъ внимательно ваше письмо и первую часть перваго вашего сочиненія: «Отборъ въ этикѣ», и пробѣжалъ остальное. Пробѣжалъ, потому что не могъ интересоваться. Не могъ же интересоваться потому, почему нельзя съ интересомъ слѣдить за рѣшеніемъ уравненія, по моему мнѣнію, неправильно составленнаго. Послѣднее мое сочиненіе,¹ не напечатанное вполнѣ, но отчасти въ новомъ изданіи, въ XII томѣ, если бы оно попалось вамъ, объяснило бы вамъ мое отношеніе и причины его къ позитивизму и къ основанной имъ наукѣ соціологіи. Мы оба старые люди, оба, какъ вы и предполагаете совершенно вѣрно, любимъ и ненавидимъ одно и то же и потому намъ лгать другъ передъ другомъ не за чѣмъ. Меня ужасно огорчило ваше письмо и чтеніе вашихъ сочиненій. По моему мнѣнію ваша дѣятельность столь же драгоцѣнная по искренности и силѣ вашего убѣжденія отравлена и обезсилена суевѣріемъ —однимъ изъ самыхъ ядовитыхъ — «научнымъ», т. е. вѣрою въ то, что люди 50 лѣтъ тому назадъ получили откровеніе о томъ, какъ двигалось, движется и должно двигаться человѣчество, т. е. мы сами, тѣ, которые знаемъ это. Возраженіе мое въ самой сжатой формѣ вашей теоріи такое (не возраженіе, a устраненіе ея). Въ людяхъ существуетъ стремленіе къ человѣческой жизни и обратное. Вы испытываете въ себѣ это стремленіе къ человѣчности, я испытываю его. Я знаю безграмотныхъ мужиковъ сознательно испытывающихъ его, Конфуція, Лаодзи, Будду, Сократа, Исаію, Христа (какъ бы ни были разукрашены эти преданія, тѣ, кто писалъ ихъ испытывали тѣ же стремленія и выражали ихъ). Мало того, я по себѣ и по многимъ другимъ вижу людей на моихъ глазахъ переходившихъ отъ безчеловѣчнаго стремленія къ человѣчному. Вся исторія человѣчества — прогрессъ; въ немъ есть только уясненіе сознанія человѣчности, какъ закона, есть передвиженіе линій жизни человечества по равнодѣйствующей между двумя стремленіями по мѣрѣ уясненія сознанія закона человѣчности. Опытъ исторіи вашъ, мой и сотенъ людей, наблюдаемыхъ мною, показываетъ мнѣ, что въ человѣкѣ есть возможность сознанія законности и блага человѣчности и беззаконности и зла безчеловѣчности. Изъ этаго я не могу не сделать того вывода, что мое служеніе человѣчеству, исполненіе дѣла моей жизни (и вашей также) есть еще большее уясненіе закона человѣчности для себя и для другихъ людей, возбужденіе ихъ сознанія тѣмъ болѣе, что я къ этому чувствую непреодолимое стремленіе и на каждомъ шагу вижу благіе результаты этаго. И для такой деятельности научный, соціологическiй аппаратъ мнѣ представляется не только излишнимъ и неудобнымъ, но и положительно вреднымъ. Вреднымъ онъ мнѣ представляется потому, во первыхъ, что онъ называется научнымъ, точно также какъ церковь называется святою, только потому, что онъ не имѣетъ ничего научнаго, а весь основанъ на самыхъ произвольныхъ, ничѣмъ не доказанныхъ предположеніяхъ. Уясненія сознанія достигается прежде всего уничтоженіемъ суевѣрія. Научная же соціологія есть только суевѣріе, начиная съ человѣчества, принимаемаго за организмъ и кончая закономъ Дарвина.² Вредно же это ученіе еще и потому, что вмѣсто того, чтобъ указывать ту прямую, которую она ведетъ къ человѣчности, сторону параллелограмма силъ, оно показываетъ равнодѣйствующую и потому еще болѣе отклоняетъ равнодѣйствующую. Вредно еще потому, что оно вноситъ сложность и хитрость туда, гдѣ все очень просто и ясно. Люди угнетенные и угнетатели не знаютъ неизмѣннаго закона (онъ скрыть отъ нихъ), о томъ, что благо для человека возможно только тогда, когда счастье его не нарушаетъ блага другихъ. Для того же, чтобы найти ту мѣрку личнаго блага, которое не нарушаетъ блага другихъ, есть только одно средство: полагать свое благо въ благѣ другихъ. Законъ жизни таковъ, что человѣкъ въ этомъ полагающій свою жизнь, получаетъ наибольшее личное благо. И этотъ законъ подтверждается и теоретически, и опытно. Весь прогрессъ человѣчества состоитъ только в этомъ сознаніи. Улучшеніе состоянія человѣчества только въ распространеніи уясненія этаго сознанія, въ увеличеніи числа людей сознавшихъ то, что ихъ личное благо пріобрѣтается только служеніемъ благу другихъ. Для меня все въ этомъ (я увѣренъ, что и вы не будете отрицать этаго). А если это такъ, то на что вамъ и мнѣ соціологія съ своими запутанными и шаткими основами, съ своими заданіями (въ родѣ богословскихъ) о происхожденіи всего и законахъ этаго происхожденія, съ своими догматами борьбы за существованіе и подбора? Къ чему мнѣ факультеты соціологіи и способы пропаганды? Все, что мнѣ нужно и нужно всему человѣчеству, — существовало и существуетъ, и не перестанетъ существовать; и все такъ просто и ясно, и все такъ свойственно природѣ моей и всякаго человѣка.

Нравственное ученіе, состоящее въ уясненіи сознанія блага только общаго, а не личнаго всегда существовало и не перестало существовать; оно освятило и уяснило мое сознаніе вмѣстѣ съ другими людьми, и я по мѣрѣ силъ своихъ стараюсь содѣйствовать его уясненію, зная, что только это уясненіе дастъ благо мнѣ и другимъ людямъ, и что въ этомъ уясненіия словомъ, и дѣломъ, и жизнью задача жизни человѣка и людей.

Простите, дорогой Владиміръ Николаевичъ, что можетъ быть рѣзко изложилъ свои мысли и, пожалуйста, съ такимъ же уваженіемъ и любовью постарайтесь стать и на мою точку зрѣнія, съ какимъ я прочелъ ваше письмо и часть вашихъ сочиненій.

Левъ Толстой.

Мая 20-го 1886 г.

Печатается по копии С. А. Толстой, хранящейся в АТБ. Публикуется впервые.

Владимир Николаевич Давыдов (р. 9 ноября 1820 г., — ум. 19.. г.), родился в селе Сотницком, Суджанского у., Курской губ. В 1838 г. кончил курс в морском корпусе и поступил мичманом в Балтийский флот. В 1845 г. вышел в отставку, поселившись у себя в деревне, с целью отдать себя научной работе, в частности — изучению социологии, которой интересовался еще с ранних лет. В 1873 г. для «облегчения обработки своих трудов» уехал за границу; жил в Лондоне. В том же году в Лейпциге в изд. Брокгауза напечатал первый свой труд: «Научная промышленность». В 1881 г. написал доклад «Федеральному факультету социологов», который он предполагал в будущем организовать для более полной разработки науки социологии. В 1883 г. в Женеве издал по-русски: «Опыт социологии: науки устройства человечно-счастливого сообщежития», за подписью: «О. Че-к» («Один Человек»). В мае 1884 г. на обратном пути в Россию был арестован на границе и заключен в тюрьму, где просидел шестнадцать дней. По освобождении был отправлен на родину, с обязательством безвыездно проживать в своей деревне. Помимо этого над ним был учрежден гласный надзор, снятый в декабре того года. См. о нем также в т. 72.

В письме своем от 7 мая 1886 г., на которое отвечает Толстой, старался раскрыть Толстому всё значение социологии и ее роли в будущем, и между прочим писал: «Дарвиновское уяснение биологического закона борьбы за существование вооружало меня новыми рабочими силами. Относительно борьбы за существование у людей Дарвин ограничился только ее стороной зоологической, т. е. борьбой людей только одними их органами и силами антропологическими. А мне пришло в голову уяснить закон борьбы социологической, т. е. специально человеческой: борьбы людей вооруженных (из всех животных одному только человеку свойственными) орудиями человеческого искусства: капиталами имущественными и через них капиталами научного знания» (АТБ).

Одновременно с письмом послал Толстому одно из последних сочинений: «Отбор в этике» (1884).

¹ Толстой разумеет свою статью: «Так что же нам делать?», в извлечениях напечатанную в XII томе пятого издания собраний сочинений Толстого.

² Чарльз-Роберт Дарвин (Darwin) (1809—1882) — естествоиспытатель и философ.

* 522. Л. Е. Оболенскому. Неотправленное.

1886 г. Мая 15—22? Я. П.

Сейчасъ видѣлъ Черткова. Онъ мнѣ передалъ выписку изъ письма моего.¹ Я просмотрѣлъ ее и посылаю вамъ. Напечатайте, если найдете годящимся. Очень благодарю еще за ваше письмо.² Мы не можемъ быть несогласны. Всякое жесткое слово грѣхъ; но трудно говорить не оскорбляя, когда имѣешь дѣло съ такимъ запутаннымъ вопросомъ, каковъ у насъ, т. е. въ интелигенціи — женскій вопросъ. Все дѣло поставлено навыворотъ. Говорятъ и пишутъ обо всемъ, только не о главномъ, о томъ, какъ женщинамъ исполнять свое исключительное призваніе. Мой брать³ смѣясь говорить мнѣ, прочтя одну критику на Ив[аяа] Ильич[а]. «Тебя хвалятъ за то, что ты открылъ то, что люди умираютъ. Точно никто не зналъ этаго безъ тебя». Желалъ бы я также открыть другую новость, что женщинамъ свойственно рожать. Но чувствую, что этой новости женщины извѣстнаго круга долго не повѣрятъ. Вы говорите въ своей статьѣ,⁴ что женщины идутъ на курсы, чтобы обезпечить себя, мужа. Зачѣмъ имъ обезпечивать мужа мужской работой.

Печатается по автографу, хранящемуся в AЧ. Публикуется впервые. Письмо неоконченное и непосланное. Датируется на основании письма Л. Е. Оболенского от 20 апреля 1886 г., на которое отвечает Толстой, (Л. Е. Оболенский писал: «Сейчас у меня был Чертков и дал прочесть отрывок из Вашего к нему письма о женском вопросе. Он хочет послать его к Вам для окончательной редакции». АТБ) и слов в письме: «Сейчас видел Черткова». Судя по письмам В. Г. Черткова к Толстому, Чертков между 15 и 22 мая был в Ясной поляне проездом из имения своей матери Лизиновки, Воронежской губернии (см. прим. к письмам №№ 109 и 110, т. 85).

¹ Письмо Толстого к В. Г. Черткову от 17—18 апреля 1886 г. (AЧ). Выдержки из этого письма, о которых здесь говорится, были напечатаны в № 5-6 «Русского богатства» за 1886 под заглавием: «Труд мущин и женщин».

² Письмо Л. Е. Оболенского от 20 апреля 1886 г. (АТБ), где последний писал по поводу резкости нападок Толстого на так называемую «интеллигентную женщину» и, между прочим, говорил, что «истина, высказанная с любовью и мягкостью, убеждает сильнее».

³ Гр. Сергей Николаевич Толстой.

⁴ Л. Е. Оболенский, «Лев Толстой о женском вопросе, искусстве и науке» — «Русское богатство» 1886, 4.

523. Л. Е. Оболенскому.

1886 г. Мая 15—22? Я. П.

Леонидъ Егоровичъ.

Посылаю вамъ выдержку изъ письма.¹ Я просмотрѣлъ ее. Если годится, напечатайте. Еще посылаю вамъ прекрасную статью однаго учителя² съ его письмомъ. — Очень радуюсь тому, что вы надѣетесь провести Бондарева.³ Это нужно. Многое бы хотѣлось сказать вамъ и отъ васъ услышать о томъ женскомъ вопросѣ, к[оторый] занимаетъ васъ. Я началъ б[ыло] писать длинно,⁴ да письменно не выскажешь. Я увѣренъ, что мы съ вами согласились бы во всемъ, п[отому] ч[то] въ основахъ согласны. Дружески жму вамъ руку.

Л. Т.

Не нашелъ письма учителя. Адресъ его: Перемышль, Калужск[ой] губ[ерніи], учитель Воскресенскій. Онъ въ послѣднемъ письмѣ пишетъ, что боится за нѣкоторыя, слишкомъ рѣзкія выраженія. Если вы найдете статью хорошей и напечатаете, то сами смягчите.

Печатается по автографу, находящемуся у Ю. Л. Оболенской (Москва). Впервые опубликовано в «Биржевых ведомостях» 1908, № 10675 от 27 августа. По содержанию ставим его вслед за письмом Толстого к Л. Е. Оболенскому от 15—22 мая 1886 г. (непосланным) и датируем eго также. Толстой, как видно из настоящего письма, начав писать ответ на письмо Л. Е. Оболенского от 20 апреля и почувствовав, что начал слишком «длинно», продолжать его не стал, а написал вновь.

¹ Письмо Толстого к В. Г. Черткову от 17—18 апреля 1886 г. (см. прим. 1 к письму № 522).

² Александр Дмитриевич Воскресенский — учитель села Гремячево, Перемышльского у. Калужской губ. С 1888 г. член «Согласия против пьянства» (см. список членов «Согласия против пьянства» — «Известия Толстовского музея» № 3—4—5, стр. 20). О какой статье А. Д. Воскресенского говорит Толстой, выяснить не удалось. Письма А. Д. Воскресенского к Толстому неизвестны.

³ Статья Т. М. Бондарева: «О нравственном значении земледельческого труда. Крестьянина Тимофея Бондарева» (см. прим. 5 к письму № 529).

⁴ Толстой имеет в виду свое предыдущее письмо к Л. Е. Оболенскому. См. № 522.

* 524. Е. В. Винер.

1886 г. Мая 21—22? Я. П.

Вы пишете, что я не довѣряю вамъ; это несправедливо, это не то. Если бы вы хотѣли сдѣлаться богатой или самой элегантной дамой Одессы, я бы не сомнѣвался и не боялся бы за успѣхъ, главное потому, что мнѣ не интересенъ успѣхъ; но теперь когда вы хотите сдѣлать то, чтò мнѣ радостнѣе всего видѣть на свѣтѣ, я боюсь, боюсь какъ боится подрядчикъ, смотрящій на рабочаго дѣлающаго на большой высотѣ драгоценную для него и общую съ его дѣлами работу. Я увѣренъ, что вы также смотрите на меня: какъ бы не сорвался и не убился и не оставилъ работу неоконченной, да еще даль бы поводъ другимъ сказать, что и не слѣдовало туда лазить. Я очень былъ радъ извѣстію о васъ и письму вашему. Очень бы хотѣлось сказать вамъ многое о томъ, чтò вы пишете Файнерману (я не читалъ, онъ сообщилъ мнѣ). Объ этомъ самомъ вопросѣ мнѣ хочется написать: «именно о томъ, чтò есть и была всегда только одна истина жизни и потому одна только вѣра въ эту истину, и она разъ навсегда открыта въ сердцахъ всѣхъ людей: Будда, Конфуцій, Лаодзи, Сократъ; Христосъ дѣлали только то, что они откидывали ложь личныхъ заблужденій, нараставшую на эту истину, и показывали истину во всей ея чистотѣ. Это сдѣлалъ Христосъ съ необычайной силой и эту самую истину опять засорили люди; и опять до тѣхъ поръ пока люди будутъ люди, они будутъ продолжать дѣло очищенія. Это похоже на то, какъ чистятъ пескомъ или кирпичемъ — надо запачкать, чтобы чище вычистить. Помогай вамъ Богъ истины не отходить отъ него и жить съ нимъ и по немъ. — «Въ чемъ моя вѣра» я не посылаю еще. Если вы свободно читаете по-англійски, я пришлю вамъ англійскую. Очень хорошій переводъ.¹ Напишите.

Л. Толстой

Печатается по копии, хранящейся в AЧ. Публикуется впервые. Датируется на основании письма Е. В. Винер от 17 мая 1886 г., на которое отвечает Толстой.

Елизавета Владимировна Винер (р. 9 июня 1862 г. — ум. 15 апреля 1928 г.) — дочь крымского помещика; в конце 1870-х гг. кончила курс в Астраханской гимназии. В 1887 г. вышла замуж за Н. Ф. Джунковского (1861—1916). Была близка с кружком «Посредника»; одно время сотрудничала в нем, исполняя переводные и компилятивные работы. С Толстым познакомилась в 1886 г. в Ясной поляне, куда она приехала после прочтения его статей: «Жизнь в городе» и «В чем счастье», которые на нее так сильно подействовали, что она решила изменить свою жизнь, поселиться в деревне и работать простую крестьянскую работу. Но, пробыв недолгое время в Ясной, она по совету Льва Николаевича возвратилась к себе на родину (в Крым — куда она дошла пешком). Позднее (в 1887 и 1897 гг.) еще несколько раз виделась с Толстым.

Письмо Е. В. Винер, на которое отвечает Толстой, было написано по возвращении ее из Ясной поляны. В нем она рассказывала о своей дороге и благодарила Толстого за всё то, что он ей дал во время ее пребывания в Ясной, и писала: «Мне всегда тяжело говорить об этом, потому что я знала, что Вы не верите моей искренности. И Вы были правы в этом: в моей душе столько гадости и лжи, ко всякой песчинке искреннего чувства примешивается столько фальшивого и тщеславного, что, для чужого глаза в особенности, темнота должна быть непроглядная» (из письма Е. В. Винер от 17 мая 1886 г. АТБ).

¹ Перевод В. Г. Черткова: «Christ’s Christianity. By Leo Tolstoi». London. 1884.

525. А. Н. Островскому.

1886 г. Мая 22? Я. П.

Любезный другъ, Александръ Николаевичъ,

Письмо это передастъ тебѣ мой другъ Влад[иміръ] Григор[ьевичъ] Чертковъ, издающій дешевыя книги для народа. Можетъ быть ты знаешь наши изданія и нашу программу, если нѣтъ, то Чертковъ сообщить тебѣ. Цѣль наша издавать то, чтò доступно, понятно, нужно всѣмъ, а не маленькому кружку людей, и имѣетъ нравственное содержаніе, согласное съ духомъ ученія Христа. — Изъ всѣхъ русскихъ писателей ни одинъ не подходитъ ближе тебя къ этимъ требованіямъ, и потому мы просимъ тебя разрѣшить печатаніе твоихъ сочиненій въ нашемъ изданіи и писать для этаго изданія, если Богъ тебѣ это положитъ на сердце. Обо всѣхъ подробностяхъ, если ты согласишься (о чемъ я очень прошу и въ чемъ почти увѣренъ), то о всѣхъ подробностяхъ чтò, какъ печатать и мн[огомъ] др[угомъ] переговори съ Чертковымъ. Я по опыту знаю, какъ читаются, слушаются и запоминаются твои вещи народомъ и потому мнѣ хотѣлось бы содѣйствовать тому, чтобы ты сталъ теперь поскорее въ действительности тѣмъ, что ты есть несомнѣнно — общенароднымъ въ самомъ широкомъ смыслѣ писателемъ.

Дружески цѣлую тебя и желаю душевнаго спокойствія и здоровья.

Левъ Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в Государственном театральном музее им. А. А. Бахрушина. Впервые опубликовано в сб. «Неизданные письма из архива А. Н. Островского». Academia, М—Л. 1932, стр. 567. Датируется на основании упоминания о нем в письме В. Г. Черткова к Толстому от 24 мая 1886 г.: «В Москве я не застал Островского — он выехал в деревню. Я поручил И. И. Петрову.... доставить заказною посылкою в деревню Островскому ваше письмо и экземпляр «Полного собрания сочинений». Со своей стороны я написал Островскому, указывая на те две вещи, которые мы хотели бы напечатать для начала» (см. прим. к письму № 110 т. 85).

Александр Николаевич Островский (1823—1886) — драматург (о нем подробнее см. в прим. к письмам Толстого к нему, т. 60). Толстой старался привлечь А. Н. Островского к сотрудничеству в «Посреднике». Однако, скоропостижная смерть последнего (2 июня 1886 г.) помешала этому осуществиться в полной мере. В «Посреднике» напечатаны с разрешения

А. Н. Островского, явившегося результатом письма к нему Толстого, две комедии: «Бедность не порок» и «Не так живи как хочется».

526. В. Г. Черткову от 27—28 мая 1886 г.

527. О. Н. Озмидовой.

1886 г. Май? Я. П.

Обыкновенно въ нашемъ взглядѣ на жизнь и смерть видятъ что-то мистическое; но тутъ нѣтъ ничего такого. Я люблю свой садъ, люблю читать книжки, ласкать дѣтей. Умирая, я лишаюсь этого, и потому мнѣ не хочется умереть и я боюсь смерти. Можетъ случиться, что вся моя жизнь составлена изъ такихъ временныхъ мірскихъ желаній и ихъ удовлетворенiй. Если такъ, то мнѣ нельзя не бояться того, чтò прекратитъ эти желанія. Но если эти желанія и ихъ удовлетвореніе замѣнялись во мнѣ и замѣнились другимъ желаніемъ исполнять волю Бога, отдаться ему въ томъ видѣ, въ которомъ я теперь и во всѣхъ возможныхъ видахъ, въ которыхъ я буду, или есмь, — то чѣмъ больше они замѣнились, темъ меньше, не столько мне страшна смерть, — но тѣмъ меньше существуетъ для меня смерть. А если они замѣнились совсѣмъ, то и нѣтъ ничего, кромѣ жизни, и нѣтъ смерти. Замѣнять мірское, временное вѣчнымъ, это — путь жизни, и по немъ то надо итти намъ. А какъ — это въ своей душе знаетъ каждый изъ насъ. И вы знаете, когда поищите у себя вь глубинѣ сердца. Помогай вамъ Богъ, милая 0[льга] Н[иколаевна]. Жить вамъ лучше всего тамъ, гдѣ меньше всего заботы о мірскихъ условіяхъ жизни. И я думаю, что это — дома. Но если вы знаете главное, то вы и все знаете.

Печатается по копии, хранящейся в AЧ. Впервые опубликовано в сб. «Спелые колосья. Л. Н. Толстой. Сборник мыслей и афоризмов, извлеченных из частной переписки Л. Н. Толстого. Составил Д. Р. Кудрявцев» изд. Элпидина. 1894—1896. Вып. 3, стр. 176. Дата копии.

Ольга Николаевна Озмидова (р. 1865) — дочь Н. Л. Озмидова (о нем см. в прим. к письму № 458), одна из последовательниц Толстого. В 1884—1885 гг. сотрудничала в «Посреднике». В 1886 г. жила в трудовой земледельческой колонии вместе со своим отцом на Кавказе. В январе 1887 г. вышла замуж за Ф. Э. Спенглер (1860—1908). О нем см. в прим. к письмам Толстого к нему, т. 64.

Письмо О. Н. Озмидовой, на которое отвечает Толстой, неизвестно.

* 528. Н. Н. Ге (сыну).

1886 г. Июня 1. Я. П.

Le tao-te-king. Lao-tze. SТ. Julien (1 томъ) Chinese Classics. Legge (3 тома).

Въ шкапу въ кабинетѣ.

Получилъ ваше письмо, милый другъ. Очень былъ радъ ему. Простите, что не отвѣчаю подробно. Очень много работаю руками и устаю. Да и много посѣтителей. Пришлите мнѣ, пожалуйста, эти книги.¹ Переводите Эпиктета.² Очень хорошо.

У меня и много работать предстоитъ — писать. Не знаю, успѣю ли. Ars longa, vita brevis. Brevis,³ но прекрасная. Сначала Богъ сотворилъ людей вѣчными. Они все росли, стали глупые, добрые, мягкіе и все росли, какъ лопухи и ничего не дѣлали. Тогда онъ сократилъ ихъ ростъ, сдѣлалъ ихъ старѣющимися, смертными, т. е. что они старѣлись и умирали, какъ засыпали и опять рожались, старѣлись и умирали, и помнили, откуда родились, и знали поэтому куда опять родятся. Тоже было нехорошо. Они стали лѣнивы — все откладывали — послѣ. Тогда онъ скрылъ отъ нихъ откуда и куда они рожаются. Тогда они подумали, что они только и живутъ здѣсь въ продолженіи короткой жизни и тогда стали очень злы, все хотѣли для себя. Тогда нечего было дѣлать Богу, и онъ сдѣлалъ, какъ теперь, далъ людямъ разумѣніе жизни, не въ прошедшемъ и будущемъ, не здѣсь и тамъ, въ жизни самой въ себѣ.⁴

Л. Т.

Печатается по копии, хранящейся в AЧ. Публикуется впервые. Дата копии.

¹ Книги, указанные в начале письма: SТ. Julien, «Lao Tseu Tao Te king, le livre de la voie et de la vertu» (С. Жюльен, «Лао Тзе Tao Те Кинг, книга пути и добродетели») Paris 1841 и J. Legge, «The Chinese Classics» (Дж. Лег, «Китайские классики») London, 1877 (5-е издание).

² Об Эпиктете см. прим. 5 к письму № 136.

³ Искусство вечно, жизнь коротка. Коротка,

⁴ Эту мысль позднее Толстой развил в легенде: «Труд, смерть и болезнь» (1903). См. т. 34.

529. П. И. Бирюкову.

1886 г. Июня 4—5? Я. П.

Получилъ нынче ваше письмецо и тотчасъ же устыдившись написалъ Степанову.¹ Трудно писать въ такихъ случаяхъ — трудно, п[отому] ч[то] нѣтъ любви и не вызывается она письмомъ. Что вы мало пишете? Какъ вамъ живется въ вашемъ — мнѣ представляется — одиночествѣ. — Чертковъ пишетъ, чтобъ я написалъ разрѣшеніе играть «Винокура».² Я дѣлаю это на оборотѣ.³ Мы живемъ хорошо и васъ любимъ.

Л. Толстой.

Кланяйтесь Сютаеву.⁴ Что значить присылка коректуры статьи Бондарева?⁵ Пропущена она или нѣтъ?

Еще просьба большая, очень для меня важная: Есть житіе Даніила Ачинскаго⁶ (кажется). Это солдатъ 12-го года, фельдфебель, отказавшійся отъ службы и сосланный въ Сибирь, и тамъ жившій послѣ каторги на поселеніи, и по ночамъ работавший на другихъ. Я читалъ это житіе у себя. Есть при немъ даже картинка, изобр[ажающая] Даніила, и не могу найти и вспомнить, въ какой это книгѣ. Пожалуйста, найдите мнѣ это и пришлите. Это огромной важности историческое событіе. И тѣмъ особенно, что оно б[ыло] пропущено и госуд[арственной], и церк[овной] цензурой. Пожалуйста, пожалуйста. Мнѣ все хочется подбавить въ сборникъ.⁷ И я написалъ одинъ разговоръ и еще есть двѣ штучки, к[оторыя] хочется написать.

Печатается по автографу, хранящемуся в БЛ. Впервые опубликовано А. К. Чертковой в ТЕ 1913, стр. 114—115 (отр.). Датируется на основании писем П. И. Бирюкова от 11 мая и 2 июня 1886 г. (см. прим. 1), на которые отвечает Толстой.

¹ Петр Сергеевич Степанов (р. 1861?). Письмо Толстого П. С. Степанову неизвестно. Точными сведениями о Степанове редакция не располагает. Вот, что рассказывает о нем Бирюков Толстому в письме своем от 11 мая 1886 г.: «Возвратясь в склад, я нашел у себя записку от одной знакомой дамы учительницы, в которой она просит меня зайти к ней как можно скорее по неотложному делу. Я пошел в тот же вечер. Она рассказала мне следующее: Один знакомый ее, некто Степанов, служил на Варшавской ж. д., образования не высшего, кажется, не кончил гимназии. Был замечательно честный, исполнительный человек, способный, много читавший и знавший по своей охоте. Он прожил в Петербурге шесть лет и жизнь городская, и канцелярская работа до нельзя опротивела ему. По убеждениям он был социалист, но в революционных кружках не участвовал. Стал читать ваши сочинения, прочел «Исповедь», «Жизнь в городе и в деревне» и от этого ли, или от чего другого — отравился. По счастью он принял яду — сулемы — слишком много и рвота спасла его. Его привели в чувство, но он считает это временной остановкой. Один исход для жизни он видит в живой работе, какой бы то ни было, только вне города, где он считает себя погибшим. Знакомая моя просила меня помочь ему, спасти его. Что же я могу сделать? Он хотел ехать к вам, просить у вас какой-нибудь работы, заранее соглашаясь на всё, что вы ему прикажете. Но и на это он не решается. Хочет писать вам письмо и в нем просить вас спасти его. Я думаю, что напишет. Вчера он был у меня. Вид у него жалкий. Сила воли слаба до последней крайности. Он ищет человека, которому мог бы служить. Пока для него такой человек только вы. Я ему обещал только то, что напишу вам о нем и попрошу не оставить его письма без внимания. У него вид такой, что кажется он сейчас может убить себя и ему это так же легко, как выйти на улицу. Нет дела, нет ни малейшей привязанности к жизни. А судя по рассказу о том, каким он был — мог бы хорошо служить людям» (АТБ). В следующем письме — от 2 июня 1886 г. П. И. Бирюков напоминал Толстому о Степанове, прося Льва Николаевича ему ответить.

Письмо П. С. Степанова, вызвавшее ответ Толстого, сохранилось в АТБ. При письме адрес: «С.-Петербург, 7-я рота Измайловского полка, д. 10, кв. 12, Екатерине Александровне Сухачевой с передачей Петру Сергеевичу Степанову». На письме дата: «Май 14, 1886». Вот, что писал в нем Степанов: «Года четыре назад я был вызван в Питер, чтоб в одном из Управлений жел. дор. занять место по письменной части. Я приехал и скоро действительно мне такое место нашлось. Первые годы ничего: я свыкся, втянулся в эту жизнь и, матерьяльно обеспеченный, этим как будто бы довольствовался. Время шло. Однообразие занятия, неумение и недостаток характера, чтоб свободное от службы время отдавать какому-нибудь живому делу и невозможность иногда взяться, благодаря службе или просто какой-то трусости, за такое дело, а вследствие этого недостаток жизни, отчужденность ее, разлад полный между желанной и настоящей жизнью, постоянное благодаря этому недовольство, всё это привело меня, как приводит многих, к потребности пить. Вместе с желанием перемены жизни явилась апатия к моему сухому, канцелярскому делу. Работать начал только для того, чтобы иметь деньги на вино. Я бросил службу. Стоя теперь на распутьи дороги: к новой, более живой жизни или пьянству, значит — смерти, я человек молодой, еще желающий жить всеми силами души, хочу найти эту живую жизнь и не могу даже на путь к ней встать, так как во мне ни уверенности в своих силах, ни уменья.... Я возьмусь за всякое дело, где я могу прямо войти в среду людей, которым мог бы чем-нибудь помогать, чем-нибудь быть полезным, чтоб делая какое-нибудь дело, я или сознавал, или видал хорошие результаты этого дела, чтоб я мог хоть порядочным, елико возможно, честным отношением к делу способствовать насколько возможно хорошим результатам его. Я, проживший в городах все свои двадцать пять лет, мало знаю о делах вне их, о деле в лесу, поле, вообще о деревенском деле; но и не имея о нем понятия, я думаю, что при желании, — а оно у меня есть — я мог бы исполнять там посильную работу, так как в этой работе я вижу тоже новую свежую жизнь, которая, по крайней мере, введет меня в среду тоже новых мне людей и, как знать, может быть заставит меня принять образ этого нового, другого человека и тогда я найду желанную жизнь — единственно дела и мысли» (АТБ).

² «Первый винокур» — комедия Толстого. Впервые была поставлена в рабочем театре на Фарфоровом заводе по Шлиссельбургскому тракту в Петербурге.

³ Письмо Толстого написано на двух сторонах полулиста почтовой бумаги. Возможно Толстой, говоря здесь, что делает разрешение «на обороте», разумел оторванный полулист письма.

⁴ Иван Васильевич Сютаев (р. 1856), крестьянин дер. Шевелино Новоторжского у. Тверской губ., младший сын Василия Кирилловича Сютаева; по взглядам своим был последователем своего отца; в 1877 г. отказался от военной службы и просидел за это несколько лет в разных местах заключения (между прочим в Шлиссельбургской крепости). В 1885 и начале 1886 г. работал в «Посреднике» при складе, исполняя должности артельщика, истопника и т. п. Автор воспоминаний о своем отце (см. ТЕ, 1913, стр. 26—36).

⁵ Вероятно, корректура набранной для «Русского богатства» статьи: «О нравственном значении земледельческого труда. Крестьянина Тимофея Бондарева», с предисловием от редакции. (Архив К. С. Шохор-Троцкого.) См. еще № 523.

⁶ Даниил Ачинский или Даниил Карнильев Делиенко (1784—1843), крестьянин местечка Новые Сенжары Кобелякского у. Полтавской г. В 1807 г. был взят в солдаты; был под Бородиным; в 1813—1815 гг. находился с русскими войсками в Париже. В 1823 г. судился «за принятое намерение удалиться вовсе от службы для пустынножительства и так как за всеми предпринимаемыми мерами и вразумлениями к продолжению службы остался непреклонным и притом показал, что лучше согласен получить смерть, нежели оставить свое намерение, — как упорствующий в своем мнении и нехотящий служить, выключен из воинского звания и назначен в ссылку в Нерчинск на работы в рудниках тамошних горных заводов». Каторгу отбывал на Боготольском винокуренном заводе; затем был освобожден; жил отшельником в г. Ачинске, отчего и получил наименование Ачинского. Умер в Енисейске. См. «Сказание о жизни и подвигах в бозе почившего старца Даниила, подвизавшегося в Сибирской стране в Енисейской губернии, в пределах города Ачинска». М. 1855 (выдержало ряд изданий).

⁷ «Цветник».

530. Н. Н. Страхову.

1886 г. Июня 21. Я. П.

Очень былъ радъ получить отъ васъ вѣсточку, дорогой Николай Николаевичъ. Мы всѣ въ Ясной и любимъ васъ по старому и также желаемъ васъ видѣть. Передайте мой душевный привѣтъ Ольгѣ Александровнѣ.¹ Я очень мало зналъ Н[иколая] Я[ковлевича],² но очень хорошо полюбилъ его. И если бы я могъ жалѣть о чьей нибудь смерти, то очень жалѣлъ бы о немъ. Такъ до свиданья

Вашъ Л. Толстой.

Печатается по автографу (письмо Толстого с припиской С. А. Толстой), хранящемуся в ГТМ. Впервые опубликовано в ТТ 2, стр. 49. На письме пометка Н. Н. Страхова: «23 июнь 1886» (дата получения письма). Приписка С. А. Толстой датирована: «21 июня 1886».

Толстой отвечает на письмо Н. Н. Страхова от 13 июня 1886 г. (см. ПС № 144).

¹ Ольга Александровна — вдова Н. Я. Данилевского.

² Николай Яковлевич Данилевский.

531. В. Г. Черткову от 28—29 июня 1886 г.

532. О. Н. Озмидовой.

1886 г. Июля 5. Я. П.

Получилъ ваше письмо, милая...,¹ и нынче только собрался отвѣтить. Все то, чтò вы испытываете, и какъ о томъ думаете — очень хорошо. Но не хороши тѣ условія, въ которыя вы себя поставили: въ эти условія поставилъ васъ не Богъ, не жизнь, а ваше разсужденіе. A разсужденіе всегда ошибочно. Вы ищете жизни истинной и чувствуете, что та жизнь, которою вы живете или жили, далека отъ нея. Это чувствуетъ всякій, кто понялъ жизнь истинную. Для достиженія же жизни истинной послѣ и среди жизни ложной нужно уясненіе сознанія — вѣры и привычки слѣдовать въ дѣлахъ истинной вѣры, въ противность прежней привычкѣ слѣдовать въ дѣлахъ ложной вѣры. А для этого нужно спокойствіе внутреннее и внѣшнее, устраненіе отъ себя всего ничтожнаго, развлекающаго. Вы же, измѣнивъ внѣшнимъ образомъ жизнь, сдѣлали много затруднений лишнихъ. — Скажу вамъ про себя. Я живу все на томъ же мѣстѣ, въ тѣхъ же условіяхъ; но если я вспомню свою жизнь, свой взглядъ на все окружающее за 100 лѣтъ тому назадъ, то я вижу, что перемѣнилось все — и люди, и мѣста, и условія, — все я вижу иначе, все болѣе другое, чѣмъ если бы я переѣхалъ на другой конецъ свѣта. Я понимаю вашу цѣль, понимаю, что васъ тянуло къ измѣненію жизни на такую, при которой вы бы стали какъ можно ближе къ самымъ низшимъ въ матеріальномъ положеніи и признаю, что и въ этой жизни есть своя польза. Но не говоря о томъ, что необычныя условія стѣсняютъ внутреннюю работу, а въ ней все — въ этомъ искусственномъ измѣненіи условій жизни есть противленіе волѣ Бога (что-то въ родѣ поступленія въ монахи), есть выборъ — я хочу жить съ тѣми, а не съ тѣми, съ кѣмъ я живу; и есть соблазнъ, подобный тому, что человѣкъ въ жару мечется съ мѣста на мѣсто, думая, что на новомъ мѣстѣ воздухъ будетъ прохладнѣе — среди новыхъ людей будутъ лучше мои отношенія къ людямъ. А люди не столько одинаки, но они всѣ — одинъ сынъ человѣческій. А если я не нашелъ или любовнаго общенія, или работы для любовнаго общенія съ моей женой, съ моей матерью, отцомъ, сыномъ, то я нигдѣ не найду. А молодые, непривычные, нетерпѣливые работники всегда такъ дѣлаютъ: покапаютъ въ одномъ мѣстѣ — «ахънѣтъ, тутъ крѣпко, дай попробую въ другомъ, въ третьемъ». Это самообманъ, не дѣлайте этого, голубушка....² У васъ есть теперь, пока у васъ нѣтъ своей семьи, готовый матеріалъ для работы, это — ваши близкіе, т. е. родители. Нѣтъ въ насъ совершенствъ и всѣ мы другъ другу можемъ и должны помогать. Отецъ, мать — вамъ, вы имъ. Я знаю, какъ мнѣ часто помогаютъ и очень люди и много моложе меня и, по-свѣтски судя, много ниже меня по уму и образованію. А....³ слабыхъ мѣстъ вы не знаете, а своихъ вы знаете и любите ихъ.

Кланяйтесь....⁴ Какъ она поживаетъ и какъ ея здоровье. Совѣтовъ не считаю себя въ правѣ давать. Но если бы она поѣхала на Кавказъ,⁵ мнѣ бы это показалось очень естественнымъ и очень полезнымъ для тѣхъ, которые тамъ близко съ нею будутъ жить. — Такъ прощайте. Я надѣюсь увидать васъ на дорогѣ на Кавказъ.

Печатается по копии, хранящейся в AЧ. Впервые опубликовано в сб. «Спелые колосья» 3, стр. 176; в сборн. «Дух и материя» М. 1899, стр. 201—202. Дата копии. Это письмо Толстого было передано О. Н. Озмидовой через Н. Н. Ге-сына (см. письмо № 533).

Письмо О. Н. Озмидовой, на которое отвечает Толстой, датировано: «24 июня 1886 г. дер. Хвостово». В нем она писала: «Мой дух сравнительно покоен теперь; я чувствую, что я вышла на тот путь, который ведет к Христу. Мне радостно, что я иду к нему, но счастлива я быть не могу, ибо я вижу, как я еще далеко от него. Тут видя кругом себя только крестьян и их трудовую простую жизнь, которою мы кормимся, нельзя быть довольной. Тут ясно видишь, как я виновата перед ними, виновата вот именно перед всей этой деревней, что ела и ем хлеб, не зарабатывая его.... За ваше письмо большое, большое спасибо. Конечно вы знаете, как я рада была получить его. Я над ним много думала, и сейчас думаю и мне выясняется всё яснее значение вечной жизни в боге. Лично я не боюсь смерти, и доискиваясь причины этого, я нахожу, что если бы я не чувствовала бога кругом себя, я бы не хотела умереть. Спасибо и Исааку Борисовичу (Файнерману) за письмо» (АТБ).

^1,2 Пропуск в копии письма, имеющейся в распоряжении редакции. По содержанию здесь следует вставить: Ольга Николаевна.

^3,4 Пропуск в копии письма, имеющейся в распоряжении редакции.

⁵ В то время Озмидовы собирались переселиться на Кавказ. Об этом см. в прим. к письму № 458.

* 533. Н. Н. Ге (сыну).

1886 г. Июля 6. Я. П.

Не знаю адреса Озмидовой и Озмидова¹ и посылаю вамъ на ихъ имя письмо.² Пожалуйста, перешлите Озмидову. Я знаю, что онъ живетъ на Пятницкой у Серпуховскихъ воротъ,³ въ переулкѣ, напротивъ типографіи и дома Сытина (тамъ знаютъ его адресъ). Пожалуйста, перешлите скорѣе, а то они скоро ѣдутъ.⁴

У насъ все идетъ хорошо. С[офья] А[ндреевна] заболѣла,⁵ но теперь болѣзнь проходитъ. Ребята все работаютъ, хотя и нѣсколько ослабѣваютъ.⁶ Настроеніе у всѣхъ хорошее и у меня — чего вамъ желаю. Съ радостью подумываю о томъ, какъ свидимся вмѣстѣ съ старшимъ.⁷

Л. Т.

Печатается по копии, хранящейся в AЧ (на копии пометка: «открытое»). Публикуется впервые. Дата копии.

¹ Николай Лукич Озмидов и Ольга Николаевна Озмидова (позднее Спенглер) — дочь Николая Лукича.

² Очевидно, Толстой имеет в виду свое письмо к О. Н. Озмидовой от 5 июля 1886 г. (см. письмо № 532).

³ Название улиц Москвы.

⁴ На Кавказ. См. прим. к письму № 458.

⁵ Софья Андреевна в начале июля заболела воспалением мочевого пузыря и вынуждена была около трех недель пролежать в постели.

⁶ Старшие дети Толстого, втянутые своим отцом, одно время работали с ним крестьянскую работу.

⁷ С Н. Н. Ге (отцом).

* 534. Т. Л. Толстой.

1886 г. Июля 13—14? Я. П.

Получили нынче утромъ твое письмецо, Таня, и такъ и оставили тебя на станціи.¹ Теперь ты ужъ вѣрно подъ крыломъ Анны Михайловны² и можно о тебѣ не безпокоиться. Передай А[ннѣ] М[ихайловнѣ] и Адаму Васильевичу³ нашъ привѣтъ. —

Здоровье мама все не поправлялось. Нынче привезли Кнерцера.⁴ Онъ нашелъ тоже, чтò и Киданова⁵ — на ихъ жаргонѣ — катаръ моч[евого] пузыря. Кнерцеръ согласился на піявки, к[оторыя] мама очень желала. Поставили 8. Кн[ерцеръ] говорить, что хуже стало отъ того, что она не лежала и что придется пролежать еще навѣрно 3 дня и можетъ быть больше., Цѣлуй Сережу.⁶ Что жъ вы со мной не простились. Будьте добры и веселы. Я въ усыпленіи, а остальные по старому.

Султанъ⁷ здоровъ.

Л. Т.

На конверте:

Николаевск[ая] желѣз[ная] дорога. Станція Подсолнечное. Графинѣ Аннѣ Михайловнѣ Олсуфьевой. Для передачи Танѣ.

Печатается по автографу (письмо с припиской С. А. Толстой, нами не воспроизводимой), находящемуся у Т. Л. Сухотиной-Толстой. Публикуется впервые. Датируется на основании почтовых штемпелей на конверте: Тула 14 июля 1886 и Тула 15 июля 1886.

¹ Татьяна Львовна и Сергей Львович Толстые уехали гостить в имение к Олсуфьевым.

² Анна Михайловна Олсуфьева.

³ Адам Васильевич Олсуфьев.

⁴ Николай Андреевич Кнерцер (р. 1833, ум. ?), в то время тульский губернский врачебный инспектор. Врач с 1855 г.

⁵ Александра Николаевна Киданова (р. 1856) врач (с 1882 г.) в Николаевском детском приюте и доме призрения бедных в Туле.

⁶ Сергей Львович Толстой.

⁷ Лошадь Толстых.

535. Н. Н. Ге (отцу).

1886 г. Июля 17—18? Я. П.

Вчера получилъ ваше радостное письмо, милый другъ, радостное, п[отому] ч[то] оно отъ васъ и оттого, что пишете про ваши работы. Больше всего мнѣ нравится по замыслу «искушеніе», потомъ «вотъ спаситель міра»,¹ но, разумѣется, судить и понять можно только увидавъ. —

Большая бы была радость для всѣхъ нашихъ, — всѣ васъ любятъ, — а, главное, для меня, если бы вы пріѣхали къ намъ, но не смѣю и не хочу васъ звать — отрывать, разстроивать теченіе вашей работы, т. е. жизни. — У насъ все было совсѣмъ съ внѣшней стороны хорошо, но недѣли 2 тому назадъ С[офья] А[ндреевна] заболѣла воспаленіемъ мочеваго пузыря и теперь лежитъ. Ей гораздо лучше, и она лежитъ уже только изъ предосторожности. Дѣти, начиная съ Сережи и кончая Машей, много работали въ полѣ крестьянскую работу. Сережа и Таня уѣхали теперь на нѣсколько дней къ Олсуфьевымъ,² остальные продолжаютъ и я съ ними по силамъ. Съ внутренней стороны все хорошо. Отчаиваешься часто, грустишь, и все напрасно, если есть въ душѣ и когда онъ есть, ключъ воды живой, то онъ не останавливается и не можетъ не производить послѣдствій; только не надо разсчитывать на нихъ, оглядываться. Я ничего не пишу, но не перестаю жить, слава Богу, т. е. двигаться въ томъ направленіи, въ к[оторомъ] я также, какъ и вы, радостно чувствую, что я всегда съ вами. — Вчера вмѣстѣ съ вашимъ получилъ письмо отъ Колички. Какъ онъ сильно, спокойно и твердо, не переставая радостно ростетъ, радостно для себя и для другихъ. — Ну, до свиданья или нѣтъ, какъ Богъ дастъ. Люблю васъ не меньше вашего. Нашъ привѣтъ Аннѣ Петровнѣ и всѣмъ вашимъ. —

Л. Толстой.

Милаго Теплова и Рубана³ поцѣлуйте отъ меня, когда увидите.

Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Впервые опубликовано в «Книжках Недели» 1897, VI, стр. 215 (отр.); полностью В. И. Срезневским в ТГ, стр. 72—74. Датируется на основании пометки рукой не Толстого «18 июля 1886» и письма Н. Н. Ге от 14 июля 1886 г., на которое отвечает Толстой (см. ТГ, стр. 71—72).

¹ Н. Н. Ге писал Толстому о своих художественных замыслах. Между прочим указывал: «Искушение, на слова: «Отойди от меня, сатана! Господу богу твоему поклоняйся и ему одному служи!» Спаситель отвернулся с отвращением от видения славной победы, летящего царя в колеснице, окруженного воинами на лошадях — всё это летит по трупам. — «Вот спаситель мой!» Утро. Спаситель поднимается из мрака к свету, а внизу Иоанн указывает на него ученикам, которые готовы бежать за спасителем.... Эти эскизы обдуманы и приготовлены» (из письма Н. Н. Ге к Толстому от 14 июля 1886 г. АТБ).

² С. Л. Толстой и Т. Л. Толстая уехали в Никольское под Москвой (близ ст. Подсолнечная, Николаевской ж. д.) — имение А. В. и А. М. Олсуфьевых.

³ Григорий Семенович Рубан-Щуровский (1859—1919), в то время фельдшер. О нем см. в прим. к письмам Толстого к нему, т. 66.

536—537. В. Г. Черткову от 15—16 и 17—18 июля 1886 г.

* 538. О. Н. Озмидовой.

1886 г. Августа 10. Я. П.

Милая....!¹ Пишетъ за меня, Льва Николаевича,....;² а пишетъ потому, что я пятый день лежу больной³ рожею на ногѣ, и больно всякое движеніе. Первое письмо ваше такъ порадовало меня своею ясностью, простотой и, главное, свѣдѣніями о вашемъ путешествіи и о всѣхъ васъ. Ятакъ и надѣялся, и надѣюсь получать свѣдѣнія о васъ черезъ впечатлѣнія вашей души. Была и въ первомъ письмѣ унылая нотка,⁴ я замѣтилъ ее. И вотъ, простите меня, она разрослась до ребяческаго, жалостнаго плача, неимѣющаго никакихъ разумныхъ причинъ;⁵ но спасибо вамъ, что вы написали мнѣ и это; продолжайте также писать.

Какое можетъ быть безлюдіе для васъ, уже только съ отцомъ, съ матерью. Есть во всѣхъ насъ какая-то странная черта въ отношеніяхъ между родителями и дѣтьми, и обратно. Есть большая любовь и недостаточное вниманіе къ ихъ жизни. Далеко, далеко нѣтъ такого серьезнаго вниманія къ жизни отца, дочери, какое есть къ самому чуждому человѣку, и я борюсь для себя съ этимъ заблужденіемъ, которое встрѣчаю вездѣ, и вамъ совѣтую сдѣлать то же. Вы говорите: «Далеко отъ людей». Далеко отъ людей, тѣмъ ближе къ Богу; святые люди, Индійцы и христіане всегда признавали, и совершенно справедливо, что удаленіе отъ людей, есть средство приближенія къ Богу. Ошибка ихъ была въ томъ, что они это умышленно дѣлали; на васъ же этой ошибки нѣтъ. A передѣлывать въ своемъ воображеніи совершившееся, жалѣть, упрекать, это вѣрное средство погубить свою жизнь.

Крѣпитесь же, милая....,⁶ пишите все — и хорошее, и дурное, и побольше подробностей. Большое спасибо вамъ за вечернюю приписку⁷ въ концѣ письма; она меня порадовала и успокоила. На всѣхъ находятъ тяжелыя минуты, большею частью имѣющія физическую причину. Главное, надо стараться, чтобы подъ состояніе общее грусти и раздраженія не подставлять выдуманныхъ причинъ этой грусти и этого раздраженія. «Мнѣ грустно, я раздражена», отчего, на что? Когда человѣкъ дойдетъ до того, что искренно отвѣтитъ себѣ: «ни отъ чего, ни на что», а просто грустно, просто раздражена, тогда и грусть, и раздраженіе пройдутъ очень скоро. Поцѣлуйте вашего отца за меня и поподробнѣе напишите о немъ. Передайте привѣтъ всѣмъ вашимъ. Вамъ скучно, a мнѣ вамъ завидно.

Печатается по копии, хранящейся в AЧ. Публикуется впервые. Дата копии.

Толстой отвечает на письма О. Н. Озмидовой: от 19 июля 1886 г. и 2 августа 1886 г. (оба из Уч-дере).

¹ Пропуск в копии письма, имеющейся в распоряжении редакции. По содержанию здесь следует вставить: Ольга Николаевна.

² Пропуск в копии письма, имеющейся в распоряжении редакции.

³ В начале августа 1886 г. Толстой, слезая с воза, ушиб ногу о грядку телеги, отчего получилось воспаление надкостницы, почти на два месяца приковавшее его к постели.

⁴ В этом письме О. Н. Озмидова описывала свой переезд на Кавказ и между прочим писала: «Я на всё это пока смотрю с недоверием, мне кажется, что божеского ничего не будет. Если мы хороши, то все равно где ни жить, а если плохи, то, конечно, Кавказ не поможет» (из письма О. Н. Озмидовой от 19 июля 1886 г. АТБ).

⁵ В следующем письме от 2 августа 1886 г. О. Н. Озмидова сообщала о своих впечатлениях на Кавказе (где она жила в Толстовской колонии) и о своем угнетенном душевном состоянии. Ко Льву Николаевичу она обращалась с просьбой: «Помогите мне, напишите хоть что-нибудь, хоть совсем не об том, о чем я пишу. Ваше слово укрепит меня, потому что оно непременно будет в связи с богом, а я его потеряла теперь. Теперь я совсем упала духом, — прошу помощи, а ведь сама знаю, что ее не может дать мне никто, кроме Христа и моего общения с ним. Пишу оттого, что очень у меня холодно и тяжело на душе. Я совсем одинока, и Христос далеко от меня. Только мысли со мною и одна другой ужасней и чернее» (АТБ).

⁶ Пропуск в копии письма, имеющейся в распоряжении редакции. По содержанию здесь следует вставить: Ольга Николаевна.

⁷ О. Н. Озмидова писала: «Я писала это всё утром, писала и плакала, теперь вечер, и я говорю спокойнее. Надо пожить еще вместе с моими, работать над собою, сделать всё, что я могу и тогда уже искать выхода другого, а то рано еще слишком отчаиваться, терпение и любовь, пополнее, побольше!» (из письма О. Н. Озмидовой от 2 августа 1886 г. АТБ).

539—541. В. Г. Черткову от 10—11, 13—14 августа и 1 сентября 1886 г.

* 542. Н. Л. и О. Н. Озмидовым.

1886 г. Сентября 2. Я. П.

Получилъ вчера ваши письма, милые друзья Николай] Л[укичъ] и 0[льга] Н[иколаевна] и изъ обѣихъ одно и то же радостное чувство, что вамъ хорошо и что вы все-таки недовольны — не недовольны, а не удовлетворены. Это — признакъ людей, идущихъ по пути, а не стоящихъ, какими мы всѣ хотимъ быть. Радостное чувство — помоги вамъ Богъ. Я даль прочесть письмо О[льги] Н[иколаевны] моимъ дочерямъ и видѣлъ, какъ имъ завидно — Машѣ особенно.

Пишу лежа — сидѣть больно. Болѣзнь идетъ своимъ чередомъ. Самое вѣрное опредѣленіе моего состоянія: помираю отъ ноги. И, дѣйствительно, — выздоровлю или нѣтъ, но теперь помираю, т. е. потокъ жизни — служенія — сузился въ чуть каплющую струйку. Лежишь и ждешь выхода одного изъ двухъ, и оба принимаю съ радостью. Докторъ, которому я противъ воли подвергся, говоритъ, что опасности нѣтъ, но будетъ долго воспаленіе и разрушеніе надкостницы. Но это въ самомъ дѣлѣ никому, ни мнѣ — если я люблю въ себѣ то, чтò можно любить, — ни друзьямъ моимъ — если они дѣлаютъ тоже — не можетъ быть интересно.

Во время 4-хъ недѣль моей болѣзни мнѣ было очень хорошо. Всѣхъ почти дорогихъ друзей, кромѣ васъ, я видѣлъ: всѣ побывали у меня.

....¹ пишетъ, что ей больно за васъ и, кажется, что вы одиноки. Я понимаю это чувство и самъ испытываю его къ людямъ, которыхъ люблю, и къ вамъ. И потому хочется сказать вамъ, что вы не одиноки, а дороги и любимы всѣми людьми, любящими ту истину, которой вы служите. Мнѣ не только кажется, но я вижу несомнѣнно, что мы всѣ одинаково любимъ другъ друга. Вы — только по свойству своего служенія истинѣ — отталкиваете отъ себя людей, не любящихъ ее, и знаю, что это вамъ больно. Былъ у меня проѣздомъ....² Онъ показывалъ мнѣ ваши письма и ему казалось, что это въ чемъ-то обличаетъ васъ. Я прочелъ. Потомъ, замѣтивъ, что онъ не добро расположенъ къ вамъ, сталъ спрашивать: за что? Оказывается: ни за что. То же и въ письмахъ, въ которыхъ все — правда и добро.

....² съ ....² вотъ нѣсколько недѣль живутъ у меня. Вотъ онъ любитъ васъ да и ....², и всѣ. ....² былъ у меня и проѣхалъ въ деревню. Насчетъ «Крошки» (Доритъ)³ мы не деликатничаемъ, а мое мнѣніе, что вышло хуже, чѣмъ я ожидалъ, но виноватъ въ этомъ я, предполагая, что можетъ выйти лучше — или вы, не знаю. А все таки напечатать надо.

Вопросы: какая вѣра ....,⁴ кто ....?⁴ Я какъ будто знаю его. Какія будутъ ваши занятія зимою? Что вы заготовляете для обиходнаго пропитанія? У меня есть знакомый мужикъ, плотникъ, столяръ, серьезный вѣрующій человѣкъ, очень хорошій. Попытаюсь послать его къ вамъ. Не знаю его семьи. Узнаю. ....⁴ и ....⁴ проѣхали и вѣрно у васъ. Какъ-то странно складывается составь вашего поселенія; но все матеріальное не въ нашей власти, а духовное единеніе — въ нашей, и оно, Богъ дастъ, будетъ велико у васъ.

Очень я слабъ и пишу не думая; что не такъ написалъ, объясните получше, полюбовнѣе — будетъ правда, потому что одно главное, что хотѣлъ выразить письмомъ, это то, чтò чувствую — любовь ко всѣмъ вамъ.

Печатается по копии, хранящейся в AЧ. Публикуется впервые. Дата копии.

Толстой отвечает на письмо О. Н. Озмидовой от 23 августа 1886 г., в котором она описывала свое устройство и жизнь в колонии. Между прочим писала: «Как хорошо сегодня у меня на душе, давно так не было; я с особенной любовью сегодня готовлю обед и работаю. Спасибо большое, большое за ваше письмо; еслибы не было мне так больно за свою мерзость, это письмо была бы моя радость. Как хорошо место из вашего письма, где вы пишете: «Главное надо стараться, чтобы под состояние общей грусти и раздражения не подставлять выдуманных причин этой грусти и этого раздражения». Только второй раз прочтя ваше письмо, я вдруг их поняла и поняла причину своей грусти. И как часто я это делала, и как часто под таким ложным освещением мне казалась жизнь несносной. Ваши слова: «Дальше от людей — ближе к богу» мне понятны с одной стороны и с отрицательной — меньшее зло. Но ведь без людей — не познаешь и счастье в добре? Чего я тут не понимаю?» (АТБ).

К письму О. Н. Озмидовой сделана приписка Н. Л. Озмидова: «Я живу хорошо и рядом с этим «хорошо» (не умею лучше выразить, вы поймете) ежедневно то самое чувство, которое вас заставило заплакать прочитавши некоторые слова Оли. Это тоже, что вы писали Энгельгардту про свою скорбь об унижении людьми «сына человеческого».

¹ Пропуск в копии письма, имеющейся в распоряжении редакции. По содержанию здесь следует вставить: Ольга Николаевна. В своем письме от 23 августа 1886 г. последняя писала Толстому: «Про папу просите написать.... он не может жить душою с нами, нашими интересами; мы иногда говорим глупости и нам весело, а ему они не смешны; он улыбнется, скажет: «вот болтают глупости, точно дети» и пойдет в свою палатку. Иногда посмотришь ему вслед и подумаешь: «что у него на душе! Всегда один, сидит или работает, говорит мало». И когда подумаешь это — больно, больно сожмется сердце! Жаль мне его, что он всегда одинок со своей душою, со своими мыслями, хотелось подойти к нему, приласкать его, а вот не выходит — и стыдно иногда при всех, или какое-либо движение его, или тон голоса, или самое глупое неважное случится и мешает. Не спит он по ночам — кости все у него ноют. Что он не передумает за эти часы! Господи, как он одинок, как ужасно это чувство» (АТБ).

² Пропуски в копии письма, имеющейся в распоряжении редакции.

³ «Крошка Доррит» — роман Ч. Диккенса, в то время переводился для «Посредника» Н. Л. Озмидовым. Однако в переводе Н. Л. Озмидова роман этот не появился. Вьшел в переводе В. С. Толстой. В письме к В. Г. Черткову Толстой писал по этому поводу: «Диккенс всё больше и больше занимает меня.... Озмидова буду просить «Крошку Доррит».... Надо только, как можно смелее обращаться с подлинником: ставить выше божью правду, чем авторитет писателя» (из письма к В. Г. Черткову от 22 февраля 1886 г. AЧ).

⁴ Пропуски в копии письма, имеющейся в распоряжении редакции.

543. Гр. А. А. Толстой.

1886 г. Сентября 2? Я. П.

Вы меня очень обрадовали, дорогая и милая Александра Андревна, вашимъ письмомъ. Мнѣ все хотѣлось писать вамъ и знать о васъ, и я на словахъ все передавалъ тѣмъ, кот[орые] могли васъ видѣть — именно Кузминскимъ. — Какъ хорошо и дòбро вы сдѣлали, что написали мнѣ. —

Вы спрашиваете обо мнѣ. Какъ ни странно это сказать, мнѣ очень, очень хорошо. О ногѣ тамъ говорятъ, что воспаленіе накостницы и рожа и т. п., но я знаю очень хорошо, что главное въ томъ, что я «помираю отъ ноги», какъ говорятъ мужики, т. е. нахожусь въ положеніи немного болѣе близкомъ къ смерти, чѣмъ обыкновенно, и именно отъ ноги, к[оторая] указываетъ на себя болью. И это положеніе, какъ и вы прекрасно говорите, — чувствовать себя въ рукѣ Божіей очень хорошее, и мнѣ и всегда желается въ немъ быть, и теперь не желается изъ него выходить. —

Въ самомъ дѣлѣ, очень большія и продолжительныя тѣлесныя¹ страданія и послѣ нихъ тѣлесная смерть, это такое необходимое и вѣчное, и общее всѣмъ условіе жизни, что человѣку, вышедшему изъ дѣтства, странно забывать про это хоть на минуту. Тѣмъ болѣе, что память объ этомъ, всегдашнее ожиданіе этаго нетолько не отравляетъ жизни (если она есть), но только придаетъ ей твердость и ясность. — Если я смотрю на свою жизнь, какъ на свою собственность, данную мнѣ для моего счастья, то никакія ухищренія и обманы не сдѣлаютъ того, чтобы я могъ покойно² жить въ виду смерти. Только тогда можно быть совершенно равнодушнымъ къ тѣлесной смерти, когда жизнь представляется только обязанностью — исполненія воли Отца. Тогда интересъ жизни не въ томъ, хорошо ли или дурно мнѣ, а въ томъ, хорошо ли я исполняю то, чтò мнѣ велѣно; а исполнять я могу до послѣдняго издыханія и до послѣдня[го] издыханія быть спокоенъ и радостенъ. Не говорю, что я такой, — желаю быть такимъ и вамъ желаю этаго. И надѣюсь, что вы не будете несогласны съ такой постановкой вопроса. А что бы вы не думали, что подъ исполнен[і]емъ воли я разумѣю что нибудь особенное, я скажу, что воля Отца одна и всѣмъ извѣстна — любовь ко всѣмъ людямъ и единеніе съ ними, начиная отъ самыхъ близкихъ до самыхъ далекихъ. Не правда ли, вы согласны. Отъ всей души цѣлую васъ и благодарю за доброе письмо.

Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Впервые опубликовано В. И. Срезневским в ПТ, № 153. Датируется на основании упоминания Толстым о своей болезни (см. прим. 3 к письму № 538) и слов: «помираю от ноги». Очевидно это письмо было написано в один день с письмом к Н. Л. и О. Н. Озмидовым от 2 сентября 1886 г. (см.письмо № 542).

Письмо гр. А. А. Толстой, на которое отвечает Толстой, неизвестно.

¹ В подлиннике начато слово: физи[ческія] и затем по нему написано тѣлесныя

² В подлиннике слово: покойно написано по: счастливо

544. Н. Н. Ге (отцу).

1886 г. Сентября 10—11? Я. П.

Очень порадовали вы меня вашимъ письмомъ, дорогой другъ. Главное: ваша работа. Какъ вы это сдѣлаете — черезъ васъ сдѣлается — я не знаю, знаю только, что если выйдетъ, то будетъ настоящ[ее]. Хотѣлось бы сказать: будьте какъ можно строже къ себѣ; но знаю, что и это излишне. Я не понялъ, какъ это будетъ, изъ описанія. —

Чертковъ посылаетъ вамъ прочесть письмо его невѣсты.¹ У меня гоститъ моя сестра² и я весь въ женскомъ царствѣ, работать все не могу, но думается хорошо и на душѣ хорошо. Никакого измѣненія не желаю. Болѣзнь идетъ своимъ чередомъ, кажется, правильно. Впрочемъ, Рудневъ³ напишетъ вамъ. Извѣстіе ваше о Кат[еринѣ] Ив[ановнѣ]⁴ хорошо, но неопределенно. Что будетъ и какъ рѣшатъ дальше? Напишите. Не могу не дать старческаго совѣта: поменьше предпринимать. Рѣдко приходится раскаиваться въ томъ, чего не сдѣлалъ, а часто въ томъ, что напрасно сдѣлалъ. —

Прощайте, цѣлую васъ и всѣхъ вашихъ, которыхъ чувствую, что невольно люблю больше другихъ. Радуюсь за Мих[аила] Вас[ильевича].⁵ Только бы сбылись его намѣренія.

Л. Т.

Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Впервые опубликовано в «Книжках Недели» 1897, VI, стр. 215 (отр.); полностью В. И. Срезневским в ТГ, стр. 74. Датируется на основании пометки рукой не Толстого: «14 сентября 1886 г.» (дата получения письма?).

Письмо Н. Н. Ге, на которое отвечает Толстой, неизвестно.

¹ Анна Константиновна Дитерихс (1859—1927), вскоре (с октября 1886 г.) ставшая женою В. Г. Черткова. О ней см. в прим. к письмам Толстого к В. Г. Черткову, т. 85.

² Гр. Мария Николаевна Толстая (1830—1912). О ней см. в прим. к письмам Толстого к ней, т. 59.

³ Александр Матвеевич Руднев (р. 1842 г. — ум. ?) — старший врач Тульской губернской земской больницы, лечивший семью Толстых; доктор медицины, хирург.

⁴ Екатерина Ивановна Ге (1859—1918), жена второго сына Н. Н. Ге, Петра Николаевича; в то время была опасно больна.

⁵ Михаил Васильевич Теплов (см. прим. 5 к письму № 487).

545. В. Г. Черткову от 13—14 сентября 1886 г.

546. Н. Н. Миклухо-Маклаю.

1886 г. Сентября 25. Я. П.

Многоуважаемый Николай Николаевичъ.

Очень благодаренъ за присылку вашихъ брошюръ.¹ Я съ радостью ихъ прочелъ и нашелъ въ нихъ кое-что изъ того, чтò меня интересуетъ. Интересуетъ — не интересуетъ, а умиляетъ и приводитъ въ восхищеніе въ вашей деятельности то, чтò, сколько мнѣ извѣстно, вы первый несомнѣнно опытомъ доказали, что человѣкъ вездѣ человѣкъ, т. е. доброе, общительное существо, въ общеніе съ которымъ можно и должно входить только добромъ и истиной, а не пушками и водкой. И вы доказали это подвигомъ истиннаго мужества, которое такъ рѣдко встрѣчается въ нашемъ обществѣ, что люди нашего общества даже его и не понимаютъ. Мнѣ ваше дѣло представляется такъ: Люди жили такъ долго подъ обманами насилія, что наивно убѣдились въ томъ и насилующіе, и насилуемые, что это-то уродливое отношеніе людей, не только между людоѣдами и христіанами, но и между христіанами, и есть самое нормальное. И вдругъ одинъ человѣкъ, подъ предлогомъ научныхъ исследований (пожалуйста, простите меня за откровенное выраженіе моихъ убѣжденій), является одинъ среди самыхъ страшныхъ дикихъ, вооруженный вмѣсто пуль и штыковъ однимъ разумомъ, и доказываетъ, что все то безобразное насиліе, которымъ живетъ нашъ міръ, есть только старый отжившій humbug,² отъ котораго давно пора освободиться людямъ, хотящимъ жить разумно. Вотъ это-то меня въ вашей дѣятельности трогаетъ и восхищаетъ, и поэтому-то я особенно желаю васъ видѣть и войти въ общеніе съ вами. Мнѣ хочется вамъ сказать слѣдующее: если ваши коллекціи очень важны, важнѣе всего, что собрано до сихъ поръ во всемъ мірѣ, то и въ этомъ случаѣ всѣ коллекціи ваши и всѣ наблюденія научныя ничто въ сравненіи съ тѣмъ наблюденіемъ о свойствахъ человѣка, которое вы сдѣлали, поселившись среди дикихъ и войдя въ общеніе съ ними, и воздѣйствуя на нихъ однимъ разумомъ; и поэтому ради всего святого изложите съ величайшей подробностью и съ свойственной вамъ строгой правдивостью всѣ ваши отношенія человѣка съ человѣкомъ, въ которые вы вступали тамъ съ людьми. Не знаю, какой вкладъ въ науку, ту, которой вы служите, составятъ ваши коллекціи и открытія, но вашъ опытъ общенія съ дикими составить эпоху въ той наукѣ, которой я служу — въ наукѣ о томъ, какъ жить людямъ другъ съ другомъ. Напишите эту исторію, и вы сослужите большую и хорошую службу человѣчеству. На вашемъ мѣстѣ я бы описалъ подробно всѣ свои похожденія, отстранивъ все, кромѣ отношеній съ людьми. Не взыщите за нескладность письма. Я боленъ и пишу лежа и съ неперестающей болью.³ Пишите мнѣ и не возражайте на мои нападки на научныя наблюденія, — я беру эти слова назадъ, — a отвѣчайте на существенное. А если заедете, хорошо бы было.

Уважающій васъ Л. Толстой.

Печатается по тексту, впервые опубликованному в «Неделе» 1888», №15 от 10 апреля, стр. 487. Датируется на основании ответного письма Н. Н. Миклухо-Маклая от 21 февраля 1887 г., где последний писал: «Позвольте искренно поблагодарить Вас за письмо от сентября 25-го и вместе с тем прошу простить, что так долго не отвечал на него» (АТБ).

Николай Николаевич Миклухо-Маклай (р. 5 июля 1846 г. — ум. 2 апреля 1888 г.) — путешественник и естествоиспытатель. Воспитывался во Второй петербургской гимназии, затем в университете. Продолжал образование за границей. В 1866 г. предпринял путешествие на Мадеру, в Марокко; в 1869 г. посетил берега Красного моря и Малой Азии. В 1871 г. совершил поездку в еще почти неизвестную тогда Новую Гвинею, где высадился со своим слугой шведом и одним полинезийцем; прожил там до 1872 г.; после этого отправился на о. Яву, посетил полуостров Малакку. В 1876 г.

возвратился в Новую Гвинею, где прожил до 1878 г., занимаясь помимо своих исследовательских работ и экскурсий, лечением туземцев-папуасов которые вначале относились к нему недоверчиво и даже враждебно, но постепенно освоились с неизвестным пришельцем и полюбили его. В 1878 г. отправился в Сингапур; потом переехал в Сидней. В 1879 г. посетил Новую Каледонию, о-ва Лояльти, Ново-Гебридские и др. В 1882 г. приехал в Петербург; посетил также и Москву. После этого вновь отправился в путешествие, был в Сиднее и Новой Гвинее (берег Маклая). С 1886 г. почти безвыездно жил в Петербурге, перевезя из Сиднея свою семью. (Женился он в 1883 г. на дочери сэра Дж. Робертсона, бывшего первого министра Нового Южного Валлиса.) Последние годы занят был описанием своих путешествий. В печати появилось до семидесяти шести его работ. Большинство из них напечатано в «Известиях императорского русского географического общества» и в «Verhandlungen der Berlinen Gesellschaft der Anthropologie, Ethnologie und Urgeschichte».

Одной из отличительных черт деятельности Н.Н. Миклухо-Маклая был полный отказ его от употребления насилия в отношениях с дикарями. Несмотря на то, что он жил среди них почти один, он не был убит, а жил, сумев приобрести их доверие и любовь.

Толстой интересовался жизнью Н. Н. Миклухо-Маклая, видя в ней до некоторой степени проведение на практике дорогого ему принципа непротивления злу злом. В дневнике Д. П. Маковицкого приводится характерный в этом отношении рассказ Толстого. Вот что передает Лев Николаевич: «Миклухо-Маклай жил в уединении.... между островитянами Новой Гвинеи, живя с туземцами. Имел на них влияние своим мужеством, — когда чужое племя взяло в плен старика того племени, у которого жил Миклухо-Маклай, его лакея, чтобы его убить, он пошел туда и внушил им, что нельзя убивать, и они отпустили старика, — целомудренностью, в противоположность европейским матросам и непротивлением злу. Миклухо-Маклай непротивление злу проводил на практике. Это никем не замечено и им самим» (из дневника Д. П. Маковицкого от 29 августа 1906 г. ГТМ). См. также: М. Г. [М. О. Гершензон] «Воспоминания о Л. Н. Толстом» — «Новые пропилеи» под ред. М. О. Гершензона, т. I, Гиз. 1923 стр. 100.

Письма Н. Н. Миклухо-Маклая к Толстому см.: А. Е. Грузинский, «Лев Толстой и Миклухо-Маклай», — «Публичная библиотека СССР имени В. И. Ленина. Сборник I» М. 1928, стр. 53—56.

Письмо Толстого является ответом на письмо Н. Н. Миклухо-Маклая от 19 сентября 1886 г., в котором последний писал: «Я случайно слышал, что Вы интересуетесь некоторыми эпизодами моих странствий. Не знаю, насколько это верно, но на всякий случай, рискуя даже показаться «навязчивым», посылаю Вашему сиятельству две брошюры, касающиеся моего пребывания в Новой Гвинее» (АТБ).

¹ Возможно, что Толстой имеет в виду, присланные ему Н. Н. Миклухо-Маклаем, отчеты о его путешествиях, печатавшиеся в «Известиях императорского русского географического общества». В Яснополянской библиотеке сохранился т. XVI, вып. 2 «Известий», в котором напечатана статья Н. Н. Миклухо-Маклая: «Второе пребывание на берегу Маклая в Новой Гвинее».

² Обман.

³ См. прим. 3 к письму № 538.

На это письмо Толстого Н. Н. Миклухо-Маклай отвечал письмом от 21 февраля 1887 г., где писал: «Позвольте искренно поблагодарить Вас за письмо от сентября 25-го и вместе с тем прошу простить, что так долго не отвечал на него. Письмо Ваше было не только для меня интересно, но результат чтения его повлияет немало на содержание книги о моих путешествиях. Обдумав Ваши замечания, и найдя, что без ущерба научному значению описания моего путешествия, рискуя единственно показаться некоторым читателям слишком субъективным и говорящим чересчур много о собственной личности — я решил включить в мою книгу многое, что прежде, т. е. до получения Вашего письма, думал выбросить. Я знаю, что теперь многие, не знающие меня достаточно, читая мою книгу, будут недоверчиво пожимать плечами, сомневаться и т. д. Но это мне всё равно, так как я убежден, что самым суровым критиком моей книги, ее правдивости, добросовестности во всех отношениях, буду — я сам. — Итак, глубокоуважаемый Лев Николаевич, Ваше письмо сделало свое дело. Разумеется, я не буду возражать на Ваши нападки на науку, ради которой я работал всю жизнь, надеясь подвинуть ее по мере сил и способностей и для которой я всегда готов всем пожертвовать» (АТБ).

547. Н. Н. Ге (сыну).

1886 г. Август—сентябрь. Я. П.

Вотъ что дорогой другъ. Озмидовъ пишетъ то, чтò написано въ записочкѣ.¹ Простите, голубчикъ, что утруждаемъ васъ. На Софійкѣ (на улицѣ паралельной Кузн[ецкому] Мосту)² лучшій магазинъ. Купите молотковъ, клещей, шильевъ, ножей, инструмента соскребать гвозди и т. п., но хитрыхъ штукъ для элегантной обуви не покупайте. Колодки купите или тамъ же, или въ переулкѣ съ Арбата² загнутымъ ходомъ, выходящимъ на Подновинскъ,² въ подвалѣ направо живетъ колодочникъ.³ Ecли останутся деньги, купите пряжи, щетинокъ, гвоздей, вару. Эти хорошія вещи нужны.⁴ Отъ Теплова вчера получилъ письмо.⁵ Онъ съ Ник[олаемъ] Ник[олаевичемъ] въ азартѣ складыванья все печи⁶ и очень, кажется, бодры и добры. Я все лежу и жду у моря погоды, смерти или жизни. А теперешнее состояніе почти не жизнь. Впрочемъ, грѣшу, говоря это. И такой полусонъ, полужизнь хороша, да еще плохо я научился ею пользоваться.

Обнимаю васъ и мальчиковъ.⁷

Л. Т.

Печатается по копии, хранящейся в AЧ. Впервые опубликовано В. И. Срезневским в ТГ, стр. 78—79. Датируется на основании упоминания Толстым в этом письме о своей болезни. Об этом см. прим. 3 к письму № 538.

¹ Она неизвестна.

² Название улиц Москвы. — «Подновинск» — Новинский бульвар.

³ Личность колодочника выяснить не удалось.

⁴ Очевидно, Толстой просил закупить сапожный инструмент для колонии Н. Л. Озмидова в Уч-дере.

⁵ Это письмо М. В. Теплова неизвестно.

⁶ См. В. В. Стасов, «Н. Н. Ге», М. 1904, стр. 284—314.

⁷ Толстой, вероятно, разумеет своих сыновей: Сергея, Илью и Льва Львовичей.

548. И. Л. и С. Л. Толстым.

1886 г. Сентябрь. Я. П.

Вамъ пишутъ каждый день и [вы] все знаете обо мнѣ. Пишу самъ «для прочности». Общее состояніе хорошо. Если на что жаловаться, то на сонъ, вслѣдствіе чего голова не свѣжа и не могу работать. Лежу и слушаю женскій разговоръ и такъ погруженъ въ женскій ликъ, что уже самъ начинаю говорить: «я спала». А на душѣ мнѣ хорошо, немного иногда тревожно о комъ-нибудь изъ васъ, о душевномъ вашемъ состояніи, но не позволяю этого себѣ и жду, и радуюсь на теченіе жизни. Вы только поменьше предпринимайте, а живите, только бы безъ дурного, и выйдетъ прекрасно. Цѣлую васъ и Колечку.¹

Печатается по тексту, напечатанному в кн. И. Л. Толстого, «Мои воспоминания» М. 1914, стр. 204. Впервые опубликовано в «Русском слове» 1913, № 273 от 27 ноября, стр. 4, столб. 2. Датируется на основании упоминания Толстого о его болезни (см. прим. 3 к письму № 538) и слов: «Лежу и слушаю женский разговор...» и т. д. Судя по письмам Толстого к В. Г. Черткову, «женское царство» в Ясной поляне началось лишь с сентября. В письмах от августа есть упоминание о гостях: П. И. Бирюкове, Н. Н. Ге-отце, М. В. Теплове, А. М. Кузьминском и др.

¹ Н. Н. Ге (сын), который в то время со старшими сыновьями Толстых жил в Москве.

549. В. Г. Черткову от 3—4 октября 1886 г.

550. Н. Л. Озмидову.

1886 г. Октября 4. Я. П.

Сейчасъ получилъ ваше письмо, дорогой другъ, съ приписками и дневниками Ольги¹ и нѣсколько разъ во время чтенія слезы выступали мнѣ на глаза — не знаю, отъ какого чувства, но отъ хорошаго. Пишу вамъ, но невольно обращаюсь и къ Олѣ. Плохой пахарь, ненадежный для царства Божія, который оглядывается назадъ — можно прибавить — и тотъ, кот[орый] глядитъ впередъ, а не на свою борозду. Думать о томъ, что бы я могъ сдѣлать, если бы было то-то, и я былъ бы тамъ-то, или о томъ, какъ много я сдѣлалъ, — одинаково обезсиливаетъ для жизни, какъ и думать о томъ, чтò я впередъ могу сдѣлать. и какъ будетъ важно то, чтò я сдѣлаю. Это я говорю къ тому, чтобы Оля разъ навсегда выкинула изъ головы сравненіе своей настоящей жизни съ какою бы то ни было предшествующей или послѣдующей, по той простой причинѣ, что ни послѣдующей, ни предшествующей — нѣтъ, а есть только представленіе о ней; а настоящая — есть и только одна она и важна, и свята. И сравнивать высшую сущность съ фантазіями, и подчинять эту сущность фантазіямъ есть большой грѣхъ, т. е. ошибка. — И жизнь моя во время моей болѣзни въ тѣсномъ кружкѣ людей, и невозможность двигаться, и перемѣнять людей, и ваше письмо, и дневникъ Оли, рисующій вашу жизнь, навели меня на следующее: чтò я дѣлаю, когда хочу всучить щетинку въ дратву? Какъ обращаюсь съ этими предметами? Съ величайшей внимательностью, осторожностью, нѣжностью, съ любовью почти. Что дѣлаетъ часовщикъ, собирая часы, если онъ мастеръ и точно умѣетъ дѣлать часы? Всѣ пальцы его заняты: одни держатъ колесо, другіе подставляютъ ось, третьи придвигаютъ шестерню. Все это они дѣлаютъ съ мягкостью, нѣжностью. Онъ знаетъ, что не только, если онъ грубо засунетъ одно въ другое, но если даже чуть наляжетъ неловко на одну часть, забывъ другую, то все разлетится и ему лучше не дѣлать этого дѣла, если онъ не можетъ отдать ему всѣхъ своихъ силъ. —

Это я говорю вотъ къ чему. Сначала люди живутъ, сами не зная зачѣмъ, живутъ въ свое удовольствіе, которое подменяетъ имъ вопросъ «зачѣмъ?». Но потомъ приходитъ время для всякаго разумнаго существа, онъ спрашиваетъ зачѣмъ и получаетъ тотъ отвѣтъ Христа, кот[орый] мы съ вами знаемъ: чтобы дѣлать дѣло Божье. Неужели же дѣло Божье или менѣе важно, или менѣе сложно, чѣмъ щетинка или часы? Неужели можно дѣлать дѣло Божье съ плеча и все выйдеть? Въ часахъ нельзя надавить не туда, куда надо. (Защитники мірской жизни, тѣ прямо говорятъ: «Эка, тутъ разбирать! Не входить въ мѣсто, бабацни молоткомъ хорошенько, прямо войдетъ». Ему все равно, что остальное все сплющится; онъ и не видитъ этого). Такъ въ часахъ нельзя работать безъ полнаго вниманія и, такъ сказать, любви ко всѣмъ частямъ; неужели же можно такъ работать дѣло Божье? Хорошо такъ съ плеча дѣлать дѣло Божье (т. е. жить не въ любви съ братьями) тому, кто не совсѣмъ вѣритъ, что его дѣло есть дѣло Божье. И такъ это и бываетъ, и было со мной, когда человѣкъ начинаетъ вѣрить въ то, что онъ живетъ только затѣмъ, чтобы дѣлать дѣло Божье. Но когда человѣкъ повѣритъ, что смыслъ его жизни только въ томъ, чтобы содѣйствовать единенію людей, то онъ не можетъ не отдаться весь тому дѣлу, которое онъ дѣлаетъ, не можетъ уже безъ осторожности, вниманія, любви относиться ко всѣмъ людямъ, съ которыми онъ соприкасается, потому что всѣ люди — это колеса, шестерни и шпеньки дѣла Божія. Разница между человѣкомъ и часовщикомъ только та, что часовщикъ знаетъ, чтò выйдетъ изъ всѣхъ частей; человѣкъ же, дѣлая дѣло Божье, не знаетъ, не видитъ внѣшней стороны дѣла Божьяго. Человѣкъ скорѣе подмастерье, кот[орый] подаетъ, очищая, смазывая и отчасти соединяя составныя части неизвѣстныхъ ему по формѣ, но извѣстныхъ ему по сущности (благо) часовъ. — Я хочу сказать, что у человѣка, вѣрующаго въ то, что жизнь есть исполненіе дѣла Божія, должна выработаться серіозность, внимательность, осторожность въ отношеніяхъ съ людьми такая, при кот[орой] невозможны скрипѣнія, насилія, поломки. А все всегда будетъ мягко и любовно не для моего удовольствія, а для того, что это единственное условіе, при кот[оромъ] возможно дѣло Божье. A нѣтъ этого условія, то одно изъ двухъ: или выработать это условіе, или бросить дѣло Божье и не обманывать себя и другихъ. Какъ часовщикъ прекращаетъ работу, какъ только деретъ и скрипитъ, такъ и человѣкъ вѣрующій долженъ остановиться, какъ только есть нелюбовное отношеніе къ человѣку, и долженъ знать, что какъ бы ни казался ему неваженъ этотъ человѣкъ, важнѣе отношеній къ этому человѣку, пока съ нимъ скрипитъ, ничего нѣтъ. Потому что человѣкъ есть необходимое колесо въ дѣлѣ Божьемъ, и пока онъ не войдетъ туда любовно, все дѣло стало.²

По тому, какъ я расписался на эту тему, вы поймете, что я пишу о своемъ опытѣ и опытѣ, увѣнчавшемся успѣхомъ. — Есть Сазоновы,³ знаю, но Сазоновъ-посѣтитель обязываетъ меня къ любовной правдивости и вникновенію въ его желанія на время его посѣщенія. Сазоновъ же — мужъ мой, или товарищъ, или отецъ, или дочь, или сынъ обязываетъ меня къ тому, чтобы найти въ немъ и въ себѣ сына человѣческаго, соединиться въ немъ, вызвать и въ себѣ, и въ немъ желанія сближенія, т. е. любовь. Выскажете — трудно найти это. Только обращайтесь, какъ часовщикъ, нѣжно, осторожно, не для себя, а для дѣла, и оно найдется само собою. Происходятъ же разъединенія только отъ того, что я силомъ хочу вогнать ось не въ то колесо. Если же оно не подходить такъ, ищи иначе, поправляйся. Мѣсто ему есть, оно нужно и войдетъ въ дѣло. И тогда только я могу продолжать дѣлать другое дѣло Божье, если оно призываетъ меня.

Здоровье мое поправляется, говорятъ, но мнѣ кажется, что совершенно все равно жить съ большей или меньшей вѣроятностью близкой смерти и съ большими или меньшими страданіями. Возмездіе есть во всемъ. И эти два мѣсяца болѣзни дали мнѣ много неизвѣстнаго мнѣ прежде блага.

Вы, вѣроятно, знаете, что X женится на Z.⁴ У меня есть три вещи, о кот[орыхъ] я думаю съ любовью и съ жуткостью. Это жизнь Файнермана,⁵ ваша жизнь, и женитьба X. Когда переношусь въ тѣхъ, о комъ думаю, жуткость проходитъ, чувствую, что у меня бы ея не было; но когда смотрю извнѣ, мнѣ страшно. Думаю — все отъ того, что это — новые ходы въ жизни. Файнерману далъ ваше письмо.⁶ Онъ колеблется отъ жены, т. е. не онъ, а его поступокъ.

Помоги вамъ Богъ. Хотѣлъ много писать, да усталь. Порученіе⁷ ваше исполню. Наумъ⁸ одинъ, или съ семьей. Передайте мою любовь всѣмъ вашимъ и М[арьѣ] А[лександровнѣ], и О[льгѣ] А[лексѣевнѣ].⁹ За нихъ, особенно за М[арью] А[лександровну], мнѣ тоже жутко.

Л. Т.

Я, главное, хотѣлъ сказать то, что какъ въ работѣ надъ сапогами и часами достигаешь своей цѣли и овладеваешь дѣломъ не напряженіемъ силы, а осторожностью, нѣжностью обращенія, — также точно и въ обращеніи съ людьми. И не точно также, а во столько разъ больше, во сколько разъ человѣкъ сложнѣе и нѣжнѣе часовъ. Нельзя достаточно длинными выработать себѣ щупальцы, чтобы ими обращаться съ людьми. И чѣмъ длиннѣе, и потому тоньше, эти щупальцы, тѣмь сильнѣе они двигаютъ людей. Я хочу, чтобы близкій мнѣ человѣкъ не велъ праздную и роскошную жизнь. Я могу по грубости своей отнять у него возможность роскоши и заставить его работать. Если я сдѣлаю это, я ни на волосъ не подвину дѣла Божьяго, не двину душу этого человѣка. Если я немного потоньше и отпущу длиннѣе щупальцы, я докажу ему логически — несомнѣнно, что онъ развратный и презрѣнный человѣкъ. И этимъ я не подвину дѣла Божьяго, ни его душу. Хотя и то, и другое дѣйствіе, казалось бы, прямо достигаетъ цѣли. Но я отпущу еще длиннѣе щупальцы и ничего не стану ни дѣлать, ни говорить для того, чтобы заставить его дѣлать дѣло Божье, а буду только жить съ нимъ въ общеніи, отъискивая и усиливая все то, чтò насъ соединяетъ и отстраняя все то, чтò мнѣ чуждо. И если я самъ дѣлаю дѣло Божье и живу имъ, я вѣрнѣе смерти привлеку человѣка къ Богу и заставлю дѣлать Его дѣло. Мы такъ привыкли къ мірской жизни, достигать своихъ цѣлей дубинами власти, авторитета или даже дубинами логической мысли, что и въ дѣлѣ Божьемъ хотимъ дѣлать тоже. Но дубина наскакиваетъ на дубину. Дѣло же Божье дѣлается тончайшими щупальцами, для которыхъ нѣтъ препятствій.

Послѣ вашего письма легъ спать и во снѣ думалъ о васъ следующее: какая можетъ быть рѣчь о томъ, хорошо ли или дурно сложилась ваша жизнь на....¹⁰ Объ этомъ можно будетъ говорить черезъ два года; а теперь вамъ надо дѣлать и складывать эту жизнь, не оцѣнивая ея и не примѣривая ни къ какой другой жизни. Это къ....¹¹ и другимъ. Передайте мой привѣтъ ....¹¹ и ....¹¹

Печатается по рукописной копии (последний абзац по машинописной), хранящейся в AЧ. Впервые опубликовано в сб. «Спелые колосья» I, стр. 29—32 (отр.); в кн. Л. Н. Толстой, «Часовщик и др. рассказы» М. 1902, стр. 2—3 (отр.). Дата копии.

Письмо Н. Л. Озмидова, на которое отвечает Толстой, неизвестно.

¹ Ольга Николаевна Озмидова.

² Абзац редактора.

³ О каком Сазонове здесь идет речь выяснить не удалось.

⁴ Так в копии. Несомненно, что речь идет о женитьбе В. Г. Черткова на А. К. Дитерихс. См. прим. 1 к письму № 544.

⁵ Исаак Борисович Файнерман.

⁶ Оно неизвестно.

⁷ О каком поручении идет речь, выяснить не удалось

⁸ Личность «Наума» неизвестна. В письмах своих Н. Л. Озмидов часто называет его «кумом Наумом Ивановичем».

⁹ Марья Александровна Шмидт (см. прим. 4 к письму № 564) и Ольга Алексеевна Баршева (см. прим. 3 к письму № 488) жили в то время на Кавказе, в колонии Н. Л. Озмидова. См. об этом: Е. Е. Горбунова-Посадова, «Друг Толстого Мария Александровна Шмидт», М. 1929, стр. 18—19.

¹⁰ Пропуск в копии письма, имеющейся в распоряжении редакции. По содержанию здесь следует вставить: на Кавказе. О жизни Озмидовых на Кавказе см. в прим. к письму № 458.

¹¹ Пропуски в копии письма, имеющейся в распоряжении редакции.

551. Н. Н. Ге (отцу).

1886 г. Октября 4—5? Я. П.

Получилъ ваше письмо, милый друтъ, и только что хотѣлѣ писать Сибирякову, какъ онъ самъ (на другой день) пріѣхалъ. Я ему говорилъ о Покрасѣ ¹ и онъ сказалъ, что предлагаете ему помѣститься въ Самарск[ой] его деревнѣ, куда ѣдутъ теперь тѣ, к[оторые] были на Кавказѣ. Насчетъ денегъ для проѣзда я говорилъ ему; но отвѣта не получалъ (это б[ыло] вчера). Какъ получу и если получу, такъ вышлю. Отъ Колички, к[отораго] обнимаю, знаете все про меня. Я то про васъ не знаю. И что то мнѣ чудится, что вамъ было не совсѣмъ хорошо и что вы потому мало работали. Не дай Богъ. Ничто въ нашъ возрастъ такъ не желательно, какъ то, чтобы вызрѣвающіе на насъ плоды безъ бури и ненастья, а при тишинѣ и солнцѣ падали мягко одинъ за другимъ на землю. И вотъ я подъ вашимъ деревомъ стою, дожидаюсь.

Я живу хорошо. Цѣлую Анну Петровну, К[атерину] Иванов[ну], Количку, Петрушу, Парасю² и малыша.

Л. Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Впервые опубликовано в «Книжках Недели» 1897, VI, стр. 215 (отр.); полностью В. И. Срезневским в ТГ, стр. 80. Датируется на основании пометки карандашем рукой не Толстого: «8 окт. 86» (дата получения письма?).

Письмо Н. Н. Ге, на которое отвечает Толстой, неизвестно.

¹ Кто такой Покрас — сведений не имеется. Вероятно Н. Н. Ге, зная, что K. M. Сибиряков всегда охотно исполнял просьбы Толстого, и просил Льва Николаевича устроить Покраса в самарском имении Сибирякова.

² Прасковья Николаевна (p. 19 октября 1878 г.), дочь Николая Николаевича Ге (сына).

552. А. К. Дитерихс от конца сентября — начала октября 1886 г.

553. П. И. Бирюкову.

1886 г. Октября 12—13? Я. П.

Спасибо, дорогой другъ Павелъ Ивановичъ, за то, что пишете мнѣ. Нынѣшнее письмо со вложеніемъ письма Джунковскаго доставило мнѣ большую радость.¹ Радуешься тому, что за стѣной идетъ та же работа, кот[орая]² для тебя составляетъ жизнь. И, странно, совсѣмъ не хочется видѣть, придти въ общеніе съ ними: безполезно, произойдетъ трата времени. Мы въ своей, они въ своей траншеѣ. Радостно только слышать работу другъ друга. — Чертк[овъ] только что уѣхалъ, — очень бодръ. Мнѣ хорошо съ нимъ было. — Знаю вашу переписку и, кромѣ самаго хорошаго, ничего въ ней не вижу. Отъ Залюбовскаго³ сейчасъ получилъ письма брата.⁴ Очень хорошія письма.

Я на костыляхъ съ болью передвигаюсь и опускать ногу не могу, и отъ того дурно сплю, и отъ того не могу хорошо связно выражать все то, чтò — много — набралось въ головѣ и сердцѣ. Поцѣлуйте отъ меня Симона.⁵ Что онъ? Что научный отдѣлъ?⁶ Хорошо бы, кабы вы взялись за него. —

Л. Т.

Благодарю Симона за его письмо, выражающее его хорошее душевное состояніе. Мы всѣ очень полюбили Лиз[авету] Федоровну.⁷ Началъ ли онъ работать.⁸ Его начало метеорологіи⁹ хорошо по чувству, по отношенію къ предмету, но мнѣ все кажется, что нужно строго научное, т. е. изложеніе въ сжатой, понятной формѣ всего того, чтò каждый изъ насъ знаетъ по своему предмету, въ болѣе правильномъ изложеніи, чѣмъ то, въ к[оторомъ] мы ихъ воспринимали. И потому не пониженіе тона, a повышеніе его. — Въ естественныхъ наукахъ: химіи, физикѣ, ботаникѣ и др. мнѣ представляется, что изложеніе распадается на 3 части. 1) Основы науки, установленіе взгляда на явленія съ точки зрѣнія извѣстной науки; 2) тѣ соображенія, предположенія, аналогіи, полузаконы (въ химіи), которые можно выводить изъ основныхъ законовъ, и 3) приложеніе науки къ жизни. — Я неясно выражаюсь, но вы отчасти поймете, и, Б[огъ] дастъ, само дѣло покажетъ и разъяснитъ. Я знаю, тоже, что требованія такія огромны. — Но вѣдь развѣ нужно сразу достигнуть совершенства или все бросить. Надо дѣлать — пытаться. Мнѣ представляется возможнымъ: арифм[етика], алгебра, геометрія, химія,¹⁰ исторія и древняя, и средняя, и русской церкви. — Но я увѣренъ, что всѣ науки возможны, п[отому] ч[то] настолько наука — наука, насколько она ясно и просто можетъ быть изложена.

Л. Т.

Печатается по автографу, хранящемуся в БЛ. Впервые опубликовано А. К. Чертковой в ТЕ, 1913, стр. 115 (одна строка); в Б, III, изд. 2-е, стр. 53—54. Датируется на основании письма П. И. Бирюкова от 10 октября 1886 г., на которое отвечает Толстой.

¹ О Н. Ф. Джунковском П. И. Бирюков писал Толстому: «Посылаю вам копию с письма, полученного мною от того офицера, о котором, помните, я говорил вам. Он выходит в отставку и поселяется в деревне со своим товарищем, также бывшим военным, Хилковым, который отдал всю свою землю крестьянам, оставив себе только надел в три десятины. Этот Хилков человек замечательный. Он был лейб-гусаром, служил одно время на Кавказе, познакомился там с учением духоборцев; оно понравилось ему. Он его изложил так, как понял и как хотел ему следовать. Затем он увидал «Ma religion» [«В чем моя вера»] — русского экземпляра до него не дошло — прочел его и нашел, что он во всем согласен с вами, нашел у вас конечно много для него нового и разъясняющего. Он перевел сам на русский язык «Ma religion», переписал в двенадцати экземплярах и разослал своим друзьям с условием прочесть, переписать и отослать дальше. С тех пор он старается, насколько может, исполнять учение Христа и прилагаемое письмо показывает, как он освободился от земельной собственности» (из письма П. И. Бирюкова к Толстому от 10 октября 1886 г. АТБ).

² Зачеркнуто: самъ посвятилъ свою

³ Анатолий Петрович Залюбовский. См. прим. к письму № 448.

⁴ Алексей Петрович Залюбовский. См. прим. 1 к письму № 448.

⁵ Федор Павлович Симон — студент Лесного института, поселившийся летом 1886 г. со своей женой и ребенком в Ясной поляне. Вступив в общение с Толстым, Симон подпал под влияние его взглядов и сделался на некоторое время горячим сторонником идей Толстого. Письмо Ф. П. Симона к Толстому неизвестно. — См. тт. 64 и 65.

⁶ Под «научным отделом» Толстой разумеет издание «Посредником» популярно-научных книг.

⁷ Толстой ошибся: мать Симона звали — Елизавета Антоновна.

⁸ Симон предполагал заняться составлением популярно-научных книжек для «Посредника». Однако ни одна из начатых его работ окончена не была.

⁹ В подлиннике: метероологии.

¹⁰ Зачеркнуто: механи

554. М. А. Новоселову.

1886 г. Октября 12—13? Я. П.

Не знаю, успѣю ли отвѣтить вамъ по всѣмъ пунктамъ, дорогой М[ихаилъ] А[лександровичъ], но хоть по нѣкоторымъ. Самый важный и занимающій меня, — это преподаваніе исторіи.¹ Мы только о томъ и думаемъ, чтобы открыть въ «Посредникѣ» отдѣлъ научный, для народа, т. е. для большой серьезной публики. О другихъ отдѣлахъ не буду говорить, но исторія...² Это то самое, чтò вы говорите. Только излагайте хорошимъ языкомъ, понятнымъ, русскимъ и точно такъ, какъ вы говорите. Вы убьете двухъ зайцевъ. Составьте записки для преподаванія и книжки въ «Посредникѣ». Вы говорите про средніе вѣка, a мнѣ ясно, какъ Римская и особенно Греческая исторія могутъ составить иллюстрацію зарожденія...³ зла и борьбы его съ истиной. Попытайтесь. Напишите какую-нибудь одну эпоху. Не хорошо будетъ, другой разъ сдѣлаете лучше. Мнѣніе ваше⁴ о томъ, что добро въ народѣ независимо отъ наградъ и наказаній, не только справедливо, но удивительно, какъ могутъ люди не видѣть того, что понятіе о наградахъ и наказаніяхъ есть не что иное, какъ образная форма выраженья того, что добро не можетъ имѣть реальной дѣйствительной награды. Правда, что дѣти и грубые сердечно люди понимаютъ это прямо, и тогда невѣроятно, но какъ только человѣкъ позналъ добро, онъ дѣлаетъ его для добра и не имѣя никакого разсудочнаго объясненія для чего онъ дѣлаетъ., охотно беретъ то, которое ему представляется. Дѣятельность, избранная вами и та, которая должна выйти изъ быта вашей вѣры и другихъ силъ, дѣйствующихъ на нее, деятельность хорошая, т. е. такая, какъ и всякая не прямо злая, въ которой можно служить Богу, т. е. истинѣ.

Рукописей у меня нѣтъ,⁵ ни Бондарева, ни другихъ...⁶ П—ъ же⁷ —это замѣтки, набросанныя и не имѣющія никакого значенія, кромѣ раздражающаго. Лучшимъ сочиненіемъ по критикѣ текстовъ свящ[еннаго] Писанія я считаю переводъ съ комментаріями Reuss’А. По исторіи церкви Пресансе. Впрочемъ не совѣтую вамъ углубляться въ эти занятія.⁸ Тотъ, кто въ Евангеліи не съумѣетъ отдѣлить сердцемъ основного, тотъ никакимъ изученіемъ критики не узнаетъ этого. А кто умѣетъ отличать, тому не нужно. Умѣетъ же отличать тотъ, кому нужно руководство Евангелія для жизни, а не для мудствованія.⁹

Здоровье мое поправляется. Духомъ же почти всегда радуюсь, потому что со всѣхъ сторонъ вижу жнецовъ, выходящихъ на жатву. Вижу, что вы ищете этого блага и увѣренъ, что найдете его.

Любящій васъ Л. Т.

Печатается по копии, хранящейся в AЧ. Местонахождение автографа неизвестно. Впервые опубликовано в журн. «Новый путь» 1903, I, стр. 150—151. Датируется на основании письма М. А. Новоселова от 9 октября 1886 г., на которое отвечает Толстой.

Михаил Александрович Новоселов (р. 1 июля 1864 г.) — окончил Московский университет; по окончании учительствовал в одной из московских гимназий. В середине 1880-х годов, увлеченный идеями Толстого, бросил город, уехал в деревню, решив «сесть на землю». В конце 1880-х годов организовал в Тверской губернии (Дугино) толстовскую земледельческую колонию. Одно время принимал участие в издании сочинений Толстого и распространении запрещенных его писаний в гектографированном виде, за что (за распространение статьи «Николай Палкин») был посажен в тюрьму. В 1891—1892 гг. работал с Толстым на голоде. Позднее вернулся к православию. См. М. А. Новоселов, «Открытое письмо графу Л. Н. Толстому по поводу его ответа на постановления святейшего синода», Вышний-Волочек. 1902. — См. о нем в тт. 50, 51, 52, 58, 65.

¹ Новоселов писал о своем решении поступить преподавателем в учительскую семинарию и высказывал свои соображения по этому поводу: «Особенно много вопросов ставит преподавание истории. Как сделать преподавание этого предмета целесообразным? Больше всего, конечно, хотелось бы внести в преподавание истории моральную точку зрения. Но как она уживается с программой? Бесспорно воспитанники должны будут усвоить требуемое разного рода инструкциями, чтобы кончить курс. Требуются же факты и не в малом количестве — как выбросить их? Пока мне представляется дело так: выдвигать вперед лица с той стороны, которую обыкновенно игнорируют ученые—историки, увлекаясь своими научными построениями. Мне хотелось бы, чтобы прошлая жизнь человечества дала юношам понятие о людях и их поступках со стороны их приближения или удаления от учения Христа.... Средневековая история особенно поучительна в этом отношении: отрицательная деятельность пап и королей так и бьет в глаза.... Словом, начиная с аристократизации христианства, пойдет ряд самых поучительных примеров отступничества» (из письма М. А. Новоселова к Толстому от 9 октября 1886 г. АТБ).

^{2, 3} Пропуск в копии.

⁴ Здесь Толстой отвечает на следующий вопрос М. А. Новоселова: «Существуют ли в нашем деревенском люде какие-либо нравственные принципы помимо строго религиозных? Иначе, руководствуется ли народ в своих действиях исключительно соображением о наказании или наградах в будущей жизни, или он отмечает доброе от худого на основании чистой морали, не имеющей той подкладки, какую дает нравственности церковное учение, обещающее ад и рай в загробном существовании? Очень бы хотелось знать Ваше мнение об этом предмете. Пока я остаюсь одиноким сторонником последнего мнения, находя что единственным стимулом к добрым деяниям нельзя признать боязни будущих мук и желания награды. На основании некоторых наблюдений я готов даже усомниться в прочности веры в загробную жизнь. Разумею не какую-либо секту, а массу народа» (из письма М. А. Новоселова к Толстому от 9 октября 1886 г. АТБ).

⁵ М. А. Новоселов просил для гектографирования несколько из последних неизданных религиозно-философских писаний Толстого («Исповедь», «В чем моя вера» и др.), а также и статью Т. М. Бондарева, которого он в письме называл «субботником».

⁶ Пропуск в копии.

⁷ Так в копии, имеющейся в распоряжении редакции. Следует читать: Палкин (статья Толстого «Николай Палкин», относящаяся к тому же году).

⁸ В письме своем М. А. Новоселов выражал желание заняться изучением истории христианства и в связи с этим просил Толстого дать указания к его работе. — Эдуард Рейсс (Reuss) (1844—1891) — протестантский богослов, профессор страсбургского университета. Толстой разумеет здесь его книгу: «La Bible, traduction nouvelle avec introductions et corn mentaires» (1875—1881). — О Пресансе см. прим. 6 к письму № 176.

⁹ Абзац редактора.

* 555. А. И. Эртелю.

1886 г. Октября 12—13!? Я. П.

Поступите такъ, какъ найдете лучшимъ, ни разрешать, ни запрещать я ничего не могу и не хочу.— Работа же ваша, мнѣ кажется, полезна и потому желаю вамъ въ ней успѣха и всего хорошаго.

Л. Т.

На обороте: Тверь. Скорбящая, д. Житникова. Эртелю.

Печатается по автографу (письмо открытое), хранящемуся в ГТМ. Публикуется впервые. Датируется на основании почтовых штемпелей: Москва, Николаевская ж. д. 13 октября 1886 и Тверь 13 октября 1886.

Письмо А. И. Эртеля, на которое отвечает Толстой, неизвестно.

* 556. Н. Н. Ге (сыну).

1886 г. Октября 14. Я. П.

Милый другъ Количка, получилъ сейчасъ, послѣ отъѣзда Сер[ежи]¹ и Ч[ерткова] письмо прилагаемое отъ Панова. Очень огорчительно, что онъ сердится. Ради Бога сходите къ нему, отдайте ему сейчасъ же деньги и успокойте его. Я ему очень благодаренъ и очень жалѣю, что ввелъ его въ непріятности и чувствую, что я въ этомъ виноватъ и прошу его меня простить.²

Обнимаю васъ

Л. Т.

Печатается по копии, хранящейся в AЧ. Публикуется впервые. Дата копии.

¹ Сергей Львович Толстой.

² Письмо Панова неизвестно. Факт, о котором здесь упоминается, касается издания М. Пановым альбома фототипий с рисунков Н. Н. Ге (отца) к рассказу Толстого «Чем люди живы». Вот что об этом писал В. Г. Чертков Толстому 5 ноября того года: «В Москве я заходил к Панову, узнав от Бирюкова, что он недоволен тем, как с ним обошлись в деле альбома. И, действительно, оказалось, что он был введен в заблуждение, издал альбом в убыток себе и в довершение всего был глубоко оскорблен графинею. Тут вышел целый ряд недоразумений и я очень рад, что мне удалось их устранить. От личных сношений с вами он вынес только самое хорошее впечатление; но, разумеется, не знал, насколько вы причастны в тех несправедливостях, которым его подвергли ваши окружающие после его свидания с вами. Теперь всё благополучно. Подробности расскажу при свидании, а Колечка знает, как следует по справедливости распределить чистую прибыль по распродаже альбома» (из письма В. Г. Черткова к Толстому от 5 ноября 1886 г. AЧ).

557. Т. А. Кузминской.

1886 г. Октября 17. Я. П.

Цѣлый день, или большую часть его, быль занять тобою, милая Таня; но у тебя должно было чесаться одно изъ ушей, пот[ому] что думалъ о тебѣ не хваля: я читалъ въ первый разъ Баб[ью] долю¹ и не могъ удержаться, чтобы не поправлять ее. И поправилъ до московскаго острога. Завтра надѣюсь кончить. Какъ жаль, что ты не поработала надъ ней больше. У насъ все благополучно и очень тихо. По письмамъ вижу, что и у васъ также, и во всей Россіи и Европѣ также. Но не уповай на эту тишину. Глухая борьба противъ апковскаго пирога² не только не прекращается, но ростетъ и слышны уже кое гдѣ раскаты землетресенія, разрывающаго пирогъ. Я только тѣмъ и живу, что вѣрою въ то, что пирогъ не вѣченъ, a вѣченъ разумъ человѣческій.

Твой брать Л. Т.

Печатается по автографу (представляющему собою приписку на письме А. Л. Толстого к М. А. Кузминскому), хранящемуся в ГТМ, в арх. Т. А. Кузминской. Впервые опубликовано в Б, II, изд. 3, стр. 600; III, Изд. 2, стр. 41 (отр.). Датируется на основании даты на письме Андрея Львовича.

¹ «Бабья доля» — рассказ Т. А. Кузминской (см. прим. 3 к письму № 419). Толстой, очевидно, читал его уже в печатном виде. В ГТМ хранится экземпляр рассказа (изд. «Посредника», цензурная пометка: 18 мая 1886 г.) с поправками Толстого.

² См. прим. 9 к письму № 419.

558. Л. Е. Оболенскому.

1886 г. Октября 17? Я. П.

Сейчасъ получилъ ваше письмо, Леонидъ Егоровичъ.¹ Оно очень обрадовало меня вашей добротой ко мнѣ. А я передъ вами виноватъ — не отвѣчалъ вамъ. На одно письмо² о вашемъ горѣ я не могъ отвѣчать несмотря на душевное сочувствіе вамъ; на другія письма не отвѣчалъ, п[отому] ч[то] все лѣто жилъ до такой степени занято, внѣ умственныхъ, внѣшнихъ интересовъ, что не вникалъ въ смыслъ писемъ и не успѣвалъ отвѣчать. Ваши статьи³ я долго не читалъ, но слышалъ о нихъ самыя сочувственныя мнѣнія отъ всѣхъ близкихъ мнѣ людей — особенно о первой. Прочелъ же я статьи во время болѣзни.⁴ Домашніе мои, жена, сынъ — не раздѣляющіе моихъ взглядовъ — прочли 2-ю статью⁵ и очень были ею довольны. Про себя, свое мнѣніе скажу, что мнѣ пріятно б[ыло] читать эту 2-ю статью, но пріятность эту,⁶ состоящую въ томъ, что меня оправдывали, я самъ въ себѣ осуждалъ, но пріятно б[ыло] и то, что я чувствовалъ еще однаго человѣка — работника въ общемъ дѣлѣ, томъ дѣлѣ, к[оторымъ] я живу, и работника хорошаго, и эту пріятность я не осуждалъ въ себѣ. —

Жизнь коротка, a дѣло жизни велико, считаться некогда. Жатва великая и жатва поспѣла; нельзя говорить: вотъ придетъ время — жатва поспѣла и гибнетъ. Нужно жнецовъ работниковъ сейчасъ и усердныхъ, безъ разговоровъ. И вы такой жнецъ и работайте впередъ и впередъ, тѣмъ болѣе, что вы уже въѣхали въ работу.

Вы пишете уныло, а я за васъ, за вашъ журналъ и вашу работу всегда радуюсь. Не знаю, много ли у васъ подписчиковъ (много-ли?), но я не встрѣчалъ за это послѣднее время ни однаго живаго молодого человѣка, к[оторый] бы не питался, хотя отчасти умственно Р[усскимъ] Б[огатствомъ]. Мнѣ кажется, что Р[усское] Б[огатство] теперь единствен[ный] журналъ, воздѣйствующій на общество. Его статьи вызываютъ работу мысли, статьи эти ждутъ, о нихъ говорятъ, и онѣ составляютъ событіе въ нѣкоторомъ кругу людей. Какъ ни много читателей другихъ журналовъ, читатели эти люди готовые, кладутъ на столъ книжку своего направленія журнала и потомъ отъискиваютъ въ ней, нѣтъ ли чего почитать, но только одни читатели Р[усскаго] Б[огатства], учители, фельдшерицы, студенты, курсистки, читаютъ для того, чтобы найти направленіе и разрѣзаютъ листы въ надеждѣ найти отвѣты на волнующіе ихъ вопросы. Ихъ мало, это люди все молодые и незамѣтные, но они то тѣ люди, въ к[оторыхъ] брезжится или свѣтится настоящій свѣтъ, и ихъ будетъ много, и они будутъ 40 лѣтніе и замѣтные. —

Меня такъ на вашемъ мѣстѣ ужасала бы та отвѣтственность, к[оторая] лежитъ на васъ, чтобы не отдать отвѣта за слово праздно. — Это я говорю совсѣмъ не затѣмъ, чтобы укорять васъ; напротивъ, если вы съумѣли пріобрѣсти этотъ самый дорогой кругъ читателей, это доказываетъ, что ваше слово б[ыло] не праздно; но для того, чтобы поощрить васъ къ усиленiю этой дѣятельности. Я же, если мой даймонъ, руководящій моей умственной работой захочетъ этаго, буду всегда помогать вамъ по мѣрѣ силъ. Бирюковъ мнѣ говорилъ, что вы хотите издавать народный журналъ; не совѣтую вамъ этаго, не разбрасывайтесь. Дѣло ваше такъ важно, что если вы продержитесь на той же высотѣ, или еще подниметесь, нисколько лѣтъ, то вы сдѣлаете самое лучшее дѣло жизни — поможете очнуться и найти дорогу, если бы даже и не тысячамъ, и не сотнямъ, а десятку искренно ищущихъ пути молодымъ людямъ, разбросаннымъ среди миліоновъ слѣпыхъ. — О вашихъ разногласіяхъ со мной я ничего не буду говорить, п[отому] ч[то] эти разногласія, по правдѣ сказать, меня не занимаютъ теперь. Мы идемъ по пути и для указанія пути видимъ впереди одно и тоже. Вы кромѣ этаго общаго намъ указателя видите еще вѣху, кот[орая] направляетъ васъ. Что же мнѣ въ этомъ можетъ быть непріятнаго? Мнѣ кажется, что это не нужно, но это кажется мнѣ, а не вамъ. Мнѣ бы было не досадно, а жалко васъ, если бы я подозрѣвалъ васъ въ неискренности того, чтò вы видите общаго со мной и всѣмъ міромъ указателя и идете къ нему; но такъ какъ этаго нѣтъ, то что же мнѣ въ томъ, что вамъ нуженъ еще указатель, a мнѣ нѣтъ. Это только различіе свойствъ нашихъ умственныхъ. Если вы мнѣ говорили: брось главнаго указателя и смотри на моего побочнаго, я бы не согласился; но если вы говорите, что нуженъ еще другой указатель, я говорю: мнѣ не нуженъ, но если вамъ нуженъ для достиженія главной цѣли, то держитесь его непремѣнно. И я говорю это тѣмъ болѣе охотно, что вы въ этомъ случаѣ служите представителемъ очень многихъ. Я же въ васъ не могу видѣть ничего другаго, какъ товарища въ общей работѣ, а по смыслу работы — брата, котораго люблю. По этой же причинѣ вы не можете разойтись съ людьми Посредника.⁷

Черткову я поручилъ передать вамъ кое что изъ того, чтò пишу, вы вѣрно увидите его. Здоровье мое совсѣмъ поправляется. Л.Т.

Печатается по автографу, находящемуся у Ю. Л. Оболенской (Москва). Впервые опубликовано (факс.) в «Биржевых ведомостях» 1908, № 10673 от 26 августа (утр. вып.). Датируется на основании письма Л. Е. Оболенского от 15 октября 1886 г., на которое отвечает Толстой. Л. Е. Оболенский писал: «Очень бы хотелось знать Ваше мнение о моих статьях. В последней статье я на Вас нападаю. Простите меня. Я высказал то, что думал, что передумал и перечувствовал в течение многих лет. Дай бог, чтобы моя статья не восстановила Вас против меня. Это было бы для меня величайшим горем, ибо никого я в жизни не любил и не люблю, как Вас» (АТБ).

¹ Слово Егоровичъ написано по: Дмитріевичъ

² Это письмо Л. Е. Оболенского без даты. В нем читаем: «Очень большое горе постигло меня и хочется мне им поделиться с Вами, чтобы Вы мне хотя словечко сказали и даже не мне лично, а той, которая страдает в тысячу раз больше меня — моей жене. Сейчас я получил от нее телеграмму, что умерла наша шестилетняя девочка, лучший мой друг и утешительница, которую мы любили больше жизни своей. На днях только отпустил ее и старшего сына с их матерью, моей женой, к бабушке, в Костромскую губернию, и через несколько дней получил телеграмму, что она опасно заболела, а сегодня утром получил телеграмму, что умерла от крупа в страшнейших мучениях» (АТБ).

³ Л. Е. Оболенский в «Русском богатстве» за 1886 г. поместил ряд статей, так или иначе связанных с идеями Толстого: в № 1 — «Научные основания учения любви», в № 4 — «Лев Толстой о женском вопросе, искусстве и науке. По поводу статей г. Скабичевского»; в № 5 — «К вопросу о насилии» и «Лев Толстой и О. Конт о науке» (ответ Скабичевскому); в № 8 — «Русская мыслебоязнь и критики Л. Толстого»; в № 10 — «Мораль и социальные взгляды Л. Толстого».

⁴ См. прим. 3 к письму № 538.

⁵ Толстой вероятно разумеет статью Л. Е. Оболенского: «Лев Толстой о женском вопросе, искусстве и науке». О ней же Толстой писал В. Г. Черткову: «Оболенский хорошо защитил меня, но как видно, что курсы и царствующая наука есть святыня для верующих» (из письма Толстого к В. Г. Черткову от 18 апреля 1886 г. AЧ).

⁶ Зачеркнуто: я сам в себ

⁷ Л. Е. Оболенский, сообщая Толстому о том, что его статьи повлекли за собой его разрыв с либералами, между прочим писал: «Горько, что и «Посредник», кажется, на меня. Это мне особенно больно» (из письма Л. Е. Оболенского к Толстому от 15 октября 1886 г. АТБ).

559. Н. Н. Страхову.

1886 г. Октября 19. Я. П.

Какъ вы живете, дорогой Николай Николаевичъ? Что ваша книга?¹ Видно еще не кончилась печатаньемъ; иначе бы вы прислали. Тепло ли вамъ, независимо отъ одѣяла, на душѣ? Благодарю васъ за письма ко мнѣ. Вы угадали въ одномъ изъ писемъ, что болѣзнь мнѣ даетъ многое.² Она, мнѣ кажется, мнѣ дала многое новое. Я много передумалъ и перечувствовалъ. Теперь все еще примѣриваюсь къ работѣ и все еще не могу сказать, чтобы напалъ на такую, какую мнѣ нужно для спокойствія — такую, чтобы поглотила меня всего. — Если нужно то Богъ дастъ. Благодарю за свѣдѣнія о книгахъ.³ Теперь мнѣ не нужно еще. Если бы попались вамъ Веаl’а Лалитавистара⁴ и Bouddha SТ. Hillaire,⁵ кажется, то купите на мой счетъ. Какъ всегда книги кажутся нужными, когда ихъ нѣтъ, и безполезными, когда они есть. Николай Николаевичъ, помогите предпріятію Посредника изданію научныхъ книгъ.⁶ Вы можете помочь и непосредственно и посредственно, возбуждая къ работѣ вашихъ знакомыхъ. Какъ мнѣ жаль, что нельзя поговорить съ вами объ этомъ. — Мнѣ представляется желательнымъ и возможнымъ (отнюдь не легкимъ и даже очень труднымъ) составленіе книгъ, излагающихъ основы наукъ въ доступной только грамотному человѣку формѣ — учебниковъ, такъ сказать, для самообученія самыхъ даровитыхъ и склонныхъ къ известному роду знаній, людей изъ народа; такихъ книгъ, которыя бы вызвали потребность мышленій по известному предмету и дальнѣйшаго изученія. Такими мнѣ представляются возможными — ариѳметика, алгебра, геометрія, химія, физика. — Мнѣ представляется, что изложеніе должно быть самое строгое и серьезное. — Не выражу всего, чтò думаю объ этомъ теперь, но радъ бы былъ вызвать ваше мнѣніе. Здоровье мое очень хорошо. Иногда думаю: что если бы жизнь моя не имѣла другого смысла, кромѣ моей жизни и удовольствій отъ нея — выздоровленіе было бы еще ужаснѣе, чѣмъ смерть. У казненнаго уже была петля на шеѣ, онъ совсѣмъ приготовился, и вдругъ петлю сняли, но не затѣмъ, чтобы простить, а чтобы казнить какой то другой казнью. При Христовой же вѣрѣ въ то, что жизнь не во мнѣ, а въ служеніи Богу и ближнему, отсрочка эта самая радостная жизнь какая была, такъ и остается, а радость служенія закону міра — Богу — въ моей теперешней формѣ увеличивается. Прощайте, дорогой Николай Николаевичъ. Пишите, когда вздумается.

Вашъ Л. Т.

Печатается по копии, хранящейся в AЧ. Впервые опубликовано в Б, II изд. 3, стр. 624—625; III, изд. 2, стр. 53 (отр.). Дата копии.

Толстой отвечает на письма Н. Н. Страхова от 22 августа и 23 сентября 1886 г. (см. ПС, №№ 196 и 197).

¹ В то время Н.Н. Страхов был занят печатанием своей книги «Об основных понятиях психологии и физиологии», которая вскоре вышла в свет (Спб. 1886).

² Н. Н. Страхов писал об этом: «С Вашей плодовитой душою Вы вынесете из болезни только новый подъем духовных сил» (см. ПС, № 196).

³ В письмах своих того времени Н. Н. Страхов давал Толстому ряд указаний о имеющейся литературе по вопросу о религиях Востока и в частности о буддизме, который в то время занимал Толстого. См. об этом в письме Толстого к С. А. Толстой от 6 мая 1886 г. (ПЖ, № 291 и т. 83, № 254).

⁴ Лалита вистара — Lalita Vistara — санскритское произведение о жизни Будды неизвестного автора и времени, текст которого появился в Калькутте в «Bibliotheca Indica» и был переведен с тибетского языка на французский М. Foucaux (Париж, 1848). О каком в данном случае переводе Lalita Vistara Веаl’а говорит Толстой, в точности установить не удалось. Возможно, что он ошибся, передавая свою просьбу. О Будде и буддизме наиболее известны книги Веаl’а: «Outline of Bouddhism from Chinese sources» (Лондон. 1870); «The Bouddhist Tripitaka as is known in China and Japan» (London. 1876); и «The гomantic legend of Sakia Bouddha from the chinese — sanscrit» (London. 1875). Последним из указанных сочинений Веаl’а пользовался Толстой. В архиве В. Г. Черткова сохранился экземпляр этой книги с отметками Льва Николаевича.

⁵ Barthélémy Saint-Hilaire. «Le Bouddha et sa religion» (Paris, 1866).

⁶ На это Н. Н. Страхов отвечал в своем письме от 2 ноября 1886 г.: «Без сомнения я всей душою готов содействовать, но как? Сам писать не могу, рассматривать чужие писания — буду очень охотно. Но прежде всего скажу вообще об этом деле. — Очень трудно мне представить самое его осуществление, то есть, какую меру сведений можно заключить в самоучителе, и как эти самоучители будут действовать, т. е. читаться и пониматься, и что изо всего этого выйдет. Но совершенно согласен, что изложение должно быть и просто, и вполне строго. Мысль эта, однако, уже была не раз приводима в исполнение. Существует и у нас целая литература таких книг, а за границею их еще больше. К несчастию, я вовсе не знаком с этой литературою. Но первым делом, конечно, — нужно пересмотреть эту литературу, выбрать хорошее из русского, а чего недостает — перевести. Если бы я был министром просвещения, то непременно учредил бы правильный и непрерывный перевод иностранных учебников. По тем частям, по которым я рассматриваю книги в Ученом комитете [т. е. в Ученом комитете министерства народного просвещения, где Н. Н. Страхов был членом. Ред.], я знаю, как неизмеримо далеко иностранные учебники (ботаники, зоологии, физики и т. п.) превосходят наши, обыкновенно едва-едва терпимые. Меня ужасает эта непрерывная фабрикация плохих книг, возрастающая с каждым годом. Плохие книги есть зло, потому что мешают хорошим. Так что, если приниматься за издание новых книг, то нужно уже быть твердо уверенным, что книги выйдут хорошие. Англичане, чтобы избежать всяких колебаний, поступают очень умно: они учат геометрии по Эвклиду, а началам механики по Ньютону. Тут в достоинстве книги нельзя сомневаться. Итак, мой совет — пересмотреть литературу. Вновь составлять книги — наверное будет меньше удачи. Если что будут переводить, то я готов обучать переводчиков, как это мне доводилось много раз. На всякие совещания также готов, лишь бы не приходилось ездить по вечерам» (см. ПС, № 198).

560. Н. Н. Ге (отцу).

1886 г. Октября 10—20? Я. П.

Вчера получили ваши письма, дорогой другъ. Спасибо вамъ за то, что пишете моимъ дѣвочкамъ и поддерживаете въ нихъ духъ Божій. Я сижу теперь прямо на креслѣ и перебираюсь съ мѣста на мѣсто съ помощью человѣка, на к[оторомъ] вишу одной стороной: то это жена, то Сережа,¹ то Маша.² Все идетъ прекрасно, но стараюсь не разрушать въ себѣ сознанія близости смерти среди жизни. Не сплю, какъ надо, и потому нервы слабы и голова, и не могу работать — писать. Происходитъ другая внутренняя и отчасти внѣшняя работа общенія съ Богомъ и людьми, которую сознаю и радъ. Радуюсь на васъ и съ жутостью ожидаю то, что выйдетъ у васъ. У меня есть странное чувство жутости къ самымъ мнѣ важнымъ явленіямъ жизни. Такое у меня чувство къ устройству жизни Озмидовской колоніи,³ къ браку Черткова, къ жизни Фейнермана⁴ и къ вашей новой работѣ.⁵ Должно быть отъ того, что все это новое — новые ходы настоящей жизни. Не пишу больше, п[отому] ч[то] усталъ. Цѣлуйте съ истинной любовью отъ меня всѣхъ вашихъ, Анну Петровну, Петрушу, Катерину Ивановну, Парасю и внука.

Симонъ уѣхалъ, его жена увлекла. Онъ писалъ⁶ изъ Москвы. Какой чудный человѣкъ. Весь свѣтится и горитъ. Тоже за него жутко, когда посмотришь съ мірской точки зрѣнія, а перенесешься въ его душу, то такъ радостно и твердо.

Любящій братъ

Л. Т.

Дѣвочки уѣхали въ Пирогово къ брату.⁷ Всѣ васъ любятъ, какъ должно.

Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Впервые опубликовано в «Книжках Недели» 1897, VI, стр. 216—217 (отр.); полностью В. И. Срезневским в ТГ, стр. 78—79. На письме пометка карандашом рукой не Толстого: «9 дек. 86». Однако нужно признать эту пометку ошибочной. В письме этом Толстой, говоря о своей болезни, замечает: «Я сижу теперь прямо на кресле и перебираюсь с места на место с помощью человека». Очевидно, что речь идет о выздоровлении Толстого, хотя еще не полном. Но уже в письме к Г. А. Русанову от 10? ноября 1886 г. Толстой замечает: «я хожу и совсем здоров». Следовательно, письмо это никаким образом не могло быть написано в декабре 1886. Мы же датируем его предположительно 10—25? октября 1886 г. (как и письмо к Е. В. Винер — на тех же основаниях), имея в виду в дальнейшем упоминания о болезни в письме к А. М. Кузминскому, датированному нами (также предположительно) 20—30? октября 1886 г. (слова в письме Андрея Львовича: «у папа дрейнаж совсем навсегда вынули, но он еще плохо ходит» — очевидно, следующая стадия выздоровления) и в письме к Н. Н. Ге (отцу) от октября 31 — ноября 1? 1886 г.: «я теперь хожу свободно, только прихрамывая».

¹ Сергей Львович, старший сын Толстого.

² Марья Львовна (1872—1906), вторая дочь Толстого.

³ См. прим. к письму № 458.

⁴ Исаак Борисович Файнерман.

⁵ В то время Н. Н. Ге был занят работой над картинами из евангельской жизни, о чем и писал Толстому.

⁶ Письма Симона к Толстому 1886 г. неизвестны.

⁷ Гр. Сергей Николаевич Толстой.

* 561. Е. В. Винер.

1886 г. Октября 10—20? Я. П.

Сейчасъ принесъ мнѣ Исаакъ Борисычъ¹ ваше письмо, дорогая Лизавета Владиміровна. Очень понимаю то, что вы не можете дойти до той отвлеченности при к[оторой] не больна смерть близкихъ.² Но какихъ близкихъ и почему больно? Дѣло все въ томъ чтобы любить прежде Бога, т. е. добро истину, а потомъ людей. Любить Бога значить дѣлать дѣло Бога, т. е. добра и истины, и въ успѣхъ этаго дѣла класть свою жизнь. Если такъ любить Бога, то непременно будешь любить людей всѣхъ, но особенно горячо тѣхъ, к[оторые] дѣлаютъ дѣло божье, и будешь болѣть объ ихъ потерѣ, но не такъ, какъ болѣютъ о людяхъ не любя Бога, п[отому] ч[то] любишь людей за то, что они работники божьи, а работниковъ у него много и есть кого любить, и самъ послѣ потери однаго работника невольно постарается замѣстить его. Для меня эта не мысль, а чувство, служить не то что утѣшеніемъ, а совершенно уничтожило болѣзненность потери близкихъ и страхъ, несогласіе съ своей смертью. Да вы и сами говорите: Будемъ крѣпко держаться другъ за друга. Въ этомъ то и Богъ, и добро, и истина, и сила.

Дай вамъ Богъ всего хорошаго. Здоровье мое совсѣмъ хорошо. Только ходить еще не могу безъ костылей.

Печатается по копии Е. В. Викер, хранящейся в AЧ. Публикуется впервые. Датируется на основании упоминания о болезни Толстого. См. вводное примечание к письму № 560.

Письмо Е. В. Винер, на которое отвечает Толстой, неизвестно.

¹ Исаак Борисович Файнерман.

² О ком здесь идет речь, выяснить не удалось.

*562. А. М. Кузминскому.

1886 г. Октября 20—30? Я. П.

Милая тетя Таня, у папа дрейнаж совсем на всегда, вынули, но он еще плохо ходит.¹ Я учусь с мама всякий день; я хорошо помню «Парус»,² но в таблице не тверд. Вот мы и написали Васе,³ я думаю что он рад этому. Благодарю за письмо твое. Целую тебя крепко и всех.

Твой Андрюша.

Александру Михайловичу.

Исполняя требованіе малышей,⁴ пишу тебѣ, милый другъ Саша, хотя признаюсь нахожусь въ затрудненіи, что именно спеціально тебѣ сказать. Мой интересъ въ жизни и въ людяхъ все одинъ и тотъ же и нетолько не ослабляется, но усиливается съ каждымъ часомъ моей жизни, интересъ въ томъ, чтобы быть полезнымъ другимъ людямъ и не оскорблять, и не огорчать ихъ своими неумѣлыми попытками это дѣлать. Я боюсь, что тебя я такимъ образомъ огорчилъ. Желаю, чтобъ этаго не было, и учусь тому, чтобы этаго не было. Болѣзнь меня перенесла совсѣмъ въ другой міръ, замкнутый матерьяльно и очень вслѣдствіе того расширившейся духовно, и я увидалъ многое новое, чего я не видалъ прежде. Желаю тебѣ не болѣзни, но того же освобожденія на время отъ суеты житейской, заслоняющей самое важное и дорогое, т. е. вѣчный смыслъ нашей жизни, неуничтожаемый смертью и видимый только при свѣтѣ любви ко всѣмъ — больше чѣмъ къ самому себѣ, къ самымъ близкимъ (по духу), спокойной къ равнодушнымъ и сострадательной къ заблудшимъ.

То то ты подумаешь, отъ нечего дѣлать разводить лясы. Не взыщи — написалъ, что пришло въ голову усталую — я много работалъ нынче.

Печатается по автографу (представляющему собою приписку к письму А. Л. Толстого к Т. А. Кузминской), хранящемуся в ГТМ, в арх. Т. А. Кузминской. Публикуется впервые. Датируется на основании упоминания о болезни Льва Николаевича в письме А. Л. Толстого (см. прим. 3 к письму № 538 и вводное примечание к письму № 560).

¹ См. прим. 3 к письму № 538.

² «Парус» (1832 г.)—стихотворение М. Ю. Лермонтова.

³ Василий Александрович Кузминский, второй сын А. М. и Т. А. Кузминских.

⁴ Толстой, вероятно, разумеет своих сыновей Андрея и Михаила Львовичей.

563. Н. Н. Ге (отцу).

1886 г. Октября 31—Ноября 1? Я. П.

Оставилъ письмо вамъ подъ конецъ, дорогой другъ, и теперь усталь, боюсь, что много не напишу. Но нужно сказать: 1) что картина каящагося грѣшника вѣроятно будетъ прекрасна, но.... это, мнѣ кажется, не та картина по сюжету, к[оторая] будетъ нравиться и продастся, а напротивъ... мистицизмъ... фантазія... суевѣрія и т. п. Кромѣ того сюжетъ Каящ[агося] Грѣшн[ика] мало извѣстенъ. Извѣстенъ только, какъ католический или въ русскомъ пересказѣ «Повѣсть о бражникѣ». Такъ мнѣ кажется. Вы возложите надежды, а надежды не сбудутся.

Вамъ будетъ досадно, a мнѣ больно. — А впрочемъ, кто ее знаетъ, эту дуру публику, а вдругъ всѣ мои дурныя ожиданія окажутся неправдивыми. Дай Богъ. Главное, чтобы вы не досадывали. 2-е) Не гнѣвайся и прелюбодѣяніе прекрасно, но клятва не такъ ярко; но не могу себѣ представить иначе.¹ О, помогай вамъ Богъ въ этомъ великомъ дѣлѣ. — У насъ все хорошо, божья благодать. Радостей мнѣ Богъ даетъ слишкомъ много. Въ семьѣ доброе сѣмя хотя медленно, но несомнѣнно ростетъ. Людей братьевъ по вѣрѣ все прибываетъ. Нынѣ уѣхалъ одинъ лейбъ-уланскій блестящій офицеръ Джунковскій,² ѣдетъ къ Хилкову;³ Хилковъ же еще болѣе блестящей богатый князь 22 лѣтъ, полковникъ, к[оторый] бросилъ все и живетъ на крестьянскомъ надѣлѣ, работая съ мужиками. Человѣкъ болышаго ума и образованія и большей силы добра, по всему, что я о немъ знаю. Джунк[овскій] тоже ясный, чистый и твердый человѣкъ. Фейнерманъ нынче уѣзжаетъ отбывать воинскую повинность; уѣзжаетъ веселый, добрый и твердый. Я теперь хожу свободно, только прихрамывая и началъ художественную работу,⁴ к[оторая] очень меня занимаетъ. Обнимаю васъ и Петрушу и мой привѣтъ Аннѣ Петровнѣ и Катѣ,⁵ цѣлую дѣтей. Получила ли Анна Петровна письмо жены.⁶ Соня очень проситъ искренно передать вамъ всѣмъ свою любовь. И говорить, что написала бы вамъ, да ей очень некогда.

Л. Т.

Чертковъ женатъ и писалъ счастливое письмо.⁷

Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Впервые опубликовано в «Книжках Недели» 1897, VІ, стр. 216 (отр.); полностью В. И. Срезневским в ТГ, стр. 82—83. Датируется на основании пометки карандашем рукой не Толстого: «4 ноября 86» (дата получения письма?).

¹ В своих письмах Н. Н. Ге рассказывал Толстому проекты своих задуманных картин, о которых последний дает свои отзывы. «Кающийся грешник» — композиция на сюжет легенды Толстого, носящей то же название; была написана в том же году. Некоторые из других многочисленных сюжетов, которыми Ге делился с Толстым, также были использованы. Так, в скором времени за «Кающимся грешником» появилась — «Не гневайся» и др.

² Николай Федорович Джунковский (1862—1916) О нем см. в т. 64.

³ Князь Дмитрий Александрович Хилков (1858—1914). О нем см. в т. 64.

⁴ Толстой работал в то время над драмой «Власть тьмы». Содержание

ее было взято из действительной жизни, по рассказу Н. В. Давыдова; была написана в две с половиной недели. Об этом см. в Б, III; см. также: Н. В. Давыдов, «Откуда Лев Николаевич почерпнул сюжет драмы «Власть тьмы?» — ТЕ, 1912.

⁵ Екатерина Ивановна Ге.

⁶ Письмо С. А. Толстой к А. П. Ге от 15 октября 1886 г. (ГТМ). Отрывок из него напечатан в книге В. А. Жданова «Любовь в жизни Льва Толстого» II, М. 1929, стр. 73.

⁷ Письмо В. Г. Черткова без даты (А. К. Черткова предположительно относит его к 25 октября), из Москвы, где он остановился на несколько дней проездом, после свадьбы, в Лизиновку (см. прим. к письму № 120, т. 85).

* 564. Н. Л. Озмидову.

1886 г. Ноября 4. Я. П.

Получилъ ваше письмецо, дорогой....,¹ и письмо....,² и дневникъ, изъ котораго вижу отчасти и внутреннюю, и внѣшнюю жизнь вашу. Завидую вашей внѣшней жизни, но жизнь внутренняя представляется мнѣ несчастливой, и потому предполагаю, что въ ней что-нибудь неправильно. Простите меня, если я ошибаюсь. Я, по крайней мѣрѣ, всегда былъ благодаренъ и мнѣ были на пользу сужденія любящихъ меня людей, а что я васъ точно люблю, а не говорю только.

Самый неотступный соблазнъ, отъ котораго никогда и не отдѣлаешься, и котораго избѣгнуть нельзя, но который надо умѣть поправлять, это соблазнъ предпріятій жизни въ будущемъ внѣшнемъ. Безъ него нельзя, какъ будто, жить. Я начинаю писать письмо и загадываю, что я кончу его и то-то скажу; я печатаю книги «Посредника», я строю домъ и т. п. Безъ этого нельзя, но какъ....³ говоритъ — человѣкъ дороже полотна, т. е. человѣческія отношенія дороже задуманнаго, начатаго. И писаніе книги, пахота поля, постройка дома — все это только формы жизни, а жизнь сама — только въ сложной игрѣ отношеній людей въ этихъ формахъ жизни. Положимъ, разсудительные люди рѣшатъ, что ваша поѣздка на Кавказъ и форма жизни тамъ неправильна, ошибочна. Допустимъ это. Но жизнь ваша въ продолженіи 3—4 мѣсяцевъ, всѣ сложныя отношенія съ людьми, взаимное духовное вліяніе на людей, оно-то никакъ не можетъ быть ошибочно: оно сама жизнь, самая сущность жизни, никогда не прекращающаяся ни на желѣзной дорогѣ, ни на Кавказѣ и нигдѣ, и ни въ какихъ условіяхъ. Ошибочность можетъ быть для формъ, но жизнь, происходящая хотя бы въ самыхъ ошибочных формахъ, всегда можетъ быть свята и потому полна и плодотворна.

Напишите мнѣ еще про себя. Я васъ очень люблю и жалѣю. Напишите про всѣхъ и про М[арью] А[лександровну]⁴ въ особенности. Она мнѣ всегда представляется очень слаба здоровьемъ и сильна самоотверженіемъ несоразмѣрно.

Я совсѣмъ здоровъ, хожу и радостей много. Нынче уѣхалъ гвардейскій блестящій офицеръ Джунковскій⁵ къ Хилкову,⁶ еще болѣе блестящему и бывшему богатому офицеру. Онъ отдалъ все, что имѣлъ, живетъ съ мужиками на надѣлѣ, и по разсказамъ Дж[унковскаго] долженъ быть прелестный человѣкъ. Самъ Дж[унковскій] тоже замѣчательно сильный по духу и ясности, чистотѣ человѣкъ.

Въ семьѣ моей тоже имѣется огонь, и хотя медленно, но разгорается.

Вы спрашиваете о замѣнѣ слова «разумѣніе» словомъ «душа». Оно лучше въ нѣкоторыхъ мѣстахъ, но неудобно то, что слово «психо» — душа употребляется часто въ другихъ мѣстахъ Евангелія. Кто пойметъ — хочетъ понять — тотъ пойметъ, а кто захочетъ перетолковать навыворотъ, тотъ перетолкуетъ. Отъ нихъ не убережешься. Перетолкователи не переводятся, но за то и не переводятся и истинные толкователи.

О[льга] Н[иколаевна] спрашиваетъ, чтò я думаю о Ф[едорѣ] Э[дуардовичѣ] С[пенглерѣ].⁷ Она, кажется, знаетъ его. Это — прелестный человѣкъ по чистотѣ, ясности и твердости. Файнерманъ⁸ нынче уѣзжаетъ въ Кременчугъ. Его требуютъ для отбытія воинской повинности. Онъ ѣдетъ весело и бодро. Ему должна быть льгота и потому онъ, Богъ дастъ, не пострадаетъ и не введетъ въ соблазнъ людей. Чертковъ пишетъ женатый.⁹ Очень счастливь, но я не видалъ его. А радостно.

Пишите же, пожалуйста. Прощайте, милые друзья.

Печатается по копии, хранящейся в AЧ. Публикуется впервые. Дата копии.

Письмо Н. Л. Озмидова, на которое отвечает Толстой, полностью не сохранилось. Имеется очевидно приписка на клочке бумаги, без даты, в которой Озмидов спрашивал мнения Толстого относительно замены слова «разумение» словами: «душа», «дух», «сын божий» и при этом замечал, что первое и последнее «лучше всего и понятнее мужикам» (АТБ).

Письмо О. Н. Озмидовой датировано 11 октября 1886 г. В нем она писала, что посылает свои «Заметки» и между прочим говорила: «В них есть и нытье, есть и нерешимость, противоречия, только вы не обращайте на это внимания.... ведь это просто мои мысли, которые приходят в голову, а мысли приходят часто очень противоречивые» (АТБ). Заметки, о которых здесь говорится, остались неизвестны.

¹ Пропуск в копии. По содержанию следует вставить: Николай Лукич.

² Пропуск в копии. По содержанию следует вставить: Ольги Николаевны.

³ Пропуск в копии. По содержанию следует вставить. Н. Н. Ге. Последний любил повторять эту фразу.

⁴ Марья Александровна Шмидт (1843—1911), классная дама Николаевского женского училища в Москве; под влиянием сочинений Толстого изменила свои взгляды, вышла из института, решив заняться физическим трудом. О ней подробнее см. в прим. к письмам Толстого к ней, т. 64.

⁵ Николай Федорович Джунковский.

⁶ Кн. Дмитрий Александрович Хилков.

⁷ Федор Эдуардович Спенглер (1864—1909). О нем см. в прим. к письмам Толстого к нему, т. 64. О. Н. Озмидова писала о нем: «Мне недавно написал письмо Спенглер. Он у вас был. Очень хорошо пишет о внешнем проявлении веры у людей и говорит, что это не важно; важно чтобы оно было общее, чтобы дух божий соединял всех. Как вам он показался?» (из письма О. Н. Озмидовой от 11 октября 1886 г. АТБ). Позднее она вышла за Спенглера замуж.

⁸ Исаак Борисович Файнерман.

⁹ См. прим. 7 к письму № 563.

565. В. Г. Черткову от 6 ноября 1886 г.

566—567. С. А. Толстой от 8—9 и 10 ноября 1886 г.

568. Г. А. Русанову.

1886 г. Ноября 10? Я. П.

Спасибо вамъ, дорогой другь Гаврило Андреевичъ, что написали мнѣ и такое радостное письмо. Я давно ужъ скучалъ о томъ, что нѣтъ общенія съ вами. То, чтò пишу теперь, это не письмо, а росписка въ полученіи вашего. Нынче усталъ: слава Богу, работаю. — Исполняю ваше желаніе — первое, я хожу и совсѣмъ здоровъ, второе, изъ писаній моихъ, признаннаго мною и отданнаго къ распространенію, — ничего нѣтъ кромѣ того, чтò у васъ есть. Церковь и Госуд[арство]¹ есть мысли нѣкоторыя, набросанныя мною. Переписчикъ озаглавилъ ихъ и пустилъ въ ходъ. Особенно новаго и значительнаго въ нихъ ничего нѣтъ. Чтò будетъ, вамъ сообщу, если и это попадется, пришлю вамъ. Въ слѣдующемъ письмѣ напишу вамъ все то, чтò я передумалъ и перечувствовалъ, находясь въ большей² близости къ смерти, чѣмъ обыкновенно. Какъ хорошо вы живете! Какъ я радъ тому, что вы пишете о себѣ.³ Поцѣлуйте за меня вашу милую, добрую жену и дѣтей.

Вашъ Л. Толстой.

Сейчасъ подумалъ — если бы я въ тотъ день, когда получилъ ваше письмо, написалъ вамъ то, чтò хотѣлъ; а теперь пожалуй не выйдетъ. Я постараюсь, но если не успѣю, вы не сѣтуйте.

Отъ всей души братски обнимаю васъ.

Вашъ Л. Т.

На конверте:

Воронежъ. Старомосковская улица, домъ Либензона. Гаврило Андреевичу Русанову.

Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ. Впервые опубликовано А. Е. Грузинским в «Вестнике Европы», 1915, 3, стр. 11. Датируется на основании почтовых штемпелей на конверте: почтовый вагон 10 ноября 1886 и Воронеж 12 ноября 1886. На автографе пометка Г. А. Русанова: «Получено в Воронеже 12 ноября 1886 г.».

Письмо Г. А. Русанова, на которое отвечает Толстой, датировано 23 октября 1886 г. (АТБ). Выдержки из него приводим ниже.

¹ Черновые наброски Толстого, переписанные и озаглавленные переписчиком А. П. Ивановым (см. П. И. Бирюков, «Мои два греха» — ТП, 1923, 3). Об этом Г. А. Русанов писал: «Мне пришлось как то прочесть, кажется, в «Новом времени» о том, что в Петербурге ходит по рукам новое произведение Ваше под заглавием «Государство и церковь».

Затем я прочел в «Неделе» в статье В. Г. (№ 34 или 36) о том, что в Петербурге же ходит по рукам другое неизвестное мне произведение Ваше, в котором, между прочим, объясняются некоторые библейские изречения, встречающиеся в Ваших ненапечатанных произведениях.... Будьте так добры, помогите мне достать эти вещи» (из письма Г. А. Русанова к Толстому от 23 октября 1886 г. АТБ).

² В подлиннике: большой

³ Г. А. Русанов писал о своей жизни в Воронеже, куда он перебрался по выходе в отставку и между прочим сообщал: «Чувствую себя (говорю про душевное настроение) очень сносно, а часто даже и вовсе хорошо; никому и даже себе самому не жалуюсь. Когда я был здоров, я хуже, несчастливее чувствовал себя. Последний год моей жизни, самый бедственный для меня, с точки зрения всех меня окружающих, я вспоминаю легко, не без удовольствия, между тем, как воспоминания из жизни предшествовавших годов большею частью неприятны мне. К мысли о смерти я отношусь довольно спокойно — по крайней мере — сравнительно. Прежде я не мог думать о ней без ужаса» (из письма Г. А. Русанова к Толстому от 23 октября 1886 г. АТБ).

569—570. В. Г. Черткову от 10—11 и 14 ноября 1886 г.

* 571. Н. Н. Страхову.

1886 г. Ноября 14. Я. П.

Дорогой Николай Николаевичъ,

Радуюсь очень, что вы въ бодромъ — въ добромъ вы всегда — духѣ, и много работаете. Мы поспѣлые плоды — какіе ни есть, надо отваливаться и падать. Вашу книгу¹ я, какъ получилъ, такъ сейчасъ же сталъ читать то, чтò мнѣ было неизвѣстно и болѣе всего интересно — объ организмахъ, опредѣленіи ихъ. Нашелъ много новаго и важнаго. Теперь не вспомню всего, но помню, что меня поразила мысль о томъ, что главное, опускаемое всегда свойство организма то, что ему не видно ни начала, ни конца, что то, чтò мы называемъ организмъ, есть только одно видимое нами звено, связывающее прошедшее съ будущимъ. Мнѣ дорога эта мысль. Вѣдь то же и въ духовномъ мірѣ, мірѣ сознанія. Меня последнее время особенно поразила мысль, что сознаніе есть сила въ ряду другихъ силъ міра. Сила въ самомъ прямомъ смыслѣ этого слова. Сознаніе движетъ другія сознанія и приводить въ извѣстныя положенія другія силы, направляетъ ихъ. Дѣйствіе его такъ же инертно, какъ и дѣйствіе другихъ силъ, и оно не можетъ исчезнуть (если оно есть разумное сознаніе — разумное, потому доброе и дѣятельное). И точно такъ же, какъ организмъ есть звено, такъ и сознаніе (разумное), оно несетъ въ себѣ все прошедшее того же рода и вида сознаніе и производитъ будущее, развиваясь и совершенствуясь. — Я живу очень хорошо, радостно — пишу. Написалъ пьесу² для народных театровъ. Всѣ здоровы. Жена была въ Крыму у умирающей матери.³ Завтра возвращается. Книгу еще прочту и еще напишу.

Вашъ Л. Т.

Я можетъ быть неправильно выразился, назвавъ сознаніе силой. Оно, очевидно, не сила въ смыслѣ физическихъ силъ, но я хочу сказать, что есть явленія и законы одного рода физическія (я включаю сюда и химическія, и всѣ др.), другого рода органическія и 3-го рода сознательно-разумныя; физическіе законы учреждаютъ мертвую матерію, органическія — живыя существа, состоящія изъ матеріи, учрежденной по законамъ физическимъ; законы разумнаго сознанія учреждаютъ и органическия существа, составленный по законамъ и физическимъ, и органическимъ, и неорганическимъ. И послѣдніе властвуютъ надъ вторыми и третьи, и вторые властвуютъ надъ первыми, т. е. измѣняютъ процессы низшіе, давая имъ другія направленія (хотя и подчиняясь всегда законамъ низшихъ процессовъ, т. е. не отступаясь отъ нихъ). Меня главное поразила мысль, что разумъ, сознаніе не есть случайное одиночное явленіе, а что это есть одна изъ учреждающихъ силъ міра и высшая. Простите за метафизику. Такъ пришлось. Книгу вашу еще почитаю.

Печатается по копии, хранящейся в AЧ. Местонахождение автографа неизвестно. Публикуется впервые. Дата копии.

¹ Н. Н. Страхов, «Об основных понятиях психологии и физиологии» (СПБ. 1886).

² «Власть тьмы, или коготок увяз — всей птичке пропасть».

³ Любовь Александровна Берс (1826—1886). С. А. Толстая в начале ноября 1886 г. ездила навещать больную в Ялту и, похоронив ее, возвратилась 15 ноября.

572. Л. Е. Оболенскому.

1886 г. Ноября 14—15? Я. П.

Спасибо за присылку выписки,² дорогой Леони[дъ] Егоровичъ. Въ такомъ видѣ, неконченной, она невозможна. Постараюсь закончить и тогда пришлю вамъ.

Л. Т.

Печатается по автографу, находящемуся у Ю. Л. Оболенской (Москва). Впервые опубликовано в «Биржевых ведомостях» 1908, № 10675 от 27 августа (утр. вып.), стр. 3. Датируется на основании упоминания о «выписке». Об этом же в письме Толстого к В. Г. Черткову от 14 ноября 1886 г. читаем: «Нынче получил от Оболенского письмо с выпиской из письма к Вам о смерти и жизни. Хорошо бы докончить, сказать, что думаю. Спасибо, что прислал» (AЧ). Речь очевидно идет о письме Толстого к А. К. Дитерихс (см. письмо № 119, т. 85), которое осталось неоконченным и послано не было. Тема этого письма так захватила Толстого, что он, увлекшись ею, стал ее развивать, уже не стесняя себя рамками письма. В результате этого и явилась его книга «О жизни».

¹ По этому поводу Л. Е. Оболенский писал Толстому 6 ноября 1886 г.: «Посылаю Вам выписку из одного Вашего частного письма, которое бы весьма было желательно распространить путем печати.... Быть может Вы согласитесь дать свое разрешение на ее помещение в «Русском богатстве», а быть может захотите сделать какие-либо изменения и добавления.

В этом отрывке удивительно хорошо формулировано, как неизбежное условие жизни, — поглощение личной жизни служением жизни общей» (АТБ).

573. П. И. Бирюкову.