Пролог

Он двинулся в сторону от них, неумолчная болтовня сливалась в его ушах в утомительно-монотонный фон. То ли усталость после перелета тому причиной, то ли он попросту утратил интерес. А может быть, и то и другое. Он словно со стороны на все смотрел, не вовлекаясь. И если он позволит себе еще хоть раз зевнуть, она ему точно выволочку устроит.

Они не заметили, что он уходит, или, если заметили, предпочли его не окликать. Звукозаписывающую аппаратуру он прихватил с собой, он нигде не оставлял сумку, не только из-за ее ценности, но и потому, что сросся с ней словно с третьей рукой. Тяжелая, но он привык к ее весу, даже получал от него какое-то удовольствие. Без сумки на плече ему чего-то недостает, и без нее он даже двигается так, будто на слегка опущенном правом плече висит сумка с аппаратурой. Видимо, он обрел свое призвание – звукооператора, – но такая глубокая подсознательная связь с профессией не слишком полезна для осанки.

Он двинулся прочь от росчисти, от дома летучих мышей, который всех так интересовал, к лесу. На опушке в лицо ему ударил свежий прохладный ветер.

Стоял жаркий июньский день, солнце нагрело макушку и понемногу припекало голую шею сзади. Тень леса манила, стремительно носившаяся и исполнявшая ритуальный танец в лучах солнца мошкара казалась скопищем каких-то мифических малых существ. В тени леса почва, устланная перегнившими листьями и корой, пружинила под ногами. Отсюда уже не было видно его спутников, и он словно отключил звук их болтовни, вдохнул свежий ветерок, наполнив легкие живительным ароматом сосен.

Он опустил сумку на землю, прислонил микрофон к дереву. Потянулся, наслаждаясь треском в суставах, податливостью мышц. Снял свитер – при этом движении, выставляя напоказ живот, приподнялась и футболка, – обвязал рукавами вокруг талии. Стащил с длинных волос резинку и закрепил пучок выше, узлом на макушке, подставляя ветерку потную шею. С высоты в сто двадцать метров над уровнем моря он смотрел сквозь лес и видел вокруг лесистые холмы Гуган-Барры, простиравшиеся до самого горизонта, и ни приметы соседнего жилья. Мирное, тихое место. Его слух был всегда навострен – приобретенная с годами привычка: он научился вслушиваться и в те звуки, которых люди обычно не замечают. Он различал птичьи трели, потрескивание веток – вокруг кипела какая-то жизнь, – приглушенное гудение трактора вдали, строительные работы обитателей леса. Тишина была живой. Он втянул в себя свежий воздух, и в этот момент за спиной у него хрустнула ветка. Он резко обернулся.

Чья-то фигура метнулась за дерево.

– Эй! – крикнул он. Слишком агрессивно – его застали врасплох.

Фигура больше не двигалась.

– Кто там? – спокойнее спросил он.

Она выглянула на миг из-за ствола и скрылась вновь, будто играла в прятки. Странное дело. Он понял, что опасности нет, но сердце сильно забилось – а должно было бы успокоиться.

Оставив свое снаряжение на земле, он медленно направился к ней, хруст веток выдавал каждый его шаг. Он соблюдал дистанцию, не подходил вплотную, а начал описывать круг, заходя за то дерево, которое служило ей укрытием. И увидел ее целиком. Она напряглась, словно готовясь к отпору, но он поднял руки вверх, ладонями к ней, как будто сдаваясь.

Она могла бы оставаться в лесу невидимкой, полностью с ним сливаясь, если б не светлые до белизны волосы и прозрачные зеленые глаза – самые зеленые, самые яркие, какие он видел в жизни. Они его околдовали.

– Привет, – тихо произнес он.

Только бы не испугалась, не убежала. Она трепетала и готова была обратиться в бегство, приподнималась на цыпочки – вот-вот умчится опрометью, сделай он хоть один неверный шаг. Он остановился, плотно уперся ногами в землю и распростер руки, словно обнимая воздух – или как будто воздух обнимал его.

Она улыбнулась застенчиво.

Довершая волшебство.

Таинственное лесное создание, он с трудом различал границу между ней и деревом. Листья, нависавшие над ней, зашевелились от легкого ветерка, вызвали на ее лице игру света и тени. Эти двое видели друг друга впервые, двое незнакомцев, – и не могли отвести друг от друга глаз. В этот момент его жизнь раскололась надвое: кем он был до этой встречи, кем стал после нее.

Загрузка...