Пуля

Глава 20

Когда я вышла из ванной комнаты, энергия Хейвена уже немного успокоилась.

Он сидел на краю кровати, ближе к двери. Хейвен причесал пальцами свои синие волосы, но поскольку на них больше не было геля, то и шипы исчезли, показывая, что его волосы на самом деле от природы ложились на одну сторону. Они были слишком длинными, но это было заметно. Его плечи были опущены, словно он горбился. Но как только он выпрямился, я увидела, что он нашел свой пистолет в кобуре, потому что тот лежал на кровати рядом с ним. Это было не очень хорошо. Хотя, по правде говоря, ему не нужно было оружие, чтобы причинить мне вред.

— Ты никогда не простишь меня за то, что я сделал твоим ручным львятам, да? — проговорил он.

- Ты имеешь в виду то, что забил их чуть ли не до смерти?

— Да, именно, — это прозвучало устало.

- Когда-то ты рассказал, как иногда думаешь: "Что бы Анита подумала обо мне, если бы я сделал то-то или то-то". Что ты беспокоишься, что если поступишь плохо, я стану худшего о тебе мнения. И как, черт подери, я, по-твоему, должна реагировать на то, что ты сделал с Ноэлем и Тревисом?

— Я не знаю, — сказал он.

- Ты решил, что я буду в восторге от этого?

- Я был слишком зол. Я просто не задумывался о последствиях. Я хотел сделать тебе больно, Анита. Я хотел, чтобы тебе было так же больно, как и мне, так что причинил страдания тем, кто был тебе небезразличен.

— Раз так, то все в порядке, — процедила я и почувствовала прилив гнева. Я сделала глубокий вдох и медленно выдохнула. Я имела право гневаться, но я не знала, что случится с моей львицей, если я на него разозлюсь. В комнате не было других зверей, чтобы отвлечь ее. Я как никогда была уверена, что не хочу сейчас по-настоящему перекидываться в верльва.

— Ты сводишь меня с ума, Анита.

— Не вали с больной головы на здоровую, Хейвен. Ты набрасываешься на людей. Тебе захотелось сделать мне больно, и ты причинил боль Ноэлю. Так действуют громилы, а не лидеры. Лидеры не позволяют гневу руководить их действиями.

- Ты почувствовала связь между нами прошлой ночью, Анита. Ты знаешь, что я самый сильный лев в этом городе.

- Это не всегда вопрос силы, Хейвен.

— Тогда чего? — спросил он.

- Контроля, — сказала я.

- Что, как твой Ульфрик с разбитым сердцем?

- Сегодня Ричард переступил через это.

- И ты вот так просто ему все простила? Все то дерьмо, которое он творил, начисто забыто, потому что он, наконец, попробовал измениться.

- Я ценю даже попытки, — сказала я.

- Ты простила его, потому что любишь, — сказал Хейвен, глядя в пол.

- Не знаю, люблю ли я Ричарда, но когда-то я его любила.

- Ты никогда не любила меня, не так ли?

Я не знала, что на это сказать. Я слишком долго тянула с ответом, потому что он добавил:

— Думаю, молчание — это тоже ответ.

- Мне стоит извиниться? — спросила я.

- Ты не должна была позволять мне убить старого Рекса, Анита. Ты не должна была позволять мне перебраться сюда.

Я посмотрела на него, ссутулившегося, потерявшего уверенность в себе, и сказала то единственное, что оставалось сказать: правду.

— Ты прав. Я должна была сказать "нет".

При этих словах он посмотрел на меня. Он выглядел изумленным, отчего его лицо казалось более реальным. Я поняла, что большую часть времени он носил маску задиры и пофигиста. Теперь он ее сбросил. На его лице была настоящая боль, и в моей груди что-то сжалось, когда я ее увидела.

- Ты когда-нибудь хотела меня по-настоящему? — спросил он.

- Да, — ответила я.

- Но не сейчас, — продолжил он.

- На данный момент — нет.

- Почему же? — поинтересовался он, и в его глазах, когда он посмотрел на меня, была ярость.

Я замерла.

— Ничего не изменилось, да? Эта сила, напавшая прошлой ночью, и осознание того, что один из самых страшных вампиров в мире охотится на нас, не имеют для тебя ни малейшего значения.

- Почему это должно меня беспокоить? — спросил он, скрещивая свои большие руки на груди.

- Потому что ты один из лидеров этого города. Потому что ты Рекс, царь, и ты должен беспокоиться о том, что может повредить или уничтожить львов.

- Мне нет никакого дела до моих львов. Мне ни до чего нет дела — кроме тебя. Ради тебя я старался быть хорошим мальчиком. Я старался быть таким мужчиной, какой был тебе нужен, но как бы хорош я ни был, этого никогда не достаточно. Нет ничего, что я бы не сделал для того, чтобы стать для тебя более значимым…

- Вообще-то, есть кое-что… Но ты на это не пойдешь.

- Что? Скажи мне. Что мне нужно сделать, чтобы хоть немного вырасти в твоих глазах?

- Научись делиться, — сказала я.

Он уставился на меня, и эта горячая, трепещущая энергия поднялась на такой уровень, что мне сдавило грудь. Стало трудно дышать из-за жара его силы.

Он поднялся, излучая жар, как нагретый асфальт летом. Я видела дрожание воздуха вокруг него.

— Я - Рекс, и я не делюсь, потому что мне не нужно делиться. Это мой прайд, и я управляю им так, как хочу. И я не желаю делить с кем-либо свою Регину.

— Тогда найди маленькую, хорошенькую, а главное — покорную львицу, остепенись, и правь своим маленьким царством. Потому что тогда я тебе не подхожу.

Он горько рассмеялся.

— Я думал, что являюсь Божьим даром любой женщине, прежде чем попал в Сент-Луис и встретил тебя. Но, наверное, я и близко не так хорош, как считал, иначе ты не могла бы изгнать меня из постели почти на год.

- Ты пытался порезать Натаниэля и Мику, Хейвен. Ты не думал, какой будет моя реакция?

- Я пытался кое-что объяснить им.

- Что, например?

- Что я могу надрать задницы им обоим. Ты же знаешь, что я мог бы одолеть вас троих, но я не хотел навредить тебе.

— Я знаю, что ты стал сдерживаться, когда я вступила в драку. Я ценю это, а ты должен ценить то, что я не достала пистолет и не застрелила тебя, когда ты начал кромсать мужчин, которых я люблю.

— Они — не люди, Анита. Они — оборотни, и в нашем мире, если ты не можешь пробиться наверх — ты не становишься лидером, не выигрываешь, и тебе в постели не достается королева.

— Так почему же все остальные лидеры оборотней слушают Мику? — спросила я. Теперь я тоже злилась, или просто разочаровалась в нем до такой степени, что оставалось только резать правду-матку.

Его руки сжались в кулаки.

— Они не должны этого делать.

- Но они делают. Почему так происходит, Хейвен?

Вся его сила, весь запал пропали в одночасье, и он снова опустился на кровать.

— Потому что все, чему меня научили, как быть мужчиной и верльвом — здесь не работает. Рафаэль со своими веркрысами могут съесть ваших верлеопардов на завтрак. Но он кланяется Мике и тебе. Физически он сильнее Мики. Черт возьми, все остальные лидеры пробили свой путь кулаками… но не Мика.

- Кто тебе рассказал, как Мика стал лидером своих леопардов?

- Мерль, который был лидером до Мики. Он выше меня ростом, и он грязно дерется. Я не стал бы поворачиваться к нему спиной в бою.

Это была высокая похвала из уст Хейвена.

- Мерль — хороший парень, незаменимый в бою. И он счастлив оттого, что имеет возможность вернуться к своей работе, а не служить мышцами при новом Нимир-Радже, — сказала я.

- Да, он любит возиться с мотоциклами.

- С Харлеями. Он всегда говорит, что он — механик Харлеев, — добавила я.

Хейвен слабо улыбнулся.

— Да уж.

Улыбка исчезла, когда он посмотрел на меня.

— Оборотни из той стаи, которую Химера привел в Сент-Луис, по-прежнему вспоминают его. Я плохой человек, Анита, и я делал плохие вещи… Но я никогда не слышал, чтобы кто-либо творил такое дерьмо, как он.

— Он был просто бешеным, само зло, — сказала я.

- Ты лично прикончила его и спасла всех, — проговорил он.

Я пожала плечами.

— Кто-то должен был это сделать.

- Да, но большинство не смогло бы.

Он посмотрел на меня так, как будто впервые меня увидел. Мы слишком часто виделись, чтобы он мог так смотреть.

- Что? — бросила я.

- Я был очень зол на Мику, потому что не понимал, почему все последовали за ним. Это шло вразрез со всем, что я знал об оборотнях, пока Мерль не рассказал мне всю историю.

- Мика мне рассказал, — кивнула я.

Хейвен продолжил, как будто я ничего не сказала, как будто он говорил больше для себя, чем для меня.

— Химера любил заставлять оборотней превращаться в зверей и держать их так. Он хотел заставить одного из наименее сильных леопардов Мерль обратиться на длительное время. Иногда самые слабые из нас уже не могут перекинуться обратно. Они оказываются пойманными в теле зверя. Не так, как тот оборотень, который убил Джину, а в настоящей животной форме. Они не могут говорить, не могут писать, они просто большие звери. Я дважды видел такое. Они просто сходят с ума. Просто теряют разум спустя некоторое время, и в конечном итоге их приходится убивать, чтобы они не причинили людям вред.

- Я думала, только Химера занимался таким дерьмом, — проговорила я.

Он покачал головой.

— Нет, не только он. Хотя другие лидеры, которых я знал, применяли это в качестве наказания. Химера не хотел никого наказывать, по крайней мере, так говорил Мерль. Он хотел причинять боль. Химера предложил Мерлю принять наказание вместо другого верлеопарда. Химера осрамил его перед всеми, когда Мерль не предложил себя вместо этого другого леопарда. Это сделал Мика. Мика предложил взять на себя наказание, которого не заслуживал.

Я знала эту историю. Мика рассказал об этом мне и Натаниэлю одной ночью, когда мы держали его в объятиях, и он возродил ее в своей памяти. Но он также рассказал о том, как испугался спустя какое-то время, когда его человеческий разум начал таять. Так что эта история в исполнении Мики была куда больше наполнена страхом.

— Я знаю эту историю, — тихо повторила я.

Хейвен посмотрел на меня. В его глазах мелькнуло какое-то чувство, которое я не смогла распознать.

— Ты не понимаешь, чем он рисковал, Анита. Мика не знал, собирается ли Химера держать его в виде леопарда так долго, что он никогда больше не станет человеком. Он рисковал всем ради одного из своих слабых верлеопардов, — Хейвен еще раз посмотрел на свои сложенные руки, — Когда он снова превратился в человека с глазами леопарда, Мерль отступил в сторону. Просто передал правление Мике, и все остальные, включая Химеру, после этого видели в нем лидера. Вы разделили оборотней Химеры после его смерти. Вы отправили их в соответствующие стаи здесь, в Сент-Луисе. Они уже были последователями Мики и до сих пор ими являются.

- Я никогда не думала об этом в таком ключе, но я считаю, что ты прав. Но Рафаэль и Рис, король лебедей, не стали бы следовать за ним, если бы он того не стоил. Они не были связаны с Химерой. Даже такая храбрость и самопожертвование не убедили бы их.

— Нет, Мика хороший лидер, в общепринятом понимании этого слова. Он принимает правильные решения и хорошо разбирается в человеческой политике.

Он говорил так разумно… Это вселяло в меня надежду.

— Это так.

— Я — не хороший человек, Анита, не такой, как он.

- Большинство людей не похожи на него, — заметила я.

- Он так же хорош в постели, как хорош в политике?

- Что? — я не поверила своим ушам.

— Он лучше в постели, чем я, да?

Я уставилась на него.

— Не делай этого.

— Да или нет?

— Хейвен, не надо…

— Просто ответь! — закричал он.

Я так не хотела этого делать, но…

— Да.

— Потому что он больше.

- Нет, это не из-за размера. Он не намного больше, чем ты. Все дело в том, что он слушает в постели. Если я прошу тебя что-то изменить, ты ведешь себя так, словно это критика. А это не так. Просто иногда я хочу нежности, иногда — грубости. Я не хочу получать одно и то же каждый раз, когда я занимаюсь любовью.

- Я никогда не был с женщиной, которая хочет так много разных вещей в постели.

Я пожала плечами.

— Секс — мое единственное хобби. По крайней мере, так говорят мне друзья.

- Это — не хобби, Анита, это — твоя страсть. Ты любишь секс по-настоящему. Больше, чем любая женщина, с которой я когда-либо был. Сейчас я вспоминаю и удивляюсь тому, как много стриптизерш и других женщин притворялись в постели со мной так же, как они делали это на сцене. Они все хотели чего-то от меня. Оплатить их квартиру, купить им одежду, ювелирные украшения… Но ты ничего от меня не хочешь. Я не могу купить тебе ничего, что ты не способна купить сама.

- Это не имеет ничего общего с тем, чтобы покупать мне вещи, Хейвен.

- Жан-Клод каждую неделю дарит тебе розы.

- Я тоже покупаю ему подарки, — заметила я.

— Ты даришь большинству своих мужчин цветы и ювелирные украшения, Анита. Совсем как парень.

Обдумав это, я снова пожала плечами.

— Может быть, я не знаю. Я никогда не понимала, почему все подарки должны быть односторонними.

— Ты не позволяешь мужчине быть мужчиной, Анита. Ты отбираешь это у нас.

— Я не понимаю, о чем ты, — сказала я, и я действительно не понимала.

- Я мог бы жить с другими мужчинами, но не с другими львами, Анита. Ты понимаешь, насколько слабым я начинаю выглядеть по сравнению с другими самцами? Я даже смог бы ужиться с твоим чертовым Пейном или Джесси. Но Ноэль и Тревис? — он встал, и его сила заполнила комнату, как будто кто-то повернул термостат на бойлере.

- Первый раз с Ноэлем был прошлой ночью, Хейвен. Клянусь.

- Я тебе не верю.

- Ты должен быть в состоянии отличать правду ото лжи, Хейвен.

Он покачал головой.

— Я больше не могу это делать. Словно мой собственный гнев ослепляет меня.

- Единственный лев, кроме тебя, с которым я спала — это Никки.

- Почему тогда ты не дашь нам побороться за тебя? Боишься, что я его убью?

- Боюсь, что один из вас убьет другого, и это будет моя вина.

- Мы львы, Анита, не люди. Ты должна позволить нам быть львами.

— Что это значит? — спросила я.

- Это значит, что у прайда один Рекс и одна Регина. Ты не можешь держать и Ника, и меня. Ты не можешь трахаться с самыми слабыми львами в моем прайде, и не трахаться со мной.

Я отказалась от попыток объяснить, что до вчерашнего вечера не прикасалась к Ноэлю или Тревису. Я давно поняла, что практически невозможно доказать, что ты чего-то не делал, особенно если кто-то уверен, что ты это делал. Презумпция невиновности работает только в суде, да и то у каждого судьи свои убеждения. Мы все любим судить.

- Что необходимо для того, чтобы ты взяла меня обратно в свою кровать?

Мы слишком быстро переменили тему.

— Я думала, мы тут ссоримся.

- Да, но ты не склонна к сексу после ссоры. Если ты злишься на кого-то, ты просто продолжаешь злиться. Все, что я знал о женщинах и свиданиях, с тобой просто не работает. Так скажи мне, что работает. Расскажи мне, как заполучить тебя.

Я сделала глубокий вдох, затем медленно выдохнула.

— Это не имеет ничего общего с победой, Хейвен. Я — не приз, чтобы меня выигрывать. Я — не принцесса, которую необходимо спасать от дракона. Я — принц, и я убиваю своих монстров. Ты должен с этим смириться.

— Я понял это в тот день, когда ты сражалась против меня рядом с другими мужчинами. Я выучил урок вчера вечером, когда ты проткнула меня ножом с серебряным лезвием. Если бы вы с Жан-Клодом не высвободили столько энергии, я бы до сих пор валялся, — он изучал мое лицо, и от его серьезности мне захотелось отвести взгляд. Но я этого не сделала. Если он мог чувствовать это, я могла на него смотреть. — Ты бы действительно убила меня, чтобы Ноэль выжил?

- Мы должны защищать тех, кто слабее нас, — сказала я.

- Означает ли это "да"? Ты убила бы меня, чтобы спасти Ноэля?

- Хорошо. Да, — бросила я.

- Он лучше меня в постели?

— Я повторяю еще раз. Я не знаю. Я не спала с ним, и я до сих пор не знаю. Я сомневаюсь, что он был бы так же хорош. Он слишком мягкий. И я предпочитаю, чтобы у моих мужчин было больше жизненного опыта.

- Я слышал, у Натаниэля было полно опыта.

- Ты собираешься тыкать меня носом в прошлое Натаниэля?

- Если бы ты была парнем, я бы сказал, что любовь всей твоей жизни была шлюхой.

- Я знаю, кем он был и как зарабатывал на жизнь, когда я его встретила, — проговорила я.

- Видишь? Парень был бы вне себя от ярости, даже если бы знал. Ты не даешь мне быть мужчиной, но, в конце концов, ты тоже не мужчина.

- Иди нахуй, — сказала я, идя к двери. Я не отвернулась от него, но с меня было достаточно.

Хейвен внезапно догнал меня. У меня было достаточно времени и скорости, чтобы увернуться, но он схватил меня за запястье. В итоге я пыталась уйти, а он удерживал меня за руку. Его сила прошлась по моей коже горячим потоком, который заставил меня задохнуться, а мою львицу — посмотреть вверх темными, янтарными глазами. Она зарычала, и рык вырвался из моего горла и слетел с моих губ.

Он прикрыл веки, и волна дрожи прошла по его телу. Когда он открыл глаза, они уже были львиными, янтарными.

— Трахни меня, — сказал он.

Я отрицательно покачала головой.

— Нет.

Он сжал мою руку, позволив мне почувствовать его силу.

— Ни оружия, ни охраны, ни бойфрендов… Ты не сможешь меня остановить.

Я ждала, что мой пульс ускорится, думала, что испугаюсь, потому что он был прав. Я бы сопротивлялась до последнего, но бой не был бы честным. Не может быть ничего честного в бою с кем-то, в ком на сто фунтов больше мышечной массы, и кто выше меня на фут. Я видела, как он дерется, и один на один он выиграет, разве что на меня свалится нереальное везение. Но лев во мне снова зарычал. Она не боялась его. Почему? Мне в голову пришла одна мысль.

Я перестала вырываться и остановилась. Он даже отступил на полшага от неожиданности.

— Я не могу остановить тебя? Тебе нужно не только мое тело, Хейвен. Ты хочешь меня. Мечтаешь, чтобы я любила и желала тебя. Ты не получишь этого с помощью насилия.

- Почему я не могу просто хотеть твое тело? — поинтересовался он.

Я сделала глубокий вдох и медленный выдох.

— Это ты настаиваешь на отношениях, а не я.

Его глаза льва снова превратились в человеческие, синие.

— Ты сделала из меня девушку, — он отпустил мою руку и отступил назад, — Уходи. Уходи, Анита, прежде чем я изменю свое мнение.

Я пятилась, пока не уперлась в двери. Я оглянулась, чтобы найти ручку, и вдруг он снова оказался передо мной. Он прижался к моему телу, вдавив меня в дверь, поймав одну мою руку, и только моя реакция не позволила ему вцепиться и в другую.

Мой пульс колотился в моем горле, и я не могла скрыть, что он пугал меня. Он наклонил лицо к моим волосам и втянул носом воздух.

— От тебя пахнет страхом, и сексом, и едой. Ты хорошо пахнешь.

Мой голос немного дрожал, когда я сказала:

— Ты пахнешь потом и сексом с другими.

Он притянул меня к себе, зажав мою руку между нами. Он позволил мне оставить вторую руку свободной, словно это не имело значения.

— Тогда ты должна чувствовать себя как дома.

Его тело прижималось к моему. Мои физические возможности были ограничены, но были и другие варианты.

- Знаешь, почему я не окрутила тебя так, как Никки? — спросила я.

Я чувствовала его сомнения всем телом. Я удивила его. Отлично.

— Тебе больше нравится Никки, — предположил он.

- Нет. Мне больше нравишься ты. Я украла свободную волю Никки. Он живет, чтобы доставлять мне удовольствие. Я вообще-то думаю, что это ужасно. Огги сказал, что я должна окрутить и тебя, но ты слишком мне нравишься, чтобы уничтожить твою сущность.

- Зачем ты мне это сейчас говоришь? — прошептал он в мои волосы, и я почувствовала, что его телу не так уж противно прижиматься к моему.

- Не заставляй меня сделать с тобой то же, что и с Никки, Хейвен.

— Я - Рекс. Ты не сможешь сделать это со мной, — проговорил он.

- Ты уверен? Ты бы смог поставить все то, чем являешься, на то, что я не смогу превратить тебя в свою невесту?

Он застыл, а потом молниеносным, захватывающим дух прыжком преодолел полкомнаты. Я прислонилась к двери, успокаивая сердцебиение, а затем нащупала дверную ручку, не спуская с него глаз. Открыв дверь, я шагнула наружу, не отрывая от него взгляда, будто это могло удержать его от нового нападения.

Прохладный воздух коридора, казалось, остудил часть моего жара.

— Я приберусь здесь, — проговорил он, не глядя на меня.

- Так и сделай, — сказала я, медленно, но уверенно закрывая дверь.